Глава II ПРОСВЕТИТЕЛЫЮ-ГУМАННСТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ЗАКОННОСТИ И ПРАВОСУДИЯ

1. Монтескье

Прогрессивные философские и политические учения

Франции XVIII в., которые развивали идеологи идущей к

власти буржуазии, включают и новую теорию законности

и правосудия.

Эти учения способствовали разоблачению, расшатыва-

нию устоев и полной ликвидации феодального права и фео-

дальной карательной машины. Они создавали идейные ос-

новы нового правосудия, новой законности, в соответствии

с классовыми интересами буржуазии. В определенных

конкретно-исторических условиях эти учения использовали

II идеологи широких народных масс, чтобы выработать

основы революционно-демократического уголовного права,

процесса, суда.

Обращаясь к исследованию прогрессивно-гуманистиче-

ского учения о законности и правосудии во Франции в

XVIII в., необходимо предпослать ему краткие предвари-

тельные замечания.

Классическую характеристику французских полити-

ческих учений XVIII в. дал Энгельс:

<Великие люди, которые во Франции просвещали го-

ловы для приближавшейся революции, сами выступали

крайне революционно. Никаких внешних авторитетов ка-

кого бы то ни было рода они не признавали. Религия, по-

нимание природы, общество, государственный прядок -

все было подвергнуто самой беспощадной критике; все

лжно было предстать цред судом разума цддоо-оярав-

ть свое существование, либо отказаться от него. Мысля-

щий рассудок стал единственным мерилом всего сущест-

2 А. А. Герцензон 1 ,

вующего... Все прежние формы общества и государства,

все традиционные представления были признаны нера-

зумными II отброшены, как старый хлам: мир до сих пор

руководился одними иредрассудками, и все его щрошлое

достойно лишь сожаления и презрения. Теперь впервые

"взошло солнце [наступило царство разума], и с этих пор

суеверие, несправедливость, привилегии и угнетение дол-

жны уступить место вечной истине, вечной справедливо-

сти, равенству, вытекающему из самой природы, и неотъ-

емлемым правам человека> .

Раскрывая социальное содержание идей мыслителей

XVIII в., Энгельс указывает, что этот <разум был в дейст-

вительности лишь идеализированным рассудком среднего

бюргера, как раз в то время развившегося в буржуа>

а сами <мыслители XVIII века, как и все их предшествен-

ники, не могли выйти за пределы, которые ставила им тог-

дашняя эпоха>.

Но, раскрывая классовую ограниченность идей мы-

слителей XVIII в., было бы ошибкой умалять их прогрес-

сивность и [революционность в борьбе с феодальным об-

ществом.

Характеризуя французскую прогрессивную политиче-

скую и философскую мысль XVIII в., академик В. П. Вол-

гин пишет: <Подходя к решительным боям с феодально-

абсолютистским порядком и вырабатывая необходимую для

предстоящей борьбы идеологию, буржуазия как бы синте-

зирует достижения предыдущих веков, разрывая радикаль-

но с мировоззрением старого, феодального общества. Из-

менения общественных отношений, повышение удельного

веса бу1ржуазии отражается во всех сферах жизни и мыс-

ли. Новый, поднимающийся к гоаподству класс приносит с

собой новый быт, новую жизнерадостную мораль и новое

восприятие мира. Развиваются и упрочиваются новые

представления о мире и человеке, об обществе и государ-

стве, новые буржуазные вкусы и шотребности проникают

в художественное творчество. Середина века - 40-60-е

годы - отмечена усиленной разработкой философских,

экономических и социальных теорий, пытающихся дать

всестороннюю критику настоящего и наметить пути буду-

щего развития. К этим годам относятся основные произве-

Ф.Энгельс. Антп-Дюринг. Госполитиздат, 1957, стр. 16-17.

" Там же, стр. 240.

дения великих французских материалистов, начало изда-

ния <Энциклопедии>, экономические работы физиократов,

рассуждения и романы Руссо. В 70-х и 80-х годах выаре-

ваюг практические, революционные по своему внутренне-

му смыслу, выводы 113 этой громадной работы, вырабаты-

ваются конкретные политичеокие требования и лозунги

предстоящего переворота>

Мировоззрение мыслителей XVIII в. по преимуществу

основывалось па материализме, и если они оказывались

непоследовательными, то все же в целом были сторонни-

ками механического материализма XVIII в. Маркс гово-

рил, что <французское Просвещение XVIII века и в осо-

бенности французский материализм были борьбой не толь-

ко против существующих политических учреждений, а

вместе с тем против существующей религии и теологии, но

и открытой, ясно выраженной борьбой против метафизики

ХУЛ века и щротив всякой метафизики...>

Материализм XVII-XVIII вв. явился философской

основой многочисленных теорий, по-новому ставивших и

разрешавших проблемы законности и правосудия.

В рассмотрении явлений общественной жизни материа-

листы XVIII в. переоценивали роль разумного законода-

тельства, в котором видели путь к устранению всех со-

циальных зол; они переоценивали также роль воспитания

и образования в деле улучшения общественных учрежде-

ний и порядков.

Тем не менее критика устоев феодализма, даваемая

мыслителями XVIII в.- философами и политиками,-

ярка и беспощадна. Идеи. развиваемые ими в области

борьбы с преступностью, в области создания законности и

правосудия, представляют собой законченную систему

взглядов.

Уголовно-политические взгляды этих мыслителей обра-

зовали целое направление в прогрессивной науке

XVIII в,- мы называем это направление просветитвльно-

гуманистическим.

Просветительно-гуманистическое направление в уго-

ловном праве и процессе представлено во Франции имена-

ми Монтескье и Вольтера, Гельвеция, Гольбаха и Дидро;

В. П. Волгин. Развитие общественной мыслп во Франции

в XVIII веке. Изд-во АН СССР, 1958, стр. 6.

К. Маркс II Ф. Энгельс. Сочинения, т. 2, стр. 139.

оно представлено <Энциклопедией> Дидро и Даламбера,

где просветптелыю-гуманистпческие взгляды системати-

чески проведены п многочисленных статьях но вопросам

суда, правосудия, уголовного права и процесса. Эти же

идеи содержатся в дореволюционных работах Бриссо, в

работах многочисленных прогрессивных юристов конца

XVIII в. Все это были прогрессивные для своего времени

уголовно-политичсские взгляды восходящего класса бур-

жуазии. Твердая законность, равенство всех людей перед

законом, точный пе]речень деяний, признаваемых преступ-

ными и наказуемыми, соразмерность наказания тяжести

совершенного преступления, общий гуманизм уголовного

законодательства, обращение внимания не только на ка-

рательную, но главным образом на предупредительную и

воспитательную сторону наказания, исключение из уго-

ловных законов статей о религиозных преступлениях и на-

казаниях, сужение понятия оскорбления величества, лик-

видация инквизиционного процесса, запрещение пыток.

введение суда присяжных, гласного, состязательного про-

цесса, обеспечение защиты обвиняемого, установление

свободной оценки доказательств судом и вообще обеспе-

чение всех пеобходимых гарантий личности обвиняемого

от произвола и неправосудия - такова обширная про-

грамма, которой придерживались и которую развивали

сторонники просветнтсльно-гуманистического паправлення

в уголовном праве.

В числе представителей французского Просвещения

XVIII в. одно из первых мест принадлежит Монтескье,

произведения которого сыграли выдающуюся роль в фор-

мировании просветительных идей.

Шарль Луп де ла Бред, барон де Секонда, граф де Мон-

тескье родился 18 января 1689 г. в замке Ла Бред. Роди-

тели Монтескье принадлежали к старинному дворянскому

гасконскому роду. Воспитываясь в силу ряда обстоятель-

ств вне семьи, Монтескье получил образование у орато-

рианцев в Жюильи. Закончив юридическое об1разование,

Монтескье в 1714 г. был зачислен в качестве советника к

парламент Бордо. В 1716 г., после смерти его дяди, в свя-

зи с завещанием последнего, Монтескье становится пре-

зидентом бордосского парламента. Однако практическая

судебная деятельность не увлекала Монтескье. Свое вни-

,ддде 011 обратил па бордосскую академию, п работе кото-

рои 011 принимал активное участие.

Первым крупным произведением Монтескье, изданным

анонимно, были <Персидские письма>, в которых содер-

жалась острая сатира на французское общество, законо-

дательство. правы, религию. <Персидские письма> имели

огромный успех: появившпсь в 1721 г., онп в том же году

выдержали еще несколько изданий.

Через год после опубликования <Перспдскпх писем>

Монтескье переехал в Париж, где принял активное уча-

стпе в жизни аристократических салонов. В 1725 г. он был

избран во французскую академию. Однако в звании ака-

демика он не был утвержден: это было связано с тем, что

011 написал <Персидские письма>, формальным же осно-

ванием явилось то, что Монтескье не проживал постоянно

в Париже. Вернувшись в Бордо, Монтескье продал свою

должность президента парламента и переехал в Париж.

В 1728 г. Монтескье утверждается членом французской

академии.

Еще до избрания во французскую академию Монтескье

начал подготовительные работы для написания своего ос-

новного труда <О духе законов>.

В процессе подготовки этого труда Монтескье убедился

в необходимости лично ознакомиться с политической

жизнью, государственным устройством и законодатель-

ством ряда стран. Для этого он отправился в длительное

путешествие и-побывал в Германии, Австрип, Венгрии,

Италии, Швейцарии, Голландии, Англии.

<О духе законов> - результат двадцатилетнего труда

Монтескье - впервые был издан в Женеве, в двух томах,

без имени автора. Вскоре, однако, имя автора было уста-

новлено. Несмотря па цензурные преграды, это произве-

дение имело огромный уопех. Популярность его еще более

усилилась после смерти автора. Монтескье умер в Париже

10 февраля 1755 г.

Из обширной философской II политической литературы

Монтескье следует указать на специальные исследования его уго-

.юппо-политических взглядов: А. Е8те1п. Швои-е Де 1а ргосеДиге

сттпеПе еп Ргапсе. Р., 1882: Е. Негг. УоНаи-е ипс] сНс Йапгов

80110 511а{гесЬ(?рПее III XVIII .ГаЬгЬипДе]. 1884. Из русской до-

])п"люд11опно11 уголовно-правовой литературы: М. Ч у б и иски и.

Очерки уголовной политики. Харьков, 1905; М. Г ер и е т. Общест-

пепные причины преступности. М. 190С: А. Кпстяковекпй.

лепентарный учебник общего уголовного права. Киев, 1890. В со-

Монтескье, как и многие другие философы-просвети-

тели XVIII в., был деистом. <Деизм,- указывал Маркс.-

по крайней мере для материалиста - есть не более, как

удобный и легкий способ отделаться от религии> Мон-

тескье. с одной стороны, признает бога как источник су-

ществования природы, но с другой стороны, он широко

II резко критикует религию, отбрасывает теологическое

объяснение явлений природы и общества, проводит мысль

о том, что вопросы религии должны быть совершенно от-

делены от вопросов науки, стремится раскрыть законы

общественного развития, дать подлинно научное, рацио-

нальное обоснование <хорошо устроенного> общества и

государства.

Как и все просветители XVIII в., Монтескье в объясне-

нии исторического процесса, явлений общественной жизни,

и прежде всего таких, как государство и право, стоит на

идеалистических позициях. Он считает, что в основе об-

щественного развития лежат законодательство и просве-

щение, связывает формы государственного правления с

географическим фактором, с климатом и т.д. Но вместе

с тем Монтескье возвышается до понимания различия за-

конов природы и законов юридических, до установления

объективного существования причинной обусловленно-

сти явлений природы и общества. Обладая поистине энци-

клопедическими знаниями, Монтескье в своих трудах, и в

особенности в <Духе законов>, освещает исключительно

широкий комплекс вопросов социологии, экономики, поли-

тики, государствоведения, уголовного права, уголовного

процесса, судоустройства, международного права, граж-

данского права и т. д.

Политические взгляды Монтескье были весьма умерен-

ными, они были значительно уже его социологических,

исторических, юридических выводов и обобщений. Однако

идеи Монтескье получили исключительно широкое и раз-

ностороннее признание мыслителей и политиков самых

различных социальных кругов -от монархистов и консти-

ветской уголовно-правовой литературе краткое изложение угоповно-

правовых взглядов Монтескье содержится в учебнике группы авто-

ров <Уголовное право>, ч. общая. 1938; в учебнике А. А. Герцен-

зона <Уголовное право>, ч. общая. М.. Изд. РИО ВЮА. 1948: см.

также <История французской литературы>. Изд-во АН СССР.

1946 п др.

Ї К. Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т. 2, стр. 144.

тупчоналистов до крайних республиканцев, якобинцев-

монтаньяров. Не будет преувеличением сказать, что уго-

ловно-правовая мысль второй половины XVIII в. разви-

валась под непосредственным влиянием теории Монтескье.

В нее вносились различные оттенки, из нее делались то

пр-осветптельски-умеренные выводы ( <энциклопедисты>,

Брпссо п др.). то революционно-демократические выводы

(Марат ". Робеспьер и др.). Несомненно, что теория Мон-

тескье по своему содержанию была значительно прогрес-

сивнее и революционнее, чем этого желал и ожидал сам

ее автор.

Для науки уголовного права и процесса наибольшее

значение имели два труда Монтескье - <Персидские пись-

ма> ив особенности <Дух законов>. При этом следует за-

метить, что в первом труде содержатся главным образом

критические замечания в адрес феодального уголовного

права II процесса; во второй книге дана не только критика

устоев феодального правосудия, но и положительная про-

грамма Монтескье в этой области.

<Персидские письма> содержат большое число выска-

зываний Монтескье по вопросам законности, правосудия,

уголовного права и процесса.

Монтескье в иронической форме разоблачает инквизи-

цию, инквизиционный процесс. Он пишет: <Иные судьи

заранее предполагают невинность обвиняемого, эти же

всегда заранее считают его виновным. В случае сомнения

они непременно склоняются к строгости,- очевидно пото-

му, что считают людей дурными. Но, с другой стороны,

они такого хорошего мнения о людях, что не считают их

способными лгать, ибо придают значение свидетельским

показаниям смертельных врагов обвиняемого, женщин

дурного поведения, людей, занимающихся скверным реме-

слом. В своих приговорах они обращаются со словами лас-

ки к людям, одетым в рубашку, пропитанную серой, и

заверяют, что им очень досадно видеть приговоренных в

такой плохой одежде, что они по природе кротки, страшат-

ся крови и в отчаянии от того, что осудили их; а чтобы уте-

шиться, они отчуждают в свою пользу все имущество этих

несчастных> .

В предреволюционные годы Марат написал работу <Похваль-

ные с.1ово Монтескье>, впервые изданную уже после смерти Марата.

III. Монтескье. Персидские письма. Гослитиздат 1956,

стр. 89-90.

В <Персидских письмах> он формулирует принцип гу-

манности наказания и соотносительности степени суро-

вости наказания и тяжести преступления в связи с образом

правления, принятого в государстве. Он пишет: <...более

или менее суровые наказания, налагаемые государством,

не содействуют большему повиновению законам. Послед-

них так же боятся в тех странах, где наказания умеренны,

как и в тех. где они тираничны и жестоки. Мягко ли прав-

ление, или жестоко, всюду существуют разные степени на-

казания: за более или менее тяжкое преступление налага-

ется более или менее тяжкая кара. Воображение само со-

бой приспособляется к нравам данной страны: недельное

тюремное заключение пли небольшой штраф так же дей-

ствуют на европейца, воспитанного в стране, где управле-

ние мягко, как потеря руки - на азиата. С известпой сте-

пенью наказания у обоих связывается известная степень

страха, но каждый испытывает этот страх по-своему:

француз придет в отчаяние от бесчестья, связанного с на-

казанием, на которое он осужден, между тем как у турка

мысль о таком наказании не отняла бы и нескольких минут

сна> (стр. 196-197). Развивая эти мысли, Монтескье ука-

зывает, что в самих государствах, основанных на жестоком

образе правления, страх наказания не является средством

предотвращения йреступления.

Монтескье высказывает интересные мысли о пропор-

циональности наказаний и преступлений. <Наказание

должно быть пропорциональным вине>, <соразмерять на-

казание с преступлением - закон, которого никакие суды

не могли обойти>,-пишет Монтескье (стр. 223). Он ука-

зывает на отрицательные последствия несоразмерности

наказания тяжести совершенного ппеступления: (в тех стра-

нах, где тяжкое и легкое преступление равно караются су-

ровейшими наказаниями, люди предпочитают совершить

тяжкое преступление.

III

В 1748 г. Монтескье издает трактат под названием

<О духе законов>

Политический смысл этого трактата довольно точно

был сформулирован самим Монтескье:-стремление дока-

" Ш. Монтескье. Избранные произведения. Госполптиздат,

1955 (ниже цитируется это издание, где приведен полный текст

<О духе законов>).

дцт1, что <ДУ- уморелиости должен оыть духом законода-

.дя>. Монтескье - нротивипк всяких крайностей, рево-

люционных переворотов, тиранического правлепия и т. д.

Он критикует феодалытые порядки, деспотическое правле-

ние. беззаконие и всячески стремится доказать иреимуще-

ства умеренного образа правления, твердой законности,

твердого правопорядка, хорошо организованного правосу-

дия. Будучи сторонником института частной собственно-

сти Монтескье высказывается вместе с том против <чрез-

мерного> неравенства состояний.

Монтескье различает двоякого рода законы: законы в

широком смысле слова, к которым относятся законы при-

роды, и законы положительные, создаваемые правитель-

ствами. Признавая существование закономерного разви-

тия общества, Монтескье считает важным создать такое

законодательство, которое находилось бы в соответствии с

основными факторами жизни людей. Законодательство

должно соответствовать физическим свойствам страны, ее

климату, качествам ее почвы, се положению и величине,

образу жизни народа, степени свободы людей, их религии,

их богатству, развитию торговли и т. д. Эта мысль о соот-

носительности между законодательством и совокупностью

физических и социальных условий жизни людей является

центральной в учении Монтескье. Он использует ее и

при решении уголовно-правовых вопросов.

Люди в своем <природном состоянии> родятся равны-

ми: однако они не удерживаются в состоянии равенства,

ибо общество отнимает у них равенство, которое может

быть им возвращено лишь па основе мудрых законов.

<Свобода есть право делать все, что дозволено законами.

Если бы гражданин мог делать то, что этими законами

запрещается, то у него нс было бы свободы, так как то же

самое могли бы делать и прочие граждане> (стр. 289).

Для установления и сохранения свободы нужны, следова-

тельно, законы, которые точно установят, какие действия

преступны и наказуемы.

В трактате Монтескье уделяет внимание выяснению

причин существования пороков п преступлений. Он связы-

вает их также с физическими свойствами страны, клима-

том, качеством почвы, величиной страны и численностью

населения, образом жизни народа, формой правления, ре-

пп[ей, богатством народа, развитлем торговли, распрост-

ра ионием роскоши и нищеты, характером законов,

Монтескье много говорит о роскоши как о причине не-

достатков в обществе. Отмечая, что <роскошь всегда про-

порциональна неравенству состояний>, Монтескье говорит

о том, что желательно уравнять распределение богатств.

Однако он ни в малейшей степени не посягает на инсти-

тут частной собственности, а стремится здесь, как п вез-

де, проводить принцип <умеренности>. Он считает, что

государство обязано обеспечить всех граждан средствами

к жизни, пищей, одеждой и создать такие условия жизни,

которые не вредили бы здоровью. Выясняя причины бед-

ности, Монтескье видит их в том, что бедняк не работает:

кто, не имея имущества, работает, тот живет не хуже того,

кто имеет доход, но не работает.

Большой интерес представляет разработанная Мон-

тескье классификация преступлений, имеющая целью

установить соответствие между природой преступления и

природой наказания.

<Е?Д.5тыр?.).ода преступлений: к первому роду при-

надлежат преступления против религии, ко второму -

преступления против нравов, к третьему - преступления

против общественного спокойствия, к четвертому - пре-

ступления против безопасности граждан. Налагаемые за

них наказания должны .вытекать из природы каждого рода

преступлений> (стр. 318).

Критикуя устои феодального уголовного права, Мон-

тескье наиболее подробно останавливается на так назы-

ваемых религиозных преступлениях. Он не отрицает са-

мого понятия религиозного преступления, созданного

церковью и являющегося составной частью религии. Но

считает, что все религиозные преступления, как и все ре-

лигиозные наказания, находятся за пределами уголовного

права, за пределами человеческого законодательства, вне

сферы воздействия человеческого правосудия. Монтескье

подробно развивает мысль о необходимости отказаться от

уголовно-правового преследования так называемых рели-

гиозных преступлений и освободить уголовное право от ре-

лигиозных наслоений.

<Я отношу к разряду преступлений против религии

только те, которые затрагивают религию непосредственно,

каково, например, всякое святотатство. Так как преступ-

ления. нарушающие исповедание религии, по природе

своей принадлежат к тем. которые нарушают спокойствие

и безопасность граждан, они должны быть причислены к

последнему разряду> (стр. 318). Этот тезис Монтескье по-

сягал па устои уголовного права XVII- XVIII вв. Трудно

переоценить его революционизирующее значение, как бы

осторожно и умеренно нп формулировал своп взгляды

Монтескье.

Развивая основную мысль о соответствии наказания

природе преступления, Монтескье пишет далее: <Чтобы

наказание за святотатство проистекало из природы пре-

ступления, оно должно заключаться в лишенпп всех до-

ставляемых религией преимуществ: в изгнании из храмов,

в отлучении от общества верных на время или навсегда, в

том. чтобы избегать присутствия преступника, выражать

по отношению к нему чувства омерзения, отвращения,

отчуждения.

В делах, нарушающих спокойствие пли безопасность

государства, тайные действия подлежат ведению челове-

ческого правосудия;/но в преступлениях против божества,

там, где нет публичного действия, пет и материала для

иоеступления: вое происходит между человеком и богом,

который знает время и меру своего отмщения. Если же

судья, не обратив внимания на это различие, станет разы-

скивать п скрытое святотатство, то он внесет иск в область

таких деяний, где в нем пет никакой необходимости, оп

разрушит свободу граждан, вооружив против них рели-

гиозное рвение и робких, и смелых душ.

Зло произошло от представления, что надо мстить за

божество. Но божество надо почитать, и никогда не сле-

дует мстить за него. В самом дел

ководствоваться этим последни

наступил бы конец казням? Г

должны будут мстить за суще

дут сообразоваться с бесконе

со слабостями, невежествоу

ской природы> (стр. 319).

Монтескье считал, чт"

ческое правосудие и ввод

говорить о неискупимы

ны, именно потому, чт

ственные религиозны

испия уголовных зат-

Развивая эту мысль

ческого духа обна

наказаний, котор

бы люди стали ру-

то когда же

" законы

бу-

>- "

етьих

-ймрбленпя ве-

д .. ования за сати-

широко развили все

Четверти XVIII в.

только вспомнить о религиозных гонениях в Японии, ког-

да жестокие казни вызывали более сильное негодование,

чем медленно действующие наказания, которые более

утомляют чувство, чем возмущают его. и которые, однако,

труднее переносятся именно потому, что кажутся менее

тяжелыми. Словом, в истории мы находим достаточно

доказательств тому, что карательные законы в данном

случае достигали только одного результата - физическо-

го истребления> (стр. 554-555).

Таким образом, в уголовно-правовой теории Монтескье

по существу нет места ни религиозным преступленпям,

ни религиозным наказаниям. Тем самым он окончательно

порывает с теологическим обосноваппем п теологическим

наслоеппем уголовного права и уголовного процесса. Пра-

восудие становится исключительно делом самих людей, а

богу и его <земным представителям> предоставляется ка-

рать религиозные преступления религиозными же нака-

заниями.

Значение этих положений Монтескье можно оценить,

лишь учитывая конкретпо-псторическую обстановку сере-

дины XVIII в., когда религия все еще господствовала в об-

ласти отправления правосудия, когда впереди еще было

столько процессов над <еретиками>, безжалостно приго-

варивающимися к мучительным казням за совершенные

ими <преступления> против религип.

Большое место в трактате <О духе законов> занимает

критика понятия преступления <оскорблепие величества>.

Монтескье отмечает прежде всего произвольный характер

и расплывчатость понятия <оскорбление величества>. Бла-

годаря этому <любое действие может послужить предло-

гом для того, чтобы лишить жизни какого угодно человека

и истребить какое угодно семейство> (стр. 323). Приводя

примеры произвольного понимания оскорбления величе-

ства в законе и в судебной практике, Монтескье приходит

к выводу, что <одно из жесточайших злоупотреблений за-

ключается в том, что иногда определение ,.оско1рблсния ве-

личества" относят к действиям, которые не заключают в

себе этого преступления> (стр. 323).

Данная Монтескье критика понятия <оскорбление ве-

личества> подрывала один из устоев феодального уголов-

ного права: <оскорбление величества> было всеобъемлю-

щим лопятием для всех государственных преступлений и

множества других, соприкасающихся с ними. Не отвергая

полностью этого понятия. Монтескье стремится макси-

мально сузить его, внести в него вместе с тем возможную

юридическую точность.

Развивая мысль о произволыгости этого понятия. Мон-

тескье останавливается на <нескромных словах>. Он по-

следовательно проводит мысль о том, что <слова нс входят

в состав преступления, они остаются в сфере мысли>

(стр. 326). Не отказываясь от наказуемости оскорбитель-

ных слов, Монтескье считает, что в этих случаях можно

говорить о применении лишь исправительного наказания,

но не о смертной казни. Он проводит точное разграничение

между словами, содержащими лишь оскорбление, п слова-

ми, образующими часть преступного действия. <Слова,

сопровождающиеся действием, получают свой смысл от

этого действия. Так, человек, призывающий подданных на

площади к восстанию, виновен в оскорблении величества,

потому что слова его сопровождаются действием и состав-

ляют часть этого действия. В таком случае карают не за

слова, а за совершенное действие, при котором эти слова

употребляются. Слова становятся преступлением лишь

тогда, когда они подготовляют преступное деяние, сопро-

вождают его или следуют за ним. Но делать из слов пре-

ступление, подлежащее смертной казни, вместо того, что-

бы видеть в них один из признаков такого преступления,

значит все извратить и перепутать> (стр. 326).

Рассматривая вопрос о сатирических литературных

произведениях,- направленных против государей, Мон-

тескье считает, что <литературные произведения пред-

ставляют собой нечто более прочное, чем устное слово;

по если они не подготавливают к преступлению оскорбле-

ния величества, то и не являются материалом для этого

преступления> (стр. 327). Указывая на различие в отно-

шении к сатирическим литературным произведениям в

государства:; деспотических, монархических и демократи-

ческих, Монтескье отмечает, что в пе1рвых такие произведе-

ния вообще неизвестны в силу придавленности и невежест-

ва населения; во вторых они запрещены, но чаще с ними

борются мерами полицейскими, а не уголовными; в третьих

же они не запрещены.

Мысли Монтескье о сужении понятия оскорбления ве-

личества, об отказе от уголовного преследования за сати-

рические произведения подхватили п шшроко развили все

прогрессивные юристы последней четверти XVIII в.

Ко второй группе преступлений Монтескье относит

преступления против нравов, <Таковы оскорбления пуб-

личной п частной благопристойности, т. е. установленных

способов пользования чувственными удовольствиями и по-

ловыми сношениями. Здесь наказания тоже должны выте-

кать из природы преступления. Они должны заключаться

в лишении выгод, которые общество связывает с чистотой

нравов, в штрафах, позоре, необходимости скрываться,

публичном посрамлении, в изгнании из города и общества,

наконец, все наказания, относящиеся к области исправи-

тельной юстиции, достаточны для борьбы с распущенно-

стью обоих полов. В самом деле, основание этих преступ-

лений лежит не столько в злой воле, сколько в забвении

своего достоинства я в неуважении к самому себе. Но здесь

идет речь лишь о тех преступлениях, которые касаются

исключительно нравов, а не о тех, которые, кроме того,

нарушают общественную безопасность, каковы изнаси-

лование и похищение. Эти уже принадлежат к четвертому

разряду> (стр. 319-320).

<К преступлениям третьего [разряда,- пишет Мон-

тескье,- относятся те, которые нарушают спокойствие

граждан. Наказания за них должны соответствовать при-

роде преступления, следовательно, они должны быть свя-

заны с общественным спокойствием. Таковы: тюрьма,

ссылка, исправительные меры и другие наказания, кото-

рые укрощают беспокойные умы и возвращают их в гра-

ницы установленного порядка. Преступления против спо-

койствия я отношу к простым нарушениям благочиния,

так как те из этих преступлений, которые, нарушая спо-

койствие, направлены в то же время и против безопасно-

сти, должны быть отнесены к четвертому разряду>

(стр. 320).

К четвертой груише преступлений Монтескье относит

преступления против безопасности граждан. <Наказания

за эти последние преступления состоят в том, что имену-

ется казнью. Это своего рода талион, посредством которо-

го общество лишает безопасности гражданина, лишивше-

го или покушавшегося лишить безопасности других. Это

наказание извлечено из природы вещей, оно почерпнуто

из разума, из самого источника добра и зла. гражданин

заслуживает смерти, если он нарушил безопасность до та-

кой степени, что лишил кого-нибудь жизни или покушал-

ся это сделать. Смертная казнь является тут ка.к бы лекар-

ством для больного общества. Могут быть причины, оправ-

дывающие се применение и к преступлениям, нарушающим

безопасность собственности: по, может быть. было бы луч-

ше и сообразнее с природой, если бы преступления против

собственности наказывались только лишением собствен-

ности. Так II должно бы быть. если бы собственность состо-

яла в общем владении или была. равно распределена. Но

так как всего охотнее покушаются на чужую собственность

те кто не имеет своей, то явилась надобность добавить к

денежному наказанию еще п телеспое> (стр. 320).

Рассмотрев четыре основные группы преступлений и

соразмерив с ними наказания, Монтескье оставляет вне

созданной им системы некоторые виды преступлений. Это

волшебство, ереси, противоестественные преступления, ча-

стично - оскорбление величества, преступные мысли, пре-

ступные слова, преступные литературные произведения.

Свой взгляд на наказуемость волшебства и ереси Мон-

тескье излагает в очень осторожной форме. <Вот важное

правило: надо быть очень осмотрительным в деле пресле-

дования волшебства и ереси. Обвинения в этих преступ-

лениях могут иметь самые пагубные последствия для сво-

боды и породить бесчисленные акты тирании, если законо-

датель не сумеет ввести их в надлежащие границы.

Поскольку эти обвинения основываются не непосредствен-

но на действиях гражданина, а скорее на мнении, составив-

шемся о его характере, они становятся тем опаснее, чем

невежественнее народ, и являются вечной угрозой для

гражданина, так как самое безукоризненное в мире пове-

дение, самая чистая нравственность, выполнение всех

обязанностей не могут защитить человека от подозрения в

птих преступлениях> (стр 320-321). В подтверждение

этих мыслей Монтескье приводит ряд исторических приме-

ров. Конечный вывод Монтескье таков: <Я не говорю, что

ересь совсем не надо наказывать, я хочу только сказать,

что ее следует наказывать очень осмотрительно>.)

Конечно, для своего времени Монтескье был очень

смел. когда он подверг критике основу основ феодального

уголовного права - понятие волшебства и колдовства как

тягчайшего преступления и понятие ереси как преступле-

ния, одно подозрение в котором влекло за собой мучитель-

нейшую казнь. Но вместе с тем, Монтескье не мог выйти

за пределы общих воззрений своего времени и, видимо,

совершенно сознательно сформулировал свои в значи-

тельной мере атеистические выводы в очень осторожной

форме.

Выделяя противоестественные преступления, Мон-

тескье подчеркивает, что он не собирается ослабить ужас

к этим преступлениям, осуждаемым религией, нравствен-

ностью и политикой. Но это преступление не столь уже

опасно для общества, оно не столь уже распространено,

всегда тщательно скрывается. <Не создавайте благоприят-

ных условий для развития этого преступления, пресле-

дуйте его строго определенными полицейскимп мерами

наравне с прочими нарушениями правил нравственности,

и вы скоро увидите, что сама природа встанет на защиту

своих прав или вернет их себе> (стр. 322-323).

Критикуя феодальное уголовное право п карательную

политику той эпохи, Монтескье пишет: <Замечательно,

что три преступления: волшебство, ересь и преступление

против естества, из коих о первом можно сказать, что онэ

вовсе пе существует, о втором, что оно подлежит множе-

ству различений, истолкований п ограничений, а о треть-

ем, что его часто очень трудно оцредслить,- что все эти

три преступления одинаково наказывались у нас сожже-

нием на костре> (стр. 322).

Мы увидим в дальнейшем, что данная Монтескье клас-

сификация преступлений с теми или иными уточнениями

широко была воспринята криминалистами второй полови-

ны XVIII в. Ее придерживались авторы <Энциклопедии>;

она была использована Бриссо, Маратом, Лепелетье и

многими другими.

Вторая Г1руппа вопросов уголовного права - это цели

наказания и необходимость соразмерять его с характером

преступления. Как известно, это один из излюбленнейших

вопросов просветителей XVIII в. и прогрессивных крими-

налистов того времени. Ему уделила большое внимание

<Энциклопедия>; он был последовательно решен Мара-

том в его <Плане уголовного законодательства>, а Бриссо

посвятил соразмерности преступления п наказания даже

ряд специальных таблиц, в которых попытался найти

пропорциональность наказания тяжести отдельных видов

преступления.

Мысль о соответствии природы наказания природе пре-

ступления подробно развивается Монтескье. <Свобода

торжествует, когда уголовные законы налагают кары в

соответствии со специфической природой ирестунлоиий:

Здесь нет места произволу: наказание зависит уже не от

каприза законодателя, но от существа дела. и оно пере-

стает быть насилием человека над человеком> (стр. 318)-

Одну из глав своего труда Монтескье посвящает рас-

смотрению вопроса <о точном соответствии между нака-

занием и преступлением>. Его основной тезис сформули-

рован следующим образом: <Необходимо, чтобы между

наказаниями существовала взаимная гармония: законода-

тель должен стремиться к тому, чтобы в первую очередь не

совершалось крупных преступлений, которые наносят об-

ществу больший вред, чем менее серьезные> (стр. 238).

Этот тезис Монтескье подкрепляет целым рядом приме-

ров из карательной практики и законодательства Турции,

Лнглии. Китая, Росс-ии. Из этих примеров может быть

сделан один основной вывод, имеющий большое значение

для взглядов Монтескье: там. где одинаково карают тяж-

кие и менее тяжкие преступления, чаще всего соверши

;от наиболее тяжкие из них.

Монтескье подробно рассматривает вопрос относи-

тельно суровости наказания. Он считает, что сила нака-

зания не в его суровости, а в его предупредительном воз-

действии.

Монтескье высказывается за экономию карательных

средств: недостатки борьбы с преступностью состоят не

в слабости наказаний, а в безнаказанности преступлений.

Он считает .вместе с тем важным, чтобы <самая чувстви-

тельная часть наказания> состояла в <позоре быть под-

вергнутым стыду>.

Одна из глав труда Монтескье называется <О том, что

если народ добродетелен, то не требуется много наказэ-

нтш> (стр. 232). Не развивая этот тезис в плане теорети-

ческом, Монтескье приводит ряд примеров из римской

истории, подкрепляющих его.

Развивая мысль о гуманности при применении нака-

зания, Монтескье выделяет специальную главу, в которой

рассматривает <бессилие японских законов>. По существу

"ко здесь речь идет о французских законах.

Характеризуя японскую карательную систему, Мон-

тескье пишет: <Там наказывают смертью почти за все

преступления, потому что неповиновение такому велико-

му императору, как японский, рассматривается как страш-

)е преступление. Поль иаказапия не в исправлении ви-

. Л. Герцензон 33

новного, а в отмщении государя. Эти идеи порождены ра-

болепием и возникли главным образом потому, что так как

император является там собственником всех имуществ,

то почти все преступления оказываются прямым наруше-

нием его интересов. Там наказывают смертью за всякую

ложь перед властямп, т, е. за самый естественный прием

самозащиты. Там строго наказывают даже за одну толь-

ко видимость преступления; так, человек, принявший

участие в азартной игре на деньги, подлежит смертной

казни> (стр. 234).

Обрисовав систему наказаний, принятую в Японии,

Монтескье ставит вопрос: <...можно ли постоянным зре-

лищем мучительных казней исправить или сдержать лю-

дей>. Давая отрицательный ответ на этот вопрос, Мон-

тескье намечает положительную программу уголовного

законодательства: <Благоразумный законодатель поста-

рался бы умиротворить умы справедливой умеренностью

наказаний и наград, правилами философии, морали и ре-

лигии, соответствующими характеру данного народа, ра-

зумным применением правил чести, наказанием посред-

ством стыда, радостями постоянного житейского благопо-

лучия и мирного благоденствия; и если бы он опасался,

что людей, привыкших к жестоким карам, не будут сдер-

живать более легкие наказания, то стал бы действовать

постененно и осторожно, и, начав со смягчения наказа-

ний за легкие провинности, дошел бы до видоизменения

их за все виды преступлений> (стр. 235).

Развивая принцип гуманности наказания, Монтескье

пишет: <...лучше много прощать, чем много наказывать,

лучше изгонять немногих, чем многих, лучше вовсе не

лишать имущества, чем производить массовые конфиска-

ция> (стр. 329).

Но, будучи сторонником гуманного наказания, Мон-

тескье не отрицает необходимости и обоснованности приме-

нения в некоторых случаях смертной казни. 0)1 пишет по

этому поводу: <Смертная казнь преступника имеет свое

оправдание в том, что закон, который его карает, был соз-

дан для его же пользы. Например, убийца пользовался

защитой осудившего его закона, последний ежеминутно

охранял его жизнь, и потому он не может протестовать

против него> (стр. 363).

Представляет интерес аргументация Монтескье против

применения в качестве наказания конфискации имуще-

ства. В деспотических государствах, указывает Монтескье,

широко распространены конфискации имущества. <Ими

утешают народ; они доставляют государю обильную де-

нежную дань, которую ему было бы трудно собрать со

своего разоренного народа; в этих государствах нет ни од-

ной семьи, которую желали бы сохранить> (стр. 216).

Иначе обстоит дело <в государствах умеренного типа>: в

этих государствах конфискация имущества недопустима:

<там конфискации поколебали бы право собственности,

разорили бы нп в чем не повинных детей, ради наказания

одного виновного разрушили бы всю семью. В республи-

ках конфискации, лишая гражданина всех средств к жиз-

ни, причинили бы зло нарушением равенства, которое со-

ставляет душу этого правления> (стр. 216).

Третья пруппа вопросов, рассмотренных Монтескье,-

это вопросы организации и отправления правосудия.

II здесь Монтескье первым среди старшего поколения

просветителей поставил основные вопросы реформы уго-

ловного судопроизводства.

Монтескье связывает способ отправления правосудия

с государственным строем. В деспотических государствах,

где отсутствуют законы, сам судья - творец закона. <В мо-

нархических государствах есть законы, и если они ясны,

то судья руководится ими, а если нет, то он старается

уразуметь их дух> (стр. 226). Наиболее определенным и

точным, по мнению Монтескье, является способ отправле-

ния правосудия в республиканских гсударствах. <Приро-

да республиканского правления требует, чтобы судья не

отступал от буквы закона. Гам нельзя истолковать за-

кон во вред гражданину, когда дело идет о его имуще-

стве, его чести или его жизни> (стр. 226). С наибольшей

симпатией высказывается Монтескье о таком способе от-

правления правосудия, при котором судит <народ>. <Но

народ не юрист. Все эти судейские оговорки и средства к

примирению сторон для него не годятся. Ему надо предъ-

явить только один предмет, один только факт и требовать

от него лишь того, чтобы он решил, следует ли ему обви-

нить. оправдать или отложить приговор> (стр. 226).

Рассматривая способы обвинения, Монтескье связы-

вает этот вопрос с формами государственного строя.

В республиках каждый гражданин может быть обвините-

лем. Но это вызвало многочисленные злоупотребления, в

результате которых появилась <гнусная порода людей -

свора доносчиков>. По мнению Монтескье, наилучшим

способом обвинения является организация публичного

обвинения, при котором у каждого суда имеется особый

чиновник, назначенный государем для преследования от

его имени всех преступлений.

Монтескье высказывается против применения к обви-

няемым пыток или допроса с пристрастием. Указывая,

что пытка преступников не является необходимостью,

Монтескье подчеркивает, что она уместна лишь в <десно-

тических государствах, где все, что внушает страх, ста-

новится одной из пружин правления> (стр. 239).

Монтескье выступал резким противником суда инкви-

виции. <Суд инквизиции, учрежденный христианскими

монахами на основании преде тавлекия о суде над каю-

щимися грешниками, противен всякому гражданскому

порядку. Он вызвал против себя всеобщее негодование и

уступил бы протесту, если бы сторонники его не восполь-

зовались этим самым протестом в своих интересах. Этот

суд невыносим при всех образах правления. В монархии

он только создает доносчиков и изменников; в республи-

ках плодит бесчестных людей; в деспотическом государ-

стве является таким же разрушителем, как п само это

государство> (ст1р. 567).

Мы остановились лишь на основных мыслях Монтескье

по вопросам уголовного права и процесса. Трудно было бы

переоценить выдающееся значение уголовно-правовой

теории Монтескье, который заложил основы прогрессив-

ных взглядов в этой области еще в первой половине

XVIII в. Обычно при характеристике прогрессивных

уголовно-правовых теорий XVIII в. основное внимание

уделяется взглядам Беккарпа, а имя Монтескье упомина-

ется лишь бегло (так же, как п в западноевропейской,

и в русской дореволюционной литературе, и в большин-

стве советских уголовио-правовых исследований на эту

тему). Между тем достаточно сопоставить труд Беккариа

и труды Монтескье, даты появления первого и вторых,

чтобы безоговорочно признать приоритет Монтескье над

Беккарпа. Беккарпа развил, конкретизировал, системати-

зировал, популяризировал взгляды Монтескье в области

уголовною права и процесса: п небольшой мере он воспри-

нял, правда, и взгляды Руссо, но осиовиос в области уго-

ловного права он заимствопал у Монтескье.

Поэтому мы имеем все .<снования назвать Монтескье

основоположником просвет и тельпо-гумаипстического на-

правления в уголовном праве и процессе. Учеппе его

сыграло выдающуюся ролт. и в предреволюцноппую эпоху,

и Б годы революции 178"-1794 гг.

2. Вольте?

Работы Вольтера по вопросам уголовного права и про-

цесса сыграли выдающуюся роль д развитии прогрессив-

ной юридической мысли XV] 11 векаЇ.

Фрапсуа Мари Аруэ. вошедший в мировую истарню

под псевдонимом Вальтер, родился в 1694 г. семье

нотариуса. В молодости он дважды иодеш-ался ррнрессп-

ям за свои во:[ьиодумные иропзпедепия: в1717г, ив

\ 725 г. он заключался в Бастилию, после чего был выслан

1;з Францип и до 1729 г. проживал в Лондоне. Но п в

последующие годы Вольте? постоянно имел столкновения

с французской карательной машиной: его произведения

иризпаиалпсь крамольными и по приговору суда подвер-

гались сожжению рукой палача.

В последующие годы Вольтер непродолжительное

время исполнял обязапносги королевского историографа

при французском дворе, а в 1750-1753 гг. был приглашен

ко двору прусского короля Фридриха II. С 1758 г. по

1778 г. Вольтер проживал в приобрстсниом им в Швейца-

рии поместье и лишь в начале 1778 г. ворпулся в Париж,

где и уме1р 30 мая 1778 г.

До начала шестидесятых годов Вольтер сравнительно

мало затрагивал в своих произведениях вопросы уголовно-

го права, процесса и судоустройства. Он касался этих

Ї В советской литературе уго.човпо-иолптнчегкие взгляды

Польгера освещены в работах: К. Т1. Дер/каплн. Вольтер. Изд-

во АН СССР. 1946; II. Н. П о ля нс к и И. Вольтер - борец за право-

судие п за реформу права. Сб. <Вольтер>. Пзд-во АН СССР. 1948.

См. также наше предисловие к книге: Ф. М. Вольтер. Избран-

ные лронзведе-нпя по уголовному праву п процессу. Госюриздат,

КЖ. "..

В русской литературе уголовно-праповые взгляды Вольтера

чылц освещены М. Чуопнскпм в <Очерках уголовной политики>.

Си. также: А. Шахов. Вольтер п его время.

Из иностранных работ следует указать на наиболее полное пз-

.1о;кенпе уголовпо-правовоН теории Вольтера п труде: Е. Неги.

Ор.си.,А.Е5те1п.Ор.сИ.

вопросов лишь попутно, в связи с другими, более общими

вопросамп философии, истории, морали, религии ".

Первое вмешательство Вольтера в деятельность <пра-

восудия> XVIII в. относится к концу пятидесятых годов,

когда он делает попытку добиться справедливого пригово-

ра в отношении английского адмирала Бинга, преданного

суду за проявление трусости при столкиовепин с фраппуз-

ским флотом. Это первое вмешательство Вольтера в дела

правосудия не увенчалось успехом.

С начала шестидесятых годов развертывается кипу-

чая деятельность Вольтера в борьбе с феодальной юстппи-

ей, с феодальной репрессией, с основами феодального уго-

ловного нрава п процесса. Эта деятельность Вольтера про-

является не только па литературном поприще.

Получив сведения о жертвах неправосудия, о чудо-

вищных пытках, оо изощренно-мучительных казнях, об

осуждении совершенно невинных людей па почве рели-

гиозного фанатизма, он собирает доказательства неви-

новности этих людей, обращается к различным влиятель-

ным лицам, используя своп огромны0 связи, свою

колоссальную переписку с королями и королевскими

чиновпиками, с адвокатами, с философами, призывая их

к гуманности, к защите невинных жертв юстиции. Он

издаст брошюры п книги, публикует открытые письма

<К публике>, в которых разоблачает жестокость церкви

и суда, их фанатизм, их пристрастность, их человеконе-

навистничество.

" Тема о преступлениях и наказаниях, о правосудии, о жесто-

кости и нелепости феодальной юстиции, о религиозном фанатизме,

освящающем деятельность палача, о чудовищных преступлениях,

совершаемых во имя бога и религии, постоянно затрагивалась

Вольтером в различных его произведениях: философских, истори-

ческих, художественных. Эти вопросы нашли широкое оовещеяие

и в богатом эпистолярном наследстве Вольтера.

В таких работах Вольтера, как <Поучение пятидесятш>, <Важ-

ное исследование лорда Болинтброка, или гробница фанатизма>,

<Век Людовика XIV>. <Обзор века Людовика XV>. <Опыт о нравах>.

<История парижского парламента> и т. д. эти вопросы получили

в высшей стопени яркое освещение. Среди писем Вольтера мы вы-

делили около -400, в которых он упоминает о жертвах феодального

неправосудия, доказывает их невиновность, обращается за содей-

ствием к различным влиятельным лицам.

Проблема преступления и наказания нашла свое отражение

II в ряде художественных произведений Вольтера. например <Задпг

или судья>, <Кандид>, <Царица вавилонская>, <Генрпада> п др.

Если собрать воедино зсе паписачиоп Вольтером по

вопросам суда. уголовного права и процесса, то это пред-

ставит собой монолнтлый труд, подчпненпын единой

идее борьбы за гуманизм, за справедливость, зо право-

судие. которому оп уделил более двадцати лет своей

жизни .

лд у)р111]11!ор"4]1иость социального положения

Т"чннузс1;011 оуркуазпп. являвшейся частью <третьего

сословия>! в состав которого в то 1?ремя входили п широ-

кие массы трудящихся. Вольтер, как один из идеологов

12 укажем важнейшие работы Вольтера в этой области:

1762 год - <Подлинные документы, относящиеся к смерти Каласов,

II приговор, вынесенный в Тулузе>; <История Елизаветы Кан-

нпнг II Каласов>.

1163 год - <Трактат о веротерпимости по поводу смерти Жана Ка-

ласа>.

1763 год - <Краткое изложенпе аббевильского судопроизводства>;

Письмо Даламберу о Каласах п Сирвенах.

1766 год- <Комментарий к книге о преступлениях п наказаниях>;

<Оповещенпе публики>.

1767 год-<Местные преступления>; письмо Эли де Бомону.

П68 год - <Рассказ о смерти кавалера де ла Барра. написанный

в 1766 году адвокатом королевского совета г-ном Кассеном г-ну

маркизу де Беккариа>.

1;6Ч год - <Обзор века Людовика XV> (глава 42 <О законах>); <До-

полнения к известным процессам>; <Процесс Клостра>; <Исто-

рия парижского парламента>.

1111 год - <Народы парламентам>; <Аррасская ошибка>.

1112 год-<О провессе м-ль Кан>; <Опыт о вероятностях в деле

правосудия>; <Новые вероятности в дело правосудия>; <Пись-

мо маркизу де Беккариа, профессору публичного права 1В Ми-

лане>, <О деле де Моранжиеса>.

111и-1112 гг. - Статьи по уголовному праву и процессу в <Вопро-

сах энциклопедии для любителей>.

111:.

};;:

1113 год - <Очерк процесса де Моранжиеса против семьи Верроя>;

<Фрагмент о справедливости по поводу процесса графа де Мо-

ранжиеса против Жонкей>; Заявление Вольтера о процессе

между графом де Мораяжпесом и Верронами: Ответ на сочи-

нение одного адвоката, озаглавленное <Доказательственные

улики в деле правосудия>; Четыре письма Вольтера гг. дво-

рянам Жеводана, которые писали в защиту графа де Моран-

жпеса; <Псторичсскис фрагменты об Индии, о генерале Лалди

п о многих других предметах>; <Фрагмент уголовного процес-

са Монбальи, колесованного и заживо соженного в 1770 году

в Сен-Омере за мнимое матереубийство, и его жены, пригово-

ренной к сожжению заживо, обоих, признанных невиновными>.

" го1> - <Крик невинной крови>.

гч1> - <Награда за справедливость п гумаппость>. Многие из

ДТ11Х работ помещены в кн.: Ф. М. Вольтер. Избранные про-

изведения по уголовному праву и процессу.

идущей к власти буржуазии, воплотил и спо-ем мировоззре-

нии, в своих философских )г социально-политических

взглядах прогрессивные л лаже революционные идеи

эпохи, которые, однако, сочетались у него с боязнью

революционных выступлений масс. со стремлением опе-

реться в осуществлении необходимых и неизбежных ре-

форм па <просвещенных монархов>. Вольтер разоблачал

официальную религию п ее служителей как оплот тирании,

фанатизма, суеверий. Однако он пе отбрасывал идею бога.

Более того, он считал, что эта идея необходима для

обуздания масс, <черни>. <Как богатым удержать иму-

щество в своих руках, если чернь потеряет веру в бога?>,-

откровенно спрашивал Вольтер. Общеизвестна ставшая по-

говоркой мысль Вольте1ра: <Если бы бога не было. его сле-

довало бы выдумать>,

Маркс дал в высшей степени меткую характеристику

антирелигиозной деятельности Вольтсра. Он указал, что

Вольтер <проповедует в тексте безверие, а в примечаниях

защищает религию> . Маркс добавляег, что в <очисти-

тельную силу этих примечаний> никто, конечно, не верил.

Будучи борцом против феодального сословного нфа-

венстча, против феодального права, феодальной тирании,

феодального фанатизма и суеверии, являясь проповедни-

ком социальных реформ. Вольтер тем не менее не отрицал

необходимости и даже неизбежности, с его точки зрения,

сохранения социального неравенства. Нужно, говорил

Вольте]?, чтобы были люди, у которых все имущество

заключается в рабочих руках п в доброй воле. Но они бу-

дут свободно продавать свой труд тому, кто больше даст.

Эта свобода заменит им собственность. Так откровенно

и точно определил Вольтер социально-политическую

программу того класса, идеологом кото1рого он был. На

нашем несчастном земном шаре невозможно, писал он,

чтобы люди, живущие в обществе, не были разделены на

два класса.: класс богатых, которые повелевают, и класс

бедных, которые служат. Сокрушительная критика

устоев феодального строя, данная Вольтером, на другом

своем конце в качестве положительной программы имела

в высшей степени умеренные идеалы конституционной

монархии, в смутном отдалении кото[рой Вольтеру иногда

представлялись неясные очертания умеренной республики,

К. Маркс II Ф. Энгельс. Сочинения, т. 1. стр. 178,

Вольтер - представитель старшего поколеиня фран-

цузских просветителеи. го ироизиедення явились мощ-

ным толчком для ныработкгт рево.-юниониого мировоззре-

гия идеологов трудящегося и эксплуатируемого народа.

которые, читая Вольтера. находили в его ироизпедсниях

то чего быть моя;ет. меньше всего желал сам Больтер-

призыва к сокрушительному уничтожению устоев старого

общества.

Среди работ Вольтера, посвященных вопросам уголов-

ного права и процесса, особое и притом исключительно

важное место занимают те. в которых он. защищая жертвы

судебного неправосудия и религиозного фанатизма, разоб-

лачает феодальную карательную систему п формулирует

принцпиы нового уголовного права и процесса, основан-

ные на идеях нросветптелыюй философии.

Вольтер пишет большое число брошюр, статей, доклад-

ных записок, писем, в которых с большой силой и энер-

гией доказывает невиповность своих <подзащитных>,

разоблачает жестокость, нелепость, неспра.ведлпзость уго-

ловно-процессуальных форм. уголовных законов, невеже-

ство, продажность, бес.11риицииность. зависимость судей.

коварство, лицемерие, религиозный фанатизм служителей

религии, добивающихся жестоких, кровавых приговоров

п отношении своих жертв. Создавая эти произведения,

Вольтер выковывал свое прогрессивное правосознание, и

в них олицетворялось своеобразное сочетание вольтеров-

ской теории и вольтеровской практики. Если другие пред-

ставители старшего поколения просветителей, в частности

Монтескье, были преимущественно учеными кабинетного

толка, то Вольтер - нс только теоретик, но и практик, стре-

мящийся добиться пересмотра несправедливых приговоров,

оправдания невинно осужденных, отмены устарелых и не-

справедливых законов. В зависимости от обстановки, от

обстоятельств, от лиц, к которым он обращался, Вольтер

доказывает, просит, требует, умоляет, льстит... В этом

отношении можно сказать, что цель, которую ставил перед

собой Вольтер. оправдывала, с его точки 31рения, любые

средства ее достижения.

Характеризуя эту сгорону деятельности Вольтсра,

. Державин совершенно сиранедлнво отмечает, что <борь-

ба Вольтера за истину н справедливость с тулузским

парламентом и его смелое заступничество за жертвы рели-

гиозного фанатизма и ва1рварского суда не только вплели

новые лавры в зенок его славы, по и сдолалп его в глазах

всей Европы подлинным вождем передового обществон-

нсго мнения, олицетворением общественной совести и борь-

бы за идеалы гуманности. Дело Каласа создало Вольтеру

подлинную всенародную славу. В 1<78 году Парпж прн-

петствовал его не только как великого писателя и главу

философов-просветителей, но и как защитника угнетенных,

борца с несправедливостью феодальной юстиции и с кле-

рикальной реакцией> .

В тех щропзвсдениях Вольтера, в которых значительное

место занимает освещение фактической стороны того или

иного П1роцесса. содержится немало п общетеоретических

обобщений, как разоблачительных, так и определяющих и

формулирующих развиваемые Вольтером идеи нового уго-

ловного права. В <Трактате о веротерпимости> Вольтф

называет <убийства, совершенные мечом правосудия>. Он

указывает па то, что <злоупотребление святейшей религией

породило великое преступление>. В <Оповещении публи-

ки> Вольтер пишет специальный раздел, под названием

<Плохая юриспруденция умножает преступления>. Здесь

же он, обозревая историю ряда столетий, приходит к вы-

воду, что неправосудно невежественных судей всегда шло

и идет рука об руку с религиозным фанатизмом служите-

лей религии.

В <Аррасской ошибке> Вольтер глубоко возмущается

такой системой <правосудия>, когда <семь предубежден-

ных человек могут спокойно предавать отца семейства

ужаснейшим казням. Кто же более всего заслуживает

сожаления,- доведенные ли до нищенства семьи, отцы,

матери и братья которых несправедливо погибли в страш-

ных мучениях, или спокойные и уверенные в безнаказан-

ности судьи, которым говорят, что они ошиблись, которые

едва выслушивают этот упрек и которые будут снова оши-

баться?>

В этой работе Вольтер выдвигает очень скромную

программу уголовно-правовых преобразований. Он пишет

в заключении этой работы: <Быть может, ужасный обычай

К. Н. Д е р я; а в и н. Вольтер. стр. 406.

Ї Ф. М. Вольтер. Избранные произведения по уголовному

праву и процессу, стр. 147.

пытки, ныне отмененной у стольких народов, будет еще

применяться лишь г отношшш тех государственных дре-

оупленпй. которые подвергают опасности общественное

(покойствпе. Быть может, смертные приговоры будут ис-

полняться лишь после донесения государю, и судья по

примеру всех друшх судов земли нс будут пренебрегать

изложением мотииоп своих приговоров. Можно было бы

представить длинный список злоупотреблений, неразлуч-

ных с человеческой слабостью, которые вкрались в столь

необъятное и часто столь ирогиворсчивое собрание наших

законов, одних, продиктованных мимолетной потреб-

ностью. других, установленных согласно обычаям или мне-

ниям. которые более нс существуют, либо вырванных у го-

сударя в смутные времена, либо происходящих из нсве-

жоствениых времен> .

III

Б шсстидссятых-ссмлдссятых годах XVIII в., когда

Вольт"? все больше сосфедоточивает свою научную п по-

литическую деятельность на вопросах борьбы с религиоз-

ным фанатизмом, с феодальным произволом п беззако-

пттсм, появлеине <Философского слозаря> п <Вопросов

энциклопедии, написанных любителями> имело выдающе-

еся значение.

Следует иметь в виду, что труд Беккарпа, вышедший

в 1764 г., еще не. был широко известен французскому об-

ществу (первый французский перевод появился в 1766 г.).

Кроме того, даже после издания труда Беккариа на фран-

цузском языке вопросы борьбы с религиозным фанатизмом,

с теолошческим обоснованием уголовного права, с фео-

дально-религиозным уголовным зо.конодатсльством гю-

нрожпому разрабатывались Вольтером. Поэтому статьи из

<Философского словаря> и <Вопросов энциклопедии, на-

писанных любителями> по вопросам уголовного права и

ироцосса играют огромную роль в развитии прогрессив-

ного уголовного права.

Изданный впервые в 1764 г. <Философский словарь>

первоначально состоял из 73 статей, среди которых не было

статей по вопросам уголовного права и процесса. В шестом

Ф. М. Вольтер. Избранные произведения по уголовному

"ру ц прицессу, стр. 156.

Ездатиш 1767 г. была помещена статья <Местные проступ-

лепил>. В издании 1776 г. было помещено слово <пытка>.

В <Воьрпсах оо энциклоиедии, пачисанных люо1телям11>

(1770- 1772) Вольтер поместил значительное число статей

по вопросам уголовного права и процесса, широко ис-

пользуя свой <Комментарий в книге о преступлениях п

наказаниях>. Мы насчитали около 70 статей из <Философ-

ского словаря> II <Вопросов об энциклопедии...>, которые

полностью или в значительной степени освещают вопросы

уголовного права и процесса .

Характеризуя значение <Философского словаря>,

К. Державин пишет: <..Философский словарь" появился в

самый разгар аптифанатической борьбы Вольтера. в дни

крайнего обострения клерикальной п феодальной агрессии.

в дни, когда новая волна террора нетерпимости стала

залипать Францию. Этот свод вольтеровской мысли, охва-

тивший многообразные проблемы, вставшие неред просве-

тительской философией, свод той разрушающей и облича-

ющей мысли, которая совершала революцию в ума.х задол-

го до того, когда вспыхнула революция в действии, вызвал

немедленно после своего появления ожесточенную контр-

атаку мракобесия> .

<Философский словарь> был осужден парижским пар-

ламентом на бичеБание и сожжение. Прокурор Жоли

де Флери в своем представлении парламенту писал по

поводу этого произведения: <Таинства, догматы, мораль,

дисциплина, культ, истины религии, авторитет божествен-

ной и человеческой власти - все это становится мишенью

богохульствующего пера этого автора, который хвалится

" Прелгободеяпие, клятва, выдающиеся приговоры, смертный

приговор, убийца, убийство, атеист, атеизм, адвокаты, жестокость,

изгнание, банкротство, богохульство, колдовство, палач, самоубий-

ство. конфискация, судья, преступления л проступки, криминалист,

уголовный, растлепие. местпые преступления, одержимые, право,

каноническое право, равенство, церковь, отравление, государство,

фанатизм, обман, правительство, ересь, справедливое п несправед-

ливое. справедливость, кровосмешение, инквизиция, нетерпимость.

пасквиль, свобода мысли, свобода совести, свобода печати, естест-

венный закон, салический закон, законы, законы гражданские и

церковные, уголовные законы, дух законов, магия, резня, француз-

ский парламент, плагиат, пытка, розыск. Равальяк, религия, рас-

кол, секта, суеверия, казни, терпимость, тиран, тирания, продаж-

ность и др.

К. Н. Д е р ж а в и н. Указ, соч., стр. 392.

"рм чти ставит себя в ряд зверей и низводит челоисчестио

1) уропня... Такие же средства использует он для т.-го,

цгобь] были признаны его ошибки. ОсмеяпШ.. нышушва-

н]1Р. сомнение, софизмы, полемика, даже богохульства п

кощунства, тысячи раз повторявшиеся в течение восем-

надцати веков и тысячи раз уже опровергнутые, по иренод-

носимые с такой настойчивостью и силой, которые прида-

ют им видимость истины, легко воздействуют на тех, кто

имеет слабость к обольщению и к ослеплению иллю-

зиями> ".

Одним из излюбленных вопросов уголовного права, по-

стоянно затрагиваемых Вольтером, является вопрос отно-

сительнс. различного понимания преступного в разных

странах, у различных на1родов, в различные исторические

эпохи. Этому посвящены две статьи <Словаря>, озаглавлен-

ные <Местные преступления> и <О преступлениях и про-

ступках, обусловленных временем н местом>.

Вольтер отмечает, что некоторые преступления, такие,

например, как кража, убийство, прелюбодеяние, клевета,

повсеместно признаются шреступными п наказуемыми. Но

№1ь немало деяний, которые по-разному оцениваются в

различных странах: нризнаются преступными в одних и не

признаются таковыми в других. Эти преступления Вольтер

называет местными. Приводя ряд примеров, он призывает

судей быть снисходительными в отношении посягательств,

которые являются преступными <лишь в черте некоторых

гор или между двумя реками>. Эту мысль Вольтер с особен-

ной силой развивает в отношении религиозных шступле-

1[1Ш. <Каждая страна,- отмечает он,- имеет своп закон-

ные нелепости и свои, обусловленные временем и мостом

цреступления> .

Приводя примеры применения суровейших наказаний

за смехотворные обвинения в богохульстве, ересях и т. п.,

Вольтер считает, что такие <преступления> следовало бы

игнорировать.

В этих же статьях Вольтер затрагивает и 60:100 общие

вопросы уголовного права и процесса. Он считает, что

<если против ста тысяч ве!роятпостой виповностя обвиняе-

мого плюется лишь одна вероятность его невпновности,

" :)та одна вероятность должна уравновесить лсо дру-

К. Н. Д е р ж ав II н. Указ. соч., стр 32.

Ф. М. Вольтер. Избранные произведения по уголовному

праву п процессу, стр. 182.

где> . Вальтер призывает к гуманности при отправлении

правосудия, к недопущению той практпкп. когда доста-

точно свидетельства двух человек для того, чтобы казнить

третьего.

В небольшой по объему статье <Криминалист>

Вольтер очень резко характеризует людей, посвятивших

себя правосудию. В этой связи он говорит о вертепах

крючкотворства, о варварах в судебной мантпн, о бесстыд-

ных лгунах, об извратителях законов, об устрашителях

свидетелей и подсудимых ц т. д. В статье <Пытка> Воль-

тер разоблачает <мерзкий суд инквизиции>, характеризу-

ет пытку как квалифицированную смертную казнь.

В статьях <Смертные приговоры> и <Казни> Вольтер

рассматривает смертную казнь как вид юридического убий-

ства, приводя многочисленные примеры, когда смертные

приговоры выносились по ничтожным поводам пли в от-

ношении невиновных людей. <...То, что называется право-

судием,- заключает Вольтер,- является столь же про-

извольным, как и моды. У людей бывают периоды ужасов

и сумасшествия, как времена чумы; и эта зараза обошла

всю землю> , Вольтер, подвергая критике смертную казнь

как меру наказания, наряду с рядом других доводов про-

тив нее особо выдвигает положение о бесцельности, беспо-

лезности смертной казни. Он повторяет мысль о том, что

вместо смертной казни было бы целесообразнее заставить

осужденных сооружать большие дороги, проселочные пути,

распахивать невозделанные земли и т. д.; он резко проте-

стует против утверждения, что лучший способ борьбы с

преступпостыо состоит в том, чтобы <пытать, вешать, коле-

совать, сжигать>. Все эти положения Вольтар иллюстри-

рует многочисленными историческими примерами.

К этим статьям примыкает статья <Выдающиеся при-

говоры>. В ней Вольтер вновь говорит о <юридических

убийствах, которые тирания, фанатизм или даже ошибка

и слабость совер1П1или мечом правосудия>. Оносооо вы-

деляет те многочисленные юридические убийства, которые

совершаются на почве суеверий и религиозного фанатиз-

ма: процессы о колдунах, массовую резню з Варфоломеев-

скую ночь, казнь невинного Каласа и др.

Ф. М. Вольте р. Избранные произведения по уголовному

праву 1[ процессу, стр. 185.

" Там н;е, стр. 204.

"" Там же, стр. 193.

В обширной статье <Уголовттый> Вольтер рассматри-

вает вонросы уголовного судопроизводства.

Волыер критикует уголовное судопроизводство фео-

-р,-]1>ного оощества как судопроизводство, которое явля-

ется убийством, совершаемым привилегированными убий-

цами. Он указывает па необходимость введения публич-

ности процесса, уничтожения пыток, обеспечения прав

обвиняемого и т. д. Он резко критикует уголовный про-

цесс, основанный па церковном праве, ид. принципах инк-

визиции, разоблачает систему тайных доносов, тайных доп-

росов. использования продажных свидетелей.

Два произведения Вольтера <Комментарий к книге о

ирестуилениях и наказаниях> и <Награда за справедли-

вость и гуманность> наиболее широко и глубоко обобщают

его уголовно-правовыа взгляды. Эти произведения отделе-

ны друг от друга более чем десятилетним периодом вре-

мени. Первое было написано Вольтером в услозиях, когда

он вступал на путь борьбы с феодальным правом и судом

не только в плане развития щросветительной философии,

1..о и в плане чисто практическом. Второе написано в год,

предшествовавший кончине Вольтера, когда за его плеча-

ми был ужс значительный опыт изучения уголовного пра-

ва II процесса феодального общества и активной борьбы

с ним. Оба эти произведения как бы перекликаются друг

с другом, и вторая работа развивает и углубляет первую.

<Комментарий к книге о преступлечнях и наказаниях>

настолько тесно связан с трудом Беккариа, что на этой

связи и вбаимозависимости Вольтера и Беккарпа следует

пстановиться подробнее.

Беккариа в области уголовного права развил и приме-

нил главным образом взгляды Монтескье. Он уделил боль-

шое внимание критике п разоблачению феодального уго-

ловного права, его жестокости и несправедливости, обличал

варварские законы, мучительные наказания, пытки. Он

ыритиковал недостатки общественного строя, которые спо-

собствовали росту преступности и обусловливали необхо-

димость применять наказания. Описывая историю уголов-

ного права, Беккариа обрушился на суеверия, на жадность

и честолюбие царей, на коварство и тиранию аристократов,

на церковнослужителей, обапряющих своп руки кровью.

В трактаты <О преступлениях ц иаказанпях> Бек-

карла исходит л договориои теозип: люди пожертвовали

частью своей свободы для того. чтобы, живя в обществе.

обеспечить себе спиленное существование. Но для того

чтобы ат1[ условия существования ие были у них иохище-

11Ы. исобходиди) Подать сиравед.чивые законы, которые

удержат от посягательств на права людей. Однако те

законы, которые существуют в обществе, по мнению Бек-

карна. неспособны обеспечить общие интересы людей. За-

коны служат интересам незначительного меньшинства лю-

дей, в обществе парит неравенство между с-ословиямп:

<Большая часть законов - не что иное, как привилегия,

т. с. подать, наложенная на всех в пользу немногих>

стр. 395).

Беккариа всесторонне обосновывает ггринцип строгой

законности; он выдвигает требование равенства всех лю-

дей перед законом н обеспечения необходимых гарантий

личности. В этой связи он выступает противником предо-

ставления суду права толковать законы. Суд должен

руководствоваться буквой закона и не вправе карать аа

деяние, если оно прямо не предусмотрено законом. <По по-

воду каждого преступления судья должен построить пра-

вильное умоааключенне. Большая посылка - общий закон,

малая-деяние, протп.вное нлн согласное с законом; зак-

лючение-свобода или 31аказание> (стр. 208). Признавая

некоторые практические неудобства от того, что суд будет

лишен права толковать законы, Беккарпа видит в этом

прочную гарантию закон иости. На этих же основаниях

зн выступает проти.в предоставления государям нрава по-

.милования. Обращаясь к исследованию преступления, Бек-

кариа определяет основной критерий, характеризующий

преступление: пстпнным мерилом преступлений является

сред, наиосимый ими обществу. Развивая принципы обще-

ственной пользы, он полагает, что наказания за преступле-

ния должны соразмеряться с вредом, кото1рый они причи-

няют обществу.

Беккарпа придавал особое значение предупреждению

преступлений при помощи целой спстемы мероприятий:

ясные, простые и мудрые законы, равные для всех людей;

Здесь II далее цитируется русское издание труда Ч. Беккарпа

<О преступлениях и наказаниях> (Юриздат, 1939) с большой всту-

ццтельноп <-татьеп п кояисптарпямп проф. М. М. Исаева.

хорсшее восиптапие людей: успанепие нищеты 1, т. д. Он

];е предлагал каких-либо коренных изменений обществен-

нгго усгройстиа. правда, вскользь называл право собст-

венности <ужасным II, может быть, не необходимым пра-

вым>. Но эта мысль нигде более не была развита п не

связывалась с какими-либо положениями уголовного

права.

Представляет интерес речь преступника-бедняка, кото-

рую Беккарна вводит в свой трактат для того, чтобы до-

казать жестокость и несправедливость действующих уго-

ловных законов. Марат в своем <Плане> воспользовался

этой же формой - воображаемой речью преступника -

для развития своих взглядов и пришел к выводам, значи-

тельно отличающим его понимание уголовного права от

понимания Беккарпа.

Приведем выдержку из речи преступника-бедняка в

трактате Беккарпа.

<Что это за законы, которые я должен уважать и кото-

рые целой пропастью отделяют меня от богатого? Он отка-

зывается подать мне грош, который я у него прошу, и

оправдывает себя тем, что посылает меня на работу, кото-

рой сам не знает. Кто создал эти законы? Сильные и бога-

тые, которые никогда не удостоили своим посещением

печальную хижину бедняка, которым никогда не приходи-

лось делить кусок заплесневелого хлеба под крик ни в

чем не повинных голодных детей и слезы жены. Порвем

эти узы, гибельные для большинства и выгодные немногим

праздным тиранам. Поразим несправедливость в самых ее

корнях. Я возвращусь в состояние естественной независи-

мости, буду жить свободным II счастливым, пользуясь пло-

дами своей храбрости и ловкости. Наступит, быть может,

день скорби п раскаяния, но это не будет долго продол-

жаться, и одним днем мучений я расплачусь за многие

годы свободы и наслаждения. Став предводителем немно-

гих, я исправлю ошибки судьбы, п тираны будут бледнеть

п дрожать перед тем, кого они в оскорбительном высокоме-

рии считали ниже своих лошадей, ниже своих собак>

(сир. 324-325).

Разрабатывая систематизацию преступлений, Беккариа

выделяет преступления, которые разрушают самое обще-

ство или вызывают гибель его представителя (государст-

венные преступления), преступления, нарушающие лич-

ную безопасность граждан (посягательства па жизнь, иму-

4 А. А. Герцепзон 49

щество II честь), п преступления, посягающие па общест-

венные б.чага. Признавая государственные преступления

наиболее опасными, Беккарна предостерегает от распро-

странения понятия <оскорбление величества> на другие

преступления, с ним ничего общего не имеющие.

В классификации преступлений Беккарна уделяет вни-

мание вопросу о защите интересов необеспеченных слоев

населения, <Одни проступлення направлены против лнч-

ностн, другие против имущества. Первые доля.ны непре-

менно подлежать личным наказаниям: ни знатный, ни бо-

гатый не должны иметь права откупиться деньгами за пре-

ступления против слабых и бедных> (стр. 286-287).

Представляют интерес предложения Беккариа относи-

тельно наказуемостп кражи без насилия, т. е. преступле-

ния, которое обычно сове]ршалн неимущие. Он считает,

что это преступление в принципе должно было бы наказы-

ваться денежной пеней. Но так как совершитель кражи

обычно не располагает средствами для уплаты пени, то

лучше кражу наказывать таким способом, чтобы виновный

своим трудом вознаградил за причиненный им ущерб.

Наиболее подробно освещает Беккарна вопрос о нака-

зании. Идея предупреждения преступлений лежит в основе

предложений Беккарпа. Залогом осуществления этой за-

дачи, по его мнению, являегся такой порядок, при котором

просвещение будет идти рука об 1руку со свободой.

Наказание бесцельно и неенраведливо, когда закон не

использовал для предупреждения преступления наилуч-

ших средств. Только если государство осуществит все не-

обходимые предупредительные меры п некоторые люди

все жа будут продолжать совершать преступления, можно

будет признать справедливым н необходимым применять

наказания. Беккарпа говорят: <Всякое наказаяие, не выте-

кающее 113 абсолютной необходимости, является, как гово-

рит великий Монтескье, тираническим> (стр. 200). Право

наказания, как право суверена, основано на необходимо-

сти защищать интересы своего общества от посягательства

со стороны отдельных лиц. Наказание будет тем справед-

ливее, чем больше свободы н безопасности сохранит суве-

рен за подданными.

Определяя цель наказания. Беккарпа указывает, что

эта цель должна состоять не в истреблении или мучении

людей II не в том, чтобы сделать уже совершенное престу-

пление как бы не существующим, а <в том, чтобы воспре-

пятствовать виновному вновь нанести вред обществу и

удержат;, других от совершения того же> (стр. 213). Бек-

карна рекомендует применять такие наказання. которые

были бы соразмерны с преступлением, отвечали бы прин-

ципу туманизма. но вместе с тем оказывали бы на пре-

ступника наибольшее воздействие,

Беккорна считает необходимым, чтобы ни одно став-

шее известным престуиление не миновало наказания.

<Одно из самых денстзительных средств, сдерживающих

престуилення, заключается не в жестокости наказаний,

а в их неизбежности и, следова гельно. в бдительности

властей ы в той суровости неумолимого судьи, которая

только тогда становится полезной добродетелью, когда он

применяет кроткие наказания. Уверенность в неизбежно-

сти хотя бы и умеренного наказания произведет всегда

большее впечатление, чем страх пе1ред другим, более же-

стоким, но сопровождаемым надеждой на безнаказанность>.

В трактате Беккарна мысль о неотвратимостп наказа-

ния сочетается с мыслью о быстроте наказания: <Чем ско-

рее следует наказание за преступлением, чем ближе к

нему, тем оно справедливее, тем оно полезнее> (стр. 281).

Если наказание щрименяется вскоре после совершения

преступления, люди привыкают к тому, что наказание

неотвратимо, и связь между преступлением п наказанием

будет восприниматься их сознанием: первое - как причи-

на, а второе - как его следствие,

Выше уже отмечалось, что соразмерность наказания тя-

жести совершенного преступления Беккариа рассматривал

как необходимую предпосылку осуществления законности.

Если в уголовном законодательстве нет такой соразмерно-

сти, то это является тираническим.

По мнению Беккариа, наказание по возможности долж-

но быть сходным с самой .природой 11реступ.ления. Для

устаноБления этой соразмерности Бекка1риа рекомендует

разработать <лестницу> преступлений и наказаний, что

позволит определить полную соразмерность между тя-

жестью преступления п тяжестью наказания.

Суммируя свои мысли о наказании, Беккариа формули-

рует <общую теорему>, весьма полезную, но мало соответ-

ствующую <общепринятой традиции>: <Чтобы наказание

не являлось насилием одного или многих над отдельным

гражданином, оно должно непременно быть публичным,

незамедлительным, необходимым, наименьшим из возмож-

яых при даштых обстоятельствах, со1размерным лреступле-

нпю, усталовлелным в законах> (стр. 411-412),

Беккарпа останавливается на оценк" игделытых видов

наказанпИ. Особып интерес представляет его откошенпе

к конфискации имущества и к смертной казни. Он выска-

зывается за полную отмену кокфнскацни и за ограничение

применения смертной казни. Смертная казнь должна до-

пускаться лишь в тех случаях, когда сохранение жизни

преступнику <угрожает безопасностп нации и его сущест-

вование может вызвать переворот, опасный для устаиов-

лепного образа правления>. Не говоря прямо о революции,

Бекариа допускает применение смертной казни, <когда

нация возвращает или теряет свою свободу, или во время

анархии, когда беспорядок заменяет законы>. Он подчер-

кивает, что не видит основания казнить преступника, <если

только смерть его не будет действительным и единствен-

ным средством удержать других от совершения преступле-

ния> (стр. 316-317).

Интересно отметить, что спустя четверть века, при об-

суждении вопроса о предании суду Людовика XV] и при-

суждении его к смертной казни, многие депутаты Конвента

использовали аргументацию Беккариа.

Хотя Беккариа в своих политических и утоловно-пра-

вовых взглядах и идет несколько дальше Монтескье, но и

на его труде лежит печать того <духа умеренности>, кото-

рый присущ труду Монтескье. Однако современники Бек-

кариа иначе оценивали его труд, который, несомненно,

посягал на устои феодального права. Реакционеры назы-

вали его труд крамольным и революционным, поэтому

Беккариа при переиздаиии книги всячески стремился под-

черкнуть свою <благонадежность>. Он говорил о <снисходи-

тельном и просвещенном цравительстве, цод властью

которого живет автскр>, о том, что цель трактата - <не

ослабить, а усилить законную власть>, что его напрасно

изображают <неверующим или бунтовщиком>, что он <пуб-

Л11Ч.ПО засвидетельствовал свою религиозность и покорность

своему суверену> (стр. 184, 185, 191).

Книга Беккарпа <О преступлениях и наказаниях> была

впервые опубликована в 1764 г. на итальянском языке.

Экземпляр издания (1764 г.) находится в личной библиоте-

ке Вольтера, хранящейся в Ленинградской публичной биб-

лиотеке им. Салтыкова-Щедрина. В 1766 г. книга Беккариа

была издана на французском языке в обработке Морелле

п в том же году была переиздана не менее шести раз .

В личной библиотеке Вольтера находится два экземпляра

этих изданий - так на.зываемые филадельфийское п лозан-

ское издания (в действительности это были французские

издания) . На экземпляре <лозапского> издаипя сохра-

нились личные пометки Вольтера .

Первое издание <Комментария к книге о престуиле-

пиях и наказаниях> Вольтера было безымянным; оно выш-

ло в свет в 1766 г. в Женеве под заголовком <Комментарий

к книге о преступлениях и наказаниях одного провинци-

ального адвоката>. Второе, исправленное н дополненное,

издание вышло в свет в следующем, 1767 г. Следует отме-

тить, что <Комментарий> был осужден Римским Двором

декретом 19 июля 1768 г. Новое издание <Комментария>

состоялось в 1773 г., а затем он был помещен в <Библио-

теке> Бриссо .

Текст <Комментария> был широко использован Волг

тером в ряде других его работ. Так, 4 <Об искоренения

ересей> был включен в 1771 г. в статью о слове <Ересь>,

написанную для <Энциклопедии>. 16 <О разоблачении

признаний, полученных на исповеди>, также был исполь-

зован Вольтером в <Энциклопедии>. 21 <О конфискации>

был восцроизведен в гл. 42 <Очерка века Людовика XV>

и в <Энциклопедии>; 22 <Об уголовном судопроизводстве

и некоторых других формах> -в той же гл. 42 <Очерка

века Людовика XV>, а также в слове <Уголовный> для

<Энциклопедии>. Эти факты говорят о том, что Вольтер при-

давал своему <Комментарию> весьма серьезное значение.

Что же касается непосредственного комментирования

книги Беккариа, то Вольтер дает комментарий лишь к

нескольким параграфам этой книги.

Сопоставления аналогичных параграфов книг Бекка-

риа и Вольтера, а также само содержание <Комментария>

Вольтера позволяют признать этот труд самостоятельным

См. библиографический очерк М. М. Исаева в кн.: Б екк а-

р и а. О преступлениях и наказаниях, стр. 419-426.

<Тгаё Дев йёШв е1 йеа решев, аДий Де ШаИеп а РЫ1а-

(1е1рЫе>, 1766.

""05 изучении маргиналий Вольтера см.: В. С. Люблин-

с к и и. Вольтер в советских фондах. Со. <Вольтер>. Под ред.

В. П. Волгина. Изд-во АН СССР, 1948.

Подробные сведения о первых изданиях <Комментария> см.:

С. В епезс о. Уо11а1ге, ЫБНогарЫе Де вея оецугев, 1. 2. Р., 1882,

р. 174-176.

исследованием, дополняющим и во мттогом развивающим

основные идеи. сформулнроваттые Беккарпа. Нельзя не

согласиться с проф. Н. Полянским. что <в своем <Коммен-

тарии> Еол?.те1р в деиствлтельност]! вовсе не комментирует

трактат Беккарпа. а лишь дополняет его (так ;ке. как он

это позднее сделал в сочинении <<0 иравосудии п гуматт-

пости>) историческ11М1г справками, своими наблюдениями

и соооражсннямп, относ.щиппся к (юласти уголов1гого пра-

иа н правосудия > .

Деятельность Вольтера в защиту кертв феодального

фанатизма и кровавой репрессии, несомнелио, сыграла

весьма значительную роль в подготовке Беккарна его

труда. Беккарка сам постоянно отмечал большое влияние

на него идей французских просветителей. Как справедливо

отмечал проф. М. Исаев, <дело Каласа привлекло благо-

даря Вольтеру внимание всей просаещэяной Европы к су-

дебным порядкам того В1ремени п тем содействовало успеху

книги Беккарна> .

Отмечая несомненное идей;ное влияние Вольтера и дру-

гих французских мыслителей на формирование взглядов

Беккариа, на подготовку его книги, необходимо вместе

с тем: подчеркнуть и обратное влияние уголовно-нравовых

ВБГЛЯДОВ Беккарпа на юридические взгляды Вольтера и

других французских мыслителей той эпохи.

Вольтер полностью разделял общие положения Бекка-

риа об уголовном праве и уголовною процессе, ибо они в

равной мере принадлежали п ему самому, как одному из

выдающихся деятелей и основоположников французского

Просвещения XVIII в. Для Вольтера представляла наи-

Сб. <Вольтер>, стр. 274. Следует отметить, что эта оригиналь-

ность труда Вольтера не была подмечена Шаховым, написавшим

в дореволюционпое время один из лучших трудов о Вольтере. Он

отметил, что Вольтер <приветствовал с восторгом сочинение италь-

янского писателя, написал к нему комментарий...> (<Вольтер и его

время>, стр. 23б). Это утверждение повторила К. Беркова в своей

монографии <Вольтер>, изданной в 1931 году: <В 1764 г. вышло

производенпе итальянского мыслителя Веккариа о преступлениях

и наказаниях... Вольтер с восторгом нриветствопал книгу, написал

к ней комментарий> (стр. 105). У читателя, непосредственно не

знакомого с трудом Вольтера, может сложиться ошибочное впечат-

ление о Вольтере как о простом комментаторе Беккариа...

См. вступит, ст. М. М. Исаева в кн.: Беккар п а. О преступ-

лениях II наказаниях, стр. 65.

Проф. Исаев убедительно показывает вместе с тем необосно-

ванность утверждения Беликова, Герца и Эсссльборна о том, что

Беккарпа писал по пепосредствеиному <заданию> энциклопедистов.

болыппй интерес та сторона трактата Беккариа, которая

была освещена, последним в наименьшей мере: критика,

разоблачение церковной карательной машины, религиоз-

ного освящения уголовного права, религиозных преступ-

лений. религиозной исключительности п нетерпимости п

проистекающих из них ужасов кровавой репрессии фео-

дализма. Могли ли удовлетворить Вольтсра те две неболь-

шие странички труда Беккарна. где эти вопросы были осве-

щены в очень осторожной и туманной форме? Беккариа,

который подверг феодальное уголовное право и уголовный

процесс острой критике, говорит о ролп церкви в системе

феодальной карательной машины, о религиозных престу-

плениях в 39 своей книги <Об особом роде преступле-

ний>. причем прямо даже не упоминает ни религиозных

ирестуилений, ни церковной ренрессип. Б обращения

<К тому, кто читает>, помещенном в пятом издаипи книги,

Беккариа всячески подчеркивает свою лояльность по отно-

шению к религии п к правительству. Он доказывает, что

не ставит перед собой цели разрушать религию, что он не

является ни бунтовщиком, ни неверующим. Он напоми-

нает, что публично засвидетельствовал свою религиоз-

ность II покорность моему суверену>.

39 написан Беккариа нарочито туманным языком.

Он обращает внимание читателя на то, что в своей книге

не коснулся <одного рода преступлений>. В очень туман-

ных выражениях Беккарпа говорит о том, что в уголовном

праве речь должна идти о преступлениях, вытекающих

113 человеческой природы и общественного договора, но не

<о грехах, наказания за которые, даже временные, должны

быть основаны на иных началах, чем начала ограниченной

философии>.

Полностью разделяя теоретические положения Бекка-

риа, давая его труду весьма лестную оценку, Вольтер, од-

нако, не мог быть удовлетворен в полной мере той крити-

кой феодально-теологическою обоснования уголовного пра-

ва, которая содержалась в трактате Беккариа.

Свой <Комментарий> он начинает с характеристики

труда Беккарпа. Но тут же на одном конкретном примере

детоубийства Вольтер наглядно показывает, как далеко

еще общество от осуществления идей, сформулированных

Беккариа. На этом примере Вольгер показывает жесто-

кость, несправедливость наказания преступника. <Закон

всегда жесток там. где отсутствует милосердие. Было оы

гораздо лучше предупреждать эти довольно обычные несча-

стья. чем ограничиваться их наказанием>,- говорит Воль-

те? и делает общий вывод: <Обеспечьте по возможности

помощь всякому, кто покусится делать зло, и вам придется

меньше наказывать> . Другой вывод, к которому приходит

Вольтер, ссылаясь на Беккарпа. состоит в том, что наказа-

ния не соответствуют тяжести, преступления, что они вмес-

те с тем оказываются вредными для государства, хотя их

целью является служение на пользу государства.

Эти исходные, определяющие принципы уголовного

права Вольтер положил в основу своего подхода к рассмот-

рению центрального вопроса его <Комментария>, к рели-

гиозным преступлениям, к роли церкви в феодальной реп-

рессии. к религиозпой нетертшости, ггроявляющейся в

законах и в деятельности судов.

Приводя огромное число исторических примеров, Воль-

те)? клеймит светскую и церковную тиранию за террори-

стическую систему наказания инакомыслящих и инакове-

рующих людей. <В продолжение более семисот лет,- ука-

зывает Вольтер,- сжигали тех, которые были запятнаны

или казались запятнанными преступлением, состоявшим

в ошибочном мнении> . Вольтер показывает всю неле-

пость наказания людей, осуждаемых за богохульство, за

божбу, за кощунство, за колдовство и т. д. Он приводит

примеры осуждения .душевнобольных, .подозреваемых в

связях с дьяволом, аретиков, признанных виновными в

отступлении от истинной веры, ибо они в постные дни ели

скоромную пищу, будучи истощенными от голода, и т. д.

<Один человек, ревностный к публичному благу, к чело-

вечности, к истинной религии,- писал Вольтер (очевидно,

имея в виду самого себя.- А. Г.),- в одном из своих сочи-

нений в пользу невинности заявил, что христианские три-

буналы приговорили к смертной казнд более ста тысяч

мнимых колдунов. Если бы к этим судебным убийствам

присоединили бесконечно превосходящее число щринесен-

пых в жертву еретиков, то эта часть света показалась бы

Ф. М. Вольтер. Избранные произведения по уголовному

праву и процессу, стр. 64.

Там же, стр. 67.

№

огромным эшафотом, покрытым палачами и жертвами, ок-

руженным судьями, сбирами и зрителями> .

На многочисленных примерах Вольтер расрыварт суе-

верия. невежество, а также нелепость, бесчеловечность,

жестокость наказаний, осуществляемых во имя религиоз-

ного фанатизма, религиозной нетерпимости. 0)1 приводит

пример казни одного человека, который в постный день

съел кусок лошадиной .падали, будучи в состоянии силь-

нейшего истощения. Он разоблачает духовников, которые

на1рушают тайну исповеди п передают исповедующихся в

руки правосудия. Он описывает мучительные пытки, ко-

торые применяются к заподозренным в ересях, в сноше-

ниях с дьяволом и т. д. Он приводит тексты законов, ка-

рающих смертью или телесными наказаниями всякого, кто

повинен в божбе.

Уделив наибольшее внимание религиозным преступ-

лениям, Вольтер очень кратко останавливается на других

видах преступлений: он касается домашней кражи, под-

делки денег, самоубийства и детоубийства. Несколько под-

робнее в <Комментарии> освещается вопрос о государст-

венной измене, который в труде Беккариа был затронут

лишь частично. Вольтер определяет государственную из-

мену как посягательство на родину или на представляю-

щего ее суверена. Он последовательно проводит мысль о

необходимости ограничить содержание понятия государ-

ственной измены и на ряде примеров показывает, как про-

извольно истолковывается оно в борьбе с политическими

противниками.

В <Комментарии> большое внимание уделено основ-

ным <китам> феодальной репрессии - смертной казни,

пыткам и членовредительским .наказаниям и конфискации

имущества.

Вольтер всячески доказывает нецелесообразность при-

менения смертной казни: лишая жизни виновного, общест-

во само лишается возможности использовать осужденного

для возмещения причиненного преступлением вреда. <Уже

давно говорилось,- отмечает Вольтер,- что повешенный

человек ни к чему нс годен н что изобретенные для блага

общества казни должны быть полезны этому обществу.

Очевидно, что двадцать сильных поров, приговоренных к

пожизненным публичным работам, свонм наказанном

Там же, стр. 76-77.

служат государству л что их смерть приносит пользу лишь

палачу, ко-шрому платят за публичное убийство людей> .

Вольтор кате1Т1р]1чески лысказывается против пыток.

Это тянлкое. 31\-1Т11телы1С)с паказаппе. прнменяеюе к лицу,

еще пе признанному впповным. ТГьттка - наказание, еще

более тяжкое, чем смерть. Вдобавок она ни з малейшей

мере не спосооствует раскрытию нс тины. а только затем-

няет ее. <Все единодушно желают наказания главных

виновников и их соучастипков, и. однако, из сострадания,

заложенного в наши сердца богом, все восстают протпь

пыток обвиняемых, у которых хотят вынудить признание.

Закон еще ле осудил их, а на них, не уверившись в их

преступлении, налагают наказание, гораздо более страш-

ное, чем смерть, кото1рой их подвергают, убедившись в

том, что они ее заслуживают. Как! Я еще нс знаю, вино-

вен ли ты, а мне надо мучить тебя. чтобы уяснпть себе

это; и если ты невиподеп, я пе искуплю но отношению к

тебе эту тысячу смертей, которые я заставил тебя пере-

нести, вместо одной, которую я тебе готовил. Каждый

содрогнется при этой мысли> .

Вольте1р - противник конфискации имущества как

меры наказания. Он весьма убедительно показывает, что

конфискация имущества явилась в руках феодалов сред-

ством их обогащения. Вольтер пишет: <По-видимому, во

времела феодальной анархии государи п сеньоры, будучи

весьма небогатыми, стремились увеличить свою казну

штрафами со своих подданных и хотели из преступлоний

создать себе доход> .

Анализируя ордонансы Людовика XIV, Вольтер разо-

блачает жестокость, неправосудность, лицемарность фео-

дального правосудия п требует его коренной реформы.

Он резко критикует систему тайного судопроизводства с

применением пыток, с использованием бесчестных свидете-

лей, с недопущением адвоката: он критикует систему

формальных доказательств; требует гласности п состяза-

тельности процесса: горячо высказывается за единство

законов в .переделах всего государства.

Оценивая значение <Комментария> Вольтера, следует

отметить прежде всего, что он явился первым обобщаю-

Ф. М. вольтер. Избранные произведения по уголовному

праву п процессу, стр. 77.

Там же. стр. 79.

Там же, стр. 90.

Щ11Л1 трудом Вольтера по вопросам уголочного права и про-

цесса. написанным вскоре после успешного запершения

предпринятой им кампании в защиту невинно осужденных

жертв религиозного фанатизма. <Комментарий> писался

1, условиях, когда Вольтер сумел добиться посмертной

реабилитации ТКана Каласа и вновь начал борьбу за

реабилитацию де ла Варра. Поводом для написания <Ком-

ментария> явилось издание труда Беккарпа, а назначени-

ем его - усиление и углубление той борьбы с церковно-

рслигиозным мировоззрением, с метафизической филосо-

фией, ( феодальным нравом и феодальной карательной

машиной, которой Вольтер уделяет все большее внимание.

Вольтер использовал огромную популярность книги

Беккариа для дальнейшего развития, для дальнейшей

пропаганды просветительных идей. Выше было показано,

410 Вольтер меньше всего комментировал труд Беккарпа.

Он значительно дополнил Беккариа исследованием рели-

гиозных преступлений и церковного влияния на каратель-

ную политику феодальных судов, очень большим чшслом

ярких исторических примеров из карательной практики

феодальных п древних судов. Все это способствовало попу-

ляризации идей просветительной философии, помогало

Вольтеру в его борьбе с феодальной юстицией.

Если сила и значение труда Беккариа - в сформулиро-

ванных им теоретических положениях, в его уголовно-

п-олитической программе, в данных им формулировках

принципов нового (буржуазно-демократического) уголов-

ного права, то сила и значение труда Вольтера - в его

блестящем освещении этих вопросов со стороны практи-

ческой, в его атеистической пропаганде, непримпримости

к религиозно-мистическому обоснованию уголовного ира-

ва, наглядном, иллюстрированном многочисленными при-

мерами показе практики феодальной юстиции во всей ее

неприглядиости,

Труд Беккариа был признан .крамольным и у него

1а родине и за ее пределами. Однако он получил широ-

чайшее распространение и многократно переводился в

XVI 31- XX вв. В России книга Беккариа впервые была

персредена в 1803 г., но и до этого русское просвещен-

ное общество было уже достаточно широко осведомлено

о ней.

Труд Больтера на русский язык в дореволюционную

эпоху вообще никогда не перепод11лся ни полипстью. ни

частично, II это может быть объяснено только одним

обстятельством - обнажением той крайне неприглядной

роли. которую играла церковь, религия в феодальной тер-

рористической системе кровавого правосудия.

Другое крупное произведение Вольтера, посвященное

проблемам уголовного права и процесса и подводящее об-

щий итог его деятельности в этой области,- <Награда за

справедливость и гуманность>. Оно было опубликовано

в конце 1777 г. \

История написания Вольтеро"п этого произведения та-

кова.

Экономическое общество в г. Берне, в Швейцарии, в

феврале 1777 г. объявило конкурс на составление проекта

уголовного законодательства, основанного на идеях про-

свещения и гуманности. В организации этого конкурса

деятельное участие принимал Вольтер.

Объявляя об условиях участия в конкурсе в <Бернской

газете>, Вольтер так сформулировал его цели:

<Составить и отредактировать полный и подробный

план законодательства по делам уголовным под следую-

щими тремя углами зрения:

1. О преступлениях и о соразмерных наказаниях;

2. О природе и силе доказательств и презумпций;

3. О способе их приобретения путем уголовного судо-

п)ронзводст.ва так, чтобы мягкость следствия и наказаний

сочеталась с уверенностью в скором и примерном нака-

зании, и так, чтобы гражданское общество огрело наи-

большую безопасность, возможную для свободы и гуман-

ности> .

Срок представления проектов был установлен до 1 июля

1779 г.; денежная премия-в пределах 100 луидоров, из

которых 50 анонимно внес сам Вольтер.

В качестве общего руководства для написания проекта

уголовного законодательства Вольтер подготовил и издал

работу под названием <Награда за справедливость и гу-

манность>. В ней он сформулировал общие принципы уго-

ловного права и процесса. В 1777-1778 гг. эта работа

издавалась несколько раз. В личной библиотеке Вольтера

мы обнаружили издание, датированное 1777 г., с указани-

ем места издания - Лондон (на самом деле - Амстердам).

В библиографическом указателе Бепжеско отмочены и

другие издания: Фернейское 1778 (1777) г. под названи-

ем <Награда за справедливость и гуманность, автора Ген-

риады>, Женевское издание 1778 г., Лейпцигское издание

1778 г. В <Библиотеке> Бриссо <Награда> также была пол-

ностью напечатана.

Обратимся к изложению содержания <Награды>.

Отмечая порочность действующих законов, созданных

сильными, чтобы раздавить слабых, разящих как правого,

так II виноватого, разко критикуя деятельность судей и

ученых-юристов - комментаторов законов, Вольтер призы-

вает создать законы, которые, прежде чем карать преступ-

ника, стремились бы предупреждать преступления.

Говоря о краже, Вольтер начинает освещение вопроса

с утверждения о том, что <мошенничество, мелкая кража,

воровство являются обыкновенно преступлениями бедня-

ков>, а законы, их карающие, <создаются богатыми>.

Отсюда Вольтер делает вывод, что богатые должны позабо-

титься об уничтожении нищенства и причин, его порож-

дающих. Однако богатые нигде об это мне заботятся. Боль-

шим злом является и то, что законы устанавливают край-

нее несоответствие между характером кражи и мерой

наказания. Воров казнят, и это, по мнению Вольтера. при-

водит к тому, что <смертная казнь за мелкие домашние

кражи служит увеличению числа воров>. Вольтер показы-

вает всю абсурдность законов, которые карают церковную

кражу сожжением, а кражу на больших дорогах - коле-

сованием, в равной мере, как и грабеж, сопряженный с

убийством. <Как же не понимают,- восклицает Воль-

тер,-что это значит толкать грабителя на убийство для

уничтожения объектов и свидетелей их преступлений> .

Рассматривая убийство, Вольтер считает применение

смертной казни прямым проявленим древнего и жестоко-

го права талиона. Лишая убийцу жизни, суд лишь удваи-

вает число жертв. <Вы, работающие над преобразованием

этих законов,- обращается Вольтер к участникам кон-

курса,- посмотрите вместе с юристом Беккарпа, разумно

ли, чтобы магистраты становились убийцами и в торжест-

венной обстановке убивали человека, чтобы научить людей

" Ст. В епевс о. Уо11а1ге. В1ЬНогарЫе Де 868 оеиугее. 1. 2,

р. 351.

Ф. М. Вольтер. Избранные произведения по уголовному

праву и процессу, стр. 222.

ненавидеть убийство?> . Вместо смертной казни Вольтер

рекомендует приговаривать убшщу к поукнзненным при-

нудительным раоотаг. с той целью, чтобы виновнын своим

трудом нрпноспл пользу обществу. <Разумеется,- гово-

рит Вольтер.-человек, обреченный на всю свою жизнь

плотинами предохранять страну от наводнения или рыть

каналы, облегчающие торговлю, или осушать зараженные

болота, оказывает государству больше услуг, чем скелет.

болтающийся у столба на железной цепи пли раздроблен-

ный в куски на колесе> Ї.

Вольтер признает возможность н неизбежность казни

преступника только в одном случае - <когда нет иного

способа спасти жизнь большого числа людей, когда уби-

вают н бешеную собаку> .

Вольтер развивает и конкретизирует мысли о превра-

щении наказания из орудия голого возмездия в средство

исправления преступника и восстановления причиненного

преступлением ущерба. В этой связи он говорит о нака-

зании поджигателя таким образом, чтобы он был обязан

восстановить сожженное имущество, и пожизненно,

<в цепях и под ударами хлыста> охранять имущество дру-

гих людей. Он говорит о направлении контрабандистов на

борьбу с дикарями, об использовании фальшивомонетчиков

для изготовления подлинной монеты, об нспользованпн

преступников на всевозможных тяжких, опасных, непри-

ятных, изнурительных, вредных для здоровья работах.

Вольтер рассматривает вопрос о ересях. Он приводит

яркие исторические примеры массовых истреблений ерети-

ков по приказу церкви. Он показывает, как в течение <ве-

ков невежества, суеверия, мошенничества и варварства>

церковь <предписывала законы всей Европе>, принуждала

государей <клясться в истреблении всех еретиков>, т. е. в

истреблении огромных масс людей. Вольтер указывает на

то, что уголовные законы всех стран начинаются с упоми-

нания ереси как тяжкого преступления. Со всей силой

своей критики, сарказма, иронии, ненависти к несправед-

ливости Вольтер обрушивается на эти кровавые, невеже-

ственные, основанные на суевериях законы.

Ф. М. Вольтер. Избранные произведения по уголовному

праву и процессу, стр. 224.

Ї Там же, стр. 225.

" Там же.

Вольтер описывает случаи сожжения женщин по по-

дозрению в колдовстве. Он подвергает уничтожающей кри-

тике и законы, [рассматривающие колдовство как преступ-

ление, п религию, освящающую борьбу с ним. и невежесг-

венных судей, ученых-юрцстов, философов, церковнослу-

жителей, поддерживающих п распространяющих в народе

суеверные представления о колдовстве, магии, чародей-

стве п тому подобных проявлениях невежества и фанатиз-

ма. Он говорит о <демонических законоведах>, об <ученых

варварах>, об <исступленных фанатиках> - церковнослу-

жителях, <о необыкновенных неистовствах>. <о безумии

суеверия> п т. д.

Приводя примеры жестоких приговоров п мучительных

казней за совершение так называемого святотатства, Воль-

тер отрицает самое понятие святотатства как оскорбления

божественного величия. Он отрицает и допустимость нака-

зания за это несуществующее иреступление. Говоря о

святотатстве, Вольтер вкратце излагает дело де ла Барра

II, негодуя ло поводу чудовищно несправедливого и необос-

нованного приговора, заявляет: <Кавалеру де ла Барр отру-

били голову. Так как наказание справедливо соразмерять

с преступлением, то мы спросим, достаточно ли было нака-

зано преступление его судей отвращением и презрением

Европы?>

Вольтер приводит большое число исторических приме-

ров [различных схоластических споров на религиозные те-

мы, которые обычно заканчивались осуждением и казнью

лиц, виновных в распространении еретических взглядов.

Он произносит гневные слова против религиозной нетер-

пимости, против кровавого трибунала церкви - инквизи-

ции. <Это она,-пишет Вольтер об инквизиции,-допу-

скает донос сына па своего отца и отца - на своего сына;

это она бросает обвиняемых в темницы, никогда не сооб-

щая им, в чем они обвиняются: это она осуждает, не при-

бегая к очной ставке; это, наконец, она зажгла столько

костров, от Кадикского пролива до индийских рок> ".

Останавливаясь на преступлениях против брака, он

указывает на чрезмерность тех наказаний, которые во мно-

гих государствах применяются за многоженство п за пре-

любодеяние, в то время как в других государствах миого-

Ф. М. Вольтер. Избранные произведения по уголовному

нраву п процессу, стр. 246.

женство не только по является преступлением, но даже

всячески поощряется. Прелюбодеяние же во всех государ-

ствах является преступным и наказуемым, но вся тяжесть

репрессии падает исключительно на женщин.

Характеризуя прелюбодеяние, Вольтер пишет: <Пре-

любодеяние является преступлением у всех народов зем-

ли, разумеется, прелюбодеяние женщин, ибо законы

создали мужчины. Они смотрят на себя как на собственни-

ков своих супруг; жены являются их имуществом; прелю-

бодеяние ворует у них жен; оно вводит в семьи чужих

наследников. Присоедините к этим соображениям муки

ревности и не удивляйтесь, что у стольких народов, едва

вышедших из дикого состояния, дух собственности опре-

делил смертную казнь для соблазнителей и соблазнен-

ных> . Вольтер приходит к выводу, что прелюбодеяние -

поступок аморальный, но не содержащий признаков пре-

ступления. Что же касается многоженства, то, по мнению

Вольтера, оно должно наказываться в тех странах, где

запрещено законом. Однако мера наказания должна быть

значительно смягчена: <Смертную казнь установило суе-

верие, мысль о святотатство, об оскорблении таинства,

чуждая гражданскому порядку мысль> . Так Вольтер

лишает наказуемость многоженства и прелюбодеяния их

религиозно-мистического обоснования.

Вместе с тем Вольтер обосновывает право развода как

необходимую предпосылку для сокращения числа случаев

многоженства и прелюбодеяния. В этой же связи рассмат-

ривается и вопрос о браках между лицами, принадлежа-

щими к различным сектам. Призывая к религиозной веро-

терпимости, Вольтер ратует за разрешение браков между

лицами различных исповеданий, за ненаказуемость людей,

которые вступили в брак, будучи разделенными различны-

ми религиями. Рассматривая воцрос о наказуемости кро-

восмешения, приводя ряд примеров, Вольтер констатиру-

ет, что в определенных исторических условиях кровосме-

шение не рассматривалось как преступление. Однако с

течением времени оно стало караться суровейшими нака-

заниями. Когда кровосмешение рассматривалось как пося-

гательство на религию, оно каралось смертной казнью.

Вольтер призывает к разрешению браков между двоюрод-

лыми братьями и сестрами. Он отмечает, что римский

пана разрешает такие браки за деньги. Но не лучше ли

было бы разрешать это по закону?

Рассматривая государственные преступления, Вольтер

говорит о них в несколько завуалированной форме, правда,

значительно более откровенно, чем это делал Беккарпа.

Поставив вопрос: <Нужно ли повиноваться несправед-

ливому приказу законной власти?> - Вольтер сначала

выдвигает общий тезис: человек должен повиноваться тем,

кто создает законы, раз он жпвет в государстве. Но тут

же приводит ряд примеров, когда приказы законной вла-

сти несправедливы, безнравственны, преступны. Эти при-

казы не становятся иными от того, что отдаются верхов-

ной властью. <Преступление всегда является преступле-

нием, будь оно предписано государем в ослеплении гнева,

будь оно со всеми возможными формальностями украшено

свидетельствами о хладнокровии, снабженными печатью.

Государственная польза является лишь фразой, выдуман-

ной для того, чтобы служить оправданием тиранам. Истин-

ная государственная польза состоит не в совершении пре-

ступления, а в предостережении нас от преступления

наших врагов> . Вольтер призывает составителей проек-

тов уголовного законодательства забыть <об этих мнимых

законах, изданных во времена тирании и разбоя>. Он при-

зывает их создать кодекс для <просвещенных людей>, у

которых бы не совершалось множества убийств под видом

правосудия. Не давая прямого ответа на поставленный

вопрос - следует ли повиноваться несправедливым при-

казам законной власти,- Вольтер при помощи примеров

и комментариев к ним приводит к совершенно недвусмыс-

ленному выводу о том, что несправедливые приказы за-

конной власти не должны исполняться.

Идя вразрез с законодательством и судебной практи-

кой своего времени, Вольтер ограничивает понятие пре-

ступления, обычно называвшегося оскорблением величе-

ства. Он предостерегает государей от уголовного пресле-

дования тех, кто критикует их за их вкусы, слабости,

смешные стороны. Уголовное преследование оправдано

лишь в тех случаях, когда изданное сочинение призыва-

ет к бунту против государя.

" Ф. М. Вольте р. Избранные произведения по уголовному

праву и процессу, стр. 247.

" Там же, стр. 247 (первое примечание).

" Ф. М. Вольтер. Избранные произведения по уголовному

праву п процессу, стр. 256.

5 А. А. Герцензон 65

Освещая вопросы уголовного процесса, Вольтер ис-

следует вопрос <о природе и силе доказательства и пре-

зумпции>. Рассматривая последовательно различные ви-

ды доказательств, он останавливается прежде всего на

поимке на месте преступления. Он считает, что поимка на

месте преступления - серьезное доказательство, которо-

му, однако, не следует придавать абсолютного значения,

ибо <всякое деяние может выглядеть по-разному>; убий-

ца, отомстивший за смерть своего отца, заслуживает лишь

одобрения; убийство в порыве гнева заслуживает всяче-

ского снисхождения и т. д. Свидетельские показания -

это второй вид доказательств. Вольтер возражает против

признания <двух постоянных свидетелей> достаточным

основанием для осуждения обвиняемого. Из приведенных

им примеров видно, что свидетельство двух лиц нередко

приводило к осуждению невинных людей. Вольтер упоми-

нает дела Каласов, Сирвена, Монбальи, Моранжиеса и

другие, в которых подобные свидетельства привели к тяж-

ким последствиям.

Вольтер призывает к осторожности при оценке доказа-

тельств, которые представляют обвинители. С другой сто-

роны, к свидетельским показаниям должен быть допущен

всякий, кто может пролить свет на истину. Оценивать эти

доказательства должен сам суд.

Особо выделяет Вольтер вопрос относительно того,

<должен ли судья выслушивать свидетеля тайно и может

ли этот свидетель после прочтения ему данных им пока-

заний отречься от них?> Он считает, что тайный допрос

свидетеля несовместим со справедливостью, гуманностью.

Он называет подобное судопроизводство <первым адским

извержением, издалека возвестившим о вулкане Варфоло-

меевской ночи>. Что же касается права свидетеля отка-

заться от ранее данных им показаний, то Вольтер считает

это допустимым, если свидетель не был подкуплен.

Далее Вольтер рассматривает вопрос, <следует ли раз-

решать обвиняемому иметь советника, адвоката>, который

он решает положительно. Он противопоставляет француз-

ский уголовный процесс, лишающий обвиняемого защит-

ника, английскому, в котором обвиняемому предоставлена

возможность воспользоваться услугами защитника.

Рассматривая тюремное заключение и наложение аре-

ста на имущество заключенных как меры, применяемые

в процессе предварительного следствия, Вольтер высказы-

вается против применения этих мер. Он считает, что в не-

которых государствах взятие обвиняемого под спражу

напоминает нападение (разбойников, что тюремное заключе-

ние как мера предварительного заключения очень напо-

минает исполнение наказания, хотя заключенный еще не

признан виновным.

Вольтер, не приводя особых аргументов против смерт-

ной казни, приводит перечень способов приведения ее в

исполнение, и сам этот перечень оказывается достаточно

красноречивым доводом против смертной казни. Вольтер

упоминает низвержение с вершины скалы, побитие камня-

ми, повешение, зарывание заживо, раздавливание под же-

лезными салями, под колесами, под ногами лошадей, под

ногами слонов, сдирание кожи с головы до ног, вырывание

ребер и внутренностей железными крючьями, сжигание

факелами или на кострах, распиливание на-двое, вырыва-

ние сердца и битье им по лицу казненного.

Заключая <Награду>, Вольтер призывает составителей

проектов уголовного законодательства не упускать момен-

та, когда государи, восприняв принципы Просвещения,

решили быть добродетельными и гуманными.

Оценивая роль Вольтера в истории развития передовых

идей прошлого, академик В. П. Волгин пишет: <Вольтер -

передовой боец французской буржуазии XVIII века.

В идейном наследии Вольтера немало черт, отражающих

неизбежную ограниченность буржуазной идеологии: при

всей своей исключительной одаренности Вольтер не был

в состоянии выйти за пределы, которые ставила эпоха...

Но французская буржуазия XVIII века была передовым

классом своего времени. Ее борьба против феодализма

имела громадное значение не только для ее будущего, но

для будущего всего человеческого общества. Вольтер счи-

тал себя борцом не за приближающееся царство буржуа-

зии, а за общечеловеческие интересы, за общечеловече-

ский прогресс. Человечество, говорил Вольтер, есть прин-

цип всех моих мыслей. Активный воинствующий гуманизм

Вольтера - при всем различии эпох и классовых взаимо-

отношений - сохраняет свою действенную силу до нашего

времени... Имя Вольтера... дорого тем, кому дорого дело

человеческого прогресса, оно ненавистно сторонникам ре-

акции> .

Сб. <Вольтер>, стр. 55.

Отношение к Вольтеру, оценка его политических, фи-

лософских, религиозных, художественных, юридических

взглядов в каждую историческую эпоху определялись в за-

висимости от характера и форм классовой борьбы. Но во

все эпохи реакционные силы всегда выступали п выступа-

ют иепрпмирпмымп врагами Вольтера и его идей, а сплы

революционные, прогрессивные всегда отдавали и отдают

ему дань глубокого уважения. Учредительное собрание

Франции 30 мая 1791 г. .постановило запечатлеть на его

саркофаге надпись о том, что он заслужил все те почести,

которые воздаются величайшим людям.

3. <Энциклопедия> и энциклопедисты

На формирование прогрессивных учений о законности

и правосудии в предреволюционную эпоху большое влия-

ние оказали <Энциклопедия> п энциклопедисты, француз-

ские материалисты, в произведениях которых проблема

преступности, наказания, правосудия, законности была

очень широко освещена. <Французские материалисты,-

указывал Энгельс,- не ограничивали своей критики толь-

ко областью религии: они критиковали каждую научную

традицию, каждое политическое учреждение своего вре-

мени. Чтобы доказать всеобщую применимость своей тео-

рии, они избрали кратчайший путь: они смело применили

ее ко всем объектам знания в том гигантском труде, от ко-

торого они получили свое имя, в ..Энциклопедии". Таким-

то образом, в той или иной форме,- как открытый мате-

риализм или как деизм,- материализм стал мировоззрени-

ем всей образованной молодежи во Франции. И влияние

его было так велико, что во время великой революции это

учение, рожденное на свет английскими роялистами, до-

ставило французским республиканцам и террористам тео-

ретическое знамя II дало текст для Декларации прав че-

ловека"> ".

Дени Дидро в предисловии к восьмому тому <Энцикло-

педии> очень ярко охарактеризовал цепи и значение этого

монументального труда передовой французской мыслп

XVIII в.: <По крайней мере, думается мне, не будут оспа-

" К. Мар к о, Ф.Энгельс. Избранные произведения, т. II.

Госполитиздат, 1955, стр. 97.

рпвать того, что наш труд стопт на уровне своего века.

а это уже кое-чего стоит. Самый просвещенный человек

найдет в нем незнакомые ему мысли и неизвестные для

него факты. О, если бы всеобщее просвещение двигалось

вперед настолько быстро, что через двадцать лет в тысяче

наших страниц не нашлось бы ни одной строчки, кото-

рая не была бы доступна всем! Властителям мира падле-

жпт торопить такую революцию, только они расшпряют

плп суживают кругозор знаний. Блаженны те времена,

когда они все поймут, что их благополучие - это повеле-

вать просвещенными людьми! Великие преступления всег-

да совершались лишь слепыми фанатиками. Дерзнули ли

бы мы сетовать на наши мукп и сожалеть о своих годах

трудов, если бы мы могли льстпть себя надеждой, что по-

бороли этот дух заблуждения, столь протпвный покою об-

ществ. поселили любовь между нашими ближними, терпи-

мость и сознание превосходства всеобщей морали над

всеми частными видами морали, которые возбуждают не-

нависть и смуту, рвут и ослабляют узы, связующие всех

людей? Такова была наша цель повсюду> .

Нельзя получить достаточно полного представления

о прогрессивных учениях XVIII в., о законности и право-

судии, не ознакомившись со статьями, помещенными

в <Энциклопедии>. Поэтому, прежде чем обратиться к осве-

щению уголовно-политических взглядов Дидро, Гельвеция

и Гольбаха, следует охарактеризовать най5леёван-:ныо

из этих статей.

Полное название <Энциклопедии> таково: <Энциклопе-

дия, пли толковый словарь наук, искусств и ремесел, Об-

щества писателей. Отредактирована и опубликована г-ном

Дидро, членом Королевской академии наук и изящных ис-

кусств Пруссии, и .в части математической - г-ном Далам-

бером, членом Королевской академии наук Парижа, Прус-

ской академии и Королевского общества в Лондоне>.

Первый том издан в 1751 г. Закопчено издание было

в 1772 г. <Энциклопедия> состояла из 17 томов основного

текста, 4 томов дополнений, II томов иллюстраций п 2 то-

мов указателя, а всего пз 35 огромных (пнфолио) томов .

"Ї Д. Дпдро. Собрание сочпненпИ, т. VII. М.-Л., ГПХЛ. 1939,

стр. 79-80.

Ї Мы воспользовались экземпляром <Энциклопедип>, храня-

щимся в Библиотеке имени А. М. Горького Московского государ-

ственного университета.

Среди авторов статей <Энциклопедии>, писавших по

вопросам уголовного права и процесса, выделяются

Ф. В. Туссэн (1715-1772). автор книги <О нравах>, осуж-

денной на сожжение, А. Г. Буше дАржи (1708-1780),

автор <Истории адвокатского сословия>, <Сельского ко-

декса> и других работ, и кавалер Лун де Жокур (1704-

1779), медик, философ, литератор, член Берлинской

и Стокгольмской академий, автор исследования <Жизнь

Лейбница>.

С большой теплотой отзывался о Жокуре Дидро. В пре-

дисловии к VIII тому <Энциклопедии> Дидро писал:

<О, если бы нам было позволено выразить публичную

признательность всем этим искусным и отважным помощ-

никам! Но так как лишь одного из них мы можем свобод-

но называть, то попытаемся же, по крайней мере, отбла-

годарить его достойно. Это г. кавалер де Жокур.

Если нам доведется радостно вскрикнуть, подобно мо-

ряку, увидевшему свет сквозь ночной мрак, в котором он

блуждал между небом и землей, то этим мы обязаны

г. кавалеру де Жокуру. Чего он только ни делал для нас,

особенно за это последнее время! С какой твердостью от-

казывался он от нежных п властных увещеваний тех, кто

пытался отделить его от нас! Никогда еще отдых, выгода

и здоровье не приносились в жертву столь беззаветно и

безгранично. Самые трудные, самые неблагодарные иссле-

дования не отталкивали его. Он трудился без перерыва

и был доволен, когда ему удавалось избавить от неприят-

ного труда других. Но скудость нашей похвалы восполнит

каждая страница этого труда: нет ни одной из них, кото-

рая не свидетельствовала бы о разнообразии его знаний и

широте его содействия> .

В советской юридической литературе уголовно-право-

вой и уголовно-процессуальный разделы <Энциклопедии>

вообще не освещались. Очень немногое по этому вопросу

было написано и в русской дореволюционной литературе.

ЇЇ Д. Д ядро. Собрание сочинений, т. VII, стр. 78. О Жокуре

см. также монографию Морлея <Дидро и энциклопедисты> (1882,

стр. 95), где автор пишет: <Кавалер де Жокур... как указывает

самый его титул, был меньший брат аристократической семьи.

Он учился в Ясеневе, Кембридже и Лейдене и издал в 1784 году

недурное описание жизни и произведений Лейбница. Когда было

задумано издание Эяцик.1оподии, он тотчас был приглашен к со-

трудничеству и сделался ее слугой, начиная от буквы А до послед-

них слов на букву 2>.

По существу один лишь проф. М. П. Чубинский в своих

очерках уголовной политики дал общую характеристику

уголовно-политических идей <Энциклопедии>. В немецкой

литературе начала XX в. должна быть отмечена неболь-

шая по объему, но содержащая большой фактический ма-

териал монография А. Овербека <Уголовное право фран-

цузской <Энциклопедии>>.

Мы находим в <Энциклопедии> большое число статей,

посвященных общим и специальным вопросам уголовного

права и процесса, решаемым в духе просветительной фи-

лософии .

" Даже неполный перечень статей, помещенных в <Энцикло-

педии>, позволит судить об объеме изложения в ней вопросов уго-

ловного права.

О б щаячаст ь.

Амнистия, безнаказанность, власть, вменение, возраст, воля, га-

лера. гнев, государство, гражданская свобода, грамота о помилова-

нии, грамота о прощении, добродетель, естественное равенство, есте-

ственная свобода, естественное состояние, заблужденпе, закон, зако-

нодатель, закон уголовный, каторжник, колесование, малолетие,

милосердие, наказание, несовершеннолетний, несправедливость,

обвиняемый, общеуголовные преступления, опьянение, ошибка,

политическая свобода, помилование, право, преступлепив, просту-

пок, прощение, пытки, реабилитация, рецидив, свобода, смягчение

наказания, собственность, сообщник, соучастник, справедливый,

судья, тайное обвинение, талион.

О с обе н н.а.я часть.

Религиозные преступления: атеизм, безбожие, богохульник,

вероотступничество, иезуит, инквизиция, ересь, еретик, колдовство,

колдуны п колдуньи, магия, монастырь, релпиюзпая нетерпи-

мость, религиозная терпимость, религиозный, святотатство, секта,

фанатизм, церковная юрисдикция.

Государственные преступления: браконьер, вероломство, взят-

ка, дезертир, измена, клятвопреступление, контрабанда, налог, не-

повиновение правосудию, нищий, обман, оскорбление величества,

пасквиль, перебежчик, подделка, подлог, порча монеты, преступле-

ния по должности.

Преступления против личности: детоубийство, засада, оскорб-

ление, отцеубийство, пасквиль, подкидывание ребенка, похищение

человека, самоубийство, убийство.

Преступлевия против нравственности: изнасилование, много-

женство, наложничество, обольщение, прелюбодеяние, скотолож-

ство. содомия.

Преступления против собственности: вор, воровство, кража

(простая, квалифицированная, ночная, домашняя, со взломом, на

больших дорогах, с переодеванием, публичная), мошенничество,

рос товщичество.

Следует еще раз подчеркнуть, что приведенный пере-

чень, содержащий более ста статей, прямо пли косвенно

касающийся интересующих пас вопросов, далеко не исчер-

пывает всего богатства содержания отдела <Энцпклопе-

дип>, посвященного вопросам законности п правосудия.

Характеризуя уголовно-полптпческпе воззрения энии-

клопедистов, проф. Чубппский писал: <Там, где энцикло-

педисты излагают существующие порядки правосудия

и установившуюся уголовно-правовую доктрину, перед

нами является картина потрясающей жестокости наказа-

ппй п произвола. Там, где они переходят к критике и но-

вым уголовно-политичсским предложениям, они вносят в

энциклопедию лучшие идеи Монтескье, Бэкона и старых

представителей школы естествепного права. Эти идеи они

развивают и дополняют, особенно в учеппи о преступлени-

ях религиозных п политических, п таким образом оказы-

ваются в прямой связи с уголовно-полптцческимп учения-

ми предыдущей эпохи. Красной нитью через все построе-

ния энциклопедистов проходит идея устранения произво-

ла и возмездия, переходящего в бесполезную для общества

жестокость. Благо общества и в частности свобода мысли

и совести - это один из их девизов вообще п для дела пра-

восудия в частности. Если во многих случаях не им самим,

а их предшественникам, мы обязаны созданием новых уго-

ловно-политическпх идей, то закрепление и широкое рас-

пространение этих идей составляет их громадную и неотъ-

емлемую заслугу> .

В <Энциклопедии> помещена обширная статья <Пре-

ступление>, рассматривающая его с точки зрения <естест-

венного права> п с точки зрения чисто юридической. По-

мимо общей характеристики преступления и отдельных

видов преступлений дается краткая характеристика сле-

дующих специальных вопросов:

1) жестокое преступление;

2) преступление, караемое смертью;

3) двойное преступление;

4) преступление, совершаемое двумя лицами (речь

идет о так называемом необходимом соучастии) ;

М. П Ч л о II нс к II и. Очерки уголовной политики. Харьков,

1905, стр. 252-253.

1Л

5) противоестественное преступление;

6) ординарное п экстраординарное преступление:

7) преступление, заслуживающее помилования;

8) тяжкое преступление;

9) законченное п незаконченное преступление;

10) преступление, в отношении которого истек срок

давности;

11) частное преступление;

12) публичное преступление;

13) простое преступление;

14) продолжаемое преступление.

Представляет большой интерес даваемое в статье мате-

риальное понятие преступления. Преступление - это же-

стокое деяние, совершенное умышленно п непосредственно

нарушающее общественный интерес пли права граждан.

Классификация преступлений построена применитель-

но к схеме, разработанной Монтескье. В соответствии с

этой же схемой разработана п система наказаний, выте-

кающих из природы этих преступлений. Выведение нака-

зания из (природы преступления - это, по мнению <Энци-

клопедии>,- торжество свободы: наказания не зависят от

прихоти законодателя, по вытекают из самой <природы

вещей>.

Характеризуя религиозные преступления, <Эндиклопе-

дия> относит к ним безбожие, богохульство, святотатство.

Наказания для атих преступлений должны состоять в ли-

шении тех преимуществ, которые предоставляет религия:

изгнание из храмов, лишение общества верующих яа вре-

мя или навсегда и т. д.

Утверждая, что преступления, входящие в каждый из

четырех классов, неравны между собой, <Энциклопедия>

указывает на признаки, позволяющие их различать: объ-

ект преступления, сила и злоба виновного п т. д. Разви-

вая эти мысли, <Энциклопедия> различает трп группы пре-

ступлений: а) преступления, которые затрагивают чело-

веческое общество в целом, б) преступления, которые

нарушают порядок гражданского общества и в) преступ-

ления, затрагивающие частных лиц.

Таково даваемое <Энциклопедией> разграничение пре-

ступлений по объекту.

Другое разграничение преступлений - по взаимоотно-

шениям виновного и потерпевшего: тот, кто убивает свое-

го отца, совершает более тяжкое преступление, чем тот,

который убил чужого; священтгпк, совершивший святотат-

ство, более виновен, чем светское лицо. совершившее такое

же преступление; вор, убивающий прохожего, совершает

более тяжкое преступление, чем тот. кто довольствует-

ся лраоежом; домашний вор более виновен, чем посторон-

ний вор.

Степень тяжести преступления обусловливается таки-

ми обстоятельствами, как большая пли меньшая злоба,

мотивы, способ совершения преступления, орудия преступ-

ления, характер виновного, повторное совершение пре-

ступления, возраст, пол, время и место совершения пре-

ступления и т. д., включая сюда и участие в преступлении

ряда лиц.

Рассматривая соучастие в преступлении, автор статьи

Жокур указывает, что ответственность соучастников оп-

ределяется степенью участия в преступлении; в преступ-

лениях, совершенных сообща, ответственны лишь те, кто

дал действительное согласие; при определении ответст-

венности за участие в преступлении, совершенном толпой,

должно быть проявлено большее милосердие.

В статье <Преступление> содержится и обоснование

наказания. Справедливость наказания обусловливается

тем, что нарушитель законов, созданных для общей безо-

пасности, становится врагом общества. Право наказания

вытекает из естественного права; справедливо наказание,

соответствующее совершенному преступлению. В этой свя-

зи указывается, что наказание смертью уравновешивает

самое жестокое преступление.

Однако наказание не должно выражаться только в при-

чинении виновному соразмерного содеянному преступле-

нию зла. Цели наказания более широкие. Наказание всег-

да должно преследовать полезные цели: охрану общест-

венного спокойствия и безопасности. Заставлять преступ-

ника испытать зло лишь только потому, что он сам его

причинил, является ничем не оправданной жестокостью.

Наказание должно, как указывал Гораций, иметь в виду

благо самого преступника или заинтересованного лица,

или всеобщее благо. Поэтому наказание должно иметь

целью исправить преступника, а также лишить его воз-

можности совершать другие преступления. Это достигает-

ся путем того, что у преступников отнимают орудия пре-

ступления, принуждают их к труду, ссылают в колонии

и т. д.

Законодатель должен проявлять особую заботу о со-

здании таких законов, которые лучше всего способствова-

ли бы уменьшению преступности. Для наибольшего эф-

фекта законы должны предусматривать бесчестящие и

позорящие наказания, а в некоторых случаях, при совер-

шении жестоких преступлений, смертную казнь, сопря-

женную с такими атрибутами, которые в наибольшей сте-

пени могут оказать воздействие иа народ.

Статья <Преступление> завершается сводкой основных

положений:

1. Законодатели не могут по своей прихоти опреде-

лять природу преступлений.

2. Не следует смешивать преступления со спекуля-

тивными и химерическими ошибками, которые скорее тре-

буют милосердия, чем негодования, как, например, магия,

кольвунсионизм и т. д.

3. Суровость наказаний не является наиболее эф-

фективным способом задержать развитие преступлений.

4. Те преступления, которые труднее предупреждать,

заслуживают большей строгости, чем другие преступле-

ния.

5. Преступления, которые были давно совершены, не

должны наказываться с той же строгостью, как те, кото-

рые были совершены недавно.

6. Не следует наказывать кого-либо за преступления,

совершенные другим лицом.

7. Было бы очень несправедливо делать ответствен-

ным за совершенное кем-либо преступление лицо, кото-

1рое не предвидит этого, не может и не должно препятство-

вать этому щреступлению и не примет участия в деянии.

8. Одни и те же преступления не всегда заслуживают

одного и того же наказания, и одно и то же наказание не

должно иметь места для неодинаковых преступлений.

9. Чисто внутренние акты не должны быть подчине-

ны человеческим наказаниям. Эти акты знает один бог,

II бОга имеют в качестве судьи и мстителя.

10. Внешние акты, хотя бы и преступные, но завися-

щие исключительно от слабости нашей натуры, требуют

умеренности в наказаниях.

И. Не всегда необходимо наказывать преступление,

которое является наказуемым в другой местности; иногда

было бы опасно разоблачать преступления, укрытые от

публичных наказаний.

12. Было бы крайним абсурдом, как замечает это ав-

тор <Духа законов>, нарушать правила с.тыдлнпостп в на-

казании, которое всегда должно иметь целью восстановле-

ние порядка.

13. Принцип, который следует неустанно повторять,

состоит в том, что в приговорах о преступлениях лучше

дать ускользнуть преступнику, чем наказать невинного.

Это решение лучших философов древности, решение импе-

ратора Траяна п всех христианских законов. Действитель-

но, как сказал Ля Брюер, наказанный виновный является

примером для черни, а осужденный невинный - это дело

для всех честных людей.

14. Никогда но следует совершать преступления ради

пов11нове.ния начальнику; <к этому я прибавлю одно слово,

чтобы отвратить от преступления лиц, которых могла бы

к нему привести несчастная склонность: это здравое рас-

смотрение несправедливости, которую преступление в се-

бе соде!ржи"г, и последствий, которые оно может иметь>.

Не останавливаясь па обширном материале, приведен-

ном в <Энциклопедии> по различным вопросам особенной

части уголовного права, ограничимся характеристикой от-

ношения энциклопедистов к <основе основ> дореволюци-

онного французского уголовного права - к <оскорблению

величества>.

В статье <Оскорбление величества> Буше дАржи

поместил сведения чисто юридического содержания, опи-

рающиеся на действующее уголовное законодательство,

судебную практику и распространенные правовые взгляды

законоведов. Здесь сосредоточен чисто юридический ком-

ментарий, лишенный каких-либо политических соображе-

ний. В той же статье, в разделе <политического права>,

Жокур в очень осторожной, по преимуществу замаскиро-

ванной форме подвергает критике ортодоксальные взгля-

ды на <оскорбление величества>.

Буше дАржп указывает, что иногда различают три

или четыре разряда этого преступления, иногда даже во-

семь разрядов; в действительности же следует различать

два разряда: оскорбление человеческого величества п

оскорбление божеского величества. Оскорбление челове-

ческого величества есть оскорбленпс короля или другого

суверена. Это тягчайшее преступление, ибо суверены явля-

ют собой об1раз бога на земле, и всякая власть исходит от

бога. К оскорблению королевского величества относятся

следующие разряды преступлений: во-первых, заговор пли

заклинание, направленные против государства или госу-

даря с целью его уничтожения; во-вторых, написание и

распространение пасквилей пли бесчестящпх плакатов

против суверена пли направленных на возбуждение наро-

да к бунту или мятежу. Далее к оскорблению величества

короля относятся такие преступления, как изготовление

поддельной монеты, дуэль и др. Посягающий па личность

короля рассматривается как отцеубийца, ибо король -

отец своего народа. Смертной казнью карается не только

посягательство на жизнь короля, но п само намерение со-

вершить это преступление. Караются все соучастники

этого преступления и все те, кто знал о нем, но не до-

несли; они также признаются виновными в оскорблении

королевского величества. Наиболее тяжкие виды оскорб-

ления королевского величества караются наиболее тяжки-

ми видами смертной казни - растягиванием и разорванн-

ом четырьмя лошадьми.

Так же подробно характеризует Буше дАржп другой

вид <оскорбления величества> - <оскорбление божеского

величества>. Он указывает, что таким преступлением яв-

ляются вероотступничество, ересь, колдовство, продажа

духовных званий, святотатство, богохульство. Оно карает-

ся тягчайшими наказаниями. Некоторые думали, указы-

вает Буше дАрЖ11, что оскорбление божеского величества

не является публичным преступлением и что поэтому оно

подлежит сеньоральной юрисдикции; но интересы госу-

дарства требуют, чтобы культ бога не был нарушен, и для

этого необходимо обеспечить королевскую юрисдикцию.

Рассматривая <оскорбление величества> в статье <По-

литическое право>, другой автор, Жокур, выдвигает сле-

дующие соображения.

Не следует давать имени ужасного преступления тако-

му, которое им не является. Поэтому нельзя называть

оскорблением величества такие преступления, как поддел-

ка денег, дуэль, заговор против министра или армейского

генерала или правителя провинции и т. д. Признавая та-

кие преступления оскорблением величества, мы путаем

понятия вещей и уменьшаем тот ужас, который вызывают

действительные преступления оскорбления величества,

говорит Жокур. Он считает, что разграничение различных

разрядов оскорбленпя величества естг следствие заимст-

вования варварского языка.

Жокур специально останавливается на <нескромных

словах> и пасквилях против короля. Он считает, что не-

скромные слова нельзя рассматривать как посягательство

на короля, и только благодаря тирании их приравняли

к оскорблению величества. Точно так же и сочинения, со-

держащие <нескромные мысли>, нельзя рассматривать как

оскорбление величества. Король так высоко стоит над

обществом, что пущенная в него таким сочинением стрела

не может достать до него. Такие сочинения, если, конечно,

они не ставят специальной цели оскорбления королевского

величества, обычно могут интересовать лишь полицию.

Жокур заканчивает уверением, что он отнюдь не имел

в виду уменьшить то негодование, которое в обществе

вызывают подлинные оскорбления величества, но во вся-

ком случае считает, что те, кто стремились опорочить сла-

ву своего государя своими словами или сочинениями, за-

служивают исправительных наказаний больше, чем каких-

либо других.

Так осторожно э-нциклопедисты пропагандировали свои

взгляды на <оскорбление величества> - сначала излагая

<ортодоксальные> взгляды официальной юриспруденции,

а затем очень тонко разбрасывая семена сомнений и кри-

тики. Здесь мы видим последовательно проводившуюся

энциклопедистами систему пропаганды их взглядов: в од-

них случаях ограничиваться изложением общепринятых

официальных взглядов, а в других, как только к этому

представлялась возможность,- развивать свои прогрессив-

ные идеи.

Статья о наказании в <Энциклопедии> освещает этот

важнейший институт уголовного права, во-первых, с точ-

ки зрения естественного, гражданского и политического

права, во-вторых, с точки зрения теологической и,

в-третьих, с точки зрения исторической; затем даются

краткие сведения относительно некоторых родов и видов

наказания. В этой связи выделяются очистительное нака-

зание, наказание смертью, двойное, тройное, четверное

наказание, ложное наказание, цозорящее наказание, закон-

ное наказание, легкое наказание, тяжкое наказание, недей-

ствительное наказание, денежное наказание, наказание

талиона и др.

В первом разделе обширной статьи <Наказание> этот

институт рассматривается с точки зрения <естественного.

гражданского и политического права>. Наказание опреде-

ляется как зло, которым суверен угрожает подданным, рас-

положенным к нарушению законов. Наказание налагается

в определенном соотношении с причиненным злом, неза-

висимо от возмещения вреда, в конечном счете для обес-

печения безопасности и спокойствия в обществе.

Раскрывая определение наказания, автор статьи Жокур

указывает на его главные признаки.

Наказание как зло, причиняемое преступнику, разли-

чается по своей природе и степеням; оно может затраги-

вать жизнь, телесную неприкосновенность, достоинство

личности и другие блага. Наказание может заключаться

в выполнении какой-либо тяжелой работы или в причиня-

емых виновному страданиях.

Наказание определяется не частными лицами, а исклю-

чительно сувереном: право наказания принадлежит толь-

ко верховной власти. Если частное лицо пытается само осу-

ществить наказание, оно становится виновным в посяга-

тельстве на права суверена.

Наказание неразрывно связано с преступлением; оно

не может быть применено к лицу, не совершившему пре-

ступления. Суверен сначала угрожает наказанием; если

угроза окажется недостаточной и преступление все же бу-

дет совершено, тогда применяется наказание.

Оно налагается независимо от возмещения причинен-

ного ущерба, ибо фактом совершения преступления пред-

определяется необходимость, во-первых, исправить причи-

ненный ущерб п, во-вторых, искупить вину наказанием.

Разница между-наказанием и возмещением ущерба состо-

ит и в том, что суд вправе, если будут к тому серьезные

основания, помиловать преступника, но ни при каких об-

стоятельствах суд не вправе освободить ответчика от воз-

мещения причиненного им ущерба.

Различая наказания гражданские, к которым относятся

денежные взыскания, и наказания уголовные, автор статьи

среди последних выделяет смертную казнь, потерю граж-

данских прав и бесчестящие наказания.

Суверен не только имеет право, но и обязан осущест-

влять наказание преступников. Суверен должен обладать

средствами, действительными для того, чтобы устрашать

преступников и причинять им зло в тех случаях, когда

они посягают на общественное спокойствие. Право суве-

рена распространяется и на лишение жизни виновного,

для того чтобы иметь возможность уравновесить прпчинен-

11Ы11 преступником вред нанесением ему соответствующего

зла II тем самым создать эффективный противовес ире-

. ступлению.

Если у суверена есть право наказания, то, очевидно,

у престуннпка должна быть какая-то соответственная обя-

занность: но может быть права без соответствующей ему

обязанности. Преступник не обязан добровольно доносить

о совершенном преступлении; это не вытекает из целей

наказания. Однако у него имеются некоторые обязанности.

Жокур их перечисляет.

1. Осужденный к денежному штрафу обязан уплатить

его, не дожидаясь принудительного взыскания,-этого

требует справедливость, которая хочет, чтобы был возме-

щен причиненный убыток н чтобы люди иовиновались

суду.

2. Присужденный к тяжким наказаниям, в особенно-

сти к смертной казни, не имеет обязанности добровольной

явки, ибо инстинкт привязывает человека к жизни.

3. По той же причине преступник может искать спа-

сения путем бегства из тюрьмы. Но если он для осуществ-

ления этой цели лишит жизни стражу или своих пресле-

дователей, то он будет повинен в новом преступлении.

4. Если преступник правильно осужден, то он обязан

понести назначенное ему наказание, обязан признать, что

приговор был справедливым и что он должен пенять лишь

на себя. У него нет права прибегнуть к насилию для из-

бавления от казни и тем самым противопоставить себя

приговору суда.

Наказание должно быть основано на принципе пользы,

Разум осуждает наказание - чистое возмездие. Главной

целью наказания является обеспечение безопасности и

спокойствия общества, и эта цель достигается различными

средствами. Автор статьи приводит слова Горация, с ко-

торыми он солидаризируется: <...в наказаниях имеется

в виду или благо самого виновного, или выгода того, кто

заинтересован в том, чтобы преступление но было совер-

шено, или вообще польза всех>. Суверен, устанавливая

наказание, иногда имеет в виду исправить виновного,

лишить его желания вновь совершить преступление. Тем

самым достигается обеспечение общественной пользы.

Если же преступник возвращается к преступлению после

отбытия наказания, он подлежит более суровому наказа-

нию - вплоть до смертной казни. Иногда суверен, уста-

навливая наказание, имеет в виду лишить преступника

возможности совершать новые перстуи.чеипя: :)т() достига-

ется путем его заключения в тюрьму или изгнания из

страны, пли путем смертной казни. Вместе с тем наказа-

ние обеспечивает общественную безопасность, не только

воздействуя на самих преступликол, но и воздеиствуя на

других людей - угрожая им примерами наказания. По-

этому паказание должно быть публичным и обставлено

такими атрибутами, которые могут произвести наиболее

сильное впечатление па парод. Все отмеченные стороны и

признаки наказания должны быть подчинены главной це-

ли - обеспечению общественной безопасности. Поэтому

суверен должен прибегать к тяжким наказаниям только

тогда, когда меньшими наказаниями нельзя обеспечить

общественного спокойствия.

Жокур указывает, что некоторые деяния, сами по себе

порочные, не могут подлежать наказанию в судах. Это пра-

вило относится к троякого рода случаям:

1. Внутренние переживания, простые мысли, непрояв-

ляющиеся вовне. Сюда относятся желание совершить пре-

ступление, приятное представление о выгодах, которые

могли бы получиться в результате его совершения, и т. д.

Все это может осуждаться естественными законами п ре-

лигией, но не должно наказываться человеческими судами.

2. Легкие ошибки, являющиеся результатом слабости

человеческой натуры.

3. Общие пороки, являющиеся результатом человече-

ской испорченности: честолюбие, неблагодарность, лице-

мерие, зависть, гордость, гнев п т. д. Они настолько рас-

пространены, что не представляется возможным их

карать. Но если они приводят к серьезным нарушениям,

виновные подлежат наказанию. Однако наказание в неко-

торых случаях может и не применяться, хотя этого требу-

ет закон: есть случаи, когда суверен может помиловать

виновного.

Высшая цель наказания - общественное благо; если

путем помилования можно достигнуть большей пользы,

чем путем наказания, то нет необходимости наказывать.

Некоторые преступления мало распространены и со-

вершаются тайно. О таких преступлениях лучше всего не_

упоминать в законах, чтобы не создавать тем самым со-

блазна для их совершения. Так, Солон нс создал специаль-

ного закона о наказании за отцеубийство, именно, чтобы

6 А, А. Герцензон

не упоминать о преступлении, которое еще не было из-

вестно.

Помилование иногда обусловливается большим числом

виновных: если все они будут наказаны, то в обществе нс

останется людей.

В статье о наказании большое место отводится изло-

жению взглядов Монтескье. Интересно выяснить, какне

именно взгляды Монтескье о наказании воспроизводятся

в <Энциклопедии>.

1. Степень суровости наказания обусловливается обра-

зом государственного правления; в государствах с умерен-

ным образом правления меньше стремятся к наказанию,

чем к предупреждению преступлении.

2. Степень суровости наказаний обусловливается тем,

насколько люди свободны: чем свободнее люди, тем мягче

наказания, кото1рыми караются преступленпя .

3. Усиление наказаний обычно имеет лишь кратковре-

менный эффект: спустя короткий срок после введения но-

вого сурового закона число преступлений вновь возра-

стает.

4. Наказания должны гармонировать между собой: для

того чтобы люди избегали совершать более тяжкое пре-

ступление, нужно установить соразмерность между вака-

заниями и преступлениями. Большим злом является уста-

новление одинакового наказания за кражу и за убийство;

это приводит к тому, что во1ры обычно совершают убийство.

5. Уголовные законы должны выводить наказание из

природы преступления - этот принцип свидетельствует о

торжестве свободы, ибо в этом случае наказания уже пе

зависят от прихоти законодателя, а только от природы

преступления.

В статье <Уголовный закон>, написанной Жокуром,

развиваются положения, сформулированные уже в статье

о преступлении.

Определяя уголовный закон, автор указывает, что это

закон, который устанавливает наказа.ние за различные

Для подкрепления этого положения автор приводит ряд исто-

рических примеров. В частности, он отмечает, что в Риме импера-

торы разделили наказания на три группы. Первая группа наказа-

ний применялась к привилегированным лидам и характеризовалась

особой мягкостью; вторая группа - к лицам низшего ранга и ха-

рактеризовалась большей суровостью и, наконец, третья группа -

к самым низшим лицам и характеризовалась наибольшей сурово-

стью.

преступления и проступки в гражданском обществе.

Б этой статье широко пропагандируются идеи Монтескье.

на что указывает сам Жокур.

Вопросы уголовного законодательства, правила, но ко-

торым осуществляется правосудие, живо интересуют чело-

вечество, так как затрагивают честь, безопасность и сво-

боду людей.

Не все уголовные законы отвечают интересам справед-

ливости; есть немало законов, которые возмущают чело-

вечество, противоречат разуму п справедливости и не со-

ответствуют целям законодательства. Несправедливым,

например, автор считает закон, который требует под стра-

хом смертной казни раскрывать заговоры, притом п такпе,

которые не состоялись.

Далее автор переходит к оценке тех законов, которые

предусматривают,наказание магии, ереси п та}; называ-

емых противоестественных преступлений. Магии вообще не

существует, понятие ереси весьма неопределенно в своем

содержании, а о противоестественных преступлениях вооб-

ще лучше не говорить в законе, чтобы их пе популяризи-

ровать. Наилучшее средство борьбы с последним преступ-

лением - полицейские меры.

Автор говорит о <светлом принципе> для суждения о

законодательстве каждого парода, посвященном борьбе с

преступлениями путем наказаний. Это выведение каждо-

го наказания из природы преступления. Автор указыва-

ет, что этот принцип был сформулирован Монтескье,

который создал уголовный кодекс - кодекс Монтескье;

п далее приводится известная четырехчленная классифи-

кация преступлений и наказаний, созданная Монтескье.

При этом большое внимание уделяется характеристике

религиозных преступлений, понятие которых Жокур вся-

чески сужает, проводя мысль о необходимости строго

разграничивать законы человеческие и законы божеские;

Он подчеркивает, что главная цель уголовных законов -

предупреждать преступления. Строгость законов - бич

для народа. Гуманность закона соответствует целям муд-

рого законодательства, п поэтому хороший государь пра-

вильно поступает, когда отменяет исполнение закона,

если видит, что от этого будет больше пользы, чем от при-

менения наказания.

В целом статьи по уголовному праву, помещенные в

<Энциклопедии>, характеризуются последовательно про-

светительским духом. Учитывая конкретно-историче-

скую обстановку, сложившуюся во Франции в третьей

четверти XVIII в., трудно было бы переоценить их про-

грессивное значение как одной из первых попыток широ-

кой пропаганды новых, просветительных идеи в области

законпосги и правосудия, как одного пз первых ударов но

обветшалой системе феодального беззакония и пеправосу-

Д11Я. Нельзя упускать из виду. что энциклопедисты были

лишены возможности говорить полным голосом по цен-

зурным соображениям и что их взгляды, даже выражен-

ные в осторожной форме, были признаны крамольными

III

Обращаясь к рассмотрению уголовно-правовых взгля-

дов Дидро, Гсльвецпя и Гольбаха, нужно напомнить, что

они подвергли острой критике все стороны общественной

Ж11311П своей эпохи. Однако должна быть отмечена исто-

рическая ограниченность французского материализма

XVIII в., которая проявлялась в буржуазном характере

политических требоваппй философов п в механистическом

характере их учения. Сами они в объяснении явлений об-

щественной жизни стояли на идеалистических позициях.

В то же время, как это указывается в трудах классикой

марксизма, одно из направлений французского материа-

лизма непосредственно ведет к социалистическим и ком-

мунистическим взглядам. Классики марксизма подчерки-

вали важный тезис французских материалистов XVIII в.,

характеризующий их отношение к проблеме преступле-

ния: <Если человек несвободен в мате1риалистическом

смысле, т. о. если он свободен не вследствие отрицатель-

ной силы избегать того или другого, а вследствие по-

ложительной силы проявлять свою истинную индивидуаль-

ность, то должно нс наказывать преступления отдельных

лиц, а уничтожить аптисоциальные источники преступле-

ния п предоставить каждому необходимый обществе.нный

простор для его насущных жизненных проявлений> .

В развитии прогрессивных уголовно-правовых теорий

XVIII в. велика роль выдающегося философа-материа-

листа. просветителя-энциклопедиста Дени Дидро .

Дидро родился 5 октября 1713 г. в г. Лангре, в семье

зажиточного потомственного ремесленника. Первоначаль-

ное образование он получпл в иезуитском коллеже в

г. Лангре. Затем переехал в Париж п завершил свор обра-

золапне в коллеже дАркур. Порвав с семьей в связи с

отказом от карьеры свящеппика, Дидро начинает литера-

турную деятельность. За свои первые произведения он под-

вергся репрессиям. Его <Философские мысли>, пышедшне

а 1746 г.. были по приговору парижского иарламспта сож-

жены: за пзданпе <Письма о слепых в назидание зрячим>.

вышедшего в 1749 г., Дндро был заключен в тюрьму.

Начиная с 1750 г. Дидро прпппмает активнейшее уча-

стие в подготовке и издаппи знаменитой <Энцггклопедпи

паук, искусств п ремесел>. Этому делу он посвятил двад-

цать лет жизни. Одновременно он издает большое число

своих художественных п философских произведений, в

которых с большой последовательностью развивает мате-

риалистические взгляды. Энгельс отмечал, что в произве-

дениях Дидро даны <высокие образцы диалектики> .

В 1773 г. Дидро посетил Россию, куда он прибыл по

приглашению Екатерпны II. Разочаровавшись в возмож-

ности воздействовать на <просвящеппого монарха> для

проведения необходимых реформ, Дидро вернулся во

Францию. 31 июля 1784 г. он умер.

Как и все материалисты XVIII в., Дидро в объясне-

нии явлений общественной жизни стоял на идеалистиче-

ских позициях. Он переоценивал роль п значение <муд-

рого законодательства>, воспитания и образования: он

рассчитывал па то, что можно проводить социальные ре-

формы. опираясь на <просвещенных монархов> п па <муд-

рых законодателей>.

Вместе с тем в произведеппях Дидро дана острая

критика феодального строя, права, нравов. Большое вни-

мание он уделил рассмотрению вопросов уголовного пра-

ва, процесса, законности. Среди множества статей, напи-

сапых им для <Энциклопедии>, тгемалое число посвящено

этим вопросам. Дидро написал свои замечания па екатери-

нинский <Наказ> и на трактат Беккариа <О преступлени-

ях и наказаниях>. Все эти произведепня Дндро нельзя

обойти при исследовапитт прогрессивных политических уче-

ний Франции XVIII в., так как они оказали значительное

К. Маркс п Ф. Энгельс. Сочинения, т. 2, стр. 145.

Д. Дидро. Собрание сочинений в 10 томах. М., 1935-1947.

Ф.Энгельс. Антп-Дюрпнг. Госполптпздат, 1957, стр. 20,

влияние на предреволюционную и отчасти [революци-

онную юридическую литературу конца XVIII в., притом

не только во Франции, но и далеко за ее пределами.

В статьях, помещенных в <Энциклопедии>, Дидро ка-

сается ряда общих вопросов уголовного права.

В статье <Естественный закон> (<Энциклопедия>,

т. IX) Дидро выясняет причины, толкающие человека на

совершение преступления. Он не отрицает того, что в об-

ществе есть люди, испорченные плохим воспнтанием и

свыкшиеся с пороком. Эти люди легко идут па соверше-

ние преступления. Однако, утверждает Дидро, <нет чело-

века, настолько дурного п падшего, который, даже будучи

уверенным в своей безнаказанности, без малейшего угры-

зения совести смело совершил бы убийство и не предпочел

бы, если бы это зависело от его выбора, полнить себе

добро иным путем, нежели преступление> Ї". Человек со-

вершает преступления только тогда, когда он не может

удовлетворить свои потребности иным путем.

Разоблачая преступления тиранов п духовенства, Дпд-

ро в статье <Тиран> (<Энциклопедия>, т. XVI) называет

тирана самым пагубным бичом человечества. Он рисует

пороки, присущие тиранам, говорит .об их самовластии,

жестокости, насилии, жадности, распущенности, творимом

ими беззаконии. Он показывает, как пороки, присущие

тиранам, распространяются на их приближенных, вместе

с которыми тираны угнетают несчастный народ.

В статье <Священники> (<Энциклопедия>, т. XIII)

Дидро ярко рисует преступления, совершаемые священ-

нослужителями во имя религии. Он пишет: <Чтобы

прочнее обосновать свою власть, они изображали богов

свирепыми, мстительными, неумолимыми; они ввели це-

ремонии, посвящения, таинства, жестокость которых во-

спитала в людях меланхолию, столь благоприятную для

господства фанатизма. И тогда еще более широкими пото-

ками полилась человеческая кровь по алтарям. Народы.

порабощенные страхом п одурманенные суеверием, не

жалели ничего для оплаты благосклонности небес. Мате-

ри, не проронив слезы, ввергли своих нежных детей в

пожирающее пламя; тысячи людей палп под ножом

жреца. Люди покорились множеству обязанностей, бес-

смысленных для них II возмутительных, но полезных для

Д.Дидро. Собрание сочинений, т. VII, стр. 207.

священников; самые нелепые суеверия стали распро-

страняться и укреплять их власть> .

Б большой статье, озаглавленной <Законодатель>

(<Энциклопедия>, т. IX), Дидро останавливается п на

принципах уголовного законодательства,

Дндро исходит пз договорной теории: <Люди, соединя-

ясь в общество, пщут более счастливого состояния, нежели

естественное состояние, которое имеет два преимуще-

ства - свободу и равенство и два недостатка - опас-

ность насилия п беспомощность их как в насущных забо-

тах, так и в трудных положениях. Во избежание этих не-

удобств люди согласились пожертвовать некоторой долей

своего равенства и свободы, п законодатель исполняет

свою функцию, когда он, насколько возможно меньше ума-

лив равенство и свободу людей, доставляет им насколько

возможно больше спокойствия и счастья> ЇЇ.

В руках законодателя находится сильное средство для

руководства человеческим поведением - это наказания и

награды. Первые должны налагаться только именем за-

кона органами правосудия, а вторые - по усмотрению за-

конодателей.

Характер уголовного законодательства, степень суро-

вости наказания должны, по мнению Дидро, вытекать из

образа правления в государстве. Это положение Дидро ил-

люстрирует рядом примеров.

<В стране, где конституция государства привлекает

граждан к участию в управлении, где воспитание п упра-

вление запечатлели в людях принципы чести и патриоти-

ческие чувства, достаточно подвергнуть ви.новного самому

легкому наказанию: пусть оно лишь покажет, что нака-

зуемый совершил проступок; укоризненные взгляды со-

граждан усилят его наказание> . Дидро, развивая вслед

за Монтескье эти положения, указывает, что в государ-

ствах с республиканским правлением наказания должны

быть мягкими, так как в таких государствах граждане не

уклоняются от исполнения законов. В госуздрствах же с

монархическим образом правления наказания должны

быть более суровыми.

Законодатель располагает очень широкими возможно-

стями в определении мерила наказания, применяемого за

Д.Дидро. Собрание сочинений, т. VII, стр. 271.

Там же, стр. 242.

+аЛ1 ту, VI у, Ч?-,

Там же, стр. 254-255.

различного рода преступления и проступки. <Законодатель

властен применять самые суровые наказания за пороки,

наиболее опасные для его нации; он может заставить рас-

сматривать как наказания даже п реальные преимущества.

при условия, однако, чтобы жоланпя папип не устремля-

лись на них: он может даже заставить смотреть как на

подлинное наказание на то, что в других странах могло

бы служить наградой. В Спарте за известные проступки

гражданину не позволялось оказывать помощь своей

жене. У перуанцев гражданин, которому воспрещалось

работать на общественном поле, был несчастнейшим чело-

веком: лрп прекрасных законодательствах человек под-

вергался наказанию, когда его предоставляли личным ин-

тересам п духу собственности. Нации бывают унижены,

когда муки пли отчуждение имущества являются обычны-

ми наказаниями: это значит, что законодатель вынужден

карать за то, за что народ уже не стал бы карать> .

В <Добавлении к ..Путешествию" Бугенвилля> Дидро

касается в очень широком плане многих вопросов уголов-

ного права. Противопоставляя культуру и общественные

отношения европейцев п таптя.н. он вкладывает в уста од-

ного старика-таитянина слова, разоблачающие порочность

и преступность того образа жизни, который европейцы

насаждают среди таитян. Он говорит о том, как неизвест-

ное таитянам понятие собственности породило у них поро-

ки, преступления, дурные страсти, заблуждения. В диалоге

священника и одного таитянина Дидро резко критикует те

законы, которые европейцы пытались насаждать у таитян.

Таитянин Ору говорит: <Я нахожу, что эти странные пред-

писания противоречат природе и разуму. Они созданы

только для того, чтобы увеличить число преступлений и

постоянно сердить старого работника (то есть бога.-

А. Г.), который сделал все без рук, без головы и без ору-

дий; который находится повсюду и которого нельзя нигде

видеть; который существует сегодня и завтра и который

не становится старше ни на один день: который отдает

приказания и которому не повинуются; который может

помешать сове1ршеплю известных поступков и, однако, не

мешает этому. Они противоречат природе, ибо они допу-

скают, что мыслящее, чувствующее п свободное существо

может быть собственностью другого, подобного ему суще-

" Д. Дидро. Собрание сочинений, т. VII, стр. 255,

ства> . Далее этот таитянин разоблачает лживость л ли-

цемерие слов II дел судей п священников, которые вместе

с богом тиранят людей. <Сегодня какой-нибудь из трех

твоих господ сказал бы тебе: убей и ты обязан был бы по

совести убить; завтра: укради, п ты вынужден был бы ук-

расть> . Все эти ложные законы способпы лишь развра-

тить людей: <Страхом, наказаниями и угрызениями со-

вести ты только умножишь число преступников и несчаст-

ных; ты растлишь совесть людей: ты развратишь их умы;

они не будут знать, что им делать и чего не делать> .

В этом же произведении Дидро приводит историю до-

вицы Полли Беккер, преданной суду в Коннектикуте, близ

Бостона, за то, что она родила пять детей вне брака. Дид-

ро вкладывает в ее уста следующие слова защитительной

речи: <Осмелюсь сказать, что закон, осуждающий меня, в

одно и то же время и несправедлив сам по себе и слишком

суров по отношению ко мне... Разве это преступление -

увеличивать число подданных его величества в малонасе-

ленной ст1ране?..

Мне ответят, что я преступила законы религии; если я

грешила против бога, предоставьте ему самому позаботить-

ся о моем наказании! Вы уже отлучили меня от церкви,

разве этого не достаточно?

Зачем вы мучаете меня плетью и денежными взыска-

ниями вдобавок к тем адским мучениям, которые, вы ду-

маете, ждут меня на том свете? Простите, господа, эти

рассуждения, я не богослов, но мне трудно поверить, что

можно считать преступлением то, что я родила прекрас-

ных детей, которые верят в бога, давшего им бессмертную

душу> .

Полли Беккер в своей защитительной [речи раскрывает

несправедливость, лживость, лицеме1рие законов, которые

карают обольщенную девушку и оставляют безнаказанны-

ми ее обольстителен: <Виновник моих заблуждений, мой

соблазнитель пользуется властью п почетом благодаря пра-

вительству, которое в то же время наказывает меня за

мои несчастья плетью и позором> .

II. М.-Л.. Изд-во

Д. Дидро. Собрание сочинений.

<Лкадемпя>, 1935, стр. 53.

" Там же, стр. 55.

Там же, сгр 56.

Там же, стр. 62-63.

Там же, стр. 63.

Дпдро написал <Замечания на Наказ се императорско-

го величества депутатам Комиссии по составлению зако-

нов>. Эта работа, написанная в 1774 г., впервые в полном

объеме была опубликована лишь в XX в. В этих <Замеча-

ниях> Дпдро рассматривает основные вопросы, затрону-

тые п екатерининском <Наказе>. Не ставя своей целью

дать всесторонний анализ этого произведения Дпдро, оста-

новимся лишь на некоторых, наиболее важных вопросах

уголовного права, рассмотренных автором.

В <Замечаниях> Дпдро довольно резко п откровспно

критикует <Наказ> Екатерины, на что он, несомненно, нс

решился бы, если бы писал этот труд. предполагая, что

он попадает в ее руки. Он критикует <ЬГаказ> за то, что в

нем ничего не сказано о способах проведения в жизнь про-

светительных идей, о [реальных гарантиях личности, об

обеспечении действительной свободы и равенства людей.

Дидро отмечает, что в <Наказе> он видит <деспота, огрек-

шегося на словах, по деспотизм по существу остался,

хотя он и именуется монархией> . Он указывает, что луч-

шим средством борьбы с восстаниями крепостных явилась

бы отмена самого крепостного права, между тем в <Нака-

зе> нет нп одного постаповления. которое предусматри-

вало бы освобождение крестьян и предоставленпе им соб-

ственности.

Характеризуя способы предупреждения престуилений,

Дидро переч-исляет следующие из них:

<1) не создавать мнимых преступлений;

2) делать людей счастливыми;

3) просвещать их относительно их интересов;

4) бороться с леностью;

5) умерять строгость уголовных законов;

6) присуждать преступника к исправлению того вреда,

который он причинил обществу своим преступлением> .

Дидро дает общую оценку различным видам наказа-

ний. Он считает, что позорящие наказания должны быть

редкими, а денежные наказания, наоборот, должны при-

меняться чаще всего. <Наказания смертью должны быть

немногочисленны: из того, что один человек убит, еще ие

следует, что нужно убивать другого; убийца, когда он каз-

ней, уже ни к чему не годен, а между тем имеется много

Д. Дпдро. Собрание сочинений, т. X. ГИХЛ, 1947, стр. 510

Там же, стр. 441-442.

общественных работ, к которым оп мог бы быть пригово-

рен> . Здесь почти дословно приводится известное поло-

жеппе Вольтера о том. что нецелесообразно применять

смертную казнь. Следует отметить, что Дидро - в мень-

шей степени противник смертной казпп, нежели Бек-

карпа. о чем он и сам говорит. Но оспаривая гуманного

характера трактата Беккарпа, Дидро не видит в смертной

казни столь большого зла, как об этом говорил

автор книги <О преступлениях п наказаниях>. Но он воз-

1ражает против особо мучительных способов смертной

казпп.

Дпдро резко отрицательно отиосится к копфпскацпп

как мере наказания, ибо она дричиняет страдания нп в чем

НРПОВПННЫМ членам семьи наказанного. Конфискацию

можно применить лишь тогда, когда виновный - совер-

шенно одинокий человек.

В своих воззрениях па применение наказания Дидро

несколько отличается от своих современников. Он сторон-

ник индивидуализации наказания в рамках, предусмот-

ренных законом. Оп, кроме того, считает необходимым,

чтобы закон содержал несколько <тайных статей>, кото-

рые позволяли бы судье смягчить наказания. <Я предпо-

чел бы тайное несоблюдение закона публичному обнаро-

дованию помилования. Публичное оглашение помилования

стоит в формальном противоречии с целью наказания.

Помилование всегда делает человека стоящим выше зако-

на, между тем он во всех случаях должен был бы стоять

ниже законов>. В этой же связи Дидро говорит о непри-

менении наказания к тем, кто после совершения преступ-

ления в течение длительного времени ведет безупречный

образ жизни.

Дидро уделил большое внимание вопросу относительно

соразмерности наказания п тяжести престуилсния. <Соот-

ношение между преступлелнем и наказанием должно из-

меняться в силу самих условий жизни, так как в зависи-

мости от них изменяется п природа преступлений> .

Дпдро различает преступлеппя, посягающие па общество.

п преступления, посягающие на отдельных лиц.

Во всех случаях необходимо, по его мнению, <учиты-

вать различные обстоятельства и мотивы, а также и харак-

Там же, стр. 443.

"Ї Там же, стр. 414.

Там же, стр. 445. .

тер человека>. Соразмеряя наказанпс с преступлением.

110ооход11110 вместе с тем учитывать смягчающие и отягча-

ющие обстоятельства: <Одна н та же вина влечет различ-

ные наказания, в зависимости от места, границ, обстоя-

тельств, нравов, характера, системы правления>.

Дидро особо останавливается на вопросе о том, как

же соразмерить наказания с преступлениями? <Произволь-

но установленным является лишь первое наказание; далее

оно определяет собою все остальные, и если уголовный

кодекс составлен хорошо, то при совершении одного ка-

кого-либо преступления и при назначении за него нака-

зания можно узнать, является ли закон снисходительным

или суровым>".

Дидро, вслед за Беккарпа, развивает мысль о быстроте

исполненпя наказания. <Быстрота исполнопия приговора

усиливает мысль о неизбежности наказания. Видящий

преступление и тут же видящий казнь содрогнется. В соз-

нании всех укрепится мысль об их совместности. Если бы

закон был летающим по воздуху мечом, разящим пре-

ступника в момент совершения им преступления, то

преступлений не существовало бы, кроме разве тех, кото-

рые рождены гневом или местью и, быть может, любовью

и отчаянием> ".

Дидро затрагивает большой вопрос относительно пробе-

лов закона и права судьи восполнить эти пробелы. Он

отмечает, что <ни один закон не в состоянии охватить все

возможные случаи; нет ни одного закона, который был бы

одинаково применим ко всем виновным,- в противном

случае мы допустим несправедливость. Бывают обстоя-

тельства, совершенно не предусмотренные законом; дажэ

в тех случаях, которые предусмотрены законом, встреча-

ются обстоятельства, отягчающие или смягчающие пре-

ступление> "Ї. Дидро указывает на два возможных вари-

анта решения этого сложного вопроса: требовать от судьи

безоговорочного применения закона или предоставить

судье нра;во восполнять законы. И то и другое решение во-

проса представляется Дидро чреватым серьезными по-

следствиями. Он не решает этого вопроса и лишь указыва-

ст. что <даже лучшие законы окажутся тщетными, если

судьи будут плохими, II самые дурные законы могут быть

исправлены хорошими судьями> ".

Дидро считает необходимым, чтобы религиозное обра-

зование юношества обязательно сочеталось с ооразопаыи-

см юридическим, чтобы население было хорошо осведом-

лено в законах, чтобы оно не путало законы божественные

и законы человечсскпс.

В своих <Замечаниях> Дидро останавливается и на

вопросах уголовного судопроизводства. Он считает, что

оправданному должна быть предоставлена компенсация

того материального ущерба, который был причинен ему

неосновательным тюремным заключением. Дидро выска-

зывается против теории формальных доказательств. Он

резко критикует инквизиционный процесс, называя его

способом создания, а не обнаружения виновных.

Дидро написал ряд примечаний к книге Беккарпа

<О преступлениях и наказаниях>, которые были помещены

во французском переводе этой книги, в издании, предпри-

нятом Морелле, впервые опубликованном в 1766 г. Эти

комментарии касаются не всей книги Бекка)риа, а лишь

отдельных ее положений.

Остановимся на наиболее важных замечаниях Дидро,

причем в некоторых из них он делает шаг назад по срав-

нению с Беккариа.

Дидро, например, возражает против безоговорочного

отрицания Беккариа пытки как способа получения при-

знания обвиняемого.

Так как наказание оправдывается необходимостью пре-

дупреждать преступление, то в тех случаях, когда нельзя

иначе открыть соучастников разбоя, убийства, как прибег-

нув к пытке, <пытка будет справедлива, как и другое на-

казание по той же причине>.

Дидро, далее, несколько умеряет категоричность ут-

верждения Беккариа относительно принципа гуманности

наказания. Он считает, что устрашительные наказания

всегда будут иметь предупредительную силу и люди

" Д. Дидро. Собрание сочинений, т. X, стр. 458.

" Там же, стр. 458.

" Там же, стр 460.

" Там же, стр 453.

Д. Дидро. Собрание сочинений, т. X, стр. 453.

" <ТгаН" Деэ (10111:5 е1 (108 ретев, раг Вессапа, 1га(1и11 с1е

ГНаИсп раг Ап(1ге МогеПеЦ. Р., 1797.

Примечания Дидро приведены в сносках на стр II-12, 24-

25. 30-31, 46, 47, 4-49, 50, 54, 67-68, 71, 72-73, 76-77, 81-82,

87-88, 95, 109-110 упомянутого издания.

<никогда не привыкнут к мысли иметь изломанные костп п

умереть п подобных мучениях>.

Точно так же Дидро более сдержанно говорит об отме-

не смертной казни. В этой связи он пишет: <От того. что

жизнь есть величайшее из всех благ, все согласились, что-

бы общество имело право отнимать ее у того. кто вздумал

бы отнять ее у других... Очень легко понять, что человек,

говорящий "я согласен, чтобы у меня отняли жизнь, если

я покушусь па жнзнь других", говорит сам себе: ,,Я не по-

кушусь па нее, п закон будет, за меня, а не цротпв меня"...

Что же касается справедливости этого наказания, то она

основана на договоре п общественной пользе. Если оно

нужно, то, следовательно, оно справедливо, следует только

знать, нужно ли оно?>

Соглашаясь с Беккариа в том, что целесообразно чаще

применять тюремное заключение вместо смертной казни,

Дидро приводит аргументацию, отличную от той, которую

приводил Беккарпа. Он отмечает, что Беккариа отсту-

пает от принципа гуманности, предлагая долгосрочное тю-

ремное заключение. Преступник, находясь в оковах, в тю-

ремной клетке, подвергаясь ударам, этим не завершает, а

лишь начинает свои мучения- <Картина эта ужаснее коле-

са, п наказание, ею представляемое, на самом деле явля-

ется более жестоким, чем жесточайшая казнь. Но так как

оно дает частные н наглядные примеры, то по своей дейст-

вительности должно предпочитаться смертной казни, кото-

рая продолжается одно мгновение и на которую отчаянные

преступники очень часто решаются. Вот, по моему мне-

нию, сильная причина для того, чтобы предпочесть про-

должительную п тягостную неволю лишению жизни чело-

века>. Эти мысли Дидро развивает несколько дальше (в

примечаниях к книге Беккарна к па1раграфу о смертной

казни). Оп делает вывод, что <жестокая и суровая неволя

есть наказание, которое значительно лучше смертной каз-

ни, единственно потому что пример ее сильнее; еще необ-

ходимо заметить, что эта неволя становится ужасным нака-

занием только в том государстве, где положение народа

будет спокойным п приятным. Если жо состояние невин-

ных будет столь же тягостным, как и преступников, то му-

чение последних не было бы наказанием, н несчастные,

столь же достойные сожалсипя. по страшились бы его>.

Свои критические замечания по поводу книги Бекка-

риа Дидро завершает следующими словами: <Вот все то,

чему я счел неооходимым возразить в этом прекрасном со-

чинении, псполненном великого ума и добродетели. Чело-

вечество заинтересовано в том, чтобы оно было написано

более совершенно п чтобы от начала и до конца доступно

простому человеку, ибо полезные истины должны прохо-

дить через простых людей, чтобы достигнуть, как голос

парода, до ушей правительства>.

Выдающийся представитель французского Просвеще-

ния, философ-материалист Клод Адрпен Гельвеций в своих

философских произведениях уделил большое внимание во-

просам социологии, политики п юриспруденции, в част-

ности - уголовно-правовым вопросам.

Гельвецпй родился в начало 1715 г. в Париже в семье

В1рача, сочетавшего врачебную деятельность при королев-

ском дворе с научной работой в области медицины. Гель-

веций учился в иезуитском коллеже Людовика Великого.

У него рано проявился интерес к философии, в особенности

к произведениям Локка.

По окончании коллежа Гельвоций, которому испол-

нилось 23 года, получил должность генерального откуп-

щика, давшую ему значительные материальные средства.

Однако эта деятельность его не привлекала. Он заводит

связи с крупнейшими представителями науки и искусства.

Фонгенель, Вольтер, Бюфон, Монтескье, Гольбах, Дидро

и другие выдающиеся мыслители находятся в тесных от-

ношениях с Гельвецием. В 1751 г. Гельвеций отказался от

должности генерального откупщика и полностью отдался

научной деятельности. В 1758 г. был опубликован выдаю-

щийся труд Гельвеция <Об уме>. В связи с изданием этой

книги Гельвецпй подвергся ожесточенной травле. Римский

папа в своем послании требовал уничтожить эту книгу.

6 февраля 1759 г. парижский парламент приговорил к сож-

жению книгу Гельвеция наряду с произведениями других

прогреосивных авторов. Однако преследования, которым

подвергался Гельвеций, лишь способствовали успеху его

книги. В 1764 г. Гельвеций уехал в Англию, а в 1765 г.

прибыл в Германию. По возвращении из заграничной по-

оздки он усиленно работает над книгой <О человеке, его

умственных способностях и его воспитании>, которую за-

канчивает в 1769 г. 26 декабря 1771 г. Гельвеций умер.

Гельвеций исходит из предпосылки, что люди по своей

природе но являются пп дурными, ни хорошими. Им свой-

ственно стремление к счастью, и когда это стремление

встречает те или иные препятствия, люди пытаются их

преодолеть. Обстоятельства делают людей хорошими или

ду1риымп, добродетельными или преступными. Таким об-

разом, человеческие пороки п преступления обусловлены

не прирожденными свойствами людей, а несовершен-

ством законов, существующих в обществе, п царящим

в обществе невежеством.

Дурные, несовершенные законы присущи деспотизму;

они поощряют пороки п не .наказывают подлинные пре-

ступления. Хорошие разумные законы должны быть осно-

ваны на руководящем принципе общественной пользы. Ес-

ли в обществе действуют законы, лишенные этого качества,

то каждый человек может возвратиться к своим первона-

чальным правам и не соблюдать законов, вредящих ему.

Провозглашая принцип законности, Гельвеций указы-

вает, что сами законы подвергаются существенным изме-

нениям в зависимости от изменения интересов государст-

ва, но в основе законов всегда должен лежать принцип

общественной пользы, основанной на глубоком знании

природы. Так же изменчиво и понятие преступления, ибо

в его основе лежит критерий общественной пользы, на ко-

торую преступник посягает. Говоря об изменчивости этого

понятия, Гельвеций отмечает, что <нет преступления, ко-

торое не возводилось бы в разряд достойных поступков

обществами, которым это преступление было полезно, как

нет и полезного для людей поступка, который не был бы

осужден каким-либо отдельным обществом, которому этот

поступок был невыгоден> .

Гельвеций различает два вида преступлений: одни

являются преступными при любой форме правления, а

другие признаются преступными лишь при известных

условиях. Он уделяет большое внимание выяснению при-

чин преступности. Большая часть преступлений порож-

дается человеческими страстями, неудовлетворенностью

человеческих потребностей. Неравномерность распределе-

ния национального богатства, чрезмерное увеличение чис-

ла людей, лишенных всякой собственности, обостряют че-

ловеческие страсти II вызывают стремление удовлетворить

потроблостп любым путем, хотя бы и запрещенным зако-

ном. Таковы последствия попраппльной организации

общества, <когда нация разделяется на два класса, из кото-

рых один утопает в излишествах, а другой - нуждается

и необходимом> (стр. 14). Рассматривая преступление как

явление обществопноИ жизни, как явление, причинно

обусловленное, Гельвеций указывает, что одни и те же

причины всегда приводят к одним и те,м же последствиям.

Видя, что <народ уже разделен на угнетателей и угнета-

емых, на воров и обворовываемых>, Гельвеций показывает,

какие гибельные для общества последствия заложены в

существовании людей, не обеспеченных необходимыми

средствами существования, лишенных всякой собственно-

сти. Для того чтобы предотвратить эти последствия, Гель-

вецнй рекомендует <уменьшить богатство одних, увеличить

состояние других, сделать бедняка настолько зажиточным,

чтобы он мог путем 7 или 8 часов труда с избытком удов-

летворять свои потребности и .потребности своей семьи> ".

Обосновывая эту мысль, он подробно освещает связь пре-

ступления с отсутствием у большой массы людей соб-

ственности.

В своих произведениях Гельвеций останавливается не

только на характеристике преступлений, совершаемых не-

имущими, но и на преступлениях привилегированных

сословий. Он уделяет большое внимание освещению пре-

ступлений, совершаемых духовенством. <Нет такой лжи)

таких хитростей, обманов, злоупотребления доверием, на-

конец, низких и подлых средств, к которым не прибегали

бы для своего обогащения попы> (стр. 46). Гельвеций го-

ворит о том, что воровство, убийство, отравление, отце-

убийство - преступления, которые одобряются церковью.

Он отмечает, что церковь ворует наследства, и воров она

объявляет святыми. Разоблачая безнаказанность всех этих

преступлений церкви, особо выделяя тяжкие преступле-

ния инквизиции, Гельвоций наглядно показывает неспо-

собность церкви и религии удержать людей от совершения

преступлений. Он приходит к категорическому выводу

о том, что уголовное законодательство должно быть

очищено от так называемых религиозных преступлений.

<Пусть предоставят богу заботу мстить за себя и оставят

ему наказание еретиков; пусть земля перестанет присва-

" К. А. Г е льве ц и и. Об уме. Соцэкгиз, 1938, стр. 33.

"" К. А. Г е льве ц ц и. О человеке, стр. 305,

7 А. А Герцензон 97

цнать (-(0 п1)а1>о судить за оск(11)о;[01111Я. лапсссчшыс лобу.

лрплипп тершиюсти станет, пакиноп. принципом пощссг-

веииого воспитания> ((.т}). 391).

Большое вннманле Ге.чьвецпн уделяет лрестул.чениям.

со1!ершаел1ЫЛ1 государями. <За какое преступление особел-

110 сурово наказывают в некоторых странах? За то. что

осмеливаются противоречить власти. Какое злодеяние за-

ставило ввести по Франции восточную пытку железнон

клетки? Какого несчастного заключили в нее? Трусливого

ли п бесталанного военачальника, который плохо руково-

дил осадой, плохо защищал крепость, который вследствие

своей несносооностн. зависти или измены допустил, чтобы

враг опустошил области, которые он мог защищать? Ми-

нистра ли. который нало/кил на народ нспоснлытые налоги

и издавал законы, пагубные для общественного благополу-

чия? Нет: несчастным, осужденным на эту пытку, был

одни голландский газетчик, который, критикуя, может

быть, слишком резко планы некоторых французских ми-

нистров. вызвал насмешки над ними всей Европы.

Кого гноят в испанских и итальянских темницах?

Судью ли, губернатора ли, злоупотребляющего, торгующе-

го своей властью? Нет: книгоношу, продающего ради кус-

ка хлеба несколько книг, в которых высказывается сомне-

ние насчет смирения и бедности духовенства. Кого в не-

которых странах называют дурным гражданином? Мошен-

ника ли, растратчика, обкрадыБающего государственную

казну? Такие преступления остаются почти всегда безна-

казанными п повсюду находят покровителей. Дурным гра-

жданином считается лишь тот, кто в песенке или в эип-

лрамме посмеялся над плутнями или над легкомыслием

какой-нибудь важной персоны> (стр. 166).

Наказание, ос.нованнос на рациональном законода-

тельство, должно быть, и-) мнению Гельвеция, строго ня-

дивидуальпым и вместе с тем неотвратимым: надежда на

безнаказанпость увеличивает число преступлений, а уве-

ренность в неизбежности наказания поддерживает в

госуда1рстве должный порядок. Для успешной борьбы

с преступлениями Гельвоцнй считает .необходимым так ор-

ганизовать наказание, чтобы <выгода, извлекаемая злоде-

ем из преступления, была совершенно иес(цразмериа тому

страданию, которое ему за это грозит> . Это необычное

в. ипложение 1 ельвгнии ппдрооно

для мыслителей XV

аргументирует.

Но мнению Гельвеция, воры и убийцы реже встреча-

ются среди богатых людей, чем среди бедных, потому что

цыгода от этих преступлений для богатого никогда не бы-

вает соразмерна риску наказания, в то время как у бедного

эта несоразмерность гораздо меньшая. Однако Гельвецпй

тут же оговаривается, что он не является сторонником

устрашительной системы наказания, ибо <страх глушит

пороки, но не родит добродетель>.

Мягкость или суровость наказаний Гельвецпй связыва-

ет с институтом собственности. Если у всех людей имеется

собственность, то таким народом можно управлять при по-

мощи мягких законов. <Иное дело, если большинство

народа составляют несобственники. Ими можно управлять

лишь при помощи суровых законов. Если человек беден,

если его нельзя наказать, наложив ценю на его имущест-

во, то остается наказать его. как личность: отсюда источ-

ник телесных наказаний. Эти наказания, налагавшиеся

сперва на бедняков, с течением времени [распространяются

н на собственников. И тогда все граждане начинают под-

чиняться кровавым законам. Все способствуют их уста-

новлению> .

Положив в основу своих уголовно-правовых взглядов

идею защиты института собственности, Гельвеций подроб-

но развивает эту мысль. Люди объединились для того, что-

бы обеспечить свою собствепнесть, справедливость и мир.

11з этих соглашений вытекают <наказания, направленные

против тех, что нарушает их, т. е, против воров, убийц,

фанатиков и тиранов. Если отменить эти наказания, то

всякое соглашение между людьми потеряет силу>

(стр. 414).

Поль-Анри-Диприх Гольбах - один из выдающихся фи-

лософов-материалистов Франции XVIII в., сыгравших

огромную роль в идеологической подготовке французской

буржуазной [революции конца XVIII в. В своих многочис-

ленных произведениях Гольбах рассматривает проблемы

философии, политики, религии, юриспруденции. Но на-

сколько широко известны его философские и атеистпче-

К. Л. Г е л ь в е ц п и. Об уме, стр. 214.

К. А. Гельвеций. О человеке, стр. 251.

11;к111л()1.-1011звеспы его юридические.

11к)-11раовыс взгляды. Между теп Голь-

ал целую систему взглядов на преступление

?Ь г. вРерманиц, и богатой арп-

гатбшеИ ему большое паслед-

Готьбаху полностью отдать себя

1М Гольбах переезжает в Париж.

с 11 е взгля

/частност

ах разра

\наказар

\ Голах \)еб!?А~п

ст№1фй1чсрйои семье, с)

СТВО, ОТСрОО 1103130Л11.Т

науЕ. Мохдым чяёс

где/г1 прожиПТРГтечеппе всей своей жизни. Дом Гольбаха

бл салоном философской, атеистичеокой мысли. Гольбах

доддерживал теснейшие связи с выдающимися мыслите-

лями эпохи: Дидро, Гельвецием, Руссо (до разрыва с ним),

Гриммом, Бюфоном, Морелле, Тюрго, Кепс, Даламбером,

Юмом, Франклином, Беккариа и другими. Литературная

деятельность Гольбаха началась в 1752 г. Он принял ак-

тивное участие в <Энциклопедии> Дидро и Даламбера.

Начиная с 1766 г. Гольбах выпускает свои философские

II атеистические, антирелигиозные произведения. Следует

отметить, что по условиям цензуры Гольбах вынужден был

свои произведения выпускать анонимно. Парижский пар-

ламент приговорил к сожжению ряд произведений Голь-

баха, и в том числе его <Систему природы, или о законах

мира физического и мира духовного>. В приведенной Голь-

бахом речи, произнесенной прокурором парижского па1рла-

мента в августе 1770 г., были следующие слова:

<Среди нас возникла нечестивая и дерзновенная сек-

та; она украсила свое лжеучение именем философия;

прикрываясь этой пышной вывеской, она возомнила себя

обладательницей всяческого знания. Свобода мысли - вот

их боевой клич, который раздается от одного края света

до другого. Одной рукой они пытаются расшатать трон,

другой - разрушить алтари. Их цель - погасить веру...

Число их сторонников растет, их учение распространяет-

ся. Государства колеблются на своих вековых устоях. Са-

мые сокрушительные свои удары эти новаторы направля-

ют против [религии. Они хотят с корнем вырвать веру, раз-

вратить невинность и заглушить в душе всякое чувство

добродетели. Во главе этих разрушителей веры стали

люди, имевшие все данные, чтобы просветить своих со-

временников. Они подняли знамя восстания, вообразив

себе, что этим духом независимости увеличат свою славу> .

П. Гольбах. Система природы, пли о законах мира физи-

ческого II мира духовного. Соцэкгиз, 1940, стр. 446.

Следует отметить, что Гольбах не остался в долгу пе-

ред прокурором парижского парламента. Он высказал

пожелание, чтобы <все тираны были удушены кишками

священников ц судей - слуг деспотизма>.

Умер Гольбах незадолго до начала французской рево-

люции - 21 января 1789 г.

Не ставя своей целью исследовать все высказывания

Гольбаха по вопросам уголовного права, мы остановимся

.десь па трех его произведениях: <Система природы, или

о законах мира физического и мира духовного> (1770 г.,

русский перевод 190 г.). <Здравый смысл, или естествен-

ные идеи, противопоставленные ндзям сверхъестествен-

ным> 11772 г., русский перевод 1934 г.- <Избранные ан-

тирелигиозные произведения>), <Карманное богословие,

пли краткий слова1рь христиаиской религии, написанный

аббатом Бернье, лиценциатом богословия> (1775 г., рус-

ский перевод 1934 г.- <Избранные антирелигиозные про-

изведения> ).

Гольбах в <Системе природы> считает, что природа не

создает человека ни добрым, пп злым; человеческие стра-

сти являются результатом строения человека, его органов

и его темперамента. Эти страсти естественны, и они могут

быть хорошими или плохими в зависимости от того, как

они влияют па людей. Разумное воспитание, справедливые

законы, просвещение - наилучшие средства отвратить

человека от пороков и преступлений: человек будет

добродетельным тогда, когда он найдет в добродетели ин-

терес, Но, как отмечает Гольбах, современное общество

устроено таким образом, что все в нем толкает людей на

пороки и преступления,- религия, руководителя об-

щества, правосудие, законы,- все они нисколько не поо-

щряют людей к добродетели. В основе всех извращений,

недостатков, нелепостей общественного устройства лежит

заблуждение, которое явилось причиной рабства, религии,

религиозной исключительности, тирании. Гольбах отмеча-

ет условный, относительный характер оценки челове-

ческих поступков: <существуют страны, в которых по-

хвальнейшие поступки кажутся дурными и смешными, и

где, наоборот, гнуснейшие поступки кажутся правильны-

ми 11 разумныдги> .

" П. Гольбах. Систома природы, ллп о законах мира физи-

то(1;пго II мира духовного, гтр. 92.

101

Гольбах считает ттреступлеппе явлением закономер-

ным, прнчннш) обусл-овленньш. а преступника - че.чопе-

ком, лишенным свободноИ волн. Всякнц человеческий

поступок, по "мнению Гольбаха, несвободен, обусловлен

темпераментом, предвзятыми идеями я понятиями, восип-

таппем, общественными причинами. <На земле наблю-

дается столько преступлений лишь потому, что все

способствует тому. чтобы сделать людей преступными

II П01рочпыми; их религиозные верованпя. их правитель-

ства, их воснитанне. наблюдаемые ими гпркмерьт - все это

толкает пх непреодолимо ко злу> (стр. 120). Гольбах от-

мечает бессмысленную жестокость и пристрастность зако-

нов по отпошетгио к людям непрлвилептрованиых сосло-

Ы111. <Общество карает людей низкого происхождения за

проступки, которые оно терпит у знатных людей, и, прене-

брегая справедливостью, приговаривает нередко к смертной

казни тех, кого сделали преступниками господствующие в

этом общество предрассуднп> (стр. 121).

Гольбах наглядно раскрывает влияние на людей рели-

гии, власти, законов, воспитания. <Религия делает их

гнусными и трусливыми существами или же готовит из них

жестоких, бесчеловечных нстернимых фанатиков. Верхов-

ная власть угнетает пх и заставляет их пресмыкаться и

погрязать в пороках. Закон наказывает лишь мелкие

престуиления и не может справиться с злоупотреблени-

ями, порождаемыми самим правительством. Наконец.

воспитание, находящееся в полном загоне, отдано в руки

пли 0бмаищиков-попов, или же безнравственных и непро-

свещенных родителей, передающих своим воспитанникам

терзающие их самих пороки и ложные взгляды, которые

для них выгодно внушить им> (стр. 129).

Гольбах разоблачает пороки и престу.плелия государей,

образ правления которых характеризуется несправедли-

востью, развращенностью, тиранией, алчностью, безраз-

личием к нуждам и н1пе1ресам простых людей, системати-

ческим их угнетением. Такой образ правле.ння приводит к

пассе преступлений, совершаемых государями, их при-

дворными, высшими сословиями. Государи создают не-

справедливые. тиранические уголовные законы, в которых

наказание БОБСС не соответствует иреступлению, которые

безжалостно расправляются с пеимущимп и оставляют

безнаказанными многочисленные преступления, соверша-

емые <сильными мира сего>. Эти законы карают людей за

102

преступления, совершение которых ооусловлено дурной

пргпнизаиией общества.

1);>льшое внимание уделил Гольбах разоолачешпо ире-

ггуилепий. совершаемых духовенством. Он показывает.

что религия бессильна удержать людей от сопгршення

преступлений, и ярко рисует картину преступлений.

сгвершаемых священнослужителями. Гольбах раскрывает

ложность нонятий так называемых религиозных преступ-

лгний. <Неопределенные, лишенные смысла слова, вроде

оелбожие. кощунство, ересь, богохульство, и т. д. (слова.

спязанные очевидно, с вещами, представляющпмп интерес

для одних лишь жрецов), внесли в умы большую тревогу.

чем реальные и действительно важные с общественной

точки зрения преступления. Так, мировоззрение народов

было перевернуто вверх дном: воображаемые преступления

с1 алп страшить пх гораздо более, чем настоящие злодея-

ния. К человеку, придерживающемуся иных религиозных

взглядов п теорий, чем жрецы, стали относиться с боль-

шим ужасом, чем к убийце, тирану, деспоту, вору, оболь-

стителю, соблазнителю. Величайшим нреступлоппем ока-

залось нрезренпс к тому, па что жрецы указывали как на

священные вещи. Гражданские законы только усилили

;пу путаницу в умах; они установили тяжкие кары за

фантастические, сочиненные воображением, престуиле-

пия: сжигали еретиков, богохулытиков, иеверующпх; но

зато не было установлено наказаний против соблазнителей

певинности. против прелюбодеев, мошенников, клевет-

ников> (стр. 354).

Гольбах [рассматривает существующие уголовные зако-

ны как яркое выражение дурной организации общества.

Эти законы карают за преступления, совершение которых

обусловлено <дурными учреждениями>. Общество нс вос-

питывает граждан; религия проповедует непонятные

учения; люди не имеют возможности удовлетворить свои

естественные потребности. Поэтому человек <мстит за

свою бедность кражами, разбоями, убийстнами: рискуя

жизнью, он старается удов: створить свои реальные

нужды пли же воображаемые нотоеоностп, которые все,

словно нарочно, пробуждают у пего. Воспитание, которого

у пего нет, не приучило его сдерживать порывы своего

темперамента: не имея представлений о пристойном по-

ведении, не обладая припцннамп чести, он решается вре-

дить обществу, являющемуся для него лишь мачехой;

влеченный своей страстью, он даже не замечает под-

стерегающей его виселицы; его страсти ста.тп слишком

спльньпш. укоренившиеся привычки не могут уже из-

мениться. лень усыпляет его. отчаяние ослепляет, он бе-

жит навстречу смерти, а общество сурово паказыв.кт его

за фатальные и необходимые наклонности, которые оно

породило в нем или которые оно. во всяком случае, не вы-

корчевало и не преследовало при помощи мотивов, наибо-

лее способных дать его сердцу правильное направление>

(стр. 137).

Рассматрпвая преступление как япленне. прпчпнно

обусловленное и вытекающее пз дурной организации

общества, Гольбах вместе с тем раскрывает и причинно

обусловленную необходимость наказывать преступников.

посягающих на интересы общества. Но, говоря о праве

общества наказывать преступипкос. Гольбах выдвигает

очень важное положение: нельзя наказывать человека,

которого само общество лишило средств существования,

воспитания, образования. Общество обязано обеспечить

своим членам необходимые условия существоБанкя. Толь-

ко после этого оно будет вправе наказывать людей, кото-

рые, невзирая на возможность законно удовлетворять

свои потребности, предпочитают идти но пути преступле-

ния. Общество обязано обеспечить своим членам свободу,

собственность н безопасность. Когда эти три основных

условия будут обеспечены, преступления не станут столь

расдрострапенными и не понадобятся столь суровые нака-

за.ния, которые ныне применяются к многочисленным

преступникам.

Гольбах также затрагивает ряд вопросов уголовного

права, в большинстве случаев связывая их с критикой

религии и церкви . Он показывает, какое неисчисли-

мое множество бедствий принесли с собой религиозные

фанатики. <Тысячи раз во всех частях земного шара ис-

ступленные фанатики шли на убийства, сжигали Друг

друга на кострах, без колебаний ц даже с сознанием долга

совершали тягчайшие преступления, проливали потоки

человеческой крови!> (стр. 247). Не религия, не церковь

способны исправить людей, а наука, разум и свобода.

Здравый смысл поможет людям овладеть <истинными осно-

П. Гольбах. Здравый смысл, или естественные идеи,

противопоставленные .идеям сверхъестественным. ГГпсыга к Евгй-

Н1НГ. Здравый смысл. Пзд-во АН СССР, 195С.

нами морали>. Для этого нужно объяснить, внушить лю-

лям. что <следует избегать пороков и преступлений не по-

тому, что за все это их ждет наказание иа том свете,

и потому, что они понесут за это кару в мире, п котором

они живут сейчас> (стр. 250). II в этой связи Гольбах при-

водит слова Моптсскье: <Есть средства воспрепятствовать

преступлениям - это наказания; есть средства изменять

правы - это благие примеры> (стр. 250).

Развивая мысль о несвободе воли человека. Гольбах

ставит вопрос в такой форме: <Если действия людей обус-

ловлены необходимостью, если люди песвободньт. то по

какому нраву общество может наказывать дурных людей.

наносящих ему ущерб? Справедливо ли паказыва1Ь за по-

ступки, которых люди не могли нс совершить?> Ответ,

который дает Гольбах, таков: <Если дурные люди псизбеж-

ио ведут себя дурно, потому что они злы и дурны по приро-

де, общество, наказывая их, со своей стороны, действует

точно так же по необходимости, стрзмясь к самосохране-

нию. Известные вещи необходимо вызывают страдания:

естественно, что паша природа побуждает нас ненавидеть

такие вещи и стремиться их избегать. Тигр под влиянием

голода набрасывается па человека, чтобы его сожрать;

человек же не волен подавить свой страх и также неиз-

бежно ищет способов убить тигра> (стр. 305). ГЬо суще-

ству здесь заложены основы теории <социальной защиты>,

окончательно сформировавшейся уже значительно поз-

же - в [развитом буржуазном обществе.

В <Здравом смысле> ряд страниц посвящен разоблаче-

нию преступлений и пороков тиранов-государей п церков-

нослужителей. В этой связи Гольбах напоминает о тосуда-

рях, совершивших чудовищные преступления против

парода II вместе с тем славившихся своей религиозной

благочестивостью. Эти государи считали, что <после столь-

ких злодеяний они поплачут, валяясь в ногах у духовника,

обычно настолько подлого н малодушного, что он будет

еще утешать и ободрять злодея, для которого трудно при-

думать достаточно страшную кару за все пр1гчиненные

им человечеству бедствия> (стр. 372).

Истинная природа человеческой морали и мудрых за-

конов основана не на религии, а на здравом смысле, на

разуме, на природе человека. <Закоп, обязывающий не

вредить другим и делать им добро, основан на природе

одушевлснныл (щоств, живущих в общество и по своей

пшродо пылу/кдошгьтх презирать нссх. кто по дс.част п

никакого добра, и ненавидеть ясех. протпводоиствующих

их счастью> (стр. 397).

Человеческая мораль л человеческие закопы. указы-

вал Гольбах, являются гораздо более действенными ос-

нованиями человеческого поведения, чем божественные

законы ]1 мораль, основанная па религии. <Страх перед

невидимым судьей редко когда действует сильнее боязни

судьи видимого. Угроза неизвестных мук в отдаленном

будущем значительно слабее потрясает людей, чем вид

виселицы или зрелище повешенного> (стр. 400).

Эту мысль Гольбах подробно развивает, доказывая.

что религия неспособна удержать людей от пороков, раз-

врата, преступлений.

В <Карманном богословии> Гольбах в остро-сатири-

ческой форме разоблачает основные религиозные веро-

учения и в этой связи останавливается на некоторых во-

просах религиозного понимания уголовного права.

Гольбах дает сатирическую характеристику религлоз-

ного ионимапия дреступлепня. <Религия называет преступ-

лонием не те поступки, которые наносят вред обществу,

а те, которые вредят духовенству. Величайшее из преступ-

лений - это отсутствие веры, т. е. недоверие к духовенст-

ву, стремление проанализировать мнения. Преступно так-

же обворовать 1ризнпцу, проявить презрение к свяще.нным

предметам. Все эти преступления караются огнем - на

этом пли на том свете> (стр. 583).

В таком же сатирическом тоне характеризует Гольбах

.11 отдельные впды так называемых религиозных преступ-

лений. Богохульство - это <ужасное слово, придуманное

духовенством для обозначения страшного ирестунлення,

совершенного теми, кто прикасается к священным предме-

там. Все, что вредит духовенству, вредит богу, который

шуток не любит. Отсюда следует, что похитить что-нибудь

у бога, который ни в чем не нуждается,- более гнусное

престуиленис, чем обворовать бедняка. Чем богаче тот, у

кого похищают, тем преступнее похититель. Следователь-

но, тот, кто украл у бога или его священников, заслужи-

вает сожжения на костре; кто украл у богача, должея

быть повешен, а кто обворовал бедняка, тому обычно

бояться нечего> (стр. 531).

Особо выделяет Гольбах такое, считавшееся тягчай-

шим. преступление, как оскорбление бо;.-"ского величия.

<Хотя всемогущее божество пребывает в состоянии печного

блаженства, оно в угоду духовенству допускает, чтобы

о<.с;1рерЫ1!11о нарушали это его состояние. То и дело оно

<(.корбляется мыслями, словами, поступками своих соз-

даний, чтобы священники, ремесло которых состоит в

искуплении наносимых божеству оскорблений, не сиде-

ли сложа руки. Если бы бог не был так обидчив,

касса духовенства очень скоро стала бы пустой>

(стр. 576).

Далее он выделяет такое очень серьезное с точки зре-

ния церковного уголовного нрава преступление, как <ос-

корбление святыни>. По поводу него Гольбах замечает:

<Ужасное преступление, состоящее в использованни пред-

метов, которые духовенство называет священными, для

падобностей, которые оно называет мирскими. Отсюда

следует, что каждый осквернитель должен быть сожжен:

об его преступлении нельзя составить себе никакого [ра-

зумного представления, и поэтому оно должно быть чудо-

вищным> (стр. 575-о/6).

Очень яркую характеристику дает Гольбах <смерто-

убийству>. <Мирянин,-замечает он,-сове1рш11вший это

преступление, подлежит обычному суду, духовное лицо -

тгрнвилегпрованному. В некоторых странах духовенство

пользуется правом грабить и убивать, не считаясь с право-

судием. Впрочем известно, что церковь свыше получила

право убивать еретиков и врагов веры или, по крайней

мере, право поручать это дело мирянам, так как сама она

гнушается кровонролитнем> (стр. 598).

В заключение приведем данную Гольбахом характери-

стику инквизиции и аутодафе. Пиквизиция - это <свя-

щенный трибунал, состоящий из священников и монахов,

которые нс подчинены гражданским властям и пользуются

само собой разумеющимся правом выносить безапелляци-

онные приговоры и посылать на костер людей, выступаю-

щих против пих. Благодаря этому святому трибуналу

государи, пользующиеся его услугами, имеют счастье

управлять тиравоверными подданными -набожными него-

дяями. всегда готовьгмн защищать церковь против свет-

ской власти. Очень жаль. что до сих нор Франция не поня-

ла полезности такого святого трибунала> (стр. 552-553).

Характеризуя аутодафе, Гольбах пишет: <Акт веры -

сожжение живьем - .вкусное угощение, время от времени

подносимое божеству. Оно состоит из еретиков и евреев,

торжественно за/каренных для 60,100 верного спасения их

души II в назидание зрителям. Известно, что мплссердныН

отец всегда особенно любил это блюдо> (стр. 526-527).

Из приведенных наян высказываний видно, что энцик-

лопедисты развили целостную систему прогрессивных

уголовно-правовых взглядов в духе просветптельпой фи-

лософии. В этой системе взглядов большое место занима-

ет, во-первых, разоблаченне феодального неправосудия,

в особенности роли цс1рквл в пасаждешш беззакония и ре-

прессий, во-вторых, выяснение причин преступности,

в-третьих, обоснование нового прогрессивного законода-

тельства. Фплософы-матерпалпсты Франции XVIII в.

дали глубокое философское обоснование проблем уголов-

ного права. Они сделали значительный шаг вперед по

сравнению с представителями старшего поколения фран-

цузского просвещения. Будучи сторонниками политиче-

ски умеренных взглядов, стоя на страже института

частной собственности, они, независимо от своих наме-

рений, революционизировали правосознание передовых

слоев общества, которые делали из их положений далеко

идущие выводы. Неслучайно многие положения в области

законности, правосудия, уголовного права, сформулиро-

ванные этими философами, были восприняты п развиты в

годы революции 1789-1794 гг.

4. Бриссо

Начало восьмидесятых годов XVIII в. во Франции

характеризуется ожиплецием уголовно-политической мыс-

ли. Этому немало способствовали конкурсы па написание

трудов, посвященных реформе уголовного законодатель-

ства, объявлявшиеся различными научными обшествами.

Новая уголовно-политическая литература была основала

на идеях ггросвещення и гуманизма.

В работах прогрессивных французских юристов этого

периода старые уголовные законы, старый суд подверга-

лись более или менее решительной критике; предложе-

ния о реформе их содержали единодушные требования

смягчить наказания, установить соразмерность между

наказанием и преступлением, внедрить иринцип закон-

мостп в деятельность суда.

При изучении уголивно-иолитичсской мысли Х\П11 п.

несомненный интерес представляют нроизиедслия Брис-

со , одного из видных дея1.е..11.й фц.шузского просвеще-

ния предреволюционной Фраицил, активного участника

французской [революции, признанного вождя п идеолога

жирондистской иа1ртии--партии црупиой буржуазии.

В советской юридической литературе ]Тмя Брпссо не-

основательно забыто. Между тем. если говорить не только

об общих положениях нового уголовного права, процесса

II судоустройства, но и о системе принципов этих отраслей

права, в особенности же о конкретном решении наиболее

важных институтов уголовного права, процесса и судо-

устройства с позиций просветительной философии XVIII в.,

то необходимо обратиться к энциклопедическому пруду

Бриссо <Теория уголовных законов>.

Свою уголовно-правовую и процессуальную теорию

Бриссо обосновывает наиболее умеренными взглядами

представителей старшего поколения французских просве-

тителей - Монтескье и Вольтера. Он не делал из сформу-

лированных ими положений тех далеко идущих револю-

ционных выводов, которые сделали, например, Марат плп

Робеспьер, создавшие подлинно революционную теорию

законности и правосудия. Написанная незадолго до нача-

ла [революции <Теория уголовных законов> Бриссо соот-

ветствовала политическим чаяниям буржуазии и, несо-

мненно, сыграла свою положительную роль в окончатель-

ном сломе феодального права, феодального правосудия.

В годы революции Бриссо, признанный вождь жирон-

дистов, объединявших крупную торгово-промышленную

буржуазию, становится ярым противником народных масс,

врагом монтаньяров, врагом революционных преобразова-

ний Франции. Якобинокая диктатура по-революционно-

му растравилась с жирондистами и их вождями, послав

последних во главе с Бриссо на гильотину. В г "под яко-

бинской диктатуры уголовно-пол11тичсская т Брис-

со, ранее игравшая положительиую роль п

Подробный биографический очерк о Бр

II помещен в кп.: .Г. Р. В г 1880 1. СоггевропДа

См. также: А. А и 1 аг Д. а. ро1Шдие 61 1ё1о

]ииоп {гапве>. VIII-IX. Р., 1884; <Ор

русск, перевод, 1908, стр. 133-167; Г.

п партий в Великой Фравдузской ре

1919, стр. 263-315.

рем-

ф(.1)да:1ьи()1-о уго.-ювипп) Ирана, -пщщсса. су:[а и и (.талоп-

.юнли 1101)1)11) б\11нуа:!]()1(1 угсуювиогс) кодекса, уступила

место 11)еи().-11оц1п).]111п1[ теории Марата и Рооес11ье{)а. Но по-

сле крушения якоолискои диктатуры, в особенности же

тогда, когда создавался фраппузскни уголовный кодекс

1810 г. II позже, многие положения Брнссо вновь были

использованы буржуазными законодателями для (Цщрмл-

рованпя уголовных законов.

Бриссо явился одним из тех криминалистов эпохи

просвещения, который, пожалуй, в наибольшей степени

подошел к конкретному решению уголовно-иолитических

проблем в духе приходящей к власти буржуазии. Он был

одним из первых среди тех юристов, которые перекинули

мостик от философских и политических конструкций про-

светителей ХУШ в. к конкретным юридическим нормам

первого французского уголовного кодекса 1791 г.

Поэтому изучение уголовио-правовой теории Бриссо

представляет большой интерес для выяснения генезиса

буржуазного уголовного нрава, у истоков которого он

находился.

Жак-Пьер Бриссо родился 15 января 1754 г. Происхо-

дил он из мелкобуржуазной среды; его дед был поваром:

его отец, получивший при женитьбе в приданое дом, стал

хозяином трактира в провинциальном французском городе

Шартре. У него было шестнадцать детей. Успешно ведя

свои дела, отец Бриссо оставил после смерти наследство,

оцениваемое в сумме до 200 тысяч ливров. Однако Жак-

Пьеру досталась лишь незначительная часть наследства -

всего нес-колько тысяч ливров.

В 1762 г. восьмилетний Бриссо поступил в шартрскпй

коллеж, руководимый духовными лицами. В этом коллеже

он пробыл до пятнадцатилетнего возраста. Он усердно

изучал латынь, философию, историю и другие науки.

В 1774 г., когда ему исполнилось двадцать лет, он покинул

Шартр для того, чтобы начать работать в качестве перво-

го клерка у прокурора парижского парламента Нолло.

Вторым клерком у Нолло работал Максимилиан Робес-

ньер. В это же время Б1риссо написал свое первое произ-

ведение <Философское исследоваппе о праве собствен-

ности и о краже, рассматриваемых в природе и обществе>.

С переездом в Париж начинается новый период жизни

Бриссо. Находясь в Париже и проработав около двух лет

в канцелярии прокурора, он затем целиком отдается лите-

ратурной. научной и журналистской деятельности. Он по-

знакомился с Ленге. вступил в переписку с "Цаламоером.

1;1]сал Вольтеру. направил ему введенне к своей <Теории

ую.юиных законов>. К концу этого периода относится п

начало его работ но вопросам реформы уголовного законо-

дательства и участие в различных конкурсах, объявлен-

ных академиями и научными обществами.

Крнссо участвовал в трех конкурсах. В конкурсе.

объявленном в 1777 г. Бернским экономическим обще-

ством (содержание этого конкурса было нами рассмотрено

выше-в главе о Вольтере); в конкурсе, объявленном

Шалонской академией в 1780 г. на тему <Каковы должны

быть во Франции уголовные законы, наименее суровые и.

однако, наиболее действительные для обуздания н подав-

ления иреступлення быстрыми и примерными наказания-

ми, оберегая честь н свободу гражданина?>: в конкурсе,

объявленном Шалонской академией в 1781 г. на тему

<Должно ли общество возмещать обвиняемого, невин-

ность которого установлена?>

1 апреля 1789 г. Бриссо первым среди французских

журналистов приступил к изданию газегы <Французский

патриот>, первый номер которой вышел перед открытием

Генеральных штатов, а последний - в дни революционно-

го .переворота 31 мая - 2 нюня 1793 г.

С конна 1791 г. и в течение 1792 г. Бриссо выступал в

Якобинском клубе н в Законодательном собрании с рядом

речей , в которых он призывал французскую нацию на-

чать поход против монархической Европы, Эта идея,

подхваченная всеми жирондистами, как известно, вызвала

резко отрицательную оценку со стороны Робоспьера н его

сторонников, считавших, что предложения Бриссо коптр-

революциоины, они ставят иод удар завоевания револю-

ции и стремятся прикрыть внутренних врагов революции.

Будучи в этот период признанным вождем жирондистов,

он выступал против революционного движения масс, про-

тив всех мероприятий, связанных с социальпо-экономи-

По мнению Олира. поспятявшего Брисп) большую стаяло

в /журнале <Французская рсполюиля> п болыиоН разде.г в моно-

графии <Ораторы революции>, выступления Брпссо не отличались

красноречием, были многословными, нередко банальными по содер-

жанию. П них, однако, подкупала горячность автора п его стрем-

ление освещать вопросы практической морали.

ЧОСК1;М11 11;1)С(10ра.Н)1{а!111Я11 ,! НПТОрОСИХ ОеД110Т1>1. Все

больше отдаваясь работе и диз.юматичсском комптотг.

))р11ссо иерестаст участвовать н Якоолкскои клубе.

В процессе Людовика XVI Брцссо занял двопствошую

позицию. С одноп стороны, он не мог не вотировать смерт-

ной казни бывшему королю. С другой стороны, он всяче-

ски стремился сохранить ему жизнь. Поэтому он выдви-

нул предложение о том, чтобы смертный приговор не был

приведен в исполнение до тех пор, пока весь на1род не ут-

вердит его.

Следует отметить, что произнесенная Бриссо 28 июля

1792 г. речь о несвое.временности суда над Людовиком

XVI во многом уже лишила его былой популярности.

Будучи избранным в Конвент, Бриссо развил в нем

большую активность, выступая непримиримым противни-

ком революционных мер, предлагаемых монтаньярами.

В связи со все обострявшейся борьбой между монтань-

ярами и жирондистами Бриссо в мае 1793 г. издал брошю-

ру <Моим доверителям>, в кото1рой обрушился со злобны-

ми, клеветническими обвинениями против монтаньяров,

против всей политики Конвента, против революционного

террора.

События 31 мая - 2 июня 1793 г. привели к объявле-

нию жирондистов контрреволюционерами. 2 июня было

принято постановление об аресте руководителей жирон-

дистов и в первую оче1редь Бряссо. Бриссо сделал попыт-

ку скрыться, но был задержан. Он предстал перед Револю-

ционным трибуналом, который присудил его к смертной

казни. Этот приговор был приведен в исполнение 31 октяб-

ря 1793 г.

Таковы основные вехи жизни Бриссо.

В биографии Бриссо очень ярко отразилась историче-

ская роль и судьба жирондизма. В предреволюционную

эпоху - Бриссо один из ярких, талантливых пропаганди-

стов прогрессивной просветительной философии, борец

против обветшалых идей и учреждений феодализма, сто-

ронник реформы правосудия в духе просвещения. И, не-

смотря на всю умеренность его политической программы,

Бриссо в предреволюционные годы играл несомненно про-

греосивную роль. Такой же оставалась его роль и деятель-

ность в начальпый период революции. Но по мере разви-

тия революции, по мере восхождения на политическую

арену революционной демократии, по мере усиления клас-

совой борьбы деятельцость Бриссо как вождя и идеолога

жирондистов становится все более и более контрреполюци-

ОН110Й.

Литературное наследство Бриссо очень велико. Перру

в своем издании <Мемуаров> Брцссо приводит название

115 его работ, онублнкованных в период с 1774 по 1793 гг.

Однако нас в данной работе интсресуют лишь те произве-

дения, в которых Бриссо непосредственно затрагивает во-

цросы уголовного нрава, процесса, судоустройства. Среди

этих работ можно назвать следующие:

1. <Философское исследование о праве собственности

]{ о краже, рассматриваемых в природе и обществе>.

2. <Средства смягчить строгость уголовных законов во

Франции, по вредя общественной безопасности, или Речь,

увенчанная Академией Шалон-на-Марпе в 1780 году>

(издана в 1781 г.).

3. <Отмщенная невинная кровь, или Речь о возмеще-

ниях, следуемых невинно обвиненным> (издана в 1781 г.).

4. <О независимости адвокатского сословия и об упад-

ке адвокатуры во Франции> (издана в 1781 г.).

5. <Теория уголовных законов>, в двух томах (издана

в 1781 г.).

6. <Философская библиотека законодателя, политика,

юриста, пли выбор лучших речей, диссертаций, опытов,

отрывков, составленных об уголовном законодательстве

известнейшими писателями, на французском, английском,

итальянском, германском, испанском и тому подобных язы-

ках для достижения реформы уголовных законов во всех

странах, переведенных и сопровожденных замечаниями и

историческими наблюдениями>, в 10 томах (издана в

1782-1785 гг.) ".

<Философское исследование о праве собственности и

о краже, ра.ссматриваемых в пршроде и обществе>, как

указывает Бриссо в своих <Мемуарах>, было написано и

издано в 1774 г., а затем воспроизведено в его <Библиоте-

ке> (в шестом томе).

" <Библиотека> представляет собой собравие произведений

прогрессивных авторов по вопросам законности и правосудия.

Подробная характеристика <Библиотеки> дана нами в книге <Уго-

ловно-правовая теория Жана Поля Марата>. Госюриздат, 1956,

стр. 55-ТО.

8 А. А. Герпензоп ЦЗ

В этой раоиту 1->рлссо. в11;1(няя. <что тако(. к.остиси

пость ц природе>, исходит и.; лрсиюло/оиия. что л ]11)]!ри;(

нес двнкетси. и каждое донстшк Л1)одпо.-1а1\кт ии.чож"-

Л1то одного те.1а к ругому. то приводит к изменению

фирмы, что 11 сного очурдь 1!ы:!1]?<ут разрушение. Тапм

ооразом. разрушение - следствые развития. Природа, ут-

ворЯлдает 1)р11ссо. обуслошма нзапшое истизеблетше исех

существ: 110 она влияете с теп прдостави.та человеку с его

многообразны 1Ш потрет кос гяян возионхность распоряжать-

ся продуктами земли для удовлетворения этих потреоло-

стс11. Собственность является телод1, способным уннчто-

л:];ть другое тело для своего самосохранения. Собственник

существует потому, что сущее гвуют нотребностн. Среди

них главные - голод н любовь, п человек повинуется илг.

Но наряду с главными, естественными потребностями су-

ществуют н другие, не вытекающие из законов гсриродьт.--

всевозможные нрнхотн. стремление п роскоши п т. д.

Бриссо считает, что земля принадлежит всем людям.

Поэтому собственность человека не ограничена местом его

пребывания: он может пользоваться ею повсюду. Собствен-

нпкамн являются не только люди, но п животные, и расте-

ния. Все онн, насытившись, предоставляют эту возмож-

ность другим. Бриссо приходит к выводу, что так как все

<организованные тела> имеют право пользоваться всея"

тем, что удовлетворяет их потребности, то в естественном

состоянии человек имеет право поедать себе подобных, п

людоедство в иодобных условиях нс преступление.

Но каков же предел собстпонности? Собственность кон-

чается с удовлотворсиисм нотребностн. С того момента.

когда ч;еловек. удовлетвойриз свои естественные нотреоно-

сти, удерживает собственность для удовлетворения своих

искусствеиных потребностей, начинается преступление:

удержание собственности в этих условиях причиняет

ущерб другим индивидам.

Можно ли в естественном и ооществеином состояниях

отчуждать право сооствепностн. спрашивает Бриссо. Право

собственности неотчуждаемо. Человек не может его отчуж-

дать ни тогда, когда он еще не удовлетворил свои потреб-

ности. ни тогда, когда он их уже удовлетворил. В нс1рвом

случае основанием иеотчуждаемости права собственности

будут неудовлетворенные нотребностп; во втором же слу-

чае человек, удоилстривший свои нотребностн, уже не

имеет нрава, сгоствениости.

Далее Бриссо выясняет соотношение гражданской соб-

ственности и кражи. <Вор в естественном состоянии - это

оогач: в обществе же вор - тот, кто похищает у богача>.

Поскольку в обществе установлены законы, карающие

кражу, их следует уважать. Поэтому нужно всячески под-

держивать гражданскую собственность. Однако не следует

утверждать, что она имеет свои основы в естествепиом

нраве.

Наконец, Бриссо ставит вопрос: <следует ли наказывать

смертной казнью или мучительными, или позорящими на-

казаниями в тех случаях, когда нужда покоряет вора>.

Если бедняк работой не может обеспечить удовлетворение

своих жизненных потребностей, то оп вправе потребовать

это удовлетворение у богача. Следует ли для того, чтобы

чтить гражданскую собственность, которая является лишь

общественной узурпацией, заставлять бедняков погибать

от голода н тем самым ослушиваться естественного закона,

предписывающего соблюдать их интересы? Следует ли со-

хранять такой порядок, при котором для вора, совершаю-

щего шреступлеппе для того, чтобы не погибнуть от голода,

нет иного наказания, кроме смертной казни? Давая отри-

цательный ответ на оба вопроса, Б!РПССО выражает надеж-

ду, что благодаря его труду судьи сделаются более снисхо-

дительными к несчастным голодающим беднякам, и это

явится концом безнравственных веков.

Следует отметить, что позже, в годы революции, Брис-

со-жирондист всячески стремился оправдать <грехи моло-

дости> Бриссо - <молодого -адепта философии>. Однако

при ближайшем р1ассмотренпи эти <грехи молодости> у

Бриссо не были уж столь велики. Академик В. П. Волгин

очень точно оценивает эту работу Бриссо: <У Бриссо мы

встречаем иногда восхваление первоначальной общности

имуществ, неопределенные пожелания об установлеини

порядка, щри котором труд человека обеспечил бы его су-

ществование. Но все это - случайные замечания; по су-

ществу Бриссо делает из своей весьма ..революционной"

теории собственности лишь очень скромные нрактическис

выводы, соответствующие основной цели его работы - до-

казательству излишней суровости н носправедливости су-

ществующих уголовных законов> .

В. П. Волгин. Разпптпе общестпеппой

в XVIII веке. Изд-во АН СССР, 1958, стр. 255.

мысли во Франции

Исчерпывающую характеристику атои работы Бриссо

дал Маркс. Критикуя взгляды Прудоиа. Маркс указывал.

что Прудои <ис мог выйти за пределы того отпета, кото-

рый дал Брпссо еще до 1789 г. в тех /ко словах и г, подоб-

ном же сочпнешш: "Сооственноств - это кража".

В лучшем случае пз этого вытекает только то, что бур-

жуазно-юрIIДIIчес.кIIе представления о "краже" применимы

также к "честному" доходу самого буржуа> .

Сделав попытку более пли менее острого решения проб-

лемы собственности в своем раннем произведении, Бриссо

в последующих работах постоянно выступает горячим за-

щитником института частной собственности как основы

гражданского общества.

III

Обратимся к рассмотрению содержания <Теории уго-

ловных законов> - главного труда Бриссо по вопросам

уголовного нрава, процесса и судоустройства.

В <Предисловии> Б1р1юсо отмечает, что уголовное зако-

нодательство еще никогда не рассматривалось с философ-

ской точки зрения, и он первый делает попытку в этом

направлении. Цель <Теории>, указывает Бриссо, разра-

ботать универсальный уголовный кодекс, пригодный <для

любого климата и любого правительства>. Разрабатывая

ггринципы этого кодекса, Бриссо уделяет большое внима-

ние вскрытию пороков существовавшего законодательства

и практики его применения. Однако он сам признает, что

развиваемая им критика нейолна, как неполна и та си-

стема идей реформы законодательства, которую он исполь-

зует. Бриссо считает, что в своей работе он не дает полной

картины испорченности щравов, царящсй в обществе, что

он неполно разоблачает преступления деспотизма и не

рассматривает в качестве преступлений <множество дей-

ствий, дозволенных законами>; но по существу являющих-

ся преступными, что он мало говорит о <бесчестной торгов-

ле неграми> и о праве каждого человека отказаться от

общественного договора, если этот договор не дает ему

ожидавшихся благ, и т. д. Но к новым, прогрессивным

идеям, по мнению Бриссо, можно приучать людей лишь

постепенно, чтобы нс отпугнуть от них. По мнению Брпссо,

уже наступил момент для проведения реформы уголовного

законодательства в духе гуманизма н нросвещенпя. Мно-

гие государи стремятся к ней л уж" осуществляют ее.

II Бр11ссо упоминает имена Людовика XVI, Фридриха II,

Екатерины II и др.

Подготовка реформы, указывает Бриссо. стала возмож-

ной в результате широкого расяросграпеппя идей просве-

щения, развития политической морали, гуманизма. Поли-

тическая мораль объяснила людям, что человек слремится

к счастью и для этого ему нужно очень немногое, то люди

<становятся хорошими гражданами пли злодеями в снлу

того же интереса>, что престуттник - это большой или

невежественный человек, которого нужно лечить пли ис-

правлять, что <жестокость наказаний ведет лишь к умно-

жению преступлений>. Политическая мораль научила

людей тому, что <социальное бремя целиком падает на бед-

няка>, который раньше и больше других людей испытыва-

ет на себе тяжесть и жестокость наказания. Составляя

свой план, Бриссо предвидит, что оп не будет сразу осуще-

ствлен, быть может вообще не будет исполнен, но в нем за-

ложены идеи добра, которые приучат умы раскрывать по-

роки и злоупотребления и бороться с ними.

Свое <Предисловие> Бриссо направил Вольтеру, кото-

рый в ответ написал ему: <Тот, кому вы, сударь, сделали

честь написать п прислать план, далеко не великий чело-

век, но он стремится быть им... Ваш труд будет достоин

философии и законодательства; он будет способствовать

счастью людей, если он написан с энергией, которая харак-

теризует вступление, и т. д. п т. д.> .

Двухтомный труд Бриссо состоит из следующих пяти

обширных глав: 1. Средства предупреждения преступле-

ния; 2. Таблица соразмерностп преступлений и наказаний;

3. О судебных доказательствах; 4. Об уголовном судопро-

изводстве; 5. Об уголовных судах.

Как видно 11.з названия глав, труд Бриссо охватывает

все основные вопросы общей н особенной части уголовного

права, основные вопросы уголовного судопроизводства и

судоустройства. По существу <Теория уголовных зако-

нов> - это своеобразная <энциклопедия> уголозно-право-

ных наук, написанная под углом зрения просветительной

К. Маркс. Ф. Энгельс.

Госполитиздат, 1955, стр. 350.

116

Избранные произведения, т.

"Ї !. Р. В г 1850 Ъ. с1е УУагуШе. ТЬёопе Дев 1о1х ситшеНев,

1. Т. Р., 1781, р. 11-111.

философии, гфопптаиная духом рсформаторства. В этой

работе Брцссо обларуяливаот глубокое знание всех основ-

ных ндеЛ французского иросвещення: нден Монтескье.

Вольтера. Гельвецня. Руссо,- а та1,гке всех основных юри-

дических иронзведешш своей эпохи. Читатель, изучая труд

Бриссо. одновременно знакомится и со всен созременноч

Бриссо уголовно-нравовоИ литературоп.

Б обшщрном <Введепнл> Брнссо формулирует основ-

ные, отправные принципы и идеи реформы уголовного за-

конодательства.

Благородная, возвышенная цель граждапеких законов

принижается <варварской практикой>: правосудие слеп-)

н жестоко карает проступки, порождаемые недостатками

общественной организации;: общество, будучи бассильным

предупредить эти недостатки, с громится искупить их

кровью, <воздвигая отраду из виселиц п эшафотов>. Зако-

ны кажутся <наиболее сильным заговором против самых

слабых, богатого против бедного, власти против человече-

ства>. Нелепость этих законов вытекает из того, что они

карают моралыные преступления, когда сами нравы исаюр

чепы, карают кражу, когда в обществе господствует нище-

та. Законы противоречат шринцнпам природы. Рисуя про-

цесс развития законодательства, Бриссо указывает, что

только с развитием просвещения, философии, морали

удастся вскрыть пороки законодательства и наметить план

его коренной реформы. В этой связи Бриссо в красиоречи

вых выражениях упоминает Вольтера, Монтескье, Локка,

Беккариа.

План уголовного кодекса должен быть основан единст-

веипо на разуме, который определит и природу престу-

ллений и их классификацию, и соразмерное с н.реступле-

нием наказание, и всю систему гуманного правосудия.

Нужно покончить со всеми предрассудками в области уго-

ловного права н процесса - с тайным судопроизводством

и пытками, с жестокостью наказаний, с многочисленными

<преступлениями>, изобретенными деспотизмом, с несораз-

мерностью между наказанием и преступлением.

Бриссо указывает на три аспекта своего исследования,

1. Определение природы преступлений п их классифи-

кация в зависидюсти от климата, природы правления, нра-

вов, религии; определение природы наказания, выводимой

из природы преступления; составление <двойной таблицы>

преступлений и соразмерных с ними наказаний как

гарантии справедливости и гуманпости судеопого прп-

го по ра.

2. Бьтяснеиие природы и силы различных Видов дока-

-;п(.ьс11> и презумнщп: разработка нрипципов <прястоп)

(уд.шроизводства>.

3. Выяснение прпнципо> организации судов.

Но. как указывает Бриссо. этими тремя вопросами, ло-

ставл-чпгымп Бернским экономическим обществом, он не

играничивает свою задачу, а осложняет се решением еще

и других вопросов. В частности, особое внимайте Бриссо

уделяет вопросу о предупреждении преступлении. Вопрос

"тот. как отмечает Бриссо, никогда не вставал перед зако-

нодателями и мало развит даже философами. Между тем

,ло ксрекпой вопрос уголопного права, на котором Брг.ссо

II дальнейшем останавливается очень подробно.

Разрабатывая свою уголовпо-нравовую теорию, Бриссо

широко изучает старое и современное ему законодатель-

ство. имея в виду, что необходимо избежать содержащихся

;; нем ошибок п заблуждений. Он пришел к выводу, что

большая часть старых законов <бесполезна или опасна>.

Поэтому лучше <набросить завесу на прошлое> и обра-

титься <к первоначальному учреждению общества>, чтобы.

сопоставляя его с современным состоянием, наиболее ра-

ционяльно построить законодательство.

Б связи с этим Бриссо рисует схему происхождения

общества. Общество образовалось из кочевых племен, стре-

мившихся к миру. -111110 законы были простьтми: каж-

дый человек, вступая в общество, добровольно ножертво-

пал чястью своей свободы для того, члобы спокойно поль-

зоваться сохранившейся ее частью. <Священный залог>

тих свобод был доверен избранным представителям обще-

ства или государям. Бриссо считает ошибочным предстап-

."енис о том, что общество произошло после создания граж-

данских законов: наоборот, законы были созданы после

образования общества. Среди этих законов выделились те,

в которых люди договорились о необходимости наказывать

нарушения общественного спокойствия. Таким образом,

.включает Бриссо, <никакое общество не может существо-

вать без уголовных законов>. Но эти законы оказались

весьма различными у народов, живущих в условиях неоди-

накового климата, образа правления, религии, нравов ы т. д.

1.1.1и ;ке говорить о принципах универсального уголов-

чп-о кодекса, то они должны быть определены следующих

образом: уголовный кодекс должен быть ясным, простым,

точным, неизменным и публичным, содержащим неболь-

шое число прппципов, лишенным казуистичности; он дол-

жен быть основан на принципе гуманизма. <Дух разума

и гуманности должен руководить законодателом. кото-

рый стремится к реформе>,- заключает свое <Введение>

Бриссо.

Первая глава <Теории> посвящена <средствам преду-

преждения преступленпя>. Для оценки значения этой

главы нужно вспомнить, что Монтескье, Вольтер, Беккарпа

и другие просветители, хотя и придавали огромное зна-

чение шроблеме предупреждения преступлений, однако ре-

шали ее лишь в самом общем плане. Можно было бы при-

вести большое число их высказываний по этому вопросу,

очень ярких, по по сути дела не идущих дальше общего

положения: лучше предупреждать преступления, чем их

наказывать. Бриссо поставил перед собой задачу: на осно-

ве этих общих высказываний основоположников просвети-

тельной философии найти конкретное решение проблемы

иредуп-реждения преступлений.

Бряссо начинает эту главу словами Монтескье: хоро-

ший законодатель должен меньше обращаться к наказани-

ям преступлений, чем к предупреждению их; он должен

больше стремиться преподать нравствепность, чем приме-

нять казни.

В <хорошо устроаниом законодательстве> наказание

должно в большей степени устрашать, чем мстить, оно

должно больше предупреждать преступления и должно как

можно !рсже цримепягься: <частое применение наказаний

является симптомом болезни правительств>. Человек не

родится преступником, его делают таковым неудачи жизни,

в особенности нищета. Человек становится преступником

и перестает быть гражданниом, когда теряет личное спо-

койствие и когда слово <гражданин> теряет для него вся-

кое значение. Поэтому нужно сделать всех людей счастли-

выми, и тогда не будет преступлений. Между тем, зако-

нодатели стре1мятся наказать несчастного, который требует

удовлетворения данных ему природой прав, вместо того

чтобы предоставить ему эти права и удовлетворить их.

Из этих сжато изложенных общих положений Бриссо

делает вывод: первым, наиболее действенным средством

предупреждения преступленпя является мудрое управле-

ние, приносящее всеобщее благополучие. Характеризуя

<мудрое управление>, Бриссо рисует картины счастливого

человечества: необрсметгительпые налоги умножают число

браков, народ с удовольствием трудится, увеличивая свои

иакопления, люди воздерживаются от посягательств на

собственность и на жизнь своих ближних, все привязаны

]; своей родине и т. п.

Сопоставляя условия жизни в XVIII в. и в предыдущие

века, Бриссо не жалеет красок для суровой оценки прош-

лого. Орды варваров превращали в ремесло истребление

себе подобных; <тысячи малых сеньоров> были тиранами,

ц [вбившими земледельцев п торговцев, принуждали своих

подданных нищенствовать, воровать, убивать для обеспе-

чения своего существования; войны истощали народы;

одни преступления порождали другие, государства были

покрыты виселицами и эшафотами. В те века <гуманность

была лишь неизвестным словом, честь - лишь подлым

рабством, защитой черного вероломства>. Но XVIII в.,

утверждает Бриссо, несет с собой подлинную реформу,

ибо это век просвещения, разума, гуманности. Собствен-

ность и свободу нужно уважать, п тогда бедняк своим

трудом <сумеет исправить несправедливость судьбы и

уничтожить неравенство в распределении богатств>; в то

же время и богач сможет безбоязненно существовать, так

как никто не будет посягать на его достояние. Бретссо счи-

тает основой <хорошего законодательства> безопасность

личной п земельной собственности. Но тут же, отдавая

дань своим еще недавно развитым взглядам на собствен-

ность п кражу, он замечает: <... образцом политики было бы

сделать собственность бесполезной, уничтожая ее, если

бы это было возможно>. Ссылаясь на законодательство

Ликурга, он указывает, что оно было бы непримедимо в

современных больших государствах; <его ооновоН явля-

ется уничтожение всей собственности, установление ра-

венства между гражданами, а это равенство всегда будет

здесь химерой>. Поэтому Б1риссо намечает в высшей сте-

пени умеренную программу для <хорошего законодатель-

ства>, очерченную нами выше. В этой программе, конечно,

нет и намека на какое-либо потрясение основ эксплуата-

торского строя.

Вторым средством предупреждения преступлений слу-

жит улучшение нравов. <... Законодатель, который поже-

лает иметь успех, должен стараться следовать по этому

драгоценному пути улучшения нравов для того, чтобы

уменьшать пли 1гредупр(к;т,ать лрсступлештя>. Та1. где

существуют простые, строгие, тютые правы, пет иреступ-

епий п.-111 же пх очень мало. Наоборот, там, где распро-

странены .пороки, преступления оказываются а пыстеи

степени многочисленными. Лгализруя нравы в городе и

деревне, Брнссо приходит к выводу, что в городе сущест-

вует масса пороков, в то время как в деревне господствуют

хорошие нравы. Нужно поддерживать хс-рошпе краьы в

дерепне. препятствуя нроипкнопенпю в псе <заразного

городского воздуха>. Нужно не допускать в деревню ро-

скошь, необходимую в городе <для поощрения промышлен-

ности>; нужно не допускать, чтобы молодые крестьянки

наряжались в модные платья (!), нужно не допускать в

деревню <роскошь стола и меблировки> (!), нужно запре-

тить продажу деревенским жителям кофе (!). Следует

далее ограничить въезд в сельские местности слуг богатых

помещиком, солдат, прибывающих в отпуск, ибо и те п Дру-

гие могут принести с собой городские пороки. Б мрачных

красках рисует Бриссо нравы в больших городах, в осо-

бенности в столицах. Если у низших классов еще сохраня-

ются некоторые нравственные УСТОН, то этого нельзя ска-

зать про высшие классы, погрязшие в пороках и разврате.

И в этой связи Бриссо бичует по1роки богачеч, придворных

и людей без ирофессин. Основное средство борьбы с поро-

ками в городах - это широкое просвещение, развитие ли-

тературы 11 искусства, систематическое воздействие на

нравы, особое внимание просвещению женщин.

Третье средство предупреждения тгрестуиленин. указы-

ваемое Бриссо,- это воспитанно.

Бриссо указывает, что хорошее воспитание создает в

<человеке из парода> общественные добродетели, любовь

к бл;ижним, к жене и детям, к слугам, веротерпимость,

преданность к государю. Если дать людям хорошее воспи-

тание, то они не будут совершать столько преступлений:

не будет воров, посягающих на право собствепностн, не

будет убийц, так легко посягающих на жизнь своих ближ-

них, не будет многочисленных преступлений, совершаемых

на почве религиозного фанатизма и нетерпимости. Поэтому

Брпссо призызает создать широкую систему народного

образования и народного воспитания как одно из важней-

ших средств предупреждения преступлений.

Четвертое средство предупреждения престунленнй -

это уничтожение нищенства.

Брнссо указывает, что наслаждения и собственность

новсемесгно вызывают нищету наиболее многочисленного

класса людей, а нищета породила в свою очередь нищен-

ство. которое, <похищая одной рукой для того. чтобы уто-

.и1ть голод, другой рукой вонзает кинжал в грудь богача,

чтобы заглушить его крики>. Нищенство является прямым

следствием той системы, при которой воды, предназначен-

ные для всех людей, направляются в частные каналы для

нсключительного нользования нескольких лиц. в резуль-

тате чего человек, томимый жаждой, в отчаянии и с яро-

стью обрушивается на собстденинка. Говоря о радикальном

средстве борьбы с преступлениями и с нищенством, Брпссо

вновь повторяет, что следовало бы восстановить среди лю-

дей <равенство условий>, распределить богатства <в спра-

ведливой пропорции> между всеми людьми, <вырвать из

их сердец> властолюбие н корысть. Но, заключает Бриссо,

<эти романтическне мысли должны быть отнесены к сказ-

кам золотого века в числе других поэтических мечтаний>.

По его мнению, всегда будут существовать богатые н бед-

ные, и задача состоит в том, чтобы, имея бедных, ликвиди-

ровать нищенство.

Рассматривая меры, осуществляемые в различных го-

сударствах для борьбы с нищенством, Брнссо считает их

палогррпгодными наллиативамп, более скрывающими, чем

уничтожающими зло. К числу таких неэффективных мер

Брнссо относит организацию смирительных домов. Более

действенным средством он считает организацию общест-

пенной благотворительности. Но наиболсе важным сред-

сгнм Бриссо признает ежегодное нроведенне учета

часелетгпя, его экономического положеипя, его занятий,

зараоотка, места /ннтсльсгва каждото гражданина л т. д.

(Соответствующие бюро ежегодноП переппоп будут опубли-

ковывать свои материалы, на оетювс которых создйстся воз-

можность регулировать занятия людей. Бриссо считает, что

это мероирпятне позволит определить наличные ресурсы

II потребности каждой провинции; станет возможным

перераспределять рабочие руки, развивать торговлю, про-

мышленность, сельское хозяйстго в различных провин-

циях. Каждый человек сможет заниматься производитель-

ным трудом, н нищенство исчезнет...

Пятое средство предудрежден-ия преступлений -

это рациональная организация полиции и жандармерии.

то меронриятие обеспечит охрану общественного поряд-

]\а, предотвратит скоплоццо )1 городах лреступных эле-

ментов.

Наконец, шестое средство предупрежде-ния престуиле-

1Ш11, предлагаемое Б1р11ссо,- ото организация ряда обще-

ственных учреждений. Бриссо рекомендует создавать

общественные родильные дома, общественные вооггптатель-

лые дома как лучшее средство предупреждения детоубий-

ства II абортов, широкое развитие спстемы больниц и при-

ютов. Установление более раннего возраста вступления в

брак устранит многно посягательства па личность и нрав-

ственность. С другой стороны, Бриссо считает необходи-

мым создание публичных домов...

Такова в целом система мер предупреждения преступ-

лений, рекомендуемых Бриссо. Более чем умеренный ха-

рактер этих предложений совершенно очевиден. Его беспо-

мощность в решении экономических вопросов, даже с

учетом конк1ретпо-исторпческой обстановки, также совер-

шенно очевидна. Следует признать, что предложенная

Бриссо конкретная система мер предупреждения преступ-

лений была неизмеримо более слабой, чем такая же си-

стема, предложенная в то же время Маратом в его <Плане

уголовного законодательства>. Но несомненной заслугой

Бриссо было то, что, [разрабатывая свою теорию уголовно-

го права, он признал органической ее частью учение о пре-

дупреждении преступлений, сделал попытку комплексно

решить полрос о причинах преступности и на этой основе

создать систему мер предупреждения преступлен-ий. В этом

нельзя не усмотреть зародыша системы, которая позже

была создана буржуазной наукой уголовного права.

В первых двух <отделениях> второй главы рассматри-

ваются общие вощросы учения о преступлевни и нака-

зании.

Бриссо указывает, что общие принципы уголовного за-

конодательства, которые он формулирует для <всеобщего

уголовного кодекса>, должны быть конкретизированы

законодателем каждой страны, с учетом <местных обстоя-

тельств>. План Бриссо-это <карта полушарий>; законо-

датели же на этой основе <создадуг отдельные карты>.

Опираясь па мыслп Франклина, Брнссо видит основной

признак, характеризующий преступление и отделяющий

его от других проступков, во вреде, причиняемом людям.

Преступление - это посягательство на общественные инте-

ресы, а также на частные интересы. Бриссо не соглаоен с

.предложением Беккарпа различать преступления против

государства, общества и .чпчпостп. Конкретизируя свою

(.хему, он указывает, что оощсствеппые интересы охраня-

ются законами моральными и гражданскими, т. е. полити-

ческими законами п законами религиозными. Личные

интересы характеризуются тремя отрасля.ми - честью, соб-

ственностью п безопасностью. Соответстсепно этому долж-

ны быть выделены преступления публичные, разделяю-

щиеся на иреступлення моральные, гражданские (полити-

ческие и религиозные), п частные, разделяющиеся иа

преступления против чести, преступления против собствен-

ности и преступления против безопасности. Таким образом,

п отлично от Беккарпа, предлагавшего трехчленную клас-

сификацию преступлений, бриссо создает двухчленную

классификацию, воспринятую французским уголовным ко-

дексом 1791 г. Так как критерием преступления является

причиненный вред, то из этого критерия вытекает, что

мысли, чисто внутренние акты, не причиняющие никакого

вреда, не могут быть признаны преступленнямп.

Наименование преступлений, перечень преступлений,

пх классификация, по мнению Брнссо, но могут быть оди-

наковыми в различных государствах: они изменяются в

зависимости от формы правления, климата, нравов, нацио-

нального характс1ра.

Брнссо указывает п на частные изменения, которые

должны учитываться судом. Он требует различать обстоя-

тельства, относящиеся к виновному, к личности потерпев-

шего, обстоятельства времени, места и т. д.

В числе обстоятельств, относящихся к личности винов-

ного, Бриссо выделяет его телосложение, возраст, пел, вос-

питание, его частную жизнь и т. д. Особо выделяются субъ-

ективные намерения и мотивы: преднамеренность, гнев,

неосторожность. Если нет субъективного намерения, то

нет II преступления. Мотив преступления усугубляет или

смягчает наказание. Бедняк, сове!ршивший кражу, на-

ходясь на краю гибели, заслуживает прощения. В этих

положениях Бриссо нельзя не усмотреть в <зародышевом

состоянии> будущую буржуазную теорию вины и субъек-

тивного вменения. Положение п обществе, воспитание, об-

разование также должны быть учтены при определении

ответственности п наказания: чем более высоким является

положение человека, тем более ответственным он должен

быть признан. Точно так же, чем более высок уровень

воспитания и образования виновного, трм оолое птвстствеп

он за сове1ршенноо им преступление.

С такой Ил точностью должны взвешиваться и обсто-

ятельства, ОТПОСЯЩ1ГССЯ к потерпевшему, п обстоятельства,

относящиеся к времени и месту совершения преступления.

н т. д. Закон должен предусмат;рнпать общие обстоятель-

ства, а судья, основываясь па них. учитывать все частные

обстоятельства, характеризующие преступленпо. преступ-

ника. потерпевшето. В этих положениях Бриссо содержит-

ся парная попытка_обосш>1№ь~-шаддвддуализапию нака-

зания. систему отягчающих л смягчающих вину обсто-

ятельств.

Б заключение общей характеристики иреступления

Бриссо приводит схему - двойную шкалу преступления

п наказания.

Ме1ра гфсступлепия - это вред, причиненный общему

пли частному интересу; мера наказания - это возмещепие

вреда, причиненного общему пли частному интересу. Со-

ответственно этому политические и гражданские преступ-

ления должны наказываться гражданскими наказаниями -

телеспымн. денежными, фискальными, калечащими, тру-

довыми, порабощающими; преступления против жизни и

безопасности должны наказываться те.лесным.и наказания-

ми; преступления против собственности - денежными п

телесными наказаниями и т. д.

Далее Бриссо более подробно рассматривает общие

принципы наказания. Он определяет наказание как искуп-

ление виновным преступления, имеющее целью возмеще-

ние ущерба, причппепного общему или частному интере-

сам. Так как истинной мерой наказания является, по

мнению Бриссо, характер и размер причиненного преступ-

лениеаг вреда, то система и виды наказаний должны точно

соответствовать системе и видам преступлений: между на-

казанием II преступлением должна быть установлена стро-

жайшая соразмерность. В соответствии с этими общими

положсн11яМ11 Бриссо формулирует двенадцать принципов,

которым должны отвечать наказания в <хорошо устроен-

ном кодексе>. Приведем их в той последовате.тьности,

в которой опи сформулированы Бриссо.

1. Истинная мера наказания состоит в восстановлении

общественного порядка пли в возмещении причиненного

ущерба. Между преступленном н наказанием должна быть

установлена точная моральная, а не арифметическая про-

пирцня. Любое преступление, легкю н тян-пос, должно

быть и:тешено па однн н тех же весах. Иаказанле. песо-

размерное с преступлением, пвляетсп беснолезной для го-

сударства жестокостью.

2. Для того чтобы наказание было соразмерно престуи-

.еиню и не было произвольным, необходимо выводить ею

113 природы престуилепня.

3. Всякое иаказаине должно быть полезным. Наказание

публичного престуилеиия преследует цели: возместить

причиненный общественному порядку ущерб, дать обще-

ству наглядный пример, лишить вгновпого возможности

причинять ущерб обществу.

4. <Нет преступника до получения полного доказатель-

ства и нет наказания до полного доказагельстза ирестун-

.ення>. Поэтому виновный сначала должен быть уличен,

а затем уже наказан: всякое предварительное наказание

в виде тюремного заключения или пытки является неон-

рявдинпой жестокостью.

о. Приведя положение Монтескье о том, что всякое

наказанпе. необходимость которого не абсолютпа. стано-

вится тираническим. Бриссо делает два вывода: нужно

избирать такое наказание, которое, будучи соразмерным

преступлению, вместе с. тем явится наименее жестоким,

но произведет наиболее длительное и эффективное воздей-

ствие на людей;; жестокость же наказания - бесполезное

варварство.

6. Не следует связывать наказание преступника с его

положением в обществе, ибо нреступник теряет привилегии

своего обществеппого положения.

7. Наказание должно быть применено только к Сеемому

преступнику, но затрагивая его семьи.

8. Нс следует наказывать те престуилепия. огласка ко-

торых на[рушает стыдливость.

Я. Если виновный уличен, то судья должен поступить с

ним но всей строгости закола.

10. Излишне и бесполезно называть такое преступлеппе.

которое но своей природе не должно быть наказано.

II. Нрименепие наказалня к невменяемому унижает

правосудие п нарушает его цели.

12. Слишком частче нрименение наказаний притупляет

1;х эффективность.

Определив общие ирииинны наказания. Бриссо обра-

щается к рассмотрению отдельных видов наказаний,

иредвгфителыю устаповин с.чсдующую лх систему: теле-

сные наказания, босчестящие п.Илазания, денежные нака-

зания, 1рс:шг11оз11ые наказания.

Телесные наказания, говорит Брисоо,- это наказания

смертельные, калечащие н лишающие свободы. Он уделя-

ет большое внимание обоснованию необходимости отмены

смертной казни. При этом, как он сам указывает, он вос-

дроизводит аргументацию Беккарпа. Приведем ее здесь

в интерпретации Бриссо. Смертная казнь не может быть

результатом общественното договора. Страх перед смерт-

нои казнью, как показывает опыт, никогда не останавлн-

ьаст преступников. Мгновенная суровость смертной казни

меньше устрашает, чем впечатление от длительного испол-

нения наказания преступника, приговоренного к долго-

црочному пли пожизненному лишению свободы, соединен-

ному с тягчайшими работами и находящегося в тягчай-

ших условиях заключения. Смертная казнь неделима н

невознаградима. Она ожесточает общество и приводит к

росту крова.вых преступлеяпй.

Б1р11ссо возражает Русс.о и тем юристам, которые счи-

тают необходимым сохранить смертную казнь. Он пред-

лагает оставить <деспотизму, которых";, терзая себя само-

го, терзает и других, его колеса, виселицы, костры, его

изысканные казни, в которых все искусотво фаларисов

кажется исчерпавшим себя в истреблении человеческого

рода>. Смертная казнь должна быть отменена; ее слезет

заменить наказанием, достаточно устрашительным и вме-

сте с тем полезным для общества. Таким наказанием Брис-

со считает лишение свободы, соединенное с работами раз-

личной тяжести и различной продолжительности: работы

в колониях, в шахтах, осушение болот, распахиЕа.ние зе-

мель, сооружение зданий, общественных дорог л т. д. Эти

наказания будут разграничиваться в связя с характером и

размером причиненного преступлением ущерба. Рисуя по-

ложение приговоренного к уголовному рабству (каторж-

ным работам) пожизненно, Бриссо пишет: <...не раз он

будет завидовать колесу, костру, но у него не будет даже

ужасного утешения-положить голову на эшафот>.

Для того чтобы устрашительный эффект наказания -

каторжных работ - был равнозначен устрашению смерт-

ной казнью, Бриссо рекомендует, чтобы виновный до на-

правления его в шахты и на общественные работы неодно-

кратно выставлялся бы публично, чтобы в дальнейшем

люди имели нозможность посещать места раооты осуж-

денных с той целью, чтобы наглядно видеть весь ужас их

положения. Кроме того, Брпссо рекомендует клеймение

преступников, приговоренных к тягчатиним наказйТйТяГ.

Тнк. всячески обосиочывая необходимость отмены смерт-

ной казни. Бриссо но жалеет красок для того, чтобы обри-

совать тяжкое положение приговоренного к уголовному

рабству.

Калечащие телесные наказания Брпссо считает поли-

тической жестокостью и бессмысленностью. Но, говоря

о других видах телесных наказаний, Бриссо рекомендует

все же сохранить битье палками. клеИмсипс, иошение тя-

жестей, битье кнутом. <Из всех телесных наказаний,- го-

ворит Бриссо,- нужно сохранить те, которые могут нака-

зывать виновного, не уничтожая его п не повреждая его

личности, и которые, наказывая виновного, приносят поль-

зу государству>,

В <Теории утоловных законов> Бриссо один из первых

сформулировал основные принципы будущей пенитенци-

арной пауки.

Брпссо прежде всего указывает, что предварительное

заключение и лишение свободы как мера наказания прин-

ципиально совершенно различные понятия, п поэтому не-

обходимо предусмотреть разные тюрьмы для обвиняемых

и для осужденных.

Очень яркими красками рисует Бриссо положение за-

ключенных в современных ему тюрьмах; он называет их

адским жилищем, заразной клоакой; он описывает тягчай-

шие злоупотребления тюремщиков и ужасные мучения,

претерпеваемые заключенными. Он возвышает свой голос

и против секретных тюрем п против смирительных домов

тт всех других <пещер отчаяния>.

Рисуя план реформы тюрем, Брпссо исходит из сле-

дующих предпосылок: организация раздельных тюрем для

обвиняемых и осужденных; раздельное содержание раз-

личных категорий заключенных - вг"ров, убийп: запреще-

ние произвольного лишения свободы без достаточных ос-

нований: отказ от ИЗЛИШШ1Х жестокостей тюремного за-

ключения; превращение тюрем в учреждения, полезные

обществу; внедрение в тюрьмы производительного труда;

исправление преступников производительным трудом: обе-

спечение необходимых санита1рных условий содержания за-

ключенных; подбор просвещенных тюремных работников.

9 А, А. Герцен зон 129

сочетающих в своей деятельности необходимую суро-

вость с гуманным отношением к заключенным. Приво-

дя <набросок плана общей тюрьмы>, Бриссо опирается на

уже проводимые в тюрьмах реформы и развивает их. Этот

план тюремной реформы несомненно представляет инте-

рес, II мы останавливаемся на нем.

<Общая ткрьма> состоит из четырех отделений, раз-

личающихся контингентом заключенных и установленным

в них режимом. Первое отделение - для женщин и детей,

второе - для несостоятельных должников, третье - для

распутников и нарушителей общественного спокойствия,

наконец, четвертое - для наиболее тяжких и опасных

преступников. В первом и во втором отделении заключен-

ным предоставляется кровать и сносная пища; в треть-

ем и в четвертом - солома для сна, в качестве пищи -

хлеб и вода; на заключенных налагаются оковы.

В каждом отделении, состоящем из большого числа

камер, - общие комнаты и мастерские. Работы в тюрь-

мах соразмеряются с силой и способностями заключенных,

с характером совершенных ими преступлений. Одни будут

тесать камни и производить химические работы, вредные

для здоровья; другие - заниматься более легкими работа-

ми в мануфактурных мастерских. В тюрьмах установится

твердый распорядок жизни; заключенным обязательно дол-

жны быть предоставлены прогулки. В каждой тюрьме бу-

дет сооружена часовня для ежедневных богослужений. За-

ключенным, усердно трудящимся, предоставят некоторые

льготы. Трудом и религией будут стремиться исправлять

заключенных.

На дверях тюрьмы должен быть помещен устрашаю-

щий эпиграф, вывешены цепи, стоны тюрьмы должны быть

окрашены в черный цвет. Два раза в год в тюрьмы допу-

скаются все желающие, которым предоставят <зрелище ис-

купления преступления>.

Такова пенитенциарная система, предложенная Брис-

со. Многие 113 приведенных положений Бриссо были вос-

приняты карательной системой французского Уголовного

кодекса 1791 г. и последующими кодексами Франции и

других госуда1рств. А развитые им теоретические положе-

ния легли в основу первых буржуазных пенитенциарных

систем. -

Брпссо считает <триумфом хорошего законодатель-

ства>, когда достаточно одного общественного мнения для

наказания посягательств на общественные нравы, на наци-

ональный дух и на общественную безопасность. Если у на-

рода господствует чувство чести, то он счастлив, ибо у

него почти нет необходимости в уголовном законодатель-

стве. <Чем более чисты и нетронуты нравы, тем больше

сила обесчещивапия>. В применении бесчестящих наказа-

ний следует соблюдать строгую экономию, не расточая их

и ограничивая их только личностью виновного.

Характеризуя денежные илп фискальные наказания,

Брпссо полагает, что они предназначены для возмещения

ущерба, причиненного потерпевшему от преступления,

илп же они обращаются в пользу государства. Однако при-

менение их должно быть строго ограничено.

Наконец, Бриссо обращается к религиозным наказани-

ям. Он считает, что сферу применения таких наказаний

необходимо резко сократить; следует отметить все приви-

легии, ранее установленные для церковнослужителей в от-

ношении изъятия их дел из светской юрисдикции. При

этом служители церкви должны быть лишены права при-

менять религиозные наказания к гражданам.

В заключение Бриссо останавливается на помилова-

нии. Он считает, что всякое помилование - нарушение

закона или свидетельство того, что сам закон плох. Поэто-

му нужно создать такие законы, которые исключат необ-

ходимость помилования. Оно допустимо только тогда, ко-

гда сам суд, признав лицо виновным, сочтет необходимым

обратиться к верховной власти с просьбой о смягчении

участи этого лица.

Таковы те вопросы общего учения о наказании, кото-

рые Бриссо рассматривает в своей <Теории уголовных за-

конов>.

Рассмотрев, таким образом, некоторые казавшиеся ему

наиболее важными вопросы общей части уголовного права,

Бриссо посвящает обширное третье отделение второй гла-

вы <Таблице публичных преступлений и наказаний, кото-

рые они заслуживают>. По существу это система особен-

ной части уголовного права.

Первый класс преступлений, рассматриваемый Брис-

со,-это моральные преступления. Они оскорбляют толь-

ко общественное мнение, и это последне.е единственно

только и может наказывать за них. Поэтому нужно воздер-

живаться от применения наказания, которое бессильны

удержать от совершения этих преступлений.

Бриссо подробно рассматривает <моральные преступле

кия>, к которым он относит конкубинат, обольщение, рас-

путство, кровосмешение, прелюбодеяние, многоженство.

содомию, скотоложество, безбрачие, обнародование без-

нравственных произведении и некоторые другие.

Представляют интерес рассуждения Бриссо по поводу

соотношения естественной и политической морали. В ос-

нове естественной морали лежит прннцчп индивидуальной

пользы; в основе политической морали - общественный

11нте1рес. Политическая мораль призвана согласовать лич-

ные и общественные интересы. Понятие справедливого и

несправедливого изменчиво, оно обусловлено образом

правления, климатом, религией, темпераментом. Рассмат-

ривая естественные и искусствепные человеческие стра-

сти, Бриссо приходит к выводу, что развитие искусствен-

ных страстей, вызывая все большие траты материальных

средств па их удовлетворение, способствует обществен-

ному богатству, дает работу неимущим. Поэтому не сле-

дует призывать к ограничению наслаждений, к умеренно-

сти. Наоборот, нужно всячески развивать мануфактуры,

торговлю, развивать роскошь, а не устранять ее. Уголов-

ное законодательство меньше всего должно заниматься

регулированием нравов. Сама обществеяная мораль по

мере ее развития и укрепления будет бороться с шрестулле-

нпями против морали.

При рассмотрении этих преступлений, Бриссо выска-

зывает ряд своеобразных положений. Нужно использовать

публичный конкубинат на благо общества, создав систему

государственных публичных домов. Брпссо детализирует

свой план: во главе этих учреждений назначать <суровых

просвещенных директоров>, врачебный контроль. И тогда

публичный конкубинат <станет убежищем нравов, освя-

щенных природой, отраслью богатств государства, учреж-

дением для роста населения>.

Бриссо рассматривает и вопрос о нищих и бродягах.

Нищенство - это продукт лени, но чаще это результат

недостатков правления. Лучшее средство для предупреж-

дения нищенства - дать работу нуждающемуся в ней. На-

казание нищего в <заразных тюрьмах> не устраняет ни-

щенства. Нужно развивать сельское хозяйство, торговлю,

мануфактуры, уничтожать или уменьшать налоги и т. д.

Следующий класс дреступлевий - это преступления

публичные, или против государства.

Государственная измена, направленная к нпспровер-

депию существующей формы правления, должна суро-

во наказываться: гражданским отлучением, вечным тю-

ремным заключением или изгнанием, конфискацией иму-

щества. Но наряду с наказаниями Бриссо указывает на то.

что необходимо устранить недостатки правления.

Конструируя систему государственных преступлений.

Брпссо далее указывает на преступления подданных про-

тив королей п глав правительств, против самого государ-

ства, на преступления иностранцев против государства, на

преступления в области финансов и торговли, па преступ-

ления против народонаселения, против правосудия, на пре-

ступления королевских слуг. Особо он выделяег престу-

пления королей против их подданных: резня, тайные

иряказы об аресте, чрезмерные налоги, тирания. Но, в от-

личие от других государственных преступлений, каждому

113 которых соответствует мера наказания, вытекающая из

<природы преступления>, в отношении этих преступлений

Бриссо безмолвствует...

Представляют интерес общие соображения Брпссо от-

носительно государственных преступлений.

Государственные преступления, посягающие на инте-

ресы общества, должны быть признаны наиболее тяжки-

ми. Это действия, направленные на разрушение или по-

вреждение формы правления, принятой и установленной

с общего согласия. Понятие государственного преступле-

ния, в особенности оскорбления величества, должно быть

значительно сужено. Это преступление существует лишь

при плохом правлении. Поэтому нужно в первую очередь

устранять пороки правления. Чем больше обвинений

в преступлениях оскорбления величества, тем больше до-

казательств наличия этих пороков. Отсюда Бриссо делает

два вывода: при хорошем правлении нег пли почти нет

преступлений против государства и короля: за оскорбле-

пнс величества следует применять смягченные наказания

и изыскать верные средства для предупреждения этих

преступлений. Рассматривая далее государственную изме-

ну п цареубийство, Бриссо подчеркивает, что его больше

интересуют средства предупреждения <этих ужасных

посягательств>, чем наказание их.

Рассматривая под углом зрения смягчения наказания

за различного рода государственные преступления, Бриссо

выдвигает четыре критерия для измерения наказания за

такое государственное преступление, как мятеж. Во-пер-

вых, причины мятежа (недовольство изголодавшегося на-

рода, притеснения со стороны судей и тому подобные яв-

ления). Во-вторых, число виновных. В-третьих, свойство

мятежа и, в-четвертых, последствия мятежа. Четвертый

критерий, по мнению Бриссо, главная мера преступления.

Бриссо - противник суровых наказаний шпионов, ко-

торые, с его точки зрения, являются одним из дозволен-

ных орудий ведения войны. Он за смягчение наказания за

дезертирство, а также за подделку денег, за контрабанду,

и т. д. Бриссо противник наказуемости самоубийства.

Следует остановиться на том месте рассматриваемого

раздела, где Бриссо говорит о <роде безнаказанных пре-

ступлений>. В оценке преступлений королей он проявляет

большую осторожность. С одной стороны, он пишет, что

<мог бы составить здесь перечень всех королевских престу-

плений, которые залили кровью почти все троны вселен-

ной...> Но, спрашивает Бриссо, какую пользу принесло

бы это обществу? Народ не услышал бы этого. А <про-

свещенным монархам> нет нужды напоминать о престу-

плениях их предшественников: они сами, полагает Бриссо,

заинтересованы в коренной реформе законодательства. Но,

когда речь заходит о королевских слугах - министрах, чи-

новниках, судьях, откупщиках,- он говорит о необходи-

мости сурово наказывать их преступления.

В целом же раздел о государственных преступлениях,

предлагаемый Бриссо, Хсфакте1ризуется стремлением наи-

большего сужения перечня этих преступлений; попытка-

ми каждый раз, когда представляется к этому случай, со-

слаться на необходимость устранения пороков правления;

стремлением рассматривать государственное преступле-

ние как конкретное деяние, но не как выражение мысли;

последовательно проводимой линией на смягчение наказа-

ния за эти преступления.

Раздел о государственных преступлениях Бриссо за-

вершает краткими соображениями о соучастии в престу-

плении. Он считает соучастником преступления того, кто

умышленно п по доброй воле участвует в преступлении

прямо или косвенно, пли советом. Наказывая соучастни-

ка, нужно выяснить его намерение и степень содействия

преступлению и причинению ущерба. Наказание соучаст-

ника должно быть соразмерным его частичной вине. Здесь

также нельзя не усмотреть стремления Бриссо сузить от-

ветственность соучастников преступления, столь шпрокую

в его время, в особенности по государственным преступле-

ниям. Хотя мысли Бриссо о соучастии в преступлении из-

ложены лаконично, в них нельзя не усмотреть зародыша

новой теории соучастия, в основу которой положен прин-

цип субъективного вменения п пнднвндуализащш ответст-

венности п наказания.

Вслед за государственными преступлснпямп Бриссо

помещает религиозные преступления. Он предпосылает им

девиз: <Всеобщая религиозная веротерпимость>.

Бриссо различает три группы религиозных пррступле-

нпй: преступления против веры, религиозной дисципли-

ны п собственности церкви.

Помещая религиозные преступления после преступле-

ний государственных, Бриссо исходил из убеждения, что

этот вид преступлений является по отношению к общест-

венному порядку <менее важным и менее предосудитель-

ным>. Стремясь к наибольшему сужению понятия религи-

озного преступления, Бриссо сводит его к трем упомяну-

тым группам.

В первой группе Бриссо упоминает ересь, которая,

с его точки зрения, вообще ненаказуема, и магию, являю-

щуюся мнимым преступлением. Он считает <истинными

общественными еретиками>, истинными преступниками

тех, кто, основываясь на религиозной нетсрппмостп, про-

следует людей за их мнения, за их религиозные убежде-

ния. Таким образом, первая группа религиозных престу-

плений, по мнению Бриссо, вообще должна быть исключе-

на из уголовного кодекса.

Во второй группе религиозных преступлений Бриссо

упоминает простое богохульство, тайное святотатство,

конкубинат священников, похищение священником мо-

нахини и др. Если деяние нарушает общественные инте-

ресы. оно должно наказываться, но как простое, а не как

религиозное преступление. Если же оно нарушает интересы

религии, то должно наказываться тайными религиозными

наказаниями. Поэтому, например, похищение священником

монахини не является религиозным преступлением, п если

оно будет наказано, то как обычное похищение. Этот же

принцип положен Бриссо и в основу оценки преступлений

против собственности церкви.

Таким образом, Бриссо, хотя п включает религиозные

преступления в систему уголовного права, но он по

существу сводит ла нет весь [раздел феодального уголовно-

го права, поспящетгыИ релш-иозпьтм преступленлям. Зна-

чительную часть этих преступлений Брпссо объявляет

вообще неппеступньшп. Другую часть религиозных пре-

ступлений он сподпт к обычным уголовным ареступленпям.

Наконец, п отношении небольшого числа чисто религиоз-

ных проступков Бриссо придерживается взгляда, что они

дол/кны наказываться тайно самой церковью. Как извест-

но. фра.нцузский уголовный кодекс 1791 г. пошел по это-

му пути и исключил религиозные преступления из числа

уголовпо-наказусмых деяний.

К числу преступлений против здоровья граждан Бриссо

относит легкие, тяжкпе п смертельные насилия, простое

убийство, отравление, отцеубийство, детоубийство, совер-

шенное из-за нищеты и из-за страха позора, убийство

по невежеству, неумышленное убийство, убийство, совер-

шенное для самозащиты, и некоторые другие.

Насилие, говорит Бриссо, является злоупотреблением

силой, оскорбляющим личность гражданипа. Поэтому оно

заслужипает телесного наказапня. Было бы отступлегшем

от общего принципа - выводить наказание из природы

преступления - установление денежных наказаний за эти

преступления: это означало бы создать привилегию со-

вершать преступления для богатых людей, и <тяжесть

уголовного наказания падала бы только на бедного>. Сле-

дует различать насилия по степени наносимого ими вреда

и соответственно этому определять различные виды телес-

ных наказаний.

За насилие, не опасное для здоровья, целесообразно

допустить вид талиона, но его нс следует распространять

слишком далеко. Суд должен оиенивать все обстоятельства

совершения насилий и сообразовать с ними наказание.

При причинении телесных повреждений должна быть про-

изведена экспертиза для определения стеисни тяжести при-

чиненных повреждений.

Переходя к расссмотрспию убийства, Бриссо прежде

всего замечает, что месть убийце должна быть строго

ограничена. <Когда мудрые установления уничтожат по-

чти целиком нищенство, обыкнпвеиную иричину краж, ко-

гда воры не будут более вынуждены благодаря неразум-

ной суровости законов убивать граждан, которых они за-

держивают. чтобы уменьшить число свидетелей их

преступлений, тогда убийц будет меньше>. Нужно сделать

людей счастливыми, и тогда не будет убийств: воспита-

ние, работа, религия, благополучие, умеренные наказа-

ния - таковы средства предупреждения убийств. Что же

касается наказаний за убийство, то Бриссо отвергает

смертную казнь и рекомендует вместо нее вечное рабство.

тяжелые работы, бесчестье. Продолжительность и тяжесть

этих наказаний должна соразмеряться с тяжестью содеян-

ного. Поэтому суд должен учитывать следующие обсто-

ятельства: мотив убийства, оружие, местность, время, об-

становку. субъекта преступления.

После этих общих соображений относительно убийства

и его наказуемости Бриссо более подробно рассматривает

некоторые его виды. Так, он выделяет простое убийство и

покушение на него, считая, что при наказании за покуше-

ние на убийство преследуется цель не столько покарать

несовершенное преступление, сколько <связать руки> по-

кушавшемуся. Отравление должно кататься более сурово,

чем прочие виды убийства, так как оно тайное, редко

оставляет следы, его легче совершить и оно более опасно.

Сурово должно наказываться и отцеубийство. Но Бриссо

предостерегает против мнимого отцеубийства, когда отце-

убийцей признается раб, посягнувший па своего хозяина,

или подданный, посягнувший на своего государя. Говоря

об убийстве, совершенном в целях самозащиты, Бриссо

считает его вообще непреступным.

Следующий раздел в системе особенной части, предло-

женной Бриссо,- это преступления против чести: оскор-

бления, пасквили, дифамацип, изнасилование и т. д.

Честь человека охраняет его репутацию, она является

аккредитивом, в обмен на который общество предоставля-

ет человеку свое уважение. Поэтому наказание за оскор-

бление и клевету должно быть соразмерным степени уни-

жения чести; при этом должны учитываться особенности

понятия чести, существующего в обществе у [различных

людей, принадлежащих к различным классам и рангам.

Бриссо отрицает необходимость наказания за прелю-

бодеяние, сч.итая. что допущение развода при прелюбодея-

нии - единственная мера удовлетворения оскорбленной

стороны.

Перечень преступлений против чести, предложенный

Бриссо, очень краток, о чем он сам говорит. Понятия о

чести очень изменчивы и очень различны, и поэтому, ука-

зывает Бриссо, было бы невозможно установить единые

правила о наказуемостя посягательств на честь для всех

народов.

Рассматривая имущественные преступления, Бриссо

предпосылает этому разделу девиз: <нет нищих - нет во-

лов>. Кража не является естественным преступлением,

это общественное преступление. Человек - собственник

в пределах своих потребностей, которые сами по себе

очень ограипчены. Поэтому кража, совершенная лицом,

не удовлетворившим своих потребностей, у лица, облада-

ющего излишками, в природе не может рассматриваться

в качестве преступления. Но в обществе <спутали все

представления о собственности>. Повторяя слова Бекка-

риа, Бриссо называет право собственности <ужасным пра-

вом>. Люди распространили его слишком далеко, наруши-

ли равновесие, установл1енноо природой между всеми су-

ществами, обладающими приблизительно одинаковыми

потребностями. <Благодаря изгнанию равенства появились

гнусные различия между богатыми и бедными. Общество

разделилось на два класса: первый составили граждане-

собственники, живущие в изобилии я безделии; второй -

гораздо более многочислен, состоит из народа, которому

дорого продали право на существование, который унизи-

ли и осудили на вечный труд>. Для того чтобы закрепить

право собственности, установили жесточайшие наказания

для его нарушителей, не задумавшись о причинах множе-

ства посягательств на собственность. И Бриссо призывает

изгнать эти жестокие законы. Учитывая, что кража - это

преступление бедных, что вызвана она главным образом

нищетой, нужно попытаться уничтожить эту последнюю

<вместо того, чтобы всегда предавать жертвы в кровавые

руки палачей>. Нужно использовать несчастных в земле-

делия, торговле, в мануфакгу1рах, в мореплавании. Но если

все же применять наказания к ворам, то следует добить-

ся того, чтобы воры приносили пользу государству. Если

вор является собственником, он должен возместить стои-

мость причиненного кражей ущерба. Если же он бедняк,

не имеющий собственности, то его следует приговорить

на известный срок к рабству, чтобы он "воим трудом воз-

местил причиненный ущерб. Поэтому, определяя наказа-

ние за кражу, суд должен установить, кем, в какое вре-

мя, в каком месте, у кого, на какую сумму, по каким мо-

тивам была совершена кража.

В приведенных выше положениях Бриссо о природе

кражи несомненно чувствуются отголоски тех <вольно-

стей>, которые он несколько раньше высказал в своем

трактате о собственности и краже. Но в <Теории> они

сформулированы более лаконично и более завуалпрованно.

Помимо кражи Бриссо рассматривает поджоги, кото-

рые он также предлагает карать полезными доя государ-

ства наказаниями. Аргументация Бриссо полностью вос-

принята им у Вольтера. Брпссо предлагает отказаться от

цреследовання крестьян за браконьерство. Он очень резко

критикует французское законодательство за безжалостное

преследование бедняков-браконьеров.

Интересно для характеристики уголовно-правовой те-

ории Брпссо отметить, что он считал необходимым сурово

наказывать за подлог, который ослабляет торговлю, за

злосгное банкротство, которое также посягает .на интересы

торговли.

Третья глава <Теории уголовных законов> посвящена

судебным доказательствам. Б1риссо начинает эту главу

с утверждения, что во всяком уголовном деле до вынесе-

ния приговора необходимо предварительно установить,

было ли совершено преступление и кто его совершил. Та-

ким образом, центральный вопрос в уголовном процессе -

это определение доказательств преступления. Критикуя

старую юриспруденцию, Брпссо выдвигает несколько об-

щих принципов для оценки доказательств. Доказательства

неделимы: пет половины или четверти доказательств. До-

казательства могут быть лишь достоверными пли кедосто-

лерными. Бриссо .различает три видостовердости: ме-

тафизическую, физическую и моральиую. Анализируя

каждую из них, он основное внимание обращает на мораль-

ную достоверность, источники кото1рой таковы: иризнание

обвиняемого, свидетельские показания, письменные дока-

зательства, заключения экспертизы, совокупность улик.

Может ли признание обвиняемого служить доказатель-

ством для его осуждения, спрашивает Бриссо. Для реше-

ния этого вопроса, нужно различать случаи, когда призна-

ние добровольно, или когда оно вынуждено, или когда оно

подтверждается другими уликами или доказательствами.

Критикуя мнение старых юристов, что добровольное при-

знание обвиняемого образует полное доказательство,

Бриссо считает это мнение порождением веков варварства,

порождением <страшного трибунала инквизиции>. С еще

большей силой критикует он мнение, что вынужденное

признание обвиняемого может быть положено в основу об-

винения. Безоговорочно отвергая его. как и самый метод

получения такого признания, основанный на нытке, Брис-

со приходит к конечному выводу, что добровольное при

знание обвиняемого должно сочетаться с другими доказа-

тельствами. Но это возможно только тогда, когда призна-

ние будет неспровоцированным, точным, сделанным не по

ошибке или из-за страха, сделанным вменяемым челове-

ком. при налпччн хорошо установленного состава престу-

пления, в сочетании с ясными и неизменными показания-

ми несколько свидетелей.

Бриссо подробно рассматривает и оценивает значение

свидетельских иоказапий. Он выясняет свойства правдиво-

го и неправдивого свидетеля, определяет, какие свидетели

могут быть допущены и каково должно быть их число.

Каждый человек может быть допущен в качестве свиде-

теля, но при этом должны быть выяснены все обстоятель-

ства, могущие охарактеризовать личность свидетеля.

Бриссо придает большое значение доказательству, по-

лученному от экспертов. Вместе с тем он отмечает большие

погрешности в организации экспертиз и на ряде щримеров

показывает необходимость критически относиться к заклю-

чениям экспертов.

Большое место в третьей главе занимает рассмотрение

улик и презумпций, Бриссо называет этот вид доказа-

тельств обманчивым и роковым. Доказательство, получае-

мое из улик, имеет весьма относительную ценность, при-

чем недопустимо простое арифметическое их сложение.

Поэтому нужно отпросить классификацию улик несомнен-

ных, сильных, легких, двусмысленных и т. д. Резко крити-

куя высказывания юристов по вопросу об уликах и пре-

зумпциях, Бриссо призывает судей очень осторожно отно-

ситься к тем и другим.

Четвертая глава <Теории> посвящена уголовному судо-

производству. Здесь Бриссо выдвигает ряд общих гиринци-

пов. Расследование преступлений должно быть быстрым,

но вынесение приговора должно быть медленным. В соот-

ветствии с этим необходимо построить уголовный процесс,

в котором будут соглаоваиы и общественный и личный

интерес. Анализируя действующее право, Бриссо убежда-

ется в том, что обычно медленность уголовного судопроиз-

водства <оборачивается против самого оОвнняемого>: обви-

няемого лишают свободы до его осуждения, медленно (рас-

следуют его дело, изнуряют его допросами, унижают его, а

затем быстро выносят и исполняют приговор. От такого

судопроизводства необходимо отказаться. <Установим бы-

строту в расследовании и медленность в вынесении приго-

воров, и тогда будут согласованы столь противоположные

интересы общества и обвиняемого>.

Указывая на три <ветви> судопроизводства, Бриссо

упоминает установление преступления, розыск влновного,

вынесение приговора. Преследование государственных

преступлений должно быть предоставлено уполномоченным

суверена или всем гражданам; преследование частных

преступлений - дело любого гражданина. Но должны быть

запрещены тайные доносы.

В уголовном судопроизводстве Бриссо придает исклю-

чительно большое значение судебному протоколу: это ос-

новной процессуальный документ, в котором должны быть

отражены все стадии процесса.

В своей уголовно-процессуальной программе Бриссо

последовательно прндечрживается ггросветительной филосо-

фии, воспроизводя соответствующие положения Монтескье

и Вольтера, а также Беккариа и во многом рекомендуя

английскую процессуальную систему.

Последняя, пятая глава <Теории> посвящена вопросам

судоустройства.

Опираясь па теорию разделения властей, созданную

Монтескье, Бриссо выясняет происхождение судебной вла-

сти, связывая ее с образом правления.

В своей программе судоустройства Бриссо исходит из

необходимости отменить несменяемость судей, уничтожить

продажу судебных должностей, ликвидировать институт

комиссаров, устранить множественность судов, порождаю-

щую массу злоупотреблений, уничтожить суды откупщи-

ков, искоренить инквизиционные суды, церковные суды,

ликвидировать юрисдикцию монахов, уничтожить сеньо-

ральные суды. Для показа злоупотреблений, существую-

щих во всех этих судах, Б1риссо не жалеет красок. Он при-

водит огромный фактический материал, рисующий беспра-

вие народа в условиях действия всей этой [разветвленной

судебной системы XVIII в.

Взамен всех этих судов нужно создать мало судов и

много судей - такова основная идея Бриссо. В каждом

городе должен быть только один уголовный суд. которому

будут подсудны все уголовные дела. В каждой провинции

будет один верховный суд, принимающий апелляции на

приговоры нижестоящих судов.

Брпссо заключает эту главу подробным <планом судов

уголовного правосудия>.

<Теория уголовных законов> завершается краткими вы-

водами и заключением.

Бриссо приводит слова Гельвеция о том, что создание

<превосходного законодательства> может быть осуществ-

лено двояким путем. Первый путь - это <открытие зако-

нов, способных сделать людей возможно более счастливы-

ми>. Идя по этому пути, следует отвлечься от существую-

щих законов, нравов и обычаев. Второй путь - это найти

конкретные средства для перехода народа <из испытывае-

мого им состояния несчастья в состояние счастья>. При

этом следует исходить из действующих законов, здравов и

обычаев и определить средства постепенного изменения

этих законов, нравов и обычаев.

Бриссо указывает, что в своей <Теории> он главным

образом шел по первому пути, создавая план уголовного

законодательства, <всеобщий и полезный всем народах>.

Завершая свою работу, Бриссо писал: <Я буду счастлив,

если мой слабый голос сможет спасти от бесчестья эшафота

некоторых из тех невинных, которых случай смешал с тол-

пой негодяев>.

Оценивая свой труд уже в годы революции, Б1риссо в

<Мемуарах> писал: <Недостатки моей "Теории законов"

многочисленны, я это знаю, но могло ли быть иначе в вы-

ступлении по поводу нового щекотливого предмета, кото-

рый, за исключением нескольких вопросов, успешно решен-

ных Беккариа и Серваном, не был еще рассмотрен в целом

и в философском аспекте? Будучи слишком молодым и

слишком торопливым, чтобы обнародовать свои мысли, я

уступил нетерпению выступить с большим трудом и про-

славиться в свою очередь, поражая политическую тиранию,

которая всегда меня возмущала. С тех пор я поклялся по-

святить всю свою жизнь ее уничтожению. Религиозная ти-

рания пала под ударами таких людей, как Вольтер, Руссо,

Дидро; я хотел .напасть на политическую тиранию и со-

крушить кум1т,р правительств, осуществляющих деспотизм

под именем монархии...; но поспешность, которую я считал

полезной, осторожность, которая была нео-бходпма, поме-

шали мне несомненно внести в мой план все мысли,

№

мудрость и подробностп, кото[рые он смог бы воспри-

нять> Ї.

В подготовленном Бриссо проекте защитительной речи

в шредстоявшем процессе Революционного трибунала.

приводя доводы о своей непричастности к антпреспубли-

канскцм заговорам, Бриссо упоминает свою <Теорию уго-

ловных законов>: <Когда свобода торжествует, когда Рес-

публика существует, меня обвиняют в заговоре против нес!

Меня, который посвятпл все свои бессонные ночи установ-

лению этой Республики, который помогал ей в борьбе про-

тив королей; меня, который в своей <Теории уголовных за-

конов>, опубликованной в 1780 году, в своей <Бполиотеке

уголовных законов> разоблачил преступлення королей и

министров, нападал на все предрассудки н на все основы

деспотизма!>

Определяя место Брпссо в развитии уголовно-полити-

ческих учений Франции XVIII в., следует признать, что

он разработал наиболее подробную систему уголовного

и уголовно-процессуального законодательства, а также

создал целостный проект уголовного кодекса, основан-

ный на принципах просветительной философии. Проект

Бриссо характеризовался политической умеренностью;

он стремился облечь свои уголовно-правовые идеи и пред-

ложения в такую форму, чтобы не вызвать неодобрения

со стороны <просвещенных монархов>; наоборот, он по-

стоянно ссылался на их <мудрость>, <гуманность>; кри-

тикуя феодальное право и порядки, он обращал свою

критику по преимуществу на прошлые века. В своих пред-

ложениях по уголовно-правовым вопросам Бриссо прояв-

лял заботу <обо всем обществе>; правда, он нередко гово-

рил о бесправном положении <бедняков>, призывал об-

легчить их тяжкую участь; но он был уверен, что всегда

будут существовать бедняки и богачи; не раз он критико-

вал институт частной собственности и даже признал наи-

лучшей такую организацию общества, в котором но было

бы частной собственности и неравенства состояний,

но тут же постоянно замечал, что это несбыточная химера.

]. Р. В г18 501. Мстоп-ез (1754-1793), 1;. 1 (1754-1784).

1 п )))

Р., 1911,р222.

"]. Р. 81-18801. Мёто1ге8 (1754-1793), 1. II (174-1793).

" 274

Рассматривая отдельные виды преступлений я рекомендуя

наиболее рациональные наказания для борьбы с ними.

Бриссо проявлял наибольшую заботу об охране собствен-

ности торговцев и владельцев мануфактур.

Но при всем том, раскрывая буржуазную сущность

уголовно-правовых предложений Брпссо, сформулирован-

ных им меньше чем за десятилетие перед началом фран-

цузской буржуазной революции конца XVIII в., нельзя,

не утеряв исторической перспективы, не признать лх про-

грессивными для своего времени, когда стремящаяся к

власти буржуазия направляла главные удары против ша-

тающихся основ феодального правопорядка. И несомнен-

ной заслугой Бриссо явилась систематизация и конкретиза-

ция уголовно-правовых предложений, основанных на но-

вой, в тех конкретно-исторических условиях наиболее

прогрессивной идеологии.

Эта характеристика уголовно-политических идей

Бриссо была бы неполной, если не учесть его деятель-

ность и высказывания во время революции.

Став в годы революции одним из вождей и идеологов

жщрондизма, Бриссо принял активнейшее участие в по-

литической жизни Франции. Он выступал с множеством

речей, опубликовал большое число статей, памфлетов,

обращений к народу. И хотя в годы революции Бриссо

уже не занимался специально разработкой проблемы за-

конности и правосудия, во многих его устных и письмен-

ных выступлениях она затрагивается в очень острой фор-

ме. Основная мысль Бриссо состояла в том, что революция

уже завершена, созданная ею законность уже получила

необходимое оформление, и се следует лишь закрепить, ус-

тановить твердый порядок и самыми решительными мера-

ми пресечь попытки <анархистов> углублять революцию.

Очень ярко взгляды Бриссо на законность и правосу-

дие в условиях революции были выражены в его обшир-

ном памфлете <О состоянии Национального конвента,

о влиянии анархистов и о бедах, которые оно причинило,

о необходимости уничтожить это влияние для спасения

Республики> , написанном в мае 1793 г.. незадолго до

якобинского переворота.

В этой работе, пронизанной от начала до конца непри-

миримой классовой ненавистью к народным массам, к

санкюлотам, к якобинцам, к вождям якобинской револю-

ции, характеризуемой полным непониманием существа

революционных мер, проводимых Конвентом и его коми-

тетами, наполненной клеветническими измышлениями о

деятельности Революционного трибунала,- Бриссо поста-

вил своей целью доказать, что в Конвенте и его комитетах

господствует <партия анархистов>, что эта партия явля-

ется единственной причиной всех несчастий Франции и

что республика может быть спасена только при условии

принятия суровых мер против <анархистов>.

Из приведенных материалов с полной ясностью выри-

совывается фигура Бриссо - идеолога жирондизма, гла-

шатая и рупора крупной французской буржуазии. Воспи-

танный на идеях просветительной философии, сыграв-

ший, несомненно, прогрессивную рель в дореволюционное

время, Бриссо в годы революции, выражая интересы

крупной буржуазии, вступил в лагерь контрреволюции.

Прослеживая политическую линию в работах Бриссо, а

также в его высказываниях по вопросам законности и

правосудия и не утрачивая исторической перспективы,

мы видим, как он постепенно выхолащивал все то про-

грессивное, что ранее воспринимал из работ Монтескье,

Вольтера и даже Руссо. Он превратился в откровенного

идеолога крупной буржуазии, стремящегося покончить с

революционной законностью, и революционным правосу-

дием, упрочить буржуазный строй, буржуазную закон-

ность и правосудие, которые явились лишь злой карика-

турой на идеи и былые обещания просветителей и гума-

нистов дореволюционной Франции.

1 Р. В г 18801. Верите с1и Бёрайетеп); сГЕиге е1 Ьо1ге, а зеэ

соштеИапв, виг 1а вНиаНоп с1е 1а Соп\-еп1{оп Ха1юпа1е, виг 1шПи-

епсе Дев АпагсЫвев, е1: 1ев таих дие11е а саивов, виг 1а пёсеявИй

сГаппёапИг се11е тПиепсе роиг ваиуег 1а ВёриЬНдие. Р., 1794.

10 л . Герпевэои

«все книги «к разделу «содержание Глав: 8 Главы: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8.

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

Глава II ПРОСВЕТИТЕЛЫЮ-ГУМАННСТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ЗАКОННОСТИ И ПРАВОСУДИЯ