ГЛАВА XXV АНТИКОММУНИЗМ В БУРЖУАЗНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ПРАВОВОЙ ИДЕОЛОГИИ

1. Специальная литература. Туманов В. А. Буржуазная правовая идеология. М., 1971; Буржуазная государственная идеология. М., 1982, гл. 7, с. 193 — 233; Проблемы государства и права в современной идеологической борьбе. М., 1983: Агешин Г. К. Современные теории элиты: критический очерк. М., 1985; Попов С. И. Антикоммунизм — идеология и политика империализма. М., 1985.

2. Вопросы для повторения. Буржуазные учения о демократии, государстве и праве. Критика антикоммунизма по вопросам теории и практики социалистической государственности и демократии.

Материал для повторения. Теория государства и права. М., 1980, гл. VIII, с. 153—157; гл. XXI, с. 400—407; гл. XXII, с. 420—425; Теория государства и права. Л., 1982, гл. III, с. 51—58; гл. IV, с. 78—87; гл. VI, с. 131 —135; гл. IX, с. 168—171; Теория государства и права. М., 1983, гл. III, с. 61—65; гл. IV, с. 80—86; гл. VI, с. 129—132; гл. XXIII, с. 392—394; гл. XXIV, с. 400—401; Теория государства и права. М., 1985, гл. XXIX, с. 453—471.

3. Основные проблемы: а) антикоммунизм — проявление кризиса буржуазной политической идеологии; б) антикоммунистическое содержание консервативно-автор '-ного направления буржуазной государствен-

418

ной идеологии; в) антикоммунистические измышления о социалистической революции, диктатуре пролетариата и социалистической демократии; г) кампания в «защиту» прав человека; д) антикоммунистические измышления о социалистическом: праве и законности; е) борьба идей по вопросу об исторических перспективах государства и права.

4. Антикоммунизм — проявление кризиса буржуазной политической идеологии. Наше время — время мирного сосуществования двух противоположных систем. Это сосуществование знает свои приливы и отливы, однако идеологическая борьба между двумя системами никогда не утихает, приобретая в период обострения международных отношений характер «психологической войны» с оголтелой ложью и клеветой на социалистическую действительность.

Стержнем буржуазных идеологических конструкций в этой борьбе является антикоммунизм. Антикоммунизм возник как реакция на научный коммунизм и усилился в связи с началом кризиса буржуазной идеологии. Этот кризис проявил себя раньше общего кризиса капитализма — как следствие того, что на политической арене возникла самостоятельная политическая сила — пролетариат, могильщик буржуазии. Осознав угрозу своему существованию, буржуазия перешла к реакции по всем направлениям. В послесловии ко второму изданию «Капитала» К. Маркс писал: «...Пробил смертный час для научной буржуазной политической экономии. Отныне дело шло уже не о том, правильна или неправильна та или другая теорема, а о том, полезна она для капитала или вредна, удобна или неудобна, согласуется с полицейскими соображениями или нет. Бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой» '.

Данная характеристика относится ко всему буржуазному обществоведению. Партийность, классовость буржуазного обществоведения (в том числе государ-ствоведения и правоведения) пришла в противоречие с

' Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 17. 14* 419

научностью. Утратив свои прогрессивные качества, буржуазная идеология стремится найти выход в обращении к старым идеям и антикоммунизме. В прошлом веке буржуазные идеологи звали «назад к Канту». Эти тенденции сохранились и ныне, они проявляются, в частности, в возрождении томизма, учения Фомы Ак-винского. Буржуазия, идя к власти, опиралась на идеи естественного права, провозглашала лозунги свободы, равенства, братства, народного суверенитета. Обретя политическую власть, она берет на вооружение «юридическое мировоззрение», правовой позитивизм. Если естественно-правовая теория освящала право на революцию, выдвигала идеи о разумном идеальном государстве и праве, которые противопоставлялись феодальному бесправию и беззаконию, то теперь право на революцию отрицается, буржуазия провозглашает идеалом существующие государство и право.

В конце XIX и начале XX века опровергнуть учение марксизма о государстве и праве пытались, по сути дела, все направления буржуазной и социал-реформистской государственно-правовой мысли. Естественно, каждое из них «опровергало» марксизм со своих собственных позиций. Но все они в конечном счете смыкались на отрицании основных положений марксизма о государстве и праве: классовой сущности государства и права, первичности материальных условий жизни общества и вторичности государственно-правовой надстройки, учения о классовой борьбе и исторической неизбежности социалистической революции и социалистического государства и права.

С возникновением первого в мире социалистического государства антикоммунизм превращается не только в идеологию, но и в политику империализма. Его стержнем все более становится антисоветизм, как продолжение антибольшевизма. Ныне антикоммунизм получил и институциональное оформление: создана и функционирует широкая сеть различного рода институтов, кафедр, центров, фондов, главной целью которых является генерирование антикоммунистических идей, издается множество журналов, книг, защищаются диссертации по антикоммунистической тематике, создан колоссальный пропагандистский аппарат, располагающий самыми современными техническими средствами.

420

В борьбе, против коммунистических идей и практики реального социализма буржуазные идеологи используют самые разнообразные приемы и методы. Это и умалчивание о достижениях, социализма, прямая злобная клевета и ложь.

Большая ложь о нашей стране и ныне господствует на страницах западной печати и телевизионных экранах. Что стоят, например, идеи об «агрессивности Советов», «причастности социалистических стран к международному терроризму», «советском империализме», «подавлении прав и свобод советских граждан». Ложь и замалчивание фактов дают определенные «плоды». Незадолго до встречи М.С.Горбачева и Р. Рейгана в Женеве еженедельник «Нью-Йорк тайме мэгэзин» опубликовал такие данные опроса общественного мнения: примерно 50% его участников не знали, что наши страны во время второй мировой войны совместно сражались против фашизма, а 28% были уверены, что СССР и США воевали друг против друга. Только 3% опрошенных высказали предположение, что мы обыкновенные люди, которые умеют улыбаться и шутить.

В адрес осведомленной и политически развитой части буржуазного общества направлен более изощренный вариант антикоммунизма — с академической, интеллектуальной окраской, признанием заслуг Маркса, отдельных достижений социализма. При этом одним из распространенных приемов опровержения и фальсификации марксизма-ленинизма, в частности, в вопросах о государстве и праве, является противопоставление «раннего» Маркса «позднему», Маркса — Ленину. Буржуазные критики не хотят замечать, что марксизм-ленинизм — не догма, а развивающееся учение, отражающее изменения, происходящие в обществе. Основной стратегический замысел состоит в том, чтобы опорочить марксизм-ленинизм как революционное учение современности, оспорить его универсальный, интернациональный характер.

Антикоммунизм в буржуазной идеологии существует и как ее самостоятельное направление с прямыми антикоммунистическими целями, и как всеобщая черта почти всех направлений буржуазной политико-правовой мысли. Остановимся на критике некоторых, наиболее важных направлений антикоммунизма.

421

5. Антикоммунистическое содержание консервативно-авторитарного направления буржуазной государственной идеологии. Идя к власти, буржуазия опиралась на теорию «народного суверенитета», выдвинутую Ж.-Ж. Руссо и предполагавшую осуществление власти на основе общей воли народа. В эпоху промышленного капитализма получили распространение либеральные учения о государстве и либеральные программы действий, нацеленные на обеспечение стабильности буржуазных государств. Представители либерализма отстаивали идею «минимального» государства, не вмешивающегося в дела частных предпринимателей, государства — ночного сторожа. Проявлением этого направления в юридической науке были, в частности, буржуазные теории «правового государства», «господства права».

В период империализма (появления монополий, усиления классовой борьбы, угрозы существования самому капитализму) среди монополистической буржуазии складываются мощные и влиятельные консервативные силы. Эти силы преследуют контрреволюционную, антикоммунистическую стратегическую цель: ограничить влияние идей марксизма-ленинизма, принизить успехи социализма, задержать мировой революционный процесс и таким образом сохранить, стабилизировать в мире капиталистические порядки. Именно эти консервативные силы выступают на международной арене противниками разрядки, стремятся к военной конфронтации. Именно они организуют крестовый поход против социализма, именно они объявили Советское государство «империей зла», наметили политику «отбрасывания социализма». Сегодня консервативные силы провозгласили политику «неоглобализма», оправдывающую вмешательство империализма в дела любой страны, если это продиктовано его интересами.

В сфере внутренней политики консерватизм стремится переложить тяготы кризисного развития на плечи трудящихся. Ныне консерватизм стремится напялить на себя новые одежды, называя себя «просвещенным», «левым», «модернизированным» неоконсерватизмом, причисляя себя к сторонникам прогресса.

В теории консерваторы всегда выступают как сторонники социального неравенства, господства привиле-

422

тированной элиты, антидемократизма, агрессивного внешнего курса. Идея «сильного государства» — основная идея консервативной государственной идеологии, ибо только с помощью сильного, авторитарного, антидемократического государства консерваторы надеются осуществить свои цели. * Сильное государство» в понимании консерваторов — это государство, опирающееся на мощный карательный аппарат, милитаризм, ограничивающее профсоюзные свободы и активность рабочего класса, устанавливающее чрезвычайное законодательство, запрещающее при благоприятных условиях прогрессивные организации.

Одним из течений идеологии консерватизма являются элитарные и технократические учения. Среди элитистов существуют самые различные школы. Одни из них прямо отвергают такие идеи, как суверенитет народа, представительство, контроль общественного мнения, рассматривают их как ложные абстракции, доказывают «техническую невозможность» осуществления основных идей демократии в силу развития иерархической структуры политической организации периода империализма, обосновывают необходимость власти элиты. Другие — придерживаются компромиссной позиции, увязывая свои идеи с «демократическим плюрализмом», выдвигают доктрину «демократического элитизма», в котором ведущее место в конечном счете отводится правящей элите или совокупности элит.

Каждое из элитарных течений стремится доказать, что элита — неизбежный элемент всякого общества, всякой политической системы, что капиталистическая элита предпочтительнее, ибо она якобы наиболее компетентна, чутка к голосу масс и открыта для способных выходцев из «низов», что любое общество «стратифицировано», состоит из привилегированных и непривилегированных, что любая революция бессмысленна, ибо она только приводит на смену одной элите другую, что социальное неравенство остается и при социализме, изменяется лишь структура элиты. Цель элитизма — оправдать существующие капиталистические порядки и дискредитировать социализм.

В период научно-технической революции возникает технократическое направление элитизма. Технократические доктрины спекулируют, с одной стороны, на слабости буржуазной демократии, с другой — на до-

423

стижениях научно-технического прогресса. Влияние научно-технических достижений на общественную жизнь преувеличивается. Утверждается, что научно-технический прогресс создал «общество изобилия»г привел к ликвидации классов в старом понимании. Провозглашается появление нового класса менеджеров, технократов, руководящих капиталистическими предприятиями. Доказывается, что демократические методы управления устарели, становятся опасными, ибо предполагают участие в управлении «некомпетентных», с точки зрения технократов, «некомпетентное» общественное мнение связывает политиков, правящую элиту, затрудняя проведение «разумной» политики.

К концепции технократической элиты близки представители, разрабатывающие различные варианты «постиндустриального общества». Доктрины «постиндустриального общества» обращены в будущее. В этом обществе (зачатки которого, по Д. Беллу, уже есть в США) ведущее место займет наука (университеты, институты, ученые), а научные знания выступят в качестве основы формирования, определения политики. Власть сосредоточится в руках правительственных институтов, ученых, организаторов производства, в конечном счете в руках элиты. Д. Белл называет эту власть меритократией, т. е. властью лиц, имеющих заслуги перед обществом.

Волна неоконсерватизма создает объективные предпосылки для оживления идей неофашизма в буржуазной государственной идеологии. Хотя фашизм как идеология и практика (разгром фашистской Германии и Италии, ликвидация фашистских режимов в Испании, Португалии, Греции) потерпел сокрушительное поражение, продолжают сохраняться условия, его породившие, — рост монополий, милитаризм, усиление влияния военно-промышленного комплекса, безработица, банкротство мелких и средних предпринимателей и другие явления, определяющие неуверенность многих слоев буржуазного общества в прочном благополучии.

Ныне фашизм выступает в основном в одеждах неофашизма — «обновленного» фашизма, приспосабливающегося к новым условиям, оставаясь в резерве монополистической буржуазии как последнее средство, которым она может воспользоваться для сохранения

424

своего экономического и политического тосподства, для выхода из кризисной ситуации.

Неофашизм — это нб только идеология, но и практика современного буржуазною общества. В ФРГ, например, насчитывается свыше 80 неофашистских союзов, организаций и групп. Свободно издаются и распространяются книга Гитлера «Майн кампф», сочинения Геббельса, Геринга, реабилитируются, укрываются от уголовной ответственности к даже открыто допускаются к работе в государственном аппарате нацистские преступники.

Неофашизм сохраняет основные идеологические «ценности» фашизма (вождизм, тоталитарная партия, тоталитарное государство, национализм, расизм, антидемократизм, антикоммунизм), но стремится преподнести их в новой оболочке. Неофашистская идеология дает совершенно бредовую оценку и трактовку коммунизма, стремится породить страх перед ним, разглагольствуя о «дьявольском коммунистическом заговоре», «тайной силе» коммунистов. Все невзгоды буржуазного общества объясняют действием этой силы.

Антикоммунизм неофашизма теснейшим образом связан с его антидемократизмом. С позиции неофашизма буржуазная демократия есть преддверие коммунизма. Неофашисты критикуют буржуазную демократию за ее пороки («слабость» правительства, продажность парламента и чиновников и т. д.), прикрываясь «интересами народа». Выступая фактически против буржуазной демократии, неофашизм облекает свои стремления в демократические одежды, выдвигая версию «органической демократии», защищая некую новую «истинную» демократию, «исторический дух» конституции, «свободу» от сторонников тоталитаризма.

Основу «органической демократии» неофашисты видят в личной власти, вождизме на добровольной основе, в «сильном правительстве», автократической, тоталитарной партии (жесткая идеологическая и политическая дисциплина, строгая иерархия). Если и допускается существование других партий и парламента, то как второстепенных придатков «органической демократии». За парламентом сохраняется лишь право запросов и дебатов, его законодательная функция признается формальной. «Сильному правительству» предоставляется не только фактически, но и юридически

425

полная   свобода   действий,   независимость   от   парламента.

Смысл неофашистской концепции «органической демократии» состоит в том, чтобы идейно подготовить преобразование буржуазной демократии в авторитарный строй. Изобретаемые неофашистскими идеологами новые конструкции государственной власти, «демократии» и т. п. весьма легковесны, зачастую логически не увязаны между собой. Идеология неофашизма лишена даже той степени академического наукообразия, которая присуща другим направлениям буржуазной политической мысли. Однако научная несостоятельность этой идеологии не дает основания не видеть ее опасности. Путем демагогии, обмана, игры на национальных и иных чувствах она стремится увлечь определенную часть масс на путь фашизма.

6. Антикоммунистические измышления о социалистической революции, диктатуре пролетариата и социалистической демократии. Со времени Октябрьской революции и до настоящего времени буржуазные идеологи, реформисты и ревизионисты стремятся опровергнуть историческую необходимость, закономерность социалистической революции и социалистического государства. Антикоммунисты утверждают, что ленинизм есть чисто русское явление, не пригодное для высокоразвитых индустриальных стран с демократическими традициями. А все, что случилось в октябре 1917 года и после него, — случайный каприз, единственный в своем роде зигзаг истории, который не найдет повторения и продолжения.

В обоснование случайности возникновения Советского государства утверждается, что в России отсутствовали объективные предпосылки социалистической революции, ведь эта революция совершилась не в большинстве капиталистически развитых стран, как полагал Маркс, а в экономически отсталой стране.

Закономерность и неизбежность возникновения социалистического государства в России подтвердила сама история. Практика доказала правильность идей ленинизма о неравномерности развития капитализма в эпоху империализма, о возможности его прорыва в наиболее слабом звене.

Возникновение социалистических государств после

426

второй мировой войны антикоммунисты расценивают как другую случайность, распространяя ложь об экспорте революции в эти страны. Таким образом, возникновение всего социалистического лагеря рассматривается ими как историческая случайность.

Эти утверждения не соответствуют фактам. Третий этап общего кризиса капитализма, развернувшийся не в связи с мировой войной, привел не только к краху колониализма, но и к появлению новых социалистических государств (Куба, Вьетнам), стран социалистической ориентации. Это случилось исторически закономерно без всякого «экспорта революции».

Излюбленный прием антикоммунистов — утверждение о несовместимости диктатуры пролетариата и демократии. По их мнению, в такой стране, как Россия, не было социальной базы для диктатуры пролетариата: революция была совершена не народом, а большевиками, и таким образом речь идет будто бы не о диктатуре пролетариата, а о диктатуре партии. Диктатура пролетариата при этом рассматривается не как сущность власти, а как метод ее осуществления, как определенный диктаторский, антидемократический режим.

Здесь наглядно проявляется принципиально разный подход к пониманию демократии '. Марксистско-ленинская концепция демократии исходит из того, что демократия в классовом обществе всегда носит классовый характер, выступает как политическая форма классовых отношений. Буржуазные и социал-реформистские концепции демократии выражают противоположную точку зрения, провозглашают идеи о «чистой», «надклассовой», внеклассовой демократии. С этих позиций социалистическая демократия дискредитируется, ибо она не обладает внеклассовой «чистотой», а буржуазная демократия представляется необходимой, всеобщей.

Буржуазная концепция демократии связывает свободу личности с наличием частной собственности. Определенный минимум собственности — необходимое условие для сохранения гражданских и политических свобод, для охраны личности против тирании государства. Отсюда вытекает, с точки зрения буржуазных

1 См. об этом в гл. VIII.

427

идеологов, будто при социализме нет экономической основы для подлинных прав и свобод личности.

Буржуазная концепция демократии берет за исход? ный пункт индивида как частного собственника на орудия и средства производства, предпринимателя. Отсюда — принципиальное различие в интерпретации соотношения свободы и равенства. Буржуазная концепция обычно рассматривает их как противоречащие ДРУГ другу, формулируя тезис: «чем больше свободы, тем меньше равенства, чем больше равенства, тем меньше свободы» (Г. X. Собине, Г. Лейбхольц и др.). Марксистско-ленинская концепция демократии, связывая свободу индивида с социальным освобождением всего общества на основе ликвидации частной собственности, провозглашает равную свободу для всех членов общества, рассматривает свободу и равенство во взаимосогласованном единстве: «Свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех».

Буржуазная концепция демократии выдвигает на первое место политические права и свободы, как правило, обходя проблему социально-экономических прав. Прокламируя политические свободы, она фактически санкционирует экономическое и социальное неравенство. Социалистическая концепция демократии уделяет большое внимание реальности и гарантированности прав и свобод, отмечая наряду с правовыми гарантиями необходимость гарантий экономических.

Различие между рассматриваемыми концепциями — -и в целях прав и свобод граждан. Буржуазная демократия трактует права личности как средства, обеспечивающие ее свободу, в том числе от вмешательства государства. Участие в управлении признается необязательным. Дюверже, например, отмечал, что демократия есть такая система, которая обеспечивает права гражданина против государства, а не участие в осуществлении государственной власти. Марксистско-ленинская концепция, придавая значение широте прав и свобод, в том числе и свободы от необоснованного вмешательства государства в личную сферу, делает упор на проблеме участия трудящихся в управлении государственными делами.

В связи с этим следует отметить, что, начиная с 60-х годов, буржуазные и социал-реформистские идеологи активно обсуждают проблему «политического

428

участия». Каково их отношение к политическому участию масс? Консерваторы относятся к нему настороженно-отрицательно, так как оно может привести к «тирании невежества». Представители левых либералов рассматривают политическое участие и самоуправление как средства защиты против вторжения монополий и центральной бюрократии в свободы индивида. Социал-демократы связывают политическое участие с созданием так называемого самоуправляющегося социализма в условиях частной собственности. Однако все эти концепции политического участия в конечном счете призваны способствовать адаптации, приспособлению капиталистической системы к новым реальностям (молодежное и экологическое движения, движение за мир).

МАТЕРИАЛ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ

Из рассказа Гарсиа Маркеса.

Избирательная кампания, которая проводилась каждые четыре года, шла как обычно. Утром прибыли фургоны с комедиантами. Потом грузовики доставили индейцев, которых наняли и возили из городка в городок, чтобы они во время предвыборных собрании изображали толпу. Около одиннадцати, под звуки музыки и треск фейерверков, прибыл министерский автомобиль цвета земляничной воды. Внутри, в кондиционированной прохладе, сидел сенатор Онесимо Санчес...

Поднявшись на трибуну, он испытал странное презрение к тем, кто добивался чести пожать ему руку, и не пожалел, как прежде, индейцев, которые стояли рядами, босые, на раскаленной почве маленькой голой площади. Властным, почти гневным взмахом руки он оборвал аплодисменты и начал говорить, не жестикулируя, устремив взгляд в изнемогающее от зноя море...

— Мы в этом мире для того, чтобы победить природу, — начал он фразой, которая шла вразрез со всеми его убеждениями. — Тогда мы перестанем быть найденышами отечества, сиротами бога в царстве жажды и бесприютности, изгоями, в своей собственной стране. Так давайте же станем иными, дамы и господа, станем могучими и счастливыми!

429

Это были обычные формулы его цирка. Он говорил, а его помощники бросали в воздух пригоршни бумажных голубей, и те, оживая, делали над дощатой трибуной круги и улетали к морю. Другие помощники в это время вытаскивали из фургонов бутафорские деревья с фетровыми листьями и сажали их за спиной у толпы в грунт площади. Посадив деревья, они поставили картонный задник, на котором были нарисованы дома из красного кирпича, со стеклянными окнами, и загородили этой декорацией жалкие лачуги реальной жизни.

Чтобы дать труппе время подготовить спектакль, сенатор удлинил свою речь двумя латинскими цитатами. Он обещал дождевальные машины, переносные инкубаторы, чудо-удобрения, от которых на солончаковой почве будут расти огурцы, и на подоконниках зацветут анютины глазки. Когда же он увидел, что нафантазированный им мир уже собран и установлен, он показал на него пальцем и прокричал:

— Вот как мы будем жить, дамы и господа! Смотрите, вот как мы будем жить!

Все обернулись. За нарисованными домами плыл трансокеанский лайнер из цветной бумаги, и был он выше самого высокого из домов города на заднике. Один только сенатор заметил, что картонный городок, из-за того, что его возили с места на место и много раз собирали и разбирали, уже пострадал изрядно от непогоды...

После выступления сенатор, как обычно, совершил под музыку оркестра и вспышки пиротехнических ракет прогулку по улицам, во время которой жители селения, окружив его, докучали ему рассказами о своих невзгодах. Сенатор доброжелательно выслушивал каждого и всегда находил способ утешить, не беря на себя при этом никаких трудно выполнимых обязательств. Одной женщине, взобравшейся со своими шестью малолетними детьми на крышу дома, удалось перекричать шум толпы и взрывы петард.

— Я совсем мало прошу, сенатор, — кричала она, — мне нужен только осел, возить воду из пруда Висельника!

430

Сенатор посмотрел на шестерых грязных и худых малышей.

— Что сталось с твоим мужем? — спросил он ее.

— Отправился искать счастья на остров Ару-ба, — ответила добродушно женщина, — а встретил иностранку, из тех, чго вставляют себе в зубы алмазы.

Толпа встретила ее ответ взрывом хохота.

— Хорошо, — сказал сенатор, — осел у тебя будет.

И скоро один из его помощников привел в дом женщины вьючного осла, на боках которого несмываемой краской быя написан избирательный лозунг, дабы никто не забыл, что этот осел подарен сенатором.

Рассказы зарубежных писателей. М., 1985, с. 3—6.

Какие аспекты политического участия отражены здесь выдающимся латиноамериканским писателем?

Другой своей стороной концепции политического участия направлены против социализма. Политическое участие в СССР и в других странах социализма они описывают обычно в негативных терминах. В течение десятилетий это политическое участие рассматривалось исключительно с позиций «тоталитаризма». Затем появились варианты «мобилизационного» участия: общественно-политическая активность трудящихся объяснялась «мобилизацией свыше». Буржуазные исследователи все же не могли не заметить общего роста общественно-политической активности трудящихся в социалистических странах, и в конце 70-х годов на авансцену вышли более мягкие концепции, признающие, что политическое участие в странах социализма имеет амбивалентную природу — «частично независимое, частично мобилизационное», с преобладанием мобилизационного элемента. Признавая активное политическое участие трудящихся в СССР, представители этой концепции, вопреки действительности, заключают, что в большинстве случаев оно «не свободно», не может быть признано «самоинициированным».

431

Советскому политическому участию противопоставляется участие в системах «плюралистической демократии». Такой подход прочно перекрывает возможность для подлинно научного изучения политического участия в СССР.

7. Кампания в «защиту» прав человека. Одним из направлений в «психологической войне» против социализма выступает проблема прав человека. Оно является, по сути дела, продолжением в новых условиях тех же идей о «тоталитарности» социалистического общества. Крикливая провокационная кампания по поводу мнимого нарушения прав человека в советском обществе преследует две цели: во-первых, очернить, оклеветать социализм, сделать его непривлекательным, во-вторых, отвлечь внимание мировой общественности от грубейших нарушений прав человека в странах капитала.

Бывший президент США Картер и его администрация, поднявшие в свое время вопрос о правах человека, пытались создать видимость объективности и на словах критиковали некоторые профашистские, диктаторские режимы, повинные в массовых репрессиях. Администрация Рейгана отбросила этот камуфляж и перешла к демонстративной поддержке всех самых реакционных режимов. В то же время она требует от Советского Союза «движения в сторону большей свободы», без чего-де не может быть и речи об улучшении советско-американских отношений.

В феврале 1983 года Госдепартамент США сфабриковал фальшивку о «принудительном труде» в СССР. Помимо идеологических задач она преследовала цель убедить страны Западной Европы отказаться от поставок природного газа из СССР. Как и многие другие, эта фальшивка не выдержала даже соприкосновения с фактами.

Другая тема для спекуляций — право граждан на выезд за границу. Буржуазные средства массовой информации утверждают, что такого права лишены 400 тыс. советских евреев. В действительности оказалось, что это — число приглашений, которые направлены правительственными органами Израиля от имени несуществующих родственников. Правда состоит в том, что лишь одному проценту евреев отказано в вы-

432

езде на основании ст. 17 Закона о гражданстве СССР (имели доступ к секретной информации, не урегулировали финансовые и иные обязательства,-лсазЕвяятсв,над следствием и т. д.)' Подобные ограничения долшдлибж соответствуют международному Пакту о гражданских и политических правах.

Лицемерие «защитников» прав человека проявилось в их отношении к событиям в Польше в 80-е годы. Оказывая всяческую поддержку контрреволюционным элементам из профобъединения «Солидарность», власти США в то же самое время подвергли судебному преследованию и фактически разгромили профсоюз авиадиспетчеров.

Небезынтересно вспомнить, что именно по инициативе СССР в Уставе ООН в качестве одной из целей этой организации было зафиксировано содействие всеобщему уважению прав человека, а в результате усилий США и Англии были вычеркнуты слова о праве человека на труд и образование. Именно благодаря усилиям СССР (опять же при противодействии стран Запада) во Всеобщую декларацию прав человека (принята ООН в 1948 году) были включены социально-экономические права.

Вокруг этих же проблем шла борьба и при подготовке двух Пактов о правах человека: один о гражданских и политических, другой — об экономических, социальных и культурных правах (приняты ООН в 1966 году). В отношении последнего представители США, Англии, Франции заявили, что его невозможно осуществить в условиях капитализма, и добились оговорки об осуществлении этого Пакта по мере возможностей в каждой отдельной стране. Заметим, что наиболее активный «защитник» прав человека в странах социализма — США — упорно сопротивляется ратификации документов о правах человека. Это государство вообще не ратифицировало подавляющее большинство конвенций и пактов о правах человека, принятых ООН (около 20).

Говорить о свободе можно, лишь поставив вопросы: свобода для кого? Свобода для чего? Свобода от чего? Чтобы представить себе действительное состояние прав и свобод граждан СССР, достаточно сравнить Конституцию СССР и, например, Конституцию США. Можно легко убедиться, что круг прав и свобод в СССР шире,

433

гарантированиость выше. В Конституции США не зафиксированы социально-экономические права, а о реальности их в условиях массовой безработицы, бедности, бездомности не приходится и говорить.

Конечно, КПСС не считает проблему прав и свобод застывшей, окончательно решенной. Продолжая значительные шаги, сделанные в этом направлении после принятия Конституции СССР 1977 года, Программа КПСС ставит задачу «и дальше способствовать тому, чтобы расширялись и обогащались социально-экономические, политические и личные права и свободы граждан, создавались все более благоприятные условия и гарантии их полной реализации» '. Пыне, в условиях перестройки в СССР, в других социалистических странах все шире развиваются демократические институты, принимаются новые законы по вопросам социалистического самоуправления народа. Антикоммунисты же связывают решение проблемы прав и свобод в СССР с падением существующего строя, с конвергенцией социализма и капитализма, трансформацией социалистических стран.

8. Антикоммунистические измышления о социалистическом праве и законности. Взгляды буржуазных идеологов на социалистическое право, законность имеют весьма широкий диапазон — от провозглашения несовместимости социализма и права, до идей конвергенции в правовой сфере. Различен и подход к марксистскому учению о праве. В конце XIX — начале XX века была предпринята попытка полностью ниспровергнуть марксизм, в том числе его взгляды на право. Далее начинается период игнорирования марксизма в данном вопросе на том основании, что это — экономическая теория и сколько-нибудь существенного внимания она праву не уделяет. Извращенно истолковывается отмена старых законов в ходе Октябрьской революции: расценивается как отрицательное отношение марксизма к праву вообще, утверждается, что советскому обществу неизвестно право. Игнорируется тот факт, что в первые годы Советской власти под руководством В. И. Ленина

1 Материалы  XXVII  съезда  Коммунистической  партии Советского Союза, с. 158.

434

осуществлялась обширная законодательная деятельность, была создана новая, социалистическая правовая система на основе крупных кодифицированных актов.

Во второй половине нашего века наступает время вынужденного признания буржуазными идеологами существования права при социализме, марксистского учения о праве, и в то же время они утверждают, что марксизм недооценивает право, рассматривает его только как орудие диктатуры пролетариата.

Объектом усиленных спекуляций являются, в частности, марксистские взгляды о соотношении права и экономики, права и политики. Право представляется как придаток экономики и политики, не имеющий самостоятельного значения. Чтобы опровергнуть этот тезис, достаточно вспомнить «Критику Готской программы» К. Маркса, «Государство и революцию» В. И. Ленина, другие работы, в которых обосновывается необходимость права при социализме. Практика показывает, что право активно используется в строительстве и совершенствовании социализма, охране законных интересов государства, прав и свобод личности. Вместе с тем следует отметить, что в ряде работ советских юристов, в ряде учебников ценность социалистического права рассматривалась только применительно к функциям государства, что давало аргументы нашим идеологическим противникам для утверждения об односторонней оценке социалистического права.

Продолжаются спекуляции по поводу социалистической законности и правопорядка. Конечно, в серьезных работах сейчас уже не встретишь огульного охай* вания социалистического правопорядка и отрицания социалистической законности, однако социалистическая законность преподносится как нечто второсортное. Пытаясь объяснить крупные меры КПСС и Советского государства в области укрепления законности, принизить их значение, отдельные авторы проводят мысль о том, будто эти меры — свидетельство приближения советской правовой системы к «западным образцам». Между тем главное в развитии советского права — это углубление его «собственного» демократического и гуманистического содержания, развитие социалистических правовых ценностей.

435

9. Борьба идей по вопросу об исторических перспективах государства и права. Иллюзорное представление буржуазных идеологов о судьбах капиталистического'1 и социалистического государств и их правовых систем проявляется прежде всего в теории «конвергенции», проповедующей возможность схождения в одной точке буржуазной и социалистической политических и правовых систем и образования некоего гибридного общества и государства.

Слово «конвергенция» — латинского происхождения. Его буквальный перевод: сближение, схождение в-одной точке. Термин «конвергенция» наиболее часто употребляется в биологии. Им обозначают появление сходных признаков у разных организмов, живущих в одних условиях.

Сторонники идей конвергенции утверждают, будто капиталистическая и социалистическая системы вследствие их принадлежности к «единой индустриальной цивилизации» и идентичности условий научно-технической революции решают сегодня приблизительно одни и те же технико-организационные и общественные проблемы. Эти обстоятельства в свою очередь сказываются на развитии их социально-экономических и политических структур, которые под воздействием равнозначных технических факторов начинают не только изменяться, но и обнаруживают тенденцию к сближению чуть ли не по всем позициям. При этом речь идет не о внешнем сходстве или поверхностных аналогиях, а о «динамическом приросте» существенных сходных признаков, «о прогрессирующем нарастании сближения по конвергентным линиям». В результате перерождения социальных систем формируется единое общество, объединяющее в себе лучшие черты и капитализма и социализма.

Представители теории конвергенции делают свои выводы, прежде всего опираясь на внешне сходные элементы экономического развития буржуазного и социалистического обществ. В буржуазном обществе возрастает экономическая роль государства, вводится планирование хозяйственного развития, усиливаются общесоциальные функции (пособия по безработице и т. д.); в социалистическую экономику, как они считают, внедряются элементы капиталистического хозяйствования — полный хозрасчет и саморегулирование

436

предприятий, усиливается значение цены, прибыли, кредита. Во всех индустриально развитых странах наблюдается рост образования и культуры населения, значения технической интеллигенции.

В области политико-юридической надстройки также усматривается «прогрессирующее сближение»: сходство видится в структуре государственного механизма (представительные органы, системы управленческих органов), в наличии общественных объединений в политической системе. «Находятся» общие черты и в правовых системах социализма и капитализма, в структуре и функциях юрисдикционных органов.

При этом идеологи теории конвергенции не желают видеть коренных различий в формах собственности на средства производства, в способах распределения материальных благ, в классовой сущности государственно-правовых институтов. В противном случае они никогда не смогли бы обосновать эту самую конвергенцию.

Классовая направленность теории конвергенции проявляется в апологетике капитализма, в затушевывании классовой сущности основных институтов буржуазного общества. Цель этой теории — отвлечь трудящихся от революционной борьбы: зачем бороться против буржуазного строя, когда он сам конвергируется с социализмом? Эта теория, как и вся буржуазная идеология, проникнута антикоммунизмом. Так, У.Ро-стоу собирается с помощью этой теории создать в русском обществе условия для освобождения его от советского правления.

Еще одно направление искажения марксистского учения о будущем государственности касается отмирания социалистического государства. Буржуазные идеологи стараются представить учение марксизма об отмирании государства как чисто утопическое. По их мнению, недостижимы цели построения коммунистического общества, ибо невозможно изменить эгоистическую природу человека, невозможно подойти к распределению материальных благ по потребности.

Еще В. И. Ленин по этому поводу в работе «Госу-.дарство и революция» писал: «С точки зрения буржуазной легко объявить подобное общественное устройство «чистой утопией» и зубоскалить по поводу того, что социалисты обещают каждому право получать от общества, без всякого контроля за трудом отдельного

437

гражданина, любое количество трюфелей, автомобилей, пианино и т. д. Таким зубоскальством отделываются и поныне большинство буржуазных «ученых», которые обнаруживают этим свое невежество и свою корыстную защиту капитализма». Продолжая свою мысль, В. И. Ленин подчеркивает, что речь идет не об обещании, а о предвидении высшей фазы коммунизма, которая «предполагает и не теперешнюю производительность труда и не теперешнего обывателя, способного «зря» — вроде как бурсаки у Помяловского — портить склады общественного богатства и требовать невозможного» '.

Ленинская критика продолжает оставаться актуальной и в наше время. В Программе КПСС отмечается, что партия не ставит целью предвосхитить в деталях черты полного коммунизма, что перерастание социализма в коммунизм определяется объективными законами развития общества, что в этом деле недопустимы как забегание вперед, — введение коммунизма без учета уровня материальной и духовной зрелости общества, так и медлительность в проведении назревших преобразований 2.

Буржуазные идеологи рисуют коммунизм как общество анархии, хаоса и беспорядка, ибо отсутствие государства и права трактуется ими как отсутствие любой власти, норм поведения и общественного порядка. На самом деле при коммунизме складываются система коммунистического самоуправления, система социальных норм и коммунистический порядок общественных отношений. Коммунизм видится марксистам не как анархический или тоталитарный порядок, а как «высокоорганизованное общество свободных и сознательных тружеников, в котором утвердится общественное самоуправление, труд на благо общества станет для всех первой жизненной потребностью, осознанной необходимостью, способности каждого будут применяться с наибольшей пользой для народа» 3.

1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 33, с. 97.

2 См.: Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза, с. 139.

3 Материалы  XXVII  съезда  Коммунистической  партии Советского Союза, с. 138.

438

10. Критика антикоммунизма и вопросы практики юридической работы. Знание основных проблем идеологической борьбы в области государства и права способствует выработке у юриста-практика правильной классово-политической позиции. Эти знания дают определенную идеологическую ориентацию в решении конкретных вопросов, особенно юридических дел, которые непосредственно затрагивают основы социалистического государства.

Знание буржуазных учений о государстве и праве необходимо для понимания развития правового регулирования. Оно позволяет в сравнительном плане четко представить правовую действительность в целом и ее отдельные элементы: право, процесс его формирования, существование и реализацию, определить возможности права, пределы правового регулирования, глубже понять закономерности политического и правового развития социалистического общества, которое, по выражению К. Маркса, «выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло» '.

Знание буржуазных теорий позволяет молодому специалисту утвердиться на позициях марксистско-ленинского подхода к государству и праву, увидеть его жизненность и силу, значимость и ценность юридической работы в современных условиях.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 18. 439