§ 1. Понятие и виды преступлений против мира и безопасности человечества

Уголовный кодекс Российской Федерации впервые предусмотрел самостоятельный раздел (XII) и самостоятельную главу (гл. 34) о пре­ступлениях против мира и безопасности человечества. Эти преступ­ления относятся к международным преступлениям в собственном (узком) смысле. Обычно под ними, т.е. международными уголовными преступлениями понимаются «деяния отдельных лиц, прямо связан­ные с международными преступлениями государств» '. При этом раз­личие между международными преступлениями государств и физиче­ских лиц происходит по их субъекту. В первом случае в этом качест­ве выступают государства как таковые, во втором — физические ли­ца, т.е. лица, которые направляют и осуществляют государственную политику, выражающуюся в международном преступлении соответ­ствующего государства, и ответственные за нее. Представляется, что, при всей традиционности такого подхода к решению этого вопроса в отечественной науке международного права, он в достаточной степе­ни устарел 2. Хотя бы по той причине, что целый ряд преступлений, признаваемых международными, не обязательно связан с политикой соответствующих государств, к примеру наемничество. В этих случа­ях «за спиной» лиц, совершающих такие преступления, обычно сто­ит не государство, а отдельная группа лиц, организация, партия либо общественное движение.

' Курс международного права. В семи томах. Т. 6. М. 1992. См. также: Степаненко В.И. О понятии международного уголовного права // Правоведение. 1982. № 3. С. 72.

3 По справедливому замечанию американских юристов М.Бассиони и К.Блейксли, «по очевидным политическим причинам ныне не подходящее время в истории, чтобы поднимать вопрос о международной уголовной ответственности государств и подчинении государстю-рисдикции международного уголовного суда. Это время еще не пришло, но оно придет по ме­ре того, как мир становится все более взаимозависимым» Щит. по статье: Верещемчп И.С. Международный уголовный суд: новые перспективы? // Московский журнал международно­го права. 1993. № 2. С. 6.

Н.10

РОССИЙСКОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО

Так или иначе, под международными преступлениями следует по­нимать преступления физических лиц. И они (эти преступления) по­лучили современное наименование преступлений против мира и бе­зопасности человечества '. Источником норм об ответственности за эти преступления является Устав Международного военного трибуна­ла (Нюрнбергского), созданного для процесса по делу главных воен­ных (немецких) преступников, виновных в развязывании второй ми­ровой войны. В нем были сформулированы как основания уголовной ответственности за преступления против мира и человечности и во­енные преступления, так и конкретное содержание указанных трех разновидностей уголовно-правовых запретов (ст. 6 Устава). На первое место среди этих преступлений были поставлены преступления про­тив мира, т.е. планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных догово­ров, соглашений или заверений или участие в общем плане или заго­воре, направленных к осуществлению любого из вышеуказанных дей­ствий. К военным преступлениям были отнесены деяния, являющие­ся нарушением законов и обычаев ведения войны, выражающиеся в убийствах, истязаниях или уводе в рабство и для других целей граж­данского населения оккупированных территорий, в убийствах или ис­тязаниях военнопленных или лиц, находящихся на море; в убийствах заложников, ограблении общественной или частной собственности;

бессмысленном разрушении городов и деревень, разорении, не оправ­данном военной необходимостью, и других преступлениях.

Преступления против человечности — это убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отноше­нии гражданского населения до или во время войны, или преследова­ния по политическим, расовым или религиозным мотивам с целью осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции трибунала, независимо от того, являлись ли эти действия

' В литературе по международному уголовному праву они именуются также преступле­ниями по общему международному праву в отличие от так называемых конвенционных пре­ступлении. См.: Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право. Учебник. М. Спарк. 1999. С. 68-70.

850 /

Глава 20

нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет '. Указанная классификация была произведена и в уставе Токий­ского международного военного трибунала (1946 г.)2.

После Нюрнбергского и Токийского процессов в рамках ООН про­должалась работа по развитию нормативной базы, необходимой для борьбы с преступлениями против мира и человечества. Еще в 1947 г. в резолюции 177 Генеральная Ассамблея ООН поручила в этих целях Комиссии международного права сформулировать принципы между­народного права, признанные в Уставе Нюрнбергского трибунала (а также и в его приговоре), и составить проект Кодекса о преступлени­ях против мира и безопасности человечества (к этому времени и от­носится новое официальное название этих преступлений). К вопросу о работе над проектом Генеральная Ассамблея возвращалась неодно­кратно. В 1991 г. на своей 43-й сессии Комиссия международного пра­ва в предварительном порядке приняла в первом чтении проект этого Кодекса, который через Генерального секретаря ООН был направлен правительствам стран на предмет его обсуждения. Проект состоит из двух частей. Часть первая (своеобразная Общая часть) включает нор­мы, формулирующие общие вопросы уголовной ответственности за указанные преступления (общие принципы, судебные гарантии, об­стоятельства, исключающие ответственность и др.). Часть вторая формулирует 12 составов преступлений против мира и безопасности человечества: 1) агрессия; 2) угроза агрессией; 3) вмешательство во внутренние и внешние дела другого государства; 4) колониальное господство и другие формы иностранного господства; 5) геноцид;

6) апартеид; 7) систематическое и массовое нарушение прав челове-

' См.: Нюрнбергский процесс. Сб. материалов в 2-х томах. Т. 1. М. 1952 С. 16. Следует отметить значительный теоретический вклад советских юристов в разработку проблемы. См., например: Траинин А.Н. Защита мира и уголовный закон. М. 1937; Он же. Защита мира и борьба с преступлениями против человечества. М. 1956; Ромашкин П.С. Преступления про­тив мира и человечества. М. 1967; Шаргородский МД. Некоторые вопросы международного уголовного права // Советское государство и право. 1947. № 3. С. 31—29; Пионткоеский А.А. Вопросы материального уголовного права на Нюрнбергском процессе. М. 1948.

' См.; Рагинскчй М.Ю., Розечблим С.Я. Международный процесс главных японских военных преступников. М. 1950. С. 221—225 (Приложение).

851

РОССИЙСКОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО

ка; 8) исключительно серьезные военные преступления; 9) вербовка, использование, финансирование и обучение наемников; 10) междуна­родный терроризм; 11) незаконный оборот наркотических средств;

12) преднамеренный и серьезный ущерб окружающей среде '.

Как видно, перечень этих преступлений значительно расширен по сравнению с Нюрнбергом, что представляется по меньшей мере спор­ным и что вызвало справедливые замечания, поступившие от 22 госу­дарств. Так, принципиальные возражения были выдвинуты относи­тельно включения в Кодекс составов таких преступлений, как вмеша­тельство (Австралия, Англия, Нидерланды), колониальное господст­во (Англия, США, Швейцария), апартеид (Нидерланды, Норвегия), систематическое и массовое нарушение прав человека (Англия, Ни­дерланды, Норвегия), международный терроризм (Англия, Норвегия, США), незаконный оборот наркотических средств (Англия, Норве­гия, США), преднамеренный и серьезный ущерб окружающей среде (Англия, Нидерланды, США). Со многими доводами, высказанными против включения указанных составов в Кодекс, по нашему мнению, следует согласиться. Так, вмешательство как уголовно-правовой за­прет является слишком юридически общим и неконкретизированным. Кроме того, в международном праве отсутствуют и юридические ос­нования установления такого уголовно-правового запрета. Понятие колониального господства также не обладает четким юридическим содержанием и в настоящее время представляет собой явление, фак­тически исчезнувшее из политической жизни, носящее исторический, а не современный характер. Кроме того, по справедливому замечанию английских юристов, деяния, совершаемые во время колониального господства, могут войти в качестве составных частей других преступ­лений (например, геноцида). Те же соображения высказаны и против введения в Кодекс норм об ответственности за апартеид (проблема возникла, как известно, в связи с положением в ЮАР, ныне коренным

' Организация Объединенных Нации. Генеральная Ассамблея. Комиссия международного права. Сорок пятая сессия. 3 мая — 23 июля 1993 г. Комментарии и замечания правительств в отношении проекта Кодекса преступлении против мира и безопасности человечества, принято­го в первом чтении комиссией международного права на ее сорок третьей сессии. С. 3—15.

852

Глава 20

образом изменившимся). Некоторые страны (например, Австрия) вы­сказались за замену понятия апартеида понятием расовой дискрими­нации. Систематическое и массовое нарушение прав человека при всей важности этой проблемы для международного сообщества так­же, с одной стороны, является слишком неопределенным в юридиче­ском смысле понятием, а с другой — охватывается многими состава­ми преступлений против личности (например, умышленных убийств), наказуемых по внутреннему (национальному) уголовному законодательству. Формулировка проекта Кодекса о наемничестве вы­звала возражения в связи с тем, что указанные действия «не получи­ли еще статуса общепризнанных международных преступлений» (Англия) и что уголовная ответственность устанавливается не за дей­ствия самих наемников, а лишь за вербовку, использование, финанси­рование и обучение наемников агентами или представителями госу­дарства (США) и в целом также является очень неопределенной в юридическом отношении. Международный терроризм фактически «растворяется» в составах специальных преступлений в националь­ном уголовном законодательстве большинства стран. Кроме того, не­достатком определения этого преступления в проекте Кодекса являет­ся то, что эта формулировка ограничивает сферу действия данного уголовно-правового запрета «государственным» терроризмом, тогда как в настоящее время, несмотря на транснациональный характер этих преступлений, они предусматриваются в качестве таковых в на­циональном уголовном законодательстве большинства стран, и вклю­чение этой нормы в Кодекс мало что способно изменить в направле­нии совершенствования борьбы с этими преступлениями.

Под влиянием этого обсуждения в ходе своей 48-й сессии Комис­сия международного уголовного права (в порядке работы над вторым чтением проекта Кодекса) приняла существенно обновленный текст Проекта. Так, его Особенная часть стала включать ответственность за следующие преступления:

1) агрессию;

2)геноцид;

3) преступления против человечное! и;

к»

РОССИЙСКОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО

4) преступления против персонала ООН и связанного с ней персо­нала;

5) военные преступления (включая причинение обширного долго­временного и серьезного ущерба природной среде)'.

Основные преступления против мира и безопасности человечест­ва вошли в юрисдикцию Международных трибуналов, учрежденных Резолюциями Совета Безопасности ООН для судебного преследова­ния лиц, ответственных за серьезные нарушения гуманитарного меж­дународного уголовного права, — на территории бывшей Югославии (от 22 февраля 1993 г.)2 и за аналогичные преступления на территории Руанды и соседних с ней государств (от 8 ноября 1994 г.)3. Кроме то­го, 17 июня 1998 г. на Римской Дипломатической конференции был принят Статут Международного уголовного суда как постоянного су­дебного органа, призванного осуществлять правосудие в отношении лиц, совершивших такие преступления, как преступления против че­ловечности, агрессия, геноцид, военные преступления.

Таким образом, проблема определения деяний, относимых к пре­ступлениям против мира и безопасности человечества, остается пока до конца не решенной в международном праве, что затрудняет их оп­ределение и в национальном уголовном законодательстве. Тем не ме­нее, как видно из сопоставления содержания главы У К РФ о преступ­лениях против мира и безопасности человечества и проекта междуна­родного Кодекса об этих преступлениях и результатов его обсуждения международным сообществом, российский Кодекс во многом сумел вобрать в себя «плюсы и минусы» международного проекта Кодекса об этих преступлениях.

Однако каким образом традиционная проблема международного права превратилась в проблему национального уголовного законода­тельства? Прежде всего, по причине того, что работа над Кодексом о

' См.: Доклад Комиссии международного уголовного права и работа ее сорок восьмой сессии 6 мая — 26 июля 1996 г. Организация Объединенных Наций. Нью-Йорк. 1996. С. 89— 124.

3 См.; Международное публичное право. Сб. документов. Том 2. М. 1996. С. 102—103.

'См.; Там же. С. 110—111.

854

Глава 20

преступлениях против мира и безопасности человечества идет уже десятилетия.

Указанные трудности и не вполне четкие перспективы принятия Кодекса о преступлениях против мира и безопасности человечества и привели к тому, что проблема ответственности за подобные преступ­ления стала превращаться в проблему национального уголовного пра­ва. Учитывая же, что нормы об ответственности за эти преступления имеют тенденцию к увеличению в национальном уголовном законо­дательстве, отдельные государства, «обгоняя» кодификацию между­народно-правовых норм об ответственности за преступления против мира и безопасности человечества, объединяют эти нормы в самосто­ятельные разделы (главы) своих национальных уголовных кодеков. Так, например, в новом Уголовном кодексе Франции (1992 г.) в книге II («О преступлениях и проступках против человека») предусмотрен раздел I «О преступлениях против человечества», объединяющий три главы и насчитывающий девять статей. По этому пути пошел и рос­сийский законодатель, предусмотрев в УК самостоятельный раздел (главу) об этих преступлениях.

Преступления против мира и безопасности человечества (в том числе и международные уголовные преступления) необходимо отли­чать от так называемых преступлений международного характера. Эти преступления предусмотрены в соответствующих международ­но-правовых конвенциях, однако в отличие от международных уго­ловных преступлений они не находятся в непосредственной связи с действиями государств '. Юридическая природа этих преступлений носит двойственный характер. Формулирование состава соответству­ющего преступного деяния содержится в международно-правовых конвенциях, а уголовно-правовые санкции за совершение этих деяний — в нормах внутреннего (национального) уголовного законодательст­ва. Как в прежнем УК РСФСР, так и в действующем УК РФ содержит­ся достаточно много норм о таких преступлениях. Это нормы об от­ветственности: за изготовление или сбыт поддельных денег и ценных

' См.: Карпец И.И. Преступления международного характера. М. 1979.

РОССИЙСКОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО

бумаг, захват заложников, нарушение законодательства о континен­тальном шельфе, угон воздушного судна, терроризм, незаконное об­ращение с радиоактивными материалами, незаконный оборот нарко­тических средств, незаконное распространение порнографических материалов и предметов и некоторые другие. В этих нормах налицо переплетение международно-правовых интересов с внутренней (на­циональной) юрисдикцией соответствующих государств. Конечно же, для такого (совместного) способа охраны общества от преступных посягательств запрещаются не любые общественно опасные деяния, а только те, которые совершаются на территории не одного государст­ва (переходят национальные границы), однако не столько потому, что могут быть совершены гражданином одного государства на террито­рии другого государства, а в связи с тем, что они (эти преступления) посягают на нормальные отношения между государствами, наносят ущерб мирному сотрудничеству в различных областях межгосударст­венных отношений (экономических, социально-культурных, имуще­ственных), а также организациям и гражданам '. Вполне типичными (характерными) преступлениями такого вида можно поэтому назвать такие преступления, как фальшивомонетничество, угон воздушного судна, незаконные операции с наркотическими средствами. В послед­ние годы совершение этих преступлений приобретает все более орга­низованный характер, и они во многом становятся проявлением меж­дународной организованной преступности.

Все преступления, уголовная ответственность за которые предус­мотрена в разделе XII (глава 34) УК, посягают на мир и безопасность человечества. Последние выступают в качестве родового (специаль­ного) объекта этих преступлений. Вместе с тем то или иное из этих преступлений посягает на определенный элемент мира и безопаснос­ти человечества. В связи с этим рассматриваемые посягательства можно дополнительно классифицировать в зависимости от непосред­ственного объекта:

' См.: Карпец И.И. Международная преступность. М. 1998. С. 203; Панов В.П. Сотрудни­чество государств в борьбе с международными уголовными преступлениями. М. 1993. С. 13—16.

856

Глава 20

1) преступления, посягающие на мир и мирное сосуществование государств (ст. 353—355 УК);

2) преступления, посягающие на регламентированные междуна­родным правом средства и методы ведения войны (ст. 356—359 УК);

3) преступления, посягающие на безопасность представителя ино­странного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой (ст. 360 УК).