§ 3. Право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство

Право на судебную защиту и справедливое судебное разбира-|; тельство зафиксировано в ст. 10 Декларации, ч. 1 ст. 14 Пакта и ст. 6 Конвенции. Статья 14 Пакта и ст. 6 Конвенции состоят из несколь-Ё ких частей. Первые части посвящены праву на судебную защиту (доступу к правосудию) и некоторым общим принципам справед­ливости, которым должно удовлетворять правосудие как по уголов­ным, так и по гражданским делам. Остальные части посвящены исключительно правосудию по уголовным делам. Часть 1 ст. 6 Кон­венции гласит: «Каждый имеет право при определении его граж­данских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уго­ловного обвинения, предъявленного ему, на справедливое и пуб­личное разбирательство дела в разумный срок независимым и бес­пристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или часть его по со­ображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, если это требуется в интересах несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или — в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо — при особых обстоятельствах, когда гласность нару­шила бы интересы правосудия».

Таким образом, право на судебную защиту и справедливое су­дебное разбирательство включает в себя следующие элементы об­щего характера.

1 Дженис М, Кей Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав человека. Практика и комментарии. М,, 1997. С. 341Г

1  См. Комментарий к Конвенции... С. 28—43. 3 - 7627

66

Глава 4. Уголовно-процессуальное право и права человека

Обеспечение доступа к правосудию в любом случае, когда

имеется спор относительно гражданских прав и обязанностей или

когда гражданину предъявлено уголовное обвинение.

Наличие развитой судебной системы, установленной зако­

ном, при обеспечении независимости судей. Право на рассмотре­

ние дела судом, созданным на основании закона, понимается как

право на рассмотрение дела тем судом, к подсудности которого оно

относится. Иногда такое право называется правом на «своего

судью». Образование судов, не предусмотренных законом, запре­

щается.

Необходимость рассмотрения дела в разумный срок (без не­

оправданной задержки).

Беспристрастность суда.

Гласность судебного разбирательства за исключением случа­

ев, предусмотренных законом.

Анализ нового УПК РФ, Федерального конституционного зако­на «О судебной системе Российской Федерации», Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» свидетельствует о том, что такие права, как право быть судимым независимым и беспри­страстным судом, созданным на основании закона, нормативно обеспечено в полной мере.

Что касается права быть судимым в разумный срок, который интерпретируется как право быть судимым без неоправданной за­держки, то УПК РФ существенно продвинулся в регулировании сроков предварительного расследования преступлений и судебно­го разбирательства. Это выразилось прежде всего в том, что как обвиняемый, так и его защитник получили право обжалования про­дления сроков предварительного следствия, а также приостановле­ния дела и отложение судебного разбирательства. Установлены и достаточно короткие сроки рассмотрения такого рода жалоб. Вмес­те с тем среди прав обвиняемого закон прямо не предусмотрел право быть судимым в разумный срок, что было бы желательно. Однако в силу прямого действия указанного права, предусмотрен­ного как Пактом, так и Конвенцией, судьи, рассматривающие тако­го рода жалобы, в обоснование своих решений вправе ссылаться на указанные международные нормы.

Особо следует обратить внимание на изменение подхода зако­нодателя к вопросу гласности судебного разбирательства, которое произошло в том числе благодаря учету ст. 6 Конвенции и позиции Европейского Суда по этому вопросу. Ранее действовавшее зако­нодательство крайне узко защищало права граждан на охрану част-

§ 3. Право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство    67

ной жизни, разрешая проводить закрытое судебное разбирательст­во только в целях предотвращения разглашения сведений об ин­тимных сторонах жизни участвующих в деле лиц. Такого же осно­вания, как интересы правосудия, в российском законодательстве вообще никогда не предусматривалось.

Частная жизнь в достаточно широком ее понимании охраняется как Конституцией РФ (ст. 23, 24), так и международными нормами.

0              позиции Европейского Суда по этому вопросу красноречиво свидетельствует

решение по делу «Z против Финляндии»'. При рассмотрении дела в национальных

судах заявительница потребовала, чтобы данные о наличии у нее ВИЧ-инфекции

оставались в тайне. Суд первой инстанции провел закрытое судебное разбиратель­

ство, распорядился, чтобы все документы, включая протоколы показаний свидете­

лей, оставались секретными, всех принимавших участие в процессе обязал под

угрозой уголовной или гражданской ответственности относиться к данным матери­

алам как к секретным, предал гласности (опубликовал) только резолютивную часть

приговора без упоминания каких-либо имен. Европейский Суд признал такие дей­

ствия суда соответствующими ч. 1 ст. 5 Конвенции. Однако суд апелляционной ин­

станции предал гласности свое решение по этому делу, где содержалась полная

информация о лице, являющемся носителем ВИЧ-инфекции. В своей жалобе в Суд

заявительница указала на нарушение ее частной жизни судом второй инстанции, и

Суд согласился с этим.

Что касается интересов правосудия, как основания для ограни­чения гласности процесса, то под этим Суд, в частности, понимает возможность проведения закрытого судебного заседания в услови­ях тюрьмы или следственного изолятора, а также ситуацию, когда свидетели и потерпевшие, которым угрожают, испытывают страх давать показания в открытом судебном заседании.

Учитывая сказанное, УПК РФ, кроме существовавших ранее ос­нований ограничения гласности судебного разбирательства, в ст. 241 дополнительно предусмотрел недопустимость разглашения сведений, унижающих честь и достоинство участников уголовного судопроизводства, а также необходимость учета безопасности вы­званных в суд лиц или их родственников. Кроме того, в ч. 4 ст. 241 УПК РФ говорится, что переписка, запись телефонных и иных переговоров, телеграфные, почтовые или иные сообщения лиц, но­сящие личный характер, могут исследоваться в открытом судебном заседании только с их согласия. В отличие от ранее действующего законодательства ч. 2 ст. 241 УПК РФ предусмотрена возможность оглашения только вводной и резолютивной части приговора, если судебное разбирательство было закрытым.

1              См.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т. 2.

С. 412.

68

Глава 4. Уголовно-процессуальное право и права человека

Поскольку, как уже подчеркивалось, сфера правосудия по уго­ловным делам представляет собой зону повышенной опасности для прав и свобод человека в силу тяжести возможных для него послед­ствий, международные нормы предусматривают для этого вида правосудия дополнительные гарантии справедливости.

Прежде всего речь идет о презумпции невиновности. Она за­креплена в ст. 11 Декларации, ч. 2 ст. 14 Пакта и ч. 2 ст. 6 Конвен­ции. Все указанные акты по сути одинаково формулируют пре­зумпцию невиновности: «Каждый обвиняемый в совершении уго­ловного преступления считается невиновным, до тех пор пока его виновность не будет установлена законным порядком». Конститу­ция РФ (ст. 49) и УПК РФ (ст. 14) добавляют к этому тексту фразу «и установлена вступившим в законную силу приговором суда».

Однако анализ решений Европейского Суда показывает, что, несмотря на некоторое различие в формулировке, сущность пре­зумпции невиновности и порядок ее опровержения понимается одинаково. В решении цо делу «Барбера и др. против Испании» Суд указал, что презумпция невиновности «требует, в частности, чтобы при исполнении своих обязанностей члены суда не исходили из предубеждения, что обвиняемый совершил преступление, в кото­ром он обвиняется; бремя доказывания несет обвинение и любое сомнение должно толковаться в пользу обвиняемого»1.

Как и ранее действовавший закон, новый УПК РФ предусматри­вает возможность прекращения уголовного дела по нереабилити­рующим обвиняемого основаниям на стадии предварительного следствия. Как ранее, так и теперь ряд процессуалистов считает, что этот порядок нарушает презумпцию невиновности, поскольку в этом случае имеет место признание лица виновным без приговора суда. В связи с этим полезно принять во внимание позицию Евро­пейского Суда по этому вопросу. Из ряда решений следует, что Суд усматривает нарушение презумпции невиновности в том случае, когда обвиняемый не согласен с прекращением дела по нереабили­тирующим его основаниям и при этом у него нет права требовать рассмотрения дела в суде и разрешения вопроса о его виновности приговором суда. Подобного недостатка не было и нет в россий­ском законодательстве. Согласно ч. 7 ст. 27 УПК РФ прекращение уголовного дела по любому нереабилитирующему основанию не допускается, если обвиняемый против этого возражает. В этом слу­чае производство по делу продолжается в обычном порядке.

1  См.: Комментарий к Конвенции... С. 107.

§ 3. Право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство    69

В свете презумпции невиновности определенный интерес представляет реше-Р   ние Европейского Суда по делу «Саконин против Австрии». Согласно австрийскому закону компенсация обвиняемому предоставляется только в тех случаях, когда с него полностью снимаются подозрения в том, что данное лицо совершило преступ-|, ление. На этом основании австрийский суд отказался предоставить заявителю |р  .какую бы то ни было компенсацию, разъяснив, что суду присяжных «не удалось развеять подозрения, касающиеся совершения преступления» и «голосование при­сяжных свидетельствует о том, что они решили оправдать его только на основании |;, толкования в его пользу». Заявитель утверждал, что нарушено его право, предусмот-|" ренное п. 2 ст. 6 Конвенции. Суд согласился с этим, указав: «Подозрения относи-U тельно невиновности можно высказывать до тех пор, пока на основании уголовного судопроизводства не будет принято решение по существу данного обвинения. Од­нако после окончательного оправдания основываться на таких подозрениях уже недопустимо. Следовательно, доводы австрийского суда несовместимы с принци­пом презумпции невиновности».

Это решение в определенной мере повлияло на изменение зако-| нодателем такого основания оправдания, как недоказанность учас­тия подсудимого в совершении преступления. В УПК РФ указан­ное основание заменено на непричастность подсудимого к совер-шению преступления. Это сделано для того, чтобы после вынесения оправдательного приговора ни у кого не возникало сомнений в невиновности оправданного.

Кроме презумпции невиновности в международных нормах предусмотрены так называемые минимальные гарантии справед-1) ливости правосудия по уголовным делам. При этом подчеркивает-ся, что соблюдение минимальных гарантий еще не свидетельствует о том, что правосудие будет в полной мере справедливым. Это лишь минимальные гарантии, которые ни при каких обстоятельствах не должны Игнорироваться национальным законодательством и су­дебной практикой. Эти минимальные гарантии закреплены в ч. 3 ст. 14 Пакта и ч. 3 ст. 6 Конвенции. «Каждый обвиняемый в совер­шении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

быть незамедлительно и подробно уведомленным на понят­

ном ему языке о характере и основании предъявленного ему обви­

нения;

иметь достаточное время и возможности для подготовки

своей защиты;

защищать себя лично или через посредство выбранного им

самим защитника или, если у него нет достаточно средств для

оплаты услуг защитника, воспользоваться услугами назначенного

ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы право­

судия;

70

Глава 4. Уголовно-процессуальное право и права человека

допрашивать показывающих против него свидетелей или

иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же

условиях, что и для свидетелей, показывающих против него;

пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не

понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом

языке»1.

Анализ минимальных гарантий справедливости правосудия свидетельствует о том, что все они предусмотрены действующим УПК РФ. Более того, в ряде случаев процессуальные гарантии, предоставленные обвиняемому УПК РФ, шире этих минимальных требований. Европейский Суд исходит из того, что сообщать об обвинении можно не только в письменной, но и в устной форме и не обязательно, чтобы эта информация фиксировалась в официаль­ном документе.

Российское законодательство более требовательно подходит к форме и содержанию сообщения лицу о подозрении и обвинении. В протоколе задержания необходимо указать основания и мотивы задержания подозреваемого (ст. 92 УПК РФ), а в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого необходимо описание пре­ступления с указанием времени, места его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу (ст. 171 УПК РФ). Причем как информация о подозрении, так и информация об обвинении незамедлительно доводится до сведе­ния подозреваемого и обвиняемого. Задержанному подозреваемо­му такая информация должна быть сообщена в течение трех часов с момента задержания, а обвиняемому — в течение трех суток с момента вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого.

Аналогичным образом обстоит дело и с другими минимальными гарантиями. Обвиняемому предоставлены самые широкие воз­можности защищать себя лично, а также с помощью избранного им самим защитника. В случае отсутствия у обвиняемого средств на оплату услуг адвоката юридическая помощью адвоката предостав­ляется ему бесплатно. Причем в отличие от минимальных гарантий российское законодательство гарантирует обвиняемому участие защитника, в том числе бесплатно для него, не только тогда, когда того требуют интересы правосудия, а во всех случаях, когда обви­няемый посчитает нужным воспользоваться помощью защитника. Под необходимостью предоставления защитника, когда того требу-

1  СЗ РФ. 1998. № 20. Ст. 2143.

§ 3. Право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство    71

ют интересы правосудия, понимаются случаи, совпадающие с ос­нованиями обязательного участия защитника по российскому за­конодательству (ст. 47, 49, 51 УПК РФ).

Среди основополагающих принципов справедливого правосу­дия центральным является принцип состязательности или равенст­ва процессуальных условий, согласно которому стороны в судеб­ном разбирательстве должны иметь равную возможность предста­вить свое дело и ни одна из сторон не должна пользоваться какими-либо существенными преимуществами по сравнению с другой стороной. По существу, все гарантии, предусмотренные в ст. 14 Пакта и ст. 5 Конвенции, направлены на то, чтобы обеспечить ра­венство сторон в процессе.

Европейский Суд чаще всего обращался к анализу принципа состязательности применительно к процедурам апелляционного и кассационного производства, предусматривающим особые полно­мочия прокурора на данных стадиях процесса, что ставило против­ную сторону в неравное процессуальное положение. Эта проблема была актуальна и для России. Несмотря на наличие ч. 3 ст. 123 Кон­ституции РФ, которая возвела принцип состязательности на кон­ституционный уровень, данный принцип не мог быть в полной мере реализован до принятия нового УПК РФ. Конституционный Суд РФ в ходе судебной реформы признал неконституционными целый ряд процессуальных норм, противоречащих принципу состяза­тельности. При этом следует обратить внимание на то, что практи­чески в каждом постановлении, в котором анализировался прин­цип состязательности, Конституционный Суд опирался не только на Конституцию РФ, но и на международные нормы, в том числе и на практику их применения в Европейском Суде. В новом УПК РФ учтены позиции как Конституционного Суда РФ, так и Европей­ского Суда по вопросам состязательности правосудия при рассмот­рении дела в первой инстанции, кассационном и надзорном произ­водстве. УПК РФ ликвидировал практически все преимущества, которыми обладала прокуратура при пересмотре приговора, осо­бенно в надзорном порядке.

Право обвиняемого не свидетельствовать против себя закрепле­но в п. «д» ч. 3 ст. 14 Пакта. Несмотря на то что ст. 6 Конвенции прямо не указывает на наличие такого права у обвиняемого, Евро­пейский Суд в своих решениях выводил это право из общих усло­вий справедливого правосудия. Конституция РФ (ст. 51) распро­странила это право не только на обвиняемого, но и на каждого, кто выступает в качестве свидетеля. Более того, Конституция РФ

72

Глава 4. Уголовно-процессуальное право и права человека

предоставила право не свидетельствовать не только против себя, но и против своего супруга и близких родственников. Эти положения полностью реализованы в УПК РФ. Если такое право не разъяснено обвиняемому, потерпевшему или свидетелю, то доказательства, по­лученные в результате их допроса, должны признаваться недопус­тимыми. Хотя Европейский Суд исходит из того, что правила о допустимости доказательств относятся к исключительной компе­тенции национального законодательства, тем не менее, если заяви­тель утверждает, что, будучи привлеченным к уголовной ответст­венности, вынужден был давать показания, Суд считает такое су­дебное разбирательство несправедливым и признает нарушение ст. 6 Конвенции.

Поскольку Международный пакт о гражданских и политичес­ких правах был принят значительно позже Европейской Конвен­ции (через 16 лет), то в нем предусмотрены некоторые дополни­тельные права, которых нет в Конвенции. Речь идет о праве на пересмотр приговора вышестоящим судом, запрете повторного осуждения за одно и то же преступление и праве на возмещение ущерба за незаконное осуждение.

Однако впоследствии Конвенция была дополнена целым рядом протоколов, в которых указанные права нашли свое Отражение. Это прежде всего Протокол № 7. Так, ч. 1 ст. 2 Протокола № 7, при­нятого в 1984 г., гласит: «Каждый осужденный судом за соверше­ние уголовного преступления имеет право на то, чтобы его осужде­ние или приговор были пересмотрены вышестоящей судебной ин­станцией. Осуществление этого права, включая основания, на ко­торых оно может быть осуждено, регулируются законом». Часть 2 этой статьи допускает возможность исключений из этого правила, если речь идет о малозначительных преступлениях или когда уго­ловное дело рассматривалось по первой инстанции высшим судом страны. Конституция РФ, в ч. 3 ст. 50 предусмотрев право осужден­ного на пересмотр приговора вышестоящим судом, никакого ис­ключения из этого правила не сделала. Поэтому УПК РФ также не предусмотрел никаких исключений из права осужденного на пере­смотр приговора вышестоящим судом независимо от тяжести пре­ступления и уровня суда, рассматривающего дела по первой ин­станции.

Часть 1 ст. 4 Протокола № 7 запрещает повторное осуждение за одно и то же преступление: «Никакое лицо не должно быть повтор­но судимо или наказано в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое оно уже

§ 4. Право на возмещение ущерба в результате незаконных действий...       73

было окончательно оправдано или осуждено в соответствии с зако­ном и уголовно-процессуальным законодательством этого государ­ства».

Статья 4, так же как и ст. 2 указанного Протокола, содержит возможность исключения из общего правила: «Положения предыдущего пункта не препятствуют пересмотру дела в соответ­ствии с законом и уголовно-процессуальным законодательством соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или в предыдущем разби­рательстве были допущены существенные ошибки, которые могли повлиять на исход дела». Из этого вытекает, что Конвенция допус­кает возможность после вступления приговора в законную силу (после окончательного осуждения) пересмотреть уголовное дело в худшую для осужденного сторону. Однако ч. 1 ст. 50 Конституции РФ предусматривает запрет на повторное осуждение, не делая ни­каких исключений. В связи с этим УПК РФ запретил возможность поворота к худшему после вступления приговора в законную силу (ст. 405).