ПРЕСТУПЛЕНИЕ - ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ АНОМАЛИЯ

Цивилизация существует за счет неустанного труда многих поколений людей по уравновешиванию самых разнообразных противоположностей, по приведению бесчисленных противоречий в динамично-равновесное состояние. За счет этих усилий и создаются всевозможные формы социального порядка, позволяющие цивилизации существовать и развиваться.

Преступность, будучи одним из проявлений энтропии, деструктивна по самой своей сути. Она постоянно вносит грубую дисбалансность в ситуации колеблющихся, неустойчивых равновесий, на которых держится цивилизация. Направленная против конкретных субъектов, против их жизни, здоровья, достоинства, собственности, против ценностей культуры, преступность разрушает экономические, правовые и моральные устои социального порядка.

Именно поэтому цивилизация вынуждена в целях самосохранения создавать нормативные и многие другие специальные средства для борьбы с преступностью. В итоге противоречие между цивилизацией и преступностью обретает черты перманентного антагонизма, нескончаемой гражданской войны со всеми присущими ей атрибутами — применением насилия с обеих сторон, сражениями, убийствами, жертвами и лишь временными затишьями. Когда Г. К. Честертон назвал преступников детьми хаоса и варварства, поборниками древней свободы волков, а про цивилизованных людей сказал, что они живут как в крепости, защищаемые стражами порядка ', он лишь красноречиво обозначил все тот же антагонизм между докультурно-варварскими, первобытно-деструктивными началами в ипостаси преступности и сражающейся с ними цивилизацией.

Преступления деструктивны по своей изначальной сути и потому несовместимы с нормальной жизнью цивилизованного общества. Их разрушительная природа проявляется в том, что они направлены не только против конкретных граждан,но и против самих же субъектов преступлений, поскольку разрушают остатки того лучшего, что еще продолжает сохраняться в их личностях. Цивилизация и культура всегда были вынуждены развиваться в борьбе с этой деструктивной, гибельной реалией. В сущности тот двуединый, иерархически организованный нормативно-ценностный континуум «цивилизация- культура», что явился плодом многовековых усилий человеческого рода, возник и развивался в значительной степени как основное средство противодействия этим деструктивным началам. Данный континуум существует в двух основных формах. Первая — это объективное существование в виде идеального мира иерархически структурированных ценностей и норм религиозного, этического и правового характера. Складывавшийся на протяжении многих тысяч лет, этот мир стал выступать в качестве уже предзаданного для каждого нового поколения людей, в виде некой первичной долженствовательной реальности, предназначенной для практически-духовного освоения.

1 См.: Самосознание европейской культуры XX в. М., 1991, с. 223.

И вторая форма существования нормативно-ценностного континуума — это его бытие в виде субъективных ориентации и мотивов индивидуального сознания.

Социальному телу человеческой цивилизации свойственно стремление к динамически-равновесному состоянию как наиболее оптимальному для ее существования и развития. Суть динамического равновесия заключается в перманентной устремленности бесчисленного множества пар противоположностей не только к противоборству, но и к балансу сил, и к гармоническому единению сторон.

Если самосохранение и развитие природных форм обеспечивается как бы само собой, за счет налаженного за миллионы лет механизма естественной эволюции, то существование и совершенствование социальных форм нуждается в специальных усилиях людей, препятствующих их преждевременному разрушению и гибели.

Цивилизованные отношения в обществе держатся на четких и твердых разграничениях между допустимым и запретным. Эти разграничения создают поле нормативно-ценностного напряжения, внутри которого люди существуют и с характером которого они вынуждены постоянно соотносить свое социальное поведение. Так нормативно-ценностная реальность проявляет одну из своих важнейших по отношению к цивилизации и культуре функций — защитно-охранительную.

Но если учитывать, что разнообразие человеческих индивидуальностей чрезвычайно велико и в большинстве людей жажда самоутверждения, как правило, доминирует над готовностью к взаимной терпимости, то становится очевидной опасность, постоянно угрожающая вновь появляющимся росткам цивилизованности и культуры. Отсюда и возникает необходимость четких нормативных рамок, очерчивающих пределы допустимого, дозволенного для человеческого поведения. Попытки же отдельных индивидов выйти в своих поведенческих реакциях за пределы нормативных границ общество расценивает как пороки, правонарушения и преступления.

Противоречия между цивилизационной нормативностью и ее криминальными нарушениями выступают как перманентная социально-историческая дуэль. При этом чем мощнее оказывается действие, тем сильнее заявляет о себе противодействие. За экспансией нормативности часто следует расширение сферы действия социальных «антинорм», в ходе которого силы зла активизируют свое противодействие силам добра и справедливости.

Характерно, что развитие цивилизации, именуемое прогрессом, не устраняет ни самой дуэли, ни ее оснований. Позволяя все

полнее раскрываться человеческой натуре, цивилизация создает предпосылки для проявлений как созидательных способностей, так и деструктивных наклонностей. Обнаруживается удивительное и в определенном смысле роковое свойство человека — его неспособность существовать исключительно лишь внутри отчетливо локализованного нормативного пространства. Можно сказать, что человек всегда существует на границах нормативного и анор-мативного. Усложняет эту проблему то обстоятельство, что данная граница проходит не только во внешнем по отношению к нему социокультурном пространстве, но и внутри него. Индивидуальное «Я» вынуждено регулярно осуществлять акции выбора между открываемыми направлениями движения: либо устремляться по пути соблюдения нормативных требований, либо идти в противоположном направлении. От человека всегда требуется больше усилий в первом случае, то есть при вхождении в нормативную сферу и при движении внутри нее. Будучи ценностно более плотной и культурно насыщенной, она ставит человека в положение, напоминающее ситуацию ныряльщика, вынужденного с усилием погружаться в толщу воды. Поэтому для людей всегда существует соблазн более легкого, не столь труднодостижимого пребывания в анормативной среде.

Распространенное убеждение, будто по мере развития цивилизации человек становится все гуманнее, а. общий уровень преступности постепенно снижается, восходит к идее линейного прогресса, то есть к предположениям, что будущее всегда лучше настоящего, а настоящее лучше прошлого. В свете этого предположения рождается оптимистический образ будущего как эпохи разрешения всех остр'ых противоречий, в том числе и противоречий между законом и деликтами, между защитниками правопорядка и потенциальными и реальными преступниками.

В этих, проникнутых этическим пафосом, утверждениях есть глубокий социокультурный смысл: человечество действительно не желает считать зло, пороки и преступления нормальными формами социальной жизни. Им движет благородное, возвышенное стремление изменить все к лучшему. Тем более, что в аксио-логи-ке всемирно-исторического процесса просматриваются некоторые тенденции, дающие основания для благоприятных прогнозов. Так, к примеру, существует архаическая по своим истокам ценностно-логическая формула, согласно которой нельзя убивать своих, но можно убивать чужих. Когда же надо убрать с пути «своего», совершившего нечто недопустимое, архаическая аксио-логика подсказывает решение: «свой» обращается в «чужого» — отступника-еретика, предателя, классового врага, врага народа и т. д. Но чтобы убийства сделать невозможными, необходима противоположная аксиологическая процедура по превращению «чужих» в

«своих». Именно на этот путь встало две тысячи лет тому назад христианство. Оно, провозгласив идею «все люди — братья», стало ратовать за разрушение социальных, сословных, классовых, национальных барьеров между людьми, за общечеловеческое братство. Сходные функции выполняют и другие мировые религии. Кроме того, совершающийся ныне процесс глобальной интеграции есть не что иное, как практическая реализация всех, кто еще вчера считался «чужим», в «своих», процесс постепенного, но неуклонного превращения населения Земли в единое, общее братство.

Параллельно цивилизация разрабатывает и совершенствует разнообразные средства по блокированию и трансформации человеческой агрессивности. И на этом пути всемирные олимпийские игрища оказываются несравнимо предпочтительнее мировых войн. Эти и многие другие факторы рождают оптимистические прогнозы и надежды на полное изживание в будущем такой социальной аномалии, как преступность.