Глава 1 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ФРАНЦУЗСКОГО ФЕОДАЛЬНОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА, ПРОЦЕССА И СУДОУСТРОЙСТВА

Прогрессивные политические учения XVIII в. во Фран-

ции выражали интересы новых классовых сил, выходя-

щих на политическую арену. Эти идеи и теории отражали

вновь возникшие потребности общественной жизни, их ис-

точником являлись новые условия материальной жизни

общества, когда на смену феодализму приходил капита-

листический строй. Ломка старого, феодального базиса

происходила в условиях ожесточенной борьбы между от-

живающими феодальными силами и растущим капита-

лизмом. Эта борьба нашла свое непосредственное выра-

жение и в области идеологии. Одним из проявлений этой

борьбы было создание новых, прогрессивных теорий в об-

ласти уголовного права, процесса, судоустройства.

Несоответствие между развивающимися производи-

тельными силами и существующими производствен-

ными отношениями приобретало в XVIII в. во Фран-

ции всо более острые формы. Развитие промышленности,

рост внутренней и внешней торговли, проникновение ка-

питалистических отношений в область сельского хозяйст-

ва - все это служило свидетельством громадного перево-

рота в экономических условиях жизни общества. Фео-

дальные производственные отношения стали уже тормо-

зом для дальнейшего развития производительных сил:

росту промышленности мешали все еще существовавшие

остатки крепостного права, цеховые ограничения и при-

вилегии; развитию торговли - стеснения п ограничения

деятельности торговцев со стороны королевской власти.

Всеми правами и привилегиями, установленными фе-

одальным строем, пользовалось дворянство н духовен-

ство - первое и второе сословия. Третье же сословие, ко-

торое возглавляла буржуазия, находилось в угнетенном

положенип: оно не обладало самыми элементарными пра-

вами личности. Исключительно тяжелыми, невыносимы-

ми были условия существования трудящихся.

Буржуазия, сложившаяся в недрах феодального обще-

ства, явилась тем наиболее активным классом, который для

завоевания своих прав должен был привлечь на свою сто-

рону широкие народные массы, ибо без участия этих масс

буржуазия была бы не в состоянии разрушить здание фео-

дального строя. Именно в силу этого буржуазия, стре-

мясь к достижению своих классовых целей, выступала

не только от своего имени, но и от имени всего третьего

сословия.

В уголовном праве Франции XVIII в. очень ярко про-

явились основные черты феодальной надстройки предре-

волюционной эпохи. Его острие было направлено против

трудящегося и эксплуатируемого народа, малейшие

попытки сопротивления которого беспощадно подавлял

меч феодальной репрессии. Феодальное <правосудие> было

представлено совокупной карательной деятельностью сень-

оральных, королевских и церковных судов. И если больше

всего от этой системы террористической репрессии стра-

дали трудящиеся массы города и деревни, то и городская

буржуазия нередко испытывала на себе сокрушительные

удары феодальной карательной машины.

Из-за отсутствия элементарных прав и гарантий лич-

ности каждый человек, относившийся к третьему сосло-

вию не мог быть уверен в прочности своего положения:

в любой момент он мог быть обвинен в <оскорблении ве-

личества>, в принадлежности к какой-либо <ереси>, бро-

шен в застенок и подвергнут пыткам. Применение пыток

к подозреваемым, а равно и к свидетелям в подавляю-

щем большинстве случаев обеспечивало <признание>, за

которым следовала смертная казнь и конфискация иму-

щества.

Неудивительно поэтому, что в произведениях передо-

вых мыслителей XVIII в. очень большое внимание было

уделено вопросам права, правосудия, законности и в осо-

бенности вопросам уголовного права и процесса.

Чтобы уяснить социально-политические корни, содер-

жание и классовую природу уголовно-политических уче-

ний, созданных во Франции в предреволюционный пери-

од, а также раскрыть классовую сущность и содержание

той реформы законодательства, которая была осуществле-

на в первые годы революции, необходимо предварительно

ознакомиться с состоянием законодательства, правосудия,

йаконности в дореволюционной Франции.

В дореволюционной Франции не было кодифицирован-

ного уголовного законодательства. Ряд королевских ордо-

нансов начиная с XV в. был посвящен судопроизводству.

Это, например, ордонанс 1494 г., ордонанс 1539 г., Орле-

анский ордонанс 1560 г., Блуасскис ордонансы 1576 и

1579 гг., Сводный ордонанс 1629 г., Уголовный ордонанс

1670 г., наконец, Эдикт 1788 г., наметивший, но не <успев-

ший> осуществить реформу уголовного судопроизводства,

Нормы материального уголовного права в этих ордонан-

сах занимали подчиненное место.

Источниками уголовного права служили преимуще-

ственно отдельные королевские ордонансы, но больше все-

го - местные обычаи. Они были систематизированы в XV

и XVI вв., когда насчитывались сотни своеобразных <сво-

дов> правил для деятельности суда. Источником уголов-

ного права служили приговоры, выносившиеся парламен-

тами, сохранявшие свою силу для аналогичного решения

однородных дел. Широко использовались в качестве источ-

ников уголовного права римское и в особенности канони-

ческое право. Наконец, в качестве источника уголовного

права пользовались и трудами ученых юристов. Таковы

были многочисленные и весьма неопределенные источни-

ки французского уголовного права, которыми пользова-

лись суды королевской юрисдикции. Еще более неопреде-

ленными были источники уголовного права у судов сень-

оральной юрисдикции. Здесь по существу главным, реша-

ющим источником была воля самого сеньора, причем

в зависимости от его экономического и политического мо-

гущества и влияния она распространялась на жизнь, сво-

боду и имущество его подданных.

Многочисленность, неопределенность п противоречи-

вость источников уголовного права в Дореволюционной

Франции исключала возможность сколько-нибудь полной

и всеобъемлющей систематизации норм уголовного права.

Для XVIII в. наиболее характерной п популярной явля-

лась систематизация уголовно-правовых норм. данная од-

ним из идеологов феодальной юстиции - представителем

ортодоксально-феодального уголовного права Жуссом, ко-

торую мы ниже и приводим.

жусс1704-1781) дал следующую классификацию)

преступлений, применительно к действовавшему в то вре-

мя законодательству:

1 разряд: оскорбления божеского величия;

2 разряд: оскорбления королевского величия;

3 разряд: преступления против частных лиц;

4 разряд: преступления против общественного порядка.

К первому разряду относились богохульство, магия,

колдовство, ереси и т. п. <преступления>, которые кара-

лись, как правило, смертной казнью.

Под оскорблением королевского величества феодальное

право подразумевало любое посягательство на личность

короля или на государство, или на государственные инте-

ресы. Наиболее тяжким видом оскорбления королевского

величества считалось посягательство на самую личность

короля, государственная (измена (и мятеж. Другим видом та-

кого оскорбления являлось причинение какого-либо ущер-

ба государству, государственным интересам.

Помимо посягательств на жизнь, здоровье и достоин-

ство короля и членов его семьи, ко второму разряду отно-

сились всевозможные государственные преступления,

а также преступления против порядка управления, напри-

мер, такие, как поджог, дезертирство, подделка монеты,

контрабандная торговля солью и т. д. Большая часть пре-

ступлений второго разряда также каралась смертной каз-

нью. В случае признания виновным в оскорблении коро-

левского величества осужденный подвергался мучитель-

нейшей, утонченной смертной казни, а семья казненного

лишалась всего имущества и присвоенных казненному

прав и привилегий.

Вся система мер наказаний, которая была известна

дореволюционному французскому уголовному праву, ха-

рактеризовалась исключительной жестокостью. Наиболь-

шее распространение в законодательстве и в судебной

практике имела смертная казнь и притом в наиболее

квалифицированных, наиболее мучительных формах. За

смертной казнью следовали различного рода телесные на-

казания, несущие изощренные физические мучения осуж-

денному. На третьем месте стояли позорящие наказания.

Их целью было нанесение психических травм осужденным.

Тюремное заключение в ту эпоху играло подсобную роль.

Зато конфискация имущества и другие виды имуществен-

ных наказаний применялись все шире, являясь неприкры-

той формой обогащения сеньоров - хозяев сеньоральной

юстиции. В этом отношении между светской и церковной

юстицией шло непрерывное <соревнование> по части рас-

ширения сферы применения конфискации имущества.

.Жусс, бывший, как уже указывалось, общепризнанным

идеологом феодальной юстиции, дал не только систему

норм особенной части уголовного законодательства, но и

систему мер наказания, расположив их в определенной по-

следовательности.

Во Франции в 17 в., как указывал Жусс, применя-

лись следующие виды наказаний: сожжение, разорвание

лошадьми, повешение, отсечение головы, волочение на

плетенке, пытки, ссылка на галеры на срок или пожиз-

ненно, изгнание на срок или пожизиепно, прокалывание

языка раскаленным железом, урезание языка, порка плеть-

ми, клеймение, публичное покаяние, выставление у позор-

ного столба, надевание позорного ошейника, тюремное

заключение, проведение но улицам в позорящей шляпе,

выговор, увещание, штраф, принудительный взнос пожерт-

вования.

Само собой разумеется, что точных данных о числе

случаев применения мер наказания в XVIII в. не имеется.

Хотя Вольтер в ряде своих произведений говорил о том,

что сотни тысяч людей подвергнуты казни, эти цифры, ко-

нечно, нельзя признать достоверными. Но бесспорно одно,

что чаще всего применялись наиболо.е тяжкие наказания,

и притом нередко даже за малозначительные проступки.

Об этом свидетельствует составленный в конце XVIII в.

Пасторе - одним из сторонников просветительного напра-

вления - перечень преступлений, каравшихся смертной

казнью

Характеризуя дореволюционное французское уголовное

законодательство, необходимо указать на его неопределен-

ность, множественность источников, наиболее энергичную

 В предреволюционные годы французское уголовное законо-

дательство предусматривало обязательность или возможность при-

менения смертной казни в отношении 115 видов преступлении.

защиту интересов церкви, короля и дворян, террористи-

ческую систему наказаний, а также на несоразмерность

наказания тяжести совершенного преступления,

Этим, однако, далеко не исчерпывается характеристи-

ка феодального уголовного права. Она должна быть уси-

лена, усугублена характеристикой судоустройства, уголов-

ного процесса и всей карательной политики того времени.

III

В дореволюционной Франции действовала исключи-

тельно сложная, разветвленная, множественная судебная

система.

В сельской местности действовали сеньоральные суды,

осуществлявшие помещичью юрисдикцию в отношении

крепостных. В городах - городские суды со С1равнительно

ограниченной юрисдикцией. Королевская юстиция была

представлена судом прево, бальи, интендантов и высшими

судами - парламентами. Кроме того, функционировали

многочисленные специальные суды: суды по сбору налогов,

суды соляного ведомства, суды податные, контрольные

палаты, суды адмиралтейства, суды коннетабля, суды лес-

ного ведомства, мопетный суд, главный совет. Помимо них

действовали суды городской полиции, суды ремесленных

корпораций, коммерческие суды, духовные суды, особые

суды для лиц привилегированных сословий и т. д.

В основе уголовного процесса лежали следующие прин-

ципы: презумпция виновности подсудимого, который во

всех случаях был обязан сам доказывать свою невинов-

ность; признание обвиняемого как главное доказательство

его виновности; применение пыток как главное средство

принуждения обвиняемого к признанию его вины; не-

гласпость судопроизводства; произвольность определенпя

рода, вида и размера наказания - по усмотрению суда; от-

крыто классовый характер деятельности суда, в зависимо-

сти от сословно-классовой принадлежности подсудимого.

Французский уголовный процесс как процесс инкви-

зиционный складывался из следующих стадий.

О совершенном преступлении, при необнаруженпп ви-

новных, священники сообщали в своих проповедях, обра-

щались к верующим с увещеватсльнымп посланиями, в ко-

торых они призывали всех верующих выполнить свой

религиозный долг и сообщить все то. что им известно о пре-

ступлении. угрожая в противном случае всевозможными

бедами для лиц, которые что-либо утаят.

Собранные показания направлялись прокурору. Онп не

сообщались обвиняемому, и первый допрос производился

без ознакомления его с существом обвинения. Ему лишь

предлагалось сознаться в своих преступлениях и чистосер-

дечно рассказать о нпх. После этого производился дву-

кратный допрос свидетелей (так называемая поверка).

При этом свидетель не мог изменить уже данные им ра-

нее показания: в случае изменения показания и тем более

в случае отказа от него свидетель подвергался суровому

наказанию. После проведения очной ставки обвиняемого

и свидетелей прокурор, основываясь нэ документах, да-

вал свое заключение о предании суду. Обвиняемый был

лишен возможности воспользоваться услугами и советами

адвоката. Жусс утверждал, что предоставление обвиняе-

мому адвоката означает дачу ему соучастника в престу-

плении.

В случае непризнания подсудимым его вины он под-

вергался пыткам. Вольтер в <Награде за справедливость

и гуманность> перечисляет названия различных видов пыт-

ки: подготовительная, предварительная, ординарная, экс-

траординарная пытка, пытка с оговорками в отношении

доказательств или без оговорок о них. пытка в присутст-

вии советников или в присутствии врача-хирурга, нытка,

применяемая к женщинам и девицам. Заключая этот пе-

речень, взятый им из различных книг, Вольте1р замечает:

<Кажется, что все эти книги были написаны палачом> ".

Признав подсудимото виновным в предъявленном ему

обвинении, суд произвольно определял наказание. Жусс

и другие криминалисты той эпохи указывали на то, что

во французском королевстве наказания произвольны и оп-

ределяются по усмотрению суда.

Ордонансом Людовика XIV 1670 г. был установлен по-

рядок уголовного судопроизводства. Процесс слагался из

трех стадий: расследования, формального закрепления сви-

детельских показании и очных ставок и постановления

приговора.

Основанием для начала расследования являлась жалоба

потерпевшего, требование прокурора, инициатива судьи.

 Ф. М. В о :[ ь т с р. Избранные ироияведенпя по уголовному

праву II процессу. Госюриздат, 1956, стр. 265.

Расследование начиналось с допроса свидетелей, причем

если они уличали определенное лицо, суд постановлял при-

влечь его в качестве обвиняемого. Обвиняемый в подтвер-

ждение своих показаний приносил присягу. Далее судья

направлял дело к производству в порядке ординарного пли

экстраординарного рассмотрения. При ординарном рас-

смотрении не допускались пытки и обвиняемый имел пра-

во на свободную защиту. При экстраординарном рассмот-

рении дела свидетели повторно допрашивались под прися-

гой. Новые показания уже не могли быть изменены под

страхом наказания. На этой стадии процесса производи-

лись очные ставки. После этого дело направлялось проку-

рору, который давал свое заключение: о назначении нака-

зания или о применении пыток, или о проверке доказа-

тельств. В случае, если обвиняемый подлежал телесному

наказанию, он подвергался допросу па позорной скамье.

При этом очень широко применялись пытки.

<Применение пытки в суде было настолько частым п

казалось столь естественным, что понятия пытки и судеб-

ного следствия (({пемйоп ]и(11с1а]гс) отождествлялись. При-

емы пыток в различных судах были различными; в практи-

ке парижского парламента в ходу была  пытка водой,

состоявшая в том, что обвиняемому вливали в горло через

воронку или через рог определенное количество кружек

воды, пытка испанскими сапогами, при которой ноги, поме-

щенные в особые коробки, постепенно сжимались путем

вколачивания в коробки клиньев. По ордонансу 1670 г.

обвиняемый допрашивался до пытки, во время пытки и

после пытки. Последний допрос назывался <допросом на

матраце>, так как после пытки обвиняемый мог уже толь-

ко лежать просте1ртым на матраце. Кроме пытки <подгото-

вительной>, до допроса, существовала еще пытка <предва-

рительная>. которой подвергался присужденный к смерт-

ной казни для того, чтобы хотя бы после приговора

добиться от него сознания пли вынудить его назвать имена

соучастников> .

Приговор выносился после доклада судьи-докладчика.

допроса обвиняемого п рассмотрения судом всех мате1риа-

Н. П о .-1 я нс к пн. Судебное зконодатсльство Учредитель-

ного п Законодательного собраний л эпоху первой французской ре-

волюции (1789-1792 гг.). <Советское государство и право>. 1939.

 5, стр. 74-75.

ордела. В основе оценки доказательств лежала теория

формальных доказательств. Судебное заседание было

строго секретным, в отсутствии прокурора, адвоката, сви-

детелей.

Во французском дореволюционном суде судебные дол-

жности продавались п покупались. Суды извлекали из

своей деятельности значительные доходы. Суд был чужд

и враждебен народу. Во французском уголовном процессе

полностью отсутствовали какие бы то ни было гарантии

личности обвиняемого.

Все перечисленные характерные черты французского

дореволюционного уголовного процесса непосредственно

вытекали из законодательных норм. Практика применения

этих норм еще более усугубляла неправосудие, сословно-

классовое неравенство, беззащитность личности, жесто-

кость репрессии. Для французского дореволюционного суда

характерны были три линии карательной политики: в отно-

шении духовенства, п отношении дворянства и в отноше-

нии третьего сословия.

Привилегированное положение духовенства очень ярко

проявлялось в сфере уголовного права. Уже в VIII в.

духовенство получило привилегию судиться своим судом,

причем не только по делам церковным, но и по общеуго-

ловным делам. Исходя из насквозь лживого, чисто фари-

сейского положения о том, что церковь не может проливать

крови, церковные суды не применяли тяжких наказаний

в отношении церковнослужителей, совершавших тягчай-

шие преступления.

Эти привилегни распространялись па самые различные

категории лиц, имевших иногда весьма отдаленное отно-

шение к официальным церковнослужителям.

Будучи весьма снисходительной к церковнослужите-

лям. совершившим тягчайшие преступленшя против лич-

постп. нравственности или собственности, церковная юсти-

ция была беспощадна к нарушителям религиозной ор-

тодоксии.

Столь же ярко в уголовном праве проявлялось и приви-

легированное положение дворянства. В период расцвета

феодализма, <когда королевская власть почти потеряла

всякое значенше, сеньоры не имели над собою верховной

пласти и совершали преступления безнаказанно. Это было

время ,улачтлин1.м11и"и1х-чярц.1би.ь, абижиЦ п убийств,

совершаемыл сваепраидрд

ФАЛИНА

тем как в это же время почти весь народ бы

в рабство и отвечал жизнью за большое нресту

лый проступок п даже ничтожную вину> .

В последующий период, когда укрепилась королевская

власть и права сеньоров были до некоторой степени огра-

ничены, изъятие дел дворян из-под уголовной юрисдикции

было еще широко [распространено. Как указывает Кистя-

ковский, <при определении наказания всегда имелось Б

виду звание совершившего преступление и звание жертвы;

таким образом преступление, совершенное дворянином

над крестьянином или духовным над светским, наказыва-

лось несравненно снисходительнее, чем преступление кре-

стьянина над дворянином или светского над духовным. Чем

выше было звание преступника и ниже жертвы его наси-

лия, тем меньше и само преступление, и наоборот>  Боль-

шой фактический материал по этому вопросу приводит

Пасторе ". Но, пожалуй, наиболее существенным являлось

широкое применение королевской властью помилования

даже тех немногих дворян, которые подвергались осужде-

нию. По этому поводу Дюлор, автор ряда монографий по

истории Франции, замечает, что царствование Людовиков

XIII, XIV и XV представляло собой целую цпь помило-

ваний, которые давались ворам, убийцам и другим пре-

ступникам из дворянского сословия

Стоит привести очень яркую характеристику распрост-

раненности смертной казни, данную Бонмером в работе с

праве охоты:

<При обилии поводов для предания казни крестьян

казни были очень часты и многочисленны. Каждый сеньо]:

для удовлетворения этой потребности имел у себя висели-

цу. Этот атрибут сеньоральной власти был так важен и та1

существен, что число столбов и крючков на виселицах

выражало ту или другую степень, которую феодал зани-

мал в иерархической лестнице. Герцог, занимавший пер-

вое место после короля, мог выстроить виселицу о шести

столбах, или как он хотел. За ним следовал ба1рон, который

мог иметь виселицу только о четырех столбах; шателеп

только о трех: простой оеньор... о двух столбах, со связями

 А. Ф. Кистяковский. Исследование о смертной казни

Киев, 1867, стр. 148.

" Там же, стр. 149.

М. Де Разноге 1,. Пев 1о1х рёпа1е8, уо1. 2, р. 62, 64, 68

" <Н1в1о1ге сгШдие Де 1а поЫезве>. Р., 1790, р. 224, 225, 230-232

все ивниз и и вне; господин со ср . ютици-

ей двух ел ез связей извне> ".

Кцстяковс] -дующим образом хара ризует ка-

рательную ло; - :ку французских судов п )тношению

к крестьянам: <...не должно забывать, ч до конца

XVIII ст.- во Франции до переворота 1789 г.- власть

господина над крестьянином имела еще большой объем;

отношения господина над крестьянином и феодальный

взгляд на сего последнего в большей или меньшей степени

оказывают влияние на уголовную юстицию. Таким обра-

зом, хотя с XIV ст. сеньор теряет (1е ]игв неограниченное

право жизни и сме1ртп над своим рабом, но с1е 1ас1о зави-

симое положение крепостного и решительное влияние

сеньора на уголовную юстицию служат обильным источ-

ником смертных казней. Взгляд на крепостного как на су-

щество низшее остается в значительной степени тот же:

пропитанные этим взглядом, тогдашние судьи с такою же,

или почти такою же, легкостью произносили смертные

приговоры над крепостным, с какой легкостью сеньор каз-

нил его по своему личному усмотрению. Вполне .зависимое

экономическое положение, те чрезвычайно тяжелые повин-

ности, которые крестьяне отбывали в пользу сеньоров,

служили неистощимым источником столкновений и тем

или другим путем доводили крестьянина до смертных

казней> .

Открыто классовый, террористический характер фео-

дальной репрессии был ясен многим прогрессивным авто-

рам XVII-XVIII вв. Пасторе упоминает о правиле фео-

дальной юстиции: <В тех случаях, когда по приговору суда

крестьянин лишается жизни или членов своего тела, дво-

рянин теряет только че(уп>> ". В сцредине XVII в. Дюлор

писал: <Бедные жители деревень, без защиты, преданные

ужасной тирании своих сеньоров, которых жестокость в

деревнях равнялась низости при дворе, были безжалостно

оскорбляемы, их грабили, секли, уродовали, убивали и

повергали в самую ужасную зависимость>. Бриссо в <Тео-

рии уголовных законов> отмечал, что <тяжесть наказаний

падает главным образом на народ> . Филипон де ла Мад

" Воппетег е. ТгаИё с1и ДгоН йе сЬавве, 1;. II, р, 189-204.

 А. Ф. Кпстяковский. Исследование о смертной казни, стр. 121

" М. с1е Р а 81 о ге 1. Вея 1о1х рёпа1е8, уо1. 2, р. 62.

" 1. Р. В 118801 йе \Уагу111е. 111601-10 с1е? 1"1х сг1тше11е

уо1. 1. Р., 1881, р. 122.

IV

Характеризуя феодальное уголовное право, необходим

сказать о тайных приказах короля об аресте.

Тайные приказы короля об аресте были одной из форм

борьбы королевской власти с неугодными ей лицами п эле-

ментами. Точных данных о применении тайных приказов

об аресте нет. Некоторые авторы сообщают отрывочные

и нередко противоречивые сведения. Так. Гранвилль ука-

зывал, что за тот период, когда герцог де ла Врильера за-

нимал ноет министра, было выдано около 200 тыс. тайных

приказов об аресте; Гийо определял число тайных прика-

зов, подписанных Людовиком XV. в 150 тыс., а Людовиком

XVI - в 14 тыс.; Буасси дАнглас определял число тайных

приказов, подписанных Людовиком XV, в 50 тыс., а Дюфей

указывал на 80 тыс. тайных приказов при Ришелье; те же

80 тыс. тайных приказов упоминает Кере, относя эту циф-

ру к .периоду царствования Людовика XIV

При всей противоречивости приведенных данных они.

несомненно, дают общее представление о широте примене-

ния тайных приказов об аресте.

Тайные приказы об аресте применялись к различных г

категориям лиц, чаще всего к политическим противникам

и к нарушителям публичного порядка.

<К первой категории принадлежали: участники заго-

воров, виновные в открытом сопротивлении королевской

воле (например, члены парламентов, отказавшие в реги-

страции правительственных законопроектов), авторы и

распространители враждебных существующему порядку

памфлетов, не в меру усердные защитники местных прав и

привилегий против посягновений центральной власти, на-

конец, религиозные сектанты, - словом, те, проступки в

правонарушения которых относились к обширной, но мало

определенной группе так называемых Де1йз роИйдиез>.

Виновные этой категории вербовались, по преимуществу.

из высших слоев общества, из среды духовенства или лите-

" Цит. по: А. Ф. К II с т я к о вс к II и. Исследование о смерт-

ной казня, стр. 152 (примечание).

 А. Боровой. История личной свободы во Франции, т. 1

ч. 1. М" 1910, стр. 71-7

рат ых кругов. Высокопоставленных .т представи-

тел высшей магистратуры обычно отправ и в изгна-

ддр _ в родовые поместья или какой-нибудь провинци-

альный город,- остальных рассылали по государственным

тюрьмам .

Вторую категорию лиц, к которым применялись тай-

ные королевские приказы об аресте, составляли проститут-

ки, сутенеры, посетители игорных домов, мошенники,

а также лица без определенных занятий и местожительства.

В качестве меры наказания, кроме высылки или изг-

нания, чаще всего применялись различные виды лишения

свободы. Лишению свободы подвергались главным образом

следующие четыре группы лиц: 1) репрессированные по

политическим соображениям, 2) репрессированные по хо-

датайству семей, 3) лица, которым было смягчено более

тяжкое наказание, 4) лица, которым смертная казнь за-

менялась пожизненным лишением свободы.

Система тайных приказов об аресте являлась не толь-

ко орудием королевской власти в борьбе с ее политически-

ми противниками, но и средством сведения счетов между

различными более или менее влиятельными элементами

высшего общества, которые всегда могли получить и даже

просто купить тайный приказ об аресте своего противни-

ка . В сохранившихся архивах Бастилии были обнаруже-

ны <основания> заключения в эту тюрьму отдельных лиц.

Ленге в своих <Мемуарах о Бастилии> приводит следую-

щие примеры: аббат Дюбуа был заключен как <дурной

человек и сутяга>, Винсент - как не внушающий доверия

и интриган, мадам Бенуа - как злая женщина и дерзкая

на язык, Эрми - как подозреваемый, Рюллан - как свя-

занный с дьяволом и т. д.

Если приказ об аресте испрашивали родственники, что-

бы изолировать какого-либо члена семьи, то в этом случае

подавалось прошение яа имя министра, подписываемое

" А. Боровой. История личной свободы во Франции, т. 1,

ч. 1, стр. 82.

 Один из выдающихся деятелей первого периода француз-

ской революции 1789 г. Мираоо опубликовал специальный труд

о тайных приказах об аресте, сыгравший важную роль в борь

с атой стороной феодального деспотизма. Интересно отмети]

что сам Мирабо заключался в тюрьму по тайному приказу

аресте, который исхлопотал у короля отец Мирабо. находивший!

; сыном в неприязненных отношениях. М1гаЬеаи. Оечугез. ]

1911, р. 126-181.

всеми заннтересованными лпцами из данной семьи. По рас-

смотрении заявления, если ходатайство представлялось

заслуживающим внимания, выдавался тайный приказ об

аресте, который немедленно и исполнялся.

Характеристика карательной политики XVII-XVIII вв.

была бы неполной, если бы не было сказано об эвокациях

и грамотах о помиловании, которые выдавались королем.

Эвокация - это требование о переносе рассмотрения су-

дебного дела из одной юрисдикции в другую, рассмотре-

ние дела в парижском суде. Такая передача дела обеспе-

чивала в наибольшей степени интересы короля, его при-

ближенных и всех тех лиц, которые, используя свои связи

в высших сферах, могли реально рассчитывать на наиболее

благоприятный для них исход рассмотрения дела. Эвока-

ция могла быть сделана королем по любому делу, рассмат-

риваемому в любом суде.

Письма о -помиловании, выдававшиеся королем, были

нескольких видов.

Описанная система уголовного права, судоустройства,

уголовного процесса, как и система карательной политики,

просуществовала по существу без изменений до револю-

ции 1789 г. Правда, в 1788 г. Людовик XVI издал эдикт

о предстоящей реформе уголовного судопроизводства, при-

чем в этом эдикте было уже сказано об отмене допроса

подсудимого на позорной скамье, о запрещении выносить

приговор без изложения мотивов, об отмене предваритель-

ной пытки, об установлении обязательного большинства

трех голосов для вынесения приговора о смертной казни и

об обязательности опубликования окончательного оправда-

тельного пригово1ра. Однако практически эдикт 1788 г. не

был осуществлен.

Из приведенных материалов видно, что уголовное пра-

во, уголовный процесс, суды, их карательная политика в

дореволюционной Франции представляли собой один из

оплотов феодализма. Не будет преувеличением сказать, что

в феодальной карательной машине Франции особенно на-

глядно и конкретно воплощались пороки и преступления,

которые были характерны для всей системы феодальных

общественных отношений. Неудивительно, что передовые

мыслители XVIII в.. к-рптпкуя феодальный строй, разобла-

чая разъедающие его язвы. пороки и несправедливости, в

первую очередь обличали уголовное право, процесс, су,.)

карательную политику.