§ 33. Развитие общественного самоуправления в феодальной Европе

Государство и самоуправление     Государственная    организация    эпохи

феодализма не исчерпывала полностью

потребности обществ в административном и даже политическом регу­лировании: для этого она была еще слишком неразвита. Только с формированием абсолютных монархий государство поглощает все другие, полезные для своего времени и уровня культуры, формы уп­равления коллективами людей. На протяжении тысячелетий многие, не только чисто духовные и религиозные, дела находились в ведении церкви, которая также управляла людьми, но в формах, отлич­ных от государственных. Наряду с государственной организацией и церковью в обществе эпохи феодализма сформировались и институты общественного самоуправления — на уровне отдельных тер­риторий, центров, коллективов, объединенных социальным положе­нием или производственно-профессиональной деятельностью.

Самоуправление — это право и возможность управлять обще­ственными делами самими  людьми   помимо    государст­венных   учреждений;    делают они это непосредственно или через особых представителей или учреждения, но обязательно  н а основе   общегосударственных   законов.   Если люди какой-то местности или производственного коллектива приобрели возможность самим не только управлять, но и устанавливать прави­ла и порядки,  заменяющие   общегосударственное право, тогда можно говорить об автономии этого объединения или коллектива. Самоуправление в истории общества нередко перерастало в автоно­мию. Но чаще оно уживалось с общегосударственной администра­цией или сосуществуя с нею, занимаясь каждое своими делами, или государство санкционировало самоуправление, превращая его в осо­бым  образом  построенное   местное  управление.   Самоуправление проистекало из естественного объединения людей в целях самоорга­низации своих дел. В феодальном обществе стремление к такой са­моорганизации усугублялось многочисленными иерархиями, нали-. чием сословных, профессиональных классов, обособленностью от$£.. дельных территорий. Поэтому именно с эпохой феодализма сформи^| ровалось  большинство  известных  в   истории  видов  самоуправле^ ния — начиная с исходного, общинного (касавшегося основной мас­сы населения любого государства — крестьянства), затем террито­риального и до сословного и профессионального. Некоторые виды исторически воспринимали традиции самоуправления, сложившиеся в античном обществе. Но многие развились лишь в эту эпоху. В раз­ных странах эти виды формировались и проявлялись по-разному. В Англии упрочилось земское, территориальное самоуправление.  В странах Центральной и Восточной Европы большое значение приоб­рело самоуправление высших сословий. Но в целом самоуправление составляет важную часть не только государственной организации, но и шире — политической системы общества.

Общинное самоуправление       Самоуправление населения я пределах

особо  организованной  территории   —

соседской общины — существовало в большинстве европей­ских государств. Наибольшее развитие оно получило в Германии в силу исторической укорененности общинного строя в укладе жизни еще франкской эпохи.

Ко времени ленной монархии в Германии (X — XI вв.) установи­лась стабильная общинная самоорганизация, примерно одинаковая и в свободных крестьянских общинах (подчиненных только государст­венным местным властям — графам), ив расположенных на частных владениях. Хотя сельская община была исторической преем­ницей общины — марки франкской эпохи, многое в ее новой ор­ганизации было плодами особых действий государственной власти по использованию общины в целях финансового, полицейского и адми­нистративного контроля за основной массой населения.

РАЗДЕЛ III

Единицей общинной самоорганизации была марка.   Она, как

I

 правило, не совпадала с единичным селением, но объединяла не­сколько деревень или хуторов. Полноправные общинники (такими могли быть только самостоятельные хозяева, имевшие дом и поле­вой надел, главы семейств и соответствующего возраста) и образо­вывали собственно общину в административных, хозяйственных, финансовых и полицейских целях. Во главе такой общины стоял старшина (с VIII в. известен титул старосты, или шульдгейса, традиционным наименованием был и сот­ник). Его определяло собрание общины сроком на один год. Иногда вместе со старостой дополнительно избирались лица со спе­циальными полномочиями по надзору за лесными или полевыми

угодьями.

Все выборные чины были только представителями об­щины. Полнота возможной власти оставалась в руках общинников. Большинство действий старосты требовало согласия общины или хо­тя бы ссылки на такое согласие (например, продажа общинных уго­дий, сдача их в аренду, передача каких-то дел на откуп приезжим). Общинные чины должны были представлять на решение собрания порученные им вопросы, а также контролировать исполнение об­щинных постановлений.

Собрания общины проводились в произвольные сроки, право на созыв принадлежало старосте-старшине. Важнейшие решения, кото­рые обязывали исполнять принудительно, должны были быть едино­гласными. (На практике это требование, конечно, зависело от обще­ственного «веса» голосовавших либо приводило к частым потасовкам

в собраниях.)

Основные полномочия общины были   хозяйственными: до XII — XIII вв. это были в главном пределы пахотных земель, позднее — совместное использование лесов, лугов, водных угодий, а также управление общим имуществом (например, коллективно по­строенной мельницей). Главной гарантией прав общины было тра­диционное согласие на прием новых переселенцев и вытекающее из него право изгнать провинившегося из состава общины. Тем самым для членов общины собрание было и   судебной    инстанцией. Другим важным направлением прав и обязанностей общины были финансовые  дела: в собрании утверждалась раскладка государ­ственных или феодальных податей, натуральных работ и повинно­стей. Общинники были обязаны участвовать в местном суде округа, а представители общины — ив вышестоящем суде графа, где разби­рались более важные дела. Отказ от участия в судебных или адми­нистративных делах влек отягощение при раскладке податей, а поз­днее — и обычные штрафы. Такое участие было не столько правом, гарантирующим некоторые свободы, сколько обязанностью, и отяго­тительной: общинники должны были помогать судам и графу свои­ми лошадьми, повозками, ловить преступников своими силами. Из

РАЗДЕЛ III

353

.JJZ.

этого вытекало, что общинам принадлежали и некоторые  поли

ц е и с к и е   полномочия.

С углублением феодализации германского общества, традицией ная марка сохранилась только на вольных землях. В общинах на ко­ролевской или церковной земле во главе общины стояли 2 или 4 служки,     подчиненные   вотчинному   главноуправляющему   — ф о х т у .    Для полицейских или административных дел фохт или служки привлекали совет   марки,   заменявший постепенно со­брания. В общинах на частных землях полномочия собрания пере­ходили к феодалу-вотчиннику, который по собственному усмотре­нию назначал (на основе патримониального права) старосту.

Внутренние принципы организации и правопорядка в общинах закреплялись в обычном праве или обычаях, которые с XIII.в. стали регулярно записываться (Weisthumer). Отношения феодальных вот­чинников с подвластными общинами определялись особыми согла­шениями — инвентарями.

В XVI в. после реакции, наступившей за Реформацией и Кресть­янской войной, вольные общины потеряли свои права и организа­цию. Все полномочия переходили к вотчинникам. К XVII в., исклю­чая южные области Германии, земские общины полностью подпали под власть феодалов. Государственная власть специально укрепляла эту зависимость, создавая особые вотчинные округа из десятков об­щин, даже не входивших прямо в частные владения одного феодала, но административно и полицейски подчиненные ему. Право  вот­чинной   власти   могло принадлежать не любому феодальному владельцу, но только обладавшему особым титулом и имперским статусом  (обладателю   рыцарского    имения). Вотчинник рас­пределял повинности, налоги, осуществлял (сам или через назна­ченного старосту) хозяйственные дела, полицейский надзор, изго­нял бродяг и нищих, организовывал поиск преступников по указа­нию высшей власти, сам решал мелкие уголовные и гражданские дела, назначая телесные наказания или штрафы, подвергая домаш­нему  аресту;  ему  принадлежало право изгнания из  общины. В XVII — XVIII вв. в сферу вотчинного управления были включены контроль за соблюдением благочиния, организация призрения бед­ных и сирот, попечение над церковью. Объем и содержание полно­мочий вотчинника регулировалось  земским   правом.   Впос­ледствии общинно-вотчинное управление закономерно стало пере­растать в общее территориальное самоуправление, касавшееся уже вообще всего населения.

Становление земского самоуправления

В Англии уже в средние века земское

vm,..~., ....                              (территориальное) самоуправление по-

лучило   наибольшее   распространение.

К началу эпохи Нового времени в Английском государстве боль­шинство функций местного государственного управления осуществ­лялось учреждениями, сформированными населением той или иной

территории на основе общих государственных установлений. Это придало особый облик английской государственности в целом и ста­ло одной из предпосылок ее дальнейшего развития в условиях но­вых социальных отношений.

Развитое местное самоуправление в Англии сформировалось пу­тем постепенной передачи центральной администрацией своих фун­кций на места — в графства, которые были историческими единица­ми территориального деления еще с англосаксонских времен. С се­редины XIII в. графства сделались центрами военного дела в стране: армию Англии составляли собираемые по графствам ополчения, со­держать которые должны были сами жители графств (в течение 40 дней в году). Это увеличивало полномочия местных должностных лиц — шерифов. В условиях сословной монархии, постоянного напоминания короне о сословных вольностях и Великой хартии 1215 г. на протяжении XIII в. неоднократно делались попытки сде­лать должность шерифа выборной населением графства (свободны­ми землевладельцами и рыцарством), но с тем, чтоб он оставался и под контролем казначейства. После организации милиции (ополче­ния) графств местным властям были переданы полицейские полно­мочия по расследованию дел, связанных с созывом ополчений, нару­шениями по службе, а затем и в связи с бродяжничеством. Все это никак не соответствовало полномочиям прежних шерифов и мест­ных собраний графств, существовавших до того.

Для выполнения новых административных и полицейских задач в 1360 г. был учрежден мировой суд в графствах. Задачей его про­возглашалось обеспечение «спокойствия подданных» и общественно­го порядка. Суд был представлен лордом, назначенным короной, выборными 3 — 4 «достойными людьми» из местных, а также не­сколькими законоведами. В 1361 г. весь состав суда стал полностью выборным: кандидатами становились, как правило, крупные землевладельцы (был установлен имущественный ценз), но оконча­тельное утверждение осталось за лордом-канцлером.

Основной задачей суда вначале было задерживать «подозритель­ных лиц», бродяг, а также решать дела, связанные со сбором и со­держанием ополчения. Позднее полномочия мирового суда расши­рились. Им было вменено в обязанность контролировать соблюдение цен на продукты на рынках, следить за соблюдением единства мер и весов, правил найма рабочих. В XVI в., когда Ремесленным уставом Елизаветы I было введено обязательное обучение рабочих в цехах, все споры между хозяевами и рабочими вообще были отданы в ми­ровой суд. Мировые судьи должны были контролировать и пропор­циональность обложения налогами, следить за их сбором. С нача­лом Реформации и формирования англиканской церкви на мировые суды была возложена обязанность следить за соблюдением населе­нием правил веры и церковных обрядов, преследовать еретиков в графстве.

12. Зак. 2930

354

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И Ш .,л

РАЗДЕЛ III

355

Вначале мировые суды осуществляли свою деятельность при по­мощи только старост и десятских по общинам. Для раскладки нало­гов организовывались также особые местечки (к XV в. таких насчитывалось уже до 200). В XVI в. в качестве низшей единицы самоуправления закрепился церковный приход.

Со становлением англиканской церкви утвердился порядок вы­борности местных священнослужителей членами церковной общи­ны. Это привело к реальной самоорганизации общин: к 1520 г. по Англии насчитывалось уже 940 приходов-общин. Приходское собрание (в котором участвовали полноправные жители посе­лений вокруг церкви) определяло себе пастора, его заместите­ля- викария из священнослужителей, а также двух церковных старост из мирян для финансовых и хозяйственных дел. Содер­жание церкви и жалованье священнослужителям находились в ве-| дении собрания. В XVII в. государство возложило на приходы обя-? занность содержания и призрения бедных. Для этого вводился мес­тный налог, за сбором и использованием которого также следили сами жители. Их суду были подведомственны мелкие проступки, связанные с несоблюдением общественной морали и церковных правил, они следили за сохранностью церковного имущества. Затем к ведению приходов была отнесена и дорожная полиция. Приход следил за общей раскладкой налогов. Общий контроль за полицей­скими делами в общине остался за мировым судом. Тем самым ми­ровой суд и приход составили законченную двухзвенную систему местного самоуправления, к XVII в. распространившуюся по всей Англии.

Английский вариант местного самоуправления был общесослов­ным (хотя на деле участвовать в нем могли лишь имущие и с осо­бым традиционным статусом своей недвижимости). В других стра­нах Европы сложилось чисто сословное земское самоуправление. За­конченный вид оно приобрело в Венгрии в период сословной монар­хии, в XVI — XVII в.

Дворянство провинции образовывало комитатское дворянское собрание. В собрании принимались местные законы, решались дела управления. С XVI в. здесь же проводились выборы депу­татов от провинции в Государственное сословное представитель­ство, составлялись наказы им. При собрании существовал и дворянский суд (седрия). Теоретически в собрание могли приехать все дворяне, но реально был введен имущест­венный ценз (владение не менее чем 1 крепостным с землей, двумя — без земли или уплата особых налогов). Однодворцы посылали своих представителей. В своих решениях собрания дол­жны были подчиняться государственным законам и постановле­ниям Государственного представительства.

Глазой самоуправления был назначаемый королем и ш п а н — из баронов провинции. Иногда его должность была даже наследст-

венной. Он же считался председателем дворянского суда, начальни­ком дворянского местного ополчения. У него был помощник — а л и ш п а н , который выполнял уже чисто государственно-адми­нистративные функции.

Собрание избирало дворянских судей и присяжных (до 12) в уез­дные суды. Эти суды занимались полицейскими делами, а также контролировали сбор налогов. Дворянство имело право выбирать и самих сборщиков налогов. Для проверки финансовых дел, отчетов при собрании создавались временные комиссии. Таким образом, практически все функции не только управления, но и контроля за управлением на местах сосредоточивалось в местных дворянских ор­ганах.

Городское самоуправление

Рождение городского самоуправления исторически было связано с сословным и политическим обособлением горожан от других классов феодаль­ного общества и с превращением городов в особые общественные ор­ганизмы, а не только в простые административные центры. Законо­мерно, что наиболее развитые формы городское самоуправление по­лучило в тех странах, где наибольшее развитие получил сам город­ской уклад жизни — в Германии, Франции, Испании. В Италии расцвет городов был настолько значимым, что самоуправление боль­шинства из них превратилось в автономию и даже особые города-го­сударства (см. § 30).

Внутреннее городское управление в странах Западной Европы, связанных с государственными традициями  Римской  империи,  в начале средних веков традиционно воспроизводило основные инс­титуты античного  Рима.  В городах существовали совещательные советы   (из местной аристократии, привилегированных граждан, городского патрициата) и избираемые, иногда пожизненно,  кон­сулы,   которые обладали исполнительной властью. В древних го­родах Италии советы нередко носили название  Сената.   С ук­реплением к X — XI вв. феодальной государственности города в подавляющем большинстве подпадали под прямую власть сеньоров: епископов, герцогов, королей. Представительные органы и учреж­дения практически исчезли, а консулы  (или другие должностные лица) превратились в официалов сеньора, хотя назначались глав­ным образом из горожан. Воля сеньора определяла наличие (или отсутствие)  особых прав, привилегий горожан,  а главное — их

подсудность.

На волне расцвета городской жизни в XI — XIII вв. по всей Ев­ропе, когда города становятся центрами торговой и экономической жизни своих стран, горожане начали борьбу с феодальными сеньо­рами за свои права и самостоятельность. В результате сеньоры, ча­ще всего епископы и короли, предоставляли городам отдельные вольности и привилегии, закрепленные в особых хартиях (первые появились в начале XI в.). Более упорная борьба, иногда вооружен-

356

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

РАЗДЕЛ III

357

ная, привела к тому, что многие города стали признаваться комму­нами — самостоятельными общинами с особыми правами своих жи­телей и своей административной и судебной организацией. Города-коммуны освобождались от повинностей в пользу бывших сеньоров. Взамен этого они обязывались выплачивать ежегодную ренту-налог и предоставлять военную помощь. Город становился как бы кол­лективным вассалом. Нередко города сами стали высту­пать в роли феодала по отношению к окрестному крестьянству: при­обретать земельные владения, обязывать деревенское население по­винностями.

Необходимость самостоятельно решать внутренние военные, ад­министративные и финансовые дела приводила коммуны к образо­ванию учреждений самоуправления. Первоначально установилась выборность традиционных должностных лиц — консулов. Их было от 5 до 24 в разных городах, и выбирали их по разной системе сроком на год. Они командовали местной милицией-ополчением, контролировали рынки, правила ремесла и торговли, вершили суд. Иногда стал образовываться специальный городской суд. С усилени­ем влияния внутри городов торгово-ремесленного населения и паде­нием положения городского патрициата, собственнической аристок­ратии в городах возросло значение народных собраний: городских, поквартальных, профессиональных; появились и представи­тельства — городские советы.

В Германии представительные советы выросли из городских су­дов, которые ранее составляли совет общины при сеньоре, участво­вавший по феодальным правилам в господском суде. В конце XII — начале XIII в. такие советы появились в Базеле, Страсбурге, Утрех­те, Любеке. К XIII в. городской совет стал основным органом управ­ления, взяв на себя выполнение всех прежних сеньориальных функ­ций. Члены совета стали зваться городскими советниками (впервые такой чин зафиксирован в Любеке). В одних городах со­ветники назначались пожизненно, в других избирались на год (про­цедура избрания известна с XIII в.) особой коллегией выборщиков от профессиональных или территориальных объединений. Такой го­родской совет стал исторически первым органом городского самоуп­равления в новых условиях.

Позднее в городах появилась должность бургомистра (во Фран­ции и Англии — мэры). Иногда он был как бы председателем город­ского совета. Иногда рядом с ним был особый председатель, а мэр-бургомистр играл роль старшего городского администратора. В ма­лых городах (с населением до 1 — 2 тыс. граждан) существовали только советы.

С XV в. в городах Германии из городского совета стала выделяться особая управа (впервые во Франкфурте-на-Майне). Управа занялась определением своих должностных лиц: по контролю за рынками, ме­рами и весами, городским арсеналом, промыслами и т. д. Должности

эти были почетными и неоплачиваемыми, но нередко их исполняю­щим предоставлялись льготы по налогам или другие привилегии. Должности были обременительными, тем более что уже с XIII в. сло­жился принцип обязательности общественного назначения («Никто из избранных коммуной лиц не вправе отказываться от избрания», — гласила одна из хартий). Это стимулировало закрепление должно­стей за городским патрициатом.

Полномочия советов и управ стали расширяться. В XIII в. в Гер­мании императорскими конституциями и постановлениями райхста-га они получили судебную власть в отношении города, а затем и го­родской округи. С XIV в. получили распространение собственные налоги на городские нужды. Одним из самых первых был налог на евреев за разрешение проживать им в городах (в Испании, в Герма­нии). Городские советы стали заводить собственные печати, круп­нейшие города — чеканить свою монету, устанавливать свой герб, утверждавшиеся императором.

Организация и полномочия городского управления фиксирова­лись целостными правовыми актами. Иногда, например в Кельне, такие акты принимали вид внутригородской конституции (Союзная запись 1396 г.). Так стало формироваться целостное городское пра­во (см. § 39). В XII — XIII вв. город в Германии стал особым субъ­ектом права — по отношению к другим имперским или земским властям.

Развитие городского строя и его судебной и административной организации приводило к тому, что городское самоуправление пере­растало свои первоначальные рамки. Крупнейшие города станови­лись в полном смысле автономными: Любек, Гамбург, Кельн, Фран­кфурт. Города, для укрепления своей обособленности от курфюрстов и даже императора, образовывали особые политические союзы. Са­мыми известными и длительными в Германии были Ганзейский со­юз во главе с Любеком (с XIII в.), причем органы управления и су­да Любека стали как бы правительством для всего союза, Рейнский союз (с 1254 г.), объединивший свыше 100 городов, Швабский союз (с 1376 г.), в составе более 40 городов.

Профессионально-сословное самоуправление

В рамках городской организации сложился еще один вид самоуправ­ления — самоуправление сословно-профессиональных организаций. Иногда оно подстраивалось как бы к городскому, образуя его нижний, второй «уровень». Иног­да сословно-профессиональное самоуправление первенствовало в городах, а общегородские учреждения, советы и магистраты, всецело зависели от территориальных или профессиональных объединений в городе.

Еще до становления городов как обособленных коммун, торговцы и ремесленники для охраны своих общих (общинных) интере­сов стали образовывать союзы — как правило, принимая идейное

покровительство кого-либо из святых христианской церкви и по­лучая на это благословение епископов. Такое благословение означа­ло разрешение на некоторые привилегии, главным образом в суде. Первые объединения купцов, ремесленников, крестьян, занимав­шихся торговлей, по их профессиональной, а не территориальной принадлежности — гильдии — известны с VIII в. В качестве особых объединений-товариществ с торгово-хозяйственными целями они появились позднее — в Германии (Вестфалия) к XII в. Старейшие уставы гильдий относятся к XI — XII вв. Гильдия представляла сво­его рода профессионально-церковную общину, где все члены това­рищества были равны и равно обязывались признавать власть и по­кровительство общины, власть ее представителей. Так было положе­но начало гильдейскому самоуправлению.

Собрание всех членов гильдии управляло делами такой об­щины, выбирало (и смещало) старшину гильдии. Старшина руководил деятельностью внутригильдейского суда по рассмотрению споров между членами гильдии, а также по претензиям со стороны других лиц к членам общины. Собрание определяло права и обязан­ности членов гильдии, порядок ведения торговых и хозяйственных операций, нормы сборов со своих членов на нужды общины, а также для общегородских дел. С усилением самостоятельности городов в гильдии стали объединяться преимущественно торговые люди — купцы одного города и даже одного «профиля» (суконщики, занятые морской торговлей, хлеботорговцы и т. п.). Но затем гильдии усту­пили свое первенствующее место другим, более сложным професси­ональным объединениям — цехам.

Цеховое самоуправление было неотъемлемой чертой всей орга­низации средневекового города. Цехи в качестве объединений-това­риществ ремесленников и других профессионалов по их мес­тожительству известны с XI в. (в Германии, например, пер­выми были союз башмачников в Вюрцбурге 1128 г., союз ткачей в Майнце 1099 г.). К XIII в. они стали основной формой организации профессиональных дел и защиты интересов торговцев, ремесленни­ков и лиц других профессий (в итальянских городах не редкость бы­ли цехи юристов и судей, врачей, ювелиров).

В своей внутренней организации цехи уже не были общиной рав­ных. Здесь строго различалось положение мастеров, подма­стерьев и прочих работников. Полноправными членами цеха были только мастера, они же одновременно были полноправными членами городской общины. Собрание мастеров во главе со старшиной цеха, избираемым из их числа на очередном годовом цеховом празднике, было высшим распорядительным органом цеха. Здесь определялись требования к вступающим в цех, проводились профессиональные испытания, назначались цеховые взносы, а глав­ное — здесь определялись профессиональные требования к работе: качеству и виду производимых изделий, их количеству и нередко

даже общецеховой цене. По всем этим вопросам собрание мастеров обладало абсолютными и принудительными полномочиями. Цех ог­раждал своих сочленов от конкуренции со стороны чужаков, а впоследствии даже получил право давать согласие на поселение во­обще лиц своей профессии в городе. Собрание мастеров обладало и судебными полномочиями в отношении своих членов, вплоть до права уголовных наказаний — телесных и штрафов. Правда, до XV в. наиболее важные постановления цехов подлежали утвержде­нию городскими советами.

Нередко цехи получали настолько большое значение, что обще­городские органы самоуправления составлялись только из выборных представителей от цехов (например, в Кельне Большой совет города составлялся из выборных 22 цехов и обществ). В XIV — XV вв. в рамках цеховой организации образовались вторичные, внутренние союзы подмастерьев. Это были своего рода тайные обще­ства с целью защиты своих сочленов от произвола мастеров. Они ре­шали вопросы о соблюдении условий труда (едва ли не главным здесь было требование к мастерам об отдыхе в послепраздничные дни). Эти союзы получали и судебные полномочия в отношении сво­их членов, нередко отличные от общецеховых.

Еще одним своеобразным вариантом профессионального самоуп­равления было самоуправление университетов. Университеты поя­вились в Западной Европе в XI — XII вв. (только в Испании появи­лись раньше, но в рамках арабской культуры). Самыми древними были университеты в Павии, Болонье, Палермо, Париже, Оксфорде. Большое распространение получили университеты в Германии: Пражский (1347), Гайдельбергский (1386), Кельнский (1388) и дру­гие. Согласно традиции, университеты получали от своих феодаль­ных покровителей привилегии на освобождение от налогов, собст­венную юрисдикцию. Исполнение вытекающих из этих привилегий прав и функций и стало основой для университетского самоуправле­ния.

Полноправными членами университетов были (1) профессора и (2) учащиеся. Профессора объединялись в факультеты, со­брания которых решали вопросы преподавания, допуска к препода­ванию и, главное, присвоения ученых степеней и званий. Делегаты факультетов и объединений учащихся имели право выбирать прави­теля университета — ректора (ректором мог быть представи­тель и профессуры, и студенчества). Ректор обладал административ­ной и хозяйственной властью, правом дисциплинарного, уголовного и гражданского суда над всеми «членами и подданными университе­та», в том числе над населением принадлежащих университетам зе­мель, городских слобод. Так как в избрании ректора принимали участие студенты, его власть не распространялась на научные воп­росы и на присуждение ученых степеней, допуск к преподаванию. Высшую власть на факультете представлял совет профессо-

360

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

РАЗДЕЛ III

361

ров во главе с деканом. Факультеты имели свой матрикул, печать, свою кассу. Кроме факультетской, в университетах были и другие формы самоуправления: студенты одной нации объединялись в землячества, особые малые коллегии (с собствен­ными уставами) решали вопросы цензуры издаваемой литературы и научных споров.

Профессиональная обусловленность начал университетского са­моуправления оказалась важным фактором распространения его на другие виды культурной жизни. В XVII в. во Франции, в Германии начали формироваться первые научные академии, которые также получали права на самоуправление в административных и финансф» вых вопросах по образцу университетов. Причем в отличие от цехо-»-вого самоуправления университетское и научное сохранилось даже •» периоды абсолютизма.