§ 2. Социально-юридическая природа категории «действие права»

Теория действия права, как и любая научная теория, представляет собой систему определенных знаний. Принципиально важным для построения этой системы является определение категориального статуса действия права, что имеет методологическое значение для изучения всей проблемы, детерминирует логику ее теоретического осмысления, выбор средств познания, место в категориальном строе общей теории права.

В литературе правовые категории определяются как «содержательные, предметные научные представления, воспроизводящие (идеально) в мышлении объективную суть реальных процессов и отношений правовой действительности, выражающие специфически правовую качественную определенность данных процессов и явлений». Предложенное определение представляется верным, если не сводить правовые категории исклю-

СТР.35

чительно к «специфически юридической качественной определенности». Такой подход, по нашему мнению, удерживает следователя от того, чтобы при изучении природы правовых явлений выйти за пределы их собственно юридических характеристик. Между тем очевидно, что право как общественное явление должно рассматриваться в контексте социального. В этом смысле прав Д. А. Керимов, отмечая, что «невозможно понять сущность, многообразие и разнообразное проявление и действие права, не выходя за его пределы».

Правовая сущность предмета, таким образом, должна отобразить одновременно его социальное «происхождение» и специально-юридическую суть. При этом необходимо, чтобы, с одной стороны, специально-юридическое не оказалось «размытым» следствие привнесения социального, а с другой–не было нивелирования социального в правовом.

Приступая к анализу рассматриваемой проблемы, принципиально важно подвергнуть осмыслению следующие вопросы:

1) природа и связанная с этим специфика содержания категории «действие права»; 2) соотношение ее с близкими по значению понятиями общей теории права; 3) место категории «действие права» в логической структуре общетеоретического правоведения.

Анализ теоретических взглядов по вопросу о понятии действия права. Смысловая нагрузка широко распространенного термина «действие права» в достаточной мере не определена. Вследствие этого в его содержание вкладывается различное значение. Чаще всего оно употребляется в одном значении с понятиями «правовое регулирование», «реализация права»и т.д. Это, несомненно, порождает дополнительные трудности при определении сущностно-содержательных характеристик понятия действия права.

Развернутое определение понятия действия права впервые предложено С. С. Алексеевым: «Под действием права следует понимать пути и формы влияния права на общественные отношения, а также способы реализации юридических норм в практической деятельности людей и общественных образований». Это определение в целом разделяется другими :авторами, так или иначе обращавшимися к изучению рассмат-

СТР.36

риваемой проблемы, хотя и подвергалось уточнениям В частности, действие права стали связывать с фактическими результатами, вытекающими из целей права, факторами, обеспечивающими перевод правовых предписаний в поведение их адресатов.

Названный подход к пониманию действия права, бесспорно, заслуживает внимания. Вместе с тем нельзя не заметить, что он акцентирует внимание главным образом на содержательных компонентах понятия действия права. Под действием права признаются и формы влияния права, и способы осуществления правовых предписаний, и фактические результаты реализации права. Все это так или иначе действительно характеризует действие права, однако ядро проблемы, а значит, ее специфика не выявляются Основной недостаток такого подхода заключается в том, что действие права не увязывается с сущностными свойствами права, его природой, выступает по отношению к нему чем-то внешним, не обусловленным социальным предназначением права.

Небезынтересные взгляды на проблему сформулированы В В Перфильевым. «Под действием права, – пишет он, – следует понимать сложную динамическую систему, рассматриваемую в единстве структурного содержания нормативных регуляторов общественных отношений и их функционирования, направленного на перевод правовых предписаний в социальное поведение». Отметим, что предложенное понимание определения предполагает некий автоматизм действий права. Получается так, что достаточно установить в законодательстве права и обязанности и механизм действия права «заработает» Следовательно, источники, собственно движущие силы действия права, всецело заключаются в государственных установления. Видимо, не случайно в понимании данного автора суть действия права есть «социальное бытие юридических регуляторов». Но такая формула действия права не отражает его сущности. Ведь «бытие юридических регуляторов» возможно лишь через конкретных участников правового общения, и только они придают праву динамизм, определяют характер его действия в обществе.

Было бы ошибочно недооценивать в механизме действия права юридический инструментарий, но он, во-первых, не сводится только к юридическим правам и обязанностям, а во-вторых, есть лишь один из компонентов механизма действия права. Ошибочность рассматриваемого подхода заключается

СТР.37

том, что право в «нормах» и право «в действиях» разведены по разным полюсам, между тем как и то, и другое должно охватывается содержанием действия права

Требует оценки позиция авторов, рассматривающих действие права в широком и узком значениях А. С Пиголкин считает, что в узком или в «собственном смысле оно означает обязательность правовых норм, действительность их требований. Она не обязательно воплощается в реальном поведении частников общественных отношений. Действие норм права о времени, в пространстве и по кругу лиц – это и есть конкретное проявление действия права в собственном смысле».

В данном случае речь идет о частной проблеме по отношению к проблеме действия права. По существу, действие права водится к его (права) обязательности. Сам факт придания государством его общим установлениям общеобязательного значения и есть в понимании А С Пиголкина действие права. Предложенная точка зрения, как представляется, не вполне соответствует фактическому положению вещей. Правореализационная практика изобилует примерами того, как общеобязательные установления, едва успев выйти из-под пера законодателя, становились фактически бездействующими либо даже оказывали обратный эффект – отрицательное действие

Взгляды сторонников этой позиции сложились, видимо, под влиянием нормативного правопонимания, отождествляющего право с одной из форм его выражения–нормативно правовыми актами. Вследствие этого рассматриваемая проблема была подменена проблемой действия нормативных актов в пространстве, во времени и по кругу лиц и в такой форме вошла во всю учебную литературу.

С иных позиций подошли к рассмотрению проблемы действия права немецкие правоведы. В частности, К Мольнау определяет это понятие как «восприятие права и выполнение его требований». Такой подход, как представляется, позволяет предметнее оттенить проблему, связывая действие права с правовыми действиями адресатов правовых установлении Вывод том, что действие права есть восприятие и осуществление его требований, отражает одну из важнейших характеристик рассматриваемого феномена. Вместе с тем позиция К Мольнау вызывает серьезные критические замечания, поскольку вся проблема действия права сводится к механизму осуществления государственных установлении.

СТР.38

В определенном смысле, видимо, можно действие права свести к социально-правовому действию, которое, как отмечает в этой же работе К. Мольнау, «есть основной процесс права». Но, как уже отмечалось, социально-правовое действие–не самоцель действия права. Оно выступает средством, инструментом для того, чтобы через практическую правомерную деятельность достигнуть фактических результатов, а в конечном счете – утвердить господство права в обществе. Действие права – еще и определенное состояние общественной жизни, тот порядок в общественных отношениях, ради которого и функционирует механизм действия права в обществе.

Слабой стороной позиции К. Мольнау является и то, что действие права представлено им как «категория внутри одного отношения» или, другими словами, действие права употребляется для обозначения дискретности правовых действий социальных объектов. В этом случае действию права в гносеологическом плане отводится узкоспециальная роль частной проблемы по отношению к более общей – осуществлению права.

Привлекательным с теоретической точки зрения является понимание действия права другим немецким ученым-правоведом профессором И. Вагнером. «Под действием права, – пишет он, – я понимаю свойство права вызывать действия фактическим поступком объекта правовой нормы, в результате чего реализуются цели правовой нормы». Автор уточняет, что данное понятие «охватывает своим содержанием соответствующий правовым нормам поступок, а также социальный результат воздействия права», и справедливо указывает, что действие права «не следует вообще понимать как воздействие права». Такой подход к проблеме представляется плодотворным. Вместе с тем И. Вагнер не нашел объяснений вопросу о том, в силу каких причин право наделено способностью возбуждать у своих адресатов правовую активность.

При наличии существенных разночтений в оценке природы действия права всем рассмотренным точкам зрения присущи общие недостатки.

Во-первых, действие права выводится за пределы его содержания и рассматривается как нечто внешнее, не связанное с глубинными свойствами права, его природой. Огрубленно названный подход укладывается в схему: «государственное установление – действия адресата». Основные движущие силы в этом процессе – социальные субъекты, их деятельность, многообразные интересы и потребности–остаются «незамеченными», отчужденными от права, вне пределов механизма его действия. Источники действия права остаются невыясненными.

СТР.39

Во-вторых, не учитывается, что действие права не только отражает процесс «производства» установлениями, принципами права правомерных по своему содержанию действий, но и характеризует «обратный ход вещей», а именно – воспроизводство права посредством фактических социально-правовых действий. Правообразовательные процессы, и это является серьезным методологическим упущением проанализированных позиций, нельзя отрывать от самого права, ибо без этого невозможно уяснить его природу, понять истоки и механизм реализации своего предназначения в обществе.

Обобщая изложенное, еще раз подчеркнем: природу действия права невозможно понять вне связи с природой права, с живностью социальных субъектов, находящихся в сфере его действия, с характером правообразования, а следовательно, и характером социальной системы, предопределяющей содержание права, восприимчивость к нему адресатов и т. п. Эти обстоятельства должны быть приняты в расчет при определении сущности и содержания категории действия права.

Сущность и источники действия права Для выяснения сущностного в действии права принципиально важно обратить внимание на ряд положений.

Во-первых в гносеологическом плане действия права есть абстракция высокого философско-социологического и юридического уровня, и ее адекватное осмысление требует привлечения философско-социологических средств познания.

Исходным является уточнение содержания действия права по сравнению с общедиалектической категорией «действие». В специальной литературе это фундаментальное понятие рассматривается как однопорядковое категории «движение» в том смысле, что они «раскрывают суть диалектического понимания материи как закономерно изменяющейся и изменяющей конфетные формы своего бытия». Вместе с тем понятия «действие» и «движение» не совпадают по своему содержанию. «Категория движения шире, она охватывает не только действие, но и то противоположность – противодействие».

В этом аспекте понятие действия права может быть раскрыто через свою диалектическую противоположность, т. е. такую характеристику категориальности, как биполярность. В данном случае гносеологическим антиподом выступают понятия «противодействие» или «бездействие». Применительно к рассматриваемой проблеме ее противоположности могут быть описаны через понятия «отрицательное действие права» и «бездействие права». Изучение проблемы в такой категориальной связке позволяет точнее выяснить предмет, сферу действия права, отсечь все то, что к ним не относится.

СТР.40

Понятие «действие» в его философском значении употребляется как «бытие», «функционирование» и т. п. В этом смысле от действия права необходимо отличать правовые действия. Действие права действительно есть непрерывный процесс сменяющих друг друга правовых действий (по терминологии К. Мольнау–«основной процесс права»), их генеральная совокупность, рассматриваемая в динамике–от возникновения до воплощения в юридической практике. Правовые действия здесь являются сущностно-содержательной характеристикой действия права, но полностью к нему не сводятся. Это важно иметь в виду, чтобы с методологически верных позиций оценить содержательные компоненты механизма действия права. Было бы неверно из одной крайности, когда предписаниям права придают самодовлеющее значение в процессе действия права, ударяться в другую – абсолютизировать роль правового действия. При таком подходе за пределами содержания права остаются юридические средства организации правового поведения (действия). Проблема действия права, таким образом, чрезмерно социологизируется, ее специально-юридический аспект недооценивается.

Познание категории действия права предполагает ее теоретическое осмысление в аспекте парной категории «возможность» и «действительность», которая применительно к области правопознания отражает движение сущности права. Если действительность есть осуществленная сущность права, то возможность есть сущность права «в себе». Действие права в определенном смысле охватывает и то, и другое.

В этой связи требует уточнения суждение Д. А. Керимова: «Первоначально правовая возможность возникает как предпосылка создания правового установления (правотворчество) – лишь первая стадия превращения возможности в действительность, поскольку вслед за этим наступает период действия самого права, регулирование соответствующего общественного отношения (правореализация)». В таком подходе зафиксирован лишь один аспект действия права, который отображает переход сформированной правовой возможности в правовую действительность и даже более узко – совокупность реализованных возможностей в правовой действительности. Но действие права не ограничивается этим процессом, а охватывает и правообразовательные процессы (становление правовой возможности), и то, что стало уже достоянием действительности, но еще не юридической практикой. Действие права в этом плане можно обозначить как совокупность реализуемых и реализованных правовых возможностей, как то, что вошло в практику, так и то, что потенциально может войти в нее, оказывая

СТР.41

 определенное влияние на духовную область правовой жизни, прежде всего на восприятие права его адресатами.

Вместе с тем правовая действительность «входит» в действие права лишь той частью, которая вовлечена в «производство» правовых возможностей и перевоплощение их в правовую практику.

Следовательно, назначение рассматриваемой категории состоит в том, чтобы отобразить движение правового на всех участках социально-правовой действительности: как в сфере правообразования, так и в сфере осуществления права. Это предельно широкая абстракция, которая так или иначе затрагивает все правовое. Уже поэтому правомерно рассматривать ее в двух значениях: широком – как все то, что связано с действием права (генезис правового, его переход в юридическое должное, внутренний мир человека и от него в практику); и узком (собственном) – как один из аспектов действия права, характеризующий переход юридически должного (правовой возможности) в социальную практику.

Во-вторых, действие права есть проявление социальной силы права. С самых общих позиций действие права есть проявление правом собственной энергии вовне, реализующаяся активность права, проявление им своей обязательности (или юридической силы) в отношении тех лиц (субъектов), которые находятся в зоне правового воздействия и вследствие такого воздействия, а также своих потребностей поступают согласно праву.

Из сказанного вытекает, что в одной из форм своего выражения действие права есть проявление его обязательности. Такой вывод не дает, однако, оснований к тому, чтобы сводить действие права исключительно к обязательности. В этом случае действие правового установления ставится исключительно в зависимость от государства. Однако возможности государства в данном процессе имеют объективные пределы, за рамками которых оно бессильно возбудить у адресатов предписаний позитивную правовую активность, даже используя принуждение. Поэтому следует возразить против утверждения о том, что действительность правовых норм, равно как и их должный характер (обязательность), «находится «в руках» государства».

Нужно проводить различие между существованием права и его специфически юридическим действием. Первое указывает на факт наличия права, отражая правовое в его статике. Второе характеризует право в динамике, в социально-правовых действиях, когда реализуются цели права, удовлетворяются потребности и интересы участников регулируемых им отношений. Именно в этом качестве право предстает не только обязательностью его установлении, но как активно проявляющая себя реальная сила общества.

СТР.42

Сила права, безусловно, и в обязательности его предписаний, обеспечиваемой государством и выступающей условием, предпосылкой мощи права, но не сводима только к ней. В связи с изложенным принципиально важно различать в обязательности две стороны: во-первых, объективную, указывающую на то, что «обязательность норм коренится в ценностно переработанной и осмысленной объективной информации» и «обязательность правовых норм не вытекает из государства как такового», во-вторых, субъективную, связанную с тем, что обязательность в определенной мере зависит от государства, ибо «государство определяет охват юридически должного, его всеобщность, содействует реализации обязательности. Если эти две стороны совпадают, нормы права будут действовать или, во всяком случае, вероятность их действия достаточно высока. В ином случае реализация установления крайне затруднена либо вообще невозможна.

В последнем случае возможны две ситуации: 1) придаваемая норме государством обязательность не отражает ее объективного содержания. Реализация такой нормы будет неэффективной, ее осуществление потребует значительных усилий государства, постоянного контроля и принудительного воздействия; 2) обязательность отвечает объективному содержанию нормы, но либо не поддерживается государством, либо государство неадекватно отразило ее в самой норме. Социально адекватное установление, оставаясь без государственной поддержки, значительно ослабляет свое воздействие или может вовсе утратить правовой характер.

Основываясь на различении обязательности права в объективном и субъективном значении, можно сделать вывод о том, что действие права возможно не только потому, что его поддерживает государство, но главным образом вследствие имманентно присущих праву объективных характеристик, дающих ему внутреннюю силу, своего рода источник самодвижения.

От силы права надо отличать понятие и соответствующий феномен силы власти – политической, государственной в особенности. Смешение их ведет к тому, что единственным или

СТР.43

приоритетным свойством силы права признают его способность принуждать к определенному поведению. Однако право выступает социальной силой лишь при определенных условиях, а именно, когда оно экономически и социально детерминировано, соответствует общественному прогрессу, объективным потребностям и интересам людей. Сила права заключена в обеспечении добросовестного исполнения обязательств и соответственно в реальности действий правопользователей. Только в этом случае право способно выступать системой социальной регуляции в обществе, средством интеграции и сплочения взаимодействующих в нем субъектов, мощным побудителем распространения их конструктивных действий.

Принудительность права, безусловно, свидетельствует о его силе. Но для права это не единственный и притом не главный источник его социальной мощи.

Сила права – это его интегративная характеристика, определяющая социальный «вес» права в обществе, свидетельствующая о мере способности права осуществлять соответственно его целям и объективным возможностям необходимые преобразования в обществе. Реальное проявление силы права в конкретных условиях места и времени применительно к отдельному индивиду или общности людей» обществу в целом, вследствие чего реализуется его потенциал, достигаются предусмотренные им общественные преобразования–можно обозначить понятием «действие права».

В-третьих, действие права есть результат его активности (самодвижения). Право обладает собственными (внутренними) источниками воздействия на общественную жизнь, социальную деятельность, и с этой точки зрения правомерно вести речь о самодвижении права. Иначе говоря, способность права оказывать реальное организационное воздействие на поведение и деятельность людей, в определенном смысле управлять их активностью, свидетельствует о том, что оно в этом смысле представляет собой концентрированную энергию людей или общественную энергию, на что обратил внимание уже Р. Йеринг. «Право, по Йерингу, играет активную роль в общественной жизни – оно есть как бы организованная активность общества, превращающаяся в оковы права из бессвязной и неопределенной в связную и точно определенную в своем действии». В его понимании «право есть сама общественная энергия, направленная на обеспечение жизненных условий общества и закономерно движущаяся через диалектику потребностей, интересов, цели».

С. А. Алексеев, рассматривая право как институционное, образование, подчеркивает, «что здесь целесообразно использовать выражение «юридическая энергия», под которой следует

                СТР.44

понимать реальное организационное действие права, упорядоченную обязательность». Вывод, к которому приходит С. С. Алексеев, заключается в том, что «право как институционное образование, выступающее в виде системы нормативных предписании, является фактическим источником и носителем юридической энергии».

Наличие у права свойства активности обусловлено его социальным происхождением, тем, что право вырастает из социальной активности, концентрирующей в, себе интересы, потребности, мотивы людей. Свойство активности раскрывает право со стороны темпа, направленности, интенсивности возбужденной им активности, характера и сфер ее распространения в обществе. Отсюда следует, что активность права – это сущностное, исходное свойство, внутренний источник его самодвижения и в то же время – интегративная характеристика реальности действия права. Она характеризует, с одной стороны, потенциал 'права, а с другой – правовое в самих общественных отношениях. Подобно государству право не может проявлять себя, «не излучая» энергии в отношении тех субъектов, которые находятся в зоне его досягаемости. Право существует постольку, поскольку оно действует, оказывает воздействие на участников правового общения, проявляет активность в общественной среде.

Активность характеризует как потенциальные, так и реализованные возможности права. В этом смысле она есть показатель производимого правом в обществе социального эффекта. Если исходить из того, что в социальном плане сила обозначает «определенное взаимодействие, точной количественной мерой которого только может выступать энергия», то можно сделать вывод о том, что активность права есть выражение его социальной силы.

Активность права есть мера, совокупная количественно-качественная характеристика действительности (или реальности) действия права. Данное свойство всегда (или преимущественно) проявляется через правовую активность, уровень, степень интенсивности, характер проявления которой служит обобщенной характеристикой силы права.

Как внутренняя интегративная характеристика права активность выражает объективированный результат реализации всего многообразия таких присущих праву социально-юридических признаков, как всеобщность, нормативность, обязательность, в правомерной фактической деятельности; она обусловливает переход права из одного состояния – юридически должного, в другое – практическую действительность и обратно.

СТР.45

Термин «действующее право» не в формальном его значении как раз и отражает наличие у права данного свойства.

Обобщая изложенное, а также с учетом того, что в философском значении понятие действия определяется «как дискретно проявляющаяся активность материальных систем в их объективном реальном взаимоотношении», можно сделать следующий вывод: поскольку активность является свойством, имманентно присущим праву, то и действие, как одну из важнейших форм проявления активности, следует признать обязательной характеристикой права. В этом смысле право и может быть только активным, действующим: «Что не осуществляется, то не может быть признано правом».

Изложенное дает основание подтвердить вывод о том, что действие права является сущностно-содержательной стороной права, его свойством. Его специфика заключается в четырех основных положениях. Во-первых, оно отражает связь между фактическими целями права и результатами его действия, между фактическим содержанием права и его юридической формой. Действие права в указанном смысле есть способ разрешения противоречий между юридически должным и сущим в праве, между назревшими потребностями в признании новых правовых возможностей и юридически официальным их признанием. Во-вторых, в широком значении отображает процессы становления правовых возможностей и их воплощение в правовой действительности. В собственном (или узком) смысле – представляет результат соединения двух взаимосвязанных процессов–существования права и его реального функционирования, отражая переход юридически должного в сущее, в юридическую практику. Действие права, таким образом, отражает движение правового на всех участках правового пространства – как от нормы к практическим действиям, так и воплощение сущего в юридически должном. В-третьих, оно является в объективированной форме совокупным показателем активности права, его социальной мощи, характера господства в общественной жизни. В-четвертых, отображает непрерывное движение права в социальном пространстве, процессы опредмечивания им социальной деятельности и придания ей вследствие этого юридически правомерного характера.

Констатируя, можно предложить следующее определение действия права: это – обусловленное социально-экономическими условиями, потребностями и интересами людей свойство (способность) права в определенной среде оказывать информативное и ценностно-мотивационное воздействие на личность, общности людей и вследствие этого обеспечивать соответственно целям, принципам и предписаниям права правомерный ха-

СТР.46

рактер их деятельности и поступков, достижение цивилизованными средствами фактических результатов и на этой основе способствовать утверждению реального господства права в общественных отношениях.

Содержание действия права. С учетом сказанного в составе действия права правомерно выделить четыре относительно обособленных и специфических компонента: 1) правовое воздействие; 2) восприятие права; 3) правовое действие; 4) правовой порядок. При этом следует иметь в виду, что выделенные компоненты есть сложные образования, которые благодаря своим особым качествам порождают комплекс (цепь) зависимых от них правовых явлений и объединяют их своим содержанием.

Так, действие субъекта права не может рассматриваться иначе как элемент, сторона правоотношения (правового общения), являющегося результатом и одновременно средством (гарантом) обеспечения его (действия) правомерности. Поэтому правовое действие в качестве компонента рассматриваемой категории представлено как правомерное поведение взаимодействующих партнеров или как взаимодействие сторон правоотношения–фактического или возникающего на основе конкретного правового предписания.

Рассмотрение выделенных компонентов во взаимосвязи позволяет отобразить действие права во всем его многообразии.

Правовое воздействие–это, образно говоря, тот социально-правовой «агрегат», который приводит в движение механизм действия права. В узком смысле правовое воздействие представляет собой специально-юридическое и общеидеологическое влияние права на поведение людей в целях установления правового режима их функционирования, обеспечения правомерного характера осуществляемой ими деятельности, связанной с удовлетворением как частных, так и общественных интересов.

В более широком значении категория «правовое воздействие» охватывает своим содержанием как совокупность официально признанных специально-юридических средств правовой регуляции, так и те социальные (неюридические) источники, средства, которые порождают у социальных субъектов потребность вступать в 'социально-правовое общение, совершать так называемые фактические или объективные (т. е. не регламентируемые правом, но отвечающие его природе) действия, на основе которых возникают объективные (фактические) правовые отношения.

С учетом этого правовое воздействие по своему содержанию охватывает два взаимосвязанных процесса (стадии): 1) стихийного правообразования, когда правовое воздействие на поведение и деятельность людей осуществляется вне связи с государственным регулированием; 2) целенаправленное правовое воздействие, когда для установления юридического режима

СТР.47

функционирующих в социальной среде субъектов в качестве института правового воздействия выступает специализированная деятельность государства – правотворчество. Стихийное правообразование всегда предшествует правотворчеству (точнее, должно предшествовать) и является объективным основанием для принятия соответствующего нормативно-правового решения. Игнорирование этого обстоятельства приводит к принятию государственными органами некачественных юридических актов.

Признание правового воздействия компонентом действия права отвечает реалиям современной жизни, хотя и входит в противоречие с формально-юридическими представлениями. Мнение о том, что действие права проявляет себя лишь в источнике, под которым понимается нормативный акт государства, есть иллюзия, основанная на недооценке природы правового. Право проявляет себя, когда сформирована правовая потребность, овладевшая сознанием общественного субъекта и ставшая его интересом, который уже на этой стадии объективируется в правовых взглядах, в фактических правомерных действиях. В цивилизованном обществе государство «вынуждено» принимать закон для придания фактическим действиям массового характера либо для создания условий, исключающих противодействие уже совершающемуся взаимодействию социальных субъектов на основе актов саморегуляции.

Восприятие права представляет собой ту стадию его действия, которая связана с отображением в психике отдельного человека, в общественном сознании влияния юридической практики (социально-правовой среды в целом), принципов, предписаний права и формированием вследствие этого отношения к праву, мотивации к требуемым им действиям, готовности к социально-правовому общению. Коротко говоря, восприятие права есть бытие права в социальном субъекте и обусловленная этим его внутренняя готовность соответственно своим интересам и потребностям действовать вопреки или в согласии с правом.

Правовое действие (социально-правовая активность) в данном случае рассматривается как всякий поведенческий акт в сфере действия права: так называемые пассивные деяния (правомерное бездействие), собственно правовые действия и действия, принимающие характер правовой деятельности. Поскольку действие права отражает главным образом правовую жизнедеятельность социальных субъектов, можно заключить, что социально-правовые действия есть центральный компонент действия права. Правовые действия проявляют себя на всех этапах движения правового. Они выступают источником возникновения фактического права и средством воздействия на участников правовых процессов. Правовые действия суть ос-

СТР.48

новное содержание осуществления права и одновременно условие обеспечения правового порядка в общественных отношениях.

Правовой порядок характеризует собой «состояние урегулированности (упорядоченности) общественных отношений» или, другими словами, то состояние общественных отношений, к которому стремится общество, создавая в социальной жизни режим реального господства права. Подчеркнем, что это не идеальные, проецируемые целями права отношения (порядок), а реально сложившиеся вследствие действия права общественные связи или «сложившаяся, устоявшаяся в данном государстве юридическая практика осуществления права».

Правопорядок – это основанное на праве реальное состояние общественных отношений, характеризующее степень удовлетворения участниками этих отношений разнообразных интересов и потребностей с помощью средств права, а также характер исполнения ими правовых обязательств, вытекающих из закона или заключенных соглашений. Правопорядок есть практическая, или результативная, сторона права, есть право, осуществленное в общественных отношениях, которые под воздействием этого приняли правовой характер.

Характеристика действия права не исчерпывается правопорядком. Состояние действующего права включает в себя также состояние правовой культуры. И если правопорядок характеризует господство права с его «вещной», практической стороны, то правовая культура, ее состояние отражают социально ценностный, духовный аспект результата действия права. Для общества не безразлично, ценой каких усилий достигается правопорядок, программируемое состояние общественных отношений, какие цели предлагает правовая политика для достижения общественно значимых целей. Правовая культура позволяет отобразить состояние духовно-правовой зрелости участников правового процесса и лишь в совокупности с этим оценивать правопорядок, а значит, и реальное господство права. Тем самым исключаются ситуации достижения правопорядка «железной рукой», реализации целей права неправовыми средствами либо

СТР.49

использования правового диктата для удовлетворения адресами права узкокорыстных интересов.

Выделенные компоненты имеют свою специфику, но между ними существует глубокая внутренняя связь, и их существовало без взаимной поддержки фактически невозможно.

Четырем компонентам действия права соответствуют четыре его стадии: 1) формирующегося права или правообразования; 2) приобщения к праву или правовой социализации; 3) реализующегося права, или осуществления права; 4) осуществленного (господствующего) права, или упорядоченных правом отношений. Каждая предшествующая стадия является условием для движения права к следующей. На последней стадии случайное «отсеивается», а необходимое, типичное или истинное становится элементом правовой практики, правовой ценностью.

Действие права и реализация права. До недавнего времени советской правовой литературе эти понятия воспринимались как идентичные. Однако и в современных работах по общей теории права распространенными являются суждения относительно того, что действие юридических норм и реализация юридических норм означают, по сути дела, одно и то же. Такой вывод в определенной мере основан на терминологической близости понятий «реализация» и «действие», хотя этимологически они не совпадают.

Основной теоретической предпосылкой для означенного понимания является весьма распространенная интерпретация категории «правовое регулирование», в содержание которой в качестве равнозначных стадий включают стадию регламентации общественных отношений и действия юридических норм. Если выводить соотношение действия и реализации права предложенным образом, то логичен будет вывод об их тождестве. Действие права в этом случае, по справедливому замечанию И. Вагнера, «рассматривается в специфически юридическом смысле, в смысле оформления прав и обязанностей в рамках правовых отношений».

Представляется, что наиболее точно суть соотношения между рассматриваемыми понятиями выражено в выдвинутом Д. А. Керимовым положении о том, что «действие права – это более широкое понятие, чем реализация правовых норм. В свою очередь реализация правовых норм – это более высокая ступень действия права». Из этого суждения вытекают два принципиально важных положения: 1) действие права охватывает своим содержанием реализацию права, хотя и не вся-

СТР.50

кое действие права связано с его реализацией; 2) реализация права всегда свидетельствует о результативном действии права, указывает на то, что фактические и юридические цели действия права достигнуты.

Категория действия права выступает по отношению к реализации права как более содержательная, т. е. охватывает как то, что связано с правореализационными процессами, так и явления правовой действительности, не специфичные для реализации права. Конкретно это прослеживается в ряде обстоятельств.

Во-первых, реализация права представляет собой осуществление юридических предписаний (норм законодательства) в правомерном поведении. Действие права охватывает своим содержанием реализацию правовых идей, фактических правовых норм, принципов и требований правовой политики, т. е. всего того, что составляет потенциал права, а не только признаваемого (удостоверяемого) государством юридически должного в социальной практике. Иными словами, если реализация права начинается там, где есть нормативно-юридическое предписание, то действие права проявляет себя задолго до того, как возникают конкретные установления государства. Связано это с тем, что «правовая система имеет динамику еще до начала функционирования юридических норм. Действие права «начинает свой путь» уже в правообразовательных процессах», в ходе возникновения фактического права.

Во-вторых, реализация права не охватывает все каналы специально-юридического осуществления права, в частности индивидуально-правовую деятельность государственных органов и их должностных лиц, наделенных властными полномочиями.

Не укладывается в общую модель реализации права осуществление правовых принципов, аксиом, нормативных обобщений, правовых норм непрямого действия. Кроме того, необходимо отметить, что не все нормы права для достижения предусмотренных в них целей требуют реализации в специально-юридическом значении. Иногда сам факт их издания уже достаточен, чтобы добиться юридического или фактического результата, т. е. того, к чему законодатель стремится, издавая нормы права.

Таким образом, по своему содержанию, предназначению, фактической роли действие права и его реализация не совпадают. Игнорирование этого обстоятельства ведет к неадекватному пониманию характера действия права, многообразия

СТР. 51

форм его проявления в общественной жизни, в организации ведения и деятельности людей.

Реализация права – это составляющая его действия, она характеризует право со стороны результативности, осуществимости в фактических правомерных действиях, т. е. правомерном поведении его адресатов. Анализируя работы, в которых исследовалась проблема социального механизма действия права, Ю. С. Решетов обращает внимание на то, что их авторы однозначно признают правомерное поведение в качестве финального момента действия права. Поскольку реализация права не может быть сведена к правомерному поведению, так как она предполагает достижение фактического результата, то на этом основании делается вывод о том, что «в рамках категории «социальный механизм действия права» нельзя учесть все богатство процессов реализации норм права.

Развивая позицию данного автора, а также исходя из отживаемого им тезиса о том, что «реализация права представляет собой фактическое поведение участников регулируемых общественных отношений», можно прийти к выводу, что правореализационные процессы находятся за пределами действия права. В какой-то мере с данной позицией солидаризуются авторы коллективной работы «Проблемы теории государства права», когда они отмечают, что «реализация права – явление более широкое, чем просто завершающий этап процесса правового регулирования. Ведь она складывается из фактического поведения и, значит, выходит за пределы правового воздействия».

С приведенными суждениями можно было бы согласиться, если бы речь велась только о несовпадении моментов окончания правового регулирования и реализации права. В данном же случае правореализационный процесс, пусть даже в его завершающей стадии, предлагается вывести за сферу досягаемости права. Но если реализация права находится вне досягаемости права, а значит, и за пределами его действия, то вслед за этим надо согласиться с тем, что она утрачивает качество правового института.

СТР.52

Признание того, что реализация права своим содержанием не укладывается в рамки правомерного поведения, порождает серьезную проблему практического характера. Например, может сложиться ситуация, когда фактические действия привели к достижению целей закона, но при этом были использованы неправовые средства. Практика знает немало случаев, когда для достижения благих намерений использовались неприемлемые с точки зрения права средства. Такие примеры использования неправовых средств для достижения целей закона, к сожалению, распространены в сфере предпринимательства, Представители формирующегося третьего сословия довольно часто, как свидетельствуют многочисленные факты, преодолевают встречающиеся преграды на пути удовлетворения их интересов (вполне законных, например, получения лицензии на право осуществления определенного вида хозяйственной деятельности) противоправным способом – вознаграждением должностного лица, причастного к выдаче таких лицензий. Правовые возможности предпринимателя реализованы. Его интерес удовлетворен. Но какова социально-правовая ценность достигнутого при этом фактического результата, вытекающего из закона? Правомерно ли вообще такие случаи квалифицировать как реализацию права? Скорее всего, здесь мы встречаемся с реализацией «неправа», как со стороны правообязанных (должностных лиц), так и управомоченных (предпринимателей).

Следовательно, фактический результат действия права и фактическая деятельность, как условие его достижения, во всех без исключения случаях должны иметь правовой характер. Только при таком подходе можно говорить о реализации правового установления (принципа), а значит, и достижении цели, предусмотренной законом или соответствующей природе права. Сказанное позволяет прийти к выводу о том, что не реализацию права следует выводить за пределы действия права и соответственно правомерного поведения, связывая ее с неправовой по своему характеру фактической деятельностью, а уточнить само понятие правомерного поведения и обусловленное этим понимание финальной части реализации права.

Понимание поведения в юриспруденции сформировалось под воздействием философского понятия «поведение», связанного с обозначением ценностного (аксиологического) аспекта человеческой деятельности. Перенос аксиологического понимания поведения в правоведение, где наиболее важными его характеристиками являются соответствие или несоответствие предписаниям права, закрепило за ним значение правомерного (и противоправного).

Если отбросить некоторые различия, то общепризнанным является определение правомерного поведения как поведения, соответствующего предписаниям права. Однако такой подход

СТР.53

вполне отвечает потребностям современной юридической теории и практики. Так, соответственно общедозволительному принципу правового регулирования при определенных к тому условиях (фактического и юридического характера) государством признается правомерным поведение, не урегулированное конкретными правовыми предписаниями, но не противоречащее природе права, его принципам. К примеру, согласно п. 2 ст. 21 Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» предприниматель вправе осуществлять любые виды хозяйственной деятельности, если они не запрещены законодательством Российской Федерации. Понятно, что в этом и. в подобных случаях возникает неразрешимое противоречие между тем, что «приписывается» понятию правомерного поведения, и его истинными возможностями.

Гносеологические возможности анализируемого подхода не позволяют с достаточной полнотой описать все проявления правовой активности, реализующиеся в общественной практике. В самом деле, применимо ли рассматриваемое понятие для определения правового характера производственной деятельности, т.е. действий, регулируемых правом, имеющих систематический характер и преследующих достижение определенного фактического результата? Попытки юристов, оставаясь на почве традиционного подхода, как-то разграничить понятия «правовая деятельность», «правовое поведение», «правовая активность» не имеют успеха.

В этой связи представляется целесообразным, в т. ч. и с учетом установившихся в правоведении традиций, утвердить за понятием правомерного поведения значения правомерности. Тогда оно приобретает категориальный статус, противостоит парному ему понятию – противоправности (противоправному введению).

Если исходить из того, что правомерность есть свойство деятельности, отражающее ее правовой характер, то правомерным является любой поведенческий акт (любые проявления социальной активности), имеющий правовой характер, т. е. соответствующий целям, принципам, предписаниям или природе права. Правомерное поведение, таким образом, есть качественная характеристика (свойство) фактических действий, деятельности, характеризующая их правовой (правомерный) характер.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что итоговой характеристикой реализации права являются фактические правомерные действия, или деятельность социальных субъектов (адресатов права). Тогда реализация права, будучи сориентиро-

СТР.54

ванной на достижение фактических результатов адресатами права, в то же время не утрачивает специфически юридических характеристик.

Таким образом, нет оснований выводить реализацию права за пределы действия права. Представляется, что это отвечает и позиции исследователей, пытавшихся рассматривать правореализационные процессы в их заключительной стадии исключительно в области фактического. В частности, об этом свидетельствует позиция Ю. С. Решетова, считающего, что реализация правовых норм – есть результативная сторона действия права, а «правовое регулирование и реализация норм права представляют собой отдельные, обладающие специфическими чертами грани функционирования права».

Изложенное подтверждает вывод о том, что понятия «действие права» и «реализация права» остаются в соотношении философских категорий «целое» и «часть» со всеми вытекающими из этого последствиями.

Действие права и правовое регулирование. Правовое регулирование – фундаментальное понятие юридической науки и практики. В гносеологическом плане возможности этой категории позволяют сконцентрировать ^внимание на специфических юридических средствах и механизмах регулирования человеческого поведения.

В большинстве работ, посвященных исследованию данной проблемы, отмечается стремление чрезмерного расширения объема понятия «правовое регулирование» и связанного с ним понятия «механизм правового регулирования». Так, отмечается, что «правовое регулирование призвано отразить динамику, активно-действенную сторону правовой действительности, причем тогда, когда юридические нормы действуют, регулируют общественные отношения». Еще более расширительный подход к данной проблеме наблюдается в позиции В. Н. Кудрявцева и А. М. Васильева, когда они пишут о том, что понятие механизма правового регулирования «по объему (т. е. по состав-

СТР.55

 ющим его элементам) равнозначно таким категориям, как "правовая система» и «правовая надстройка», что оно отражает всю системную совокупность явлений, рассмотренную в ее функциональном аспекте».

Предложенное понимание категории правового регулирования представляется не вполне адекватным ее истинному назначению в системе понятий правоведения. Так, очевидно, что категория правового регулирования, которая, по мнению сторонников ее расширительного истолкования, призвана отразить "динамику правовой действительности», не охватывает своим одержанием правореализационные процессы. И уж тем более за пределами правового регулирования остаются конечные результаты права, ради чего, собственно, «запускается» в действие механизм правового регулирования. В анализируемом же случае получается, что работа механизма правового регулирования направлена на то, чтобы реализовать (исполнить, соблюсти) юридические установления вне зависимости от фактического результата, от произведенного правом социального эффекта. Социальная ценность (отдача) функционирования механизма правового регулирования в расчет при таком подходе не принимается.

«Отрыв» юридического от социального влечет на практике крайне негативные последствия. Так, в годы господства административно-командной системы управления механизм осуществления государственно-юридических установлении работал бесперебойно и в строго юридическом смысле выполнял свое предназначение. Однако его социальная направленность очень чacтo входила в противоречие с истинными интересами общества, отдельной личности.

Итак, если категория правового регулирования отражает правовые реалии «в функциональном аспекте» и вместе с тем не охватывает своим содержанием поведенческих аспектов действия права, его конечных результатов, то очевидно, что на роль собирательной конструкции, характеризующей правовую жизнь общества, она претендовать не может.

Правовое регулирование есть аспект, сторона действия права. В онтологическом плане оно представляет собой институт специально-юридического воздействия на человеческую личность, коллективы людей с целью вызвать у них соответствующие общественно необходимые или желательные действия. Одновременно – это также деятельность по отбору, закреплению в предписаниях и передаче в практику юридических средств организации поведения и деятельности индивидов и коллективов, по внедрению в правовую систему специально-юридических механизмов обеспечения должного поведения, блокирования

СТР. 56

деструктивных форм его проявления и стимулирования конструктивной активности граждан и их организаций.

Содержание правового регулирования есть многообразная государственная деятельность, связанная с выбором типа, методов, способов регламентации, определения соотношения нормативных и индивидуальных регуляторов, т. е. формирование того юридического инструментария (правового режима), который объективно необходим в данных социально-экономических и политических условиях для обеспечения нормального функционирования общества, его институтов, организации жизнедеятельности людей на цивилизованных началах.

Правовое регулирование есть часть механизма действия права, которая характеризует специально-юридическое воздействие права на поведение и деятельность его адресатов, но непосредственно с ними еще не связана. В результате правовой регуляции формируется правовая основа, определяются ориентиры для организации деятельности участников регулируемых отношений и достижения фактических целей права. Но сама эта деятельность и достигаемые в процессе ее осуществления результаты содержанием правового регулирования не охватываются и связаны с иными звеньями механизма действия права.

С гносеологической точки зрения проблема правового регулирования связана с особым методологическим подходом к исследованию действия права, когда в качестве его источников рассматриваются исключительно специально-юридические средства и механизмы. При всей значимости данного подхода он все же недостаточен для истинного понимания закономерностей действия права, т. к. фокусирует внимание лишь на одной стороне проблемы. Область сущего, несмотря на то, что специально-юридическая характеристика является центральной при изучении действия права, реальное функционирование права, выраженное фактически правомерными действиями участников социально-правового процесса, результативная сторона этих действий в данном случае предметом рассмотрения не являются.

На односторонность специально-юридического анализа обращают внимание и сами его исследователи. В частности, С. С. Алексеев при рассмотрении проблемы правового регулирования подчеркнул, что обоснованные им «определение и характеристика правового регулирования нацелены в основном на инструментальную, специально-юридическую его интерпретацию, при которой внимание сосредоточивается на средствах юридического воздействия, образующих в своей последовательной связи единую цепь правовых явлений». И хотя при специально-юридическом анализе проблемы он допускает привле

СТР.57

чение других наук (психологии, общей социологии), все же это не является специфичным для данного подхода. По справедливому замечанию В. В. Лапаевой, «понятие механизма правового регулирования скорее подходит для исследования проблемы с позиций должного (т. е. того, какими средствами, какими способами и по каким каналам должно осуществляться регулирующее воздействие права на общественные отношения) ».

Таким образом, в теоретико-методологическом плане проблема правового регулирования есть часть более общей – проблемы действия права, отражающая специально-юридический аспект последней. За пределами ее возможностей (содержания) остается другой, не менее важный аспект–фактическая работа механизма действия права, представленная взаимодействием юридических средств и действующего субъекта, вследствие чего реализуется потенциал права, удовлетворяются потребности и интересы его адресатов. В гносеологическом плане данный аспект представлен социологическим подходом к исследованию действия права.

При социологическом (социальном) подходе к проблеме действия права внимание акцентируется на системе социально-экономических, политических, идеологических, психологических и других средств социально-правового воздействия, обусловливающих социально-правовые действия адресатов права. «Такой подход ориентирует конкретные исследования на поиски новых неюридических факторов, влияющих на право или испытывающих его влияние, на выявление новых механизмов и направлений». Принципиально важное значение в этом аспекте имеет сам адресат – его интересы, потребности, восприимчивость к праву, наличие необходимых качеств, предрасполагающих к социально-правовым действиям, и др.

Таким образом, социальное действие права связано с особыми способами, средствами воздействия на поведение людей и соответственно специфическими источниками возбуждения их активности, принципиально разнящимися от специально-юридического инструментария, используемого для достижения тех же целей. Оно характеризует внеюридические закономерности действия права.

Сказанное, однако, не дает оснований для выводов о том, что социальный аспект шире его нормативного, что социально-правовые исследования призваны объединить в изучении права оба момента, а значит, социология права имеет более широкий предмет в сравнении с теорией (догмой) права. Социальный и специально-юридический аспекты действия права – явления однопорядковые. Они имеют одну и ту же область приложения,

СТР.58

не взаимоисключают, а взаимодополняют друг друга, направлены на достижение одной цели, хотя и используют для этого различные средства. Поэтому В. П. Казимирчук более точен, когда пишет, что «оба эти аспекта органически связаны и потому было бы ошибкой один превозносить или умалять за счет другого. Как и всякая сложная система, право может рассматриваться во многих аспектах: философском, историческом, социальном, психологическом и, наконец, кибернетическом... Вот почему односторонним и даже вредным было бы противопоставлять нормативную сторону права его социальной природе».

Таким образом, теоретико-методологическая проблема действия права соединяет в себе оба научных подхода – социологический и специально-юридический и тем самым ориентирует практику относительно отбора как социальных, так и специально-юридических средств, способных придать осуществляемой гражданами и их организациями деятельности правомерный характер, обеспечить на этой основе стабильность и урегулированность, прочный порядок в общественных отношениях.

Заключенные в категории «действие права» методологические возможности позволяют: 1) проанализировать в единстве всю совокупность правовых реалий с точки зрения их участия в выполнении правом своего социального предназначения и тем самым охарактеризовать право в действии, в реальной жизни, в том его состоянии, когда оно становится инструментом реального преобразования общественных условий, фактором упорядочения поведения и деятельности людей; 2) определить основные механизмы, институты, которые участвуют в процессе обеспечения действия права, изучив структуру правовой действительности, ее компоненты, и на этой основе определить тот социально-правовой инструментарий, который необходим гражданскому обществу, отдельной личности для надлежащего цивилизованного участия в общественной жизни; 3) охарактеризовать в единстве все то, что оказывает или может оказывать наиболее существенное влияние на все области правового, что реально содействует претворению потенциала права – его принципов и предписаний – в фактическую правомерную деятельность людей, а в конечном счете обеспечивает реальное господство права в общественных отношениях.

Таким образом, категория действия права как отражение единства и многообразия методологических подходов (аксиологического, личностного, деятельностного, инструментального и др., концентрирующихся в специально-юридическом и социо-

СТР.59

логическом подходах), или интегративного подхода к праву есть та часть правоведения, в которой так или иначе фокусируются все иные проблемы юридической теории и практики. Теоретико-методологические возможности категории «действие права» обнаруживают ключевое направление науки, являющееся средоточием основных и остроактуальных проблем теоретической и практической юриспруденции.

Гипотетически можно предположить, что в формально-логическом плане категория действия права выступает, образно говоря, периодической таблицей правовых элементов, позволяющей упорядочить логический строй правовой теории, обозначить недостающие в нем звенья, определить их место в юридическом инструментарии. С этой точки зрения, категория «высвечивает» внутреннюю структуру правоведения, его логику и может быть положена в основание построения логического здания общей теории права.

Исходные принципы логического строя юридической науки обоснованы С. С. Алексеевым. Предложенная им модель юридической теории охватывает три блока: 1) право как нормативное образование; 2) механизм правового регулирования как анатомия правовой действительности; 3) совокупность правовых актов и правоприменительная деятельность. Исходя из этой модели, В. М. Горшенев предлагает ее уточнение и выделяет такие структурные части теории, как «статика права, динамика права, обеспечение права, результаты права».

Взяв за основу построения общетеоретической системы юридической науки категорию действия права, можно предложить модель, структурно соответствующую элементам данной категории, объединенных общей методологией (философской основой). Соответственно этому можно выделить четыре самостоятельных общетеоретических компонента (части) юридической науки: 1) методологию права; 2) теорию правового воздействия (теорию формирующегося права); 3) теорию социально-правового действия (теорию действующего или реализующегося права) и 4) теорию правопорядка и правовой культуры (теорию господствующего или осуществленного права).

СТР.60.