13.7. Представление доказательств в третейском процессе

Процесс доказывания является сложной исследовательской деятельностью, которая, как пишет С.С. Алексеев, образует само содержание опосредованного юридического познания; результатами такой деятельности являются воспроизведение определенного фрагмента действительности, реконструкция исследуемых обстоятельств дела. Будучи сложной многозвенной деятельностью, доказывание включает в себя: 1) определение круга фактов, подлежащих установлению; 2) собирание и процессуальное закрепление доказательств; 3) исследование доказательств, включающее их проверку; 4) оценку доказательств*(924). В юридической литературе процессуальное доказывание характеризуется как форма опосредованного познания*(925).

Доказательствам в третейском процессе посвящена единственная норма - ст. 26 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации". Наименование ст. не совсем соответствует ее содержанию. Точнее было бы данную статью именовать "Обязанность доказывания", поскольку в ней говорится о распределении бремени доказывания между тяжущимися сторонами. В то же время процесс доказывания может быть осуществлен путем предоставления доказательств, которые и являются основой для принятия судебного решения.

В основе нормы, закрепленной в указанной ст., лежит общее правило распределения бремени доказывания, характерное для гражданско-процессуальной теории доказывания: заинтересованное лицо обязано доказать те факты, на которые опирается его правовая позиция. Данное правило является отражением принципа состязательности; оно традиционно закрепляется в процессуальном праве цивилистической направленности (гражданский процесс, арбитражный процесс). В то же время указанное общее правило не является абсолютным. Из процессуальной теории известно, что "обязанности по доказыванию распределяются между сторонами на основании общего правила, установленного в процессуальном законе, и частных правил, содержащихся в нормах материального права"*(926). Данное положение объясняется наличием так называемого допроцессуального интереса у участников процесса, которые обязаны побеспокоиться о доказательственной основе ответственности, предусмотренной в договоре, являющемся материально-правовым основанием разрешаемого спора. Таким образом, наличие в нормах материального права специальных предписаний о распределении бремени доказывания опровергает общую презумпцию возложения обязанности по доказыванию на лицо, ссылающееся на те фактические обстоятельства, которые являются основанием его требований и возражений. Как правило, в материальном праве формулируются презумпции, которыми и делаются изъятия из общего правила о распределении бремени доказывания. К примеру, такими презумпциями в гражданском праве являются: презумпция вины лица, причинившего вред; презумпция вины стороны обязательства, не исполнившего обязательства либо исполнившего обязательство ненадлежащим образом; презумпция ответственности предпринимателя независимо от вины. Так, устанавливая основания повышенной ответственности предпринимателя за нарушение гражданско-правовых обязательств (п. 3 ст. 401 ГК РФ) законодатель в процессуальном аспекте возлагает на должника бремя доказывания того, что нарушение обязательства стало следствием непреодолимой силы, что может стать основанием освобождения его от ответственности.

Каждая из сторон самостоятельно определяет состав фактов, которые входят в предмет доказывания. Практика не только третейского, но и разбирательства споров в государственных судах свидетельствует об определенных проблемах, возникающих у сторон при определении предмета и пределов доказывания. В свое время П.Я. Трубников отмечал, что нередки случаи, "когда субъекты доказывания начинают собирать доказательства, не сформулировав четко его предмет, что приводит к ошибкам"*(927). От того, насколько правильно заинтересованная сторона определит предмет доказывания, в значительной степени зависит направление развития третейского процесса.

То обстоятельство, что каждая сторона самостоятельно определяет предмет и пределы доказывания, вовсе не означает, что третейский суд должен полностью устраняться от процесса определения предмета доказывания. С целью закрепления такого положения, при котором третейский суд имеет возможность оказывать влияние на развитие процесса, законодатель предусмотрел, что суд вправе предложить сторонам представить дополнительные доказательства, если сочтет представленные доказательства недостаточными для правильного и справедливого разрешения спора.

В юридической науке по сложившейся традиции под предметом доказывания понимается совокупность обстоятельств (юридических фактов), установление которых необходимо для вынесения судом или иным органом законного и обоснованного решения*(928).

До принятия Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" в литературе высказывались предложения урегулировать вопросы предоставления, исследования и оценки доказательств в третейском суде. К примеру, Е.А. Виноградова писала о необходимости регламентировать процедуру допроса свидетелей, хотя и предлагала сделать это в рамках гражданского процессуального и арбитражного процессуального законодательства*(929). Однако законодатель не стал подробным образом регламентировать вопросы доказательственного права в третейском разбирательстве.

О видах доказательств в данном законе упоминается "почти случайно" в ст. 15, в которой говорится о расходах в связи с осмотром и исследованием письменных и вещественных доказательств. Таким образом, Федеральный закон "О третейских судах в Российской Федерации" не содержит положений о системе и видах доказательств, которые могут быть использованы в процессе третейского разбирательства. Соответствующие представления о доказательствах как основе, на которой происходит третейское разбирательство, могут быть почерпнуты из общепроцессуальной теории доказательств. Теоретические положения о системе и видах доказательств в нормативном виде закреплены в гражданском процессуальном и арбитражном процессуальном кодексах.

Под доказательствами понимаются полученные в предусмотренном процессуальными кодексами и иными федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела (п. 1 ст. 64 АПК РФ; п. 1 ст. 55 ГПК РФ). В указанном значении следует понимать термин "доказательства" и при его использовании в третейском процессе. Представляется, что, как и в арбитражном судопроизводстве, в третейском разбирательстве недопустимо использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Последнее правило вытекает из конституционного положения о недопустимости судебного решения, основанного на доказательствах, полученных с нарушением федерального закона (ст. 50 Конституции Российской Федерации). При толковании этого конституционного положения Пленум Верховного Суда Российский Федерации в своем постановлении от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия"*(930)  указал, что доказательства "должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией права человека и гражданина или если собрание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными порядками".

Зачастую третейские суды в собственных регламентах дают определение понятия доказательств. Так, например, в Регламенте Северо-Западного третейского суда говорится о том, что доказательствами по делу являются любые фактические данные, на основании которых состав Третейского суда устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования или возражения сторон, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора. В качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, показания свидетелей, аудио- и видеозаписи, иные документы и материалы (ст. 4)*(931).

Если порядок, процедура доказывания, виды доказательств, распределение бремени доказывания могут быть установлены соглашением сторон, то вопросы допустимости, относимости, существенности и значимости любых доказательств, как справедливо отмечает И.В. Никифоров, относятся к компетенции самого третейского суда. При этом следует учитывать, что неверный выбор может рассматриваться как нарушение принципа равенства сторон и стать основанием к отмене или отказу в принудительном исполнении третейского решения компетентным государственным судом*(932). Так, если стороны своим соглашением признают определенные факты, а третейский суд в результате анализа иных доказательств придет к выводу о том, что таковые не подтверждаются, то соответствующее соглашение о признании фактов, заключенное сторонами, не будет обязательным для третейского суда.

Практика третейского разбирательства свидетельствует о том, что регламенты постоянно действующих третейских судов определяют основные положения о доказательствах. К примеру, в Регламенте Третейского суда при Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате зафиксировано, что доказательствами по делу являются любые фактические данные, на основании которых состав третейского суда устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования или возражения сторон, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора. Предусмотрено, что эти данные устанавливаются следующими средствами: письменными и вещественными доказательствами, объяснениями сторон и других лиц, участвующих в деле, а также заключениями экспертов и показаниями свидетелей. В качестве письменных доказательств рассматриваются акты, письма, иные документы и материалы, содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения спора. Под вещественными доказательствами понимаются предметы, которые могут служить средствами установления обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения спора. Регламент содержит правило, согласно которому состав третейского суда, рассматривающего дело, вправе осуществлять проверку доказательств тем способом, который посчитает необходимым, так же как вправе возложить производство проверочных действий на одного из судей*(933).

Важное значение при доказывании имеют показания свидетелей. Практика свидетельствует о том, что используются различные формы свидетельских показаний. Наиболее распространенной формой являются устные выступления свидетеля в заседании третейского суда, которые протоколируются и в таком качестве выступают в качестве источника доказательств. Другой формой свидетельских показаний являются их письменные показания, заверенные подписью свидетеля, а в некоторых случаях удостоверенные нотариусом. Между тем подобного рода практика предоставления письменных доказательств, в том числе и заверенных нотариусом (нотариус в данном случае заверяет не истинность содержания документа, а лишь то обстоятельство, что документ подписало то лицо, которое указано в нем), вызывает сомнения с точки зрения их достоверности. Поэтому, несмотря на то, что письменные показания свидетелей позволяют ускорить процедуру третейского разбирательства и облегчают восприятие третейскими судьями и участниками процесса обстоятельств дела, более предпочтительным представляется опрос свидетелей непосредственно в ходе заседания третейского суда.

К сожалению, Федеральный закон "О третейских судах в Российской Федерации" не устанавливает ответственности за фальсификацию доказательств, представляемых третейскому суду. Не предусмотрена такая ответственность ни уголовным законодательством, ни административным законодательством. Следует иметь в виду, что в отношении лиц, участвующих в третейском разбирательстве и представивших третейскому суду сфальсифицированные доказательства, не может быть уголовного преследования по ст. 303 УК РФ, которая предусматривает ответственность за фальсификацию доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в деле. Хотя законодатель и употребил термин "гражданское дело", очевидно, что в диспозиции этой уголовно-правовой нормы речь идет о гражданском деле, рассматриваемом государственным судом (судом общей юрисдикции или арбитражным судом).