§ 3. Науковедческий статус

1. Предубеждения и реальность. Своеобразие юри­дических явлений, их известная узость на уровне догмы права, "привязанность" к юридической практике (да к тому же недобрые оттенки самого слова "догма" в политичес­кой и социальной жизни) стали предпосылкой к сдержан­ным, а порой и прямо пренебрежительным оценкам юри­дических знаний как науки. Даже правоведы, основательно знающие юридическую проблематику, отмечают, что "позитивистская юриспруденция — это не более чем опи-

20

Часть I. Догма права

Глава L Аналитическая юриспруденция

21

сательная наука, дисциплина низшего теоретического порядка"1.

Между тем юридический позитивизм (аналитическая юриспруденция) представляет собой систему знаний, за­нимающую достойное место в общей системе наук. Нуж­но лишь в полной мере учитывать специфический про­филь аналитической юриспруденции как специальной от­расли знаний, имеющей преимущественно технико-при­кладной характер. В принципе — такой же с рассматри­ваемой стороны, как и других отраслей познавательно-прикладных знаний, в частности, медицины, приклад­ных дисциплин материальной техники.

Но именно в этом (специфике догмы права, юриди­ко-прикладном характере аналитической юриспруден­ции) — достоинство юридических знаний, их уникаль­ность и незаменимость.

Именно наука позитивного права обеспечивает дол­жную аналитическую проработку правового материала, охватываемого догмой права. От степени развития анали­тической юриспруденции во многом зависят состояние законодательства, уровень его совершенства, состояние и характер иных основ разрешения жизненных ситуа­ций, юридических дел, качество и эффективность юри­дической работы, уровень профессиональной подготовки специалистов в области юридических знаний и практики, а также состояние правосознания и правовой культуры, в итоге — состояние законности в обществе.

Выработанные в результате аналитических прорабо­ток научные обобщения, определения, сравнительные характеристики, классификации нередко воспринимают­ся законодателем, переносятся в законы, особенно в ко­дексы, иные кодифицированные акты, воспринимаются судебной практикой, становятся нормативными обобще­ниями.

Это в полной мере сообразуется с особенностями по­зитивного права как логической системы, значением вы-

Туманов В. А. Буржуазная правовая идеология. М., 1971. С. 168.

текающих отсюда формально-логических методов обра­ботки фактических материалов, их местом и ролью в ме­тодологическом инструментарии науки. А в этой связи, ролью науки как источника и фактора дальнейшего раз­вития особенностей, как логической системы превраще­ния при соответствующих условиях позитивного права той или иной страны в логически развитое, стройное, в чем-то даже логически "законченное", последовательно струк­турированное нормативное образование. Сам характер многих национальных юридических систем континенталь­ной Европы, ряда других стран, сложная и одновременно строгая архитектоника их строения (деления на взаимо­связанные отрасли и институты) довольно наглядно де­монстрирует указанные логические особенности позитив­ного права, восприятие им достижений аналитической юриспруденции.

Таким образом, правоведение на уровне аналитичес­кой юриспруденции — специальная общественная (гума­нитарная) наука, одна из первых в истории способная глу­боко и тонко влиять не только на законодательство, на совершенствование содержащихся в нем нормативных обобщений, иных интеллектуальных элементов, на прак­тическую деятельность в области права в соответствии с требованиями законности, но и на развитие других от­раслей науки и культуры; наука, на определенном уров­не своего развития превращающаяся в высокое юриди­ческое искусство (один из первых русских правоведов 3. Горюшкин так и называл ее — "законоискусство").

2. Издержки. Отмечая необходимый, прагматически оправданный характер и достоинства науки позитивного права (юридической догматики, юридического позитивиз­ма), надо вместе с тем иметь в виду, что тут есть и тене­вые стороны, возможны определенные издержки. Они выражаются в том, что фактическая основа юридических знаний оказывается все же ограниченной и к тому же во многом сконцентрированной в "нормах закона" — норма­тивно-формалистических особенностях правовой материи, И что в соответствии с особенностями предмета юриди-

22

Часть I. Догма права

Глава 1. Аналитическая юриспруденция

23

ческих знаний для правоведения характерна формально-юридическая методология, основанная на законах и тре­бованиях формальной логики. Отсюда — возможность край­него формализма, кажущегося или действительного, не всегда оправданная юридическая усложненность правовых построений, а в этой связи — усложненность специально­го образования, другие крайности, навеянные догмати­ческими разработками в аналитическом правоведении.

Надо видеть и то, что аналитическая юриспруден­ция как технико-юридическая наука может существовать и развиваться при различных политических режимах. В том числе — при режимах тиранического типа, фаши­стских, в условиях коммунистической диктатуры. Это дало повод полагать, что юридический позитивизм характери­зуется даже "духовной нищетой", когда, по утвержде­нию ряда авторов, "... у юристов этого поколения (имеются в виду юристы юридико-догматической школы. — С. А.) не развивалось чувство личной ответственности, критичес­кий подход к праву" и когда "в целом позитивистская школа породила высококлассных специалистов по юри­дической технике, неспособных к самостоятельному мыш­лению"1.

1 Цвайгерт К., Кётц X. Указ. соч. Т. 1. С. 38—39. По мнению авторов, "духовная нищета привела это поколение к сотрудничеству с национа­листами. Не обладая высокими духовными ценностями, они ничего не смогли противопоставить национал-социализму".

Отмечая сам факт использования в той или иной мере материалов юридического позитивизма, как и данные иных технико-прикладных наук, при реакционных режимах, надо видеть и то, что они никогда не использовались так, чтобы реализовалась их правовая суть; тем более что социальные и духовно-гуманистические особенности правовой ма­терии не очевидны, не всегда -— порой, к счастью, — обнаруживают себя для людей, не искушенных в тонкостях юриспруденции. Так что, обращаясь к приведенным выше суждениям о "духовной нищете" спе­циалистов по юридической догматике, следует заметить, что правове­ды Германии (так же как правоведы России) — те, кто принадлежит к "высококлассным специалистам по юридической технике", — реально, на деле, противопоставили существовавшим режимам главное, что са­мой по своей сути противостоит тирании, — право, отлитое в отрабо­танные, искусные технико-юридические формы. И эта правовая суть, "дремавшая" в обстановке нацистского режима, в полной мере сработа­ла на немецкой земле, как только в результате второй мировой войны и победы в ней демократических сил был сброшен фашистский режим и в Германии начались демократические реформы.

Такого рода издержки и теневые стороны научного освоения юридической догматики, получившие при неко­торых исторических условиях гипертрофированное и уз­коидеологическое выражение в практике научных иссле­дований и в преподавании, подчас заслоняли необходи­мый, прагматически оправданный характер и достоин­ства науки позитивного права, а также послужили изве­стной предпосылкой для искаженных о ней представле­ний, для недоброй славы и создания не очень-то привле­кательного образа юридического позитивизма вообще. Представлений о том, что для юридической догматики, дескать, якобы органически характерны только схолас­тика, спекулятивные построения, игра в понятия. В луч­шем случае, статус описательной науки, дисциплины "низ­шего теоретического порядка".

3. Итоговые положения. Между тем с учетом ранее изложенных соображений есть все основания утверждать: паука позитивного права, суммирующая данные анали­тической юриспруденции, — это самодостаточная, вы­сокозначимая юридическая наука. Это не дисциплина "низ­шего теоретического" уровня, а полновесная и высоко­значимая область знаний. Юридический позитивизм со своими "ответвлениями" (историей права, сравнительным правоведением) и в сочетании с социологией права зани­мает свое, достойное место в системе наук и выполняет во всем комплексе юридических знаний свои особые уни­кальные и незаменимые функции.

Более того, аналитическая юриспруденция сосредо­точивает важнейшие и ничем незаменимые пласты того исходного и специфического для всего правоведения ма­териала и ориентиров практической и научной значимос­ти, которые являются начальной (пусть и неисчерпываю­щей) данностью и не имеющим замены "строительным материалом" для всего правоведения и без которых юри­дическая наука теряет свою специфику как особая и са­мостоятельная область человеческих знаний.

Стало быть, есть весомые основания утверждать: пока существует правоведение как особая высоко значимая

24

Часть I. Догма права

Глава 1. Аналитическая юриспруденция

25

отрасль специальных человеческих знаний, ее твердой и неизменной исходной и первичной основой останется аналитическая юриспруденция, ее данные (юридическая догма, юридический позитивизм, специальная формально-юридическая методология).

И если по рассматриваемому вопросу уместно срав­нение с математикой (а оно вполне уместно: соотноше­ния на уровне догмы права, осваиваемые позитивной те­орией, имеют строго логический, математический харак­тер), то данные аналитической юриспруденции — это и есть арифметика и во многом алгебра в области право­вых знаний. И точно так же, как высшая математика в самых высоких своих значениях имеет твердую опору в своей первооснове — арифметике и алгебре, самые вы­сокие, утонченные выводы в юридической науке не мо­гут оторваться от своей исходной научной первоосновы — догмы права.

Надо добавить в этой связи и то, что в основе и во многом — в самом фокусе высокого профессионализма и высокой образованности правоведа, выраженной в право­вой культуре и в юридическом мышлении, находятся стро­гие и точные данные математического порядка, выраба­тываемые аналитической юриспруденцией. Освоение этих данных предполагает прежде всего овладение исходным юридическим понятийным аппаратом, юридической лек­сикой, правовыми формулами, которые входят в "плоть и кровь" правоведа-профессионала и которые, помимо всего иного, служат необходимой ступенькой к понима­нию правовой материи во всех ее гранях и проявлениях.

4. Универсальность аналитической юриспруденции. В юридической науке ряда стран, в особенности постро­енных на началах англосаксонского, прецедентного пра­ва, господствует настроение (по большей части в США), в соответствии с которым аналитическая, анатомическая проработка той или иной ситуации — это в основном удел юридических систем романо-германского типа, непосред­ственно воплотивших культуру римского права (Герма­нии, Франции, России). А вот для прецедентного права, в

особенности американской юридической системы, глав­ное сообразно указанным представлениям, — это суд, его деятельность, лежащие в основе этой деятельности разнообразные критерии, факторы, причем прежде все­го не формально-юридические, а моральные, деловые, психологические и им подобные. Отсюда в правовой на­строенности правоведов указанных стран на первое мес­то в практическом отношении выходят не требования аналитической юриспруденции, а "реалистические" и "со­циологические" подходы, относящиеся к психологии, по­веденческим критериям и т. д. Как утверждает знамени­тый американский юрист О. Холмс, "предсказание того, что будут делать суды фактически и ничего более, — вот что я называю правом".

Что ж, юридические системы прецедентного ти­па своеобразны, отличаются своими преимуществами, в чем-то с точки зрения современной культуры уникаль­ны, поразительны: они, минуя развитую культуру римс­кого права и рожденные ею методы, все накопленное интеллектуальное богатство, относящееся к юридической материи, в особенности "права, выраженного в законе", позволили судам напрямую опираться на неюридические, в том числе на высокие духовные критерии. И это, по всем данным, дало им возможность сделать крупный "ры­вок" к идеалам демократического права.

Но от логики правового развития (как и от логики человеческого прогресса вообще) никуда не уйдешь. Ми­ровые достижения юридической культуры, базирующие­ся на непревзойденных образцах и методах римского пра­ва, обогащенных интеллектуальными достижениями пос­ледующих эпох, все равно пробьют и уже пробивают себе дорогу. И аналитическая юриспруденция все равно, рано или поздно, займет достойное место в современном пра­воведении всех стран, вступивших в стадию современно­го демократического развития.

Ведь и на основе прецедентного права постепенно утверждается — пусть и своеобразная — но все же сис­тема общеобязательных норм, в том числе и таких, ко-

26

Часть I. Догма права

Глава 1. Аналитическая юриспруденция

27

торые входят в жизнь через законы и которые должны отвечать требованиям логики (по своей основе — фор­мальной), несущих "в себе" основополагающие юридичес­кие ценности, ценности математически отработанных на­чал справедливости, юридического равенства, "равновес­ности" и т. д. К ним присоединяются нормы, содержащи­еся в конституции, других законах, "писаных" источни­ках (в том числе в США — в таких своеобразных источ­никах, как модельные федеральные нормативные доку­менты). На основе всего этого нормативного материала складываются правоотношения, юридически четкие по­строения, юридические конструкции. И императивы за­конности, необходимость юридически выверенных реше­ний жизненных ситуаций уже сейчас требуют в указан­ных странах плодотворного использования достижений аналитической юриспруденции, своего рода "математики права" во всех ее значениях, в том числе по вопросам юридических норм и правоотношений, источников права, реализации и применения действующих юридических норм, их толкования.

Можно уверенно предположить, что такого рода процесс получит — по мере освоения во всех странах достижений юридической культуры — плодотворное про­должение. И тогда "предсказание того, что будут делать суды фактически", наряду с другими, "реалистически­ми" и "социологическими" методами, не в меньшей мере раскроется при помощи методов "юридической анато­мии" — аналитической юриспруденции. И кто знаком с практикой американской юриспруденции, знает, что ис­пользование данных аналитической юриспруденции (в осо­бенности, по вопросам юридического толкования) стано­вится повседневной практикой. А подчас (как это случи­лось в конце 2000 г. при рассмотрении сложных юриди­ческих вопросов, связанных с повторным подсчетом голо­сов на президентских выборах) оказывается в центре ре­шения сложных социально-государственных проблем.

Вместе с тем положение об универсальности догмы права предполагает и то, что ее характеристики должны быть уточнены на основе особенностей всего многообра-

зия существующих в мире юридических систем. Прежде всего здесь требуется учет особенностей общего, преце­дентного права и с этих позиций придание должного зна­чения (столь же весомого, как категория "закон") судеб­ным прецедентам, их нормативно-регулятивным и ин­теллектуальным элементам (уже в немалой мере освоен­ным англо-американской доктриной прецедентов).

В этой связи следует заметить, что подобное обога­щение представлений о догме права, принципиально важ­ное для восприятия ценностей мировой юридической куль­туры в странах общего, прецедентного права, позволит вместе с тем, как мы увидим в следующей части книги, определить исходные пункты и для дальнейшего разви­тия правовой теории.