ГЛАВА XXII ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

1. Специальная литература. Курс.., т. IV, гл. 12; Лазарев В. В. Применение советского права. Казань, 1972; Дюрягин И. Я. Применение норм советского права. Свердловск, 1973; Вопленко Н. Н. Социалистическая законность и применение права. Саратов, 1983; Правоприменение в Советском государстве. М., 1985.

'  См.:   Учиться  демократии,  утверждать  законность. — Коммунист, 1987, № 5, с. 10.

370

2. Вопросы для повторения. Понятие применения норм права. Установление и исследование фактических обстоятельств. Выбор и анализ правовых норм. Принятие решения. Законность и обоснованность применения норм права. Акты применения норм права.

Материал для повторения. Теория государства и права. М., 1980, гл. XIX, с. 340—355; Теория государства и права. Л., 1982, гл. XIX, с. 298—305; Теория государства и права. М., 1983, гл. XX, с. 336—354; Теория государства и права. М., 1985, гл. XXIII, с. 365, 385.

3. Основные проблемы: а) стадии правопримени-тельной деятельности; б) вопросы объективной истины в правоприменительной деятельности; в) интеллектуально-волевое содержание процесса правоприменительной деятельности; г) юридическая сила правопримени-тельного акта.

4. Стадии правоприменительной деятельности. Пра-воприменительная деятельность представляет собой единый и вместе с тем сложный процесс, ведущий к разрешению конкретного юридического дела и принятию правового решения. В литературе существуют различные точки зрения относительно стадий правоприменительной деятельности (см. работы Н. Г. Александрова, П. Е. Недбайло, Я. С. Михаляк, Ю. Г. Ткаченко, В. В. Лазарева). Бесспорно, выделение стадий, связанных с установлением и исследованием фактических обстоятельств, а также с выбором и анализом правовых норм. Относительно же рассмотрения в качестве стадий других действий имеются различные суждения. Например, иногда упускают из вида стадию принятия решения или к числу стадий относят такие действия, как обеспечение реализации принятого решения, фактическое исполнение решения, контроль за исполнением акта применения права. Хотя «обеспечением реализации» обычно занимается сам правоприменитель, тем не менее довольно широко распространена организация исполнения принятого решения другими органами. При этом нередко возникает необходимость принятия новых правоприменительных актов для обеспечения реализации ранее изданных актов применения права. Например, организация претворения в жизнь

371

решения суда сопровождается применением норм права судебным исполнителем. Но решение суда и акт судебного исполнителя, естественно,  нельзя  считать  од ним правоприменительным актом или одной правопри-менительной стадией.

Здесь и в подобных случаях наблюдается взаимодействие различных правоприменительных актов, направленных на достижение одного конечного результата. Особенно рельефно такое взаимодействие выступает в уголовном процессе между актами следователя, прокурора и суда. Отнесение к числу стадий правоприме-нительной деятельности фактических действий по исполнению принятого решения субъектами права, которым решение адресовано, выражает вполне шдаятное стремление показать важное значение как принятия решений, так и доведения их до практического всшло-щения в действиях людей. Безусловно, связаны между собой решение и его исполнение. Но dto еще не служит основанием объединять их одним понятием и относить к числу стадий правоприменительной деятельности действия по исполнению принятого решения. Совершение правоприменительного акта и фактическое исполнение его предписаний имеют разную правовую природу: первое носит властный, организационный характер, второе — исполнительный, фактический; первое является причиной, второе — следствием.

Кроме того, если считать стадией применения права фактические действия исполнителей правоприменительного акта, то пришлось бы признать, что применением права является не только государственно-властная деятельность компетентных органов, но и действия граждан по реализации субъективных прав и юридических обязанностей, та« как исполнение правоприменительных актов состоит в реализации субъективных прав и обязанностей исполнителей этих актов, а среди таких исполнителей, как известно, значительную долю составляют граждане.

Четкое отграничение от стадий применения права отмеченных выше действий по организации исполнения и фактическому исполнению принятого решения в большей мере, чем их объединение, нацеливает на то, что не следует останавливаться на вынесении властных решений, а необходимо доводить принятые решения до фактического исполнения, до претворения их в жизнь. Это позволит больше акцентировать внимание на за-

372

конности и эффективности как тех, так и других, видеть их роль в достижении конечного правового и фактического результата.

Для более глубокого понимания стадий правопри-менительной деятельности следует отличать стадии в смысле логической последовательности действий при разрешении юридического дела от стадий, составляющих этапы разбирательства юридического дела различными компетентными органами. Например, в уголовном процессе выделяются стадии предварительного следствия, судебного разбирательства, исполнения приговора. В гражданском процессе — стадии досудебной подготовки, судебного рассмогрения спора, исполнения решения и др. На данных стадиях (этапах) повторяется логическая последовательность действий (стадий) правоприменения. На каждой из отмеченных функциональных стадий совершается самостоятельный процесс применения права, который проходит логически и фактически связанные стадии, заключающиеся в анализе фактических обстоятельств, выборе правовых норм и принятии решения.

Представляется целесообразным выделять три основных стадии применения норм права, которые обязательны в процессе разрешения любого юридического дела: 1) установление и исследование фактических обстоятельств дела; 2) выбор и анализ правовых норм, подлежащих применению; 3) принятие решения и его документальное оформление. Можно признать некоторую условность разграничения данных стадий, поскольку порой трудно усмотреть разграничение между ними во времени. Они взаимно переплетаются, друг другом обусловлены, дополняют друг друга. Так, при анализе фактических обстоятельств исследуются факты, имеющие юридическое значение; для выяснения юридического значения фактов необходимо выбрать правовую норму и истолковать ее. А для этого опять нужно знать фактические обстоятельства. На практике применение права представляет собой непрерывный процесс обращения то к фактам, то к юридическим нормам: на основе анализа норм возникает необходимость более глубоко исследовать фактические обстоятельства; анализ же фактических обстоятельств вынуждает вновь обратиться к нормам права, уточнить отдельные юридические вопросы и т. д.

Данные действия отражают логическую последова-

373

тельность правоприменительного процесса, имеют свои объекты приложения (фактические обстоятельства, нормы права, принимаемые решения) и поэтому их можно вычленять и рассматривать в качестве стадий правоприменительной деятельности. Их разграничение позволяет сконцентрировать усилия правоприменителя на надлежащем совершении тех или иных действий, увидеть зависимость конечного правового и фактического результата от качества (полноты, своевременности и т. д.) деятельности правоприменителя на той или иной стадии правоприменительного процесса.

МАТЕРИАЛ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ

«Все ли нормы, существующие в советском законодательстве, подлежат применению? Вывод — «все» был бы в принципе неверным. Действующие в социалистическом государстве юридические нормы различны по своему характеру и назначению, что не может не сказаться на возможности их применения. Известно, что наряду с нормами — конкретными регуляторами отношений — в правовой системе государства есть нормы-принципы (их больше всего в конституционном законодательстве), нормы-дефиниции и ряд других норм, определяющих общие социально-политические и организационные предпосылки, цели и основы правового регулирования. Очевидно, что такие нормы, не регламентирующие конкретные варианты человеческого поведения, обычно не могут быть непосредственным основанием для решения дела, хотя на них всегда нужно ориентироваться при издании правоприменительного акта. Исключение представляют, очевидно, те общие нормы, к которым прибегают в случае использования такого нетипичного вида правоприменительной деятельности, как аналогия права.

Сложнее обстоит дело с нормами, устанавливающими конкретные варианты человеческого поведения. Ответ на вопрос о возможных рамках их применения не может быть однозначным. Очевидно, деятельность, связанная с изучением обстоятельств правонарушения и применением санкций к правонарушителям, входит в компетенцию соответствующих государственных органов, является правовой формой осуществления функций го-

374

сударства. Иначе обстоит дело при реализации диспозиций правовых норм. Так называемые запретительные нормы реализуются путем воздержания от тех поступков, которые запрещаются юридическим предписанием. О применении права здесь не может быть речи. Что касается управо-мочивающих норм и норм с позитивной обязанностью, то они подлежат применению в тех случаях, когда их реализация может быть осуществлена лишь путем властного волеизъявления компетентного органа».

Правоприменение в Советском государстве.

М., 1985, с. 22—23.

Какие формы реализации норм права здесь выделены? Как соотносятся применение права и иные формы реализации?

Наряду с основными стадиями в процессе применения права могут иметь место такие действия, как возбуждение производства по делу, подготовка дела, выработка проекта решения, его согласование, пересмотр принятого решения и т. д., которые представляют собой дополнительные стадии правоприменения. Наличие дополнительных стадий в том или ином конкретном правоприменительном процессе зависит от сферы правоприменительной деятельности, компетенции государственных органов, особенностей рассматриваемых дел и других факторов. В деятельности хозяйственных органов при осуществлении организационно-распорядительного способа применения права широко практикуется, например, подготовка проектов решений и их согласование с соответствующими органами. При отправлении правосудия, наоборот, недопустимо какое-либо предрешение дел, так как существует принцип независимости судей и народных заседателей.

От четкости и полноты правоприменительных действий, слаженности и согласованности всех основных и дополнительных стадий зависят успех правоприменительной деятельности, ее обоснованность, законность и эффективность, достижение объективной истины по каждому конкретному делу.

/       5.  Вопросы объективной  истины  в правоприменительной деятельности. Право применяется к конкрет-

375

ным общественным отношениям, к определенным фактам реальной жизни. Без них правоприменение утратило бы практическое значение и всякий смысл. Поэтому вполне понятно, что в процессе применения норм права важное место отводится установлению и исследованию фактических обстоятельств, выявлению объективной истины по каждому конкретному делу.

При этом необходимо учитывать особенности познания правоприменителя по сравнению с научным познанием. Научные знания отличаются своей глубиной, устойчивостью, систематичностью. Научное знание опирается на выявленные закономерности, поэтому истинность научных знаний неопровержима. Каждое новое научное знание дополняет предыдущее и приближает к абсолютной истине.

Знание правоприменителя носит эмпирико-при-кладной, специальный характер. В силу конкретности исследуемых фактов оно базируется на единичности, а не на закономерности. Оно может быть как истинным, так и ложным. Официальные последствия данного знания обусловливают необходимость строгого официального пути достижения его истинности на основе доказательств.

Познание, осуществляемое в ходе установления и исследования фактических обстоятельств, как и познание вообще, основано на способности материальных процессов отражаться в других материальных процессах и в сознании человека. В силу того, что действия, события и другие явления необходимо, закономерно отражаются в окружающей среде, объективно возможно установление истины в каждом случае применения норм права.

При освещении процесса установления и исследования фактических обстоятельств важно учитывать возможности и особенности познания человеком реальной действительности, обусловленные связью между отображаемыми (действиями, событиями) и отображающими (доказательствами) объектами. Во-первых, определенные действия вызывают в окружающей среде не одно, а комплекс соответствующих изменений. Информация о действии как бы распределяется между доказательствами, которые становятся ее носителями. При этом доказательства содержат неодинаковое количество информации — одни больше, другие меньше. Лишь в совокупности они наиболее адекватно отражают рас-

376

сматриваемые обстоятельства. Во-вторых, отображение, отпечаток в человеческом сознании не может полностью соответствовать отображаемому. В-третьих, процесс отражения диалектически противоречив. Это противоречие состоит в закреплеюи сигналов информации и одновременном их уничтожении (отрицании). Здесь, как и во всяком явлении, сказываются противоречивые силы и тенденции '.

Исходя из этих особенностей процесса отражения, материалистическая диалектика предъявляет ряд требований, которыми необходимо руководствоваться при исследовании любых явлений природы и общества, в том числе и фактических обстоятельств по юридическим делам.

Согласно марксистско-ленинской теории, «чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и «опосредствования». Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения» 2. Это требование непосредственно относится и к исследованию фактических обстоятельств в процессе применения норм права..

Наше законодательство в ряде случаев прямо закрепляет необходимость всестороннего и полного исследования всех обстоятельств рассматриваемых дел (например, ст. 16 Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик, ст. 14 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, ст. 192 ГПК РСФСР, ст. 71 УПК РСФСР и соответствующие статьи процессуальных кодексов других союзных республик). Однако для установления объективной истины не обязательно собирать всю информацию об отражаемом юридическом действии, истина может быть достигнута (что практически и делается) на основании не всего комплекса доказательств, а только тех, которым придано юридическое значение.

Законодатель, учитывая типичные черты и свойства определенных действий, событий, придает основным из них юридическое значение и предписывает компетентным органам необходимость их установления по каж-

1  См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 202.

2 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 290.

377

дому конкретному делу. Компетентные органы обязаны использовать весь допускаемый законом арсенал средств сбора и исследования доказательств. Выполнение требования всестороннего и полного накопления и исследования информации по рассматриваемому делу позволяет избежать как скороспелых, необоснованных решений, так и неоправданного затягивания правопри-менительного процесса, сбора ненужных сведений, а отсюда и волокиты в рассмотрении юридических дел. Без выполнения этого требования не могут быть успешно выполнены задачи, стоящие перед юридическими органами.

Здесь возникают интересные в теоретическом и практическом отношении проблемы оптимальности, недостаточности, избыточности, дублирования информации о фактических обстоятельствах. Нужное количество информации определяется ее необходимостью и достаточностью, а мера этого количества обычно закрепляется в законодательстве в виде указаний, какие обстоятельства подлежат выяснению при рассмотрении той или иной категории дел. Недостаточность информации делает невозможным применение права, а ее избыточность (сбор ненужных, не требуемых законом сведений) затрудняет оперативное применение норм права.

Познание истины по юридическим делам, как и всякое познание, осуществляется в соответствии с ленинской формулой: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности» '. В процессе правоприменения осуществляется постоянный переход от одной степени познания к другой, от чувственного познания к рациональному, возврат к практике и т. д. При этом он совершается неоднократно, с постоянным расширением получаемых знаний. От непосредственного восприятия процесс познания идет к абстракции (строятся гипотезы, делаются выводы и заключения), затем возвращается к практике. Снова начинаются восприятие и анализ фактического положения (практики), только на более высоком уровне познания.

Например, при обнаружении в лесу трупа с призна-

1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 152 — 153.

378

ками насильственной смерти (обращение к практике) делается вывод (абстракция) о наличии факта убийства или самоубийства. Далее при исследовании обстоя тельств выясняется, что смерть лица наступила от огнестрельного ранения (обращение к практике), и строится гипотеза (абстракция), но более точная по сравнению с первым выводом, о способе лишения жизни человека. При дальнейшем обращении к фактическим обстоятельствам может быть выяснено отсутствие на одежде и теле потерпевшего пороховых частиц и сделан, например, вывод, исключающий самоубийство потерпевшего. После этого могут быть разработаны версии об умышленном убийстве, случайном убийстве и убийстве при необходимой обороне или ее превышении. Новое обращение к фактическим обстоятельствам может позволить сделать окончательное заключение об умышленном убийстве и лице, его совершившем.

Таким образом, происходит движение познания от явления к сущности и достигается объективная истина. Своеобразие установления истины по юридическим делам, различные комбинации в сочетании чувственного и рационального обусловлены объектом познания и особенностями правоприменительной деятельности тех или иных органов. При этом нужно иметь в виду, что истина, сущность юридических дел нередко бывает скрыта за различными внешними формами и проявлениями. Известно, что видимость, кажимость еще не есть действительность. Поэтому истину, в том числе по юридическим делам, не всегда легко установить. Тем не менее в процессе исследования фактических обстоятельств любой правоприменительный орган должен установить объективную истину по каждому конкретному делу. Таково непреложное требование социалистической законности. Статья 14 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, в частности, гласит, что суд, прокурор и другие органы обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств. Аналогичное требование содержится в ст. 16 Основ гражданского судопроизводства.

Применимы ли философские категории абсолютной и относительной истины к знанию, полученному компетентными органами и должностными лицами при исследовании фактических обстоятельств юридических дел?

379

Абсолютная истина представляет собой полное совпадение образа в человеческом сознании с объектом, объективной реальностью. Абсолютное истинное знание не может быть изменено в будущем. Относительная истина, как и абсолютная, выражает объективное, правильное знание. В отличие от абсолютной относительная истина выражает знание неполное, впоследствии оно может быть уточнено, дополнено. «Человеческое мышление по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин. Каждая ступень в развитии науки прибавляет новые зерна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания» '.

В ленинском высказывании о приближении наших знаний к абсолютной истине имеется в виду бесконечный процесс научного познания, а не анализ конкретных фактов. При научном познании исследуются бесконечно изменяющиеся в определенных исторических условиях и пределах объективные процессы природы и общества, тогда как фактические обстоятельства по юридическим делам ограничены временем и местом существования. Фактические обстоятельства (особенно факты, имевшие место в прошлом) берутся при применении права в определенной статичности, в том виде, какой они имели в интересующий компетентный орган момент. Содержание истины в юридической сфере очерчено рамками закона. Конкретные фактические обстоятельства, исследуемые в процессе применения норм права, как и всякое объективное явление, имеют бесконечное множество свойств, граней, связей между собой и другими фактами. Но по закону необходимо выяснить те данные, от которых зависит существо дела, которые так или иначе должны повлиять на содержание принимаемых решений, т. е. не все факты и связи, а лишь те, которые имеют юридическое значение. Так, при выяснении обстоятельств убийства юридическое значение имеют и подлежат выяснению факт насильственной смерти, причины и орудие убийства и другие моменты. Но практически безразличны, допустим, такие факты, как цвет волос или глаз потерпев-

' Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 18, с. 137.

380

шего. Кроме того, в соответствии с принципом допустимости доказательств правоприменяющий орган вправе в ряде случаев не принять во внимание факт, тлевший место в действительности. Например, не оформленная в установленном законом порядке сделка в ряде случаев считается несостоявшейся, недействительной. Однако эти особенности выявления объективной истины по юридическому делу не означают, что знания правопри-меняющих органов носят ограниченный характер и не могут быть абсолютными.

Марксистско-ленинская материалистическая диалектика отвергает догматизм, г. е. не знает непроходимых границ между абсолютной и относительной истинами. «В каждой научной истине, несмотря на ее относительность, есть элемент абсолютной истины» '.

Исходя из этих положений марксизма-ленинизма и учитывая особенности познания фактических обстоятельств в процессе применения норм права, единственно правильным представляется вывод о диалектическом сочетании элементов абсолютной и относительной истин в истине, устанавливаемой при рассмотрении юридических дел (В. Н. Кудрявцев).

В знаниях должностных лиц о юридически значимых фактах рассматриваемого дела есть абсолютная истина. Абсолютно истинными можно считать знания об имевшем место в действительности факте убийства одним лицом другого, здесь абсолютную истину можно понимать как момент абсолютного знания.

Вместе с тем устанавливаемая по юридическим делам истина не абсолютна. Коль скоро «самая простая истина... всегда неполна, ибо опыт всегда незакончен» 2, то неполной является истина и здесь: познаются не все прямые и косвенные связи фактических обстоятельств, их существенные и несущественные стороны, а лишь имеющие юридическое значение. Но последние познаются с абсолютной полнотой.

Истина, устанавливаемая при рассмотрении юридических дел, является абсолютной относительно части фактов, и уже потому она частичка, а, следовательно, и относительна. В ней, как и во всякой истине, про-

1  Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 18, с. 328.

2 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 162.

381

является «относительность всякого знания и абсолютное содержание в каждом шаге познания вперед» '.

Таким образом, человеческое мышление ао природе своей способно давать и дает нам в процессе применения норм права объективную истину, в которой диалектически сочетаются элементы абсолютного и относительного знания фактических обстоятельств.

Данный вывод вытекает из марксистско-ленинской философии и служит теоретическим обоснованием возможности всестороннего и полного исследования фактических обстоятельств каждого конкретного дела.

Важное значение в плане понимания сущности познавательного процесса при исследовании фактических обстоятельств и обеспечении практического их исследования представляет вопрос о возможности применения права на основе вероятного или только достоверного знания о фактических обстоятельствах каждого конкретного дела.

В соответствии с требованиями социалистической законности ни одно решение правоприменительного органа не может быть основано на неточных или непроверенных фактах. В принципе, применение норм права должно основываться на достоверно установленной объективной истине, достоверных фактах. Необходимо достоверное, а не вероятное знание. Достоверность и вероятность являются формами выражения, существования объективной истины. Достоверность вообще, и в юридической науке в частности, означает такое знание фактических обстоятельств, которое не только соответствует реальной действительности, фактическому положению вещей, но и доказано, подкреплено практикой. Достоверное знание — это доказанная, обоснованная истина.

Вероятность в юридических делах означает недостаточность необходимых сведений для того, чтобы можно было с достоверностью судить о данных фактах. Вероятное знание — это знание, не подкрепленное необходимыми доказательствами. Оно является своего рода догадкой, предположением, а поэтому может быть как истинным, так и ложным. Вероятное знание по мере повышения степени его доказанности приближается к знанию достоверному. Тем не менее, как бы

1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 162.

382

ни был высок показатель вероятности, всегда остается возможность обратного, противоположного вывода. Но отсюда еще не следует, что вероятное знание не может служить основанием применения норм права.

Советское законодательство требует объективного, достоверного установления фактических обстоятельств дела, мотивированности принимаемых решений. Например, «обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана» (ст. 43 Основ уголовного судопроизводства). Вынесенные в нарушение этого требования приговоры подлежат отмене (ст. 49 Основ уголовного судопроизводства). Вместе с тем по некоторым делам допускается возможность принятия решений на основе вероятных выводов. Так, вероятный вывод о невозможности в дальнейшем совместного проживания супругов служит основанием принятия решения о расторжении брака.

В понятие объективной истины, устанавливаемой в процессе исследования фактических обстоятельств, различными исследователями вкладывается неодинаковый объем. Одни авторы (М. С. Строгович, М. А. Чельцов) сводили истину к полному и точному соответствию знаний компетентного органа о фактических обстоятельствах тому, какими эти обстоятельства были (есть) в действительности (узкое понимание истины). Другие — не ограничиваются указанием на соответствие знания о фактах самим фактам и включают в содержание истины также оценку фактических обстоятельств компетентным органом (П. Ф. Пашкевич, И. С. Самощенко) или даже их квалификацию и решение вопроса о наказании (А. И. Трусов).

Обращение к арифметическим приемам (включение, исключение) определения объема и содержания объективной истины, устанавливаемой в результате решения юридического дела и применения норм права, вряд ли можно считать правомерным с логической точки зрения. Логическую структуру применения норм права составляет силлогизм: большая посылка — норма права; малая — знание о фактических обстоятельствах; вывод — принятое решение. Следовательно, в содержание объективной истины входят неоднопорядковые элементы. Поэтому фактически и логически правильнее вести речь об истинности всех трех элементов право-

383

применительного силлогизма: нормы права и знания о них; знания о фактических обстоятельствах и их политико-юридическом значении; принятого решения.

В научной литературе много неясностей относительно применимости категории истинности (ложности) для характеристики правовых норм и принимаемых правоприменительных решений. Исходя из положений деонтической логики некоторые авторы (А. Ф. Чердан-цев) делают вывод, что нормативные предписания (в том числе нормы права) нельзя рассматривать в качестве истинных или ложных высказываний '. Отрицание применимости категории истинности к правовым нормам сопряжено с отвлечением от их содержания и касается только одной из форм — предписания. Оно не учитывает обусловленности права общественными отношениями, получающими отражение в правовых нормах, а также того, что нормы права выражают мысли законодателя. Норма права содержит в себе не только предписывающую, но и описательную информацию: предписание формируется на базе описания. Содержательный анализ дефинитивных, конститутивных, а также регулятивных и охранительных норм позволяет сделать вывод о применимости истинностной характеристики не только к интеллектуальной, но и к оценочной их части. Поэтому базой социально-справедливого и объективного правоприменения наряду с объективно истинным знанием о фактических обстоятельствах служит истинное знание истинного содержания правовых норм. (Вместе с тем имеются известные основания для такого варианта решения данной проблемы — С. С. Алексеев, — при котором категория истины применима только к интеллектуальной стороне содержания юридических норм и правоприменительных решений.)

При современном уровне развития философии, логики и юриспруденции трудно дать однозначный ответ на вопрос о применимости категорий «истина» — «ложь» к выводам юридической квалификации и юридическому решению по конкретному делу, так как в их содержание входят интеллектуальные и оценочно-волевые моменты. Кроме того, для исполнителя или право-применяющего лица норма права выступает и элемен-

См. гл. III настоящего учебника.

384

том объективной реальности, а не просто специфическим субъективным образом объективной социальной действительности.

Хотя роль логики в процессе разработки и принятия решения остается еще не достаточно ясной, так как проблема логических связен нормативных и фактических утверждений пока еще не решена, тем не менее с позиций как традиционной, так и деонтической логики заключение в императивном наклонении может быть выведено из двух посылок, одна или обе из которых стоят в императивном наклонении, например: мошенничество должно быть наказано так-то; гр-н А. совершил мошенничество; следовательно, он должен быть наказан так-то. Поэтому истинные нормы права и истинное знание фактических обстоятельств при логически правильном следовании не могут не дать истинных выводов как о распространении правовой нормы на рассматриваемые отношения (истинности вывода юридической квалификации), так и о содержании принимаемого в итоге правоприменения решения.

Законность, обоснованность и правильность право-применительных актов имеют в своей основе истинность и лишь по-разному выражают, «материализуют» ее.

6. Интеллектуально-волевое Содержание процесса правоприменительной деятельности. Статья 10 Основ уголовного судопроизводства гласит: «Судьи и народные заседатели разрешают уголовные дела на основе закона, в соответствии с социалистическим правосознанием». Аналогичное положение закреплено в ст. 9 Основ гражданского судопроизводства. Эти положения четко закрепляют, с одной стороны, что закон и другие нормативные правовые акты являются нормативной основой правоприменения, с другой стороны, что нормы права применяются в соответствии с социалистическим правосознанием. Применение норм права не сводится к формальному логическому выводу из двух посылок (нормы права и знаний о фактических обстоятельствах), а представляет собой сложную мыслительную деятельность по выявлению и оценке доказательств, установлению и анализу фактических обстоятельств, их квалификации, интерпретации правовых норм, формированию принимаемого решения, т. е. «работу» правосознания. Как сознание является основой и

133ак   №254 385

продуктом человеческой деятельности, так и социалистическое правосознание выступает интеллектуально-волевой основой и вместе с тем продуктом лравоприме-нительной деятельности. При этом правосознание (его функционирование) составляет внутреннюю (мыслительную) сторону, социально-психологический процесс правоприменительной деятельности, сознательно-волевой канал воздействия права и сведений о фактических обстоятельствах на содержание применяемого решения, а также принятого решения на исполнителей. А продуктом оно является в той мере, в какой принимаемые в процессе применения права решения (оценка, квалификация, итоговый акт) выражают отношение правоприменителя к рассматриваемым обстоятельствам, его осознанное убеждение в законности принятого решения.

В ходе применения права совершаются такие мыслительные операции, как анализ, синтез, сравнение, абстрагирование и др. Но здесь осуществляется также «переход» от знания к воле, т. е. «переход» от мышления к практике, к принятию государственно-властных решений. Поэтому правоприменительная деятельность относится к сфере юридической практики. Выделение в психическом процессе применения права познавательной и волевой деятельности позволяет рельефнее подчеркнуть роль социалистического правосознания в применении права как основы и продукта правоприменительной деятельности, ибо при гармоническом сочетании разума и воли (основных элементов правосознания) разум составляет основу воли, а воля — стимулятор формирования и проявления разума. Образно говоря, социалистическое правосознание служит преобразователем информационной энергии правовых норм и сведений о фактических обстоятельствах в волевую энергию правоприменителя, а в последующем — информационной энергии правоприменительного акта в предметную (фактическую) практическую деятельность субъектов, в отношении которых совершено применение права. Общесоциальное (общенародное) правосознание как общая правовая идеология оказывает непосредственное влияние на отношение правоприменителя к своей деятельности (осознание служебного долга своевременно и эффективно применять право), к фактическим обстоятельствам (осознание необходимости их всестороннего и полного исследования, устано-

386

вления объективной истины), к. применяемым нормам права (знание содержания норм материального права и осознание необходимости строгого соблюдения процессуальных требований) и к решению (глубокое убеждение в законности и правильлости решения, осознание ответственности за принятое решение), чем подтверждается тезис о том, что правосознание пронизывает все стадии и элементы правоприменительной деятельности.

В структуру психического процесса правоприменительной деятельности входят восприятие, наблюдение, познание, мышление, которые приводят к формированию внутреннего убеждения и волеизъявления право-применителя. Внутреннее убеждение по сравнению со знанием права и правовых явлений представляет собой более высокую ступень правосознания, на которой происходит превращение знаний в убеждение и последнего — в сознательно-волевую установку принимать необходимые решения. А установка непосредственно смыкается с волевым процессом целенаправленной правоприменительной деятельности по выработке и принятию решения. При этом вряд ли правильно ограничивать предмет внутреннего убеждения правоприме-нителя только сферой оценки доказательств. Действительно, ст. 17 Основ уголовного судопроизводства гласит: «Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом и социалистическим правосознанием». Но данная статья является специальной по отношению к ст. 10 Основ уголовного судопроизводства. Она фиксирует роль правосознания при формировании внутреннего убеждения только при оценке доказательств, тогда как ст. 10 Основ закрепляет роль социалистического правосознания при осуществлении правосудия по уголовным делам в целом. Не оставляет сомнений об объеме предмета внутреннего убеждения правоприменителя постановление Пленума Верховного Суда СССР от 30 июня 1969 г. № 4 «О судебном приговоре», в п. 1 которого подчеркнуто, что «все вопросы, подлежащие разрешению в приговоре, судьи решают на основе закона, в соответствии с социалистическим правосознанием и высокими принципами коммунистической морали, по

13*

387

своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, в условиях, исключающих постороннее воздействие на судей».

Свободную, выработанную на основе внутреннего убеждения оценку доказательств иногда не очень удачно трактуют как не связанную никакими правовыми критериями или предписаниями закона. Думается, что нет оснований трактовать свободу правоприме-нителя, оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению иначе, чем указано в законе, а именно — в условиях, исключающих постороннее воздействие на судей (ст. 10 Основ уголовного судопроизводства). У правоприменителя нет и не может быть свободы от закона при осуществлении правоприменительной деятельности, в том числе при оценке доказательств. Данный подход полностью соответствует конституционному принципу независимости судей и подчинения их только закону (ст. 155 Конституции СССР), он также отвечает социалистической законности, являющейся основным политико-правовым началом правоприменительной деятельности.

В интеллектуально-волевой процесс правоприменительной деятельности наряду с социалистическими идеями и представлениями входят правовые чувства и эмоции, без которых, как известно, не протекает и процесс мышления. Они могут оказать как позитивное, так и негативное влияние на содержание правоприме-нительных решений. Чувства долга, справедливости, ответственности и т. п. побуждают к установлению объективной истины и принятию законного акта. А чувства корысти, ненависти, зависти, личной заинтересованности и другие могут увести в сторону от принятия объективного решения. Не может быть безупречным внутреннее убеждение тех правоприменителей, которые недостаток объективного знания пытаются компенсировать своими мнениями, а выводы формулировать не на основе достоверно установленного и объективного знания, а на предположениях.

Предотвращению отрицательного влияния указанных элементов и других факторов психического порядка, связанных с личностью правоприменителя, должна служить обстоятельная профессиональная подготовка правоприменителей, высокий уровень их правовой культуры и профессионального долга.

388

7. Юридическая сила правоприменительного акта.

Под юридической силой правоприменительного акта, как и нормативного правового акта, понимается свойство акта действовать, властно порождать определенные правовые последствия.

По общему правилу, акты применения права вступают в силу с момента их принятия, или в указанное время, или по истечении определенного срока, специально установленного законодателем для некоторых видов актов.

В соответствии с Основами гражданского судопроизводства решение суда вступает в законную силу по истечении срока на кассационное обжалование и опротестование (ст. 39). Республиканскими гражданскими процессуальными кодексами установлено, что кассационная жалоба и протест могут быть поданы в течение 10 дней после вынесения судом решения (ст. 284 ГПК РСФСР). В случае принесения кассационной жалобы или кассационного протеста решение, если оно не отменено, вступает в законную силу по рассмотрении дела вышестоящим судом (ст. 39 Основ). Решения Верховного Суда СССР и Верховных Судов союзных республик вступают в силу немедленно после их провозглашения (ст. 39 Основ). Подобный порядок вступления в силу правоприменительных актов по уголовным делам установлен Основами уголовного судопроизводства (ст. ст. 44, 53) с той лишь разницей, что уголовно-процессуальным законодательством союзных республик предусмотрен иной срок на кассационное обжалование и опротестование приговоров — 7 дней со дня провозглашения приговора, а осужденному, содержавшемуся под стражей, — тот же срок со дня вручения ему копии приговора (ст. 328 УПК РСФСР). Правопри-менительные акты, сроки вступления в силу которых специально в законодательстве не оговорены, вступают в силу немедленно после их принятия.

Юридическая сила правоприменительного акта основана, во-первых, на юридической силе правовых норм (поэтому носит поднормативный характер); во-вторых, — на государственно-властной компетенции правоприменителей. Недоучет второго момента невольно ведет к отождествлению юридической силы правоприменительных актов с юридическим значением индивидуальных актов соблюдения, исполнения и ис-

389

пользования права (которые тоже осуществляются в соответствии с требованиями правовых норм), что нивелирует характерные особенности правоприменитель-ных актов как государственно-властных актов, направленных на регулирование конкретных общественных отношений.

Юридическая сила придает правоприменительным актам властную способность порождать определенные правовые последствия, вызывать возникновение, изменение или прекращение правоотношений, субъективных прав и юридических обязанностей конкретных лиц.

Юридическая сила правоприменительного акта выражается в его обязательности. Статья 15 Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик гласит: «Вступившие в законную силу решение, определение и постановление суда обязательны для всех государственных предприятий, учреждений, организаций, колхозов, иных кооперативных организаций... должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории СССР». Аналогична обязательность судебных актов по уголовным делам (ст. 54 Основ уголовного судопроизводства). Что касается пра-воприменительных актов иных органов, то они имеют обязательное значение на соответствующей территории или в рамках соответствующего ведомства, предприятия и т. п.

Обязательность правоприменительных актов распространяется на лиц, в отношении которых данные акты непосредственно вынесены. Это означает необходимость строгого их выполнения адресатами. Причем следует различать выполнение обязанностей, возложенных на участников рассмотренных отношений, как предписанную необходимость действовать указанным образом, и правильное использование предоставленных им субъективных прав.

Правоприменительные акты имеют обязательное значение также для всех организаций и лиц, деятельность которых в какой-то мере соприкасается с ними. В этом плане обязательность выступает в виде авторитетности данных актов, требования постоянного их учета и соблюдения всеми субъектами права.

И, наконец, акты применения норм права обязательны и для самих правоприменительных органов, которые должны соблюдать свои акты, принимать не-

390

обходимые меры для их выполнения и при вынесении других правоприменительных: актов не только руководствоваться нормами права, но и учитывать ранее изданные акты применения права. Наше законодательство непосредственно закрепляет обязательность некоторых правоприменительных актов для органов, их принявших. Так, в ст. 204 ГПК РСФСР установлено, что суд, вынесший решение, не вправе сам отменить или изменить его. Хотя другие органы могут отменять или изменять свои акты, тем не менее и для них эти акты (до тех пор пока они не отменены, не изменены) авторитетны и имеют обязательное значение.

Кроме обязательности в качестве проявлений юридической силы, например судебных решений, можно рассматривать их неопровержимость (невозможность обжалования, опротестования и пересмотра решений, вступивших в силу, в кассационном порядке), исключительность (недопустимость вторичного рассмотрения в суде одного и того же дела, иска), неизменяемость, преюдициальность (предрешаемость, выражающаяся в недопустимости пересмотра в другом законно начатом процессе вопросов о фактах и о правоотношениях, уже разрешенных вступившим в силу судебным решением или приговором), исполнимость (способность и обеспеченная возможность исполнения). Но все эти показатели юридической силы характеризуют лишь отдельный вид правоприменительных актов (в основном судебные акты).

8. Теоретические проблемы правоприменительной деятельности и вопросы практики юридической работы. Вся теория правоприменения непосредственно «выходит» на юридическую практику и, по существу, представляет собой теорию юридической практики, а потому рассмотренные теоретические проблемы имеют непосредственно практическое значение.

Вопросы объективной истины. Правильное понимание смысла, объема и содержания объективной истины, путей ее достижения в правоприменительной деятельности вооружает правоприменителя и служит идейно-политической базой установления объективной истины в каждом конкретном случае применения права. Для юриста-практика важно руководствоваться мобилизующим его на активную работу принципом, что по каждому конкретному делу есть возможность уста-

391

новления объективной истины, а значит — вынесения законного и обоснованного решения. С учетом этого положения становится понятной обоснованность требований законодателя и разъяснений Пленумов Верховного Суда СССР и Верховных Судов союзных республик о необходимости всестороннего и полного исследования фактических обстоятельств по каждому конкретному делу.

При этом важно обратить внимание на то, что требуется достижение истины на основе достоверных данных, на основе достаточных доказательств, с учетом их относимости и допустимости. Поэтому законодательно и научно оправданным представляется следующее разъяснение Пленума Верховного Суда СССР: «Решение является обоснованным, если в нем изложены все имеющие значение для дела обстоятельства, всесторонне и полно выясненные в судебном заседании, и приведены доказательства в подтверждение выводов об установленных обстоятельствах дела, правах и обязанностях сторон. Выводы о фактических обстоятельствах по делу мотивируются в решении предусмотренными частью 2 ст. 17 Основ гражданского судопроизводства средствами доказывания — объяснениями сторон и третьих лиц, показаниями свидетелей, письменными доказательствами, вещественными доказательствами, заключениями экспертов. Решение не может быть основано на предположениях об обстоятельствах дела» (п. 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 7 от 9 июля 1982 г. «О судебном решении»).

Непосредственно практическое значение имеет и проблема истинности правовых норм и содержания правоприменительного акта, так как истинность означает соответствие правовых норм объективным потребностям и процессам развития социалистического общества, а истинность принимаемого на основе квалификации решения — общественным отношениям и решаемым задачам. Истинность правовых норм и принимаемого решения служит глубинной основой регулятивной силы правовых норм и правоприменительных актов, так как действительное регулирование общественных отношений возможно при условии соответствия средств регулирования уровню, особенностям и тенденциям развития данных отношений, т. е. когда

392

средство регулирования обуслсвлено объектом регулирования и соответствует ему.

Вопросы интеллектуально-волевого содержания процесса правоприменительно и деятельности. Анализ интеллектуально-волевого процесса правоприменения не только раскрывает внутреннюю сторону правопри-менительной деятельности, но и позволяет -вооружить практика-юриста знанием данного процесса, увидеть так называемые «болевые» точки, на которых возможно отклонение от требуемого законом процесса отыскания объективной истины и принятия правильного решения, дает возможность юристу-практику сосредоточиться на интеллектуально-волевой стороне правопри-менительной деятельности и использовать при рассмотрении каждого конкретного дела все свои интеллектуально-волевые ресурсы для обеспечения законности и обоснованности правоприменительной деятельности. Зная содержание психологического процесса правоприменения, студент-юрист должен выработать в себе высокий уровень профессиональной культуры и профессионального долга, выражающийся в способности подчинить себя служению закону и законности, строгому соблюдению правовых установлений, регламентирующих процесс применения права. В правоприменительной деятельности нет мелочей. Важно скрупулезно соблюдать правовые предписания и внимательно работать с доказательствами, с документами, и особенно с людьми независимо от своих личных наклонностей, симпатий и антипатий.

Вопросы действия правоприменителъных актов. Юридическая сила правоприменительных актов, с одной стороны, придает им особое назначение в механизме правового регулирования, а с другой — обязывает юриста обеспечить высокий уровень объективности, законности, правильности, доказанности, точности, культуры правоприменительного акта. Для этого необходимо приложить максимум усилий, проявить при рассмотрении каждого конкретного дела, при оформлении каждого решения свое профессиональное мастерство и высокую правовую культуру.

Наряду с этим непосредственно практическое значение имеют вопросы вступления в силу правоприменительных актов и организация практического исполнения принятых решений. Правоприменительная деятельность, как и любая организаторская деятельность,

393

нацелена на достижение конечных результатов материального и духовного порядка, создаваемых теми, в отношении кого она осуществляется.

Достаточно подготовленный в теоретическом плане юрист не ограничивается узким кругом «ведомственных» интересов. Для следователя, например, важно не закончить следствие по делу любыми путями и передать дело в суд, а отыскать все необходимые доказательства и достоверно установить объективную истину. На базе общетеоретической подготовки специалист в состоянии провести всесторонний анализ конкретной ситуации, увязать ее с другими обстоятельствами и принять правильное решение, которое согласуется как с установлениями отраслевого законодательства, так и с общими принципами правовой политики КПСС и Советского государства.