§ 2.

Это обнаруживается, в частности, в вопросе о практических свойствах вещных прав, отличающих их от прав обязательственных.

В качестве таковых свойств господствующее мнение устанавливает в вещных правах (и дедуктивно, и индуктивно) нижеследующие основные черты: 1) «право следования»; 2) способность быть нарушенным всяким «третьим» лицом (или, vice versa, защищаемость против всякого «третьего» лица; 3) преимущество перед обязательственными правами в случае коллизии с последними; 4) «право старшинства», как принцип разрешения взаимной коллизии вещных прав (однородных или разнородных).

Однако, при проверке оказывается, что, с одной стороны, почти все перечисленные свойства не являются общими и постоянными для вещных прав, а, с другой стороны, все они встречаются и в пределах обязательственного права. Чтобы констатировать это, достаточно немногих примеров.

1) «Право следования» отсутствует зачастую в праве собственности и в залоговом праве и, напротив, встречается в договоре имущественного найма — там, где законодательство стоит на точке зрения принципа «Kauf bricht nicht Miete» (ст. 169 ГК, см.  также Code civil, art. 1743 и BGB. § 571, .         

2) Способность быть нарушенным со стороны любого «третьего» лица (и, в соответствии с этим, защита против любого нарушителя), — будучи особенно осязательною и наглядною в вещных правах, — не отсутствует, однако, и в правах обязательственных. Неправильно распространенное утверждение о том, что обязательственное право может подвергнуться нарушительному воздействию лишь со стороны должника и лишь против него пользуется защитою. Как нельзя более яркий пример защиты обязательственного права «против всякого нарушителя» дает, уже на почве советского права, ст. 170 ГК.

3) Преимуществом перед обязательственными правами вещные права пользуются не всегда: среди обязательственных прав существуют, как известно, такие, которые сами имеют преимущество перед вещными. Мы имеем ввиду пользующиеся преимуществом перед залоговыми правами «привилегированные требования» («privileges» французского права, «Vorrechte» германского права), известные и советскому законодательству (ст. 101 ГК с дополнением по закону 13 апреля 1928 г., прил. к ст. 271, п. II и ст. 345 ГПК).

4) Наконец, «право старшинства» не всегда действует в качестве принципа разрешения взаимных коллизий в области вещных прав и, наоборот, применяется иногда в этом качестве и в области прав обязательственных. Так, с одной стороны, залоговые права располагаются зачастую не по принципу старшинства, а по принципу ранга: а) законные залоговые права — впереди договорных, хотя бы и более ранних; б) договорные залоговые права кредитных учреждений — впереди прочих договорных залоговых прав, хотя бы и более ранних. С другой стороны, право старшинства встречается и в сфере обязательственных прав, как принцип разрешения коллизий (ст. 120 ГК).