Глава 1. Теоретические аспекты правового регулирования военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами

1.1. Военно-техническое сотрудничество в системе

социально-экономических отношений российского общества

1.2. Соотношение международно-правового и внутригосударственного

правового регулирования военно-технического сотрудничества

1.3. Правовые принципы государственной политики в области

военно-технического сотрудничества

1.4. Типы и режимы правового регулирования военно-технического

сотрудничества

1.5. Соотношение императивно-диспозитивного и материально-коллизионного

регулирования в области военно-технического сотрудничества

1.1. Военно-техническое сотрудничество в системе социально-экономических отношений российского общества

Для комплексного изучения правового регулирования военно-технического сотрудничества теоретически важно поставить и дать обоснованный ответ на следующий вопрос: в какую социальную систему входят отношения военно-технического сотрудничества - систему межгосударственных отношений (международную систему) или систему внутригосударственных отношений конкретного общества?

В настоящее время по этому вопросу нет единого мнения. Так, К. Макиенко считает, что военно-техническое сотрудничество означает в реальности два основных типа интеракций между государствами. Во-первых, это трансферты оружия и боевой техники, а также военных и двойных технологий. Во-вторых, важнейшим элементом понятия ВТС являются совместные НИОКР, производство, маркетинг и продажа изделий оборонного и двойного назначения*(3). По мнению Б.Н. Кузыка, военно-техническое сотрудничество "можно определить как совокупность межгосударственных отношений, сложившихся в связи с разработкой, производством и поставкой (закупкой) продукции военного назначения, оказанием услуг и осуществлением инвестиций в этой сфере"*(4).

Вместе с тем в ряде экономических исследований общественных отношений, охватываемых военно-техническим сотрудничеством, аргументировано обосновывается, что к указанным отношениям относятся как международные (межгосударственные), так и внутригосударственные отношения*(5).

Постановка вопроса о системной принадлежности военно-технического сотрудничества обусловлена двумя причинами: первая - в реальной действительности "общественные отношения: образуют систему связей общества"*(6); вторая - общественные отношения, являясь объектом, определяют предмет правового регулирования и соответственно предмет настоящего правового исследования.

Исходя из объекта исследования, методологически оправданным является применение системно-структурного метода, основанного на всеобщем диалектико-материалистическом методе. Применение указанного метода позволит определить прежде всего соотношение международно-правового и внутригосударственного регулирования в области военно-технического сотрудничества, место и роль основных правовых институтов законодательства о военно-техническом сотрудничестве в правовой системе Российской Федерации. На объективность системного подхода для изучения военно-технического сотрудничества обращалось внимание в научных исследованиях А.Л. Рыбаса, С.И. Свечникова и В.С. Корнеевца*(7).

Как подчеркивает Л.Б. Тиунова, "...непрерывное условие человеческой деятельности, способ ее осуществления - взаимодействие людей"*(8). Взаимодействия субъектов общества, в результате которых складываются общественные отношения, настолько многочисленны, многогранны и различны, что их структура весьма сложна и неоднородна, включает множество элементов, имеющих разнообразное происхождение, содержание и характер, тесно взаимодействующих между собой, результатом чего в конечном итоге является существование различных видов общественных отношений. К основным видам общественных отношений относятся экономические, политические, идеологические, социальные, государственно-управленческие, международные и др.

Определяющими для любой социальной системы являются экономические отношения общества. Действительно, отношения производства, обмена, распределения - это базисные отношения. Они представляют собой реальный базис общества, который оказывает определяющее воздействие на его надстройку. Экономические отношения военно-технического сотрудничества являются разновидностью экономических отношений общества, в том числе международных экономических, т.е. той сферы, которая посредством воспроизводства материальных благ в виде вооружения и военной техники удовлетворяет материальные потребности в них иностранных государств. Как отмечают А.Ю. Степанова и В.В. Юдин, "...военно-техническая сфера может рассматриваться как самостоятельный сектор экономики государства, т.е. самостоятельная экономическая система, функционирование которой определяется и оценивается через показатели экономического воспроизводства, атрибутами которого являются: производство продукции, ее реализация на рынке продаж или обмена товаров, получение денег за реализованный товар и организация последующего цикла воспроизводства"*(9). Отношения материального воспроизводства вооружения и военной техники во многом определяют специфику, характер и содержание субъектно-объектных зависимостей в системе военно-технического сотрудничества и особенности правового регулирования в этой области. Государственные интересы в рамках экономических отношений военно-технического сотрудничества реализуются в создании жесткого механизма правового регулирования поставок продукции военного назначения.

Другим, и, по всей видимости, наиболее значимым для обеспечения интересов государства, видом отношений являются государственно-управленческие отношения военно-технического сотрудничества. Как отмечает Д.А. Керимов, "общество не может существовать, функционировать и развиваться без управления, благодаря которому упорядочиваются взаимоотношения между его членами, социальными группами, объединениями, производственными предприятиями, культурными учреждениями"*(10).

Исследуя специфику управленческих отношений в области военно-технического сотрудничества, необходимо подчеркнуть, что применительно к обороту продукции военного назначения определяющими являются управленческие отношения не в производственной сфере, а государственно-управленческие отношения. Именно посредством этих отношений реализуются государственные интересы, направленные на создание подконтрольности всех аспектов внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, а также обеспечения национальной безопасности в области военно-технического сотрудничества. Наиболее характерный и общий признак государственно-управленческих отношений состоит в том, что в этих отношениях в целом и в каждом из них в отдельности практически реализуются функции государства*(11).

В данном случае этот тезис находит наглядное подтверждение, ибо в государственно-управленческих отношениях военно-технического сотрудничества Российской Федерации через деятельность различных институтов государственной власти фактически реализуется функция государства, закрепленная в п. "м" ст. 71 Конституции Российской Федерации, в которой закреплено, что к ведению Российской Федерации относится определение порядка продажи и покупки оружия, боеприпасов, военной техники и другого военного имущества.

Развитием названной конституционной нормы является один из основополагающих принципов, установленный ст. 2 и 4 Закона о военно-техническом сотрудничестве, в которых определено, что все вопросы, связанные с военно-техническим сотрудничеством, находятся в исключительном ведении органов государственной власти Российской Федерации, осуществляющих исключительные полномочия в этой сфере.

Анализ экономических и государственно-управленческих отношений военно-технического сотрудничества позволяет выявить в них системные свойства. На системность военно-технического сотрудничества указывали А.Л. Рыбас*(12), А.И. Котелкин*(13), В.П. Лященко*(14), В.В. Юдин*(15), С.И. Свечников и В.С. Корнеевец*(16), А.Н. Степанова*(17), С.В. Чемезов*(18) и др.

Вместе с тем в исследованиях указанных авторов практически не изучены свойства, определяющие системность военно-технического сотрудничества. В целом необходимо подчеркнуть, что указанными свойствами являются однопорядковость*(19), однородность и интегративность общественных отношений, охватываемых ВТС*(20).

Экономические и государственно-управленческие отношения военно-технического сотрудничества являются составной частью системы внутригосударственных отношений, в рамках которой реализуются государственные интересы по отношению к внешнеторговому обороту продукции военного назначения. Соответственно указанные отношения являются однопорядковыми.

Однородность указанных отношений определяется их предметной областью, а именно тем, что они возникают в связи и по поводу внешнеторгового оборота продукции военного назначения. В данном случае единый материальный объект - продукция военного назначения - как для экономических, так и для государственно-управленческих отношений обусловливает их однородность и квалификацию в качестве отношений военно-технического сотрудничества.

Как отмечает В.Г. Афанасьев, "...главное в целостной системе - интегративные качества"*(21). Интегративность отношений военно-технического сотрудничества основана на единстве свойств всех элементов этих отношений, прежде всего субъектов и объектов военно-технического сотрудничества, а также возникающих между ними связей. Указанное единство основано на единых требованиях, предъявляемых ко всем элементам общественного отношения, попадающим в эту область, отклонение от которых означает их чужеродность отношениям военно-технического сотрудничества либо несоответствие императивно установленным требованиям, что оказывает возмущающее воздействие на систему внутригосударственных отношений и предполагает принятие соответствующих мер со стороны уполномоченных государственных органов для обеспечения устойчивости системы как ее имманентного свойства. В практическом плане речь идет об обеспечении национальной безопасности в случае появления угрозы для государственных интересов при осуществлении военно-технического сотрудничества.

Наличие вышеуказанных свойств у экономических и государственно-управленческих отношений, опосредующих внешнеторговый оборот продукции военного назначения, позволяет сделать вывод о существовании системы военно-технического сотрудничества как реального явления социальной действительности.

Теоретическую и практическую значимость имеет также определение системной обусловленности составляющих систему военно-технического сотрудничества компонентов. Сама постановка вопроса впервые предложена С.И. Свечниковым, В.С. Корнеевцом и А.Л. Рыбасом*(22). Вместе с тем усилия исследователей военно-технического сотрудничества в основном были сосредоточены на раскрытии содержательного аспекта системы военно-технического сотрудничества. Наиболее характерным является определение системы военно-технического сотрудничества как целенаправленной, упорядоченной совокупности федеральных органов государственной власти, экспортеров продукции и услуг военного назначения, а также процедур принятия и реализации решений в сфере ВТС*(23). Таким образом, речь идет о компонентном составе военно-технического сотрудничества, включающем три элемента: субъекты государственного управления (совокупность государственных органов, осуществляющих координацию и регулирование в области военно-технического сотрудничества); субъекты внешнеторговой деятельности, осуществляющих внешнеторговую деятельность в отношении продукции военного назначения; механизм принятия решений в этой сфере.

Вместе с тем методологически оправдан вопрос о характере системной связи между указанными компонентами (элементами) системы военно-технического сотрудничества.

В правовых исследованиях системных явлений отмечается: "Специфической особенностью социальной: системы является иерархичность, непосредственно вытекающая из особенностей расположения ее элементов. Эта иерархичность выражается прежде всего и главным образом в характере связей между составляющими систему элементами. Общий вид связей таков, что каждый вышестоящий элемент выступает в качестве субъекта управления по отношению к соответствующим нижестоящим. Обнаруживается своего рода двойственная роль каждого элемента системы, обусловленная принципом относительности систем: элементы выступают одновременно как управляющие и управляемые системы"*(24). Применительно к системе военно-технического сотрудничества характер соотношения элементов системы определяется следующим: управляющим элементом выступает совокупность государственных органов, осуществляющих координацию и регулирование в этой сфере, а управляемым элементом - внешнеторговая деятельность в отношении продукции военного назначения.

Необходимо определить системную природу третьего элемента системы - процедур принятия и реализации решений в области военно-технического сотрудничества. Для ответа на этот вопрос целесообразно использовать методологические подходы, разработанные Г.В. Атаманчуком, который отмечает: "Между субъектами и объектами управления существует принципиальная разница, которая исходит из того, что это качественно разные управленческие явления: Отношения, возникающие в субъекте государственного управления, и формируемые им виды управленческой деятельности и социальные роли, выполняемые при этом, имеют своим смыслом и назначением разработку и практическое осуществление управляющих воздействий...."*(25). Соответственно в системе военно-технического сотрудничества механизм принятия и реализации решений на поставку ПВН в иностранные государства является не чем иным, как управляющим воздействием уполномоченных государственных органов (субъектов управления) на субъекты внешнеторговой деятельности с целью реализации целей и принципов военно-технического сотрудничества. Необходимо подчеркнуть, что указанное воздействие осуществляется прежде всего через правовые средства*(26).

Вместе с тем, как подчеркивает Д.А. Керимов: "Элементы системы, особенно сложной, сами обладают системными свойствами, но поскольку они включаются в данную систему, постольку являются подсистемами последней и поэтому в той или иной мере имеют ее качества: С другой стороны, и сама данная система выступает в качестве подсистемы по отношению к системе более высокого уровня. Включаясь в систему более высокого уровня, данная система (подсистема) приобретает в той или иной мере ее качества"*(27). По мнению Э.А. Позднякова: "Подсистема всегда охватывает определенный комплекс системно-структурных связей и отношений, значимость которых для жизнедеятельности системы выявляется в процессе ее функционирования и развития"*(28).

Обобщая вышеизложенное, можно сделать вывод, что определение военно-технического сотрудничества как системного явления предполагает существование управляющей и управляемой подсистем системы военно-технического сотрудничества, структуру взаимосвязей управляющей и управляемой подсистем.

Система и подсистемы военно-технического сотрудничества связаны отношениями координации и субординации. Они сосуществуют, взаимодействуют друг с другом, оказывают друг на друга взаимное влияние, детерминируют друг друга в определенных границах, но в то же время эта координация осуществляется в рамках определенной субординации, соподчиненности отношений, выражающейся в определяющей роли общесистемных отношений и подчиненной роли отношений подсистемных*(29).

Управляющей подсистемой является подсистема государственного управления в области военно-технического сотрудничества. Она включает деятельность государства и уполномоченных государственных органов, направленную на управление общественными отношениями по продвижению российского вооружения и военной техники на мировой рынок оружия и установление устойчивых и длительных связей с иностранными государствами в области международного обмена продукцией военного назначения в целях обеспечения государственных интересов и соблюдения международных обязательств Российской Федерации. Указанная подсистема охватывает уровень управленческих отношений в области военно-технического сотрудничества. Военно-техническое сотрудничество является компетенцией исключительно Российского государства, вследствие чего субъектом государственно-управленческих отношений военно-технического сотрудничества может быть только государство или уполномоченные им государственные органы.

На выходе функционирования управляющей подсистемы военно-технического сотрудничества (системы государственного управления) получаются государственно-управленческие воздействия на экономические (производственные) отношения.

Управляемой подсистемой системы военно-технического сотрудничества является совокупность специфических общественных отношений, посредством которых происходит воспроизводство материальных продуктов (вооружения и военной техники, услуг и результатов интеллектуальной деятельности). По своему происхождению это экономические отношения производства, распределения, обмена и потребления специфичного товара в интересах как Российской Федерации, главный экономический интерес которой состоит в поддержании и развитии своего оборонно-промышленного комплекса, так и иностранных государств, экономический интерес которых основан на удовлетворении материальных потребностей в российской продукции военного назначения вследствие неразвитости собственного производства в целях обеспечения военного строительства и повышения обороноспособности государства.

Указанные отношения имеют сложную структуру и выступают, во-первых, как совокупность определенных экономических отношений; во-вторых, как конкретная хозяйственная деятельность субъектов этих отношений, воспринимающая управляющие воздействия со стороны субъектов государственного управления военно-технического сотрудничества; в-третьих, как реально существующие материальные объекты, независимые в своих свойствах от конкретных социальных отношений, но в силу своего объективного существования, специфических свойств и участия в динамике общественных отношений определяющие их сущность и содержание.

Изучение управляемой подсистемы военно-технического сотрудничества как системного явления приводит к пониманию того, что она также состоит из субъектов, объектов и управляющих воздействий, но на этом, пожалуй, и заканчивается его сходство с социальной управляющей подсистемой.

Объектом управляемой подсистемы военно-технического сотрудничества выступают материальные предметы и идеальные результаты деятельности, которые в конечном итоге являются первоосновой, материальным базисом всей иерархии экономических и социальных отношений военно-технического сотрудничества. Специфика этих предметов определяет специфику экономических отношений военно-технического сотрудничества и специфику государственного управления в этой сфере общественных отношений.

Субъектами управляемой подсистемы экономических отношений военно-технического сотрудничества являются хозяйствующие юридические лица - предприятия-разработчики и производители вооружения и военной техники, получившие право на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения в порядке, установленном Президентом Российской Федерации, и государственные посредники - специализированные федеральные государственные унитарные предприятия, основанные на праве хозяйственного ведения, которые образованы в соответствии с указами Президента Российской Федерации*(30). Являясь субъектами управляемой подсистемы, они в то же время выступают объектами системы военно-технического сотрудничества в целом, т.е. по отношению к государственным органам, осуществляющим управление в этой сфере общественных отношений.

Указанные юридические лица не могут быть ничем иным, как объектом управляющих воздействий субъектов государственного управления, во-первых, потому, что, как и всякая социальная управляющая система, система военно-технического сотрудничества характеризуется строго определенным пространственным расположением составляющих ее элементов, а именно вертикальным*(31); во-вторых, продуктом деятельности этих юридических лиц являются потребительские ценности в виде продукции, работ и услуг, результатов интеллектуальной деятельности военного назначения, удовлетворяющие материальные потребности в них иностранных государств, которые определенно квалифицируют их производителей в качестве субъектов экономических, а не управленческих отношений.

Необходимо определить характер взаимодействия субъектов и объектов в системе экономических отношений военно-технического сотрудничества, что является их сущностью и содержанием.

Экономические отношения военно-технического сотрудничества - это распределение, обмен и потребление товара на мировом рынке оружия. Это отношения, охватывающие движения продукции военного назначения от одних субъектов к другим, прежде всего отношения собственности, т.е. имущественные отношения. И это очень важно понимать, так как содержательная сторона этих отношений определяет характер отношений между их субъектами, в том числе с иностранными субъектами ВТС, отношений равноправия и независимости хозяйствующих субъектов, их самостоятельности. Это отношения, имеющие в своей основе диспозитивное начало, которые тем не менее подвержены существенным ограничениям в силу специфических свойств продукции военного назначения. Указанные экономические отношения тесно связаны со сферой производства продукции военного назначения, которая является материальной основой производства вооружения и военной техники, поступающих на мировой рынок. Как отмечают Дж. Стенли и М. Питон: "Международная продажа оружия не является обычным производством в промышленном масштабе"*(32). Аналогичной точки зрения придерживаются М. Боте и Т. Марох: "Международная продажа оружия - часть внешней торговли страны. Важно принимать во внимание, что цели внешней политики не могут быть изолированы от экономического контекста"*(33).

Экономические отношения военно-технического сотрудничества (управляемая подсистема) законодательно определены как внешнеторговая деятельность в отношении продукции военного назначения. Существует некоторое различие в понятиях "внешнеторговая деятельность в сфере военно-технического сотрудничества" и "внешнеторговая деятельность в отношении продукции военного назначения", заключающееся в том, что объекты и субъекты отношений, охватываемых этими понятиями, не совпадают. Внешнеторговая деятельность в сфере военно-технического сотрудничества - это экономические отношения, на которые оказывает управляющее воздействие государство (субъект управления).

Внешнеторговая деятельность в отношении продукции военного назначения - это экономические отношения российских юридических лиц, получивших на это право в установленном порядке (управляющий субъект), опосредующие внешнеторговый оборот продукции военного назначения (управляемый объект).

Необходимо определить соотношение понятий "система военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами" и "военно-техническое сотрудничество Российской Федерации с иностранными государствами".

Законодательно определено, что военно-техническое сотрудничество - это область международных отношений, связанная с вывозом и ввозом, в том числе с поставкой или закупкой продукции военного назначения, а также с разработкой и производством продукции военного назначения*(34). Российская доктрина*(35) исходит из того, что международные отношения включают как межгосударственные отношения, так и общественные отношения субъектов внутригосударственного права, выходящие за рамки одного государства, т.е. имеющие в своем составе иностранный элемент или характеристику. "Однако ...межгосударственные отношения и международные немежгосударственные отношения, будучи взаимосвязанными, не составляют единой системы"*(36).

Межгосударственные отношения в области военно-технического сотрудничества являются составной частью международной системы и регулируются международным правом.

Международные отношения частного характера, опосредуемые сделками между субъектами различных государств, предметом которых является продукция военного назначения, относятся к системе внутригосударственных отношений каждого из государств и регулируются международным частным правом, т.е. национальными правовыми системами.

Отношения между государственными органами и управомоченными хозяйствующими субъектами одного государства по поводу внешнеторгового оборота продукции военного назначения также являются составной частью системы внутригосударственных отношений и регулируются нормами различной отраслевой принадлежности внутригосударственного права.

Таким образом, военно-техническое сотрудничество охватывает: 1) международные отношения, включающие как отношения между государствами, так и отношения между управомоченными хозяйствующими субъектами этих государств, опосредующие поставки продукции военного назначения от одних государств и хозяйствующих субъектов другим; а также 2) внутригосударственные отношения, объектом которых является та же продукция военного назначения, а предметом - поставки указанной продукции в иностранные государства в соответствии с установленным в каждом государстве порядком. Указанные отношения объективно не могут составлять единой социальной системы в силу их разнородности и принадлежности к различным социальным системам (международной и внутригосударственной).

Систему военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами составляют государственно-управленческие и экономические отношения по поводу внешнеторгового оборота продукции военного назначения, имеющие внутригосударственную природу и являющиеся составной частью системы внутригосударственных отношений.

Вместе с тем в реальной правовой действительности мы имеем дело с совокупностью межгосударственных и внутригосударственных отношений военно-технического сотрудничества, что позволяет говорить о межсистемном характере указанной совокупности, т.е. принадлежности как к международной системе, так и системе внутригосударственных отношений. Указанное обстоятельство обусловливает межсистемный характер их правового регулирования. Указанная же совокупность в силу разнородности составляющих ее отношений не обладает системными признаками и соответственно не составляет социальной системы.

Межсистемный характер военно-технического сотрудничества предопределяет необходимость исследования вопросов соотношения международного и внутригосударственного правового регулирования отношений военно-технического сотрудничества, а также определения особенностей такого регулирования, которые будут рассмотрены в параграфах 1.2. и 1.3. настоящей главы.

Отдельно необходимо остановиться на такой проблеме, как место правового регулирования военно-технического сотрудничества как совокупности научно обоснованных положений и полученных в результате исследования знаний в правовой науке.

В этом вопросе прежде всего необходимо исходить из того, что предметом военно-технического сотрудничества являются поставки российской продукции военного назначения в иностранные государства, с помощью которых государства-импортеры укрепляют свою обороноспособность, повышают боеготовность вооруженных сил и укрепляют безопасность. В силу этого указанные поставки являются одной из сфер военной деятельности Российской Федерации, особенность которой заключается в том, что указанная сфера пересекается с аналогичными сферами других государств, т.е. содержит международный компонент. Соответственно, научно обоснованные положения об укреплении обороноспособности государства относятся к военной науке, а вопросы правового регулирования поставок российской ПВН в иностранные государства, в результате которых решаются вопросы военного строительства этих государств, в том числе и укрепление их обороноспособности, относится к предмету военного права.

Вопросами места военно-юридических знаний в правовой науке занимались такие ученые как Ю.М. Бюриков*(37), О.В. Дамаскин*(38), Н.И. Кузнецов*(39), П.И. Романов*(40), В.Г. Стрекозов*(41), С.С. Студеникин*(42), Ю.И. Мигачев и С.В. Тихомиров*(43), А.А. Тер-Акопов*(44) и др.

Вместе с тем в трудах ученых, занимающихся военно-юридической проблематикой, мы не найдем ни постановку вопроса, ни тем более положений о месте правового регулирования военно-технического в системе правовой науки в целом и военно-правовой науки в частности. Такая ситуация обусловлена закрытостью вопросов поставок вооружений и военной техники в советское время и отсутствием открытого законодательства в этой сфере.

Необходимость правовых исследований появилась с началом формирования системы военно-технического сотрудничества, которое началось в 1992 г., и созданием соответствующего законодательства в области военно-экспортной политики российского государства.

В общеметодологическом плане постановка вопроса о предмете науки военного права в современных условиях была поставлена А.А. Тер-Акоповым в рамках "круглого стола" журнала "Государство и право" по теме "Военное право: состояние и перспективы развития", проведенного в 1994 г.*(45). Ученый подчеркивает: "Военно-правовая наука не может замыкаться только на военной проблематике, а должна включать исследование правовых аспектов всего круга оборонных вопросов, которыми ни одна другая отрасль правовых знаний не занимается. То есть ее предметом должны стать и вопросы обеспечения оборонной деятельности государства: Комплексирование предмета исследования позволит системно решать ряд сугубо военных задач - например, комплектование войск, поставок..."*(46).

Ю.И. Мигачев и С.В. Тихомиров отмечают, что "общим предметом военного права выступают общественные отношения, складывающиеся в области военной деятельности государства"*(47). Ученые выделяют четыре группы относительно однородных общественных отношений, складывающихся в различных сферах военной деятельности государства, одной из которых являются вопросы военного сотрудничества*(48). При этом "...Международное сотрудничество в военной области представляет собой совместную деятельность государств в военной сфере: направленную на укрепление их безопасности, предотвращение войны и повышение боеготовности вооруженных сил"*(49).

Вместе с тем Ю.И. Мигачев и С.В. Тихомиров проводят анализ международного сотрудничества только по субъектному составу, что позволяет им выделить только три аспекта такого сотрудничества: сотрудничество с иностранными государствами в военной области на многосторонней основе; региональное сотрудничество в военной области и сотрудничество в военной области на двусторонней основе*(50). Представляется, что указанный подход не позволяет дать полное представление о международном военном сотрудничестве, которое необходимо рассматривать не только с точки зрения субъектного состава, но и предметной области.

С точки зрения предмета совокупность научно обоснованных положений о месте ВТС в системе социальных отношений общества, о соотношении международно-правового и внутригосударственного правового регулирования ВТС, механизме правового регулирования ВТС, типах государственного управления ВТС, видах внутригосударственных правовых режимов осуществления экспорта ВиВТ и видах законодательства, регулирующих поставки ВиВТ, образует новое направление подотрасли "международное военное сотрудничество" военно-правовой науки.

При этом следует особо подчеркнуть, что научные положения о правовом регулировании ВТС, образуя собственный специфичный предмет, являющийся составной частью общего предмета военно-правовой науки, в то же время широко использует научные знания, содержащиеся в других отраслях правовой науки. Прежде всего, это относится к теории государства и права, административному праву в части государственного управления, гражданскому праву, международному праву и международному частному праву, теории национальной безопасности и военной экономики. В данном случае на примере места научных положений о правовом регулировании ВТС в системе правовой науки в целом и науке военного права в частности мы находим наглядное подтверждение мысли Д.А. Керимова, что "характерной особенностью современного развития научного знания является образование своеобразного поля пересечения, активного взаимодействия и взаимопроникновения различных, казалось бы, далеко друг от друга стоящих наук, теоретических концепций и методов познания, что обогащает их и приносит исключительно плодотворные результаты"*(51).

1.2. Соотношение международно-правового и внутригосударственного правового регулирования военно-технического сотрудничества

В параграфе 1.1. настоящей главы исследования сделан вывод о межсистемном характере отношений военно-технического сотрудничества, которые входят как в международную систему (систему межгосударственных отношений), так и российскую систему внутригосударственных отношений.

В силу специфики общественных отношений, опосредующих внешнеторговый оборот продукции военного назначения, теоретически и практически важно ответить на вопрос: международное или внутригосударственное правовое регулирование в рамках российской правовой системы является определяющим с точки зрения создания механизма действенного контроля за поставками продукции военного назначения в иностранные государства? Научная значимость поставленного вопроса обусловлена конституционно закрепленным принципом о приоритете норм международных договоров перед внутригосударственными нормами российской правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации). При этом необходимо подчеркнуть, что в законодательство в области военно-технического сотрудничества не входит международно-правовой запрет на использование оружия массового поражения, относящийся к международному гуманитарному праву, а также разоружение и регулирование вооружений, относящиеся к праву международной безопасности*(52).

Законодательно определено, что военно-техническое сотрудничество - это область международных отношений*(53). В соответствии с российской доктриной международные отношения в широком смысле включают как межгосударственные отношения, так и отношения субъектов внутригосударственного права, выходящие за рамки одного государства, т.е. имеющие в своем составе иностранный элемент или характеристику*(54), "однако ...межгосударственные отношения и международные немежгосударственные отношения, будучи взаимосвязанными, не составляют единой системы"*(55). Соответственно следует различать межгосударственные и международные частные отношения в области военно-технического сотрудничества Российской Федерации.

Межгосударственные отношения в силу их однородности и интегративных свойств образуют систему международных отношений. Г.И. Тункин подчеркивает, что определения системы международных отношений, включающие "все или почти все общественные отношения, выходящие за границы государств, не соответствуют действительности. Такое определение международных отношений охватывает общественные отношения, которые не составляют единой системы, хотя все они взаимосвязаны. Систему составляют межгосударственные отношения как отношения между образованиями, обладающими публичной властью (государствами и их объединениями). Эти отношения поэтому существенно отличаются от других международных отношений, то есть международных отношений немежгосударственного характера"*(56).

По мнению В.Е. Евинтова*(57), межгосударственная система образует ядро современного мирового сообщества.

Факторами формирования международной системы являются межгосударственные связи, в основе которых лежат специфичные потребности государств во взаимодействии и сотрудничестве в рамках мировых социально-экономических процессов в целях обеспечения их суверенитета и независимости. Как подчеркивает А. Пономарев: "В действительной жизни суверенное государство выступает не как изолированное сообщество, а как участник международного общения. Поэтому международное право и суверенитет как бы предполагают друг друга. В самом деле, суверенитет, означающий независимость от других государств, предусматривает: а) существование этих государств; б) определенные отношения между государствами. Там, где есть отношение, должен существовать и принцип этих отношений. И этим принципом может быть не что иное, как принцип международного права"*(58). В рамках этих отношений удовлетворяются специфичные интересы государств, направленные на поддержание в равновесии системы межгосударственных отношений в целом, что является основой обеспечения суверенных интересов каждого государства в отдельности. Частные потребности и интересы в межгосударственных отношениях объективно не могут создавать какой-либо комплекс связей в силу своей разнородности с потребностями и интересами государств, формирующими совокупность (целостность) связей в рамках международной системы. Именно на это обращает внимание Г.И. Тункин, когда пишет: "...общество как система и международная система - это не одно и то же. Международная система представляет собой одну из подсистем человеческого общества. Человеческое общество состоит из государств. Международная межгосударственная система включает лишь отношения между государствами и другие отношения на этом уровне, авторов этих отношений и другие компоненты: Очевидно, что это далеко не все общество. Лишь с исчезновением государств и превращением человечества в единое: общество исчезнут и международные отношения, и международная система. Все общественные отношения будут интегрироваться в обществе в целом без разделения их на международные и внутригосударственные"*(59).

Исходя из межсистемного характера военно-технического сотрудничества, в рамках предмета настоящего исследования встает вопрос: созданы ли международным сообществом механизмы правового регулирования и контроля за поставками обычных вооружений и военной техники в иностранные государства?

Ответить на этот вопрос позволит анализ формирования механизма международно-правового регулирования поставок продукции военного назначения в иностранные государства.

Международным сообществом предпринимались значительные усилия в этом направлении. Несколько стран, а именно Мальта (в 1965 г.)*(60), Дания (в 1968 г.)*(61) и Япония*(62) (в 1976 г.), подняли проблему международной торговли оружием в Генеральной Ассамблее ООН, однако без особого результата.

Первые инициативы относительно единых международно-правовых принципов поставок военной продукции исходили от Советского Союза в 70-е годы. В документе "О практических путях к прекращению гонки вооружений. Предложения Советского Союза", с которым СССР выступил на первой специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению в 1978 г. было сказано, "что должны быть выработаны разумные и точные политические и международно-правовые критерии, которые определяли бы, в какой ситуации и применительно к каким получателям поставки вооружений являются обоснованными и допустимыми, а в каких должны быть запрещены или резко ограничены"*(63).

Выработка принципов экспорта оружия в тот период рассматривалась через призму ограничения гонки вооружений в мире. Этот вопрос стал краеугольным камнем первой специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению. В Заключительном документе Ассамблея указала принципы, которые должны быть положены в основу поиска путей ограничения международной торговли оружием, и в первую очередь был назван принцип "ненанесения ущерба безопасности сторон". В документе подчеркивается, что соглашения об ограничении международной торговли оружием следует вырабатывать с учетом необходимости для всех государств ограждать свою безопасность*(64).

Одновременно проходили переговоры между США и Советским Союзом по созданию механизмов контроля за поставками обычных вооружений. Но, как отмечают западные исследователи, эти переговоры "потерпели неудачу из-за бюрократической борьбы в администрации президента США"*(65).

Активное обсуждение международно-правовых принципов поставок военной продукции развернулось после окончания "холодной войны", в процессе демократизации российского общества и перехода к рыночной экономике, когда эта тема стала доступна для открытого обсуждения*(66).

В 90-е годы предприняты серьезные усилия мирового сообщества в целях выработки единых международно-правовых принципов поставок военной продукции иностранным государствам и создания институциональных механизмов контроля над такими поставками. Как отмечают М. Боте и Т. Марох, "международное сообщество стремилось не к непосредственному ограничению торговли оружием, а к увеличению прозрачности продаж"*(67).

На Лондонской встрече пяти государств - постоянных членов Совета Безопасности ООН 17-18 октября 1991 г. были приняты "Руководящие принципы поставок обычных вооружений"*(68), в соответствии с которыми эти государства при рассмотрении вопросов о поставках намерены придерживаться правил сдержанности и действовать в соответствии с выработанными на этой встрече принципами*(69).

В 1991-1992 годах были предприняты практические шаги по созданию механизмов контроля за поставками вооружения и военной техники. 9 декабря 1991 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, учредившую Регистр ООН по обычным вооружениям*(70), в соответствии с которой государства придерживающиеся принципа транспарентности в области вооружений обязуются предоставлять информацию об импорте и (или) экспорте ими вооружений*(71). По состоянию на 1 апреля 1998 г. к резолюции присоединились 93 страны*(72). Необходимо подчеркнуть, что подход, закрепленный Регистром не был новым, а применялся еще в Статистическом ежегоднике торговли оружием Лиги Наций с 1924 г. по 1938 г.*(73).

Регистр ООН по поставкам обычных вооружений - одна из немногих мер, обеспечивающих увеличение прозрачности международных поставок оружия. Вместе с тем эта мера не относится к мерам по регулированию и контролю международной торговлей оружием. Скорее всего, Регистр дает ориентир, что могло бы быть согласовано, пределы согласования, чем конкретный первый шаг в направления заключения международного соглашения по регулированию международной торговли обычными вооружениями. Отмечая значение Регистра, Д. Массингтон считает, что "в будущем Регистр может служить основанием для обсуждения проблем регулирования торговли по дистабилизирующим и опасным системам вооружения"*(74).

Дальнейшие шаги были предприняты в рамках созданного в ноябре 1992 г. СБСЕ форума "Безопасность и сотрудничество", подготовившего Документ о руководящих принципах в области передачи обычных вооружений*(75), раздел 1 которого содержит подтверждение важнейших политических принципов и обязательств государств, таких, как: а) содействие международному миру и безопасности с наименьшим использованием человеческих ресурсов на развитие вооружений; б) контроль за тем, чтобы передачи оружия не производились в нарушение принципов и целей Устава ООН, соблюдение принципов гласности и ограничения; в) признание угрозы международному миру и безопасности, которую представляет собой наращивание военных потенциалов; г) признание необходимости эффективных национальных механизмов контроля над экспортом обычных вооружений и связанных с этим технологий.

В 1996 г. 33 государства подписали Вассенаарское соглашение по контролю над экспортом обычных вооружений и товаров и технологий двойного назначения*(76). Вассенаарское соглашение стремится содействовать укреплению региональной и международной безопасности и стабильности путем повышения транспарентности и ответственности государств при передаче обычных вооружений и товаров и технологий двойного назначения. Вместе с тем, Вассенаарское соглашение не учредило институционального органа, наделенного полномочиями принятия решений, и достигнутые договоренности соблюдаются с помощью национальных механизмов*(77). В соответствии с Соглашением государства-участники стремятся к тому, чтобы: а) поставка товаров, перечисленных в списках оборудования и технологий (согласованных на основе консенсуса) не способствовали развитию или усилению военного потенциала, подрывающего безопасность и стабильность; и б) эти поставки не использовались для поддержки таких возможностей*(78).

Существенный практический интерес представляет Кодекс Европейского союза по осуществлению экспорта вооружений, который можно рассматривать в качестве серьезного шага в направлении создания принципов международного права, касающихся поставок вооружения и военной техники. Данный кодекс был выработан на ежегодных встречах министров иностранных дел Европейского союза в рамках заседаний Европейского Совета. В настоящее время кодекс - один из наиболее проработанных документов, регламентирующих критерии поставок военной продукции. Он включает восемь критериев, которые должны рассматриваться странами Европейского Союза как нормативная основа управления и ограничения передач обычных видов вооружений всеми странами-участницами, усиления обмена касающейся этих передач информацией с прицелом на достижение большей прозрачности.

Вместе с тем Кодекс Европейского союза по осуществлению экспорта вооружений не является международным договором, устанавливающим жесткие правовые механизмы контроля за поставками вооружений и военной техники, а лишь отражает внешнеполитические принципы деятельности Европейского союза в этом направлении.

Анализ формирования механизма международно-правового регулирования поставок продукции военного назначения в иностранные государства показывает, что в настоящее время, несмотря на серьезные усилия мирового сообщества, не имеется никакой общепризнанной нормы международного права в области международной торговли обычными вооружениями и военной техников, хотя начиная со второй половины XIX столетия, проблема регулирования международного оборота оружия снова и снова является предметом беспокойства международного сообщества*(79). Это с одной стороны. С другой стороны, не выработаны общие правовые начала, являющиеся обязательными для основных мировых экспортеров и импортеров в области поставок военной продукции. Несмотря на то, что существуют "Руководящие принципы поставок обычных вооружений"*(80), Регистр ООН по обычным вооружениям*(81), Документ о руководящих принципах в области передачи обычных вооружений в рамках форума СБСЕ "Безопасность и сотрудничество"*(82), Вассенаарское соглашение*(83), выработанные в них критерии не могут рассматриваться в качестве общепризнанных принципов и норм международного права поставок вооружения и военной техники в иностранные государства.

Как отмечает А.Е. Пашерстник, "...принципы права - это всегда идеи, которые уже реализованы и закреплены в праве"*(84). Те основополагающие начала, которые не закреплены в правовых нормах, не могут быть отнесены к числу правовых принципов. "Они являются лишь идеями, началами правосознания, научными выводами, но не принципами права"*(85).

Правила, содержащиеся в вышеназванных международных актах, нельзя отнести к общепризнанным принципам и нормам международного права и в силу того, что сам процесс их образования весьма далек от процесса формирования общеобязательных международных правил (jus cogens). Как отмечает А.С. Гавердовский: "Основные принципы - это общепризнанные, императивные особо крупные по объему нормы общего международного права, составляющие ядро международного права и определяющие содержание и направленность его развития. В основных принципах закреплены основные законы развития правового регулирования взаимоотношений государств"*(86). Л.А. Алексидзе уточняет, что в основе общеобязательности принципов и норм международного права лежит общая воля "подавляющего большинства (почти всех) государств мира, представляющих различные социально-экономические системы и стремящихся путем взаимного согласия поставить международные отношения в глобальном масштабе в рамки стабильного, взаимоприемлемого и объективно необходимого правопорядка..."*(87).

Таким образом, международно-правовой режим регулирования отношений военно-технического сотрудничества не является определяющим для этой специфичной области общественных отношений. Несмотря на предпринимаемые усилия, мировым сообществом не созданы действенные институциональные и правовые механизмы регулирования поставок вооружений и военной техники в иностранные государства.

Принимая во внимание, что государства или по крайней мере некоторые группы государств соглашаются, что должны поддерживаться эффективные средства контроля над экспортом оружия, они в то же время отказываются вступать в имеющие обязательную силу соглашения по этому вопросу, считая, что перспектива все - таки за национальными средствами. В силу этого, отмечают Б. Келлман, E. Танзман, Д. Голтаэри и С. Граймс, основные действенные механизмы контроля над экспортом оружия являются необходимой частью национального суверенитета. Имеющие обязательную силу международные соглашения охватывают только ядро, т.е. оружие массового уничтожения, быстрое увеличение которого оценивается как более неизбежная угроза государствам, чем распространение обычных видов вооружений*(88). Как подчеркивает К. Шихан: "Передачи обычных вооружений в значительной мере изолированы от международного регулирования. Полномочия по принятию решений на поставку оружия обычно даже исключались из соглашений, устанавливающих политические союзы, как одна из тех немногих областей, которые должны остаться в ведении суверенных государств"*(89).

На это же обращается внимание в западных исследованиях международных поставок вооружений и военной техники в иностранные государства. Как отмечают М. Боте и Т. Марох, при первом приближении в изучении правовых аспектов проблемы международной торговли оружием можно было бы говорить о соответствующих нормах международного права. Однако такой подход только приведет к ограниченным результатам, так как до сих пор управление и ограничения, связанные с международными поставками оружия, были прежде всего прерогативой национального законодательства"*(90). По мнению Д. Массингтона: "В отличие от режима в отношении оружия массового уничтожения, в области обычных вооружений государства остаются и главными производителями, и главными регуляторами процесса контроля. В силу этого национальные системы контроля над экспортом вооружений и многосторонняя координация правил контроля составляют главный каркас для управления торговлей в области обычных вооружений"*(91). К аналогичному выводу пришел и А.Л. Рыбас, который считает, что "сфера контроля за поставками обычных вооружений остается одной из немногих областей, где отсутствуют развитая международно-правовая основа и устоявшиеся механизмы международных переговоров и консультаций"*(92).

Встает теоретический вопрос: чем обусловлена неэффективность механизма международно-правового регулирования поставок продукции военного назначения в рамках международной системы?

Объяснение особенностей правового регулирования необходимо искать в специфике отношений военно-технического сотрудничества. При этом, как подчеркивает Ю.К. Толстой, "во всяком ...отношении необходимо различать материальное содержание и волевое опосредование"*(93). Именно в волевом опосредовании реализуется интерес субъекта общественного отношения. Применительно к общественным отношениям, вытекающим из военно-технического сотрудничества, в качестве определяющей доминанты этих отношений следует выделить государственный интерес в регулировании наиболее существенных аспектов международного оборота продукции военного назначения внутригосударственными правовыми механизмами, что обусловлено, в свою очередь, необходимостью обеспечения национальных интересов каждого государства.

Особенно наглядно реализация государственных интересов для обеспечения национальной безопасности просматривается на примере государственной политики в области поставок США обычных вооружений в иностранные государства. Так, именно под давлением США Израиль был вынужден расторгнуть крупный контракт с Китаем по продаже Пекину израильских систем ДРЛО "Фалкон", по причине нанеcения ущерба национальной безопасности США*(94). Вашингтон выражал обеспокоенность тем, что после приобретения Пекином этих систем он может получить преимущество перед соседним Тайванем в случае вероятного вооруженного конфликта*(95). При этом, что характерно, США абсолютно не интересовали в этом вопросе интересы Израиля, в том числе и имущественные. В результате расторжения контракта стоимостью 250 млн. долл. США Израиль выплатил неустойку Китаю в размере 350 млн. долл. США*(96). Причем американцы однозначно отказались от какой-либо компенсации Израилю за сорванную сделку*(97).

В то же время национальным интересам США отвечало предоставление Австралии и Великобритании статуса особого благоприятствования с точки зрения международных норм ITAR (International Trafic iN Arms Regulations) в области торговли оружием, освободив, таким образом, своих партнеров от жесткого контроля за экспортом оружия*(98).

Доминирование государственного интереса в волевом опосредовании отношений военно-технического сотрудничества обусловлено специфическими свойствами объекта этих отношений - продукции военного назначения. Особенности продукции военного назначения как товара определяются наличием у него потребительских свойств и качеств, способных удовлетворять специфические потребности. Потребности в продукции военного назначения определяются интересами государства в обеспечении национальной безопасности, сохранении целостности и независимости государств. Как отмечает А.И. Котелкин: "Политика в этой области рассматривается как важное средство обеспечения национальной безопасности страны, защиты национальных интересов и проведения внешнеполитического курса"*(99).

Именно прежде всего государственными интересами США был продиктован отказ президента США Б. Клинтона от продажи Тайваню четырех эсминцев, оснащенных корабельными ЗРК "Иджис", который одновременно поддержал поставке Тайбэю РЛС дальнего действия для защиты острова от ракетного нападения. Как отмечают эксперты, такой подход вызван вполне понятным стремлением администрации США иметь нормальные отношения с обеими частями Китая - Тайванем и КНР*(100).

Другим примером реализации государственных интересов США в области поставок обычных вооружений является принятие Израилем ограничения, которое произошло под давлением США, в соответствии с которыми Израиль не может осуществлять поставки ПВН в Китай, Индию, Россию и Пакистан без консультаций с США*(101).

Еще более наглядно проявляются гипертрофированные национальные интересы США в области ВТС, когда речь идет об ущемлении интересов американского капитала. Так, Министерство военно-воздушных сил США немало постаралось, чтобы не допустить подписания контракта между Министерством обороны Турции и французской компанией "Талес" (признанным европейским лидером в производстве радиоэлектронной аппаратуры военного назначения) на установку новых станций радиоэлектронной борьбы Fast16 на модернизируемые турецкие истребители типа F-16C/D*(102). В результате французами был потерян контракт на сумму более 500 млн. франков.

В 1997 г., когда Колумбия предпочла американским вертолетам российские Ми-17, Вашингтон объявил этой стране настоящий политический джихад, вплоть до того, что отказал президенту Колумбии поставить въездную визу в США*(103).

В целом российские эксперты приходят к выводу, что "США любыми способами выдавливают с мирового рынка оружия своих соперников"*(104).

Субъектами потребностей в отношении ВиВТ на мировом рынке оружия выступают государства, главной задачей которых является сохранение своего суверенитета, предпринимающие в целях реализации этой задачи конкретные шаги по обеспечению своей национальной безопасности. Но с таким же успехом этот специфичный товар выступает средством реализации национальных амбиций и может быть направлен против других суверенных государств. Он может также выступить средством реализации политических целей отдельных социальных групп внутри государства, например, завоевания политической власти. Как отмечает Л.Б. Тиунова, "вещное системное социальное качество состоит в том, что в обществе вещь обладает не только совокупностью природных качеств (например, материал, форма и т.д.), но и одновременно приобретает и социальное - полезность, стоимость, средство обмена и т.д."*(105).

В силу того что продукция военного назначения является средством реализации суверенных интересов любого государства, все отношения, связанные с его производством и последующей реализацией, являются объектом непосредственного государственного интереса. Государственный интерес пронизывает ткань всех экономических и управленческих отношений, так или иначе связанных с движением этого специфичного товара. Именно эти два фактора - специфичность потребительских свойств продукции военного назначения и необходимость обеспечения суверенных государственных интересов - в конечном итоге обусловливают доминирование внутригосударственного правового регулирования международного оборота обычных вооружений и военной техники, основанное на том, что на современном этапе развития международного сообщества не все государства заинтересованы в создании действенных международных механизмов поставок продукции военного назначения в иностранные государства. На доминирование внутригосударственной составляющей военно-технического сотрудничества обращает внимание и А.И. Николаев, который пишет: "Участие в международном рынке вооружений - это одна из сфер обеспечения безопасности государства, в том числе и в области обороны страны"*(106).

В Российской Федерации государственный интерес к продукции военного назначения закреплен в п. "м" ст. 71 Конституции Российской Федерации, в которой определено, что в ведении Российской Федерации находится определение порядка продажи покупки оружия, боеприпасов, военной техники и другого военного имущества.

Законодательство ведущих стран-экспортеров оружия также относит все вопросы, связанные с оружием, к исключительной компетенции государства. Так, в п. 2 ст. 26 конституции ФРГ записано: "Оружие, предназначенное для ведения войны, может изготавливаться, доставляться и использоваться лишь с разрешения Федерального правительства"*(107), а в ст. 173 закреплено: "Федерация обладает исключительной законодательной компетенцией по следующим вопросам: 1) внешние сношения, а также оборона..; 5) ...товарооборот и расчеты с заграницей..."*(108). Законодательством Германии установлены ограничения действий по экспорту, если необходимо обеспечить национальную безопасность Федеративной Республики Германия, предотвратить нарушения мирного сосуществования наций или обеспечить соблюдение внешнеполитических интересов ФРГ*(109).

В ст. 20 и 21 конституции Франции закреплено: "Правительство определяет и проводит политику Нации. Оно распоряжается администрацией и вооруженными силами (ст. 20); Премьер-министр руководит деятельностью Правительства. Он несет ответственность за национальную оборону"*(110). Во французском законодательстве "понятию обороны дается расширительное толкование. Ордононс от 7 января 1953 г. включил в сферу обороны проблемы военные, дипломатические, гражданской обороны, экономики, осведомление (разведка) правительства, оборонные научные исследования и технику"*(111). Статьей 21 французского Таможенного кодекса определено, что в случае мобилизации для отражения агрессии правительство может своим декретом регулировать и запрещать экспорт и импорт некоторых видов товаров. Декретом от 30 ноября 1940 г. к полномочию правительства отнесено определение списка товаров, на экспорт которых вводится ограничение для обеспечения национальной безопасности, выполнения стратегических соглашений с союзниками, а также введение торговых санкций в качестве ответных мер либо решений международных организаций*(112).

Таким образом, можно сделать вывод, что международная система не содержит действенных институциональных механизмов, контролирующих поставки вооружений и военной техники в иностранные государства, а международное право - общепризнанные нормы и принципы регулирования оборота этой продукции*(113). Как подчеркивает К. Шихан, "никакой международный режим не имеет реального влияния на международные поставки оружия"*(114).

В настоящее время международным сообществом выработаны и закреплены в международном праве лишь основополагающие начала системы поддержания мира и безопасности, основанные на принципе международного права, определяющем разоружение и регулирование вооружений (п. 1 ст. 11 Устава ООН).

Термин "регулирование вооружений" редко встречается в официальных и доктринальных источниках. В юридической литературе высказано мнение, что он приближается к широко употребляемому термину "контроль над вооружениями"*(115).

Вместе с тем представляется, что это узкое толкование термина. Регулирование вооружений включает в себя систему мер, направленных на создание действенных механизмов как международно-правового, так и институционального характера, обеспечивающих соблюдение интересов отдельных государств и всего мирового сообщества в процессе накопления и использования вооружения. Контроль над вооружениями должен являться элементом такого механизма. Основополагающим началом, регулирующим все аспекты, связанные с международными отношениями по поводу вооружений, должен стать принцип регулирования вооружений, предусмотренный Уставом ООН. В силу того что поставки вооружений и военной техники в иностранные государства способствуют накоплению ими вооружений, необходимо, чтобы содержание этого принципа охватывало и определяло исходные начала (частные принципы международного права) поставок вооружений и военной техники. Развитие принципа позволило бы поднять международные отношения в области поставок военной продукции на качественно новый уровень, установить основы законности в этой сфере, учитывающие интересы как отдельных государств, так и человечества в целом.

К сожалению, в настоящее время принцип регулирования вооружения не нашел признания ни в международном праве, ни в научных кругах, занимающихся исследованием международно-правовой проблематики. По всей видимости, это дело будущего. Сегодня мы можем определенно говорить только "о существовании в международном праве общепризнанного принципа разоружения, из которого вытекают двоякого рода обязательства: строго и неуклонно соблюдать действующие договоры о разоружении, участвовать в мероприятиях, предусмотренных договорами, направленными на ограничение гонки вооружений и разоружение; добиваться создания новых норм, заключения договоров, направленных на разоружение, вплоть до договора о всеобщем и полном разоружении под строгим международным контролем*(116).

Выработка и институализация этих принципов и норм международного права, регулирующих поставки обычных вооружений и военной техники на мировом рынке оружия, дело будущего. Они должны представлять собой общее выражение установившейся практики международных отношений в области поставок обычных вооружений и военной техники и иметь обязательный характер для всех субъектов международного права. Опыт развития человечества в XX веке показывает, что работа в этом направлении должна стать одной из ключевых задач основных институтов международного сообщества, прежде всего Организации Объединенных Наций.

1.3. Правовые принципы государственной политики в области военно-технического сотрудничества

1.3.1. Внешнеполитические принципы государственной политики в области

военно-технического сотрудничества

1.3.2. Принципы государственного управления в области

военно-технического сотрудничества

1.3.3. Принципы внешнеторговой деятельности и сделок в отношении

продукции военного назначения

Под принципами в юридической литературе понимают закономерности или взаимосвязи общественно-политической природы и других групп элементов общественных отношений, выраженных в виде определенного научного положения, закрепленного в большинстве своем правом и применяемых в теоретической и практической деятельности*(117). Принципы представляют собой исходные нормативно-руководящие начала в механизме государственного регулирования. Они гарантируют непрерывность и последовательность нормотворческого процесса, обеспечивают взаимосвязь законодательства и политики*(118).

Принципы военно-технического сотрудничества должны соответствовать таким требованиям как:

отражать не любые, а только наиболее существенные, главные, объективно необходимые закономерности, отношения и взаимосвязи;

характеризовать лишь устойчивые закономерности, отношения и взаимосвязи;

охватывать преимущественно такие закономерности, отношения и взаимосвязи, которые присущи военной техническому сотрудничеству как целостному социальному явлению, то есть иметь общий, а не частный характер;

отражать специфику военно-технического сотрудничества, его отличие от других видов общественных отношений.

Теоретическое исследование функций государственного управления не является предметом настоящей работы. Автор согласен с методологическими подходами, выработанными Г.В. Атаманчуком*(119), который предложил в качестве оснований систематизации принципов их деление на общесистемные, структурные и специализированные в различных проявлениях государственного управления.

Предметом настоящего комментария является комплексное исследование специализированных принципов в области военно-технического сотрудничества, отражающих наиболее общие закономерности и взаимосвязи специфичных общественных отношений экспорта военной продукции, как системного явления. Таким образом, необходимо прежде всего:

а) правильно классифицировать принципы военно-технического сотрудничества;

б) дать адекватное обоснование их квалификации в качестве принципов;

в) раскрыть содержание.

Необходимой методологической посылкой является рассмотрение специфичных общественных отношений, опосредующих военно-техническое сотрудничество, как системного явления, совокупности государственно-управленческих, международных и экономических отношений, направленных на продвижение российской военной продукции на мировой рынок вооружения и военной техники. Исходя из системного подхода, необходимо выявить и раскрыть наиболее общие закономерности и руководящие начала каждого элемента системы военно-технического сотрудничества.

Собственно военно-техническое сотрудничество (система государственного управления), выступает управляющим субъектом, а управляемым объектом являются экономические отношения - внешнеторговая деятельность в отношении продукции военного назначения. Соответственно, необходимо определить принципы государственного управления в области военно-технического сотрудничества (специализированные принципы в конкретно-определенной области), которые являются руководящими началами деятельности государственных органов, осуществляющих управление в области военно-технического сотрудничества, и отдельно - принципы внешнеторговой деятельности в отношении продукции назначения, которые будут являться руководящими началами внешнеторговой деятельности российских организаций, получивших право на осуществление этой деятельности.

Специфика общественных отношений военно-технического сотрудничества, заключается также в том, что они затрагивают интересы иностранных государств и опосредуются межгосударственными отношениями в процессе хозяйственного оборота российской военной продукции на мировых рынках вооружений. Вследствие этого, самые существенные стороны этих отношений должны соответствовать общепризнанным принципам и нормам международного права. В тоже время, международные отношения включают в себя огромное многообразие областей межгосударственной деятельности, которые характеризуются специфичными взаимосвязями и закономерностями, основыванными на специальных внешнеполитических принципах государственной политики в конкретно-определенной области межгосударственных отношений. Таким образом, целесообразно также рассмотреть внешнеполитические принципы государственной политики в области военно-технического сотрудничества. Это тем более актуально, что ст. 1 Закона о ВТС, военно-техническое сотрудничество определено как деятельность в области международных отношений.

Комплексный анализ всех аспектов военно-технического сотрудничества показывает наличие объективных закономерностей и взаимосвязей их правового регулирования, существенные стороны которого определяются закономерностями поведения субъектов правоотношений (государственных органов и субъектов внешнеторговой деятельности) в зависимости от сфер действия общего дозволения и общего запрета. Речь идет о том, что свобода поведения субъекта правоотношений определяется наличием правовых регуляторов, основополагающих правил поведения (принципов), отражающих и защищающих государственно-публичные интересы в специфичной сфере общественных отношений, к которой относится экспорт оружия. Эти правовые принципы, во-первых, устанавливают исходные начала всего нормативного регулирования в сфере военно-технического сотрудничества; во-вторых, устанавливают правовые режимы (правила поведения) субъектов государственно-управленческих отношений (государственных органов) и субъектов внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества.

Таким образом, можно выделить следующие виды принципов военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами:

1) принципы государственного управления в сфере военно-технического сотрудничества;

2) внешнеполитические принципы государственной политики в области военно-технического сотрудничества;

3) принципы внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества.

1.3.1. Внешнеполитические принципы военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами

Внешнеполитические принципы Российской Федерации в области военно-технического сотрудничества определены в следующих источниках:

международных соглашениях по контролю за поставками вооружения и военной техники;

многочисленных межправительственных соглашениях по военно-техническому сотрудничеству Российской Федерации с иностранными государствами;

Конституции Российской Федерации;

Концепции национальной безопасности Российской Федерации;

ежегодных посланиях Президента РФ Федеральному Собранию;

федеральных законах и иных нормативных правовых актах, регулирующих военно-техническое сотрудничество.

Как было отмечено ранее, системный подход к специфичной области международных отношений позволяет выделить в ней две подсистемы:

управляющую подсистему, к которой относятся межгосударственные отношения в области военно-технического сотрудничества, где руководящими правовыми началами будут являться внешнеполитические принципы межгосударственных отношений в области военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами;

управляемую подсистему межгосударственных экономических отношений в области международного обмена продукцией военного назначения, правовое регулирование которых основано на внешнеполитических принципах поставок продукции военного назначения в иностранные государства.

Анализ российского законодательства в области ВТС, прежде всего Федерального закона "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами", позволяет выделить следующие внешнеполитические принципы государственной политики в области военно-технического сотрудничества:

А) К внешнеполитическим принципам межгосударственных отношений в области военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами относятся:

1) принцип соблюдения международных договоров в области международной безопасности при осуществлении военно-технического сотрудничества;

2) принцип соблюдения международных обязательств Российской Федерации в области контроля за экспортом продукции военного назначения, товаров и технологий двойного назначения;

3) принцип сохранения и поддержания политических, экономических и военных интересов Российской Федерации;

4) принцип соблюдения взаимовыгодных военно-политических и экономических интересов в области военно-технического сотрудничества с иностранными государствами на приемлемых для Российской Федерации условиях.

Б) К внешнеполитическим принципам поставок продукции военного назначения в области военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами относятся:

1) принцип отказа от поставок продукции военного назначения в государства, находящиеся в состоянии вооруженного конфликта, за исключением случаев выполнения международных соглашений;

2) принцип отказа от передачи оружия в нарушение принципов Устава ООН;

3) принцип сдержанности.

Остановимся более подробно на указанных принципах и их практической реализации при осуществлении военно-технического сотрудничества.

Принцип соблюдения международных договоров в области международной безопасности при осуществлении ВТС основан на п. 2 ст. 2 Устава ООН и ст. 26 "pacta sunt servanda" Венской конвенции о праве международных договоров*(120), в соответствии с которым "Каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться".

В сфере военно-технического сотрудничества принцип соблюдения международных договоров имеет особое значение. Особенность эта обусловлена спецификой объекта экономических отношений, по поводу которого государства вступают в отношения друг с другом, а именно свойствами продукции военного назначения. Данный специфичный объект способен удовлетворять интересы государства в рамках обеспечения собственной безопасности или достижения геополитических интересов в том или ином регионе мира, что, в свою очередь, уже затрагивает интересы других государств. В силу этого мировым сообществом на договорной основе создана действенная система по поддержанию мира и международной безопасности. Элементом системы является комплекс мер (международных договоров), направленных на прекращение наращивания средств ведения войны, их ограничение, сокращение и ликвидацию.

При осуществлении военно-технического сотрудничества речь прежде всего идет о соблюдении таких международных договоров, как Договора о нераспространении ядерного оружия*(121), согласно которому Россия обязалась не передавать кому бы то ни было ядерное оружие или другие ядерные устройства, а также контроль над ними ни прямо, ни косвенно; Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении 1972 г.*(122); Конвенции о запрещении разработки, производства, накоплении и применении химического оружия и его уничтожении 1993 г.*(123), участником которых является и Россия; Режима контроля над ракетными технологиями (РКРТ) 1987 г.

Россия неукоснительно выполняет международные соглашения в области ВТС. Так, в соответствии с заключенным Соглашением между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Индия о реализации долгосрочной программы военно-технического сотрудничества на период до 2000 г., заключенного в 1994 г., Россия поставила ВиВТ в эту страну на сумму 7-8 млрд. долл. США. В результате, по оценкам экспертов, в настоящее время российскими вооружением и военной техникой оснащены ВВС Индии - на 80%; ВМС - на 75%, сухопутные войска - на 40%*(124).

21 декабря 1998 г. было подписано Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Индия о реализации долгосрочной программы военно-технического сотрудничества на период до 2010 г., которое по сути является пролонгацией ранее принятого соглашения. Во исполнение указанного соглашения Россия и Индия подписали Меморандум о взаимопонимании, касающийся передачи ВМС Индии тяжелого авианесущего крейсера "Адмирал Горшков", и заключены контракты на поставку Индии 100 танков Т-90С и лицензионное строительство еще 200 танков в самой Индии*(125). На этом примере мы видим, что Россия добросовестно выполняет принятые на себя обязательства по международным договорам в области ВТС.

Другим внешнеполитическим принципом в области ВТС является принцип соблюдения международных обязательств Российской Федерации в области контроля за экспортом продукции военного назначения, товаров и технологий двойного назначения.

Внешне данный принцип напоминает принцип соблюдения международных договоров. Однако между ними есть существенная юридическая разница.

Как уже было отмечено, в соответствии со статьей 2 Венской конвенции о праве международных договоров международный договор - это соглашение, регулируемое международным правом. Однако весьма часто в международной практике применяются другие письменные акты, в которых находят отражение согласованные позиции государств по тому или иному вопросу межгосударственных отношений. Эти акты не имеют юридической силы международных договоров, потому что стороны, которые их подписали, во-первых, не определили их юридическую природу в качестве международных договоров, определив порядок и дату вступления в силу, во-вторых, они не зарегистрированы в качестве международных договоров в Секретариате ООН, что предусмотрено статьей 102 Устава ООН. В силу этого сфера действия принципа соблюдения международных обязательств существенно шире, чем принципа соблюдения международных договоров.

Необходимо различать обязательства по международному праву, которые существенно шире обязательств, вытекающих из соответствующих международному праву договоров или других соглашений. Строго говоря, последние не являются обязательствами по международному праву. Но это ни в коей мере не означает, что эти акты (другие соглашения) находятся вне правового поля принципов международного права.

Таким образом, когда говорят о международных обязательствах, речь идет об обязательствах, которые вытекают из общепризнанных принципов и норм международного права; обязательствах, вытекающих из соответствующих международному праву международных договоров; обязательствах, вытекающих из иных международных соглашений.

Для поддержания мирового правопорядка важно, чтобы эти иные соглашения были основаны на общепризнанных принципах и нормах международного права, что, в свою очередь, гарантирует выполнение обязательств по таким соглашениям.

Правовыми основаниями внешнеполитического принципа соблюдения международных обязательств Российской Федерации в области контроля за экспортом продукции военного назначения, товаров и технологий двойного назначения являются п. 2 ст. 2 Устава ООН, который установил принцип добросовестного выполнения принятых на себя обязательств; Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с уставом ООН, в преамбуле которой записано, что "добросовестное выполнение государствами обязательств, принятых в соответствии с Уставом, имеет важное значение для поддержания международного мира и безопасности"; ст. 4 Закона о ВТС, установившей в качестве принципа военно-технического сотрудничества соблюдение международных обязательств Российской Федерацией в области контроля за экспортом продукции военного назначения.

Россия последовательно соблюдает заключенные международные соглашения в области ВТС. Классическим примером здесь является так называемый "меморандум Гора - Черномырдина". Меморандум не относится к международному договору, но является международным соглашением, налагающим на США и Россию обязательства в соответствии с его предметом. В соответствии с ним Россия обязалась завершить выполнение всех своих контрактных обязательств с Ираном по поставкам ВиВТ и оказанию услуг военного назначения до 31 декабря 1999 г. и впредь не заключать новых. В результате Россия потеряла в денежном эквиваленте 2 млрд. долл. США и еще 2 млрд. - по контрактам, находящимся в стадии проработки. Мы последовательно выполняли меморандума "Гора - Черномырдина" все годы, пока в соответствии с п. 5 документа не наступила возможность его пересмотра из-за изменения политической обстановки в Иране. Здесь необходимо отметить, что одновременно США не в полной мере выполнили свои обязательства по указанному соглашению. Так, США не предотвратили несанкционированные передачи американского оружия из стран Ближнего и Среднего Востока в зоны, прилегающие к России. Вашингтон по-прежнему препятствует доступу России на рынок высоких технологий и активно использует принцип двойных стандартов в конкуренции, нацеленных на вытеснение России с мировых оружейных рынков*(126).

В декабре 2000 г. Россия заявила о том, что приступает к переговорам с Ираном по заключению новых контрактов в сфере ВТС. Как было подчеркнуто, поставки российской ПВН будут осуществляться только в рамках международных договоренностей и обязательств, взятых на себя Россией. Для России выход из меморандума "Гор - Черномырдин" тем более актуален, что по некоторым источникам Иран планирует закупить в России ВиВТ на сумму в 1 млрд. долл. США в течение ближайших 2-3 лет, а в течение следующего десятилетия эта сумма должна возрасти примерно до 4 млрд. долл. США*(127).

Следующий внешнеполитический принцип в области ВТС - принцип сохранения и поддержания политических, экономических и военных интересов Российской Федерации, который основан на принципе суверенного равенства государств (п. 1 ст. 2 Устава ООН), в содержание которого входит право каждого государства свободно выбирать и развивать свои политические, социальные, экономические и культурные системы, и ст. 4 Закона о ВТС, закрепившей в качестве внешнеполитического принципа сохранение и поддержание политических, экономических и военных интересов Российской Федерации.

В Декларации принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе*(128), государства приняли на себя обязательство уважать не только суверенное равенство друг друга, как это указано в Уставе ООН, но и все права, присущие их суверенитету. Это означает, что государства будут уважать право друг друга определять и осуществлять по своему усмотрению их отношения с другими государствами согласно международному праву и в духе этой Декларации.

Уважение прав, присущих суверенитету, означает, что мировым сообществом признается, что каждое государство вправе самостоятельно определять свои внешнеполитические приоритеты во взаимоотношениях с другими государствами, которые в конечном итоге являются элементом прав, присущих суверенитету. Критерием здесь должно служить только то, чтобы реализация собственных внешнеполитических приоритетов не нарушала принципа суверенного равенства государств и была основана на международном праве.

Так, именно долгосрочным геополитическим интересам отвечает тесное военно-техническое сотрудничество России с Китаем, основанное на стратегическом партнерстве. В рамках выбранного курса подписаны межправительственные соглашения в области военно-технического сотрудничества, которые успешно выполняются. В рамках реализации указанных соглашений с Китаем был заключен контракт на поставку восьми дизельных подводных лодок проекта 636 ("Кило"), оснащенных ракетным комплексом "Клаб". Стоимость сделки, по оценке экспертов, - 1,5-1,6 млрд. долл. США*(129).

Принцип соблюдения взаимовыгодных военно-политических и экономических интересов в области военно-технического сотрудничества с иностранными государствами на приемлемых для Российской Федерации условиях основан на принципе сотрудничества международного права (Устав ООН), в соответствии с которым государства обязаны сотрудничать друг с другом независимо от различий их политических, экономических и социальных систем, в различных областях международных отношений, с целью содействия общему благосостоянию народов и международному сотрудничеству.

Указанный принцип не противоречит принципу приоритета интересов Российской Федерации, так как последний определяет основополагающие начала внутригосударственных отношений при осуществлении военно-технического сотрудничества, и принципу сохранения и поддержания интересов Российской Федерации в силу того, что Россия осуществляет свои международные отношения в соответствии с принципами суверенного равенства и невмешательства, сохраняя баланс собственных интересов и интересов иностранных государств, в которые осуществляются поставки военной продукции. Принцип взаимовыгодности интересов призван также исключить навязывание интересов иностранному государству, нанесение ущерба его экономическому потенциалу и создание геополитического дисбаланса в результате поставки вооружений, что, в свою очередь, соответствует принципу невмешательства во внутренние дела международного права. Практическая реализация принципа нашла в ст. 4 Закона о ВТС.

Именно исходя из вышеназванного принципа Россия, несмотря на стратегическое партнерство с Китаем, в том числе и в области ВТС, отказалась продавать Пекину сверхзвуковые бомбардировщики дальнего радиуса действия Ту-22М "Бэкфайр", а также истребители Су-35 и МиГ-31*(130). Поставляя широкий спектр современных вооружений Китаю, Россия в то же время не идет на передачу китайцам ряда ключевых технологических компонентов. Принимая указанные решения, Россия прежде всего исходит не только из собственных национальных интересов, но и общей геополитической обстановки в регионе и интересов других государств региона.

Другим примером практической реализации названного принципа при осуществлении военно-технического сотрудничества является решение проблемы погашения долга иностранными государствами за поставки ВиВТ бывшим Советским Союзом. По данным экспертов, сумма задолженности 53 стран перед Россией в 1997 г. составила 147,5 млрд. долл. США*(131), причем эта сумма является долгом перед бывшим СССР. Основная часть долга приходится на 17 слабоплатежных стран - Алжир, Анголу, Афганистан, Вьетнам, Египет, Индию, Ирак, Йемен, Камбоджу, КНДР, Лаос, Ливию, Монголию, Никарагуа, Сирию, Эфиопию*(132).

Россия продолжает активное военно-техническое сотрудничество со многими из этих стран, увязывая проблему погашения ими долга, что отвечает интересам российской стороны, с новыми формами такого сотрудничества в интересах импортирующих государств.

Так, общая задолженность Анголы по кредитам, предоставленным бывшим СССР, достигла 5,7 млрд. долл. США. Основную часть долга составляли кредиты на закупку советского оружия. 20 ноября 1996 г. было подписано соглашение о реструктуризации этого долга. Вместе с тем 17-19 августа 1998 г. было подписано Соглашение о программе создания в Анголе совместных предприятий по ремонту, обслуживанию и модернизации вооружений советского и российского производства. Программа рассчитана на 5 лет. Для ее реализации Россия предоставила Анголе соответствующий кредит, который связан с расширением участия России в добыче и реализации ангольской нефти, алмазов и морепродуктов. Оплата основной части долга за военные поставки должна осуществляться Анголой в валюте*(133).

В целом же погашение задолженности иностранных государств перед Российской Федераций осуществляется, хотя и не столь быстрыми темпами. По графику платежей Россия получила в 1992 г. от своих должников 1,2 млрд. долл. США. К началу 1997 г. почти 50% обязательств превратилось в просроченную задолженность. До конца 1997 г. страны-должники закрывали свои обязательства минимум на 150-170 млн. долл. США валютой ежегодно*(134).

Самостоятельной подгруппой являются внешнеполитические принципы поставок продукции военного назначения в области ВТС. Рассмотрим их более подробно.

К указанной подгруппе относится принцип отказа от поставок продукции военного назначения в государства, находящиеся в состоянии вооруженного конфликта, за исключением случаев выполнения международных соглашений, основанный на принципе невмешательства во внутренние дела международного права (п. 7 ст. 2 Устава ООН, Декларация о принципах международного права 1970 г.).

Исходя из принципа невмешательства во внутренние дела, любая поставка Российской Федерацией военной продукции в район конфликта одному государству так или иначе будет направлена против суверенитета другого государства, что уже будет нарушать принципы суверенного равенства государств, неприменения силы и угрозы силой, мирного разрешения международных споров.

Из этого общего правила есть одно исключение, содержащееся в главе VII Устава ООН, в которой предусмотрены действия, которые могут быть предприняты в случае существования любой угрозы миру, любого нарушения миру или акта агрессии.

В этой связи решающее значение для определения критериев отказа поставок в регионы конфликтов имеет определение агрессии, принятое на XXIX сессии Генеральной Ассамблеи ООН (резолюция 3314)*(135). Анализ пункта 7 резолюции 3314 позволяет сделать вывод, что любые поставки государству-агрессору должны быть прекращены. В настоящее время международное право не содержит нормы, запрещающей поставки вооружения и военной техники государству-агрессору. Ее принятие способствовало бы более эффективному функционированию системы международной безопасности.

Отдельно необходимо остановиться на второй части рассматриваемого принципа - исключении из общего правила недопустимости поставок вооружения и военной техники в государства, находящиеся в состоянии конфликта, поставок, осуществляемых во исполнение международных обязательств. Данный принцип недопустимо рассматривать широко, обосновывая возможность любой поставки воюющему государству, если имеются перед ним международные обязательства. В данном случае, определяющую роль будут играть критерии, выработанные в резолюции 3314 Генеральной Ассамблеи ООН, дающие определение агрессии, для выявления истинных интересов воюющего государства и квалификации его действий в конкретном конфликте. С другой стороны, критерии поведения государств, осуществляющих поставки военной продукции в государство, находящееся в состоянии вооруженного конфликта, во исполнение международных обязательств определены принципом добросовестного выполнения международных обязательств.

В соответствии с Декларацией принципов каждое государство обязано добросовестно выполнять свои обязательства, вытекающие из международных договоров, действительных согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. Так, Россия в начале 2000 г. отказалась поддержать введение эмбарго на поставки вооружения и военной техники Эфиопии и Эритрее, находящихся в состоянии вялотекущего конфликта. По мнению российского МИДа, санкции преждевременны, "пока не будут исчерпаны все политические методы урегулирования конфликта"*(136). Позиция России во многом была основана на Соглашении между Правительством Российской Федерации и Правительством Федеративной Демократической Республики Эфиопия о военно-техническом сотрудничестве, заключенном 10 октября 1995 г.

В данном случае критерием поставки в государство, находящееся в состоянии конфликта, является ст. 51 Устава ООН, признающее право на самооборону, правомерность которого также будет определяться соответствием осуществляемых обороняющимся государством мер, критериям определения агрессии (резолюция 3314 Генеральной Ассамблеи ООН).

В заключительном акте СБСЕ принцип добросовестного выполнения только международных обязательств, соответствующих общепризнанным принципам и нормам международного права нашел дальнейшее развитие. В Декларации принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, записано, что государства будут добросовестно выполнять свои обязательства, которые вытекают из соответствующих международному праву договоров. В случае, если международные обязательства государства окажутся в противоречии с обязательствами из Устава ООН (т.е. принципами международного права), то в соответствии со ст. 103 ООН преимущество имеют обязательства по Уставу ООН, т.е. приоритет имеют общепризнанные принципы и нормы международного права. Ярким примером следования указанному принципу является позиция России по вопросу поставок оружия в воющую Эфиопию. Поставки ПВН осуществлялись до введения 17 мая 2000 г. Советом Безопасности ООН эмбарго на продажу оружия Эфиопии и Эритрее*(137). После введения санкций на основании решения Президента РФ В.В. Путина поставки ПВН в Эфиопию были прекращены. Таким образом, Россия, несмотря на действующий международный договор с Эфиопией в области ВТС, выполнила свои обязательства согласно Уставу ООН, которые основаны на общепризнанных принципах и нормах международного права, имеющих в данном случае приоритет перед международным договором.

Внешнеполитический принцип отказа от поставок продукции военного назначения в государства, находящиеся в состоянии вооруженного конфликта нормативно закреплен в ст. 4 Закона о ВТС и Послании Президента РФ Федеральному Собранию 30 марта 1999 г., в котором подчеркнуто, что "Россия стремится... не поставлять оружие в районы конфликтов".

Следующим принципом является принцип отказа от поставок оружия в нарушение принципов Устава ООН.

Внешнеполитический принцип отказа от поставок оружия в нарушение принципов Устава ООН основан на ст. 103 Устава ООН, предусматривающей, что в случае, когда обязательства членов ООН по его Уставу окажутся в противоречии с их обязательствами по какому-либо другому международному соглашению, преимущественную силу имеют обязательства по Уставу ООН, т.е. принципы международного права, закрепленные в Уставе. Указанная норма закрепляет приоритет принципов международного права над международными обязательствами государств, не соответствующих этим принципам. Как отмечает А.И. Котелкин, "Россия строго соблюдает установленное Советом Безопасности ООН эмбарго на поставки вооружений в отдельные страны"*(138).

Практическая реализация принципа нашла отражение в Указе Президента РФ от 18 февраля 1993 г. N 235 "О порядке введения эмбарго на поставку вооружений и военной техники, оказание услуг военно-технического характера, а также на поставку сырья материалов, оборудования и передачу технологий военного и двойного назначения зарубежным государствам, в том числе участникам СНГ"*(139).

Так, следуя этому принципу, Россия присоединилась к эмбарго на поставку вооружения и военной техники в Ирак, введенному Советом Безопасности ООН в 1990 г. после вторжения в Кувейт. И это несмотря на то, что действовали соответствующие международные соглашения с Ираком о поставках ПВН*(140), а долг Ирака за поставленные ВиВТ составил 7 млрд. долл. США*(141).

Внешнеполитический принцип сдержанности поставок продукции военного назначения в иностранные государства основан на принципе невмешательства во внутренние дела, в содержание которого в соответствии с Декларации принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975 г.) входит воздержание от любого акта военного, политического, экономического или другого принуждения, направленного на то, чтобы подчинить своим собственным интересам осуществление другим государством прав, присущих его суверенитету, и, таким образом, обеспечить себе преимущества любого рода. Этот аспект принципа сдержанности связан с принудительными действиями, направленными на поставку военной продукции иностранному государству, в результате чего такая поставка подрывает государственный суверенитет и нарушается еще один принцип международного права - суверенного равенства государств.

Другой аспект содержания принципа сдержанности связан с ситуацией, когда государство-импортер само заинтересовано в такой поставке, но это государство нарушает принципы международного права, его внешняя политика подрывает геополитический баланс в регионе или внутренняя политика характеризуется массовыми нарушениями прав и свобод человека, что позволяет говорить о диктаторском или расовом характере политического режима в таком государстве. В данном аспекте правовым основанием принципа сдержанности является принцип добросовестного выполнения государствами своих обязательств, который дает критерии действительности договорных отношений в такой ситуации: они должны соответствовать общепризнанным принципам и нормам международного права. Если же поставка вооружения и военной техники приведет к геополитическому дисбалансу, подрыву системы международной безопасности, нарушению прав человека, то такая поставка будет противоречить принципам международного права, а договор, в результате которого она произошла, в соответствии со ст. 53 и 64 Венской конвенции о праве международных договоров, будет являться ничтожным, если это международный договор. Если же это международный коммерческий договор, то основанием его ничтожности будет ст. 168 ГК РФ.

В послании Президента РФ Федеральному собранию 30 марта 1999 г. подтверждена приверженность принципу сдержанности, в частности в Послании отмечено, что "в сфере торговли вооружением и услугами военного назначения... Россия стремиться... проявлять необходимую сдержанность, чтобы эти поставки не вызывали дестабилизации политического положения в том или ином регионе"*(142).

Выработанные в рамках международных консультаций и форумов принципы поставок оружия находят закрепление в национальных законодательствах, регулирующих военно-экспортную политику конкретных государств.

В Италии в соответствии с законом "О порядке организации экспорта, импорта и транзитных проходов через страну вооружений, боевой техники и материалов стратегического значения" (1994) запрещен экспорт военной продукции в страны, находящиеся в состоянии вооруженного конфликта (за исключением случаев выполнения Италией обязательств по международным соглашениям либо особых указаний правительства); в страны, внутренняя и внешняя политика которых противоречит принципам итальянской конституции; в страны, в отношении которых действует список товаров "эмбарго" (полный либо частичный); в страны, проводящие политику насилия и нарушения прав человека; в страны, получающие экономическую помощь от Италии, но использующие соответствующие ресурсы в неоправданно больших размерах, на военные приготовления.

В июне 1971 г. федеральное правительство Германии приняло "Основные политические принципы по вопросам поставки оружия и военной техники", согласно которым поставки германского вооружения практически не ограничивались в страны НАТО и приравненные к ним государства (Австралия, Австрия, Новая Зеландия, Швейцария, Швеция и Япония) и запрещались в бывшие социалистические страны и государства, находящиеся в "районах политической и военной напряженности". В дальнейшем эти принципы были развиты в документе "Политические основы экспорта вооружения и прочей военной продукции" от 28 апреля 1982 г., в котором критерий "районы политической и военной напряженности" был заменен более расплывчатым - необходимостью "соблюдения жизненно важных внешнеполитических интересов ФРГ и обеспечения безопасности страны с учетом интересов НАТО". Такой подход позволил повысить экспортные возможности германских производителей ВиВТ, содействуя расширению сферы их деятельности.

В Китае в соответствии со ст. 5 Положения о контроле за экспортом военной продукции при экспорте военной продукции необходимо соблюдать следующие принципы: 1) содействовать обеспечению должной безопасности страны-получателя; 2) не наносить ущерб миру, безопасности и стабильности в регионе и в мире в целом; 3) не вмешиваться во внутренние дела страны-получателя*(143).

Вторым элементом системы международно-правового регулирования в области ВТС являются международные договоры. Они определяют, в основном на двусторонней основе, основные принципы взаимоотношений между государствами при поставках российской продукции военного назначения.

По предмету регулируемых отношений международные договоры Российской Федерации в области военно-технического сотрудничества можно разделить на следующие виды*(144):

1) двусторонние соглашения между Правительством РФ и правительствами иностранных государств о военно-техническом сотрудничестве;

2) соглашения между Правительством РФ и правительствами государств-участников СНГ о производственной и научно-технической кооперации предприятий оборонных отраслей промышленности;

3) двусторонние соглашения между Правительством РФ и правительствами иностранных государств по отдельным вопросам военно-технического сотрудничества.

В международных договорах определены основные направления военно-технического сотрудничества между Правительством РФ и соответствующим иностранным государством. Анализ указанных международных договоров показывает, что в целом в них закрепляется национальный принцип правового регулирования, т.е. государство осуществляет поставки продукции военного назначения в соответствии с действующим законодательством в каждом государстве.

Значительная часть норм международных договоров по своему содержанию носит несамоисполнимый характер, т.е. требуют для их реализации издания соответствующих внутригосударственных нормативных правовых актов, регулирующих порядок осуществления военно-технического сотрудничества. Вместе с тем, отдельные нормы международных договоров самоисполнимы и при соблюдении юридических условий их действия на территории Российской Федерации, могут применяться непосредственно. К таким нормам относятся обязательства сторон по защите информации, полученной в ходе реализации соглашений, в соответствии с которой она не будет использоваться в ущерб интересам сторон; отказ от передачи и реэкспорта третьим странам военной продукции, полученной в ходе сотрудничества; разрешению споров по толкованию и выполнению соглашений путем переговоров между сторонами; соблюдение процедуры прекращения действия соглашения.

В области производственной и научно-технической кооперации предприятий оборонных отраслей промышленности Российская Федерация присоединилась к Соглашению о принципах обеспечения Вооруженных Сил государств-участников СНГ вооружением, военной техникой и другими материальными средствами, организации научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (1992). Правительство РФ заключило двусторонние соглашения*(145) о производственной и научно-технической кооперации предприятий оборонных отраслей промышленности с Белоруссией (1994), Казахстаном (1994), Украиной (1995), и Кыргызстаном (1992). Названными соглашениями предусмотрен более упрощенный порядок совершения внешнеторговых сделок в отношении продукции военного назначения, чем с другими иностранными государствами, что обусловливает установление конкретных правил, регулирующих такой оборот и самоисполнимость содержащихся в них норм.

К международным договорам, регулирующим отдельные направления военно-технического сотрудничества, можно отнести Соглашения Правительства РФ с Правительством Турецкой Республики о сотрудничестве по военно-техническим вопросам и в области оборонной промышленности (1994); Правительства РФ с Правительством Финляндской Республики о поставках специмущества в 1996-1998 гг. и расчетах за это имущество (1996).

1.3.2. Принципы государственного управления в сфере военно-технического сотрудничества

В общем виде принципы государственного управления нормативно закреплены в ст. 4 Закона о ВТС, в соответствии с которой к ним отнесены:

1) приоритетность интересов Российской Федерации при осуществлении военно-технического сотрудничества;

2) государственная монополия на деятельность в области военно-технического сотрудничества;

3) защита государством прав и законных интересов юридических лиц, связанных с разработкой, производством и реализацией продукции военного назначения;

4) государственный протекционизм в области военно-технического сотрудничества;

5) недопустимость нанесения ущерба обороноспособности и безопасности Российской Федерации при осуществлении военно-технического сотрудничества с иностранными государствами;

6) подконтрольность федеральных органов исполнительной власти и всех российских юридических лиц, участвующих в военно-техническом сотрудничестве;

7) подотчетность федеральных органов исполнительной власти и всех российских юридических лиц, участвующих в военно-техническом сотрудничестве.

Вместе с тем анализ действующего законодательства, регулирующего военно-технического сотрудничества, позволяет сделать вывод о существовании еще двух принципов государственного управления в этой сфере:

1) принцип исключительного ведения федеральных органов исполнительной власти:

2) принцип исключения неоправданного вмешательства государственных органов во внешнеторговую деятельность российских субъектов военно-технического сотрудничества.

Принцип исключительного ведения федеральных органов исполнительной власти в сфере военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами основан на:

1) ст. 11 (п. 3) Конституции РФ, установившей, что разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации осуществляется Конституцией РФ, Федеративным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий;

2) статье 71 (п. "м") Конституции РФ, в которой определено, что в ведении Российской Федерации находится "...определение порядка продажи, покупки оружия, боеприпасов, военной техники и другого военного имущества...".

Законодательное развитие принципа исключительного федерального ведения получил в Законе о внешнеторговой деятельности, который определил, что в ведении Российской Федерации находятся:

а) определение порядка ввоза и вывоза вооружений, военной техники и имущества военно-технического назначения, оказание технического содействия в создании объектов военного назначения за рубежом, передачи технической документации, организации лицензионного производства, модернизации и ремонта военной техники, а также оказания других услуг в области военно-технического сотрудничества с иностранными государствами (п. 5 ст. 6 Закона);

б) определение порядка вывоза отдельных видов сырья, материалов, оборудования, технологий, научно-технической информации и оказания услуг, которые применяются или могут быть применены при создании вооружений и военной техники, а также тех из них, которые имеют мирное назначение, но могут быть использованы при создании ядерного, химического и других видов оружия массового уничтожения и ракетных средств доставки (п. 8 ст. 6 Закона).

Свое однозначное закрепление принцип исключительного ведения нашел в ст. 2 Закона о ВТС, в которой установлено, что все вопросы, связанные с военно-техническим сотрудничеством Российской Федерации с иностранными государствами, находятся в исключительном ведении органов государственной власти Российской Федерации.

В российском законодательстве не содержится позитивного, т.е. закрепленного в нормативных правовых актах, определения понятия "предмет ведения". Вследствие этого, раскрытие его содержания может дать только толкование понятия в юридической доктрине.

Необходимо различать объем понятия "предмет ведения" в различных отраслях права, прежде всего в административном праве, регулирующем сферу государственного управления, в частности, предметы ведения государственных органов исполнительной власти, и в гражданском праве, регулирующем, имущественные отношения, и объем правомочий, в т.ч. предметы ведения юридических лиц (хозяйствующих субъектов).

Толкование понятия "предмет ведения" в административном праве

В юридической литературе высказаны следующие мнения:

"Важнейшим конституционным признаком государственного органа является его компетенция... Правовой статус органа должен включать четкую, детальную регламентацию меры использования им своих полномочий. Это достигается за счет наделения каждого государственного органа соответствующими правами (которые зачастую одновременно являются для него и обязанностями), установления сферы применения данных прав (предметов ведения) (курсив мой - В.К.) и территориальных пределов их использования"*(146).

"Компетенция... органа - это круг вопросов его ведения (курсив мой - В.К.), основных направлений деятельности (функций) и конкретных полномочий в различных сферах жизни общества"*(147).

Следовательно, с точки зрения административного права "предмет ведения" является одной из важнейших составляющих компетенции государственного органа. В целом понятие "компетенция государственного органа" включает в себя следующие элементы:

1) полномочия государственного органа - его права (которые одновременной являются его и обязанностями) в соответствующих сферах государственного управления;

2) предмет ведения государственного органа - сфера применения данных прав;

3) основные направления деятельности (функции) государственного органа.

Таким образом, предмет ведения государственного органа - это:

1) установленный на основании Конституции РФ, федеральных законов, иных нормативных правовых актах сфера государственного управления, в которой государственный орган реализует предоставленные ему полномочия;

2) круг вопросов (задач), за решение которых отвечает государственный орган.

В сфере государственного управления экспортом продукции военного назначения предмет ведения Российской Федерации означает, что исключительно на федеральном уровне (в федеральных законах, указах Президента РФ, постановлениях Правительства РФ и ведомственных правовых актах федеральных государственных органов) нормативно закрепляются все вопросы, связанные с межгосударственными отношениями, государственным управлением, внешнеторговой деятельностью субъектов военно-технического сотрудничества в области экспорта российской военной продукции. Соответственно, эти вопросы не могут определяться нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации и совместными актами Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

"Предмет ведения" с точки зрения гражданского права

Исходя из выработанного выше подхода, что предмет ведения - это сфера реализации полномочий и круг вопросов, за которые отвечает юридическое лицо, с т.з. гражданского права и в отношении юридических лиц необходимо различать:

1) сферу деятельности юридического лица и объем его правомочий в этой сфере;

2) предметы ведения в отношения имущества, переданного юридическому лицу учредителем (данный аспект рассматриваемой проблемы не имеет непосредственного отношения к настоящему исследованию).

Главным правовым основанием предмета ведения юридического лица, устанавливающим сферу деятельности и объем правомочий являются федеральные законы (Гражданский кодекс РФ, иные федеральные законы, в т.ч. применительно к рассматриваемому вопросу Закон о внешнеторговой деятельности и Закон о ВТС), учредительные документы (устав, учредительный договор) юридического лица, в которых определяются цели и предмет его деятельности. Для государственных унитарных предприятий закрепление цели и предмета деятельности является обязательным (ст. 52 ГК РФ), т.к. именно они определяют специальную правоспособность юридического лица (предмет ведения).

В области экспорта военной продукции правовым основанием закрепления предмета ведения в уставах субъектов ВТС являются решения Президента РФ о предоставлении права внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения и Положение о порядке предоставления организациям Российской Федерации права осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, утвержденное Указом Президента РФ от 1 декабря 2001 г. N 1953, которое устанавливает права и обязанности субъектов ВТС.

Таким образом, можно констатировать, что определение предмета и цели деятельности субъектов военно-технического сотрудничества находится в исключительном ведении федеральных государственных органов, конкретно Президента РФ, и на законном основании в этом вопросе исключается автономия воли хозяйствующих субъектов (один из основополагающих принципов гражданского права) в рамках самостоятельного определения ими предметов своего ведения.

В практическом плане исключительное ведение федеральных органов в отношении предмета деятельности субъектов военно-технического сотрудничества означает следующее:

1. Хозяйственный оборот продукции военного назначения осуществляется на основании решений управомоченных федеральных органов исполнительной власти, а не хозяйствующих субъектов (субъектов военно-технического сотрудничества) и государственных органов субъектов Российской Федерации. В правовом отношении эти решения представляют совокупность разрешений, представляющих исключение из общего правила, а именно установленного общего запрета на основополагающие юридически значимые действия в области военно-технического сотрудничества, объединяемых понятием система экспортного контроля в отношении оборота продукции военного назначения. Необходимо подчеркнуть, что данное правило основано на п. 3 ст. 1 ГК РФ (ограничения перемещения товаров и услуг могут вводиться в соответствии с федеральными законом) и п. 2 ст. 129 ГК РФ (виды объектов гражданских прав, нахождение которых в обороте ограничено, определяются в порядке, установленном законом).

2. Хозяйствующие субъекты в сфере военно-технического сотрудничества ограничены в своих правах и должны иметь специальную правоспособность на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, которую они получают в соответствии с решением Президента РФ*(148), и субъективные права на совершение внешнеторговой сделки в отношении военной продукции, которые предоставляются решением КВТС России (Правительства РФ)*(149), а также субъективные права на вывоз (ввоз) ПВН, которыми субъекты ВТС наделяются в результате выдачи лицензии КВТС России*(150). Это правило основано на п. 2 ст. 49 ГК РФ, которым установлено, что юридическое лицо может быть ограничено в своих правах лишь в случаях и порядке, предусмотренных законом. Таковым основанием является статьи 9 и 12 Закона о ВТС*(151).

Практическая реализация принципа исключительного ведения Российской Федерации в области военно-технического сотрудничества находит в принципах внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения (принципах исключительной компетенции Президента РФ и правительственной контрассигнации), которые необходимо отличать от принципов государственного управления, т.к. они относятся к правовым институтам управляемого объекта в сфере военно-технического сотрудничества, а именно экономическим отношениям в этой области.

Законодательство ведущих стран-экспортеров оружия также относит все вопросы связанные с экспортом вооружений и военной техники к исключительной компетенции государства. Так в пункте 2 статьи 26 Конституции ФРГ записано: "Оружие, предназначенное для ведения войны, может изготавливаться, доставляться и использоваться лишь с разрешения Федерального правительства*(152), а в статье 173 закреплено: "Федерация обладает исключительной законодательной компетенцией по следующим вопросам: 1) внешние сношения, а также оборона..; 5)...товарооборот и расчеты с заграницей..."*(153).

В статьях 20 и 21 Конституции Франции закреплено: "Правительство определяет и проводит политику Нации. Оно распоряжается администрацией и вооруженными силами (ст. 20); Премьер-министр руководит деятельностью Правительства. Он несет ответственность за национальную оборону"*(154). Во французском законодательстве "понятию обороны дается расширительное толкование. Ордононс от 7 января 1953 г. включил в сферу обороны проблемы военные, дипломатические, гражданской обороны, экономики, осведомление (разведка) правительства, оборонные научные исследования и технику"*(155).

Правовую основу принципа приоритетности интересов Российской Федерации при осуществлении военно-технического сотрудничества составляют:

1. Статья 4 Конституции РФ, которая определяет в качестве основы конституционного строя суверенитет Российской Федерации. Суверенитет государства - это одно из его существенных свойств, означающее самостоятельное и независимое осуществление государством своих функций, как во взаимоотношениях с другими государствами, так и внутри самого государства на всей его территории. Проявлением независимости является приоритет интересов суверенного государства перед интересами других государств в процессе их взаимоотношений. Государственные интересы должны определяться потребностями собственного народа, который является носителем суверенитета (ст. 3 Конституции РФ), а не интересами других государств.

2. П. 2 ст. 6 Закона о внешнеторговой деятельности, закрепивший, что в ведении РФ находится обеспечение экономических интересов РФ, и ст. 16 этого Закона, в которой установлено, что в целях защиты национальных интересов РФ при осуществлении внешнеторговой деятельности в отношении вооружений и военной техники в Российской Федерации действует система экспортного контроля.

3. П. 1 ст. 4 Закона о ВТС отнес к основным пунктам государственной политики в этой сфере приоритетность интересов Российской Федерации.

4. В соответствии с разделом 2 "Национальные интересы России" Концепции национальной безопасности Российской Федерации*(156) национальные интересы России основываются на национальном достоянии и национальных ценностях народов Российской Федерации, обеспечиваются возможностями экономики, политической и военной организации государства, духовно-нравственным и интеллектуальным потенциалом многонационального российского общества. Система национальных интересов России определяется совокупностью основных интересов личности, общества и государства.

Интересы государства состоят:

- в незыблемости конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России;

- в политической, экономической и социальной стабильности;

- в безусловном обеспечении законности и поддержании правопорядка;

- развитии равноправного и взаимовыгодного международного сотрудничества.

Во внешнеэкономической сфере национальные интересы России заключаются в установлении для российских производителей таких экономических связей, которые бы обеспечили реализацию интересов российских предприятий, способствовали повышению конкурентоспособности отечественной продукции, эффективности производства и экономическому росту.

Специфика продукции военного назначения, заключающаяся в ее свойствах и возможности быть использованной для реализации интересов иностранных государств и различных политических групп в борьбе за политическую власть, предопределяют использование экспорта ВиВТ в качестве существенного фактора для реализации внешнеполитических интересов государства. Такой подход закреплен в Государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации, реализация которой должна обеспечить активное влияние на процессы в мире, затрагивающие национальные интересы России*(157).

В соответствии со ст. 9 Закона о ВТС конкретная реализация приоритета интересов России в сфере военно-технического сотрудничества находит в ежегодных посланиях Президента Российской Федерации Федеральному собранию. Так в послании Президента РФ Федеральному собранию в 1999 г. отмечено, что "предстоит полнее использовать возможности политического влияния России в сфере торговли вооружением и услугами военного назначения в условиях нарастающего противодействия со стороны основных конкурентов"*(158).

В содержание принципа приоритетности входит:

1. При осуществлении военно-технического сотрудничества государственные органы, осуществляющие управление в этой сфере, должны руководствоваться ни собственными узковедомственными интересами, а интересами государства в целом. В тоже время приоритет интересов государства должен быть обеспечен через создание эффективной и действенной системы экспорта военной продукции, обеспечивающей реализацию этого принципа. К сожалению, действительность дает нам примеры обратного, когда высокопарная фразеология интересов государства на самом деле прикрывает узковедомственные интересы сиюминутной выгоды. Это в полной мере относится к позиции Минюста России, на который Указом Президента РФ от 14 мая 1998 г. N 556 возложена правовая защита интересов государства в процессе экономического и гражданско-правового оборота результатов интеллектуальной деятельности, создавшего для этого Федеральное агентство по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности (ФАПРИД). Результатом деятельности ФАПРИД стало создание системы, направленной не на защиту федеральной интеллектуальной собственности, а получение коммерческой выгоды под прикрытием обязательности проверки патентной чистоты всех экспортируемых результатов интеллектуальной деятельности, относящихся к продукции военного назначения.

2. При экспорте российской военной продукции должны учитываться интересы национальной безопасности России, не несет ли поставка ВиВТ иностранным государствам ущерб ее военному потенциалу и долгосрочным военно-политическим интересам.

Реализация принципа приоритетности государственных интересов при осуществлении военно-технического сотрудничества обеспечена осуществлением полномочий соответствующих государственных органов*(159) и иных организаций. В частности:

а) МИД России обеспечивает контроль за соблюдением внешнеполитических интересов РФ;

б) Минобороны России обеспечивает контроль за соблюдением военно-политических интересов;

в) Служба внешней разведки РФ выявляет и оценивает угрозу национальной безопасности РФ;

г) Комиссия по вопросам военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами анализирует и прогнозирует ситуацию в области обеспечения интересов РФ при реализации субъектами ВТС права осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения*(160);

д) Минюст России осуществляет правовую защиту интересов государства в процессе экономического и гражданско-правового оборота результатов научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного назначения*(161);

е) ФАПРИД проводит мероприятия по обеспечению правовой защиты интересов государства в процессе гражданско-правового оборота результатов интеллектуальной деятельности*(162);

ж) ФГУП "Рособоронэкспорт" осуществляет функции государственного посредника в сфере военно-технического сотрудничества в интересах реализации экспортного потенциала Российской Федерации*(163).

Сущность и содержание принципа государственной монополии на деятельность в области военно-технического сотрудничества будут рассмотрены при исследовании публично-правового регулирования в области ВТС (параграф 2.4.2).

Финансовая политика в области военно-технического сотрудничества основана на принципе защиты государством прав и законных интересов юридических лиц, связанных с разработкой, производством и реализацией продукции военного назначения.

Правовым основанием данного принципа являются:

1) конституционные принципы признания и защиты всех форм собственности и свободы экономической деятельности (ст. 8 Конституции РФ);

2) ст. 21 Закона о государственном регулировании внешнеторговой деятельности: российские лица имеют право на возмещение в судебном порядке убытков, связанных с участием Российской Федерации в международных экономических санкциях, за счет средств федерального бюджета;

3) ст. 4 Закона о ВТС, которая определила одним из принципов военно-технического сотрудничества защиту государством прав и законных интересов юридических лиц, связанных с разработкой, производством и реализацией продукции военного назначения;

4) ст. 11 ГК РФ (судебная защита гражданских прав).

Реализация данного принципа должна учитывать два существенных аспекта:

во-первых, защиту субъективных гражданских прав субъектов военно-технического сотрудничества и предприятий оборонного комплекса страны, задействованных в экспорте военной продукции;

во-вторых, учет и защита имущественных интересов предприятий производителей и разработчиков военной продукции в сфере военно-технического сотрудничества.

Пунктом 2 ст. 11 ГК РФ установлено, что защита гражданских прав в административном порядке осуществляется лишь в случаях, предусмотренных законом. Такими случаями являются названные выше федеральные законы.

Конкретное выражение принцип защиты гражданских права и интересов в сфере военно-технического сотрудничества находит в полномочиях Правительства РФ, установленных ст. 10 Закона о ВТС, в соответствии с которой Правительство РФ определяет порядок возмещения возможного ущерба (выплаты) компенсаций субъектам военно-технического сотрудничества в случае принятия в установленном порядке решения о приостановлении или прекращении военно-технического сотрудничества*(164).

Данный принцип реализован также в Указе Президента РФ от 18 февраля 1993 г. N 235 "О порядке введения эмбарго на поставку вооружения и военной техники, оказание услуг военно-технического характера, а также на поставку сырья, материалов, оборудования и передачу технологий военного и двойного назначения зарубежным государствам, в том числе участникам СНГ"*(165). В указе предусматривается возмещение предприятиям и организациям Российской Федерации расходов, связанных с приостановлением действия соответствующих межправительственных соглашений, а также контрактов, заключенных с целью реализации этих соглашений, с государствами, в отношении которых введено эмбарго.

В этих положениях также определяется возможность продажи третьим странам военной продукции, изготовленной, но не поставленной в страны, в отношении которых введено эмбарго.

Что касается второго аспекта проблемы, то речь идет прежде всего об интересах разработчиков военной продукции, которые в значительной мере лишены тех выгод, которые получают серийные производители военной продукции от ее экспорта иностранным государствам.

Реализация этого аспекта принципа защиты и нашло отражение в основах финансовой политики при осуществлении военно-технического сотрудничества (ст. 13 Закона о ВТС), к которым отнесена обязательность и пропорциональность распределения прибыли между всеми организациями, участвующими в осуществлении военно-технического сотрудничества, с учетом их вклада в разработку, производство и реализацию продукции военного назначения.

Принцип государственного протекционизма в области военно-технического сотрудничества

Государственный протекционизм - экономическая и правовая политика государства, направленная на защиту военно-промышленного комплекса страны от иностранной конкуренции в области экспорта военной продукции.

Правовую основу принципа государственного протекционизма составляют:

1. Ст. 8 Конституции РФ, в соответствии с которой в Российской Федерации гарантируется поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности, признаются и защищаются все формы собственности.

2. Ст. 24 Закона о внешнеторговой деятельности, которая определила, что Правительством РФ ежегодно разрабатывается Федеральная программа развития внешнеторговой деятельности, предусматривающая перечень мер государственного регулирования, принимаемых или намечаемых в соответствующем году, ставка пошлин таможенного тарифа и пределы их возможного изменения, количественные ограничения экспорта и импорта, а также перечень мер по защите внутреннего рынка и валютного регулирования, перечень мер стимулирования промышленного экспорта на соответствующий год, реестр случаев дискриминации и нарушений двусторонних и многосторонних обязательств, допущенных в отношении российских лиц на рынках отдельных государств, и перечень принятых или намечаемых мер по защите законных торгово-экономических интересов Российской Федерации.

Ст. 26 названного Закона определяет мероприятия государственных органов, направленные на поддержку отечественных субъектов внешнеторговой деятельности, к которым, в том числе, относятся:

- обеспечение кредитования участников внешнеторговой деятельности;

- обеспечения функционирования систем гарантий и страхования экспортных кредитов;

- организация торговых выставок и ярмарок, специализированных симпозиумов и конференций и участие в них;

- проведение рекламных кампаний и кампаний по развитию экспорта товаров и услуг;

- обеспечение создания системы внешнеторговой информации.

3. Ст. 4 Закона о ВТС, закрепившая в качестве одного из принципов государственный протекционизм в области военно-технического сотрудничества.

Государственный протекционизм в области военно-технического сотрудничества реализован в ряде направлений деятельности государственных органов экономического, политического, организационного и правового характера.

К экономическим направлениям обеспечения государственного протекционизма относится:

- разработка и внедрение механизмов долевого финансирования работ по созданию новых образцов продукции военного назначения, совместного использования доходов, получаемых от военно-технического сотрудничества, в том числе путем образования целевых фондов для финансирования разработки и производства наукоемкой и высокотехнологичной продукции военного назначения;

- совершенствование механизма поставок продукции военного назначения в счет погашения задолженности Российской Федерации перед иностранными государствами;

- продолжение курса на развитие международной кооперации, в том числе путем создания совместных предприятий по разработке и производству наукоемкой и высокотехнологичной продукции военного назначения;

- продолжение работы по реструктуризации оборонно-промышленного комплекса, создание оборонных отраслей промышленности, способных производить наукоемкую и высокотехнологичную продукцию военного назначения*(166).

К политическим направлениям осуществления государственного протекционизма относятся:

- укрепление позиций Российской Федерации в государствах - традиционных импортерах российской продукции военного назначения, в т.ч. путем модернизации ранее поставленной продукции;

- активное освоение новых рынков сбыта продукции военного назначения;

- повышение уровня взаимодействия Российской Федерации с государствами Договора о коллективной безопасности;

- подписание международных договоров в области военно-технического сотрудничества с целью обеспечения государственной поддержки при продвижении военной продукции на рынки иностранных государств*(167).

К организационному направлению осуществления государственного протекционизма относится консолидация усилий федеральных органов государственной власти в целях обеспечения государственной поддержки продвижения военной продукции на внешний рынок, который реализуется в ряде мер.

К организационным мерам государственного протекционизма в области военно-технического сотрудничества относятся:

1) поддержка посольствами Российской Федерации субъектов военно-технического сотрудничества в иностранных государствах*(168);

2) создание действенного механизма, исключающего посредническую деятельность российских юридических и физических лиц, кроме государственной посреднической, во всех ее проявлениях, в т.ч. через представителя*(169);

3) исключение иностранного участия в качестве российских субъектов военно-технического сотрудничества*(170);

4) создание упрощенного механизма экспорта военной продукции в страны СНГ в рамках производственной кооперации, в соответствии с межправительственными соглашениями, которые исключают в большинстве случаев такие меры нетарифного регулирования, как принятие решения КВТС России (Правительства РФ) на поставку военной продукции и выдачу лицензии КВТС России, разрешающей ввоз (вывоз) ПВН для исполнения контрактных обязательств*(171);

5) создание механизма, создающего основу для исключения недобросовестной конкуренции между субъектами внешнеторговой деятельности. Данный механизм включает в себя следующие средства: во-первых, предприятия и производители, получившие право осуществления внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества, могут осуществлять ее только в отношении производимой (разрабатываемой) ими военной продукции, номенклатура которой прописана в соответствующе решении Президента РФ; во-вторых, заявки от иностранных заказчиков на поставку военной продукции между субъектами ВТС распределяются КВТС России с учетом предварительных маркетинговых исследований, необходимостью выполнения ими ранее принятых обязательств и пожеланий инозаказчика*(172);

6) сокращение сроков рассмотрения официальных обращений и подготовки соответствующих решений КВТС России (Правительства РФ) до 20 дней (было 30) и сроков выдачи лицензий на вывоз (ввоз) военной продукции КВТС России до 5 дней (вместо 15).

Правовое направление обеспечения государственного протекционизма реализуется в следующих мерах:

- заключением международных договоров о военно-техническом сотрудничестве с иностранными государствами, создающих правовую основу межгосударственных отношений в области экспорта военной продукции;

- введение правового регулирования разрешительного типа, основанного на принципе "запрещено все, кроме разрешенного законом"*(173), исключающего применение иностранного права в регулировании публичных аспектов порядка экспорта военной продукции и существенно ограничивающего реализацию автономии воли сторон в регулировании частноправовых отношений внешнеторговых сделок в сфере военно-технического сотрудничества.

Принцип недопустимости нанесения ущерба обороноспособности и безопасности Российской Федерации при осуществлении военно-технического сотрудничества

Правовыми основаниями принципа недопустимости нанесения ущерба являются:

1. Концепция национальной безопасности Российской Федерации, в которой подчеркнуто, что целями обеспечения национальной безопасности Российской Федерации является создание и поддержание такого военно-стратегического положения страны, которое бы создавало благоприятные условия для развития государства и исключало опасность ослабления роли и значения Российской Федерации как субъекта международного права, подрыва способности государства реализовывать национальные интересы на международной арене*(174).

К важнейшей задаче обеспечения национальной безопасности отнесено укрепление безопасности государства в оборонной сфере.

2. П. 3 ст. 4 и ст. 16 Закона о внешнеторговой деятельности, закрепившие в качестве одного из принципов государственного регулирования внешнеторговой деятельности единство политики экспортного контроля в целях защиты национальных интересов Российской Федерации при осуществлении внешнеторговой деятельности в отношении военной продукции.

3. Ст. 4 Закона о ВТС, определившая в качестве одного из принципов недопустимость нанесения ущерба обороноспособности и безопасности Российской Федерации при осуществлении военно-технического сотрудничества с иностранными государствами.

Принцип ненанесения ущерба национальной безопасности реализован:

1. В ряде полномочий федеральных органов исполнительной власти, которые обязаны отслеживать соблюдение государственных интересов при осуществлении военно-технического сотрудничества (речь о них шла при рассмотрении принципа приоритетности интересов Российской Федерации).

2. В системе экспортного контроля, как основополагающем методе государственной монополии на внешнеторговую деятельность в сфере военно-технического сотрудничества РФ с иностранными государствами, представляющим собой совокупность управляющих воздействий компетентных государственных органов (управляющий субъект) на внешнеторговую деятельность в отношении продукции военного назначения (управляемый объект) в целях создания режима подконтрольности государству всех сторон этих правоотношений.

3. В ряде обязанностей субъектов военно-технического сотрудничества при осуществлении ими внешнеторговых операций в отношении продукции военного назначения, к которым в частности относятся:

3.1. международно-правовым основанием экспорта военной продукции являются только а) исполнение международных обязательств, или б) официальные обращения иностранных заказчиков; соответственно, другие формы международно-правовых оснований экспорта российской военной продукции будут незаконными*(175);

3.2. экспорт может осуществляться исключительно в интересах иностранных заказчиков, к которым относится строго ограниченный круг иностранных лиц: а) иностранные государства, и б) иностранные юридические и физические лица, имеющие право на осуществление военно-технического сотрудничества в соответствии с законодательством своих стран*(176);

3.3. продукция военного назначения может экспортироваться только; а) при наличии документа, содержащего обязательства уполномоченного органа иностранного государства использовать экспортируемую из Российской Федерации военную продукцию только в заявленных целях и не допускать ее реэкспорта или передачу третьим странам без согласия Российской Федерации, и б) аналогичное обязательство иностранного заказчика, закрепленное в контрактах на поставку продукции военного назначения*(177);

3.4. не допускать поставки на экспорт военной продукции в ущерб формированию и исполнению государственного оборонного заказа;

3.5. предоставлять иностранным субъектам военно-технического сотрудничества при проведении переговоров с ними информацию, касающуюся сведений военно-технического характера и уровня экспортных цен на продукцию военно-технического назначения, в объеме, предварительно согласованном с Минобороны России и КВТС России;

3.6. незамедлительно информировать КВТС России, СВР России, ФСБ России и Генштаб России о контактах с иностранными юридическим и физическими лицами по вопросам производства и поставки на экспорт продукции военного назначения, независимо от того, будут ли данные контакты реализованы в виде коммерческих предложений*(178);

3.7. согласование проектов решений Правительства РФ на поставку военной продукции в иностранные государства с федеральными органами исполнительной власти, задействованными в системе обеспечения национальной безопасности по предмету их ведения*(179).

Принцип контроля

Контроль - важнейшая функция управления, необходимый этап управленческой деятельности. Государственный контроль военно-экспортной политики является одним из центральных вопросов государственно-управляющего воздействия на область специфических общественных отношений военно-технического сотрудничества. Именно от действенности государственного контроля во многом зависит эффективность функционирования управляемых объектов, их способность адекватно воспринимать управляющие воздействия и самореализовываться в процессе осуществления практической деятельности.

Правовой основой принципа контроля являются:

1. Ст. 35 Закона о внешнеторговой деятельности, установившая, что контроль за осуществлением внешнеторговой деятельности ведется соответствующими органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов РФ в пределах своей компетенции в целях обеспечения соблюдения внешнеторгового законодательства, обеспечения и защиты экономических и политических интересов РФ и субъектов РФ, а также защиты экономических интересов муниципальных образований и российских лиц.

2. Ст. 4 Закона о ВТС, установившая в качестве одного из принципов подконтрольность федеральных органов исполнительной власти и всех российских юридических лиц, участвующих в военно-техническом сотрудничестве. Государственный контроль за деятельностью в области военно-технического сотрудничества осуществляется органами государственной власти РФ в пределах их полномочий, предусмотренных Конституцией РФ и федеральными законами, в целях обеспечения соблюдения действующего законодательства в этой сфере (ст. 7 Закона о ВТС). Практическая реализация принципа контроля нашла в системе экспортного контроля в сфере военно-технического сотрудничества, представляющего собой совокупность государственно-управляющих воздействий на экономические отношения военно-технического сотрудничества (система мер), призванных обеспечить реализацию интересов национальной безопасности и суверенитета.

Принцип подотчетности основан на:

1. Ст. 28 Закона о внешнеторговой деятельности, возложившей на Правительство РФ совместно с Центральным банком создание федеральной системы статистической отчетности, сбор и разработку по единой методологии сопоставимых на международном уровне статистических данных.

2. Ст. 4 Закона о ВТС установившей в качестве принципа подотчетность федеральных органов исполнительной власти и всех российских юридических лиц, участвующих в военно-техническом сотрудничестве.

Принцип подотчетности реализован:

1) в обязанности субъектов военно-технического сотрудничества представлять в КВТС России отчеты о их внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения*(180);

2) в Инструкции по формированию сводного объема экспорта продукции военного назначения и представлению отчетности о внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения*(181).

Субъекты ВТС представляют отчеты в соответствии с формами и указаниями по их заполнению, приведенными в приложениях к названной Инструкции. Отчеты должны содержать необходимые уточнения и пояснения, в том числе по причинам непредставления тех или иных форм отчетности.

Если представление ежемесячных отчетов совпадает с окончанием квартала и года, тогда срок представления их соответственно 10 и 20-е число месяца (года), следующего за отчетным.

Представляемые отчеты подписываются руководителем субъекта ВТС или лицом по его поручению.

Представляемая отчетность осуществляется с соблюдением установленного законодательством Российской Федерации режима секретности.

КВТС России и иные федеральные органы исполнительной власти имеют право при необходимости запрашивать и получать от субъектов ВТС другую информацию и материалы, необходимые для решения вопросов, входящих в их компетенцию, в случаях, предусмотренных действующим законодательством.

Отдельно необходимо остановиться на п. 18 Инструкции, которым определено, что организации, получившие право на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении ПВН, представляют на согласование проекты заданий на проведение переговоров с иностранными заказчиками в произвольной форме.

Анализ статьи 12 Закона о ВТС и п. 1 Положения о порядке предоставления организациям Российской Федерации права на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения показывает, что законодательно и нормативно определены два вида субъектов ВТС: государственный посредник и российские организации разработчики и производители, получившие право на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения. Каждый из названных видов субъектов ВТС имеет свою специальную правоспособность, объемы и содержание которой не совпадают (см. пункт 12.7. комментария). Применительно к настоящей Инструкции необходимо исходить из того, что, если в тексте Инструкции используется понятие "субъект ВТС", то соответствующие обязанности по представлению форм отчетности и другие обязанности, касаются, как государственного посредника, так и российских организаций разработчиков и производителей, получивших право на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения. Если же используется понятие организации, получившие право на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения", то соответствующие обязанности распространяются только на эти организации, к которым государственный посредник не относится. Данный вывод в полной мере относится и к пункту 18 названной Инструкции, в соответствии с которым обязанность согласовывать задания на проведение переговоров с иностранными заказчиками возлагается только на российские организации разработчики и производители, получившие право на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, и не является обязанностью государственного посредника.

Аналогичная ситуация и в отношении пункта 19 Инструкции, в соответствии с которым российские организации разработчики и производители, получившие право на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, ежемесячно, за 5 дней до наступления очередного месяца, должны представлять в произвольной форме перечень планируемых на очередной месяц переговоров с иностранными заказчиками по осуществлению рекламной и иной маркетинговой деятельности, информацию по участию в выставках и показах ПВН, а также о сроках и целях визитов иностранных делегаций.

Вывод о самостоятельности государственного посредника в подготовке заданий на проведение переговоров с иностранными заказчиками и планировании мероприятий, основан на том, что на государственного посредника - ФГУП "Рособоронэкспорт" - не распространяется пункт 10 Положения о порядке предоставления организациям Российской Федерации права на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения*(182), которым определены обязанности российских организаций разработчиков и производителей, получивших право на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения в сфере военно-технического сотрудничества. В соответствии с данным пунктом указанные организации имеют право осуществлять рекламную и иную маркетинговую деятельность, вступать в переговоры с инозаказчиками только по согласованию с КВТС России. Государственный же посредник - ФГУП "Рособоронэкспорт" - в соответствии с пунктом 17 своего устава*(183) имеет право аналогичные вопросы решать самостоятельно. В силу того, что устав ФГУП "Рособоронэкспорта" является специальным нормативным документом, регулирующим его правовое положение в сфере ВТС, он имеет преимущество перед другими нормами, установленными указами Президента РФ, регулирующими аналогичные отношения, которые должны рассматриваться как общие нормы о военно-техническом сотрудничестве.

Общими для всех субъектов ВТС, в т.ч. для государственного посредника, являются следующие пункты Инструкции:

Пункт 22, в соответствии с которым два раза в год, не позднее 15 января и 15 июля, субъектами ВТС представляются отчеты о поставках обычных вооружений из Российской Федерации в государства, не являющиеся участниками Вассенаарских договоренностей;

Пункт 23 - в месячный срок после окончания выставки субъекты ВТС и организации, участвующие в выставке ПВН по отдельным решениям Правительства Российской Федерации (КВТС России), в произвольной форме представляют в КВТС России отчеты об ее проведении (участии);

Пункт 24 - в недельный срок после окончания выставки субъекты ВТС в произвольной форме представляют в КВТС России отчет о переговорах, проведенных с иностранными заказчиками в ходе выставки;

Пункт 25 - субъект ВТС при изменении состава учредителей, своего юридического статуса, кадровых изменениях в руководстве организации и других сведений, указанных в постановлении Правительства Российской Федерации от 21 февраля 1998 года N 244 "Об утверждении Положения о реестре организаций Российской Федерации, имеющих право осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения", в месячный срок представляет соответствующую информацию в КВТС России.

Особенность статистики в сфере военно-технического сотрудничества заключается в том, что учитывая закрытый (конфиденциальный) характер торговли товарами военного назначения, статистические данные в области ВТС, как правило, оформляются в стоимостном (денежном) выражении в отличие от статистики внешней торговли в народном хозяйстве, где наряду со стоимостными показателями объектами статистического наблюдения являются конкретные товары, их количество, вес и т.д. (см. ТН ВЭД).

Принцип исключения неоправданного вмешательства государственных органов во внешнеторговую деятельность субъектов военно-технического сотрудничества

Правовой основой данного принципа является:

1. Ст. 8 Конституции РФ, закрепившая в качестве основы конституционного строя в РФ свободу экономической деятельности;

2. Ст. 9 Закона о ВТС, закрепившая в качестве специализированного принципа государственного управления в области экспорта продукции военного назначения, исключение неоправданного вмешательства государственных органов во внешнеторговую деятельность российских субъектов военно-технического сотрудничества, ограничивающее для них возможность конкуренции с иностранными производителями продукции военного назначения.

3. Ст. 7 Закона о ВТС, установившая, что государственный контроль за деятельностью в области военно-технического сотрудничества осуществляется государственными органами в пределах их полномочий, предусмотренных Конституцией РФ и федеральными законами.

4. Ст. 5 Закона о ВТС, установившая разрешительный порядок деятельности в области военно-технического сотрудничества как государственных органов, так и субъектов внешнеторговой деятельности.

Фактическим основанием принципа исключения неоправданного вмешательства государственных органов является специфика и характер административно-правовых отношений, к которым относится государственное управление (государственно-управленческие отношения) в сфере военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами.

Специфика административно-правовых отношений в целом состоит в том, что самые существенные стороны этих отношений регулируются обязывающими административно-правовыми нормами, предписывающими, в предусмотренных данной нормой случаях, совершать определенные действия и поступать определенным образом. Содержащиеся в административно-правовых нормах ведения, выражают обязательное предписание должного поведения субъекту правоотношений, которое исключает возможность государственному органу, осуществляющему управление в конкретно-определенной области государственно-управленческих отношений, свободного усмотрения для реализации собственной компетенции.

В силу того, что осуществление властных полномочий государственными органами так или иначе затрагивает интересы и права граждан, субъектов экономических отношений, их компетенция не может рассматриваться расширительно, ни тем более подвергаться расширительному толкованию в практической деятельности. Перечень, прав, предоставленных государственному органу, должен быть прописан в Конституции РФ и, изданных установленным порядком на его основе, нормативных правовых актах (федеральных законах, указах Президента РФ, постановлениях Правительства РФ, ведомственных нормативных актах).

Данный аспект государственно-управленческой деятельности основан на таких общесистемных принципах государственного управления, как принцип правовой упорядоченности государственного управления и принцип законности, выработанных и обоснованных Г.В. Атаманчуком*(184). Принцип правовой упорядоченности государственного управления "...объективно обуславливает необходимость главным образом законодательного определения основных аспектов целей, функций, структур, процесса, самих принципов государственного управления. Причем не просто решения данных вопросов в законах или иных нормативных правовых актах, а именно в правовых законах.., содержащих в себе идеи справедливости, гуманности, сотрудничества, обеспечения прав, свобод и обязанностей людей"*(185).

Встает практический вопрос, что же все таки понимать под неоправданным вмешательством государственных органов во внешнеторговую деятельность субъектов военно-технического сотрудничества?

Вполне очевидным является факт, что условием возникновения государственно-управленческих отношений, являются юридические факты, т.е. обстоятельства, при которых в соответствии с требованиями данной нормы между сторонами должны возникнуть конкретные правоотношения. Юридические факты выступают в качестве действий или событий. В свою очередь по характеру все действия можно разделить на правомерные и неправомерные. К неправомерным, относятся действия которые противоречат Конституции РФ, законам и нормативным правовым актам. Исходя из того, что компетенция государственных органов, должна быть основаны на этих нормативных правовых источниках, и не может толковаться и реализовываться сколь-нибудь расширительно, любые действия государственных органов, не основанные на них, будут являться неправомерными. Кроме того, осуществление неправомерных полномочий государственными органами будет означать ограничение прав субъектов военно-технического сотрудничества, что, в соответствии со ст. 55 Конституции РФ и ст. 1 ГК РФ, возможно лишь на основании федерального закона. Высокопарная риторика в данном аспекте о необходимости соблюдения государственных интересов по обеспечения обороны страны и безопасности государства, на самом деле фактически являются бюрократической демагогией, а осуществление неправомерных полномочий государственными органами, содержит юридические признаки правонарушения, за которую должна предусматриваться юридическая ответственность.

В данном случае речь идет о дисциплинарной ответственности государственных служащих за неправомерные действия, связанные с неоправданным вмешательством во внешнеторговую деятельность субъектов ВТС. Дисциплинарное правонарушение (проступок) представляет собой противоправное деяние с негативными последствиями, нарушающее общеобязательные правила по исполнению государственных должностей. Дисциплинарная ответственность - это мера государственно-властного принуждения к лицам, совершившим дисциплинарный проступок, с целью восстановления законности и обеспечения правомерности поведения.

Так как в каждом конкретном случае речь будет идти о неправомерных действиях государственных служащих при осуществлении полномочий государственной службы в области военно-технического сотрудничества, дисциплинарная ответственность за эти правонарушения предусмотрена ст. 14 Федерального закона "Об основах государственной службы Российской Федерации", а не законодательством о военно-техническом сотрудничестве. Сказанное в полной мере относится ко всем административно-правовым формам деятельности органов исполнительной власти: а) совершению ими действий по фактическому осуществлению своих властных полномочий (к примеру, требование государственными органами при осуществлении внешнеторговых операций о предоставлении субъектами военно-технического сотрудничества документов, не предусмотренных соответствующими нормативными правовыми актами) и б) изданию правовых актов, противоречащих законодательству о военно-техническом сотрудничестве*(186) и нарушающих права субъектов внешнеторговой деятельности в области военно-технического сотрудничества.

Характерным примером нарушения принципа исключения неоправданного вмешательства государственных органов является постановление Правительства РФ от 20 ноября 1999 г. N 1273 "О некоторых мерах государственного регулирования военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами" (далее - постановление)*(187).

Первая часть правовой нормы, содержащейся в пп. "б" п. 1 постановления (осуществлять регистрацию контрактов, касающихся внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения) постановления противоречит Гражданскому кодексу РФ, Закону о ВТС.

В соответствии с п. 1 ст. 164 ГК РФ государственная регистрация сделок с движимым имуществом определенных видов может устанавливаться только федеральным законом.

Вследствие этого регистрация внешнеторговых контрактов, на которые в соответствии с п. 2 ст. 420 ГК РФ распространяются общие нормы о сделках, должна быть предусмотрена в Законе о ВТС.

Подпунктом "б" п. 1 постановления не установлены юридические последствия регистрации контрактов. Однако, в соответствии с п. 3 ст. 433 ГК РФ договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом.

Таким образом, юридические права и обязанности по внешнеторговым контрактам в отношении военной продукции у субъектов ВТС должны появляться после их государственной регистрации в КВТС России, т.е. субъекты ВТС приобретают права и обязанности по внешнеторговым контрактам в отношении продукции военного назначения не самостоятельно, а в результате административно-правового акта.

Ограничение субъектов ВТС в праве самостоятельно приобретать имущественные права по внешнеторговым контрактам в отношении военной продукции, которое установлено п. 1 ст. 48 ГК РФ (юридическим лицом признается организация, которая может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные права), может быть установлено исключительно федеральным законом. Данное требование, об ограничении юридических лиц в самостоятельном приобретении и осуществлении гражданских прав только на основании федерального закона, также установлено п. 2 ст. 1 ГК РФ. Соответственно, норма о государственной регистрации внешнеторговых контрактов в отношении продукции военного назначения, ограничивающая право субъектов ВТС самостоятельно приобретать права и осуществлять обязанности должна быть установлена Законом о ВТС.

Иногда можно услышать аргументацию, что данная норма установлена Правительством РФ в интересах национальной безопасности до ее установления в законе. Однако, в соответствии с Федеральным законом "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"*(188) регистрация контрактов могла быть установлена только постановлением Правительства РФ, изданным до введения в действия первой части ГК РФ, т.е. до 1 января 1995 г. С 1998 г. действует Федеральный закон "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами", в котором законодатель не счел необходимым ограничить самостоятельность субъектов ВТС, установив регистрацию контрактов.

Действующим законодательством полномочие, касающееся регистрации контрактов в отношении продукции военного назначения, возложено на КВТС России*(189). Во исполнение данного полномочия КВТС России утверждена Инструкция о порядке представления в Комитет Российской Федерации по военно-техническому сотрудничеству с иностранными государствами информации и документов, необходимых для регистрации контрактов, касающихся внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения*(190).

В соответствии с названной Инструкцией субъект ВТС в десятидневный срок после подписания контракта, направляет в КВТС России заявление о регистрации контракта.

К заявлению прилагается копия контракта, которая должна быть прошита и засвидетельствована организацией-заявителем в соответствии с законодательством Российской Федерации. В случае составления контракта на иностранном языке к заявлению также прилагается засвидетельствованный организацией-заявителем в соответствии с законодательством Российской Федерации перевод на русский язык.

При представлении на регистрацию контракта, подписанного до принятия соответствующего решения Правительства Российской Федерации или КВТС России, сведения об основании для вступления контракта в силу в заявлении не указываются. После принятия Правительством Российской Федерации соответствующего решения субъект ВТС в 10-дневный срок после получения решения письменно уведомляет об этом КВТС России.

При выявлении неточностей или противоречий в представленных российским субъектом военно-технического сотрудничества документах КВТС России в срок, не превышающий 15 дней со дня поступления документов, могут запрашиваться дополнительные документы.

Запрашиваемые документы должны быть направлены в КВТС России в срок, не превышающий 20 дней со дня получения соответствующего запроса.

КВТС России в срок, не превышающий 15 дней со дня поступления документов письменно уведомляет российского субъекта ВТС о регистрации контракта с сообщением присвоенного контракту регистрационного номера или об отказе в регистрации.

Несоответствие условий контракта требованиям решений Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации или КВТС России о поставках продукции военного назначения является основанием для отказа в регистрации.

Плата за регистрацию контрактов и дополнений к ним не взимается.

Правомерен вопрос о юридических последствия в случае отказа в регистрации контракта на поставку ПВН инозаказчику. Как было обосновано выше, регистрацию контрактов в отношении ПВН не влечет за собой юридических последствий, т.е. появление прав и обязанностей сторон с момента такой регистрации. Данная регистрация должна рассматриваться как техническая операция, проводимая с целью учета указанных контрактов. Другой аспект данной проблемы состоит в том, что в случае не регистрации или отказа в регистрации тот же КВТС России может впоследствии не выдать лицензию на вывоз (ввоз) ПВН, что не позволит исполнить обязательство перед инозаказчиком по передаче продукции, если риски в отношении не получения разрешительных документов лежат на российской стороне. Однако анализ пункта 12 Порядка лицензирования в Российской Федерации ввоза и вывоза продукции военного назначения, импорт и экспорт которой подлежат контролю и осуществляются по лицензиям*(191) показывает, что отказ в регистрации, либо не регистрация контракта в отношении ПВН субъектом ВТС не может являться основанием для отказа в выдаче лицензии на ввоз (вывоз) продукции военного назначения.

В научной литературе к принципам государственного управления в области военно-технического сотрудничества предлагалось также отнести*(192):

а) эффективность государственного управления экспортом продукции военного назначения;

б) приоритетность экономических целей военно-технического сотрудничества по отношению к политическим и военным целям.

Когда рассматривается эффективность государственного управления в сфере военно-технического сотрудничества, то речь должна идти не о принципах государственного управления, а об одном из проявлений объективации государственного управления в конкретно-определенной сфере государственно-управленческих отношений, а именно системе критериев, позволяющих дать объективную оценку управляющих воздействий субъекта государственного управления (государственных органов) на управляемый объект (внешнеторговую деятельность в отношении продукции военного назначения управомоченных российских организаций) с целью получения должного управленческого эффекта, а именно подконтрольности и прозрачности государству всех правоотношений в сфере военно-технического сотрудничества.

Определение приоритета экономических целей в сфере военно-технического сотрудничества относится к понятию целеполагания государственного управления, т.е. субъективного отражения объективных потребностей в государственно-управляющем воздействии на конкретно-определенные общественные отношения. В теоретическом плане цели государственного управления представляют подсистему системы государственного управления, элементом которой является и подсистема принципов государственного управления. Таким образом, говоря о приоритете тех или иных целей государственного управления, речь идет о трудоемком интеллектуальном процессе, являющимся субъективным элементом системы государственного управления и состоящий в построении "дерева" целей государственного управления, который в конечном итоге через процесс государственного управления приводит к теоретическому осмыслению наиболее общих закономерностей ее осуществления и формулированию принципов государственного управления.

1.3.3. Принципы внешнеторговой деятельности и сделок в отношении продукции военного назначения

В системе военно-технического сотрудничества внешнеторговая деятельность в отношении продукции военного назначения (экономические отношения военно-технического сотрудничества) относится к управляемой подсистеме, в силу чего управляющая подсистема (государственного управления) определяет существенные условия хозяйственного оборота продукции военного назначения. Такая правовая диспозиция внешнеторговой деятельности в этой сфере предопределена специфическими свойствами продукции военного назначения и исключительными интересами любого государства в государственном контроле ее имущественного оборота.

Внешнеторговая деятельность в отношении продукции военного назначения основана на внутренней правовой логике, закономерностях субъектно-объектных зависимостей, которые в совокупности образуют принципы внешнеторговой деятельности в этой сфере.

Принципы внешнеторговой деятельности и сделок не имеют нормативного закрепления, однако анализ действующего законодательства позволяет выявить наиболее общие закономерности, определяющие исходные начала полномочий государственных органов в сфере экономических отношений военно-технического сотрудничества, а также правила поведения субъектов внешнеторговой деятельности в процессе международного хозяйственного оборота вооружений и военной техники.

К принципам внешнеторговой деятельности и сделок в отношении продукции военного назначения следует отнести:

1) принцип исключительной компетенции Президента РФ;

2) принцип правительственной контрассигнации;

3) принцип обеспечения равных условий участия в осуществлении военно-технического сотрудничества для субъектов военно-технического сотрудничества;

4) принцип недопустимости конкуренции на внешнем рынке нескольких субъектов военно-технического сотрудничества;

5) принцип ограниченной автономии воли субъектов военно-технического сотрудничества при совершении внешнеторговых сделок в отношении продукции военного назначения и осуществлении субъективных прав, вытекающих из них.

Принцип исключительной компетенции Президента РФ в области внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения

Принцип исключительной президентской компетенции основан на статье 80 Конституции РФ, в которой записано, что Президент РФ является гарантом Конституции РФ, в установленном Конституцией РФ порядке он принимает меры по охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности, обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти, определяет основные направления внутренней и внешней политики. Конституционные президентские полномочия реализованы в статьях 12 и 16 Федерального закона "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности"*(193), в которых определено, что Президент РФ регулирует отношения в военно-технической области и своими указами утверждает списки и перечни номенклатуры, подпадающих под экспортный контроль, вооружений и военной техники; в статье 9 Закона о военно-техническом сотрудничестве, в которой закреплено, что Президент РФ осуществляет руководство государственной политикой в области военно-технического сотрудничества.

Принцип исключительной президентской компетенции является отражением и элементом институциональной структуры военно-технического сотрудничества президентско-правительственного типа, сложившейся на втором этапе формирования системы военно-технического сотрудничества (1995-97 гг.). Этот принцип представляет собой пронизывающее управляющее воздействие со стороны Президента РФ по вертикали на все отношения системы военно-технического сотрудничества (управляющего субъекта) и внешнеторговой деятельности в этой сфере (управляемого объекта). Он реализован в ряде президентских полномочий.

В соответствии с Указом Президента РФ от 1 декабря 2000 г. N 1953 внешнеторговая деятельность в отношении продукции военного назначения осуществляется в строгом соответствии со списком N 1 продукции военного назначения, разрешенной к передаче иностранным заказчикам, который утверждается указом Президента РФ и вступает в силу по истечении трех месяцев со дня его официального опубликования.

К исключительным полномочиям Президента РФ отнесено, утверждение указом Списка N 2 государств, в которые разрешена передача продукции военного назначения. Предусмотрено, что в отношении отдельных государств, включенных в этот список, передача конкретных видов продукции военного назначения может быть ограничена.

К исключительным президентским полномочиям во внешнеторговой деятельности сферы военно-технического сотрудничества также относится принятие решений:

- об экспорте, о сдаче в аренду (лизинге), временном вывозе и вывозе на переработку с территории Российской Федерации продукции военного назначения, не включенной в список продукции военного назначения (список N 1) или в государства, не включенные в список государств, в которые разрешена передача продукции военного назначения (список N 2);

- об оказании технического содействия в создании, модернизации, дооборудовании и эксплуатации специальных объектов на территории иностранных государств, а также сотрудничество с иностранными государствами в области разработки и производства продукции военного назначения;

- об оказании военно-технической помощи;

- о реэкспорте или передаче третьим странам продукции военного назначения, поставленной иностранным заказчикам, а также о передаче третьим странам продукции военного назначения, изготовленной по российским лицензиям, если поставка продукции военного назначения осуществлялась на основании решения Президента РФ или если такая поставка планируется в государство, не включенное в список N 2;

- введение эмбарго на поставку вооружения и военной техники, оказание услуг военно-технического характера, а также на поставку сырья, материалов, оборудования и передачу технологий военного и двойного назначения зарубежным странам в случае принятия соответствующего решения Советом Безопасности ООН;

- по установлению ограничений в области внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения;

- об установлении военно-технического сотрудничества с иностранными государствами, а также о приостановлении, прекращении и возобновлении этого сотрудничества;

- по определению порядка осуществления внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества, исключающего нанесение ущерба обороноспособности и безопасности Российской Федерации, а также неоправданное вмешательство государственных органов во внешнеторговую деятельность российских субъектов, имеющих на это право, ограничивающее для них возможность конкуренции с иностранными производителями продукции военного назначения;

- о создании в установленном порядке специализированных федеральных государственных унитарных предприятий, основанных на праве хозяйственного ведения, являющихся государственными посредниками при осуществлении внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения;

- по установлению порядка предоставления российским организациям права осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения;

- по определению порядка лицензирования в РФ ввоза и вывоза продукции военного назначения;

- по вопросам сотрудничества с иностранными государствами в области разработок военной продукции;

- о передаче иностранным заказчикам лицензий на производство продукции военного назначения*(194).

Принцип исключительной президентской компетенции устанавливает общее правило, в соответствии с которым все принципиальные аспекты внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества находятся в исключительном ведении Президента РФ. К объектам правового регулирования Президента РФ относятся:

- определение субъектов правоотношений в области военно-технического сотрудничества и порядка осуществления ими внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения;

- определение объектов гражданских правоотношений в этой области и порядка хозяйственного оборота продукции военного назначения;

- создание системы государственного управления в области военно-технического сотрудничества, определение полномочий федеральных органов исполнительной власти по координации и контролю в этой области, исключающих их неоправданное вмешательство во внешнеторговую деятельность субъектов военно-технического сотрудничества;

- реализация принципа ограничения гражданских прав только на основании федерального закона (полномочия Президента РФ в этой сфере установлены ст. 9 Закона о ВТС, в соответствие с которой Президент РФ устанавливает ограничения в области военно-технического сотрудничества).

Реализация принципа исключительной президентской компетенции исключает вмешательство иных государственных органов в предметы ведения, отнесенные к полномочиям Президента РФ. На практике же рецидивы незаконного вмешательства иных государственных органов в исключительную компетенцию Президента РФ имеют место. Это в полной мере относится к постановлениям Правительства РФ от 20 ноября 1999 г. N 1273 "О некоторых мерах государственного регулирования военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами" и от 2 октября 1999 г. N 1109 "Об утверждении Положения об осуществлении федеральными органами исполнительной власти военно-технического сопровождения и контроля разработки, производства и поставок продукции военного назначения", в которых объектами правового регулирования стали вопросы, отнесенные к ведению Президента РФ (порядок осуществления военно-технического сотрудничества и контрольные функции Минобороны России при осуществлении внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения).

Принцип "контрассигнации"

Принцип "контрассигнации" исключительной компетенции Президента РФ состоит в том, что любое решение Президента РФ о поставке продукции военного назначения в иностранное государство в последующем сопровождается актом индивидуального правоприменения - специальным решением КВТС России или при необходимости Правительства РФ*(195).

Исключительная важность этого принципа заключается в том, что специальные решения о поставке продукции военного назначения в иностранные государства (акты индивидуального правоприменения) Президент РФ принимает в случаях, которые являются исключением из общего правила. Президент РФ, определяет общий порядок (правила) осуществления внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества и, издает для правового регулирования этих отношений, соответствующие указы, которые являются нормативными правовыми актами, рассчитанными на неоднократное применение и неопределенный круг лиц. Таким образом, исключительная компетенция Президента РФ определяет статику правоотношений внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества и не в состоянии охватить динамические моменты, включающие в себя сиюминутные конъюнктурные изменения ситуации, которые имеют исключительное значение.

Недостатки принципа исключительной президентской компетенции и призван восполнить принцип "контрассигнации", в соответствии с которым:

- экспорт, сдача в аренду (лизинг), временный вывоз и вывоз на переработку продукции военного назначения с территории РФ в соответствии со списками N 1 и N 2 осуществляется на основании решений КВТС России (Правительства РФ);

- импорт продукции военного назначения для нужд федеральных органов исполнительной власти, имеющих в своем составе войска и воинские формирования, - в рамках государственного оборонного заказа государственным посредником - специализированным федеральным государственным унитарным предприятием совместно с головными исполнителями (исполнителями), определенными в государственном оборонном заказе;

- импорт продукции военного назначения для нужд организаций-разработчиков и производителей, которые используют иностранную продукцию при производстве собственной продукции военного назначения, осуществляется государственным посредником или непосредственно организациями-разработчиками и производителями, если они имеют право на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения.

Из действия принципа "контрассигнации" исключен экспорт запасных частей, агрегатов, учебного и вспомогательного имущества к продукции военного назначения, а также проведение работ по техническому обслуживанию и ремонту продукции военного назначения, который осуществляется на основании лицензий КВТС России, если продукция военного назначения ранее была поставлена на основании принятых КВТС России (Правительством РФ) в установленном порядке решений о поставке иностранным заказчикам продукции военного назначения или о передаче лицензий на ее производство в строгом соответствии с этими решениями*(196).

Помимо чисто практического значения этого принципа, призванного восполнить недостатки принципа исключительной президентской компетенции, реализация принципа "контрассигнации" имеет важное юридическое значение. Каждое юридическое лицо, получившее право на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, ограничено в рамках этой правоспособности осуществлять конкретные юридические действия, направленные на поставки военной продукции инозаказчикам. Экспортер должен получить субъективное право на осуществление юридически значимых действий, направленных на заключение того или иного вида экспортно-импортной сделки. Такой подход является логичным следствием государственной монополии внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества.

Специальной правоспособности юридического лица на внешнеторговую деятельность в отношении продукции военного назначения недостаточно для совершения такой сделки.

В соответствии с утратившим силу Указом Президента РФ от 6 сентября 1999 г. N 1164 субъективное право у экспортера на заключение сделки в отношении продукции военного назначения появлялось с момента принятия решения Правительством РФ, которое должно содержать перечень прав и обязанностей, которыми государство наделяет юридическое лицо в данном конкретном случае для совершения внешнеторговой сделки в отношении продукции военного назначения: в какую страну осуществляется поставка; какому государственному органу этой страны или коммерческой организации; кто осуществляет поставку продукции военного назначения; конкретная номенклатура, ее количество; предприятия изготовители продукции, если поставку осуществляют государственные посредники; сроки поставки и условия расчетов.

Указом Президента РФ от 1 декабря 2000 г. N 1953 правовые основания договорных отношений в отношении продукции военного назначения изменились. В соответствии с п. 12 Порядка осуществления военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами субъекты ВТС могут заключать контракты с инозаказчиками до принятия соответствующих решений Правительством РФ и (или) КВТС России при условии включения в контракт положения о его вступлении в силу после принятия соответствующих решений. Это означает, что в настоящее время названные решения государственных органов не являются для субъектов ВТС основанием субъективного права на заключение контракта в отношении ПВН. Данные решения являются правовым основанием субъективных прав и обязанностей по исполнению контрактных обязательств. Т.е. субъекты ВТС имеют право самостоятельно заключать контракты в отношении продукции военного назначения, которые вступают в силу с момента принятия государственными органами соответствующих решений. Именно с этого момента появляется само обязательство в отношении продукции военного назначения, т.е. права и обязанности сторон по сделке.

Российская организация имеет субъективные права в каждом конкретном случае только в объеме тех прав, которыми его наделил КВТС России (Правительство РФ). Превышение этих прав в последствии будет являться основанием отказа в выдаче лицензии на ввоз или вывоз этой продукции, что повлечет нарушение контрактных обязательств и явится основанием гражданско-правовой ответственности. Вследствие этого, особую важность приобретает подготовка решений КВТС России (Правительства РФ), их детальная проработанность, максимальный учет всех необходимых интересов, как инозаказчика, так и российского государства, российской организации, осуществляющей сделку.

Принцип обеспечение равных условий участия в осуществлении военно-технического сотрудничества для субъектов военно-технического сотрудничества

Принцип обеспечения равных условий базируется на:

1) одной из основ конституционного строя, а именно свободе экономической деятельности (ст. 8) и ст. 37 Конституции РФ, в соответствии с которой каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду;

2) основных началах гражданского законодательства, которыми в качестве основополагающего принципа гражданских правоотношений установлено равенство их участников (п. 1. ст. 1 ГК РФ).

Особенностью гражданских правоотношений в области экспорта военной продукции является их подверженность сильному влиянию императивных регуляторов нецивилистического характера, а именно существование жесткой системы запретов и ограничений на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении экспорта вооружения и военной техники, государственного регулирующего начала, которое предопределяет существенные условия поведения субъектов военно-технического сотрудничества. В тоже время, необходимо подчеркнуть, что в рамках существующей системы запретов и ограничений, субъекты, которым предоставлено право внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, равны в реализации тех возможностей, которые эта система предоставляет. Это означает, что государство не может устанавливать какие-либо исключения и привилегии одним субъектам в ущерб другим или в отличие от других. Прежде всего, это касается нормативных правил, регулирующих порядок осуществления внешнеторговой деятельности в области экспорта военной продукции. Эти правила для всех субъектов должны быть одинаковы, исключать неравенство их участников. Вместе с тем, данный принцип не распространяется на объем специальной правоспособности субъектов военно-технического сотрудничества, постольку он устанавливается специальным решением Президента РФ и является элементом государственной монополии в этой сфере. Речь идет о равных возможностях субъектов, в рамках установленной специальной правоспособности, реализовать свои возможности при осуществлении поставок военной продукции в иностранные государства.

Принципиальное значение в рамках реализации принципа обеспечения равных возможностей имеет содержание государственных процедур, регулирующих те или иные аспекты поведения субъектов военно-технического сотрудничества, исключающие злоупотребление административными правилами, создание действенных административных правовых механизмов, исключающих принятие решений по собственному усмотрению в результате отсутствия четких правовых критериев и правил принятия таких решений. Конкретным примером отсутствия нормативных правил является порядок принятия решений КВТС России по распределению заявок иностранных заказчиков между государственными посредниками.

Пунктом 2 Порядка рассмотрения официальных обращений иностранных заказчиков и согласования проектов решений Президента РФ, Правительства Российской Федерации и Комитета Российской Федерации по военно-техническому сотрудничеству с иностранными государствами о поставках продукции военного назначения определено, что КВТС России при поступлении в установленном порядке официального обращения иностранного заказчика, касающегося поставки продукции военного назначения, регистрирует его и в 2-дневный срок поручает одному из российских субъектов военно-технического сотрудничества провести дальнейшую проработку указанного обращения с опредлением возможности его реализации. Если а) обращение иностранного заказчика является результатом предварительного проведения российским субъектом военно-технического сотрудничества в установленном порядке маркетинговых исследований, а также если б) это обращение обусловлено необходимостью исполнения дополнительных обязательств по ранее заключенному контракту или в) является пожеланием иностранного заказчика провести работы в развитие ранее выполненного контракта, то поручение о проработке обращения иностранного заказчика дается российскому субъекту военно-технического сотрудничества с учетом этих обстоятельств.

Встает вопрос о критериях принятия решения о распределении заявок инозаказчиков за рамками трех предусмотренных выше случаев. В настоящее время они не определены и, соответственно, существует возможность административного произвола в этом вопросе.

Средством реализации принципа обеспечения равных возможностей является один из методов государственного регулирования в области военно-технического сотрудничества - метод недопущения в Российской Федерации монополии одного субъекта военно-технического сотрудничества*(197).

Нормативно принцип обеспечение равных условий участия в осуществлении военно-технического сотрудничества для субъектов военно-технического сотрудничества закреплен в ст. 4 Закона о ВТС.

Принцип недопустимости конкуренции субъектов военно-технического сотрудничества на внешнем рынке и недобросовестной конкуренции на внутреннем рынке

Конкурентные правоотношения в области военно-технического сотрудничества имеют различные режимы правового регулирования в зависимости от сфер действия. Исходным правовом началом в этом вопросе является юридический факт, определяющий общедозволительный порядок регулирования конкурентных правоотношений.

В регулировании конкурентных правоотношений на внешнем рынке ст. 5 Закона о ВТС установлены существенные ограничения, а именно запрет конкуренции на внешнем рынке нескольких российских субъектов военно-технического сотрудничества посредством разделения сфер их деятельности, т.е. существует запретительный правовой режим в этой сфере правоотношений. Законом о ВТС установлено, что данное ограничение является методом реализации государственной монополии в области военно-технического сотрудничества. Вследствие этого речь должна идти не об исключении недобросовестной конкуренции на внешнем рынке, а об исключении всякой конкуренции на нем субъектов ВТС. Ограничение установлено нормой федерального закона и, соответственно, правомочно.

Прямо противоположный правовой режим установлен в отношении конкурентных отношений на субъектов ВТС на внутреннем рынке. В этой сфере никаких ограничений законом не установлено, вследствие чего субъекты ВТС правомочны конкурировать в рамках установленного порядка для предложения производимой ими продукции иностранным заказчикам.

Вместе с тем, существующее нормативное регулирование вопросов конкуренции отличается существенной противоречивостью и несоответствием закону.

Определение Законом о ВТС государственной монополии в качестве одного из основополагающих принципов военно-технического сотрудничества должно обеспечиваться созданием соответствующей правовой основы и формированием адекватного монополии рынка государственных посреднических услуг в области экспорта продукции военного назначения.

Конкуренция является прямой противоположностью монополии и, соответственно, допущение конкурентных механизмов не позволит в полной мере реализовать государственную монополию в области ВТС. Данный принцип может быть реализован только исключительно посредством разделения сфер деятельности субъектов ВТС, как это определено законом.

В настоящее время, несмотря на норму Закона о ВТС, недопущение конкуренции на внешнем рынке в значительной мере основано на субъективных механизмах реализации этой функции.

В соответствии с Указом Президента РФ от 1 декабря 2000 г. N 1953 КВТС России принимает решение о проработке обращения иностранного заказчика одним из субъектов ВТС*(198).

Нормативно не установлены четкие критерии определения субъекта ВТС, ответственного за рассмотрение официального обращения инозаказчика. Вследствие существующего правового вакуума преобладающим является субъективный фактор решения этого весьма важного вопроса, исходя из личных представлений государственного чиновника.

На внутреннем рынке конкурентные отношения основаны на общедозволительном порядке правового регулирования без каких-либо изъятий.

Ст. 8 Конституции РФ установлена в качестве одной из основ конституционного строя гарантия поддержки конкуренции. В гражданском праве принцип недопустимости недобросовестной конкуренции реализован в ст. 10 ГК РФ, определившей пределы осуществления гражданских прав и недопущение использования гражданских прав в целях ограничения конкуренции. Статья также закрепила презумпцию добросовестности участников правоотношений. То есть недобросовестность субъектов правоотношений должна быть доказана в судебном порядке, если речь идет о защите гражданских прав.

В контексте рассматриваемого принципа речь идет о проблеме злоупотребления правом, когда субъект правоотношений в процессе осуществления субъективных прав наносит существенный вред законным интересам другого субъекта. Как подчеркивал Грибанов В.П., злоупотребление правом - есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему общего типа поведения*(199).

Одной из форм злоупотребления правом является применение методов недобросовестной конкуренции в рамках использования тех возможностей, которыми наделен субъект правоотношений, т.е. нарушении принципа добросовестности. К действиям, нарушающим этот принцип, в частности относятся:

- распространение ложных, неточных или искаженных сведений, способных причинить убытки другому хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его деловой репутации;

- введение потребителей в заблуждение относительно характера, способа и места изготовления, потребительских свойств и качеств товара;

- некорректное сравнение хозяйствующим субъектом производимых или реализуемых товаров с товарами других хозяйствующих субъектов;

- продажа товара с незаконным использование результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполнения работ и услуг;

- получение и использование, разглашение научно-технической, производственной или торговой информации, в том числе коммерческой тайны, без согласия ее владельца*(200).

Принцип ограниченной автономии воли субъектов военно-технического сотрудничества при совершении внешнеторговых сделок в отношении продукции военного назначения и осуществлении субъективных прав, вытекающих из них

Понятие "автономия воли" в гражданском праве

Автономия воли субъектов хозяйственной деятельности относится к основополагающим принципам гражданских правоотношений. В соответствии с п. 2 ст. 1 ГК РФ юридические лица приобретают и осуществляют гражданские права своей волей и в своем интересе. Ст. 9 ГК РФ установлено, что юридические лица по своему усмотрению осуществляют, принадлежащие им гражданские права.

Под автономией воли субъектов частных правоотношений понимают самостоятельное, своей волей и в своем интересе, совершение ими действий, направленных на приобретение, изменение и прекращение субъективных прав, а также осуществление субъективных прав в пределах, предоставленных им правомочий.

Необходимо отличать институт "автономии воли" гражданского законодательства от аналогичного института в международном частном праве.

Автономия воли в международном частном праве, является одним из его важнейших принципов, "целью которого является определение применимых материально-правовых норм, а именно автономии воли сторон в выборе применимого к их отношениям права. В соответствии с этим принципом суд обязан применить право, избранное самими участниками правоотношения"*(201).

В рамках исследования названного принципа необходимо остановиться на общей проблеме ограничении самостоятельного поведения субъектов военно-технического сотрудничества при совершении ими внешнеторговых сделок в сфере военно-технического сотрудничества, т.е. ограниченной сфере действия исходного начала гражданских правоотношений - принципа автономии воли.

Субъективные и объективные основания автономии воли

Для решения проблемы о пределах автономии воли хозяйствующего субъекта в сфере военного технического сотрудничества, необходимо ответить на вопрос, что является правовым основанием автономии воли субъекта гражданских правоотношений?

Как уже было отмечено, ст. 1 ГК РФ в качестве исходного начала поведения субъектов гражданских правоотношений установлено, что юридические лица приобретают и осуществляют гражданские права своей волей и в своем интересе. Исходя из этого принципа, хозяйствующие субъекты могут самостоятельно, на свой страх и риск, сообразуясь с собственной мотивацией и представлениями о необходимости удовлетворения тех или иных имущественных потребностей, принимать решения о совершении конкретных действий. Принятие решений должно быть основано на субъективном усмотрении, что совершение таких действий наилучшим образом отражает собственные интересы хозяйствующего субъекта, свободных от чьего-либо влияния в их осознании и реализации. В данном случае речь идет о психическом отражении собственных интересов, не отягощенного внешним субъективным воздействием на мыслительный процесс принятия решения, с последующей его трансформацией в конкретные формы поведения. Таким образом, волевой процесс реализации автономии воли отражает психологические аспекты поведения хозяйствующего субъекта, и является субъективным основанием автономии воли.

Однако волевые моменты в процессе принятия решения о необходимости совершения тех или иных действий имеют объективные пределы в рамках публично установленных запретов и ограничений. Когда мы говорим о субъективном основании автономии воли, имеется в виду, что воля должна быть свободна от субъективных факторов внешнего воздействия на волевой процесс принятия решения. Вместе с тем, существуют объективные факторы, которые не могут не оказывать влияния на процесс принятия решения в силу того, что существуют публичные интересы (общественные и государственные), институализированные в виде системы запретов и ограничений, которые должны учитываться субъектом правоотношений, несмотря на его личное психическое отношение к ним. Игнорирование объективных факторов в волевом процессе принятия решений неизбежно приведет к их юридической противоправности, т.е. гражданскому правонарушению. В совокупности они составляют объективную основу автономии воли субъекта правоотношений. В практическом плане речь идет о правомочиях хозяйствующего субъекта, входящих в содержание субъективного права, юридических возможностях, определяющих меру его возможного поведения. Юридическая возможность конкретного поведения определяется совокупностью правовых норм, регулирующих соответствующие правоотношения, которые устанавливают принципы и порядок их регулирования, т.е. основаны ли они на общем дозволении, либо же на общем запрете.

Объективное основание автономии воли при практической реализации представляет наибольшую трудность, в силу того, что из-за нормативной неурегулированности или противоречивости зачастую весьма непросто выявить объем и содержание объективных факторов, ограничивающих субъективные процессы волевого принятия решений на совершение действий. В этих случаях только системный правовой анализ позволяет дать оценку правомерности поведения субъекта правоотношений. Необходимо также подчеркнуть, что в своей совокупности объективные факторы автономии воли сторон, институализированные в виде правовых норм образуют правовые режимы регулирования правоотношений.

Таким образом, субъективную основу автономии воли субъекта правоотношений составляет волевой процесс, состоящий в психическом отражении собственных интересов, не отягощенных внешним субъективным воздействием на мыслительный процесс, с последующей трансформацией этих решений в конкретные формы поведения.

Объективную сторону автономии воли образуют правомочия субъекта, представляющие собой юридические возможности его поведения, основанные на нормах права, образующих в совокупности правовой режим соответствующего правоотношения.

Объективная основа автономии воли субъектов ВТС при совершении сделок и осуществлении прав и обязанностей, вытекающих из них

Попытаемся исследовать объективную сторону автономии воли субъектов военно-технического сотрудничества при осуществлении ими внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения.

В силу специфичности правоотношений в области экспорта продукции военного назначения субъективные права юридических лиц в ней подвержены мощному воздействию императивных регуляторов нецивилистического характера, а именно административным правовым режимам. В силу этого, исходное начало гражданского права автономия воли под воздействием этих регуляторов существенно девальвируется, что позволяет говорить об ином исходном начале поведения субъектов в этой сфере, а именно о принципе ограниченной автономии воли субъектов при совершении ими сделок в отношении продукции военного назначения.

Вместе с тем, данный принцип не имеет всеобъемлющего характера, пронизывающего всю ткань правоотношений в области военно-технического сотрудничества. В каждом конкретном случае мы имеем дело с многослойностью правового регулирования, имеющего различные регуляторы и основания субъективных прав, которые, в конечном счете, и определяют поведение субъектов этих правоотношений. В качестве исходной методологической посылки для определения объективного основания реализации автономии воли, либо же ограничения автономии воли, необходимо четко установить сферы, в которых установлены общие запреты на осуществление юридически значимых действий, и, соответственно, в которых действует принцип ограничения автономии воли, и, сферы действия общего дозволения, которые имеются несмотря на жесткость правового регулирования в области военно-технического сотрудничества, и, соответственно, в которых возможна реализация автономии воли.

Сфера общего запрета характеризуется, действием принципа "запрещено все, кроме прямо разрешенного в установленном порядке". Она основана на, установленном законом, запрете осуществлять юридически значимые действия и, как исключение из общего правила, системе разрешений, позволяющих субъектам правоотношений реализовать автономию воли в рамках правомочий, установленных этой системой. Любое проявление автономии воли, не основанное на таких правомочиях будет означать попадание в сферу действия общего запрета, а осуществление любых действий в этой сфере будет являться гражданским правонарушением. В силу этого, порядок регулирования правоотношения в сфере действия общего запрета называется разрешительным.

Сфера общего дозволения основана на принципе "разрешено все, кроме запрещенного законом", в силу чего субъекты могут полностью реализовать автономию воли при совершении любых юридических действий, если только в определенных областях сферы действия общего дозволения не установлены на основании закона конкретные ограничения, являющиеся исключением из общего правила. Реализации автономии воли в сферах этих ограничений также будет являться гражданским правонарушением.

Таким образом, в рамках настоящего комментария интерес представляют области действия общего запрета и ограничений в сферах общего дозволения в области военно-технического сотрудничества. Любое ограничение автономии воли должно быть основано исключительно на федеральном законе и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (п. 2. ст. 1 ГК РФ). В этом проявляется сущностная сторона объективного основания автономии воли.

Федеральным законом "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами" общие запреты установлены только в четырех областях:

1) на экспорт и импорт продукции военного назначения (п. 2 ст. 4);

2) на деятельность в области военно-технического сотрудничества (ст. 5);

3) на объекты гражданских прав в сфере военно-технического сотрудничества - поставляться может исключительно продукция военного назначения, включенная в список продукции военного назначения, разрешенной к передаче иностранным заказчикам (п. 1 ст. 6 Закона о ВТС);

4) на иностранный субъектный состав военно-технического сотрудничества - ими могут быть только иностранные государства, или управомоченные лица этих государств, включенные в список государств, в которые разрешена передача продукции военного назначения (п. 2 ст. 6 Закона о ВТС)

Квалификация понятий "экспорт", "импорт", "деятельность" и "сделка" как основание исключения неоправданного распространения сферы действия общих запретов на другие области ВТС

Правомерна постановка вопроса о правильной квалификации правовых понятий "экспорт", "импорт" и "деятельность", для исключения неоправданного распространения сферы действия общих запретов на другие области военно-технического сотрудничества.

Нормативное определение понятий "экспорт" и "импорт" дано в ст. 2 Федерального закона "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности", в соответствии с которой:

- экспорт - вывоз товара, работ, услуг, результатов интеллектуальной деятельности, в том числе исключительных прав на них, с таможенной территории Российской Федерации за границу без обязательств об обратном ввозе;

- импорт - ввоз товара, работ, услуг, результатов интеллектуальной деятельности, в том числе исключительных прав на них, на таможенную территорию Российской Федерации без обязательства об обратном вывозе.

Соответственно, понятия экспорт и импорт локализованы определениями вывоз и ввоз, что позволяет сделать вывод об ограниченной сфере регулируемых ими правоотношений, которые не распространяются ни на сферу осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, ни на сферу совершения внешнеторговых сделок в отношении военной продукции, осуществления субъективных прав и исполнения субъективных обязанностей, вытекающих из таких сделок. Безосновательно квалифицировать понятия экспорта и импорта в качестве экспортных или импортных операций. Это именно тот случай, когда расширительное толкование однозначно определенных понятий может привести, и приводит, к неоправданному вмешательству государственных органов в автономию воли субъектов военно-технического сотрудничества и незаконному ограничению их субъективных прав. Внешнеторговая операция включает в себя множество сделок, иных юридических и фактических действий, в которых вывоз или ввоз является одним из заключительных этапов ее осуществления. Вывоз (ввоз) не включает в себя преддоговорные отношения, заключение внешнеторгового договора в отношении военной продукции и исполнение обязательств, вытекающих из этого договора (осуществление субъективных прав и исполнение обязанностей).

Сложнее дело обстоит с правовым понятием "деятельность". Гражданское и внешнеторговое законодательство не содержит нормативного определения, что входит в его сущностную характеристику и содержание, не устанавливает нормативно закрепленные признаки понятия*(202). Вместе с тем, правильная квалификация понятия и установление объема его содержания имеет принципиальное значение, особенно в сферах действия общего запрета, в силу того, что также возможен вариант его неоправданного распространения на иные сферы правоотношений, кроме охватываемых понятием "деятельность".

Не вдаваясь в юридическую полемику по этой проблеме, полагал бы целесообразным изложить собственную концепцию.

Раскрытие содержания правового понятия "деятельности" невозможно в отрыве от других понятий, а именно "действие" и сделка". Именно в определении их соотношения, своего рода правовой диспозиции, возможно раскрытие содержания и сущности собственно понятия "деятельности".

Действия субъекта права, характеризуемые критериями разовости и конкретности, являются содержанием понятия "сделка" (ст. 153 ГК РФ). В тоже время, совокупность сделок, а не действий, субъекта правоотношений, характеризуемая критериями абстрактности и постоянности является содержанием понятия "деятельности". Предметом, регулируемых понятием "сделка" отношений, являются действия субъекта, направленные на установление, изменение и прекращение прав и обязанностей.

Предметом правоотношений, регулируемых понятием "деятельность" является абстрактная совокупность сделок, осуществляемых субъектом постоянно, направленных на систематическое удовлетворение имущественных интересов. В это понятие не входят конкретные правомочия на совершение каких-либо сделок (действий) в отношении конкретных объектов гражданских правоотношений. В понятие деятельности входят абстрактные возможности совершения сделок в различных областях имущественных отношений в отношении абстрактно-определенных объектов гражданских прав. Абстрактные возможности определяются закреплением предмета и целей деятельности юридического лица в уставных документах (специальная правоспособность) либо же установлением законом общей абстрактной возможности осуществлять любые не запрещенные законом виды деятельности (общая правоспособность).

Таким образом, предметом правоотношения, охватываемого понятием деятельность, не являются конкретные правомочия на совершение сделки в отношении конкретно определенного объекта гражданских прав. Вследствие этого, если установлен запрет на деятельность в какой-либо сфере, в качестве исключения из этого общего правила, речь может идти о юридически фактах, выступающих в виде специально установленных разрешений, предоставляющих абстрактную возможность осуществлять в соответствии с предметом и целями, закрепленными в уставных документах, деятельность (совокупность сделок). Такой запрет не распространяется на сами сделки и, соответственно, специальных разрешений на совершение действий, направленных на установление конкретных прав и обязанностей не требуется. В данном аспекте принципиальное значение приобретает правильное понимание и толкование правовой нормы, устанавливающей запрет.

В рассматриваемой ситуации (ст. 5 Закона о ВТС) установлен "разрешительный порядок деятельности в области военно-технического сотрудничества". В этой норме речь идет о юридических фактах, определяющих основание (субъективное право) осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, а не порядок осуществления этой деятельности. Право на деятельность и осуществление этой деятельности - это разные правовые явления, имеющие строго определенное конкретное содержание. Первое относится к правовому статусу лица (статике правоотношений), а второе - к возможности этим лицом осуществлять юридические действия по отношению к продукции военного назначения (динамике правоотношений). Законом не установлен разрешительный порядок осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, т.к. в этом случае норма ст. 5 Закона о ВТС была бы сформулирована соответствующим образом, а именно "разрешительный порядок осуществления деятельности в области военно-технического сотрудничества".

Предпринятый анализ понятия "деятельность" позволяет, во-первых, сделать вывод, что в сферу его действия не попадает автономия воли, которая реализуется в области конкретных правоотношений, а именно осуществления субъективных прав; во-вторых, исключить распространение разрешительного правового режима, установленного в отношении деятельности, на сделки в этой области.

Автономия воли при осуществлении внешнеторговой деятельности в сфере ВТС

Осуществление внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества охватывает: а) преддоговорные отношения; б) совершение сделок в отношении продукции военного назначения (купля-продажа); в) осуществление субъективных прав и исполнение обязанностей, вытекающих из таких сделок. Осуществление внешнеторговой деятельности основано на иных, чем общий запрет, правовых регуляторах.

Ст. 5 Закона о ВТС установлено, что одним из основных методов осуществления государственного регулирования в области военно-технического сотрудничества является определение порядка продажи и (или) закупки продукции военного назначения. Встает вопрос, на чем основано это регулирование, на общем запрете или же на общем дозволении?

В соответствии с п. 2 ст. 1 ГК РФ любое ограничение субъективных прав, в том числе и при купле-продаже вооружения и военной техники, должно быть основано на федеральном законе. Закон о ВТС, введя запрет на деятельность в области военно-технического сотрудничества и ввоз (вывоз) продукции военного назначения, этим ограничился и не распространил его на договорные правоотношения. Исходя из этого, можно сделать вывод, что область купли-продажи продукции военного назначения находится в сфере действия общего дозволения, а на область осуществления внешнеторговой деятельности, в т.ч. купли-продажи, установлен запретительный порядок правового регулирования. Данный вывод основан на следующих аргументах:

1) отсутствие, установленного законом, общего запрета на куплю-продажу продукции военного назначения и осуществление внешнеторговой деятельности в этой сфере, и, разрешительного порядка регулирования, связанных с ними правоотношений;

2) наличие жесткой и сложной системы частных запретов, которые позволяют квалифицировать в этих сферах военно-технического сотрудничества действие общего дозволения, основанного на принципе "разрешено все, кроме прямо запрещенного законом" и запретительного порядка регулирования правоотношений.

Таким образом, автономия воли субъектов военно-технического сотрудничества при осуществлении внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения ограничена системой запретов, установленных Федеральным законом "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами".

Названная система ограничений, является объективным основанием ограниченной автономии воли субъектов ВТС. Принципиально важным является факт, что объективная сторона автономии воли основана на общем дозволении, и следовательно, за рамками установленных частных запретов, субъекты военно-технического сотрудничества могут приобретать и осуществлять гражданские права своей волей и в своем интересе, без соответствующего разрешения государственного органа. Понимание этого юридического факта является принципиально важным, т.к. позволяет установить правомерность поведения субъектов военно-технического сотрудничества в тех или иных имущественных отношениях.

Система частных запретов на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения

Логичен вопрос, что входит в систему частных запретов на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения? Статьей 9 Закона о ВТС определено, что Президент РФ устанавливает ограничения в области военно-технического сотрудничества, определяет порядок осуществления военно-технического сотрудничества, исключающий нанесение ущерба обороноспособности и безопасности Российской Федерации, а также неоправданное вмешательство государственных органов во внешнеторговую деятельность российских субъектов военно-технического сотрудничества, ограничивающее для них возможность конкуренции с иностранными производителями продукции военного назначения. Следовательно, федеральным законом полномочия ограничения субъектов военно-технического сотрудничества в их правах делегированы Президенту РФ, который реализовал их в Указе от 1 декабря 2000 г. N 1953 и в ряде других указов. В силу прямого указания в законе на механизм ограничения хозяйствующих субъектов в правах, невозможно ограничение в правах субъектов ВТС иными государственными органами, кроме Президента РФ.

Объективную основу автономии воли субъектов военно-технического сотрудничества при осуществлении внешнеторговой деятельности составляют следующие ограничения субъективных прав, установленные Президентом РФ:

1. Субъективные права на этапе преддоговорных отношений ограничены обязанностью субъектов предоставлять в ходе переговоров информацию, касающуюся тактико-технических характеристик продукции военного назначения или основных параметров НИОКР по созданию (модернизации) образцов продукции военной продукции в объеме согласованном с Минобороны России, объявления экспортных цен на эту продукции, согласованных с КВТС России.

2. Субъективные права на совершение внешнеторговых сделок ограничены обязанностью заключать сделки только в объеме прав, установленных решением КВТС России (Правительства РФ). В этих распоряжениях определяется ряд условий внешнеторговых сделок (сроки поставки, условия расчетов, количество и номенклатура продукции военного назначения, иностранный контрагент и др.), которые относятся к основным и неосновным условиям международного коммерческого договора купли-продажи. В силу установленного принципа "контрассигнации" (см. пункт 4.4.2. комментария) все условия указанных актов индивидуального правоприменения являются обязательными для включения во внешнеторговый договор в отношении продукции военного назначения.

Следующее ограничение состоит в том, что договоры на исполнение контрактных обязательств с инозаказчиками могут заключаться только с российскими организациями и предприятиями, определенными Российским авиационно-космическим агентством, Российским агентством по боеприпасам, Российским агентством по обычным вооружениям, Российским агентством по системам управления и Российским агентством по судостроению*(203).

Если же договор с инозаказчиком подписан до принятия соответствующего решения государственным органом и в определенной части не соответствует этому решению, то в этой части договор в отношении продукции военного назначения будет ничтожен на основании статьи 168 ГК РФ.

3. Субъективные права на реализацию контрактных обязательств, т.е. поставку продукции военного назначения иностранному заказчику, ограничены целом рядом мер, в результате которых на субъектов военно-технического сотрудничества возложены следующие обязанности:

согласование заявлений на получение лицензии на ввоз и вывоз продукции военного назначения с Минобороны России (п. 8 и 9 Порядка лицензирования в Российской Федерации ввоза и вывоза продукции военного назначения, импорт и экспорт которой подлежит контролю и осуществляется по лицензиям);

осуществление контроля качества и приемки продукции военного назначения, изготавливаемой предприятиями-разработчиками и производителями для исполнения контрактных обязательств с инозаказчиками, в процессе ее разработки и производства военными представительствами Минобороны России (ст. 8 Закона о ВТС);

- урегулирование с Минюстом России вопросов правовой защиты государственных интересов при передаче иностранным заказчикам результатов научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного назначения, не указанных в списке продукции военного назначения, разрешенной к передаче иностранным заказчикам, права на которые принадлежат Российской Федерации с Минюстом России (п. 6 Порядка лицензирования в Российской Федерации ввоза и вывоза продукции военного назначения, импорт и экспорт которой подлежит контролю и осуществляется по лицензиям);

- получение лицензии в КВТС России для осуществления ввоза и (или) вывоза продукции военного назначения (п. 1 Порядка лицензирования в Российской Федерации ввоза и вывоза продукции военного назначения, импорт и экспорт которой подлежит контролю и осуществляется по лицензиям).

4. Ограничение субъективных прав на определение банков, через которые осуществляются расчеты при совершении внешнеторговых сделок в отношении продукции военного назначения*(204), предельных цен на работы (услуги), оказываемые госпосредниками*(205).

Все перечисленные ограничения субъективных прав установлены решениями Президента РФ. Установление ограничений иными государственными органами будет являться незаконным вмешательством этих органов во внешнеторговую деятельность субъектов военно-технического сотрудничества.

Области осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, на которые не установлены ограничения

Вместе с тем, при осуществлении внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения имеются области, которые не стали объектами государственно-публичного интересов и на которые, соответственно, не установлены частные запреты, исключающие автономию воли субъектов военно-технического сотрудничества. К ним относятся:

1) подписание внешнеторговой сделки в отношении продукции военного назначения;

2) определение предмета и частично условий международного коммерческого договора в отношении продукции военного назначения;

3) определение условий перехода риска;

4) средства правовой защиты в случае нарушения внешнеторгового договора;

5) поиск инозаказчиков для поставки продукции военного назначения;

6) выбор правопорядка, которому стороны намерены подчинить права и обязанности по внешнеторговой сделке в отношении продукции военного назначения;

7) заключение договоров с разработчиками и производителями продукции военного назначения для исполнения контрактных обязательств и исполнение обязательств по ним.

Соотношение автономии воли (свободы договора) и необходимости включения в договор обязательных условий

Актуален вопрос о соотношении автономии воли сторон (свободы договора) и необходимости включения в договор обязательных условий, предписанных законом или иным нормативным правовым актом.

Частью 4 статьи 421 ГК РФ установлено, что условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами. В соответствии со статьей 422 ГК РФ договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения.

Чтобы ответить на вопрос о соотношении автономии воли сторон при заключении договора и включении в него необходимых условий необходимо проанализировать следующие аспекты:

правовые основания определения федеральным законом обязательных договорных условий;

правовые основания определения иными правовыми актами (нормативного и ненормативного характера) обязательных договорных условий.

Как уже было отмечено свобода договора (автономия воли сторон при его заключении) является одним из основополагающих начал гражданского права. Характерная черта основных начал - предсказуемость, не допускающая двоякого толкования, гарантированность, выраженная в общеобязательности. Правовые начала - фундамент правового регулирования имущественных и личных неимущественных отношений, нормативные обобщения, объективированные в материи позитивного права*(206). Правовые начала гражданского права пронизывают всю его позитивную основу. Отдельные гражданско-правовые нормы должны исходить прежде всего из этих начал, им соответствовать и логически развивать. Иной подход означает лишение гражданского права его теоретико-логической последовательности, обоснованности и системности.

Правомерен вопрос: если автономия воли - одно из начал гражданского права, является ли основным началом возможность ограничения свободного волеизъявления сторон при установлении договорных отношений для соблюдения публичных интересов?

Предварительный ответ на этот вопрос положителен. Частью второй статьи 1 ГК РФ, установившей основные начала гражданского законодательства, определено, что гражданские права, в том числе право по своему усмотрению определять договорные условия могут быть ограничены на основании федерального закона. Частью 3 статьи 1 ГК РФ установлено, что в соответствии с федеральным законом может быть ограничено перемещение товаров и услуг. Таким образом, можно сделать вывод, что ограничение самостоятельности субъектов гражданского права для защиты публичных интересов является таким же основным началом гражданского права, как автономия воли сторон, их свободное волеизъявление. Где же проходит грань между самостоятельностью субъектов права и ее ограничением?

В силу того, что автономия воли является одним из основных начал гражданского законодательства, основания и порядок ограничения самостоятельности также должно иметь юридическую силу основных начал этого законодательства. Иной подход создал бы противоречивость структуры гражданского права и неизбежно приводил бы к коллизиям в правовом регулировании гражданско-правовых отношений. По такой же схеме построена и Конституции РФ, глава 1 которой определяет основы конституционного строя и никакие другие положения Конституции не могут противоречить основам конституционного строя Российской Федерации (статья 16). В более общем плане, речь идет о приоритете основных начал гражданского законодательства, установленных статьей 1 ГК РФ, перед остальными нормами гражданского кодекса, иных федеральных законов и нормативных правовых актов, содержащих нормы гражданского права. Соответственно, данный вывод дает ответ на вопрос о порядке разрешения коллизий в случае их возникновения между основными началами и остальными нормами гражданского законодательства.

Сказанное выше является методологическим подходом для определения соотношения автономии воли сторон при заключении договоров и обязательности включения в договор предписанных законом и иными правовыми актами обязательных условий.

Статьи 421 и 422 ГК РФ являются развитием основных начал гражданского законодательства. Указанные статьи нельзя рассматривать в отрыве от основных начал, т.е. статьи 1 ГК РФ, в силу их приоритета и обязательности для других норм Гражданского кодекса. Именно статья 1 ГК РФ, а не статьи 421 и 422 ГК РФ, устанавливает основания и условия ограничения самостоятельности субъектов гражданского права при определении договорных условий.

Прежде всего, необходимо исходить из того, что в соответствии с абзацем первым части 2 статьи 1 ГК РФ все физические и юридические лица имеют субъективное право на приобретение и осуществление своих гражданских прав своей волей и в своем интересе, а также субъективное право на установление в договоре любых условий не противоречащих законодательству. В соответствии со вторым абзацем части 2 статьи 1 ГК РФ указанные права могут быть ограничены только на основании федерального закона. Таким образом, для правильного понимания части 4 статьи 421 и статьи 422 ГК РФ необходимо исходить из того, что основанием обязательности включения в договор тех или иных условий может быть только закон. Когда речь идет об иных правовых актах, то определение ими обязательных договорных условий также должно иметь основание в федеральном законе. Самостоятельное определение указами Президента РФ, постановлениями Правительства РФ, ведомственными нормативными актами обязательных договорных условий будет противоречить основным началам гражданского законодательства, установленным статьей 1 ГК РФ. Данный вывод основан также на пунктах 3-5 статьи 3 ГК РФ, которыми определено, что нормативные правовые акты не должны противоречить Гражданскому кодексу, а в случае противоречия применяется кодекс.

Сказанное в полной мере относится и к актам индивидуального правоприменения, определяющим обязательные договорные условия, основанием правомерности которых должно быть либо непосредственно федеральный закон, либо основанный на законе указ Президента РФ, постановление Правительства РФ, ведомственный нормативный акт.

Характерным примером является определение договорных условий в области военно-технического сотрудничества. Субъекты ВТС обязаны включать в контракты с инозаказчиками и договоры с российскими производителями (разработчиками) ПВН ряд условий, определенных решениями КВТС России (Правительства РФ) на поставку ПВН (см. пункты 4.4.2. и 5.1.5. комментария). Обязательность этих условий обусловлена введением Законом о ВТС государственной монополии в области осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения (статьи 4 и 5 Закона о ВТС). Основанием обязательности договорных условий является разрешительный порядок осуществления деятельности в области ВТС (ст. 5), экспорта и импорта ПВН (ч. 2 ст. 4), а также возложение на Президента РФ полномочий по определению порядка осуществления военно-технического сотрудничества и установлению ограничений в области военно-технического сотрудничества. Именно на основании установленных законом полномочий Президент РФ определил, что основанием ряда внешнеторговых операций является решение КВТС России или Правительства РФ (см. пункты 5.1.4.1-5.1.4.9.), которые определяют обязательные условия контрактов субъектов ВТС с инозаказчиками.

Таким образом, в соответствии с основными началами гражданского законодательства основанием обязательности договорных условий может быть только федеральный закон. Иные правовые акты могут устанавливать обязательные договорные условия только на основании федерального закона.

Другой не менее важной проблемой является определение условий установления федеральным законом ограничений субъективных прав, в общем, и обязательности некоторых договорных условий, в частности.

В силу того, что защита публичных интересов путем ограничения самостоятельности субъектов гражданского права является одним из начал гражданского законодательства, именно указанные начала должны устанавливать не только основания введения ограничений (которым может быть только федеральный закон), но также и условия введения ограничений. В соответствии с абзацем вторым части 2 статьи 1 ГК РФ гражданские права, в том числе самостоятельно определять договорные условия могут быть ограничены на основании федерального закона только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Указанный перечень условий является исчерпывающим и закрытым. Введение ограничений самостоятельности субъектов гражданского права на иных условиях будет противоречить основным началам гражданского законодательства, а значить не будет иметь юридической силы.

Таким образом, подводя итог исследованию реализации автономии воли субъектов военно-технического сотрудничества при совершении и осуществлении сделок в отношении продукции военного назначения необходимо сделать вывод, что в силу установленных общих запретов и системы частных запретов объективное основание автономии воли сторон трансформирует его исходное начало (самостоятельность волеизъявления: своей волей и в своем интересе) в принцип ограниченной автономии воли субъектов военно-технического сотрудничества. Данный принцип устанавливает пределы осуществления субъективных прав в этой сфере, и в тоже время исключает неоправданное вмешательство государственных органов во внешнеторговую деятельность субъектов военно-технического сотрудничества.

1.4. Типы и режимы правового регулирования военно-технического сотрудничества

Характер регулируемых правом отношений предопределяет специфику юридического воздействия на эти отношения, определяя соотношение способов такого воздействия - позитивного обязывания, дозволения или запрета. Объективно обусловленная совокупность этих способов определяет тип правого регулирования общественных отношений, который представляет собой порядок воздействия на общественные отношения, его построение и направленность. В типе правового регулирования дается ответ на один из коренных с юридической стороны вопросов, на чем построено регулирование, на каких исходных юридических основаниях - на предоставлении общей дозволенности (общедозволительный тип правового регулирования - разрешено все, кроме запрещенного) или же на введении общей запрещенности поведения субъектов общественных отношений с предоставлением конкретных дозволений (разрешительный тип правового регулирования - запрещено все, кроме разрешенного)*(207).

В сфере военно-технического сотрудничества характер правового регулирования предопределяется специфическими свойствами объекта правоотношений, в качестве которого в данном случае выступает продукция военного назначения.

Потребительские свойства продукции военного назначения и государственный интерес в реализации суверенных целей при ее внешнеторговом обороте в конечном итоге определяют то особенное, что позволяет отделить экономические отношения, связанные с воспроизводством продукции военного назначения, от других экономических отношений, а государственно-управленческие отношения в сфере военно-технического сотрудничества от других государственно-управленческих отношений, а также предопределяют в этой сфере особенности правового регулирования.

Законодательная неурегулированность отношений на начальном этапе формирования системы военно-технического сотрудничества в сочетании с эйфорией либерализации внешнеэкономической деятельности обусловили преобладание общедозволительного типа регулирования общественных отношений экспорта продукции военного назначения. Это привело к тому, что российские организации, получившие доступ на мировой рынок оружия, были в значительной мере свободны в своих действиях, легитимируя их на заключительном этапе внешнеторговой операции формально-властным решением Правительства РФ на поставку оружия и получением лицензии. Другим следствием общей дозволенности явилось то, что вместе с организациями, которым было предоставлено право на торговлю оружием, на мировой оружейный рынок получили доступ до сотни посредников, пользующиеся формальным признаком, что они осуществляют не внешнеторговую деятельность в отношении продукции военного назначения, для осуществления которой необходимо специальное разрешение, а посредническую, не требующую государственного разрешения. Зона неактивного правового регулирования, которой оказалось военно-техническое сотрудничество в тот период, позволяла делать такие выводы.

Вместе с тем, самые существенные признаки показывают, что при осуществлении внешнеторговых сделок в отношении продукции военного назначения доминирующим типом правового регулирования является разрешительный порядок. Такой вывод строится на следующих аргументах.

Объектом гражданских правоотношений выступает специфичный товар - продукция военного назначения. В соответствии с Указом Президента РФ от 22 февраля 1992 г. N 179*(208) свободная реализация вооружений и военной техники запрещена. Гражданским законодательством такие объекты гражданских прав признаются ограниченными в обращении (ст. 129 ГК РФ), которое предусматривает, что любое ограничение оборотоспособности должно непременно осуществляться в порядке, предусмотренном законом. Это означает, что на уровне закона необходимо, по крайней мере, установить, каким образом должны определяться виды объектов, соответствующим образом ограниченные в своей оборотоспособности. Таким законом является Федеральный закон "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности", в ст. 16 которого записано: "В целях защиты национальных интересов Российской Федерации при осуществлении внешнеторговой деятельности в отношении вооружений и военной техники в Российской Федерации действует система экспортного контроля. Номенклатура подпадающих под экспортный контроль вооружений, военной техники определяется списками, устанавливаемыми указами Президента РФ"*(209).

Ограничение в обороте вооружений и военной техники как объекта гражданских прав определяет специфику всего комплекса отношений, направленных на создание условий для его обращения.

Субъектами гражданских правоотношений, объектом которых выступает вооружение и военная техника, с российской стороны могут быть только юридические лица, наделенные этим правом решением Президента РФ. Наиболее юридически значимые действия этих юридических лиц, начиная с преддоговорных отношений и кончая поставкой товара, должны быть разрешены уполномоченными государственными органами и находиться под их контролем. Несоблюдение этих условий может привести к лишению юридического лица права на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения.

Впервые законодательно режим общего запрета на наиболее значимые аспекты осуществления военно-технического сотрудничества*(210) и разрешительного порядка*(211) регулирования правоотношений в этой сфере определен Законом о военно-техническом сотрудничестве, в соответствие со ст. 4 которого в области военно-технического сотрудничества введен разрешительный порядок деятельности, который определяет самые существенные и характерные черты этой сферы - правомерность поведения субъектов правоотношений должна быть специально легитимирована, т.е. иметь основу в правовых актах, причем в виде прямого указания на юридическую допустимость именно этого поведения.

Разрешительный порядок в области ВТС включает правовые средства, имеющие разрешительный характер, совокупность которых формирует разрешительную систему в области ВТС. К указанным средствам относятся: 1) разрешительный порядок предоставления права осуществления внешнеторговой деятельности в отношении ПВН (ст. 5 Закона о ВТС); 2) перечень ПВН, которую разрешается передавать иностранным заказчикам, - список N 1 (п. 1 ст. 6 Закона о ВТС); 3) перечень государств, в которые разрешена передача российской ПВН, - список N 2 (п. 2 ст. 6 Закона о ВТС); 4) разрешительный порядок совершения сделок в отношении ПВН и исполнения обязательств, вытекающих из них*(212); 5) разрешительный порядок импорта и экспорта ПВН*(213).

Введение разрешительного порядка регулирования наиболее юридически значимых аспектов ВТС по своему значению является одним из фундаментальных принципов военно-технического сотрудничества, оказывающим влияние на всю совокупность административно-правовых и гражданско-правовых отношений в этой сфере.

Понимание сущности правоотношений внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества и объективности существования разрешительного порядка правового регулирования отношений в области военно-технического сотрудничества также необходимо для правильного понимания пределов автономии воли субъектов этих правоотношений и применения норм различных отраслей права, в основном гражданского и административного. Методологически это важно потому, что многие правоотношения названной сферы деятельности, при всей их вроде бы схожести с гражданскими правоотношениями, регулируются нормами административного права или получают сначала легитимацию (подтверждение) в административном порядке. Применение тех или иных норм гражданского законодательства санкционируется административным решением уполномоченного органа государственного управления, без которого они не могут быть применены и которое определяет характер и содержание этих гражданских правоотношений.

Характерной чертой гражданских правоотношений внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества является мощное воздействие на них императивных предписаний нецивилистического характера, которые во многом обусловливают ограниченность действия основополагающих принципов гражданского права, а именно самостоятельность волеизъявления (поведения), автономию воли, равноправие сторон и др. Особенно это характерно для договорных отношений. Буквально каждый шаг управомоченного лица, направленный на заключение внешнеторгового договора в отношении продукции военного назначения, должен быть санкционирован решением уполномоченного государственного органа*(214). Отступление от его императивно-нормативных предписаний может явиться основанием признания такой сделки ничтожной и как следствие основанием в последующем для отказа в выдаче лицензии, что повлечет невыполнение контрактных обязательств и явится основанием для лишения права на внешнеторговую деятельность в этой сфере.

Таким образом, доминирующим типом правового регулирования в области военно-технического сотрудничества является разрешительный порядок регулирования наиболее значимых аспектов внешнеторговой деятельности и сделок в этой сфере, который вместе с тем не исключает использования также общедозволительного типа правового регулирования действий субъектов при совершении сделок в отношении тех аспектов осуществления военно-технического сотрудничества, которые не затрагивают публичных, прежде всего суверенных интересов государства.

Порядок регулирования общественных отношений, выраженный в комплексе правовых средств, характеризующих особое сочетание взаимодействующих между собой дозволений, запретов, а также позитивных обязываний и создающих особую направленность регулирования, определяется понятием "правовой режим"*(215). Правовой режим выражает степень жесткости юридического регулирования, наличие известных ограничений или льгот, допустимый уровень активности субъектов, пределы их правовой самостоятельности*(216).

Что касается правовых режимов в сфере военно-технического сотрудничества, то здесь необходимо различать два типа правовых режимов, относящихся к различным правовым отраслям, административному и гражданскому, тесно детерминированных друг в друга*(217).

Речь идет об административно-правовом режиме государственного управления в области военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами, в том числе внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, и гражданско-правовом режиме внешнеторговых сделок в отношении продукции военного назначения.

Совокупность регуляторов, являющихся содержанием правового режима, формирует принципы правого регулирования конкретно-определенных общественных отношений, оказывающих воздействие на все правоотношения в данной сфере, которые будут рассмотрены в параграфе 2.3. данной главы.

Перейдем к анализу содержания правовых режимов военно-технического сотрудничества.

Специфичность продукции военного назначения, обусловленная ее потребительскими свойствами, предопределяет приоритет государственно-публичных интересов в этой сфере. Реализация государственных интересов выражается в жестком регулировании всех аспектов, связанных с гражданским, в том числе внешнеторговым, оборотом этой продукции.

В сфере военно-технического сотрудничества, как ни в какой другой области, ярко проявляются исходные принципы регулирования правоотношений: принцип диспозитивности, основанный на дозволении, и принцип императивности, основанный на установлении запретов и обязываний субъектам правоотношений.

При регулировании военно-технического сотрудничества существуют две сложные проблемы: 1) отраслевая квалификация правовых норм, регулирующих конкретные аспекты осуществления военно-технического сотрудничества - являются ли они нормами административного права либо же нормами международного частного и гражданского права; 2) если применяемые нормы относятся к частному праву, являются ли они диспозитивными или императивными, какой принцип регулирования используется в сфере конкретных правоотношений?

В российской теории права выработана отраслевая квалификация норм права по предмету и методу правового регулирования. Исходя из этой посылки, представляется возможным предложить следующий путь отраслевой квалификации норм, составляющих российское законодательство о военно-техническом сотрудничестве:

а) нормы, регулирующие порядок определения объектов и субъектов правоотношений в этой сфере, порядок наделения субъектов правоспособностью на осуществление внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества и субъективными правами на совершение сделок, а также некоторыми субъективными правами при исполнении обязательств из таких сделок, относятся к административному праву;

б) нормы, регулирующие объем содержания таких понятий как, "объект внешнеторговых сделок" (продукция военного назначения), "субъекты сделок" (российские и иностранные организации, получившие право на внешнеторговую деятельность в отношении продукции военного назначения), их "правоспособность" и "субъективные права" относятся к материальным нормам международного частного и гражданского права*(218).

В силу ярко выраженного публичного интереса к сфере военно-технического сотрудничества вопрос об исходных началах (принципах) правового регулирования при совершении сделок (диспозитивного или императивного) приобретает особую актуальность. Методологический подход, способный решить возникшую проблему, состоит: 1) в определении правоотношений в сфере военно-технического сотрудничества, которые стали объектом государственно-публичных интересов, обусловливающих применение к ним императивного метода правового регулирования и формирование адекватных публично-правовых и гражданско-правовых институтов в российской правовой системе, содержащей в своей основе позитивные запреты и обязывания; 2) в определении правоотношений в сфере военно-технического сотрудничества, которые не являются объектом государственно-публичных интересов и соответственно в регулировании которых применен диспозитивный метод правового регулирования.

Такой подход поможет исключить неоправданное вмешательство государственных органов, осуществляющих регулирование в области военно-технического сотрудничества, в сферу частноправовых отношений субъектов внешнеторговых сделок, основанных на диспозитивном регулировании, что будет соответствовать реализации требований ст. 9 Закона о ВТС*(219).

Следует подчеркнуть, что в силу одного из исходных принципов частноправовых отношений - автономии воли сторон, закрепленного в ст. 1 ГК РФ, в соответствии с которым стороны свободно определяют, вступать ли им в имущественный оборот, с каким именно контрагентом и на каких условиях, и означающего, что такие решения участники принимают по своей инициативе, на свой риск и под собственную имущественную ответственность, ограничение автономии воли возможно только лишь в случаях и в порядке, предусмотренных законом (п. 2 ст. 1 ГК РФ). Соответственно Законом о военно-техническом сотрудничестве*(220), основополагающим правовым источником в этой области, должны определяться: 1) правоотношения, регулируемые административным порядком, являющиеся институтами административного права; 2) правоотношения, отнесенные к сфере частноправовых отношений, регулируемые императивными либо же диспозитивными нормами.

Реализуя выработанные методологические подходы и анализируя действующее законодательство, прежде всего Закон о военно-техническом сотрудничестве, к административно-правовому режиму государственного управления в области военно-технического сотрудничества права следует отнести:

порядок осуществления военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами (ст. 9 Закона о ВТС)*(221);

порядок создания государственных посредников в области ВТС;

порядок предоставления российским организациям права осуществления внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения (п. 2 и 3 определяют порядок формирования субъектного состава внешнеторговых сделок в этой сфере)*(222);

порядок лицензирования в Российской Федерации ввоза и вывоза продукции военного назначения, экспорт и импорт которой подлежит контролю, и осуществляются по лицензиям*(223);

порядок расчетов между производителями и разработчиками продукции военного назначения при поставках ее на экспорт (абз. семь ст. 10 Закона о ВТС);

порядок возмещения возможного ущерба (выплаты компенсаций) субъектам военно-технического сотрудничества в случае принятия в установленном порядке решения о приостановлении или прекращении военно-технического сотрудничества с иностранными государствами (абз. восемь ст. 10 Закона о ВТС)*(224);

порядок формирования списка продукции военного назначения, разрешенной к передаче иностранным заказчикам, т.е. определение перечня объектов гражданских правоотношений, которые могут быть предметами внешнеторговых сделок в сфере военно-технического сотрудничества*(225);

порядок определения государств, в которые разрешена передача продукции военного назначения*(226);

порядок принятия решения о поставке продукции военного назначения иностранным заказчикам*(227).

Указанные правовые институты играют особую роль в системе военно-технического сотрудничества. Именно они, взятые в совокупности, формируют институциональные и правовые механизмы государственной монополии в области военно-технического сотрудничества, обеспечивают реализацию интересов государства в области ВТС и состояние равновесия (гомеостаз) системы военно-технического сотрудничества в целом.

Характерной особенностью административно-правового режима государственного управления в области военно-технического сотрудничества является жесткий контроль со стороны уполномоченных государственных органов над наиболее значимыми аспектами осуществления внешнеторговой деятельности в этой сфере.

Под гражданско-правовым режимом внешнеторговых сделок в сфере военно-технического сотрудничества понимается возможность или невозможность совершения определенных действий (сделок) с продукцией военного назначения, влекущих юридический (гражданско-правовой) результат.

Гражданско-правовые отношения в сфере военно-технического сотрудничества функционируют в двух областях: в первой - все отношения регулируются императивным порядком*(228), основанным на общем запрете либо обязывании и исключающим самостоятельное проявление волеизъявления (области императивного регулирования); во второй - все отношения регулируются диспозитивными нормами, основанными на общедозволительном порядке регулирования правоотношений, позволяющих в полной мере реализовать автономию воли сторон и исключающих вмешательство в эти отношения государственных органов (область диспозитивного регулирования).

Законом о военно-техническом сотрудничестве общие запреты установлены только в четырех областях:

1) на экспорт и импорт продукции военного назначения (п. 2 ст. 4);

2) на деятельность в области военно-технического сотрудничества (ст. 5);

4) на участие иностранных лиц в военно-техническом сотрудничестве - ими могут быть только иностранные государства или управомоченные лица этих государств, включенные в список государств, в которые разрешена передача продукции военного назначения (п. 2 ст. 6 Закона о ВТС)

Кроме того, законодательство о военно-техническом сотрудничестве содержит частные (локальные) запреты и ограничения в области военно-технического сотрудничества, создающие режим подконтрольности государству наиболее существенных аспектов осуществления внешнеторговых сделок в этой сфере.

Анализ законодательства показывает, что императивным порядком регулируются такие частноправовые институты в сфере военно-технического сотрудничества, как:

субъекты внешнеторговых сделок;

объекты внешнеторговых сделок;

предмет внешнеторговых сделок;

субъективные права на совершение сделок;

некоторые субъективные права по исполнению контрактных обязательств;

правоспособность субъектов внешнеторговых сделок; субъективные права по определению банков, через которые осуществляются расчеты при совершении внешнеторговых сделок в отношении продукции военного назначения*(229), предельные цены на работы (услуги), оказываемые госпосредниками*(230), выбор российских предприятий для исполнения контрактных обязательств с инозаказчиками*(231);

право собственности на продукцию военного назначения (ч. 1 ст. 1205 ГК РФ);

возникновение и прекращение права собственности на продукцию военного назначения при совершении внешнеторговых сделок (ст. 1206 ГК РФ*(232)).

На основе реализации принципа диспозитивности регулируются следующие институты внешнеторговых сделок:

порядок заключения внешнеторговой сделки в отношении продукции военного назначения;

права и обязательства сторон, вытекающие непосредственно из внешнеторговой сделки в отношении ее предмета;

переход риска;

средства правовой защиты в случае нарушения внешнеторгового договора*(233);

поиск инозаказчиков для поставки продукции военного назначения государственным посредником (другие субъекты ВТС могут осуществлять поиск только по согласованию с КВТС России)*(234);

заключение договоров с российскими разработчиками и производителями продукции военного назначения для исполнения контрактных обязательств;

выбор правопорядка, которому субъекты ВТС намерены подчинить права и обязанности по внешнеторговой сделке в отношении продукции военного назначения.

Характеризуя в целом гражданско-правовой режим внешнеторговых сделок в области военно-технического сотрудничества, необходимо подчеркнуть, что он отличается многослойностью правового регулирования, сложной системой ограничений и запретов, обеспечивающих подконтрольность и прозрачность для государства всех наиболее значимых аспектов поставок продукции военного назначения в иностранные государства*(235).

Таким образом, проведенный анализ показывает, что доминирующим типом правового регулирования в области военно-технического сотрудничества является разрешительный порядок, в соответствии с которым все наиболее значимые аспекты поставок ПВН в иностранные государства осуществляются на основе специальных разрешений уполномоченных федеральных органов исполнительной власти. Вместе с тем разрешительный порядок не является всеобъемлющим в области ВТС, имеет четко определенные границы, за рамками которых субъекты правоотношений могут действовать в соответствии с собственной волей и интересами.

Основными правовыми режимами в области ВТС являются административно-правовой режим государственного управления в области военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами, в том числе внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения, и гражданско-правовой режим внешнеторговых сделок в отношении продукции военного назначения. Знание предмета каждого из режимов, а также действующих правовых регуляторов в них (особое сочетание дозволений и запретов) обеспечивает исключение неоправданного вмешательства государственных органов во внешнеторговую деятельность субъектов ВТС, а в отношении субъектов ВТС - строгое и неукоснительное соблюдение общих запретов и ограничений, составляющих содержание государственной монополии в области ВТС.

1.5. Соотношение императивно-диспозитивного и материально-коллизионного регулирования в области ВТС

Квалификация правовых норм и институтов в области военно-технического сотрудничества по сферам действия общих (локальных) запретов и дозволений с определением действующих в них способов правового регулирования не дает полного представления о системе регуляторов, действующих в отношении внешнеторговых сделок.

Одной из сторон внешнеторговых сделок выступает иностранное лицо, вследствие чего правоотношения, опосредующие такие сделки, содержат иностранный элемент и, соответственно, попадают в сферу действия международного частного права. Регулирование здесь носит более сложный и многокомпонентный характер. В отличие от гражданских правоотношений, где регуляторами правоотношений выступают императивный и диспозитивный методы, в международном частном праве основными средствами правового регулирования выступают коллизионный и материальный методы. Исследование соотношения этих методов не является предметом настоящей статьи, однако, практический интерес представляет характер регуляторов правоотношений международного частного права, а именно императивный и диспозитивный характер коллизионного и материального методов правового регулирования*(236). В теоретическом плане речь идет о соотношении двух типов правового регулирования: императивно-диспозитивного и материально-коллизионного.

Основными признаками отраслевой квалификации методов правового регулирования являются: 1) характер правового положения субъектов и объектов правоотношений: и 2) характер правовых связей между участниками правоотношений.

Если провести анализ коллизионных норм раздела VI Гражданского кодекса, то можно сделать вывод, что публичные интересы обеспечены императивно-коллизионным регулированием соответствующих правоотношений, к примеру, обязательность письменной формы внешнеторговых сделок (ст. 1209 ГК РФ). Частные интересы - диспозитивно-коллизионным регулированием (права и обязанности сторон по внешнеэкономической сделке - ст. 1210 ГК РФ).

Сложнее обстоит дело с соотношением типов регулирования частноправовых отношений: императивно-диспозитивного и материально-коллизионного.

Данная постановка вопроса особенно актуальна в сферах действия общих и частных запретов, характерным примером которых являются внешнеторговые сделки в области ВТС.

Коллизионные нормы призваны помочь в определении применимого материального права, регулирующего соответствующие правоотношения. Но специфика указанных сделок заключается, с одной стороны, в том, что одной из сторон является иностранное лицо, предполагающее постановку вопроса о выборе применимого права к такой сделке, с другой, наиболее существенные аспекты этих сделок попадают в сферу публичных интересов и регулируются императивными нормами материального права. Таким образом, одни и те же правоотношения гипотетически могут регулироваться двумя правовыми системами. Рассмотрим ситуацию на примере обязательственных отношений субъектов внешнеторговых сделок в области экспорта вооружений.

В соответствии со ст. 1210 ГК РФ права и обязанности сторон внешнеторговых сделок определяется по праву страны, избранному сторонами при совершении сделки или в силу последующего соглашения. При отсутствии такого соглашения применяется право страны стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания конкретного договора. Данная норма устанавливает обязательственный статут уже совершенной сделки, не затрагивая права и обязанности российского субъекта до подписания внешнеторгового контракта. Коллизионным регулированием не охватывается субъективные права на этапе преддоговорных отношений и, соответственно, данные вопросы будут регулироваться применимыми нормами материального права. Часть субъективных прав на этом этапе будет регулироваться диспозитивными нормами части II Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров (поиск инозаказчиков, вступление с ним в переговоры, оферта, акцепт), другая - императивными нормами гражданского законодательства в сфере военно-технического сотрудничества*(237).

Что касается обязательственного статута совершенной сделки в отношении продукции военного назначения, то применимы два метода правового регулирования - императивно-материальный и диспозитивно-коллизионный.

Императивными нормами материального права регулируются субъективное право на определение российского контрагента, который будет исполнять обязательства*(238) и субъективное право на перемещение военной продукции через таможенную границу, которые появляется после получения лицензии КВТС России на вывоз (ввоз) военной продукции. В тоже время другие субъективные права обязательственного статута данной внешнеторговой сделки будут определяться диспозитивно-коллизионной нормой ст. 1210 ГК РФ, устанавливающей возможность самостоятельного выбора применимого права к таким аспектам обязательственного статута, как: права и обязательства сторон, вытекающие непосредственно из внешнеторговой сделки в отношении ее предмета (качество, гарантии и т.д.), права по использованию средств правовой защиты в случае нарушения внешнеторгового договора, переходу рисков.

Вопрос о соотношении коллизионных норм и императивных норм материального права является одним из наиболее дискуссионных в науке международного частного права и выходит далеко за рамки собственно поставленной проблемы. В широком плане речь идет о действующей доктрине международного частного права в части предмета ее ведения. Российская доктрина исходит из широкой концепции международного частного права, предполагающей, что к предмету ее ведения относятся 1) как коллизионные, 2) так и материально-правовые нормы, в том числе внутреннего законодательства, регулирующие гражданско-правовые отношения с иностранным элементом*(239). Кроме того, общепринятая российская доктрина рассматривает международное частное право как особую отрасль внутригосударственного права*(240). Соответственно, логика рассуждений подводит нас к выводу, что, если и коллизионные нормы и материальные нормы международного частного права относятся к внутреннему законодательству, то императивные нормы материального права имеют приоритет над диспозитивными коллизионными нормами, существенно ограничивая реализацию автономии воли сторон в процессе выбора применимого права. Российская доктрина исходит из того, что автономия воли сторон имеет ограничение, которое состоит в том, что при помощи такого выбора нельзя исключить применение императивных норм, подлежащих применению к соответствующим правоотношениям*(241).

В тоже время, если речь идет о соотношении императивных коллизионных и императивных материальных норм, имеющие особое значение, то последние имеют приоритет в силу того, что они являются специальными нормами, регулирующими правоотношения военно-технического сотрудничества непосредственно.

Однако вопрос о приоритете императивных норм материального права в силу наличия иностранного элемента и специфичности международного частного права, в котором большое значение имеют международные договоры, не столь прост, как кажется на первый взгляд. Однозначная трактовка приоритета императивных норм материального права над коллизионными противоречило бы началам международного сотрудничества. "Такой подход практически исключил бы возможность осуществлять защиту субъективных прав, возникающих под действием иностранного права, и пагубность его для международного частного права не вызывает сомнений"*(242).

Для решения дилеммы соотношения коллизионных норм и императивных норм материального права в юридической литературе сделана попытка разработки теории "сверхимперативных норм", исключающих действие отечественной коллизионной нормы и применение на ее основе иностранного права*(243). Встает вопрос о правильной квалификации: какие нормы национального законодательства можно отнести к сверхимперативным? В соответствии со статьей 1192 Гражданского кодекса РФ, устанавливающей, что правила раздела не затрагивают действия тех императивных норм законодательства Российской Федерации, которые вследствие указания в самой норме или ввиду их особого значения для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота, регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. Таким образом, определены два критерия квалификации "сверхимперативных" норм: 1) указание в самой норме; и 2) их особое значение.

Применительно к сфере военно-технического сотрудничества речь идет о тех областях частноправовых отношений, где, исходя из ярко выраженного государственно-публичного интереса, вследствие необходимости сохранения государственного суверенитета и национальной безопасности, введен общий запрет, либо же установлены жесткие локальные запреты в сферах общего дозволения.

Законом о военно-техническом сотрудничестве общие запреты установлены только в четырех областях:

1) на экспорт и импорт продукции военного назначения (п. 2 ст. 4);

2) на деятельность в области военно-технического сотрудничества (ст. 5);

4) на участие иностранных лиц в военно-техническом сотрудничестве - ими могут быть только иностранные государства, или управомоченные лица этих государств, включенные в список государств, в которые разрешена передача продукции военного назначения (п. 2 ст. 6 Закона о ВТС)

Целесообразно акцентировать внимание на понятии "деятельность".

Установление разрешительного порядка деятельности в области военно-технического сотрудничества не означает, во-первых, что в сферу действия общего запрета попадает совершение и осуществление субъективных прав; во-вторых, что разрешительный порядок распространяется на сделки в этой области.

Ст. 5 Закона о военно-техническом сотрудничестве установлено, что одним из основных методов осуществления государственного регулирования в этой области является определение порядка продажи и (или) закупки продукции военного назначения. Встает вопрос, на чем основано это регулирование, на общем запрете или же на общем дозволении?

В соответствии с п. 2 ст. 1 ГК РФ любое ограничение субъективных прав, в том числе и при купле-продаже вооружения и военной техники, должно быть основано на федеральном законе. Закон о военно-техническом сотрудничестве, введя запрет в четырех названных выше областях, этим ограничился и не распространил его на правоотношения купли-продажи военной продукции. Исходя из этого, можно сделать вывод, что область купли-продажи продукции военного назначения находится в сфере действия общего дозволения, и на осуществление внешнеторговой деятельности, в т.ч. купли-продажи, установлен запретительный порядок правового регулирования. Данный вывод основан на следующих аргументах:

1) отсутствует, установленный законом, общий запрет на куплю-продажу продукции военного назначения, осуществление внешнеторговой деятельности в этой сфере, и, разрешительный порядок регулирования, связанных с ними правоотношений;

2) наличие жесткой и сложной системы, установленных названным законом, частных запретов, которые позволяют квалифицировать в этих сферах военно-технического сотрудничества действие общего дозволения, основанного на принципе "разрешено все, кроме прямо запрещенного законом" и запретительного порядка регулирования правоотношений.

Логичен вопрос, что входит в систему частных запретов на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения? Статьей 9 Закона о ВТС определено, что Президент РФ устанавливает ограничения в области военно-технического сотрудничества, определяет порядок осуществления военно-технического сотрудничества, исключающий нанесение ущерба обороноспособности и безопасности Российской Федерации, а также неоправданное вмешательство государственных органов во внешнеторговую деятельность российских субъектов военно-технического сотрудничества. Следовательно, федеральным законом полномочия ограничения субъектов военно-технического сотрудничества в их правах делегированы Президенту РФ, который реализовал их в Указе от 1 декабря 2000 г. N 1953 и рядом других указов. В силу прямого указания в законе на механизм ограничения хозяйствующих субъектов в правах, невозможно ограничение в правах субъектов ВТС иными государственными органами, кроме Президента РФ.

Определение законом общих запретов и ограничений субъективных прав, имеющих особое значение для защиты ими публичных интересов обеспечения обороны страны и безопасности государства, квалифицирует их в качестве императивных норм материального права, имеющих особое значение. Вследствие этого, названные нормы исключают применение к правоотношениям, находящимся в сферах запретов и ограничений, коллизионных норм и, как следствие, иностранного права.

Таким образом, проблема защиты государственно-публичных интересов жестко обеспечена императивными нормами материального права, регулирующими внешнеторговые сделки в отношении продукции военного назначения.

«все книги «к разделу «содержание Глав: 15 Главы: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. >

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

Глава 1. Теоретические аспекты правового регулирования военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами