§2. Эффективность общих мер пресечения, не связанных с заключением под стражу: личное поручительство, залог, подписка о невыезде и надлежащем поведении, домашний арест.

Проведенное нами исследование[1] свидетельствует о том, что меры пресечения, не связанные с заключением под стражу (за исключением подписки о невыезде и надлежащем поведении), применяются крайне редко, на долю всех мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, приходится: в 1998г. – 67%, в 1999г. – 69%, в 2000г. – 70%, в 2001 г. – 68%, в 2002 г. – 71%.  Это подтверждается и результатами исследований, проведенных в разное время рядом авторов: З.Д. Еникеевым, Б.Б. Булатовым, В.М. Корнуковым, З.З. Зинатуллиным, В.А. Михайловым. Вместе с тем основания для избрания других мер пресечения имеются и довольно часто.

Сложившееся положение может заставить думать о неэффективности норм института мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, на что в свое время ссылался З.З. Зинатуллин[2]. Однако в большей степени это порождается неясностью и пробелами правовой регламентации оснований, процедуры применения разных мер пресечения, не связанных с содержанием под стражей, недостаточно конкретным формулированием правовых запретов, 22% опрошенных следователей и 15% судей считают, что причиной низкого процента использования мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, является сложный механизм применения.

Поэтому, исследование эффективности каждой отдельной меры пресечения, не связанной с заключением под стражу, представляется целесообразным проводить исходя из выводов об эффективности института мер пресечения полученных в предыдущем параграфе.

На основе определения понятия эффективности мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, нами по специально разработанной программе было изучено 200 уголовных дел. Рассматривая эффективность каждой конкретной меры пресечения, не связанной с заключением под стражу,  проведем анализ их практического применения с тем, чтобы выявить условия их эффективности и разработать рекомендации  по повышению уровня эффективности. При исследовании уголовных дел мы ставили следующие вопросы:

1) удельный вес (%) конкретной рассматриваемой меры пресечения от общего количества изученных уголовных дел;

2) количество дел (%), где избранная мера пресечения была нарушена;

3) анализ оснований принятия мер пресечения, не связанных с заключением под стражу: количество дел (%), где мера пресечения избиралась при отсутствии оснований;

4) количество дел (%), где основания не соответствуют избранной мере пресечения;

5) эффективность (%) конкретной меры пресечения (число применения данной меры пресечения от общего количества уголовных дел берется за 100%, определяется количество дел, где лица вели себя надлежащим образом и ненадлежащим и считается процент этих случаев, т.о. можно судить об уровне эффективности конкретной меры пресечения в % - ом отношении).

Личное поручительство. Личное поручительство состоит в письменном обязательстве заслуживающего доверия лица о том, что оно ручается за выполнение подозреваемым или обвиняемым следующих обстоятельств: в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора и в суд; иным путем не препятствовать производству по уголовному делу.

 По данным Информационного центра ГУВД Челябинской области, в 1998 г. при общем количестве избранных мер пресечения следователями органом внутренних дел МВД и прокуратуры - 34 024 личное поручительство было избрано лишь в 67 случаях, что составляет – 0,19%; в 1999 г. из 41 486 – в 100 случаях – 0,24%; в 2000 г. из 38 800 – в 98 случаях – 0,25%; в 2001 г. из 38 158 – в 80 случаях – 0,2%; в 2002 г. из 25 810 – в 89 случаях – 0,34%. Законодатель предусматривает, при избрании  данной меры пресечения,  наличие поручителя, обладающего определенными качествами, такими, как добропорядочность, законопослушность, которые определяют доверие к поручителю, а также его способность иметь влияние и оказывать определенное воздействие на подозреваемого и обвиняемого с целью исполнения им требований, предусмотренных данной мерой пресечения. Очевидно, что поручителем может быть лицо, имеющее безупречную репутацию, хорошо знающее обвиняемого (подозреваемого), находящееся с ним в таких отношениях, которые позволяют поручителю позитивно воздействовать на него. Доверие к поручителю будет означать доверие к его возможности обеспечить исполнение обвиняемым (подозреваемым) своих обязательств. Т.е. главным фактором при избрании данной меры пресечения  является наличие лица, соответствующего всем вышеперечисленным требованиям. Т.о., чем большее влияние имеет  лицо, заслуживающее доверия на обвиняемого (подозреваемого), тем о более высоком уровне эффективности данной меры пресечения мы можем говорить. Проведенное нами исследование позволяет сказать, что объективная сложность  заключается в поиске такого лица, а субъективная – в нежелании должностных лиц использовать шанс применения меры пресечения, не связанной с заключением под стражу, из-за объективных сложностей.

В основе эффективности поручительства лежит не только доверие поручителя к обвиняемому, но и доверие следователя к пору­чителям. Вот почему необходимо иметь полные и достоверные сведения о поручителях и их взаимоотношениях с обвиняемым. Личное поручительство лишь тогда будет эффективным, когда поручитель будет обладать необходимым для этого авторитетом. Авторитет поручителя определяется его слу­жебным положением в обществе, его поведением в коллективе, в быту, его личными качествами. Эти и другие качества делают этих лиц заслуживающими доверия. Необходимо также, чтобы они по своему возрасту, состоянию здоровья, близости к обвиняемому способны были реально выполнить взятые на себя обязательства. Эти данные долж­ны быть известны не только лицу, применяющему личное  поручительство, но и тем лицам, которые в дальнейшем бу­дут пересматривать вопрос о мере пресечения, осуществлять  надзор за ее законностью и обоснованностью. Поэтому характеристика  поручителей должна найти отражение в постановлении об избрании меры пресечения. Применяя данную меру пресечения, лицо, производящее дознание, следователь, прокурор и суд должны быть убеждены и в том, что лица, ручающиеся за обвиняемого, имеют на него решающее влияние и достаточно для него авторитетны. Поручитель, в зависимости от своих возможностей и взаимоотношений с обвиняемым, основываясь на знании личных качеств обвиняемого и его характера, может по-разному воздействовать на него. Но в основе их взаимоотношений между собой ле­жит доверие поручителя, честь обвиняемого, моральный долг не нарушать свое слово перед поручителем, стремление обви­няемого поддержать перед ним свое достоинство. Т.о., избранию данной меры пресечения должно предшествовать знание того, на чем основывается доверие поручителей к обвиняемому и какими способами и средствами поручитель может выполнять взятые на себя обязательства.

Поручители, ввиду особого характера их обязательств перед судебно-следственными органами, не могут быть на­значены без их просьбы или прямо выраженного согласия. Инициатива применения в качестве меры пресечения личного поручительства может исходить от обвиняемых и самих по­ручителей, причем в письменной форме, а также судебно-следственных органов. Инициатива поручителя выражается только в письменном ходатайстве и с согласия лица, в отношении которого дается поручительство. Т.е.  условиями избрания данной меры пресечения выступает личная инициатива поручителя, выраженная в письменном ходатайстве и согласие обвиняемого (подозреваемого).

Число поручителей в каждом конкретном случае опреде­ляется лицом, производящим дознание, следователем, проку­рором, судом. В процессуальной литературе существует мнение, что для надежности поручителей не может быть менее двух[3]. Однако мы придерживаемся той точки зрения, что эффективность поручительства  зависит не от количества поручителей, а от авторитета поручителя. Уголовно-процессуальный закон 2002 г. также подчеркивает, что поручителем может быть одно лицо, в отличие от УПК РСФСР 1960 г., в котором говорилось, что поручителей не может быть менее двух.

Поручителю разъясняют существо подозрения или обвинения, обязанности и ответственность поручителя. Т.о., возникает двойное обязательство: обязанности возлагаются как на обвиняемого (подозреваемого), так и на поручителя – это еще одно условие эффективности.

Для эффективного выполнения поручителем своих обязанностей он должен быть всякий раз извещен о вызове обвиняемого в органы следствия и суда и о неявке обвиняемого по вызову. Таким образом, элемент принуждения, который содержится в данной мере пресечения, проявляется в том, что обвиняемый обязан вести себя согласно указаниям органа расследования, прокурора или суда, данными ему при избрании меры пресечения. Последовательное составление двух процессуальных актов – постановления (определения) об избрании в качестве меры пресечения личного поручительства и собственно подписки о личном поручительстве также являются фактором, влияющим на эффективность данной меры пресечения.  В этой подписке приводятся данные о поручителе, о разъяснении ему сущности подозрения или обвинения, а также обязанностей и ответственности поручителя, связанных с выполнением личного поручительства. Если поручителей несколько, то подписка берется у каждого поручителя, т.е. подчеркивается личность поручительства.  Необходимо заметить, что Уголовно-процессуальный закон, обладая множеством Приложений, не имеет Приложения, которое бы называлось «Подписка о личном поручительстве», мы считаем, что этот пробел должен быть ликвидирован.

При личном поручительстве важно определить, какое обязательство может взять и берет на себя поручитель. Предмет этих обязательств может быть различным, в зави­симости от возможностей и желания поручителя оказать определенное воздействие на обвиняемого, а также от кон­кретных обстоятельств дела и личности обвиняемого. Напри­мер, в одних случаях поручитель принимает меры к явке обвиняемого по вызовам, а осуществлять контроль везде и повсюду за его поведением не может. Поэтому в письмен­ном обязательстве личного поручителя нужно указать лишь на те обязательства, которые фактически он может испол­нить. Здесь необходимо подчеркнуть, что ст.103 УПК РФ определенно указывает на те обязательства, которые должно на себя принять ручающееся лицо: обеспечить, чтобы подозреваемый или обвиняемый не покидал постоянное или временное место жительства без разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда; в назначенный срок являлся по вызовам дознавателя, следователя, прокурора и в суд; иным путем не препятствовал производству по уголовному делу. Хотя, что означает «иным путем не препятствовал производству по уголовному делу» закон не разъясняет.

По нашему мнению,  сводить надлежащее поведение обвиняемого только к такому, при котором он не скроется от следствия и суда, не совершит новых преступлений, будет являться по вызовам следователя, прокурора и в суд было бы неправильным. Может оказаться, что обвиняемый не препятствует нормальному осуществлению уголовно-процессуальной деятельности, но нарушает общественный порядок, пьянствует, уклоняется от работы. Такое поведение нельзя назвать надлежащим как само по себе, так и потому, что оно может привести к более серьезным правонарушениям. Нам представляется, что такое поведение  является одним из «иных  путей» препятствия производству по уголовному делу. К способам выполнения обязанностей по поручительству должно относиться непосредственное воздействие на обвиняемого, его задержание при попытке к побегу, предотвращение действий, направленных против следствия,  пресечение продолжения преступных действий, а также предотвращение  злоупотребления спиртными напитками,  связей с провоцирующими на ненадлежащее поведение компаниями, привлечение к труду, к участию в общественной жизни коллектива, забота семьи. Однако нельзя возлагать на поручителя те обязательства, которые не соответ­ствуют целям мер пресечения, например, обязательство возмещения обвиняемым материального ущерба.   

Возникает вопрос, какого характера ответственность на­ступает для поручителей в случае неисполнения ими взятых на себя обязательств? В правовой литературе было высказа­но мнение, что к проступкам, направленным против правосудия и совершаемым лицами, призванны­ми способствовать его осуществлению, следует отнести так­же невыполнение личным поручителем взятых на себя обяза­тельств. Тем самым авторы относят невыполнение личным поручителем взятых на себя обязательств к уголовно-наказуемому деянию. Представляется более правильной позиция, когда невыполнение личным поручителем взятых на себя обязательств не включается  в число уголовно-наказуемых деяний, и тем самым относится к процессуальным правонарушениям, влекущим процес­суальную ответственность. Т.о., среди факторов влияющих на эффективность можно назвать и возможность  привлечения поручителя к уголовно-процессуальной ответственности – на поручителя судом может быть наложено взыскание до 100 минимальных размеров оплаты труда. Это призвано способствовать более продуманному и серьезному подходу личных поручителей к выполнению своих обязанностей. Однако не по всякому факту ненадлежащего поведения обвиняемого либо неявки его без уважительных причин по вызову наступает ответственность поручителя. Она может  наступить лишь в том случае, если органы расследования или суд будут располагать достаточными данными, указывающими на недобросовестное отношение поручителя к выполнению своих обязанностей. Полагаем,  что только при этом условии поручитель должен нести ответственность за невыполнение принятого на себя обязательства.

Денежное взыскание, в случае невыполнения своих обязательств, на поручителя налагается судом. Вопрос о наложении денежного взыскания решается судом с вызовом лица, на которое может быть наложено денежное взыскание. Неявка вызванного лица без уважительных причин не останавливает рассмотрения дела. Размер денежного взыскания устанавливается с учетом имущественного положения виновного, а взыскан­ные суммы обращаются в доход государства.

Сле­дует указать также на право поручителя отказаться от взятых на  себя обязательств. Этот отказ возможен при соблюдении  определенных условий. Прежде всего, отказ должен быть заявлен судебно-следственным органам своевременно с тем,  чтобы органы расследования или суд могли принять меры по обеспечению надлежащего поведения обвиняемого. Поручители освобождаются от ответственности за невыполнение своих обязательств в случаях принятия от них отказа, который должен быть отражен в определенном процессуальном документе, в постановлении об изменении меры пресечения – это правило необходимо, чтобы данная мера пресечения не утрачивала свое значение и эффективность.

Итак,  реализация личного поручительства как меры пресечения, не связанной с содержанием под стражу, не сопровождается ограничением или лишением подозреваемого или обвиняемого прав и свобод, но это не умаляет ее эффективности при соблюдении всех вышеперечисленных условий. Обвиняемый оказывается под воспитательным воздействием людей, близких ему по совместной работе, месту жительства или связанных с ним родственными узами. Согласие этих людей взять на себя поручительство за надлежащее поведение обвиняемого является результатом их серьезных раздумий, бесед с обвиняемым и сложившейся, в конечном счете, уверенности в успехе взятой на себя миссии. Такими образом, не желая подводить людей, оказавших ему доверие и принявших на себя ответственные обязательства, обвиняемый из уважения и благодарности к ним старается вести себя в соответствии с наставлениями следователя и поручителей. В этом заключается высокое нравственное содержание и воспитательное значение, т.е. социальная обусловленность данной меры пресечения. Это в свою очередь подтверждает эффективность личного поручительства как меры пресечения, не связанной с заключением под стражу, при выполнении всех условий ее избрания и применения.

Залог. В мировой практике наработан богатый опыт освобождения под залог  даже обвиняемых в совершении тяжких преступлений, в России же залог почти не применяется. По данным Информационного центра ГУВД Челябинской области, в 1998 г. при общем количестве избранных мер пресечения следователями органом внутренних дел МВД и прокуратуры - 34 024 залог был избран лишь в 88 случаях, что составляет – 0,26%; в 1999 г. из 41 486 – в 158 случаях – 0,38%; в 2000 г. из 38 800 – в 161 случае – 0,41%; в 2001 г. из 38 158 – в 87 случаях – 0,23%; в 2002 г. из 25 810 – в 62 случаях – 0,24%.  По нашим исследованиям за период с 2000г. по 2003г. залог применялся в 1% случаев. Опираясь на данные анкетирования и интервьюирования практических работников разных направлений юридической специальности: судей, следователей, адвокатов – 52% считают залог самой оптимальной мерой пресечения. Что касается имущественного поручительства, то Уголовно-процессуальным кодексом оно вообще не предусмотрено. Напомним, что залог и имущественное поручительство – весьма древние процессуальные институты. В качестве меры пресечения они были предусмотрены ст.78, ст.79 Устава уголовного судопроизводства 1864 года, ст.152, ст.153 УПК РСФСР 1923 года.

Неприменение залога привело, в конечном счете, к резкому росту числа лиц, осуждаемых за малозначительные преступления к лишению свободы. В рамках репрессивной уголовной политики существенные изменения претерпело и процессуальное законодательство. Появились нормы, ставящие необходимость ареста подозреваемого (обвиняемого) в прямую зависимость от характера предъявленного им обвинения (ч.2 ст.96 УПК РСФСР 1960 г.). На практике это привело к тому,  что   «серьезной» признавалась лишь одна мера пресечения – арест. Законодатель ограничил процессуальную самостоятельность следователей, предусмотрев, что залог в качестве меры пресечения органами предварительного расследования применяется исключительно с санкции прокурора. Уголовно-процессуальный закон 2002 г. оставил без изменения процедуру избрания залога, подчеркнув в ч.2 ст.106 УПК РФ, что «залог в качестве меры пресечения может быть избран судом, прокурором, а также следователем, дознавателем с согласия прокурора».

Возрождение института залога в российском уголовном процессе в значительной мере связано изменением социального строя в государстве, а также с введение в 1992 году судебного контроля за законностью и обоснованностью ареста, а также продления срока содержания обвиняемых под стражей. Тогда перед судами возникла сложная задача: найти золотую середину между заключением под стражу и подпиской о невыезде. Вполне естественно, что судебная практика обратилась к единственной реальной альтернативе – залогу. Сейчас уже можно подвести некоторые итоги и выработать рекомендации по применению мер пресечения имущественного характера, учитывая то, что в условиях формирования новых экономических отношений сфера применения данной меры пресечения должна быть расширена.

Залог представляет собой такую меру пресечения, которая опирается на экономическую заинтересованность в сохранении денежной суммы или ценностей и на моральные обязанности обвиняемого перед другими лицами или организацией, внесшими залог. Закон указывает, что кроме обвиняемого или подозреваемого залог может быть внесен другим физическим или юридическим лицом, но точных указаний в отношении того, кто подразумевается под этими лицами, и предъявляются ли к ним какие-либо требования, нет. Поэтому, мы полагаем, что следует считать, что любое лицо, которое пожелает и в состоянии это сделать, может внести залог за обвиняемого. Однако представляется, что поскольку внесение залога посторонним лицом предполагает необходимость обеспечения надлежащего поведения обвиняемого на период предварительного следствия и судебного рассмотрения дела, выбор залогодателя не может всецело зависеть от обвиняемого. Орган или лицо, избирающее данную меру пресечения,  должны дать свое согласие на принятие залога от того или иного лица или нескольких лиц, предварительно выяснив их моральный облик с тем, чтобы предотвратить возможное злоупотребление данной мерой пресечения. Иное решение этого вопроса может превратить залог в простой откуп от обязанности надлежащего поведения.

Заменяя арест залогом, необходимо исходить в первую очередь из того, что должна иметь место угроза значительных материальных потерь. Тем не менее, в случае, если мера пресечения избрана лишь в целях получения доказательств или по материалам дела явно прослеживается, что с учетом выдвинутого обвинения, данных о личности лица осуждение его к лишению свободы маловероятно, размер залога может быть минимальным.

Например, гражданину Б. обвиняемому по ч.4 ст.111 УК РФ и ч.1 ст.213 УК РФ была избрана мера пресечения в виде залога. Б. имел постоянное место жительства, а характер его работы был связан с частыми поездками, поэтому данная мера пресечения оказалась для него оптимальной. Расчет следователя оказался верным. Б. скрываться от правосудия не стал и в соответствии с приговором суда по ч.4 ст.111 УК РФ он был оправдан, а по ч.1 ст.213 УК РФ осужден на 2 года условно[4]. Выигрыш очевиден: государство не понесло расходов по содержанию обвиняемого в следственном изоляторе, человек вернулся в  семью и к своей работе, сумма залога ему возвращена после вступления приговора в законную силу. Анализ правоприменительной практики показывает, что в подобной ситуации залог является рациональной мерой пресечения. Число скрывшихся от следствия и суда незначительно, по данным нашего исследования – это около 1%.

Методика определения вида и размера  залога  отсутствует решение этого вопроса отнесено законом к компетенции должностного лица, принимающего решение о применении залога. Очевидно, что при определении суммы залога должны учитываться: характер совершенного преступления, данные о личности обвиняемого (подозреваемого), имущественное положение залогодателя. Анализируя характер совершенного преступления, должны учитываться квалификация преступления; обстоятельства, характеризующие субъективную сторону совершенного деяния: форму и степень вины обвиняемого, мотив и цель совершенного преступления; обстоятельства смягчающие и отягчающие ответственность. Выявление данных о личности обвиняемого предполагает рассмотрение его личностных качеств и характеристик, наличие в прошлом фактов судимости и привлечение к другим видам юридической ответственности, образование и профессия, источники существования обвиняемого, условия его жизни.  Сумма залога должна быть установлена таким образом, чтобы залог мог реально гарантировать исполнение обязанностей обвиняемым (подозреваемым). Эта сумма должна быть значительной для залогодателя и удерживать обвиняемого (подозреваемого) от нарушения  своих обязательств под угрозой утраты ценностей, составляющих предмет залога. Во время исследования нам встретились некоторые точки зрения по вопросу определения суммы залога. Так, адвокат М. Гранкин на страницах журнала Российская юстиция предлагает следующее решение: «Размер залога адекватен, скажем, суммам штрафа, назначаемого в порядке уголовного наказания…. Для обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, а также при наличии данных о наличии связей обвиняемого с организованной преступной группировкой залог как меру пресечения следует исключить. В противном случае крайне высока вероятность сокрытия обвиняемого (подозреваемого) после освобождения из-под стражи»[5]. Другие авторы предлагают ввести понятие «посанкционального» определения суммы залога. Взяв за отправную точку минимальный размер оплаты труда, предлагается умножить его на максимальное количество лет лишения свободы в соответствии с санкцией статьи УК РФ, на основании которой выдвинуто обвинение лицу[6]. Так, например, если лицо обвиняется в совершении преступления максимальное наказание за которое 5 лет лишения свободы, то сумма залога составляет 5лет *12 месяцев * 400 рублей = 24 000 рублей.

По нашему мнению, уравнивать всех лиц, обвиняемых по одному виду преступления нельзя, т.к. при совершении каждого конкретного деяния, как характер преступного посягательства, так и личность обвиняемого, индивидуальны, причем по внутреннему убеждению следователь должен оценить вероятность ненадлежащего поведения лица, а также выяснить его возможность внести залог. Поэтому, позиция законодателя, когда  вид и суммы залога определяются с учетом конкретных обстоятельств дела, нами считается правильной. Однако мы не исключаем возможности для облегчения действий правоприменителя введения ориентира, отправной точки при определения суммы залога – это могут быть, например, максимальные и минимальные пределы суммы залога в зависимости от категории преступления, используя вышеприведенную формулу А.Е. Белоусова. Предлагаем часть 1 статьи 106 дополнить  «Минимальный и максимальный пределы залоговой суммы устанавливаются в соответствии с категорией преступления».

Если внесение залога применяется вместо ранее избранных мер пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста, то предусматривается дополнительная гарантия  добросовестности обвиняемого – обвиняемый остается под стражей или домашним арестом до внесения на депозитный счет суда залога.

Производство по уголовному делу должно быть организовано так, чтобы побудить обвиняемого своевременно возместить причиненный потерпевшему ущерб. В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом, возмещение причиненного потерпевшему ущерба не является целью применения залога. Однако, по нашему мнению, необходимо рассматривать залог не только как средство, обеспечивающее явку подозреваемого или обвиняемого к должностным лицам, в производстве кото­рых находится уголовное дело, а также  как предупреждение возможности совершения им новых преступлений в период расследования и разбирательства уголовного дела в суде, но еще и как средства для  удовлетворения гражданского иска. Естественно, что до вступления приговора в законную силу сумма залога не может быть передана потерпевшей стороне, но факт нахождения средств на депозите суда – гарантия того, что принадлежащие осужденному средства удастся использовать для удовлетворения гражданского иска.

В случае совершения обвиняемым тяжкого преступления, скорее всего его ждет наказание в виде лишения свободы. При использовании залога в качестве меры пресечения он до судебного разбирательства не находится под стражей, что в условиях перегруженности следственных изоляторов само по себе немаловажно. Находясь на свободе, обвиняемый имеет реальные шансы своим деятельным раскаянием заслужить снисхождение, принять меры к возмещению ущерба. Залог в таких случаях должен быть максимальным. Его пределы ограничиваются лишь размером имущества обвиняемого.

Таким образом, эффективность залога как меры пресечения видится нам, прежде всего в имущественном характере этой меры пресечения, а также в том, что нежелание потерять значительную сумму денег или ценности, удерживает обвиняемого (подозреваемого) от нежелательного поведения.  В случае внесения залога посторонним лицом мера пресечения превращается в имущественное поручительство, и эффективность ее усиливается, т.к. лицо, внесшее залог, под страхом потери значительной суммы денег или ценностей, невольно будет обеспечивать надлежащее поведение обвиняемого.

Подписка о невыезде и надлежащем поведении. Подписка о невыезде и надлежащем поведении состоит в письменном обязательстве подозреваемого или обвиняемого: не покидать постоянное или временное место жительства без разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда; в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора или в суд; иным путем не препятствовать производству по уголовному делу.

По данным Информационного центра ГУВД Челябинской области, в 1998 г. при общем количестве избранных мер пресечения следователями органом внутренних дел МВД и прокуратуры - 34 024 подписка о невыезде и надлежащем поведении была избрана в 22 708 случаях, что составляет – 67%; в 1999 г. из 41 486 – в 28 857 случаях – 69%; в 2000 г. из 38 800 – в 27 213 случаях – 70%; в 2001 г. из 38 158 – в 26 200 случаях – 68%; в 2002 г. из 25 810 – в 18 407 случаях – 71%. В процессуальной литературе было высказано мнение,  что постоянное место жительства определяется местом прописки[7].

Институт прописки в РФ заменен институтом регистрации в соответствии с Законом РФ от 25 июня 1993 г. N 5242-I «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации». Отношения по регистрации граждан по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации регулируются Постановлением Правительства РФ от 17 июля 1995 г. N 713 «Об утверждении Правил регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации и перечня должностных лиц, ответственных за регистрацию» (с изменениями от 23 апреля 1996 г., 14 февраля 1997 г., 16 марта 2000 г., 14 августа 2002 г.). В соответствии с указанным Законом под местом пребывания понимается гостиница, санаторий, дом отдыха, пансионат, кемпинг, туристская база, больница, другое подобное учреждение, а также жилое помещение, не являющееся местом жительства гражданина,  в котором он проживает временно. Под местом жительства - жилой дом, квартира, служебное жилое помещение, специализированные дома (общежитие, гостиница-приют, дом маневренного фонда, специальный дом для одиноких престарелых, дом-интернат для инвалидов, ветеранов и другие), а также иное жилое помещение, в котором гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма), договору аренды либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации.

Бланк Приложения 46 не содержит указания на место регистрации лица, а указывает лишь на его место проживания. Но лицо может быть зарегистрировано в одном месте, а проживать может в другом, статья 1 вышеуказанного Закон прямо это разрешает «В соответствии с Конституцией Российской Федерации и международными актами о правах человека каждый гражданин Российской Федерации имеет право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации».

Поэтому регистрации  также должно быть уделено внимание. В Приложение 46 к УПК РФ 2002 г. необходимо внести изменения, в той его части, где обвиняемый фиксирует свое место проживания, дополнив его указанием на место регистрации.

Подписка о невыезде и надлежащем поведении является одной из самых распространенных на практике мер пресечения. Изучение уголовных дел, расследованных в период с 1998 года по 2002 год следователями МВД и прокуратуры Челябинской области, показало, что подписка о невыезде и надлежащем поведении составляет 69% случаев избрания мер пресечения. Если учесть при этом, что только 12% из всех обвиняемых нарушили данную ими подписку о невыезде и надлежащем поведении и скрылись от следственных органов, то можно сделать вывод о достаточной эффективности рассматриваемой меры пресечения. К тому же, на наш взгляд, во всех случаях нарушения подписки о невыезде и надлежащем поведении ее избрание было явно необоснованным. Так, например, по нашему мнению мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении была избрана необоснованно, например, гражданину Б., обвиняемому по п.б ч.2 ст.158 и п.б ч.2 ст.163, причем гражданин Б. ранее дважды судим, не работает, но имеет постоянное место жительства[8].

Следует отметить, что из всех мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, подписка о невыезде является менее сложной по самой процедуре применения и не требует большого количества времени на оформление. При наличии оснований для ее избрания необходимо лишь вынести постановление и отобрать такую подписку от обвиняемого. Поэтому можно сказать, что правовая регламентация избрания этой меры пресечения эффективна, т.е. является простой, понятной, и на ее избрание затрачивается минимальное, по сравнению с другими мерами пресечения, время.

Одним из условий повышения эффективности данной меры пресечения нам представляется сообщение участковому инспектору об избрании подписки с тем, чтобы в любой момент следователь при обращении к нему мог бы проконтролировать надлежащее поведение лица. Участковый инспектор должен знать, что на его территории проживает лицо, которое находится под подпиской, чтобы при необходимости побывать у него. Поэтому предлагаем статью 102 УПК РФ дополнить частью 2 в следующей редакции «Следователь обязан сообщать участковому инспектору о факте избрания данной меры пресечения в отношении лица, проживающего на территории, закрепленной за участковым инспектором».

Т.о., эффективность подписки о невыезде заключается именно в том, что она ограничивает Конституционное право личности на свободу передвижения.

Домашний арест.  Как мера пресечения домашний арест существовал в России еще со времен Устава уголовного судопроизводства 1864 года. УПК РСФСР 1923 года также предусматривал в качестве меры пресечения домашний арест. Однако в УПК РФСР 1960 года данная мера пресечения была исключена. Статья 107 УПК РФ 2002 г. вновь ее закрепила.

В соответствии со ст.107 УПК РФ домашний арест заключается в ограничениях, связанных со свободой передвижения подозреваемого, обвиняемого, а также в запрете: 1) общаться с определенными лицами; 2) получать и отправлять корреспонденцию; 3) вести переговоры с использованием любых средств связи.

Мера пресечения – домашний арест стала промежуточной между заключением под стражу и мерами пресечения, не связанными с лишением свободы. Т.о., мера пресечения, не связанная с заключением под стражу – домашний арест – ликвидировала образовавшийся между этими  мерами пресечения большой разрыв. Мера пресечения – заключение под стражу – полностью предотвращает нежелательное поведение обвиняемого, но достигается это ценой полной изоляции личности от общества, отвлечение его от трудовой деятельности по специальности, отрыв от семьи и близких. Хотя по данным нашего исследования около 3% следователей считают, что данную меру пресечения необходимо исключить из системы мер пресечения.

Необходима была какая - то промежуточная мера, которая, предотвращая нежелательное поведение обвиняемого, в то же время не лишает его свободы, сохраняя возможность трудиться по специальности и быть с семьей. Именно такой промежуточной мерой и стала мера пресечения, не связанная с заключением под стражу, - домашний арест.

Заместитель председателя комитета Совета Федерации по правовым и судебным вопросам М. Михайловский на страницах Российской газеты подчеркнул: «… из следственных изоляторов России ежегодно освобождаются от 100 до 125 тыс. граждан, в основном, в связи с осуждением к мерам наказания, не связанных с лишением свободы»[9]. Поэтому домашний арест является золотой серединой между заключением под стражу и мерами пресечения, не связанными с лишением свободы, существовавшими в законе до введения домашнего ареста. Домашний арест призван сократить чрезмерно широкую сейчас сферу применения заключения под стражу и изменить количество обвиняемых содержащихся в следственных изоляторах.

Представляется, что несмотря на то, что домашний арест перспективная мера пресечения, ее исполнение будет затруднительным, поскольку нет надлежащих механизмов, регулирующих ее порядок, не определены конкретные органы, на которые возлагается осуществление надзора за соблюдением как самого домашнего ареста, так и установленных ограничений. Поэтому считаем целесообразным  и необходимым либо Постановление Пленума Верховного Суда РФ по вопросам применения данной меры пресечения, либо принятие Федерального закона, который бы четко регламентировал порядок и условия осуществления домашнего ареста к подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений и гарантировал их права и законные интересы. Помимо этого, Ведомства, на которые будет возложена обязанность исполнения и надзора за исполнением меры пресечения в виде домашнего ареста, должны разработать ведомственные инструкции о порядке исполнения. 

Указания должны касаться следующего: кто именно – какие ведомства и их органы и каким образом должны осуществлять надзор за надлежащим поведением лица, подвергнутого домашнему аресту; как осуществлять надзор за корреспонденцией, переговорами, в том числе телефонными и по электронной почте, личными встречами с определенными лицами.

Помимо вопросов по надзору, возникает ряд противоречий в понимании самого термина «домашний». Толковый словарь русского языка дает следующее толкование: «Домашний – относящийся к дому, к семье, частному быту»[10]. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1923 г. прямо указывал, что домашний арест – это лишение обвиняемого свободы в виде изоляции, только не в следственных изоляторах, а дома. Таким образом, возникает ряд вопросов, например, может ли обвиняемый (подозреваемый) покидать место постоянного или временного места жительства; вправе ли он при наличии необходимости посещать учебу, работу, больницу, магазин, развлекательные мероприятия и т.д.; могут ли быть установлены строгие временные рамки выхода из дома; кто может устанавливать такую возможность и как она реально может быть исполнена. Заметим также, что норма закона о домашнем аресте не содержит правила о закреплении исполнения домашнего ареста в отношении обвиняемого (подозреваемого) по конкретному адресу. Очевидно, что без регламентации этих и других вопросов невозможно эффективное применение данной меры пресечения. Полагаем, что ст.5 УПК РФ «Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе» необходимо дополнить следующим понятием «Домашний арест – это ограничение свободы обвиняемого (подозреваемого) в виде изоляции его от общества по месту  постоянного проживания».

Надзор за надлежащим исполнением домашнего ареста могли бы осуществлять как сотрудники милиции, а именно участковые инспекторы, так и судебные приставы – исполнители Министерства юстиции РФ. Полагаем, что участковые инспекторы более «близко» находятся к гражданам, поэтому надзор за исполнением домашнего ареста возложенный на них был бы более эффективен, чем при осуществлении этой функции другими органами. Естественно, что это приведет к внесению дополнений и изменений в соответствующие законодательные акты для наделения участковых инспекторов надзорными и контрольными функциями за исполнением домашнего ареста, а также их прав и обязанности для исполнения этих функций. Однако законодательное закрепление функций исполнения домашнего ареста за сотрудниками милиции не должно исключать контроля самого лица, в чьем производстве находится уголовное дело, исполнения обвиняемым (подозреваемым) домашнего ареста. Они должны проводить профилактическую работу, которая заключается в разъяснении последствий нарушения данной меры пресечения.

Статья 107 Уголовно-процессуального закона лишь в общем говорит о личности лица, в отношении которого может быть избрана данная мера пресечения, указывая, что домашний арест избирается при наличии оснований и в порядке установленном статьей 108 УПК РФ, с учетом возраста, состояния здоровья, семейного положения обвиняемого и других обстоятельств.  Представляется, что для более эффективной практики применения домашнего ареста как меры пресечения необходимо дополнить ст. 107 УПК РФ 2002 г. следующим положением: «Домашний арест  применяется как альтернатива заключению под стражу в отношении престарелых, инвалидов и иных лиц, чье состояние здоровья делает невозможным либо нецелесообразным заключение под стражу, одиноких матерей и многодетных родителей, лиц, ухаживающих за больными членами семьи, беременных женщин и женщин, имеющих малолетних детей».

Надо заметить, что законодатель не предусмотрел возможность ответственности при нарушении домашнего ареста. Есть мнение, что такую ответственность предусмотреть необходимо. Так, на страницах издания «Законность» прозвучало мнение прокурора Ф. Багаутдинова, который считает, что в случае нарушения установленных судом ограничений, и в то же время при отсутствии  оснований для изменения домашнего ареста на заключение под стражу, на обвиняемого должно налагаться денежное взыскание[11]. Некоторые авторы считают, что при нарушении домашнего ареста к обвиняемому могут быть применены дополнительные меры уголовно-процессуального принуждения, предусмотренные ст.117 и ст.118 УПК РФ, т.е. по решению суда может быть наложено денежное взыскание в размере до двадцати пяти минимальных размеров оплаты труда[12]. По нашему мнению, дополнить норму ст. 107 УПК РФ пунктом об ответственности целесообразно, т.к. это повысит эффективность данной меры пресечения, увеличит дистанцию между домашним арестом и заключением под стражу: при нарушении домашнего ареста не избирается заключение под стражу, а налагается денежное взыскание. При этом норма статьи 107 обретет завершенность, имея пункт об ответственности. Т.о. дополнить ст. 107 УПК РФ можно частью в следующей редакции: «В случае нарушения ограничений обвиняемым (подозреваемым) на него может быть наложено денежное взыскание в размере ста минимальных размеров оплаты труда в порядке установленном статьей 118 УПК РФ».

Законом должен быть предусмотрен специальный кассационный порядок обжалования домашнего ареста, поскольку согласно уголовно-процессуальному законодательству данная мера пресечения применяется исключительно по решению суда. Если проводить аналогию с нормой, регулирующей заключение под стражу, то можно сделать вывод, что домашний арест имеет такую же процедуру продления, отмены и изменения, как и заключение под стражу, а кассационный порядок обжалования данной меры пресечения регулируется нормами института обжалования действий и решений суда и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство.

Считаем, что Уголовно-процессуальное законодательство должно быть прозрачно для правоприменителя, поэтому, чтобы исключить домыслы в процессе практического применения данной меры пресечения необходимо статью 107 дополнить следующим положением:

«Постановление судьи об избрании в качестве меры пресечения домашнего ареста или об отказе в этом может быть обжаловано в вышестоящий суд в кассационном порядке в течение 3 суток со дня его вынесения».

Полагаем, что введение домашнего ареста в качестве меры пресечения явилось одним из самых гуманных шагов законодателя. Наличие домашнего ареста позволяет дифференцированно подойти к вопросу об избрании меры пресечения и индивидуализировать ее применение, достигнув тех же целей, что и в случае применения заключения под стражу, но, соблюдая при этом жизненно важные интересы лиц, в отношении которых она применяется. Однако практика применения домашнего ареста будет эффективной только после подробной законодательной регламентации данной меры пресечения.

[1] Изучено 200 уголовных дел.

[2]Зинатуллин З.З. О методах изучения эффективности уголовно-процессуальных категорий// В кн.  Вопросы эффективности советского уголовного процесса. – Казань, 1976. – С. 57.

[3] См.: например, З.З. Зинатуллин  Указ. соч. – С. 72.

[4] Архив Курчатовского районного суда г. Челябинска. – Дело № 478574.

[5] Гранкин М. Залог как мера пресечения// Российская юстиция. – 1998. – №2. – С. 24.

[6] Белоусов А.Е. Вопросы теории и практики применения мер уголовно-процессуального пресечения по законодательству Российской Федерации. Дисс…. канд. юрид. наук. – Ижевск, 1995. – С. 55-57.

[7] См.: например, Давыдов П.М., Сидоров Д.В., Якимов П.П. Судопроизводство по УПК РСФСР. – Свердловск, 1962. – С. 121.

[8] Архив Калининского районного суда г. Челябинска. – Дело №476663.

[9] Михайловский М.// Российская газета. –  2002. – 5 ноября.

[10] Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. – М., 1996. – С. 169.

[11] Багаутдинов Ф. Новая мера пресечения в УПК РФ – домашний арест// Законность. – 2002. –  №10. – С. 15.

[12] Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации// Под общ. ред. В.В. Мозякова. – М., 2002. – С. 241.