§ 4. ОСОБЕННОСТИ ОЦЕНКИ ПРОТОКОЛОВ И ИНЫХ ДОКУМЕНТОВ

Никакие документы не имеют заранее установленной силы. Это предполагает необходимость их тщательной проверки в ходе доказывания в целях выяснения достоверности, относимости к делу и значения содержащихся в документах фактических данных'.

Надо отметить, что в процессуальной литературе делаются иногда попытки отграничить документы от других доказательств по их значению или выделить в числе документов группу актов, имеющих в силу их происхождения «особое значение». Так, Р. Д. Рахунов полагает, что «письменное доказательство служит для удостоверения таких обстоятельств дела, когда предпочтительнее прибегать к документам, нежели к показаниям» 2. С этим положением вряд ли можно согласиться.

В ряде случаев существенные обстоятельства дела устанавливаются одновременно и из показаний, и из документов; вопрос о том, каким путем предпочтительнее установить то или иное обстоятельство, решается не априорно, а исходя из имеющихся конкретных возможностей и необходимости обеспечить взаимную проверку полученных данных. В принципе, как уже отмечалось, документы могут быть использованы и используются для доказы-

1  М. М. Гродзинский писал, что проверка и оценка документов сводится к выяснению их подлинности и значения по делу сообщенных в них сведений   («Государственный обвинитель в советском суде», М.,  1954, стр  51). Это не совсем полная характеристика. В действительности выясняется не только подлинность документа, но и достоверность его содержания, а для этого необходимо проверить и оценить условия и основания его составления,  отношение к делу автора документа и собрать другие данные, характеризующие полноту и точность содержащихся в документе сведений

2  Р.   Д.   Рахунов,   Вещественные   и   письменные   доказательства   в советском  уголовном  процессе,   «Ученые   записки   ВИЮН»,  вып.   10,   М., 1959, стр. 229.

692

вания любого обстоятельства, причем документ обычно может быть заменен показаниями его составителя Ч

Нельзя согласиться с мнением М. А. Чельцова о том, что «обычные документы не могут приравниваться по их доказательственной силе к процессуальным» 2. Наличие детально регламентированного порядка производства следственных и судебных действий и составления протоколов создает дополнительные возможности для оценки доброкачественности протоколов, но это отнюдь не означает признания за протоколами особой доказательственной силы.

М. С. Строгович выделяет в числе протоколов следственных и судебных действий протоколы осмотров, полагая, что это — «документы особого рода, более связанные с вещественными доказательствами, чем с обычными письменными документами». Остальные документы (в том числе и протоколы других следственных и судебных действий, поскольку иное не оговорено) М. С. Строгович сближает с показаниями свидетелей3.

Представляется, что и эта точка зрения может повлечь неверный подход к использованию и оценке доказательств. Попытки сблизить протоколы осмотра (как и любых иных следственных и судебных действий) — разновидность документов — с вещественными доказательствами или показаниями, основываясь на отдельных признаках, чреваты опасностью игнорировать специфику составления, проверки, оценки протоколов как самостоятельной разновидности доказательств.

Сказанному не противоречит изложенное в предыдущем параграфе об обязательности при выяснении некоторых обстоятельств получения документальных данных от определенного органа (например, документов, подтверждающих прошлую судимость или ее снятие). Дело не в предустановленном подходе к значению документов такого рода, а в том, что соответствующие органы по роду своей деятельности обладают наиболее полной информацией об определенных фактах. В то же время, если данные, полученные из показаний, документов и т. д., будут противоречить полученным официальным материалам (например, в деле имеется справка о судимости, но обвиняемый утверждает, что она снята), то достоверность и полнота последних дополнительно проверяется.

Причины противоречий между содержанием протокола и иного документа  выясняются по существу без  придания какому-либо

1  Обратный вывод не имеет столь универсального характера, так как непроцессуальные заявления и объяснения граждан и должностных лиц, по  общему  правилу,  не   заменяют  показаний  этих  лиц   (ибо  получение показаний  осуществляется  в  условиях,  в  максимальной  степени  обеспечивающих их полноту и точность).

2  М. А. Ч е л ь ц о в, Советский уголовный процесс, М ,  1962, стр. 207.

3  М. С. Строгович, Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе, М, 1955, стр. 310, 332.

693

документу преимущественного значения. В ходе доказывания проверяется, соблюдался ли установленный законом порядок составления процессуального документа. В этом смысле сфера для сомнений в подлинности и точности такого документа уже, нежели относительно иных документов. Но коль скоро эти сомнения возникают (например, при обнаружении противоречий между протоколом осмотра документов и актом ведомственной ревизии), они должны быть разрешены по существу, а не путем признания за протоколом преимущественного значения. Констатация факта соблюдения всех правил составления протокола отнюдь не равнозначна окончательному установлению достоверности содержания протокола. Этот вывод может быть сделан лишь по результатам оценки содержания протокола в совокупности с другими фактическими данными, имеющимися в деле.

Сказанное относится и к случаям коллизии между содержанием какого-либо документа и доказательством другого вида: и здесь оценка производится конкретно на основе проверки причин возникновения противоречий, а не исходя из преимущественного значения документа.

Документы подчас содержат не только фактические данные, могущие быть использованы по делу, но и сведения, не относящиеся к нему, а равно предположения, оценочные суждения, не подкрепленные анализом конкретных обстоятельств'. При этом доказательственное значение будет признано лишь за определенной частью документа. Надо также отметить, что возможна ситуация, при которой различные документы будут фиксировать одни и те же фактические обстоятельства. В случае противоречия между содержанием таких документов нельзя исходить из того, что правилен именно документ, полученный позднее; и тот, и другой должны быть проверены.

Кроме того, нельзя отвергать определенный документ только на том основании, что он представлен позже, с нарушением срока, установленного каким-либо правилом. Это обстоятельство «само по себе не устраняет доказательственной силы, если не опорочено содержание документа и он добыт законным путем» 2. Конечно, в связи с этим может оказаться необходимым проверить, в частно-

1  Применительно к данному виду доказательств наглядно может быть показана неточность мнения об отсутствии доказательственного значения у оценочных суждений. В действительности, не только заключения экспертов, но и показания и документы необходимо включают в себя некоторые элементы  оценочного  суждения.   Например,   характеристика   обвиняемого по самой своей сути сообщает не только факты, но и оценку поведения лица, его отношения к труду, к общественным обязанностям и т. д. Необходимо лишь, чтобы можно было проверить точность и достоверность фактических оснований этих суждений.

2  «Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР по вог'росам уголовного процесса», М., 1964, стр. 148.

694

сти, не оказывали ли заинтересованные лица влияния на составителя документа, не фальсифицировано ли содержание документа и т. п.; знание момента составления документа помогает и при проверке его обоснованности.

Содержание и методы проверки документов и их анализа при оценке направлены на то, чтобы выяснить: а) происхождение документа и время его составления; б) подлинность документа и отношение составителя (автора) документа к делу; в) источник осведомленности составителя документа; г) соблюдение при составлении документа требований закона и ведомственных правил (если таковые имеются), способствующих полноте и точности содержания документа; д) наличие иных данных, подтверждающих достоверность, точность, полноту или, наоборот, указывающих на возможную недостоверность, неполноту и неточность содержания документа.

Для этого проводятся в случае необходимости следственные действия (например, допрос составителей документа, экспертиза); осуществляется сопоставление нескольких документов, документов и вещественных доказательств и т. д. Объем таких действий зависит от обстоятельств конкретного случая, но сама по себе проверка протоколов и иных документов, сочетаемая с их предварительной оценкой, составляет обязательную предпосылку их окончательной оценки. Нельзя поэтому согласиться с мнением А. Н. Трайнина, что значение документов, исходящих от должностных лиц, тем именно и важно, что «публично-правовое их происхождение, печать государственного органа сообщает им авторитет и значение бесспорных актов» '. Другое дело, что практически объем проверки протоколов и документов, исходящих от должностных лиц, в большинстве случаев меньше, нежели объем проверки документов, исходящих от граждан. Но в принципе «в уголовном процессе все документы подлежат... критической проверке и удостоверяемые ими факты признаются или отвергаются судом по внутреннему убеждению» 2.

Если в сфере повседневной деятельности должностных лиц и граждан официальные документы действительно имеют удостоверяющий характер, то при их использовании в уголовном процессе они рассматриваются как обычное доказательство, подлежащее проверке и оценке на общих основаниях и отнюдь не могущее

1  «Уголовное право. Особенная часть», М., 1943, стр. 298.

2  М. А. Ч е л ь ц о в,  Советский уголовный процесс,  М.,  1962, стр.  208. Сформулировав это принципиальное положение,  автор вместе с тем считает, что содержание процессуальных документов не подлежит (в отличие, например, от акта ревизии)  «доказыванию и оспариванию на общих основаниях»    (стр.   207).   Очевидно,   что   эти   положения   противоречат   друг другу. В действительности, процессуальные документы, конечно, подлежат проверке на общих основаниях. Другое дело, что их содержание оспаривается гораздо реже, нежели содержание других документов,

695

считаться достоверным лишь потому, что имеет характер офи-J циального документа. Только в результате сопоставления с дру-1 гими материалами дела может быть сделан вывод, что, например,! содержание протокола осмотра, а не противоречащих ему показаний достоверно'. Когда закон упоминает о документах, в которых «удостоверяются или излагаются» обстоятельства (ст. 88 УПК РСФСР), или о протоколах, «удостоверяющих» обстоятельства (ст. 87 УПК РСФСР), имеется в виду не доказательственная сила документа, а цель его составления и степень детализации. В частности, вывод о достоверности и полноте протокола судебного заседания, к которому приходит суд второй инстанции, связан н е только с надлежащим оформлением протокола и отсутствием замечаний участников процесса. Этот вывод — результат анализа всего содержания протокола в ходе оценки в совокупности с другими материалами дела. Требуется сопоставление протокола с материалами предварительного следствия, материалами, приобщенными к делу в судебном заседании, новыми материалами, представленными в суд в связи с кассационными протестами и жалобами, и т. д. Никакого ограничения возможности оспаривать содержание протоколов закон не знает, и оно может быть оспорено в любой стадии процесса независимо от соблюдения установленных правил удостоверения протокола и отсутствия ранее сделанных замечаний2.

По одному делу, например, адвокат, обратившийся в надзорную инстанцию с просьбой о принесении протеста на приговор, вступивший в законную силу, указал, что содержание протокола судебного заседания буквально повторяет содержание протоколов показаний некоторых свидетелей на предварительном следствии. От-

1  Не случайно нормы уголовно-процессуального законодательства, регламентирующие содержание и порядок составления протоколов следственных   действий,   требуют,   чтобы   в   протоколе   указывалось   «содержание следственного действия»   (ст.  141  УПК РСФСР), описывались  «все действия... и все обнаруженное»  (ст. 182 УПК РСФСР) и т. п. Таким образом, подчеркивается, что суть протокола в описании происходившего, а не только в «удостоверении».

2  Поэтому нуждается в некотором дополнении тезис, сформулированный И. Д. Перловым, который полагал, что  «протокол судебного заседания...   является   единственным  документом,   доказывающим,   что   было  и чего не было в судебном заседании»  («Научно-практический комментарий УПК РСФСР», М., 1970, стр. 328). Протокол судебного заседания — о с н о в-ной   и   необходимый  документ,  доказывающий  указанные   обстоятельства, но вывод о полноте и достоверности его содержания предполагает необходимость сопоставления его с другими материалами дела.  Неточно и мнение М. Л  Якуба о том, что проверка следственных протоколов представляется необходимой в некоторых  случаях   («Вопросы уголовного процесса в практике Верховного Суда СССР», М., 1955, стр. 215). Эта проверка необходима во всех случаях. Другое дело, что ее методы и пределы различны:    иногда    достаточно    сопоставительного    анализа    содержания протокола   и   других   доказательств;   иногда   требуются   дополнительные следственные действия.

696

сюда адвокат сделал вывод, что протокол был составлен «задним числом» путем копирования следственных документов. Несмотря на то что оспариваемый протокол был удостоверен в должном порядке и ранее замечаний на него не приносилось, по делу был принесен протест в порядке надзора со ссылкой на то, что протокол не отражает фактически происходившего в судебном заседании и поэтому лишил кассационную, а затем и надзорную инстанцию возможности проверить правильность приговора. Приговор был отменен, и дело направлено на новое рассмотрение '.

Таким образом, протокол судебного заседания (равно как и любой другой протокол) при наличии в нем существенных пробелов, не дающих возможности проверить правильность и полноту отраженных в нем действий по собиранию и проверке доказательств, может быть признан дефектным со всеми вытекающими отсюда последствиями, вплоть до возвращения дела на доследование или новое судебное рассмотрение.

Неправильно считать, будто установление достоверности протокола или иного документа связано только с анализом его реквизитов и других данных о соблюдении установленной формы, а анализ содержания связан с оценкой его относимости и значения для дела. Анализа одной лишь формы документа недостаточно для вывода о достоверности или недостоверности его содержания. Конечно, это не означает, что анализ формы документа не имеет существенного значения. Отнесение его к числу первоначальных и производных, а равно к числу официальных, частных, но нотариально удостоверенных, позволяет, как отмечалось, определить содержание ряда действий.по проверке допустимости и достоверности документа 2.

Вместе с тем констатация безупречности формы не влечет еще автоматически вывода о достоверности содержания документа, как и, наоборот, наличие нарушений формы не обязательно влечет недостоверность содержания документа.

Оценка достоверности (как и значения) документа невозможна, таким образом, без проверки и анализа его содержания. В принципе этот анализ осуществляется теми же методами, что и анализ содержания доказательств других видов при их оценке: путем сопоставления друг с другом отдельных данных, содержащихся в документе, сопоставления содержания документа и других доказательств, выяснения причин выявленных противоречий и т. п. Вместе с тем  существуют  и  специфические  методы,  присущие

1  Из практики Верховного Суда РСФСР.

2  Не  следует   смешивать   понятия   «подлинность»   (несомненность составления документа  лицом,  значащимся  его  составителем)   и  «достоверность»    (соответствие   его   содержания   действительности).   Установление подлинности и  достоверности — не  совпадающие  задачи при проверке и оценке докумепта,

697

анализу содержания именно документов: а) сопоставление нескольких экземпляров одного и того же документа, находящихся в разных организациях («встречная проверка документов»); б) так называемая комплексная проверка документов (т. е. сопоставительный анализ всех обнаруженных документов, в той или иной степени отражающих соответствующее событие). Оба метода применяются при проверке и оценке официальных документов, их цель — выяснить, насколько полно и точно отражена в документе удостоверяемая им операция'.

При оценке материалов ревизии следует исходить из того, что помимо выяснения вопроса о достоверности документов, положенных в основу акта ревизии, необходим также сопоставительный анализ содержания каждого из них и акта ревизии. Такой анализ помогает оценить полноту и обоснованность выводов ревизии. В частности, содержащиеся в акте ревизии сведения могут быть оценены как достоверные доказательства лишь в том случае, если они подтверждаются первоначальными документами. Важнейшие из последних прилагаются к акту ревизии, на остальные содержатся в нем ссылки.

В следственной и судебной практике отсутствие документов, устанавливающих определенную операцию или же действия, иногда трактуется как бесспорное свидетельство того, что эти действия или операция не имели места. Следует, однако, подчеркнуть, что любые обстоятельства, хотя бы существовали и специальные правила об обязательном документировании их, могут быть установлены и другими доказательствами. В особенности ясно это видно на примере дел о хищениях, должностных и хозяйственных преступлениях. Существуют, в частности, определенные правила оформления письменными документами хозяйственных операций, связанных с передачей имущества от одного материально ответственного лица другому. Эти документы играют весьма важную роль при расследовании растрат, должностных злоупотреблений и др. И все же следователь (суд) по такого рода делам может основывать свои выводы и не на данных соответствующе оформленных официальных документов, а на других доказательствах, в том числе свидетельских показаниях. Отсутствие документа не может помешать суду признать совершившимся определенный факт передачи материальных ценностей, если это устанавливается другими доказательствами.

Особенно важно это положение при оценке материалов дел о крупных организованных хищениях, совершенных с примене-

1 Значение этих методов особенно велико в связи с тем, что по делам о хищениях, продолжающихся на протяжении нескольких лет или связанных с большим количеством конкретных хозяйственных операций, свидетели нередко не могут помочь установить многие обстоятельства и документы составляют практически основной источник фактических данных об этих обстоятельствах.

нием изощренных способов, связанных с подлогом документов. В таких делах обычно хищения не фиксируются в учетных документах и не получают отражения в балансе предприятия. Однако отсутствие документов, непосредственно устанавливающих ущерб, причиненный хищением, не лишает возможности следователя (суд) установить этот ущерб, определить его размеры. В этих случаях следователь (суд), оценивая все материалы дела в совокупности, основывает свои выводы на материалах ревизий, бухгалтерской экспертизы, прибегающих к комплексному анализу различных документов, на показаниях свидетелей и обвиняемых и других данных. Отсутствие документов, которые должны были бы отразить имевшие место в действительности хозяйственные операции, не исключает возможности достоверно установить фактическое совершение этих хозяйственных операций.