2. ОБЫЧНОЕ   УЗНАВАНИЕ

По учению современной психологии, «Узнавание может происходить в нескольких планах. Самая элементарная первичная е г о ф о р м а — это более или менее автоматическое узнавание в действии». Например, повороты вправо и влево при ходьбе в направлении к дому узнаются автоматически, без мысли о них. «Следующей ступенью являются те формы узнавания, которые связаны с чувством знаком ост и, без возможности, однако, отождествления узнанного предмета с содержанием предшествующего опыта». Например, говорящий чувствует, что подвернувшийся пример или слово не те, которые ему нужны, не будучи, однако, в состоянии привести нужный пример или назвать нужное слово. «Третьей ступенью узнавания является отождествление предмета. Такое узнавание предполагает по существу офорштенность восприятия в понятии. Оно в свою очередь может совершаться на различных уровнях и на различном основании. Но это всегда уже более или менее сложный познавательный акт» ".

Ч С. Л. Рубин ш т с й н. Основы общей психологии  М. 1940 г, стр. 239—240.

9

Останавливаясь на узнавании в форме отождествления, можно  следующим  образом  выявить  его сущность.

Относительно всякого ранее виденного или воспринятого нз других ощущений предмета, человек, при последующем соотношении (общении) с ним, заключает, что это—тот же самый предмет, или же, если встречается похожий предмет, заключает о принадлежности его к тому же самому роду, виду, сорту, материалу, механизму или иному сложному целому, к которому относятся и другие одинаковые предметы, обозначаемые одним и тем же названием.

Первый случай есть установление тождества предмета с ним самим, или, иначе говоря, узнавание единичной индивидуально-определенной вещи; второй — установление частного тождества— узнавание однородных вещей. Естественно, что заключение о тождестве есть вместе с тем заключение об отличии данного предмета  от всех других.

Возможность отождествления вещей зависит от того, что каждая вещь обладает определенными свойствами, и те устойчивые свойства, которые способствуют узнаванию или, иначе говоря, признанию или опознанию вещи, составляют ее признаки: общие — принадлежащие однородным предметам и особенные — относящиеся к данному объекту. По общим, родовьш или видовым признакам устанавливается частное тождество, например, сорт бумаги или чернил, калибр пули, род орудия или оружия и т. п. Отождествление конкретного предмета достигается выявлением и общих, и особенных признаков.

При собирании, исследовании и оценке судебных доказательетв-крайне важно отличать тождество предмета с ним с а-м и м, конкретное тождество, от тождества данного предмета с определенным родом, видом, сортом и т. п., т. е. от частного или родового (генерического) тождества. Например, если свидетель при предъявлении ему найденного на месте убийства ножа удостоверяет, что этот такой же нож, какой он видел у обвиняемого, а не тот же самый; или же, если химик утверждает, что бумага и чернила, служившие для написания поддельного документа, такие же, какие найдены у обвиняемого, то подобные показания не только не являются прямыми доказательствами искомых фактов, как иногда они ошибочно оцениваются на практике, но и не могут служить даже косвенными доказательствами без подтверждения другими данными дела.

С понятием тождества очень часто смешивается понятие полного на вид сходства. Между тем, эти понятия глубоко различны: каждый предмет тождествен только с самим собой, и «нет двух вещей, которые тождественны одна другой»12. Поэтому, если говорят, что след, найденный на месте преступления тождествен со следом, взятым для сравнения в качестве образца, или, что две

12 В. И. Ленин, Философские тетради. Партиздат. 1936, с. 133. 10

сравниваемых рукописи тождественны, то в этом выражается лишь неправильное представление о тождестве, приводящее к ошибкам. На самом деде в указанных случаях имеется не один и тот же след и не одна и та же рукопись, но разные, отличающиеся друг от друга происхождением по времени, месту и другим условиям. Тождественными являются: предмет, оставивший след и образец, и лицо, писавшее обе рукописи.

Самый процесс узнавания в форме отождествления состоит в том, что с одной стороны, признаки вещи, уже запечатлевшиеся в памяти как определенное представление, и, с другой, признаки, вновь воспринимаемые при последующем соотношении (общении) с вещью, сопоставляются, сравниваются и тем вызывают заключение о тождестве или различии.

Процесс повседневного отождествления происходит обыкновенно быстро, без заметного участия сознания, и характеризуется как узнавание по первому взгляду, по общему характеру, по внешнему впечатлению, по интуиции и т. п. Словом, это — такое узнавание, которое основано на поверхностном улавливании только некоторых признаков предметов из зрительных, слуховых и прочих ощущений соответственно содержанию предшествующего  опыта   (узнавание  по  апперцепции}.

Признаками, способствующими быстрому узнаванию, служат по большей части общие свойства вещей: при зрительных ощущениях — общие контуры предмета, формы, размеры, цвет; при слуховых — тембр, сила звука; при осязательных — твердость, мягкость, шероховатость или гладкость; при мускульных - тяжесть, легкость; при вкусовых — сладость, горечь и пр. Вместе с тем вви\гание привлекают выдающиеся особенности, броские приметы. В обыденной жизни такое быстрое узнавание составляет ценнейшую психическую способность, помогающую быстро ориентироваться,  решать и действовать.

Естественно, что по некоторым, немногим и даже по одному какому-нибудь признаку тот или иной предмет может быть отождествлен правильно: можно, например, сразу узнать часы по циферблату, заключить о предмете разговора по случайно услышанной фразе, определить вещество по запаху и вообще верно отождествить в течение дня тысячи разнообразных ранее знакомых предметов, явлений и понятий, как это и происходит в обычной повседневной жизни. Но если одинаковые признаки свойственны разным вещам, или же, если зрительное или иное ощущение было настолько кратким, что нельзя было уловить достаточного количества признаков для установления тождества, заключение оказывается ошибочным. Ошибки при производстве расследования, — особенно при опознании личности, влекущие за собой по большей части осуждение невиновных, — нередки. Но они свойственны также экспертам, дающим заключения «по общему характеру», заменяя серьезнейшую задачу сравнительного исследования поверхностным сличением и поспешным  выводом.

п

Анализируя  мышление,   логика   указывает   на   следующее   его

СВОЙСТВО:

«М ышлсние есть деятельность сравнивающая. Эта черта так существенно отличает мышление, что можно сказать: где есть сравнение, там есть и мышление, где нет первого, нет и последнего. Ни один из существенных результатов мышления не мої" бы возникнуть, если бы не было сравнения. Представлять себе ясно предмет значит отличать его от всех других... Но знание отличия может возникнуть только после сравнительного наблюдения... Ни понятие, ни умозаключение не могли бы возникнуть, если бы мы ничего не сравнивали умственно. Понимать предает значит ясно представлять соотношение частей, составляющих одно целое вместе с существенными его признаками. Но только путем сравнительного наблюдения и изучения предметов мы приходим к знанию существенных признаков предмета и только сравнивая части его между собою, мы вникаем в их смысл и значение для целого. Умозаключать значит выводить что-нибудь из другого, но никакой вывод невозможен, если мы не сравним умственно выводимое с тем, из чего оно выводится. Вот почему многие достоинства и недостатки ума находятся в прямой зависимости от того, как велика его сравнивающая сила. Тот ум многосторонний и глубокий, который способен сравнивать многочисленные стороны предмета и сопоставлять его со многими другими: только в этом случае от него не может укрыться что-либо существенное и характерное; поверхностный ум спешит сократить дело сравнивания и торопится  делать  выводы» 13.

Приведенная выдержка важна для ясного понимания значения процесса идентификации, в основе которого лежит многостороннее детальное сравнение общих и особенных признаков исследуемого объекта  в их  взаимной связи, обусловленности и устойчивости.

Помимо ошибок, происходящих вследствие замены сравнительного исследования поверхностным сличением, вывод по поводу того или иного доказательственного факта может оказаться ошибочным под влиянием представлений, возникающих в связи с наблюдаемым объектом. Наглядным примером может служить следующий описанный в криминалистической литературе случай.

Кассир, уплативший по подложному чеку триста тысяч рублей лицу, расписавшемуся фамилией «Грузинский», утверждал затем при допросе, что это был брюнет восточного типа, и он мог бы его узнать. По предъявлении ему двух брюнетов из числа тех, кто мог иметь доступ к чековой книжке, он все же ни в одном из них не признал получателя. Последний оказался типично русским и притоїм блондином; у него и нашлась вся похищенная суіима. Представление о брюнете восточного типа возникло у кассира по связи с представлением о «восточности» фамилии.

13 М. В л ад исл а в л е в, Логика, СПБ, 1881, с. 2. 12

Отмечаемая связь между мыслями, называемая в психологии ассоциацией представлений, состоит в том, что одно возникающее представление вызывает за собой другие, совместно образовавшиеся в памяти по времени или месту (по смежности), по сходству или контрасту, по последовательности или причинной связи и по другим отношениям (присущности, принадлежности и пр.). Представляя собой ценнейшую психическую способность для жизненного обихода и играя огромную роль в развитии науки и техники, а также при раскрытии преступлений, ассоциация представлений дополняет узнавание. Например, при взгляде на какой-нибудь сложный, прибор, ранее знакомый, нет надобности рассматривать его внутреннее устройство, вновь узнавать его назначение, правила обращения с ним и т. п.: все эти представления возникают сами по себе.

Большое значение названной психической способности при раскрытии преступлений выражается главным образом в том, что при наблюдении того или иного факта возникает представление о его причине и других имеющих отношение к этому факту обстоятельствах, помогающих обнаружить истину. Например, при виде порезов на ладонных поверхностях рук у трупа человека, убитого ножом, возникает представление о том, что происходила попытка со стороны убитого защититься от нападения, что, следовательно, это — раны самозащиты, что нападение было спереди, что имела место борьба, притом продолжительная, судя по количеству порезов и т. д.

Поскольку такие представления являются правильными, они крайне ценны по отношению ко всякому исследуемому факту, помогают строить гипотезы, догадки или версии, которые в дальнейшем получают значение достоверных судебных доказательств при помощи метода идентификации. Неправильные представления, ведущие к извращению истины, наблюдаются часто со стороны малолетних свидетелей и нервно расстроенных лиц, показания которых, правдоподобные по общему впечатлению, оказывались нередко фантастическими: у первых —■ вследствие быстрой смены детских представлений, у вторых — в силу преобладания представлений, связанных с состоянием нервной системы. С другой стороны, при допросе свидетеля, забывшего какое-нибудь обстоятельство, например, время, когда произошел свидетельствуемый им факт, возможно восстановить в его памяти это обстоятельство, вызывая представление о связи его с какими-нибудь другими обстоятельствами — предшествовавшими, одновременными или последовавшими, — например, с днем какого-нибудь праздника, с датой известного события, распределением рабочего дня и т. п.

Очевидно, что факты, удостоверяемые на основании поверхностных впечатлений или ошибочных представлений, не будучи своевременно обнаружены, могут вводить в заблуждение с тяжелыми последствиями для дела. И это относится не только к свидетельским показаниям, но и к другим видам установления доказательст-

13

венных фактов: поверхностно ли произведенный осмотр места преступления, трупа или вещественного доказательства; экспертиза ли, построенная на общем впечатлении о сходстве или несходстве; показания ли потерпевшего или обвиняемого, принимаемые на веру, — все это не имеет значения материалов, обладающих требуемой для суда достоверностью. Напротив, заключения о фактах, выводимые таким путем, служат главным источником судебных ошибок.

Отсюда ясно видна потребность в научно разработанном методе, который был бы приспособлен к точному установлению доказательственных фактов при раскрытии преступлений и вместе с тем служил бы верным способом их оценки как достоверных судебных доказательств. Этой цели и соответствует метод криминалистической или судебной идентификации. Основанием его является отделимость признаков от вещей к возможность изучения их как самостоятельного материала.