Глава I. Предпосылки обладания правами векселедержателя

Приступая к анализу прав векселедержателя по законодательству России, отметим, что понятие "права векселедержателя" в данной работе понимается как совокупность субъективных гражданских прав, вытекающих из содержания вексельного документа и присущих правовому положению лица, рассматриваемого нормами объективного права в качестве векселедержателя. Иными словами, права векселедержателя - это права по векселю, наличие которых характерно для правового статуса векселедержателя.

Законодательство Российской Федерации не содержит определения понятия "субъективное право". В гражданско-правовой доктрине субъективное право понимается как определенная законом мера дозволенного (возможного) поведения лица*(4). Следуя этому определению, совокупность прав векселедержателя можно рассматривать как определенную законом меру возможного поведения лица, выступающего в качестве держателя векселя.

Обретение статуса векселедержателя влечет за собой получение прав, входящих в содержание этого статуса. Поэтому, прежде чем приступать к непосредственной характеристике данных прав, следует выяснить, какие условия необходимы для получения лицом указанного статуса. Рассмотрению этого вопроса посвящен первый параграф данной главы.

Права по векселю, будучи правами, удостоверенными ценной бумагой, представляют собой субъективные гражданские права. По общему правилу условием обладания конкретными субъективными гражданскими правами является наличие обеспеченной законом способности ими обладать (правоспособности). Поэтому способность иметь права по векселю необходима для получения таких прав, за исключением редких случаев, когда закон допускает возможность существования субъективного гражданского права, не опирающегося на правоспособность. Вопрос о том, какие категории субъектов гражданского права способны обладать правами по векселю в соответствии с действующим российским законодательством, исследуется во втором параграфе настоящей главы.

1. Условия обретения статуса векселедержателя

Наличие векселя

Первым условием, необходимым для получения лицом статуса держателя векселя, является наличие самого векселя, т.е. документа*(5), содержащего реквизиты, предусмотренные законом для данного вида ценных бумаг. Будучи ценной бумагой, вексель имеет конститутивное значение, заключающееся в том, что его составление всегда необходимо для возникновения вексельных правоотношений. Права и обязанности по векселю не могут существовать до тех пор, пока вексель не составлен. "Нет векселя, нет и права", - точно подметил в связи с этим Г.Ф. Шершеневич*(6).

Традиция письменного оформления вексельных сделок зародилась в средние века. Лицо, вносившее деньги меняле и получавшее обязательство последнего уплатить, через посредство третьего лица, эквивалент внесенной суммы в иной валюте и в другой местности, должно было иметь при себе доказательства своего права на получение денежной суммы, поскольку плательщик, находящийся в другой местности или даже в другом государстве, мог не знать об отношениях менялы и внесшего ему деньги лица. В целях удобства доказывания прав кредитора и обязанностей должника вексельные сделки облекались в письменную форму. Первое время они оформлялись нотариальным актом, а впоследствии - вексельным письмом (lettera di cambio), содержавшим предложение векселедателя плательщику уплатить определенную сумму указанному в письме лицу. Первоначально допускалась и устная форма вексельных сделок, факт совершения которых мог подтверждаться с помощью любых средств доказывания. Вследствие допущения индоссирования векселя кредитором по нему могло стать лицо, не причастное к отношениям, по поводу которых вексель был выдан, и обосновывавшее свои права исключительно на содержании данного документа. В связи с этим, начиная с XVII в., в законодательства стали вводиться положения, устанавливавшие определенные требования к форме и содержанию векселя. Несоблюдение таких требований означало невозможность регулирования отношений, удостоверенных документом, нормами вексельного права*(7).

Наличие нормативно установленных требований к форме и содержанию вексельного документа, нарушение которых имеет последствием невключение документа в сферу регулирования вексельного права, получило название "вексельный формализм". В настоящее время принцип вексельного формализма признается повсеместно, в связи с чем его можно считать характерной чертой современного вексельного права. Этот принцип нашел отражение и в нормах российского законодательства о векселях.

В соответствии со ст.4 Федерального закона "О переводном и простом векселе"*(8) (далее - Закон о векселях) вексель может быть составлен только на бумаге (бумажном носителе). Данное положение поясняется в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 4 декабря 2000 г. N 33/14 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей" (далее - постановление N 33/14)*(9). Согласно п.2 указанного постановления нормы вексельного права не могут применяться к обязательствам, оформленным на электронных и магнитных носителях.

Заметим, что в Положении о переводном и простом векселе*(10) (далее - Положение о векселях) отсутствуют какие-либо указания относительно материала, на котором должны составляться векселя. По-видимому, разработчики Единообразного закона о переводных и простых векселях*(11) (далее - ЕВЗ), на котором основано Положение о векселях, предполагали, что эти документы будут составляться именно на бумаге, а не на каком-либо ином материале, и посчитали излишним специально упоминать об этом в тексте ЕВЗ. Такой подход выглядит вполне естественным, если принять во внимание уровень развития информационных технологий в начале XX в. Однако было бы странно не замечать, что со времени принятия Женевских вексельных конвенций произошел громадный скачок в развитии технических средств и способов обработки, хранения и передачи информации. Учитывая тот факт, что Положение о векселях не запрещает составление векселей на носителях иных, нежели бумажный, можно говорить о возможности их составления не только на бумаге, но и на иных носителях информации, в том числе на магнитном и электронном, при условии, если технические средства позволяют осуществлять составление, обращение и предъявление таких векселей в строгом соответствии с нормами Положения. Разумеется, в настоящее время мнение о возможности существования в России векселей на "альтернативных" носителях может быть признано правильным только лишь на случай соответствующего изменения нынешней редакции ст.4 Закона о векселях.

Надо сказать, что далеко не все государства устанавливают столь жесткие требования относительно материала, на котором допустимо составлять векселя. Например, английское право вообще не содержит на этот счет каких-либо указаний. Однако в литературе отмечается, что эти документы могут и не иметь бумажной формы. Допустимо составление векселей на пергаменте, ткани, коже или любом другом удобном заменителе бумаги, за исключением металла*(12).

Вексельные реквизиты - это обозначения, наличие коих требуется для квалификации документа в качестве векселя. В случае их отсутствия документ не может считаться векселем и, соответственно, он не способен выражать права, присущие правовому статусу векселедержателя. Перечень реквизитов векселя содержится в ст.1 и 75 Положения о векселях. К их числу относятся:

1. Наименование "вексель", включенное в самый текст документа и выраженное на том языке, на котором этот документ составлен. Постановление N 33/14 (п.5) разъяснило, что при толковании термина "текст документа", употребляемого в п.1 ст.1 и п.1 ст.75 Положения о векселях, судам необходимо исходить из того, что текстом векселя следует считать ту его часть, в которой словами выражена сущность (содержание) данного документа, т.е. предложение или обещание уплатить. Поэтому вексельная метка (слово "вексель", выраженное на том языке, на котором составлен документ) должна быть включена в предложение (обещание) уплаты определенной суммы. Наименование документа "вексель", включенное в иную часть документа, не является вексельной меткой и лишено вексельно-правового значения. Таким образом, если слово "вексель" присутствует только в названии документа, таковой не должен считаться векселем.

Доктрина тоже придерживается мнения, что вексельная метка должна присутствовать именно в тексте предложения (обещания в простом векселе) уплатить определенную денежную сумму. Требование закона об обязательном включении вексельной метки в текст документа [текст предложения (обещания)] объясняется желанием законодателя даже по внешнему виду выделить вексель из числа других документов, с тем чтобы исключить всякие сомнения относительно намерений, прав и обязанностей участников правоотношений по векселю, а также в целях недопущения возможности приписки этого реквизита недобросовестными лицами, желающими превратить в вексель обычное обязательство или предложение о платеже*(13).

2. Простое и ничем не обусловленное предложение (обещание применительно к простому векселю) уплатить определенную сумму*(14). Содержащееся в тексте вексельного документа предложение или обещание уплатить определенную денежную сумму должно быть безусловным. Документ не является векселем, если предложение или обязательство платежа прямо или косвенно ставится в зависимость от наступления какого-либо события, совершения какого-либо действия (бездействия), возникновения, существования, изменения или прекращения какого-либо иного обстоятельства. Например, если из обозначений на документе следует, что платеж по нему должен быть произведен из определенного источника, например с банковского счета, то такой документ не может рассматриваться в качестве векселя, поскольку совершение платежа поставлено в зависимость от существования этого источника (банковского счета) и наличия на нем денежных средств в срок платежа.

Имеется мнение, будто вексельная сумма может быть выражена не только в денежных единицах, но и заменимых (определенных родовыми признаками) вещах. Оно обосновывается тем, что Положение о векселях говорит лишь о предложении (обещании) уплатить определенную сумму, не уточняя, что имеется в виду сумма денег. Слово "деньги" вообще не фигурирует в Положении. Денежная природа векселя может быть установлена лишь косвенно (например, по терминам "платить", "платеж", применяемым к вексельной сумме) и по нормам обычного права и практики*(15).

С вышеприведенной точкой зрения (во всяком случае, применительно к нормам вексельного права, основанным на Женевских вексельных конвенциях) невозможно согласиться. Денежную природу векселя можно установить не только по нормам обычного вексельного права и практики, но и непосредственно из текста ЕВЗ. Подлинными текстами Конвенции, устанавливающей Единообразный закон о переводных и простых векселях*(16) (далее - Конвенция о ЕВЗ), являются соответствующие тексты на французском и английском языках (ст.3 Конвенции о ЕВЗ). Это относится и к Приложениям к данной Конвенции, одним из которых является ЕВЗ. В соответствии со ст.1 Конвенции о ЕВЗ государства-участники обязались ввести в действие на своих территориях Единообразный закон о переводных и простых векселях либо в одном из его подлинных текстов, либо на своих национальных языках. В СССР введение в действие ЕВЗ было осуществлено посредством принятия Положения о векселях, воспроизводящего текст ЕВЗ на русском языке. Тем самым данное Положение представляет собой форму, в которой Единообразный закон о переводных и простых векселях применяется на территории Российской Федерации. Поэтому нормы Положения о векселях не могут противоречить правилам, предусмотренным подлинным текстом ЕВЗ, за исключением тех случаев, когда использованы оговорки, указанные в Приложении 2 к Конвенции о ЕВЗ. Текст ЕВЗ на английском языке (ст.1, 75) указывает, что переводный вексель содержит приказ, а простой вексель - обещание уплатить определенную сумму денег*(17). Следовательно, употребляемый в ст.1, 75 Положения термин "сумма" следует понимать как "денежная сумма". Судебная практика тоже исходит из того, что обязательство уплатить по векселю является денежным обязательством (п.26 постановления N 33/14). К примеру, документ, названный векселем и содержавший условие о его оплате промышленной продукцией, был признан не векселем, а письменным обязательством по передаче промышленной продукции на определенную сумму, отношения сторон по которому регулируются нормами общегражданского, а не вексельного права*(18).

Сумму векселя допустимо обозначать как в валюте Российской Федерации, так и в валюте какого-либо иностранного государства. Это следует из ст.41 Положения о векселях. Положение не упоминает о возможности выражения суммы векселя в условных денежных единицах. Но на этот вопрос можно ответить положительно. Пункт 2 ст.317 Гражданского кодекса Российской Федерации*(19) (далее - ГК) допускает обозначение суммы денежного обязательства в условных единицах. В свою очередь, Положение о векселях не содержит соответствующего запрещения. Отсутствие в тексте ЕВЗ каких-либо указаний на этот счет можно объяснить тем, что во время принятия Женевских вексельных конвенций выражение денежных обязательств в условных единицах не было так широко распространено, как сейчас. Примечательно, что Конвенция ООН о международных переводных векселях и международных простых векселях, принятая в 1988 г., но пока не вступившая в силу, уже не обходит эту проблему молчанием. Пункт "L" ст.5 упомянутой Конвенции гласит: ""Деньги" или "валюта" включает валютно-расчетную единицу, которая устанавливается межправительственным учреждением или соглашением между двумя или более государствами"*(20).

Таким образом, можно говорить о допустимости обозначения суммы векселя в условной денежной единице, если эта единица установлена органами публичной власти и ее использование при обозначении суммы векселя не противоречит правилам ее использования*(21). Справедливости ради надо сказать, что данная точка зрения разделяется не всеми специалистами, имеющими дело с векселями. Так, специалисты Федеральной нотариальной палаты полагают, что составление векселя в условных денежных единицах невозможно, поскольку условная денежная единица не является валютой*(22).

Применительно к денежным обязательствам, выраженным в иностранной валюте или в условных денежных единицах, в доктрине принято различать валюту долга и валюту платежа. Под валютой долга понимается денежная единица, в которой исчислена сумма обязательства. Денежные знаки, являющиеся средством погашения денежного обязательства, рассматриваются как валюта платежа*(23). Если сумма векселя выражена в денежной единице иностранного государства или в условной денежной единице (валюта долга), то платеж по векселю может быть совершен в валюте Российской Федерации (валюта платежа) при условии, что место платежа находится на территории России. Курс иностранной валюты или условной денежной единицы определяется с учетом правил, изложенных в ст.41 Положения о векселях. Если же векселедатель обусловил, что оплата векселя должна быть произведена в определенной, указанной в векселе, валюте (оговорка эффективного платежа в какой-либо иностранной валюте), то вопросы о допустимости выдачи такого векселя, его обращения и платежа по нему должны решаться с учетом норм валютного законодательства.

Иллюстрацией сказанного является следующий случай из судебной практики. Резидент обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с резидента долга в рублях по векселю, выписанному в иностранной валюте. Ответчик предъявил встречный иск о признании недействительной сделки по выдаче векселя. При этом ответчик ссылался на отсутствие разрешения Банка России на выдачу векселя, выраженного в иностранной валюте. Суд первой инстанции удовлетворил иск о взыскании суммы по векселю и отклонил требование о признании сделки недействительной. Апелляционная инстанция признала сделку по выдаче векселя недействительной, поскольку выдача векселя, выраженного в иностранной валюте, является валютной операцией, связанной с движением капитала, которая при отсутствии разрешения Банка России должна рассматриваться как ничтожная сделка на основании Закона Российской Федерации "О валютном регулировании и валютном контроле". По мнению апелляционной инстанции, под векселем, выраженным в иностранной валюте, должен пониматься всякий вексель, сумма которого обозначена в иностранной валюте. Высший Арбитражный Суд Российской Федерации отменил постановление апелляционной инстанции и оставил в силе решение суда первой инстанции, исходя из следующего. Иск был основан на простом векселе, выписанном резидентом Российской Федерации в иностранной валюте с местом платежа в Российской Федерации. Согласно ст.1 Положения о векселях если переводный вексель выписан в валюте, не имеющей хождения в месте платежа, то его сумма может быть уплачена в местной валюте с соответствующим курсовым пересчетом, кроме случаев, когда векселедатель обусловил, что платеж должен быть совершен в определенной, указанной в векселе, валюте (оговорка эффективного платежа в какой-либо иностранной валюте). В соответствии со ст.77 Положения данное правило применяется и к простому векселю. Следовательно, при отсутствии в векселе оговорки эффективного платежа в иностранной валюте и назначении местом платежа Российской Федерации вексельный должник-резидент не принимает на себя обязательство уплатить вексельный долг в иностранной валюте. Вексель, выписанный в иностранной валюте на указанных условиях, не создает обязанности платежа иностранной валютой и в силу Закона о валютном регулировании не может быть признан валютной ценностью. Режим валютных операций не распространяется на сделки между резидентами, связанные с подобными векселями. При таких обстоятельствах сделка по выдаче векселя валютному законодательству не противоречила, в связи с чем оснований для признания ее недействительной у суда не имелось*(24).

Сумма векселя должна быть определенной, т.е. необходимо, чтобы она могла быть определена исключительно из текста самого документа*(25). Если вексель подлежит оплате сроком по предъявлении или во столько-то времени от предъявления, то при обозначении вексельной суммы допускается указание о начислении на нее процентов (ст.5, 77 Положения о векселях). При этом процентная ставка должна быть указана в векселе, в противном случае условие о процентах считается ненаписанным. Проценты начисляются со дня составления векселя, если в нем не указана другая дата в качестве начала течения срока для начисления процентов, и по тот день, когда вексель подлежит оплате. По мнению высших судебных инстанций Российской Федерации, указанием другой даты может считаться как прямая оговорка типа "проценты начисляются с такого-то числа", так и дата наступления минимального срока для предъявления к платежу векселя сроком "по предъявлении, но не ранее". Начисление процентов на сумму векселя со сроком платежа во столько-то времени от предъявления заканчивается в момент предъявления векселя для проставления датированной отметки о предъявлении, но не позднее чем в момент истечения срока, установленного ст.23 Положения о векселях (п.19 постановления N 33/14).

Если сумма векселя обозначена и прописью и цифрами, то в случае разногласия между этими обозначениями вексель имеет силу на сумму, обозначенную прописью. Если в векселе сумма обозначена несколько раз, либо прописью, либо цифрами, то при разногласии между этими обозначениями вексель имеет силу лишь на меньшую сумму (ст.6, 77 Положения о векселях).

3. Наименование того, кто должен платить (плательщика). Этот реквизит относится исключительно к переводному векселю, поскольку в простом векселе векселедатель сам изначально обязуется оплатить его. Переводный вексель, напротив, рассчитан на то, что его оплатит не векселедатель, а иное лицо (трассат), имя (наименование) которого указывается в векселе и выполняет функции его реквизита.

Положение о векселях (ст.3) допускает выдачу переводного векселя на самого векселедателя, т.е. разрешает указывать векселедателя в качестве трассата. В этом случае переводный вексель напоминает простой (он условно именуется "переводно-простой"), поскольку в нем одно и то же лицо выступает и в роли векселедателя, и в роли плательщика. Однако такой вексель рассматривается Положением как переводный, следовательно, в отношении него должны применяться нормы о переводном векселе. Так, если переводно-простой вексель не будет предъявлен к акцепту в течение установленного векселедателем срока, векселедержатель лишится принадлежащих ему прав по отношению ко всем обязанным по векселю лицам, в том числе и по отношению к векселедателю (ст.53 Положения о векселях). Такая ситуация не может иметь места в случае простого векселя, который вообще не подлежит акцепту.

В данной связи интересно следующее дело, ставшее предметом рассмотрения арбитражных судов. Векселедержатель обратился в арбитражный суд с иском к векселедателю о взыскании вексельного долга по одному простому векселю и шести переводным векселям, а также процентов и пеней по простому векселю и переводному векселю от 22 октября 1997 г. Векселедатель был указан в переводных векселях в качестве плательщика (трассата). Решением арбитражного суда первой инстанции с векселедателя взыскана вексельная сумма, проценты и пени по простому векселю. В удовлетворении иска по переводным векселям отказано, так как в нарушение требования ст.28 Положения о векселях они не были акцептованы векселедателем, что исключает его ответственность как акцептанта. Суд указал, что права истца к ответчику как к векселедателю утрачены в связи с пропуском срока для предъявления векселя к платежу, установленного ст.34 названного Положения. Постановлением апелляционной инстанции это решение оставлено без изменения. Суд кассационной инстанции своим постановлением решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменил в части отказа в иске и иск удовлетворил полностью. Постановление было мотивировано тем, что суды не учли требования ст.25 Положения о векселях, согласно которой простая подпись плательщика, сделанная на лицевой стороне векселя, имеет силу акцепта и, поскольку плательщиком по переводным векселям являлся сам векселедатель, предъявления векселей к акцепту не требовалось. В протесте заместителя Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации предлагалось постановление суда кассационной инстанции отменить, решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции оставить в силе. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации посчитал, что протест следует удовлетворить по следующим основаниям. Во всех переводных векселях векселедателем и плательщиком указано одно и то же лицо, что не противоречит ст.3 Положения о векселях. Векселедатель обусловил предъявление векселей к акцепту, как это предусмотрено ст.22 Положения. Векселедержатель 27 июля 2000 г. предъявил векселя к оплате векселедателю. Оплаты векселей или каких-либо действий, свидетельствующих о намерении ее осуществить, в том числе проставления отметки об акцепте, векселедателем не произведено. В соответствии со ст.25 Положения о векселях акцепт отмечается на переводном векселе и подписывается плательщиком. Простая подпись плательщика, сделанная на лицевой стороне векселя, имеет силу акцепта. Суд кассационной инстанции дал неправильное толкование этой нормы. Согласно ст.1, 2 названного Положения переводный вексель должен иметь подпись того, кто выдал вексель, и при отсутствии подписи не имеет силы. Такая подпись не может свидетельствовать одновременно и об акцепте векселя. В том случае, когда векселедатель является плательщиком по переводному векселю и ему предъявлен вексель, то он должен либо сделать отметку об акцепте, либо поставить вторично свою подпись на лицевой стороне векселя, поскольку плательщик посредством акцепта принимает на себя обязательство оплатить переводный вексель в срок (ст.28 Положения). Кроме того, по переводному векселю от 22 октября 1997 г., подлежавшему оплате по предъявлении, но не ранее 1 декабря 1997 г., истек годичный срок для предъявления его к платежу, предусмотренный ст.34 Положения, поэтому оснований для удовлетворения исковых требований по этому векселю не имелось. Таким образом, постановление суда кассационной инстанции в части удовлетворения требований по переводным векселям принято с нарушением норм вексельного законодательства*(26).

4. Указание срока платежа. Срок платежа указывается в векселе согласно одному из способов обозначения срока платежа, перечисленных в ст.33 Положения о векселях, а именно: по предъявлении; во столько-то времени от предъявления; во столько-то времени от составления; на определенный день. Если в векселе не обозначен срок платежа, он признается подлежащим оплате по предъявлении (ст.2, 76 Положения). Однако вексель является недействительным, когда срок платежа указан, но с нарушением требований Положения относительно вариантов обозначения такого срока. Недействительными считаются и векселя, содержащие последовательные сроки платежа (ст.33 Положения о векселях).

В настоящее время существует обширная судебная практика по рассмотрению споров, связанных с обозначением сроков платежа по векселям. При этом правовая позиция, выраженная в постановлении той или иной судебной инстанции, далеко не всегда бывает юридически безупречной.

К примеру, по итогам рассмотрения одного из дел Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации высказал мнение, что указание в простом векселе о том, что векселедатель обязуется уплатить по предъявлении векселя 50 тыс. рублей в г.Москве 5 июня 1999 г., не означает, что срок платежа выражен двумя способами: "по предъявлении" и "на определенный день" - 5 июня 1999 г. Президиум пришел к выводу, что в спорном векселе слова "по предъявлении" указывают на необходимость его предъявления к платежу, а срок платежа - определенный день. Поэтому у суда кассационной инстанции не имелось оснований считать вексель недействительным*(27).

Правильность такого решения вызывает сомнения.

В данном случае Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, оставляя в стороне принцип вексельного формализма и начало определенности срока платежа по векселю, согласно которому такой срок может обозначаться лишь одним из способов, указанных для этого в законе*(28), фактически санкционировал обозначение в векселе срока платежа одновременно двумя способами из числа предусмотренных Положением о векселях - "по предъявлении" и "на определенный день". Такой подход не способствует обеспечению точности указания вексельных сроков и может отрицательно сказаться как на устойчивости вексельного оборота, так и на единообразии судебной практики.

5. Указание места, в котором должен быть совершен платеж. Положение о векселях не конкретизирует, что именно следует понимать под местом платежа по векселю - государство, административно-территориальную единицу, населенный пункт, конкретный адрес. Постановление N 33/14 (п.23) пояснило, что место платежа может определяться указанием на населенный пункт или конкретный адрес. Таким образом, вполне достаточно указания населенного пункта без дальнейшей детализации. Схожей позиции придерживалась дореволюционная вексельно-правовая доктрина, которая при отсутствии нормативной конкретизации предлагала под назначением места платежа понимать указание наименьшей единицы административного подразделения территории данного государства (город, местечко, станица, село и т.п.)*(29).

Место платежа должно обозначаться согласно официальному наименованию соответствующего населенного пункта, в противном случае данный реквизит следует признавать отсутствующим. Если несколько населенных пунктов имеют одинаковые официальные наименования, а в векселе не содержится уточнений относительно того, какой именно населенный пункт имеется в виду, то векселедержатель вправе рассматривать в качестве места платежа любой из этих населенных пунктов*(30). Однако недопустимо указание в векселе нескольких мест платежа, в том числе альтернативных.

При отсутствии особого указания, место, обозначенное рядом с наименованием плательщика, признается местом платежа по переводному векселю, а место составления документа признается местом платежа по простому векселю (ст.2, 76 Положения о векселях).

6. Наименование того, кому или приказу кого платеж должен быть совершен. В векселе обязательно должно быть указано имя (наименование) того, кому или приказу кого платеж должен быть совершен, т.е. наименование первого векселедержателя. При этом обозначение первого векселедержателя должно представлять собой наименование определенного лица. Правильно мнение, что наименование первого векселедержателя "предъявителем" недопустимо*(31).

Существует противоположная точка зрения, в соответствии с которой наименование того, кому или приказу кого платеж должен быть совершен, может определяться одним из способов, установленных для обозначения кредиторов ценных бумаг. Одним из таких способов может быть наименование ремитента "предъявителем". В обоснование данной позиции указывается на несоответствие норм Положения о векселях нормам ЕВЗ вследствие неточности его перевода на русский язык. В английском тексте ЕВЗ речь идет о "name of the person", т.е. о наименовании лица, которому или приказу которого платеж должен быть совершен. В то же время соответствующие нормы Положения о векселях употребляют выражение "наименование того, кому или приказу кого платеж должен быть совершен", но не говорят о том, что это должно быть наименование определенного лица*(32).

Данная аргументация не является убедительной. Выше (применительно к указанию суммы векселя) уже отмечалось, что Положение о векселях не может содержать правила, противоречащие подлинному тексту ЕВЗ. Это в полной мере относится и к обозначению первого векселедержателя. Так как английский текст ЕВЗ (ст.1) говорит о наименовании лица*(33), то фразу "наименование того, кому или приказу кого платеж должен быть совершен" следует понимать как "наименование лица, которому или приказу которого платеж должен быть совершен". Показательно, что в постановлении N 33/14 (п.7) прямо сказано о том, что имя (наименование) первого векселедержателя указывается в векселе в качестве обязательного реквизита.

В литературе отмечалось, что в основе требования о недопустимости векселей на предъявителя лежит то соображение, что в вексельном обороте каждый вексель опирается на определенную сделку и выдается определенному векселеприобретателю, а не неопределенному лицу (предъявителю)*(34).

7. Указание даты и места составления векселя. При отсутствии в векселе обозначения даты его составления вексель будет недействительным, поскольку Положение о векселях не предоставляет возможность восполнить отсутствие этого реквизита с помощью других обозначений, содержащихся в векселе.

Думается, место составления векселя должно обозначаться в том же порядке, что и место платежа по нему. Вексель, в котором не указано место его составления, признается составленным в месте, обозначенном рядом с наименованием векселедателя (ст.2, 76 Положения).

8. Подпись того, кто выдает вексель (векселедателя). В Положении о векселях отсутствует требование о том, чтобы подпись векселедателя представляла собой его автограф. Однако как доктрина, так и правоприменительная практика единодушны в том, что подпись векселедателя должна быть выполнена рукописным способом. Считается, что использование каких-либо механических или иных технических средств воспроизведения подписи (факсимиле, штемпелей, типографии, электроники и т.п.) недопустимо*(35).

Вот характерный пример из практики арбитражных судов. При рассмотрении спора о взыскании суммы векселя с авалиста было установлено, что подпись лица, подписавшего вексель от имени юридического лица - векселедателя, была воспроизведена посредством штемпеля. Авалист в обоснование своего отказа платить указывал на дефект формы векселя, который должен был содержать собственноручную подпись уполномоченного лица. Истец настаивал на признании векселя надлежаще оформленным, поскольку гражданское законодательство допускает такой способ воспроизведения подписи. Арбитражный суд освободил авалиста от ответственности на основании ст.32 Положения о векселях. При этом суд подчеркнул, что в нормативном порядке иной, кроме собственноручного, способ оформления подписи на векселе не установлен. В представленном истцом документе подпись была воспроизведена посредством штемпеля, что явно устанавливалось при обычном осмотре. Выполнение какого-либо реквизита векселя (включая подпись) способом, прямо не предусмотренным вексельным законодательством, расценивается как отсутствие соответствующего реквизита*(36).

Если физическое лицо не может собственноручно подписаться вследствие физического недостатка, болезни или неграмотности, то по его просьбе другое физическое лицо может поставить свою подпись, каковая должна быть засвидетельствована нотариусом или другим должностным лицом, имеющим право совершать такое нотариальное действие, с указанием причин, в силу которых векселедатель не мог сам подписать вексель (п.3 ст.160 ГК).

Когда векселедателем является юридическое лицо, вексель должен быть подписан физическим лицом, выступающим в роли его органа. Судебная практика показывает, что не требуется указывать должность лица, подписывающего вексель от имени юридического лица - векселедателя*(37).

Если вексель подписывается представителем, то упоминание о конкретном основании представительства не обязательно, однако в векселе необходимо указать, что лицо, подписывающее его, делает это именно как представитель векселедателя. В противном случае подписавший вексель будет сам обязан по нему.

Мнение о том, что подпись векселедателя должна совершаться собственноручно, соответствует действующему законодательству Российской Федерации. Положение о векселях не содержит требования о необходимости подписания векселя исключительно рукописным способом. Отсутствует это требование и в Законе о векселях. Однако в ГК имеется норма (п.2 ст.160) о том, что использование при совершении сделок факсимильного воспроизведения подписи с помощью средств механического или иного копирования, электронно-цифровой подписи либо иного аналога собственноручной подписи допускается в случаях и в порядке, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон. Учитывая отсутствие нормативного разрешения подписывать вексель путем проставления аналога собственноручной подписи, а также наличие нормы п.1 ст.144 ГК, согласно которой требования к форме ценной бумаги могут устанавливаться только законом или в установленном им порядке, а не соглашением сторон, подписание векселя не рукописным способом, а с помощью технических средств воспроизведения подписи не должно расцениваться в качестве действительного подписания векселя. Сказанное справедливо с позиций ныне действующего законодательства России и имеет отношение только к тем случаям, когда форма векселя определяется в соответствии с правом Российской Федерации. Использование аналога собственноручной подписи при подписании векселя будет допустимо при условии внесения соответствующих изменений в законодательство. При этом Положение о векселях не будет нарушено, поскольку оно, как отмечалось выше, не содержит предписания о том, чтобы подпись векселедателя (или иная подпись на векселе) совершалась исключительно рукописно.

Законодательства некоторых государств допускают возможность проставления подписей на векселе нерукописным способом. К примеру, ст.91 (2) английского Закона о переводных векселях 1882 г. (Bills of Exchange Act 1882) (далее - ЗПВ) устанавливает, что для проставления подписи на векселе от имени корпорации достаточно приложения печати этой корпорации. Упомянутый Закон не говорит о возможности использования аналога собственноручной подписи при подписании векселя от имени физического лица, однако доктрина склоняется к положительному решению этого вопроса, ссылаясь по аналогии на прецедент Goodman v. J. Eban Ltd., признавший правомерным использование факсимильного воспроизведения подписи на счете расходов адвоката*(38). Следует также заметить, что Конвенция ООН о международных переводных векселях и международных простых векселях допускает подписание векселей с использованием технических средств воспроизведения подписи. Так, согласно п."К" ст.5 этой Конвенции "подпись" означает собственноручную подпись либо ее факсимиле или иное эквивалентное удостоверение аутентичности с помощью других средств*(39).

Положение о векселях, базирующееся на предписаниях ЕВЗ, исходит из того, что в качестве вексельного реквизита подпись векселедателя имеет значение только лишь с формальной стороны. Подложность этой подписи не приводит к отсутствию соответствующего вексельного реквизита (ст.7 Положения). Разумеется, лицо, подпись которого подделана, не несет никаких обязанностей по векселю, однако факт подделки его подписи не оказывает влияния на юридическую силу имеющихся на векселе подписей других лиц.

Иного подхода к данному вопросу придерживается английское вексельное право. В соответствии со ст.24 ЗПВ поддельная подпись абсолютно недействительна. В случае подделки подписи векселедателя не существует векселя вообще, поскольку в силу ст.3 ЗПВ переводный вексель - это безусловный письменный приказ, подписанный лицом, дающим этот приказ. Правило аналогичного содержания содержится и в ст.83 ЗПВ, согласно которой простым векселем является безусловное письменное обещание, подписанное дающим его лицом. Если векселедатель не подписал вексель (а он и не мог его подписать, если его подпись подделана), то документ без подписи векселедателя не является векселем. Следовательно, в отношении такого документа не может быть ни векселедержателя, ни каких-либо прав, присущих его статусу. В случае подделки подписи индоссанта лицо, владеющее векселем на основании индоссамента с поддельной подписью, не считается векселедержателем, поскольку такой индоссамент недействителен.

Нормы ЗПВ о недействительности подложных подписей на векселе смягчаются применением доктрины estoppel (ограничение права на возражения), находящей свое воплощение в других предписаниях этого Закона. Так, согласно ст.54 ЗПВ акцептант переводного векселя не вправе заявлять надлежащему держателю о подложности подписи векселедателя. Индоссант, индоссируя вексель, лишается права заявлять надлежащему держателю о подложности подписей векселедателя и предшествующих индоссантов (ст.55 ЗПВ). В английской литературе подчеркивается, что ст.54 и 55 ЗПВ не санкционируют получение правового титула на вексель с помощью подложной подписи. Они всего лишь предоставляют лицу права надлежащего держателя в отношении определенных участников правоотношений по векселю. В связи с этим считается, что выражение "надлежащий держатель" в контексте ст.54 и 55 ЗПВ означает "лицо, которое являлось бы надлежащим держателем, если бы не имела место подделка подписи"*(40).

Положение о векселях не обязывает к одновременному нанесению всех реквизитов векселя. Их можно указывать постепенно, даже после выдачи вексельного бланка будущему векселедержателю (ст.10, 77 Положения). Однако отсутствие в документе любого из вексельных реквизитов влечет за собой непризнание такого документа векселем, за исключением случаев, когда иные последствия предусмотрены законом (ст.2, 76 Положения). Так, вексель не является недействительным, если в нем не обозначен срок платежа, поскольку такой вексель рассматривается как подлежащий оплате по предъявлении. При отсутствии указания места составления векселя он признается составленным в месте, обозначенном рядом с наименованием векселедателя. Если в векселе не указано место платежа, то в простом векселе таковым считается место его составления, а в переводном - место, обозначенное рядом с наименованием плательщика.

Документ не признается векселем не только при отсутствии в нем какого-либо реквизита, но и когда текст реквизита или его форма не соответствует нормам вексельного права. Например, вексель недействителен, если срок платежа по нему указан с нарушением правил ст.33 Положения о векселях относительно вариантов обозначения срока платежа. Такие же последствия наступают в случае, когда какой-либо реквизит зачеркнут, выскоблен, вытравлен, уничтожен иным способом или обозначен неточно*(41). В то же время несоответствие вексельных реквизитов действительности не влияет на квалификацию документа в качестве векселя. В подтверждение этого можно сослаться на ст.7 Положения о векселях, в силу которой наличие на векселе подписи вымышленного лица не оказывает влияния на обязующую силу других подписей.

Последствия изменения вексельных реквизитов указаны в ст.69 Положения о векселях. Лица, поставившие подписи на векселе после изменения его текста, отвечают в соответствии с измененным содержанием векселя; лица, поставившие свои подписи до изменений, отвечают в соответствии с содержанием первоначального текста. Следовательно, векселедержатель имеет права по отношению к лицам, подписавшим вексель до его изменения, согласно первоначальному тексту векселя, а по отношению к лицам, поставившим подписи на векселе после внесения в него изменений, - в соответствии с измененным текстом.

На вексельном документе могут иметься не только существенные принадлежности (реквизиты) векселя, но и другие обозначения. В некоторых случаях допустимость нанесения на вексель дополнительных обозначений предусмотрена Положением о векселях. Так, на векселе совершаются индоссаменты, надписи об акцепте, авале, оговорки о запрещении индоссирования и т.д. Что касается обозначений, возможность указания которых на векселе прямо не предусмотрена законом, то представляется оправданным мнение о допустимости таких дополнительных обозначений, которые не запрещены законом, не извращают существо векселя, не лишают надлежащей ясности смысловое значение его реквизитов*(42).

Постановление N 33/14 (п.33) устанавливает, что включенные в вексель условия об обеспечении исполнения по нему залогом, общегражданским поручительством или неустойкой признаются ненаписанными и не влекут каких-либо правовых последствий. Вместе с тем при рассмотрении споров необходимо принимать во внимание допустимость и возможность заключения облеченных в простую письменную форму вневексельных соглашений о залоге, неустойке или поручительстве, обеспечивающих исполнение конкретным должником по векселю своего обязательства перед конкретным вексельным кредитором.

Говоря о невозможности включения в вексель условий относительно залога, неустойки и общегражданского поручительства, постановление N 33/14 обходит стороной вопрос о допустимости соответствующих соглашений, выраженных в форме надписей на вексельном документе, скрепленных подписями конкретных кредиторов и должников по векселю. По-видимому, данное постановление относится к подобным соглашениям отрицательно, раз оно упоминает о возможности заключения лишь вневексельных соглашений о залоге, неустойке или поручительстве.

Несколько иные взгляды на проблему обеспечительных надписей на векселе имели место в период действия Положения о векселях 1922 г. Согласно разъяснению НКЮ РСФСР от 28 октября 1924 г. включение текста договорной неустойки в текст векселя или упоминание в тексте векселя о договорной неустойке не согласуется с упрощенным и формальным характером вексельного обязательства, а потому вексель, в текст которого включена договорная неустойка, считался утратившим характер векселя и превратившимся в общегражданское долговое обязательство. Если же неустойка устанавливалась в форме надписи на вексельном документе без включения ее в текст вексельного обязательства, изложенного в соответствии с требованиями закона, она считалась действительным общегражданским обязательством. Допускалось также составление отдельных от векселя соглашений о неустойке, регулируемых общегражданскими правовыми нормами. Такая позиция мотивировалась тем, что гражданское законодательство не предписывает какой-либо точной формы письменной неустойки, а потому не исключает действительности обязательства о неустойке, выраженного в форме надписи на векселе. Аналогичные выводы делались и в отношении поручительства*(43).

Думается, что и в условиях нынешнего законодательства нет оснований всегда признавать лишенными правовых последствий соглашения о неустойке, залоге или общегражданском поручительстве, выраженные в форме соответствующих надписей на векселе. Если они находятся вне реквизитов векселя и иных обозначений, предусмотренных вексельным законом, не затрагивают их содержание и при этом подписи участников такого рода соглашений расположены так, что не имеется сомнений в их принадлежности именно к этим соглашениям, действительность таких соглашений должна оцениваться с позиций общегражданского, а не вексельного законодательства, поскольку последнее не предусматривает возможности их заключения.

Легитимация в качестве управомоченного по векселю

Положение о векселях исходит из того, что лицом, управомоченным по векселю, является его держатель. Оно неоднократно употребляет выражения "векселедержатель может", "векселедержатель вправе", однако очевидно, что при этом имеется в виду не любой фактический владелец ("держатель") векселя, а лишь тот, который рассматривается Положением как надлежащий векселедержатель. Поскольку обретение статуса векселедержателя предполагает получение преимуществ, которых лишены лица, не обладающие этим статусом, вексельное право устанавливает особый порядок легитимации кредитора. Поэтому вторым условием, необходимым для получения лицом статуса векселедержателя, является легитимация этого лица в качестве управомоченного по векселю в соответствии с нормами вексельного права.

Законом предусмотрен специальный порядок передачи прав, выраженных в векселе, заключающийся в необходимости нанесения соответствующих обозначений на вексельный документ. Вследствие этого проверка вексельно-правовой легитимации кредитора по векселю сводится к исследованию таких обозначений. "Для платежа по векселю кредитор тот, кто объявляется таковым по формальным, т.е. зримым и на самом же векселе обозримым признакам векселедержателя", - подчеркивал П.П. Цитович*(44).

Лицо легитимируется в качестве первого векселедержателя своим тождеством с лицом, обозначенным в векселе как лицо, которому или приказу которого должен быть совершен платеж. Иными словами, тот, кто называет себя первым векселедержателем, должен быть лицом, названным в векселе его первым держателем.

Если вексель передавался по индоссаментам, то векселедержателем будет признаваться лицо, являющееся последним индоссатором в непрерывной цепи индоссаментов. Такой способ легитимации кредитора присущ всем ордерным ценным бумагам и применительно к векселю выражен в ст.16 Положения о векселях. Чтобы считаться непрерывным, ряд индоссаментов должен начинаться подписью первого векселедержателя или векселедателя, если переводный вексель выдан приказу самого векселедателя. Каждый последующий индоссамент должен быть подписан именем лица, указанного в качестве индоссатора в предыдущем индоссаменте.

Неточности в указании наименований индоссанта и/или индоссатора могут повлечь за собой отсутствие надлежащей легитимации лица, претендующего на статус векселедержателя.

Это подтверждает, в частности, следующий случай из судебной практики. Истец обратился в арбитражный суд с иском к ответчику о взыскании суммы простого векселя, ссылаясь в обоснование своих требований на то, что ответчик - авалист по этому векселю. Довод ответчика о нарушении непрерывного ряда индоссаментов суд посчитал необоснованным, поскольку при учинении одного из индоссаментов была допущена опечатка, в результате чего наименование индоссатора было указано неточно. Суд первой инстанции иск удовлетворил, апелляционная и кассационная инстанции оставили это решение без изменения. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации состоявшиеся по делу судебные акты отменил и направил дело на новое рассмотрение, указав, в частности, следующее. Ряд вексельных индоссаментов должен быть последовательным, т.е. каждый предыдущий индоссатор является последующим индоссантом. Между тем, как видно из имеющегося в деле векселя, предыдущий индоссамент был учинен в пользу одного юридического лица, а последующий индоссамент в пользу истца совершен лицом, не являвшимся предыдущим индоссатором. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации подчеркнул, что это обстоятельство не было проверено судом; вывод суда о том, что предыдущий индоссатор и последующий индоссант - одно и то же юридическое лицо, основан только на предположениях суда, поскольку доказательств, подтверждающих данный факт, в деле нет*(45).

После бланкового индоссамента вексель может быть вновь индоссирован подписью любого лица, при этом непрерывность цепи индоссаментов не будет нарушена, поскольку считается, что в этом случае индоссант приобрел вексель по бланковому индоссаменту.

При наличии перерыва в ряде индоссаментов легитимированным признается индоссатор последнего индоссамента, находящегося в непрерывной связи с первым индоссаментом.

Положение о векселях не содержит правил установления непрерывного ряда индоссаментов на случай, когда в векселе обозначено несколько лиц в качестве первых векселедержателей либо когда в индоссаменте указано несколько индоссаторов. Можно согласиться с утверждением о том, что если в такой ситуации вексель индоссируется далее, то условием непрерывности ряда индоссаментов будет подписание индоссамента всеми лицами, обозначенными в качестве первых векселедержателей или индоссаторов*(46). Допустимо подписание индоссамента одним из этих лиц, но с пометкой о том, что оно подписывает не только за себя, но и за других указанных лиц.

Когда индоссирован переводный вексель, выданный в нескольких экземплярах, непрерывность цепи индоссаментов может явствовать как из одного экземпляра, так и из нескольких, поскольку все они выражают отношения по одному и тому же векселю. Индоссамент на одном экземпляре может начинать, продолжать или заканчивать ряд индоссаментов, находящихся на другом или других экземплярах; непрерывность ряда индоссаментов не нарушается, если они хотя и учинены на различных экземплярах, но находятся между собой во взаимной связи*(47). В данном случае непрерывность цепи индоссаментов можно установить при условии владения одним лицом всеми экземплярами векселя.

В случае снятия с векселя копии и ее индоссирования ряд индоссаментов на копии должен продолжать ряд индоссаментов на векселе, при этом индоссатор последнего индоссамента на векселе должен быть индоссантом первого индоссамента на копии.

Если последний индоссамент именной, то векселедержатель легитимируется непрерывным рядом индоссаментов и своим тождеством с лицом, обозначенным в качестве индоссатора в последнем индоссаменте. Если последний индоссамент бланковый, то владелец векселя легитимируется как векселедержатель только непрерывным рядом индоссаментов. При этом каждый владелец векселя считается индоссатором последнего бланкового индоссамента*(48).

Существует мнение, будто вексель с бланковым индоссаментом - это ценная бумага на предъявителя, а держателем такого векселя может быть любое лицо, являющееся фактическим обладателем этого документа. Держатель векселя с бланковым индоссаментом легитимируется простым предъявлением векселя*(49). Данная точка зрения не может быть признана правильной. Владелец векселя легитимируется в роли векселедержателя наличием на векселе непрерывного ряда индоссаментов вне зависимости от того, является последний индоссамент именным или бланковым. Этот вывод напрямую следует из содержания ст.16 Положения о векселях. Обладатель векселя с последним бланковым индоссаментом будет считаться векселедержателем только в том случае, когда на векселе имеется непрерывный ряд индоссаментов*(50). Легитимация держателя векселя с бланковым индоссаментом способом, присущим легитимации кредиторов по ордерным ценным бумагам, не позволяет рассматривать вексель с бланковым индоссаментом как ценную бумагу на предъявителя. На это справедливо обращалось внимание и в дореволюционной, и в современной вексельно-правовой литературе*(51).

Если для сохранения прав векселедержателя по отношению к некоторым должникам по векселю требуется его протест, доказательства совершения протеста векселя также необходимы в целях легитимации лица как кредитора в отношении таких должников.

Держателем векселя может стать лицо, совершившее платеж по нему, - трассант, индоссант, авалист, а также акцептант (или просто плательщик) в порядке посредничества (ст.28, 32, 49, 50, 63 Положения о векселях). Для легитимации бывшего вексельного должника, ставшего кредитором, необходимо его тождество с должником, чья подпись (или подпись от имени которого) фигурирует на векселе. Наличие непрерывного ряда индоссаментов требуется в тех случаях, когда в роли регредиента выступает второй или любой последующий индоссант либо лицо, которое вследствие оплаты им векселя получает права по отношению к такому индоссанту. Если для сохранения прав в отношении некоторых должников требовался протест векселя, доказательства его совершения тоже необходимы в целях легитимации нового векселедержателя, получающего права по отношению к таким должникам.

Учитывая, что в данной ситуации возникают регрессные правоотношения, доказательство производства платежа в пользу предыдущего векселедержателя является обязательным элементом легитимации лица, оплатившего вексель, в качестве векселедержателя-регредиента. В силу общего правила п.2 ст.408 ГК, применение которого к вексельным отношениям подтверждено п.24 постановления N 33/14, нахождение долгового документа (в данном случае - векселя) у должника удостоверяет, пока не доказано иное, прекращение обязательства. Однако одного лишь нахождения векселя у оплатившего его лица еще недостаточно для его легитимации как регредиента. Все отношения по векселю, все вытекающие из него права и основанная на нем ответственность определяются по тем данным, какие имеются на самом векселе*(52). Поэтому думается, что для целей легитимации доказательства совершения протеста векселя и платежа по нему должны выражаться в форме отметок о протесте и расписок в получении платежа, совершенных на вексельном документе. Ведь вполне возможна ситуация, когда несколько идентичных векселей обращаются между одними и теми же лицами. При отсутствии на векселе пометки о его протесте или об оплате будет невозможно или крайне затруднительно установить, что протест или платеж относился именно к этому векселю. Отдельная расписка, выдаваемая кредитором в подтверждение факта получения им платежа, далеко не всегда позволит подтвердить отношение платежа к конкретному векселю. Кроме того, в случае последовательного регресса отсутствие на векселе расписок о произведенных по нему платежах может иметь последствием невозможность обоснования размера регрессной суммы, взыскиваемой регредиентом с регрессата.

Выраженные в векселе права могут переходить от одного лица к другому не только в порядке, специально предусмотренном вексельным законодательством, но и в соответствии с общими нормами гражданского права, например посредством цессии, при наследовании, при реорганизации юридического лица. За исключением случая, когда последний индоссамент на векселе бланковый, общегражданское правопреемство влечет за собой невозможность вексельно-правовой легитимации нового кредитора. Но поскольку эта легитимация есть необходимое условие получения статуса держателя векселя, при ее отсутствии кредитор не должен считаться векселедержателем в контексте норм вексельного права. Следовательно, понятия "управомоченное по векселю лицо" и "вексельный кредитор" по своему содержанию шире термина "векселедержатель".

Вексельный кредитор, не являющийся держателем векселя, лишен возможности воспользоваться в полном объеме всеми правами и преимуществами, характерными для статуса векселедержателя. Такого кредитора следует рассматривать как правопреемника держателя векселя, получающего права по нему, кроме права передачи векселя по индоссаменту, в том состоянии, в каком они принадлежали правопредшественнику. Правом передачи векселя по индоссаменту может обладать исключительно векселедержатель, так как в случае индоссирования векселя иным лицом индоссатор не будет легитимирован непрерывным рядом индоссаментов.

Владение векселем

Лицо, легитимированное обозначениями, содержащимися на вексельном документе, может и не быть векселедержателем. Таковым является лишь то лицо, которое не только доказывает свои права по векселю содержащимися на нем обозначениями, но и осуществляет фактическое господство (фактический контроль) над векселем, т.е. владеет им.

Владение вексельным документом есть необходимое условие для признания лица векселедержателем. Это подтверждается, в частности, нормой ч.1 ст.16 Положения о векселях. Из ее содержания следует, что законным векселедержателем считается лицо, у которого находится переводный вексель и которое основывает свое право на непрерывном ряде индоссаментов. В силу ст.77 Положения данное правило подлежит применению и в процессе установления держателя простого векселя*(53).

При наличии нескольких экземпляров переводного векселя каждый из них является подлинником одного и того же векселя. Поэтому в качестве векселедержателя может рассматриваться не только владелец всего комплекта вексельных экземпляров, но и обладатель одного или некоторых из них, если он должным образом легитимирован имеющимися у него экземплярами. Такой владелец будет иметь права по векселю в том объеме, в каком они явствуют из обозначений, содержащихся на находящихся у него экземплярах.

В некоторых случаях права, присущие правовому положению векселедержателя, могут принадлежать держателю копии векселя (ст.51, 68 Положения о векселях). Однако если держатель копии не владеет подлинником векселя, называть его векселедержателем было бы неточно, ведь он не является владельцем самого векселя, т.е. не является держателем векселя.

Таким образом, векселедержатель - это всегда владелец векселя, обосновывающий свои права по нему содержащимися на нем обозначениями. Лицо, легитимированное векселем, но утратившее владение им, не может признаваться векселедержателем до момента возвращения векселя во владение этого лица.

Когда вексель находится у представителя, векселедержателем остается представляемый, поскольку представитель владеет векселем и совершает юридические действия в отношении векселя (осуществляет права по нему) не от своего имени, а от имени представляемого. Поэтому вексель, находящийся в непосредственном обладании представителя, должен рассматриваться как находящийся во владении представляемого.

В действующем законодательстве Российской Федерации нет нормы о том, что держателем векселя может быть исключительно его собственник. Учитывая отсутствие нормативно закрепленной зависимости между обладанием правами по векселю и обладанием правом собственности на вексель, можно сделать вывод, что приобретение права собственности на вексельный документ не является обязательным условием получения статуса векселедержателя.

Данное утверждение не противоречит общепризнанному доктринальному тезису о зависимости прав из ценной бумаги от прав на ценную бумагу. Действительно, чтобы обладать правами, выраженными в векселе, нужно иметь право на вексель. Но это право на вексель не обязательно должно быть исключительно правом собственности. Право на вексель есть право на владение им, а обладателем воплощенных в векселе прав может быть как собственник, так и иной титульный владелец вексельного документа, т.е. лицо, владение которого основывается на каком-либо праве.

Должник, которому вексель предъявлен для оплаты, не обязан выяснять, имеет ли право собственности на вексель его предъявитель, легитимированный в качестве держателя векселя содержащимися на нем обозначениями. Так, если вексель передан в доверительное управление и индоссирован доверительному управляющему, последний не становится собственником вексельного документа, но вследствие индоссирования получает права, вытекающие из векселя, и считается его держателем. Для третьих лиц он является вексельным кредитором, а вопрос о праве собственности на вексель относится к области личных отношений учредителя управления (индоссанта) и доверительного управляющего (индоссатора). Аналогичная ситуация будет иметь место и в том случае, когда во исполнение договора комиссии вексель индоссируется комиссионеру посредством совершения полного индоссамента комитентом. Комиссионер становится кредитором по векселю, но право собственности на него сохраняет комитент в силу п.1 ст.996 ГК.

Мнение о возможности обладания статусом векселедержателя при отсутствии права собственности на вексель разделялось видными представителями российской науки вексельного права. В подтверждение этого достаточно привести следующее высказывание профессора Г.Ф. Шершеневича, не потерявшее своей актуальности и по сей день: "Легитимация векселедержателя, по самому закону, основывается не на вещном праве, а на праве требования. Правильный векселедержатель не тот, кто докажет свое право собственности на вексель как документ, а тот, кто докажет свое право требования по векселю из самого векселя"*(54).

Отсутствие недобросовестности и грубой неосторожности при

приобретении векселя

Достаточно ли формальной легитимации владельца векселя в качестве вексельного кредитора для получения им статуса векселедержателя? Для ответа на этот вопрос нужно обратиться к норме ч.2 ст.16 Положения о векселях. Из нее следует, что тот, у кого вексель находится и кто основывает свои права на непрерывном ряде индоссаментов, не является векселедержателем, если он приобрел вексель недобросовестно или же, приобретая его, совершил грубую неосторожность.

Ни Положение о векселях, ни общие нормы российского гражданского права не раскрывают содержание термина "приобретение". В юридической науке на этот счет было высказано несколько точек зрения. Так, Д.М. Генкин говорил о приобретении вещи как о получении вещи по сделке, направленной на перенос права собственности*(55). В.А. Белов под приобретением имущества в контексте ст.302 ГК понимает получение одним лицом (приобретателем) от другого (отчуждателя) вещи по гражданско-правовому основанию, вследствие чего возникает право собственности на эту вещь у первого лица и прекращается - у второго*(56). А.А. Рубанов считает, что "под "приобретением имущества" в ст.302 ГК следует понимать передачу вещи (ст.224 ГК), совершаемую неуправомоченным отчуждателем добросовестному приобретателю в связи с возможным договором между ними"*(57). Поскольку получение права собственности на вексель не является обязательным условием обладания статусом векселедержателя, "приобретение векселя" в контексте ч.2 ст.16 Положения о векселях должно означать получение векселя во владение лицом, легитимированным содержащимися на векселе обозначениями.

Если формально легитимированный владелец векселя приобрел его недобросовестно или же, приобретая его, совершил грубую неосторожность, то такой приобретатель не получает выраженные в векселе права, а должен отдать его управомоченному на владение лицу. Положение о векселях не содержит ни критериев недобросовестности векселеприобретателя, ни признаков, по которым можно разграничить недобросовестность и грубую неосторожность. В Уставе о векселях 1902 г. и в Положении о векселях 1922 г. вообще не употреблялся термин "недобросовестность". Однако проблема недобросовестности векселеприобретателя нашла отражение в вексельно-правовой доктрине, поскольку "главнейшее условие приобретения прав по векселю - добросовестность приобретения самого векселя"*(58).

Комментируя российский Устав о векселях 1902 г., Д.А. Носенко полагал, что добросовестное приобретение векселя имеет место в том случае, когда приобретатель не знает о том, что вексель не был выдан векселедателем, а пущен в обращение помимо его воли*(59). Позднее похожей позиции придерживался И.С. Перетерский, пришедший к выводу, что недобросовестным является векселедержатель, который знал или должен был знать при обычной в торговом обороте предусмотрительности, что вексель выбыл из владения его предшественника помимо воли последнего*(60). Показательно, что ученый причислял к недобросовестности не только знание об определенных обстоятельствах, но и отсутствие такого знания, если при этом нарушаются требования предусмотрительности.

В.А. Селиванкин считал, что недобросовестностью признается не только положительная злая воля, но и небрежность, поскольку она недопустима при обычной в торговом обороте предусмотрительности*(61). Тем самым этот автор рассматривал небрежность как одно из проявлений недобросовестности.

Вопрос о недобросовестности приобретателя векселя обстоятельно исследован в работе В.Д. Каткова "Передача векселя по надписи (индоссамент)". Данный автор справедливо считал неверным сведение недобросовестности векселеприобретателя только лишь к знанию о факте выбытия векселя из владения векселепредшественника помимо его воли. Вексель мог выйти из владения предшественника векселеприобретателя согласно его воле, но приобретатель действовал недобросовестно, если, например, он знал, что предшественник его приобрел вексель незаконным путем: присвоил найденный вексель, похитил его и т.д.*(62)

Среди современных высказываний по проблеме недобросовестности приобретателя векселя следует упомянуть следующие. По мнению Л.А. Новоселовой, векселедержатель считается недобросовестным, если лицо, к которому предъявлен иск по векселю, докажет, что векселедержатель, приобретая вексель, действовал сознательно в ущерб должнику*(63). Схожая точка зрения высказана Н.А. Казаковой и Ю.В. Балашовой*(64).

В.А. Белов полагает, что добросовестным является держатель, приобретший вексель от лица, в отношении которого он не знал и не должен был знать об отсутствии полномочий в распоряжении векселем. По мнению этого ученого, недобросовестным приобретателем является лицо, действовавшее с умыслом в ущерб управомоченному лицу или совершившее при приобретении векселя грубую неосторожность. К первому случаю относится, например, находка или хищение векселя; ко второму - приобретение векселя у лица, в отношении которого приобретателю могло и должно быть известно, что тот не вправе распоряжаться векселем*(65).

Анализируя приведенные выше суждения относительно добросовестности и недобросовестности векселеприобретателя, а также о проявлении им грубой неосторожности при приобретении векселя, нетрудно заметить, что все они имеют в виду определенное состояние сознания приобретателя, его знание (или незнание) об определенных фактах или обстоятельствах. Думается, что недобросовестность или грубую неосторожность лица при приобретении векселя можно рассматривать как определенное субъективное отношение этого лица к противоправному приобретению им векселя, т.е. в качестве вины этого лица.

В некоторых высказываниях о недобросовестности векселеприобретателя не проводится различие между недобросовестностью и грубой неосторожностью при приобретении векселя, при этом грубая неосторожность трактуется как проявление недобросовестности. По-видимому, это есть следствие существования в гражданском праве нормы о добросовестном приобретении вещи от неуправомоченного отчуждателя (ныне эта норма содержится в ст.302 ГК), а также доктринального толкования понятия "добросовестный приобретатель" в контексте упомянутой нормы. По господствующему в литературе мнению, для признания приобретателя недобросовестным требуется умысел или грубая неосторожность*(66). Однако этот тезис невозможно использовать при анализе норм Положения о векселях. Как явствует из формулировки ч.2 ст.16 Положения, данный акт рассматривает недобросовестность и грубую неосторожность как различные категории.

Если недобросовестность и грубую неосторожность квалифицировать в качестве форм вины приобретателя векселя, то недобросовестность следует понимать как умысел векселеприобретателя. Соответственно, недобросовестное приобретение векселя является умышленным противоправным действием.

Отличительные признаки умысла и неосторожности, равно как и критерии разграничения простой и грубой неосторожности, разработаны в гражданско-правовой доктрине. Умысел и неосторожность представляют собой определенное субъективное отношение человека к своему поведению. На современном уровне развития науки невозможно непосредственно исследовать психологические процессы, происходящие в сознании человека. Поэтому делать выводы о наличии или об отсутствии умысла или неосторожности можно только на основе анализа поведения человека, в котором умысел и неосторожность находят свое внешнее проявление.

Вина в форме умысла имеет место тогда, когда из поведения человека видно, что оно сознательно направлено на правонарушение*(67). Умысел правонарушителя заключается в том, что он предвидит негативные последствия своего поведения и либо желает их наступления, либо относится к ним безразлично, не совершая действий по их недопущению.

В отличие от умысла для неосторожности характерно отсутствие элемента намеренности. Однако в этом случае не соблюдаются определенные требования заботливости, внимательности и осмотрительности, что приводит к совершению правонарушения. Нарушение этих требований имеет место как при простой, так и при грубой неосторожности. Если лицо не соблюдает таких высоких требований, которые предъявляются к нему как к определенной индивидуальности, осуществляющей данный вид деятельности в конкретных условиях, оно допускает простую неосторожность. При несоблюдении в конкретных условиях не только этих высоких, но и минимальных требований заботливости и осмотрительности, понятных всякому разумному участнику гражданского оборота, неосторожность должна признаваться грубой. Наличие в поведении лица признаков простой или грубой неосторожности устанавливается в каждом отдельном случае в результате детального изучения всех обстоятельств дела*(68).

Исходя из этого можно сделать вывод, что применительно к ст.16 Положения о векселях недобросовестность приобретателя означает его осведомленность в момент приобретения векселя об отсутствии у него права приобрести этот вексель. Грубая неосторожность векселеприобретателя представляет собой несоблюдение им минимальной, элементарной степени осмотрительности, которую в данных конкретных условиях приобретения проявил бы любой разумный участник гражданского оборота. И в том и в другом случае результатом является противоправное приобретение векселя. Если в роли векселеприобретателя выступает юридическое лицо, то недобросовестность или грубая неосторожность могут проявиться в поведении его органов или представителей.

Проблеме установления критериев недобросовестности и грубой неосторожности приобретателя векселя уделено внимание в постановлении N 33/14. Пункт 14 постановления содержит следующие правила: "Приобретатель считается недобросовестным, если он до или в момент приобретения знал о том, что вексель выбыл из владения собственника либо лица, уполномоченного распоряжаться векселем, помимо их воли. Грубая неосторожность приобретателя имеет место в том случае, когда приобретатель в силу сложившихся условий оборота должен был знать о факте выбытия векселя из владения собственника либо лица, уполномоченного распоряжаться векселем, помимо их воли".

Как представляется, недобросовестность и грубая неосторожность векселеприобретателя не могут быть сведены к знанию (или отсутствию требуемого знания) только лишь об указанных обстоятельствах. Знание (или отсутствие должного знания) о факте выбытия векселя из владения собственника или иного титульного владельца помимо их воли является лишь частным случаем недобросовестности (или грубой неосторожности) приобретателя векселя. Думается, что векселеприобретатель должен считаться недобросовестным во всех случаях, когда в момент приобретения им векселя он знал, что не обладает правом на такое приобретение. Грубая неосторожность при приобретении векселя имеет место всегда, когда приобретатель не знает об отсутствии у него права приобрести вексель вследствие несоблюдения им минимальной степени осмотрительности, которую в данных условиях приобретения проявил бы любой разумный участник гражданского оборота.

Из текста постановления N 33/14 (п.15) следует, что приобретение векселя сознательно в ущерб должнику свидетельствует о недобросовестности векселеприобретателя. Тем самым постановление отождествляет недобросовестное приобретение векселя (ч.2 ст.16 Положения о векселях) и его приобретение сознательно в ущерб должнику (ст.17 Положения). По мнению автора данной работы, приобретение векселя сознательно в ущерб должнику не является частным случаем недобросовестного приобретения векселя, поскольку закон устанавливает для этих ситуаций разные правовые последствия. Когда вексель приобретается недобросовестно или по грубой неосторожности, векселеприобретатель не становится векселедержателем, не получает никаких прав по векселю, а обязан отдать его управомоченному на владение лицу. Не случайно в ч.2 ст.16 Положения о векселях такой приобретатель именуется не "векселедержатель", а "лицо, у которого вексель находится"*(69). Если же вексель приобретается сознательно в ущерб должнику, то приобретатель становится векселедержателем и получает права, выраженные в векселе, однако лицо, которому он предъявляет свое требование, вправе заявить ему возражения, основанные на личных отношениях этого лица с векселедателем или с предшествующими векселедержателями. Статья 17 Положения имеет в виду случаи, когда вексель приобретается правомерно, т.е. отчуждатель векселя вправе передавать его приобретателю, а приобретатель вправе приобрести его. Однако такое приобретение совершается с целью устранить возражения, которые кто-либо из участников правоотношений по векселю может противопоставить требованию платежа по нему, и потребовать от такого лица совершения платежа, который бы не последовал, если бы это лицо имело возможность воспользоваться имеющимися у него возражениями. Если в действиях векселедержателя при приобретении векселя будет установлен умысел на причинение ущерба адресату его требования, последний вправе противопоставить требованию векселедержателя возражения, основанные на своих личных отношениях с векселедателем или с предшествующими векселедержателями. Обоснованность таких возражений не свидетельствует о том, что предъявитель требования вообще не имеет никаких прав из векселя; она может означать лишь отсутствие у него права по отношению к тому, кто заявил возражения, либо невозможность осуществления этого права.

Ученые, исследующие вексельную проблематику, единодушно считают, что добросовестность векселеприобретателя презюмируется и обратное должно быть доказано лицом, ссылающимся на ее отсутствие*(70). Вот что говорил по этому поводу В.Д. Катков: "Добросовестность формально-правильного векселедержателя предполагается, пока она не разрушена доказательствами противного, исходящими от заинтересованного лица. Вся тяжесть доказательства, что владелец векселя, удовлетворяющего всем формальным требованиям закона, действовал недобросовестно или грубо неосторожно при его приобретении, лежит на том, кто опровергает добросовестность"*(71).

Соглашаясь с наличием презумпции добросовестности векселеприобретателя, нужно подчеркнуть, что ее следует понимать расширительно - как презумпцию добросовестности и отсутствия грубой неосторожности. Если заинтересованное лицо не сможет доказать, что формально легитимированный владелец векселя, приобретая его, проявил недобросовестность или грубую неосторожность, эти обстоятельства будут считаться отсутствовавшими. Ныне наличие презумпции добросовестности векселеприобретателя подтверждено высшими судебными инстанциями Российской Федерации. Так, п.15 постановления N 33/14 устанавливает, что недобросовестность и грубая неосторожность приобретателя доказываются лицом, предъявившим требование об изъятии векселя.

* * *

Итак, для обретения лицом статуса векселедержателя необходимы следующие условия:

1) наличие векселя;

2) легитимация в качестве управомоченного по векселю на основании обозначений, содержащихся на векселе;

3) владение векселем;

4) отсутствие недобросовестности и грубой неосторожности при получении векселя во владение.

Наличие у владельца векселя права собственности на него не является обязательным условием обретения этим владельцем статуса держателя векселя.

Изложенное позволяет предложить следующее определение векселедержателя: векселедержатель - это владелец векселя, легитимируемый содержащимися на нем обозначениями в качестве управомоченного по нему лица, приобретший его добросовестно и не совершивший при его приобретении грубую неосторожность. При этом не имеет значения, приобретен ли вексель возмездно или безвозмездно, вышел ли вексель из обладания предшествующего векселедержателя по его воле или помимо ее.

Поскольку вышеперечисленные условия необходимы для получения статуса векселедержателя, юридические факты, соответствующие этим условиям, всегда должны входить в фактические составы, представляющие собой основания возникновения прав держателя векселя. К числу необходимых элементов таких составов можно отнести следующие:

1) нанесение на бумажный носитель вексельных реквизитов в соответствии с правилами вексельного законодательства;

2) нанесение на вексельный документ обозначений, легитимирующих лицо в качестве векселедержателя (применительно к легитимации первого векселедержателя роль такого обозначения выполняет вексельный реквизит - указание наименования того, кому или приказу кого должен быть совершен платеж);

3) получение векселя во владение, совершенное векселеприобретателем добросовестно и без грубой неосторожности.

Указанные элементы можно назвать общими элементами фактических составов, являющихся основаниями возникновения прав векселедержателя. Соответственно, элементы фактических составов, необходимые для возникновения не любых, а только некоторых конкретных прав держателя векселя, могут именоваться специальными элементами оснований возникновения прав векселедержателя.

* * *

Исследовав условия, необходимые для обретения статуса векселедержателя с точки зрения российского права, представляющего вексельно-правовую систему, основанную на Женевских конвенциях, в сравнительно-правовом аспекте полезно выяснить позицию, занимаемую по данному вопросу английским правом, на принципах которого базируется вторая основная система вексельного права.

В отличие от ЕВЗ в английском праве различается несколько разновидностей векселедержателя: просто держатель (mere holder); держатель за встречное удовлетворение (holder for value); надлежащий держатель (holder in due course)*(72). Каждая из этих разновидностей имеет свои отличительные признаки. В свою очередь, характер прав векселедержателя во многом зависит от того, к какой из данных категорий он относится.

Лицо, претендующее на статус держателя за встречное удовлетворение или надлежащего держателя, прежде всего должно являться держателем векселя (holder). В соответствии со ст.2 ЗПВ держателем считается ремитент или индоссатор векселя, владеющий им, либо предъявитель векселя. Предъявитель векселя - это лицо, владеющее векселем, подлежащим оплате предъявителю. Вексель подлежит оплате предъявителю, если он изначально является предъявительским либо если на нем единственный или последний индоссамент бланковый (ст.8 ЗПВ). Как следует из выше приведенной нормы, английское право рассматривает вексель с бланковым индоссаментом как вексель на предъявителя.

Таким образом, владение векселем всегда необходимо для обладания статусом векселедержателя, вне зависимости от того, предъявительский вексель или ордерный. Владение векселем на предъявителя есть достаточное основание для того, чтобы владелец считался векселедержателем. Требуется только, чтобы из содержащихся на векселе обозначений явствовало, что он предъявительский. Одного лишь владения ордерным векселем еще недостаточно для обретения статуса векселедержателя. Владелец должен показать, что в соответствии с обозначениями, имеющимися на векселе, он является управомоченным лицом. Если владелец векселя обозначен в качестве ремитента и вексель не индоссировался, такой владелец признается векселедержателем. В случае передачи векселя по именному индоссаменту держателем будет владелец векселя, указанный в качестве индоссатора в именном индоссаменте (или в последнем именном индоссаменте, если таковых несколько). Когда на векселе имеется несколько индоссаментов, они должны представлять собой непрерывный ряд.

Просто держатель обладает правами, которых лишено лицо, не имеющее статуса векселедержателя. Например, такой держатель вправе предъявить вексель к акцепту и/или платежу (ст.41, 45 ЗПВ), передать вексель по индоссаменту (ст.31 (3) ЗПВ), предъявить иск по векселю от своего имени (ст.38 (1) ЗПВ). Если вексель со сроком платежа "во столько-то времени от даты выдачи" выдан недатированным, а также если недатированным является акцепт векселя со сроком платежа "во столько-то времени от предъявления", то векселедержатель может вписать в вексель дату его выдачи или, соответственно, дату акцепта (ст.12 ЗПВ). Кроме того, держатель векселя вправе превратить ордерный вексель в вексель на предъявителя путем учинения бланкового индоссамента, равно как и превратить вексель на предъявителя в ордерный, сделав бланковый индоссамент именным (ст.34 ЗПВ).

Несмотря на наличие указанных прав, векселедержатель, не являющийся держателем за встречное удовлетворение или надлежащим держателем, не имеет права на удовлетворение своего иска по векселю, поскольку при отсутствии встречного удовлетворения договор, воплощенный в векселе, рассматривается как nudum pactum ("голое соглашение")*(73), а обязательства, основанные на таком договоре, лишены исковой защиты.

Любое встречное удовлетворение, достаточное для действительности простого договора (simple contract), может использоваться как встречное удовлетворение по векселю (ст.27 (1) ЗПВ). Не обязательно, чтобы векселедержатель сам предоставил встречное удовлетворение; достаточно, чтобы оно было предоставлено кем-либо из предшествующих векселедержателей. Согласно ст.27 (2) ЗПВ, если за вексель когда-либо было предоставлено встречное удовлетворение, его держатель признается держателем за встречное удовлетворение в отношении акцептанта и всех других сторон по векселю, ставших таковыми до момента предоставления встречного удовлетворения. Например, если держатель получил вексель как подарок, то он не считается держателем за встречное удовлетворение по отношению к дарителю. Однако такой векселедержатель является держателем за встречное удовлетворение в отношении стороны по векселю, получившей встречное удовлетворение за вексель, ее векселепредшественников, а также акцептанта.

Держатель за встречное удовлетворение находится в более выгодном положении, нежели просто держатель, поскольку его требованию не может быть противопоставлено возражение об отсутствии встречного удовлетворения. Однако держатель за встречное удовлетворение, не являющийся надлежащим держателем, приобретает правовой титул на вексель в том состоянии, в каком его имел предшествующий векселедержатель. Поэтому против требования держателя за встречное удовлетворение допустимы все те возражения, какие могли быть заявлены против требования его предшественника.

ЗПВ (ст.30 (1)) устанавливает опровержимую презумпцию о том, что любая сторона по векселю, чья подпись присутствует на нем, предполагается ставшей таковой за встречное удовлетворение*(74).

В соответствии со ст.29 (1) ЗПВ надлежащим держателем считается держатель, получивший вексель, оформленный полностью и надлежащим образом, при условии, что в момент, когда держатель векселя стал таковым, срок платежа по векселю не наступил, векселедержатель не знал, что по данному векселю ранее было отказано в акцепте или платеже, векселедержатель получил вексель добросовестно и за встречное удовлетворение и в момент негоциации ему векселя он не знал о каких-либо дефектах в праве лица, которое негоциировало ему этот вексель.

До недавнего времени считалось общепризнанным, что надлежащим держателем может быть только векселедержатель, сам предоставивший встречное удовлетворение за вексель. Однако в последнее время высказывается мнение, нашедшее поддержку в некоторых судебных решениях, что встречное удовлетворение применительно к статусу надлежащего держателя должно трактоваться так же, как оно трактуется в отношении держателя за встречное удовлетворение. Иными словами, суть данной позиции в том, что для обретения статуса надлежащего держателя векселедержатель не обязательно должен сам предоставить встречное удовлетворение; достаточно, чтобы это было сделано кем-либо из его векселепредшественников. Как отмечается в английской литературе, данная точка зрения пока не нашла широкой поддержки в судебной практике и доктрине*(75).

Первый держатель векселя (ремитент) не признается надлежащим держателем, поскольку он не приобрел вексель в результате негоциации, что в соответствии со ст.29 (1) ЗПВ необходимо для обретения статуса надлежащего держателя. Интересно отметить, что до принятия Закона о переводных векселях 1882 г., а также некоторое время после его принятия ремитент считался надлежащим держателем. Положение коренным образом изменилось после решения Палаты Лордов по делу R.E. Jones Ltd. v. Waring & Gillow Ltd., которым было признано, что первый держатель векселя не может быть надлежащим держателем. Однако в случае, когда вексель неоднократно негоциировался и в результате негоциации вновь вернулся к лицу, ранее бывшему его первым держателем, это лицо становится надлежащим держателем, если налицо все условия, предусмотренные ст.29 (1) ЗПВ*(76).

Если первый держатель векселя получил вексель при соблюдении всех условий, необходимых для обретения статуса надлежащего держателя, за исключением условия о негоциации, такой держатель имеет тот же объем прав, что и надлежащий держатель, в отношении "отдаленных сторон" (remote parties) по векселю, например в отношении акцептанта. Требованию такого векселедержателя недопустимо противопоставлять личные возражения, основанные на отношениях между "отдаленными сторонами" и векселедателем*(77).

Статья 30 (2) ЗПВ содержит правило о том, что каждый держатель векселя предполагается надлежащим держателем, пока не доказано обратное. Однако если будет признано или доказано, что выдача, акцепт или негоциация векселя произошли под влиянием обмана, принуждения, насилия, угрозы или иного противоправного поведения, то векселедержатель более не рассматривается в качестве надлежащего держателя до тех пор, пока не докажет, что за вексель добросовестно предоставлено встречное удовлетворение после того, как имело место противоправное поведение. При этом не обязательно, чтобы встречное удовлетворение было предоставлено именно нынешним векселедержателем*(78).

Особенности правового положения надлежащего держателя указаны в ст.38 ЗПВ. Надлежащий держатель владеет векселем вне зависимости от каких - либо дефектов прав предшествующих сторон по векселю, а также личных возражений и вправе требовать платежа от всех ответственных по векселю лиц. На его правах не отражается тот факт, что кто-либо из его векселепредшественников получил вексель посредством обмана или с какой-нибудь противоправной целью, равно как и непредоставление встречного удовлетворения предшествующими векселедержателями. В отличие от надлежащего держателя любой другой держатель, будь то просто держатель или держатель за встречное удовлетворение, приобретает выраженные в векселе права в том состоянии, в каком их имел его векселепредшественник, и с учетом возражений, которые могли быть заявлены против требования последнего.

2. Способность обладать правами по векселю

В юридических исследованиях часто употребляется понятие "вексельная правоспособность", означающее способность иметь права и нести обязанности по векселю. Данный термин используется в работах как современных авторов, так и дореволюционных российских исследователей вексельного права*(79).

Появление понятия "вексельная правоспособность" обусловлено историческими причинами. Особенности вексельного права сформировались с целью ограждения интересов вексельного кредитора и в связи с этим придания вексельным обязательствам особой строгости, выражающейся в том, что вексельный должник поставлен в более тяжелые условия по сравнению с должниками по иным обязательствам*(80).

Начиная с середины XVIII в. в законодательства многих государств, в том числе и России, были введены положения, лишающие некоторые категории лиц права становиться обязанными по векселям. При установлении таких ограничений принимались во внимание строгость вексельного права, сложность вексельных операций, вследствие которой лица, мало знакомые с торговым оборотом, несли бы значительные имущественные потери. Иногда руководствовались защитой государственных интересов, которые могли бы пострадать, если бы вся строгость вексельного права распространялась на отдельные категории лиц (дворянство, духовенство, военнослужащих). В то же время способность иметь права по векселю не подвергалась ограничениям ввиду того, что строгость вексельного права как раз и направлена на защиту интересов вексельного кредитора. Каждое лицо, способное иметь гражданские права, признавалось способным иметь и права по векселю. Поэтому законодательства не только не ограничивали способность обладать такими правами, но даже не упоминали о ней вообще.

Позднее наука пришла к заключению, что и ограничений способности обязываться по векселю существовать не должно, поскольку для всех членов общества существует потребность принимать на себя обязательства. Вексельные обязательства, в свою очередь, не выходят из разряда других обязательств, вследствие чего по вексельному обязательству лицо должно нести не большие потери, чем по всякому иному обязательству. Поэтому существовавшие ранее ограничения способности иметь вексельные обязанности стали постепенно отменяться, и к концу XIX в. в большинстве государств мира уже не предусматривалось каких-либо ограничений вексельной правоспособности*(81).

Исторический ход развития отечественного законодательства в отношении права обладать обязанностями по векселю наиболее четко сформулировал С.М. Барац, подчеркнувший, что "за полною свободою, отсутствием ограничений, существовавшими сначала, следует мало-помалу стеснение и ограничение права тех или других лиц обязываться векселями и затем намечается опять поворот к свободе и устранению изъятий в отношении пассивной вексельной правоспособности"*(82).

Первый российский Устав о векселях 1729 г. не устанавливал каких-либо ограничений права нести обязанности по векселю. Это право имели все лица, способные вступать в договорные обязательства. Однако затем вексельная правоспособность стала подвергаться ограничениям и в 1857 г. в законодательстве появилось положение, согласно которому вексельно обязываться могли только те категории лиц, которые были специально перечислены в законе: купцы всех трех гильдий, дворяне, записанные в гильдию, иностранные гости, мещане и иностранные цеховые в столицах, крестьяне, торговавшие по свидетельствам.

Причинами ограничения вексельной правоспособности были:

1) опасение, что дворяне, пользуясь правом обязываться по векселю, подвергнутся всей строгости вексельных взысканий;

2) мнение, что вексельные операции присущи исключительно торговому сословию, которому одному только и может быть выгодно принимать на себя вексельные обязательства*(83).

Впоследствии нормативное регулирование вексельной правоспособности развивалось по пути отмены ранее установленных ограничений. При этом были приняты во внимание следующие соображения. Ограничение вексельной правоспособности предоставлением права обязываться по векселям только определенным категориям лиц может невыгодно отразиться на вексельном обороте страны, подрывая твердость приобретенных прав по векселю и уменьшая к нему доверие. Из надписей на векселе не всегда возможно усмотреть, имел ли вексельную способность выдавший или надписавший вексель. Зачастую для этого необходимо получать дополнительную информацию, что требует временных затрат, а иногда и вовсе не является возможным. К тому же для облегчения международных торговых отношений желательно установление во всех законодательствах единообразных предписаний в области вексельного права. При существовании в большинстве иностранных государств принципа общей вексельной правоспособности установление ограничений права обязываться по векселям предоставлением такого права лишь торговцам могло бы уменьшить учет российских векселей за границей и обращение иностранных векселей, трассированных на Россию*(84).

Дискуссия относительно необходимости и целесообразности устранения ограничений вексельной правоспособности завершилась включением в ст.2 Устава о векселях 1902 г. правила о том, что обязываться векселями могут все лица, коим по закону дозволено вступать в долговые обязательства. Из этого правила делалось исключение в отношении лиц духовного звания всех вероисповеданий и крестьян, не имевших недвижимой собственности и промысловых свидетельств.

Положение о векселях 1922 г. вообще не содержало никаких предписаний относительно вексельной правоспособности, наличие коей устанавливалось в соответствии с нормами общегражданского права.

Нынешний российский Закон о векселях (ст.2) перечисляет категории лиц, имеющих право обязываться по векселю, и определяет условия существования такого права для отдельных категорий субъектов гражданского права. Закон не разъясняет значение выражения "обязываться по векселю". Оно может означать как способность лица становиться обязанным по векселю, так и его способность своими действиями принимать на себя вексельные обязанности. Думается, что законодатель имел в виду именно способность становиться обязанным по векселю, поскольку способность своими действиями принимать на себя гражданские права и обязанности (в том числе и обязанности по векселю) детально регламентируется общегражданскими нормами о дееспособности.

Перечисляя категории лиц, способных обязываться по векселю, российское законодательство отличается тем самым от законодательств большинства других государств мира, которые либо содержат общие правила о том, что вексельно обязываться способен каждый, кто может принимать на себя договорные обязательства (как это делает, например, английский Закон о переводных векселях (ст.22)), либо вообще не устанавливают специальных предписаний относительно способности иметь права и нести обязанности по векселю. На последнее обстоятельство обращали внимание еще дореволюционные исследователи вексельного права*(85).

Таким образом, можно сказать, что термин "вексельная правоспособность" появился в виду существования особых правовых норм, касающихся способности нести обязанности по векселю. Необходимо отметить исключительно доктринальный характер указанного термина. Ни русское дореволюционное законодательство, ни законодательство советского периода, ни современное российское законодательство не использовали и не используют понятие "вексельная правоспособность".

В литературе по вексельному праву нередко проводилось различие между гражданской правоспособностью, именуемой "общегражданской", и вексельной правоспособностью*(86). В связи с этим следует уточнить, является ли вексельная правоспособность особым видом правоспособности, отличной от гражданской, или же она представляет собой всего лишь один из составных элементов содержания гражданской правоспособности.

Содержание гражданской правоспособности составляет способность иметь гражданские права и нести гражданские обязанности. Способность иметь права и нести обязанности, относящиеся к определенному институту гражданского права, признается элементом содержания гражданской правоспособности*(87). Поскольку вексельное право в объективном смысле - это элемент системы гражданского права, а права и обязанности, воплощенные в векселе, являются по своей природе субъективными гражданскими правами и обязанностями, способность обладать такими правами и нести такие обязанности надлежит считать элементом содержания гражданской правоспособности. Соответственно, лишение определенных категорий лиц возможности обладать правами или обязанностями по векселю представляет собой ограничение гражданской правоспособности данных лиц.

Итак, наличие термина "вексельная правоспособность" не означает, что существует некая особая вексельная правоспособность, отличная от гражданской правоспособности. Использование указанного понятия следует расценивать как обозначение одного из элементов содержания гражданской правоспособности, а именно: способности иметь права и нести обязанности по векселю.

К числу субъектов гражданского права, т.е. лиц, участвующих в отношениях, регулируемых гражданско-правовыми нормами, по законодательству Российской Федерации относятся: физические лица (граждане Российской Федерации, иностранные граждане, лица без гражданства); юридические лица, созданные в Российской Федерации и в иностранных государствах; государство и иные публично-правовые образования (ст.2 ГК).

Особенности государственного устройства России имеют следствием то обстоятельство, что государство не выступает в качестве единого субъекта гражданского права, а характеризуется множественностью субъектов*(88). К их числу принадлежат как Российская Федерация, так и входящие в ее состав государственные образования (субъекты Федерации). Субъектами гражданского права являются и муниципальные образования.

В гражданско-правовых отношениях могут участвовать также иностранные государства и иные иностранные публично-правовые образования, а также международные организации, не принадлежащие к какому-то определенному государству. Кроме того, право иностранного государства может допускать участие в гражданском обороте организаций, не признаваемых юридическими лицами.

В ходе дальнейшего изложения будет показано, что содержание прав передачи векселя посредством полного и залогового индоссаментов охватывает два правомочия:

1) возможность передать другому лицу права по векселю;

2) возможность принять на себя обязанности отвечать за оплату векселя и за акцепт переводного векселя.

Следовательно, применительно к правам передачи векселя с помощью полного и залогового индоссаментов способность иметь права по векселю включает и способность становиться обязанным по нему.

Попытаемся ответить на вопрос, все ли из упомянутых выше субъектов гражданского права способны обладать правами, присущими статусу векселедержателя, в соответствии с нормами нынешнего российского права.

Граждане Российской Федерации

Содержанию гражданской правоспособности граждан Российской Федерации посвящена ст.18 ГК, где приводится примерный перечень гражданских прав, обладателями которых могут быть граждане Российской Федерации. Граждане могут, в частности, иметь имущество на праве собственности, совершать любые не противоречащие закону сделки и участвовать в обязательствах, иметь иные имущественные и личные неимущественные права. Перечень гражданских прав и обязанностей, содержащийся в ст.18 ГК, не является исчерпывающим. Как справедливо отмечено в литературе, гражданин может иметь любые гражданские права и обязанности, не запрещенные законом и не противоречащие общим началам и смыслу гражданского законодательства*(89). Законодательство Российской Федерации не запрещает использование векселей в гражданском обороте, а наоборот, допускает их использование и содержит нормы, устанавливающие правила вексельного обращения. Указание закона о праве граждан участвовать в обязательствах и иметь иные имущественные права означает, что граждане России способны, в числе прочего, обладать правами по векселю, т.е. правами, присущими статусу векселедержателя.

В соответствии со ст.17 ГК гражданская правоспособность признается в равной мере за всеми гражданами. Ограничение правоспособности, т.е. лишение возможности иметь определенные субъективные гражданские права и/или обязанности, допустимо только в случаях и в порядке, установленных законом (ст.22 ГК). Однако даже и законом далеко не всегда возможно ограничить правоспособность граждан. Так, в силу ст.19 Конституции Российской Федерации запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

Поскольку в нынешнем российском законодательстве отсутствуют нормы, ограничивающие правоспособность определенных категорий граждан путем лишения их возможности обладать правами по векселю, все граждане Российской Федерации должны считаться способными иметь такие права. Указание ст.2 Закона о векселях о том, что граждане Российской Федерации вправе обязываться по переводному и простому векселю, представляется излишним, так как граждане России имеют право становиться обязанными по векселю на основании вышеупомянутой ст.18 ГК, т.е. и без специального упоминания об этом в Законе о векселях.

Согласно ч.2 ст.17 ГК правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью. Правоспособность неотделима от существования человека и не зависит от состояния его здоровья, от того, может или нет человек самостоятельно осуществлять принадлежащие ему права и обязанности*(90). Из этого следует, что способность иметь права векселедержателя возникает у гражданина России в момент его рождения и прекращается его смертью.

Иностранные граждане и лица без гражданства

В соответствии со ст.2 Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации"*(91) иностранный гражданин - это физическое лицо, не являющееся гражданином Российской Федерации и имеющее доказательства наличия гражданства (подданства) иностранного государства. Лицом без гражданства считается физическое лицо, не являющееся гражданином Российской Федерации и не имеющее доказательств наличия гражданства (подданства) иностранного государства.

Конституция Российской Федерации (ч.3 ст.62) провозглашает, что иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором Российской Федерации*(92). Следовательно, правовой статус иностранцев в России базируется на принципе национального режима, означающем предоставление им в этой стране тех же прав и обязанностей, какие имеют российские граждане. ГК (ст.1196) также придерживается принципа национального режима, устанавливая, что иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации гражданской правоспособностью наравне с российскими гражданами, кроме случаев, установленных законом. Вместе с тем в данной статье ГК имеется коллизионная норма о том, что гражданская правоспособность физического лица определяется его личным законом. Согласно ст.1195 ГК личным законом физического лица считается право страны, гражданство которой это лицо имеет. Если лицо наряду с российским гражданством обладает и иностранным гражданством, его личным законом является российское право. Оно же рассматривается как личный закон иностранного гражданина, имеющего место жительства в Российской Федерации. При наличии у лица нескольких иностранных гражданств личным законом считается право страны, где это лицо имеет место жительства. Право страны места жительства является личным законом и для лица без гражданства, а личным законом беженца считается право государства, предоставившего ему убежище.

В силу предоставления иностранным гражданам и лицам без гражданства национального режима содержание их гражданской правоспособности в Российской Федерации совпадает с содержанием гражданской правоспособности российских граждан, за исключением случаев, установленных законом или международным договором, в котором участвует Россия. Способность физических лиц, не являющихся гражданами России, иметь гражданские права и обязанности за границей определяется в России их личным законом, если иное не предусмотрено законом или международным договором Российской Федерации.

Сказанное выше относится и к способности иностранных граждан и лиц без гражданства иметь права и нести обязанности по векселю, поскольку эта способность является элементом содержания гражданской правоспособности. К примеру, иностранец, предъявляющий вексель к платежу на территории России, в силу национального режима должен считаться способным иметь право на получение платежа по векселю. Если же иностранец предъявляет вексель к платежу за границей, то его способность иметь соответствующее право должна обсуждаться в России на основе его личного закона. Иные подходы к определению вексельной правоспособности иностранных граждан и лиц без гражданства могут предусматриваться международными договорами Российской Федерации, а также специальными нормами законодательства.

Способности обязываться по векселю посвящены нормы ст.2 Конвенции, имеющей целью разрешение некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях*(93) (далее - Конвенция о коллизиях). В контексте данной работы анализ этих норм представляет интерес применительно к исследованию вопроса о способности лица становиться обязанным по векселю в качестве индоссанта. В тех случаях, когда применима Конвенция о коллизиях, способность лица обязываться по векселю определяется его национальным законом. Если национальный закон отсылает к закону другой страны, то применяется этот последний закон. Лицо, не обладающее способностью согласно закону, указанному выше, тем не менее несет ответственность, если его подпись была совершена на территории страны, по законодательству которой это лицо было бы способно (ст.2 Конвенции о коллизиях).

Данная Конвенция не содержит определения понятия "способность обязываться", которое может означать как способность становиться носителем обязанностей (правоспособность), так и способность своими действиями принимать на себя обязанности (дееспособность). Здесь нужно исходить из того, что Конвенция о коллизиях является международным договором, направленным на унификацию коллизионного регулирования вексельных отношений в государствах с различными правовыми системами. Учитывая, что не во всех правовых системах проводится терминологическое разграничение категорий "правоспособность" и "дееспособность"*(94), можно сделать вывод, что выражение "способность лица обязываться по векселю" в контексте Конвенции охватывает и способность становиться обязанным по векселю, и способность своими действиями принимать на себя вексельные обязанности. Соответственно, нормы ст.2 Конвенции о коллизиях должны применяться как для определения способности иностранных граждан становиться носителями обязанностей по векселям (в том числе обязанностей индоссанта), так и для определения их способности своими действиями принимать на себя такие обязанности.

Что касается термина "национальный закон", то в применении к физическим лицам принято считать, что оно обозначает закон того государства, к которому лицо принадлежит по своему гражданству, т.е. закон гражданства (lex patriae)*(95). Из этого следует, что нормы ст.2 Конвенции о коллизиях могут применяться только в отношении лиц, являющихся гражданами определенного государства, но неприменимы в отношении лиц без гражданства. Способность лиц без гражданства становиться обязанными по векселям должна определяться в России по тем же правилам, что и их способность иметь права по векселям, т.е. на основе положений ст.1196 ГК, если иное решение вопроса не базируется на специальных предписаниях законов или международных договоров, в которых участвует Российская Федерация.

Из содержания ст.2 Конвенции о коллизиях вытекает, что способность лица обязываться по векселю определяется правовыми нормами государства, гражданином которого лицо является, включая коллизионные нормы. Если коллизионные нормы государства гражданства лица предусматривают, что его способность вексельно обязываться должна определяться в соответствии с правом другого государства, то она будет определяться правом этого другого государства (обратная отсылка и отсылка к закону третьей страны). Если окажется, что лицо не обладает способностью становиться обязанным по векселю в соответствии с правом государства своего гражданства либо в соответствии с правом государства, к которому отсылают коллизионные нормы государства гражданства лица, но имеет такую способность согласно праву государства, на территории которого им была совершена подпись на векселе о принятии на себя обязанностей по нему, то это лицо будет считаться способным становиться обязанным по данному векселю (коллизионный принцип "закон места совершения акта" (lex loci actus)).

К примеру, если иностранный гражданин, не способный становиться обязанным по векселю в соответствии с правом государства своего гражданства, совершит на территории России полный или залоговый индоссамент, то такой гражданин должен признаваться способным становиться обязанным по этому векселю в качестве индоссанта.

В тех случаях, когда для определения вексельной правоспособности иностранного гражданина или лица без гражданства окажется применимым право государства, предусматривающее ограничения способности иметь права и (или) нести обязанности по векселю по признакам социальной, расовой, национальной, языковой, религиозной принадлежности, действие таких ограничений не должно признаваться на территории России, поскольку они противоречат основам правового статуса личности в Российской Федерации, установленным ее Конституцией (ст.19, 64).

Юридические лица, созданные в Российской Федерации

Закон (ч.1 п.1 ст.49 ГК) предписывает, что юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотренным в его учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности. Это означает, что правоспособность юридических лиц является, по общему правилу, ограниченной (специальной), т.е. ее содержание определяется теми целями, для достижения которых юридические лица были образованы. Следовательно, вопрос о наличии или об отсутствии способности юридического лица, для которого предусмотрена специальная правоспособность, иметь права векселедержателя должен решаться в каждом конкретном случае в зависимости от целей деятельности юридического лица, установленных для него законом и/или учредительными документами.

Однако было бы заблуждением считать, что юридическое лицо, обладающее специальной правоспособностью, способно иметь права по векселю только в том случае, если эта способность прямо предусмотрена законом или учредительными документами такого юридического лица. "Круг сделок, которые вправе совершать организация, не определяется каким-либо исчерпывающим перечнем и не ограничивается лишь теми сделками, которые являются основным содержанием деятельности этой организации. Организация может совершать самые разнообразные единичные сделки, но при условии, если эти сделки, сопутствующие основной деятельности организации, диктуются целью этой организации, установленной в ее уставе"*(96).

В соответствии с действующим законодательством России специальной правоспособностью обладают некоммерческие организации, государственные и муниципальные унитарные предприятия, а также некоторые иные коммерческие организации, для которых специальная правоспособность установлена законом в целях их сосредоточения на одном или нескольких определенных видах коммерческой деятельности.

Согласно ч.2 п.1 ст.49 ГК коммерческие организации, за исключением унитарных предприятий и иных видов организаций, предусмотренных законом, могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом. Такие юридические лица обладают общей правоспособностью, т.е. способностью иметь любые гражданские права и обязанности, не запрещенные законом и совместимые с сущностью юридического лица. Следовательно, содержание гражданской правоспособности этих юридических лиц включает, помимо прочего, способность иметь права по векселю.

Учредители (участники) юридического лица, на которое не распространяются правила о специальной правоспособности, могут установить в его учредительных документах исчерпывающий перечень видов деятельности, коими может заниматься это юридическое лицо, или прямо исключить для него возможность осуществления отдельных видов деятельности*(97). В результате этого правоспособность юридического лица станет ограниченной (специальной), однако соответствующие последствия в виде отсутствия прав и обязанностей, не опирающихся на ограниченную правоспособность, будут иметь место лишь при условии признания судом недействительными сделок, направленных на возникновение таких прав и обязанностей (ст.173 ГК). Если же подобного рода сделка не будет признана судом недействительной, следует признать, что права и обязанности, возникшие в результате ее совершения, могут существовать и при отсутствии соответствующего элемента правоспособности.

Статья 2 Закона о векселях предусматривает, что юридические лица Российской Федерации вправе обязываться по переводному и простому векселю. Думается, что данная норма недостаточно согласуется с правилами ГК о правоспособности юридических лиц и может создать иллюзию, будто все юридические лица Российской Федерации вправе вексельно обязываться. В действительности же дело обстоит иначе. Если юридическое лицо имеет специальную правоспособность, то вопрос о его праве обязываться по векселю должен решаться с учетом положений учредительных документов, устанавливающих цели его деятельности. Если же юридическое лицо обладает общей правоспособностью, то оно вправе иметь любые гражданские права, не запрещенные законом и совместимые с сущностью юридического лица, в том числе и право становиться обязанным по векселю, на основании ч.2 п.1 ст.49 ГК, т.е. без особого упоминания об этом в Законе о векселях.

Способность юридического лица обладать правами векселедержателя, будучи элементом содержания его гражданской правоспособности, возникает в момент создания юридического лица и прекращается одновременно с прекращением его существования ввиду ликвидации или реорганизации. Прекращение способности иметь права по векселю произойдет и в результате соответствующего ограничения правоспособности юридического лица, что может быть произведено в случаях, предусмотренных законом (п.2 ст.49 ГК).

Юридические лица и иные организации,

созданные в иностранных государствах

В силу ст.1202 ГК содержание правоспособности юридического лица определяется на основе его личного закона, каковым считается право страны, где юридическое лицо учреждено. Следовательно, способность иностранного юридического лица обладать правами держателя векселя определяется в России по праву государства учреждения юридического лица, если иное не предусмотрено международными договорами Российской Федерации.

В соответствии со ст.2 Конвенции о коллизиях способность лица обязываться по векселю определяется его национальным законом. Термин "национальность" применительно к юридическим лицам не имеет того значения, какое он имеет в отношении физических лиц*(98). Если в применении к физическим лицам этот термин означает гражданство, то касательно юридических лиц данное понятие означает принадлежность юридического лица к определенному государству*(99). Поэтому можно сказать, что в отношении юридических лиц термин "национальный закон" должен обозначать право государства, к которому принадлежит юридическое лицо.

В разных государствах применяются различные критерии определения национальности юридического лица: место учреждения, место нахождения правления, место деятельности юридического лица, критерий контроля за деятельностью юридического лица. В ряде торговых договоров, заключенных СССР с иностранными государствами, для установления государственной принадлежности юридических лиц использован признак места учреждения; иногда применялся критерий места нахождения.

По классической доктрине международного частного права личный закон (личный статут) юридического лица определяется в зависимости от его государственной принадлежности (национальности)*(100). В связи с этим думается, что национальность юридических лиц можно определять по тому же признаку, по которому устанавливается их личный статут, если специальные правила относительно национальности не предусмотрены законом или международным договором.

Если исходить из того, что государственная принадлежность юридического лица устанавливается по признаку места учреждения, то национальным законом юридического лица будет являться право государства его инкорпорации. Следовательно, правоспособность иностранного юридического лица применительно к вопросу о способности становиться обязанным по векселю (в том числе в качестве индоссанта) должна определяться (в случае применимости Конвенции о коллизиях) в соответствии с правом государства, в котором это лицо учреждено. Если это право отсылает к праву другого государства, то применимо последнее. Юридическое лицо - индоссант, не способное вексельно обязываться по своему национальному закону (или иному закону, к которому отсылает национальный закон), признается имеющим такую способность, если полный или залоговый индоссамент совершен на территории государства, согласно законодательству которого это лицо способно обязываться по векселю.

Право иностранного государства может допускать участие в гражданском обороте организаций, не признаваемых юридическими лицами. Как представляется, способность такого рода организации иметь гражданские права и обязанности, в том числе вытекающие из векселя, должна определяться по ее личному закону, каковым в России считается право страны, где такая организация учреждена (ст.1203 ГК). Иное решение данного вопроса может быть предусмотрено международным договором Российской Федерации.

Государство и иные публично-правовые образования

В отношениях, регулируемых гражданским законодательством, участвуют не только физические и юридические лица, но и Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, а также муниципальные образования (ч.2 п.1 ст.2 ГК). Данные субъекты гражданского права существенным образом отличаются от других, поскольку они обладают публичной властью, могут в пределах своей компетенции создавать правила, регулирующие различные общественные отношения и обязательные для физических и юридических лиц.

Характеризуя содержание гражданской правоспособности публично-правовых образований, необходимо учитывать, что они созданы для отправления публичной власти, а не для участия в гражданских правоотношениях, которое носит для них вынужденный, вспомогательный по отношению к основной деятельности характер. В связи с этим можно согласиться с утверждением, что гражданская правоспособность государства и иных публично-правовых образований не является общей правоспособностью, а имеет специальный характер, хотя и может быть достаточно широкой по содержанию*(101). Они способны иметь лишь такие гражданские права и обязанности, обладание которыми не запрещено им федеральными законами и которые соответствуют целям их деятельности, функциям и полномочиям, установленным Конституцией Российской Федерации, конституциями и уставами субъектов Российской Федерации, законами о местном самоуправлении. Поэтому публично-правовые образования могут иметь права по векселю при условии, что это не запрещено им федеральными законами и соответствует целям их деятельности, функциям и полномочиям.

Как следует из содержания ч.2 ст.2 Закона о векселях, Российская Федерация, ее субъекты, а также городские, сельские поселения и другие муниципальные образования не обладают способностью становиться обязанными по векселям (в том числе в качестве индоссантов), за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом.

Приведем пример из судебной практики. Банк выпустил три простых векселя с обязательством уплатить по каждому администрации одного из районов Московской области. Посредством ряда индоссаментов держателем векселей стало другое лицо, которое, совершив протест векселей в неплатеже, обратилось в арбитражный суд с иском к нескольким обязанным по векселям лицам, в том числе к вышеупомянутой администрации (первому векселедержателю), о взыскании вексельных сумм, процентов, пеней и издержек. Дело рассматривалось в ряде судебных инстанций, причем каждая из них принимала решение о взыскании определенных сумм с администрации. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, возвращая дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указал, в числе прочего, что при новом рассмотрении дела следует учесть положение ст.2 Закона о векселях, согласно которому Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, городские, сельские поселения и другие муниципальные образования имеют право обязываться по векселю только в случаях, специально предусмотренных федеральным законом*(102).

Иностранные государства и иные иностранные

публично-правовые образования, а также международные организации

В качестве субъектов гражданских правоотношений могут выступать иностранные государства и иные публично-правовые образования, входящие в состав иностранных государств, а также международные организации. Вступая в гражданско-правовые отношения, в том числе и с иностранным элементом, государство не перестает быть сувереном, не подчиняется воле другого государства, не подчиняется иностранному праву без своего согласия, выраженного в надлежащем порядке*(103). В отношениях между государствами действует принцип par in parem non habet imperium. Поэтому правовой статус государства, его органов, равно как и правовой статус публично-правовых образований, входящих в его состав, регламентируется в порядке, установленном правом этого государства, и не может регулироваться законодательством какого-либо другого государства. Соответственно, гражданская правоспособность иностранного государства и других иностранных публично-правовых образований, в том числе их способность быть субъектами вексельных отношений, устанавливается согласно праву иностранного государства и с учетом норм международных договоров, участником которых оно является.

Вопросы, касающиеся гражданской правоспособности международных организаций, не принадлежащих к какому-то одному государству, должны решаться на основе норм международных договоров, в соответствии с которыми эти организации были созданы.