ГЛАВА VII НРАВСТВЕННЫЕ НАЧАЛА ДОКАЗЫВАНИЯ

§ 1. Судебная этика

и ее роль в доказывании

Процесс доказывания в уголовном судопроизводстве тщательно регламентирован законом, но для успешного решения стоящих перед ним задач не меньшее значение имеют и нормы морали. Доказывание, как и вся процессуальная деятельность, должно осуществляться на основании закона и в полном соответствии с нравственными принципами.

Цель доказывания, как это уже было отмечено, состоит в установлении истины. Стремление познать истину, никогда не отклоняться от нее — не только юридическая обязанность, но и первейший моральный долг следователя, прокурора, судьи. При этом важно не только познать истину, но и использовать для этого законные и нравственно оправданные средства. «...Цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель...»1, утверждал К. Маркс. Обеспечить соответствие средств познания истины в уголовном судопроизводстве нравственным принципам призвана, в частности, судебная этика — наука о профессиональной морали юриста.

Важность соблюдения в доказывании нравственных принципов несомненна. Между тем, как 'свидетельствует практика, отступления от нравственных принципов в ходе уголовного

1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 65.

269

судопроизводства допускаются еще нередко. Это тем более делает актуальной разработку вопросов судебной этики, ее влияния на уголовно-процессуальное доказывание. Вопросам этим в последнее время в юридической литературе уделяется повышенное внимание2, вызванное возрастанием роли нравственных начал и расширением сферы действия морального фактора в жизни советского общества3. Актуальность их дальнейшей разработки обусловлена развитием гуманистических идей в новой Конституции социалистического общенародного государства.

ЦК КПСС и Совет Министров СССР в качестве мер по дальнейшему улучшению работы судебных и прокурорских органов указали в своем постановлении (июль 1970 г.) на необходимость всемерно повышать культуру их работы4. Пленум Верховного Суда СССР подчеркивал, что все вопросы, подлежащие рассмотрению при осуществлении правосу-•дия, должны решаться «на основе закона, в соответствии с социалистическим правосознанием и высокими принципами коммунистической морали5.

Обеспечение нравственных принципов в доказывании прежде всего зависит от того или иного понимания сущности профессиональной морали лиц, осуществляющих уголовно-процессуальное доказывание. По данному вопросу в юридической литературе высказаны различные суждения, с одной стороны, отрицающие существование норм профессиональной морали6, а с другой — не только признающие их существование, но и наделяющие их особыми свойствами, в силу которых они якобы могут дополнять и даже ограничивать действие общих нравственных принципов7. И с тем и с другим

2  Библиографию  по  проблемам    судебной  этики    ом.   в  кн:   Горский  Г.  Ф., Кокорев Л. Д.,  Котов Д. П.  Судебная этика. Воронеж, 1973, с   227—270.

3  См.: Программа КПСС. М., 1974, с. 119. ■* См.: Правда, 1970, 1 сентября.

5  Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 30 июня 1969 г. «О судебном приговоре». — Сборник постановлений Пленума Верховного Суда  СССР  1924—1973. М.,   1974,  с.  582. См.  также:  Постановление Пленума Верховного Суда СССР  от 3 декабря  1976 г.  «О дальнейшем совершенствовании  судебной  деятельности  по  предупреждению  преступлений».  —  «Бюллетень  Верховного  Суда  СССР»,   1977,  №  1,  с.   11—17.

6  См.:   Проблемы судебной этики.  Под  ред.  М.  С.   Строговича   М, 1974, с. 14—15.

7  См.:   Ратинов  А.,  Зархин  Ю.   Следственная  этика.   —   «Соц. законность», 1970, № 10, с. 35.

270

суждением нельзя согласиться. О существовании норм профессиональной морали свидетельствует практический опыт профессиональной деятельности. Ф. Энгельс отмечал, что каждый класс и даже каждая профессия имеют свою собственную мораль8.

В социалистическом обществе сущность любой профессиональной морали определяется принципами морального кодекса строителя коммунизма, сформулированными в Программе КПСС. В. И. Ленин писал: «В основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма»9. Таким образом, для каждой профессиональной морали, в том числе и лиц, осуществляющих уголовно-процессуальное доказывание, характерны общие и единые нормы, обязательные для всех членов социалистического общества.

Судебная этика призвана изучать преломление этих общих нравственных норм в специфических условиях судопроизводства. Но это не означает, что профессиональная деятельность лиц, осуществляющих судопроизводство, не знает норм профессиональной морали.

Всеобщий характер комхмунистической морали не исключает необхадимости учитывать ее требования к тем или иным видам профессиональной деятельности с учетом их особенностей. Это приобретает наибольшее значение для тех профессий, деятельность которых особо затрагивает интересы личности. Возможность «вторжения» во внутренний мир человека обусловливает необходимость определить для подобных профессий такие нормы морали, которые, с одной стороны, содействовали бы успешному осуществлению профессиональных функций, а с другой — обеспечивали бы охрану интересов личности. К представителям таких профессий и, в частности, к лицам, осуществляющим судопроизводство, общество предъявляет особые, повышенные нравственные требования. Этот и ряд других факторов определяют содержание норм той или иной профессиональной морали в сравнении с любой другой профессиональной моралью. Однако было бы ошибкой полагать, что для профессиональной морали юриста характерны нравственные нормы, которые не вытекают из общих моральных принципов и могут дополнять, развивать и

8  См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 298—299.

9  Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 313.

271

даже ограничивать действия последних. Иногда в результате такого ошибочного толкования сущности профессиональной морали юриста рекомендуют приемы и способы доказывания, которые не согласуются с нравственными принципами. Так, например, иногда оправдывают действия следователя, который, допрашивая одного из подозреваемых в совершении преступления, обманно утверждает, что его соучастник во всем признался и рассказал о совершенном преступлении. Следователю удается склонить допрашиваемого к правдивым показаниям и признанию себя виновным, но то, что ему удалось таким путем установить истину, не оправдывает безнравственный характер действий следователя.

Решение вопроса о том, насколько допустимы подобного рода действия, зависит от того, как понимать сущность профессиональной морали. Если она состоит в применении общих норм морали в специфических условиях судопроизводства (а это так и есть), то очевидно, что подобные действия исключаются. Если же профессиональная мораль — это специфические нравственные нормы, которые не всегда вытекают из общих принципов морали, а порой и ограничивают их, то можно «оправдать» подобные действия, но это будет означать не что иное, как отрицание единых и общих нравственных принципов в уголовном судопроизводстве.

В развитом социалистическом обществе нормы профессиональной морали «...находятся в тесном единстве с общей моральной системой, они лишь в более конкретизированной форме (применительно к данной профессии) воплощают общие принципы и требования коммунистической морали»10.

Особенности профессиональной морали следует искать не в противопоставлении ее общим нравственным принципам, а в сравнении с иной профессиональной моралью, в плане специфики реализации общих нравственных принципов с учетом особенностей той или иной профессиональной деятельности.

Развитие судебной этики и обеспечение нравственных начал доказывания должно идти не в направлении поисков особых профессиональных нравственных норм, не вытекающих из общих моральных норм, а в направлении внедрения общих  нравственных  принципов   в  практику  уголовно-про-

10 Марксистская этика. Под общ. ред.    А. И. Титаренко. М.,  1976, с. 252.

272

цессуального доказывания. Именно это должно содействовать повышению профессионального мастерства следователей, прокуроров, судей и адвокатов — лиц, осуществляющих уголовно-процессуальное доказывание.

Роль судебной этики в уголовно-процессуальном доказывании определяется тем несомненным значением, которое имеют нравственные начала в уголовном судопроизводстве. Нравственные принципы влияют на моральное сознание лиц, осуществляющих доказывание, на моральный характер процессуальных действий и процессуальных отношений, связанных с доказыванием. Полное соответствие процессуальной деятельности и процессуальных отношений не только правовым, но и нравственным нормам обеспечивает успешное решение задач доказывания, содействует всестороннему, полному, объективному исследованию обстоятельств уголовного дела, установлению истины, обоснованному привлечению виновных к уголовной ответственности, реабилитации невиновных.

Значение судебной этики в доказывании состоит в том, что она способствует более полному и широкому внедрению общих принципов морали в деятельность лиц, осуществляющих уголовно-процессуальное доказывание; влияет на то, чтобы эта деятельность соответствовала принципам и нормам коммунистической морали

Судебная этика призвана всесторонне раскрыть и показать нравственную сущность доказательственного права в советском уголовном процессе, и наряду с этим содействовать дальнейшему совершенствованию его норм с точки зрения требований коммунистической морали. Поэтому никак нельзя согласиться с тем, что «предметом судебной этики является не вообще нравственный аспект уголовного судопроизводства, а лишь те его элементы, которые не нашли закрепления в правовой норме»11.

Значение судебной этики состоит и в том, что она влияет на расширение нравственных начал в применении правовых корм, в обеспечении социалистической законности при производстве следственных и судебных действий, содействует исполнению норм доказательственного права, особенно тех из

11 Томи н В. Т. Этические аспекты взаимодействия органов внутренних дел с населением при раскрытии преступлений и расследовании уголовных дел. — В кн.:  Этика предварительного следствия. Волгоград,

18   Заказ № 11506

273

них, неисполнение которых не влечет каких-либо правовых последствий для лиц, уклоняющихся от выполнения предписаний правовой нормы.

Судебная этика влияет на характер отношений, возникающих между всеми участниками уголовно-процессуального доказывания, в основе которых всегда должны лежать правовые и нравственные нормы

Особое значение приобретает судебная этика в решение вопроса о взаимоотношении общественных и личных интересов в уголовном судопроизводстве. Единство общественных и личных интересов, интересов борьбы с преступностью и охраны прав личности, прежде всего обвиняемого, требует последовательного проведения в ходе уголовно-процессуального доказывания принципов коммунистической морали: гуманизма, справедливости и т. д. Но в процессе доказывания события преступления, вины человека между общественными и личными интересами иногда возникают острые конфликтные ситуации. В преодолении их большую роль играют нравственные начала.

Важное значение судебная этика приобретает как наука о моральных ценностях в уголовном судопроизводстве. Перед ней иногда, правда, ставят сложную задачу — создать шкалу, в которой нравственные ценности были бы расположены с учетом их социальной значимости. Вряд ли такое возможно, поскольку нельзя заранее по формальным признакам предопределить социальное значение тех или иных моральных ценностей. Их соотношение и значение могут меняться в конкретных ситуациях. Только в конкретных ситуациях в ходе уголовно-процессуального доказывания можно решить, какая моральная ценность важнее. Ориентиром в решении этих вопросов и являются нравственные принципы.

Значение судебной этики в том, что она влияет на формирование нравственного сознания следователя, прокурора, судьи, адвоката, на формирование у них профессионально необходимых нравственных черт, на развитие чувства профессионального нравственного долга. Еще А. Ф. Кони, отмечая это, писал, что «как бы хороши ни были правила деятельности, они могут потерять свою силу и значение в неопытных, грубых или недобросовестных руках» 12.

12 К о н и А. Ф. Собр. соч  в 8-ми т., т. 4, с. 34.

274

Требования профессиональной морали юриста на первый взгляд могут показаться простыми и ясными: не пренебре-іать истиной, быть справедливым, честным, чутким, внимательным и г д. Следователь, прокурор, судья, адвокат с небольшим житейским и профессиональным опытом, не попадавший в сложные ситуации при расследовании и рассмотрении уголовных дел может отнестись к этим заповедям как к элементарным, соблюдать которые несложно Жизнь свидетельствует, что все это гораздо сложнее, чем кажется. Вот почему, например, Верховному Суду СССР иногда приходится отменять приговоры, постановленные вопреки внутреннему убеждению судей, при сомнениях в их беспристрастности 13.

Значение судебной этики, профессиональной морали состоит в том, что они влияют на развитие у лиц, осуществляющих уголовно-процессуальное доказывание, такой зрелости нравственных качеств, которая в любых сложных ситуациях, при самых неблагоприятных обстоятельствах нейтрализовала бы возможность поступить не должным образом против истины и справедливости.

§ 2. Значение нравственных принципов в доказывании

Нравственные принципы морального кодекса строителя коммунизма находят свое непосредственное проявление в советском уголовном судопроизводстве как в его принципах (основных началах), в отдельных нормах, так и в процессуальной деятельности, процессуальных отношениях, направленных на установление истины по конкретному уголовному делу. Разумеется, некоторые из этих принципов более ярко, конкретно и прямо отражены в нормах доказательственного права и в деятельности по доказыванию, другие менее конкретно, более опосредствованно.

1. В. И. Ленин в речи на III съезде комсомола говорил: «...Нравственность — это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся  вокруг пролетариата,  созидающего    новое  общество

13 См • Вопросы уголовного права и процесса в практике Верховных Судов СССР и РСФСР   1938—1969. М, 1971, с. 385.

18*

275

коммунистов» 14. Из этого ленинского определения сущности коммунистической морали вытекает ее основополагающий принцип — преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине и странам социализма. Где бы ни работал советский человек — преданность делу коммунизма составляет основу его деятельности. Принцип этот наполняет глубоким нравственным содержанием и профессиональную деятельность следователя, прокурора, судьи, адвоката, направленную на выполнение поставленной Программой КПСС задачи «...обеспечить строгое соблюдение социалистической законности, искоренение всяких нарушений правопорядка, ликвидацию преступности, устранение всех причин, ее порождающих» 15.

С данным принципом теснейшим образом связан и другой принцип морального кодекса строителя коммунизма — высокое сознание общественного долга.

Категория долга — одна из основных категорий этики, она выражает нравственную обязанность личности по отношению к обществу и отдельным лицам. Долг следователя, прокурора, судьи, адвоката является разновидностью общественного долга, специфика которого вытекает как из особенностей профессиональной деятельности юриста, так и особенностей процессуальных функций, осуществляемых следователем, судьей, прокурором, адвокатом. Так, например, моральный долг судьи представляет собой осознанную в качестве нравственной необходимости совокупность обязанностей по исследованию доказательств в уголовном деле и принятию решения о виновности или невиновности обвиняемого и его ответственности. Нравственный долг адвоката-защитника— в защите обвиняемого, в опровержении необоснованного обвинения, в установлении невиновности обвиняемого или обстоятельств, смягчающих его ответственность.

В содержание морального долга лиц, осуществляющих доказывание, входят и обязанности, обусловленные спецификой всей процессуальной деятельности в целом, а не только исполнением отдельных процессуальных функций. В качестве такого служебного долга прежде всего необходимо рассматривать обязанность всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства дела, стремиться к установлению истины в каждом случае.

14 Ленин В. И Поли. собр. соч., т. 41, с. 311. is Программа КПСС. с. 106.

276

Высокое сознание общественного долга проявляется и в таком принципе морального кодекса строителя коммунизма как добросовестный труд на благо общества. Критерием добросовестной деятельности следователя, прокурора, судьи, адвоката является ее полное соответствие правовым и нравственным требованиям. Добросовестность состоит в обязанности ответственно, самостоятельно, независимо от каких-либо влияний принимать все меры для успешного решения задач судопроизводства и, в частности, задач доказывания. Такое отношение к своему профессиональному долгу обязывает скрупулезно, с максимальным вниманием изучать материалы уголовного дела, проверять все возможные версии, продуманно проводить каждое следственное и судебное действие, анализировать каждый факт, каждый штрих в показаниях, взвешивать все «за» и «против», тщательно исследовать все доказательства.

2. Высокое сознание общественного долга и добросовестный труд лиц, осуществляющих уголовно-процессуальное доказывание, заключается в самостоятельном и независимом решении ими всех вопросов, связанных с процессуальным доказыванием.

Особое значение для успешного решения задач уголовного судопроизводства имеет конституционный принцип независимости судей (ст. 155 Конституции СССР). Рассматривая его с точки зрения нравственных начал, следует иметь в виду, что его суть состоит не только в исключении каких-либо влияний на судей с целью склонить их к вынесению того или иного решения по конкретному делу, но и в определенных нравственных качествах судьи, которые дают ему возможность противостоять любому такому влиянию. Воспитание таких качеств у судей является основной гарантией их независимости. Какими бы совершенными не были иные, объективные гарантии этой независимости, они будут иметь ничтожное значение, если нравственные устои судьи позволяют ему оценивать доказательства и принимать решения не по совести и внутреннему убеждению, а в угоду тому или иному влиянию.

Независимость в процессуальной позиции, в оценке доказательств по уголовному делу является показателем добросовестной деятельности не только судьи, а и следователя, прокурора, адвоката. Только те их действия и решения, которые полностью  соответствуют  их совести  и  внутреннему

277

убеждению, будут свидетельствовать о добросовестном исполнении ими своих профессиональных обязанностей.

Независимость, добросовестность в деятельности лиц, осуществляющих уголовно-процессуальное доказывание, выражается, в частности, в оценке доказательств по внутреннему убеждению. Сущность этого правила доказыва'ния рассмотрена раньше, сейчас следует отметить его нравственный аспект. Внутреннее убеждение является нравственно-психологической гарантией правильной оценки доказательств и обоснованности результатов доказывания. Его необходимо рассматривать как одно из проявлений всех качеств лиц, осуществляющих доказывание: их мировоззрения, политических и правовых взглядов, а также их нравственного сознания. Процесс оценки доказательств по внутреннему убеждению характеризуется такими безусловно нравственными признаками, как свобода, самостоятельность и независимость в оценке доказательств. Их следует, разумеется, понимать как уверенность в правильности выводов, опирающихся на всесторонне, полно и объективно рассмотренные доказательства в их совокупности, а не как произвол в оценке доказательств. Способность к всестороннему, полному и объективному исследованию доказательств, а также способность к самостоятельной и независимой их оценке по своему внутреннему убеждению следует отнести к таким личным качествам должностных лиц, занимающихся уголовно-процессуальным доказыванием, которые имеют первостепенное значение в их работе.

В. И. Ленин считал важным личным качеством работников государственного аппарата то, что «...они ни слова не возьмут на веру, ни слова не скажут против совести. .»16. Это, несомненно, относится и к должностным лицам, осуществляющим судопроизводство.

С самостоятельностью и независимостью лиц, осуществляющих уголовно-процессуальное доказывание, связана нравственная проблема влияния на судопроизводство общественного мнения и печати как формы его выражения.

Общественное мнение играет основную роль в развитии и укреплении принципов коммунистической морали во веек сферах общественной и государственной деятельности, в том числе и в уголовном судопроизводстве. Взаимосвязь общественного мнения, печати и уголовного судопроизводства весь-

 Ленин В, И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 391.

278

ма сложная, но их положительное влияние друг на друга очевидно, так как оно направлено на борьбу с преступностью, укрепление социалистической законности, защиту прав и законных интересов личности.

В. И. Ленин придавал особое значение общественному мнению, и в частности печати, в вопросах борьбы с преступностью и совершенствования судебной деятельности 17.

Положительное влияние общественного мнения и печати на уголовное судопроизводство заключается в том, что они содействуют всесюроннему, полному и объективному исследованию материалов дела, информируя об определенных обстоятельствах, проверить и учесть которые является служебным и нравственным долгом следователя, прокурора, судьи. В печати неоднократно отмечалось, что благодаря общественному мнению удалось раскрыть преступление, исправить судебную ошибку, защитить права и законные интересы человека.

Общественное мнение, печать являются сильным фактором, обеспечивающим развитие таких нравственных принципов, 'как высокое сознание общественного долга, добросовестный труд и др. Стоит следователю, прокурору, судье отклониться от требований законности или нравственности, как: на это немедленно реагирует общественное мнение, печать, и в этом их несомненная пользя. «К сожалению, — говорил Л. И. Брежнев на XXV съезде КПСС, — встречаются еще работники, недооценивающие общественное значение прессы»18. Так, иногда полагают, что общественное мнение и печать нарушают независимость лиц, осуществляющих судопроизводство, мешают объективному, беспристрастному исследованию доказательств, и поэтому даже предлагают ограничить освещение в печати судебных дел. Независимость судей, прокуроров и следователей в осуществлении ими профессионального долга не в том, чтобы «уберечь» их от общественного мнения и печати как формы его выражения. Их независимость — в их нравственном сознании, не позволяющем оценивать (доказательства и решать дело не по совести и внутреннему убеждению, а в угоду тому или иному влиянию. И если они легко поддаются постороннему влиянию, мнению, высказанному в печати, если руководствуются не до-

17 См.: Ленин В. И. Полл. собр. соч., т. 4, с. 405—408; т. 36, с. 147, 282; т. 44, с. 354.

is Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 78.

279.

казательствами, а заметкой в газете, то причину такой их необъективности и беспринципности исследования доказательств нужно прежде всего видеть в изъянах их нравственного сознания, а не в общественном мнении и печати.

Учитывать в ходе уголовно-процессуального доказывания общественное мнение и выступления печати — это значит внимательно проверять ту информацию, которая от них исходит, и правильно на нее реагировать с точки зрения задач судопроизводства, а не решать дело, исходя лишь из этой информации, забывая о доказательствах и всех прочих материалах дела.

На практике бывают случаи неудачных выступлений газет, которые искажают факты, допускают необоснованные обвинения лиц, иногда под видом общественного мнения вокруг уголовного дела разжигаются «общественные страсти», но должностным лицам, осуществляющим судопроизводство, необходимо уметь в этом разбираться и отличать общественное мнение от «общественных страстей», правильно использовать информацию печати. Соответствующую обязанность должностных лиц, осуществляющих судопроизводство, определил Пленум Верховного Суда СССР. Отметив, что при рассмотрении уголовных дел «...не всегда внимательно проверяются выступления печати, иногда они остаются без надлежащего реагирования, либо наоборот, неправильно рассматриваются как основание для вынесения приговора или его ■отмены и изменения», Пленум Верховного Суда СССР обязал судей более внимательно относиться к сообщениям печати, тщательно их проверять и принимать меры к восстановлению законности 19.

3. С правосудием теснейшим образом связана этическая категория справедливости. Непримиримость к несправедливости является нравственным принципом морального кодекса строителя коммунизма. Для уголовного судопроизводства он имеет особое значение. В уголовном процессе, какой бы вопрос ни решался, от следователя, прокурора, судьи всегда ждут главного и основного — справедливости.

В уголовном судопроизводстве справедливость рассматривается прежде всего как соотношение между преступлением я наказанием. Ст. 2 УПК предусматривает в качестве одной из задач уголовного судопроизводства справедливое наказание каждого совершившего преступление. Но этим не огра-

19 Сборник постановлений  Пленума  Верховного  Суда  СССР,  с.  283. 287.

280

ничивается действие данного принципа в уголовном процессе. Справедливость необходимо рассматривать как свойство, обязательное для всех решений в уголовном процессе. Справедливыми должны быть решения о прекращении дела, о направлении дела для дополнительного расследования, частные определения суда, представления следователей и т. д. В основе справедливости всех этих решений прежде всего лежат их истинность и обоснованность, успешно проведенное уголовно-процессуальное доказывание.

Между тем, как свидетельствует судебно-следственная практика, несправедливые приговоры, определения судов, постановления следователей и прокуроров иногда еще встречаются. Главная причина этого кроется в недостатках доказывания, в его односторонности, неполноте, необъективности. Несправедливость нередко проявляется и в том, что оправдательные приговоры, частные определения суда, постановления следователей о прекращении дела содержат такие формулировки, которые порождают сомнения в невиновности реабилитированных лиц и свидетельствуют лишь о том, что 8 ходе уголовно-процессуального доказывания якобы не удалось доказать вину тех или иных лиц, поэтому и приходится их реабилитировать. Такие решения нельзя расценивать иначе, как нарушение процессуального закона и несправедливость по отношению к реабилитированным лицам.

С точки зрения справедливости должны расцениваться не только решения лиц, осуществляющих уголовно-процессуальное доказывание, но и все процессуальные отношения, складывающиеся в ходе доказывания. Каждое действие следователя, прокурора, судьи и адвоката, их обращение к любому участнику процесса и тем более к обвиняемому должны свидетельствовать о том, что для них превыше всего справедливость.

Требования справедливости относятся также и к судебным прениям, играющим важную роль в доказывании. Их участники должны быть справедливы в своих суждениях. Разумеется, обвинитель и защитник оценивают доказательства по делу, исходя из своего назначения в процессе, но выполнение ими специфических профессиональных обязанностей и противоположных процессуальных функций не должно лишать обвинителя и защитника общего для них высоконравственного сознания справедливости по отношению к обвиняемому и другим участникам процесса. Но, к сожалению, порой как речи обвинителен, так и речи защитников страдают не-

281

объективной, несправедливой характеристикой подсудимого, потерпевшего и других лиц. Прокурор порой обходит молчанием доказательства, которые не укладываются в обвинительный тезис, или неверно их толкует, при наличии всех оснований отказаться от обвинения продолжает его поддерживать. Необъективность со стороны некоторых адвокатов заключается не только в стремлении во что бы то ни стало «защитить» подсудимого от правосудия, но и в таких заявлениях, которые унижают честь и достоинство личности, изображают обвиняемого глупым, -нерассудительным человеком, безвольной жертвой сложившихся обстоятельств и т. п.

Рассматривая значение нравственной категории справедливости для уголовно-процессуального доказывания, необходимо отметить еще и следующее. Справедливость проявляется в равенстве прав участников судебного разбирательства по участию в доказывании; в том, что обвинитель, защитник, подсудимый, потерпевший и другие лица пользуются равными правами по представлению доказательств, участию в исследовании доказательств и заявлению ходатайств (ст. 245 УПК). Обеспечение в судопроизводстве сторонам обвинения и защиты равных возможностей по участию в доказывании является конкретным проявлением нравственного принципа справедливости, условием, влияющим на всестороннее исследование всех обстоятельств дела и установление истины.

4. Важнейшим принципом коммунистической морали является гуманизм. По определению К. Маркса, «коммунизм-— гуманизм, опосредствованный с самим собой путем снятия частной собственности»20. Лишь в социалистическом обществе создаются экономические условия для всеобщего гуманизма. Гуманистическая суть развитого социалистического общества состоит в том, что законом жизни его, как эго выражено в Конституции СССР, «...является забота всех о благе каждого и забота каждого о благе всех»21. Развивал идеи гуманизма, новая Конституция СССР установила, что «уважение -личности, охрана прав и свобод граждан — обязанность всех государственных органов, общественных организаций и должностных лиц» (ст. 57 Конституции СССР), что «личная жизнь граждан, тайна переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений охраняются законом» (ст. 56 Конституции СССР).

20   Маркс К. и Энгельс Ф. Соч , т. 42, с. 169.

21   Конституция   СССР. М., 1977, с. 5.

282

Конституция СССР расширила систему основных прав и свобод советских граждан, предусмотрев также, что осуществление прав неотделимо от исполнения гражданских обязанностей.

«Нужно, чтобы каждый советский человек ясно сознавал, что главная гарантия его прав в конечном счете — это мощь и процветание Родины, — говорил Л. И. Брежнев, — а для этого каждый гражданин должен чувствовать свою ответственность перед обществом, добросовестно выполнять свой долг перед государством, перед народом» 22.

Г\ манизм пронизывает все сферы общественных отношений в социалистическом обществе. Несомненно его значение и для уголовного судопроизводства, где гуманизм проявляется в защите общества от преступления, в охране прав и законных интересов личности, в защите невиновного от осуждения, б справедливом осуждении виновного, в его исправлении и перевоспитании. Проявлением гуманизма в уголовном судопроизводстве явились Указы Президиума Верховного Совета СССР от 8 и 15 февраля 1977 г., расширившие основания освобождения от уголовной ответственности, применения вместо наказания иных мер воздействия, отсрочки исполнения приговора, досрочного освобождения от наказания 23.

В уголовном судопроизводстве гуманизм проявляется не только в наказании. Лица, осуществляющие судопроизводство, наделены большими властными полномочиями, их осуществление всегда должно быть проникнуто гуманным отношением к людям, на которых распространяется эта власть. Процессуальные действия следователя, прокурора, судьи и адвоката должны быть гуманны в своей основе и продиктованы заботой о правах и интересах личности. Это является необходимым условием объективности доказывания и гарантирует от ошибок в установлении истины. Практика уголовно-процессуального доказывания свидетельствует о том, чтэ обвинительный уклон, бездушие, черствость, подозрительность, недоверие к людям, приводящие нередко к ошибкам в доказывании, являются проявлением глубоко ошибочного мнения о том, что гуманное отношение между людьми, как принцип коммунистической морали, невозможно в отношениях с липами, обвиняемыми в совершении преступлений.

22   «Коммунист», 1977, № 8, с. 39.

23  См.. «Ведомости Верховного Совета СССР»,  1977, № 7, ст.  116— 120; № 8, ст. 137, 138.

283

К- Маркс утверждал, что государство должно видеть в совершившем преступление «...нечто большее, чем правонарушителя... <...> Государство должно видеть и в нарушителе... человека, живую частицу государства, в которой бьется кровь его сердца, солдата, который должен защищать родину, свидетеля, к голосу которого должен прислушиваться суд, члена общины, исполняющего общественные функции, главу семьи, существование которого священно, и, наконец, самое главное — гражданина государства»24.

Преступление, отрицательное поведение не могуг не вызвать гнев и осуждение, «о они должны быть справедливы и в своей основе покоиться на уважении к человеку. Примером этого является отношение В. И. Ленина к людям. Непримиримый к врагам трудящихся, он вместе с тем всегда был справедлив и внимателен к человеку25.

О значении гуманизма в профессиональной деятельности .лиц, занимающихся расследованием преступлений, очень хорошо сказал Ф. Э. Дзержинский, обращаясь к чекистам: «Кто из Вас очерствел, чье сердце уже не может чутко и внимательно относиться к терпящим заключение, те уходите из этого учреждения. Тут больше, чем где бы то ни было надо иметь доброе и чуткое к страданиям других сердце»26. Только при условии, если нравственное сознание следователя, а также прокурора, судьи соответствует этим требованиям гуманизма, они могут успешно осуществлять уголовно-процессуальное доказывание.

Значение гуманизма для профессиональной деятельности судьи отмечал А. Ф. Кони. Он высоко ценил у судей умение находить «душу живую» под самой грубой, мрачной, обезображенной формой»27.

Гуманное, глубоко человеческое отношение к обвиняемому, потерпевшему и другим участникам процесса должно проявляться в каждом действии, в каждом решении следователя, прокурора, судьи, в их уважительном, культурном, корректном обращении ко всем участникам процесса.

В советском уголовном процессе гуманизм тактических приемов доказывания имеет особое значение. Многие уголовно-процессуальные  нормы,  предусматривая  гарантии ох-

24  Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 132.

25   См.- Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 35, с. 201; т. 50, с.  153— 154, 214—216, 244, 257, 318; т. 51, с. 154.

26  Дзержинская С. В годы великих боев. М.,  1969, с. 306.

27  К о н и А. Ф. Собр. соч.  в 8-ми т., т. 6, с. 410.

284

раны моральных ценностей личности, четко определяют поведение следователя, прокурора, судьи (например, запрещение домогаться показаний обвиняемого путем насилия, угроз и иных незаконных мер — ст. 20 УПК). Но это касается лишь тех действий лиц, осуществляющих доказывание, которые явно и при любых условиях противоречат морали. Закон не в состоянии, да это и не требуется, предусмотреть все в тактических приемах доказывания. Поэтому так велико значение нравственных принципов в осуществлении уголовно-процессуального доказывания.

5. Все принципы морального кодекса строителя коммунизма влияют на формирование нравственного сознания следователя, прокурора, судьи, адвоката — важного условия их профессиональной деятельности.

Для того чтобы успешно осуществлять уголовно-процессуальное доказывание, следователи, прокуроры, судьи и адвокаты должны обладать определенными морально-политическими качествами. Среди этих качеств прежде всего следует назвать коммунистическую идейность. «Коммунистическая идейность, — говорил на XXV съезде КПСС Л. И. Брежнев,— это сплав знаний, убеждения и практического действия»28. Она влияет на формирование нравственного сознания следователя, прокурора, судьи, адвоката, препятствует развитию у них отрицательных моральных качеств, таких, как беспринципность, безынициативность, угодничество, бюрократизм. Успешно решать задачи уголовно-процессуального доказывания могут лишь лица, для которых характерны: глубокое уважение к закону, верность его букве и духу, честность и неподкупность, самостоятельность в суждениях, способность противостоять постороннему влиянию, правдивость, скромность и самокритичность, требовательность к себе и людям, трудолюбие, целеустремленность в своей профессиональной деятельности.

1 рудно найти другую профессию, кроме профессии лиц, осуществляющих судопроизводство, где бы ежедневно приходилось сталкиваться с таким обилием самых разнообразных жизненных ситуаций, явлений, действий, мотивов, причин, характеров людей. И во всем этом многообразии лица, осуществляющие доказывание, обязаны разбираться всесторонне, объективно, полно и быстро.

Поиск истины — процесс творческий и для овладения высотами своего профессионального мастерства    следователю,

28 Материалы XXV съезда КПСС. М, 1976. с. 76.

285

прокурору, судье, адвокату необходимы такие качества, как воля, решительность и настойчивость в достижении цели доказывания, а также чуткость, отзывчивость, внимание, умение понять внутренний мир человека, способность найти з ходе уголовно-процессуального доказывания наиболее целесообразные приемы работы в каждом конкретном случае: и тогда, когда они имеют дело с особо опасным рецидивистом, и когда перед ними случайно провинившийся человек.

Следователю, прокурору, судье, адвокату иногда советуют забыть об эмоциях, полагая, что бесстрастный взгляд на события по уголовному делу обеспечивает желаемую объективность и более успешное познание истины. Неверно и нереально. В И. Ленин утверждал, что «... без «человеческих эмоций» никогда не бывало, нет и быть не может человеческого искания истины»29.

Лица, занимающиеся уголовно-процессуальным доказыванием, не могут быть освобождены своею должностью от эмоциональных переживаний. Анализ материалов уголовного дела, естественно, вызывает у них чувства осуждения или одобрения, симпатии или антипатии и т. д. Вместе с гем очень важно, чтобы эмоции — симпатии и антипатии, гнев, сочувствие и иные переживания не стали бы препятствием для всестороннего, полного и объективного исследования доказательств, базой всякого рода предубеждения против тех или иных лиц. Следователь, прокурор, судья, адвокат должны уметь управлять своими эмоциями, подчинять свои чувства и переживания всестороннему, полному и объективному исследованию доказательств, быть максимально собранными, спокойными, выдержанными в установлении истины и достижении задач судопроизводства. Способность следовать этим нрав-ственым требованиям является важным моральным качеством лиц, осуществляющих уголовно-процессуальное доказывание, условием достижения цели доказывания.

Деятельность по осуществлению судопроизводства направлена на решение высоконравственных гуманных задач и поэтому способствует развитию и укреплению профессионально необходимых моральных качеств. Но она имеет и такие особенности, которые в определенных условиях могут привести к нежелательным изменениям в нравственном сознаниіі следователя, прокурора, судьи и адвоката. В таких случаях говорят о профессиональной деформации личности. Профес-

29 Ленин В. И   Поли собр. соч , т. 25, с. 112.

286

сиональная деформация  является  серьезной  помехой в  осуществлении уголовно-процессуального доказывания.

Следователь, прокурор, судья обладают широкими властными полномочиями, но неумение пользоваться ими можег породить злоупотребление властью. Независимость следователей, прокуроров, судей в оценке доказательств, ограниченные возможности критики их профессиональной деятельности могут привести к снижению самоконтроля и самокритичности, к уверенности в своей непогрешимости и безошибочности решений.

«Нормативный» характер процессуальной деятельности гри определенных условиях может породить формализм в работе, привычку действовать по шаблону, «прикрываясь» при зтом той или иной правовой нормой.

Возможный^ дефицит времени, перегрузки в работе могут приводить к торопливости в доказывании, неорганизованности, недисциплинированности, к правовому нигилизму, когда следователь, прокурор, судья начинают считать процессуальную форму доказывания обременительной формальностью.

Правильное понимание корпоративности в работе лиц, осуществляющих уголовно-процессуальное доказывание, способствует улучшению их профессиональной деятельности, но корпоративность может вызвать и нежелательные явления: защиту чести мундира, «интересов» корпорации в ущерб установлению истины по делу. С такими фактами мы встречаемся в тех случаях, когда, например, следователь, обоснованно получив дело для дополнительного сбора доказательств, не. признает и не исправляет своих ошибок, а добивается опротестования определения суда; прокурор, исходя из тех же корпоративных интересов (он утверждал обвинительное заключение, выступал в качестве государственного обвинителя), подает протест на законное и обоснованное определение суда.

Очень опасным для уголовно-процессуального доказывания видем профессиональной деформации следователя, а также прокурора и судьи следует считать их подозрительность, которая может появиться в результате каждодневного столкновения с преступлениями и преступниками. Нужно обладать значительным моральным запасом прочности веры в человека, чтобы предупредить развитие подозрительности в отношении всех и каждого. Подозрительность неизбежно ведет к предвзятости, тенденциозности, к обвинительному уклону в доказывании. В сочетании с безапелляционностью, самоуверенностью в профессиональной проницательности и в своем про*

287

фессиональном чутье подозрительность может приводить к грубым ошибкам в доказывании.

Отрицательное влияние на уголовно-процессуальное доказывание оказывают и такие признаки профессиональной деформации следователя, прокурора, судьи и адвоката как равнодушие к людям, безразличие к их судьбам и переживаниям. Они могут появиться в результате частого наблюдения страданий и переживаний лиц, имеющих то или иное отношение к преступлению, в результате привыкания к ним.

О возможности появления профессиональной деформации у лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, и необходимости всестороннего изучения ее причин в целях ее предупреждения и искоренения писали многие авторы30. Наряду с этим есть и мнение, что концепция «профессиональной деформации» теоретически несостоятельна и практически вредна 31. Чем же это обосновывают? Так С. Г. Новиков пишет: «Сторонники концепции «деформации», видимо, упускают из виду, что не прокуроры, судьи и следователи подвергаются деформации, а, напротив, они ведут борьбу — и в этом их обязанность перед государством и законом — с теми, чье правовое и нравственное сознание деформировалась»32. Последнее верно, но это совершенно не исключает возможности нравственной профессиональной деформации отдельных следователей, прокуроров, судей и адвокатов. Далее С. Г. Новиков утверждает, что концепция «деформации» носит характер умозрительных рассуждений и «не основана на объективном анализе деятельности судебных, следственных и прокурорских органов, адвокатуры»33. Это неверно. Конкретно-социологические исследования по проблемам судебной этики 34, практический опыт свидетельствуют о реальности явлений профессиональной деформации.

Вред концепции «деформации» С. Г. Новиков видит втом, что  она   якобы     «оправдывает     случаи     ошибок...     допус-

30  См.,  например:  Алексеев  С.  С.  Введение  в юридическую  специальность.  М.,   1976,  с.   101—102,   161;  Проблемы  судебной  этики.  Под ред. М. С. Строговича. М, 1974, с. 163; Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Судебная этика. Воронеж, 1973, с. 50—55.

31   См.:  Новиков  С.  Г.  Прокурорская  система в  СССР. М,   1977, с.  142—144.

32  Там же, с. 143.

33  Там же.

34   См.,  например:   Этика    предварительного    следствия.    Волгоград, 1976, с. 3, 39, 86 и др.

288

каемые отдельными недобросовестными следователями, судьями, прокурорами», так как исходит из объективной обусловленности, неизбежности, неотвратимости ошибок в их работе35. Прежде всего, если бы профессиональная деформация была бы объективно обусловлена, то ее закономерности тем более следовало бы изучать. Но она не наступает фатально, неизбежно и ни в какой мере не оправдывает ошибки в профессиональной деятельности лиц, осуществляющих доказывание.

С. Г. Новиков полагает, что концепция «деформации» «не указывает реальных путей устранения ошибок в судебной и прокурорской работе» и не учитывает, что «многолетний опыт, квалификация повышают ценность специалиста»36. В последнем никто не сомневается, но это общее положение не исключает частных проявлений нравственной профессиональной деформации у отдельных лиц, несмотря на их большой стаж работы. Зависит это от уровня нравственного и правового сознания. Поэтому совершенствование нравственного воспитания с учетом особенностей профессиональной деятельности следователей, судей, прокуроров и адвокатов является средством предупреждения у них профессиональной деформации и связанных с ней недостатков в работе.

Отрицание профессиональной деформации можно объяснить лишь нежеланием увидеть реальную действительность, недостатки в профессиональной деятельности лиц, осуществляющих судопроизводство. Ошибочность такой позиции может привести лишь к отрицательным последствиям, так как отказавшись от изучения всех возможных причин изъянов з нравственном сознании должностных лиц, осуществляющие судопроизводство, невозможно эффективно влиять на их предупреждение и искоренение.

Уголовно-процессуальное доказывание связано со значительными трудностями познавательного характера и сопутствующими им эмоциональными перегрузками; все это требует от лиц, осуществляющих доказывание, большого напряжения душевных сил. Окажут те или иные особенности процессуальной деятельности деформационное влияние на следователя, прокурора, судью или адвоката зависит от наличия или отсутствия у них стойких моральных, волевых качеств. Развитие этих качеств, воспитание нравственного сознания у сле-

35  См.: Новиков С. Г. Указ. соч., с. 143, 144.

36  Там же.

19   Заказ № 11503

289

дователей, прокуроров, судей и адвокатов является основным условием предупреждения профессиональной деформации, обеспечения нравственных начал в ходе уголовно-процессуального доказывания и успешного решения его задач.

§ 3. Нравственные отношения участников уголовно-процессуального доказывания

Уголовно-процессуальное доказывание протекает в форме процессуальных, правовых отношений, но не ограничивается лишь ими. Участники уголовно-процессуального доказывания, наряду с правовыми, вступают и в иные, в частности, нравственные отношения. Это заключается не только в том, что правовые отношения характеризуются нравственным содержанием, но и в том, что нравственные отношения существуют именно наряду с правовыми отношениями, как бы дополняя их в ходе уголовно-процессуального доказывания. Так, например, закон, регулируя порядок допроса в уголовном судопроизводстве, устанавливает, кто и в каких случаях может быть допрошен, и некоторые общие правила допроса. Но этим не исчерпываются отношения участников допроса. Как задать вопрос, чтобы не отступить от нравственных требований, не допустить нравственно неоправданного воздействия на человека, — это уже область моральных отношений

Взаимосвязь правовых и нравственных отношений в уголовном судопроизводстве определяется обшей взаимосвязью права и морали Для нее характерно постоянное развитие к совершенствование норм доказательственного права с точки зрения их нравственного содержания и расширение сферы действия морального фактора в ходе уголовно-процессуального доказывания

Нравственный характер отношений участников уголовно-процессуального доказывания предопределен отражением а принципах процесса и конкретных нормах доказательственного права нравственных начал Глубоко нравственными и психологически обоснованными являются правила отвода должностных лиц, осуществляющих доказывание (ст. ст. 23, 59—67 УПК). Действительно, участие, например, следователя в доказывании, если он является родственником потерпевшего, обвиняемого или некоторых других лиц — участников

290

процесса, если он лично, прямо или косвенно заинтересован в деле, будет не только незаконным, но и безнравственным. Высоконравственными являются и такие требования закона, имеющие отношение к уголовно-процессуальному доказыванию, как например, обязанность удовлетворить ходатайства, имеющие значение для дела (ст. 131 УПК); обязанность следователя принять меры к тому, чтобы не были оглашены выявленные при обыске обстоятельства интимной жизни тек или иных лиц (ст 170 УПК); правило о производстве личного обыска только лицом одного пола с обыскиваемым и в присутствии понятых того же пола (ст. 172 УПК); запрещение следователю присутствовать при освидетельствовании лиц другого пола, если освидетельствование сопровождается их обнажением (ст 181 УПК); допустимость производства следственного эксперимента только при условии, если при этом не унижается достоинство и честь участвующих в нем лиц и не создается опасность для их здоровья (ст. 183 УПК), и многие другие.

Расширение нравственных отношений в уголовно-процессуальном доказывании проявляется в том, что в процессуальном законодательстве увеличивается число норм, имеющих характер нравственных требований. Некоторые в прошлом нравственные нормы в действующем процессуальном законе стали правовыми Так, обязанность председательствующего з ходе совещаний судей при постановлении приговора высказать свое мнение последним из нравственного долга стала правовой обязанностью (ст. 306 УПК). Значение этой нормы для повышения эффективности участия народных заседателей в доказывании несомненно.

Развитию нравственных отношений в уголовном судопроизводстве содействует также то, что исполнение некоторых норм доказательственного права обеспечивается не правовыми санкциями, государственным принуждением, а нравственным воздействием. К числу таких правовых норм, в основе исполнения которых лежат нравственные начала, можно отнести нормы: об освидетельствовании (ст. 181 УПК); о получении образцов для сравнительного исследования (ст. 186 УПК); об обязанности председательствующего при совещании судей подавать свой голос последним (ст. 306 УПК) и др. Так, например, закон не предусматривает применение каких-либо мер правового принуждения в отношении лица, не желающего подвергаться освидетельствованию,  следователю

19'                                                                                                               291

в таких случаях может помочь лишь применение средств нравственного воздействия

Основой правовых и нравственных отношений в ходе уголовно-процессуального доказывания является социалистическая законность Обеспечение законности в деятельности должностных лиц, призванных бороться за ее соблюдение, имеет особое, принципиальное значение Между тем отступление от требований процессуального закона, к сожалению, можно еще иногда наблюдать в ходе уголовно-процессуального доказывания. Причем иногда это пытаются оправдать даже нравственными соображениями, например, тем, ч го закон устарел, что он устанавливает излишне формальные правила доказывания, что иной, а не предусмотренный законом способ действия, вытекает из целесообразности нравственного долга Подобные суждения не имеют ничего общего с нравственными принципами. Нравственный долг — исполнять закон — определяется не только тем, что законы отражают нормы морали, а прежде всего высоконравственной сущностью принципа социалистической законности, его значением в укреплении правопорядка. Особая роль в обеспечении законности в ходе уголовно-процессуального доказывания принадлежит культуре и нравственному сознанию следователя, прокурора, судьи и адвоката

Обеспечение законности не решает еще всей проблемы должной взаимосвязи правовых и нравственных отношений участников уголовно-процессуального доказывания. Она должна характеризоваться также полным соответствием всех процессуальных действий и отношений нравственным принципам и нормам. Между тем в ходе уголовно-процессуального доказывания некоторые процессуальные действия, иногда формально согласованные с правовой нормой, могут не соответствовать нравственным принципам. Нравственная оценка процессуальных действий зависит не только от их соответствия той или иной процессуальной норме, но и от мотивов, по которым они совершаются, от цели, которую преследуют, от формы, в которой бывают выражены Так, например, по делу об изнасиловании следователь считает необходимым провести освидетельствование потерпевшей, а она возражает, страдая от совершенного в отношении ее преступления и болезненно реагируя на каждое принуждение. Следует ли всегда проводить освидетельствование в таком случае? Его проведение не нарушит закона, но будет ли такое «принуж-

292

дение» всегда нравственно оправдано? С этим нельзя не считаться, решая как следует поступить в подобном случае

Иногда в суде можно услышать как, например, свидетель излагает факты, которые он узнал, вскрыв чужое письмо, подслушав телефонный разговор, и т. п. Свидетель подробно рассказывает о том, что и каким образом он узнал в результате своего безнравственного поведения, а судьи и другие участники судебного заседания его внимательно слушают. В подобных случаях суду, вероятно, следует остановить свидетеля и обратить его внимание на безнравственный поступок. Познание истины возможно от этого усложнится, но правосудие не пострадает, а только выиграет. Используя законные и 'нравственные средства, следует найти иные источники доказательств, чтобы не прибегать к услугам подобного свидетеля.

То, что действия следователя и других лиц, осуществляющих доказывание, должны согласовываться с нормами права и нормами морали, отмечают все авторы, касающиеся этого вопроса, но, к сожалению, в некоторых работах можно обнаружить несоответствие между общими суждениями о значении морали для судопроизводства и суждениями по частным вопросам, связанным с конкретными рекомендациями для лиц, занимающихся доказыванием. Так, например, отметив, что «в судопроизводстве реализуются общезначимые для всех граждан нормы, а также профессиональные нормы нравственности», Е. Е. Подголин затем утверждает, что «в сложных моральных ситуациях, когда требуемое нравственностью «истинно» моральное поведение противоречит сформулированным в законе целям следствия и, значит, социальные условия жизни, условия следственной работы не вполне соответствуют таким моральным требованиям, при условии соблюдения закона, ради законной цели необходимо поступиться «чисто"» моральной нормой»37. Автор не объясняет, какие конкретно «сложные ситуации» он имеет в виду, но и без этого ясно, что такого рода рекомендации могут привести только к отрицательным последствиям

Подобное несоответствие между суждениями по общим и частным вопросам особенно наблюдается в работах, посвященных анализу нравственной стороны тактических приемов доказывания, допустимости так называемых «следственных хитростей»,      «психологических      ловушек»      и т. п     Так,

37 Подголин Е Е О целях и средствах их достижения в следственной работе — В кн Этика предварительного следствия Волгоград, 1976, с  44, 48

293

Л.М. Карнеева правильно пишет, что, «применяя в рамках закона тот или иной тактический прием, следует его соразмерить с общими требованиями коммунистической морали, важнейшее требование которой — уважение к человеческому достоинству»38, но затем, перейдя к характеристике нравственной допустимости конкретных тактических приемов, по существу отказывается от этого положения. Возражая авторам, которые под «следственными хитростями» понимают обычные тактические приемы, она пишет, что «...это уже не «хитрости», а обычные тактические приемы»39. Что же по мнению Л. М. Карнеевой представляют собой «хитрости»? «На наш взгляд, «следственные хитрости...», —■ пишет она,— отличаются от обычных приемов тем, что цель их, в конечном счете, — поставить допрашиваемого в такое положение, когда он легче всего может проявить свою виновную осведомленность»40. Значит, обычные приемы направлены на всестороннее исследование обстоятельств дела, на выявление как уличающих, так и оправдывающих обвиняемого обстоятельств, а «следственные хитрости» лишь на то, чтобы «поймать» обвиняемого. Далее автор пишет, что «приемы типа «следственные хитрости» — крайняя мера», что «подобные приемы нужно применять с особой осторожностью», что «неумелое их использование может привести к отрицательным последствиям», что «применение таких приемов нарушает психологический контакт между следователем и допрашиваемым лицом, поэтому вначале лучше испытать иные приемы...»41. А может быть, эти сомнительные приемы лучше и потом не «испытывать»?

Если под следственными хитростями понимать те ухищрения, о которых пишет автор, то можно лишь согласиться с В. Г. Беляевым в том, что «следственная тактика, следственная опытность и мудрость гораздо честнее, культурнее и эффективнее «следственной хитрости», так же как деловая предприимчивость, инициатива, изобретательность советского хозяйственника ничего общего не имеют с деляческой хитростью и ловкачеством»42. Возражая против подобных «след-

38   Карнеева Л. М. Судебная этика и тактика допроса. — В кн.: Этика предварительного следствия..., с. 61.

39  Там же, с. 56. 4° Там же.

■*! Там же, с. 58.

42 Беляев В.  Г. Право, правосудие, этика. — В кн.: Юридическая ответственность в советском обществе. Волгоград,  1974, с.  184.

294

ственных хитростей», В. Г. Беляев обоснованно спрашивает: «А имеет ли допрашиваемый право на то, чтобы его допрашивали без «приемов», в обычном порядке, в умеренном темпе, чтобы допрос длился не больше, чем общепринято, чтобы атмосфера допроса была нормальной деловой атмосферой советского учреждения и т. п.»43. Казалось бы, что на этот вопрос может последовать лишь один ответ, но есть, оказывается, и иное мнение. «Конечно, имеет, ■— отвечает Н. И. Кулагин, — если не пытается вводить в заблуждение следствие. Если не отказывается давать показания. Если честно выполняет свою роль перед советским правосудием. В этих условиях нет места для применения сложных приемов допроса...»44. А если обвиняемый, по мнению следователя, дает неправдивые показания или отказывается давать показания, за что, кстати, согласно закону не несет никакой ответственности, значит нормальную деловую атмосферу допроса можно заменить «сложными приемами допроса»? Но если это уже не обычные , нормальные условия допроса, то не путь ли это к нарушению законности и нравственных принципов? Вопрос о том, насколько допустимы те или иные приемы допроса с точки зрения нравственных принципов, представляет определенную сложность45. Приемы эти принято называть «следственными хитростями», «психологическими ловушками». Понятия эти представляются неудачными. Если следственные хитрости и психологические ловушки — это соответствующие правовым нормам, законам психологии и нравственным принципам тактические приемы допроса, направленные на получение необходимой информации от допрашиваемого, то, видно, и речь должна идти о тактических приемах, а не о каких-то «хитростях» и «ловушках» следователя. Если же «хитрости» и «ловушки» — это что-то другое, что позволяет обойти закон и не считаться с нравственными принципами ради получения необходимой информации, то им тем более не должно быть места в уголовном судопроизводстве.

4» Там же, с. 182.

44  К у л а г и н Н. И. Некоторые вопросы этики следователя  в  условиях конфликтной ситуации. — В кн.: Этика предварительного следствия. Волгоград, 1976, с. 89.

45  См.  по  данному  вопросу:   Горский   Г.   Ф.,   Кокорев   Л.   Д., Котов  Д.  П.  Судебная  этика,  с.  08—117;   Проблемы  судебной  этики. Под ред. М. С. Строговича, с.  16—20,  168—170; Этика предварительного' следствия..., с. 63—76, 91—97, 153—157.

295

Тем не менее в качестве таких «хитростей» и «ловушек», «сложных приемов допроса» рекомендуют средства, которые противоречат нравственным принципам. Так, например, следователям и судьям рекомендуют прибегать к внезапным, неожиданным для допрашиваемого вопросам в расчете на то, что последний не сможет быстро сориентироваться и сообщит сведения, которые пытался утаить. Советуют не мешать допрашиваемому излагать ложные показания, а, дав ему выговориться, затем изобличить его во лжи. Предлагают отвлекать внимание допрашиваемого на второстепенные детали и, парализовав его «бдительность», на таком фоне вести допрос по основным обстоятельствам дела и т. д.46. Прежде всего сомнительно, что такая «игра» с допрашиваемым поможет объективному установлению истины. Но дело не только в этом. Даже если бы подобные приемы содействовали установлению истины, их следовало бы признать недопустимыми с точки зрения нравственных принципов взаимоотношений людей, так как они свидетельствуют об отсутствии элементарного уважения к человеку. Не должно менять суть общич принципов нравственных отношений людей и то, что в уголовном судопроизводстве приходится допрашивать лиц, обвиняемых в совершении преступлений. Проявление во взаимоотношениях с обвиняемым общих нравственных принципов выражает гуманизм, справедливость, демократизм социалистического правосудия, способствует решению задач доказывания.

Характеризуя тактические приемы доказывания, их иногда рассматривают лишь как средства, призванные обеспечить «наиболее краткий путь и наименьшую затрату сил и средств при установлении истины»47. В уголовном судопроизводстве далеко не все приемлемо, что быстро и с наименьшей затратой сил ведет к истине. Сообразуясь с требованиями закона и нравственными принципами, иногда необходимо выбирать и более сложный путь к истине, используя немалые силы и средства. Это оправдывается достижением высокогуманных задач социалистического правосудия.

46   См.,  например:  Ароцкер Л. Е.  Тактика  и   этика  судебного допроса   М„ 1969, с. 43—44.

47   Воробьев  Г.  Исследование  доказательств   в  процессе  судебного следствия. — «Советская юстиция»,  1977, №  12,   с. 20.

296