ГЛАВА II    

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПО СОВЕТСКОМУ    

ГОСУДАРСТВЕННОМУ ПРАВУ    

В СИСТЕМЕ ГАРАНТИЙ    

КОНСТИТУЦИОННЫХ НОРМ    

ї 1. Ответственность по советскому    

государственному праву    

как вид юридической ответственности    

В государственно-правовой сфере ярче всего проявля-    

ется единство позитивного и ретроспективного аспектов от-    

ветственности, которая наиболее близка иным видам со-    

циальной ответственности. Поэтому представляется возмож-    

ным определить ответственность по советскому государст-    

венному праву как предусмотренную государственно-право-    

выми нормами и реализуемую в системе государственно-    

правовых отношений необходимость отвечать за свое юри-    

дически значимое поведение. Она выражается, с одной сто-    

роны, в ответственном за что-либо перед кем-либо состоянии    

субъекта (позитивный аспект), с другой - в объективно    

принудительном претерпевании мер воздействия в  случае    

безответственного поведения (ретроспективный аспект).    

Помимо отмеченного единства, позитивная и ретроспек-    

тивная ответственности имеют четкие различия, непересекаю-    

щиеся черты, благодаря чему выступают как взаимодополня-    

ющие, но все-таки относительно самостоятельные явления. В    

рамках единства возможно общее определение ответственнос-    

ти, вмещающее оба аспекта. Различия же позитивной и    

ретроспективной ответственности можно дать лишь в их раз-    

дельных определениях. (*11).    

Государственно-правовая ответственность является одним    

из видов юридической ответственности. В настоящее время    

общепризнаны уголовная, административная, гражданско-    

правовая, дисциплинарная, материальная виды ответствен-    

ности. По чисто отраслевому принципу построены первые    

три вида ответственности, функциональный принцип положен    

в основу последнего вида ответственности. Что же касается    

дисциплинарной ответственности, то здесь тесно взаимодей-    

-49-    

ствуют отраслевой и функциональный критерии: функцио-    

нальный как бы подчиняет себе отраслевой, <втягивая> в    

сферу дисциплинарной ответственности не только субъектов    

трудового права, но и всех субъектов - участников отноше-    

ний по применению труда, даже если подобные отношения воз-    

никли на основе норм административного, колхозного или    

государственного права.                                    

При определений правильности деления ответственности    

на виды задача состоит в выявлении оптимального соотно-    

шения отраслевого и функционального критериев. (*2). В нас-    

тоящее время заметна тенденция к признанию материально-    

го критерия ведущим в разграничении видов ответственнос-    

ти. Однако эта тенденция имеет известные пределы, ибо сам    

критерий деления ответственности на виды является комп-    

лексным. Ему присущи следующие признаки: а) юридичес-    

кая природа поведения, влекущего негативную оценку,    

б) характер системы санкций; в) порядок и формы их реа-    

лизации; г) специфика субъектов применения ответственнос-    

ти. Если характер правонарушения является материальным    

признаком, позволяющим говорить об ответственности в    

любой отрасли права, то остальные признаки ограничивают    

его действие. Само по себе правонарушение еще не является    

основанием для выделения самостоятельного вида ответст-    

венности. Так, например, обстояло дело с административной     

ответственностью, которая стала признаваться самостоятель-    

ным видом лишь в результате развития системы админист-    

ративных санкций и выявления специфики их применения.    

Долгое время отсутствовало даже само понятие администра-    

тивной ответственности. (*3).    

Однако и санкция сама по себе недолжна лежать в ос-    

нов> разграничения видов ответственности. Одинаковые санк-    

ции (например, штраф) могут применяться в качестве мер    

различных видов ответственности. То же самое можно ска-    

зать и о порядке применения санкций, который может быть    

одинаковым (например, судебным) для разных отраслей. И    

наоборот, этот порядок может быть существенно различным    

в пределах одного и того же вида ответственности, что осо-    

бенно важно для государственно-правовой ответственности.    

Значит, новый вид ответственности возникает на основе фор-     

мирования нового облика комплексного критерия деления     

ответственности на виды, на основе такого накопления его      

количественных изменений, когда возникает новое специфи-     

ческое качество. В государственно-правовой ответственности      

при наличии общих признаков юридической ответственности     

все явственнее проявляются специфические признаки, позво-     

ляющие говорить о новом отраслевом виде ответственности.    

-50-    

Исходя из требований социалистической законности за    

нарушение любой нормы права в принципе должна насту-    

пать ответственность, а какого она вида - это уже другой    

вопрос.  Если правонарушение незначительно, ответствен-    

ность все равно не исключается, хотя бы в виде мер общест-    

венного воздействия. Принцип ответственности зафиксирован    

в каждой отрасли права, но не в каждой отрасли на его    

основе развивается система норм ответственности в качест-    

ве самостоятельного института. В данном случае под инсти-    

тутом понимается относительно обособленная конкретно-юри-    

дическая часть отрасли, в отличие от общесоциологического    

значения этого термина, благодаря которому <все в области    

права можно называть институтом, начиная от самого пра-    

ва и кончая его единичными нормами>. (*4). Так как отраслевой    

вид ответственности формируется по мере образования са-    

мостоятельного института, то в тех отраслях, где его нет,    

ответственность осуществляется с помощью санкций <мате-    

ринской> отрасли и при наличии признаков преступления -    

в уголовном порядке.    

Именно так рассматривалась до недавнего времени от-    

ветственность по государственному праву. В частности, счи-    

талось, что поскольку исполнение норм государственного пра-    

ва обеспечивается ответственностью всех иных отраслей, то    

правообеспечительные средства этой отрасли не нуждаются в    

разработке самостоятельного института ответственности.    

Говоря об ответственности в советском   государственном    

праве как институте, как отраслевом виде юридической от-    

ветственности, мы говорим о государственно-правовой ответ-    

ственности в собственном смысле слова. Дело в том, что по-    

нятие ответственности за нарушение государственного пра-    

ва шире понятия государственно-правовой ответственности.    

В первом случае имеется в виду ответственность на уровне    

права в целом (в той части, в какой она направлена на за-    

щиту норм советского государственного права), а также    

неюридическая ответственность за нарушение государствен-    

но-правовых норм. (*5).    

При выявлении оптимального соотношения собственно    

государственно-правовой ответственности в системе общесо-    

циальной ответственности за нарушение государственно-пра-    

вовых норм возникает ряд проблем: замена одних видов от-    

ветственности другими; параллельное применение разных    

видов ответственности; поэтапное применение мер ответст-    

венности разной степени тяжести; выявление пределов госу-    

дарственно-правовой ответственности. Введение нового от-    

раслевого вида ответственности означает известные переме-    

щения в системе юридической ответственности. Например,    

-51-    

функциональный, <сквозной> характер дисциплинарной ответ-    

ственности (нормы которой содержатся в трудовом, адми-    

нистративном, колхозном, государственном праве, что исклю-     

чает нынешнюю монополию на нее трудового права) позво-    

ляет рассматривать отдельные виды ответственности в каче-     

стве автономных образований отраслевых видов ответствен-     

ности, в том числе и государственно-правовой.    

Поэтому напрасны, на наш взгляд, опасения по поводу    

того, что отдельные авторы относят некоторые санкции го-    

сударственного права к специальным дисциплинарным ме-    

рам ответственности. Эти авторы ошибаются скорее не в    

том, что называют подобные санкции дисциплинарными, а    

в том, что считают отношения, возникающие в процессе при-    

менения этих санкций, не государственно-правовыми, а тру-    

довыми либо административными. Например, должностное    

лицо, нарушив норму о безотлагательном приеме депутата    

или иную государственно-правовую норму, совершает не на-    

рушение законодательства о труде, не служебное правонару-    

шение (никакого урона деятельности руководимой им орга-    

низации он этим не причиняет), а государственно-правовое,    

ибо объектом данного правонарушения являются порядок и    

условия осуществления депутатской деятельности. Поскольку    

государственные нормы регулируют и охраняют ценности,    

находящиеся на вершине социальной <иерархии>, постольку     

в данном случае должен быть обеспечен приоритет государ-    

ственно-правовой ответственности.    

Генетически в системе права параллельно развивались    

негативный (путем запретов) и позитивный (путем дозволе-    

ний и предписаний) способы правового регулирования. Не-    

гативный способ регулирования общественных отношений в    

сочетании с установлением специфических санкций за их на-    

рушение и специфического режима применения санкций (что    

в совокупности определяет специфическое правовое положе-    

ние субъектов) приобретает автономное существование либо    

как самостоятельная отрасль (уголовное право), либо как    

отраслевой или функциональный институт ответственности    

(административная, гражданско-правовая, государственно-    

правовая, колхозно-правовая, международно-правовая, мате-    

риальная, дисциплинарная ответственность). Поэтому вряд    

ли оправдана <монополизация> дисциплинарной ответствен-    

ности трудовым правом, хотя первоначальное развитие дис-     

циплинарные санкции получили именно здесь. Но теперь эти    

санкции предусмотрены не только за нарушение норм трудо-    

вого права, но и за нарушение норм государственного пра-    

ва, конституционной дисциплины и законности.    

Подчеркивая политический приоритет общественных от-    

-52-    

ношений в государственно-правовой сфере, в частности кон-    

ституционный принцип верховенства Советов в системе госу-    

дарственных органов, Г. В. Барабашев пишет: <Наряду с    

усилением ответственности исполнительных органов перед    

вышестоящими органами государственного управления, рег-    

ламентируемой нормами административного права, актуаль-    

ное значение имеет совершенствование правового регулиро-    

вания и практики ответственности этих органов перед пред-    

ставительными органами власти. Отношения исполнительных    

органов с Советами непосредственно связаны с осуществле-    

нием народом государственной власти через Советы.   Они    

регулируются нормами государственного права. Ответствен-    

ность органов управления в рамках этих отношений также    

имеет государственно-правовой характер>. (*6).    

Думается, что и введение института аттестации для слу-    

жащих (в литературе высказываются предложения о при-    

дании механизму оценки работы служащих государственно-    

правовой обязательности (*7)) в части распространения его на    

всех должностных лиц властно-управленческого аппарата    

также имеет государственно-правовое значение, конститу-     

ционную направленность. Это, во-первых, повысит эффектив-    

ность государственного управления, формируя объективные    

требования ответственности и субъективное чувство ответст-    

венности. Во-вторых, послужит одним из резервов эффектив-    

ности Советов народных депутатов как политической основы    

СССР, если аттестация (в полном соответствии с основным    

направлением развития политической системы СССР) будет    

опираться на общественное мнение, проходить в обстановке    

гласности, т. е. оценка деятельности аттестуемого должна    

исходить из двуединой оценки <сверху> и <снизу>. Отсутст-    

вие единства оценок означает, как правило, наличие конф-    

ликта, разрешение которого всегда должно быть научным.    

<Конфликт,-отмечают Ф. М. Бородкин и Н. М. Коряк-    

является одним из средств управления, пренебрегая или не    

владея которым руководитель зачастую снижает эффектив-    

ность своей деятельности>. (*8). Правильное владение конфлик-    

том, учет его деловой и личностной сторон позволят и пра-    

вильно разрешать <оценочные конфликты> в представитель-    

ной системе с помощью конституционных принципов, норм    

государственного права.    

Разрешение <оценочного конфликта> в ретроспективном    

аспекте (аттестовать или не аттестовать, наказать или по-    

ощрить), конечно, не всегда однозначно при отрицательной    

оценке <сверху> или <снизу>. Как вышестоящий начальник    

может ошибаться, переводя деловую основу конфликта в    

эмоциональную сферу (не нравится <непочтительность>, <не-    

благодарность> назначенного им руководителя), так и руко-    

-53-    

водимый коллектив может оказаться не на высоте, мстя за    

<излишнюю> строгость руководителя, увлекшись ложным    

чувством коллективизма в <борьбе> со <слишком молодым>    

начальником и т. д.    

Ретроспективный механизм ответственности за выполне-    

ние государственно-властных функций зависят от правильной    

оценки позитивной ответственности аттестуемого, равно как    

сам этот механизм, в свою очередь, стимулирует качествен-    

ное и дисциплинированное выполнение властных функций,    

повышая чувство ответственности. Разные оценивающие ин-    

станции могут оценить одно и то же лицо по-разному с точ-    

ки зрения его ответственного состояния, так как по своей    

социальной природе ответственность всегда избирательна, о    

какой бы степени ответственности ни шла речь с субъектив-    

но-психологической стороны. Хотя ответственность - обоб-    

щенное свойство личности, она не одинаково проявляется по    

отношению к делу, нормам и правилам, людям. (*9). В позитив-    

ной ответственности наиболее ярко выявляются идеалы от-    

ветственного субъекта, а также их соответствие формально    

определенных требованиям различных инстанций, перед ко-    

торыми субъект несет ответственность. Те субъекты, которые    

в своих идеалах и требованиях ориентируются на людей,    

больше времени уделяют общению с людьми, другие - тра-    

тят на соблюдение норм (как говорится, стремятся к тому,    

чтоб никто не смог <придраться по форме>), третьи всю ду-    

шу и энергию вкладывают в дело, не всегда задумываясь    

о людях и соблюдении <формы>.    

Конечно, ответственность в государственно-правовой сфе-    

ре более всего предполагает слияние ответственного отноше-    

ния к людям, нормам и делу, ибо главное дело любого пред-    

ставителя власти - это в конечном счете люди, благо наро-    

да как высший закон. Осуществлять же это дело можно толь-    

ко на основе законности как юридического выражения го-    

сударственной справедливости, иными словами, ответствен-    

ное отношение к людям возможно только при ответствен-    

ном отношении к нормам морали и права. И все же наличие    

множества инстанций, официальных и реальных, которые на-    

ходятся в сложных взаимоотношениях (*10) и которым подотче-    

тен индивид, объясняет необходимость учета избирательнос-    

ти ответственности индивида при ее оценке. Субъективно эта    

избирательность объясняется тем, что в сознании личности    

инстанции имеют свою иерархию - одной приписывается    

высокий авторитет, другая прямо отвергается, а отношение    

к третьей нейтрально. (*11). Объективно избирательность объяс-    

няется расхождениями в требованиях инстанций, а также    

уровнем формализации этих требований. В этом формально-    

-54-    

правовом объеме позитивная ответственность выступает в    

своем юридическом качестве, поскольку критерии оценки    

объективированы   в формально определенных   правовых    

нормах.    

Специфика ответственности в государственном праве    

обусловлена характером общественных отношений в этой    

сфере, концентрирующих классово-политическое ядро обще-    

ственного строя, его социалистическую природу. Государст-    

венно-правовая ответственность, будучи видом юридической    

ответственности, обладает как общими признаками, прису-    

щими всем видам правовой ответственности, так и специфи-    

ческими, проявляющимися во всех элементах содержания    

института государственно-правовой ответственности: в санк-    

циях государственно-правовой ответственности; в государст-    

венно-правовых нарушениях как фактических  основаниях    

ретроспективной государственно-правовой ответственности; в    

процедурно-процессуальных формах ее реализации.    

-55-    

ї 2. Предпосылки государственно-    

правовой ответственности.    

Особенности государственно-правовых санкций    

Предпосылкой государственно-правовой ответственности    

как вида юридической ответственности является ее закрепле-    

ние в праве. В силу того, что в литературе нередко происхо-    

дит смешение понятий предпосылок юридической ответствен-    

ности и ее оснований, необходимо в первую очередь разгра-    

ничить эти явления.    

Общепризнанным является выделение в основаниях пра-    

вовой ответственности двух сторон: нормативной (т. е. на    

основании чего лицо может нести юридическую ответствен-    

ность) и фактической (за что несет ответственность конкретное    

лицо). (*12). И все же, как признают И. С. Самощенко и М. X.    

Фарукшин, вопрос о предпосылках правовой ответственности    

не следует отождествлять с вопросом о ее основании: <Ответ    

на первый из них показывает, почему вообще возможна и    

необходима правовая ответственность... а на второй - когда    

эта ответственность наступает, когда она законна и обосно-    

ванна>. (*13).    

Отсюда предпосылки - это общие, нормативные условия    

данного вида ответственности, а основание - конкретное,    

фактическое условие, по наступлении которого ставится воп-    

рос об ответственности.    

Эффективность ответственности зависит от того, насколь-    

ко совершенно или несовершенно законодательство. Норма-    

тивные предпосылки государственно-правовой ответственнос-    

-55-    

ти, на наш взгляд, разработаны недостаточно. Причины су-    

ществующего положения таковы: а) переоценка того факта,    

что на охрану норм советского государственного права    

направлена вея система советского права; б) абсолютиза-    

ция неправовых средств воздействия на субъектов государ-    

ственного права; в) специфичность самих субъектов совет-    

ского государственного права, как бы нахождение их на    

вершине правовой <иерархии>; г) специфика вины в сфере    

государственно-правовых отношений и особенности неправо-    

мерного поведения в этой сфере; д) отсутствие должного вни-    

мания к процессуальной стороне в советском государствен-     

ном праве; е) недостаточность разработки общетеоретических    

проблем юридической ответственности, не позволявшей до    

недавнего времени обобщить их на более высоком уровне.    

Правовое регулирование ответственности имеет сложную    

структуру. Оно состоит из: 1) правовых норм, определяю-    

щих возможное и социально необходимое поведение; 2) зап-    

ретов; 3) системы санкций: 4) предписаний, определяющих    

процесс реализации ответственности.    

В структуре нормативных предпосылок ответственности    

первый из указанных видов норм предопределяет соответ-    

ствующий (отраслевой) вид юридической ответственности,    

прежде всего в ее позитивном аспекте. В этом аспекте в лю-    

бой отрасли права имеется своя ответственность.    

Нормы-запреты играют роль нормативной предпосылки    

своеобразного перехода от позитивного аспекта ответствен-    

ности к негативно-ретроспективному. Зачастую это одновре-    

менно и переход от одной отрасли к другой, если правовое    

регулирование негативных проявлений в отраслевой сфере    

является предметом уже другой отрасли.    

Вместе с тем существование запретов не означает, что в    

некоторых отраслях вообще нет ответственности в ее нега-    

тивном аспекте. Так, государственное право, устанавливая    

запреты, тем самым негативно оценивает соответствующие    

виды поведения, а то и прямо выражает негативную оценку.    

В конечном счете негативная оценка государством наруше-    

ний государственно-правовых норм содержится в санкци-    

ях. (*14).    

Ответственность как юридический институт формируется    

только тогда, когда образуется однородная система санкций    

либо по отраслевому, либо по функциональному критерию.    

Следовательно, санкции как масштабы негативной оценки    

играют системообразующую роль по отношению к ответствен-    

ности, в силу чего структура отраслей права и структура    

видов ответственности не совпадают. Выявление специфичес-    

ких санкций в советском государственном праве явилось од-    

-56-    

ной из причин постановки вопроса о государственно-правовой    

ответственности. (*15). Во всяком случае, санкция является обя-    

зательным атрибутом ретроспективной государственно-право-    

вой ответственности.    

Исходя из достаточно устоявшегося в теории права пред-    

ставления о санкциях, в советском государственном праве    

можно выделить следующие санкции:    

лишение гражданства (<высшая мера> государственно-    

правовой ответственности, обнажающая политическую на-    

правленность ответственности в советском государственном    

праве); досрочное переформирование подотчетного органа    

(этим правом обладают представительные органы);    

отмена, приостановление актов (в частности, отмена ре-    

шения Советов народных депутатов вышестоящим Советом,    

приостановление решения исполнительным комитетом выше-    

стоящего Совета); отмена Верховным Советом актов Совета    

Министров (например Регламент Верховного Совета Башкир-    

ской АССР предусматривает отмену актов Совета Министров    

Башкирской АССР ее Верховным Советом);    

освобождение от должности (эта санкция закреплена    

лишь в отношении министров, которые в период между сес-    

сиями могут быть освобождены от должности Президиумами    

Верховных Советов с последующим утверждением Верховны-    

ми Советами, хотя возможна в отношении всех должностных    

лиц, избираемых или утверждаемых на сессиях Советов);    

признание недействительным юридически значимого резуль-    

тата (эта санкция встречается в сфере отношений по выбо-    

рам депутатов, судей: отмена результатов голосования, при-    

знание выборов недействительными, кассация полномочий де-    

путата);    

отзыв депутата избирателями (в этой санкции проявля-    

ется демократический характер нашей представительной си-    

стемы) ;    

досрочное прекращение полномочий депутата по реше-    

нию представительного органа (эта санкция применяется в    

настоящее время лишь в том случае, если в отношении лица,    

являющегося депутатом, вступил в законную силу обвини-    

тельный приговор);    

дисциплинарные санкции (освобождение от должности мож-    

но рассматривать в качестве крайней меры, а в сфере госу-     

дарственно-правовой ответственности возможны и иные дис-    

циплинарные меры государственно-правового характера, не-    

которые из которых фактически применяются);    

лишение орденов, медалей и почетных званий Союза ССР    

и союзных республик, а также почетных званий автономных    

республик (эту санкцию может применять Президиум Верхов-    

ного Совета);    

-57-    

<процессуальные санкции> (они содержатся в регламен-    

тах различных Советов народных депутатов на случай нару-    

шения процессуальных норм).    

Не всякая санкция в советском государственном праве    

представляет собой меру ответственности. Например, отмена    

и приостановление актов нижестоящих Советов вряд ли, на    

наш взгляд, может рассматриваться как мера ответственнос-    

ти; вывод о том, что нижестоящие Советы несут ответствен-    

ность перед вышестоящими Советами (ответственность в ее    

ретроспективном смысле), даже перед их президиумами, яв-    

ляется антиконституционным. (*16).    

Но и в позитивном смысле Советы не могут быть субъ-    

ектами государственно-правовой ответственности как ответ-    

ственности перед вышестоящим Советом. Е. И. Козлова пра-    

вильно пишет, что <подчинение нижестоящих Советов выше-    

стоящему не закреплено в Конституции>. (*17). Действительно,    

Совет как орган государственной власти ответствен перед на-    

селением своей территории. Если же допустить ответствен-    

ность представительных органов не только перед населением,     

которое они представляют, но и перед вышестоящим предста-    

вительным органом, то на практике это выльется в конечном    

счете в ответственность нижестоящего Совета перед выше-    

стоящим исполкомом, реализующим компетенцию Совета    

между сессиями.    

По этой же причине действующая Конституция СССР от-    

казалась от того порядка разрешения разногласий между    

палатами Верховного Совета СССР, который был закреплен    

в ст. 47 Конституции СССР 1936 г., от возможности роспус-    

ка палат Верховного Совета СССР Президиумом Верховного    

Совета СССР.    

Впрочем, подобные санкции, в том числе и санкция ст. 47     

Конституции СССР 1936 г., не могут рассматриваться в ка-    

честве мер ответственности: это превентивно-охранительные    

меры, вытекающие из единой природы и организационного :    

единства представительной системы СССР. Согласно ст. 143    

и 149 Конституции РСФСР, вышестоящие местные Советы    

вправе отменять акты нижестоящих, а их исполкомы - ре-    

шения и распоряжения нижестоящих исполкомов. Однако это    

право исполняется крайне редко, хотя, как отмечает С. А.    

Авакьян, <происходит так отнюдь не потому, что нижестоя-    

щие исполкомы и Советы не принимают незаконных реше-    

ний>. (*18). Думается, что названная конституционная санкция    

является конкретно-организационной мерой, проявлением    

позитивной ответственности Советов и исполкомов за безуп-    

речность правовых форм осуществления народовластия. То,    

что эту санкцию применяют вышестоящие Советы и исполко-    

мы, вовсе не говорит об ответственности перед ними ниже-    

стоящих Советов. Наоборот, вышестоящие Советы и их ис-    

-58-    

полкомы, в принципе, конституционно ответственны за выяв-    

ление и своевременную отмену незаконных актов нижестоя-    

щих исполнительно-распорядительных органов. Таким обра-    

зом, субъект, перед которым Совет несет ответственность за    

осуществление местной власти, и субъект, который применя-    

ет санкцию отмены незаконного решения Совета, - это раз-    

ные субъекты: в первом случае население на территории дан-    

ного Совета, во втором - вышестоящий Совет.    

Санкция <признания недействительности> также высту-    

пает как особая охранительная государственно-правовая ме-    

ра, а не мера ответственности. Конкретные же виновные ли-    

ца в приведенных случаях применения санкций, не являющих-    

ся мерами ответственности, могут и должны понести опреде-    

ленную юридическую ответственность, в том числе и госу-    

дарственно-правовую, например возмещение материального    

ущерба, наступившего в результате исполнения незаконного    

акта.    

В каждом виде ответственности - свое содержание <от-    

рицательных> последствий, наступающих для виновного в    

неправомерном поведении. В государственно-правовых мерах    

ответственности на первое место выдвигаются не компенса-    

ционные, не репрессивно-личностные моменты, а морально-    

политические, общественно-организационные. А такие ме-    

ры, как принуждение к исполнению обязанностей, замена не-    

исполненной обязанности новой обязанностью, не характер-    

ны для государственно-правовой ответственности.    

Необходима осторожность в отношении такого последст-    

вия, как ограничение статуса. Во-первых, в большинстве слу-    

чаев государственно-правовая ответственность имеет дело со    

специальным государственно-правовым статусом, ограничение    

которого невозможно, антиконституционно. Например, в слу-    

чае досрочного переформирования исполнительного органа    

происходит не ограничение компетенции данного органа, а    

лишение специального статуса отдельных или всех его членов.    

Во-вторых, ограничение общего конституционного статуса    

гражданина, применявшееся до 1936 г. по социально-классо-    

вым мотивам, в настоящее время возможно <в связи с дей-    

ствиями лица, группы лиц>. (*19). Так, в определенных конститу-    

ционных правах ограничены лица, находящиеся в местах за-    

ключения. Не исключена возможность таких мер, как запре-    

щение занимать должности, избираемые или утверждаемые    

на сессиях Советов, запрещение занимать определенные долж-    

ности на определенный период. Собственно, лишение специ-    

ального государственно-правового статуса означает практи-    

чески невозможность его вторичного приобретения. Иное де-    

ло - лишение общего государственно-правового статуса: <Ли-    

цо, утратившее гражданство СССР, может быть по его хо-    

датайству восстановлено в гражданстве СССР решением    

-59-    

Президиума Верховного Совета СССР> (ст. 19 Закона СССР    

о гражданстве СССР). Поскольку законодатель не связыва-    

ет возможность восстановления в гражданстве СССР с ос-    

новациями утраты гражданства СССР, а одним из оснований    

является лишение гражданства СССР (ст. 16 указанного За-    

кона), постольку не исключается возможность восстановле-    

ния в гражданстве СССР лица, утратившего этот статус    

вследствие лишения гражданства.    

Что касается ущемления имущественного положения, то    

все исследователи государственно-правовых санкций сходят-    

ся на том, что санкции в государственном праве не имеют    

имущественного содержания. Однако с этим нельзя согла-    

ситься. Помимо того, что ранее применялась (ныне приоста-    

новлена) такая имущественная санкция, как возмещение за-    

трат на обучение в высшем учебном заведении в случае вы-    

езда за границу, в определенном смысле носит конституци-    

онный характер такая новая имущественная санкция, как    

возмещение материального ущерба лицом, издавшим незакон-    

ный акт, а также имущественная ответственность государст-    

ва перед гражданами в случае незаконных действий его долж-    

ностных лиц (по примеру других стран). Да и такая мера, как    

взыскание с виновного денежных средств за вынужденный    

прогул депутата, встречающаяся на практике, имеет государ-    

ственно-правовую направленность.    

Такое отрицательное последствие, как выражение осуж-    

дения без ущемления статуса, обладающее большими диф-    

ференцирующими возможностями, слабо применяется в го-     

сударственно-правовой ответственности, так как нет норма-    

тивных предпосылок для этого. А отсутствие централизован-    

ного нормативного закрепления данных мер объясняется, во-    

первых, непризнанием дисциплинарных государственно-право-    

вых мер, а во-вторых, недостаточным вниманием к общест-    

венным мерам воздействия на субъектов советского государ-    

ственного права. Например, большое значение может приоб-    

рести практика персональной отчетности отдельных работни-    

ков государственного аппарата перед коллективами трудя-    

щихся, выявление их мнения о деятельности того или иного    

работника, о его авторитете, более широкое использование    

права отзыва (по решению собраний трудящихся) должност-    

ных лиц, не оправдавших оказанного доверия, и освобожде-    

ния от занимаемых постов обюрократившихся работников. (*20).     

Признание ответственности субъектов советского государ-    

ственного права означает и предоставление им широких воз-    

можностей для успешного осуществления своих полномочий,    

наличие гарантий политического, организационного, общест-    

венного характера, создание такой атмосферы, в которой от-    

ветственные лица могли бы добиться ожидаемых от них ре-    

зультатов, своевременно устранять недостатки, повышать пра-    

-60-    

вовую культуру. Вот в каком смысле следует понимать по-    

ложение С. А. Авакьяна о том, что <в механизме обеспечения    

реализации государственно-правовых норм государственно-    

правовая ответственность стоит отнюдь не на первом плане,    

уступая очередь служащим той же цели важным политико-    

организационным факторам>. (*21). Но это не умаляет значения    

государственно-правовых санкций и государственно-правовых    

мер ответственности. Институт государственно-правовой от-    

ветственности не только не <скомпрометировал> бы государ-    

ственные органы, депутатов, а, наоборот, способствовал бы    

более полному воплощению принципа законности в их дея-    

тельности и, следовательно, повышению их авторитета.    

-61-    

ї 3. Основания государственно-    

правовой ответственности.    

Правонарушения в государственно-    

правовой сфере    

Основанием позитивной государственно-правовой ответ-    

ственности служит факт приобретения специального государ-    

ственно-правового статуса, а основанием ретроспективной -    

юридический факт неправомерного проявления в государст-    

венно-правовой сфере. Что касается общетеоретического по-    

нятия основания юридической ответственности, то одни авто-    

ры основанием называют противоправность, другие - право-    

нарушение, третьи - состав правонарушения, четвертые -    

сложное основание, состоящее из факта совершения правона-    

рушения и индивидуального правоприменительного акта.    

Принципиальной разницы между этими понятиями нет, на-    

зовем ли мы основание ответственности противоправностью,    

правонарушением или составом правонарушения, так как про-    

тивоправность проявляется в правонарушениях, является их    

сущностью, а правонарушение непременно имеет свой состав.    

Главное то, что вопрос о юридической ответственности возни-    

кает с нарушением правовых норм и никакие иные критерии,    

кроме нарушения правовой нормы, не могут указать на пра-    

вовую наказуемость деяния. В. И. Туранов пишет, что <дея-    

ние, хотя бы и причинившее определенный ущерб интересам    

государства или общественной организации, но не нарушив-    

шее конкретную правовую норму, не может рассматриваться    

как проступок, а следовательно, служить основанием ответ-    

ственности>. (*22).    

Наконец, критерий противоправности в качестве основа-    

ния государственно-правовой ответственности вовсе не прост,    

а чаще выводится из иных социальных критериев нежела-    

тельных проявлений в государственно-правовой сфере. За-    

конодатель порою в самой общей форме очерчивает призна-    

ки нежелательного поведения, а достаточность конкретного    

-61-    

<наполнения> определяет субъект, применяющий ответствен-    

ность, хотя эта особенность не является специфичной только    

для государственно-правовой ответственности. (*23). Так, депу-    

татская деятельность регулируется нормами права и морали    

в той степени, в какой это влияет на ее эффективность, спо-    

собствует повышению авторитета депутатов. Депутатский    

мандат возлагает на депутата ряд моральных обязанностей,    

которые, будучи закрепленными в нормах государственного    

права (ст. 5 Закона о статусе депутатов), приобрело силу    

юридических норм. Поэтому депутат должен нести правовую    

ответственность и за такие виновные действия (бездействия),    

которые не повлекли бы юридической ответственности граж-    

данина, не являющегося депутатом. Это объясняется тем, что    

правовой статус гражданина при избрании его депутатом на-    

полняется новым содержанием: к общей правосубъектности    

гражданина прибавляется специальная правосубъектность    

депутата.    

Поэтому С. А. Авакьян пользуется иным термином. Он    

пишет, что в качестве основания юридической ответственнос-    

ти выступают <всевозможные виды несоответствия фактичес-    

кого и предусмотренного законом поведения субъекта общест-    

венного отношения>. (*24). Такая формулировка представляется    

удобной для государственно-правовой ответственности, так    

как <правонарушение> ассоциируется с одноактным деянием,    

а в сфере государственно-правовых отношений объективная    

сторона неправомерного поведения часто <растянута во вре-    

мени>.    

Что касается понимания основания ответственности как    

сложного фактического состава, то здесь возникают опреде-    

ленные возражения. Индивидуальный акт, который рассмат-    

ривается некоторыми учеными (*25) в качестве компонента    

<сложного> основания юридической ответственности, является    

не основанием, а процессуальным закреплением этого основа-    

ния и выступает уже в сфере реализации ответственности.    

Нельзя причину отождествлять со следствием. Как замечает    

В. А. Тархов, <ответственность возникает из материально-    

правового отношения, а не из судебного решения>. (*26). Нако-    

нец, рассмотрение индивидуального правоприменительного ак-    

та в качестве обязательного компонента ответственности ис-    

ключает добровольную реализацию ответственности.    

Основание ретроспективной государственно-правовой от-    

ветственности имеет яркую специфику. Объектом неправомер-    

ного поведения является здесь государственная дисциплина    

в сфере общественных отношений, составляющих предмет со-    

ветского государственного права и складывающихся в сфере    

осуществления народовластия в формах прямой и предста-    

вительной демократии, т. е. демократические формы устрой-    

-62-    

ства государственной и общественной жизни, конституцион-    

ная законность. В силу этого ответственность по советскому    

государственному праву носит ярко выраженный политичес-    

кий характер. Впрочем, как недооценивать, так и абсолюти-    

зировать эту особенность нельзя. Не все государственно-пра-    

вовые нарушения имеют своим объектом непосредственно по-    

литическое содержание. В международном праве ответствен-    

ность тоже имеет яркую политическую окраску, однако, как    

пишет Ю. М. Колосов, <нельзя согласиться с тем, что меж-    

дународная ответственность государства всегда носит поли-    

тический характер>. (*27).    

В советском государственном праве при многообразии    

проявлений неправомерного поведения наблюдается, как пра-    

вило, обобщенное очерчивание объективной стороны. Это    

объясняется, во-первых, тем, что в сферу правового регулиро-    

вания <втягиваются> нормы морально-политического содер-    

жания. Эта особенность позволяет говорить о политическом    

характере государственно-правовой ответственности, ибо она    

<представляет собой формализацию критериев политической    

оценки поведения субъектов государственно-правовых отно-    

шений как должного и недолжного>. (*28). Во-вторых, неправо-    

мерность выражается здесь не просто в действиях и бездейст-    

виях (в узком понимании), а в определенной установке    

поведения: деятельности и бездеятельности. Поэтому не-    

сколько узким является определение объективной стороны    

неправомерного проявления в сфере государственно-правовых    

отношений как деяния.    

Разновидностями объективной стороны являются: 1) дей-    

ствия граждан СССР, несовместимые со статусом граждани-    

на СССР; 2) деятельность подотчетного Совету народных де-    

путатов аппарата исполкома, не достигающая поставлен-    

ных перед органом целей; 3) деятельность должностного ли-    

ца, избираемого или утверждаемого Советом, неудовлетворя-    

ющая требованиям, предъявляемым к данной должности;    

4) неоправдание депутатом доверия избирателей и соверше-    

ние им действий, не достойных высокого звания депутата    

(частным проявлением является совершение преступления);    

5) нарушение организационно-процессуальных предписаний    

в деятельности органов народного представительства; 6) сла-    

бая работа депутатской группы, постоянной комиссии; 7) на-    

рушения, допускаемые членами избирательной комиссии;    

8) неоказание содействия депутату в осуществлении его пол-    

номочий.    

В рамках родовых признаков (*29) возможна и желательна    

конкретизация. И если по родовым признакам правонаруше-    

ния различных субъектов могут совпадать, то по конкрети-    

зирующим признакам подобные совпадения почти исключают-    

-63-    

ся. Так, и депутат и должностное лицо могут лишиться свое-    

го специального статуса за <неоправдание доверия>, но вы-    

ражается это в различных формах. Должностное лицо высту-    

пает еще и в качестве правоприменителя, поэтому для него    

характерны правоприменительные варианты <недолжного по-    

ведения> субъектов советского государственного права, ука-    

занные С. А. Авакьяном: а) неприменение государственно-    

правовой нормы; б) недолжное применение государственно-    

правовой нормы, что может выразиться в недостаточно эф-    

фективной реализации предписаний нормы, в использовании    

одного из возможных вариантов поведения в ущерб другим;    

в) прямое нарушение государственно-правовой нормы. (*30).    

Конкретизация родовых признаков государственно-право-    

вого поведения происходит двумя путями.    

Первый - указание на социально необходимое поведе-    

ние субъектов государственного права. Несоответствие фак-    

тического поведения субъектов государственного права ука-    

занному в государственно-правовых нормах социально необ-    

ходимому поведению и есть объективная сторона нарушений    

в данной сфере. Именно в этом смысле мы говорим, что по-    

вышение уровня правового регулирования в государственно-    

правовой сфере означает повышение ответственности ее субъ-    

ектов. За последнее десятилетие наблюдается заметная акти-    

визация нормотворчества в данном направлении.    

Второй - указание на социально недопустимое поведе-    

ние субъектов государственного права. Этот путь реализует-    

ся в государственно-правовой сфере пока еще слабо, хотя и    

обладает большими конкретизирующими возможностями на    

основе формальных критериев. Например, в Положении о    

Советах губернских, уездных и заштатных городов и посел-    

ков городского типа, утвержденном постановлением ВЦИК    

26 января 1922 г., говорилось, что <исключение отдельных    

членов Совета из его состава производится постановлением    

пленума городского Совета в случаях... а) непредставления    

членом Совета отчета своим избирателям или невыполнения    

возложенных на него городским Советом обязанностей;    

б) троекратного подряд непосещения заседаний Совета;    

в) осуждения члена Совета за преступление, лишающего его    

права избирать или быть избранным в Совет...>. Еще в 1919 г.,    

в постановлении VII Всероссийского съезда <О советском    

строительстве>, было сказано, что члены Советов обязаны во    

что бы то ни стало давать отчеты своим избирателям не ре-    

же одного раза в две недели, а член Совета, не выполнивший     

два раза по неуважительной причине данного постановления,    

считается лишенным мандата и вместо него избирается но-    

вый депутат. (*31).    

В настоящее время подобных конкретизирующих норм в    

-64-    

советском государственном праве почти нет и уточняются они    

непосредственно в практической деятельности.    

В объективную сторону входят вредные последствия и    

причинная связь между ними и поведением виновного субъ-    

екта. Например, решающим моментом в действиях граждан    

СССР, несовместимых со статусом гражданина СССР, явля-    

ется широкий политический резонанс, в том числе и за гра-    

ницей, вызванный данными действиями. Характерным для    

правомерного поведения депутатов, должностных лиц Советов,     

прокуроров, судей является то, что вредные последствия    

здесь выражаются в подрыве авторитета советских органов.    

Особенности предмета и метода советского государствен-    

ного права обусловливают особенности и недолжного пове-    

дения субъектов этой отрасли, которые отвечают перед об-    

ществом, перед государством за неиспользованные возмож-    

ности быть активным, за равнодушие и формализм, нецелесо-    

образность определенного поведения, недостижение необходи-    

мого результата, плохую постановку дела, неумение руково-    

дить, волюнтаризм, инертность, создание нездоровой атмосфе-    

ры в коллективе, издержки стиля руководства, бюрократизм    

п волокиту, протекционизм и т. п. Таким образом, высокое    

положение субъектов, обладающих специальным государст-    

венно-правовым статусом, никоим образом не умаляет их    

ответственности, а, наоборот, говорит об их высокой полити-    

ческой ответственности. И это понятно, ибо нарушение госу-    

дарственно-правовых норм есть вместе с тем нарушение це-    

лого спектра иных социальных норм, в том числе ленинских    

норм партийной жизни, ведь большинство государственных    

деятелей, должностных лиц, депутатов - коммунисты. (*32).    

Вина в советском государственном праве - это понятие    

не только психологическое, но и социально-политическое, что    

особенно важно для понимания специфики вины субъектов    

советского государственного права. Характеризуя политичес-    

кую ответственность, В. И. Ленин писал о том, что <...поли-    

тический руководитель отвечает не только за свою политику,    

но и за то, что делают руководимые им>. (*33).    

Мы поддерживаем мнение ученых, считающих несовмес-    

тимой с интересами социалистической законности идею юри-    

дической ответственности без вины, которая практически ве-    

дет к признанию возможности объективного вменения. Без    

вины, как и без предписаний определенного закона, не мо-    

жет быть ответственности. Без вины ответственность стано-    

вится беспредметной, бесцельной, неэффективной. Так назы-    

ваемые <исключительные случаи ответственности без вины    

либо не являются ответственностью вообще, либо здесь спе-    

цифичной является сама вина.    

-65-    

Нельзя рассматривать вину по советскому государствен-    

ному праву только через категории ее психологических форм-    

(умысел и неосторожность), как это делают некоторые авто-    

ры, полагающие, что лишение гражданства возможно при на-    

личии вины исключительно в форме прямого умысла, т. е.     

когда лицо сознает опасный характер своих действий, пред-    

видит возможные последствия и желает их наступления. Од-    

нако на первое место мы должны поставить социально-поли-    

тический критерий - антисоветские убеждения либо достиг-     

шие крайности политические заблуждения субъекта. (*34). В рав-    

ной мере не совсем правильно считать, что вина должност-    

ных лиц, избираемых или утверждаемых на сессии, выступа-    

ет в большинстве случаев в форме неосторожности. Дейст-    

вительно, здесь имеет место данная психологическая форма    

вины. Однако специфика ее обусловлена социально-полити-    

ческими критериями, интересами дела. Противоестественно    

говорить, например, о <неосторожном> неудовлетворении тре-    

бований, предъявляемых к деятельности должностного лица,    

о <неосторожном> неоправдании доверия, о <неосторожной>    

даче указаний, противоречащих правилам, о <неосторожном>    

отсутствии контроля и т. п.    

Выдвижение в государственно-правовой ответственности    

на первый план социально-политических моментов позволяет    

с новой позиции исследовать коллективную вину, ответст-    

венность за которую применяется к коллективному субъекту    

не как к <сумме> физических лиц, а как к цельному организ-    

му, обладающему определенной государственно-правовой ком-    

петенцией (подобно награждению коллективных субъектов).    

Так, Совет, лишая полномочий часть или весь состав испол-    

кома, делает это вне зависимости от вины каждого конкрет-    

ного члена; здесь социально-политическая виновность испол-    

кома как подотчетного Совету органа выразилась в неумении    

наладить свою деятельность и т. п. Признание возможности    

коллективной вины означает признание коллективных субъ-    

ектов ответственности.    

Если субъектом позитивной ответственности является    

каждый субъект советского государственного права, (*35), то субъ-    

ектами неправомерного поведения в сфере властеотношений     

могут быть не все эти субъекты; ими не могут быть те субъ-    

екты, которые олицетворяют государственную власть: совет-    

ский народ, обладающий всей полнотой государственной влас-    

ти и участвующий в ее реализации; советское государство как     

специальная форма организации власти народа; Советы на-    

родных депутатов как Верховные, так и местные, в качестве    

полновластных представительных органов в лице общего со-    

брания депутатов.    

-66-    

Субъектами государственно-правовой ответственности яв-    

ляются: 1) граждане СССР в случае лишения гражданства,    

<если лицо совершило действия, порочащие высокое звание    

гражданина СССР и наносящие ущерб престижу или государ-    

ственной безопасности СССР> (ст. 18 Закона СССР о граж-    

данстве СССР); 2) депутаты как субъекты, несущие полити-    

ко-правовую ответственность перед избирателями и общест-    

венно-организационную - перед Советами, а также перед    

трудовыми коллективами, выдвинувшими данную кандидату-    

ру; 3) должностные лица исполнительных аппаратов Советов    

снизу доверху, избираемые или утверждаемые на сессиях    

(должностные лица исполкомов и министерств), должностные    

лица Президиумов Верховных Советов. Высказываются пред-    

положения о конкретизации ответственности в отношении всех    

категорий названных субъектов. Примером может служить    

постановление Президиума Верховного Совета СССР от 3 сен-    

тября 1965 г., которым возложена ответственность на секре-    

таря Президиума Верховного Совета СССР за опубликование    

актов Верховного Совета СССР и его Президиума; (*36); 4) долж-    

ностные лица, обязанные содействовать депутатам в осущест-    

влении их депутатских полномочий (ст. 26 Закона СССР о    

статусе народных депутатов в СССР), избирательным комис-    

сиям в осуществлении их полномочий (например, ст. 37 За-    

кона СССР о выборах в Верховный Совет СССР), а также    

обязанные возместить ущерб гражданину СССР в случае при-    

чинения такового в результате нарушения конституционных    

прав и законных интересов гражданина СССР незаконными    

действиями при исполнении должностными лицами служеб-    

ных обязанностей (ст. 58 Конституции СССР, Указ Прези-    

диума Верховного Совета СССР о возмещении ущерба, при-    

чиненного гражданину незаконными действиями государст-    

венных и общественных организаций, а также должностных    

лиц при исполнении ими служебных обязанностей); (*37); 5) ис-    

полнительно-распорядительный аппарат Совета, ответствен-    

ный за осуществление компетенции Совета; 6) избирательные    

комиссии и их члены, ответственные за соблюдение законо-    

дательства о выборах; 7) суды и прокуроры в части наруше-    

ния ими конституционного режима, но не в части нарушения     

обычной служебной дисциплины.    

В нормативных актах местных Советов могут быть указа-    

ны иные субъекты ответственности. Так, в Регламенте Сове-    

та, который аналогичен по своему назначению правилам рас-    

порядка в организации, коллективному договору на предприя-    

тии, специально записано, что <ответственность за состояние    

делопроизводства и сохранность документа> возлагается на    

заведующего общим отделом (см., например, Регламент рабо-    

-67-    

ты аппарата Самарского райисполкома г. Куйбышева от 25    

июля 1978 г.). В п. 9 Временного Положения о постоянных    

комиссиях Горьковского областного Совета от 26 июня 1973 г.    

предусматривалось, что председатель и члены постоянных ко-    

миссий могут быть досрочно переизбраны областным Сове-    

том. (*38). Председатель постоянной комиссии и ее члены не обла-    

дают каким-то новым юридическим статусом, кроме статуса    

депутата. Их качество как председателя или членов постоян-    

ных комиссий является общественным статусам внутри дан-    

ного Совета народных депутатов. И потому переизбрание    

председателя и членов постоянной комиссии является общест-    

венной ответственностью перед Советом как своеобразным    

общественным образованием.    

Субъекты ответственности по советскому государствен-    

ному праву со специальным государственно-правовым стату-    

сом специфичны: это представители власти. А подбор руко-    

водящих кадров не менее важен, чем совершенное законода-    

тельство и научно обоснованные реформы. От подбора кад-    

ров в государственно-правовой сфере непосредственно зави-    

сит <лицо> государственных органов. Если в других сферах    

человек выбирает <профессию, род занятий и работу в соот-    

ветствии с призванием, способностями, профессиональной под-    

готовкой, образованием и с учетом общественных потреб-    

ностей> (ст. 40 Конституции СССР), то в государственно-    

правовой сфере граждане СССР трудятся не только на осно-    

ве конституционного права на труд, но и - прежде всего! -    

на основе конституционной системы формирования органов    

власти, на основе избрания, подбора. Именно для государст-    

венно-правовой сферы особенно актуальны ленинские слова:    

<...первоочередная задача момента не декреты, не реорганиза-    

ции, а подбор людей; установление индивидуаль-    

ной ответственности за делаемое; проверка    

фактической работы>. (*39). Насколько коллективная от-    

ветственность в государственно-правовой сфере не исключа-    

ет индивидуальной, настолько и индивидуальная ретроспек-    

тивная ответственность представителя власти должна, в    

принципе, повышать позитивную ответственность органа, в    

котором работал или работает виновный и авторитет кото-    

рого этот виновный ослабил.    

Правильный подбор кадров (а отсюда тот или иной уро-    

вень их <криминогенности>, индивидуальной ответственности    

и безответственности) и коллективно созданные условия их    

работы (коллективная ответственность) - взаимосвязанные    

явления. В позитивном <срезе> государственно-правовой от-    

ветственности эту взаимосвязь Г. В. Барабашев характеризу-    

ет так: <Исполкомы, их отделы и управления непосредствен-    

но подчинены сформировавшим их Советам и уже в силу это-    

-68-    

го ответственны перед ними. Что касается министров, пред-    

седателей государственных комитетов, а также депутатов,    

избранных в состав исполкомов, то их непосредственная от-    

ветственность перед соответствующими Верховными и мест-    

ными Советами производна от ответственности коллегиаль-    

ного исполнительного органа, в состав которого они избраны    

органом государственной власти. Круг органов и руководи-    

телей, непосредственно ответственных перед Советами, очер-    

чивается и рамками применения таких государственно-пра-    

вовых санкций, как отмена незаконного, нерационального ак-    

та, изменение состава коллегиального исполнительного орга-    

на, смещение руководителя>. (*40).     

Коллективная и индивидуальная ответственность особен-    

но неразрывны в государственно-правовой, политической, пар-    

тийной среде. В. И. Ленин особенно нетерпимо относился к    

бюрократам-коммунистам и коммунистам, совершающим пре-    

ступления, называл их самыми худшими внутренними врага-    

ми. Узнав, что Московский комитет партии послабляет чле-    

нам партии, совершившим преступления, В. И. Ленин требо-    

вал в письме в Политбюро ЦК РКП (б) объявить строгий вы-    

говор Московскому комитету, <подтвердить всем губкомам,    

что за малейшую попытку <влиять> на суды в смысле <смяг-    

чения> ответственности коммунистов ЦК будет исключать из    

партии. <...> Верх позора и безобразия: партия у власти за-    

щищает <своих> мерзавцев!!>. (*41).    

Государственно-правовая ответственность как <особый    

вид ответственности за нарушения Конституции> (*42) многими    

учеными именуется также конституционной ответственностью.    

В известном смысле понятия государственно-правовой и кон-    

ституционной ответственности могут употребляться как тож-    

дественные, через скобки: государственно-правовая (консти-    

туционная) ответственность. Действительно, ответственность    

за нарушение конституционных норм, в широком смысле ох-    

ватывая все виды юридической ответственности (в широком    

смысле все виды юридической ответственности направлены    

на охрану Конституции), в узком же, собственном смысле    

слова, имеет свой отраслевой канал реализации - государ-    

ственно-правовые меры ответственности.    

И все же между понятиями государственно-правовой и    

конституционной ответственностью нельзя поставить абсо-    

лютный знак равенства. Это в большом объеме пересекаю-    

щиеся, по все же не совпадающие полностью понятия. С од-    

ной стороны, государственно-правовая ответственность погло-    

щает конституционную, поскольку конституционные нормы-    

часть государственно-правовых норм. С другой стороны, объ-    

ем понятия конституционной ответственности по своим со-    

-69-    

циально-политическим <емкостям> не может быть исчерпан    

юридическим понятием государственно-правовых мер ответ-    

ственности. Если государственно-правовая ответственность    

прежде всего проблема конституционной деликтологии вос-    

становления конституционного статус-кво, повышения эф-    

фективности специального государственно-правового стату-    

са и, наконец, оснований лишения этого статуса, то специаль-    

но-правовое содержание конституционной ответственности зна-    

чительно глубже.    

-70-