Введение

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ     ПОДХОД

К    ИССЛЕДОВАНИЮ

ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ     СИСТЕМЫ

ДРЕВНЕЙ    РУСИ

Древнерусское государство и право проходят в своем развитии ряд последовательно сменяющих друг друга этапов. Период их возникновения и становления (IX—XI вв.) наименее обеспечен достоверными письменными источниками. По этой причине, несмотря на очень давний и неугасающий интерес к проблеме, многие ее стороны продолжают вызывать дискуссии.

Внимание к периоду становления раннего государства и права на Руси является сегодня вполне обоснованным с точки зрения государственно-правового подхода еще и потому, что институциализация политических и правовых структур происходила здесь на протяжении длительного исторического периода, а условия, способы и механизмы властеотношений именно в этот период приобретали системообразующее значение. На нынешнем этапе исследований государственно-правовой истории созрела необходимость и сложились условия для перехода от изучения отдельных политических и правовых реалий Древней Руси к их комплексному, системному анализу. Такому анализу политике-правовой системы Древней Руси в отечественной историко-правовой литературе формально посвящено ограниченное количество исследований. Но фактический объем работ, в которых так или иначе затрагиваются различные аспекты российского исторического государствоведения и правоведения, очень широк. Здесь следует назвать работы П.И. Беляева, М.Ф. Владимирского-Буданова, А.А. Горского, Б.Д. Грекова, И.Н. Данилевского, М.А Дьяконова, А.А. Зимина, Н.М. Карамзина, В.О. Ключевского, Н.Ф. Котляра, В.В. Мавродина, Е.А Мельниковой, АВ. Назаренко, АП. Новосельцева, В.Т. Па-шуто, АЕ. Преснякова, О.М. Рапова, В.А Рогова, Б.А Рыбакова, АН. Сахарова, М.Б. Свердлова, В.И. Сергеевича, С.М. Соловьева, М.Н. Тихомирова, П.П. Толочко, АП. Толочко, АН. Фи-

-  3   -

липпова, И.Я. Фроянова, Л.В. Черепнина, З.М. Черниловского, О.И. Чистякова, Б.Н. Чичерина, Я.Н. Щапова, С.В. Юшкова и др.

Многие фундаментальные положения изучаемой проблемы вплоть до настоящего времени продолжают оставаться дискуссионными. В частности, не существует единого мнения относительно времени, характера и конкретно-исторических условий перехода восточно-славянского общества к государству. Так, С.В. Юшков не связывал появление государственности на Руси с наступлением феодализма столь жестко, как это делали большинство его коллег. Он полагал, что возможен и дофеодальный период в развитии государств, которые возникали в процессе разложения родоплеменного строя, и предлагал называть их «варварскими»1. Позднее одни исследователи склонны были удревнять дату образования Древней Руси и датировать возникновение восточно-славянских княжений VII в., считая их наиболее ранней и элементарной формой государственности2. Другие утверждали, что восточно-славянское общество оставалось родоплеменным не только в VIII—IX вв., но и в X— XI вв.3 Но суть спора, как представляется, всегда сводилась к различному пониманию сущности раннего государства и всего комплекса исторических реалий, которые охватывает этот термин.

Сама дискуссионность вопроса об определении сущности раннего государства во многом проистекает из «...логической несоизмеримости явлений древней политической жизни и понятий нашего государственного права», — как точно подметил АЕ. Пресняков4.

Известный русский правовед Б.Н. Чичерин отмечал, что только с XV в., когда в Московской земле утверждается единодержавие, можно говорить о Русском государстве. А до тех пор «...это общество, гражданское общество, если хотите, но имени государства ему нельзя дать, ибо в нем нет понятия об обществе, как о едином теле, управляемом единой верховной властью; в нем господствует не общественное право, а частное»5. Да и само слово «государь» и «государство» стало употребляться в современном значении лишь в источниках середины XV в.6 Уместно ли в этом случае говорить о государстве в Древней Руси применительно к IX—XI вв.?

Сегодня стало очевидным, что такие определения Древнерусского государства, как «варварское», «раннефеодальное», «раннеклассовое», «дружинное», «надплеменное», упускают из

-   4   -

вида важную черту раннего государства — его динамический компонент. Поэтому современные исследователи обратили внимание на следующие характеристики: «государство периода генезиса феодализма» или «государство переходного периода»7.

В настоящее время государствоведы и юристы работают над новыми определениями понятия «государства» и его признаков, которые не вытекали бы из привычных и устоявшихся подходов, но выработка которых, возможно, оказалась бы плодотворной для его понимания8.

Так, сознавая неадекватность понятия «государство» всему многообразию политических реалий раннего Средневековья, многие исследователи предпочитают оперировать понятием «политическая организация». Последнее употреблено И.Я. Фрояновым для анализа сущности Древнерусского государства с целью подчеркнуть его переходный характер9. Аналогичный смысл вкладывают в это понятие и другие ученые, исследуя политические структуры раннефеодальных славянских государств Центральной Европы10.

Для характеристики государства и права Древней Руси исследователи стали применять и понятие «политическая система»11. Оно входит в арсенал системного метода познания через концепт «система», который обозначает объект, организованный в качестве целостности, где энергия связей между элементами системы превышает энергию их связей с элементами других систем12. Указанная категория вносит в научный анализ принцип многофакторной зависимости, предполагающий, что наряду с экономическими факторами, а в определенных случаях и вопреки им, политические события и институты зависят и от культурной среды, и от традиций, и от природных особенностей, и от структуры господствующих в обществе ценностей. Это понятие максимально соотносится с цивилизационной парадигмой видения истории государства и права.

В отечественной науке за последние два десятилетия устоялся основной перечень компонентов политической системы. Исследователями выделяются следующие подсистемы: 1) институциональная; 2) нормативно-регулятивная; 3) функциональная; 4) информационно-коммуникативная; 5) идеологическая13.

Что касается категории «правовая система», то она используется в современной теории права в основном для того, чтобы охарактеризовать историко-правовые и этнокультурные отли-

-  5   -

чия систем права различных государств и народов. Уточняя ее элементный состав, исследователи предпочитают не закрывать скобки, отмечая, что «...это комплексная, интегрирующая категория, отражающая всю правовую организацию общества, целостную правовую действительность»14.

В принципе, соглашаясь с положением В.О. Ключевского о том, что «...надобно строго отличать начала, основания порядка и его казуальное развитие... словом, различать право и политику, разумея под политикой совокупность практических средств для осуществления права»15, отметим, что применение системного подхода предполагает комплексное изучение «оснований порядка» и политики. Это обусловлено целым рядом причин.

Во-первых, как понятие «политическая система», так и понятие «правовая система» содержат в себе однотипные структурные блоки-подсистемы. Во-вторых, в условиях зарождавшегося, становящегося политике-правового организма Древней Руси эти комплексы функционировали как равноценные по отношению друг к другу, и именно в системе проявлялась их нерасторжимая взаимосвязь. Поэтому в трудах некоторых отечественных историков государства и права имеется опыт применения комплексного понятия «политико-правовая система»16 как для исследования проблем современного периода, так и в исторической ретроспективе. Но концептуально подобный подход впервые был обозначен в статье С.А. Дробишевского17, а впоследствии развернут в монографическом исследовании В.Н. Си-нюкова, посвященном историко-культурным и генетическим аспектам современной российской правовой системы. В.Н. Си-нюков затрагивает проблему изучения государственно-правовой системы Древней Руси, отмечая, что «...специфика русской правовой системы во многом предопределяется уже на ранних этапах ее жизни, в том числе через взаимодействие со сложной, нетрадиционной природой государственности России»18. Вклад названного исследователя во внедрение системного подхода к анализу проблем, связанных с изучением политико-правовой истории, тем более заслуживает внимания, что в отечественных работах понятие «политике-правовая система» еще не приобрело достаточно четких научных очертаний.

Как известно, смысл переходного процесса заключается именно в том, что на его протяжении отрабатываются, отбира-

- б -

ются и лимитируются условия и границы будущего развития, институционализируется система власте- и правоотношений. Поэтому для начальных этапов генезиса государства и права логично признать существование некоего «общего поля», охватывающего и предгосударственный, и предправовой период. Преимущество такого подхода состоит в том, что он призван отразить в целостном виде общую панораму зарождающегося политике-правового пространства. Вероятно, именно о таком подходе идет речь, когда в своей типологии политических систем Г. Алмонд выделяет «доиндустриальную», а С. Айзенштадт — «патримониальную империю» и отдельно — «феодальную систему»19. Поэтому представляется не только методологически допустимым, но и необходимым говорить не о государственно-правовой, а о политике-правовой системе Древней Руси IX— XI вв., поскольку, по нашему мнению, политическая власть предшествует государственной. При этом следует отметить, что исследователи, придерживающиеся взгляда об имманентности политике-юридических явлений всякому человеческому обществу прошлого и настоящего, активно используют термины «политическая организация общества и права», «максимальная политическая организация общества и права» и, наконец, «политико-правовая система»20. К настоящему времени написаны десятки монографий о праве и политической организации общества в «эпоху до цивилизации», но все они являются в основном достоянием зарубежной историографии21. Исключение в отечественной историографии составляют работы Д.М. Бон-даренко и А.В. Коротаева, где теоретически обосновывается и подкрепляется конкретно-историческим материалом идея о многолинейности социальной эволюции и неуниверсальности государственной формы политической организации22.

Единое основание политической и правовой систем особенно очевидно при обращении к нормативной стороне каждой из них. Эту сторону проблемы можно рассматривать в контексте реализации нормативных функций культуры в целом, связанной с необходимостью для общества поддерживать в нем равновесие, устойчивость, сплоченность его членов, межгрупповые и межличностные взаимоотношения, осуществлять координацию различных видов человеческой деятельности, разрешать конфликты и т. д. Гомогенность политических и право-

-   7   -

вых норм на ранней стадии развития проявляется также в том, что целый ряд из них является одновременно теми и другими. Причем политические нормы могут быть выражены как в нормативно-правовом акте государства, так и в политическом акте непосредственно. Юридические нормы могут иметь политическое значение в том смысле, что к их оценке применяется политический подход, они устанавливаются или санкционируются компетентным государственным органом. Таким образом, именно процесс параллельного, одновременного возникновения и развития политического и правового дискурса во всем социо-нормативном комплексе культуры делает чрезвычайно сложным и искусственным демаркацию права и политики в Древней Руси.

Наконец, политическая и правовая системы Древней Руси как реальности и как модели при всех различиях между ними являются тесно взаимосвязанными и взаимопроникающими явлениями также и потому, что речь идет о раннесредневеко-вом периоде, когда кровно-родственные связи уже недостаточны, а исключительно экономические — еще слишком слабы, чтобы сделать возможным обновление и развитие общества. В этой ситуации особая доминирующая роль принадлежит переходным, нечетко дифференцированным структурам. В субъектный состав политике-правовой системы Древней Руси входят не только официально признанные политической элитой государственные органы и институты, но и «низовые» корпоративные организации, охватывающие всех подданных и оказывающие преимущественно опосредованное, но нередко и прямое влияние на формирование политики и права. Как отмечают исследователи, в политической системе «наряду с государственными институтами существовали и другие формальные и неформальные объединения, игравшие значительную, а временами и ведущую политическую роль»23.

Предметом специального анализа будет последовательно каждый из основных компонентов политике-правовой системы. Следует, однако, оговориться о причинах, по которым мы не включаем идеологическую подсистему в общую схему исследования в качестве самостоятельной. Исторические особенности того типа политико-правовой системы, который характерен для раннего Средневековья, не позволяют рассматривать идеологический аспект в отрыве от остальных, так как в период становления ран-

-   8   -

него государства политическая и правовая идеологии доктриналь-но выражены крайне слабо: они как бы «разлиты» во всех подсистемах — институциональной, нормативной, функциональной, коммуникативной. Политическое, идеологическое и теологическое еще вообще не расчленены24. В древнерусской политической и правовой истории настолько своеобразно переплетаются опред-меченные, объективированные формы выражения общественных отношений с феноменами общественного сознания — идеологией и психологией, что в соответствии с задачами нашего исследования представляется нецелесообразным особо выделять и специально характеризовать идеологическую подсистему.

Примечания

1 Юшков С.В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М.; Л., 1939.

2 Королюк В.Д. Раннефеодальная государственность и формирование феодальной собственности у восточных и западных славян (до середины XI века). М., 1970. С. 4—5.

3 Фроянов И.Я. К истории зарождения русского государства // Из истории Византии и византиноведения / Под ред. Г.Я. Курбатова. Л., 1991. С. 57-93.

4 Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по русской истории. Киевская Русь. М., 1993. С. 58.

5 Чичерин Б.Н. Опыты по истории русского права. М., 1858. С. 26.

6 Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (ГХ-ХП вв.). М., 1998. С. 169.

7 Котляр Н.Ф. Между язычеством и христианством (эволюция древнерусской государственности в X веке) // Восточная Европа в древности и Среднвековье (далее — ВЕДС): язычество, христианство, церковь. М., 1995. С. 26.

8 См.: Пастухов В.Б. От государственности к государству // Политические исследования (далее — Полис). 1994. № 2. С. 5—12; Мамут Л.С. Государство: полюсы представлений // Общественные науки и современность (далее — ОНС). 1996. № 4. С. 45—54; Он же. Образ государства как алгоритм политического поведения // Там же. 1998. № 6. С. 85—97.

9 Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. Л., 1980. С. 32.

10 Ронин В.К. Политическая организация славян Центральной Европы и их отношения с западными соседями в VII — начале IX в. // Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных государств и народностей. М., 1987.

-  9  -

11 Мельникова Е.А. К типологии предгосударственных и раннего-сударственных образований в Северо-Восточной Европе (постановка проблемы) // Древнейшие государства на территории Восточной Европы (далее — ДГВЕ): Материалы исследований (далее — МИ) 1992— 1993 гг. М., 1995. С. 40—41; Свердлов М.Б. Становление феодализма в славянских странах. СПб., 1997. С. 180.

12 Новейший философский словарь. Минск, 1999. С. 453.

13 Марченко М.Н. Очерки теории политической системы современного буржуазного общества. М., 1985. С. 33; Основы теории политической системы / Отв. ред. Ю.А Тихомиров, В.Е. Чиркин. М., 1985. С. 21; Дегтярев АА Основы политической теории. М., 1998. С. 132.

14 Теория государства и права: курс лекций / Под ред. Н.И. Мату-зова, АВ. Малько. М., 1997. С. 159.

15 Ключевский В.О. Курс русской истории: Соч. в 9 т. М., 1987. Т. 1.С. 189.

16 Кислицын С.А, Кутырев Н.П. Политике-правовые системы и режимы в истории России // Российская историческая политология. Ростов н/Д, 1998. С. 13—47; Политология / Под ред. Н.И. Матузова, АВ. Малько. М., 1999. С. 216.

17 Дробишевский С.А. Историческое место политической организации общества и права: спорные вопросы // Правоведение. 1991. № 4. С. 80-85.

18 Синюков В.Н. Российская правовая система. Саратов, 1994. С. 94.

19 Политология... С. 216.

20 Дробишевский С.А Указ. соч. С. 84.

21 Куббель Л.Е. Очерки потестарно-политической этнографии. М., 1988. С. 233-250.

22 См., напр.: Бондаренко Д.М., Коротаев А.В. Политогенез, «гомологические ряды» и нелинейные модели социальной эволюции //ОНС. 1999. № 5. С. 128-138.

23 Марченко М.Н. Указ. соч. С. 16.

24 Куббель Л.Е. Указ. соч. С. 93; История политических и правовых учений. Средние века и Возрождение / Под ред. B.C. Нерсесянца. М., 1986. С. 192.