ПРЕДЫСТОРИЯ НЕПРАВА: АВТОРИТАРНО-ПОЛИЦЕЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО

Авторитарно-полицейское государство отличается стремлением к чрезмерной, доходящей до назойливости опеке над гражданами. Ему присуща разветвленная многоаспектность управленческого администрирования, желание курировать все области общественной жизнедеятельности. При этом власть имеет в нем надзаконный характер, позволяющий ей пренебрегать правами и свободами граждан. Декларируемые цели государства, которые состоят, якобы, в осуществлении счастья народа, в его материальном обеспечении и просвещении, находятся в явном противоречии с повседневной практикой отношения к индивидам как к объектам власти, а не субъектам права.

Правопорядок в полицейском государстве опирается не на развитое правосознание граждан, а на бдительность властей и тщательно-скрупулезное выполнение ими функции надзора. Патерналистская опека подданных требует огромного бюрократического аппарата, чья активность нередко принимает формы административного произвола. «Административные восторги» мелких чиновников, торжествующих над бесправием граждан, каждодневно доказывают, что власть в авторитарно-полицейском государстве не знает в своих действиях грани между законом и противозаконностью.

Характерным примером такого государства может служить Россия после петровских реформ, которые ввели и закрепили дух попечительского резонерства и тотальной регламентации. Указы Петра, написанные, по свидетельству историков, желчью, ядом и кнутом, заложили основы такого явления, как «полицеизм». Русский мыслитель Г. Флоровский писал о нем: «Полицеизм» есть з а-м ы с е л построить и «регулярно сочинить» всю жизнь страны и

народа, всю жизнь каждого обывателя, ради его собственной и ради «общей пользы» или «общего блага». «Полицейский» пафос есть пафос учредительный и попечительный. И учредить предполагается не меньшее что, как всеобщее благоденствие и благополучие, даже попросту «блаженство». И попечительство обычно слишком скоро обращается в опеку...» ' Не случайно при этих условиях собственные суждения обывателей оказывались излишними и расценивались как недоверие властям и даже более того — как политическая неблагонадежность.

Характерно, что такое государство готово присвоить себе даже функции церкви и выступать в роли радетеля о духовном благополучии народа. При этом церковь не просто оттесняется далеко на задний план. Ее деятельность целиком подчиняется государственным чиновникам, призванным следить, чтобы все ее акции отвечали принципу государственной полезности. Духовенство привлекается к выполнению разнообразных государственных поручений и превращается в еще один служилый класс. У церкви отнимается право творческой инициативы в духовных делах. Ей отводится роль рядового учреждения, предназначающегося для того, чтобы организовывать религиозную жизнь народа. Государство же присваивает себе право определять содержание вероучения и подгонять религиозные истины под свои интересы. Одним из одиозных примеров того, как государство встает между пастырем и паствой, может служить указ Петра I, предписывавший священникам нарушать тайну исповеди и открывать следователям по уголовным делам содержание тех грехов, в которых каялись исповедовавшиеся.

Не только Россия, .но и многие европейские государства прошли за несколько веков Нового времени через испытание поли-цейско-бюрократическим авторитаризмом, где личность рассматривалась не как самоценность, но как всего лишь принадлежность государственного механизма.