ГЛАВА I ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ПРАВО В СИСТЕМЕ СОВЕТСКОГО УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА. ТЕОРИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

§ 1- Уголовно-процессуальное право — отрасль советского социалистического права

Для того чтобы понять место доказательственного права в системе советского уголовно-процессуального права, необходимо, прежде всего, уяснить предпосылки выделения последнего в самостоятельную отрасль права. В качестве одного из главных его подразделений уголовно-процессуальное право, как и другие отрасли права, отличается особым предметом и методом правового регулирования Их уяснение ч контексте настоящей работы представляется тем более важным, что имея первостепенное научно-методологическое значение для всех институтов уголовно-процессуального права, они, как мы увидим дальше, приобретают основополагающее значение и для институтов доказательственного права.

Уголовно-процессуальное регулирование — это специфическая форма юридического воздействия социалистического государства на поведение субъектов общественных отношений, складывающихся в сфере возбуждения, расследования, рассмотрения и разрешения дел о преступлениях. Соответственно предметом уголовно-процессуального регулирования являются общественные отношения, возникающие, развивающиеся и прекращающиеся в данной сфере общественной жизни.

Располагая всеми свойствами любого идеологического общественного отношения, данный вид общественных отношений имеет свои особенности, главными из которых являются следующие.

1. В отличие от некоторых других общественных отношений, которые могут существовать и как правовые и как фактические, не урегулированные нормами права (например, имущественные, семейные), общественные отношения в уголовном судопроизводстве существуют главным образом в форме правоотношений, т. е. урегулированных нормами права общественных отношений.

Это не значит, что предметом уголовно-процессуального регулирования являются уголовно-процессуальные отношения, а не те фактические общественные отношения, которые в них содержатся. В качестве разновидности правоотношений уголовно-процессуальные представляют собой урегулированные нормами права фактические общественные отношения между субъектами, располагающими коррелятивными' правами и обязанностями. Как и другие правоотношения,, они составляют не право, а результат правового воздействия на поведение людей, в данном случае субъектов уголовного-судопроизводства. Согласуя свое поведение с требованиями правовых норм, т. е. осуществляя свои права и выполняя воз~ ложенные на них обязанности, соответствующие субъекты вступают в уголовно-процессуальные отношения.

Для их возникновения, изменения или прекращения недостаточно одной лишь нормы права. Для этого, как и в сфере любых иных общественных отношений, нужны еще и конкретные субъекты, и юридические факты, которые не создаются, а только признаются нормами права в качестве необходимых компонентов уголовно-процессуальных отношений. Так, согласно ст. 70 УПК РСФСР ', доказательства могут быть представлены правоприменительным органам как различными субъектами уголовного судопроизводства (обвиняемыми, потерпевшими и др.), так и любыми гражданами. Однако для возникновения соответствующего правоотношения необходимо, чтобы имеющее право на представление доказательств лицо, действительно располагающее доказательственной информацией, официально представило бы ее компетентному органу, у которого тем самым появилась бы обязанность тщательно, всесторонне и объективно проверить эту

1 В дальнейшем — УПК.

информацию в совокупности со всеми другими собранными по делу доказательствами. Или, скажем, правоотношение между правоприменительным органом и экспертом складывается только тогда, когда при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства возникают вопросы, решение которых требует специальных познаний в науке, технике, искусстве или ремесле, когда для этого нужно проведение специальных экспертных исследований, официально поручаемых лицу, обладающему необходимыми для этого познаниями (ст 78 УПК).

Указанная особенность уголовно-процессуальных отношений, и в частности отношений в сфере доказывания, состоит, следовательно, не в том, что в их основе нет фактических общественых отношений, а в том, что в реальной жизни они выступают не иначе, как в форме правоотноше-яий, т. е. урегулированных нормами права общественных от-лошений.

Следует, однако, иметь в виду, что понятия уголовно-процессуальных отношений и общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства—нетождественны. Как известно, „кроме собственно уголовно-процессуальных отношений здесь складываются и другие виды правоотношений (например, уголовно-правовые), а также отношения, вообще не урегулированные нормами права (например, определенная часть технико-криминалистических или собственно моральных). Отношения между экспертом и оператором, оказывающим ему помощь в использовании аппаратуры, не урегулированы нормами права, хотя они нередко порождают правовые последствия 2. Далеко не полностью урегулированы нормами права отношения между защитником и подзащитным, между обвинителем и защитником, между судом и участниками судебного разбирательства и др. Наряду с отношениями уголовно-процессуального характера между этими субъектами складываются еще и отношения собственно моральные, не урегулированные нормами права.

2. Правоотношения в сфере уголовного судопроизводства имеют отчетливо выраженный государственно-властный характер.

В общественной жизни правоотношения возникают между субъектами как равноправными, так и неравноправными.

2 Положение оператора или лаборанта не всегда тождественно положению специалиста (ст. 133 1 УПК) или соэксперта (ст. 78 УПК).

В первом случае каждый из их участников вправе требовать предусмотренного законом поведения другого и сам обязан подчиняться соответствующим требованиям. Во втором случае один из субъектов правоотношения располагает правом властного 'веления и ему обязан подчиняться другой, не имеющий такого права. И хотя это не исключает наличия у каждого из них других прав и обязанностей, правоотношения такого рода обычно называют властеотношениями. Именно такими являются и общественные отношения, подвергаемые \ головно-процессуальному регулированию.

Самый факт существования преступности и борьба с ней предопределяют государственно-властное веление в качестве необходимого свойства соответствующего вида правоотношений. Последние возникают, изменяются и прекращаются лишь постольку, поскольку возбуждение, расследование, рассмотрение и разрешение дел о преступлениях немыслимо вне государственно-властного веления, поскольку одним из субъектов соответствующих правоотношений всегда является компетентный орган государства (дознания, следствия, прокуратуры, суда), коему государство делегирует право такого веления.

Из этого не следует, что все конкретные уголовно-процессуальные отношения — это отношения неравноправных субъектов. Среди них встречается немало таких, которые возникают между процессуально равноправными субъектами. Наиболее ярким подтверждением тому является процессуальное равноправие в судебном заседании обвинителя, подсудимого, защитника, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей в части представления доказательств, участия в исследовании доказательств, заявления ходатайств (ст. 245 УПК).

Уголовно-процессуальные отношения складываются не только по вертикали (например, между следователем и обвиняемым, судом и подсудимым и др.), но и по горизснталк (например, между защитником и подзащитным и др.). Однако то обстоятельство, что уголовно-процессуальные отношения являются результатом уже выраженного государственного веления (по поводу возбуждения уголовного дела, привлечения в качестве обвиняемого, предания суду и др.), что они складываются, как мы заметили, лишь при участии компетентного органа государства (должностного лица), которому принадлежит право их изменения и прекращения, подтверждает сказанное о государственно-властном характере

соответствующих правоотношений В этом — одна из гарантий эффективности осуществления задач уголовного судопроизводства в целом и в сфере процессуального доказывания в частности.

3 Уголовно-процессуальные отношения находятся в неразрывной взаимосвязи и во взаимопроникновении с отношениями уголовно-правовыми.

В той мере, в какой «...процесс есть только форма жизни закона, следовательно, проявление его внутренней жизни»3, уголовно-процессуальные отношения возникают и развиваются в связи с реально сложившимися или предполагаемыми уголовными правоотношениями и по поводу этих правоотношений, последние, в свою очередь, могут быть реализованы только через отношения уголовно-процессуальные.

Это не значит, что предупредительное значение соответствующих норм права вне реально складывающихся правоотношений не есть реализация таких норм. Однако это значит, что реально существующие или предполагаемые (когда данные о совершенном или готовящемся преступлении оказываются в дальнейшем недостоверными) уголовно-правовые отношения могут быть реализованы только в уголовно процессуальной форме, т. е. не иначе как через отношения уголовно-процессуальные.

Нельзя в этом смысле согласиться с утверждением о том, что уголовно-правовые отношения могут быть реализованы и вне уголовно-процессуальной формы, например при прекращении уголовного дела с передачей его в товарищеский суд — как бы в форме общественно-процессуальных отношений, при прекращении уголовного дела с передачей виновного в сферу административного воздействия — в форме административно-процессуальных отношений и др. В действительности же установление путем процессуального доказывания соответствующих обстоятельств, обусловливающих прекращение уголовного дела, означает прекращение и уголовно-правовых, и уголовно-процессуальных отношений, а передача материалов в сферу административного или общественного воздействия означает официальное признание конкретных материально-правовых отношений не уголовно-правовыми и поэтому нуждающимися в такой процессуальной форме, которая соответствовала бы их фактическому содержанию. В ином случае, вопреки правильному пониманию качественной одно-

Маркс К и Энгельс Ф Соч, т. 1, с 158

родности материально-правового содержания и процессуальной формы, мы должны были бы стать на позицию допустимости взаимодействия соответствующих категорий вне такой однородности.

Неразрывная взаимосвязь и согласованность указанных бидов правоотношений определяется объективно тем, что по общему правилу как одни, так и другие вызываются к жизни общественно опасными посягательствами (уголовные правоотношения — непосредственно, уголовно-процессуальные— через посредство реально существующих или предполагаемых уголовно-правовых отношений) И одни, и другие правоотношения имеют своей общей целью борьбу с преступными посягательствами, причинами, их порождающими, и условиями, им способствующими.

Сказанное дает основание согласиться с тем, что процессуальные отношения, будучи вторичными в соотнесении с материально-правовыми, являются как бы удвоенной формой общественных отношений, ибо представляют собой форму (разумеется, содержательную) материально-правовых отношений, которые, в свою очередь, являются формой других (производственных, политических) отношений4.

Связь и взаимопроникновение уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений не исключает, разумеется, существенных различий между ними Эти различия связаны с содержанием, моментом возникновения, задачами и кругом субъектов тех и других правоотношений Так, юридическим фактом, влекущим возникновение уголовно-правовых отношений, является факт совершения преступления, а юридическим фактом, вызывающим к жизни уголовно-процессуальные отношения, являются поступившие компетентным органам государства (должностным лицам) сведения о совершенном или готовящемся преступлении, требующие тщательной проверки для решения вопроса о наличии оснований к возбуждению уголовного дела5. Уголовно-правовые отношения

4 См СабоИмре Основы теории права М, 1974, с 52.

5 Ошибочным поэтому представляется утверждение об одновременном возникновении уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений (см, например СанталовА И Уголовно правовые отношения и уголовная ответственность — «Вестн. Ленингр. ун-та», 1974, № 5, 'С 128), а также о том, что уголовно-правовым отношениям, возникновение которых одни авторы относят к моменту привлечения лица в качестве обвиняемого (например. Виттенберг Г. В Вопросы освобождения от уголовной ответственности и наказания с применением мер общест-

складываются между государством, нормативно устанавливающим запрет совершать общественно опасные деяния, и гражданином, нарушившим этот запрет. Круг субъектов уголовно-процессуальных отношений много шире. Они складываются между правоприменительными органами и многочисленными субъектами уголовного судопроизводства, большинство которых субъектами уголовно-правовых отношений не являются (потерпевшие, свидетели, эксперты, понятые, переводчики и др.).

Нельзя не учитывать и возможность несовпадения в одном лице субъекта преступления и субъекта уголовного преследования (обвиняемого, подсудимого). Субъектом преступления или, иначе, субъектом уголовно-правового отношения является лицо действительно виновное; обвиняемым (подсудимым) может в исключительных случаях оказаться и невиновный, ошибочно привлеченный к уголовной ответственности. Система процессуальных прав и гарантий личности в уголовном судопроизводстве, главным образом в процессе познания истины, т. е. в процессе доказывания, призвана содействовать привлечению и осуждению только виновного и только в меру его действительной вины. Она служит тем самым действенным препятствием к несовпадению в одном лице субъекта преступления и субъекта уголовного преследования.

В той мере, в какой нормы уголовного права определяют наиболее опасные для социалистического государства и установленного им правопорядка деяния (преступления), как и виды, условия назначения и применения наказания, уголовно-правовые отношения являются средством осуществления задач уголовного законодательства — «охраны советского-общественного и государственного строя, социалистической собственности, личности и прав граждан и всего социалистического правопорядка от преступных посягательств» (ст. 1 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик).

Поскольку нормы уголовно-процессуального права предусматривают наиболее целесообразный в наших условиях порядок установления таких деяний, изобличения и наказания лиц, их совершивших, постольку уголовно-процессуальные от-

венноло воздействия, ч. 1. Иркутск, 1970), а другие к моменту вступления в законную силу приговора (например, Смирнов В. Г. Функции уголовного права. М., 1965), предшествуют значительно ранее сложившиеся уголовно-процессуальные отношения.

ношения, особенно те, которые складываются в связи с доказыванием, служат средствами достижения задач уголовного судопроизводства, состоящих в быстром и полном раскрытии преступлений, изобличении виновных и обеспечении правильного применения закона с тем, чтобы каждый, совершивший преступление, был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден (ст. 2 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик) 6.

Выражая две стороны одной и той же государственной деятельности по борьбе с преступностью, уголовно-правовые и уголовно-процессуальные отношения, следовательно, возникают, развиваются и прекращаются во взаимосвязи и во взаимопроникновении, не утрачивая того особенного, что характерно для них при'всей их общности7.

4. Уголовно-процессуальные отношения находятся в органической взаимосвязи с уголовно-процессуальной деятельностью, в сфере которой они возникают, изменяются и прекращаются.

В правовой литературе иногда отождествляют понятия уголовно-процессуальной деятельности и уголовно-процессуальных отношений, поскольку реализация субъектами уголовного судопроизводства /принадлежащих им процессуальных прав и обязанностей и образует их деятельность.

В действительности это не так. О том, что уголовно-процессуальная деятельность и соответствзлощие правоотношения, находясь во взаимопроникновении, не поглощают, од нако, друг друга, можно судить по следующему:

а) в цепи возникающих, изменяющихся и прекращающихся действий и правоотношений субъектов уголовного судопроизводства направляющее, определяющее и решающее значение имеют действия компетентных органов государства ('соответствующих должностных лиц). Так, возникновение уголовно-процессуальных отношений связано с принятием следователем (органом дознания, судом) подлежащих проверке сведений, указывающих на признаки преступления.

Правоотношения между участниками допроса, очной став-

6 В дальнейшем — «Основы».

7 По указанным соображениям нельзя согласиться с В. Н. Шпилевым, возводящим относительную обособленность уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений в возможность их раздельного существования (см: Шпилев В Н. Содержание и формы уголовного судопроизводства. Минск, 1974, с. 26).

ки, обыска, выемки, освидетельствования и т. д. возможны не иначе как при условии реализации решения следователя (суда) выполнить такое следственное (судебное) действие. Приостановление, как и .прекращение уголовно-процессуальных отношений связано с решением компетентного органа государства (должностного лица) о приостановлении или прекращении уголовного дела. Но если уголовно-процессуальное действие необходимо вызывает к жизни соответствующее правоотношение, то и последнее, в свою очередь, может предопределить необходимость новых уголовно-процессуальных действий. Так, например, реализация обвиняемым права на заявление ходатайств нередко предопределяет необходимость выполнения дополнительных следственных (судебных) действий, о производстве которых ходатайствует обвиняемый (подсудимый) . Выполнение таких действий влечет возникновение новых правоотношений, а последние, в свою очередь, могут предопределить необходимость новых уголовно-процессуальных действий. И все же, с учетом государственно-властного качала в данной сфере общественной жизни, определяющее, направляющее и решающее значение во взаимосвязи уголовно-процессуальных действий и правоотношений принадлежит, как мы заметили, системе действий компетентных органов государства (должностных лиц) ;

б) предметом правового регулирования является поведение субъектов данных общественных отношений. Но «поведение» и «действия» — понятия не тождественные. Поведение может быть как активным (используя свое право на защиту, обвиняемый заявляет ходатайства, дает пояснения по существу дела и т. п.), так и пассивным (обвиняемый не использует свое право на защиту, на дачу показаний, на заявление ходатайств и т. п.). Действия же предопределяют только активное поведение субъекта.

Пассивное поведение само по себе не может вызвать к жизни реальное правоотношение; для этого оно должно быть опосредовано соответствующим действием (например, при отказе подсудимого использовать свое право на дачу показаний председательствующий оглашает на суде показания, данные обвиняемым в стадии предварительного расследования, и производит необходимые проверочные действия);

в) об уголовно-процессуальных отношениях можно говорить в статике и в динамике, т. е. как об определенном положении субъектов уголовно-процессуальных прав и обязанностей, как об их возможном (должном) поведении во взаи-

моотношениях друг с другом и как об их фактическом общении, связанном с реализацией принадлежащих им прав и возложенных на них обязанностей.

Такой подход к изучению уголовно-процессуальных отношений оправдан хотя бы потому, что их динамике должен предшествовать сложившийся механизм правоотношения — юридический факт, влекущий его возникновение, норма права, субъекты коррелятивных прав и обязанностей.

Разграничение уголовно-процессуальных отношений на правоотношения в статике и в динамике имеет и немалой практическое значение. Поскольку в реальной жизни действительное поведение субъектов правоотношений не всегда соответствует предписанному (например, обвиняемый скрывается от следствия и суда, мешает ходу расследования), постольку следует различать их возможное (должное) и действительное поведение, как и принимать меры к тому, чтобы действительное поведение соответствовало возможному (должному). Такая конструкция тем самым предостерегает от смешения или отождествления фактической уголовно-процессуальной деятельности и предписанных нормами права правоотношений 8.

Итак, соотношение между уголовно-процессуальной деятельностью и уголовно-процессуальными отношениями — соотношение не между существенно различными или друг друга поглощающими 'явлениями, а между такими, которые, находясь в причинной, взаимообусловливающей зависимости а во взаимопроникновении, сохраняют по отношению друг к другу относительную самостоятельность.

5. Уголовно-процессуальные отношения, складывающиеся между субъектами уголовно-процессуальных прав и обязанностей, могут быть двусторонними и многосторонними.

Несмотря на государственно-властный характер, уголовно-процессуальные отношения, как и любые иные правоотношения, строятся на правообязывающих началах: «обвиняемый — вправе», «орган дознания, следователь, прокурор, суд — обязан», и «наоборот: «орган дознания, следователь, прокурор, суд — вправе»; «обвиняемый — обязан»9.

8 Нельзя поэтому согласиться с В. П. Божьевым, исключающим какую бы то ни было возможность говорить об уголовно-процессуальных ■отношениях в статике, поскольку в реальной жизни они всегда оказываются в динамике (см. Б о ж ь е в В. П. Уголовно-процессуальные отношения. М., 1975, с. 16 и ел.).

9 Едва ли можно согласиться с утверждением о том, что к уголов-яо-процессуальным отношениям не применимы принципы общего понятия

Следует решительно отвергнуть теорию односторонних властных отношений, согласно которой в сфере уголовно-процессуального регулирования наряду с нормами, закрепляющими корреспондирующие права и обязанности субъектов, имеются к нормы, устанавливающие только односторонние правомочия субъектов вне коррелятивных прав и обязанностей других субъектов 10.

Едва ли нужно доказывать, что процессуальные права личности вне соответствующих обязанностей компетентных органов государства (должностных лиц) по их разъяснению и реальному обеспечению превращаются в пустую декларацию. Что касается односторонних властных полномочий компетентных органов государства вне соответствующих прав и обязанностей личности, то это противоречит самой природе советского уголовного судопроизводства, в условиях которого личность не объект исследования, а субъект многочисленных процессуальных прав и соответствующих обязанностей.

Правообязывающий характер норм уголовно-процессуального права выражает подлинный демократизм и гуманизм уголовно-процессуального регулирования. Соответственно л уголовно-процессуальные отношения представляют собой наиболее разумный, проникнутый социалистическим демократизмом и гуманизмом способ корреспондирования прав и обязанностей субъектов данных правоотношений. При этом существенной гарантией процессуальных прав одних субъектов правоотношения является безусловное выполнение корреспондирующих обязанностей другими участниками правоотношений. Коррелятивные права и обязанности могут охватывать как двух, так и большее число субъектов. При проведении очной ставки, например, взаимные права и обязанности объединяют не только каждого из допрашиваемых лиц с лицом, производящим очную ставку, но и допрашиваемых между собой. Корреспондирующие права и обязанности могут (при соответствующих условиях) объединять многих участников самых различных следственных и судебных действий — при допросах, производстве, например, экспертиз, осмотров, обысков, следственных экспериментов и др.

правоотношения, когда один субъект вправе, а другой — обязан (см.: Г а л к и н Б А. Советский уголовно-процессуальный закон. Автореф докт. дис М, 1962, с. 16).

10 См , например- Уголовный процесс, под ред. М А. Чельцова. М., 1969, с 20—21; Чельцов М. А. Советский уголовный процесс М, 1962, с. 16.

Следует, однако, учитывать, что, как бы велико ни было число субъектов коррелятивных прав и обязанностей, каждый из них обязательно связан с компетентным органом государства (должностным лицом), вне направляющей и решающей роли которого невозможно осуществление взаимных прав и обязанностей участников уголовного судопроизводст-ьа. Правоотношения между процессуально равноправными субъектами (см. ст. 245 УПК) не исключают, а, наоборот, предполагают связь каждого из них с судом.

Среди сложных и многогранных уголовно-процессуальных отношений следует усматривать центральное, стержневое правоотношение — между обвиняемым (подсудимым), деяния которого составляют предмет расследования и судебного рассмотрения, и компетентным органом государства (должностным лицом), расследующим, рассматривающим и разрешающим уголовное дело Все остальные уголовно-процессуальные отношения базируются вокруг этого стержневого правоотношения и подчинены, в конечном счете, наиболее правильному, соответствующему интересам социалистического правосудия его развитию.

6. Существенная особенность уголовнонпроцессуальных отношений — специфика прав и обязанностей субъектов этих правоотношений. Их характер и объем являются конкретным выражением в области осуществления уголовного судопроизводства, соответствующего социалистическому демократизму и гуманизму соотношения интересов государства и личности, обвиняемого и суда. Предоставляя органам уголовного судопроизводства широкие возможности в изобличении и справедливом наказании преступников, система процессуальных прав и обязанностей вместе с тем обеспечивает обвиняемому (подсудимому), как и другим участникам процесса, реальные возможности для защиты ими своих прав и законных интересов. Более того, система процессуальных прав участников процесса возлагает на компетентные органы государства известные обязанности как по разъяснению, так и по реальному обеспечению им этих прав. Так, например, праву обвиняемого (подсудимого) на защиту соответствует обязанность органа дознания, следователя, прокурора, суда обеспечивать обвиняемому возможность защищаться дозволенными средствами и способами от предъявленного ему обвинения (ст. 19 УПК); принимать все необходимые меры к. всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела, к выявлению обстоятельств как уличаю-

2 Заказ № 11506

щих, так и оправдывающих обвиняемого, как отягчающих, так и смягчающих его вину (ст. 20 УПК); обязанность прокурора отказаться от обвинения, если он придет к убеждению о его недоказанности (ст. 248 УПК); председательствующего в суде — направить судебное разбирательство в сторону познания истины (ст. 243 УПК); суда — выносить законные и обоснованные приговоры (ст. 301 УПК), и др.

Было бы неправильно сводить соотношение уголовно-процессуальных прав и обязанностей субъектов лишь к взаимодействию между ними. Каждый из субъектов, осуществляя то или иное право, тем самым выполняет и соответствующую обязанность, вне которой невозможна реализация конкретного процессуального права. Так, следователь вправе в случаях, предусмотренных законом, применить к обвиняемому меры пресечения; он обязан при этом выполнить необходимые процессуальные требования — вынести мотивированное постановление, в определенных случаях — получить санкцию прокурора и др. Правоприменительный орган (должностное лицо) вправе не согласиться с заключением эксперта, но при условии мотивирования своего несогласия в постановлении, приговоре или особом определении (ст. 80 УПК).

Возникновение, изменение и прекращение уголовно-процессуальных отношений есть проявление воли их субъектов, причем прежде всего — компетентных органов государства, которым принадлежит руководящая, направляющая и решающая роль в уголовном судопроизводстве. Было бы неправильно, однако, недооценивать значение проявляемой в этих отношениях воли других участников уголовного процесса. Динамика уголовно-процессуальных отношений предполагает сложное взаимодействие воли компетентных органов государства (должностных лиц) и субъективной воли других участников уголовного процесса, влияющих тем самым на исход уголовного судопроизводства.

Таковы основные особенности предмета уголовно-процессуального регулирования. Для того чтобы общественные отношения, подвергаемые такому регулированию, были содержательны и целенаправленны, уголовно-процессуальное право предписывает им определенный, необходимый именно этим общественным отношениям метод регулирования.

Обычно предмет правового регулирования рассматривают как объективное свойство отрасли права; метод — как специфически субъективное свойство, выражающее юридические особенности данной отрасли права. В сфере уголовно-процес-

суального регулирования, «в которой общественные отношения выстуиают главным образом <как іправоотношения, столь четкое разграничение отсутствует. Однако и здесь законодатель оказывается перед фактической необходимостью урегулировать общественные отношения, возникающие в конечном счете в связи с совершенным или ^предполагаемым преступлением. Выбор же определенного метода регулирования является в значительной мере результатом субъективной воли законодателя, учитывающего при этом как задачи уголовного судопроизводства, так и все многообразие объективных свойств данных общественных отношений.

Если исходить из традиционного разграничения метода правового регулирования на метод властных распоряжений и автономии, то специфику метода уголовно-процессуального регулирования следует усматривать в сочетании в нем одного и другого начала. Преобладающим здесь является начало государственно-властного распоряжения, неразрывно сочетаемое с началом автономии, например, с указанным нами равенством основных участников судебного разбирательства (прежде всего в собирании, исследовании и проверке доказательств), с определенным объемом диспозитивности субъектов уголовно-процессуальных прав и обязанностей, и др.

Однако метод уголовно-процессуального регулирования более сложен и многогранен. Он образует совокупность орга-ьически единых и взаимосвязанных элементов, в число которых входят и определенные средства воздействия на субъектов соответствующих общественных отношений; специфика юридических фактов, вызывающих к жизни соответствующие правоотношения, их изменение и прекращение; порядок защиты правомочий, характер применяемого государством принуждения и воспитания, и др.

Возражая против сведения метода уголовно-процессуального регулирования к какому-либо одному, изолированно взятому компоненту, мы вместе с тем считаем возможным выделить такое наиболее типичное его свойство, которое, с одной стороны, охватывает совокупность названных компонентов, а с другой — существенно отличает его от иных методов правового регулирования. С учетом всех элементов этого сложного и многогранного понятия его наиболее типичным свойством следует признать особую процессуальную процедуру возбуждения, расследования, рассмотрения и разрешения уголовных дел, обеспечивающую соответствие поведения участников советского уголовного процесса целям уго-

2* 19

ловко-процессуального 'права, полное, .всестороннее и объективное исследование обстоятельств уголовного дела, правильное применение судом мер государственного воздействия, оптимальный общественно-воспитательный эффект деятельности органов уголовного судопроизводства.

Охарактеризуем (хотя бы очень кратко) основные особенности указанной процедуры и тем самым метода уголовно-процессуального регулирования.

1. Законом точно и детально урегулирован порядок уголовного судопроизводства. Система уголовно-процессуальных действий и правоотношений — не нечто хаотическое, а четкая последовательность, соответствующая шести нормальным и двухМ исключительным стадиям советского уголовного процесса. Законодатель не может не учитывать при этом того, что определенные комплексы таких действий и правоотношений объективно образуют относительно обособленные части уголовного судопроизводства, каждая из которых может быть названа стадией, если она: а) специфична по своим конкретным задачам, вытекающим из общих задач уголовного судопроизводства; б) воплощает в специфических общих условиях (для данного комплекса действий и правоотношений) основные принципы уголовного судопроизводства; в) имеет своеобразный круг субъектов уголовно-процессуальной деятельности и правоотношений; г) отличается типичными для нее актами применения права и.

Наличие всех этих свойств определяет неизбежность и неминуемость прохождения уголовных дел через соответствующие стадии как относительно обособленные части уголовного процесса (неразрывно связанные со всеми другими его частями), кроме случаев, особо указанных в законе (например, дела частного обвинения по общему правилу не проходят стадию предварительного расследования; приговоры, £ынесенные Верховными Судами СССР и союзных республик, не подлежат кассационному обжалованию и опротестованию), и случаев прекращения дел в предыдущих стадиях.

2. Регулируемые уголовно-процессуальным правом общественные отношения имеют функциональный характер.

В той части, в какой основная функция любой отрасли права состоит в том, чтобы «...применительно к качественно особому виду общественных отношений обеспечивать опре-

" Более обстоятельно см.: Жогин Н. В., Фаткуллин Ф. Н. Возбуждение уголовного дела. М., 1961, с. 39—40.

деленный юридический режим правового регулирования»12, основной функцией уголовно-процессуального права является регулирование общественных отношений в сфере возбуждения, расследования, рассмотрения и разрешения дел о преступлениях, оптимально соответствующее задачам уголовного судопроизводства (ст. 2 Основ, ст. 2 УПК). Свое конкретное выражение это получает в функциональном характере регулируемых общественных отношений. Их точное и детальное упорядочение выражается не только в нормативном урегулировании этих общественых отношений применительно к стадиям уголовного судопроизводства, но и в возложении на соответствующих субъектов определенных уголовно-процессуальных функций.

Суждение о том, что «служебная роль концепции... процессуальных функций заключается не в том, чтобы какой-то участник процесса не остался в стороне, а в том, чтобы построение судебного разбирательства в нашем процессе не было представлено в искаженном виде»13, нельзя признать правильным потому, что исследование процессуальных функций вне связи с их носителями, вне анализа интереса и правового статуса каждого из них не может дать правильного представления о построении судебного разбирательства, впрочем как и всех других стадий уголовного процесса. В отличие от автора этого суждения мы полагаем, что система уголовно-троцессуальных фуикцяй охватывает все стадии уголовного процесса, равно как и всех его субъектов и.

Роль и назначение субъектов уголовно-процессуальных отношений различаются в зависимости от их интереса и правового статуса.

Соответственно, в уголовном процессе находят свое отчетливое выражение следующие шесть функций:

а) Установление, проверка данных относительно преступлений, их расследование. В осуществлении данной уголовно-процессуальной функции участвуют органы дознания, следствия, прокуратуры при активной помощи общественности, действующие в направлении обнаружения и проверки данных о преступлении, решения вопросов, связанных с возбуждением уголовных дел и производством расследования. Хотя данная

12 Алексеев С. С Структура советского права. М, 1975, с. 162.

із Мотовиловкер Я. О. Основные уголовно-процессуальные функции. Ярославль, 1976, с. 6.

14 Более обстоятельно см.: Элькинд П. С. Сущность советского уголовно-процессуального права. Л., 1963, с. 54—69.

■функция охватывает преимущественно комплекс действий, осуществляемых в стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования, ее отдельные компоненты могут иметь место и в стадии судебного разбирательства, где (в определенных случаях) также может быть возбуждено уголовное дело и (во всех случаях) проверяется законность и обоснованность повода и основания, повлекших возбуждение уголовного дела, и др.

б) Функция обвинения состоит в деятельности обвинителя по поддержанию на суде обвинения. Субъектом данной функции является обвинитель — государственный (прокурор), общественный (представитель общественной организации или коллектива трудящихся), так называемый частный (потерпевший по делам частного обвинения). Важнейшее место в числе субъектов функции обвинения занимает прокурор, поддерживающий перед судом, в отличие от других обвинителей, государственное обвинение (ст. 248 УПК). Возражение против того, что прокурор на суде — обвинитель, иногда обосновывают тем, что он обязан отказаться от обвинения, если таковое не будет доказано. Это возражение не может быть признано правильным уже потому, что «отказаться от обвинения может только тот, кто обвиняет» 15.

Поддержание на суде обвинения — наиболее яркое проявление осуществляемого прокурором надзора за законностью в уголовном судопроизводстве (ст. 20 Основ) 16. Деятельность прокурора по надзору за законностью в данной сфере общественной жизни нередко рассматривают в качестве специфической уголовно-процессуальной функции 17, что представляется неверным в силу двух обстоятельств: во-первых, осуществляемый прокурором надзор за законностью выходит далеко за пределы собственно процессуальной функции, поскольку образует составную часть (одну из отраслей) возложенной на прокурора государственно-правовой функции но надзору за точным и единообразным исполнением законов всеми учреждениями, организациями и гражданами (ст. 2 Положения о прокурорском надзоре). Ограничивать государственно-правовое значение соответствующей отрасли прокурорского надзора только собственно процессуальным — зна-

15 Мотовиловкер Я. О. Указ. соч., с. 27.

16 См.: Савицкий В. М. Государственное обвинение в суде. М., 1961.

17 Такая точка зрения была высказана и нами. См.: Уголовный процесс. М., 1972, с. 13.

чит неизбежно принижать ее значение; во-вторых, став на позицию признания за данной отраслью прокурорского надзора значения собственно уголовно-процессуальной функции, мы должны были бы вслед за тем придать соответствующее значение также надзору судов за законностью деятельности органов предварительного расследования и надзору вышестоящих судов за деятельностью нижестоящих и т. д., что было бы явно нелогичным в силу несоответствия этих разновидностей надзорной деятельности понятию уголовно-процессуальных функций.

Действуя в качестве представителя государства, осуществляющего надзор за законностью, прокурор использует в своей работе самые различные методы. Важнейшим и притом специфическим уголовно-процессуальным методом деятельности прокурора в суде является, как было отмечено выше, поддержание им государственного обвинения протич лица, преступно нарушившего охраняемый им (прокурором) закон. Положение прокурора как органа надзора за законностью обусловливает его последовательную принципиальность и абсолютную объективность по поддержанию на суде обвинения, которое должно быть поставлено «разумно, правильно, в меру...»18.

в) Функция защиты состоит в деятельности подозреваемого, обвиняемого (подсудимого) и его защитника по опровержению ^инкриминируемого обвинения, подозрения, по выявлению и обоснованию обстоятельств, оправдывающих обвиняемого (подсудимого) или смягчающих его вину и ответственность.

Уголовно-процессуальная деятельность по защите обвиняемого (подозреваемого) известна уже досудебным стадиям процесса. Свое более полное выражение она получает в момент окончания расследования, особенно после предания обвиняемого суду, когда тезис обвинения сформулирован, а наряду с правом личной защиты обвиняемый по общему правилу получает право на помощь защитника.

Наибольший объем и особое значение приобретает эта функция в судебном заседании, где подсудимый (его защитник) становится процессуально равноправной стороной, противостоящей стороне обвинения, а в качестве защитника может принимать участие не только профессиональный защитник (член коллегии адвокатов), но и представитель общест-

18 Ленин В. И. Поли. собр. соч., г. 54, с.

венной организации (или коллектива трудящихся), а также близкие родственники подсудимого и другие лица, допущенные к осуществлению данной функции по определению суда или постановлению судьи. Наиболее ярким нормативным закреплением данной функции является обязанность профессионального защитника «...использовать все указанные в законе средства и способы защиты в целях выяснения обстоятельств, оправдывающих обвиняемого или смягчающих его ответственность, и оказывать обвиняемому необходимую юридическую помощь» (ст. 51 УПК).

г) Функция судебного рассмотрения и разрешения уголовного дела составляет компетенцию только суда (ст. 13 УПК). Соответственно единственным органом, полномочным признать обвиняемого виновным в совершении преступления и подвергнуть его наказанию, является только суд, а единственным актом, оформляющим такое решение суда, може г быть только судебный приговор.

д) Вспомогательные функции осуществляются в двух основных направлениях: в деятельности субъектов уголовно-процессуальных отношений (например, свидетелей, экспертов), показания (заключения) которых являются источниками получения правоприменительными органами фактических, данных, и в деятельности субъектов, так или иначе содействующих осуществлению уголовного судопроизводства, прежде всего — собиранию, проверке и оценке доказательств (например, специалистов, переводчиков, понятых и др.).

Все эги лица в пределах своего специального назначения в данной сфере общественной жизни пользуются определенными правами и обязанностями; деятельность каждого из них по-своему важна в общей системе уголовно-процессуальной деятельности.

е) Побочные функции находят свое выражение в противоположной по своей непосредственной направленности деятельности гражданского истца и гражданского ответчика (их представителей), объединяемых общим признаком — производным от уголовного дела характером такой деятельности.

Необходимой предпосылкой гражданского иска в уголовном судопроизводстве является факт материального ущерба, причиненного преступлением. Судьба иска в уголовном деле зависит от решения основных вопросов дела; удовлетворение иска возможно лишь при постановлении обвинительного приговора. Оправдательный приговор влечет за собой либо отказ в иске, либо оставление его без рассмотрения. Тем самым

различным процессуальным интересам гражданского истца и гражданского ответчика противостоит единый производный, побочный характер самого содержания осуществляемой ими функции, в том числе — по доказыванию оснований иска в уголовном судопроизводстве.

Названные функции неразрывно взаимосвязаны, не поглощая при этом друг друга. Некоторые из них следуют одна за другой, например, функции обвинения, судебного рассмотрения и разрешения уголовного дела появляются только в результате тщательной проверки сведений о совершенном преступлении, их расследовании. Однако большинство уголовно-процессуальных функций находится не в последовательной, а в одновременной взаимосвязи и во взаимопроникновении (функции судебного рассмотрения и разрешения уголовного дела, обвинения, защиты, некоторые вспомогательные и побочные). Следовательно, содержание и значение каждой из указанных функций могут быть правильно поняты не иначе как во взаимосвязи и во взаимопроникновении со всеми другими уголовно-процессуальными функциями.

В той мере, в какой деятельность участников уголовного судопроизводства не равнозначна, не равнозначны и осуществляемые ими функции. Среди них имеются такие, без которых невозможно судопроизводство jh по одному уголовному делу (например, обвинение19, защита, судебное рассмотрение и разрешение уголовного дела), но имеются и такие функции, которые могут либо вообще отсутствовать а том или ином уголовном деле (например, побочные), либо находить свое неполное, частичное выражение (например, вспомогательные).

Не 'Являясь равнозначными, эти функции имеют определенное значение в осуществлении задач уголовного процесса, предопределяют характер и направленность участия их носителей в доказывании. Субъекты одних уголовно-процессуальных функций (расследования, судебного рассмотрения и разрешения уголовного дела) собирают, проверяют, оценивают доказательства, обосновывают и мотивируют вытекающие из оценки доказательств выводы; субъекты других уголовно-процессуальных функций (обвинения, защиты, а также побочных) представляют правоприменительным органам

19 Даже тогда, когда обвинитель в с\дебном заседании не участвует, функция обвинения сохраняется, ибо содержание инкриминируемого обвинения выражено в обвинительном заключении (санкционируемом прокурором) или в жалобе потерпевшего.

доказательства в обоснование своих процессуально противоположных суждений; наконец, субъекты вспомогательных функций либо сами являются носителями доказательственной информации (свидетели, эксперты), либо оказывают правоприменительным органам помощь в собирании и проверке доказательств (например, специалисты, понятые).

3. Государственно-властное начало в уголовном судопроизводстве сочетается с системой прав личности. Двуединая задача, стоящая перед органами уголовного судопроизводства в период развитого социалистического общества, которая состоит, с одной стороны, в решительной борьбе с преступностью, ее причинами, а с другой — во всемерной охране прав и законных интересов личности, предопределяет органическое сочетание в методе уголовно-процессуального регулирования двух указанных начал. Это находит свое выражение в следующем:

а) В уголовном судопроизводстве сочетаются такие демократические основы, жак публичность и обеспечение обвиняемому права на защиту, исключительное право суда на осуществление правосудия и процессуальное равенство основных участников судебного разбирательства и др. Так, в силу принципа публичности органы дознания, следствия, прокуратуры и суда обязаны (каждый в пределах своей компетенции), опираясь на помощь общественности, принимать все предусмотренные законом меры для борьбы с преступностью, предупреждения преступлений, их раскрытия, установления истины, изобличения и справедливого наказания виновных. Это находит свое выражение в обязанности компетентных органов государства (в пределах их полномочий) возбуждать уголовные дела в каждом случае обнаружения преступления, принимать соответствующие меры к установлению события преступления, лиц, виновных в совершении преступления, к их наказанию (ст. 3 УПК); в обязанности следователя — полно, всесторонне и объективно расследовать возбужденное уголовное дело (ст. ст. 20 и 127 УПК); в обязанности судьи, а б случаях, предусмотренных законом, распорядительного заседания суда, — решать вопрос о достаточности данных для предания обвиняемого суду (ст. ст. 221—234 УПК); в обязанности суда в судебном заседании — рассмотреть и разрешить дело по существу (ст. ст. 13, 240—321 УПК) и др.

Поскольку в условиях развитого социалистического общества нет и быть не может принципиальных противоречий между интересами государства и правильно понятыми инте-

ресами граждан, постольку значение принципа публичности нельзя сводить только к охране государственного интереса, ибо и он 'Является выражением в сфере борьбы с преступностью сочетания интересов государства и законных интересов личности

Рассматриваемый в этом аапекте принцип публичности неразрывно связан с принципом обеспечения обвиняемому права на защиту — права личной защиты и права иметь за щитника. Этот принцип является не только важной гарантией охраны прав и законных интересов личности, но и необходимым условием установления истины, равно как и достижения других задач уголовного судопроизводства.

Установление истины возможно не иначе как в результате всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, тщательного анализа материалов как уличающих, так и оправдывающих обвиняемого, как усиливающих, так и смягчающих степень и характер его ответственности. Поэтому в той мере, в какой необходимо обеспечить собирание и закрепление материалов обвинения, необходимо обеспечить собирание и закрепление материалов защиты. Сделать это можно только при активном участии в процессе обвиняемого (подсудимого) в качестве субъекта права на защиту. Объем этого права, как и средства его осуществления, устанавливаются в пределах, необходимых для познания истины и тем самым для охраны законных интересов обвиняемого (подсудимого) .

Наиболее ярким выражением в методе уголовно-процессуального регулирования сочетания государственно-властного начала с системой прав и гарантий прав личности является также взаимодействие исключительного права суда на рассмотрение и разрешение дел о преступлениях (ст. 13 УПК) и процессуального равенства основных участников судебного разбирательства (ст. 245 УПК).

Составляя важнейший компонент принципа состязательности, процессуальное равенство распространяется не на всех, а только на тех участников судопроизводства (подсудимого, защитника, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей), которые имеют различный, противоположный по своей непосредственной направленности, процессуальный интерес (защиты и обвинения, поддержания гражданского иска и возражений против него и т. д.), в силу которого и нуждаются в равных процессуальных возможностях по представлению доказательств, участию

в исследовании доказательств и заявлению ходатайств.. Эти, как и другие принципы уголовного судопроизводства, определяют такое положение субъектов, при котором широким процессуальным возможностям компетентных органов-государства (дознания, следствия, прокуратуры, суда) соответствуют многочисленные права (обязанности) не только обвиняемого (подсудимого), но и других участников уголовного судопроизводства, обеспечивающие их реальную возможность активно участвовать в процессе, в том числе и в доказывании, влиять, как мы заметили, на ход и исход уголовного судопроизводства.

б) Система процессуальных прав личности и их гарантий имеет целью обеспечить не всякий, а только законный интерес, который соответствует задаче установления компетентными органами государства объективной истины, изобличения и справедливого наказания виновных. Уголовно-процессуальные гарантии, например, не могут охранять стремление обвиняемого (подсудимого) или потерпевшего ввести в заблуждение органы дознания, следствия, прокуратуры, суда,, избежать ответственности Именно поэтому как обвиняемому, так и другим участникам уголовного судопроизводства предоставляется возможность отстаивать свои интересы отнюдь не любыми средствами и способами, а только предусмотренными законом. На компетентные органы государства возлагается обязанность удовлетворять не всякие ходатайства участников процесса, а только такие, которые могут иметь значение для правильного рассмотрения и разрешения уголовного дела

в) В целях обеспечения быстрого и решительного реагирования на преступления, изобличения и справедливого наказания виновных, предупреждения других преступных проявлении, законодатель предоставляет органам дознания, следствия, прокуратуры и суда возможность не только указывать субъектам судопроизводства на их должное (возможное) поведение, но и обязывать их к такому поведению, не только решать, но и давать указания о приведении решений в исполнение; суд вправе не только признавать определенные деяния преступными, но и приговаривать виновных к соответствующим наказаниям, обеспечивать исполнение наказаний, принимать меры <к устранению /причин, повлекших преступления, и условий, им способствующих, и др.

Преобладание в методе уголовно-процессуального регулирования государственно-властного начала находит свое

выражение еще и в том, что наиболее типичными юридическими фактами, порождающими, изменяющими и прекращающими уголовно-процессуальные отношения, являются властные действия органов дознания, следствия, прокуратуры, суда по возбуждению уголовных дел, преданию обвиняемых суду, вынесению приговоров и др Соответственно, если для субъектов отношений, регулируемых некоторыми другими отраслями права, типично добровольное вступление в правоотношения, то большинство субъектов уголовно-процессуального права (обвиняемые, потерпевшие, свидетели и др ) вступают в правоотношения главным образом по властном/ распоряжению компетентных органов государства. Это но значит, что в данной сфере общественной жизни исключается возможность добровольного вступления в соответствующие правоотношения, но это значит, что в силу преобладания здесь принципа публичности компетентные органы государства вправе не только допускать, но и при необходимости принуждать определенных субъектов к вступлению в уго-ловьо-прсцессуальные отношения, не нарушая при этом, разумеется, признанного законодателем объема диспозитивно-сти (например, инициативы потерпевшего на возбуждение дел частного и частно-публичного обвинения, на заявление гражданского иска в уголовном деле и др )

4 Законом предусмотрены уголовно-процессуальные способы обеспечения правоотношений. Закрепление в нормах уголовно-процессуального права дозволенного и обязанного поведения субъектов, соответствующих прав и обязанностей еще не означает достижения желаемого результата Возможность неугодного поведения определяет необходимость специальных мер обеспечения требуемого поведения.

В случаях действительной к тому необходимости компетентные органы государства (дознания, следствия, прокуратуры, суда) вправе применять меры государственного принуждения, которые выражаются здесь, прежде всего, в форме принуждения процессуального Если обвиняемые или свидетели, например, не являются добровольно по вызову органов следствия и суда, они могут быть подвергнуты приводу (ст ст. 73, 147 УПК); при отказе добровольно выдать имеющие значение по делу предметы или ценности лицо может быть подвергнуто обыску (ст. 170 УПК).

Уголовно-процессуальные отношения обеспечиваются в необходимых случаях силой не только уголовно-процессуального принуждения, но и других видов государственного при-

ауждения (уголовно-правового, гражданско-правового, административного). Например, привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности и другие преступления против социалистического правосудия влекут за собой уголовную ответственность. Правонарушения следователей, прокуроров, судей, в том числе и такие, которые связаны с нарушениями предписаний уголовно-процессуальных норм, мо-іут повлечь дисциплинарную ответственность, и т. д. Однако специфическим и притом основным видом применяемого в данной сфере общественной жизни принуждения является уголовно-процессуальное, которое характеризуется следующими особенностями: оно применяется только в сфере уголовного судопроизводства; лица, к которым оно может применяться, основания, условия, формы, пределы и порядок его применения точно регламентированы уголовно-процессуальным законодательством; законность и обоснованность применения уголовно-процессуального принуждения обеспечивается системой процессуальных гарантий прав и законных интересов личности, судебным и прокурорским надзором. Разновидностью уголовно-процессуального принуждение является типичный для данной отрасли права вид уголовно-процессуальной ответственности20. Последняя — всегда принуждение, но не всякое принуждение—ответственность, ибо: а) принуждение может применяться не только в форме ответственности за виновное деяние, но и для предупреждения такого деяния (например, применение меры пресечения с целью устранить возможность сокрытия обвиняемого от следствия и суда), при том, что ответственность применяется только за виновное деяние, в данном случае — за деяние, запрещенное нормами уголовно-процессуального права (например, применение более суровой меры пресечения к обвиняемому, нарушившему подписку о невыезде) и б) принуждению может быть подвергнут как гражданин, так и организация (например, на организацию может быть возложена обязанность устранить причины и условия, способствовавшие совершению преступления); ответственности — только гражданин.

20 Речь идет не о процессуальной форме реализации материально-правовой огветственности и не об уголовно-процессуальном выражении уголовно-правовой ответственности, а о самостоятельном виде уголовно-процессуальной ответственности (более обстоятельно см ЭлькиндП. С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве Л , /1076, с. 85 и ел.).

Говоря о средствах обеспечения уголовно-процессуальных отношений, нельзя не учитывать и расширение общественного воздействия в данной сфере общественной жизни, например, возможность применения к обвиняемым в виде мер пресечения общественного поручительства, передачи виновного на поруки общественным организациям или коллективам трудящихся и т. д.

Значит, общественное воздействие — не только убеждение и воспитание; оно предполагает и возможность принуждения, успешно используемого в сфере уголовно-процессуального регулирования. Однако принуждение это общественное, государственным же оно является только тогда, когда применяется органами государства.

Подчинение поведения субъектов уголовно-процессуальных прав и обязанностей выраженной в норме права государственной воле, вовсе не всегда и даже не в большинстве случаев бывает принудительным. Сознательное и добровольное выполнение правовых предписаний типично и для субъектов данной отрасли права. Следует поэтому различать возможность применения принуждения в качестве необходимого свойства правового регулирования и его реальное применение, которое имеет место только там и тогда, где одного воздействия правовых норм на поведение соответствующих субъектов оказывается недостаточно.

Рассмотренные, как и некоторые другие особенности предмета и метода уголовно-процессуального регулирования, предопределяя выделение уголовно-процессуального права в самостоятельную отрасль права, имеют вместе с тем первостепенное значение и для решения всех проблем уголовно-процессуального доказывания.

В качестве самостоятельной отрасли права уголовно-процессуальное право — это выраженная в системе правовых корм, установленных социалистическим государством, обеспеченных силой государственного и общественного воздействия, государственная воля, направленная на регулирование общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства особым уголовно-процессуальным методом, с целью наиболее эффективного осуществления задач уголовного судопроизводства (ст. 2 Основ, ст. 2 УПК).

§ 2. Доказательственное право — подотрасль уголовно-процессуального права

Уголовно-процессуальное право, как и любая отрасль советского социалистического права, имеет определенные струк-турные особенности. Одним из его подразделений является доказательственное право.

Под доказательственным правом следует понимать систему уголовно-процессуальных норм, регулирующих цели, содержание, порядок, пределы и правовые средства собирания, проверки и оценки доказательств, а также обоснованность и мотивированность выводов правоприменительных ор-гаьов, вытекающих из такой оценки.

Основные предпосылки выделения доказательственного права в подотрасль уголовно-процессуального права состоят а следующем

1 Предметом правового регулирования доказательственное право имеет весьма дифференцированный в сфере уголовно-процессуального воздействия круг общественных отношений — тех отношений, которые складываются в связи с процессуальным доказыванием. Речь идет, следовательно, об относительно обособленной части общественных отношений, отличающихся высокой степенью специализации, но находящейся вместе с тем в неразрывной взаимосвязи со всеми другими общественными отношениями, складывающимися в сфере уголовного судопроизводства и регулируемыми нормами уголовно-процессуального права

Несколько неточным в этом смысле представляется утверждение о том, что предметом регулирования доказательственного права является процесс познания истины по уголовному делу21 Авторы данного суждения допускают смешение отнюдь не тождественных понятий, предмета правового регулирования и цели соответствующей деятельности Предметом правового регулирования в этом, как и во всех других случаях, являются фактические общественные отношения, в данном случае — те общественные отношения которые складываются в связи с уголовно-процессуальным доказыванием и которые направлены та іпознание обстоятельств уголовного дела в том виде, в котором они имели место в действительности, т е. на установление истины.

21 См Теория доказательств в советском уголовном процессе М, 1973, с ilO

2 Средством упорядочения данных общественных отношений выступает тот же специфический для уголовно-процессуального права метод регулирования. Однако применительно к данной части общественных отношений могут быть выделены некоторые особенности метода их урегулирования, к которым следует отнести, например, специфику юридических фактов, вызывающих к жизни соответствующие правоотношения, их изменение и прекращение, связанность таких фактов именно с доказыванием, с собиранием, проверкой и оценкой доказательств; зависимость правового статуса субъектов этих правоотношений от задачи познания по каждому конкретному делу объективной истины, составляющей специфическую цель доказывания, и др.

3. Как следует из оказанного, соответствующий комплекс корм уголовно-процессуального права имеет специфическое функциональное назначение, определяемое той же задачей — обеспечения познания по каждому уголовному делу объективной истины. Данная цель доказательственного права образует важнейший компонент единых целей уголовно-процессуального права по наиболее эффективному регулированию определенных общественных отношений в направлении оптимального достижения задач уголовного судопроизводства Это находит свое подтверждение и в нормативном требовании полного раскрытия преступлений, изобличения и справедливого наказания только виновных и только в меру ъх действительной вины, устранения привлечения и осуждения невиновных (ст 2 Основ, ст. 2 УПК). Представляется очевидным, что вне познания объективной истины, вне полного и точного соответствия выводов следствия и суда фактическим обстоятельствам дела невозможно достижение общих зацач уголовного судопроизводства, на обеспечение которых направлены все нормы уголовно-процессуального права

4. Образуя цельное структурное подразделение уголовно-процессуального права, доказательственное право в качестве его подотрасли имеет свою собственную внутреннюю организацию, состоящую прежде всего в четком разграничении правовых норм на две основные части — общую и особенную.

Общую часть составляют правовые нормы, регламентирующие положения, относящиеся в равной мере ко всем видам доказательств, к использованию их на всех стадиях уголовного процесса и по всем уголовным делам. К числу та-1к»х положений следует отнести понятие доказательств, их

3 Заказ № 11506

относимость и допустимость, цель, предмет и процесс доказывания, круг и правовой статус субъектов доказывания.

Особенная часть доказывания состоит из правовых норм, регламентирующих: а) отдельные виды доказательств; б) особенности доказывания на отдельных стадиях уголовного процесса; в) особенности доказывания применительно к отдельным категориям уголовных дел (например, несовершеннолетних, о хулиганстве, об общественно опасных деяниях лиц душевнобольных).

Обособленность доказательственного права как укрупненного подразделения уголовно-процессуального права получает свое выражение в наличии специфических правовых институтов, регулирующих разновидности и конкретные участки общественных отношений, охватываемых данной подотраслью права, имеющих дифференцированное закрепление в уголовно-шроцеосуалы-юм законодательстве. Наряду с ассоциацией норм, регулирующих общие положения доказательственного права (сущность доказательств, их относимость и допустимость, предмет, процесс доказывания и др.), оно содержит ряд конкретных институтов в виде относительно обособленных нормативных образований, содержанием которых являются некоторые виды доказательств. По сути дела комплекс правовых норм, регламентирующих каждый из видов доказательств, содержит все признаки, типичные для правового института, •— однородность фактического содержания, юридическое единство соответствующих норм, законодательную особенность22.

Особым свойством большинства таких институтов является единство их содержания и функционального назначения в сфере уголовно-процессуального и гражданско-процессуального права. Одна и другая отрасли права исходят из единого понятия и назначения доказательств, их относимости и допустиіиости, предмета и процесса доказывания, отдельных видов доказательств — экспертизы, свидетельских показаний и др.

Однако особый характер регулируемых этими отраслями права общественных отношений (являющихся в одном случае следствием преступного проявления, а в другом — спора о праве гражданском или ином личном неимущественном праве), как и некоторые особенности правового регулирова-

22 См: Алексеев С. С. Проблемы теории права. Клрс лекций з -2-х т., т. 1. Свердловск, 1972, с. 140.

.34

ния, предопределяют специфику правовых институтов, составляющих подразделение каждой из названных отраслей права. Так, доказательства по уголовному делу устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения такого дела, а доказательства по гражданскому делу — наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения гражданского дела. Соответственно этому не могут быть тождественны и компоненты, составляющие предмет доказывания, как и круг субъектов доказывания. Не совпадает и перечень видов доказательств.

В числе таковых по уголовным делам не может быть объяснений сторон и третьих лиц, при том, что в системе видов доказательств по гражданским делам не может быть показаний подозреваемого, обвиняемого и др.

Эти, как и некоторые другие особенности соответствующих правовых институтов, не исключают использования многих из них в сфере и уголовно-процессуальлого, и гражданско-процессуального регулирования.

Весьма сомнительным по отношению к гражданскому процессуальному праву и вовсе неприемлемым по отношению ко многим институтам уголовно-процессуального, в частности, доказательственного, права является суждение Ю. К. Оси-пова о стадиях процесса как главном основании классификации процессуально-правовых институтов23. Так, одной из особенностей институтов доказательственного права является принципиально единое их значение для всех стадий советского уголовного процесса. Идет ли речь об ассоциации ой-щих норм доказательственного права или о совокупности норм, регулирующих те или другие виды доказательств, оня (с учетом особенностей применения в каждой конкретной стадии) имеют принципиально единое значение для уголовного судопроизводства в целом. И только некоторые из них (относящиеся главным образом к средствам собирания доказательств) могут быть классифицированы в зависимости от стадий уголовного процесса (если, например, обыск и выемка в качестве средств собирания доказательств типичны

23 См.: Осипов Ю. К. Понятие институтов гражданского процессуального права. — «Правоведение», 1973, № 1, с. 57 и ел.

Зг 35

для стадии предварительного расследования, то перекрестный допрос — только для стадии судебного разбирательства).

Типичным классификационным критерием для институтов доказательственного права, следовательно, является объективная принадлежность регулируемых общественных отношений ко всем видам доказательств по уголовному делу или (главным образом) к тем или другим конкретным видам, з силу чего, как мы заметили, эти институты относятся то ли к общей, то ли к особенной части доказательственного права.

Институты доказательственного права (впрочем, как и любой отрасли, подотрасли права) складываются из соответствующих правовых норм, образующих первоначальную, исходную единицу уголовно-процессуального и, в частности, доказательственного права.

Наряду с нормами, в которых отчетливо выражены правила поведения определенных субъектов уголовно-процессуальных прав и обязанностей, имеется немало и таких норм, в которых правила поведения на первый взгляд отсутствуют. Так, например, ст 69 УПК в сочетании с рядом других статей УПК (ст. ст. 74, 75, 76, 77, 80, 83, 87, 88) разъясняет понятие процессуального доказательства. Статья 68 УПК, очерчивающая основные компоненты предмета доказывания, формулирует тем самым задачи правоприменительных органов в данной сфере уголовного судопроизводства, и т. д

В действительности же и в этих нормах содержатся определенные правила поведения. Так, норма, определяющая понятие доказательства, обязывает компетентные органы государства (дознания, следствия, прокуратуры, суда) использовать в соответствующем качестве только такие фактические данные, которые устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, его совершивше-10, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, полученные в предусмотренном законом порядке из точно указанных в нем источников. Только такие фактические данные могут быть положены в основу выводов органов следствия и суда об обстоятельствах уголовного дела. Соответствующее правило поведения содержится и в правовой норме, регламентирующей задачи органов уголовного судопроизводства в части предмета доказывания. Она обязывает правоприменительные органы устанавливать по каждому конкретному делу все компоненты, составляющие предмет доказывания, и др.

Значит, независимо от формы выражения, степени дета-

лизации и т. д. все нормы доказательственного права прямо или косвенно, но содержат правила поведения субъектов уголовно-процессуальных прав и обязанностей. Однако не всякое правило поведения б>дет здесь нормой доказательственного права. Чтобы быть таковой, правило поведения должно отвечать следующим свойствам: а) быть установленным государством, т е сформулированным законодательными органами в определенных нормативных актах; б), представлять собой общее правило поведения, рассчитанное не на конкретно определенное действие и правоотношение, а на неодно-кратко повторяющееся в процессе собирания, проверки и оценки доказательств; в) являться общеобязательным правилом поведения для субъектов уголовно-процессуальных прав и обязанностей в области доказывания; г) быть обеспеченным силой государственного и общественного принуждения и убеждения; д) иметь двуединый правообязывающий характер, согласно которому процессуальным правам одних субъектов соответствуют корреспондирующие обязанности других субъектов. Так, например, праву компетентных органов государства вызвать то или иное лицо для допроса в качестве свидетеля соответствует обязанность такого лица явиться по вызову и дать правдивые показания Праву свидетеля быть допрошенным лишь по обстоятельствам, подлежащим установлению по уголовному делу, соответствует обязанность правоприменительного органа (должностного лица) производить допрос не иначе, как в пределах таких обстоятельств.

Из сказанного представляется очевидным решение (применительно к доказательственному праву) весьма спорного в литературе вопроса о том, имеют ли правообязывающий характер такие правовые нормы, как нормы-определения или нормы, формулирующие задачи. При этом имеются в виду именно нормы права, а не отдельные статьи закона, их не всегда исчерпывающие Когда речь идет, например, об определении понятия доказательства по уголовному делу, коррелятивные права и обязанности определенных субъектов не ограничиваются их правом представлять компетентным органам государства только такие фактические данные, которые соответствуют этому нормативно закрепленному определению, и обязанностью правоприменительных органов основывать свои выводы лишь на фактических данных, которым свойственны все признаки доказательств. Так же, как нельзя сводить норму права к статье закона, так и двуединый правообязывающий характер нормы права следует выводить из

комплекса статей, закрепляющих соответствующую норму как правило поведения. Содержание ст. 69 УПК, определяющей понятие доказательства, следует поэтому анализировать в сочетании с содержанием ряда других статей УПК, регламентирующих, в частности, отдельные виды доказательств. Соответственно, коррелятивные права и обязанности между лицами, производящими дознание, следователями, прокурорами, судьями и лицами, чьи показания (заключения) могут быть источниками необходимых фактических данных, также относятся к правообязывающему характеру указанной правовой нормы.

Двуединый характер нормы доказательственного права, как и любой другой нормы уголовно-процессуального права, находит свое выражение не только в том, что каждому процессуальному праву (обязанности) одного субъекта соответствует процессуальная обязанность (право) другого субъекта, но и в том, что осуществление самим субъектом принадлежащих ему процессуальных прав возможно не иначе как в сочетании с его обязанностью действовать в нормативно ограниченных формах и пределах. Так, например, праву компетентных органов государства оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению соответствует их обязанность основывать такое убеждение на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности и руководствоваться при этом законом и социалистическим правосознанием. Эксперт обязан явиться по вызову лица, производящего дознание, следователя, прокурора, суда и дать объективное заключение по поставленным перед ним вопросам. Он вправе, однако, отказаться от дачи заключения, если эти вопросы выходят за пределы его специальных знаний или если представленные ему материалы недостаточны для дачи заключения, и т. д.

Итак, будучи правилами поведения, нормы доказательственного права, как и уголовно-процессуального права в целом, всегда возлагают на соответствующих субъектов коррелятивные права и обязанности. Следует при этом учитывать, что содержащие такие права и обязанности правовые нормы в большей мере, нежели нормы некоторых других отраслей права, выражают государственно-властный характер уголовно-процессуальной деятельности в сфере возбуждения, расследования, рассмотрения и разрешения дел о преступлениях. Определяющая, направляющая и решающая роль в процессе обнаружения, собирания, закрепления, проверки

и оценки доказательств, как и в сфере всего уголовного судопроизводства, сохраняется в компетенции органов государства —- дознания, следствия, прокуратуры, суда.

Из сказанного следует, что под нормами доказательственного права следует понимать общие и общеобязательные правила поведения субъектов уголовно-процессуальных праз и обязанностей, обеспеченные силой государственного и общественного воздействия, закрепляющие цели, содержание, порядок, пределы и правовые средства обнаружения, собирания, закрепления, проверки и оценки уголовно-судебных доказательств, направленные на обеспечение познания по каждому уголовному делу объективной истины и достижение других задач уголовного судопроизводства.

Нормы доказательственного права, как и все нормы уголовно-процессуального права, имеют трехчленную структуру — гипотезу, диспозицию, санкцию. При достаточно отчетливо выраженных в них первых двух элементах (гипотезы и диспозиции) санкцию нередко трудно обнаружить, поскольку она формулируется применительно не к одной, а ко многим однородным нормам, иногда к целому комплексу гипотез и диспозиций. В этом находит свое выражение системность норм уголовно-процессуального, в частности, доказательственного права.

Следует при этом иметь в виду, что, во-первых, санкции данной отрасли права выражаются как в мерах непосредственного воздействия на правонарушителей, так и в мерах восстановления законности, нарушенной противоправными действиями, и что, во-вторых, гипотезы и санкции доказательственного права обеспечиваются не только санкциями уголовно-процессуального права, но и санкциями других отраслей права.

Большинство норм доказательственного права содержит четко выраженные гипотезы и диспозиции при кажущемся отсутствии санкций. Примером может служить норма, регламентирующая предмет доказывания, заключенная в ст. 68 и ряде других статей УПК (ст. ст. 205, 303). Гипотезой здесь будет указание на производство дознания, предварительного следствия и разбирательство уголовного дела в суде; диспозицией — подлежащие доказыванию компоненты (событие преступления, виновность обвиняемого и др.). Санкция, на первый взгляд, отсутствует. Однако стоит поставить вопрос о том, какими могут быть последствия неустановления подлежащих доказыванию обстоятельств, как она (санкция) туг

'же обнаруживается. Так, прокурор, надзирающий за испол/ нением законов при производстве дознания и предваритель^ ного следствия, обнаружив недоследованность дела, вправе направить его для производства дополнительного расследования (ст. 211 УПК). То же самое вправе сделать суд в стадии предания суду (ст. 226 УПК), в стадии судебного разбирательства (ст. 258 УПК), кассационного и надзорного производства (ст. ст. 342, 343 УПК).

Или, скажем, гипотезой нормы, определяющей понятие доказательства, будет указание на уголовное дело (ст. 6Э УПК). Это значит, что имеется в виду доказательство не вообще, а именно то уголовному делу, используемое в уголовном судопроизводстве. Диспозиция состоит в том, что соответствующие фактические данные должны быть получены в установленном законом порядке и из точно названных законом источников. Санкция опять же, на первый взгляд, отсутствует. Она обнаруживается, однако, в статьях, предусматривающих юридические последствия использования в качестве доказательств фактических данных, не отвечающих указанным требованиям (см. ст. ст. 211, 226, 342 УПК и др.).

В соответствующих случаях речь идет, следовательно, не об отсутствии в нормах доказательственного права санкций, а о формулировании их в различных частях нормативных актов, иногда в общем для различных правовых норм виде.

Вместе с тем имеются и такие нормы доказательственного права, которые содержат четкое и непосредственное формулирование всех указанных элементов — не только гипотезы и диспозиции, но и санкции. Примером может служить правовая норма, основное содержание которой закреплено в ст. 73 УПК. Гипотезой здесь будет указание на вызов определенного лица в качестве свидетеля органом дознания, следователем, прокурором, судом; диспозицией — указание на то, что в случае вызова такое лицо обязано явиться и дать правдивые показания, сообщить все известное ему по делу и ответить на поставленные вопросы; санкцией •— указание на то, что при неявке свидетеля без уважительной причины лицо, (производящее дознание, следователь, прокурор и суд вправе подвергнуть его приводу. За отказ и уклонение от дачи показаний свидетель несет уголовную ответственность по ст. 182 УК РСФСР, а за дачу заведомо ложных показаний — по ст. 181 УК РСФСР. ,

Примерно таким же образом строятся правовые нормы,

Г»" гц»",

потерпевшего

предусматривающие права и обязанности (ст. 75 УПК), эксперта (ст. 82 УПК), и др.

Как следует из сказанного, формой юридического закрепления и выражения соответствующих правил поведения и тем самым средством доведения их до сведения адресатов «вляются нормативные акты. В качестве подотрасли уголовно-процессуального права доказательственное право не имеет собственных источников; таковыми являются источники уголовно-процессуального права. Нормы доказательственного права получили свое развернутое закрепление главным образом в Основах уголовного судопроизводства (см., например, ст. ст. 16, 17 Основ), особенно в УПК союзных рес-дублик, которые развивают и конкретизируют положения общесоюзных Основ (см., например, ст. ст. 68—88 УПК). Этим обеспечивается единство норм доказательственного права во всесоюзном масштабе в сочетании с самостоятельностью и широкой творческой инициативой союзных республик в ре-іулировании соответствующего круга вопросов.

Следует лишь добавить, что большое внимание вопросам доказательственного права уделяет Пленум Верховного Суда СССР и пленумы Верховных Судов союзных республик.

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 30 июня 1969 г. «О судебном приговоре» речь идет, например, о необходимости основывать судебный приговор лишь на доказательствах достоверных, толковать все сомнения в отношении доказанности обвинения, если невозможно их устранить, в пользу обвиняемого; о возможности основывать приговор суда только на тех доказательствах, которые были рассмотрены в судебном заседании; подвергать их тщательной проверке и всестороннему исследованию; об обязанности оценивать собранные по делу доказательства в совокупности, и др.24

Указывая на то, что односторонняя оценка судами доказательств является причиной многих недостатков в их работе, Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 7 июля 1971 г. «О дальнейшем совершенствовании деятельности судов по осуществлению правосудия в свете решений XXIV съезда КПСС» обратил внимание на необходимость основывать приговоры на глубоком — полном, всестороннем и объ-

24 См Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1973. М, 1974, с. 581—583.

ективном исследовании в судебных заседаниях всех материалов уголовного дела 25.

Значение всестороннего и полного исследования доказательств, как и недопустимость необъективного и одностороннего подхода к их оценке, вновь подчеркнул Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 26 марта 1976 г. «О повышении уровня осуществления правосудия в свете решений XXV съезда КПСС»26.

Об обязанности суда всесторонне, полно и объективно не следовать фактические данные, относящиеся не только к преступлению и лицу, его совершившему, но и к обстоятельствам, способствовавшим преступному проявлению, говориї -ся в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1976 г. «О дальнейшем совершенствозаниг судебной деятельности по предупреждению преступлений-». Одро-временно указывается на необходимость проявлять равное внимание ко всем участникам судебного разбирательства при осуществлении ими права представлять доказательства, заявлять ходатайства и участвовать в исследовании собранных по делу доказататьств27.

Соответствующие указания судам Российской Федерации содержатся в постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 17 сентября 1975 г.28

Некоторые руководящие постановления Пленум? Верховного Суда СССР посвящены отдельным видам (источникам) уголовно-судебных доказательств. Примером может служить постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 г. «О судебной экспертизе по уголовным делам»29.

Не дополняя, не изменяя закон и тем более не противореча ему, руководящие постановления Пленума в качестве особого вида — судебного толкования правовых норм играют огромную роль в обеспечении правильного и единообразного применения норм доказательственного права. Тем не менее именно потому, что руководящие постановления Пленума Верховного Суда СССР, как и пленумов Верховных Судов союзных республик, не могут создавать новых норм права, а издаются во исполнение и обеспечение действующих

25 См.: Tav же, с. 21, 23.

26 См : «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1976, № 3, с. 8.

27 См.: «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1977, N° 1, с. 13—14.

28 См.: «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1975, № 12, с. 4.

29 См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР,-с 590 и ел.

правовых норм, именно потому, что они разъясняют соответствующие нормы права, нельзя согласиться с отнесением их к числу источников уголовно-процессуального и, в частности, доказательственного права30.

Итак, доказательственное право как подотрасль уголовно-процессуального права состоит из ряда правовых институтов, каждый из которых, в свою очередь, образуется совокупностью правовых норм, являющихся первичными единицами доказательственного и тем самым уголовно-процессуального права.

§ 3. Теория уголовно-процессуальных доказательств {предмет, метод, система)

В качестве составной части науки советского уголовно-процессуального права теория доказательств представляет собой систему научных положений, имеющих довольно широкий и многогранный предмет исследования. К числу его компонентов следует отнести прежде всего доказательственное право как систему юридических норм, регулирующих цели, содержание, .порядок, пределы « правовые средства собирания, проверки и оценки доказательств, обоснованность и мотивированность выводов 'правоприменительных органов в ходе іпроцессуального доказывания. Было бы неправильно, однако, ограничивать (Предмет этой теории только доказа-тельственньш правом. Как и воякая теория, будучи логическим обобщением опыта общественной 'Практики, теория доказательств имеет своим предметам также практическую деятельность по применению норм доказательственного права субъектами уголовного судопроизводства.

Но и этим не ограничивается предмет теории доказательств. Он охватывает также анализ основных понятий учения о доказательствах, исследование принципов доказывания, истории соответствующих институтов, вопросы доказательственного права и его применения в уголовном процессе зарубежных социалистических государств, критический анализ доказательственного права (его применения) в уголовном судопроизводстве эксплуататорских государств и др.

Важно подчеркнуть, что, имея относительно обособлен-

30 Иное суждение см.: Теория доказательств в советском уголовном процессе, с. 8—9.

ный и завершенный характер., теория доказательств изучает и обобщает совершенно определенный раздел науки советского уголовно-процессуального права, включающий в себя все то, что относится к доказательственному праву, практической реализации его норм, к соответствующей области знаний.

Именно потому, что теория доказательств в системе науки советского уголовно-процессуального права занимает относительно (а не абсолютно) обособленное место, ее компоненты неразрывно взаимосвязаны со всеми компонентами науки уголовно-процессуального права. Представляется очевидным, что просто немыслимо было бы уяснить суть доказательственного права вне анализа уголовно-процессуального права, составной частью которого доказательственное право является; круг и правовой статус субъектов доказательственного права — вне единой системы субъектоз уголовно-процессуального права; характер деятельности и правоотношений, складывающихся в связи с обнаружением, закреплением, собиранием, проверкой и оценкой доказательств — вне уяснения места, которое занимают они в ед?ь ной системе уголовно-процессуальной деятельности и соответствующих правоотношений, и др.

Поскольку соотношение теории доказательств и науки уголовно-процессуального права — это соотношение части л целого, постольку представляется очевидным, что служебная роль данной теории определяется едиными задачами науки советского уголовно-процессуального права, состоящими в а) углубленном изучении положений, составляющих предмет данной отрасли знаний, б) теоретическом обобщении практики уголовного судопроизводства в целях ее дальнейшего совершенствования, в) выработке научных рекомендаций по дальнейшему развитию уголовно-процессуального законодательства, г) содействии правовому воспитанию широких масс трудящихся, д) изобличении классовой эксплуататорской сущности уголовного судопроизводства буржуаа-ных государств.

Из этих общих задач науки советского уголовно-процессуального права могут быть вычленены специфические задачи теории доказательственного права, определяемые особенностями ее предмета. В этом случае речь идет об углубленном исследовании названных выше категорий доказательственного права, о теоретическом обобщении практики его при* менения, о выработке научных рекомендаций по дальнейше-

ліу совершенствованию норм доказательственного права и .практики применения именно этих норы в уголовном судопроизводстве и т. д.

В той мере, в какой дальнейшее развитие теории доказательств предопределяется достижениями науки советского уголовного процесса, развитие последней во многом зависит

• от накопления и расширения знаний в области теории доказательств.

Было бы неправильно отождествлять эту теорию с доказательственным правом или с соответствующей учебной дисциплиной, в частности, со спецкурсом, имеющим тождественное название.

В отличие от доказательственного права теория дока-

. зательств ничего не дозволяет и ничего не предписывает. Она

исследует соответствующие категории, обобщает практику

применения норм доказательственного права, формулирует

научные рекомендации по ее совершенствованию и т. д.

Теория доказательств много шире соответствующей учебной дисциплины и по объему, и по задачам. Естественно, что

• объем учебного материала может быть уже объема материала самой теории. Много скромнее и задачи учебной дисциплины: они состоят в доведении до сведения лиц, изучающих эту теорию, соответствующей информации, в обеспечении усвоения ими норм доказательственного права, порядка реализации этих норм, привития им навыков применения полученных знаний в практике уголовного судопроизводства и др.

Как и правовая наука в целом, теория уголовно-процессуальных доказательств опирается на метод диалектического материализма, в силу которого каждое положение берется «(ее) исторически; (|3) лишь в связи с другими; (у) лишь в связи с конкретным опытом истории»31.

Метод диалектического материализма — единственно научный метод познания действительности — позволяет рассматривать категории доказательственного права в качестве реальных общественных явлений надстроечного характера, социальная сущность которых предопределяется экономической структурой общества и которые, в свою очередь, опосредствованно содействуют его дальнейшему развитию. Исследование всех категорий теории и практики доказательств .но уголовным делам в их органической взаимосвязи с конкретными условиями действительности предопределяет изу-

Лени н В. И. Поли. собр. соч., т. 49, с. 329.

чение данных категорий в становлении, «развитии, «самодвижении»..., изменении»32 и тем самым в дальнейшей перспективе. В. И. Ленин подчеркивал, что в общественных науках необходимо «...смотреть на каждый вопрос с точки зрений того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь»33.

В силу метода диалектического материализма категории доказательственного права следует рассматривать как явления классовые, качественно, принципиально отличные от одноименных категорий буржуазного права и вместе с тем как социально однородные (при наличии многочисленных, конкретных особенностей) в условиях различных социалистических государств.

Как и правовая наука в целом, теория доказательственного права имеет отчетливо выраженный партийный характер. Это значит, что, будучи основана на марксистско-ленинской методологии, она подходит к исследованию всех вопросов с позиций тех задач, .которые поставлены Программой КПСС перед общественными науками, в том числе и перед правовой наукой, по активному содействию в формировачии коммунистических общественных отношений.

Важное значение для развития теории доказательств, каь, и науки советского уголовного процесса в целом, имеют постановления ЦК КПСС «О мерах по -дальнейшему развитию юридической науки и улучшению юридического образование в страме» (1964 г.) и «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическое строительстве» (1967 г.)34, решения партийных съездов, особенно XXIV, XXV съездов КПСС, и майского (1977 г.) Пленума ЦК КПСС. Эти решения ориентируют теорию доказательств как составную часть науки советского уголовного процесса на выявление и устранение причин преступности, на активизацию деятельности по предупреждению преступлений и борьбе с преступностью, на усиление связи с практикой коммунистического строительства, на оказание помощи практике уголовного судопроизводства, на активное содействие росту правосознания трудящихся, на решительную

32 Там же, т. 42, с. 290.

33 Там же, т. 39, с. 67.

s< «Коммунист», 1964, № 12; 1967, № 13.

и непримиримую борьбу с буржуазной правовой идеоло-іией, и др.

Как видно из сказанного, метод диалектического материализма в качестве единственно научного общего метода познания действительности при изучении категорий доказательственного права предполагает использование еще и спе-диальных методоз. К их числу следует отнести: генетический метод, предполагающий уяснение соответствующих категорий с позиций их общественно-экономических и политические предпосылок; историко-юридический метод, в силу которого категории доказательственного права рассматриваются, как было отмечено выше, в их возникновении, развитии и дальнейшей перспективе; сравнительно-правовой метод, позволяющий исследовать компоненты доказательственного права а связи с их социально-политическими, собственно юридическими и другими особенностями — как в классово-антагонистических, гак и в социально однородных условиях.

Говоря о внутренней системе доказательственного права, мы подчеркнули четкое разграничение соответствующих правовых норм на нормы общей и особенной частей уголовно-процессуального права. Аналогична и система теории доказательств. С учетом того, что предмет данной теории много шире предмета доказательственного права, значительно более широким является объем общей и особенной частей теории доказательств по сравнению с соответствующими частями доказательственного права.

В круг проблем общей части данной теории входят: доказательственное право и его место в системе советского уголовно-процессуального трава; система доказательственного права, место теории доказательств в науке советского уголовно-процессуального права; советский уголовный процесс и доказывание; учение об относимости и допустимости доказательств; о предмете, пределах и субъектах доказывания; учение о процессе доказывания и, в частности, об оценке доказательств; классификация доказательств; анализ важнейших проблем теории и практики доказательств в свете современных достижений научно-технического прогресса.

Как мы видим, общая часть теории доказательств охватывает круг проблем, имеющих равное значение для всех видов доказательств, как и для всех стадий уголовного судопроизводства и всех категорий дел, независимо от их специфики.

Особенная часть теории доказательств имеет своим пред-

метом, главным образом, исследование отдельных видов доказательств — показаний свидетелей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых, заключений экспертов, вещественныv доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов.

Особенная часть предполагает также анализ особенностей, доказывания на различных стадиях советского уголовного? процесса, а также применительно к специфике некоторых категорий уголовных дел.

Наконец, особенная часть теории доказательств предполагает изучение проблем доказательственного права и теории доказательств в уголовном процессе зарубежных социалистических государств и раскрытие реакционной сущности одноименных институтов доказательственного права в уголовном процессе буржуазных государств.

§ 4. Теория доказательств в системе научных знаний

Методологическую основу теории доказательств, как ч всех конкретных правовых наук, составляет марксистско-ленинская философия и, в частности, учение диалектического» материализма об истине, ленинская теория познания объективной действительности, диалектический путь познания к практика как критерий познания.

Определяющее значение для решения многих вопросов теории доказательств имеет общая теория права, в частности, учение о предмете и методе правового регулирования. о структуре права и отдельных отраслей права, о форма % реализации права, о правоотношениях и т. д.

Особый интерес, однако, представляет взаимосвязь теории доказательств с различными отраслями знаний по горизонтали. В той мере, в какой доказательственное право в качестве подотрасли уголовно-процессуального права неразрывно связано с другими отраслями права, теория доказательств находится во взаимосвязи и во взаимопроникновении с различными правовыми науками. Рассмотрим некоторые линий1 зтой взаимосвязи.

Связь теории доказательств с наукой уголовного права определяется как единством перспективных целей уголовного и уголовно-процессуального права (уничтожение, преступности, лричин, ее порождающих, и условий, ей способствующих), гак и служебной ролью доказательственного права.

как и уголовно-процессуального права в целом, по отношению к праву уголовному. Применительно к доказательственному праву это, помимо всего прочего35, находит свое выражение в том, что а) исследование понятия доказательств представляется осмысленным лишь постольку, поскольку они сложат установлению преступлений, понятие и содержание которых составляет предмет науки уголовного права; б) исследование предмета доказывания предполагает уяснение многих институтов уголовного права, таких, как вина, обстоятельства, отягчающие и смягчающие уголовную ответственность, и др., в) уяснение таких понятий, как «ущерб, причиненный /преступлений!», «орудие преступления», «лжесвидетельство» и т д , возможно не иначе, как путем комплексных усилии представителей различных правовых наук, в том числе науки уголовного права и теории доказательств.

Взаимосвязь теории доказательств с областью знаний, изучающих организацию органов уголовного судопроизводст-га (судоустройством), определяется тем, что только компетентные органы государства (дознания, следствия, прокуратуры, суда) вправе применять нормы уголовно-процессуального, в том числе — доказательственного права, при том, что все другие субъекты уголовного судопроизводства (обвиняемые, подозреваемые, потерпевшие и др.) обязываются к их исполнению и соблюдению36. Было бы неправильно изучать нормы доказательственного права вне учета прежде всего тех субъектов уголовного судопроизводства, которые полномочны их применять к конкретным условиям уголовно-процессуальной ситуации, применять не только в части гипотез if диспозиций, но и в части санкций, вызывая тем самым к жизни новые уголовно-процессуальные отношения. Изучением организации, устройства именно этих органов уголовного судопроизводства и занимается область правовых знаний, называемая кратко судоустройством.

Взаимосвязь и взаимопроникновение норм уголовно-процессуального и гражданско-процессуального права предопределяют взаимодействие и теорий (Доказательств как составных частей соответствующих наук — уголовно-процессуального и гражданско-процессуального права.

35 См • Уголовный процесс Отв ред Н С Алексеев, В 3 Лукашевич, П С Элькинд. М., 1972, с 25—27

36 О формах реализации норм уголовно-процессуального права см: Элькинд (П С Толкование и применение норм уголвно-процессуаль-ного права М, 1967.

4 Заказ ЛЬ 11506 49

Координированные усилия представителей этих наук —■ одно из важных условий эффективности исследования, во-первых, таких общих правовых институтов, какими являются виды судебных доказательств, их относимость и допустимость и т. д., а, во-вторых, того особенного (предмета доказывания, субъектов доказывания, их правового статуса и др.). что объективно обусловлено предметом и методом правового регулирования в одной и другой сфере общественной жизни.

Наиболее тесной представляется связь теории доказательств с криминалистикой. Объясняется это тем, что как теория уголовно-процессуальных доказательств, так и наука криминалистика занимаются исследованием доказательств, способов, методов и форм их обнаружения, закрепления, проверки и оценки.

На протяжении многих лет широко распространенные являлось разграничение предмета исследования теории доказательств и криминалистики по двум основным линиям:

1) по тому, что в отличие от норм доказательственного права (изучением которых занимается теория доказательств) криминалистика имеет своим предметом область неправовой методики, техники и тактики работы с доказательствами и

2) по тому, что доказательственное право регламентирует, а теория доказательств изучает, что надо делать органу дознания, следствия, прокуратуры, суда, а криминалистика — как при этом надо действовать.

Однако события последних лет ломают указанные критерии разграничения доказательственного права, соответственно — теории доказательств — и криминалистики. Обусловлено это тем, что действующее уголовно-процессуальное законодательство значительно расширило объем криминалистических приемов и методов расследования и рассмотрения дел, подлежащих непосредственному правовому закреплению. В их числе и такие, которые вообще не регламентировались законом (например, приемы и методы, используемые при производстве следственного эксперимента, при предъявлении для опознания и др.), и такие, которые ранее регламентировались недостаточно, а затем получили свое более развернутое нормативное закрепление (например, при производстве осмотра). Причем наряду с тактическими уголовно-процессуальные кодексы союзных республик закрепили 5Ще и некоторые технические положения (например, производство измерений, фотографирования, составление планов и схем, из-

готовление образцов почерка, иных образцов для сравнительного исследования и др.)- Эти положения, хотя и не получили еще своей достаточно развернутой регламентации в законе, тем не менее приобрели отчетливо выраженное правовое значение и в этом качестве подлежат изучению и теорией уголовно-судебных доказательств, и наукой криминалистикой.

Развитие законодательства отвергло бытовавшее ранее суждение о неподвижной границе между доказательственным нравом и криминалистикой. Интересны суждения о комплексном исследовании проблем теории доказательств силами процессуалистов и криминалистов высказал А. И. Винберг37. Отначо этим суждениям противоречит его же попытка резко разграничить предмет исследования между процессуалистами и криминалистами, обосновать необходимость самостоятельной, обособленной от процессуальной науки разработки криминалистами ряда положений теории доказательств, сохранить за процессуалистами исследование только вопросов доказательственного права и принципов теории доказывания 38. Такая позиция, особенно в условиях научно-технического прогресса, едва ли приемлема. Комплексные усилия процессуалистов и криминалистов — важная гарантия дальнейшего развития доказательственного права, теории и практики доказывания. Необходимость именно таких усилий обусловлена следующими соображениями:

1) как криминалистические, так и уголовно-процессуальные средства имеют единую направленность, состоящую в единстве перспективных целей (предупреждения и искоренения преступности) и целей ближайших (ст. 2 Основ, ст. 2 УПК), что не исключает, конечно, возможности определенной дифференциации ближайших целей, тем более, что криминалистика обслуживает не только уголовно-процессуальную, но и оперативную деятельность, содействующую уголовному судопроизводству, но выходящую за его пределы;

2) криминалистические приемы и методы обнаружения, собирания, проверки и оценки доказательств не только разработаны соответственно целям уголовно-процессуального и,

37 См.: В и н б е р г А. И. Теория судебных доказательств в науке советской криминалистики. — '«Советское государство и право», 1977,

Л° 12. с. 7)1.

Л» 12, с. 711.

зз С\:: там же, с. 72—73

51,

в частности, доказательственного права, но и в своем практическом применении неотделимы от применения норм уголовно-процессуального (доказательственного) права;

3) доказательственное право, в свою очередь, не только спирается на достижения криминалистики, но и определяет ■характер, условия и пределы применения криминалистических средств в уголовном судопрозводстве, придавая этому в некоторых случаях, как было отмечено, значение правовые требований;

4) дальнейшее развитие доказательственного права ч теории доказательств, как и дальнейшее развитие криминалистики, возможно не иначе как при условии взаимообогащения ікриминалистики и теории доказательств. Достижения криминалистики обогащают теорию доказательств исследованиями новейших тактических, методических и технических приемов обнаружения и использования доказательств. Наряду с этим необходимым условием дальнейшего развития криминалистики является обобщение процессуальной практики собирания, проверки и оценки доказательств, учет новейшич достижений теории доказательств.

Хотя правовой характер криминалистики, в том числе криминалистических приемов и методов работы с доказательствами, не должен ныне вызывать сомнений, тем не менее криминалистика — это наука, а не составная часть права, каковой по отношению к уголовно-процессуальному праву является доказательственное право. В своем конкретном выражении, однако, она строится применительно к запросам уголовно-процессуального и, в частности, доказательственного права. Следует лишь учитывать, что сфера практического применения криминалистики выходит далеко за пределы целей уголовно-процессуального и, в частности, доказательственного права, поскольку она используется, как было отмечено выше, и в оперативной деятельности, и в гражданском, и в административном процессах. Области применения криминалистических средств разнородны и многогранны; по мере расширения научно-технического прогресса сфера их применения будет и дальше расширяться и углубляться.

Однако как бы ни расширялось правовое закрепление криминалистических средств в уголовном судопроизводстве, в криминалистике наряду с нормативными Положениями будут сохраняться и совершенствоваться положения научно-

рекомендательного характера. Часть криминалистических средств применяется в виде норм уголовно-процессуального, в частности, доказательственного шрава, не утрачивая при этом криминалистического вначения. Другая часть указанных средств, сохраняя характер только научных рекомендаций, используется компетентными органами государства (должностными лицами) в связи с применением норм уголовно-іпроцессуального, в частности, доказательственного права и в пределах, установленных нормами права.

Как в одном, так и в другом случае точное соблюдение } головно-процессуальных (норм и, в частности, системы процессуальных гарантий прав личности в уголовном судопроизводстве составляет важнейшее условие социалистической законности в криминалистической практике. Дальнейшее нормативное закрепление и углубленное теоретическое исследование проверенных опытом уголовного судопроизводства криминалистических рекомендаций будет способствовать усилению законности в сфере обнаружения, закрепления, проверки и оценки доказательств.

В процессе собирания, проверки и оценки доказательств компетентным органам государства (дознания, следствия, прокуратуры, суда) приходится встречаться с вопросами, разрешение которых требует определенных познаний в области так называемых прикладных наук — судебной меди-дицины, судебной психиатрии, судебной психологии и др.

Судебной медициной называется «...отрасль медицины, содержание которой составляют изучение и разработка вопросов медицинского и биологического характера, возникающих в правовой практике»39. Привлечение соответствующих зііаний — необходимое условие правильного решения вопроса о причинах смерти, степени тяжести телесных повреждений и др.

В предусмотренных законом случаях специальные знания в области судебной медицины могут быть использованы ь процессе осмотра, например, трупа (ст. 180 УПК), освидетельствования (ст. 181 УПК), при назначении и проведении судебно-медицинской экспертизы (ст. ст. 78, 79 и др. УПК), при участии в деле (в качестве самостоятельного субъекта уголовного судопроизводства) специалиста (ст. ст. 133', 253 х УПК) и др.

39 Авдеев М. М. Судебная медицина. М., I960, с. 5.

Вне взаимосвязи теории доказательств с судебной меди-дшной представляется невозможным не только дальнейшей развитие соответствующих отраслей знаний, но и правильное разрешение повседневных вопросов, связанных с формами и методами собирания, проверки и оценки (в соответствующих случаях) доказательств, с назначением, проведением л оценкой заключения судебно-медицинской экспертизы, с использованием возможностей специалистов в области судебной медицины и т. д.

Тесные узы соединяют теорию доказательств и с судебной психиатрией. Будучи специальной отраслью клинической психиатрии, судебная їісихиатрия имеет свои особые задачи: она занимается всесторонним изучением психических расстройств и их оценкой в сфере правосудия40.

Координация теории доказательств и судебной психиатрии — необходимое условие законного и обоснованного решения таких, встречающихся в практике уголовного судопроизводства вопросов, как о психическом состоянии лица, совершившего' общественно опасное деяние, и тем самым о его способности нести уголовную ответственность за совершенное деяние (ст. 11 УК); о психическом состоянии свидетеля и тем самым о его способности правильно воспринимать и воспроизводить имеющие значение по делу обстоятельства (ст. 72 УПК) и др.

Вне необходимого уровня знаний .и теории /доказательств, и судебной психиатрии нельзя правильно решить вопрос о характере использования специальных знаний в той или иной уголовно-процессуальной ситуации — то ли в форме судеб-но-психиатрической экспертизы, то ли освидетельствования и т. д. Вне координации соответствующих познаний нельзя оценить результаты определенных усилий, например, специалиста или эксперта, привлеченного для уяснения вопросов, требующих особых познаний в области судебной психиатрии.

Теория доказательств находится в неразрывной взаимосвязи и с судебной психологией. Будучи составной частью общей психологии, судебная психология имеет своим предметом изучение закономерностей человеческой исиіики в сфере борьбы с преступностью41.

40 См.: Калашник Я. Судебная психиатрия. М., 1961, с. 5.

41 См.: Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. Учебное пособие. М., 1967, с. 10—/11; Котов Д. П., Шихавцов Г. Г. Психология следователя. Воронеж, 1977.

„J

Судебная психология содействует формированию необходимых познавательных, волевых и эмоциональных качеств юристов, воспитанию и обучению их в направлении, соответствующем задачам советского права и коммунистической морали, овладению наиболее правильными приемами и методами собирания, проверки и оценки доказательств, правильному формированию принимаемых решений, совершенствованию средств воспитательного воздействия уголовного судопроизводства.

Вне должной глубины знания теории доказательств и судебной психологин компетентный орган государства (соответствующее должностное лицо) не может обеспечить эффективное выполнение следственных (судебных) действий, оп-тпмальные результаты их проведения. Представляется оче-з'рным, что для того, чтобы хорошо <провести допрос (подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля), очную ставку, осмотр, следственный эксперимент и т. д., недостаточно знать законодательство, регламентирующее проведение соответствующего следственного (судебного) действия. Недостаточно для этого и отличного знания материалов конкретного уголовного дела, характера собранных доказательств и др. Для этого необходимо еще и владение основами как общей, так и судебной психологии ■— психологии допроса, обыска, выемки, следственного эксперимента, иного следственного (судебного) действия, выполняемого компетентным органом государства (соответствующим должностным лицом). Особый интерес в условиях научно-технического прогресса представляет взаимосвязь теории доказательств и кибернетики — «теории управления и связи в машинах и живых организмах»42. Проникая в самые различные области знаний, кибернетика получила свое применение и в сфере права43, в том числе — права доказательственного. Положительное значение имеет использование кибернетических методов учета и классификации доказательственного материала, экспертного исследования почерка, голоса и др. Следует, однако, иметь в виду, что при любой степени автоматизации человек — создатель машины и ее использователь —- остается незаменимым: он незаменим и в сфере уголовного судопроизводства, в частности, при работе с доказательствами. Это значит, что машинный вывод при 'Производстве эшперти-

42 Вянео Р. Кибернетика. М., 1958, с. 23.

43 См : К н а п п В. О возможности использования кибернетических методов в праве. М., 1965.

зы (например, голоса или почерка), при систематизации доказательственного материала и т. д., будет выводом человека, использующего машину (например, эксперта, следователя), но не машины. И за качество соответствующего вывода песет ответственность только человек — конкретный субъект уголовного судопроизводства.

Именно поэтому возможности и характер использования машинной техники в сфере работы с доказательствами ограничены и специфичны. Соответственно основам теории доказательств машинная техника может быть использована здесь только в помощь, но не вместо человека и притом не на всех этапах работы с доказательствами. Она не должна применяться, например, в сфере их оценки, составляющей монополию только человеческого разума. Следует заметить, что оценка доказательств лежит в основе выводов органов дознания, следствия, прокуратуры, суда по каждому конкретному уголовному делу, предполагающих решение человеческих судеб.

В той мере, однако, в какой общественные «...отношения не хмертвы, а живут и развиваются»44, проникновение машинной техники в сферу уголовного судопроизводства ставит на повестку дня вопрос о расширении правового регулирования вновь возникающих здесь общественных отношений (например, между экспертом, с одной стороны и лаборантом или оператором, оказывающим в том необходимую помощь,— с другой), ка'к и о шравовом упорядочении требований, которые должны предъявляться к используемой здесь машинной технике (например, ее научная и экспериментальная апробация).

44 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 259.

«все книги «к разделу «содержание Глав: 11 Главы: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11.

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

ГЛАВА I ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ПРАВО В СИСТЕМЕ СОВЕТСКОГО УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА. ТЕОРИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ