ГЛАВА 1    

РОЛЬ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В СИСТЕМЕ     ГАРАНТИЙ КОНСТИТУЦИОННЫХ НОРМ    

    

ї 1. Понятие юридической ответственности,    

причины ее многофункциональности    

    

Общепризнанного понятия юридической ответственнос-    

ти не выработано и, по мнению В. А. Кучинского, <употреб-    

ление самого термина <ответственность> в разнообразней-     

ших смыслах даже приводит некоторых ученых к пессимис-    

тическим выводам относительно возможности выработки еди-    

ного понятия ответственности>. (*1).    

    

Следует отметить, что в отлитие от наших философских    

словарей западные, позитивистски ориентированные словари    

в статьях об ответственности избегают давать ей определе-    

ние. Лишь в <Словаре социальных наук> Гоулда и Колба о    

ней сказано: <Термин, в его центральном значении, означа-    

ет - держать ответ за наполнение службы, обязанности,    

долга>. (*2). Для сравнения приведем определение из советско-    

го философского словаря: <Ответственность - категория    

этики и права, отражающая особое социальное и морально-    

правовое отношение личности к обществу (человечеству в    

целом), которое характеризуется выполнением своего нравст-    

венного долга и правовых норм>. (*3).    

    

В обыденною словоупотреблении значение термина <от-    

ветственность> легко улавливается из контекста. В науках    

же (этике, праве, социологии, психологии и др.) контек-    

стуальное оперирование термином <ответственность> являет-    

ся уже недостаточным. Разнообразие контекстов и смысловых    

значений этого понятия в рамках одной науки должно опи-    

раться на строго научное понимание явления, выработка    

же термина затруднена тем, что даже в рамках одной нау-    

ки понятие <ответственность> применяется для характерис-    

тики разных явлений, для описания разных сторон деятель-    

ности субъектов.    

     

В. А. Тархов сетует на то, что <большинство определе-    

ний расходятся с обычным словоупотреблением>. (*4). К. Муз-    

дыбаев также считает, что анализ смысловых значений сло-    

ва <ответственность> в общелитературном языке может быть    

положен в основу при характеристике обозначаемого этим    

термином научного понятия, о какой бы науке ни шла речь. (*5).    

Р. О. Халфина, наоборот, видит корень зла в том, что <в    

    

-7-    

    

последние годы делаются попытки толковать этот термин с    

точки зрения его филологического значения>, и утверждает,    

что <в праве термин <ответственность> давно приобрел впол-    

не определенное содержание, отличающееся от общеупотре-    

бительного>. (*6). Смысл рассматриваемого понятия заключает-    

ся, по ее мнению, в отрицательных последствиях для лица    

или организации, допустивших противоправный поступок.    

Основываясь на этом <вполне определенном> (несмотря на    

множество взглядов) содержании юридической ответствен-    

ности, Р. О. Халфина делает вывод, что <ответственность>-    

это специальный термин, ничего общего не имеющий с его    

общеупотребительным пониманием. (*7).    

    

Известно, однако, что <общеупотребительное> понима-    

ние ответственности неоднозначно и помимо позитивного ас-    

пекта включает ретроспективный, в частности отрицательные    

последствия для нарушителя социальных норм. Оба значе-    

ния термина <ответственность> давно возникли в науке и в    

разной мере являются общеупотребительными. Томас Гоббс,    

который впервые в истории науки ввел термин <ответствен-    

ность> (XVII в.), употребил его в смысле абстрактной от-    

ветственности сограждан, объединенных <общественным до-    

говором>, за действуя своего государства (Левиафана). Кант    

отождествлял ответственность личности с ее долгом, Ге-    

гель - с разумным осознанием ею необходимости опреде-    

ленной линии поведения. Соотечественник Гоббса Джон-Стю-    

арт Милль почти двумя столетиями позже впервые применил    

термин <ответственность> в сугубо ретроспективном смыс-    

ле. Именно Джона Милля, как подчеркивает И. А. Гала-    

ган, можно с полным правом считать родоначальником рет-    

роспективной ответственности, ответственности-наказания,    

<которая на многие десятилетия и даже столетия предопре-    

делила традицию рассмотрения этих проблем в юриспруден-    

ции>. (*8).    

    

Действительно, современное традиционное представление    

о юридической ответственности исходит из представления о    

ней как об ответственности-наказании, санкции. Однако, хо-    

тя ретроспективная ответственность и сконцентрирована в    

юридической, все же не исчерпывается ею, равно как <об-    

щеупотребительное> понимание ответственности распростра-    

няется не только на социальную, но и на юридическую от-    

ветственность. Видимо, то, что Р. О. Халфина называет <без-    

граничным расширением понятия ответственности>, есть по-    

иск всестороннего взгляда на юридическую  ответствен-    

ность, исследование ее специфики с позиций общесоциальной    

ответственности как разновидности последней. Спору нет,    

обществу нужна ответственность юридическая, т. е. опираю-    

щаяся на принуждение, иначе она потеряла бы самостоя-    

    

-8-    

    

тельное социальное назначение. И никто из сторонников <рас-    

ширенного> понимания юридической ответственности вовсе    

не собирается отказываться от сложившихся представлений    

о ней как о репрессивно-принудительном государственном    

средстве борьбы с правонарушениями. Действительно, право    

опирается прежде всего на принуждение, в том числе на    

ответственность-наказание. Но если <право есть ничто без    

аппарата, способного принуждать к соблюдению норм пра-    

ва>, (*9), оно было бы в равной мере ничто, если бы его соблю-    

дение опиралось только на принуждение. Есть, видимо, в    

юридической ответственности нечто, необъяснимое толь-    

ко с позиций наказания, кары. Особенно это характерно    

для конституционной сферы.    

    

Конечно, рассмотрение юридической ответственности с    

широких социальных позиций нельзя доводить до абсурда.    

Именно этот прием используется представителями <класси-    

ческой> трактовки юридической ответственности, доказываю-    

щими несостоятельность включения в понятие юридической    

ответственности позитивного аспекта. Попытки исследова-    

ния позитивной юридической ответственности препарируются    

ими порою так, что напоминают буржуазные концепции, нап-    

ример экзистенциализм С. Къеркегора, Сартра. А ведь экзис-    

тенциалистские рассуждения об абсолютно всеобщей от-    

ветственности, как образно отметил Т. И. Ойзерман, смогут    

быть использованы для оправдания любой политической со-    

фистики, для апологии виновного и обвинения невиновных,    

для того чтобы затушевать реальные причины социального    

зла, свалить вину с больной головы на здоровую>. (*10).    

    

Рассмотрение юридической ответственности с широких    

социальных позиций вовсе не преследует цели освобождения    

от наказания виновных в правонарушении под видом <несе-    

ния> ими позитивной юридической ответственности, размыва-    

ние критериев ретроспективной ответственности. Понятие    

юридической ответственности значительно сложнее, нежели    

понятие санкции за правонарушение. Если бы эти понятия    

были однозначными, то не было бы никакой нужды в опре-    

делении понятия юридической ответственности. Все было бы    

предельно просто: ответственность - применение санкции,    

перевод санкции из статического состояния в динамическое.    

А между тем научный анализ соотношения ответственности    

и санкции убеждает в обратном: не ответственность производ-    

на от санкции, а санкция-одно из проявлений ответствен-    

ности как <императивного рычага> права, ее вид и мера.    

Неоднозначность характера юридической ответственности до-    

казывает и тот факт, что нет ее единого определения. При-    

чины разноречивости определений юридической ответствен-    

ности объясняются, во-первых, ее многофункциональностью:    

    

-9-    

    

ответственность - не только средство охраны общества от    

правонарушений, средство охраны конституционных норм и    

принципов но и стимулятор правомерного поведения, сред-    

ство дисциплинирующего воздействия, гарантия эффектив-    

ности правового регулирования, законности и демократии,    

контроля. По сути дела, признание многофункциональности    

юридической ответственности методологически тождественно    

признанию ее многоаспектности.    

    

Причины разноречивости определений юридической от-    

ветственности определяются во многом разнообразием взг-    

лядов на позитив!ный аспект юридической ответственности и    

его соотношение с ретроспективным. Определение юридичес-    

кой ответственности, верное в основном по отношению к од-    

ному из ее аспектов, становится неточным или неверным по    

отношению к другому. С одной стороны, между позитивным и    

ретроспективным аспектами юридической ответственности су-    

ществует та <непроходимая> граница, игнорировать кото-    

рую - то же самое, что игнорировать разницу между право-    

мерным и неправомерным поведением. С другой стороны, у    

ретроспективной и позитивной ответственности есть нечто об-    

щее, подобно тому как у поведения с разными правовыми    

знаками <минус> или <плюс> (терминология Шерлока Холм-    

са) есть и общее - сфера правового регулирования. В этой    

плоскости измерения у позитивной и ретроспективной юриди-    

ческой ответственности есть точки соприкосновения. Так, по-    

зитивный аспект потерял бы свой юридический характер,    

если бы за ним в конечном счете не стояла выраженная в    

санкциях негативная оценка безответственного отношения    

субъекта к своим юридическим обязанностям.    

    

Другая причина разноречивости определений юридической    

ответственности состоит в многообразии ее видов, (*11), в силу    

чего отраслевые определения ответственности могут сущест-    

венно отличаться друг от друга. Даже позитивная ответст-     

венность не <однородна>, а <избирательна> в разных отраслях    

и по отношению к разным объектам, что будет показано во    

второй главе на примере государственно-правовой ответствен-    

ности. Юридическая ответственность как вид социальной от-    

ветственности имеет множество подвидов.    

    

Дать определение юридической ответственности, учиты-    

вающее все ее разновидности и аспекты, пожалуй, не менее    

трудно, чем определить исходную категорию науки, напри-    

мер точку в математике, право в юриспруденции. В любом    

случае общетеоретическое определение юридической ответ-    

ственности будет лишь первым приближением к этому слож-    

ному явлению, т. е. дефиницией в ее понимании, по Гегелю,    

как условном обозначении явления.     

Дать понятие какому-либо явлению, в том числе и юри-    

-10-    

    

дическому, - это показать его сущность, выделить тот глав-    

ный признак, который обусловливает закономерности данно-    

го явления и делает его тем, что оно есть. Но в том-то и    

дело, что .среди ученых, изучающих проблему ответствен-    

ности, нет единства в понимании ее сущности.    

    

Если одни авторы видят сущность юридической ответст-    

венности в государственном осуждении виновного поведения    

(и определяют ее в качестве реакции на правонарушение, в    

качестве последствия, следствия, результата), то другие    

справедливо подчеркивают, что нельзя ставить ответствен-    

ность в зависимость от осуждения виновного поведения, что    

сущность ответственности заключается в истребовании отчета,    

в юридически предусмотренной необходимости дать отчет в    

своих действиях, а последует ли за отчетом осуждение и    

наказание - это уже иной вопрос.    

    

Если обратиться к этимологическим корням сравнитель-    

но недавно возникшего в русском языке слова <ответствен-    

ность>, то обнаруживается тесная близость таких понятий,    

как <ответственный> и <хлопотливый>, <возложить обязан-    

ность> и <возложить ответственность>. В словаре В. И. Да-    

ля слово <ответственность> разъясняется в статье <Отвечать>.    

По Далю, ответственность есть <обязанность отвечать в чем,    

за что, повинность ручательства за что, долг дать в чем от-    

чет>. (*12).    

    

Думается, что юридический долг, императивная сила пра-    

ва не исчерпываются санкциями, равно как и ретроспектив-    

ной ответственностью. Юридическая ответственность  как    

комплексный правовой институт в разных функциональных    

взаимосвязях выступает и может рассматриваться как: 1) про-    

явление власти; 2) метод государственного руководства и    

управления; 3) средство контроля; 4) принцип организации    

и дисциплины; 5) одно из требований принципа демократи-    

ческого централизма; 6) элемент правового статуса субъек-    

тов со специальным статусом; составная часть компетенции;    

7) гарантия конституционной законности и социалистическо-    

го правопорядка (гарантия для...); 8) защитное средство от    

правонарушений (гарантия против....); 9) условие демократии    

(например, ответственность депутатов перед избирателями,    

администрации - перед трудовыми коллективами, исполни-    

тельно-распорядительных органов - перед Советами народ-    

ных депутатов и т. д.).    

    

Поэтому юридическая обязанность отвечать перед кем-    

либо за что-либо, будучи многофункциональной, не может не    

включать в себя и позитивную, и ретроспективную ответст-    

венность. Оба  эти аспекта пересекаются в той части, в    

какой они означают для личности необходимость соотнести    

свое поведение с предъявляемыми правовыми требованиями    

    

-11-    

    

и обращенными к данной личности юридически значимыми,    

ожиданиями в соответствии с ее социально-правовым стату-1    

сом.                            

    

Такое понимание юридической ответственности позволя-    

ет соотнести ее с философскими категориями свободы и от-     

ветственности. Только выокоответственная личность может    

в  полной мере осознавать возможность действовать в рам-     

ках познанной необходимости, т. е. <быть свободной, и нао-    

борот, только свободная личность может в  полной мере нес-    

ти ответственность за качество  выполнения своих обязан-    

ностей, ибо <...человек только в том случае несет  полную от-    

ветственность за свои поступки, если он совершил их, обла-    

дая полной свободой воли...> (*13).    

    

Философское положение о том, что ответственность не-    

свободного субъекта не имеет смысла, в юридическом пла-    

не означает гармоничное соотношение прав и обязанностей,    

реальную возможность осуществления юридичеокой компе-    

тенции. Состояние ответственности предполагает в  равной    

мере ответственное отношение субъекта как к своим обязан-    

ностям, так и к своим травам. "Каждый гражданин, - пи-    

шет ректор Академии государства и права ГДР  профессор    

Г. Шюсслер, -  в равной мере ответственности должен от-    

носиться к использованию своих прав и выполнению обя-    

занностей> (*14). Это согласуется с принципом единства прав и    

обязанностей граждан, полномочий депутатов, комшетенции    

органов и должностных лиц. Ответственная деятельность дол-    

жностного лица  есть не только добросовестное исполнение    

обязанностей, но и активная реализация  правомочий, что     

обусловлено необходимостью осуществления функций. Отсю-    

да  понятно, почему классификация ответственности осуще-    

ствляется главным образом исходя из видов ролевых обя-    

занностей и тех общественных отношений, где эти роли воз-    

никают, т. е. на основе объекта ответственности.    

    

Видимо, нет оснований не соглашаться с авторами, рас-    

крывающими понятие юридической ответственности через    

категорию  юридически значимой необходимости, специфи-    

ческой обязанности (*15). При таком  понимании из юридичес-    

кой ответственности не выпадает  позитивный аспект, наобо-    

рот, именно позитивная ответственность удачнее всего опре-    

деляется через эти категории. Так, А. В. Пятаков, подметив    

неразрывное единство категорий позитивной юридической от-    

ветственности и трудовой дисциплины в трудовом правс и    

охарактеризовав трудовую дисциплину в качестве особой    

обязанности, пишет: "Не сливаясь с другими обязанностями,    

она как бы является их своеобразным катализатором> (*16).    

Б. Л. Назаров отмечает, что позитивная юридическая от-    

ветственность <в известном смысле есть длящееся состояниве    

    

-12-    

    

отношения субъекта ответственности к своим обязаннос-    

тям> (*17).    

    

В психологическом аспекте ответственный человек вос-    

принимается прежде всего как обязательный человек (пси-    

хологи анализируют ответственность прежде всего как обоб-    

щенное психологическое свойство, а так-же социальную черту    

характера личности). В юридическом смысле обязанняость    

предполагает дееопособность, а ответственность - деликто-    

способность. По сути дела, деликтоспособность представляет    

собой особую дееспособность.    

    

Думается, нет ничего противоречивого в определении от-    

ветственности как особой обязанности, спецификой которой    

является то, что она чаще всего наполняется под принужде-    

нием, посредством специальной правоприменительной дея-    

тельности. Особенность же принуждения в государственно-    

правовой сфере такова, что именно здесь наиболее ярко вы-    

ражено слияние обязанностей и ответственности. Диалекти-    

ческое единство между принуждением и убеждением объ-    

ясняет и диалектическое единство между позитивной и рет-    

роопективной ответственностью. Специфика диалектического    

соотношения принуждения и убеждения в каждой отрасли    

своя и является отражением ее метода. Даже в тех отрас-    

лях, где принуждение связано с наказанием, карающей санк-    

цией, ответственность связана с обязанностью, т. е. .пред-    

полагается осознанно-долевое отношение наказанного к от-    

ветственности (иначе она не достигнет цели). Причем даже    

санкция может быть сфор1мулирована через термин <обязан-    

ность>. Например, в 1968 г. в ГДР введена такая санкция,    

как осуждение с обязанностью оправдать доверие суда (*18).    

    

Следует обратить внимание на то, что необходимость,    

обязанность отвечать не только субъективно осознает-    

ся лицом, способным к самооценке своего поведения и его    

результатов (в отношении должностных лиц такая способ-    

ность  презюмируется), но и (выступает объективно (в    

качестве установленных законом требований и критериев,    

посредством которых определяется оценка поведения субъек-    

та со стороны общества (государства). Правы те авторы,    

которые подчеркивают, что позитивная ответственность, рас-    

крываемая через категории <самооценки>, осознания ответ-    

ственнасти>, <чувства ответственности>, <осознания мораль-    

ного (?!) долга>, является скорее категорией нравственнос-    

ти, чем права. Позитивная ответственность в таком понима-    

нии и в  самом деле имеет к <собственно> юридичеокой от-    

ветствеиности такое же отношение, как правосознание к бы-    

тию права.    

    

А между тем целостность понимания юридической ответ-    

ственности, единство обоих ее аспектов возможны лишь в    

    

-13-    

    

случае рассмотрения их в единой плоскости юридического    

бытия. Возможность конструирования юридической ответст-    

венности как целостного правового явления М. А. Краснов    

усматривает в ее охранительной функции и определяет ее    

как особую правовую связь субъекта права с государством,    

обусловливающую в совокупности с иными элементами пра-    

вового статуса поведение данного субъекта права и служа-    

щую <основой для введения в действие механизма государ-    

ственного принуждения в случае совершения или, наоборот,    

несовершения поступков, действий, которые закон считает    

недопустимыми или, наоборот, обязательными> (*19).    

    

И хотя М. Л. Краснов ограничивает юридическую ответ-    

ственность охранительной функцией, ее целостное понима-    

ние приводит его к уже встречавшемуся в литературе (*20) выво-    

ду, что юридичеакая ответственность конкретного субъекта    

права наступает уже с момента наделения его соответствую-    

щим <правовым статусом и что юридическая ответственность    

при правомерном поведении <яе составляет особаго вида,    

аспекта ответственности ... а лишь ее первую стадию и вы-    

ражается на данной стадии в обязанности субъекта права    

соизмерять свое поведение, инициативу с теми нормами пра-    

ва, которые паредписывают  или запрещают те или иные    

поступки; в обязанности рационально подходить к реализа-    

ции своих полномочий...> (*21).    

    

Целостное определение ответственности через категорию    

правовой связи (напрашивается аналогия с гражданством,    

которое так же имеет различные формы выражения и ста-    

дии) является несомненно перспективным для исследования    

юридической силы социальной ответственности, особенно в    

сфере управления. Оно может быть заменено эквивалентным    

определением ответственности как  юридической подконтроль-     

ности субъекта. Эта ответственность-подконтрольность начи-    

нается с момента наделения лица деликтоопособностыю (напри-    

мер, компетенцией) и предусматривает для него неблаго-    

приятные последствия в случае отрицательной государствен-    

ной оценки, возможность (применения санкции.    

    

В общесоциальном аспекте (и это отмечается в социаль-    

но-психологической литературе) все виды  ответственности    

объединяет то, что они представляют собой формы контроля    

за деятельностью субъекта на разных этапах и характеризу-    

ют ответственность либо с позиции общества, либо с  пози-    

ции личности. В первом случае ответственность отражает    

подотчетность субъекта в плане реализации им требований    

общества с .последующим применением санкции. Следова-    

телыно, ответственность выступает здесь как средство внеш-    

него контроля и внешней регуляции деятельности личнос-    

    

-14-    

    

ти. Во (втором случае ответственность служит средством внут-    

реннего контроля.    

    

Но если в социально-психологической литературе единое    

рассмотрение ответственности и контроля те является но-    

вым, то в юридической литературе как на конституционном    

уровне, так и на уровне отраслевой конкретики много еще     

неисследованных проблем.    

    

Любопытно отметить, что в социально-психолотической    

литературе санкции рассматриватются через ответственность    

как ее заключительный этап. В юридической же литературе,    

наоборот, ответственность рассматривается через санкцию,    

а если признается позитивная юридическая ответствен-    

ность, -то (в качестве первого этапа единой юридической от-    

ветственности. Такой разный акцент в соотношении ответст-    

венности и санкций применительно к социальной и юриди-    

ческюй ответственности очень тривилен. С одной стороны,    

подчеркивается репрессивно-принудительный характер юри-    

дической ответственности, т. е. само по себе признание по-    

зитивной юридической ответственности вовсе не отрицает    

традиционных представлений о ее специфике. С другой сто-    

роны, специфдка юридической ответственности не дает осно-    

ваний и для рассмотрения ее вне закономерностей социаль-    

ной ответственности вообще.    

    

Отрадно, что рассмотрение юридической ответственности    

в неразрывной связи двух ее аспектов стало в настоящее    

время постепенно проникать и в спрвочную литературу.    

Так, например, Энциклопедический юридический словарь в    

статье <Ответственность юридическая> (автор Б. Л. Наза-    

ров) не ограничивается традиционной характеристикой юри-    

дической ответственности <как государственного принуждения    

к исполнению норм трава, как репрессивного принудительно-    

го средства борьбы с  правонарушениями, как применения    

принудительной силы государства, выраженной в санкциях    

правовых норм. В этом словаре не только даются раздель-    

ные характеристики позитивного и негативного аспектов    

юридической ответственности, но и прослеживается их поня-    

тийное единство (*22).    

    

В самом деле, возможность применения принудитель-    

ной силы государства возникает в связи с совершением пра-    

вонарушения (негативная, ретроспективная ответственность).    

Но обеспеченность принудительной силой государства -    

это признак права ,вообще и каждой правовой нормы в част-    

ности. Поэтому действительность юридической от-    

ветственности отнюдь не ограничивается охранительными    

правоотношениями, а распространяется на всю сферу дей-    

ствия права и именно в этом качестве способствует повы-    

    

-15-    

    

шению его эффективности (позитивный аспект). Санкция,    

таким образом, является лишь <крайним>, оконечным> вы-    

ражением, <<сгустком>  юридичеокой ответственности, но не     

единственной сферой ее проявления настолько же, насколь-    

ко возможнюсть государственного принуждения лишь в ко-    

нечном счете стоит за каждой правовой нормой.    

    

Иная позиция привела бы к фактическому отрицанию    

юридической силы конституционных принципов, реализация    

которых опирается на принудительную силу государства лишь    

опосредованно, т. е. в том случае, если нарушение конститу-    

ционного принципа имеет конкретно определенное (формали-    

зованное) юридическое выражение. Но если бы юридичес-    

кая сила правовой нормы ставилась в зависимость только    

от возможности непосредственного применения санкции, то    

пора признать логический парадокс чрезвычайной практи-    

ческой значимости, а именно: конституционные нормы-прин-    

ципы (которые, как известно, определяют принципиальное    

зачение Основного Закона в системе права)   лишаются    

своей непосредстванной юридической силы, хотя и обладают    

высшей юридической силой. Но обладают-то конституцион-    

ные принципы высшей юридической силой опять же в стату-    

се конституционного принципа (ст. 173 Конституции СССР).    

    

Далее, если в теории права допустить лишь опосредо-    

ванную роль юридической ответственности для реализации    

конституционных принципов, то в реальной жизни права    

это неизбежно приведет (и приводит!) к недооценке юриди-    

ческой силы конституционных принципов, в том числе одно-    

го из них - принципа приоритета конституционных норм.    

Должна ли правовая наука давать <повод> для формирова-    

ния такого правосознания, которое характеризуется явно    

заниженной степенью уважительного отношения < консти-    

туционным принципам?    

    

Попробуем дать определение юридической ответствен-     

ности, которое может быть различным в зависимости от    

точки отсчета. Например, юридическая ответственность мо-    

жет рассматриваться через регулятивные и охранительные    

правоотношения,  в которых обязанная сторона выступает как    

субъект позитивной ответственности, а в  случае совершения    

правонарушения - негативной. Если избрать точкой отсчета    

явление, то юридическая ответственность - вид социаль-    

ной ответственности, всегда связанный с возможностью нор-    

мативно выраженной (прежде васего в санкциях)  принуди-    

тельной силы гооударства. Мы же попытаемся дать опреде-    

ление юридической ответственности, избрав точкой отсчета    

самого субъекта - носителя ответственности. Ведь .в своем    

функционировании институт ответственности всегда обращен    

к конкретным адресатам: ответственность <всегда чья-либо.    

    

-16-    

    

Общетеоретическое определение юридической ответствен-    

ности можно, на наш взгляд, сконструировать, используя    

философские категории необходимости и случайности,  воз-    

можности и действительности. Юридическая ответ-    

ственность субъекта - это основанная на законе,    

объективно зафиксированная в юридических критериях и    

выступающая в качестве специфической юридической обязан-    

ности необходимость отвечать за свое юридически значимое    

поведение (деятельность), концентрирующая <в себе импера-    

тивную силу права, реализующаяся в действительности через    

регулятивные правоотношения, в которых обязанный субъект    

находится в состоянии ответственности (подотчетности, под-    

контрольности и т. п.). Ответственность всегда опирается на    

возможность замены регулятивного состояния на охранитель-    

ное правоотношение в случае совершения правонарушения,    

т.е. на (возможность применения санкции и ее действительное    

применение при наличии основания.    

    

Общетеоретическое определение ответственности может    

быть предельно <свернуто> в дифференцированных опреде-    

лениях отдельных видов юридической ответственности, нап-    

ример по отраслевому критерию. Есть отрасли, которые в    

объективно-правовом плане имеют исключительно   ретро-    

спективную ответственность (позитивная ответственность в    

охранительных отраслях - сфера правосознания). И наобо-    

рот, есть отрасли преимущественно регулятивного содержа-    

ния и опирающиеся преимущественно на позитивную юриди-    

ческую ответственность. Полярными в этом смысле являют-    

ся такие отрасли, как уголовное и государственное право,    

Следовательно, и определения этих видов ответственности не    

могут не отразить различий между .позитивной и негативной    

(ретроспективной) ответственностью. Диалектическое един-    

ство позитивного и негативного аспектов ответственности    

(социальной, .в том числе и юридической) показано на схеме    

(с. 18).    

    

Если категория специфической юридической обязаннос-    

ти в целом удачно вскрывает суть позитивной юридической    

ответственности, то понимание ретроспективной оттветствен-    

ности требует выяснения соотношения с такими сопутствую-    

щими категориями в осо6ом понятийном ряду, как <принуж-    

дение>, "наказание", <санкция>. Пом.имо объединяющей чер-    

ты позитивной и ретроспективной юридической ответствен-    

ности как юридически значимой необходимости, понятие рет-    

роспективной юридической ответственности <должно иметь    

свою понятийную индивидуальность и квалифицироваться    

как автономная дефиниция>, т. е. <это есть вид и мера при-    

нудительного претерпевания лишения благ, непосредствен-    

но принадлежащих виновному лицу> (*23).    

-17-    

    

Таким образом, подчердивая созидательную роль юриди-    

ческой ответственности в нашем обществе, проявляющуюся    

прежде всего через ее позитивную сторону, не следует сбы-    

вать, что специфика юридической ответственности по сравне-    

нию с иными видами социальной ответственности в ее связи    

с неправомерными проявлениями: вид и мера государствен-    

ного порицания - своеобразный эквивалент неправомернос-    

ти. И если неправомерность допущена, то обязательно долж-    

на последовать ретроспективная ответственность, которую не    

может компенсировать <проявление ответственности в право-    

сознании>. Поэтому <замена> ретроспективной ответственнос-    

ти на позитивную есть не ответственность, а уход от нее.    

Усилившийся в науке интерес к позитивной ответственнос-    

ти ни в коем случае не может быть обоснованием имеющей    

место практики простого <взывания> к чувству ответствен-    

ности виновных ответственных лиц, в то время как уже    

есть основания для их ретроспективной ответственности, на-    

казания.    

    

ї 2. Функции ответственности в механизме    

гарантирования конституционных норм    

    

Функции гарантий конституционных норм - это типич-    

ные, наиболее общие направления, по которым обеспечива-    

ется осуществление и защита конституционных норм, эф-    

фективный механизм их реализации и социального действия.    

    

-18-    

    

Именно функциональное назначение гарантий - ключ к    

пониманию их роли в механизме гарантирования конститу-    

ционных норм. Каждая функция гарантирования синтезиру-    

ет однопорядковые свойства по отношению к процессу гаран-    

тирования конституционных норм. Это позволяет, с одной    

стороны, дифференцированно рассмотреть элементы и стадии    

механизма гарантирования конституционных норм, а с дру-    

гой - представить механизм конституционного гарантиро-    

вания как единую систему, где любой из элементов выполняет    

свою роль лишь в общей связи.    

    

В системном понимании функция гарантирования пред-    

стает как определенное отношение зависимости одной состав-    

ной части механизма гарантирования от другой: каждая    

функция в отдельности есть лишь один из элементов систе-    

мы гарантий. По отношению к процессу реализации консти-    

туционных норм мы выделяем три функции гарантирования:    

стимулирующую (стимулирование реализации консти-    

туционнных норм, активности субъектов), правообеспе-    

чительную (непосредственное обеспечение процесса реа-    

лизации конституционных норм), правоохранитель-    

ную (охрана, защита конституционных норм, превентивное    

<подключение> гарантий охраны к процессу реализации).    

    

Аргументация именно такой классификации функций    

гарантирования конституционных норм изложена ранее дос-    

таточно подробно. (*24). Следует лишь подчеркнуть, что функции    

гарантий, равно как и функции одной из них. - ответствен-     

ности, рассматриваются нами применительно к процессу    

реализации конституционных норм во всех его стадиях и    

проявлениях. Другие же объекты гарантирующей направлен-    

ности ответственности вызывают, соответственно, и переак-    

центовку ее функций. Так, ответственность в ее функцио-    

нальном воздействии на сознание личности выполняет две    

главные функции: во-первых, стимулирует отвечающее лицо    

к качественному и дисциплинированному выполнению своих    

обязанностей (долга, компетенции), во-вторых, формирует    

чувство ответственности. (*25). А если рассматривать ответствен-    

ность применительно к общественным отношениям, то она,    

как и другие институты права, выполняет функции регулиро-    

вания и охраны общественных отношений. Если рассматри-    

вать функциональную (роль ответственности личности по от-    

ношению к ее правам, свободам и обязанностям, то таковая    

ответственность личности рассматривается в качестве <усло-    

вия осуществления ею прав и свобод>, в качестве стимуля-    

тора осуществления ею долга, обязанностей, служебной ком-    

петенции, должностных функций. (*26). Иными словами, функ-    

ция субъективной ответственности по отношению к функци-    

    

-19-    

    

ям правосубъектности выступает как своеобразная <функ-    

ция функций>. Если рассматривать ответственность в плане    

ее конституционного закрепления, то можно выделить не    

только ее юридические, но и политические функции, а так-    

же, при дополнительной конкретизация критериев, идеоло-    

гическую направленность конституционного закрепления от-    

ветственности, нравственно-воспитательную роль  такого    

закрепления. Ну а если рассматривать ответственность в    

другой <системе координат>, то она сама является объек-    

том функционирования. Например, среди функций полити-    

ческой системы выделяется и такая, как обеспечение сочета-    

ния реальных прав и свобод граждан с их обязанностями и    

ответственностью перед обществом. Эта функция выделяет-    

ся в преамбуле Конституции СССР.    

    

Возвращаясь к функциям гарантий конституционных    

норм, отметим, что в их гарантировании центр тяжести сме-    

щен от негативных (принудительных) элементов механиз-    

ма гарантирования к позитивным. Если возможность госу-    

дарственного принуждения является одним из признаков,    

отграничивающих правовые нормы от иных социальных    

норм, то для конституционных норм этот признак не явля-    

ется непосредственным, а проявляется лишь через всю сис-    

тему права. Объективно стоящее за правовыми нормами    

принуждение, возможность его применения, государственная    

защита - лишь одна из гарантий обеспечения всех правовых    

норм. Тем более это касается конституционных норм, нор-    

мативность которых нельзя ставить в самую непосредствен-    

ную зависимость от возможности государственного принужде-    

ния.    

    

Ответственность за нарушение конституционных норм    

является, таким образом, гарантией по отношению к процес-    

су реализации конституционных норм лишь в самой <послед-    

ней инстанции>, т. е. в той мере, в какой вся система права    

направлена на защиту конституционных норм и в какой <пра-    

во... ничто без аппарата, способного принуждать к соблюде-    

нию норм права>. (*27).    

    

Поэтому в механизм правового регулирования изначаль-    

но <включается> механизм ответственности в позитивном ас-    

пекте, который постоянно ему сопутствует. Реализация права    

была бы невозможна без превентивных правозащитных    

средств, предполагающих, в частности, и позитивную ответ-    

ственность субъектов правореализации.    

    

Однако если в тех отраслях, для которых характерно    

регулирование общественных отношений с помощью запре-    

тов, преобладает правоохранительная функция гарантирова-    

ния и не возникает никаких сомнений в том, что ответствен-    

    

-20-    

    

ность - гарантия, то применительно к конституционной сфе-    

ре на этот счет высказывались возражения. Так, Ю. Г. Прос-    

вирнин ставит под сомнение возможность рассмотрения ин-    

ститута ответственности в ряду гарантий субъективных прав    

и юридических обязанностей. (*28). По его мнению, ответствен-    

ность не может считаться гарантией, так как <в ходе реали-    

зации субъективного права ответственность возникает после    

нарушения противоправных воздействием беспрепятственно-    

го его использования, нарушения предписаний норм о субъ-    

ективных правах (ретроспективная, динамическая ответствен-    

ность, ответственность в негативном плане)>. (*29). В подтвер-    

ждение этой мысли автор ссылается на высказывания дру-    

гих ученых и цитирует К. Маркса: <Закон об ответственности    

вступает в действие лишь тогда, когда нарушаются ... пред-    

писания>. (*30).    

    

Вряд ли приведенное высказывание позволяет отрицать    

гарантирующую роль ответственности в механизме реализа-    

ции конституционных норм до их нарушения. Институт  от-    

ветственности - элемент права, и ему, как и праву в целом,    

присуща социальная функция регулирования общественных    

отношений. Несомненно, ответственность - специфический    

регулятор общественных отношений: регулирование осущест-    

вляется прежде всего через их охрану, через очерчивание    

<границ> свободы поведения и <внешних>, <принудительных>    

факторов его мотивации, через указание на санкции как пос-    

ледствия за нарушение <границ> допускаемой свободы вы-    

бора. Но специфика регулирования есть и у других гаран-    

тий, например у поощрений, которые, кстати сказать, <всту-    

пают в действие> тоже после наступления обстоятельств,    

предусмотренных законом для их применения. Ясно, что я    

<закон об ответственности> и <закон о поощрении>, и <за-    

кон о льготах>, применяясь после юридических событий    

и фактов, имеют гарантирующее значение и до их наступле-    

ния, а,также в процессе текущей непосредственной реализа-    

ции конституционных норм. Более того, позитивная ответст-     

венность органа управления характеризуется в литературе    

как <одна из специфических функций органа управления,    

призванная способствовать эффективному выполнению всех    

других функций>. (*31). Что касается высказывания К. Маркса,    

то контекст его, разумеется, нужно понимать в духе извест-    

ных положений о том, что закон оценивает поступки челове-    

ка, а не его мысли, и что иначе как в своих деяниях человек    

не существует для закона.                          

    

Если Ю. Г. Просвирнин и не отрицает полностью прича-    

стность института ответственности к гарантиям, то считает    

все же, что это - гарантия объектов другого уровня, обеспе-    

чивающая статус народных представителей, законности в    

    

-21-    

    

сфере деятельности Советов народных депутатов, правопоря-    

док в целом. Однако разве не являются гарантии депутат-    

ского статуса вместе с тем и гарантиями его элементов, га-    

рантиями прав и обязанностей депутата? И можно ли гаран-    

тировать законность, правопорядок, не гарантируя одновре-    

менно осуществление законных прав и интересов, исполнения    

обязанностей, и наоборот? Это взаимосвязанные явления.    

    

Учитывая специфику охранительных гарантий, в том    

числе собственно юридической ответственности как ответст-    

венности за правонарушение, гарантии конституционных норм    

можно подразделить на гарантии их реализации (осущест-    

вления) и гарантии их защиты (охраны). Следует заметить,    

что авторы, выделяющие гарантии реализации и гарантии     

охраны (правовых норм, прав и свобод граждан, полномочий    

депутата и др.), (*32), понимают условность этой классифика-    

ции, ибо в реальном своем функционировании оба вида га-    

рантии переплетены и одинаково важны для гарантируемого    

объекта. Ответственность - одна из таких частей механиз-    

ма действия констктуционных норм, которые гарантируют,    

подкрепляют все уровни этого механизма, в той или иной    

мере включены во все функции гарантирования,    

    

В определенном смысле мы согласны и с С. Н. Брату-    

сем, полагающим, что <не следует считать юридической га-    

рантией санкцию правовой нормы...>. (*33). Конечно, если норма    

уже нарушена, то санкция выступает в качестве последствия    

нарушения и не может рассматриваться в качестве гарантии    

реализации. Однако санкции - не только элемент нормы,    

реализующийся после ее нарушения, но и нормативная осно-    

ва ответственности как явления, не сводимого к санкциям.    

Это явление гарантирует реализацию правовых норм и сти-    

мулированием, и дисциплинирующим воздействием, и угро-    

зой неблагоприятных последствий в случае <безответствен-    

ного> поведения. Да, санкции применяются в случае нару-    

шения правовых норм, то их назначение - предостерегать    

от нарушений правовых норм и, следовательно, гарантиро-    

вать их реализацию. Если же норма нарушена, то это не    

означает, что не было гарантий: раз, мол, угроза санкции не    

подействовала и норма нарушена, то санкция - не гарантия.     

Если бы нормы не нарушались, то не нужны были бы и    

санкции и вообще какие бы то ни было гарантии. Но все    

дело в том, что и гарантии - это лишь средства реализа-    

ции правовых норм, которые в каждом конкретном случае    

реализации либо срабатывают, либо не срабатывают. Не    

будем же мы утверждать, что отдельные случаи нарушения    

конституционных норм говорят об отсутствии гарантий кон-    

ституционных норм, гарантий Конституции!    

Видимо, факты нарушения конституционных норм дела-    

    

-22-    

    

ют актуальными проблемы гарантий конституционных норм,    

их эффективности, поиска причин нарушений конституцион-    

ной законности. Ответственность как гарантия конституцион-    

ных норм предстает в качестве компонента конституционно-    

го статуса субъектов правореализации. (*34).    

    

Ответственность в качестве элемента конституционного    

статуса предполагает ее рассмотрение наряду с другими эле-    

ментами статуса на уровне прав, свобод, обязанностей, кон-    

ституционного долга. В   данном аспекте ответственность    

выступает как средство, обеспечивающее единство прав   и    

обязанностей, единство свободы и долга, а то и сводится    

к долгу. В таком понимании некоторые ученые не считают    

ответственность  <собственно юридической> (выходит, не    

является ^собственно юридическим> и конституционный    

долг?).    

    

<Наличие ответственности, осознание своего долга, опа-    

сение применения санкций могут быть отнесены к гарантиям    

субъективных прав в качестве условия, которое обеспечивает    

их беспрепятственное, эффективное осуществление. Но пере-    

численные явления (осознание, опасение) относятся к облас-    

ти психических явлений, сознания (в том числе правосозна-    

ния), но не к юридическим гарантиям как объектам внеш-    

ней действительности>. (*35). Однако разве не через сознание ока-    

зывают гарантирующее воздействие любые другие гарантии    

как объекты внешней действительности? Ведь реализуют-то    

правовые нормы субъекты отношений, характеризующиеся    

определенным уровнем общественного и индивидуального    

сознания. Известно, что правовые нормы, правовая идеоло-    

гия выражаются и функционируют через психологические    

механизмы. (*36). Институт юридической ответственности со-    

циально ориентирует сознание и эмоции человека, оказывая    

воздействие на их проявление.    

    

Таким образом, ответственность выступает в качестве    

гарантии конституционных норм, во-первых, в своем пози-    

тивном аспекте, который непосредственно вливается в стиму-    

лирующую и правообеспечительную функции гарантий. Во-    

вторых, понимание ответственности в качестве <правового    

воздействия через санкции> также нацеливает на изучение    

гарантирующей роли ответственности, соотношения ответст-    

венности и санкций, превентивной, дисциплинирующей и ох-    

ранительной функции санкций.    

    

Превентивное действие санкций, воздействие негативно-    

ретроспективной меры до ее применения получило в литера-    

туре наименование перспективной ответственности, (*37), причем    

даже в тех отраслях, которые имеют традиционную ответ-    

ственность в ретроспективном смысле.    

Однако  превентивно-перспективный  (проспективный)    

    

-23-     

    

аспект санкций не исчерпывает содержания позитивной от-    

ветственности, во-первых, потому, что санкция может и не    

быть <фактом сознания>, реализующего правовую норму ин-    

дивида и не совершающего правонарушения, т. е. позитив-    

ная юридическая ответственность, определяя исполнение    

конституционного долга, далеко не всегда может рассматри-    

ваться как результат превентивного воздействия санкций на    

сознание <потенциальных правонарушителей>, так как это    

совокупный социальный эффект. Во-вторых, санкции, вли-    

ваясь в сложную мотивационную сферу поведения, являют-    

ся важными, но, как правило, вторичными его мотивами.    

Сейчас мало кто трудится хорошо потому, что опасается    

правового принуждения. Ясно, что повышение позитивной    

ответственности одними правовыми средствами не обеспе-    

чить. Но на этом основании нельзя вообще отказывать по-    

зитивной ответственности в юридической природе. Противо-    

поставление позитивной и <собственно юридической> ответ-    

ственности и в самом деле затрудняет понимание нормога-    

рантирующей роли ретроспективной ответственности. Между    

нею и правомерным поведением возникает непреодолимая    

граница, разделяющая сознание и поведение индивида <до>     

и <после > правонарушения.    

    

Но если рассматривать реализацию нормы системно, в    

качестве элемента механизма правового регулирования, а    

не как изолированный акт, то функция охраны правовых    

норм предстает не в виде стадии <после> реализации, точ-    

нее <не реализации>, а как важнейший фактор, определяю-    

щий уровень и качество реализации. Позитивный аспект так-    

же необходим юридической ответственности, как и ретро-    

спективный, иначе непонятен механизм <включенности> юри-    

дической ответственности в процесс реализации  конститу-    

ционных норм. В. А. Козлов пишет: <Одним из существен-    

ных недостатков сложившегося понимания юридической от-    

ветственности является игнорирование того факта, что ответ-    

ственность заключает в себе возможность наступления пря-    

мо противоположных последствий правового воздействия -    

одобрения, поощрения, оправдания>. (*38). Противоположность    

и единство <позитивных> и <негативных> мер позволяют ос-    

мыслить категорию позитивной ответственности.    

    

Реализация конституционных норм и принципов в ши-    

роком плане предполагает и охват всех видов юридической    

ответственности, уяснение их стимулирующей, дисциплини-    

рующей и превентивно-охранительной функции по отноше-    

нию к процессу реализации конституционных норм. Ответст-    

венность, контроль, подотчетность предстают, с одной сторо-    

ны, как оптимизирующие средства управления социальными    

процессами, с другой - сами требуют правильной организа-    

    

-24-    

    

ции (= управления) нормореализующего процесса. Насколь-    

ко неразрывно связаны с государственным управлением как     

успехи, так и недостатки в хозяйственном, социально-куль-    

турном и административно-политическом строительстве, (*30),    

настолько же неразрывно реализация конституционных норм     

и осуществление гарантирующей их ответственности связа-    

ны с организационными усилиями правоприменительных ор-    

ганов.    

    

Известно, что качество применения мер ответственности,    

реализации конституционных принципов ответственности не-    

посредственно сказывается на состоянии позитивной ответ-    

ственности. Так, неприменение предусмотренной законом от-    

ветственности при наличии ее основания не тождественно    

нейтральному результату: вырабатывается неуважительное    

отношение к закону, чувство безответственности, подкрепля-    

емое состоянием бесконтрольности.    

    

С другой стороны, состояние позитивной ответственнос-    

ти позволяет и ретроспективную ответственность понять не    

только как принуждение, но и как побуждение. Создание    

четкого механизма ответственности - это не только и   не    

столько наращивание ее ретроспективного потенциала, сколь-    

ко укрепление позитивного аспекта юридической ответствен-    

ности через укрепление режима законности, дисциплины.    

Обеспечение исполнения, соблюдения, правильного исполь-    

зования и применения конституционной нормы невозможно    

без ее охраны от нарушения, неисполнения, неправильного    

использования и применения, пренебрежения конституцион-    

ными принципами.    

    

Своей превентивной стороной охранительные гарантии    

вливаются в сам процесс реализации конституционных норм,    

выполняя в нем превентивно-охранительную функцию. И    

эта позитивная направленность имеет значение не только    

для политических мер ответственности в государственно-    

правовой сфере (в сфере политических отношений связан-    

ных с отзывом депутата, лишением гражданства, наказани-    

ем зажимщиков критики, должностных лиц, нарушающих    

депутатское право безотлагательного приема, и т.д.), но и    

в иных сферах, например в сфере хозяйственных отношений.    

Вопрос о критериях выделения функций какого-либо право-    

вого явления, например о критериях выделения функций    

Конституции, (*40), является наиболее сложным, так как всякое    

правовое явление не просто многофункционально, но и не-    

одномерно, имеет множество критериев. С одной стороны,    

контроль и учет называются функцией ответственности, с    

другой - способствуют осуществлению всех функций ответ-    

ственности, служат и стимулирующим, и дисциплинирую-    

щим, и охранительным средством. Так, развитие конститу-    

    

-25-    

    

ционного контроля предполагает усиление охраны конститу-    

ционных норм через повышение активности Президиумов    

Верховных Советов. (*41). Неуклонное исполнение принципа под-    

отчетности в деятельности местных Советов выступает га-    

рантией ответственности  исполнительно-распорядительных    

органов перед Советами и населением. (*42). Отчеты депутатов    

перед избирателями есть проявление их депутатской ответст-    

венности как элемента императивного мандата.    

     

Итак, ответственность - многофункциональное явление.    

Как элемент общественных отношений ответственность влия-    

ет на них политически, идеологически, нравственно-психоло-    

гически и юридически. Как часть юридической надстройки    

ответственность оказывает на поведение людей информацион-    

ное, ценностное, принудительное воздействие. (*43). То есть все    

зависит от того, на что нацелена ответственность: если вос-    

становительно-компенсационная функция, то имеется в ви-    

ду прежде всего правоотношение; если функция информа-    

ционная, то, видимо, точкой отсчета является поведение;    

если же - воспитательная, то это, конечно, применительно    

к сознанию человека, ибо нельзя воспитывать правоотноше-    

ния.    

    

Рассмотрение ответственности в системе гарантий конс-    

титуционных норм подчиняет все ее многочисленные функции    

тем направлениям, по которым гарантируются конституцион-    

ные нормы. Гарантирование же конституционных норм пред-    

стает как процесс стимулирования, обеспечения и охраны    

конституционных норм. Значение, специфика и проявление    

любого вида ответственности исследуются через призму функ-    

ций гарантирования, через систему других гарантий, разно-    

видностью которых ответственность и является.    

    

Конечно, нацеленность на процесс реализации конститу-    

ционных норм вовсе не исключает, а, наоборот, предполагает    

анализ иных функциональных срезов ответственности,  ее    

влияние на поведение, сознание и волю индивидов, которые-    

то и реализуют конституционные нормы. Однако предмет    

нашего исследования не безграничен: ответственность в сис-    

теме гарантий конституционных норм имеет единую точку    

оточета, единый объект гарантирования - конституционные    

нормы.    

    

-26-    

    

ї 3. Стимулирующая функция гарантий    

и ответственность    

    

Стимулирование конституционно правомерного сведения    

(деятельности) предполагает такие методы воздействия на    

сознание и волю субъектов конституционной сферы, которые    

    

-26-    

    

повышают активность в реализации конституционных норм,    

служат средством мотивации в выборе того или иного    

варианта конституционно значимого поведения.    

    

В качестве таких гарантирующих методов, системно    

обеспечивающих функцию стимулирования реализации кон-    

ституционных норм, можно назвать методы: ориентации;    

льгот; поощрения; учета и контроля; ответственности в ее    

позитивном аспекте.    

    

Формирование позитивной ответственности  субъектов,    

реализующий (соблюдающих, использующих, исполняющих,    

применяющих) конституционные нормы (а также следующих    

принципам Конституции (*44)), эквивалентно формированию    

активной, правовой позиции этих субъектов. И наоборот, пре-    

одоление безответственности - это преодоление пассивности,    

безыдейности, преодоление психологии <побольше взять, по-    

меньше дать>, равнодушия к общественным делам и забо-    

там народа, эгоизма и мещанства, накопительство и вещиз-    

ма и т. д.    

    

Стимулирующая роль ответственности в гарантировании    

конституционных норм настолько велика, что некоторые ав-    

торы склонны все функции ответственности рассматривать    

под углом зрения ее стимулирующей роли и, более того, ви-    

деть в стимулировании саму суть ответственности. <Только    

те элементы в праве.., - пишет З. А. Астемиров, - которые    

играют стимулирующую и активизирующую правомерное по-    

ведение роль, могут быть отнесены к характеристике юриди-    

ческой ответственности>. (*45). Пожалуй, это действительно так    

и есть в том общесоциальном смысле, что в случае неправо-    

мерного поведения наблюдается безответственное поведение.    

Аналогично, например, и в моральной ответственности: амо-    

ральное поведение есть безответственное поведение, безот-    

ветственное отношение к нравственному долгу, проявляю-    

щееся в безответственных поступках, которые в свою оче-    

редь - симптом заниженного нравственного чувства.     

    

Такое представление о юридической ответственности    

сориентировано на то общее для всех видов социальной от-    

ветственности, что ответственность должна не подавлять лич-    

ность и ее свободу, а возвышать, стимулировать активность,    

реализацию позитивного творческого потенциала личности    

и тем самым повышать ее социальный статус. Так, в плане    

нравственных идеалов наиболее принципиальные, глубоко    

ответственные люди пользуются наибольшим моральным ав-    

торитетом.    

    

Однако изложенное представление о юридической ответ-    

ственности не выявляет ее специфику. Во-первых, потому,    

что нивелирует разницу между нею и теми видами социаль-    

    

-27-    

    

ной ответственности, которые на государственно организо-    

ванное принуждение не опираются. Такое понимание юриди-    

ческой ответственности выявляет в ней лишь то, что в буду-    

щем предполагает слияние права с иными видами социаль-    

ной регуляции, а потому такое понимание преждевременно;     

оно отражает тенденцию <забегания вперед>. Во-вторых, про-    

исходит нивелирование не только <внутри> ответственности,    

но и <вовне>, ведь ориентация, льготы и поощрения также     

играют <стимулирующую и активизирующую правомерное    

поведение роль> (З. А. Астемиров).                       1    

    

И все же при широком социальном видении проблемы    

позицию З. А. Астемирова нельзя отрицать. Известно, что    

наименьшей социальной ценностью обладает правомерное    

поведение, диктуемое принуждением или страхом неблаго-     

приятных последствий. И хотя социальной ответственности в     

<чистом> виде нет, нельзя даже юридическую ответствен-    

ность как наиболее карательную ее разновидность сводить    

к санкциям и принуждению, т.  е. к <наименьшей социальной    

ценности>. В анализируемой позиции как бы подчеркивает-    

ся, что негативная реакция на правонарушение есть реакция    

на уже безответственное .поведение, так что ретро-    

спективная ответственность является ответственностью лишь    

в ее превентивно-позитивной направленности. Такой созна-    

тельно допущенный крен в понимании природы юридической    

ответственности можно объяснить, видимо, этапом преодоле-    

ния априорного отрицания бытия позитивной юридической    

ответственности наряду с <собственно> юридической, ретро-    

спективной. Любопытно, что это преодоление наблюдается    

даже в законодательстве, преимущественно государственно-    

правовом. Так, Закон СССР о порядке отзыва депутата    

Верховного Совета СССР начинается следующим положени-    

ем: <Право отзыва депутата, как одно из основных положе-    

ний социалистического демократизма... гарантирует действи-    

тельную ответственность депутата перед избирателями>. В    

самом деле, санкция отзыва депутата вовсе не названа <дей-    

ствительной ответственностью>, а характеризуется ее гаран-    

тирующим влиянием на политико-юридическую связь депу-    

тата с избирателями, т. е. санкция отзыва - всего лишь    

одна из гарантий ответственного состояния депутата, наро-    

довластия.    

    

При социализме весь механизм правового регулирова-    

ния, в том числе и механизм ответственности, нацелен не    

просто на поддержание, охрану, воспроизведение обществен-    

ных отношений, а их <расширенное> воспроизводство, нара-    

щивание в этих отношениях прогрессивных изменений,  на    

дальнейшее улучшение материальных и духовных условий    

    

-28-    

    

жизни людей. Таким образом, функция стимулирования прог-    

рессивного потенциала, заложенного в конституционных нор-    

мах, имманентно присуща ответственности как гарантии    

конституционных норм.    

    

Реальные проявления механизма юридической ответст-    

венности - составная, часть правопорядка. <В социалисти-    

ческих странах, - пишет В. Вайхельт, - стимулирующее    

воздействие Конституции на весь правопорядок и на сам    

ход превращения ее принципов в общественную реальность    

дополняется обратных влиянием правопорядка, созданного    

и развитого на базе Конституции, на процесс ее собственно-    

го обновления>. (*46).    

    

Стимулирование каких-либо процессов, в том числе    

процессов реализации конституционных норм, их эффектив-    

ного использования, неуклонного исполнения конституцион-    

ных обязанностей, всемерного соблюдения единства консти-    

туционных приципов, в поведенческом аспекте предстает    

как активность, в психологическом - как сознательность.    

Стимулирующая роль ответственности в гарантировании кон-    

ституционных норм состоит, таким образом, в формировании    

активного, социально полезного,  сознательного поведения    

(деятельности).    

    

Ответственность все позитивном понимании выступает в    

качестве меры социально-правовой активности субъекта. И    

то и другое, как <сообщающиеся сосуды>, наполнены единым    

содержанием, требуют для правореализующего субъекта та-    

кого условия, как быть равным в отстаивании своих    

прав и исполнении обязанностей с любым иным субъ-    

ектом в идентичной правовой ситуации.    

    

Проблема реализации конституционных норм, их гаран-    

тий взаимосвязана с проблемой формиравания  активной    

жизненной позиции личности во всех ее социальных ролях,    

и прежде всего тех, которые обусловлены специальной госу-    

дарственно-правовой правосубъектностью. В социальной ак-    

тивности именно этих субъектов государственно-правовых    

отношений усматривается <сгусток> социалистической демок-    

ратии, обусловливающий оптимизацию механизма ее дейст-    

вия. И как бы ни были <обезличены> субъекты в государст-    

венно-правовом выражении их социальных ролей, в немалой,    

если не в главной, степени осуществление этих социальных    

ролей зависит от самой личности, пусть заменимой, но непов-     

торимой индивидуальности. Следует согласиться с автора-    

ми, подчеркивающими неразрывную связь личности и поли-    

тической системы. Эта связь, в частности, выражается и в    

том, что система политических отношений формирует поли-    

тически активную и политически ответственную личность.    

Активность и ответственность (<прежде всего, в ее со-    

    

-29-    

    

циально-позитивном смысле) взаимосвязаны. Наивно ждать    

активности от субъекта, если у него нет потребности быть    

активным. Активность возникает не от стимулирования из-    

вне, не от лозунгов и призывов, а зреет изнутри как реально    

осуществимая потребность. Осознание ответственности за что-    

либо превращает потребность в интерес. Только реально от-    

ветственный за определенный участок орган, только ответст-    

венная за свою судьбу и за судьбы других личность с необ-    

ходимостью становится активной. Вряд ли можно рассчиты-    

вать на подлинную социальную активность (а не игру в нее,    

показуху и т. д.), если ответственность <разделяется>, <распре-    

деляется>, а в итоге растворяется в пассивности, чувстве бояз-    

ни ответственности функционально дублирующих звеньев.    

Часто бывает так, что при множестве ответственных субъек-    

тов не с кого спросить.    

    

Следовательно, обеспечение активности и требование от-    

чета, ответственности за недостаточную активность предпола-    

гают создание условий, закладывающих основы для реали-    

зации принципа сознательного и эффективного участил граж-    

дан в руководстве государственными и общественными дела-    

ми. Такими условиями являются хорошие взаимоотношения    

менаду людьми как в труде, так и в быту, поощрение и    

одобрение от имени общества личного трудового энтузиазма.    

В. П. Сальников, характеризуя социально-правовую актив-    

ность личности в качестве важнейшего компонента ее право-    

вой культуры  (<правовая культура личности - это ее по-    

зитивное правовое сознание в действии>), справедливо отме-    

чает, что <к объективной стороне этой активности относятся    

социально-культурные предпосылки, которые заключаются в    

экономических и социально-политических условиях жизни    

людей, в состоянии правовой урегулированности обществен-    

ных отношений, в уровне развития науки, культуры, в систе-    

ме воспитания и т. д.>. (*47).    

    

С другой стороны, существование условий подлинной    

активности и ответственности повышает общественные требо-    

вания к качеству и эффективности государственного руковод-    

ства и самого правопорядка, которые, в свою очередь, учи-    

тывая возросший уровень образования всего народа, влекут    

за собой рост понимания ответственности и заинтересован-    

ности в результатах общественного развития. (*48). Ответствен-     

ность, как и иные гарантии конституционных норм, должна     

быть направлена на создание таких условий, на внедрение     

такого механизма деятельности в любой сфере обществен-    

ной жизни, которые стимулировали бы демократический по-    

рядок разрушения вопросов и делали бы невыгодным всякое    

отступление от него. Развитие активности как необходимой    

предпосылки реализации Конституции объясняет требование    

    

-30-    

    

партии повысить ответственность хозяйственных, советских и    

партийных руководителей, не испускать мелочную опеку и    

администрирование по отношению к исполнителям, развивать    

у кадров инициативу и социалистическую предприимчивость    

стимулировать творческую активность трудящихся, расши-    

рять самостоятельность предприятий и объединений, права    

и ответственность их руководителей. (*49). Конституционное либо    

антиконституционное поведение - это своеобразный союз    

объективного и субъективного, т. е. результат взаимодействия    

фактических условий, с одной стороны, индивидуального соз-    

нания и воли - с другой, И естественно, проблема консти-    

туционности поведения не может быть решена посредством    

одностороннего наступления идеологической работы, тем    

более критерий ее оценки <должен быть один: уровень поли-    

тического сознания и трудовой активности масс>. (*50). Между    

тем в иных работах недостатки политико-правовой культуры,    

сознания,    активности    части    населения    нередко    

объясняются преимущественно недостатками идеологичес-    

кой работы, воспитания. Вне всякого сомнения, роль идеоло-    

гической работы нельзя недооценивать. Более того, необходи-    

мо непрерывно совершенствовать ее формы и методы, что-    

бы она шла в ногу с жизнью, а не плелась вослед. Именно    

благодаря идеологическим и организационным мерам <за    

сравнительно короткое время удалось добиться заметного    

сдвига в преодолении фактов расхлябанности, безответст-    

венного отношения части людей к трудовым обязанностям >. (*51).    

И все же видеть главный фактор идейного воспитания в    

идеологической работе не совсем правильно: получается, что    

мы, материалисты, нет-нет да ищем первопричину в явлениях    

надстроечного порядка. А ведь воспитывают не только воспи-    

татели, но и сама жизнь. Что толку от внешне налаженной    

дисциплины, если не налажен хозяйственный механизм -    

внутренний механизм ее обеспечения? И партия подчеркну-    

ла, что <идеологическая деятельность сама по себе не может    

решать экономические и социальные проблемы>, что <укреп-    

ление дисциплины - не  кратковременная кампания, а    

повседневная кропотливая работа>, что необходимо <прежде    

всего активно формировать новый тип экономического мыш-    

ления, нацеленного на инициативу и социалистическую пред-    

приимчивость, на повышение ответственности, творческий по-    

иск путей, ведущих к наилучшему конечному народнохозяй-    

ственному результату при наименьших затратах>. (*52).    

    

Чем крупнее масштабы партийно-государственных ре-    

шений, чем значительнее реформы, тем в большем идеологи-    

ческом обосновании они нуждаются, ибо проводить рефор-    

мы, опираясь на императивность велений и санкции, нельзя.    

Идеологические и морально-психологические  ресурсы вли-    

    

-31-    

    

ваются в общее русло условий для реформ и преобразова-    

ний, но не могут заменить самого этого русла. Так, конста-    

тируя необходимость устранять причины разбухания админи-     

стративного аппарата, постоянно улучшать организацию и    

техническое оснащение управленческого труда, апрельский    

(1984 г.) Пленум ЦК КПСС поставил задачу <создавать ус-    

ловия, в которых люди сами были бы заинтересованы в    

том, чтобы перейти, образно говоря, от канцелярского стола    

к станку. Ясно, какие при этом встают проблемы. И надо,    

чтобы их решением вплотную занялись государственные,    

плановые органы и, конечно, Верховные и местные Сове-    

ты>. (*53).    

    

В литературе отмечается, что позитивная ответственность    

имманентна правомерному поведению. (*54). В известном смысле    

это действительно так, ибо правомерное поведение есть,    

как правило, ответственное поведение (перед кем-либо, за    

что-либо). Однако не всегда выбор правомерного варианта    

поведения проистекает из чувства ответственности и осозна-    

ния долга. Глубинные мотивы отдельных правомерных пос-    

тупков могут не только ничего общего не иметь с ответст-    

венностью, но и противоречить ее позитивному смыслу. (*55).    

Примеры тому самые различные: <законные> способы обхо-    

да законов; <лазейки> в праве, позволяющие подвести ме-    

нее правильное поведение под более выгодную юридическую    

ситуацию: такие действия должностных лиц <исключительно    

в рамках закона>, когда буква закона приходит в противо-    

речие с его духом, что и есть формализм, и т. д. Иначе го-    

воря, далеко не всякое правомерное поведение имманентно    

позитивной ответственности.    

    

Позитивная ответственность - значительно более слож-    

ное понятие. Она затрагивает глубинные пласты обществен-    

ных отношений, (*56), глубинные мотивы человеческой деятель-    

ности. Ответственность сопутствует политическим процессам    

общества, развертыванию социалистической демократии как    

основному направлению развития политической системы    

СССР. Демократия предполагает взаимную ответственность    

общества и личности, личности и государства. Развертывание    

же демократии связывается с обоюдоповышенными требова-    

ниями: взаимоотношения граждан с государством характе-    

ризуются постоянно возрастающей ответственностью государ-    

ства, его органов и должностных лиц перед обществом, лич-    

ностью и одновременно - личности перед обществом, госу-    

дарством, согражданами.    

    

Таким образом, позитивная ответственность в системе    

гарантий конституционных норм более многомерное понятие,    

нежели правомерное поведение, и потому не может быть из-    

мерена только юридическими критериями правомерности. Ес-    

    

-32-    

    

ли юридическая цель достигается правомерностью поведения,    

то социальная цель, требуя учета диалектических противо-    

речий между юридической формой и социальным содержа-    

нием, вызывает необходимость обоснования более сложных    

критериев меры ее достижения.    

    

Стимулирующая роль ответственности в гарантировании    

конституционных норм предполагает наряду с углубленным    

исследованием сложных аспектов соотношения правомерного    

поведения и ответственности корректировку традиционных    

представлений о взаимосвязях правомерного поведения и    

законности в аспекте позитивной ответственности. Гаранти-    

рующее значение принципа социалистической законности    

заключается не только в его охранительной направленности    

(не допустить, запретить, предотвратить нарушения закона),    

но и в его стимулирующем воздействии: всемерно поощряет-    

ся активность граждан в осуществлении своих прав и закон-     

ных интересов, творческая инициатива депутатов, должност-    

ных лиц в осуществлении своих полномочий. Это должно    

быть и юридически законно, и социально необходимо. Поэ-    

тому активное начало социалистической законности все боль-    

ше и больше привлекает внимание ученых, особенно теоре-    

тиков и государствоведов. Для конституционных норм сти-    

мулирующая роль принципа социалистической законности    

особенно важна. Пожалуй, в этом и заключается главная    

особенность его преломления в этой отрасли права. И дей-    

ствительно, Конституция не может выполнять своей социаль-    

ной миссии (решения важнейших политических задачу даль-    

нейшего развертывания социалистической демократии, обес-    

печения свободы личности) лишь посредством регулирования    

и охраны <наличных> общественных отношений. Конститу-    

ционные нормы должны стимулировать развитие отношений.    

Вот почему активное начало принципа социалистической за-    

конности находит наибольшее воплощение в гарантиях кон-    

ституционных норм.    

    

Особенности законности в конституциониой сфере вно-    

сят некоторые коррективы в общетеоретическую проблему    

законности. Исходя из широко распространенного опреде-    

ления законности как неуклонного исполнения и соблюдения    

законов всеми лицами и организациями, она остается юриди-    

чески безразличной в области <ненарушения> правовых    

норм. Например, неиспользование гражданином субъектив-    

ного права не оценивается как законное либо незаконное,    

т. е. это <личное дело> гражданина (если, конечно, право не    

является одновременно и обязанностью, конституционным    

долгом и не ущемляются права и законные интересы других    

лиц). Или тот факт, что права, предоставленные депутатам     

на сессии, реализуются не во всех Советах достаточно пол-    

    

-33-    

    

но, не есть еще нарушение законности. Однако и тот и дру-    

гой пример говорят о факторах, оцениваемых в качестве не-    

желательных, именно на конституционном уровне законнос-    

ти.    

Таким образом, законность, понимаемая лишь как анти-    

под неправомерного поведения, не может отразить   пол-    

ностью уровень реализации конституционных норм. Следует     

подчеркнуть активную, творческую направленность закон-     

ности, важность такой ее стороны, как активное использова-    

ние советских законов всеми гражданами, должностными ли-     

цами, государственными органами и общественными орга-    

низациями для удовлетворения конституционных интересов,     

а также творческое, правильное применение правовых норм.    

Возрастание активной стороны конституционной ответствен-    

ности для обеспечения законность отражает процесс повы-    

шения роли права в период коммунистического строительст-    

ва.     

    

-34-    

    

ї 4. Правообеспечительная функция гарантий    

и ответственность    

    

Непосредственное  обеспечение реализации конститу-    

ционных норм - центральная функция гарантирования. Она    

предполагает такие методы гарантирования, без которых не-    

возможен либо затруднен сам правореализующий процесс.    

Гарантии правореализующего характера (правообеспечитель-    

ные гарантии) непосредственно <вплетены> в механизм реа-    

лизации конституционной нормы.    

    

Правообеспечительная функция гарантий конституцион-    

ных норм обеспечивается методами процедурно-процессуаль-    

ной регламентации, корреспондирующих предписаний, содей-    

ствия, конкретизации, учета и контроля. Нормативно-право-    

вые и организационные гарантии в процессе непосредствен-    

ной реализации конституционных норм сливаются в единый    

организационно-правовой механизм гарантий конституцион-    

ных норм. В каждом из правообеспечительных методов самую    

непосредственную роль играет ответственность, <позитивные>    

и <негативные> аспекты которой по-разному сочетаются в    

той или иной гарантии. И если одни гарантии больше кон-    

центрируют позитивный потенциал ответственности, то дру-    

гие эффективны лишь в случае оптимальности и обеспече-    

ния неотвратимости ретроспективных мер.    

    

Да и внутри позитивной ответственности наблюдается    

неоднородность проявления ее  гарантирующих элементов.    

О. Э. Лейст, например, различает ответственность позитив-    

ную, конститутивную, функциональную и персональную. (*57).    

И. Л. Бачило включает ответственность в само понятие орга-    

    

-34-    

    

на государственного управления в качестве одного из не-    

отъемлемых элементов этого понятия. (*58). Таким образом,    

И. Л. Бачило идет значительно дальше позитивного ответа    

на вопрос, входит ли ответственность специального субъекта    

в его компетенцию, статус. Такая концепция органа государ-    

ственного управления вносит важный вклад в теорию пози-    

тивной ответственности в сфере управления, которая, несом-    

ненно, имеет юридические характеристики. Эта концепция    

позитивной ответственности позволяет увидеть единство то-    

го, что О. Э. Лейстом названо разными видами позитивной     

ответственности. Ведь несение ответственности в качестве    

элемента понятия органа советского государственного управ-    

ления предполагает ответственность органа не просто за    

собственное функционирование, за реализацию собственной    

компетенции, статуса (конститутивная, статутная ответствен-    

ность), а за достижение целей управленческой деятельности,    

за реализацию стоящих перед органам задач, функций (функ-    

циональная ответственность).    

Во всех своих проявлениях позитивная ответственность    

персонально обращена к определенным субъектам в силу их    

статутного и функционального положения в управленческой    

сфере. В зарубежной социалистической науке ответствен-    

ность рассматривается как инструмент социального управле-    

ния. (*59). Если учесть, что реализация Конституции и права -    

один из каналов управления, то представляет повышенный    

интерес вопрос о дисциплинирующем воздействии позитив-    

ной ответственности на участников процесса правореализа-     

ции.    

    

Позитивную ответственность нельзя свести к одному    

лишь осознанию конституционного долга (тем более не име-    

ет отношения к юриспруденции понимание позитивной ответ-    

ственности как осознания <морального> и <гражданско-    

го> долга). И хотя абсолютно правильно утверждение, что    

<без интеллектуальной и волевой сферы субъекта не может    

быть ответственности>, (*60), есть в юридической позитивной от-    

ветственности не только субъективная, но и объективная сто-    

рона. Помимо юридически правильного понимания должност-    

ным лицом лежащих на нем в силу закона (!) обязанностей,    

есть еще и сторона, объективно проявляющаяся в отношени-    

ях ответственности, подконтрольности, подотчетности, ответ-    

ственного состояния.    

    

Более широко понимает объективную сторону позитив-    

ной юридической ответственности М. С. Строгович, включая    

сюда <требования, предъявляемые к лицу в отношении испол-    

нения им своих юридических обязанностей, меры, применяе-    

мые к лицам для обеспечения исполнения ими своих обязан-    

ностей, критерии, посредством которых определяется оценка    

    

-35-    

    

выполнения обязанностей>. (*61). В таком понимании единства    

субъективной и объективной сторон позитивная юридическая    

ответственность практически олицетворяет в себе, символи-    

зирует всю правообеспечительную функцию гарантирования,    

весь механизм реализации конституционных норм. Впрочем,    

это соответствует диалектике реализации правовых норм,    

механизм которой работает на <смазке> ответственности,    

функционирует в <силовом поле> ответственности.    

    

Так, всю систему взаимоотношений между органами уп-    

равления и Советами народных депутатов можно, исходя из    

конституционного характера их взаимоотношений, охаракте-    

ризовать как позитивную ответственность органов управле-    

ния перед Советами. (*62). Другой пример: принцип неотврати-    

мости ретроспективной ответственности правонарушителя    

есть в известном смысле и позитивная юридическая ответст-    

венность государственных органов, обязанных реализовать    

санкцию и обеспечить неотвратимость ответственности винов-    

ных.    

    

Правообеспечительный метод конкретизации предпола-    

гает как ответственность законодателя за обеспечение конк-    

ретизации конституционных норм, так и ответственность пра-    

воприменителя за правильное применение конституционных    

норм (и вообще обязанность их применения) при отсутствии    

конкретизирующих и процедурно-процессуальных норм.    

    

Гарантирование прав и свобод личности, гарантирование    

депутатских прав, депутатской деятельности, конституцион-    

ного статуса общественных организаций, трудовых коллекти-    

вов предполагает содействие государства и правообязанных    

органов. Субъектом конституционных отношений является    

государство, которое, предоставляя права, гарантирует их.    

Во взаимоотношениях с гражданами государство не только    

выступает контрагентом правоотношений, а, наоборот, приз-    

вано содействовать гражданам в реализации их прав, сво-    

бод, обязанностей, конституционного  долга, обеспечить    

все условия правореализации.    

    

Во-первых, государство создает условия юридически: ме-    

тодом конкретизации процесса реализации конституционных    

норм и созданием его процессуальных моделей. Во-вторых,    

оптимальные правовые условия, чтобы стать фактом практи-    

ки, должны поддерживаться организационно, ибо механизм    

гарантирования надежен лишь при наличии организационно-    

то режима гарантирования. И хотя наилучший организацион-    

ный опыт может стать нормой на уровне права, организа-    

ционные гарантии остаются относительно самостоятельными.    

    

Поэтому, например, наметившееся в законодательстве рас-    

ширение правовой регламентации организационных форм и    

методов работы Советов вовсе не приведет к исчезновению    

    

-36-    

    

в советском строительстве организационных средств, не уре-    

гулированных правом.  Проблема состоит в научном обо-    

сновании всех организационных форм и методов, которые    

остаются вне сферы правового регулирования, но играют    

большую роль в организации работы Советов и их органов.    

    

Именно на организационные гарантии приходится по-    

рою основной правообеспечительный акцент в повседневной    

деятельности государственных органов. Как бы хорошо ни    

регулировался, например, институт наказов избирателей в    

праве, в конечном счете реализация конституционного инсти-    

тута наказов зависит от организационных усилий ответст-    

венных субъектов. В соответствии с Конституцией СССР    

был принят новый общесоюзный акт о порядке рассмотре-    

ния и пополнения наказов избирателей - Указ Президиума    

Верховного Совета СССР от 1 сентября 1980 г. об органи-    

зации работы с наказами избирателей. (*63).    

    

Организационными усилиями ответственных субъектов    

мобилизуются позитивные, гарантирующие факторы социаль-    

ной среды, нейтрализуются негативные факторы, мешающие    

правореализации, эффективному действию правовых средств.    

Для того, например, чтобы Советы выступали не проси-    

телями во взаимоотношениях с предприятиями и учрежде-    

ниями вышестоящего подчинения, а строгими и требователь-    

ными хозяевами, в полной мере использующими свои коор-    

динационные и контрольные полномочия, (*64), необходимо хоро-    

шо знать законодательство о Советах, в полную меру ис-    

пользовать опыт передовых Советов, решительно бороться с    

консерватизмом, рутинерством, бюрократическими извраще-    

ниями. Должны предприниматься более энергичные меры по    

быстрейшему преодолению психологического барьера у ра-    

ботников, неохотно расстающихся с отжившими методами     

работы, боящихся новизны и ответственности.    

    

Среди организационных проблем гарантирования конс-    

титуционных норм на одно из первых мест выдвигается    

проблема совершенствования конкретных форм осуществле-    

ния принципа демократического централизма. Решение пос-    

тавленной XXVI съездом КПСС задачи развития инициативы    

и ответственности предполагает более широкое использование    

децентрализованных форм управления.    

    

Организационные традиции либо стимулируют, либо на    

каком-то этапе начинают тормозить активность правореали-    

зующих субъектов. Так, вряд ли можно признать практику    

правильной, когда сессии даже краевых и областных Сове-    

тов проходят в течение 4-5 часов, в связи с чем не всегда    

обеспечивается должное обсуждение вопросов, принимаются    

формальные решения. В некоторых местных Советах среди    

председателей сессий преобладают различные должностные    

    

-37-    

    

лица, что объясняется стремлением Совета избирать предсе-    

дателями депутатов, обладающих опытом руководства собра-    

ниями. Однако такие люди имеются и среди остальных    

групп депутатов - рабочих, колхозников, непосредственно    

занятых в сфере материального производства. (*65).    

    

Отмечаются в литературе и другие недостатки сессион-    

ной работы Советов: недостаточная критическая проработ-    

ка докладов и проектов решений, подготовленных исполни-    

тельно-распорядительными органами, недостаточный спрос    

с должностных лиц за неисполнение решений Советов, за    

проявления недисциплинированности, разгильдяйства, за    

злоупотребления, невнимательность к людям и т. д. Редки    

случаи, когда Совет на своей сессии наказывает кого-либо    

из подчиненных ему работников: запросы депутатов, как пра-    

вило, не обсуждаются, а решения по ним ограничиваются    

принятием к сведению запроса и ответа на него; доклады на    

сессиях нередко изобилуют общими положениями, безадрес-    

ной критикой, множеством цифр без анализа.    

    

Обязанность государства, его органов, должностных лиц    

и общественных организаций содействовать реализаций прав    

и свобод граждан является принципом конституционного     

строя, конституционной ответственностыо: <Советское госу-    

дарство, все его органы... обеспечивают охрану ... прав и    

свобод граждан> (ст. 4 Конституция СССР). Социалистичес-    

кое государство во взаимоотношениях с гражданами высту-    

пает гарантом реализации их конституционного статуса. Как    

отмечает Л. Д. Воеводин, гарантии выступают в качестве    

обусловленных социальным типом общества   обязанностей    

государства, его органов создавать и поддерживать условия,    

предоставлять средства, обеспечивающие гражданам фак-    

тическое пользование правами и свободами. (*66). В ст. 131, нап-    

ример, закреплена обязанность Совета Министро,в СССР то    

обеспечению и защите прав и свобод граждан.    

    

Ответственность государства в конституционных отноше-    

ниях <государство - личность> конкретизируется правовыми    

нормами и соответствующими правовыми отношениями лич-    

ности с определенными государственными органами. <Воз-    

можность конфликтных ситуаций в данных правоотношени-    

ях во многом предопределяет значение гарантий, обеспечи-    

ваемых государством. Ответственность государства ... транс-    

формируется в ответственность... государственного органа>,    

который <разделяет ответственность государства, является не-    

посредственным ее носителем. Следовательно, государство    

ответственно перед личностью как в регулятивных, так и в    

охранительных отношениях>. (*67).    

    

Механизм <трансформации> ответственности государст-    

-38-    

    

ва в ответственность органа есть вместе с тем и механизм    

правовой конкретизации. Регулятивные функции Конститу-    

ции, как отмечает В. О. Лучин, <в ряде случаев не сразу    

<выходят> на общественные отношения, а вызывают к    

действию соответствующие соподчиненные нормы, которые    

образуют правообеспечительный механизм реализации Кон-    

ституции>. (*68).    

    

Организация, организационный режим использования    

прав, свобод, удовлетворения законных интересов, исполне-    

ния конституционного долга граждан связаны с улучшени-    

ем работы государственных органов и общественных орга-    

низаций, преодолением отставания правоприменительной и    

всей организационной деятельности от высоких требований    

обновленного на основе Конституции СССР законодательст-    

ва. Необходимо совершенствовать законодательство, регла-    

ментирующее гарантии взаимоотношений должностных лиц,    

государственных органов, общественных организаций и граж-    

дан. В этих целях положительную роль могло бы сыграть    

принятие закона о статусе служащих государственного ап-    

парата.    

    

Правообеспечительный механизм гарантирования консти-    

туционных норм зависит прежде всего от классификации и    

особенностей самих этих норм. Несомненно, что их реали-    

зация протекает как в форме конкретных правоотношений,    

так и вне их; концепция общих правоотношений расширяет    

понимание форм существования конституционных норм, так    

как для действия многих норм Конституции характерны об-    

щие правовые состояния. Да и сама концепция общих пра-     

воотношений обязана своим происхождением специфике кон-    

ституционных норм, обусловливающей специфику форм и    

способов их реализации, не укладывающуюся в общетеоре-    

тические представления о <конкретной> правореализации.    

Для этой специфики узки рамки традиционных конструкций    

реализации правовых норм, ибо сами эти конструкции были    

сориентированы на классический цивилистический (в соче-    

тании с деликтным) уровень нормативности, но отнюдь не    

на конституционный. До тех пор пока все общетеоретичес-    

кие представления не будут переосмыслены через призму    

конституционного строя, конституционализма, даже у иссле-    

дователей конституционной материи будут возникать сомне-    

ния в жизнеспособности конституционных концепций. (*69).    

    

Конституционные нормы очерчивают ответственное сос-    

тояние субъектов. Поэтому повседневное <претерпевание>    

ими позитивной ответственности, повседневная их подотчет-    

ность, подконтрольность, ответственность (<за что...>, <перед    

кем...> и <как...>), повседневная их деятельность во испол-    

нение этой позитивной ответственности куда реальнее <са-    

    

-39-    

    

мых реальных> мер ответственности ретроспективной. Ответ-    

ственность на конституционном  уровне предусмотрена не    

только запретами и санкциями, но и регулятивными норма-    

ми. <Ответственность подобного рода (особенно в первом ее    

варианте - ответственное поведение) - несут все субъек-    

ты государственно-правовых отношений>. (*70).    

    

Отдельные авторы категорически отрицают существова-    

ние позитивной юридической ответственности. (*71).  Однако    

трансформация <механизма воздействия> правовой нормы,    

устанавливающей ответственность, в <механизм реализа-    

ции> (*72) санкции предполагает осмысление процессов взаимо-    

зависимостей позитивной и ретроспективной ответственности    

и, следовательно, исследование факторов, эффективно пре-    

пятствующих подобной нежелательной трансформации. В ли-     

тературе отмечается, что оба вида ответственности неотдели-    

мы друг от друга, что один лишь ретроспективный подход    

не раскрывает объективную необходимость ответственности    

как атрибута укрепления социалистической законности, что    

увлечение исследованием ретроспективного аспекта сужает    

теоретическую сторону вопроса, что без исследования пози-    

тивной ответственности нельзя понять и ответственность <не-    

гативную>. В. И. Ленин употреблял как однопорядковые    

понятия <быть в ответе> и <нести ответственность>, быть    

<ответственным вплоть до расстрела...>. (*73).    

Гарантией, в которой наиболее отчетливо проявляется    

единствю правообеспечительной функции и функции охраны,    

является контроль. <Чем обеспечивается вообще исполнение    

законов? - спрашивал В. И. Ленин. - Во-1-х, надзором и    

наполнением закона. Во-2-х, наказанием за неисполнение    

закона>. (*74). <Проверять людей и проверять фактическое ис-    

полнение дела - в этом, еще раз в этом, только в этом те-    

терь гвоздь всей работы, всей политики>. (*75).    

    

Никакая организация не эффективна без оптимально    

налаженного контроля. Исходя из теории социального управ-    

ления, это заключительная стадия управленческого цикла.    

И в проблематике правообеспечительных гарантий проблема    

контроля звучит как заключительный аккорд, что отнюдь не    

умаляет значимости контроля для осуществления конститу-    

ционных норм.    

    

На примере контроля особенно ярко заметна <переклич-    

ка> функций и методов конституционного гарантирования.    

Контроль способствует и правообеспечительной, и стимули-    

рующей, и охранительной функциям гарантирования, ибо    

осуществляется он не только для выявления фактов нару-    

шения правовых норм, но и для упорядочения и оптимизации    

их реализации, не только для выявления виновных, кото-    

рых надо наказать, но и для определения лучших работни-    

    

-40-    

    

ков, которых следует .поощрить. Контроль - своеобразный    

<мостик> между позитивной и ретроспективной юридической    

ответственностью.    

    

-41-    

    

ї 5. Правоохранительная функция гарантий    

и ответственность    

    

Если правообеспечительная и стимулирующая направлен-    

ность контроля, равно как иных гарантий, полностью гаран-    

тировали реализацию конституционной нормы, то надобнос-    

ти в <подключении> ретроспективного механизма ответствен-    

ности не возникает. Задача состоит в том, чтобы как можно    

меньше возникала необходимость обращения к принудитель-    

ным мерам. (*76).    

    

Для эффективного превентивного воздействия охрани-    

тельных гарантий они должны быть юридически и организа-    

ционно совершенными. Охранительный механизм традицион-    

но подразделяется на прокурорский надзор, судебную защи-    

ту, правоохранительную деятельность органов государствен-    

ной власти и управления, различные виды контроля, Л. Д.    

Воеводин в качестве средств правового механизма называ-    

ет исковое заявление, жалобу, представление прокурора. (*77).    

    

В. О, Лучин отмечает, что <в широком смысле охрани-    

тельная функция реализуется Конституцией в целом, а в    

узком - через содержащиеся в ней, хотя и в ограниченном    

числе, запреты и специфические санкции>. (*78). В широком смыс-    

ле и конституционные права выражают идею охраны лич-    

ного достоинства человека, гарантируют сохранение, разви-    

тие творческой индивидуальности, (*79), т. е. выполняют функ-    

цию охраны по отношению к важнейшим конституционным    

принципам. Столь же широко характеризует средства право-    

вой охраны Конституции и М. А. Шафир, относя к ним <осо-    

бый порядок изменения Конституции, планирование в соот-    

ветствии с ее требованиями развития текущего законода-    

тельства, принятие присяги на верность Конституции, приме-    

няющееся в отдельных социалистических странах; установ-    

ление особой ответственности государственных органов, депу-    

татов, должностных лиц и граждан за нарушение Конститу-    

ции; конституционный контроль и надзор>. (*80). Средством, ин-    

струментом охраны конституционной законности выступает    

конституционная ответственность. В широком смысле все от-    

раслевые виды юридической ответственности натравлены на    

охрану конституционных норм. Выяснение гарантирующей    

роли ответственности предполагает анализ ее соотношения с    

такими понятиями, как <осуждение>, <принуждение>, <нака-    

зание>, <санкция>.    

    

-41-    

    

Хотя специфика ретроспективной юридической ответст-    

венности - в государственном осуждении юридически винов-    

ного поведения, государственное осуждение проявляется не    

только в ответственности, но и в некоторых других формах    

принуждения, предусмотренных в санкции. С другой сторо-    

ны, в некоторых случаях противоправное поведение может    

быть связано с такими обстоятельствами, которые исключа-    

ют общественное порицание, хотя и возлагают на нарушите-    

ля определенную ответственность. (*81).    

    

Принуждение означает внешнее побуждение к соверше-    

нию определенных действий или отказу от них. Право потому    

и является правом, что обладает потенциалом государствен-    

но организованного принуждения в качестве юридической    

гарантии своего обеспечения. Одной из подобных гарантий    

является юридическая ответственность.    

    

Значит ли это, что понятие ответственности следует рас-    

крывать через понятие принуждения? Юридический словарь    

1956 г. определил ответственность в качестве мер принужде-    

ния. (*82). Принуждение является необходимым, хотя и не един-    

ственных признаком ответственности. Нигде государство так    

непосредственно не принуждает и не контролирует действия    

субъектов права, как при реализации юридической ответст-    

венности. Правовая норма - атрибут власти, за ней всегда в    

конечном счете стоит возможность государственного принуж-    

дения. С юридической стороны даже позитивная юридичес-    

кая ответственность в силу обусловленности правовыми нор-    

мами носит объективно принудительный характер.    

    

Юридическая ответственность как гарантия права не-    

пременно содержит в себе возможность принуждения (и    

наказания как одного из проявлений этого принуждения).     

Субъективно принуждение может и не восприниматься как    

таковое (этот вывод очень важен в отношении государст-    

венно-правовой ответственности), но объективно ответствен-    

ность принудительна. А что касается вида, формы, степени    

такого принуждения, то это уже иной вопрос. Принуждение    

в государственно-правовой ответственности имеет свою спе-    

цифику. Высокий уровень позитивной ответственности в со-    

ветском государственном праве объясняется, в частности,    

тем, что принуждение не воспринимается лицом как тако-    

вое, сливается с идейно-политическими убеждениями лица.    

И в ретроспективной государственно-правовой ответствен-    

ности принуждение очень своеобразно. Так, лишение граж-    

данства, отзыв депутата и т. п. субъективно могут воспри-    

ниматься по-разному: одними - как страшная трагедия, дру-    

гими - как незначительный факт биографии или даже облег-    

чение. Объективно же это принуждение, вызывающее боль-    

шой общественный резонанс. Принуждение в советском госу-    

    

-42-    

    

дарственном праве носит психологический, идейно-полити-    

ческий характер.    

    

Карательные свойства государственно-правовой ответ-    

ственности лишены непосредственной направленности на    

причинение физических страданий либо материальных не-    

удобств. Однако карательные свойства, присущие таким ме-    

рам принуждения, как отзыв депутата, лишение советского    

гражданства, политически значительнее, чем у некоторых.    

видов ответственности в других отраслях права. (*83).    

    

Принуждение есть лишь один из методов, способов реа-    

лизации юридической ответственности и не исчерпывает ее    

содержания, равно как ответственность не исчерпывает со-    

держания принуждения. (*84). Важнейший аспект юридической    

ответственности выражается в ее предупредительно-воспита-    

тельном назначении. В ответственности проявляется и госу-    

дарственное принуждение, и убеждение. Меры государст-    

венного принуждения являются лишь своего рода юридиче-    

ским эффектом, материализации ответственности. (*85).    

    

Возможно осуществление ответственности без примене-    

ния наказания. В. А. Тархов замечает в связи с этим, что    

<ответственность без наказания еще чаще мыслима в го-    

сударственном праве>. (*86). И все же специфика принципа не-    

отвратимости ответственности в этой отрасли, пожалуй, слож-    

нее: если лицо со специальным статусом признается <винов-    

ным> в отсутствии необходимого уровня ответственности, то    

возможность <испытательного срока>, <поручительства> и    

<освобождения от наказания> практически исключается. Ес-    

ли бы мы отождествляли принуждения, наказание и ответ-    

ственность, то из принципа неотвратимости ответственности    

следовала бы неотвратимость наказания, а это противоре-    

чит нашему законодательству и отраслевой специфике прин-    

ципа неотвратимости и индивидуализации ответственности. (*87).    

    

В литературе правильно подчеркивается взаимосвязь    

санкций и ответственности, когда отсутствие санкций озна-    

чает недопустимость применения юридической ответствен-    

ности. (*88). Однако определить ответственность <как санкцию>    

и <через категорию санкции> - это не одно и то же. В    

принципе, можно определить ответственность через катего-    

рию санкции, подчеркивая тем самым нормативную основу    

ретроспективной ответственности. Так, компенсационная нап-    

равленность гражданско-правовой ответственности фактичес-    

ки исключает возможность освобождения от имущественного    

принуждения, главное в ней - реализация санкции, а каким    

способом она реализуется (добровольно или посредством    

специальной правоприменительной деятельности), уже дру-    

гой вопрос. Поэтому гражданско-правовую ответственность    

допустимо определять через категорию санкции.    

    

-43-    

    

Но государственно-правовая ответственность вряд ли    

может определяться через категорию санкции. Во-первых,    

ответственность здесь возникает не только на основе санк-    

ции. Во-вторых, если санкция - категория права на уровне    

структурных элементов его материи, то ответственность -    

категория правового регулирования на уровне вытекающих    

из правовых норм прав, обязанностей, конституционного дол-    

га. По своему содержанию ответственность богаче, многогран-    

нее отношений, вытекающих из санкций. (*89).    

    

Ответственность определяется факторами, находящими-    

ся и вне санкции: общими принципами ответственности (не-    

отвратимость, законность, целесообразность, справедливость,    

индивидуализация, своевременность и т. д.); специфически-    

ми принципами позитивной ответственности в государствен-    

ном праве (подотчетностью, ответственностью исполнитель-    

ных органов и т. д.): условиями освобождения от ответст-    

венности; смягчающими и отягчающими обстоятельствами;    

применением мер общественного воздействия; назначением    

наказания ниже низшего предела, предусмотренного в санк-    

ции, и т. д. Санкция, как предпосылка ответственности, в    

известной мере абстрактна, тогда как ответственность всегда    

конкретна.    

    

Поскольку каждую функцию гарантий мы подвергаем    

анализу через методы, с помощью которых эта функция осу-    

ществляется, постольку следует сказать и о методах, с по-    

мощью которых осуществляется превентивно-охранительная    

функция. Таковыми, на наш взгляд, являются: методы угро-    

зы применения мер принуждения либо наступления иных не-    

благоприятных последствий (превенция, предупреждение),    

метод наделения субъектов правоохранительной правоспособ-    

ностью (своеобразное право на защиту прав), метод контро-    

ля и надзора (и вообще деятельность правоохранительных    

органов).    

    

Все эти методы имеют разнообразные виды нормативно-    

правового выражения и широкий спектр организационно-    

правовых форм их реального осуществления. Например, в    

разных организационно-правовых формах осуществляется    

в СССР контроль, (*90), причем в сфере конституционных отно-    

шений невозможно <отделить> юридическую сторону конт-    

роля от иных его социальных сторон и ролей. Так, <едва ли    

убедительно деление контроля, осуществляемого верховны-    

ми представительными органами власти, на юридический и    

политический>. (*91).    

    

Велика роль Советов в координации различных форм    

юридической ответственности, а также в координации дея-    

тельности органов, ее применяющих. Органы, применяющие    

юридическую ответственность, так или иначе включаются в       

    

-44-    

    

процесс гарантирования конституционных норм.  Поэтому    

стоит проблема координированности действий этих органов,    

изучения путей совершенствования применяемых ими видов    

и институтов ответственности. Так, разные виды ответствен-    

ности, применяемые органами народного контроля (юриди-    

ческая ответственность перед комитетами народного контро-    

ля и моральная - перед группами и постами), в организа-    

ционном аспекте предстают все же как единый социальный    

институт ответственности перед органами народного контро-    

ля. Народный контроль решает ряд задач, тесно переплета-    

ющихся с задачами правоохранительных органов. (*92).    

    

Метод угрозы в советском государственном праве, в силу    

специфики этой отрасли, играет вспомогательную роль, и    

потому охранительные предписания непосредственно <вплете-    

ны> в регулятивную ткань, а ответственность за их наруше-    

ние конкретизируется в большинстве случаев уже другой    

отраслью. Так, в ст. 11 Закона о выборах в Верховный Совет    

СССР говорится о том, что лица, нарушившие законодатель-    

ство о выборах, несут установленную законом ответствен-    

ность. Негативное отношение к поведению,  противореча-    

щему предписанию государственно-правовой нормы, может    

быть выражено законодателем косвенно или прямо.    

    

Охранительные предписания в советском государствен-    

ном праве весьма разнообразны и существуют в виде:    

    

- прямого запрета, например: <Депутат не может быть    

по инициативе администрации уволен с работы... исключен    

из колхоза или переведен в порядке дисциплинарного взыс-    

кания на нижеоплачиваемую работу без предварительного    

согласия Совета...> (ст. 32 Закона о статусе депутатов); <В    

состав постоянных комиссий не могут быть избраны депута-    

ты, входящие в состав наполнительного комитета городского,    

районного в городе Совета, а также депутаты--народные    

судьи и прокурор города, района> (ч. 3 ст. 7 Закона о го-    

родском, районном в городе Совете...); <Никто не вправе    

использовать социалистическую собственность в целях    

личной наживы и в других корыстных целях> (ст. 10 Кон-    

ституции СССР); <Возбуждение вражды и ненависти в свя-    

зи с религиозными верованиями запрещается> (ч. 3 ст. 28);    

    

- общего указания на охрану (защиту) (*93) какой-либо    

социальной ценности, чьих-либо нрав и интересов, например:    

<Личная собственность граждан и право ее наследования    

охраняются государством  (ст. 13 Конституции  СССР);    

    

<Семья находится под защитой государства> (ст. 54); <Пра-    

ва авторов, изобретателей и рационализаторов охраняются    

законом> (ст. 47, ч. 2);    

    

- указания на ответственность, наказуемость деяния    

без ссылки на конкретную меру ответственности, например:    

    

-45-    

    

<Лица, преследующие за критику, привлекаются к ответствен-    

ности> (ст. 49 Конституции СССР); <Лица, посягающие на    

социалистическую собственность, наказываются по закону>    

(ст. 61);                                                  

    

- характеристики деяния в качестве противоправного    

несовместимого с нашим советским строем и т. п., например    

<Измена Родине - тягчайшее преступление перед народом>    

(ч. 3 ст. 62 Конституции СССР); <Уклонение от обществен-    

но полезного труда несовместимо с принципами социалис-    

тического общежития> (ст. 60);    

    

- государственно-правовых санкций и оснований их    

применения (например, совершение действий, несовмести-    

мых с высоким званием депутата, гражданина СССР, и со-    

ответственно, отзыв депутата, лишение гражданства).    

    

Метод наделения субъектов правоохранительной право-    

способностью является воплощением принципа правовой ак-    

тивности в охранительной сфере. Право на <защиту прав>    

является важнейшей гарантией охраны, восстановления, под-    

тверждения и осуществления прав и охраняемых закоком ин-    

тересов субъекта. Анализируемая гарантия служит не толь-    

ко защите уже нарушенной нормы, но и устранению препят-    

ствий, мешающих ее осуществлению, а также предотвраще-    

нию вредных последствий, предотвращению нарушения дру-    

гой нормы тем же либо другими лицами, устранению неже-    

лательной ситуации, восстановлению или подтверждению    

субъективных прав и охраняемых законом интересов. <Здесь    

защита выступает одной из стадий реализации права...> (*94).    

    

Субъект сам может и должен определенных образом     

реагировать на нарушение своих прав, а не ждать, когда на    

это отреагируют другие. Например, подавляющее большинст-    

во исков о возмещении имущественного вреда, причиненно-    

го колхозам и совхозам, предъявляются не руководителями    

хозяйств, а прокурорами. Местные Советы должны добивать-    

ся изменения такой практики, вести соответствующую работу    

с руководителями хозяйств, строго спрашивать за неради-    

вость в отстаивании интересов колхозов и совхозов.    

    

Нельзя недооценивать гарантирующее значение спе-    

циальных нормативных указаний на характер поведения    

субъекта в случае нарушения его прав. Так, закрепляя обя-    

зательность решений сельских и поселковых Советов для    

всех организаций, расположенных на территории Совета    

(ст. 6 Закона РСФСР о поселковом, сельском Совете народ-    

ных депутатов), закон, однако, не указывает, каким обра-    

зом может действовать Совет, если его решение не выпол-    

нено организацией вышестоящего подчинения, расположен-    

ной на территории Совета. Указать на это было бы целесо-    

    

-46-    

    

образно. Конституционная сила права <на защиту прав> сос-    

тоит в его распространении на всех субъектов права, в    

каком бы правовом статусе они ни выступали, в том числе в    

правовом статусе государственного органа, должностного    

лица, гражданина.    

    

<Право на защиту прав> находит свое конституционное    

выражение прежде всего в праве на жалобу, в том числе в    

праве на обращение с заявлением в суд, в результате чего    

реализуется право граждан на судебную защиту от посяга-    

тельств на честь и достоинство, жизнь и здоровье, на лич-    

ную свободу и имущество (ч. 2 ст. 57 Конституции СССР),    

право граждан обжаловать в суд в установленном законом    

порядке действия должностных лиц, совершенные с наруше-    

нием закона, с превышением полномочий, ущемляющие пра-    

ва граждан   (ч. 2 ст. 58).    

    

Чаще всего граждане сами выбирают внесудебный по-    

рядок защиты своего права (пишут в редакции газет, в ис-    

полком местного Совета, даже в Президиумы Верховных    

Советов и т. д.). Однако в системе организационно-правовых    

гарантий суд несомненно является наивысшим гарантом прав    

личности. (*95). Предстоит еще большая работа, направлен-    

ная на то, чтобы <гарантирующая энергия> исходила не    

только от суда, реагирующего на нарушения законности, но и    

от самих граждан, которые бы более активно обращались в    

суд за защитой нарушенного или оспариваемого права или    

охраняемого законом интереса. В частности, эту цель прес-    

ледует разработка специального закона, где будут конкре-    

тизированы положения о подведомственности судам жалоб    

на действия должностных лиц, сформулированы предпо-    

сылки права на обращение в суд с жалобой, дан исчерпы-    

вающий перечень процессуальных оснований, по которым    

судья может отказать в приеме жалобы, и т. д. Конечно,    

всей проблемы этим законом не решить, необходим целый    

комплекс организационных мер, качественный скачок как в    

правосознании граждан, так и судей, ибо в судебной прак-    

тике встречаются случаи, когда судьи необоснованно отка-    

зывают в приеме исковых заявлений. (*96).    

    

Защита чести и достоинства личности оказывается в ос-    

новном в сфере гражданско-правового регулирования. Это    

вполне согласуется с логикой буржуазного права, ибо кон-    

ституционно провозглашенные принципы свободы и равенст-    

ва личности оказались непротиворечивыми лишь для имущих    

(например, в буржуазных избирательных законах). <Все    

буржуазное конституционное право, - пишет Р. X. Вильда-    

нов, - является приложением к праву частной собственнос-    

ти>. (*97).    

    

-47-    

    

Однако включение отношений, возникающих по поводу    

личных неимущественных благ, в сферу гражданско-право-    

вого регулирования совершенно не согласуется с логикой со-    

циалистического права. В. А. Тархов правильно подчеркива-    

ет, что эти отношения характеризуются неотделимостью от    

личности, недопустимостью денежной оценки,  непримени-    

мостью к ним правового регулирования в форме сделок и    

т. п. Мы также считаем, что личные неимущественные отно-    

шения, предусмотренные Конституцией СССР, должны сос-    

тавить предмет конституционного регулирования, но не    

гражданского, с которым  их связывают только традиции    

и процессуальная форма. Такое решение было бы более    

правильным не только с точки зрения идейно-политических    

начал социалистического конституционализма, но и с тючки    

зрения его нравственно-этических начал.    

    

На наш взгляд, нынешняя уголовно-правовая защита    

чести и достоинства личности также недостаточно эффектив-    

на. Суды не любят подобные дела, считают их мелкими,     

склочными, <большой общественной опасности не представ-    

ляющими... Оскорбленные люди либо проглатывают обиду,    

либо пишут в редакции газет, и наша печать чувствует эту    

проблему тоньше, чем юристы>. (*98). Аркадий Ваксберг пишет:    

<Судебным делам против сплетников и клеветников давно    

уже тесно в ветхих рамках дел частного обвинения. ...Част-    

ное обвинение,  частный интерес, <большой общественной    

опасности не представляет>... Еще как представляет!>. (*99). В    

целом же в литературе отмечается, что <содержание нового    

законодательства свидетельствует о дальнейшей демократи-    

зации и сферы правоохранительной деятельности - правосу-    

дия, надзора за законностью, рассмотрения дел об админи-    

стративных правонарушениях, заявлений и жалоб трудящих-    

ся>. (*100).    

    

«все книги     «к разделу      «содержание      Глав: 8      Главы:  1.  2.  3.  4.  5.  6.  7.  8.