2.3.2. Особенности предмета и пределов судебного следствия

Так же, как и в рассмотренных моделях судебного следствия, важнейшей проблемой предмета этого этапа в российском суде присяжных по УУСП 1864 г. оставалось исследование с участием судей факта обстоятельств, характеризующих личность подсудимого. Российский Устав уголовного судопроизводства в решении этой проблемы придерживался континентального варианта. Так, составители судебных уставов в тематическом комментарии к ним писали: «Судом всегда судится не отдельный поступок подсудимого, но вся его личность, насколько она проявилась в… противозаконном поступке»93. В решении Сената от 1870 г. сказано: «Сведения, характеризующие личность подсудимого, не могут быть признаны безусловно излишними. Сведения такого рода не могут не иметь значения в определении как оправдательных, так и обвинительных доказательств, без этих сведений дела#, в которых нет прямых доказательств, были бы неясны для судей и присяжных, и, наконец, только на их основании присяжные могут решить, заслуживает ли подсудимый снисхождения»94. Но в отличие от континентальной модели Устав все-таки совместил необходимость исследования таких сведений с принципом состязательности, несколько ослабив силу предубеждения в отношении подсудимого, возникающего при этом у присяжных. Так, в соответствии с сенатским толкованием статьи 687 Устава на судебном следствии по требованию прокурора оглашались справки о прежней судимости подсудимого или справки об обвинении его в иных преступлениях (решение по делу Богданова)95. Однако устанавливалось обязательное и немедленное обращение председательствующего к присяжным, в котором он должен был разъяснить значение этих фактов для дела. Кроме того, подсудимый и его защитник имели право представлять свои объяснения по оглашенным справкам о судимости. Своим решением по делу Горшкова и Ларионова Сенат предоставил подсудимому право оглашать в судебном заседании документы, свидетельствующие, что под судом он до этого не находился96.

93 Щегловитов И.Г. Судебные Уставы императора Александра Второго с законодательными мотивами и разъяснениями: Устав уголовного судопроизводства. СПб., 1887. С. 134.

94 Чебышев-Дмитриев А.П. Указ. соч. С. 449.

95 Щегловитов И.Г. Указ. соч. С. 314.

96 Там же.

Все обстоятельства, освещающие репутацию подсудимого, имели безусловное отношение к делу. Особое значение для собирания данных о таких обстоятельствах имело следственное действие — «дознание через окольных людей», которое, по словам Тальберга, являлось «осколком повального обыска»97. В соответствии с Главой 8-ой Устава такое дознание производилось по желанию следователя или обвиняемого, если тот будет доказывать свою хорошую репутацию ссылками на местных жителей. Следователем составлялся список «домохозяев и старших в семействе лиц», живших в одном околотке с обвиняемым, стороны отводили неугодных им лиц, а из оставшихся выбирали 12 человек, которых под присягой допрашивали «о занятиях, связях, образе жизни подсудимого, о его репутации вообще, безотносительно к совершенному преступлению»98. Решением Сената по делам Рыбаковской и Кулагина протоколы дознания через окольных людей разрешалось оглашать в судебном заседании по требованию сторон или когда судьи или присяжные потребуют этого, но председатель был обязан предостеречь присяжных «от излишнего увлечения и переоценки изучения сведений о прошлой жизни подсудимого»99.

97 Тальберг Д.Г. Русское уголовное судопроизводство. Т. 2. Киев, 1891. С. 187.

98 Там же. С. 189.

99 Щегловитов И.Г. Указ. соч. С. 320.

Следует отметить, что известные русские юристы критиковали столь широкое исследование данных о личности подсудимого перед присяжными. K.K.Арсеньев, отрицая целесообразность такого подхода, писал: «Справедливо ли усложнять положение подсудимого без того уже сложное, бросая ему в лицо всю грязь, которую только можно отыскать в его прошлом?»100 B.K.Случевский, соглашаясь с ним, утверждал, что «свойства характера подсудимого подлежат исследованию лишь настолько, насколько они проявились в совершённом преступлении»101. B.Д.Спасович предлагал ограничить исследования данных о личности только теми данными, которые «защита решится раскрыть и анатомировать»102.

100 Арсеньев К.К. Предание суду и дальнейший ход уголовного дела до начала судебного следствия. СПб., 1870. С. 74–75.

101 Случевский В.К. Указ. соч. С. 404.

102 Спасович В.Д. За много лет. СПб., 1872. С. 45.

Итак, российская модель судебного следствия допускала установление и исследование обстоятельств, характеризующих личность подсудимого, значительно уменьшая степень предубеждения, возникающего у присяжных, предоставлением защитнику равной возможности изложения перед присяжными положительных сведений о подсудимом.

Российская модель судебного следствия в суде присяжных, так же, как и континентальная, восприняла доктрину «соединенного процесса» и допускала совместное рассмотрение уголовного дела и связанного с ним гражданского иска.

Вместе с тем в отличие от континентальной модели обстоятельства гражданского иска составляли предмет второй части судебного следствия. Согласно ст. 743 УУСП «в делах, рассматриваемых с участием присяжных… гражданский истец объяснения свои о причиненных ему убытках и доказательства, на которых основано требование его о вознаграждении, представляет по постановлении присяжными решения». Представляется, что это наиболее удачное решение проблемы доказывания гражданского иска в суде присяжных. Данная особенность предмета судебного следствия полностью соответствует разделению компетенции коллегии присяжных и профессионального судьи, а с другой стороны, не лишает гражданского истца возможности защищать свои права в уголовном процессе103.

103 И.Я.Фойницкий был противником такого подхода, указывая, что «хотя присяжные и не решают гражданского иска, но вердиктом своим оказывают на решение его огромное влияние, устанавливая событие преступления и участие в нем подсудимого». Кроме того, по мнению Фойницкого, «вполне точно отграничить уголовное обвинение от области, относящейся к гражданским интересам истца, в соединенном процессе невозможно, т.к. доказанность гражданского иска часто обусловливается признанием виновности подсудимого» См.: Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 82–83.

В отличие от континентальной модели российское судебное следствие в суде присяжных имело менее широкие и более очерченные пределы, что можно объяснить, во-первых, более последовательной реализацией в судебном следствии доктрины разделения компетенции судейских коллегий, и, во-вторых, более четким определением относимости доказательств и выработанными наукой и практикой критериями относимости.

Существенной особенностью российского судебного следствия являлась возможности изменения его пределов в зависимости от позиции сторон: признание подсудимым вины влекло сокращение судебного следствия.

Вместе с тем в отличие от англо-американской модели отказ обвинителя от обвинения не влек изменения пределов судебного следствия, что связано с особенностями реализации принципа состязательности.