§ 40. Каноническое право римской католической церкви

Формирование церковной организации

Церковь в эпоху Средневековья пред­ставляла практически независимую, автономно управляющуюся поли­тическую и духовную организацию. В своей деятельности она руко­водствовалась собственными, для себя выработанными на базе биб­лейских преданий и христианской традиции правилами, которые сложились в особую систему канонического права. В силу значимо­сти христианских правил для средневекового религиозного общества каноническое право обязывало своими требованиями не только свя­щеннослужителей и людей церкви, но и всех верующих, включая государственные и политические установления «христианских госу­дарств». Такое особое значение церковных правил опиралось на доктрину исключительной, «единоспасающей роли церкви». Ее раз­работал крупнейший политический и духовный мыслитель, один из отцов церкви св. Августин (IV в.). Согласно этой доктрине, ставшей официальным учением католической западной церкви, «земному граду» — миру (порождению дьявола и зла) противостоит «град Бо­жий», или небесное государство (Civitas Dei). Увязший в земной жизни и грехах человек не может преодолеть соблазнов и цепей «земного государства» по пути ко «граду Божьему» без посредствую­щей роли Церкви. Для выполнения этой великой миссии Церковь изначально наделена не только правами духовного научения, но и принуждения, обязанностью «искоренять греховность дел и помыс­лов» в верующих.

В первые века христианства, даже когда оно стало официальной религией Римской империи (равно Западной и Восточной), вся орга­низация церкви сводилась к самоуправлению духовных общин. С III в. руководители духовных общин и объединений этих общин (епископы) стали постоянными, профессиональными церковнослужителями. Так начал формироваться клир — совокуп­ность наделенных особыми религиозными и священными правами служителей церкви. Права эти приобретались в результате священ­ных обрядов, признанных таинством. В свою очередь, они да­вали основание самим совершать богослужения и исполнять обряды и таинства по отношению к мирянам. Позднее, исходя из доктрины о самоопределении Церкви как совершеннейшего и вполне свобод­ного общества, сложилось представление о неравенстве в рамках ее: клир первенствует над мирянами и принуждает их в вере.

Основной   фигурой  церковной  организации  был   епископ, возглавлявший округ из нескольких общин. Епископу принадлежа­ла и религиозная, и судебная власть; он же был вправе истолковы­вать вопросы Писания и церковных обрядов. В древнехристианской церкви епископов избирали  или признавали  в  качестве таковых

прославившихся божественными делами. В V в. в восточной рим­ской церкви возникли более крупные объединения — патриар­хии и митрополии; последние распространились и на Запа­де. Одним из почетнейших и древнейших епископских мест был Рим — местопребывание, по преданию, св. Петра. С конца IV — начала V в. римские епископы закрепили за собой право на особый статус главы всей церкви — папы.

Особая роль папы в западной католической церкви проистекала из признания его не просто вышестоящим из епископов, но намест­ником самого Бога, обладавшим равно и светской, и церковной вла­стью. С основанием в VIII в.   Папского    государства    с центром в Риме (см. § 23) власть папы обрела вполне государствен­но-политический характер. Эта власть опиралась на обширные зе­мельные владения католической церкви, внутри которых сложилась собственная феодально-ленная структура, где папа был как бы и верховным сеньором. С 1059 г. утвердился строгий порядок избра­ния очередного папы   (выбирался он пожизненно)   —  коллегией (конклавом)   из 70 особо почетных епископов — кардина­лов    (от cardo — особый воротник на одеянии). Для управления церковными делами и пропаганды вероучения под началом папы сформировалась конгрегация (формальная организация установлена в 1560 г.). Кроме этого, для управления Папским государством су­ществовала собственная администрация. Со временем все управле­ние сосредоточилось в особом предместье Рима — Ватикане.  К XV — XVI вв. он стал истинным религиозным, политическим и культурным центром католического мира. В нем были собраны (еще со времен римского императора Константина) многочисленные свя­щенные реликвии раннего христианства. Помимо кардиналов и епи­скопов, руководство делами церкви на местах, в других государст­вах вручалось особым папским посланцам — нунциям.

Огромную роль в управлении церковью приобрели соборы — съезды епископов. На них решались вопросы вероучения, установ­ления таинств и обрядов, осуждения отклонений от веры. На первые восемь соборов (IV — VIII вв.) собирались представители всех хри­стианских церквей. В IX в. началось догматическое и администра­тивное обособление восточной (греческой) церкви, завершившееся к середине XI в. С этого времени римская католическая церковь объе­диняла только западно- и центральноевропейские государства. Рас­кол произошел в том числе и из-за непризнания восточной верхо­венства римских пап. Последующие соборы (с 1123 г. они стали ре­гулярными) считались вселенскими   только в рамках западно-католической церкви. Еще одним отличием было то, что постанов­ления соборов были необязательными для папы. Собирались и мест­ные соборы церкви одного какого-то государства.

Особое значение в организации католической церкви имели мо­настыри, которые возглавлялись  аббатами   и пользовались ав-

416

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

РАЗДЕЛ III

417

тономией в суде и управлении. В 529 г. основанный монахом Бене­диктом монастырь в Италии положил начало новой форме внутри-церковного объединения — монашеским орденам (первым был ор­ден бенедиктинцев, затем францисканцев, доминиканцев). В связи с начавшимся в XI в. движением крестовых походов возникли духов­но-рыцарские ордена — особые военно-политические объединения одновременно и духовного, и светского характера. Возглавлял орден магистр, под началом которого был капитул орденских старшин. Самыми известными стали ордена Тамплиеров (разгром­ленный в начале XIV в. французскими королями), Тевтонский (сформировавший в Прибалтике целое собственное государство), Иоаннитов и др. Внутрицерковные объединения католической церк­ви пользовались самоуправлением. Но для всех ступеней иерархии и всех без исключения учреждений западной католической церкви было непременным признание верховного авторите­та римского папы.

Становление и систематизация церковного права.

Вторым, наряду с признанием папского авторитета, объединяющим элементом для католической иерархии было признание единства и незыблемости правил канонического права. Однако само содержание канониче­ского права было сформировано исторически и далеко не одновре­менно ранней церковной организации и иерархии.

Первоначальные источники канонического права западной церк­ви были теми же, что и для церкви восточной, греческой. Они были едины для всех содержательных канонов христианства. Отправным считалось (1) Священное писание, включая Ветхий и Но­вый заветы с теми изъятиями, которые были установлены католиче­ским богословием. Следующим по времени возникновения были (2) произведения отцов церкви — Василия Великого, Гри­гория Богослова, св. Августина. Их трудами было дано равноапо-стольское истолкование Евангелия и богословской доктрины Писа­ния, установлены основные обряды и догматы церкви, правила ис­полнения священнической и епископской должности, критерии цер­ковных таинств, в т. ч. брака, и расписаны главнейшие нарушения церковных правил — от малых до вероотступничества и впадения в ересь. Сходное значение имели (3) постановления цер­ковных соборов. Ими были установлены важнейшие прави­ла в вероучении, оценке еретических учений и отступлений от цер­ковного канона. Традиционным источником, особенно благодаря ви­зантийскому использованию, было (4) римское право, осо­бенно христианской эпохи. Созданные на основе позднего римского права кодексы были прямо заимствованы в практике церковных су­дов.

Все первоначальные источники канонического права, за исклю­чением римского права, в равной степени были и богословскими, и

литературными, и только исходя из этого — общеправовыми. Нача­лом собственно юридического канонического права стали (5) А п о -:тольские конституции — сборник правил, приписанных тервым апостолам, составленный в IV в. Сборник включил сначала 50, затем 85 правил, относившихся к самым разным сферам церков­ной жизни и юридического рассмотрения церковных вопросов. Хотя после разделения церквей этот сборник стал рассматриваться как апокриф западной католической церковью.

Разделение церквей вообще поставило исторический вопрос о собственном католическом каноническом праве. Многочисленные и тщательно разработанные церковно-государственные кодексы и за­коны восточной церкви (см. § 43) не могли официально применять­ся католиками. На важное место в западной церкви вышли издавае­мые папами постановления — декреталии. Первые декрета­лии появились в IV в. Позднее они стали приобретать все более пра­вовой характер, устанавливая правила внутрицерковной жизни, обязанности мирян и церковнослужителей.

В VIII в. в империи Каролингов появился первый опыт системати­зации церковного права западной церкви — Codex canonum Ecclesiae romani. Его составление приписано римскому монаху Дионисию Ма­лому ( VI в.). Свод Дионисия включил собрания апостольских поста­новлений и соборов, а также избранные декреталии римских пап, на­чиная с папы Сириция (конец IV в.). При Каролингах Дионисиеву собранию было придано официальное значение (774).

Большое значение для систематизации и разработки канониче­ского права имели собрания документов, подготовленные видным испанским философом, епископом Исидором (VII в.). В его Collectio были обобщены важнейшие постановления церковных соборов, ис­торические материалы о церковном праве. С именем Исидора связа­но и еще одно собрание, как позднее выяснилось, фальсифициро­ванных декреталиев и указов римских императоров, якобы даровав­ших церкви совершенно особые права и привилегии. Особое место заняли мифические декреты римского императора Константина о принудительном характере церковного суда для мирян и о вручении вообще мирской власти западной церкви над западными страна­ми — т. н. Константинов дар (подложность его была раз­облачена итальянским гуманистом Лоренцо Валлой в XV в., а окон­чательно — швейцарским юристом Д. Блонделем в 1628 г.). Однако в Средние века псевдо-Исидорово собрание считалось действитель­ным и было важнейшим правовым источником.

В XII в. под влиянием возрожденной традиции римского права итальянский монах Грациан предпринял новаторскую кодификацию канонического права. Его собрание (точнее, компиляция) состояло преимущественно из правил, данных отцами церкви, и, главное, из папских декреталий. Свод (или Декрет Грациана, около 1140 г.) разделялся на 3 части. В первой устанавливались историче-

14. Зак. 2930

418

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

РАЗДЕЛ III

419

ские права церкви и его субъекты, во второй — «36 причин начала церковного суда» (т. е. права епископов и правила юрисдикции), в третьей — нормы о свободе церкви, браке, литургических обрядах. Декрет Грациана получил официальное признание пап­ского престола.

На основе Грацианова Свода возникла собственная церковная школа систематизаторов права — канонистов. В конце XII в. Бернард из Павии дополнил Декрет еще одним сборником декрета-лиев. Он был составлен уже по собственной, выработанной на осно­ве только канонического права схеме: Judex, Judicium, clems, connubia, crimen (судьи, судопроизводство, церковнослужители, браки, преступление). В дальнейшем эта схема систематизации, вы­делившая самые особенности содержания канонического права, ста­ла как бы официальной. В XIII в. по такой же схеме были система­тизированы декреталии папы Григория IX, с именем и деятельно­стью которого была связана целая «папская революция» в отноше­ниях церкви и государств в Западной Европе. Следующим дополне­нием к своду источников канонического права стали систематиза­ции декреталиев папы Бонифация VIII (начало XIV в.) и Клемен-тия V (после 1317 г.) под названием Клементины. Около 1500 г. бы­ло сделано еще одно дополнение к Декрету Грациана: собрание де­креталиев начиная с папы Иоанна XXII — Extravagantae. Все до­полнения вместе с Декретом Грациана получили официальное при­знание как единый свод церковного, канонического права. С 1583 г. эта кодификация и получила такое наименование — Corpus juris canonic! (годом ранее было осуществлено первое печат­ное издание Свода).

Свод канонического права, как он сложился к XVI в., стал един­ственным разрешенным к применению в церковных делах и церков­ной юстиции источником норм канонического права. Его значение приравнивалось к основополагающим богословским доктринам церк­ви. Отрицание значимости папских декреталиев и Свода канониче­ского права было важнейшим актом религиозной борьбы е католи­цизмом, начавшейся в эпоху Реформации (в 1517 г., выступив с от­крытым протестом против папской власти, Мартин Лютер бросил в костер виттенбергской живодерни вместе с папской буллой и Свод канонического права, что произвело неизмеримо больший эффект на церковные круги). Но для католической церкви составленный в XII — XVI вв. Свод сохранил свое значение на столетия*.

Церковная юстиция

Юрисдикция церкви в отношении сво­их сочленов и тем более в отношении мирян вовсе не вытекала из Писания и богословских догматов. Ее возникновение было историческим. Связано оно было, во-первых, со стремлением государственной власти опереться на цер-

* Обновленная редакция Свода была дана лишь в 1917 г.

ковь в государственных делах, во-вторых, с борьбой церкви за соб­ственные привилегии в государствах.

Еще в конце IV в. законом римских императоров Аркадия и Го-нория за христианскими епископами была признана роль арбит­ров в делах, касавшихся церкви, либо таких, где затрагивались нематериальные, моральные стороны межчеловеческих отношений. Тем самым предполагалось сделать церковь реальной участницей государственного суда и управления. Дела церковно- и священнос­лужителей между собою после обособления клира как бы незаметно составили внутреннюю прерогативу церковной организации. Собо­ром в Агде (506) было прямо запрещено духовным лицам звать дру­гих в светские суды (т. е. подавать в них иски и жалобы). В 614 г. Парижский поместный собор утвердил полный судебный иммунитет священнослужителей, запретив любое светское вмешательство в де­ла священников. И даже в случае тяжб между церковными и свет­скими властями, между светскими и духовными лицами преимуще­ство юрисдикции было на стороне епископского суда. В этом состоя­ла одна из важнейших сословных привилегий духовенства.

С утверждением феодальных отношений церкви, монастыри, епископы приобрели все полномочия сеньориального суда в отноше­нии вассалов, подвластного населения, зависимых сословий. Из это­го источника стала брать начало все большая власть церковных су­дов в отношении самого разного рода дел и различных слоев неду­ховных лиц.

Суды канонического права основывались на более сложной су­дебной процедуре, чем обычные феодальные суды. Отличия в осо­бенности проявились к XII в., когда в каноническом праве стали заметны традиции римского права, переработанные и обновленные соответственно новым церковным требованиям. К основным судо­производственным порядкам варварских времен и феодального суда церковь относилась неприязненно. В 1215 г. Четвертым Латеран-ским собором было запрещено священнослужителям принимать участие в судебных испытаниях — ордалиях; тем самым это при­вычное средство отыскания «Божьей истины» ставилось как бы вне церковного закона. Настойчиво церковь преследовала судебные по­единки.

В церковных делах безусловное предпочтение отдавалось чисто письменной процедуре. И подача жалобы, и возражения ответчика должны были быть обязательно письменными. Стороны задавали друг другу вопросы в ходе слушания по письменным запискам. Ре­шение суда также фиксировалось. Обязательно записанными были показания свидетелей — под присягой и под угрозой кары за лже­свидетельство. Согласно процедуре канонического права, стороны могли иметь представителей (advocati), которые приводили юриди­ческие аргументы, давали ссылки на источники права в помощь тя­жущимся.

420

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

РАЗДЕЛ III

421

Строгий формализм в судебной процедуре был взаимосвязан с вообще новым подходом канонического права к смыслу судопроиз­водства. Суд должен был не установить правоту одной стороны и осудить другую, суд должен был выяснить истину по делу, может быть, даже в частичное или полное нарушение интересов то­го, кто возбудил обвинение или жалобу. Судье полагалось самому допрашивать стороны по собственному разуму и совести, ему пола­галось быть внутренне убежденным в обоснованности и справедли­вости (в том числе с точки зрения канонических догматов) своего решения по делу. Судья должен был выяснять не только материаль­ные обстоятельства дела, но и разного рода мотивы — иногда и «то, что грешник сам, может быть, не знает или из стыда желает скрыть». Это привело, в свою очередь, канонические суды к очень жесткому отношению к доказательствам. Были разработаны некото­рые правила разграничения доказательств (не относящихся к делу, неясных или неопределенных, свидетельствующих то, что порожда­ет неясность, противоречащих природе и потому бесполезных). Из­лишне формальные и жесткие требования к природе доказательств были затруднением в возбуждении уголовных преследований. А убеждение в изначальной греховности любого сочлена мирской жиз­ни и его сопротивление покаянию (одна из основ церковной бого­словской доктрины) подтолкнули каноническое право и судопроиз­водство к преувеличенной значимости собственного при­знания обвиняемого. Это существенно перестроило инквизици­онное судопроизводство.

По решению IV Латеранского собора в особые обязанности цер­ковных властей впредь входила борьба с проявлениями разного рода ереси. Даже против просто подозреваемых в ереси или сочувствии ей, если те не смогут доказать своей невиновности и опровергнуть обвинений, следовало возбуждать преследования. В этих условиях церковные суды должны носить особый инквизиционный характер, исходить из презумпции виновности и греховности обви­няемых. Преследование еретиков поручалось монахам доминикан­ского, а затем других орденов (1233), Для этого учреждались особые должности церковных судей — инквизиторов. Инквизиторы были вскоре признаны неподсудными обычному церковному суду, получили право на личное обращение к папе, поставлены вне всяко­го административного контроля епископов. В 1252 г. папа Иннокен­тий IV одобрил создание инквизиционных трибуналов из 12 судей во главе с епископом. В следствии и судебном исследовании доказа­тельств инквизиторам разрешалось применять пытки. В уголовных делах собственное признание (особенно в вопросах обвинений в ере­си, а при желании под таковое могли быть притянуты любые рас­хождения с церковными правилами) стало основным видом доказа­тельства, свидетельствующим и о правоте выводов суда, и об очи­щающем греховную душу раскаянии преступника. Это надолго де-

формировало судопроизводство в канонических судах в случае наи­более важных обвинений и преследований.

Церковная судебная процедура оказала значительное влияние и на светские суды в Европе. Излишне жесткое и своеобразное отно­шение канонического права к процессуальным доказательствам ста­ло, однако, причиной для распространения в юстиции излишнего затягивания разбора дел, начала практики многомесячных и много­летних тяжб.

Брачно-семейное право   Совершенно особой по значимости об-

ластью канонического права было ре­гулирование брачно-семейных отношений. Христианскими канона­ми были заложены принципы всех семейных отношений христиан­ского мира, включая и чисто юридические стороны. Поэтому кано­ническое право не просто оказало влияние на регулирование этой сферы. Долгие столетия во всех странах оно заменяло своими пра­вилами национальное брачно-семейное право.

Брак в каноническом праве понимался и как соглашение между супругами (здесь проявилось прямое влияние позднего римского права), и как, главное, таинство священного со­держания: «Брачный союз, посредством которого мужчина и жен­щина устанавливают между собой общность всей жизни, по са­мой природе своей направлен ко благу супругов и к порождению и воспитанию потомства» . То, что брак считался договором (contractus), предопределяло взаимные права и обязанности суп­ругов. То, что он был таинством, предполагало его неотмени-мость; в результате брачного сожительства создавался особого рода кровно-родственный союз супругов, и разорвать его было не во власти людей.

Для заключения канонического брака важнейшим моментом считалось выражение взаимного согласия на брач­ный союз. Совершали брак сами врачующиеся (ими могли быть мужчины с 16 лет, женщины — с 14 лет). Все остальные рассматри­вались только как ассистенты — их могло и не быть. До XVI в. (до решений церковного Тридентского собора) присутствие священника на брачной церемонии не было обязательным, его мог заменять и мирянин. Бракосочетание могло быть и тайным. Возможность за­ключения брака без священника и только при свидетелях сохрани­лась в исключительных случаях и в дальнейшем.

Из этого главного принципа — взаимное согласие по­рождает брак — вытекали все остальные существенные эле­менты брачного права. Поэтому в особенности детально были отре­гулированы юридические аспекты проявления согласия. Вступать в брак могли все, кому это не было воспрещено. О предстоящем за-

Corpus juris canonici, art. 1055.

422

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

РАЗДЕЛ III

423

ключении брака проводилось оглашение, с тем чтобы выявить воз­можные препятствия. Среди таких были импотенция, состояние в другом браке, состояние в сане священника или под обетом цело­мудрия, кровное родство будущих супругов. Дискредитировало брак заключение его в результате убийства будущим супругом предыду­щего, путем похищения, состояние свойства или нарушение публич­ной благопристойности (чрезмерная разница в возрасте или иное). В отличие от греческого церковного права не считалось препятствием состояние духовного родства между супругами. Счет родства в каче­стве препятствия для вступления в брак велся по римской традиции. Все это были условия непререкаемые, отменить значение лишь не­которых мог только лично папа.

Признание брачного союза, с другой стороны, договором обусло­вило утверждение в каноническом праве своеобразных принципов, способных дискредитировать этот договор после заключения. Следуя теории обмана в договоре (сродни римскому dolus), право допустило такими условиями психическую неспособность, ошибки в личности супруга. Мотивом расторжения незавершенного брака мог­ла быть и ошибка в сословном положении будущего супруга (если это было существенно важным при заключении обещания и если брачное обещание давалось заочно или представителем: например, для коронованных или знатных особ).

Исключительное внимание к согласию в заключении брака определило и то, что каноническое право не признавало т. н. фактические браки. Ни взаимное сожительство, ни любовь, ни наличие детей не создавали полноценного брачного союза, если не было на то выраженного согласия. Это исключало, с одной стороны, возможность принуждения к браку, с другой — созда­вало институт внебрачных детей, не имевших определенного со­циального статуса. Впрочем, последующий брак родителей уза­конивал этих детей.

Согласно жестким каноническим правилам, развод не допускал­ся. Браки расторгались только смертью или по условиям неполно­ценности: незавершенные браки (т. е. до взаимного сожительст­ва) — по причинам, дискредитирующим брак, или со ссылкой на т. н. правило апостола Павла (брак с нехристианином, отказавшимся креститься). В случае невозможности взаимного сожительства, вследствие прелюбодеяния супруга, из-за опасения, что продолже­ние брачного союза будет опасно для духовного здоровья супруга и т. п., право допускало разлучение супругов («отлучение от стола и ложа»). Оно могло быть временным или постоянным и по желанию супруга могло быть прекращено.

Вообще права и обязанности супругов стояли под защитой церк­ви. В случае всяких сомнений брак предполагался реальным и дей­ствительным, исходя из общего правила, что «брак находится под покровительством права».

Каноническое право оказало большое влияние на формирование и развитие других правовых систем в Европе. Под его воздействием распространился принцип все большей свободы завещаний в наслед­ственном праве, появился специальный институт исполнителя вол» завещателя — душеприказчика. Получили безусловный приоритет собственнические права сравнительно с правом владения, в котором был какой-то изначальный порок, пусть даже истекли все возмож­ные сроки давности. В договорное право вошли кредитные сделки, было найдено правовое место для регламентированного ростовщиче­ства. Сложившееся к XII в. jus canonicum стало своеобразным, но и еще одним (наряду с римским правом) общеевропейским по значи­мости источником формирования новых национальных правовых си­стем.