ГЛАВА II ЦЕЛЬ, ПРЕДМЕТ И ПРЕДЕЛЫ ДОКАЗЫВАНИЯ

§ 1. Установление истины — цель доказывания

В уголовном процессе, как в любой другой сфере общественной жизни, действуют люди, стремящиеся к определенным целям, поскольку и здесь «ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели»1. Правильное определение и нормативное закрепление таких целей предопределяет: а) уяснение целенаправленности уголовно-процессуальной деятельности, как и соответствующих правоотношений; б) содействие оптимальной эффективности такой деятельности (правоотношений), поскольку (при всей спорности понятия эффективности права и правоприменительной деятельности) бесспорным критерием их эффективности является реальное достижение желаемых результатов; в) решительное опровержение применительно к данной сфере общественной жизни макиавеллистской концепции — «цель оправдывает средства», ибо эффективность соответствующей деятельности (правоотношений) предполагает достижение желаемых результатов не любыми средствами, а только соответствующими характеру желаемых целей. «Цель не может оправдать средства...— справедливо замечал А. Ф. Кони.— Высокие цели правосудного ограждения общества и вместе защиты личности от несправедливого обвинения должны достигаться только нравственными способами и приемами» 2.

Цели уголовного процесса, закрепленные ст. 2 Основ уголовного судопроизводства (ст. 2 УПК), состоят в быстром и полном раскрытии преступлений, изобличении виновных и обеспечении правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден.

1  Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 306.

2  Кони А. Ф. Собр. соч. в 8-ми т., т. 4, 1967, с. 66.

Уголовное судопроизводство должно способствовать укреплению социалистической законности, предупреждению в искоренению преступлений, воспитанию граждан в духе неуклонного исполнения советских законов и уважения правил социалистического общежития.

Нас не должно смущать то обстоятельство, что содержание целей уголовного судопроизводства законодатель вкладывает в яонятие задач, поскольку нюансы понятий «цели» и «задачи» лежат не в различии их содержания, а в возможности разноаспектного использования. Категория «цель» — философская; категория «задача» имеет более практическое, житейское употребление. Поэтому, когда данная категория подвергается исследованию в ее философском выражении — внутреннем (как мыслительное отражение потребностей в неразрывном единстве со стремлениями, интересами человека) и внешнем (как субъективное отражение объективно, реально существующих возможностей действительности, внешнего мира), субъективном (поскольку цели формулируются людьми) и объективном (поскольку они определяются в конечном счете материальными условиями жизни общества), следует использовать понятие «цель». В тех же случаях, когда речь идет о выражении содержания этой категории в определенных правилах поведения, в нормативных актах, в направленности конкретной практической деятельности, более целесообразно пользоваться понятием «задача»,, как это и делает законодатель в ст. 2 Основ (ст. 2 УПК).

Анализ целей (задач), закрепленных ст. 2 Основ (ст. 2 УГЩ), дает основание утверждать, что, составляя цель доказывания, установление истины входит «а положении одного из компонентов в общие цели советского уголовного процесса. Это находит свое подтверждение в нормативном требовании полного раскрытия преступлений, изобличения и наказания только виновных, устранения привлечения в качестве обвиняемых и осуждения невиновных.

Такая конструкция представляется объективно оправданной потому, что доказывание в качестве центрального, стержневого компонента уголовно-процессуальной деятельности образует необходимое свойство всего уголовного судопроизводства. Поэтому и цель доказывания образует Составную часть общих целей уголовного процесса3.

3 Об установлении истины как специфической цели доказывания, находящейся во взаимосвязи с задачами уголовного судопроизводства, яо не входящей в содержание этих задач, см.: Теория доказательств в со-

58

Что же такое объективная истина в уголовном судопроизводстве?

Как и всякая истина, объективная истина в данной сфере общественной жизни есть высшая форма субъективного отражения объективной действительности, есть полное и точное соответствие субъективных суждений исследуемым фактам и обстоятельствам. Тем не менее, истина в уголовном судопроизводстве имеет определенную специфику, которая, не превращая ее в какой-то особый вид истины, отличает истину, устанавливаемую в уголовном судопроизводстве, от истины в любой иной сфере общественной жизни. В числе таких особенностей следует указать на предмет познания, т. е. специфический круг фактов, относящихся к событию, составу преступления, к лицам, совершившим преступление, и другим обстоятельствам, подлежащим установлению по уголовному делу; на средства и способы установления истины; на пределы доказывания (объем доказательств, необходимых для установления соответствующих обстоятельств, и система следственных и судебных действий, требуемых для получения таких доказательств).

Учет специфических особенностей истины и ее становления в уголовном судопроизводстве, как и стремление показать ее принципиальное, качественное отличие от так называемой формальной истины в буржуазном уголовном процессе4, предопределили постановку в литературе вопроса о наименовании такой истины материальной5. Однако суть вопроса не в терминологии, а в содержании, которое в соответствующий термин вкладывается. Понятие же «материальная истина» употребляется по существу в смысле истины объективной с учетом ее специфики в сфере советского уголовного судопроизводства  и  принципиального отличия  от формаль-

ветском уголовном процессе. М., 1973, с. 116; Голу некий С. А. Вопросы доказательственного права в Основах уголовного судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР. М., 1959, с   122.

4  Под формальной  истиной  в   буржуазном   уголовном  процессе  следует понимать соответствие  выводов  следствия  и суда  не  объективным обстоятельствам  уголовного  дела,   а   определенным,   заранее  установлен-иым  формальным  условиям,  независимо  от  того,   соответствуют  ли  эти выводы  действительности   или   не   соответствуют.   Поскольку   истина   одна  — полное и  точное  субъективное  отражение    объективной  действительности,  постольку всякое    иное  понимание   истины    не  отражает  ее свойств.

5  См.: Строгович М.  С. Материальная  истина  и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М., 1955, с. 49—51.

59

ной истины (лжеистины) в судопроизводстве буржуазном.. «Применение к этим случаям термина «материальная истина» правильно подчеркивает специфику предмета,— замечает М. С. Строгович.— А польза от такого наименования состоит прежде всего в том, что им резко отвергается всякая возможность выдавать за истину в судебных делах то, что отвечает определенным юридическим условиям, но относительно чего нет гарантий, что есть истина в действительности, по существу не формально, а «материально»6. Поскольку материальная истина — эта та же объективная истина в применении к судебным делам, постольку в дальнейшем мы 6} -дем использовать оба термина («материальная истина» к «объективная истина» в уголовном судопроизводстве) как равнозначные.

Одной из существенных особенностей истины в советском4 уголовном процессе является то, что познание фактических. обстоятельств дела происходит не иначе как в их социально-политической и юридической оценке. Эта особенность обусловлена тем, что познание факта и применение права находятся здесь в неразрывной взаимосвязи. Отделить две указанные стороны единого целого друг от друга практически невозможно. Органы следствия и суда познают, например, факты скупки, продажи, наживы не абстрактно, а потому, что они образуют состав спекуляции. Они познают факты умышленных действий, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу, опять же не абстрактно, а потому, что такие действия образуют состав-хулиганства и т. д.

Противники включения в содержание истины в уголовном' судопроизводстве не только фактических обстоятельств дела, но и правовой оценки таких обстоятельств утверждают, что поскольку объективная истина это такое содержание, которое не зависит ни от человека, ни от человечества 7, постольку рассматривать юридическую оценку фактов в качестве компонента истины нельзя, ибо оценка — не объективный фактг а результат субъективного усмотрения лиц, производящих расследование и судебное рассмотрение. К тому же правовые оценки общественно опасных деяний могут изменяться, а. истина остается неизменной.

6  Там же, с. 51.

7  См    Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 18, с. 123.

60

В действительности же нельзя не только умалять значения указанной особенности установления истины в уголовном судопроизводстве — познания фактических обстоятельств уголовного дела не иначе как в их социально-политической и юридической оценке, но и того, что дать правильно именно такую оценку — значит тоже отразить действительность. Н. Н. Полянский замечал: «То, что закон предусматривает определенный состав преступления, это — факт; то, что деяние содержит в себе определенные признаки, это — тоже факт; то, что эти признаки соответствуют тем, которые законом предусмотрены как образующие состав определенного преступления,— тоже факт. Установить все эти факты действительности — в этом и заключается квалификация преступного деяния»8.

Что касается возможности изменения законодателем правовых оценок определенных общественно опасных деяний, то ведь истина всегда конкретна и ее познание есть точное отражение фактов действительности в условиях конкретно определенного времени и пространства. Например, рассматриваемое ныне їв качестве незначительного хищение нескольких ■буханок хлеба являлось в условиях военного времени тягчайшим преступлением. Это подтверждает мысль о конкретном характере истины, но не о необходимости исключения из ее содержания общественно-политической и юридической сущности устанавливаемых фактов. В. И. Ленин отмечал, что для того чтобы знать предмет, необходимо вникнуть в его сущность, охватить все связи и опосредствования. «Совокупность всех сторон явления, действительности и их (взаимо) отношения —нот из чего складывается истина»9.

Следовательно, цель доказывания может быть признана достигнутой только тогда, когда знание следователей и судей об обстоятельствах уголовного дела правильно отражает факты реальной действительности в их социально-политической и юридической сущности, ибо истина и «есть узнанная

8  Полянский  Н.  Н   Вопросы  теории  советского  уголовного  процесса. М., 1956, с. 117. О том же см.: Пашкевич П. Ф. Объективная истина в уголовном судопроизводстве. М., 1961, с. 12—13; Мухин И. И. Объективная истина и некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществлении правосудия. Л, 1971, с. 45—47; Алексеев Н. С. Доказывание и его предмет в советском уголовном процессе. — В кн.: Актуальные проблемы Советского государства и права в период строительства коммунизма. Л., 1967, с. 431—432, и др.

9  Ленин В   И. Поли, собр   соч, т. 29, с 1178.

61

сущность»10. Представляется неправильным, однако, включение в ее объем назначаемых судом мер наказания. Определение наказания есть не познание фактов и обстоятельств прошлого и настоящего, а результат уже состоявшегося познания таких фактов и обстоятельств в их социально-политической и юридической сущности. Иначе говоря, назначение наказания — ---следствие уже установленной по уголовному делу истины. Поэтому наказание не может быть истинным или неистинным, а является законным или незаконным, обоснованным или  необоснованным, справедливым  или несправедливым11.

Итак, под объективной  (материальной)   истиной в советском уголовном процессе следует понимать полное и точное-соответствие выводов органов дознания, следствия и    суда обстоятельствам конкретного уголовного дела в их социально-политической и юридической оценке.

Мы говорим об истине как о цели доказывания и компоненте общих целей уголовного судопроизводства. В литературе, однако, объективная истина нередко рассматривается в качестве цели и принципа уголовного /процесса.

Следует прежде всего возразить против возможности придавать одному и тому же явлению одновременно значение принципа и цели в силу разнохарактерности данных категории. <'Основные положения и цели ■— две разные вещи... <...> Принципы — это не цель...», — подчеркивал В. И. Ленин 12. В самом деле: 'категория «цель» в уголовном сущопро-ігзводстве отвечает «а вопрос •— на что направлена деятельность органов следствия и суда; категория «принцип» — как, каким образом она осуществляется.

В качестве одного из основных аргументов в защиту суждения об истине как цели и принципе уголовного процесса обычно приводится Марксово положение о том, что «не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным. Исследование истины само должно быть истинно, истинное исследование ■— это развернутая истина, разъединенные звенья которой соединяются в конечном ито-

10 Герцен А. И. Избр. филос. соч., т.  1. М.,  1948, с.  165.

і1 Иное суждение по данному вопросу, обосновывающее включение в объем истины по уголовному делу не только квалификации деяния, но и назначаемой судом меры наказания, см.: Перлов И. Д. Приговор в, советском уголовном процессе. М., 1960, с. 234 и ел.; Пашкевич П. Ф. Объективная истина в уголовном судопроизводстве. М., 1961, с. 20—21; Мухтгч И. И. Указ. соч., с. 50—51.

12 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 24.

62

ге»та. Отсюда делается вывод, что объективная истина отвечает и на один, и на другой из названных вопросов. «Истина-цель относится к истине-принципу процесса так, как результат относится к пути, ведущему к нему, как итог относится к разъединенным звеньям, которые в нем соединяются, как истина — 'к развернутой истине»,— пишет Я- О. Мо-товиловкер14. И далее утверждает, что отрицание за объективной истиной двойного значения — и цели и принципа уголовного процесса —• означает едва ли не отказ от ее признания в данной сфере общественной жизни.

В действительности это не так. Суждение К- Маркса об истинности результата исследования и истинности ведущего к нему пути исследования, указывая на общее, вместе с тем лодчеркивает и особенное: в одном случае речь идет о результатах как цели исследования, в другом — о пути достижения данной цели. «Исследование как путь, ведущий к познавательному результату... есть процесс отражения,— справедливо замечает А. М. Ларин.— Только этот путь, путь отражения, взаимодействия сознания и объективной реальности приводит к истинному знанию ■— результату отражения»'5. Это и создает методологическую предпосылку для признания одним из принципов уголовного процесса всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела (ст. 14 Основ, ст. 20 УПК), а целью доказывания — установление истины в качестве такого (всестороннего, полного и объективного) исследования. Следует при этом учитывать, что до подведения итога исследования и тем самым до момента достижения цели исследования, познание обстоятельств уголовного дела может быть разрозненным, несобранным, неполным. Познание же истины в качестве цели доказывания предполагает истину развернутую, соединение разрозненных звеньев в единое целое.

Итак, истина в советском уголовном судопроизводстве составляет цель доказывания и компонент общих целей всего уголовного процесса. Принципом же является нормативное требование полноты, всесторонности їй объективности расследования и судебного рассмотрения уголовных дел как необходимого пути установления истины.

із Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 7—8.

14  М-о то в и л овке р  Я. О. Установление  истины в  советском уголовном процессе. Ярославль, 1974, с. И.

15  Ларин А. М. От следственной версии к истине. М., 1976, с.  190.

63

Вопрос об истине, однако, может утратить все свое значение при постановке под сомнение возможности ее познания.

В правовой литературе прошлых лет неоднократно встречались утверждения о том, что познание истины не всегда доступно органам уголовного судопроизводства, которым нередко приходится довольствоваться высокой степенью вероятности !6. В основе этого лежала методологически порочная концепция А. Я- Вышинского о том, что условия судебной деятельности ставят судью перед необходимостью руководствоваться не истинными, не достоверными знаниями, а лишь высокой степенью вероятности17.

К подобного рода суждениям в прошлом можно было бы не возвращаться, если бы не отзвуки их в настоящее время. Практические трудности, лежащие на пути установления истины в уголовном судопроизводстве, некоторые авторы неправомерно рассматривают как непреодолимые препятствия к ее установлению 18. Преступление в силу этого может быть не только нераскрытым, но и нераскрываемым ш.

Спору нет, путь к установлению истины очень труден. Эти трудности в сфере уголовного судопроизводства осложнены нередко стремлением заинтересованных лиц (обвиняемых, потерпевших и др.) ввести в заблуждение органы дознания, следствия, прокуратуры, суда. Такие трудности, однако, имеют практический, а не гносеологический характер, следовательно, их можно и нужно преодолеть.

Материалистическая философия убедительно доказала отсутствие каких бы то ни было гносеологических препятствий для установления объективной истины. Согласно марксистско-ленинской теории познания и, в частности, ленинской теории отражения, наше сознание, будучи вторичным по отноше-

15 См., например' Чельцов М. А. Советский уголовный процесс, вып. 2 М., 1929, с. 100—101; Уголовный процесс. М., 1948, с. 252, 257, 276 и др.; Голунский С. А. О вероятности и достоверности в уголовном суде — В кн.: Проблемы уголовной политики, кн. IV. М., 1937, с 61; Тадевосян В. С К вопросу об установлении материальной истины б советском процессе. — «Советское государство и пр'во», 1948, № 6, с  66.

17  См   критику  этой   концепции  А.   Я.   Вышинского    в   ст.:   Р а х V-н о в Р   Д   Об извращениях А. Я. Вышинским советской теории доказательств  — «Учен. зап. ВИЮН». М., 1962, вып. 14, с. 123.

18  Ом.,  например:  Арсеньев  В. Д.  Вопросы  общей теории судебных доказательств. М.,  1964, с. 46.

19  См.-  Мотовиловкер В. Д. Установление истины  в советском уголовном процессе, с. 20.

64

нию к бытию, может познавать окружающую нас действительность. Наши ощущения, представления являются слепками, снимками с действительности, получающей свое выражение в наших понятиях и суждениях. Соответственно, вещей, непознаваемых человеческим сознанием, «вещей в себе» нет и быть не может. Имеются обстоятельства еще не познанные, но к познанию которых не может быть никаких гносеологических препятствий. «Быть материалистом, — писал В. И. Ленин, — значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств»20. Никаких исключений для уголовного  судопроизводства  в  этом  не  существует.

Однако способность познать истину еще не означает ее реального познания. Это значит, что в том или ином случае познающий может ошибиться, принять истину за ложь, а ложь за истину.

Поскольку истина есть субъективное отражение объективной действительности, ее познание всегда включает в себя диалектическое единство двух элементов — объективного и субъективного. Обстоятельства реальной действительности существуют вне и независимо от воли и сознания человека. Но познаны они могут быть не иначе как при помощи их субъективного восприятия человеком, восприятия, которое в том или ином случае, по тем или иным причинам может оказаться несовершенным. Первичным и определяющим всегда остается фактор объективный — бытие, познаваемая действительность.

Сказанное позволяет сделать следующие выводы применительно к вопросу о познании истины в уголовном судопроизводстве:

а)   с какими (бы трудностями не пришлось столкнуться органам дознания, следствия, прокуратуры, суда в процессе расследования  и рассмотрения уголовного дела,    установление объективной (материальной) истины остается для них в принципе всегда доступным;

б)   это не исключает, однако, возможности следственных и судебных ошибок, но исключает их неизбежность и неустранимость;

в)   достижение соответствующей цели возможно лишь при условии больших усилий правоприменительных органов,  направленных на установление истины по каждому конкретному делу;

20 Л е н и н В. И. Поля. собр. соч., т. 18, с. 134. 5.  Заказ № 11506

г) поскольку на пути к установлению истины нет гносеологических препятствий, а имеются лишь трудности практического характера, (постольку их преодоление зависит во многом от правильной организации уголовного судопроизводства, особенно — от внедрения в данную сферу общественной жизни достижений научно-технического прогресса и повышения профессионального мастерства следственных и судебных кадров.

Как мы видим, вопрос об истине в уголовном судопроизводстве не может рассматриваться как чисто теоретический. Он имеет большое практическое значение. В «Тезисах о Фейербахе» К. Маркс писал: «Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью — вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность... своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос»21.

Познание истины в уголовном судопроизводстве обеспечивает меткость репрессии — наказание лиц, действительно виновных, оправдание, полную реабилитацию невиновных. Установление истины — необходимое условие законности и обоснованности следственных и судебных актов, их убедительности для широких масс трудящихся, действенного использования таких актов в качестве средства воспитания граждан в духе социалистической законности и советского правопорядка.

Итак, органы расследования и суда могут и должны познавать истину по каждому уголовному делу. Однако какова гносеологическая природа такой истины? Является ли она абсолютной или относительной?

В правовой литературе по данному вопросу имеются три точки зрения.

Некоторые авторы утверждают, что поскольку органы расследования и суда никогда не устанавливают полно и исчерпывающе все (в том числе мельчайшие) детали преступления (для чего им понадобилось бы выходить далеко за пределы предмета доказывания), постольку, будучи познана, истина в уголовном  судопроизводстве является относительной22

21  Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 1—2.

22  См.,  например:   Кукаров  А.   Н.  Понятие  материальной   истины в советском уголовном процессе. — «Соц. законность»,  1952, № 2, с.  10; Ульянова  Л.  Т.  Оценка  доказательств  судом  первой  инстанции.  М., 1959, с. 60.

<66

Другие полагают, что в той мере, в какой предмет познания по уголовному делу четко ограничен рамками обстоятельств, так или иначе относящихся к составу конкретного преступления, истина, познаваемая в уголовном судопроизводстве, должна быть признана достаточно полной по объему, т. е. абсолютной23.

Высказываются, наконец, суждения о том, что поскольку философские категории абсолютной и относительной истины неприменимы к практической деятельности правоприменительных органов, постольку истина в уголовном судопроизводстве не может быть признана ни абсолютной, ни относительной24.

При решении данного вопроса следует исходить, как мы полагаем, из следующих основных положений.

1.   Согласно марксистско-ленинской теории познания, абсолютная истина представляет собой полное и всестороннее знание  объективной    действительности,    охватывающее  все свойства и отношения познаваемых предметов и явлений. Относительная истина — истина неполная, не исчерпывающая всех   свойств   и отношений    познаваемой   действительности. В. И. Ленин писал, что «...человеческое мышление по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин»25.

Значит, каждая ступень человеческих знаний является относительной ступенью в абсолютном познании и, тем самым, содержит в себе частицы абсолютной истины, складывающейся из суммы относительных истин. «...Для диалектического материализма не существует непереходимой грани между относительной и абсолютной истиной», — подчеркивал В. И. Ленин26. И далее: «признавать объективную, т. е. не зависящую от человека и от человечества истину, значит так или иначе признавать абсолютную истину»27.

2.  Сфера уголовного судопроизводства, будучи конкретной сферой общественной жизни, не составляет никакого исключения в данном вопросе. Если абсолютная истина в принци-

23  См., «апример:  Строгович М.  С.  Материальная истина  и  судебные доказательства в  советском  уголовном процессе, с.  72—73;  Перлов И. Д. Приговор в советском уголовном процессе, с. 223.

24  См.,  например:   Рив лин А.  Л.  Пересмотр  приговоров   в  СССР. М.,  1958,  с.  14;  Иванов О. В. Принцип  объективной истины в советском гражданском процессе. М., 1964, с. 35

25  Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 18, с. 137.

26  Там же, с. 138.

27  Там же, с. 134—135.

5*                                                                                                                                  67

ire доступна человеческому познанию, то она доступна и компетентным органам государства, расследующим, рассматривающим и разрешающим уголовные дела. Конечно, по отношению к вечно развивающейся материи, вечно развивающемуся миру, по отношению ко всей сумме связей и закономерностей человеческого общества эта истина будет относительной. Однако по отношению к точно определенному предмету доказывания по конкретному уголовному делу, ограниченному совершенно определенным кругом фактов и обстоятельств, временем и пространством, истина в уголовном судопроизводстве является абсолютной. Следует при этом учитывать, что истина в уголовном судопроизводстве вовсе не должна отражать всех деталей преступления. Компетентные органы государства обязаны полно и исчерпывающе установить только то, что имеет существенное значение для правильного рассмотрения и разрешения уголовного дела, т. е. то, что входит в объем предмета доказывания. А это образует совершенно конкретный круг фактов и обстоятельств, о котором речь пойдет дальше.

Подобного рода истины можно рассматривать (с элементами претенциозности) как истины, которые Ф. Энгельс называл «вечными», окончательными, твердо установленными, если «"применять большие слова к весьма простым» в философском смысле вещам28. Однако именно потому, что цель уголовного судопроизводства и состоит в познании совершенно определенных фактов и событий, она, будучи абсолютной, лишается, как справедливо замечает М. С. Строгович, «того характера банальности, плоскости, который... неизбежно приобретает, если к установлению таких истин свести весь процесс познания многообразной и развивающейся действительности» 29.

Сказать же, что истина в уголовном судопроизводстве — не абсолютная и не относительная — значит отказаться вообще от решения поставленного вопроса по существу, поскольку с точки зрения марксистско-ленинской философии, истина, будучи объективной, не может не быть абсолютной или относительной.

3. Из принципиально положительного решения вопроса о возможности установления абсолютной истины в уголовном процессе вытекает трйбование,  предъявляемое практическим

28 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 88. 29Строгович   М.   С.   Материальная   истина   и тельства в советском уголовном процессе, с. 73.

судебные   доказа-

68

работникам органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, — познавать факты и обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения уголовного дела абсолютно полно, исчерпывающе. В этом смысле цель доказывания можно считать достигнутой только тогда, когда знание правоприменительных органов (соответствующих должностных лиц) о юридически значимых обстоятельствах уголовного дела является не только достоверным, но и достаточно полным. Если истина познана не полностью, она не утрачивает своего объективного характера. Подлинная истина — истина объективная. Однако, будучи познана не полностью, частично, она не может лечь в основу выводов следствия и суда о всех юридически значимых обстоятельствах и, следовательно, не может быть положена в основу принципиальных по делу решений. Именно поэтому неполнота дознания, предварительного или судебного следствия рассматривается законодателем в качестве основания к отмене или изменению судебного приговора (ом. ст. ст. 342, 343 УПК)-Следует согласиться с П. А. Лупинской в том, что «соответствие' между фактическими обстоятельствами дела и юридическими, нормативными условиями принятия такого решения в значительной мере зависит от того, насколько полно и четко определены в законе те фактические обстоятельства, которые должны быть установлены, и насколько объективно, полно и всесторонне эти обстоятельства исследованы»30. К рассмотрению круга обстоятельств, составляющих предмет доказывания по уголовному делу, мы и перейдем в следующем параграфе.

§ 2. Предмет доказывания

Вопрос о предмете доказывания — это вопрос о том, что подлежит доказыванию в уголовном судопроизводстве, иначе говоря, вопрос о совокупности явлений внешнего мира, познание которых необходимо для достижения задач уголовного судопроизводства.

Правильное определение лредмета доказывания представляется очень важным. Его непомерное расширение может повлечь неоправданную затяжку в расследовании и рассмотрении уголовного дела, загромождение дела фактами и обстоя-

30 Лупинская П. А.  Решения в уголовном судопроизводстве, их ■виды, содержание и формы. М., 1976, с. 74.

69

тельствами, не имеющими существенного значения для его законного и обоснованного разрешения, а также отвлечь внимание лиц, производящих дознание, предварительное расследование и судебное разбирательство, от фактов и обстоятельств, имеющих действительно существенное значение по делу. Недозволенное ограничение предмета доказывания неизбежно влечет неполноту и даже односторонность расследования и рассмотрения дела, его последующее возвращение на дополнительное расследование или на новое судебное рассмотрение. Небезынтересно заметить, что неполнота и односторонность предварительного расследования и судебного разбирательства — наиболее распространенное основание, влекущее отмену судебного приговора при проверке его законности и обоснованности в кассационном или надзорном порядке. Согласно ст. 343 УПК, односторонним или неполно проведенным признается дознание, предварительное или судебное следствие, которые оставили невыясненными такие обстоятельства, установление которых могло иметь существенное значение при постановлении приговора.

Следовательно, как расширение, так и ограничение предмета доказывания по уголовному делу противоречит основам -социалистической законности в уголовном судопроизводстве. Значит, доказыванию должны подлежать только такие факты и обстоятельства, которые имеют действительно существенное значение для правильного — законного и обоснован-лого — разрешения уголовного дела.

Мы говорим о фактах и обстоятельствах. В литературе, однако, высказано суждение, обосновывающее неправомерность разграничения данных понятий, по крайней мере, в гносеологическом плане, поскольку оба они представляют образы определенных явлений действительности31. Вместе с тем это общее не исключает и существенных различий. «Факт» — истинное событие... явление, реальность, действительность употребляется в значении верно, несомненно...»32; «обстоятельство» — явление, сопутствующее чему-либо, 'могущее влиять на что-либо, та или иная сторона дела, события»33.

Учитывая особенное, ряд авторов справедливо отмечают необходимость рассматривать предмет доказывания как един-

31   См.:  Б а н и н В.  А.  Гносеологическая и правовая  природа  предмета   доказывания     в     советском     уголовном    процессе,   вып.   1.   Уфа, 1975, с. 29.

32  Словарь русского языка. Изд. АН СССР, т. 4, с. 750.

33  Там же, с. 778.

70

ство фактов и обстоятельств34. Подтверждением тому является действующее законодательство. Ст. 15 Основ (ст. 68УПК), например, названа так: «Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу». Анализ этих обстоятельств, по существу, позволяет прийти к выводу о том, что законодатель имеет здесь в виду и факты (например, имевшее место в прошлом событие преступления), и собственно обстоятельства (например, влияющие на степень и характер ответственности обвиняемого).

То же самое относится и ко многим другим положениям действующего законодательства. Ст. 20 УПК обязывает суд, прокурора, следователя и лицо, производящее дознание, принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела, для выяснения как уличающих, так и оправдывающих обвиняемого, а также отягчающих или смягчающих его вину обстоятельств. Согласно ст. ст. 204 и 276 УПК, следователь и суд не вправе отказать в удовлетворении заявленных участниками уголовного процесса ходатайств, если обстоятельства, об уяснении которых они ходатайствуют, могут1 иметь значение для правильного разрешения дела.

Значит, в этих, как и во многих других случаях, исполь--зуя термин «обстоятельства», законодатель имеет в виду w факты, и обстоятельства в указанном этимологическом смысле.

Против такой позиции уголовно-процессуального законодательства может быть приведено следующее возражение: до тех пор, пока соответствующее обстоятельство не установлено, не доказано совокупностью собранных /по делу доказательств, они не могут рассматриваться жак факты, т. е. как явления реальной действительности.

На самом деле это не так. Реальной действительностью факт является независимо от того, познан он или не познан человеком. И в далынеишем (Представления о факте могут меняться, но сам факт остается неизменным. Событие преступления, если оно действительно имело место, причиненный преступлением ущерб, если таковой действительно нанесен преступлением, и т. д. — факты реальной действительности. Они

34 См., например: Арсеньев В. Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964, с. 20; Строго в ич М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968, т. 1, с. 295—298; Фаткуллин Ф. Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань,  1976, с. 49 и ел,

71

являются таковыми и тогда, когда еще не познаны, но должны быть познаны правоприменительными органами; они остаются таковыми и после их установления.

Таким образом, в предмет доказывания на положении равнозначных входят и факты, и обстоятельства. Но каковы они? Только ли это факты и обстоятельства прошлого или еще и настоящего?

В литературе нередко приходится встречаться с утверждением о том, что поскольку компетентные органы государства имеют дело с событиями прошлого, уже совершенного преступления, постольку в 'предмет доказывания входят обстоятельства только прошлого. С. А. Шейфер, например, утверждает: «Предмет как факт настоящего служит здесь лишь формой отражения сведений о подлежащих доказыванию фактах прошлого»35. В. А. Арсеньев полагает, что отнесение соответствующих обстоятельств к прошлому по отношению ко времени уголовного судопроизводства составляет одну из важ-йейших специфических особенностей обстоятельств, подлежащих установлению в уголовном процессе36.

Согласиться с таким суждением нельзя. Конечно, правоприменительные органы имеют дело с обстоятельствами преступления, уже совершенного. Однако наряду с такими обстоятельствами в предмет доказывания входят еще и другие, возникновение и существование которых относится к последующему, в том числе и к настоящему времени. Наиболее отчетливо это видно, когда речь идет, например об освобождении от уголовной ответственности, о прекращении уголовно-то дела с привлечением лица к административной ответственности, с передачей материалов на рассмотрение товарищеского суда, комиссии по делам несовершеннолетних, с передачей виновного на поруки и т. д. Одной из решающих к тому предпосылок является установление данных, подтверждающих возможность исправления и перевоспитания виновных без применения к ним уголовного наказания. Соответственно это, главным образом, 'подлежащие доказыванию обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, его поведение после совершения преступления, отношение к труду, семье, товарищам, своим обязанностям и т. д., а также в

35   Шейфер С. А. Сущность и способы собирания доказательств в советском уголовном процессе. М., 1972, с. 5.

36   См.: Арсеньев В. Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964, с. 19, а также см.: К аз Ц. М. Субъекты доказывания в советском уголовном процессе. Саратов, 1968, с. 4.

72

значительной мере, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность обвиняемого (подсудимого).

На протяжении многих лет в правовой литературе господствовало суждение о том, что поскольку предмет доказывания зависит от характера конкретного уголовного дела, постольку нормативно определить его компоненты применительно ко всем уголовным делам представляется невозможным. В силу этого вопрос о предмете доказывания не подвергался научному исследованию, не рассматривался в учебной литературе, а ранее действовавшее законодательство определяло круг обстоятельств, подлежащих доказыванию в уголовном судопроизводстве лишь применительно к отдельным стадиям и в связи с отдельными процессуальными актами, например, постановлением о привлечении в качестве обвиняемого {ст. 129 УПК РСФСР 1923 г.), обвинительным заключением (ст. 207 УПК 1923 г.), судебным приговором (ст. 320 УПК 1923 г.) и др.37

Впервые вопрос о предмете доказывания как правовом институте, едином для всего уголовного процесса и для всех его стадий, был нормативно урегулирован Основами уголовного судопроизводства 1958 г. и принятыми в соответствии с ними УПК союзных республик.

Согласно ст. 15 Основ (ст. 68 УПК) при производстве дознания, предварительного следствия и разбирательства уголовного дела в суде подлежат доказыванию: 1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления); 2) виновность обвиняемого в совершении преступления и мотивы преступления; 3) обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности обвиняемого, указанные в статьях 38 и 39 УК РСФСР, а также иные обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; 4) характер и размер ущерба, причиненного преступлением. Подлежат выяснению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

Избрание законодателем именно такой системы обстоятельств, подлежащих доказыванию, обусловлено целенаправленностью  их выявления  и наиболее логической последова-

37 Высказываемое некоторыми авторами суждение о том, что ранее действовавшее законодательство вовсе не регулировало круг обстоятельств, подлежащих доказыванию в уголовном процессе, предоставляя решение данного вопроса органам расследования и суда, является неправилньым (об этом см.: Алексеев Н. С. Указ. соч., с. 444).

73

I

тельностью разрешения38. Естественно, что уяснению вопроса о виновности обвиняемого должно быть предпослано установление события преступления; необходимым условием индивидуализации наказания является учет всех обстоятельств, влияющих на степень и характер ответственности обвиняемого, и т. п.

Возведение законодателем доказывания по всем уголовным делам соответствующего круга фактов и обстоятельств в правовую обязанность компетентных органов государства сыграло большую роль, поскольку усилило процессуальные гарантии полноты, всесторонности и объективности их расследования и судебного рассмотрения и, тем самым, познания по каждому конкретному делу объективной истины.

Итак, по любому уголовному делу необходимо прежде всего установить наличие или отсутствие события преступления (п. 1 ст. 68 УПК), т. е. неправомерного деяния, имеющего уголовно-правовое значение. Значит, речь идет не о событии вообще, не о событии в общеупотребительном смысле слова, а о событии преступления, что не всегда одно и то же. По делу об обнаружении трупа с признаками насильственной смерти может быть установлено, что смерть — результат не убийства, а самоубийства; по делу о пожаре может быть установлено, что пожар — результат не поджога, а стихийного бедствия; по делу об аварии на автотранспорте может быть установлено, что причина тому — грубая неосторожность пешехода, и т. д. Во всех таких и им подобных случаях событие, по поводу которого возбуждено уголовное дело, имеется, при том, что события преступления нет. Правовые последствия здесь принципиально иные, нежели при установлении события преступления. Соответственно, устанавливая событие преступления, необходимо руководствоваться не только данной статьей УПК, но и той нормой УК, которая предусматривает ответственность за конкретное преступление.

Для уточнения индивидуальных свойств события преступления необходимо установить время, способ и другие обстоятельства его совершения, поскольку таковые могут иметь существенное значение для юридической квалификации деяния и индивидуализации уголовной ответственности виновного.

Верховный Суд СССР и Верховные Суды союзных республик неоднократно указывают, что суды в каждом конк-

38 См •   Теория  доказательств     в     советском     уголовном     процессе, с, 157—158.

74

ретном случае должны убедиться в том, что имевшее место деяние является общественно опасным, уголовно-наказуемым, содержащим все элементы состава преступления39.

В соответствии с п. 2 ст. 68 УПК устанавливается далее виновность обвиняемого в совершении преступления. УПК РСФСР и Азербайджанской ССР добавляют «и мотивы преступления», а УПК УССР — «и причинение вреда».

Указанное положение закона содержит три основных элемента: 1) установление факта совершения преступления конкретным лицом, привлеченным к уголовной ответственности; 2) установление виновности данного лица, т. е. совершение им такого деяния умышленно или неосторожно; 3) раскрытие содержания той формы вины, которая имеет место в конкретном случае. Так, если доказано, что лицо действовало умышленно, необходимо доказать мотив, намерение, цель общественно опасного деяния. Если установлено, что лицо действовало неосторожно, требуется доказать в чем именно — в небрежности «ли самонадеянности выразилась неосторожность.

Следовательно, данный компонент предмета доказывания предполагает уяснение как определенных объективных обстоятельств (причинной связи между конкретным общественно опасным деянием и наступившим результатом), так и субъективной стороны деяния (вины в форме умысла или неосторожности и содержания конкретной формы вины).

В ряде постановлений Пленума и определений судебных коллегий Верховного Суда СССР и Верховных Судов союзных республик говорится о том, что органы уголовного судопроизводства обязаны собрать доказательства, подтверждающие, что уголовно-наказуемое деяние совершено определенным лицом, что данное лицо может быть субъектом преступления (достигло определенного возраста, является вменяемым), что действовало оно виновно, т. е. умышленно или неосторожно, что виновное деяние и наступивший результат находятся в причинной взаимосвязи40.

В предмет доказывания далее входят обстоятельства, влияющие  на  степень  и  характер  ответственности  обвиняе-

з^ См: Вопросы уголовного процесса в практике Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР. Под ред. В. В. Куликова и Д. С. Карева   М, 1974, с. 5—12.

40 См.: Вопросы уголовного процесса в практике Верховного Суда CCGP и Верховного Суда РСФСР. М., 1974, с. 12—17.

75

мого, указанные в ст. ст. 38 и 39 УК, а также иные обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого (п. 3 ст. 68 УПК).

Следует учитывать, что перечень обстоятельств, смягчающих уголовную ответственность, установлен ст. 38 УК ориентировочно. Перечень же отягчающих обстоятельств дан законодателем исчерпывающе (ст. 39 УК). Обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, неразрывно взаимосвязаны, более того, во многом совпадают с обстоятельствами, отягчающими или смягчающими вину и ответственность. Однако законодатель расширяет круг первой группы обстоятельств еще и за счет «иных», которые невозможно полностью нормативно урегулировать, но которые в совокупности с предусмотренными в законе дают достаточно полное и всестороннее представление о личности обвиняемого.

Такие обстоятельства разнообразны и многогранны. Они могут относиться к поведению в быту, к служебной, общественной деятельности, могут носить негативный или позитивный характер и т. д. Их полное уяснение содействует дифференциации форм ответственности, наиболее правильному определению ее степени и характера. Учет таких обстоятельств может лечь в основу, например, освобождения лица от уголовной ответственности в связи с привлечением его к административной отьетственности, с передачей дела на рассмотрение товарищеского суда, с передачей материалов на рассмотрение комиссии по делам несовершеннолетних, с передачей лица на поруки общественной организации или коллективу трудящихся (ст. ст. б1—9 УПК); в основу прекращения дела в силу признания лица полностью утратившим общественную опасность (ст. 50 УК, ст. 6 УПК); избрания санкции ниже низшего предела (ст. 43 УК); применения условного наказания (ст. 44 УК), избрания именно той санкции, которая в наибольшей мере соответствует характеру и степени общественной опасности преступления, личности виновного и обстоятельствам дела, смягчающим или отягчающим ответственность (ст. 37 УК).

Пленумы и судебные коллегии Верховного Суда СССР и Верховных Судов союзных республик систематически обращают внимание нижестоящих судов на необходимость полного и всестороннего уяснения отягчающих и смягчающих обстоятельств, как и всех данных, характеризующих личность

76

обвиняемого41. Причем неполное выяснение таких обстоятельств рассматривается в соответствующих случаях как основание для возвращения дела на дополнительное расследование или на новое судебное рассмотрение.

В соответствии с п. 4 ст. 68 УПК необходимо установить характер и размер ущерба, причиненного преступлением. По своему характеру ущерб может быть моральным, физическим или материальным. В последнем случае следует установить его точный размер, исчисляя таковой во всех реально имеющих место формах проявления (например, срыв по вине расхитителя социалистической собственности плановых заданий; размер затрат, связанных с лечением потерпевшего, и др.). Необходимо при этом уяснить причинную связь между общественно опасным деянием обвиняемого и тем конкретным ущербом, о котором идет речь. Памятуя об обязательном возмещении ущерба, причиненного преступлением, нужно собрать доказательства, подтверждающие факт наличия у обвиняемого ценностей «ли имущества, 'которые імогут быть обращены для возмещения последствий совершенного преступления. Следует установить, не были ли они приобретены преступным путем.

Верховный Суд СССР и РСФСР указывают на то, что выяснение характера и размера ущерба, причиненного преступлением, имеет значение не только для правильного применения уголовного закона, определения степени вины и меры наказания, но и для охраны интересов потерпевших, восстановления их прав и законных интересов, нарушенных преступлением 42.

Наконец, согласно ст. 68 УПК, выяснению подлежат также обстоятельства, способствовавшие совершению .преступления. К их числу можно отнести: обстоятельства, способствовавшие формированию антиобщественных взглядов и привычек, преобразованию их в преступный умысел или преступную неосторожность, обстоятельства, облегчившие совершение общественно опасного деяния, и др. Установление таких обстоятельств должно сочетаться с принятием решительных

41 См., например Постановление Пленума Верховного Суда СССР «О задачах судов по выполнению Указов и постановлений Президиума Верховного Совета СССР от 8 и 15 февраля 1977 г. «О внесении изменений и дополнений в действующее законодательство». — «Бюллетень •Верховного Суда СССР», 1977, № 2, с. 7—9.

4.2 См Вопросы уголовного процесса в практике Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР. М, 1974, с. 19—20.

77

мер по их устранению и предупреждению других преступлений 43.

Упущение или недостаточное уяснение одного из обстоятельств, предусмотренных ст. 15 Основ (ст. 68 УПК), неизбежно влечет неполноту или односторонность расследования (судебного рассмотрения). Поэтому при невозможности восполнить допущенные пробелы в последующих стадиях процесса дело по общему правилу должно быть возвращено на дополнительное расследование или на новое судебное рассмотрение. Уяснение этого представляется тем более важным, что из числа отменяемых в кассационном и надзорном порядке судебных приговоров, более 50% отменяются именно потому, что в предыдущих стадиях не устанавливается е^ли неправильно устанавливается тот или иной компонент предмета доказывания.

Возникает вопрос: исчерпывается ли предмет доказывания названным кругом фактов и обстоятельств, предусмотренных ст. 15 Основ (ст. 68 УПК)?

На данный вопрос мы отвечаем отрицательно в силу следующих соображений.

1. Нормативное закрепление предмета доказывания ст. 15 Основ носит общий характер, поскольку:

а)   не исключает, а, наоборот, предполагает нормативное закрепление определенных особенностей применительно к некоторым  категориям уголовных дел   (о преступлениях несовершеннолетних,  об  общественно  опасных деяниях лиц душевнобольных и др.);

б)   ст. 15 Основ конкретизируется и восполняется соответствующими  статьями УПК союзных республик.    Так,  если п. 2 ст. 15 Основ говорит о том, что доказыванию подлежит виновность обвиняемого в совершении преступления, то п. 2 ст. 68 УПК добавляет: «...и мотивы преступления». Если п. 3 ст.  15 Основ предусматривает обстоятельства, влияющие на степень и характер  ответственности    обвиняемого,    то п.  3 ст. 68 УПК уточняет:    «...указанные    в ст. ст. 38    и 39 УК РСФСР, а также иные обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого». Компонентом предмета доказывания, согласно ст. 68 УПК, являются «обстоятельства, способствовавшие совершению преступления», о чем не сказано в ст.  15

43 См : Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1976 г. «О дальнейшем совершенствовании судебной деятельности по предупреждению преступлений».. — .«^Бюллетень Верховного Суда СССР», 1977, № 1, с. 11—17.

78

Основ. Многочисленные различия в нормативном закреплении компонентов предмета доказывания имеют место и в УПК различных союзных республик;

в) нормативно закрепленный круг фактов и обстоятельств, подлежащих доказыванию, конкретизируется в практике уголовного судопроизводства применительно к особенностям каждого конкретного уголовного дела.

Нельзя поэтому согласиться с утверждением о том, что действующее законодательство «детально определяет предмет доказывания»44. Правильнее, по-видимому, полагать, что законодатель формулирует родовые свойства данного правового института, предоставляя правоприменительным органам возможность их конкретизировать с учетом обстоятельств каждого уголовного дела и определенных составов преступлений 45.

2.  В качестве правовой нормы, закрепленной ст. 15 Основ (ст. 68 УПК), предмет доказывания имеет общий и общеобязательный характер. Общий в том смысле, что законодатель распространяет его на все уголовные дела и на все стадии уголовного процесса. Применительно к каждому делу и каждой стадии процесса компоненты предмета доказывания конкретизируются,  могут восполняться,  но  ни при  каких условиях  не  могут сужаться.  Основанием  обобщения  соответствующих компонентов является то, что особенности уголовных дел, как и стадий } головного процесса, не исключают наличия в них общих свойств, к числу которых относятся прежде всего    те,    которые      сформулированы      в    ст.    15    Основ (ст. 68 УПК).

3.  Универсальный характер основных компонентов предмета доказывания -для всех уголовных дел и всех стадий процесса сочетается с его динамичным характером в практике уголовного судопроизводства. Это находит свое выражение в том, что реальный объем предмета доказывания на каждой стадии уголовного процесса неразрывно связан с ее задачами и особенностями. Так, в стадии   возбуждения  уголовного дела  внимание  правоприменительных    органов  государства концентрируется главным образом на п.1 ст. 15 Основ (событие преступления,  его  место,  время и другие обстоятельства), что не исключает, конечно же, уяснения по возможности

44   См : Теория доказательств в советском уголовном процессе, с.  140.

45  Об этом  см.,  например:  Кол бая  Г.  Н.  Соотношение предварительного  следствия и судебного разбирательства.    М.,   1975,  с.  67;  Мухин И. И. Указ. соч., с. 72.

79

всех других компонентов предмета доказывания. В стадии расследования внимание следователя сосредоточивается на уяснении наряду с событием преступления еще и виновности обвиняемого в его совершении, отягчающих или смягчаю-щ-их вину обвиняемого обстоятельств, данных, характеризующих его личность, и др. Достаточно сопоставить компоненты обвинительного заключения (ст. 205 УПК) и судебного приговора (ст. ст. 313—314 УПК), чтобы понять определенную динамику предмета доказывания в стадии судебного разбирательства по сравнению с предметом доказывания в стадии предварительного расследования46.

Соответственно терминологии, употребляемой действующим законодательством, в правовой литературе принято разграничивать понятия обстоятельств, подлежащих доказыванию, и иных обстоятельств, 'имеющих значение для дела, предусмотренных, например, ст. ст. 20, 21, 69, 74, 75, 76, 131, 205, 276 УПК и др. Не включая «иные обстоятельства» в объем предмета доказывания, некоторые авторы относят их то ли к числу промежуточных, т. е. таких, которые, не будучи предусмотрены ст. 15 Основ (ст. 68 УПК), содействуют установлению предусмотренных данной нормой фактов и обстоятельств47, то ли к числу таких, которые в отличие от обстоятельств, составляющих предмет доказывания, могут, но не обязательно должны быть доказаны48.

Против включения в предмет доказывания так называемых «промежуточных» обстоятельств высказываются самые различные аргументы. Говорят о том, что вспомогательные (промежуточные) обстоятельства сами по себе не имеют юридического значения, что они составляют не цель, а средство доказывания обстоятельств, имеющих юридическое значение, что с промежуточными обстоятельствами правоприменительные органы встречаются не во всех делах, а только в тех, где имеются косвенные доказательства, при том, что предмет доказывания 'является единым по всем делам и т. д.49.

46  См.:  Ар сень ев  В.  Д.   Доказывание  фактических  обстоятельств дела   в   отдельных   стадиях   советского   уголовного  процесса.   —   В   кн.: Вопросы  борьбы  с  преступностью  по  советскому  законодательству.  Ир-к\тск, 1969. (Труды Иркутского ун-та, т. 45, вып. 8, ч. IV); КолдинВ. Я. Уровни уголовно-процессуального доказывания. — «Советское государство и право», 1975, № 11.

47  См., например: Теория доказательств в советском уголовном процессе, с. 141.

48   См.,  например:  Шаламов  М.  П. Теория улик.  М.,   1960, с.   16

49  См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе, с. 143;

80

Все эти суждения, однако, свидетельствуют о подлежащих учету различных видах и свойствах компонентов предмета доказывания, но не о том, что некоторые из них выходят за его пределы.

Поскольку под предметом доказывания по уголовному делу мы понимаем факты и обстоятельства, подлежащие доказыванию, постольку все они, имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела, подлежат доказыванию и, тем самым, входят в предмет доказывания.

Исходя из тождества понятий предмета познания и предмета доказывания, из того, что «доказывание есть процесс познания истины по ...уголовному делу»50, мы не можем согласиться с разграничением этих пон'ятий в зависимости от объема познаваемых фактов и обстояте'льств. В этом случае предмет доказывания ограничивается кругом обстоятельств, указанных в ст. 68 УПК и в тех статьях УПК, которые предусматривают обстоятельства, имеющие особое значение по отдельным категориям уголовных дел (о преступлениях несовершеннолетних, об общественно опасных деяниях лиц душевнобольных и Др.). Доказательственные же факты, как и иные обстоятельства, имеющие значение по делу, но выходящие за пределы предмета доказывания, включаются в так называемый предмет познания51.

С позиции указанной нами посылки, формулирование двух предметов — доказывания и познания — представляется несколько искусственным, а по существу неоправданным.

За включение в предмет доказывания всех обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения уголовного дела (в том числе и вспомогательных, промежуточных) , свидетельствуют, помимо сказанного, еще и следующие аргументы:

1. Как было указано выше, доказывание в уголовном процессе всегда предполагает логический путь от известного, того, что установлено по уголовному делу, к неизвестному, т. е. к тому, что еще не познано, но должно быть познано. Соответственно,   в  процессе  доказывания  разграничение  между

Арсеньев В. Д. Вопросы общей теории судебных доказательств, с. 23; Ульянова А. Т. Оценка доказательств судом первой инстанции. М., 1959, с. 31, и др.

50  Строгович  М   С.  Курс  советского  уголовного  процесса, т.   1, с. 235.

51   См.: Л у згин И. М. Методологические проблемы расследования. М., 1973, с. 22—23.

6. Заказ № 11506

81

так называемыми «конечными» и «промежуточными» обстоятельствами представляется крайне условным, поскольку любое из имеющих значение по делу обстоятельств, будучи доказано, становится как бы промежуточным в качестве средства установления других, еще не познанных, но также имеющих существенное значение по делу обстоятельств.

2.  Не только «обстоятельства, подлежащие доказыванию», но и «иные обстоятельства», имеющие   значение   по   делу,— юридически значимы. Не всегда   имея   прямое   влияние   на решения, принимаемые   по   основным   вопросам   уголовного дела, они тем не менее подлежат обязательному учету при построении версий,   при   определении   подследственности   и подсудности, при избрании методики   и   тактики   следственных (судебных) действий и др. Эти обстоятельства предопределяют   и   соответствующие   решения 'правоприменительных органов, например,  о   назначении   судебно-психиатрической, судебно-медицинской,    судебно-психологической    экспертизы и др. Именно поэтому, не   ограничиваясь   нормативным   закреплением обстоятельств, подлежащих доказыванию  (ст. 15 Основ, ст. 68 УПК), законодатель указывает еще и на такие, имеющие значение по уголовному делу обстоятельства, как данные о личности потерпевшего, о взаимоотношениях между свидетелем и   обвиняемым,   свидетелем   и   потерпевшим (ст. 74 УПК), потерпевшим и обвиняемым (ст. 75 УПК), об

обстоятельствах, послуживших основанием для задержания лодозреваемого или применения к нему меры пресечения (ст. 76 УПК), и др.

3.   Если ограничивать предмет доказывания только фак-тами  и обстоятельствами,  предусмотренными  ст.   15  Основ (ст. 68 УПК), то может быть создано превратное впечатление, что эти факты и обстоятельства должны быть установлены достоверно, а все остальные, якобы выходящие за пределы предмета доказывания, в столь достоверном установлении не нуждаются52. В действительности же все факты и обстоятельства, имеющие существенное значение по уголовному делу,  подлежат точному и  безусловному установлению.

Итак, предмет доказывания охватывает все факты и обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного рассмотрения и разрешения уголовного дела. Это факты и обстоятельства 1) предусмотренные ст. 15 Основ (ст. 68 УПК), 2) получившие свою конкретизацию в других

52 См.: Мухин И. И. Указ. соч., с. 82.

статьях Основ (УПК), 3) хотя и имеющие существенное значение, но нормативно не закрепленные в качестве общих и общеобязательных правил поведения, зависящие от специфики конкретных уголовных дел и составов преступных проявлений.

Чтобы завершить рассмотрение вопроса о предмете доказывания, следует остановиться еще .на одноім вопросе.

В литературе нередко предмет доказывания называют главным фактом, а фактические данные, выходящие за пределы предмета доказывания, но способствующие установлению его компонентов, — доказательственными фактами.

С позиции нашего понимания предмета доказывания, охватывающего все подлежащие доказыванию по уголовному делу обстоятельства и факты (как главные, так и доказательственные), указанная конструкция себя оправдать не может. Вместе с тем в системе компонентов предмета доказывания действительно содержится главный факт, предопределяющий служебную роль и назначение всех остальных, подлежащих доказыванию фактов и обстоятельств. Таковым, как мы полагаем, является состав преступления во всех его четырех элементах — объекта, субъекта, объективной и субъективной стороны. Имея определяющее для судьбы уголовного дела юридическое значение, главный факт предопределяет назначение доказательственных фактов — служить установлению главного.

Относясь к обстоятельствам побочным, не входящим в состав преступления, и к тому же отдельным, единичным элементам объективной действительности, доказательственные факты только в том случае могут служить средством установления главного факта, если они образуют объективно взаимосвязанную систему таких фактов. Речь идет, разумеется, не о том, что сумма вероятных знаний может породить достоверное знание, а о том, что главный факт (в указанном нами случае) может быть установлен лишь системой объективно взаимосвязанных доказательственных фактов, каждый из которых, реально существуя, указывает, однако, только на отдельный штрих объективной действительности, причинно связанной с составом преступления (главным фактом). Здесь находит свое убедительное подтверждение ленинское положение о том, что «факты, если взять их 'в их целом, в их связи, не только «упрямая», но и безусловно доказательная вещь»53.

53 Л е н и н В. И. Поли, соб-р. соч., т. 30, с. 350.

Схема предмета доказывания

 з а и л я

------]

| 06с л ьг o-bj     a

I ДП сЗ'ииЗ і! hv   \/  р^с         /0   |

ill ^"Ul! пУі[ ILj y1U

СобьП/1

j ЙИКОь іьСГЬ 0D8HH1CMC

го и мотиви' пргзтуп

[/і Є НИ г

Обстоят ельг у >   влияющие г,а ьтеиь п  и характер ответствен ностц обвиняемого , иные обстоя гельстиа, характеризующие личность обвиняемого

Характер и размер ущерба, причиненного преступлением

Обстоятельства,спо -сооствовавшие совершению преступления

О' - ич 2 ь^гва  год es a

4^Є Д  ґсі  Ь BjHI  О С  у   В

то ! о яJ инь / і атегиі) и

yl uJlUSrtk V   Л'Я I ( С Г    Л9г' , Ч Л4, 4 її І) Ці)

 '. р а -

 "тп ;

і Продуем   і а і к р з~ j ном ( „і с   5 Э, 30, | Б1   UZ, 2Оо, 303 и др

іупк;

\'ь у/регутироватые законом, в том чиолр промежуточные обею я гепьства, имеющие Згіаченир для оценки доказательств,и др

§ 3. Пределы доказывания

Установление объективной истины, как и достижение других задач уголовного судопроизводства, предполагает правильное решение вопроса не только о предмете, но и о пределах доказывания Если предмет доказывания, как было установлено выше, образует совокупность фактов и обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, то пределы доказывания — круг доказательств, необходимых для достоверного, т. е. истинного установления соответствующих фактов и обстоятельств Тем самым, если предмет доказывания отвечает на вопрос — на что направлено уголовно-процессуалььое доказывание, т е что составляет его ближайшую, непосредственную цель, то пределы доказывания отвечают на вопрос о том — при помощи чего, какими средствами обеспечивается оптимальная глубина и достоверность познания фактов и обстоятельств, составляющих предмет доказывания Следовательно, взаимодействие между предметом и пределами доказывания есть взаимодействие между целью и средствами ее достижения. Определяющая роль в этом "ззимодействии принадлежит цели — предмету доказывания, составляющему в значительной мере объективную предпосылку установления тех или иных пределов доказывания. Это ье умаляет, однако, значения субъективных суждений лиц, производящих расследование и судебное разбирательство, относительно действительно необходимых и наиболее разумных пределов использования доказательств в интересах достоверного и полного уяснения всех компонентов предмета доказывания Значение субъективного фактора в решении данного вопроса вытекает из нормативно закрепленного положения об оценке компетентными органами государства собранных доказательств по их внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств уголовного дела   (ст. 71  УПК).

Следует заметить, что если родовые свойства предмета доказывания урегулированы законодателем более или менее определенно — по крайней мере, в виде обстоятельств, подлежащих доказыванию, то пределы доказывания — лишь в части исходных положений Указанные выше компоненты предмета доказывания нормативно закреплены в качестве универсальных по всем уголовным делам (что не исключает, разумеется, их необходимой в каждом случае конкретизации

85

и даже восполнения). Пределы доказывания зависят от предмета доказывания, от особенностей каждого конкретного дела и избранной должностным лицом методики и тактики его расследования и рассмотрения, поэтому нормативное урегулирование пределов доказывания возможно, как мы заметили, лишь в части исходных положений. Представляется очевидным, что в делах о должностных преступлениях используются доказательства, которые могут не иметь значения по делам о преступлениях против личности; доказательства, используемые при расследовании и рассмотрении дел о воинских (преступлениях, імогут быть несущественными в делах о хозяйственных (Преступлениях и т. п.

Тем не менее исходные положения в решении данного вопроса находят и здесь свое нормативное закрепление. Так, требование всесторонности, полноты и объективности (ст. 14 Основ, ст. 20 УПК) относится в равной мере и к предмету, и к пределам доказывания. В одном случае речь идет о полноте, всесторонности и объективности исследования фактов и обстоятельств, образующих предмет доказывания; в другом— о полноте, всесторонности и объективности исследования необходимых по делу доказательств. Красной нитью через все уголовно-процессуальное законодательство проходит мысль о необходимости «достаточных данных» или «достаточных доказательств» для принятия органами дознания, следствия, прокуратуры, с)'да соответствующих решений. Так, уголовное дело может быть возбуждено только тогда, когда «имеются достаточные данные», указывающие на признаки преступления (ст. 108 УПК). Привлечение лица в качестве обвиняемого возможно не иначе, как при наличии «достоверных доказательств», дающих основание для предъявления обвинения в совершении, преступления (ст. 143 УПК). Окончание предварительного расследования с направлением материалов дела в суд для предания обвиняемого суду допустимо лишь тогда, когда собранные доказательства достаточны для этого (ст. ст. 200, 201, 205, 213, 214 и др. УПК). Одним из важнейших вопросов, подлежащих рассмотрению в стадии предания суду, является вопрос о том, «собраны ли по делу доказательства, достаточные для его рассмотрения в судебном заседании» (ст. 222 УПК). Обвинительный приговор суда не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если проверенными ів судебном заседании данными «виновность подсудимого в совершении преступления доказана»  (ст. 309 УПК). Пленум Верховного Суда СССР

86

в постановлении «О судебном приговоре» от 30 июня 1969 г, указал, что хотя по большинству уголовных дел приговоры и выносятся в строгом соответствии с законом, тем не менее из-за поверхностного и неполного исследования доказательств и других нарушений закона все еще встречаются случаи незаконных необоснованных приговоров54. Рассматривая односторонность или неполноту дознания, предварительного или судебного следствия в качестве основания к отмене или изменению приговора (ст. 342 УПК), законодатель указывает, что односторонность или неполнота имеют место во всяком случае тогда, когда не были допрошены лица, чьи показания играют существенную роль в деле, или не была проведена экспертиза, когда ее проведение по закону обязательно, не были истребованы документы или вещественные доказательства, имеющие существенное значение, и др. (ст. 343 УПК).

Соответственно, если нет достаточных данных (доказательств) для возбуждения уголовного дела, выносится постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (ст. 113 УПК). Если в результате предварительного расследования не собрано достаточно доказательств, подтверждающих событие преступления, состав преступления или виновность в том обвиняемого, дело возвращается на дополнительное расследование (п. «г» ст. 211, ст. 232 УПК), а при невозможности восполнить объем доказательств — прекращается (ст. ст. 208, 234 УПК) - Если в подготовительной части судебного разбирательства суд приходит к выводу о невозможности слушать дело по существу вследствие неявки в судебное заседание кого-либо из вызванных лиц или в связи с необходимостью истребования новых доказательств, суд откладывает разбирательство и принимает меры к вызову неявившихся лиц или истребованию новых доказательств (ст. 257 УПК). При недостаточности собранных доказательств суд направляет дело для производства дополнительного расследования (ст. 258 УПК). Если собранными и проверенными в судебном заседании доказательствами не подтверждается событие преступления, состав преступления или участие подсудимого в совершении преступления, суд постановляет оправдательный приговор (ст. 309 УПК), причем поступает так и в тех случаях, когда имеет место высокая степень вероятно-

54 См.:   Сборник   постановлений   Пленума   Верховного   Суда   СССР. М,., 1974, с. 580—582.

87

сти того, что преступление совершил обвиняемый (подсудимый). В основе этого — действие презумпции невиновности, о которой (в связи с доказыванием) речь пойдет особо. Здесь лишь заметим, что именно в силу презумпции невиновности, в силу того, что обвиняемый (подсудимый) признается невиновным, пока его виновность не будет установлена вескими и убедительными доказательствами, недоказанная виновность рассматривается в качестве доказанной невиновности.

Законодатель ориентирует органы дознания, следствия, прокуратуры, суда на необходимость использования по делу всех доказательств, которые могут иметь значение для его законного и обоснованного разрешения. Так, ни следователь, ни суд не вправе отказать участникам процесса в удовлетворении ходатайств о допросе свидетелей, производстве экспертизы и других следственных и судебных действий по собиранию и исследованию доказательств, если обстоятельства, об установлении 'которых они ходатайствуют, могут иметь значение по делу (ст. ст. 131, 204, 276 УПК). Нарушение этого требования, повлекшее односторононеть или неполноту дознания, предварительного или судебного следствия, вызывает необходимость отмены судебного приговора с направлением дела на дополнительное расследование или на новое судебное рассмотрение (ст. ст. 343, 348 УПК). Уяснение этого обстоятельства представляется тем более важным, что в числе лричин неполного установления компонентов предмета доказывания 'Наибольший удельный вес составляет непроведение судом таких (Процессуальный: действий, как допрос свидетелей, показания которых могут иметь существенное значение, и экспертиза при наличии важных к тому оснований.

Тем большее удивление вызывает предложение П. Ф. Пашкевича о предоставлении суду права сокращать судебное следствие в случаях, когда он признает полученную доказательственную информацию достаточной для правильного разрешения уголовного дела55.

Соответствующая норма была известна ранее действующему уголовно-процессуальному законодательству.  Так,  со-

55 См.- Пашкевич П. Ф. Рациональное исследование и использование доказательств в уголовном судопроизводстве. — Проблемы совершенствования советского законодательства. М., 1976, с. 175 (Труды ВНИИСЗ, № 5).

гласно ст. 282 УПК РСФСР 1924 г., если подсудимый соглашался с обстоятельствами, изложенными в обвинительном заключении, признавал правильным предъявленное ему обвинение и давал показания, суд мог не производить дальнейшего судебного следствия и перейти к выслушиванию прений сторон.

Эта норма, неоднократно подвергаемая в период ее действия резкой критике, была отвергнута ныне действующим уголовно-процессуальным законодательством, что следует признать вполне оправданным по меньшей мере в силу трех оснований. Во-первых, ставя вопрос о сокращении судебного следствия в зависимость от признания или непризнания обвиняемым своей вины, законодатель явно переоценивал роль такого признания, придавал ему преувеличенное значение. В настоящих условиях это оказалось бы в прямом противоречии с нормативным дозволением придавать доказательственное значение признанию обвиняемым своей вины только при условии, если оно подтверждается совокупностью имеющихся по делу доказательств (ст. 77 УПК). Во-вторых, сокращение судебного следствия как по этому, так и по любому другому основанию, оказалось бы в противоречии с требованием закона основывать судебный приговор лишь на тех доказательствах, которые рассмотрены в судебном заседании (ст. 301 УПК) с соблюдением всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела (ст. 20 УПК). Неизбежно связанное с необходимостью восполнять пробелы судебного следствия материалами предварительного расследования, указанное предложение нанесло бы серьезный урон принципу непосредственности, которому П. Ф. Пашкевич неосновательно придает значение второстепенного, вспомогательного56. Заметим, что разграничение принципов уголовного судопроизводства на глазные и второстепенные должно быть признано принципиально неверным. «Принцип» — principi-um — основа, основополагающее начало. Все принципы в их совокупности, как и каждый в отдельности, выражают самое главное, наиболее существенное в советском уголовном судопроизводстве. Нарушение любого из них должно рассматриваться в качестве особо серьезного нарушения закона, влекущего предусмотренные УПК (например, ст. ст. 332, 379) последствия. И, в-третьих, сокращение судебного следствия неизбежно  повлекло  бы снижение воспитательного эффекта

56 См.: там же, с. 168.

89

судебного разбирательства, как и убедительности судебного приговора для присутствующих в зале судебного заседания граждан57.

Как следует из сказанного, необоснованное сужение пределов доказывания может повлечь неполноту и односторонность расследования и судебного разбирательства, т. е. такое положение, при котором те или другие элементы предмета доказывания окажутся не установленными или установленными поверхностно, неполно. Допущенные пробелы в доказательственном материале, впоследствии невосполненные, могут предопределить и недостаточную достоверность выводов в части основных вопросов уголовного дела.

В той мере, в какой недопустимо сужение пределов доказывания, неоправдано и их избыточное расширение, влекущее включение в доказательственный материал данных, не имеющих значения по конкретному делу, не требующих доказывания в силу своей очевидности, устанавливающих то, что уже достоверно установлено другими доказательствами и т. д.58. Чрезмерное расширение пределов доказывания, вопреки требованию экономичности уголовного процесса, усложняет доказывание и, что особенно досадно, влечет непроизводительные затраты государственных средств в связи, например, с отрывом граждан (свидетелей, специалистов, экспертов и др.) от их основной работы. Это неизбежно вызывает ничем не оправданную медлительность судопроизводства, значительное отдаление момента постановления приговора от события преступления, в конечном счете — нанесение урона целям (особенно воспитательным) советского уголовного процесса.

Именно поэтому в литературе различают необходимые и фактически имеющие место пределы доказывания. Важно, чтобы исследованию был подвергнут такой круг доказательств, который действительно необходим для достоверного уяснения всех компонентов предмета доказывания с учетом особенностей каждого конкретного уголовного дела. Следует согласиться с тем, что важнейшим условием оптимального приближения фактических    пределов доказывания к не-

57  На это  обращал  внимание  И. Д.  Перлов,  критикуя  ранее  имевший место порядок сокращения судебного следствия  (см.: П е р л о в И. Д. Судебное следствие в советском уголовном процессе. М.,  1Г35, с. 62).

58   См.:   Теория    доказательств     в   советском     уголовном    процессе, с. 190—193.

90

обходимым является тщательное и (Продуманное планирование расследования и судебного разбирательства59.

Итак, правильное определение пределов доказывания имеет большое практическое значение. Во-первых, оно содействует упорядочению собирания и исследования доказательств в объеме, необходимом для формирования у представителей правоприменительных органов достоверных выводов относительно компонентов предмета доказывания. Во-вторых, оно способствует применению наиболее эффективных и в то же время экономичных средств собирания и использования доказательственной информации. В-третьих, правильное определение пределов доказывания — необходимое условие обеспечения достаточной глубины познания соответствующих обстоятельств, как и необходимой надежности и убедительности результатов такого познания. В постановлении «О повышении уровня осуществления правосудия в свете решений XXV съезда КПСС», Пленум Верховного Суда СССР еще раз обратил внимание судов на необходимость «всесторонне и полно исследовать доказательства, не допускать необъективного и одностороннего подхода к их оценке»60.

Несмотря на большое значение данного вопроса, он недостаточно исследован в юридической литературе.

В предыдущие годы вопрос о пределах доказывания либо вообще не ставился, либо, если и ставился, то отождествлялся с вопросом о предмете доказывания.

Автор первой їв советской [правовой литературе монографии, посвященной пределам доказывания в уголовном процессе, Г. М. Миньковский писал, что, несмотря на определенную разницу в общем значении понятий предмета и пределов доказывания, он использует эти понятия как идентичные61. Не видит самостоятельного значения за институтом пределов доказывания и М. С. Строгович, указывая на то, что определение предмета доказывания означает определение пределов и направления исследования по делу62.

59   См.- 'К о лба я  Г.  Н.  Соотношение предварительного следствия  и судебного разбирательства. М., 1975, с. 72.

60   «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1976, № 3, с. 8.

61  См.:  Миньковский  Г.  М.  Пределы доказывания в советском уголовном процессе. М.,  1956, с. 4. Эту точку зрения сам автор подвергает критике в  кн.:  Теория  доказательств  в  советском  уголовном  процессе, с. 188.

62  См:   Строгович  М.  С.  Курс  советского   уголовного  процесса, т. 1, с. 361.

91

Нет единого понимания пределов доказывания и среди авторов, придающих данному правовому институту относительно самостоятельное значение. Некоторые из них понимают под пределами доказывания объем доказательств, необходимых для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания63, другие — границы установления и исследования фактов, служащих доказательствами64, третьи — необходимую глубину исследования соответствующих обстоятельств65, четвертые — и границы доказывания, выражающие полноту проверяемых по делу версий, и глубину исследования подлежащих установлению фактов и обстоятельств, и объем доказательств, необходимых для достоверного познания предмета доказывания и обоснования выводов по делу66, и др. Существенным недостатком некоторых из приведенных определений пределов доказывания является отождествление существа самого института с последствиями его применения. И границы установления соответствующих фактов и обстоятельств, и глубина 'их исследования — это не пределы доказывания, а результат применения тех или иных пределов доказывания. Пределы же доказывания представляют собой тот объем доказательственного материала, который необходим по каждому конкретному делу для обеспечения необходимых границ оптимальной глубины и .полноты исследования соответствующих фактов и обстоятельств.

Следует полагать, однако, что понятие пределов доказывания не однозначно, а разноаспектно67. В той мере, в какой средствами получения доказательств являются процессуальные (следственные и судебные) действия, пределы охватывают не только объем используемых доказательств, но и объем процессуальных действий, необходимых для их (получения.

63  См.,   например:   Уголовный   процесс.  Отв.   ред.     Н.   С.   Алексеев, В. 3. Лукашевич, П. С. Элькинд. М.,  1972, с.  158; Теория доказательств в советском уголовном процессе, с. 187.

64  См.: Ульянова Л. Т. Оценка доказательств  судом первой  инстанции. М., 1959, с. 23.

65  См.: Танасевич В. Г. Пределы и предмет доказывания по уголовному делу.  —  В  кн.:  Практика  применения  нового  уголовно-процессуального законодательства.  М.,   1962,  с.   37;   Советский  уголовный  процесс. Под ред. Д. С. Карева. М., 1975, с. 121, и др.

66  См.:  Фаткуллин  Ф.  Н.  Общие проблемы процессуального доказывания. Казань, 1973, с. 69.

67  На     многоаопектность    данного     понятия     обращают    внимание Н.  В.  Жогин  и  Ф.  Н.   Фаткуллин    в  кн.  «Предварительное  следствие» (М., 1965, с. 105).

92

Важно при этом заметить, что предусмотренный законом перечень процессуальных действий, направленных на собирание, проверку и оценку доказательств, является не ориентировочным, а исчерпывающим. Определение необходимого объема 'процессуальных действий для получения соответствующих доказательств по каждому конкретному делу допустимо не иначе как в пределах нормативно урегулированных процессуальных действий. Нельзя в этом смысле признать правильным утверждение некоторых авторов о там, что в интересах эффективной борьбы с преступностью и, в частности, оптимального использования в этих целях новейших достижений науки и техники, представляется возможным выходить за пределы нормативно урегулированных процессуальных действий за счет, например, моделирования, реконструкции, проверки показаний на месте (в тех республиках, в которых законодательство не предусматривает данное действие в числе процессуальных) и др68.В действительности же, используемые в виде дозволенных приемов при производстве предусмотренных законом следственных и судебных действий (например, реконструкция — при проведении следственного эксперимента, проверка показаний обвиняемого на месте — в процессе осмотра и др.), они могут получить в дальнейшем значение самостоятельных, но не иначе как при условии нормативного закрепления их в таком качестве законодателем одновременно с нормативным урегулированием необходимых для этого процессуальных гарантий69.

Выбор из числа предусмотренных законом таких следственных (судебных) действий и в таком объеме, который необходим для полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств конкретного уголовного дела, зависит как от характера и объема требуемых по делу доказательств, так и от методики и тактики его расследования и судебного рассмотрения.

Итак, под пределами доказывания следует понимать объем доказательств и необходимых для  их получения следст-

68   См., например:  Хлынцов  М.  И. Проверка  показаний на месте. Саратов,  1971, с. 60—61;  Быховский И. Е.. Лузгин И. М. Реконструкция как самостоятельное следственное действие. •— «Правоведение», 1971, № 3, с. 132 и ел.

69   О том, что преобразование соответствующих приемов в самостоятельные следственные действия составляет определенную закономерность, см.: Ш е и ф е р С. А. Сущность и способы собирания доказательств в советском уголовном продессе. М., 1972, с. 96 и ел.

93

венных и судебных действий, обеспечивающих полное, всестороннее и объективное установление всех компонентов предмета доказывания по каждому конкретному уголовному делу. Поскольку предмет доказывания, как было отмечено выше, выходит далеко за пределы ст. 15 Основ (ст. 68 УПК), постольку и пределы доказывания охватывают весь комплекс доказательств и необходимых для их получения процессуальных действий, обеспечивающих полное, всестороннее и объективное установление подлежащих доказыванию фактов и обстоятельств по уголовным делам (ст. 15 Основ, ст. 68 УПК), требующих особого внимания по отдельным категориям дел (ст. ст. 392, 403, 415 и др. УПК), и иных фактов и обстоятельств (в том числе «промежуточных»), имеющих значение по каждому конкретному уголовному делу.