§ 10. Субъективный элемент преступления

Преступление характеризуется не только объективными, но и субъективными признаками, отражающими психическую деятельность субъекта

78

во время совершения им общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом. Эта деятельность образует субъективный элемент преступления.

Внутренний, психический механизм преступного поведения достаточно сложный. Он включает потребности, чувства, эмоции, интересы, совесть, стыд, страх, болезненные психические состояния и другие психические факторы, которые входят в психологический механизм преступления, выступая в роли мотивов совершаемых деяний. Всякое преступное деяние вызывается какими-либо факторами из числа указанных, направлено на удовлетворение тех или иных потребностей. Но приведенные психические факторы конкурируют между собой; прежде, чем совершить деяние, субъект с учетом обстоятельств выбирает оптимальный вариант поведения; по сути какой-то один из конкурирующих факторов одерживает верх. Процесс сопоставления потребностей с возможностями их удовлетворения и иными психологическими факторами, в ходе которых осуществляется выбор преступного поведения, называется мотивацией преступления. Так, желая приобрести материальные средства, лицо выбирает между правомерным и неправомерным способами удовлетворения этих потребностей. При этом действует, сознавая опасность совершаемого противоправного деяния, понимая ответственность, надеясь на безнаказанность, учитывая возможную реакцию окружения и другие факторы. Выбирая преступное поведение, лицо демонстрирует свою ?!егативную социально-психологическую установку , в которой доминирует пренебрежение социальными интересами.

За мотивацией следуют процедуры принятия решения, определения цели, включения волевых и интеллектуальных усилий по достижению преступного результата, прогнозирования и корректировки совершаемых действий в соответствии с изменяющейся обстановкой, «оправдания» побочных результатов преступного деяния и другие.

Такова далеко не полная психологическая характеристика волевого преступного поведения. Субъективный элемент состава преступления выбирает из всего этого психологического механизма, «работающего» при совершении преступления, лишь некоторые, наиболее важные и общие детали, причем одни из них учитываются во всех составах, другие - в некоторых.

Под установкой понимается форма направленности духовного мира личности как регулятивный механизм, который функционирует в качестве предрасположенности личности к определенному способу поведения посредством реализации некой «внутренней модели» применения и результата применения соответствующих нормативов и правил, видов познавательной и практической деятельности. (См.: Асмолов А.Г. Деятельность и установка. М., 1979. С. 39-40.)

79

В законе отражаются два компонента психической деятельности: волевой и интеллектуальный компоненты. Волевой относится к руководству преступным поведением, он отражает способность преступника выбирать тот или иной вариант поведения, поддерживать внимание, контролировать, корректировать и направлять действие (бездействие). В него включаются мотивы (потребности, чувства, эмоции, интересы и др.) и цель преступного деяния.

Воля не ограничивается мотивом и целью, более существенным ее показателем является способность преступника руководить своими действиями; но эта способность отнесена в уголовном законе к характеристике субъекта преступления, как указывающая на более фундаментальное основание уголовной ответственности - его вменяемость. В субъективный же элемент включены мотив и цель, которые, при наличии вменяемости, отражают разную степень волевых усилий, направленных на достижение общественно опасного результата, а значит - разную степень общественной опасности личности виновного и преступления - в целом.

Мотив и цель выполняют в составах преступлений разные функции. Главным психическим фактором является цель как конечный результат, которого преступник стремится достичь. В Уголовном кодексе при характеристике вины цель выражается в термине желания, под которым по общему смыслу понимается «внутреннее стремление к осуществлению чего-нибудь, обладанию чем-либо»1, т.е. по сути та же цель.

В зависимости от степени совпадения цели (желания) с совершенным деянием и наступившим общественно опасным последствием, в законе различаются формы и виды вины: умысел (прямой и косвенный), а также неосторожность в виде легкомыслия или небрежности. При прямом умысле имеет место полное совпадение цели с фактически наступившим желаемым результатом. При косвенном умысле происходит некоторое отклонение цели от фактического результата, но содержание цели при этом не исключает получение и того результата, который фактически наступил. При легкомыслии и небрежности цель еще более отдалена от результата и не включает его в себя, не допускает наступления.

Цель, как желание, отражает, таким образом, разную форму связи воли с преступным результатом, характеризует разное психическое отношение субъекта к совершенному деянию. Это отношение должно быть выявлено по любому преступлению независимо от формы вины, поэтому цель как желание является обязательным признаком преступления.

Помимо цели-желания, устанавливаемой по каждому составу преступления, в некоторых составах дополнительно указывается специальная цель. Такое указание дается в том случае, если необходимо отличить состав од-

1 Словарь Русского языка / Сост. СИ. Ожегов. М., 1953. С. 163.

80

ного преступления от другого либо преступление от непреступного поведения. Так, состав бандитизма (ч. 1 ст. 209 УК) включает создание вооруженной группы «с целью нападения на граждан или организации». Указание цели позволяет отличить банду от иных форм групповых преступлений, например, от одноразового группового хулиганства, совершенного с использованием оружия, группового вооруженного изнасилования и т.д. Названная цель дополняется устойчивостью, организованностью, вооруженностью группы, что свидетельствует о ее повышенной опасности, охватываемой понятием бандитизма.

Цель, как критерий разграничения преступления с непреступным деянием, приведена, в частности, в ст. 338 УК, предусматривающей ответственность военнослужащих за дезертирство. Если военнослужащий самовольно отсутствует в воинской части в течение одних суток, это деяние само по себе не образует преступления, однако если при этом он имеет намерение уклониться от военной службы, содеянное будет квалифицироваться как дезертирство независимо от продолжительности уклонения от военной службы.

Как видим, во всех составах преступлений фигурирует цель-желание, характеризующая психическую направленность лица на совершение общественно опасного деяния и достижение общественно опасных последствий; в некоторых составах признак цели используется дополнительно как разграничитель деяний, предусмотренных законом.

Кроме цели, волевой компонент включает также и мотив преступного поведения. Роль мотива в механизме преступного поведения велика, он представляет собой комплекс психических качеств личности (потребностей, чувств, интересов, эмоций и т.д.), выступающий в качестве внутренней, побудительной причины совершения преступления. Является ли такая внутренняя причина единственной и достаточной для совершения преступления либо надо учитывать также и внешние факторы - вопрос в литературе дискуссионный. В.Н. Кудрявцев, например, пишет: «Конечный выбор варианта поведения всегда детерминирован внешними либо внутренними обстоятельствами или же совокупностью тех и других»1.

Однако психология придерживается единства объективного и субъективного в генезисе поведения, не одно либо другое, а то и другое в совокупности определяют вариант поведения. Вопрос только о доминировании, о том, что определяет выбор, является его основой. С.Л. Рубинштейн, утверждая о единстве субъективного и объективного, считает, что внешнее, объективное «опосредует и определяет внутреннее, субъективное»2. Но

' Кудрявцев В.Н. Генезис преступления. Опыт криминологического моделирования. М., 1998. С. 156-157.

Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2000. С. 26.

81

страницей ниже уточняет позицию, что в этой взаимосвязи не все просто, «одно из них в действительности включено в другое и в свою очередь определяет его»1. Это значит, что не только объективное влияет на субъективное, но и субъективное участвует в детерминации объективного, окружающей личность среды.

Л.В. Кондратюк, на наш взгляд, занимает более перспективную позицию, отдавая приоритет субъективному. Нельзя все объяснять «внешними социальными причинами»2. Субъект использует «обнаруженные причинно-следственные связи внешней среды», но последние в ходе свободного выбора выступают «в качестве возможностей». Мотивация «действительно детерминирована средой. Однако здесь детерминированность не жесткая, поскольку все явления мира и социума для человека выступают как возможности»4.

Но мотив в то же время находится под контролем сознания, «санкционируется сознанием»5, что говорит о приоритете внутреннего над внешним воздействием.

Представляется, что диалектика соотношения объективного и субъективного разрешается взаимосвязью общего и особенного, конкретного. В конкретном проявлении поведения, в конкретном поступке решающая роль принадлежит личному выбору, человек поступает в соответствии со своей установкой, выбирая возможности в окружающей среде. Вместе с тем внешние обстоятельства, внешняя среда влияют на формирование внутренних качеств, но только влияют, а не определяют их. В человеке всегда есть нечто устойчивое, передаваемое наследственным путем, сформировавшееся до того, как человек совершает поступок. В этом смысле влияние внешней среды нельзя исключать вовсе из механизма поведения.

Другой вопрос - о содержании мотива преступного поведения: является ли он позитивным, негативным либо нейтральным по отношению к социальным интересам. В литературе существует позиция, согласно которой мотив преступления может иметь не только негативное, но и нейтральное содержание либо даже положительное.

Так, утверждается, что антиобщественных потребностей и мотивов как таковых не существует, как, впрочем нельзя говорить о социально полезных и даже социально нейтральных побуждениях применительно к прс-

1                Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2000. С. 27.

2                            Кондратюк Л.В. Антропология преступления (микрокриминология). М. Норма, 2001. С. 201.

3             Там же. С. 202.

Там же.

82

схупному поведению. По одному и тому же внешне сходному побуждению могут быть совершены как преступление, так и благородный поступок1.

Приведенная социальная оценка мотива основывается на отождествлении мотива с потребностями, которые действительно могут быть и нейтральными, и позитивными. Но потребность - это еще не мотив. Мотив -это более или менее адекватно осознанное побуждение2. Потребность становится мотивом «через соотношение его с целью»3. Чтобы получить статус мотива «побуждения обязательно должны быть осознанными субъектом» .

При такой зависимости мотива от цели и сознания, подконтрольности им следует прийти к выводу, что оценка мотива зависит от содержания цели и сознания. Если это содержание негативное (а оно таково в преступном поведении), то и мотив (в частности, мотив всякого преступления) следует оценивать только в негативном смысле5.

Всякое преступление мотивировано. Мотив входит в предмет доказывания по каждому уголовному делу (ст. 73 УПК РФ), позволяя выяснить механизм преступного поведения, его причины. Однако в уголовно-правовом отношении роль мотива преступления более конкретна. Он всегда учитывается с точки зрения обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание. В ст. 61 УК называются такие мотивообразующие смягчающие обстоятельства, как несовершеннолетие, наличие малолетних детей, стечение тяжелых жизненных обстоятельств, сострадание и т.д. Статья 63 называет в качестве отягчающих обстоятельств ряд специальных мотивов: национальная, расовая, религиозная ненависть или вражда, месть, недовольство служебной деятельностью потерпевшего и т.д.

Но мотив выступает и в качестве признака состава преступления, выполняя примерно ту же функцию, что и цель - определяя направленность деяния и разграничивая между собой преступления, преступление и непреступное поведение. Так, в ст. 153 УК предусматривается ответственность за подмену ребенка, совершенную «из корыстных или иных низменных побуждений». При отсутствии таких побуждений деяние не образует преступление. В п. «з» ч. 2 ст. 105 УК говорится об убийстве «из корыстных побуж-

Криминальная мотивация. М.: Наука, 1986. С. 30.

2            Рубинштейн С.Л. Указ. раб. С. 443.

3             Там же. С. 444.

4 1

Кондратюк Л.В. Указ. раб. С. 203. " Подобная точка зрения была высказана Н.Ф. Кузнецовой и была подвергнута критике на том, якобы основании, что автор смешивает мотив с целью и средством ее достижения. (Криминальная мотивация. С. 13.) В действительности она была права, не сводя мотив к чистой потребности, а соотнося его с целью и средствами его достижения.

83

дений». Отсутствие этого мотива не исключает уголовную ответственность, как в предыдущем примере, а меняет квалификацию.

Интеллектуальный компонент психической деятельности представлен в уголовном законе в виде характеристики сознания лица, совершающего преступление. Способность осознавать общественно опасный характер деяния является признаком субъекта, а именно - его вменяемости, но осознание тех или иных обстоятельств представляет собой процесс отражения в мозгу этих обстоятельств, т.е. психическую деятельность, в связи с чем сознание включено и в субъективный элемент состава преступления. Но содержание интеллектуального компонента не ограничивается отражением в сознании содеянного. Функция интеллекта не только в пассивном отражении окружающей действительности, но и в прогнозе, предвидении последствий тех или иных действий, что служит основой коррекции поведения. Поэтому помимо осознания лицом характера совершенного деяния, закон включает в интеллектуальный компонент также предвидение последствий своего деяния.

Сознание лицом общественно опасного характера совершаемого деяния и предвидение общественно опасных последствий находятся между собой во взаимозависимости. Характер деяния включает его физическую, социальную и правовую природу. Сознавать характер деяния, значит понимать его физическую сущность (при убийстве, например, виновный понимает, что происходит воздействие оружия на тело, которое в результате может погибнуть), социальную природу (данное деяние причиняет вред обществу, общественно опасно) и правовой статус (оно в силу опасности предусмотрено уголовным законом).

Основным показателем деяния является физический, который указывает на его способность причинить вред охраняемым уголовным законом объектам. Если лицо полагает, что его деяние обладает такой способностью, а на самом деле оно объективно произвести вредное последствие не может, то содеянное не признается общественно опасным. Так, не может признаваться государственной изменой (ст. 271) выдача иностранной агентуре сведений, которые выдающий их считает государственной тайной, а на самом деле они таковой не являются. Собственное представление лица о социальной и правовой ценности совершенного им деяния, в данном случае, юридического значения не имеет.

Сознание опасности деяния ограничено предвидением последствий этого деяния. Если лицо не ожидает общественно опасных последствий от совершаемых им действий, то, естественно, оно не осознает опасности этих действий; сознавать опасность деяния - значит в той или иной степени предвидеть наступление в результате его совершения общественно опасных последствий. Поэтому в известном смысле выражения «сознание общественно опасного характера совершенного деяния» и «предвидение

84

общественно опасных последствий» синонимичны, одно можно употреблять вместо другого. Однако такое отождествление допустимо в определенных случаях, а именно - применительно к составам, которые предусматривают в качестве обязательного признака наступление вредных последствий. Применительно к таким составам достаточно указать на предвидение лицом общественно опасных последствий деяние, это будет означать, что оно и осознает общественно опасный характер своего деяния. Однако многие составы имеют «формальную» конструкцию, исключающую последствия, их обязательным признаком является только деяние. Отношение к деянию не выразить через предвидение его последствий, лицо может только лишь осознавать общественно опасный характер этого деяния.

В таких ситуациях связь сознания деяния с предвидением вредных последствий сохраняется, но лицо предвидит лишь возможность наступления этих последствий. Например, если кто-то подстрекает кого-то к совершению преступления, он предвидит возможность совершения этим лицом преступления, но это предвидение достаточно для утверждения об осознании им общественно опасного характера подстрекательских действий. Тоже можем сказать об опасности, предположим, приготовления или покушения на преступление, действий, совершенных по легкомыслию и т.д.

Следует иметь в виду еще одно обстоятельство, придающее сознанию общественно опасного характера деяния самостоятельную значимость. Сознавать характер деяния, значит, сознавать не только совершаемое действие (бездействие, нарушение правил), но и сопутствующие ему иные указанные в законе обстоятельства объективного элемента состава преступления: способ, средства, орудие, время, место и другие. Отношение к этим обстоятельствам нельзя выразить через предвидение общественно опасного последствия, поскольку они не связаны с ним, это отношение может характеризоваться только осознанием либо неосознанием данных обстоятельств.

Таким образом, интеллектуальный компонент включает два органически связанных и взаимно дополняющих друг друга элемента: осознание общественно опасного характера деяния и предвидение общественно опасного последствия.

Субъективный элемент преступления включает психическую деятельность, то есть деятельность сознания и воли, и отношение субъекта к тому, что он совершает: деянию (действию или бездействию), последствию и обстоятельствам, при которых деяние совершается. Отношение - форма связи между субъектом и окружающей средой, она проявляется в деятельности виновного и в антиобщественной установке личности виновного. Поэтому характеристика субъективного элемента преступления как психической деятельности (сознание, воля, чувства, эмоции, потребности и т.д.) отражает и характеристику отношения субъекта к тому, что он совершает.

85

Деятельность - наиболее характерный показатель отношения, поэтому указание на отношение к деятельности достаточно для определения субъективного элемента преступления. Так, в ч. 2 ст. 25 УК, определяющей содержание прямого умысла, говорится об осознании лицом общественной опасности своих действий (бездействия), предвидении возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий, а также желании их наступления.

Отсутствие признаков активной психической деятельности, направленной на совершение общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, не означает отсутствия субъективного элемента преступления, он может существовать в виде иного отношения субъекта. Уже при характеристике косвенного умысла (ч. 3 ст. 25), при котором лицо, сознавая общественную опасность деяния и предвидя возможность наступления общественно опасных последствий, не желает их, указывается отличительный признак - безразличное отношение лица к наступлению таких последствий.

Если при косвенном умысле отношение (в виде безразличия) только дополняет признаки активной психической деятельности (сознание, предвидение, желание), то в неосторожных видах вины оно выступает в качестве основной характеристики.

При легкомыслии (ч. 2 ст. 26) это отношение еще характеризуется, как и умысел, определенной антисоциальной установкой. В поведении проявляется некоторая социальная активность, свидетельствующая о наличии негативной установки - лицо предвидит возможность наступления общественно опасных последствий. Однако здесь уже важно отношение субъекта, его самонадеянный, необоснованный расчет на предотвращение последствий. Именно это упречное отношение - главное для обоснования уголовной ответственности лица, действующего с преступным легкомыслием.

При небрежности (ч. 3 ст. 26) признаки активной психической антиобщественной деятельности полностью отсутствуют, субъективный элемент представлен только отношением. Лицо не предвидит возможности наступления общественно опасных последствий, но должно было их предвидеть. Долженствование формы отношения, оно указывает на определенную связь субъекта с объектом, которому причиняется вред, обязывающую его быть внимательным и предусмотрительным в процессе осуществления своей жизнедеятельности.

Таким образом, отношение - это общая для всех форм и видов вины психическая характеристика преступления; при определении небрежности она является основным законодательным признаком, а при прямом и косвенном умысле, и в некоторой степени, при легкомыслии - дополнительным.

86

Отношение - это связь субъекта с объектом, которая в основе своей имеет нормативный характер. С помощью норм лицо включается в ту или иную систему отношений. В специальных системах отношений (должностных, воинских, юридических и т.д.) нормативно-правовой способ включения в них того или иного субъекта (например, приказ о назначении на должность) является основным. В общие системы отношений, например, по обеспечению жизни, защите собственности и т.д. включение осуществляется преимущественно естественным способом (рождение, достижение дееспособного возраста и т.д.). Но и естественные основания сопровождаются, нормативными актами (выдача свидетельства о рождении, паспорта и т.д.). Поэтому при анализе отношения как субъективного элемента преступления необходимо изучать нормативные связи субъекта с объектом, которые могут носить общий и специально-правовой характер.

Субъективный элемент преступления включает отношение не только к фактической, но и юридической стороне деяния. В.Л. Васильев, рассматривая категорию психической установки личности как некоторую основу, от которой берет начало психический процесс совершения преступления, выделяет специально правовую установку как готовность личности реализовать свои правовые знания и убеждения, которые выражаются через правовые знания, слитые воедино с волевым комплексом личности1. Готовность действовать в соответствии с правом предполагает правовую оценку лицом предстоящего деяния. Сознавая или не осознавая общественно опасный характер деяния, лицо проявляет понимание (непонимание) как фактического его содержания, так и социальной, в т.ч. юридической характеристики. Неправильное представление лица о юридической природе деяния может оказаться настолько принципиальным, что возможно исключение ответственности за содеянное (например, при юридической ошибке).

Юридический характер субъективного элемента проявляется и в том, что само отношение как форма связи, может иметь, как отмечалось, нормативную, а значит и юридическую природу, отсутствие нормативной связи исключает ответственность за причиненный вред (ст. 28 УК).