§]. Понятие ошибки и классификация ошибок в уголовном праве.

В уголовно-правовой литературе имеются различные определения ошибки. Одни ученые понимают под ошибкой заблуждение лица от­носительно фактических и юридических признаков содеянного', дру­гие трактуют ее как неверное, неправильное представление лица о фактических и юридических признаках или свойствах совершенного деяния и его последствий2, третьи определяют ее как неверную оцен-

' См.: Коптякова Л.И. Понятие ошибок в советском уголовном праве и их классификация. - В кн.: Проблемы права, социалистической государственно­сти и социального управления. - Свердловск: Изд-во Урал.ун-та, 1978, с. -105-106; см. также Советское уголовное право: Часть Общая. - М.: Изд-во Юрид.лит-ра, 1964, с. - 142; Уголовное право: Часть Общая. - М.: Изд-во Юрид.лит-ра, 1969, с. - 187; Советское уголовное право: Общая часть. - М.:

Изд-во Юрид.лит-ра, 1972, с. -182; Советское уголовное право: Общая часть.

- М.: Изд-во Юрид.лит-ра, 1977, с. - 194

2 См.: Дагель П.С., Котов Д.П. Указ.соч., с. - 210; Кириченко В.Ф. Указ.-соч.,с.- 16;УтевскийБ.С. Указ.соч., с.-201; Пионтковский А.А. Указ.соч., с.

- 402; Угрехелидзе М. Указ.соч., с. - 46; см. также: Советское уголовное право:

Часть Общая. - М.: Госюриздат, 1952, с. - 245: Советское уголовное право:

Часть Общая. - М.: Госюриздат, 1962, с. - 159; Советское уголовное право:

Общая часть. - М.: Изд-во Моск.ун-та, 1969, с. - 186: Советское уголовное право: Часть Общая. - Киев, 1973, с. -168; Советское уголовное право: Общая часть. - М., 1974, с. - 177; Курс советского уголовного права, Т.2 - М.: Изд-во Наука, 1970, с. - 336; Уголовное право России. Общая часть. Учебное посо­бие. - М.: Изд-во Юрид.колледж МГУ, 1994 г., с. - 55; Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М.: Изд-во БЕК, 1996, с. - 233

ку лицом своего поведения', по мнению четвертых ошибка это "заб­луждение лица относительно объективных и субъективных призна­ков общественно опасного деяния, которые характеризуют это дея­ние как преступление"2. Компромиссное понятие ошибки примени-гельно к приведенным дефинициям дает А.И.Рарог. Под ошибкой лица он понимает "... заблуждение лишь относительно фактических обсто­ятельств, определяющих характер и степень общественной опасности совершенного деяния, либо относительно юридической характерис­тики деяния" .3

Анализ юридической литературы показывает, что при определе­нии ошибки юристы используют разные понятийные категории. Но и это еще не все. Ученый, давший дефиницию ошибки вообще (в целом), зачастую при определении того или иного вида ошибки отходит от своего же общего понятия ошибки. Так, например, А.И.Рарог юриди­ческую ошибку определяет как неправильную оценку юридической сущности или юридических последствий совершаемого деяния. В то же время фактическая ошибка это неверное представление лица о фак­тических обстоятельствах. Ранее мы видели, что ошибка в целом рас­крывалась как заблуждение4 (подчеркнуто нами. - В.Я.).

Подобное отождествление понятий при определении ошибки до­пускают и авторы учебника по Общей части Уголовного права Рос­сии, изданного МГУ в 1994т. Так, определив ошибку в целом как не­верное представление лица о..., они юридическую ошибку раскрыва-ют как неверную оценку виновным...5 (подчеркнуто нами. - В.Я.).

Более последователен в своих определениях как ошибки в целом, так и ее видов А.В.Наумов. Во всех случаях ошибка у А.В.Наумова раскрывается через оборот - неправильное представление.6

' См.: Курс советского уголовного права, Т. 1, - Л.: Изд-во Ленингр.ун-та, 1968, с. - 449

2 Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. Уфа, 1993, с.-20

3 Рарог А.И. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. - М.:

Изд-во Юрист, 1996 г., с. - 194; Он же, Учебник. Уголовное право. Общая часть. - М.; Изд-во Юрид.лит-ра, 1994, с. - 189

4 См.: Рарог А.И. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. - М.: Изд-во Юрист, 1996, с. - 194-195

5 См.: Уголовное право России. Общая часть (учебное пособие). - М.: Изд-во Юрид.колледж МГУ, 1994, с. - 55-56

' См.: Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть (курс лекций). - М.:

Изд-во БЕК, 1996. с. - 233-234, 235

243

Такое достаточно вольное обращение с понятием ошибки в уго­ловном праве обусловлено тем, что ему не уделено должного внима­ния в философской литературе, хотя заблуждение (ошибка) - это прежде всего филосовская категория. Здесь можно выделить лишь работы философа Ф.А.Селиванова, в которых нашли освещение вопросы уче­ния об ошибке. Он исследует ошибку в аспекте противопоставления ее к обману в рамках учения об истинном и ложном.' Проблемам заб­луждения в научном познании посвящена работа П .С.Заботина.2

Что же касается теоретических работ по данной проблематике соб­ственно в уголовно-правовой науке3, то положение на сегодняшний день таково, что высказанные идеи относительно того, как и почему именно так следует трактовать ошибку, раскрывать ее только через категорию заблуждения, не нашли достаточного количества привер­женцев и рассматриваются теоретиками как спор о несущественных аспектах этой проблемы. В совокупности это, видимо, и проявилось в том, что понятия ошибки нет даже в юридическом энциклопедичес­ком словаре. Нет нормы об ошибке и в У К РФ. Хотя при обсуждении его проектов вносились предложения о включении в УК нормы об ошибке. Так в ст. 32 проекта подготовленного Минюстом и право­вым управлением.при Президенте давалось понятие ошибки.

Законодательное закрепление понятия ошибки способствовало бы укреплению законности, облегчило бы правоприменительным орга­нам применение уголовного закона и уменьшило бы довольно часто встречаемые на практике случаи объективного вменения.

Уголовное законодательство некоторых стран имеет норму об ошибке. Так, например, Уголовный Кодекс Штата Нью-Йорк в пара­графе 15.20 -"Влияние наказания или ошибки на ответственность" предусматривает целых три и достаточно развернутых части4. В Уго-

' См.: Селиванов Ф.А. Заблуждение и пороки. - Томск: Изд-во Томск.ун-та, 1965, с. - 4; Селиванов Ф.А. Истина и заблуждение. - М.: Политиздат, 1972 г., с. - 8; Селиванов Ф.А. Проблемы теории ошибок. - В кн.: Проблемы мето­дологии и логики наук. Выпуск 6, ученые записки №85, Томск, 1970, с. - 5, 9;

Селиванов Ф.А. Оценка и норма в моральном сознании. - М.: Изд-во Знание, 1977

2 См.: Заботин П.С. Преодоление заблуждения в научном познании. - М.:

Изд-во Мысль, 1979

3 См.: Якушин ВА. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988:

Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. Уфа, 1993.

4 См.: Уголовное право буржуазных стран. Общая часть. М.. 1990, с. - 92-93

ловном Кодексе ФРГ имеются две нормы специально посвященных ошибке. Это параграф 16 - "Фактическая ошибка" и параграф 17 -"Ошибка в запрете"'. Содержит нормы об ошибке У К Франции2 и Испании3. В некоторых уголовно-правовых системах, где нет четкой кодификации уголовного права ошибка, например, в праве собствен­ности учитывается при разрешении уголовного дела.4

При совершении социально значимых действий личность соотно­сит конкретные обстоятельства дела с имеющимися у него знаниями о подобных обстоятельствах, своими навыками и опытом. В процессе этого соотнесения происходит как бы вторичное отражение действи­тельности, вторичное ее познание. Ошибка, заблуждение лица в по­добных ситуациях свидетельствует о неправильном, искаженном от­ражении объективной действительности в психике лица. Из этого сле­дует, что ошибка при совершении преступления есть ошибка не науч­но-практического характера в процессе первичного познания действи­тельности, а ошибка психологического характера в процессе вторич­ного познания, отражения этой действительности. В свое время еще В.И.Ленин подметил, что нужно различать "научно-историческое и психологическое исследование человеческих заблуждений..."5

Мы исходим из того, что заблуждение возможно как в рамках пер­вичного, так и вторичного процессов познания. В гносеологическом же плане оно может быть обусловлено как чувственными, так и раци­ональными элементами познания. Видимо, искажение отображаемо­го в сознании человека происходит на каких-то отдельных уровнях познания, но в сочетании чувственного и рационального. Особеннос­ти процесса познания, которые порождают и предопределяют ошиб­ки на том или ином уровне познания действительности принято назы­вать гносеологическими корнями ошибки6. Не останавливаясь под­робно на социально-психологическом генезисе ошибки (он достаточ-

' См.: Там же, с. - 228

2 См.: Крылова Н.Е. Основные черты нового уголовного кодекса Фран­ции. М., Спарк.1996, С.-65.

3 См.: Кузнецова Н.Ф., Решетников Ф.М. Уголовный кодекс Испании. М., Зерцало, 1998,с.-15

'*См.: Сюкияйнен. Мусульманское право. М., 1986, с. -185

^енинВ.И.Полн.собр.соч^Т.^.с.-141

' См.: Селиванов Ф.А. Заблуждение и пороки. Томск, 1965, с. - 85. Он же;

Истина и заблуждение. М., 1972, с. - 78

но подробно рассмотрен в юридической литературе'), отметим, что определять ее можно только с учетом как чувственного, так и рацио­нального элемента познания.

Отсюда следует вывод о том, что некоторые из приведенных нами дефиниций ошибок не всегда отвечают этому требованию. Если, на­пример, вспомнить определение ошибки, предложенное А.В.Наумо­вым, то определять ошибку как неправильное представление лица относительно фактических и юридических обстоятельств деяния и его последствий нельзя, поскольку здесь акцент сделан на то, что ошибка возможна лишь на чувственном уровне процесса познания. Данное определение не учитывает, что ошибка возможна и на рациональном уровне. Мы полагаем, что недопустима при определении ошибки дру­гая крайность - когда она рассматривается как неверная оценка об­стоятельств дела или всего поведения в целом. Это определение не охватывает те ошибки, которые возможны на чувственном уровне. Под понятие ошибки должны подпадать ошибки как чувственного. так и рационального уровня.

В этой связи возникает вопрос о том, как соотносятся такие поня­тия как "ошибка" и "заблуждение"? В философской литературе отме­чается, что понятия эти близки, но не тождественны.2 П.С.Заботин, например, заблуждение понимает как несоответствие знания предме­ту в силу причин и обстоятельств, не зависящих от личных качеств субъекта. В то же время ошибка раскрывается как несоответствие, "обусловленное чисто случайными качествами индивида."3 Мы по­лагаем , что различие между этими понятиями не в том, что одно опре­деляется объективными факторами, а другое - личностными качества­ми индивида (в конечном итоге и личностные факторы объективны), а тем, что заблуждение всегда связано с жизнедеятельностью челове­ка, с его социальной практикой, которая так или иначе отражается в

' См.: например: Якушин В.А. Ошибка по советскому уголовному праву и ее социально-психологическая природа. Сборник: Вопросы укрепления пра­вовых основ государственной и общественной жизни в свете новой Конститу­ции СССР. Казань, 1980, с. - 137-143

2 См.: Селиванов Ф.А. Истина и заблуждение. М., 1972, с. - 9; Он же: Оцен­ка и норма в моральном сознании. М.. 1977, с. - 25-26; Заботин П.С. Преодо­ление заблуждений в научном познании. М., 1979, с. - 70

3 Заботин П.С. Указ.соч., с. - 71. Подобная трактовка заблуждения дается в философском энциклопедическом словаре. См.: Философский энциклопе­дический словарь. М„ "Советская энциклопедия", 1983, с. - 188

психике человека, опосредованно его сознанием и волей. В то же вре­мя, некоторые ошибки не связаны тесно с чувственными и рацио­нальными аспектами процесса познания, например, механическая ошибка при написании, двигательная ошибка при переключении передачи и тд.

При определении тех или иных понятий, при формулировании де­финиций всегда нужно помнить положение о том, что дать определе­ние - "значит, прежде всего, подвести данное понятие под другое бо­лее широкое."' Это позволит наиболее полно и в обобщенной форме не только представить себе предметы и явления действительности, но и раскрыть связи между ними посредством фиксации общих и специ­фических признаков, в качестве которых выступают свойства пред­метов и явлений, подпадающих под ту или иную дефиницию.2

Поскольку уголовное право интересует ошибка лица, совершаю­щего общественно опасное деяние, то есть ошибка, определяющая характер, форму и содержание его интеллектуальных и волевых про­цессов, то в этих случаях ее можно считать разновидностью, особой формой заблуждения. В таком аспекте ее трактовки можно согласить­ся с утверждением П .С .Заботина о том, что в действительности ошиб­ка "выглядит как частная форма проявления заблужде-ния."3 В то же время, как совершенно верно отмечается в литературе, "термин "заблуждение" употребляется для обозначения ошибки в знании"4, то есть подводится под более широкое понятие - понятие ошибки вооб­ще. В этом нет противоречия и взаимоисключения. Это диалектика взаимосвязи понятий. Правильно подмечено, что "...человеческие по­нятия... вечно движутся, переходят друг в друга, переливают одно в другое, без этого они не отражают живой жизни."5

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что при определении понятия ошибки в уголовном праве, наиболее последовательны те ученые, которые раскрывают ее через заблуждение, рассматривают ее как частный случай заблуждения.

Однако даже среди тех ученых, которые понимают под ошибкой в уголовном праве своеобразный вид заблуждения, нет единства мне-

' Ленин В.И. Полн.собр.соч., Т.18, с. - 149

2 См.: Философский энциклопедический словарь. М., "Советская энцик­лопедия", 1983, с.- 513

3 Заботин П.С. Указ.соч., с. - 72

4 Селиванов Ф.А. Истина и заблуждение. М., 1972, с. - 9

5 Ленин В.И. Полн.собр.соч., Т.29, с. - 226-227

ний о том, относительно каких обстоятельств существует это заблуж­дение.

Так, по мнению Ф.Г.Гилязева это заблуждение относительно как объек-тивных, так и субъективных признаков общественно опасного деяния, которые характеризуют его как преступление. При этом под субъективными признаками понимаются как признаки личностного свойства, например, потерпевшего (его возраст, особенность профес­сиональной деятельности и т.д.) или соучастника (признан ли соучас­тник особо опасным рецидивистом, является ли он малолетним и т.д.), так и признаки субъективной стороны иных соучастников, в отноше­нии которых лицо ошибается. Например, ошибка в содержании мо­тива и цели соучастника.'

С подобным определением вряд ли можно полностью согласиться. Во-первых, ошибка лица в качествах потерпевшего или свойствах "сво­его" соучастника не является заблуждением в отношении субъектив­ных признаков. Субъективны они для самого потерпевшего или со­участника, а также для правоприменителя, так как при применении закона он "вскрывает" личностные свойства того и другого, возмож­ные варианты отражения этих свойств в психике данных лиц как бы с их, внутренних позиций потерпевшего или соучастника. Что же каса­ется самого субъекта преступления, ошибающегося в этих признаках потерпевшего или соучастника, то для него они выступают в качестве объективных обстоятельств (признаков). Это признает и сам Ф.Г.Ги-лязев в ходе рассмотрения данной проблемы.

Во-вторых, исходя из изложенного, да и строго в научном плане, вряд ли можно относить мотив и цель соучастников к субъективным признакам общественно опасного деяния, совершаемого исполните­лем. Они субъективны в своем филогенезе. Но, зародившись и прояв­ляясь вовне с помощью слов, мимики, жестов, усилий и т.д., они в он­тогенезе выступают уже внешними силами для других, элементами субъективной реальности. Только в этом случае возможно заблужде­ние в отношении этих признаков, ибо ошибка при совершении деяния есть результат неправильного отражения каких-то сторонних явлений в психик человека.2 Если занять иную позицию, то все, что ни будет

' См.: Гилязев Ф.Г. Особенности вины и ошибки в уголовном праве. Уфа, 1993, с. - 20, 74-93

2 См.: Якушин В.А. Ошибка по советскому уголовному праву и ее соци­ально-психологическая природа. В сб.: Вопросы укрепления правовых основ государственной и общественной жизни в свете новой Конституции СССР.

Кячяил. 1080 с -14П-141

исходить от соучастника (например, подстрекателя) и воспринимать­ся исполнителем - слово ли, жесты, действия - все это следует назы­вать субъективными признаками. В обыденном плане, действитель­но, мы именуем мотив, цель соучастника, в отношении которых оши­балось лицо (исполнитель), субъективными признаками, но для ис­полнителя они уже объективная реальность, внешняя по отношению к собственным психическим явлениям "материя".

В-третьих, исходя из предложенного определения ошибки можно сделать и такой вывод - что ошибка будет и тогда, когда лицо заблуж­дается в отношении признаков субъективной стороны своего же дея­ния. Кстати, именно такое понимание ошибки в субъективных при­знаках совершаемого деяния высказывалось Н.С.Таганцевым. Он, например, выделял ошибку лица относительно мотивов собственных действий, как субъективных основаниях этих действий.'

При всей заманчивости такого подхода вряд ли с ним можно со­гласиться. Он противоречит механизму протекания психических про­цессов. Заблуждение, как неправильное отражение, является частью всего отражательного процесса, элементом содержания последнего, одновременно предопределяя и само содержание психического. Ошиб­ка меняет содержание вины, ее форму, характер цели, свойство по­буждений не потому, что это какая-то обособленная часть психичес­кого, а потому, что само заблуждение вплетено в живую ткань этих субъективных обстоятельств. Они выступают не объектами неправиль­ного отражения - ошибки, заблуждения, а субстратами, носителями этого заблуждения. Лишь в научном плане, в интересах раскрытия граней содержания таких психологических формирований как вина, мотив, цель, мы рассматриваем ошибку обособленно и показываем ее влияние на них. Однако при этом всегда помним, что она является частью содержания последних и всегда обусловлена реальными об­стоятельствами, предопределяющими это неправильное, неадекватное отражение. А вот эти реальные обстоятельства действительно могут быть как объективного, так и субъективного характера.

В определении А.И.Рарога акцент сделан на то, что ошибка это прежде всего заблуждение в отношении обстоятельств, обусловлива­ющих характер и степень общественной опасности деяния. Но не лю­бых обстоятельств, а реальных (фактических) обстоятельств. Конеч-

' См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Общая часть, Т. 1, М„ 1994, с. - 232,235

но, характер и степень общественной опасности зависят как от объек­тивных, так и субъективных признаков (в числе последних вина, мо­тив, цель). Однако, когда подчеркиваем, что на это влияют вина, мо­тив и цель, то учитываем их содержание, формы и т.д. уже в целом, со всеми их "погрешностями" -заблуждениями, которое всегда возмож­но лишь в отношении реальных обстоятельств дела. Видимо, это об­стоятельство не было учтено Ф.Г-Гилязевым, когда он давал опреде­ление ошибки.

Кроме того, общепризнанно, что лицо может ошибаться не только относительно характера и степени общественной опасности деяния, но и в отношении его юридической характеристики, в отношении его противоправности. Это то же объективное обстоятельство, нашедшее неправильное отражение в психике лица, совершающего социально значимое деяние.'

Поэтому наше утверждение о том, что в самом обобщенном виде ошибка есть ".. .заблуждение лица относительно объективных свойств общественно опасного деяния, которые характеризуют его как пре­ступление"2 , - представляется наиболее верным. Вина, разумеется, ха­рактеризует преступление как таковое, как преступление. Но она, как было отмечено ранее, не может быть объектом заблуждения. Как ре­альность она существует у лица, совершающего общественно опасное деяние. Для него она - субъективное начало, психическое основание и сопровождение его деятельности. Но для нас, для тех, кто извне смот­рит на факт совершения преступления и констатирует, что у лица име­лось психическое отношение к совершаемому, она выступает как дан­ность, существующая (существовавшая) объективно.

Нельзя вставать на ту позицию, что лицо, совершающее преступ­ление, как бы в зеркале видит психическое содержание вины, мотива, цели, оценивает их, неправильно соотносит с чем-то, а в конечном итоге ошибается и на этой основе совершает действия.

Поскольку, в соответствии с редакцией ст. 14 У К РФ, преступле­нию присущи два объективных признака: общественная опасность и уголовная противоправность (включая сюда наказуемость), то и ошиб­ка лица, при совершении преступления, касается этих признаков. При

' См.: Якушин В.А. Ошибка в противоправности и ее значение для опре­деления вины и уголовной ответственности. В кн.: Актуальные вопросы со­ветского права. Казань, 1985, с. - 99

2 Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988, с. - 35

этом нет, видимо, принципиальной разницы в том, следует ли имено­вать ошибку в отношении второго объективного признака преступ­ления ошибкой в противоправности или, как это у А.И.Рарога, на­звать ее ошибкой относительно юридической характеристики деяния. Суть от этого не меняется, однако стилистически предпочтительнее первое наименование данного рода ошибки.

С учетом изложенного, можно констатировать, что под ошибкой в уголовном праве следует понимать заблуждение лица относительно характера и степени общественной опасности совершаемого деяния и его уголовной противоправности. Эти виды ошибок достаточно под­робно рассмотрены в юридической литературе'. Мы не ставим перед собой цель подробно проанализировать их. Заблужденеи нас интере­сует в другой плоскости - каково влияние ошибки на пределы субъек­тивного вменения?

Классификация ошибок лиц, совершивших общественно опасное деяние, не самоцель того или иного исследователя. Она осуществляет­ся в интересах более углубленного изучения данного явления, раскры­тия его граней и характера взаимодействия объективного и субъек­тивного, в целях установления реальной картины происшедшего и надлежащего применения закона, в целях совершенствования уголов­ного законодательства.

Анализ юридической литературы показывает, что существует мно­жество классификаций ошибок. При этом в основу классификаций берутся различные признаки.2 Можно, например, классифицировать ошибки по источнику их возникновения. По этому основанию нами выделялись ошибки, обусловленные: а) внешними, объективными и б) внутренними, субъективными факторами.3 В.Ф.Кириченко выде­лил ошибку вследствие неправильного восприятия и неправильного заключения.4 Н.С.Таганцев полагал, что по этому основанию следует различать ошибку в поведении и ошибку в силу неправильного пред-

' См.: Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. М., 1952; Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988

2 См.: Якушин В.А. Ошибка и ее значение в применении уголовного зако­на. В кн.: Вопросы осуществления прав и обязанностей в развитом социалис­тическом обществе. - Казань, 1983. с. - 59-62

3 См.: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. - Казань, 1988,с. - 48

4 См.: Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному пра­ву. - М„ 1952, с.-17

ставления.' С учетом уровня отражения действительности в процессе совершения социально-значимых действий можно выделить ошибки на уровне чувственного и рационального отражения реальности.

Мы видим, что проблемой классификации ошибок ученые актив­но занимались и до 1917 года. В дореволюционном уголовном праве России выделялись многие виды ошибок. Так, в работах Н.С.Таган-цева выделяются ошибки извинительные и неизвинительные,2 случай­ные', фактические и юридические4. По своему содержанию Н.С.Та-ганцев выделял ошибку, относящуюся к деянию и его последствиям, и ошибку в мотивах, как основе деятельности.5 П.П.Пусторослевым. помимо фактической и юридической ошибки, выделялась ошибка в лице или предмете.6 Н-Д.Сергеевский выделял ошибку в плане и ошиб­ку в выполнении.7

Достаточно большое внимание уделено классификации ошибок и в послеоктябрьский период. Так, В.Ф.Кириченко выделял заблужде­ния относительно: а) общественной опасности деяния; б) обстоя­тельств, являющихся элементами состава преступления; в) юридичес­ких факторов или юридическую ошибку (ошибку в праве).8 П.С.Да-гель классифицировал ошибки по следующим основаниям: а) по пред­мету - ошибка юридическая и фактическая; б) по причинам возникно­вения - ошибка извинительная и неизвинительная; в) по своей значи­мости - ошибка существенная и несущественная; г) ошибка виновная и невиновная.9

В отличии от В.Ф.Кириченко многие ученые считают, что нужно выделять не три, а два вида ошибок. При этом одни считают, что та-

' См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая, Т. 1, М., 1994, с. - 232

2 См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. - Часть Общая, Т.1 - С.­Петербург, 1902,с. - 545

3 Там же, с.-581,582

4 Там же, с. - 585

5 Там же, с. - 583

' См.: Пусторослев П.П. Русское уголовное право. Общая часть. - Юрьев. 1907, с.-344, 366

7 См.: Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право (пособие к лекциям). Часть Общая. - С.-Петербург. 1910, с. - 299

8 Кириченко В.Ф. Указ.соч., с. - 18

9 См.: Дагель П.С. Обстоятельства, исключающие виновность субъекта и влияющие на форму вины. - Советская юстиция, 1973, №3, с. - 14-16

ковыми являются фактическая и юридическая ошибка', другие пола­гают, что ими выступают ошибки в объекте и в обстоятельствах, от­носящихся к объективной стороне2. по мнению третьих это ошибка относительно объективных или субъективных признаков обществен­но опасного деяния, которые характеризуют его как преступление.3

Предложенные классификации ошибок отражают в той или иной мере рассматриваемое явление, открывают какие-то стороны его и уже в силу этого имеют практическое значение, а отсюда заслуживают и внимания науки уголовного права. Разумеется, что практическая зна­чимость приведенных классификаций неоднозначна. Одни из них рас­крывают существенные связи явления (ошибки) и, тем самым, раскры­вают его природу, социальное и уголовно-правовое значение, место во всеобщей взаимосвязи и т.д. Другие классификации помогают рас­крыть лишь отдельные стороны, грани, срезы этих явлений и как та­ковые носят вспомогательный, дополнительный характер.

Практическая значимость той или иной классификации зависит от весомости, важности, значимости того признака, который положен в основу этой классификации. Кроме того, любая классификация будет иметь большую значимость, более полно и правильно раскрывать со­держание явления, его сущностные моменты, если избрано такое ее основание, которое включает в себя все предметы с подобными при­знаками, основаниями.

Если с учетом этих позиций рассмотреть предложенные классифи­кации ошибок, то зачастую требования такого рода, например, "ис­ключительности основания", в них не соблюдаются. Так, один и тот же классификационный признак наличествует как в одной, так и в

' См.: Коптякова Л.И. Понятие ошибок в советском уголовном праве и их классификация. В кн.: Проблемы права социалистической государственнос­ти и социального управления. - Свердловск, 1978, с. - 107; Уголовное право. Общая часть, М.: Юрид.лит-ра, 1994, с. - 189; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. М.: Юрист, 1996, с. - 194; Уголовное право России. Общая часть. Учебное пособие, М.: Изд-во Юрид.колледж МГУ, 1994, с. - 55;

Новое уголовное право России (учебное пособие). Общая часть, М.: ТЕИС, 1996, с. - 52; Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций, М.:

БЕК, 1996, с.-234

2 См.: Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М.: Госюриздат, 1956, с. -164

3 См.: Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. Уфа, 1993, с. - 20,25

253

другой классификации. Действительно, почему, к примеру, не считать юридическую ошибку видом фактической ошибки? При юридической ошибке лицо ошибается относительно какого-то факта - правомерно­сти поведения, квалификации, вида и размера наказания и т.д. Иссле­дователь, утверждающий, что юридическая ошибка это ошибка от­носительно каких-то фактических обстоятельств, будет совершенно прав.'

С другой стороны, заблуждение лица относительно фактических обстоятельств, например, в объекте преступления, совершенно обо­снованно можно отнести к виду юридической ошибки, поскольку про­исходит заблуждение относительно вида и характера нарушаемого общественного отношения, охраняемого определенными нормами права и только ими, в отношении которых так же имеется неправиль­ное представление или оценка. Полагая, что нарушая одну сферу об­щественных отношений лицо считает, что нарушает и определенные нормы права. Поэтому, если виновный посягал, например, на лицо в связи с его политической деятельностью, но по ошибке лишил жизни другого, то его преступные действия будут рассматриваться как пре­ступление против основ конституционного строя и безопасности го­сударства, а не как преступление против жизни и здоровья.

Более того, само по себе понятие "ошибка в факте", "фактическая ошибка" не раскрывает уголовно-правового значения этого заблуж­дения, да и самой классификации в целом. Ошибка возможна, напри­мер, в таком факте, который никак не влияет на характеристику пре­ступного деяния. Применительно же к проблеме субъективного вме­нения ошибка в факте не ориентирует правоприменителя на выясне­ние того, какое значение имеет подобная ошибка для вменения, а от­сюда и определения формы вины, ее содержания и т.д.

В литературе отмечалось, что весьма проблематичным для юриди­ческой практики является деление ошибки на извинительную и неиз­винительную. По этому поводу еще Н.С.Таганцев подмечал, что если ошибка неизвинительна, то устраняется умысел, а если ошибка изви­нительна, то устраняется всякое вменение.2 Позднее подобное возра­жение было высказано Л.И.Коптяковой.3

' См.: Якушин В.А. Ошибка в противоправности и ее значение для опре­деления вины и уголовной ответственности. В кн.: Актуальные вопросы со­ветского права. Казань, 1985, с. - 99

2 См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая, Т.1, С.-Пе­тербург, 1902, с.-545

3 См.: Коптякова Л.И. Указ.раб., с. -107

Отметим одну неточность в рассуждениях Н.С.Таганцева и Л.И.­Коптяковой. Неизвинительная ошибка необязательно ведет к неосто­рожной форме вины. Она может быть и в рамках умысла. В лучшем же случае неизвинительная ошибка может свидетельствовать о нали­чии не умышленной, а неосторожной формы вины.

Мы полагаем, что подобная классификация ошибки возможна лишь при разграничении преступного и непреступного, ибо каждый из видов ошибки данной классификации подчеркивает, раскрывает различные юридические полюса социально-значимой деятельности.

Однако вряд ли возможно выделить эти виды ошибок в рамках преступного деяния. Например, лицо из-за заблуждения совершает не умышленное, а неосторожное преступление. Если рассматривать эту классификацию через призму субъективного вменения, то получает­ся, что любая "извинительная" ошибка в рамках общественно опас­ного деяния исключает вину и уголовную ответственность. В действи­тельности "извинительные" ошибки могут изменять, например, лишь содержание и форму вины, а отсюда и пределы субъективного вмене­ния, но не исключают уголовную ответственность в целом.

Имеет практическое значение деление ошибки на существенную и несущественную, поскольку она может предопределять уголовно-пра-вовую оценку деяния. Ошибка лица в отношении обстоятельств, с ко­торыми законодатель связывает основание и пределы уголовной от­ветственности, может влиять на содержание и форму вины и в силу этого признаваться существенной. Определенное практическое зна­чение имеют и иные классификации ошибок. Мы уже отмечали, что они имеют дополнительный, вспомогательный характер. В то же вре­мя было бы неправильным их игнорировать или недооценивать, по­скольку они являются предпосылкой для основных классификаций, помогают раскрыть те существенные признаки, на которых они мо­гут строиться, которые служат их основой и базой. Вот почему следу­ет согласиться с мнением Ф,Р,Сундурова о том, что "нельзя пренебре­гать в качестве первоначальной стадии исследования сравнительным анализом на основе тех отдельных, частных признаков, которые ви­димы для исследователя".'

Социальная ценность и практическая весомость классификации ошибок (равно как и иных явлений) при совершении социально-зна-

' СундуровФ.Р. Социально-психологические и правовые аспекты исправ­ления и перевоспитания правонарушителей. Казань, 1976, с. - 38

чимых действий определяется значимостью того признака, который положен в основу этой классификации.'

Общеизвестно, что преступление представляет собой такой акт поведения человека, в котором диалектически представлено внешнее и внутреннее, физическое и психическое, объективное и субъективное. Именно это единство объективного и субъективного отражено в по­нятии преступления, данного законодателем в ст. 14 УК РФ. Оно рас­крыто путем указания основных, существенных признаков преступ­ления. Преступление это общественно опасное противоправное и ви­новно совершенное деяние, запрещенное уголовным законом под уг­розой наказания.2

Содержание субъективной стороны, и прежде всего вины, опреде­ляется тем, как объективные и социально значимые факторы, опреде­ляющие общественную опасность и противоправность деяния, пред­ставлены в психике лица и каково отношение к ним личности, совер­шающей это деяние. Следовательно, "виновно совершаемое деяние" (подчеркнуто нами. - В.Я.) - вина есть ничто иное как отражение в психике лица общественной опасности и противоправности соверша­емого им деяния и психическое отношение к обстоятельствам, опреде­ляющим и раскрывающим эту опасность и противоправность. Такое взаимодействие внешнего и внутреннего и обусловленность последнего первым было подмечено еще В.И.Лениным. Он писал: "Признавать необходимость природы и из ее выводить необходимость мышления есть материализм."3

Все это позволило нам предположить, что неправильное отраже­ние в психике лица основных признаков преступления "порождает" два основных вида ошибки: а) ошибку относительно характера и сте­пени общественной опасности деяния (включая и последствия) и б) ошибку относительно характера противоправности совершаемых дей­ствий.4

' См.: Загородников Н.И., Наумов А.В. Теоретические основы классифи­кации преступлений в уголовном праве. - Правоведение, 1983, №2, с. - 56

2 В уголовно-правовой литературе выделяются и иные признаки преступ­ления. См.: Джекебаев У.С. О социально-психологическом аспекте преступ­ного поведения. - Алма-Ата, 1971, с. - 42; Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. - М.: Изд-во Моск.ун-та, 1969, с. - 60, 90, 100

'Ленин В.И. Полн.собр.соч., Т. 18, с. -172

4 См.: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. - Казань, 1988, с.-52

Общественная опасность и противоправность относятся к комп­лексным, синтезирующим признакам преступления. Считается аксио­мой, что характер и степень общественной опасности, например, оп­ределяется объектом посягательства, характером и величиной насту­пивших последствий, способами и средствами совершения преступле­ний и т.д. Из этого следует, что ошибка возможна в отношении како­го-то из обстоятельств, определяющих характер и степень обществен­ной опасности. В свое время это позволило нам сделать вывод о том, что в рамках заблуждения относительно характера и степени обще­ственной опасности можно выделить ошибки: 1) в объекте, 2) в пред­мете, 3) в личности потерпевшего, 4) в способе совершения преступле­ния, 5) в средствах преступления, 6) в квалифицирующих обстоятель­ствах, 7) в характере последствий, 8) в смягчающих и отягчающих обстоятельствах.' Кроме того, нами выделялась и ошибка в развитии причинной связи.2

Высказанная нами позиция подвергалась критике. Отмечалось, что выделение ошибки в предмете, личности потерпевшего, способе и сред­ствах совершения преступления вряд ли оправдано, поскольку "они либо представляют разновидности ошибки в объекте или объектив­ной стороне, либо вообще не имеют значения для уголовной ответ­ственности".3

Что можно сказать по поводу этих возражений? Во-первых, ука­занные виды ошибок мы не относим к фактическим ошибкам (хотя, разумеется, это ошибки относительно каких-то фактов), поскольку подчеркиваем иное их предназначение - предопределять характер и степень общественной опасности деяния. Во-вторых, конечно, можно сказать, что есть ошибка в признаках объективной стороны, а потом уточнить, в отношении каких из них конкретно имело место заблуж­дение. Мы полагаем, что суть от этого не меняется. В-третьих, вряд ли обоснованно отказываться от такой разновидности ошибки как ошиб­ка в предмете и личности потерпевшего, а тем более утверждать, что они не имеют уголовно-правового значения. Достаточно привести хрестоматийный пример, когда с размером похищенного законода-

' Там же, с. - 54

2 Там же, с. - 90-94

' Уголовное право. Общая часть. - М.: Изд-во Юрид.лит-ра, 1994, с. -190. Эта же позиция была высказана и в учебнике - Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. - М.: Юрист, 1996, с. - 195

тель связывает повышенную ответственность, но данного результата лицо не достигает из-за ошибки, неверной оценки обстоятельств со­вершаемого деяния.

В свою очередь ошибка в противоправности также может быть различной. В юридической литературе этот вид ошибки подвергают градации, делению на основе различных признаков.' На практике чаще всего встречается ошибка относительно правомерности (не преступ­ности) совершаемых действий.2

Поскольку составляющие начала этих основных, необходимых признаков имеют различное уголовно-правовое значение, то и ошиб­ка относительно их играет различную уголовно-правовую роль. В одних случаях она изменяет характер содеянного, в других - степень его социальной опасности, квалификацию и т.п.

Данная классификация заблуждений содействует более быстрому установлению и определению направленности общественно опасных действий. Мы непросто констатируем факт ошибки лица, а сразу оп­ределяем, какой существенный признак преступления она характери­зует. И если, например, была ошибка в объекте преступления, то сра­зу ясно, что характер общественной опасности содеянного иной, чем фактически наступивший результат. Направленность действий, при подобных ошибках, определяется не действительно имеющимся резуль­татом, а осознанием (пусть и ошибочным) характера общественной опасности. Это позволяетконстатировать, что в плане обратной свя­зи характер и степень общественной опасности зависят и от содержа­ния субъективной стороны - вины и ее форм, характера мотива и цели, эмоционального состояния личности. Но это уже следующая ступень, следующий уровень определения общественной опасности. Уровень не для личности, совершающей деяние, а для правоприменителя. Уро­вень, когда на основе вмененных обстоятельств содеянного определя­ется содержание психического и устанавливается окончательная мера опасности деяния судебным актом на основе учета объективного и субъективного в деянии.

' См., например, Курс советского уголовного права в 6 томах. Т.2. М.. 1970, с. - 336-337; Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М.: Изд-воБЕК, 1996, с.-234-236; Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-право­вое значение. Казань, 1988, с. - 55-57

2 См.: например, архив Цивильского районного суда Чувашской АССР за 1983 год, дело №15; за 1984 год, дело №8

Мы отмечаем, что приведенная классификация ошибок позволяет разрешить не только практические, но и теоретические вопросы уго­ловного права. Например, позволяет показать взаимосвязь и сопод-чиненность таких понятий как "преступление" и "состав преступле­ния", определить, что является основанием уголовной ответственнос­ти и т.п.' Деление же ошибки на фактическую и юридическую не по­зволяет разрешить теоретико-методологические вопросы подобного рода, поскольку она представлена как сугубо "внешняя группировка материала в виде такого ряда, члены которого прикладываются один к другому..."2

Приведенная нами классификация ошибок, с учетом их дальней­шего деления на виды на основе различных признаков, показывает для правоприменителя значение того или иного заблуждения, напри­мер, для определения характера и степени общественной опасности деяния. Это значение определяется по цепочке: заблуждение в конк­ретных обстоятельствах, предусмотренных в нормах Особенной час­ти - изменение содержания субъективной стороны - изменение содер­жания общественной опасности или противоправности, как форма­лизованных, но уже в Общей части уголовного закона, признаков преступления.

Однако при всей важности приведенной классификации ошибок она показывает лишь итог, констатирует результат - влияет или не влияет та или иная ошибка на общественную опасность и противо­правность, но не показывает механизм этого влияния.

Мы полагаем, что механизм этого влияния зависит от того, в от­ношении какого из признаков, влияющих на основание пределы уго­ловной ответственности, имелось заблуждение. Все многообразие при­знаков, к каким бы из элементов состава они не относились, в их фун­кциональном предназначении можно подразделить на пять групп:

а) конструктивные признаки состава преступления;

б) конструктивно-разграничительные признаки;

в) квалифицирующие признаки состава преступления;

г) признаки, которые усиливают или уменьшают наказание;

д) признаки, которые не имеют уголовно-правового значения. С учетом этого и ошибка лица может быть в конструктивных при­знаках состава, конструктивно-разграничительных и т.д. признаках.

' См.: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. - Казань. 1988, с.-53-57

2 Энгельс Ф. Диалектика природы. - М.: Политиздат, 1982, с. - 216

259

При этом совершенно безразлично, к какому из элементов состава относится тот или иной признак. Главное состоит в том, что в рамках данной классификации ошибок можно показать значение ошибки при вменении лицу тех или иных обстоятельств и показать, почему это значение именно такое, а не иное.

Следует отметить, что еще Н.С.Таганцев предпринимал попытку в подобном аспекте рассмотреть неведение и заблуждение. Он писал. что "...к каким бы элементам не относилось неведение и заблуждение. значение этих ошибочно представляемых обстоятельств по отноше­нию к существу вменяемого в вину преступного деяния может быть троякое:

ошибка может относиться к обстоятельствам, обусловливающим преступность деяния и входящим в число его законных признаков;

ошибка может относится к обстоятельствам, выделяющим данное деяние из родового понятия преступления в особый вид, подлежащий усиленной или уменьшенной ответственности;

ошибка может относиться к таким фактическим обстоятельствам, которые, хотя и встречаются в данном случае, но не имеют значения ни для состава преступного деяния, ни для его наказуемости."'

Как видно из приведенной нами классификации ошибок она во многом совпадает с теми видами правовых предписаний, которые содержатся в уголовно-правовых нормах. Лишь последняя группа ошибок - ошибки в отношении признаков, которые не имеют уголов-но-правового значения, - не касается правовых предписаний норм.

Следовательно, в процессе субъективного вменения при наличии ошибки лица, совершающего общественно опасное деяние, следует выяснить, в отношении какого из признаков деяния произошла ошиб­ка, и определить, была ли это:

ошибка в отношении конструктивного признака состава преступ­ления;

ошибка в отношении конструктивно-разграничительного признака;

ошибка в отношении квалифицирующих признаков;

ошибка в отношении смягчающих или отягчающих наказание об­стоятельств;

ошибка в отношении обстоятельств (признаков), которые не име­ют уголовно-правового значения.

' Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая, Т.1. М., 1994,с. - 233

260

Разумеется, что уголовно-правовое значение этих ошибок различ­но. Более того, даже в рамках одной и той же группы ошибок может и должно быть дифференцированное отношение к ним в процессе субъек­тивного вменения.' Это определяется тем, что различна социально-правовая природа самих признаков, в отношении которых имелось заблуждение.

В рамках приведенной нами классификации ошибок можно про­вести их дальнейшее деление. Например, в каждой классификацион­ной группе можно выделить ошибку относительно признаков объек­тивной стороны (способа, места и т.д.) состава преступления. Однако при этом следует учитывать одно обстоятельство. Известно, что при­знаки состава, будь то конструктивные, конструктивно-разграничи­тельные или квалифицирующие признаки, могут быть как объектив­ного, так и субъективного характера. Они имеют разное значение для субъективного вменения. Признаки субъективного свойства учиты­ваются при вменении непосредственно с учетом их содержания. В то же время, признаки объективного характера (кроме признаков, влия­ющих на смягчение наказания) могут быть вменены лишь в том слу­чае, когда они нашли отражение в психике виновного и к ним было его внутреннее отношение.

Иными словами, ошибка в конструктивных, квалифицирующих и т.д. признаках состава может быть лишь в отношении тех из них, ко­торые носят объективный и внешний по отношению к преступнику характер, то есть находятся вне психической "материи" самого этого человека. Разумеется, что другой человек, например, пособник, мо­жет ошибаться в личностных свойствах исполнителя или его субъек­тивных устремлений, намерений, цели. Отсюда следует вывод о том, что ошибку во всех видах признаков, будь то конструктивные или какие-то иные по своей значимости признаки состава, можно подраз­делить на две группы:

а) ошибки в отношении объективных признаков совершаемого лицом деяния и связанных с ним объективных обстоятельств;

б) ошибки в отношении личностных свойств и содержания намере­ний соучастников в преступлении.

С учетом того, что различна социально-юридическая природа этих признаков, различных еще и по своей генетической сущности, различно и их значение при субъективном вменении, а следовательно, и при

' См.: Костарева Т.А. Указ.соч., с. - 165

261

квалификации, и при определении собственно уголовно-правовых последствий (санкции).