5. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОЛЛИЗИИ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ НОРМ

Уголовно-правовые коллизии являются одной из раз­новидностей коллизий в праве. Потому в уголовном праве не существует каких-либо особых способов их разрешения. Следовательно, необходимо обратиться к общей теории права. Н. А. Власенко полагает, что име­ются способы устранения коллизий и преодоления кол­лизий. Под устранением коллизий он понимает «снятие коллизии вообще»98. И в этом плане с цитируемым ав­тором нельзя не согласиться. По его мнению, устрани­мте коллизий происходит двумя способами: законода­тельным, нормотворческим и изданием коллизионных

47

норм права. А вот здесь с Н. Л. Власенко вряд ли мож­но согласиться. Безусловно, законодательным путем можно устранить правовую коллизию, т. е. разрешить ее окончательно. Для этого существует несколько спосо­бов:

отмена одной из конфликтующих норм;

отмена всех конфликтующих предписаний н изда­

ние нового уголовного закона;

изменение одной  или всех  коллизирующих норм

таким образом,  чтобы они не вступали в конфликт;

внесение  в  национальное     уголовное    законода­

тельство норм, обеспечивающих выполнение межд} народ­

но-правовых обязательств по борьбе    с    определенной

категорией   преступлений;

придание тому или иному международно-правово­

му договору прямого действия на территории своего го­

сударства.

Очевидно, возможны другие варианты устранения коллизий уголовно-правовых норм, но при всех обстоя­тельствах это должно происходить на законодательном уровне и снимать проблему коллизий окончательно.

Создание же коллизионных норм права, с нашей точки зрения, не может устранить коллизии. Безуслов­но, это происходит на уровне нормотворчества, но со­здание коллизионных норм не устраняет коллизии окон­чательно. Появление в законе коллизионных норма­тивных предписаний свидетельствует об обратном: кол­лизии не только не устранены, но появляются так часто, что становятся типичным явлением для механизма правового регулирования и правоприменительной прак­тики. Настолько типичным, что требуют правового ре­гулирования на законодательном уровне. Потому кол­лизионные нормы — это не способ устранения колли­зий, а способ их преодоления. Таким образом, под пре­одолением коллизий следует понимать разрещение*кол-лизии в конкретном случае в процессе правопримени­тельной практики. Для преодоления коллизий необхо­дим определенный коллизионный механизм. Он должен включать в себя систему коллизионных предписаний, с помощью которых можно было бы преодолеть любую разновидность правовых коллизий. Наиболее опти­мально создание коллизионных норм права. Кроме них, в этот механизм входят коллизионные принципы. На-

48

конец, в теории права в качестве способов преодоле­нии коллизий называют толкование правовых норм и правопол'ожения.

Рассмотрим отдельно каждый из этих способов пре­одоления коллизий в праве применительно к праву уголовному.

Коллизионные нормы являются не только самым оп­тимальным, но и самым распространенным способом преодоления коллизий в праве. А в уголовном праве и силу его специфики именно коллизионные нормы должны стать если не единственным, то по крайней мере осново­полагающим и доминирующим способом преодоления коллизий. Потому коллизионные нормы в рамках настоя­щей работы будут предметом самостоятельного рассмот рения в следующем параграфе настоящей главы.

Здесь же поговорим об иных способах преодоления коллизий уголовно-правовых норм. В качестве способа преодоления коллизий уголовно-правовых норм может выступать толкование норм. Это деятельность по уста­новлению содержания нормативных правовых предпи­саний в целях их практической реализации ".

Как известно, толкование подразделяется на офи­циальное и неофициальное. В свою очередь официальное толкование можно разделить на нормативное и казу­альное. И наконец, нормативное толкование в общей теории права делится на аутентическое, подзаконное и правоприменительное В принципе, любой из этих видов толкования можег рассматриваться в качестве средства преодоления коллизий норм права, однако при­менительно к уголовному праву практическую значи­мость имеют лишь некоторые из них.

Одним из способов преодоления коллизий уголовно-правовых норм является официальное нормативное аутен­тическое толкование — разъяснение, исходящее от ю-1 оч"%;с самого органа, который издал толкуемый акт. Аутентическое толковалне основано на правотворческих функциях данного органа: издав нормативный акт, правотворческий орган вправе в любое время дать не­обходимое, с его точки зрения, разъяснение. Задача коллизионного норматив,юго аутентического официаль­ного толкования состоит в создании определенных коллизионных правил, т. е. ппавил преодоления кол­лизий в процессе правоприменительной деятельности.

49

Чаще всего данные коллизионные предписания со­держатся в таких актах аутентического толкования, как Постановления или Законы о порядке введения в действие вновь принимаемых законов. Причем в силу специфики данного акта толкования в нем содержатся и основном темпоральные коллизионные правила.

Примером таких уголовно-правовых коллизионных предписаний может служить п. 3 Постановления Вер­ховного Совета РСФСР «О порядке введения в дейст­вие и применения Закона РСФСР «О внесении изме­нений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Уго­ловно-процессуальный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях»100. В соответствии с п. 3 указанного акта толкования «уго­ловные дела о хищениях государственного или общест­венного имущества, а также о получении взятки и кру­пном или особо крупном размере, находящиеся в про­изводстве органов дознания, предварительного след­ствия и судов и не оконченные к моменту введения ч действие Закона РСФСР, указанного в пункте 1 настоя­щего Постановления, вынесением приговора, вступивше­го в законную силу, подлежат рассмотрению в соот­ветствии с указанным Законом РСФСР».

Как видим, в данном акте толкования сформули­ровано темпоральное коллизионное предписание, пред­ставляющее собой исключение из общего коллизионно­го темпорального правила. Согласно ч. 1 ст. 6 УК пре­ступность и наказуемость этого деяния определяются законом, действующим во время совершения этого дея­ния. Таким образом, основной темпоральной коллизи­онной привязкой выступает время совершения преступ­ления. Цитируемым выше актом аутентического толко­вания создано коллизионное темпоральное предписа­ние, в котором в качестве коллизионной привязки выс­тупает закон времени вынесения приговора, независимо от закона времени совершения преступления.

Думается, что создание такого правила, противоре­чащего общей коллизионной норме, может быть олрав-дано только тем обстоятельством, что Закон РСФСР от 5 декабря 1991 г. в части квалификации хищений Государственного и общественного имущества яплчет< я более мягким по сравнению с ранее действовавшими нормами УК РСФСР. Потому фактически коллизионное

50

предписание, содерхощееся в п. 3 цитируемого .акта толкования, можно рассматривать как конкретизации общего правила об обратной силе закона, сформулиро­ванного в ч. 2 ст. 6 УК.

В   рассматриваемом   Постановлении      Верховного Совета РСФСР о порядке введения     в действие и при­менения  Закона РСФСР ст  5 декабря   1991  г.    содер­жится еще одно коллизионное правило.

Согласно тому же п. 3 «размер совершенного хище­ния государственного или общественного имущества 15 качестве квалифицирующего признака соответствую­щих составов преступлений /станавливается с учетом минимального размера оплате! труда, предусмотренно­го законодательством, действовавшим в момент окон­чания или пресечения преступной деятельности». Дан­ное коллизионное предписание также является темпо­ральным. По нашему мнению, оно должно содержать­ся не в акте толкования, а в виде коллизионной нормы в УК, ибо оно формулирует специальное (применительно к хищениям государственного или общественного иму­щества) коллизионное темпоральное уголовно-правовое правило, которое необходимо не только при введении Закона РСФСР от 5 декабря 1991 г., но и при разре­шении коллизий уголовно-правовых норм в процессе дальнейшей правоприменительной деятельности.

Коллизионные предписания могут содержаться и в актах толкования уголовно-правовых норм, изданных Верховным Советом спустя некоторое время после при­нятия норм. Примером может служить отмененное ны­не Постановление Президиума Верховного Совета РСФСР от 13 декабря 1984 г. «О порядке применения статьи 209 УК РСФСР»101.

Следует обратить внимание на один интересный мо­мент: в правовой литературе общепризнано, что аутен­тическое толкование обладает такой же юридической силой, как и сам толкуемый зькон. В этой связи право­вые коллизионные предписания, содержащиеся в актах аутентического нормативного официального толкования, представляют собой не что иное, как коллизионную нор­му, обладающую всеми признаками таковых. Их ого-бенность заключается лишь в том, что эта норма .яв­ляется специальной в сравнении с общей коллизионной нормой, закрепленной в УК. Однако, и это необходимо

51

подчеркнуть, при создании коллизионных норм в ак­тах аутентического толкования законодатель особенно строго должен придерживаться принципа, сформули­рованного еще древнеримским правом: «Ьез^а^ог пип ргаезшшин- з1Ы 1р81 сочгпгагшз» — «законодатель мыслит последовательно и не впадает в противоречие с самим собой». Вот почему данные специальные по характеру коллизионные нормы не должны противоречить общим коллизионным нормам, закрепленным в УК.

В силу специфики источников уголовного закона подзаконное легальное толкование в уголовном праве невозможно. Напротив, правоприменительное толкова­ние уголовно-правовых норм занимает доминирующее место в механизме уголовного правоприменения. Речь идет о разъяснениях уголовно-правовых норм, содержа­щихся в постановлениях Пленума Верховного Суда, как бывшего Союза ССР, так и Российской Федерации.

В связи с некоторой пробельнойью уголовного зако­на в плане создания эффективного коллизионною м'1-ханизма, а также недостаточной распространенностью аутентического толкования уголовно-правовых норм, именно разъяснения пленумов высших судебных инстан­ций страны являются в настоящий момент наиболее распространенным способом преодоления коллизий уго­ловно-правовых норм.

Более всего в разъяснениях высших схдебиых ин­станций дается содержательных коллизионных предпи­саний. Это и понятно, ибо действующий УК факгпч*--ски не формулирует коллизионные нормы, с помощью которых можно было бы преодолевать содержательные коллизии уголовно-правовых норм (так называемую кон­куренцию норм). Поскольку конкуренция уголовно прг-вовых норм — наиболее распространенная разновид­ность коллизий в уголовном праве, эта пробельность закона вынужденно устраняется с помощью актов пра­воприменительного толкования. Содержательные кол­лизионные предписания включаются за редким исклю­чением во все постановления Пленумов Верховных Су­дов, посвященных отдельным категориям уголовных дел.

Примерами мог>т служить: н. п. И и 12 постанов­ления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, о'бес-

52

почивающего право па необходимую оборону от обще­ственно опасных посягательств»102; п. 6 постановления П'!сп)ма Верховного Су та СССР от 21 топя 1986 I. «О судебной практике по делам об уголовной ответст­венности за действия, дезорганизующие работу испра­вительно-трудовых учреждений»103; п. 16 постапонлспия Пленума Верховного Суда Российской Федерации ы 22 декабря 1992 г «О судебной практике по делам ^6 умышленных убийствах»104; п. п. 2, 4 постановления Пле­нума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ап­реля 1992 г. «О судебной практике по делам об изнасило ваппи»105; п п. 9, 16 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 24 декабря 1991 г. «О судебной прак тике по делам о хулиганстве»106 и ряд других.

Правовая природа данных коллизионных предписа­нии определяется правовой природой руководящих разъяснений высших судебных органов. Между тс^<-( этот вопрос до настоящего времени является дискхссн-онным, о чем свидетельствует достаточно большое чи­сло публикаций107.

Наиболее распространенной является позиция что руководящие разъяснения высших судебных инстанций пс явияю1ся нормами права, а представляют собой иск­лючительно акты толкования закона. Абсолютное боль­шинство авторов, прямо пли косвенно анализирующих рассматриваемую проблему, исходит именно из эюго.

С нашей точки зрения, данная позиция отражает скорее желаемое, нежели действительное положение ьсщей. В самом деле, полномочия творить нормы пра­ва в соответствии с Конституцией предоставлены толь ко законодательным органам власти. Верховные же Суды могут, с одной стороны, издавать акты толкова­ния закона, а с другой — обладают правом законода­тельной инициативы" для устранения тех недостатков и пробелов в нормативных актах', которые выявлены су­дебными органами в процессе правоприменительной деятельности

Не вдаваясь в дискуссию о правовой природе р\к'--водящих разъяснений высших судебных инстанций, по­скольку это не является задачей настоящего исследо­вания, отметим, что по нашему мнению они носят оче-гиднын нормативный характер. В постановлениях 11<г_-

нумов содержатся не юлько   и не столько толкования норм права, сколько сами нормы права.

Достаточно сказать, что вышестоящие судебные ин­станции при проверке законности и обоснованности су­дебных решений народных судов отменяют или изменя­ют их ввиду нарушения ими исключительно руководя­щих разъяснений Пленума Верховного Суда.

Так, Ленинским  районным   народным  судом г.  Ма хачкалы  К- был осужден  по ч. 2 ст.  1982 УК    РСФСР за злостное нарушение прьвит административного над­зора.   Кассационная  инстанция  оставила   приговор   без изменения. Надзорная инстанция приговор отменила    ч дело прекратила за    отсутствием состава преступления на том       основании, что административный надзор бЬ'Л установлен незаконно. По делу установлено, что адми­нистративный  надзор   за  К.  был  установлен    13 июля 1988 г.,  а продлен прокурором  13 июля  1989  г.

В соответствии с п. 8 Положения об администра­тивном надзоре органов внутренних дел за лицами, ос­вобожденными из мест лишения свободы108, продление административного надзора может иметь место лишь до истечения ранее установленного срока надзора, т. с. в нашем случае — до 13 июля 1989 г. включительно, если толковать данное положение буквально. Однако, согласно н. 7 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 15 декабря 1986 г. «О судебной практике по делам о нарушении правил административного надзорах «срок административного надчора истекает по оконча­нии суток, предшествующих тому числу месяца, которое соответствует дате установления или продления над­зора»109.

Приговор отменен исчтючительно в силу того, что при установлении админнпрапшного надзора было на­рушено правило, содержащееся в постановлении Плену­ма Верховного С\да"". И данный пример далеко ье единичен"1.

Таким образом, разъяснения Пленума Верховно! о Суда Российской Федерации есть не что иное, как ак! официального нормативного толкования закона высши­ми органами судебной власти. Официальное норматив­ное толкование, осуществляемое органами законодатель-нон власти, имеет соответствующее правовое основание.

54

Верховный Суд дает такое толкование без соответствую­щих   правовых   оснований.

Можно спорить, насколько законно подобное положе­ние, насколько оно соответствует принципу разделения властей, но отрицать нормативную природу разъяснении высших судебных инстанции в настоящий момент не­возможно. В этой связи коллизионные правила, сфор­мулированные в разъяснениях Пленума Верховной; Суда РФ, представляют собой не чю иное, как колли­зионные нормы права, содержащиеся, однако, не в за­коне, а в актах официального юрмативпого правоприме­нительного толкования.

Среди способов преодоления коллизий уголовно-пра­вовых норм самостоятетьное значение имеет казуальное толкование, под которым понимается разъяснение .а* кона, нормативного акта, обязагелптое только для дан­ного случая. Применительно к уголовному закону рс 1ь идет о решениях судебных инстанции по копкрешым уголовным делам.

Задача казуального коллизионного толкования ус­ловно-правовых норм сводится к разъяснению преиму­щества той или иной нормы права из числа коллизн-рующих в конкретном случае, по конкретном} уголовг»-му дел\.

Примером такого толкования является постановле­ние Пленума Верховного Суда Российской Федерации по делу В., X. и С. Указанные лица были осуждены Владимирским облс>дом по ст. 93' УК РСФСР за ли­шение в особо крупных размерах. Они признаны винов­ными в том, что в ночь на 19 апреля 1991 г., проникнув в аппаратную видеосалона, похитили гам видеоплеер производства Японии и другие вещи па сумму 10437 руб. Председатель Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий осужденных (.о ст. 93' на ч. 4 ст. 89 УК.

Президиум Верховного Суда РФ протест удовлетво­рил, указав следующее. Квалифицируя действия осуж­денных по ст 93' УК, суд исходил из того, что ими по­хищено государственного имущества на сумму свыше 10000 руб., т. е. в особо крупном размере.

Однако Законом РСФСР ог 5 декабря 1991 г. внесе­ны изменения в примечание к ст. 89 УК, согласно кото­рым хищение государственного и общественного им_>ще-

ства признается совершенным в особо крупных разме­рах, если оно совершено одним лицом или группой лиц па сумму, стократно превышающую минимальный раз­мер оплаты 'труда, установленный законодательством РСФСР.

На момент совершения преступления осужденными минимальный размер заработной платы составлял 130 руб. в месяц, а стократный размер должен составлять сумму, превышающую 13000 руб. Поэтому следует при­знать, что осужденные совершили кражу государствен­ного имущества в крупном, а не особо крупном разме­ре. В соответствии со ст. 6 УК содеянное ими надлежит переквалифицировать на ч. 4 ст. 89 УК"2. Тем самым, Президиум Верховного Суда разрешил темпоральную коллизию уголовно-правовых норм.

Опять-таки правовая природа индивидуальных кол­лизионных предписании связана с правовой природою су­дебных решений по уголовным делам.

Подобные решения судебных органов по копкреи ным уголовным делам, в отличие от абстрактных руко­водящих разъяснений, содержащих общие правовые нормы, действительно являются актами судебного при­менения права. И хотя по дейсшующему закону н\ юридическая значимость ограничивается пределами 10-го уголовного дела, по которому они вынесены, нельзя не согласиться с Г. В. Дроздовым, что индивидуальные правоприменительные акты судебных инстанций имеют не «авторитет власти», а «власть авторитета»"3.

Преодоление коллизий уголовно-правовых норм мо­жет происходить и посредством неофициального толко­вания, главным образом доктринального. «Это толкова­ние, даваемое научными работниками, преподавателя­ми, квалифицированными практиками непосредственно в результате теоретического анализа права, т. е. в свя­зи с обоснованием и применением теоретических кон­цепций («доктрин»)»"4.

Следует признать, что теоретические разработки ученых играют весьма и весьма существенную роль при преодолении коллизий уголовно-правовых норм в про­цессе правоприменительной деятельности. Такого рода научные рекомендации могут быть и общетеоретически­ми, и отраслевыми. Общетеоретические коллизионные

56

рекомендации содержатся в работах   В.  В     Лазареве-, Н. А. Влассико и других ученых.

Н. А,  Власенко  разработал целую  систему    колль-зиониых правил при совпадении различных видов ко.• лизин, коюрые не закреплены ни в законе, пи в лк! к толкования права.  Так,  «в  случае расхождения   нормы низшей  юридической  силы   с  нормой   высшего    уровня иерархии,  хотя   первая  из  них была  приняв      позж', предпочтение  О1дас1ся   правилу,  отстаивающем}     прс имущество  предписания  высшей лравовой  обязательно­сти»"5. Другими словами, при совпадении темпоральной и иерархической колтизии, при конфликте между хроно­логическим и субординаш-онным правилами разрешение коллизий   предпочтение  должно  отдаваться   иерархиче скому  правилу.

Значительный вклад в рэзраоо!ку теоретических правил преодоления коллизий уголовно-правовых аорм внесли такие ученые как В. Н. Кудрявцев, В. П. Мал-ьов, А. В. Наумов, М. М. Блум, А. А. Тиллс и другие.

В частности, В. Н. Кудрявцев и В. П. Малков ра'-работали теоретические правила преодоления содержг.-1ельиы\ коллизий уголовно-правовых норм.

Так, В Н. Кудрявцев разработал и сформулировал общее правило преодоления конкуренции части и целого, которое в течение многих чет исио ;ьзуют вес правопри­менители: «Всегда должна применяться та норм:!, ко­торая охватывает с напбочьшей полнотой все факти^г-ские признаки совершенного деяния Она имеет преи­мущество перед нормой, предусматривающей лишь часть того, что совершил прес!упник»"6.

Заслуга В. П. Малкова состоит не только в доктри-нальпой разработке отдельных коллизионных предпи­саний, но и в наиболее подробной разработке юооии конкуренции уголовно-правовых норм а также в создч-нии целостной системы теоретических правил преодоле­ния коллизий в уголовном праве. В. П Малков впер­вые в теории уголовною права выделил такие разно­видности коллизий, как конкуренция уголовно-правовых норм национального законодатетьства с нормами меж­дународного права; конкуренция уголовно-правовых норм национальною закыюда!ельства с нормами ао-ловного права иностранных юсударав; конкуренция

уголовных законов различных союзных республик; кон­куренция уголовно-правовых норм союзного и респуб­ликанского значения и ряд других, а также предложил теоретические правила преодоления этих коллизий в процессе правоприменительной деятельности.

В частности, В. П. Ма.жов формулирует следующее правило преодоления конкуренции специальных уголов­но-правовых норм: «В случае конкуренции двух специ­альных норм, одна из которых предусматривает ответ­ственность при отягчающих обстоятельствах, приоритет должен отдаваться норме со смягчающими обстоятель­ствами»117.

Достоинство доктрнпалыюго коллизионного толко­вания состоит в том, что оно обеспечивает правоприме­нителя научно обоснованной системой коллизионных правил. А недостаток его в том, что оно носит рекомен­дательный характер, а потому не обязательно для право­применителен. Следователи, судьи не только не обяза­ны применять, но даже знать самые совершенные и необходимые для них теоретические: разработки пробле­мы преодоления коллизий норм уголовного права. По­этому говорить о весомости доктриналыюго толковании в коллизионном механизме уголовного права и законо­дательства, к сожалению, нельзя.

Преодоление коллизий норм права может происхо­дить н посредством использования определенных кол­лизионных правил, выработанных в процессе правопри­менительной деятельности, которые нигде формально т. закреплены: ни в законе, ни в актах толкования, - - ;ю которые тем не менее играют весьма сущее 1 венную роль •з коллизионном механизме.

К числу таковых можно,  прежде всего, от пест/г:

1)             хронологическое   (темпоральное)      коллизноыюе

правило — 1ех ро^епог     йевога* рпог — последующий

закон по тому же вопросу отменяет действие предыду­

щего;

содержательное коллизионное правило — 1ех зреси

аНк 1ей1 йепегаИ —  специальная  норма отменяет дейст­

вие   общей;

иерархическое коллизионное правило — 'ех зиреп-

ог йсёога* 1ее1 т^епог —    ;3 случае противоречия нормы

низшей  юридической  силы приоритет имеет  норма, об­

ладающая высшей правовой обязательностью.

58

В правовой литературе коллизионные правила такого рода именуют по-разному С тэчки зрения Р. А. Мюллс-рсона, любая система права, и международное право не является исключением, содержит определенные, «юри­дические максимы, которые, не регулируя непосредствен­но какие-либо общественные отношения, направлены на обеспечение согласованности между отдельными поло­жениями данной правовой системы»118. К их числу оп относит такие правила, как «специальный закон отменя­ет общий», «последующий закон отменяет предыдущий/-. Соглашаясь с Г. И. Тункиным, что такого рода положе­ния не являются нормами права. Р. Л. Мюллерсон пред­лагает считать их общими принципами права.

В юридической литературе принципы права опреде­ляются как «выраженные в праве исходные норматив­но-руководящие начала, характеризующие его содер­жание, его основы, закрепленные в нем закономерно­сти общественной жизни-»"".

Не вдаваясь в полемику о понятии, смысле, право­вой природе и даже самом определении правовых прин­ципов, отметим, что, по нашему мнению, коллизионные правила ни при каких обстоятельствах не могу г имено­ваться правовыми принципами.

Прежде всего, коллизии в праве являются, как бы­ло установлено ранее, разновидностью формально-ло­гических дефектов законодательства, в этой связи кол­лизионные нормы имеют функцию обслуживания п;/ава и законодательства. Потому коллизионные правила прямо не отражают «закономерности общественной жизни». В равной степени нельзя говорить, что они от­ражают «содержание, основы», перспективы развлтия права вообще или отдельной его отрасли.

Поэтому следует согласиться с Н. А. Власенко, ко­торый предлагает именовать подобные коллизионные правила правоположенаями120 Под правоположеииякп следует понимать «устоявшиеся типовые решения при­менения юридических норм, которые реально приобре­тают черты общих правил»121.

Вопрос о правоположениях находится в стадии раз­работки"2. Однако уже сейчас, суммируя все имеющиеся в литературе определения, можно выделить следующие признаки правоположены"- «Во-первых, правоположо-ния это еще не нормы. Они лишены строгой определе.1-

ности по содержанию и не закреплены формально»,  -— отмечает  С. С. Алексеев124.

Указанные коллизионные правила также лише»»! нормативности и формальной определенности, и них нельзя выделить ни гипотезы (объема), ни диспозиции (коллизионной привязки), ни санкции. Они в таком ш.-де не закреплены ни в законодательстве, ни в актах толкования.

Во-вторых, правоноложениь вырабатываются в чоде правореалпзующей деятельности и направлены на ее обслуживание.

Рассматриваемые выше коллизионные правила пра­ктически  были  сформулированы      еще  римскими  юри­стами,  разработаны именно в свя~ч1      с    применением норм права, с теми  или иными изменениями использо­вались  правоприменителями  всех времен  и  народов.

Проверенные и отточенные многовековой практикой, указанные  коллизионные правила и сейчас нередко иг пользуются   правоприменителями       для     преодо юнпя конфликтных  ситуации.   В-третьих,     правоположения, как считает С. С. Алексеев,      уже выходят за пределы правосудия, они в косвенном виде  «объективируются в актах   правоприменительных  органов»124.  И  этот   приз­нак характерен для коллизионных правил.

Таким образом, коллизионные правила, выделяемые общей теорией права, есть ни что иное, как правополо-жения.

По мнению С. С. Алексеева, правоположения — это специфические правовые явления, находящиеся на гра­ни правосознания и норм права 125. В этой связи колли­зионные правила как нравоположения можно рассмат­ривать в качестве самостоятельного, отличного от кол­лизионных норм и коллизионных предписаний, содержа­щихся в актах толкования, способа преодоления колли­зий в праве.

В то же время в теории права правоположения рассматриваются в качестве «формирующихся конкре­тизирующихся норм», «прообразов норм»126. Коллизи­онные правила просуществовали п качестве прачоно-ложений в точение многих веков. По четкости они не уступают действующим коллизионным нормам. Однако, отсутствие такого признака, как формальная опреде­ленность, делает их необязательными для правоприме-

60

нитслс». Проводимая правовая реформа создает наи­более благоприятные условия для того, чтобы эти «про­образы норм» превратлл"сь в коллизионные правовые нормы.

По характеру указанные коллизионные правила явля­ются общснравовыми, ибо они применимы ко всем без ис­ключения отраслям законодательства, и даже при ра-'-решении межотраслевых коллизий. Вот почему их пра­вовая регламентация должна содержаться не в отрас­левых нормативных акта::, а в едином нормативно.1» акте, который был бы обязателен для всех правопри­менителен ч мог бы использоваться при разрешении коллизий норм любой отрасли права.

В. Ершов предлагает в этой связи издание специ­ального закона «О преодолении коллизий между пра­вом, законами и подзаконными актами»127. Несмотрч на безусловную важность и актуальность, вряд ли про­блема разрешения и преодоления коллизий трсбит регулирования на уровне самостоятельного Закона РФ. Эту проблему вполне можно решить в рамках го­товящегося в настоящий момент Закона РФ «О норма­тивно-правовых актах Российской Федерации». В разра­ботанном отделом теории законодательства и система­тизации законодательс!ва Института законодательст­ва и сравнительного праьоведения при Верховном Со­вете Российской Федерации (руководитель творческого коллектива профессор А. С. Пиголкин) инициативном проекте закона предприняты попытки создать общопра-вовые коллизионные пмрмы128. Однако эти нормы яв­ляются либо иерархическими (ст. 7, 8, 9 проекта), ли­бо темпоральными (об обратной силе законов). Ни од­но из рассмотренных нами коллизионных правил не по­лучило в этом проекте закрепления.

В этой связи нам остается лишь внести предложе­ние о дополнении проекта Закона «О нормативно-пра­вовых актах Российской Федерации» нормами, закреп­ляющими общеправовое темпоральное, общеправовое содержательное и общеправоиое иерархическое колли­зионные правила. Данные нормы не нуждаются даже в формулировании, ибо они уже сформулированы много вековой правоприменительной практикой.

Завершая разговор о способах устранения и прсодо-

61

леиия коллизий в уголовном праве, можно сделать сле­дующие выводы.

Под устранением коллизий следует понимать окон­

чательную  ликвидацию коллизий,  снятие коллизий во­

обще. По нашему мнению, устранение коллизий      воз­

можно только законодательным, нормотворческим путем.

Под преодолением   коллизий    следует    понимать

разрешение коллизий   в  конкретном  случае в  процессе

правоприменительной  деятельности.  Для     преодоления

коллизий   необходимо   создание  определенного    колли­

зионного  механизма,  включающего      в      себя  систем)

коллизионных  предписаний,  с  помощью  которых    пра­

воприменители могли  бы  преодолеть  любую разновид­

ность  коллизий.

Коллизионный  механизм уголовного  права    дол­

жен  включать в себя  следующие      элементы:     группу

конституционных коллизионных норм, закрепленные     в

Основном законе страны; группу общеправовых колли­

зионных норм, закрепленных в Законе «О нормативно-

правовых актах Российской Федерации»; группу отрас­

левых  коллизионных  норм,  закрепленных  в  Уголовном

кодексе, а также в актах официального аутентического

толкования.

По мнению автора настоящей работы, высшие су­

дебные инстанции должны быть лишены права норма-

явного толкования закоьа. В этой  связи в коллизион­

ный механизм уголовного права не должны включаться

коллизионные   правила,  содержащиеся   в  руководящие

разъяснениях  Верховного  Суда  Российской  Федерации.

Однако  нельзя не  признать, ч го в настоящий    момент

коллизионное   правоприменительное   (судебное)   толко­

вание имеет существенное значение в коллизионном ме­

ханизме  уголовного   права.

5.             Коллизионный   механизм  уголовного    законода­

тельства  включает в с< бя  также      коллизионное казу­

альное      толкование,      Под которым      понимаются ре­

шения  судебных органе в о правилах преодоления кол­

лизий по конкретным условным делам. Однако о-л о не

должно играть сколь-либо  значительной роли  в  ме>з-

низме   преодоления   ко.тпизий уголовно-правовых  чорм

и может применяться лишь в том случае, если «не сра­

батывают» все  предыдущие  элементы       коллизионной

системы.

62

6. Наконец, самостоятельными элементами коллизи­онного уголовно-правового механизма являются в на­стоящий момент, во-первых, правоположення, а во-вто­рых, доктриналыюе толкование.