2.8. Пределы воздействия адвоката на показания своего клиента

Настала пора перейти к одному из самых сложных, неоднозначных и в то же время принципиально важных вопросов адвокатской деятельности.

Проблема воздействия адвокатом на своего клиента с целью дачи им определенных показаний <*> является одной из самых острых на практике. Такое воздействие, в его неправомерных и неэтичных формах, является одним из самых распространенных нарушений <**> со стороны недобросовестных адвокатов. Ничего так не опасаются представители стороны обвинения, ничто так часто не вызывает у них бурную реакцию негодования, возмущения, как действия адвокатов, направленные на изменение показаний участников процесса с правдивых - на заведомо ложные, с признательных - на "отказные", с позиции содействия расследованию - на позицию недобросовестного и противоправного противодействия и т.п.

--------------------------------

<*> Далее для краткости - "воздействие на показания".

<**> Если, конечно, это будет признано нарушением, что мы и рассмотрим далее.

Между тем в законодательстве прямо не оговорены критерии, ограничения для поведения адвоката в части его влияния на показания доверителя. Любопытно, что и в научных работах этой проблеме уделено явно недостаточное внимание.

Опрос практических работников: адвокатов, следователей, прокуроров и дознавателей - показал, что они имеют самые разные, противоречивые представления о том, в какой степени адвокат вправе влиять на показания своего подзащитного и иного доверителя. При этом большинство респондентов отметили, что они сомневаются в любых своих мнениях и уж, во всяком случае, затрудняются найти правовые критерии тех или иных предполагаемых ими ограничений.

Вот одна из типичных оценок со стороны следователей о степени распространенности "воздействий на показания": "В последнее время у обвиняемых стало правилом отказываться в суде от показаний, данных во время предварительного следствия. Особенно эта тенденция проявилась после допуска адвокатов на первом этапе расследования. Уже после первой встречи с адвокатом подозреваемые приходят на допрос с "домашней заготовкой": "Ничего у вас не выйдет. Те свидетели, что дали показания, откажутся, а других показаний не будет". <*>

--------------------------------

<*> Каратаев В.И. Запачканные мундиры // Записки криминалистов. Вып. 3 / Под ред. Образцова В.А. М., 1994. С. 113.

Каждый следователь, оперуполномоченный, дознаватель, прокурор уже с первых дней своей работы выявляет закономерность: в ходе первоначальных следственных действий по уголовному делу подозреваемые часто признают свою вину и дают правдивые показания. Но сразу же после вступления в дело защитника, уже после их первой конфиденциальной беседы, подозреваемые очень часто меняют показания с признательных "на отказные", с позиции содействия следствию на позицию противодействия. Особенно часто меняют показания те подозреваемые, обвиняемые, интересы которых защищают "вовлеченные" и "скандальные" защитники.

Следователи в таких ситуациях обычно не сомневаются, что именно "под диктовку адвоката" подозреваемый изменил свои показания. Реакция стороны обвинения всегда бывает резко отрицательной. Но у молодых, неопытных либо недобросовестных следователей она часто бывает неадекватной, неправомерной. Часто у них возникает желание "отомстить" адвокату за попытку сломать дело нечестными, непорядочными методами. Возникает стремление ответить "нарушением на нарушение", собрать на адвоката компромат, "вышвырнуть его из дела" т.п. Именно из желания предотвратить изменение подследственным показаний недобросовестные следователи до вступления в силу нового УПК РФ с его п. 1 ч. 2 ст. 75 часто препятствовали своевременному вступлению в дело защитника.

Более опытные следователи реже опускаются до таких методов, но всячески "страхуются" от прогнозируемого изменения показаний подозреваемым. Для этого используется аудио- и видеозапись, участие в допросе понятых, прокурора, медицинские освидетельствования до и после следственного действия, к участию в первом допросе приглашается "контактный" адвокат и т.п.

Именно в ситуациях изменения показаний подозреваемым под воздействием защитника, как правило, и берет свое начало острый, непримиримый конфликт между сторонами обвинения и защиты. Нарушения закона с обоих сторон становятся неизбежными.

Как уже неоднократно отмечалось, бесспорным является право (а чаще обязанность) адвоката поддерживать и отстаивать любую собственную позицию клиента, в том числе и ту, что связана с дачей им заведомо ложных показаний. Если адвокату известно, что подзащитный говорит неправду, он вправе лишь высказать ему свое мнение. Но если тот настаивает на своем, защитник обязан поддержать его, за исключением случаев самооговора.

Это положение не вызывает особых споров. Но как быть с правовой оценкой других и весьма распространенных ситуаций, модель которых вкратце можно обозначить так:

"Адвокат воздействует на своего клиента с целью дачи им показаний, заведомо для обоих не соответствующих действительности".

Другая, схожая и весьма распространенная модель поведения адвоката может выглядеть так:

"Адвокат полностью манипулирует показаниями клиента, "зомбирует" его. Клиент говорит только под диктовку адвоката, полностью отказываясь от самостоятельного волеизъявления, либо молчит, когда тот этого требует".

Вдумываясь в сущность этих моделей, листая материалы уголовных дел, прокручивая в памяти сотни подобных примеров на практике, начинаешь понимать, что где-то должна лежать правовая граница между дозволенным и недозволенным. Но только где она? Как законными средствами поставить заслон нечестной, недобросовестной, аморальной деятельности некоторых адвокатов, не посягая при этом на гарантируемое Конституцией право на защиту?

Проблему необходимо рассмотреть последовательно и в несколько этапов. Для начала попробуем обозначить пределы правомерного поведения адвокатов, границы "воздействия на показания" с помощью тех запретов, которые, после рассмотрения предшествующих вопросов, уже не вызывают сомнений.

Преступные действия. Уголовным кодексом криминализированы такие деяния, как:

- клевета (ст. 129 УК РФ);

- оскорбление (ст. 130 УК РФ);

- клевета в отношении судьи, присяжного заседателя и некоторых других участников судопроизводства (ст. 298 УК РФ);

- заведомо ложный донос (ст. 306 УК РФ);

- подкуп или понуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний, либо к неправильному переводу (ст. 309 УК РФ).

Перечисленные посягательства относятся к категории профессиональных адвокатских преступлений, которые мы рассмотрим в следующей работе. Их анализ показал, что если адвокат воздействует на клиента с целью дачи им заведомо ложных показаний и при этом склоняет его к клевете в отношении третьих лиц, к оскорблениям в их адрес, к заведомо ложному обвинению в совершении преступлений и т.п., то эти меры "воздействия на показания" незаконны в силу уголовной противоправности.

Аналогичным образом противоправны (преступны) факты соучастия адвоката в форме подстрекательства или пособничества:

- в даче различными участниками процесса заведомо ложных показаний (ст. ст. 33 и 307 УК РФ);

- в отказе от дачи показаний (ст. ст. 33 и 308 УК РФ);

- в принуждении к даче показаний (ст. ст. 33 и 302 УК РФ) и др.

То есть преступны также и меры "воздействия на показания" других участников процесса - неподозреваемых и обвиняемых. И здесь закон запрещает адвокату любое воздействие с целью дачи заведомо ложных показаний. Например, если адвокат приглашен свидетелем для оказания ему юридической помощи (ч. 5 ст. 189 УПК РФ), то запрещено любое вмешательство в процесс дачи показаний, независимо от того, оклеветал ли, оговорил ли кого-то в результате свидетель или нет.

Однако большинство встречающихся на практике способов "воздействия на показания" не подпадают под признаки перечисленных преступлений. Например, уголовным законом не криминализировано принуждение защитником своего собственного клиента - подозреваемого, обвиняемого к даче показаний. То есть то, что УК РФ запрещает следователям и лицам, производящим дознание (ст. 302 УК РФ), не преступно со стороны защитника.

Не будучи преступными, некоторые способы "воздействия на показания" могут быть нарушениями Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре", которые уже были описаны выше. То есть воздействие на показания клиента будет незаконным, в том числе если:

- адвокат воздействует, занимая позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев самооговора (пп. 3 п. 4 ст. 6 Закона);

- адвокат воздействует, делает публичные заявления о доказанности вины доверителя, когда тот ее отрицает (пп. 4 п. 4 ст. 6 Закона), например, при постороннем лице заявляет своему доверителю: "Ты же совершил преступление, все доказано, так признавайся!";

- действует умышленно против интересов собственного клиента, причиняя ему вред (пп. 1 п. 1 ст. 7, пп. 6 п. 1 ст. 17 Закона) и др.

Но все перечисленные запретительные нормы, на наш взгляд, не в полной мере и недостаточно определенно ограничивают сферу правомерной деятельности адвокатов в отношении их "воздействия на показания".

Для того чтобы выяснить, имеются ли помимо сформулированных еще какие-либо правовые ограничения, обратимся к примерам.

По делу об убийстве жены собственным мужем последний был задержан на следующий день в чужой квартире, где он скрывался от следствия. В ходе обыска были изъяты нож - орудие убийства и одежда подозреваемого со следами крови, как позже выяснилось - жертвы. Полагая, что полностью изобличен, задержанный дал признательные показания на первом же допросе, но без адвоката.

После встречи с защитником он полностью изменил свои показания и заявил, что не убивал жену, нож и одежда ему не принадлежат. Позднее, когда он вновь вернулся к первоначальным показаниям, обвиняемый сообщил, что изменить показания его подговорил адвокат. Выслушав подробный правдивый рассказ, защитник заметил, что нож и одежда были изъяты с нарушениями закона (что соответствовало действительности) и добытые таким образом доказательства в суде будут признаны недопустимыми. Поэтому, как убеждал адвокат, следует отрицать вину и тем самым полностью уйти от ответственности за совершенное убийство. Из страха перед наказанием обвиняемый поступил так, как посоветовал адвокат.

В главе 1.3 был приведен пример воздействия на показания подзащитной адвокатом. Незаконные действия были выявлены в рамках оперативного эксперимента, с применением негласной аудиозаписи. Напомним, что адвокат, зная о ранее данных признательных показаниях своей подзащитной, дал ей конкретные указания о том, что следует говорить на следствии, а что нельзя. К примеру, защитник убеждал: "... чем меньше будешь говорить, чем меньше будешь признавать, тем легче будет на суде..."; "... главное запомни одно: о том, что там был героин, ты узнала после того, как отдала. То есть на тот момент, когда ты таскала пакет, ты не знала, что там лежит...".

По делу о злоупотреблении должностными полномочиями (ст. 285 ч. 1, УК РФ) со стороны инспектора таможни З. следствием было установлено, что он проводил незаконное таможенное оформление ввезенных на территорию РФ автомашин - "иномарок", без уплаты их владельцами таможенных платежей. <*>

--------------------------------

<*> Гармаев Ю.П. Должностные преступления в таможенных органах. М., 2002. С. 83 - 84.

На первоначальных допросах З. признал все объективные обстоятельства злоупотреблений, но отрицал получение взяток от владельцев автомашин. Однако показал, что в трех случаях он "растаможил" иномарки незаконно за взаимную услугу - содействие в вопросе регистрации в ГАИ собственной автомашины и получении сыном водительских прав. То есть тем самым в его действиях была установлена иная личная заинтересованность как обязательный признак (мотив) данного состава преступления. <*>

--------------------------------

<*> О содержании понятия "иная личная заинтересованность" см. п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.03.90 N 4.

Вступивший в дело адвокат, как стало известно позже, разъяснил З. эту важную особенность уголовно - правовой квалификации должностного злоупотребления и посоветовал изменить в этой части показания на ложные - сказать, что допустил злоупотребление просто из симпатии к человеку, и тем самым уйти от уголовной ответственности.

Заметим, что во всех трех примерах недобросовестный адвокат знает правду о совершенном преступлении из конфиденциальной и доверительной беседы с подзащитным. Установление истины по делу защитника явно не устраивает. Он стремится освободить лицо, совершившее преступление, от неминуемой, в случае дачи правдивых показаний, ответственности. Основное средство для этой цели - ложь. Адвокат либо уговаривает, убеждает, настоятельно советует своему подзащитному лгать, либо навязывает (диктует) ему, какие заведомо для обоих ложные показания следует давать на следствии и в суде.

Такие действия адвоката не подпадают под признаки какого-либо адвокатского преступления. Ни он, ни подзащитный ни на кого не доносят, не клевещут, не оскорбляют. Подстрекательство и пособничество к даче ложных показаний или к отказу от дачи показаний уголовно наказуемо, только если допускается в отношении свидетеля, потерпевшего и других участников процесса, но не в отношении обвиняемого. Состав воспрепятствования производству предварительного расследования также не усматривается, так как вряд ли в данном случае можно говорить о вмешательстве в деятельность следователя (ч. 2 ст. 294 УК РФ). Под перечисленные нормы Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре" подобные деяния адвоката также вряд ли подпадают. Подпункт 7 п. 3 ст. 6 Закона запрещает адвокату совершать действия, противоречащие законодательству РФ. Является ли дача подозреваемым, обвиняемым заведомо ложных показаний нарушением какого-либо законодательства РФ? Думается, нет. Закон не обязывает этих участников процесса говорить правду на следствии и в суде.

Однако обратим внимание на две уже рассмотренные нами нормы Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре". Имеется в виду:

- пп. 1. п. 1 ст. 7 Закона: "Адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами;

- пп. 4 п. 1 ст. 7 Закона: "Адвокат обязан соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката".

В контексте рассматриваемой нами проблемы эти требования носят довольно общий характер. Тем не менее отметим, что не в права, а именно в обязанности адвоката входит честность и добросовестность в осуществлении защиты. Честность и добросовестность уже сами по себе этические, нравственные категории. По нашему мнению, нельзя назвать честным и добросовестным поведение адвоката, если он помогает преступнику уйти от ответственности путем лжи и обмана, даже если этот обман используется для достижения законной цели - защиты от обвинения. То есть законная цель достигается нечестными, неэтичными средствами.

Кроме этого, как было отмечено, адвокат обязан защищать только не запрещенными законом средствами. Закон только подозреваемому, обвиняемому не запрещает для своей защиты использовать ложь, обман, отказ от дачи показаний. Больше никто из участников процесса, на наш взгляд, не вправе использовать эти средства.

Эта наша позиция. Теперь посмотрим, поддерживается ли она общепризнанными принципами адвокатской деятельности, нормами адвокатской этики. Как уже отмечалось, этический кодекс Всероссийским съездом адвокатов пока еще не принят. Но ведь нормы профессиональной этики, которые мы привели в гл. 2.5, широко распространены и реально применяются в дисциплинарной практике адвокатских образований.

А исходя из этих норм, в частности, адвокат в процессе не должен делать заведомо ложных заявлений, представлять доказательства, которые являются заведомо для него ложными, фальшивыми.

Мнения по данному поводу ученых, а также действующих адвокатов, единодушны. Так, М.Ю. Барщевский в разработанном им проекте Кодекса адвокатской этики предлагает установить следующие правила:

"Адвокат не должен, например:

- осознанно содействовать или разрешать клиенту делать что-либо, что сам адвокат считает нечестным и недостойным;

- осознанно пытаться обмануть, либо участвовать в обмане суда, либо влиять на ход правосудия, давая фальсифицированные показания, фальсифицировать факты..." <*>

--------------------------------

<*> Барщевский М.Ю. Адвокатская этика. М., 2000. С. 198.

В качестве иллюстрации одного из запретов М.Ю. Барщевский приводит достаточно распространенный пример, когда обвиняемый признался в совершении преступления. Если адвокат уверен, что признания правдивы и добровольны, то он может возражать только по поводу: юрисдикции данного суда; по квалификации предъявленного обвинения; по поводу допущенных процессуальных нарушений; достаточности и достоверности собранных по делу доказательств, но он не должен выдвигать предположения о том, что какое-либо другое лицо совершило данное преступление, либо использовать какое-либо доказательство, которое по причине сделанных обвиняемым признаний адвокат обязан рассматривать как ложное или недостоверное. Адвокат не может пытаться создать систему доказательств, не соответствующую таковым признаниям обвиняемого, например, путем привлечения доказательств в поддержку алиби своего подзащитного, того, что обвиняемый не мог фактически совершить инкриминируемого ему деяния <*>.

--------------------------------

<*> Барщевский М.Ю. Указ. соч. С. 202 - 203.

Такая позиция, на наш взгляд, полностью обоснованна, поскольку соответствует критериям честности, добросовестности. Адвокат, вступив в дело и видя, что его подзащитный раскаивается, дает следствию правдивые показания, обязан лишь убедиться, не имеет ли здесь место самооговор. Если нет, то никаких действий, направленных на изменение клиентом своего отношения к содеянному, на изменение им своих показаний, адвокат предпринимать не вправе. Даже если такие изменения явно были бы полезны для защиты, позволили бы смягчить ответственность, изменить вид, уменьшить размер наказания, пусть даже одно измененное слово могло бы полностью освободить преступника от уголовной ответственности.

Заметим, что это правило полностью соответствует не только требованию Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре" о честности и добросовестности (пп. 1 п. 1 ст. 7), но и требованию пп. 3 п. 4 ст. 6 Закона: "Адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя..."

Прекрасно понимаем, как велик для любого адвоката соблазн нарушить это правило. Особенно в обстановке полнейшего попустительства подобным нарушениям. Многие могут махнуть рукой, насмешливо заявив, что "это все теория".

Но вот что показательно - активно практикующие адвокаты, совмещающие профессиональную практику с научной работой, выражают аналогичную позицию.

Так, известный адвокат Е.Ю. Львова приводит пример беседы с подозреваемым непосредственно после задержания: "Когда вы будете говорить с клиентом, будьте готовы к тому, что он вам скажет: "Я все равно ничего не понимаю. Как вы скажете, так я и сделаю". Однако как ни велико искушение, адвокат не имеет права принимать за клиента решение о том, признавать ему свою вину или нет". Вы можете только показать все плюсы и минусы "признания", а окончательное решение должно быть оставлено за клиентом". <*>

--------------------------------

<*> Защита по уголовному делу: Пособие для адвокатов / Под ред. Е.Ю. Львовой. М.: Юристъ, 1999. С. 18.

Как отмечает В.Ю. Резник, этичный тактический прием в работе адвоката не может быть направлен на защиту преступника и не оправдывает само преступление, а ограничен вопросами защиты подзащитного. <*>

--------------------------------

<*> Резник В.Ю. Общие вопросы тактики защиты на предварительном следствии // Криминалистические аспекты профессиональной защиты по уголовным делам: Сб. статей. Екатеринбург, 2001. С. 124 - 125.

Член МГКА профессор Ю.Ф. Лубшев утверждает, что, если подзащитный, отрицая обвинение, станет говорить адвокату, что совершил новое преступление, адвокат, не раскрывая доверенной ему тайны, должен посоветовать ему обратиться в компетентные органы. <*> Каждый случай обмана, допущенный адвокатом вне коллегии или в ее пределах, подрывает авторитет адвокатуры и ее представителей. <**>

--------------------------------

<*> Лубшев Ю.Ф. Адвокатура в России: Учебник. М., 2001. С. 270.

<**> Там же. С. 285.

В мировой практике нормы профессиональной этики адвокатов и юристов в отношении "воздействия на показания" также придерживаются тех же принципиальных позиций. Например, в Типовых правилах профессиональной этики американских адвокатов сказано, что адвокат не должен представлять клиента в случае, если тот настаивает на такой линии поведения с привлечением услуг адвоката, которая, как резонно считает адвокат, является преступной или ОБМАННОЙ (выделено нами - Ю.Г.). Адвокат не должен делать заведомо ложные заявления, касающиеся существенного обстоятельства или законов в трибунале. Он не должен представлять доказательства, которые, как известно адвокату, являются ложными. <*>

--------------------------------

<*> Типовые правила профессиональной этики американских адвокатов // Барщевский М.Ю. Адвокатская этика. М., 2000. С. 248, 251.

Можно было бы и далее цитировать различные источники норм профессиональной этики адвокатов, мнения ведущих ученых и практиков. Но все они с большей или меньшей степенью детализации подтверждают те же требования.

Между тем поскольку адвокат является независимым советником по правовым вопросам, он вправе давать консультации и справки по ним как в устной, так и в письменной форме (п. 1 и пп. 1 п. 2 ст. 2 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре").

Где же грань между правомерным консультированием клиента о возможных средствах и способах защиты и незаконным воздействием на него с целью дачи заведомо ложных показаний?

Возьмем на себя смелость с высокой степенью условности обозначить некоторые критерии такого разграничения.

1. Правомерное консультирование не может содержать советов и примеров, связанных с нарушениями закона, обманом, безнравственными и неэтичными поступками. В противном случае - это завуалированное "незаконное воздействие".

Например, по делу об убийстве задержанный сразу признал свою вину в совершении преступления, предусмотренного ст. 105, ч. 1, УК РФ. Убийство было совершено без каких-либо смягчающих вину обстоятельств. После этого на первом конфиденциальном свидании его защитник укорил обвиняемого в "глупости", в том, что "он сам подписал себе приговор на 15 лет" и т.п. На вопрос подзащитного, в чем его ошибка и какие показания следовало бы давать, адвокат уклонился от прямого ответа и привел пример из своей практики. Якобы в аналогичной ситуации другой его подзащитный дал показания о том, что потерпевший сам напал на него с каким-то металлическим предметом в руке. Убийство же (удар ножом в живот) произошло в результате превышения пределов необходимой обороны (ст. 108, ч. 1 УК РФ), поскольку "обороняющийся" решил, что в руках нападавшего был кастет. Здесь, на наш взгляд, имеет место не правомерная консультация, а завуалированное воздействие на клиента, с целью убедить его изменить показания на заведомо ложные.

2. Правомерное консультирование, равно как и любое другое воздействие на подзащитного, не может хоть как-то ограничивать, подавлять или заменять его свободное волеизъявление. Адвокат должен обеспечить полную свободу и самостоятельность выбора поведения подзащитным.

Так, по делу о незаконном приобретении и хранении наркотических средств в крупном размере (ст. 228, ч. 1, УК РФ) адвокат выслушал откровенный рассказ подзащитного о том, как тот купил наркотик - героин, в другом городе на железнодорожном вокзале, а затем выехал с ним на поезде в свой город, где и был задержан около своего дома. Подозреваемый попросил адвоката дать правовую оценку содеянному. Тот разъяснил, что приобретение и хранение наркотика наказуемо только по ч. 1 ст. 228 УК РФ с санкцией до 3 лет лишения свободы. А за перевозку того же наркотика наказание по ч. 3 п. "в" данной статьи может составить от 5 до 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества или без таковой. До этого момента, на наш взгляд, адвокат правомерно консультирует своего подзащитного.

Но далее подозреваемый спросил: "Так что же мне говорить следователю?". Адвокат ответил: "Не вздумай сказать, что ты ехал с наркотиком в поезде, иначе сядешь надолго". В этих действиях, полагаем, усматривается уже подстрекательство к даче подозреваемым заведомо ложных показаний и ограничение его воли, свободы выбора поведения. Адвокат не должен был отвечать на этот вопрос, а мог лишь предоставить подзащитному возможность самому выбрать позицию по делу, например, как это советует в вышеприведенном примере Е.Ю. Львова.

А кроме того, на наш взгляд, исходя из тех же этических критериев, даже предоставляя подзащитному свободу выбора между двумя взаимоисключающими позициями, адвокат должен всем своим поведением поддерживать, выражать глубокую личную приверженность к честности, добросовестности, законности. Подчеркнем - не склонять к даче признательных показаний, но демонстрировать собственное отношение как человека, гражданина и юриста к важнейшим этическим, нравственным ценностям: правдивости, добропорядочности, уважению к закону.

Исходя из оснований привлечения недобросовестных адвокатов к дисциплинарной ответственности за неправомерное, неэтичное "воздействие на показания", его действия могут быть оценены как:

 - совершение поступка, порочащего честь и достоинство адвоката или умаляющего авторитет адвокатуры (пп. 5 п. 1 ст. 17 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре");

 - ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем (пп. 5 п. 1 ст. 17 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре");

а также как нарушение требований закона о честном, разумном и добросовестном отстаивании прав и законных интересов доверителя (пп. 1 п. 1 ст. 7 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре"), занятие по делу позиции вопреки воле доверителя (пп. 3 п. 4 ст. 6 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре").

Изложенные мнения многим могут показаться спорными, противоречивыми. Во многом эта противоречивость исходит из сложного, неоднозначного характера самой адвокатской деятельности, правового и нравственного статуса адвоката. "Ведь с одной стороны, он - защитник по уголовному делу с соответствующими обязанностями. С другой - гражданин государства, которое не может мириться с преступностью, с третьей, он - обычный человек, живущий среди людей, знающий их беды и несущий все тяготы современной жизни" <*>.

--------------------------------

<*> Лубшев Ю.Ф. Адвокат в уголовном деле: Учебник / Под ред. И.Б. Мартковича. М., 1999. С. 5.

Опытные следователи, прокуроры, судьи, другие участники процесса хорошо понимают эти противоречия, осознают, насколько тяжело они даются каждому честному и порядочному адвокату. Но тем не менее не только представители стороны обвинения, но и все законопослушные граждане надеются, что адвокат в своей нелегкой работе всегда будет выбирать законную и этичную линию поведения и, как предостерегал А.Ф. Кони, защищая своего клиента, не станет его слугой, пособником в желании уйти от заслуженной кары правосудия.