Предисловие

Положение юридической науки в нашей стране, в России, да и, пожалуй, во всем мире, противоречиво.

С одной стороны — слова и лозунги о праве и законе. О их незыблемости, вплоть (как это случилось в нашей стране) до постулата о "диктатуре закона". О необходи­мости решать все конфликтные вопросы "по закону" и "только судом". О важности правовой реформы, особенно судебной. Значит, если следовать такого рода фактам, необходимость возвышения права и науки права, их вы­сокое общественное признание.

С другой же стороны — происходящие в мире, да и, пожалуй, в каждой стране, страшные факты беззакония и попрания права. Распространенная их трактовка в отно­шении избранных стран — как будто бы просто "чрез­мерность" или "неадекватность" властных акций. Двойной стандарт по юридическим вопросам. Отсутствие громко­го и уверенного голоса правоведов по всем этим делам. В этой связи — бытующие представления о юридической науке как о некой нужной, но все же "подсобной" дис­циплине, призванной обслуживать власть, законодателя, деятельность юридических учреждений, в чем-то помо­гать населению. Или, хуже того, — неизменно быть оби­телью примитивных и спекулятивных идеологизирован­ных знаний, прислужницей сильных мира сего.

И с этой точки зрения самое, на мой взгляд, тревож­ное — это то обстоятельство, что никому, кажется, и в голову не приходит поставить юриспруденцию в один ряд с другими отраслями знаний, с естественными и техни­ческими науками, с "физиками" и "математиками". И тем более связать юриспруденцию с теми глобальными про­цессами современности, когда происходит и нарастает

Предисловие

Предисловие

поражающий воображение взлет науки в целом, мощное проникновение человеческих знаний в неведомые секре­ты природы, мироздания, овладение людьми новыми при­родными силами и возможностями, которые наконец-то решат множество жизненных проблем.

Между тем не являются ли такого рода представле­ния всего лишь отражением существующего состояния гуманитарных наук и правоведения, утвердившихся в них научных ориентации? В России к тому же еще — отра­жением непреодоленных последствий коммунистической идеологии, построенной на отрицании права как высшей гуманитарной категории, трудностей и проблем перехода к современному гражданскому обществу. На Западе же — влиянием негативных сторон узкопонимаемой ры­ночной идеологии, практики "рынка", настроений "конца истории", а в этой связи — все большей приземленно-стью юридической науки, ее сугубо прагматической зам­кнутостью, утратой направленности научной мысли по вопросам права на высокую теорию, и отсюда — потерей ощущения и понимания своеобразия права, его уникаль­ной, далеко не во всем еще понятой ценности1.

Так что, думается, вполне закономерна постановка вопроса: не настало ли время оценить существующие рубежи и потенции в науке права? При всей важности и несомненной актуальности существующих в современной юридической науке подходов и рубежей, продиктован­ных интересами практической юриспруденции, и отча­сти философскими и социологическими методологиями,

не будет ли оправданным внимательно приглядеться к праву с тех же общенаучных позиций, которые харак­терны для естественных и технических наук? И не раскроются ли тогда такие рубежи теории права, кото­рые как раз и требуются современной эпохе и, быть мо­жет, являются решающими для судеб людей, всего чело­веческого общества?

Поиски ответа на приведенные вопросы и привели к ряду выводов и предположений, которые, по всем дан­ным, если и не выводят юриспруденцию на уровень со­временной науки в целом, то во всяком случае надо по­лагать, намечают некоторые предпосылки и пути для того, чтобы приблизиться к такому рубежу. Им, такого рода выводам и предположениям, формулируемым в порядке постановки научных проблем, и посвящена эта книга.

1 Как уже подмечено в литературе, "понятие права (говоря точнее: тема строгого права и правового государства) в последние десятилетия не выдвигалась в странах Запада на первый план крупных и длительных философских дискуссий" (см.: Соловьев Э. Ю. И. Кант: взаимодополни­тельность морали и права. М.: Наука, 1992. С. 15). Не означает ли это явление в западном мире отражения в юридической науке одного из не очень радостных итогов развития либеральных цивилизаций, названно­го Ф. Фукуямой "концом истории"? Тем концом, когда, по словам фи­лософа, вместо дерзновения, идеализма и мужества возобладает "эко­номический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об эко­логии и удовлетворение изощренных запросов потребителя" (см.: Фуку-яма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. 1990. № 3. С. 148).