§ 13. Наказание за преступления против здоровья

Как и убийство, телесные повреждения влекли за собой в древности кровную месть. В дальнейшем за телесные повреждения закон широко применяет талион, законы XII Таблиц устанавливают «Si membrum rupit, ni cum eo pacii, talio esto», а институты Юстиниана гласили: «Наказание за обиды, по закону XII Таблиц, было за сломанный член talio, т. е. обиженный имел право отнять у обидчика такой же член, а за удар в лицо были установлены денежные пени... преторы позволяли самим потерпевшим обиду оценять оную, так чтобы судья присуждал виновного уплатить столько, сколько потребует обиженный, или менее, смотря по току, как ему заблагорассудится. Наказание за обиды, введенное законом XII Таблиц, вышло из употребления, то же, которое ввели преторы, часто встречается в судебной практике» 1.

Композиции и талион влекут за собой телесные повреждения в древнем еврейском праве, в законах хеттов, законах Хамурзбби и других законодательствах древнего Востока.

В Варварских Правдах размеры композиций за телесные повреждения весьма различны, в зависимости от нанесенного повреждения. В Салической Правде самые высокие композиции за руку, ногу, глаз и нос по 100 солть дов, пальцы расцениваются различно, в зависимости от sre боевого значения (maym английского права), за второй палец, «который пускает стрелу», — 35 солидов, а за последние три пальца вместе — 50 солидов, гл. (XXIX). Глава XVII Салической Правды предусматривала нанесение ран, за удар до крови следовало уплатить 15 солидов, а без крови —' 1 солид, за удар кулаком — 3 солида (ст. ст. 5 и 6). По Саксонскому зерцалу тяжкие телесные повреждения влекли за собой отрезание руки, а легкие —■ пени и заклад (Busse und Wette).

Русское законодательство в древности также знало кровную месть за телесные повреждения, которая в дальнейшем вытеснилась выкупами различного размера, в зависимости от характера нанесенного повреждения и лич-

хотя и составляет необходимый элемент преступления, с отсутствием которого исчезает и самое его понятие, но при определении мерк виновности играет второстепенную роль» (Таганцев, О преступлениях против жизни, т. I, стр. 139).

1 Институты императора Юстиниана. Пер.  Проскурякова, СПБ 1859 г., стр. 238—239.

386

кости потерпевшего    (Русская   Правда,  Академический список, ст. ст. 2 и 3 и Троицкий список, ст. ст. 25—28).

Уложение царя Алексея Михайловича назначало за телесные повреждения талион и композиции (гл. XXII, ст. 10), а Воинский устав Петра I — членовредительские и телесные наказания, а в более легких случаях денежные взыскания и испрашиваиие прощения (арт. арт. 141 —147). По Морскому уставу Петра I «ежели. . . битой. . . некоторое увечье понесет, то (виновный) имеет быть також наказан на теле и послан в галерную работу вечно или временно, по рассмотрению суда. Сие разумеется о ундср-офицерах и рядозых, а ежели офицер. . . поранитъ, то в галерную работу вечно или временно, по рассмотрению суда» (ст. 98).

Наказания за телесные повреждения в большинстве современных уголовных кодексов неосновательно низкие, Loffler писал по этому поводу следующее: «StCB разделяет с большим количеством континентальных законодательств относительную мягкость в отношении телесных повреждений, которая в высшей степени странна. Неприкосновенность личности охраняется слабее, чем имущество. Это частично результат «нравственных и хозяйственных представлений», которые сегодня должны быть рассматриваемы как устаревшие; частично это признак еще распространенной некультурности, которая драку, как охрану физической силы, одевает в романтическое татье. В наибольшей степени, конечно, это результат доходящего до степени абсурда распоряжения закона квалифицирующими и привилегирующими признаками или даже отдельными составами преступлений, которые дифференцируются чо моментам, которые должны были бы быть совершенно безразличны для установления вины» 1.

Это объяснение Loffier'a интересно только с той точки зрения, что им совершенно прикрывается основное и значительно более простое объяснение — большая охрана частной собственности, чем личности человека, в условиях капиталистического общества.

Мягкость репрессий за телесные повреждения оказывается не только 1в том,, что вообще наказание за них недостаточно, но в еще большей степени в том, что относят к легким телесным повреждениям и что покушение на легкие телесные повреждения в большом количестве законодательств вообще не наказуемо, что для привлечено f f 1 с г, KOrperverletzung, Vereleichende DarsteHung Besond. Teii, Bd. V, S. 341.

25'

387

ния к уголовной ответственности за многие случаи телесных повреждений требуется жалоба потерпевшего, чего нет вовсе для самых незначительных имущественных преступлений 1.

Как нетрудно увидеть из приложенной таблицы, наказания за телесные повреждения и в особенности за легкие телесные повреждения никакого сравнения с наказаниями за преступления против имущества не выдерживают (см. табл. на стр. 389):

Для сравнения наказания за телесные повреждения и за имущественные преступления приводим некоторые примеры: в Германии грабеж карался так же, как убийство. Простая кража влечет за собой наказание до 5 лет лишения свободы; «легкие» телесные повреждения—до 3 лет. При тяжких телесных повреждениях максимум наказания 5 лет каторги. При краже из помещения ест взломом или с использованием подобранного ключа — 10 лет каторги. При имущественном преступлении учитывается профессионализм и рецидив; при преступлении против личности все это не учитывается. Вор-рецидивист, укравший белье из сада, подлежит каторге до 10 лет, а если кража была квалифицированная — каторге от 2 до 15 лет, т. е. наказание будет больше, чем если бы он выколол два глаза. В Италии удар ножом в живот, имевший результатом опасную для жизни болезнь на многие месяцы, карался заключением на срок от 1 года до 5 лет, а кража, совершенная путем случайного использования утерянного ключа, — заключением на срок от 2 до 8 лет. Неудивительно, что даже буржуазные авторы приходили к выводу — больше не должно быть такого взгляда, что

1 Старый мировой судья Тулуб в царской России в статье «Из заметок и наблюдений мирового судьи» резко высказывался против частного обвинения и примирения по делам об обидах и оскорблениях. Ои писал: «.. .оскорбление чести должно быть признано проступком обще-уголовным и преследоваться в порядке публичном. Пусть личное достоинство людей будет в такой же мере неприкосновенным, в какой неприкосновенна их собственность, их имущество. Такая, повидимому, простая и очевидная истина, но для практического торжества ее оказывается мало длинного ряда веков, прожитых человечеством». «.. .вам нанесли побои, окровавили вас. Государству нет до этого дела. Совершилось событие никому кроме вас ничем не угрожающее. Понесен ущерб нравственный, а такая потеря с точки зрения интересов общества потеря безразличная. Если угодно, жалуйтесь, это зависит от вашей доброй воли, пожаловавшись, можете вести начатое дело, можете бросать его в любой момент процесса, вы полный, неограниченный хозяин здесь», но «кража угрожает опасностью всему обществу — собственность есть основа всего существующего». (Ж. М. Ю., 1897, № 4, стр. 79).

388

Наказание за телесные повреждения