3.2. Особенности предмета и пределов российского судебного следствия в суде присяжных

Как уже указывалось выше, основным фактором, определяющим особенности предмета судебного следствия в суде присяжных, является существенный признак этой формы судопроизводства — разграничение компетенции между коллегией «судей факта» и профессиональным судьей. Нами уже подчеркивалось, что основные положения, определяющие российскую доктрину разграничения компетенции между судейскими коллегиями, закреплены в 435 статье УПК РСФСР. Для уточнения круга обстоятельств, исследование и установление которых относится к компетенции присяжных, важно также учитывать положения ст. 449 УПК РСФСР, предоставляющей сторонам право ставить перед присяжными частные вопросы «о таких обстоятельствах, которые увеличивают или уменьшают степень виновности либо изменяют ее характер, влекут освобождение подсудимого от ответственности».

Вместе с тем помимо «разграничения компетенции» на предмет судебного следствия оказывают существенное воздействие принцип состязательности, а также некоторые другие принципы уголовного процесса. Самостоятельно и в сочетании с разграничением компетенции они предопределяют отдельные особенности предмета судебного следствия.

Анализ законодательства и судебной практики приводит нас к выводу, что предмету судебного следствия в суде присяжных присущи следующие особенности: разделение всех обстоятельств предмета на исследуемые в первой части судебного следствия и после вердикта; исключение определенных обстоятельств из предмета судебного следствия; расширение предмета судебного следствия за счет включения в него определенных обстоятельств, в зависимости от позиции сторон.

Исследования показывают, что между содержанием особенностей предмета (разграничение, исключение, расширение) и предопределяющими их факторами имеется устойчивая объективная связь. Это позволяет классифицировать все особенности предмета судебного следствия по комплексному основанию, включающему в себя содержание особенности и предопределяющий ее фактор, на три группы: особенности предмета, обусловленные разделением компетенции между председательствующим и присяжными заседателями; особенности предмета, обусловленные уровнем реализации состязательных начал в судебном следствии; особенности предмета, обусловленные сочетанием названных факторов, а также некоторыми другими принципами уголовного процесса.

Рассмотрим каждую группу этих особенностей, форму ее законодательного закрепления и возникающие в связи с этим проблемные ситуации.

К первой группе особенностей предмета судебного следствия в российском суде присяжных, прежде всего, относится разделение обстоятельств заявленного гражданского иска о возмещении ущерба, причиненного преступлением, на обстоятельства, подлежащие исследованию в первой части судебного следствия (с участием присяжных) и исследуемые во второй его части (при обсуждении последствий вынесенного вердикта) в отсутствие присяжных заседателей.

Разделение этих фактических обстоятельств на две группы обусловлено, помимо указанного сущностного признака суда присяжных, некоторыми особенностями российского судебного следствия.

С одной стороны, российское судебное следствие (так же, как и континентальная и смешанная [по УУСП 1864 г.] модели) реализует закрепленную в уголовно-процессуальном законодательстве доктрину «соединенного процесса». Положение о совместном рассмотрении гражданского иска и уголовного дела было закреплено в УПК РСФСР задолго до возрождения суда присяжных и стало важной процессуальной гарантией, обеспечивающей потерпевшему возмещение вреда, причиненного преступлением. Доктрина «соединенного процесса» обусловливает предоставление гражданскому истцу широких процессуальных прав, в том числе и на участие в судебном следствии. Так, в соответствии со ст. 54 УПК РСФСР гражданский истец участвует в судебном следствии, обладая всеми правами стороны: заявлять ходатайства, представлять доказательства, участвовать в исследовании доказательств дела и т.д.

В Х разделе УПК РСФСР, закрепившем производство в суде присяжных, права гражданского истца и ответчика на участие в судебном следствии оставлены без каких-либо изменений или ограничений, что позволяет говорить о возможности исследования обстоятельств гражданского иска и в первой части судебного следствия с участием присяжных.

С другой стороны, согласно ст.ст. 435, 449 УПК РСФСР вопросы гражданского иска не входят в компетенцию присяжных заседателей, не разрешаются ими при вынесении вердикта, а подлежат разрешению профессиональным судьей (председательствующим) при постановлении приговора по делу.

В ст. 458 УПК РСФСР, регламентирующей обсуждение последствий вердикта, подчеркивается, что именно в этой части судебного разбирательства стороны вправе выступить по вопросам «разрешения гражданского иска».

Означают ли эти нормы, что обстоятельства гражданского иска должны исследоваться только во второй части судебного следствия? Насколько соотносятся они с доктриной «соединенного процесса» и широкими правами гражданского истца и ответчика в судебном следствии с участием присяжных?

По мнению Л.Б.Алексеевой, данная коллизия устраняется особенностью российского судебного следствия в суде присяжных, состоящей в том, что «обстоятельства гражданского иска подлежат исследованию на первом этапе судебного следствия (в присутствии присяжных) лишь в той мере, в какой они могут влиять на квалификацию преступления»120.

120 Алексеева Л.Б. Судебное следствие. Прения сторон. Возвращение дела на дополнительное расследование со стадии судебного разбирательства. С. 130.

Не оспаривая истинности данного утверждения, полагаем, что оно нуждается в некотором уточнении. Анализ уголовного и уголовно-процессуального законодательства РФ показывает, что обстоятельства характера и размера ущерба, причиненного преступлением, влияющие на квалификацию вменяемого подсудимому деяния, в любом случае будут исследоваться с участием присяжных, вне зависимости от того, являются ли они обстоятельствами гражданского иска или нет, поскольку это обязательные элементы объективной стороны состава преступления и без их исследования и установления не может быть решен и вопрос о виновности. Следует подчеркнуть, что исследование таких обстоятельств совершенно не требует указания присяжным на связь этих фактов с заявленным гражданским иском и, тем более, оглашения искового заявления.

Вместе с тем действующее уголовно-процессуальное законодательство не исключает возможности исследования и других обстоятельств гражданского иска на первом этапе судебного следствия с участием присяжных.

Статья 446 УПК РСФСР, устанавливающая особенности первого этапа судебного следствия в суде присяжных, не содержит запрета на исследование с участием присяжных каких бы то ни было обстоятельств заявленного гражданского иска. На наш взгляд, и статья 458 УПК РСФСР, регламентирующая производство на втором этапе судебного следствия, также не создает никаких препятствий к исследованию в первой части судебного следствия обстоятельств гражданского иска, не влияющих на квалификацию вменяемого подсудимому деяния. Указание в данной статье на исследование при обсуждении последствий вердикта доказательств, «не подлежащих исследованию с участием присяжных заседателей», не относится к доказательствам, подтверждающим (либо опровергающим) обстоятельства гражданского иска, поскольку ни одна из статей УПК РСФСР не указывает на их к принадлежность к этой группе доказательств.

Отсутствие в законе четкого указания об исследовании в первой части судебного следствия только тех обстоятельств иска, которые влияют на решение присяжными вопроса о виновности подсудимого, приводит к тому, что эта особенность судебного следствия не всегда проявляется при рассмотрении конкретных уголовных дел.

Так, при разбирательстве дела P. в первой части судебного следствия в присутствии присяжных оглашалось исковое заявление, исследовались некоторые доказательства гражданского иска, впоследствии в таком же порядке оглашалось и исследовалось заявление об отказе от иска121 [Прим., 2].

121 Дело по обвинению Ржищина В.Н. по ст. 102 п.п. «а», «е», «н»; ст. 146 ч. 2 п.п. «а», «б», «в» УК РСФСР, архив Московского областного суда, № 2-242-89/95.

На наш взгляд, не ограниченное четкими рамками исследование обстоятельств гражданского иска в первой части судебного следствия может повлечь негативные последствия для уяснения присяжными существенных обстоятельств дела, поскольку это приводит к загромождению предмета судебного следствия фактами, не имеющими отношения к компетенции присяжных, рассеивает их внимание, затягивает судебное разбирательство. Такой подход свидетельствует о неполном соответствии российского судебного следствия сущностному признаку суда присяжных — разделению компетенции судейских коллегий.

Сопоставляя российский подход к решению данной проблемы с решениями других типов судебного следствия, можно заметить его сильное сходство с порядком континентальной модели. Подход англо-американского судебного следствия к решению данной проблемы абсолютно неприменим к российским процессуальным нормам, поскольку лишение гражданского истца права поддерживать заявленный иск при рассмотрении дела судом присяжных нарушило бы закрепленный в ст. 19 Конституции РФ принцип равенства всех перед законом и судом.

На наш взгляд, наиболее эффективное решение данной проблемы принадлежит российской модели судебного следствия по Уставу 1864 г., статья 743 которого допускала исследование обстоятельств гражданского иска только после вынесения вердикта присяжными. Закрепление в УПК РФ подобного правила, с одной стороны, позволило бы добиться большего соответствия судебного следствия сущностным признакам суда присяжных, что исключило бы негативные последствия исследования присяжными обстоятельств, установление которых не относится к их компетенции. С другой стороны, такое правило никак не ограничило бы права гражданского истца на поддержание иска в судебном следствии.

Пробельность законодательства в настоящее время компенсируется судебной практикой, которая, как правило, ограничивает исследование некоторых обстоятельств гражданского иска на первом этапе судебного следствия (расходы на похороны, на лечение, обстоятельства, определяющие размер возмещения морального вреда, и т.п.). При этом судьи отказывают сторонам в исследовании доказательств, подтверждающих указанные обстоятельства, со ссылкой на их неотносимость к предмету первой части судебного следствия и обязательным указанием на возможность представления таких доказательств при обсуждении последствий вердикта. Представляется, что такая практика должна быть признана верной, поскольку она соответствует сущности суда присяжных и положению о разделении компетенции судейских коллегий, закрепленному в ст. 435 УПК РСФСР.

Разделение компетенции между профессиональным судьей и присяжными заседателями предопределяет исключение из круга обстоятельств, исследуемых с участием присяжных, тех, которые влияют на оценку допустимости доказательств.

В соответствии с ч. 5 ст. 446 УПК РСФСР «стороны могут ходатайствовать об исследовании доказательств, исключенных ранее судьей из разбирательства, не излагая при этом их существа». Такое же ходатайство стороны могут заявить и о признании доказательства недопустимым. При этом «выслушивание мнений участников судебного разбирательства в связи с таким ходатайством производится председательствующим… без участия присяжных».

Подчас для решения вопроса о допустимости помимо выслушивания мнений сторон требуется исследование некоторых обстоятельств. Очевидно, что они должны быть исключены из круга обстоятельств, исследуемых с участием присяжных, поскольку не имеют отношения к вопросам, входящим в компетенцию судей факта, и могут довести до присяжных сведения о недопустимых доказательствах.

Практику исследования таких обстоятельств в отсутствие присяжных можно считать уже традиционной. Очень часто судьи запрещают сторонам исследовать данные обстоятельства с участием присяжных, предлагая заявить ходатайство о признании доказательства недопустимым.

Так, при разбирательстве дела И. адвокат обвиняемого предложила свидетелю следующий вопрос: «Перед вашим участием в обыске вам разъяснялись права понятой?» Судья отклонил данный вопрос, указав защитнику, что «этот вопрос относится к обстоятельствам, связанным с допустимостью доказательств, которые в соответствии со ст. 435 и 446 УПК РСФСР должны исследоваться без участия присяжных»122 [Прим., 3].

122 Дело по обвинению Иванникова В.А., Белова В.Ю., Кукулиной Е.Е. по ст. 102 п.п. «а», «г», «е», ст. 146 ч. 2 п.п. «а», «б», «в», «г», ст. 144 ч. 2 УК РСФСР, архив Московского областного суда, № 2-119-34/97.

Следует отметить, что наличие в предмете первой части судебного следствия указанной группы обстоятельств предопределяет особенные процедуры этого этапа, характерные исключительно для суда присяжных.

Следующая группа особенностей предмета судебного следствия в российском суде присяжных обусловлена более широкой реализацией принципа состязательности на этом этапе судебного разбирательства.

Эти особенности состоят в исключении из предмета как первой, так и второй частей судебного следствия некоторых обстоятельств, исследование которых не соответствует состязательным началам.

Первая особенность этой группы связана с положением ч. 2 ст. 429 УПК РСФСР, согласно которой суд присяжных не может возбудить дело по новому обвинению или в отношении нового лица. Данная норма, лишающая суд несвойственных ему обвинительных полномочий, исключает из предмета судебного следствия в суде присяжных фактические обстоятельства, указывающие на совершение подсудимым каких-либо иных преступлений помимо тех, что указаны в обвинительном заключении.

Кроме того, данное правило обеспечивает исключение из предмета судебного следствия в суде присяжных обстоятельств, указывающих на совершение какого-либо преступления лицом, не привлеченным к уголовной ответственности.

Это положение существенно отличало предмет судебного следствия в суде присяжных от предмета судебного следствия при разбирательстве дел в общем порядке, который в соответствии со ст. 256 УПК РСФСР включал в себя указанные обстоятельства. Однако Постановлением Конституционного Суда РФ от 14 января 2000 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела» положения ч. 1, 2, 3 и 4 ст. 256 УПК РСФСР в той части, в какой они предусматривали или допускали наличие у суда полномочий по возбуждению дел публичного обвинения, были признаны противоречащими Конституции РФ. Таким образом, в настоящее время описываемый признак предмета судебного следствия является общим для суда присяжных и для традиционных форм судебного разбирательства.

Следует подчеркнуть, что ч. 2 ст. 429 УПК РСФСР не исключает из предмета судебного следствия обстоятельства, указывающие на совершение иными лицами преступления, вменяемого подсудимому.

Это обусловлено вытекающим из принципа презумпции невиновности правилом, согласно которому виновность подсудимого должна быть доказана с исчерпывающей полнотой, без каких-либо сомнений и непроверенных версий. На обязательность проверки всех версий, возникающих в ходе судебного следствия, как на необходимое условие вынесения обвинительного приговора указывается и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» от 29 апреля 1996 г. (п. 4). Отказ подсудимому и его защитнику в исследовании обстоятельств, свидетельствующих о совершении преступления другим лицом, а не подсудимым, будет признано существенным нарушением права на защиту.

В исследованных процессах обстоятельства возможного совершения инкриминируемого подсудимому преступления другим лицом всегда включались в предмет первой части судебного следствия и исследовались с участием присяжных.

Вторая особенность предмета судебного следствия, обусловленная состязательными началами, вытекает из ст. 430 УПК РСФСР, установившей, что «отказ прокурора от обвинения в стадии судебного разбирательства при отсутствии возражений со стороны потерпевшего влечет прекращение дела полностью или в соответствующей части».

Данное положение закона существенно отличало судебное следствие в суде присяжных от аналогичного этапа при рассмотрении дела в общем порядке, поскольку согласно ч. 4 ст. 248 УПК РСФСР отказ прокурора от обвинения при рассмотрении дела в традиционной форме не освобождал суд от обязанности продолжать разбирательство дела и разрешить на общих основаниях вопрос о виновности или невиновности подсудимого. Постановлением Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 г. № 7-П «По делу о проверку конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР» указанное положение статьи 248 УПК РСФСР признано не соответствующим Конституции РФ, но это не сделало приведенный выше признак предмета судебного следствия общим для традиционного производства и суда присяжных. Конституционный Суд РФ разъяснил в своем Постановлении № 7-П, что отказ прокурора от обвинения должен приводить «к постановлению в отношении обвиняемого оправдательного приговора или обвинительного приговора, констатирующего виновность обвиняемого в менее тяжком преступлении». Таким образом, отказ прокурора от обвинения в обычном суде не влечет прекращения дела в этой части и, следовательно, сокращения предмета судебного следствия.

Необходимо отметить, что рассматриваемое сокращение предмета может произойти в любой момент судебного следствия в суде присяжных, так как согласно ч. 1 ст. 430 УПК РСФСР «отказ от обвинения может быть заявлен прокурором на любом этапе… разбирательства дела судом присяжных».

Данная группа особенностей предмета судебного следствия в суде присяжных существенно отличается от рассмотренных выше не только предопределяющим их принципом, но и существом «сокращения» обстоятельств предмета.

Как уже было отмечено, «сокращение» предмета судебного следствия, обусловленное разделением компетенции между присяжными и профессиональным судьей, представляет собой лишь изъятие из предмета первой части этого этапа некоторых обстоятельств, которые будут исследоваться в отсутствие присяжных до или после вердикта. Сокращение предмета судебного следствия, обусловленное состязательными началами предполагает полное исключение тех или иных обстоятельств из предмета судебного следствия, без возможности их исследования даже в отсутствие присяжных.

Третья (и наиболее важная) особенность предмета судебного следствия в рассматриваемой форме судопроизводства связана с исследованием с участием присяжных обстоятельств, характеризующих личность подсудимого, и заключается, с одной стороны, в разделении этих обстоятельств на две группы (каждая из которых исследуется в первой или во второй части судебного следствия), а с другой стороны, в возможности расширения предмета первой части судебного следствия за счет включения в него этих обстоятельств, в зависимости от позиции сторон.

Это свойство предмета судебного следствия в суде присяжных является его особенностью, поскольку в предмет данного этапа судебного разбирательства при рассмотрении дел в общем порядке входят все обстоятельства, перечисленные в ст. 68 УПК РСФСР, в том числе и характеризующие личность подсудимого. В отличие от рассмотренных выше особенностей предмета судебного следствия в суде присяжных данная особенность обусловлена в равной степени как действием состязательных начал, так и разделением компетенции между судейскими коллегиями, что сказывается на специфике ее содержания (разделение предмета и возможность расширения предмета) и позволяет рассматривать ее как самостоятельное свойство предмета судебного следствия.

Помимо названных начал на данную особенность оказывает сильное влияние действие такого принципа уголовного процесса, как неприкосновенность частной жизни, закрепленного в ст.ст. 23, 24 Конституции РФ.

Вопросы реализации этой особенности в судебной практике составляют одну из наиболее сложных проблем российского судебного следствия в суде присяжных.

Проблемная ситуация обусловлена, с одной стороны, характером этих обстоятельств, их способностью оказывать сильное влияние на присяжных, часто вызывая у них предубеждение в отношении подсудимого.

С другой стороны, проблемная ситуация обусловлена противоречивостью подходов УПК РСФСР (и его толкования Пленумом Верховного Суда РФ) к решению вопроса об исследовании указанных обстоятельств с участием присяжных.

Согласно ч. 6 ст. 446 УПК РСФСР с участием присяжных заседателей не исследуются обстоятельства, связанные с прежней судимостью подсудимого. Никаких иных запретов на исследование в первой части судебного следствия обстоятельств, характеризующих личность подсудимого, закон не содержит, что делает такой подход сходным с подходом континентальной модели.

Другой подход отражен в п. 16 упоминавшегося Постановления Пленума Верховного суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 9, где говорится, что помимо исключения, содержащегося в законе, «по смыслу закона и с учетом компетенции присяжных заседателей с их участием не должны… исследоваться данные, характеризующие личность подсудимого (характеристики, справки о состоянии здоровья, о семейном положении, медицинское заключение о нуждаемости подсудимого в принудительном лечении от алкоголизма или наркомании и т.п.)».

Такой подход, полностью исключающий из предмета первой части судебного следствия в суде присяжных обстоятельства, относящиеся к личности подсудимого, представляет собой абсолютизацию подхода, свойственного англо-американской модели.

Коллизия подходов к решению названной проблемы породила многочисленные теоретические споры. Некоторые авторы отстаивают правомерность позиции Верховного Суда РФ и полагают, что положение ч. 6 ст. 446 УПК РСФСР является «определенным ориентиром для понимания общей тенденции закона — по возможности избегать исследования фактов, способных привести к несправедливой оценке присяжными обстоятельств дела»123.

123 Алексеева Л.Б. Судебное следствие. Прения сторон. Возвращение дела на дополнительное расследование со стадии судебного разбирательства. С. 128.

Однако большинство авторов убеждено, что это разъяснение является «ошибочным и противоречит закону», «нереально и не будет соблюдаться на практике» и т.п.124

124 Золотых В.В. Указ. соч. С. 198.

Противоречивость подходов, теоретические дискуссии усугубляют остроту проблемной ситуации, разрешение которой «возложено» на судебную практику.

Чему же следует судебная практика: предписанию ст. 446 УПК РСФСР или расширительному толкованию закона, данного Верховным Судом РФ?

Прежде чем перейти к анализу способов решения данной проблемы в судебной практике, представляется необходимым уточнить само понятие — «обстоятельства, характеризующие личность» подсудимого.

Очевидно, что содержание этого понятия, так же, как и круг соответствующих обстоятельств, опосредованно толкованием в уголовно-процессуальном законодательстве и науке термина «личность подсудимого». В научной литературе этот вопрос был предметом обстоятельных исследований Н.Т.Ведерникова, П.П.Цветкова, М.Г.Коршика, С.С.Степичева и др.

Указанные авторы, определяя понятие «личность обвиняемого» как определенный «социальный тип человека, и в то же время конкретный индивид»125, подчеркивали, что «личность — это система трех компонентов: биологического, психологического и социального»126. В связи с этим в системе имеющих значение для дела сведений о личности обвиняемого эти авторы выделяют как данные социально-психологического характера, так и сведения естественно-биологического порядка.

125 Ведерников Н.Т. Личность обвиняемого и подсудимого (понятие, предмет и методика изучения). Томск, 1978. С. 12.

126 Там же. С. 25.

Обобщение классификации сведений о личности подсудимого, приведенных в работах указанных авторов, позволяет предложить классификацию обстоятельств, характеризующих личность подсудимого, предполагающую деление их на группы в зависимости от определенной стороны (аспекта) личности подсудимого, которую они устанавливают.

К первой группе можно отнести обстоятельства, характеризующие личность подсудимого с социально-правовой стороны. В эту группу входят: установочные (персонифицирующие) обстоятельства; уголовно-правовые обстоятельства; факты, характеризующие психологические свойства подсудимого, его поведение и мировоззрение.

Ко второй группе относятся обстоятельства, характеризующие естественно-биологическую сторону личности подсудимого: внешний облик, биологические атрибуты, состояние здоровья.

Проведенное изучение дел, рассмотренных судом присяжных в Московском областном суде, показывает, что с участием присяжных, несмотря на «запрет» Пленума Верховного Суда РФ, исследуются практически все группы обстоятельств, характеризующих личность подсудимого.

Наиболее распространенной группой обстоятельств, характеризующих личность подсудимого с социально-правовой стороны и исследуемых с участием присяжных, являются «персонифицирующие (установочные)» обстоятельства. На основании п. 4 ст. 313 УПК РСФСР, по каждому делу должны быть выяснены и указаны в вводной части приговора «имя, отчество и фамилия подсудимого, год, месяц, день и место его рождения, место жительства, место работы, занятие, образование, семейное положение».

В соответствии со ст. 271, ч. 1 ст. 438 УПК РСФСР эти обстоятельства исследуются председательствующим в подготовительной части судебного заседания, до отбора коллегии присяжных, однако значительная их часть обязательно доводится до судей факта в ходе судебного следствия.

Так, при разбирательстве любого дела присяжным становятся известны «имя, отчество и фамилия подсудимого», без чего невозможно проведение судебного следствия, решение вопроса о виновности подсудимого, поскольку эти обстоятельства индивидуализируют конкретного человека как обвиняемого в совершении преступления.

При разбирательстве любого дела присяжным становятся известны возрастная группа подсудимого, его национальность. Даже если сведения об этих обстоятельствах отсутствуют в исследуемых доказательствах, они становятся известны присяжным из непосредственного наблюдения за подсудимым.

Следует подчеркнуть, что даже такие «нейтральные» личностные обстоятельства могут оказать определенное воздействие на присяжных (например, сведения о несовершеннолетнем или пожилом возрасте подсудимого могут повлиять на решение присяжных о снисхождении). Тем не менее, по названным выше причинам они обязательно становятся известны присяжным, что говорит о невозможности установления любых запретов в части исследования таких фактов.

Место жительства подсудимого исследовалось с участием присяжных в следующих случаях:

во-первых, это обстоятельство всегда доводится до сведения присяжных, когда место жительства подсудимого является местом совершения преступления. В этом случае данное обстоятельство входит в так называемый «главный факт», поскольку место совершения преступления подлежит обязательному установлению по любому делу, и его установление относится к компетенции присяжных заседателей. Следует отметить, что в такой ситуации присяжные не только узнают, где проживал подсудимый, но также имеют возможность «проникнуть» в его жилище, ознакомившись с подробным его описанием в протоколе осмотра места происшествия и прилагаемыми к нему фотографиями, что также может оказать определенное воздействие на судей факта.

Так, при разбирательстве дела К. присяжные осматривали фототаблицу, приложение к протоколу осмотра места происшествия — квартиры подсудимого. Из фотографий следовало, что жилище К. чрезвычайно запущено (грязь, беспорядок), что негативно характеризовало образ жизни подсудимого и, кроме того, свидетельствовало о злоупотреблении им спиртными напитками (на полу было множество пустых водочных бутылок)127 [Прим., 4];

127 Дело по обвинению Ковалева А.А. по ст. 102 п.п. «б», «г», «и», архив Московского областного суда, № 2-70-34/96.

во-вторых, место жительства подсудимого становится известно присяжным тогда, когда его посещение подсудимым каким-либо образом связано с совершением преступления (приготовление к совершению преступления, сокрытие следов и т.п.), а также если подсудимый использует это обстоятельство для поддержания своей позиции (например, для алиби). В таких случаях это обстоятельство становится «промежуточным фактом» и также подлежит исследованию с участием присяжных, поскольку это относится к их компетенции, позволяет установить наличие либо отсутствие «главного факта».

Так, при разбирательстве дела С. с участием присяжных исследовался факт проживания подсудимого в Магадане, т.к. последний объяснял причину совершения преступления отсутствием денег на дальнюю дорогу домой128 [Прим., 1].

128 Дело по обвинению Стороженко А.И. по ст. 102 п. «г» УК РСФСР, архив Московского областного суда, № 2-49-24/96.

Исследования показывают, что место работы подсудимого обязательно устанавливалось с участием присяжных в делах о должностных преступлениях, где это обстоятельство входит в предмет доказывания, в главный факт и относится к компетенции присяжных. В других случаях место работы подсудимого становилось известно присяжным, если сам подсудимый стремился довести сведения об этом до судей факта с явным расчетом, что это произведет на них благоприятное впечатление.

Так, при разбирательстве дела С., обвиняемого в убийстве, сам подсудимый сообщил присяжным, что он четыре года работает в милиции129 [Прим., 5]. По другому делу подсудимый сообщил присяжным, что он «на Чукотке работал наладчиком турбин»130 [Прим., 1].

129 Дело по обвинению Степанова В.С. по ст. 102 п. «б», ст. 15, 102 п.п. «б», «е», «з» УК РСФСР, архив Московского областного суда, № 2-256-96/95.

130 Дело по обвинению Стороженко А.И.

Несмотря на прямой запрет, содержащийся в п. 16 указанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ, семейное положение подсудимого является наиболее часто исследуемым обстоятельством на первом этапе судебного следствия с участием присяжных. Проведенные исследования позволяют выявить следующие причины несоблюдения этого «предписания» Верховного Суда РФ на практике:

во-первых, обстоятельства, характеризующие семейное положение подсудимого, исследуются с участием присяжных тогда, когда они имеют отношение к делу, т.е. являются доказательственными (промежуточными) фактами, на основе которых можно сделать вывод о наличии или отсутствии обстоятельств, входящих в «главный факт». Чаще всего при помощи этих личностных обстоятельств устанавливается мотив содеянного131.

131 И.Я.Фойницкий писал по данному поводу: «Если ставится вопрос о самом существовании данного мотива и для решения его необходимо установить, имелась ли реальная почва для образования его, то нет никакого основания устранять от судебного исследования и вопрос о наличности такой почвы». — См.: Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 248.

Показательным в этом плане является дело Степина, обвинявшегося в совершении убийства сожителя своей супруги из ревности. В судебном следствии с участием присяжных был не только установлен факт состояния Степиных в супружеских отношениях, но и сами эти отношения стали предметом глубокого исследования для проверки показаний подсудимого о мотивах содеянного. Так, из показаний жены подсудимого стало известно, что в браке они уже 11 лет, имеют двух несовершеннолетних детей, у них сложные взаимоотношения, она неоднократно изменяла ему с сожителем. По инициативе обвинения вызывались и допрашивались исключительно о семейных отношениях супругов Степиных их знакомые А. В вопросном листе перед присяжными был поставлен вопрос о том, совершил ли Степин вменяемое ему деяние «из ревности своей супруги к Смирнову»132 [Прим., 6].

132 Дело по обвинению Степина Ю.А. по ст. 102 п.п. «б», «г» УК РСФСР, архив Московского областного суда, № 2-27-9/96.

Очевидно, что в данном случае буквальное исполнение председательствующим указанного разъяснения Пленума Верховного Суда было бы лишено всякого смысла и привело бы к неполноте судебного следствия;

во-вторых, сами подсудимые и их близкие родственники, допрашиваемые в суде в качестве свидетелей, часто доводят до присяжных сведения об указанных обстоятельствах. Так, при разбирательстве дела И. подсудимый сообщил присяжным о том, что у него есть несовершеннолетние дочь и сын133 [Прим., 3]. Аналогичные сведения сообщил в свои показаниях подсудимый У., обвиняемый в получении взятки134 [Прим., 7]. При разбирательстве дела Р., обвиняемого в убийстве, в качестве свидетеля допрашивалась мать сожительницы подсудимого, чьи показания заключались в следующем: «Подсудимый — сожитель моей дочери. У них незарегистрированный брак… У моей дочери от Р. двое детей, трех и четырех лет. Р. ухаживал за детьми, приносил им подарки»135 [Прим., 2].

133 Дело по обвинению Иванникова В.А., Белова В.Ю., Кукулиной Е.Е.

134 Дело по обвинению Уханова И.Н. по ст. 173 ч. 3, ст. 170 ч. 2 УК РСФСР, архив Московского областного суда, № 2-24-4/95.

135 Дело по обвинению Ржищина В.Н.

Изучение дел, рассмотренных в Московском областном суде, показало, что наряду с установочными обстоятельствами в судебном следствии с участием присяжных исследовались некоторые обстоятельства, относящиеся к уголовно-правовым признакам личности подсудимого.

По мнению П.П.Цветкова, разделяемому нами, к данной группе личностных обстоятельств следует относить «как собственно личностные признаки, присущие обвиняемому как субъекту преступления, так и некоторые признаки уголовного деяния», т.е. вменяемость; достижение возраста привлечения к уголовной ответственности; должностное положение; судимость; смягчающие и отягчающие обстоятельства, относящиеся к личным качествам136.

136 Цветков П.П. Исследование личности обвиняемого. Л.: Изд-во ЛГУ, 1973. С. 40.

В исследованных процессах указанные обстоятельства включались в предмет первого этапа судебного следствия во всех случаях за некоторыми исключениями.

Выполняя предписание ч. 6 ст. 446 УПК РСФСР, судьи запрещают сторонам исследовать с участием присяжных обстоятельства, связанные с прежней судимостью подсудимого. Все же в отдельных случаях сведения об этих обстоятельствах становились известны присяжным заседателям. Проведенные исследования показывают, что чаще всего сведения о предшествующих судимостях подсудимого доводятся до присяжных потерпевшими либо свидетелями, которые узнают об этих фактах на предварительном следствии.

Однако, как справедливо отметил С.Теймен, кассационная палата «неоднократно квалифицировала намеренное оглашение потерпевшими сведений о судимостях обвиняемых как несущественную ошибку, если она была исправлена в напутственном слове председательствующего»137. В качестве примера автор указывает на дело Степаненко (Саратовский областной суд), по которому приговор был оставлен в силе — несмотря на тот факт, что потерпевший огласил перед присяжными сведения о предыдущих судимостях подсудимого, — «на том основании, что его показания были сразу же прерваны, и судья разъяснил присяжным, что они не должны принимать во внимание эти сведения»138.

137 Теймен С. Трудности защиты в российских судах: осторожные советы американского адвоката // Защита по уголовному делу: Пособие для адвокатов. М.: Юристъ, 1998. С. 194.

138 Там же.

Можно привести аналогичный пример из практики Московского областного суда. Так, при разбирательстве дела Т., обвинявшегося в преступлении, предусмотренном ст. 117 ч. 4, мать потерпевшей П., узнавшая на следствии о том, что подсудимый был ранее осужден за аналогичное преступление, трижды заявляла об этом присяжным в ходе судебного следствия. Свидетель Р. сообщил присяжным, что видел в паспорте подсудимого отметку о судимости. Поскольку некоторые из перечисленных заявлений о предыдущих судимостях не нашли отражения в протоколе судебного заседания, защитником были поданы на него замечания. Судья Д., частично удовлетворив замечания, так оценил в своем постановлении аргументы защиты о нарушении предписаний ч. 6 ст. 446 УПК РСФСР: «В материалах дела имелось заявление осужденного, в котором он признавал себя виновным в совершении еще девяти изнасилований малолетних… о чем и упомянул законный представитель, однако данные сведения не были предметом исследования и не представлялись присяжным в качестве какого-либо доказательства… Непосредственно по какой статье был осужден подсудимый, П. не заявила. Ее реплика, в которой она пыталась это сказать, была устранена председательствующим… Каких-либо заявлений от защиты и осужденного о необходимости роспуска коллегии присяжных по этим основаниям не поступало. При этом сам подсудимый в своих показаниях… указывал, что он уже был осужден… однако вопрос о его судимостях в суде с участием присяжных не обсуждался». В кассационной жалобе осужденный также упоминал об этом нарушении, но определением КП ВС РФ от 25.10.1995 г. приговор был оставлен без изменений139 [Прим., 8].

139 Дело по обвинению Томилова Д.В. по ст. 117 ч. 4 УК РСФСР, архив Московского областного суда, № 2-85-24/96.

Очень часто в исследованных процессах с участием присяжных исследовались обстоятельства, характеризующие подсудимого с нравственно-психологической стороны, раскрывающие присяжным черты его характера, моральный облик, его репутацию в обществе. Сведения об этих характеристиках подсудимого чаще всего доводились до присяжных свидетелями и подсудимыми. Так, в ходе допроса на судебном следствии по делу С. потерпевшая сообщила, что подсудимый «…приходил домой пьяный, орал, иногда дрались. Он бил маму и меня… нецензурно оскорблял»140 [Прим., 9].

140 Дело по обвинению Семьюшкина Н.С. по ст. 117 ч. 4, ст. 120 УК РСФСР, архив Московского областного суда, № 2-241-131/96.

Значительная часть сведений об этих обстоятельствах становилась известной присяжным при оглашении заключений СПЭ в отношении подсудимых. Например, при разбирательстве дела Б. присяжным из оглашенной части экспертного заключения стало известно, что «Б… при расспросах об алкоголизации озлоблялся. Аффективно неустойчив. Наблюдается морально-этическое огрубление, груб, лжив»141 [Прим., 3].

141 Дело по обвинению Иванникова В.А., Белова В.Ю., Кукулиной Е.Е.

Наряду с рассмотренными выше личностными обстоятельствами с участием присяжных на первом этапе судебного следствия исследуются и обстоятельства, характеризующие естественно-биологическую сторону личности подсудимого.

Прежде всего присяжные воспринимают одно из таких обстоятельств — внешний облик подсудимого. Поскольку внешний облик подсудимого не всегда производит благоприятное впечатление на окружающих и может вызвать антипатию к нему, председательствующие постоянно напоминают присяжным «не обращать внимания на внешний вид подсудимого». Однако в отдельных случаях это обстоятельство становилось предметом исследования с участием присяжных. Это происходило тогда, когда отдельные признаки внешнего облика подсудимого имели доказательственное значение (например, признаки по которым обвиняемый был опознан).

Другой группой личностных обстоятельств естественно-биологического характера, часто исследуемой с участием присяжных, являются биологические атрибуты подсудимого (групповые и индивидуальные признаки крови подсудимого и т.д.). Данные об этих обстоятельствах, если они имеют отношение к делу, являются косвенными доказательствами и исследуются с участием присяжных в первой части судебного следствия.

Изученные дела показывают, что наиболее часто на первом этапе судебного следствия с участием присяжных исследовались обстоятельства, характеризующие состояние здоровья подсудимого. В большинстве случаев сведения об этом обстоятельстве содержались в заключениях СПЭ подсудимого, которые полностью либо частично оглашались в присутствии присяжных. Так, при разбирательстве дела Р. из оглашенной части заключения СПЭ следовало, что Р. «…был выписан по диагнозу хронический алкоголизм, запойная форма, вегето-сосудистая дистония, осложненный гастрит…»142 [Прим., 2].

142 Дело по обвинению Ржищина В.Н.

Следует подчеркнуть, что разъяснение Верховного Суда РФ в п. 16 указанного постановления Пленума о недопустимости исследования с участием присяжных «заключений о нуждаемости подсудимого в принудительном лечении от алкоголизма» не соблюдается чаще всего. При разбирательстве дела И. и Б. данное обстоятельство в полном объеме было исследовано с участием присяжных по ходатайству прокурора, который обосновывал его тем, что «подсудимые очень часто говорят об алкоголизме потерпевших»143 [Прим., 3].

143 Дело по обвинению Иванникова В.А., Белова В.Ю., Кукулиной Е.Е.

Широкое исследование этих обстоятельств на первом этапе судебного следствия можно объяснить еще и тем, что сведения о плохом состоянии здоровья подсудимого способны повлиять на присяжных при ответе на вопрос о снисхождении. Поэтому подсудимые, несмотря на неоднократные запреты председательствующего, всегда доводят эти сведения до присяжных. Так, при разбирательстве дела Щ. подсудимый в своих показаниях сообщил присяжным, что недавно перенес операцию на сердце144 [Прим., 10]. Подсудимый С. сообщил присяжным, что до ареста попал в аварию, после чего у него удалили селезенку и часть печени145 [Прим., 5]. По делу Т. допрашивалась мать подсудимого, которая подробно рассказала обо всех заболеваниях сына, начиная с детского возраста146 [Прим., 11].

144 Дело по обвинению Щеглова С.В. по ст. 102 п.п. «а», «е», ст. 146 ч. 2 п.п. «б», «в», «г» УК РСФСР, архив Московского областного суда, № 2-185-59/95.

145 Дело по обвинению Степанова В.С.

146 Дело по обвинению Таныкина В.В. по ст. 102 п.п. «а», «г», «е», ст. 146 ч. 2 п.п. «б», «в» УК РСФСР, архив Московского областного суда, № 2-46-12/95.

Обобщая все вышеизложенное, можно сделать вывод, что часть фактов, характеризующих личность подсудимого (установочные обстоятельства, некоторые факты естественно-биологического аспекта личности), всегда исследуется с участием присяжных, вне зависимости от каких-либо условий и законодательных запретов. Эти обстоятельства безусловно входят в предмет первой части судебного следствия.

Другая же группа указанных обстоятельств входит в предмет первой части судебного следствия и исследуется с участием «судей факта» только при наличии определенных условий.

Поскольку уголовно-процессуальный закон не содержит практически никаких положений относительно этих условий, а «разъяснение» Пленума Верховного Суда РФ противоречит как закону, так и сложившейся судебной практике, в науке по данной проблеме развернулась дискуссия.

В.В.Золотых полагает, что исследование данных о личности возможно, «когда с помощью этих доказательств устанавливаются определенные элементы состава преступления; …когда сам подсудимый ходатайствует об этом, избирая таким образом собственную позицию защиты»147. В последнем случае, по мнению автора, «обвинитель… вправе представить другие доказательства, относящиеся к характеристике личности подсудимого, с тем, чтобы опровергнуть предъявленные подсудимым доказательства»148.

147 Золотых В.В. Исследование данных о личности подсудимого // Российская юстиция. 1996. № 8. С. 5.

148 Там же.

П.А.Лупинская, подчеркивая, что «вопрос об исследовании доказательств, касающихся личности подсудимого, должен определяться их относимостью», полагает, что такие доказательства «относятся к делу настолько, насколько они могут помочь в понимании события преступления, действий или бездействия обвиняемого, что важно для присяжных при ответе на вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения»149.

149 Лупинская П.А. Проблемы допустимости доказательств при рассмотрении дел судом присяжных // Рассмотрение дел судом присяжных. Научно-практическое пособие для судей. Варшава: БДИПЧ ОБСЕ, 1997. С. 97.

По мнению Л.Б.Алексеевой, поскольку закон не ограничивает исследование каких-либо обстоятельств, относящихся к личности подсудимого, кроме перечисленных в ч. 6 ст. 446 УПК РСФСР, то «здесь действуют общие правила об относимости доказательств к установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу»150. Вместе с тем запрет исследования данных о предыдущих судимостях «должен служить определенным ориентиром для понимания общей тенденции закона — по возможности избегать исследования фактов, способных привести к несправедливой оценке присяжными обстоятельств совершения преступления». При этом Л.Б.Алексеева подчеркивает, что если «подсудимый или его защитник сами „выносят на повестку дня“ указанные данные, то обвинение „вправе привести факты… свидетельствующие об обратном“, т.е. „опровергнуть утверждения подсудимого, что он хороший семьянин, труженик“»151.

150 Алексеева Л.Б. Судебное следствие. Прения сторон. Возвращение дела на дополнительное расследование со стадии судебного разбирательства. С. 127.

151 Там же. С. 128.

Ю.Кореневский, М.А.Гайсинович указывают на особую значимость исследования обстоятельств, характеризующих личность подсудимого, для определения мотива действий подсудимого и потерпевшего, принятия присяжными решения о снисхождении и сохранения принципа равенства участников процесса, если по инициативе защиты исследуются данные о личности потерпевшего152.

152 Кореневский Ю. Прав ли Пленум Верховного Суда РФ? (Размышления участника обсуждения Пленумом одного из вопросов) // Законность. 1995. № 4. С. 24; Гайсинович М.А. Принцип состязательности в суде присяжных заседателей // Законность. 1995. № 9. С. 29.

Представляется, что каждая из изложенных позиций в полной мере соответствует как сущностным признакам суда присяжных, так и действующему уголовно-процессуальному законодательству.

Вместе с тем условия исследования обстоятельств, характеризующих личность подсудимого, в первой части судебного следствия, на наш взгляд, нуждаются в некотором уточнении.

Анализ российского уголовно-процессуального законодательства позволяет сделать вывод, что условия, при наличии которых указанные обстоятельства включаются в предмет первой части судебного следствия, варьируются в зависимости от того, какая из сторон является инициатором их исследования: обвинение или защита.

На наш взгляд, если инициатором исследования этих обстоятельств выступает подсудимый или его защитник (представляют доказательства, заявляют ходатайства об их исследовании и т.д.), то единственным условием, определяющим возможность их исследования с участием присяжных, является отсутствие конкретного запрета в законе (как, например, в ч. 6 ст. 446 УПК РСФСР).

Этот вывод можно обосновать следующим:

во-первых, у подсудимого в соответствии с ч. 3 ст. 46 УПК РСФСР имеется право «защищать свои права и законные интересы любыми… средствами и способами, не противоречащими закону» (у защитника согласно ч. 2 ст. 51 УПК РСФСР имеется право «использовать любые… средства и способы защиты, не противоречащие закону»). Поскольку закон не запрещает исследование в первой части судебного следствия обстоятельств, характеризующих личность подсудимого, за исключением перечисленных в ч. 6 ст. 446 УПК РСФСР, то их исследование по инициативе указанных субъектов — реализация права подсудимого на защиту, которое не может быть ограничено;

во-вторых, в соответствии с ч. 2 ст. 449 УПК РСФСР подсудимый и его защитник могут поставить перед присяжными вопросы «о таких обстоятельствах, которые… уменьшают степень виновности, либо изменяют ее характер, влекут освобождение подсудимого от ответственности», а в ч. 1 ст. 450 УПК РСФСР подчеркивается, что «председательствующий судья не может отказать в постановке вопроса о наличии причины, по которой содеянное не вменяется в вину подсудимому или влечет для него менее строгое наказание». Очевидно, что такими обстоятельствами могут стать и обстоятельства, относящиеся к личности подсудимого, тем более что среди перечисленных в ст. 61 УК РФ обстоятельств, смягчающих наказание, часть имеет исключительно личностный характер (несовершеннолетие виновного, беременность, наличие малолетних детей у виновного, совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств и т.п.). Следует подчеркнуть, что согласно ч. 2 ст. 61 УК РФ перечень смягчающих наказание обстоятельств является открытым, т.е. любое обстоятельство может быть учтено судом как смягчающее при назначении наказания, а следовательно, защитой может быть поставлен о нем частный вопрос присяжным;

в-третьих, исследование обстоятельств, характеризующих личность подсудимого, относится к компетенции присяжных, поскольку в соответствии со ст. 435 ч. 1 УПК РСФСР присяжные на случай признания подсудимого виновным обязаны ответить на вопрос, заслуживает ли он снисхождения либо особого снисхождения. Очевидно, что при ответе на этот вопрос они должны учитывать указанные обстоятельства, если подсудимый либо его защитник решили раскрыть их перед присяжными.

Если же инициатором исследования указанных обстоятельств выступает государственный обвинитель (или потерпевший), то эти обстоятельства должны включаться в предмет первой части судебного следствия только при наличии следующих трех условий:

1. Если их исследование в первой части судебного следствия прямо не запрещено законом.

Как уже указывалось выше, такой запрет содержится в ч. 6 ст. 446 УПК и касается обстоятельств, связанных с прежней судимостью подсудимого. В связи с этим мы не можем согласиться с Л.Б.Алексеевой, полагающей, что «если защитник заявит, что подсудимый впервые совершил преступление… прокурор вправе сообщить присяжным, что подсудимый имеет неснятую судимость или был признан особо опасным рецидивистом»153.

153 Алексеева Л.Б. Судебное следствие. Прения сторон. Возвращение дела на дополнительное расследование со стадии судебного разбирательства. С. 128.

На наш взгляд, опасность предубеждения в этом случае многократно перевешивает опасность заблуждения, о которой пишет Л.Б.Алексеева и которая вполне может быть устранена соответствующим разъяснением судьи.

2. Если эти обстоятельства относятся к рассматриваемому делу.

Представляется, что относящимися к делу обстоятельствами, характеризующими личность подсудимого, являются: обстоятельства, входящие в круг обстоятельств, перечисленных в ст. 435 ч. 1 УПК РСФСР («главный факт»); обстоятельства, являющиеся «промежуточными фактами», позволяющими установить главный факт; обстоятельства, «увеличивающие степень виновности», о которых в соответствии со ст. 449 УПК РСФСР присяжным могут быть поставлены частные вопросы; обстоятельства, исследуемые (по инициативе государственного обвинителя или потерпевшего) с целью опровержения сведений о них, представленных защитником или подсудимым; обстоятельства, исследуемые для проверки достоверности доказательств дела.

3. Если исследование этих обстоятельств не является необоснованным нарушением права подсудимого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.

Исследование большинства обстоятельств, характеризующих личность подсудимого, является вторжением в его частную жизнь, раскрытием его личных и семейных тайн. Поэтому наряду с указанными выше критериями в число условий исследования этих обстоятельств должны входить гарантии от произвольного нарушения права граждан на эти социальные ценности. Решая вопрос о возможности исследования указанных обстоятельств, судья должен использовать «метод взвешивания ценностей и построения приоритетов»154, принимая во внимание, что «задача раскрытия преступления далеко не всегда должна решаться ценой отказа от гарантий неприкосновенности личной жизни»155. Можно полностью согласиться с мнением В.Воскресенского о недопустимости ситуации, «когда доказывание обвинения подменяется сбором компрометирующих сведений о частной жизни обвиняемого»156. Изложенное правило, на наш взгляд, ограничивает для обвинения возможность опровержения сведений о личности подсудимого, представленных защитой, только сведениями об этих же, а не других личностных обстоятельствах.

154 Петрухин И.Л. Личная жизнь: пределы вмешательства. М.: Юрид. лит., 1989. С. 16.

155 Там же.

156 Воскресенский В. Проблемы доказывания обвинения // Российская юстиция. 1995. № 4. С. 5.

Обобщая все вышеизложенное, можно предложить закрепить указанные особенности предмета судебного следствия в суде присяжных в новом УПК Российской Федерации, изложив их в статье следующего содержания:

“Статья… Особенности предмета судебного следствия в суде присяжных.

(1) В ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства дела, доказанность которых входит в предусмотренную статьей… настоящего Кодекса компетенцию присяжных заседателей.

(2) Данные об обстоятельствах, относящихся к личности подсудимого, исследуются с участием присяжных заседателей в той мере, в какой они проявились в деянии, в совершении которого он обвиняется. В других случаях исследование указанных обстоятельств допускается только по инициативе подсудимого или его защитника.

Исследование указанных обстоятельств по инициативе государственного обвинителя или потерпевшего допускается, кроме того, с целью опровержения аналогичных сведений, представленных присяжным заседателям подсудимым или его защитником, проверки достоверности иных доказательств, имеющих существенное значение для исхода дела, а также установления фактов дела, о доказанности которых присяжным могут быть поставлены частные вопросы.

(3) С участием присяжных запрещается исследовать факты прежней судимости подсудимого, заключения о признании его нуждающимся в принудительном лечении от алкоголизма или наркомании.

(4) Изложенные в настоящей статье правила применяются к исследованию обстоятельств дела, относящихся к личности потерпевшего».

Представляется, что с учетом предложенных изменений процессуального законодательства российская модель судебного следствия в данной части будет более полно соответствовать сущности суда присяжных и теоретической модели судебного следствия в этой форме судопроизводства, что позволит исключить возникновение многих проблемных ситуаций при рассмотрении конкретных уголовных дел.

Сущностные признаки суда присяжных оказывают воздействие не только на предмет судебного следствия, но и на его пределы, что обусловлено тесной взаимосвязью предмета и пределов данного этапа судебного разбирательства. Анализ уголовно-процессуального законодательства, обобщение результатов исследования судебной практики позволяют сделать вывод о наличии ряда особенностей пределов судебного следствия в суде присяжных, которые можно классифицировать в зависимости от предопределяющего их фактора.

К первой группе можно отнести особенности пределов судебного следствия, непосредственное обусловленные особенностями его предмета. Эти особенности пределов обусловлены теми же факторами, что и соответствующие особенности предмета, поэтому содержание каждой из особенностей этой группы полностью соответствует особенности предмета. Так, разделение предмета доказывания на две группы обстоятельств предопределяет установление для каждой из частей судебного следствия самостоятельных пределов, т.е. разделение общих пределов судебного следствия на две группы доказательств. Сокращение предмета судебного следствия влечет, соответственно, сокращение пределов этого этапа: в случае отказа прокурора от обвинения не исследуются доказательства по эпизодам прекращенного дела.

В случае расширения предмета первой части судебного следствия, например, за счет «раскрытия» подсудимым некоторых обстоятельств, относящихся к его личности, пределы судебного следствия также могут быть расширены, поскольку обвинитель получает право представить любые другие доказательства, по иному характеризующие это обстоятельство.

Другая группа особенностей пределов судебного следствия обусловлена более широкой, чем в обычном порядке, реализацией состязательных начал в суде присяжных.

Первая из этих особенностей заключается в возможности сокращения пределов судебного следствия при неизменном предмете доказывания, т.е. в рамках процедуры «сокращенного судебного следствия». Согласно ч. 2 ст. 446 УПК РСФСР такое сокращение пределов допускается в случае, если «все подсудимые полностью признали себя виновными» и эти признания «не оспариваются какой-либо из сторон и не вызывают у судьи сомнений»157. Рассматривая эту особенность пределов судебного следствия в суде присяжных, необходимо отметить, что Федеральным законом от 7 августа 2000 г. № 119-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» процедура сокращенного судебного следствия установлена и для разбирательства уголовных дел у мирового судьи. Согласно статье 475 УПК РСФСР по ходатайству одной из сторон и при отсутствии возражений другой стороны мировой судья вправе провести сокращенное судебное следствие, включающее допрос подсудимого и потерпевшего, а также исследование других доказательств, на которые укажут стороны. Данный порядок не применяется по делам о групповых преступлениях при возражении одного из соучастников против него, а также по делам несовершеннолетних. Таким образом, в определенной части рассмотренный признак пределов судебного следствия является общим для суда присяжных и производства у мирового судьи.

157 В настоящей работе указанная процедура более подробно рассматривается в разделах, посвященных состязательным началам и обеспечению познавательной доступности судебного следствия. Поэтому в этом разделе мы ограничимся только указанием на эту особенность пределов судебного следствия.

Вторая особенность пределов, обусловленная состязательными началами, состоит в том, что эти пределы в большей степени, чем при разбирательстве дел в общем порядке, определяются сторонами. Эта особенность связана с особой ролью суда в состязательном судопроизводстве — ролью арбитра, а не «сторонника обвинения». Однако представляется правильным замечание Ю.А.Ляхова, что это «не означает, что председательствующий лишен соответствующих прав либо всегда связан мнением сторон о пределах исследования доказательств»158. Более подробно этот вопрос будет рассмотрен в разделе, посвященном состязательным началам в судебном следствии.

158 Ляхов Ю.А. Указ. соч. С. 64–65.

Третья группа особенностей пределов судебного следствия в суде присяжных заключается в возможности сокращения пределов следствия вследствие исключения из круга исследуемых доказательств тех, которые могут оказать на присяжных негативное воздействие159.

159 Этот вопрос подробно рассматривается в третьей части настоящей главы.

Таким образом, пределы российского судебного следствия в суде присяжных полностью соответствуют сущности этой формы судопроизводства.