2.7. Адвокат в сделках с правосудием

В предыдущих частях работы мы неоднократно останавливались на нарушениях адвокатами федерального законодательства, связанных с незаконными сделками адвокатов с представителями стороны обвинения. Были подробно описаны распространенные нарушения со стороны "коррумпированных" адвокатов, примеры неисполнения либо ненадлежащего исполнения ими профессиональных обязанностей по защите интересов доверителя и другие нарушения, совершаемые против интересов подзащитных, либо исходя из ложно понятых их интересов.

В главе 2.1, классифицируя незаконные средства и методы защиты, в качестве разновидности действий против интересов доверителя был приведен пример "лжезащиты", касающийся аморальных сделок адвокатов со стороной обвинения.

Была приведена принципиально важная позиция В.Ю. Резника о том, что адвокат не имеет права идти на незаконные соглашения со следователем, например о неприменении заключения под стражу в случае признания подзащитным своей вины в инкриминируемом деянии <*>.

--------------------------------

<*> Резник В.Ю. Общие вопросы тактики защиты на предварительном следствии // Криминалистические аспекты профессиональной защиты по уголовным делам: Сб. статей. Екатеринбург, 2001. С. 120.

Это утверждение в наиболее общем плане аксиоматично и вряд ли может быть оспорено. Однако, повторимся, только в общем плане. Следует обратить внимание на многообразие, сложность и неоднозначность частных ситуаций, с которыми в практике встречаются защитники.

В литературе, посвященной вопросам адвокатской деятельности, часто приводятся примеры компромиссных действий адвокатов. Как правило, им дается отрицательная оценка. Так, Ю.Ф. Лубшев отмечает, что адвокаты, с целью избежать отказа судей в удовлетворении тех или иных просьб, часто жертвуют интересами своих доверителей и, не желая раздражать судью, воздерживаются от заявления необходимых ходатайств, проходят мимо опасных для подзащитного нарушений закона и т.п. Для оправдания подобного поведения адвокатом иногда приводится надуманный довод о причинах своей пассивности в процессе. Обычно он говорит подзащитному о стремлении избежать ухудшения его положения. <*> "... Подумать, "как бы чего не вышло", больших усилий от адвоката не требует. И его пассивность под тем предлогом, что иное поведение отрицательно скажется на судьбе подзащитного, нередко обусловлено приспособленчеством или малодушием". <**> Разумеется, при определенных обстоятельствах и такая оценка компромиссных действий защитника бывает обоснованной. Но что, если в приведенном примере адвокат действительно "малой кровью" уберег подзащитного от более опасного для него произвола со стороны недобросовестного судьи? Таких ситуаций опытные адвокаты могут припомнить сколько угодно. Применять в оценке таких действий какой-то шаблон, поверхностно, с обвинительной акцентуацией судить об ответственности защитника, на наш взгляд, совершенно недопустимо. Тем самым мы "бьем по рукам" не только нарушителей, но и добросовестной части адвокатов, которые ежедневно идут на трудные, но необходимые, законные и этичные компромиссы в интересах своих подзащитных.

--------------------------------

<*> Лубшев Ю.Ф. Адвокатура в России: Учебник. М., 2001. С. 256.

<**> Киселев Я.С. Этика адвоката. Л., 1974. С. 81.

Но как быть - действующее законодательство, нормы профессиональной этики, имеющиеся публикации не дают достаточно четких критериев разграничения допустимости тех или иных компромиссных действий профессиональных защитников.

Приведем еще пару типичных примеров.

По делу о групповом хулиганстве обвиняемые (по п. "а" ч. 2 ст. 213 УК РФ) отрицают свою вину, вопреки показаниям многочисленных свидетелей и потерпевших, другим доказательствам. Находясь на свободе, они препятствуют установлению истины, пытаются воздействовать на свидетелей. Дознаватель, руководствуясь ст. ст. 97, 99 и 108 УПК РФ, рассматривает вопрос об избрании в отношении них меры пресечения - заключение под стражу и заявляет об этом обвиняемым. Их адвокаты видят, что подзащитные заняли нецелесообразную, по их единодушному мнению, позицию и идут на переговоры с дознавателем. Они убеждают его в том, что в случае признания обвиняемыми своей вины, примирения с потерпевшими, возмещения ущерба и т.д. следует не только отказаться от применения ареста, но и освободить всех от уголовной ответственности по нереабилитирующему основанию, например по ст. ст. 25 или 26 УПК РФ (в связи с примирением сторон или изменением обстановки).

Дознаватель соглашается при таких условиях прекратить уголовное дело. Адвокаты обращаются к своим клиентам и путем консультирования приводят их к самостоятельному решению о том, что было бы разумно, да и законно, признать вину и примириться с потерпевшими, возместив им ущерб.

Разве такого рода сделки с правосудием можно считать неправомерными или аморальными? Любой опытный адвокат подтвердит, что на такие соглашения случается идти довольно часто. И чаще всего их результат является безусловной победой стороны защиты.

Но в практике распространены и ситуации, внешне сходные, но по своей сути и последствиям совершенно иные <*>. Например, по уголовному делу, возбужденному по ч. 1 ст. 199 УК РФ - уклонение от уплаты налогов с организации, ее руководитель не признает свою вину и утверждает, что неуплата была допущена по ошибке главного бухгалтера. Орган дознания не располагает достаточными доказательствами того, что у руководителя организации был прямой умысел на уклонение. Дознаватель понимает, что "судебной перспективы" у дела нет. В этих условиях он пытается сделать "хорошую мину при плохой игре". Стремясь к хорошим показателям работы, желая побыстрее, без особых усилий завершить расследование, он начинает, с одной стороны, давить и запугивать обвиняемого и его защитника, проводить без особой необходимости "острые", "конфликтные" следственные действия (обыски на работе и в жилище обвиняемого, выемки бухгалтерской документации и т.п.). С другой стороны, он предлагает обвиняемому признать вину и возместить ущерб. В этом случае он "милостиво соизволит" прекратить дело по примечанию 2 к ст. 198 УК РФ (специальный случай деятельного раскаяния, см. также ст. 28 УПК РФ). При этом недобросовестный дознаватель понимает, что, скорее всего, он вынужден будет это сделать в любом случае. Только если обвиняемый не признает вину, то прекращать дело придется по реабилитирующему основанию. А это влечет для него и для его ведомства самые неблагоприятные последствия. То есть он "спасает" бесперспективное дело, ограждает себя от неминуемого наказания, а органы ФСНП - от необходимости обеспечивать право на реабилитацию лица, незаконно привлеченного к уголовной ответственности (см. гл. 18 УПК РФ).

--------------------------------

<*> Те, которые, на наш взгляд, и подразумевает в вышеизложенном тезисе В.Ю. Резник.

Для реализации этого незаконного и безнравственного плана дознаватель идет на сговор с адвокатом (особенно если тот "коррумпированный") о том, чтобы тот помог убедить обвиняемого согласиться с предложенной сделкой. Адвокат как квалифицированный и опытный юрист видит реальную перспективу дела, вернее, отсутствие пресловутой "судебной перспективы". Но идет на незаконный компромисс со следователем по "коррупционным" мотивам, из желания побыстрее завершить дело и получить крупное вознаграждение и т.п.

В подобных ситуациях наиболее недобросовестная часть адвокатов вообще скрывает от своих клиентов реальную ситуацию по делу, подыгрывает следователю в его ложных утверждениях, что "все доказано и отпираться бессмысленно", а также не разъясняет подзащитному сущности отрицательных для него правовых последствий прекращения дела по нереабилитирующему основанию.

В итоге впервые привлекаемый к уголовной ответственности подзащитный признает вину в том, в чем не виноват и еще и "остается вечным должником" налоговой полиции и недобросовестного адвоката, за то, что те "нашли консенсус и пошли ему навстречу", не подозревая, что его просто обманули...

К слову сказать, в уголовно - правовых и криминалистических исследованиях, материалах проверок Генеральной прокуратуры постоянно отмечается распространенность порочной практики незаконного прекращения уголовных дел по нереабилитирующим основаниям. Весьма широко она проявила себя в деятельности подразделений ФСНП, поскольку следователи затрудняются в доказывании вины по делам о налоговых преступлениях. В результате в разных регионах до 50% дел и более прекращаются по примечанию к ст. 198 УК РФ. <*>

--------------------------------

<*> См., например: Актуальные проблемы прокурорского надзора. Вып. 4. Компромисс как эффективное средство в борьбе с преступностью. Проблемы совершенствования системы повышения квалификации прокурорско - следственных работников. Сборник статей. М., 2000. 116 с.

Впрочем, эта порочная практика распространена в следственных подразделениях и органах дознания всех правоохранительных органов, по многим категориям уголовных дел, например возбужденным по ст. ст. 194, 222, 228, 291, 307 УК РФ и др. То есть, например, по всем преступлениям, по которым в УК к соответствующей статье есть примечание о "специальном случае" освобождения от уголовной ответственности.

Вернемся к нашему примеру. В подобных случаях в действиях следователя (дознавателя) и адвоката усматриваются признаки совместного участия в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 299 и / или 300 УК РФ, где адвокат выступает в роли подстрекателя или пособника.

Но мы привели, что называется, "крайний" пример. Бывает, что недобросовестные защитники идут на невыгодные для клиентов сделки и при этом их действия не подпадают под признаки преступления. К тому же очевидно, насколько сложно доказать умышленное совместное участие дознавателя и следователя в подобных преступлениях.

Но, как видно из первого примера, очень часто бывает так, что адвокат предлагает своему подзащитному компромисс, находящийся и в рамках закона, и в русле интересов подзащитного, хотя последний порой изначально бывает и против такой сделки.

Так где же пролегает эта тонкая грань между законными и незаконными компромиссными действиями адвоката?

Попробуем кратко обозначить проблему: необходимо определить, при каких условиях деятельность защитника, направленная на компромисс, сделку с правосудием, будет правомерной и этически допустимой, а в каких случаях следует говорить о нарушении адвокатом закона и этики?

Проблемы компромисса с преступностью в последние годы стали предметом пристального изучения со стороны всех наук "криминального цикла". Далеко не новая в мировой практике, эта концепция исходит из принципиального положения о том, что необходимо отказаться от метода бескомпромиссной борьбы с преступностью, который противоречит основополагающим принципам права и часто создает на практике тупиковые ситуации в процессе пресечения, раскрытия и расследования конкретных преступлений. <*>

--------------------------------

<*> Аликперов Х.Д. Актуальные проблемы допустимости компромисса в борьбе с преступностью // Актуальные проблемы прокурорского надзора. Выпуск 4. Компромисс как эффективное средство в борьбе с преступностью: Сборник статей. М., 2000. С. 9.

Институт сделок с правосудием предполагает установление договорных отношений между обвинением и защитой и взятие сторонами обязательств по принципу: если одна сторона принимает решение о том-то, другая гарантирует конкретно то-то. В основе таких договоров лежит концепция взаимоуступок, компромисс. <*>

--------------------------------

<*> Образцов В.А. Выявление и изобличение преступника. М., 1997. С. 1999.

Так, в рамках межотраслевого исследования, проведенного Х.Д. Аликперовым и М.А. Зейналовым, только в УК РФ выделено несколько групп норм, допускающих компромисс (НДК) в борьбе с преступностью:

1) НДК, которые исключают уголовную ответственность при соблюдении тех условий, которые перечислены в них (ст. ст. 37 - 42 УК РФ);

2) НДК, которые допускают возможность смягчения наказания виновному в обмен на совершение им определенных позитивных посткриминальных поступков (пп. "и", "к" ст. 61 и ст. 64 УК РФ);

3) НДК, которые гарантируют фиксированное снижение наказания виновному в обмен на его определенные позитивные посткриминальные поступки (ст. 62 УК РФ);

4) НДК, которые допускают возможность освобождения от уголовной ответственности и наказания в обмен на выполнение виновным позитивных посткриминальных поступков или соблюдение определенных правил (ст. ст. 75 - 77, 84, 85, 90, 92, примечания к ст. ст. 337 и 338 УК РФ);

5) НДК, которые гарантируют освобождение от уголовной ответственности или наказания в обмен на конкретные позитивные действия виновного (ст. ст. 31, 78, 83, примечания к статьям Особенной части УК РФ, за исключением ст. ст. 337 и 338 УК РФ) <*>.

--------------------------------

<*> Аликперов Х.Д., Зейналов М.А. Компромисс в борьбе с преступностью. М., 1999. С. 66 - 70.

Уголовно - процессуальный закон предоставляет еще более широкие возможности допустимого и разумного компромисса между сторонами защиты и обвинения. Такие процессуальные нормы также можно выделить в несколько групп. Назовем некоторые из них:

1) группа норм, обеспечивающих процессуальный порядок реализации вышеперечисленных уголовно - правовых оснований компромисса: глава 4 УПК РФ и др.;

2) группа норм, допускающих применение либо неприменение, а также смягчение мер процессуального принуждения в отношении подозреваемого и обвиняемого в обмен на их позитивные посткриминальные поступки (отмена или изменение меры пресечения - ст. 110 УПК РФ, выбор иных мер процессуального принуждения либо отказ от них - ст. 111 УПК РФ и др.);

3) группа норм, обеспечивающих особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (глава 40 УПК РФ) <*>.

--------------------------------

<*> Об этом новом правовом институте см., например, Лазарева В. Новый УПК: особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением // Уголовное право. 2002. N 2. С. 67 - 69.

4) и другие нормы.

Очевидно, что все эти правовые нормы, этот громадный пласт законодательства при определенных условиях, в зависимости от избранной стратегии и тактики защиты, может быть использован адвокатами в интересах подзащитного. Вопрос только в том, при каких условиях?

Однако и помимо этих разнообразных правовых предпосылок для достижения компромисса между правосудием и стороной защиты имеется целый комплекс тактическо - криминалистических средств и способов компромисса, которые хотя и не всегда урегулированы действующим законодательством, но фактически применяются на предварительном расследовании и в суде.

Х.Д. Аликперовым и М.А. Зейналовым выделяют три типичные группы уступок обвиняемым (подозреваемым), на которые идут следователи в интересах расследования конкретных уголовных дел. Назовем лишь некоторые из приведенных авторами уступок.

1. Уступки, имеющие уголовно - правовые последствия:

a) исключающие из обвинения отдельные эпизоды преступной деятельности;

b) переквалификация содеянного на более мягкую статью (пункт, часть) УК РФ;

c) непривлечение близких обвиняемого к уголовной ответственности.

2. Уступки "чисто" процессуального характера:

a) исключение из списка свидетелей (подлежащих вызову в суд), отдельных граждан;

b) обыск, выемка в квартире обвиняемого с участием понятых из числа людей, указанных подследственным;

c) исключение из обвинения отдельных преступных эпизодов.

3. Уступки непроцессуального характера:

a) предоставление сверх лимита свидания (в кабинете следователя, в помещении РОВД, прокуратуры и т.д.) <*>;

--------------------------------

<*> Авторы, по всей видимости, имеют в виду свидания задержанного (арестованного) с родственниками и иными лицами, поскольку свидания адвоката не могут быть ограничены по времени - Ю.Г.

b) предоставление возможности обвиняемому по пути в следственный изолятор заехать домой повидать семью, переодеться, принять душ (соответственно, все это под наблюдением конвоиров) и т.д.;

c) передача изъятых у обвиняемого денег или части из них его семье;

d) предоставление возможности обвиняемому позвонить (из кабинета следователя, начальника ИВС, СИЗО) близким, передать им письмо и т.д.

Перечисленные уступки подследственным следователи осуществляют прежде всего с целью:

1. Установления психологического контакта.

2. Склонения подозреваемого, обвиняемого к даче правдивых и исчерпывающих показаний, к содействию в расследовании преступления.

3. Предупреждения умышленного затягивания обвиняемым сроков ознакомления с материалами дела, выдвижения формальных, несущественных ходатайств и т.д. <*>

--------------------------------

<*> Аликперов Х.Д., Зейналов М.А. Указ. соч. М., 1999. С. 74 - 77.

Эти варианты компромиссов и уступок либо прямо предусмотрены законодательством, либо не запрещены им, не противоречат ему, а потому при соблюдении определенных правовых и этических требований вполне допустимы между стороной защиты и обвинения.

Это означает, что адвокат - защитник не только вправе принимать предложения о компромиссе, но может, а иногда даже должен инициировать такой компромисс, создавать для него соответствующие условия и предпосылки, предлагать и настаивать перед стороной обвинения на предоставлении тех или иных уступок.

Знания, опыт, навыки использования законного компромисса, гибкость, контактность и порядочность при заключении сделок, на наш взгляд, являются одним из самых ярких и важных составляющих профессионального мастерства адвоката, не менее значимых, чем знания норм материального и процессуального права. Рассмотренные нами в гл. 2.2 свойства личности "контактного" адвоката тесно связаны с мастерством в компромиссе.

При всем при этом для адвоката сложность реализации любого компромисса заключается, кроме прочего, и в том, что очень часто ему приходится сталкиваться с недопонимаем со стороны подзащитного, с неприятием тех или иных условий компромисса (уступки). Это совершенно закономерно, поскольку адвокат защищает человека, как правило, юридически неграмотного, находящегося в состоянии сильного стресса, подозревающего всех и вся в сговоре против него и т.д.

Поэтому, предлагая своему подзащитному тот или иной компромисс, обсуждая "цену" уступки, адвокат может рассчитывать на два основных типа реакции своего клиента:

- согласие на компромисс, уступку, доверие клиента;

- несогласие на компромисс, уступку, с более или менее ярко выраженным протестом подзащитного.

В последнем случае не исключены жалобы на адвоката со стороны доверителя, подозрения в сговоре со стороной обвинения, в ведении "двойной игры", недопонимание и осуждение коллег, руководства адвокатского образования, проведение дисциплинарного расследования и т.п.

Немногим проще и результат первого типа реакции - доверие клиента и согласие его на компромисс. На адвоката ложится громадный груз моральной ответственности за выполнение обещанного по сделке. Казалось бы - ведь не от него, а от следователя (прокурора, судьи) в большей степени зависит выполнение условий компромисса. Но нет! Подзащитный надеется прежде всего на своего адвоката. А значит, и спросит за неудачу именно с него.

Как видим, в вопросе о компромиссе адвокат всегда находится в весьма рискованной ситуации, грозящей для него многочисленными проблемами, даже если он честно и добросовестно стремится отстаивать интересы доверителя.

Для того чтобы не нарушить закон и профессиональную этику, адвокат в рамках вопроса о компромиссе, в ходе его реализации, на наш взгляд, должен руководствоваться некоторыми правилами.

Прежде всего, важное значение имеют не только правовые основания и сущность того или иного компромисса или уступки, но и конкретные, индивидуальные обстоятельства его реализации. Так вот, в практическом воплощении все компромиссы можно условно разделить на две основные группы по критерию допустимости в уголовном судопроизводстве:

1) законные и разумные;

2) незаконные, безнравственные, неоправданные, унизительные для той или иной стороны, компромиссы - "уловки" и т.д. <*>

--------------------------------

<*> Здесь мы используем классификацию видов компромиссов, приведенную Аликперовым Х.Д. и Зейналовым М.А. Указ. соч. М., 1999. С. 14 - 25.

Суммируя изложенное, попробуем сформулировать некоторые критерии, примерный алгоритм принятия адвокатом решения о реализации компромисса.

Шаг 1: Адвокат может рассматривать вопрос только о таком компромиссе (уступке), который имеет законное основание. В частности, одно из тех, что перечислены выше. Если ему предлагается уступка или компромисс, запрещенный законодательством, он не вправе допускать его и советовать своему подзащитному.

Например, некомпетентный и недобросовестный следователь предлагает адвокату взамен на признание вины подзащитным, обвиняемым в совершении тяжкого преступления, прекратить уголовное дело в связи с изменением обстановки (ст. 26 УПК РФ). Компромисс недопустим, поскольку по данному основанию могу быть прекращены только уголовные дела о преступлениях небольшой и средней тяжести. Полагаем, что даже если у адвоката есть все основания полагать, что незаконность оснований компромисса никогда и никем не будет выявлена, он не вправе участвовать в такой незаконной сделке.

Другой пример: следователь взамен на "сотрудничество" в изобличении более опасных преступников обещает укрыть преступление подзащитного. Адвокат, конечно, должен сохранять профессиональную тайну и не сообщать о таком незаконном предложении в компетентные органы, но и принимать участие в такого рода противоправной сделке, поощрять ее он, полагаем, не вправе.

Шаг 2: Если компромисс имеет законные основания, адвокат должен проверить, не является ли этот компромисс безнравственным, неоправданным для его подзащитного, недопустимо унизительным для него, является обманом, "уловкой" со стороны обвинения и т.д.

Например, безнравственным следует считать компромисс, когда по делу о групповом преступлении один из соучастников с подачи и согласия своего адвоката соглашается "стать свидетелем" обвинения в отношении своего сообщника в обмен на прекращение уголовного преследования в отношении него самого. Безнравственной, неэтичной будет и та сделка, в результате которой может быть необоснованно дискредитирован другой адвокат.

Неоправданным следует считать такой компромисс, когда негативные последствия сделки для подзащитного превышают приобретенные на основе ее позитивные результаты и возможен был вариант более выгодной сделки. Например, обвиняемый, впервые привлекаемый к уголовной ответственности, по рекомендации защитника соглашается признать свою вину в краже (по части 1 ст. 158 УК РФ) в обмен на применение "особого порядка принятия судебного решения" (глава 40 УПК РФ). Однако адвокату известно, что по делу вполне возможно примирение с потерпевшим (по основаниям ст. 25 УПК РФ). Здесь позитивные результаты в виде максимального наказания не более 2/3 максимального срока и размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за данное преступление; невзыскания с подсудимого судебных издержек (ч. 2 и 4 ст. 316 УПК РФ) могут не стоить негативных последствий - лицо может быть осуждено к двум годам лишения свободы. И это при том, что можно было добиться полного прекращение дела по нереабилитирующему основанию.

Недопустимо унизительным для подзащитного будет такой компромисс, условия которого явно, чрезмерно унижают честь, достоинство, деловую репутацию подзащитного, и эти условия явно несоизмеримы с теми преимуществами, что получает взамен сторона защиты.

Обманным компромиссом, "уловкой" стороны обвинения будет такое предложение недобросовестного следователя, которое он использует для того, чтобы добиться хотя бы временного "перемирия", отказа стороны защиты от противодействия, с тем, чтобы использовать такую "передышку" для целей обвинения, а затем не выполнить взятых на себя обязательств. Например, следователь предлагает признать вину в преступлении и дать показания в обмен на последующее прекращение уголовного дела. Получив признание на допросе в присутствии адвоката, следователь - обманщик отказывается от обещания, поскольку получил то, что ему нужно, - "стопроцентное" и допустимое доказательство вины.

Шаг 3: Выяснив все эти вопросы (либо в ходе их выяснения), адвокат обязан полностью разъяснить подзащитному все условия компромисса: того, что ему предлагается, того, что он получит взамен, каковы правовые и неправовые последствия любого из тех решений, который может избрать подзащитный, какова степень риска, есть ли гарантии, что следователь не обманет и т.д.

И здесь необходимо соблюдать важнейшее правило: ни при каких обстоятельствах адвокат не вправе воздействовать на свободную волю клиента, не вправе навязывать ему то или иное решение.

Совершенно права Е.Ю. Львова, когда дает своим коллегам - адвокатам следующую рекомендацию: "В случае, когда ваш подзащитный будет просить вас решить, какие показания ему давать, признаваться либо отказаться от дачи показаний, вы должны убедить вашего клиента принять решение самостоятельно". <*>

--------------------------------

<*> Защита по уголовному делу: Пособие для адвокатов / Под ред. Е.Ю. Львовой. М., 2000. С. 85 - 86.

Шаг 4: В случае если подзащитный не согласен с заключением той или иной сделки с правосудием (с компромиссом), адвокат не вправе пытаться его переубедить. Как уже было сказано, разъяснить, проконсультировать подзащитного об условиях и последствиях компромисса - это право и обязанность защитника, но настаивать, уговаривать, а тем более диктовать, навязывать ему свою позицию совершенно недопустимо, неэтично и в конечном итоге незаконно.

Шаг 5: В случае если подзащитный согласен с условиями сделки, адвокат обязан принять все меры к тому, чтобы сторона обвинения (суд) выполнила взятые на себя обязательства. Важно не допустить, чтобы недобросовестный следователь (дознаватель, прокурор, судья) обманул подзащитного. Обо всех процессуальных и непроцессуальных обстоятельствах реализации сделки адвокат обязан информировать своего клиента по возможности незамедлительно и в полном объеме. Замалчивание информации в определенных случаях также может быть признано нарушением со стороны адвоката.

Исходя из всего изложенного, типичными нарушениями со стороны адвоката при подготовке, заключении и реализации сделки с правосудием могут быть:

- дача согласия и активное участие в сделке, противоречащей закону (незаконный компромисс);

- отказ от законного компромисса с правосудием в условиях, когда он был явно выгоден для подзащитного, неинформирование его об этом предложении и его условиях;

- дача согласия и активное участие в безнравственной, неэтичной сделке, в том числе и в сделке, которая компрометирует его коллегу - адвоката;

- дача согласия и активное участие в сделке, явно невыгодной, неоправданной, унизительной либо обманной для подзащитного, если адвокат не разъяснил клиенту соответствующие условия и возможные последствия такой сделки;

- неразъяснение подзащитному всех условий компромисса, правовых и неправовых последствий принятия того или иного решения, умалчивание об отдельных условиях, вариантах, последствиях сделки с правосудием и т.п.;

- навязывание, понуждение, иное ограничение воли подзащитного в принятии решений по предлагаемому компромиссу и в его реализации;

- ненадлежащий контроль со стороны адвоката в реализации условий сделки, иное проявление некомпетентности и недобросовестности при реализации компромисса с правосудием и т.п.

Перечень возможных нарушений можно было бы продолжить. Можно привести и массу ситуаций, когда при поверхностном рассмотрении в действиях адвоката содержатся признаки этих ошибок и незаконных действий, но реально, в силу конкретных обстоятельств, он действовал правомерно и оправданно.

Изложенное позволяет создать лишь самое общее впечатление о том, насколько сложно судить о наличии либо отсутствии правонарушения, нарушении этики со стороны адвоката в рамках подготовки, заключения и реализации сделок с правосудием. Здесь особенно сложно, но и особенно важно уловить эту тонкую грань между законным (этичным) и незаконным (неэтичным).

Со стороны не только квалификационной комиссии адвокатской палаты, но и любых других субъектов нейтрализации (следователь, прокурор, судья, доверитель и др.) недопустим формальный, поверхностный, особенно "огульно обвинительный", подход к оценке деятельности адвоката.

Например, если прокурором выявлены факты нарушений закона со стороны следователя, выразившихся в несвоевременном ознакомлении обвиняемого и его защитника с материалами дела, в пометке задним числом тех или иных документов и т.п., действия следователя практически во всех случаях являются правонарушением. Может встать вопрос: а допустил ли нарушение адвокат, в связи с тем что не реагировал на это процессуальными способами? Почему не написал жалобу на нарушение срока следствия, согласился подписать документ задним числом и т.п.? То есть не действовал ли в данном случае адвокат против интересов своего подзащитного?

Однако в свете вышесказанного необходимо иметь в виду, что такое поведение защитника может быть продиктовано условиями компромисса, правомерной сделки со следствием. Хотя эти же признаки могут указывать и на неправомерную, и даже преступную сделку, деятельность коррумпированного следователя и его "карманного" адвоката.

В случае если перечисленные нарушения в действиях адвоката будут установлены достоверно, то они могут быть оценены, в частности, как:

- нарушение пп. 1 п. 1 ст. 7 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре" - нечестное, недобросовестное, неразумное отстаивание прав законных интересов доверителя;

- нарушение пп. 3 п. 4 ст. 6 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре" - занятие по делу позиции вопреки воле доверителя;

- нарушение пп. 5 п. 1 ст. 17 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре" - совершение поступка, порочащего честь и достоинство адвоката, умаляющего авторитет адвокатуры;

- нарушение пп. 6 п. 1 ст. 17 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре" - неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей перед доверителем,

- как адвокатское преступление, при наличии основании уголовной ответственности.

Очевидно, что чаще всего подобные правонарушения допускают "контактные" адвокаты, особенно "коррумпированные", с невысокой профессиональной квалификацией, имеющие "предшествующий профессиональный опыт", но недостаточно богатый опыт адвокатской деятельности.

В заключение отметим, что проблемы уголовно - правого, уголовно - процессуального и криминалистического обеспечения института компромисса с преступностью еще недостаточно глубоко изучены. Действующее законодательство лишь частично позволяет реализовать такого рода договорные отношения сторон в процессе. Криминалистика защиты как одно из перспективных направлений криминалистической науки содержит лишь отдельные, разрозненные рекомендации по этому актуальному вопросу. Но, на наш взгляд, тактика и стратегия реализации сделок с правосудием как с позиции интересов стороны обвинения, так и с позиции интересов стороны защиты является перспективным направлением дальнейших научных исследований. В будущих публикациях мы обязательно еще раз обратимся к этой актуальной проблеме.