Заключение

Статья 1 Конституции России определяет российское государство как социальное и правовое, обозначив эти качества не как цели, а как уже достигнутый результат. Но судебно-правовая реформа еще не завершена, действующее уголовно-процессуальное законодательство далеко от совершенства, не наработан в должной мере престиж судебной власти, третьей, действительно сильной ветвью власти она до настоящего времени все-таки не является. Совершенно справедливо отмечает А.Д. Бойков: "Факт отмены ныне неправосудных приговоров периода массовых репрессий компрометирует не столько суд, сколько политическую систему, позволившую за завесой демократических лозунгов осуществлять преступную волю одного человека. Суд того периода, равно как и прокурорско-следствен-ные органы, был терроризирован так же, как и все общество. Более того, типичными были массовые внесудебные расправы, в том числе и по отношению к судьям, следователям и прокурорам"1. Поэтому действительно сильный, независимый, профессиональный суд - гарантия реального осуществления личностью ее прав, свобод и законных интересов.

Положения Конституции о правах и свободах человека как высшей ценности, как отмечают некоторые исследователи, должны воплощаться в гуманизации российского законодательства. И все же на фоне достаточно заметных достижений России в этой сфере еще далеко не все права личности обеспечены, отсутствует реальный правовой механизм реализации многих из них, а государство не в полной мере несет ответственность за их обеспечение. Получили законодательное закрепление многие права граждан, подвергающихся уголовному преследованию (практически по всей стране функционируют суды присяжных, реализованы конституционные предписания о судебном поряд-

1 Истина... И только истина! Пять бесед о судебно-правовой реформе. М.: Юрид. лит., 1990. С. 16.

215

ке заключения под стражу и т.д.). К сожалению, нельзя сказать того же в отношении реализации конституционных прав граждан, потерпевших от преступления.

Несомненно, в условиях современной действительности потерпевший от преступления получает в лице государства союзника, но союзника слишком мощного для того, чтобы ради потерпевшего отодвигать на второй план свои собственные интересы. В результате государственные интересы доминируют, а полномочия государственных органов подавляют права потерпевшего. Прежде всего это видно при осуществлении личностью своего права на судебную защиту, т.е. на возможность обращаться с обвинением непосредственно в суд. Нередко чисто бюрократический ведомственный интерес (состоящий, например, в стремлении улучшить качественные и количественные показатели отчетности борьбы с преступностью) понуждает правоохранительные органы на незаконный отказ от возбуждения уголовных дел, бесперспективных с их точки зрения. Более того, в таких случаях нередки факты сокрытия преступлений от регистрации. Наличие множества бюрократических барьеров на пути граждан к правосудию, чрезвычайная заформализован-ность и детальная регламентация производства - некоторые из основных признаков розыскного процесса.

Следовательно, говорить о реальной состязательности в наши дни, как нам видится, все же нет достаточных оснований. Как отмечает А.В. Смирнов, состязательный процесс неизбежно появляется там, где так или иначе признается определенная индивидуальность личности, ее субъективная свобода. Это не обязательно связано с просвещенным демократическим режимом, но непременно - с балансом политических сил в обществе.90 На этом фоне логично заметить, что как раз с балансом политических сил в современном российском обществе не все ладно. Укрепление правовой защищенности личности подозреваемого и обвиняемого, стремительно усилившееся на фоне острой критики советского уголовно-процессуального права привело к тому, что реального участия личности потерпевшего ныне действующий УПК РФ не предусматривает. Потерпевший, как и много лет назад, рассматривается только в качестве еще

1 Смирнов А.В. Состязательный процесс. С-Пб: Изд-во "Альфа", 2001. С. 26.

216

одного дополнительного свидетеля, реальных прав обвинителя ему законом не предоставлено, несмотря на отнесение его к числу участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения. Потерпевший должен обладать реальными правами субсидиарного обвинителя и использовать указанные права исходя из собственных интересов, руководствуясь принципом целесообразности. В свою очередь, публичные органы уголовного преследования должны обеспечить реализацию данного права потерпевшего, а также всячески оказывать ему помощь в осуществлении обвинительной деятельности, действуя ex officio и руководствуясь принципом законности при осуществлении производства по уголовному делу.

В этой связи хотелось бы привести слова И.Я. Фойницкого, которые как нельзя лучше характеризуют положение личности в инквизиционном и состязательном процессах: "...суд в розыскном процессе есть, собственно, ревизия официального исследования, ему предшествовавшего. В результате неизбежно получаются безличность производства, бесправность привлекаемых к нему лиц, превращаемых исключительно в объекты исследования, и крайняя медленность его... Наличность сторон открывает возможность их процессуальных прав, а также участия их в судебной деятельности и законного контролирования ее. Ревизионный порядок уступает место порядку жалобы. Все это в совокупности приводит к устранению медлительности производства, к равноправности сторон, в известных границах даже к непосредственности и гласности, т.е. к применению на предварительном производстве начал, получивших уже господство в производстве окончательном (т.е. в судебном производстве - И.Ж.), а следовательно, к внутреннему их соглашению и объединению (выделено нами - И.Ж.)"1.

Рассматривая процессуально-правовое положение личности потерпевшего по действующему уголовно-процессуальному законодательству России, следует отметить, что множество институтов ранее действовавшего УПК РСФСР, не нашедших своего отражения в нормах Уголовно-процессуального кодекса России, могли бы положительно решить ряд обозначенных нами в представленной монографии вопросов. Извечная характерная

1 Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. II. С. 354 - 355.

217

черта российского народа и государства делать все "с плеча", "строить новое, разрушив старое до основанья", полагаем, не может ни в коей мере относиться к сфере уголовной юстиции. Развитие уголовного процесса должно идти, как представляется, не революционным, взрывным, сметающим все положительные наработки прошлых лет, путем, а путем эволюционным, когда уголовный процесс впитывает в себя все лучшее, что существует на данном этапе развития общества.

В этой связи, сформулированные в монографическом исследовании выводы, надеемся, помогут дальнейшему теоретическому исследованию процессуального положения личности потерпевшего, а также развитию благоприятной для данного участника уголовного судопроизводства судебно-следственной практики.