§ 4. Субъективная сторона физического насилия

Субъективная сторона состава преступления представляет собой совокупность предусмотренных уголовным законом признаков, характеризующих психическую деятельность лица во время совершения им преступления. Психические признаки субъективной стороны физического насилия, оставаясь типичными, в то же время имеют индивидуальные черты. Их значение для квалификации насильственных преступлений трудно переоценить

Надо сказать, что субъективная сторона физического насилия достаточно хорошо изучена уголовно-правовой наукой применительно к конкретным насильственным преступлениям. По этой причине мы оставили без рассмотрения вопросы установления субъективной стороны физического насилия, они подробно освещены в юридической литературе как на общетеоретическом уровне, так и на уровне отдельных составов насильственных преступлений. Задачи нашей работы обусловливают обобщенный уголовно-правовой анализ вины, мотивов и целей физического насилия в целом, выработку общих правил квалификации физического насилия по субъективной стороне.

Вина в физическом насилии

В отечественном уголовном праве по вопросу о форме вины в насилии, в том числе физическом, сложилось единодушное мнение. Абсолютное большинство ученых-юристов независимо от различий во взглядах на объективные признаки физического насилия считают его деянием только умышленным. Такую позицию следует признать верной и поддерживать ее впредь. Вывод об исключительно умышленном характере физического насилия следует не только из лексического значения самого слова «насилие» (так же как «убийство» ассоциируется только с умышленным причинением смерти). Доста-

случае индивидуальное исполнительство вряд ли может образовать оконченное преступление без какого-либо участия лица, обладающего признаками специального субъекта, поскольку отсутствие последних исключает оконченный состав соответствующего преступления. Например, если допустить, что обычный субъект под угрозой лишения жизни побуждает следователя, находящегося, таким образом, в состоянии крайней необходимости, добиться от потерпевшего нужных показаний насильственным путем, то действия первого помимо ч. 2 ст. 296 УК РФ нужно квалифицировать по ч. 2 ст 302 УК РФ как посредственное причинение

Понятие фи тческого паси и/я 231

точно посмотреть на Особенную часть УК РФ, где признак насилия фигурирует лишь в составах умышленных преступлений, являясь в них основным деянием или средством их совершения, направленным на достижение противоправных целей. Ни в одной статье УК РФ нет указания на неосторожность применительно к признаку «насилие».

Признание за физическим насилием возможности неосторожной вины, да к тому же закрепление таковой в его легальной формуле в УК РФ не представляет какой-либо пользы с юридико-технической точки зрения. Более того, это создаст серьезное противоречие в толковании и применении соответствующих уголовно-правовых норм, поскольку «неосторожное насилие» не может быть средством совершения преступлений (ст. 126, 127, 162 УК РФ и т. п.) и применяться для достижения иных противоправных целей (ст. 318, 321 УК РФ и т.п.). Подразделение на законодательном уровне преступного насилия на умышленное и неосторожное, на наш взгляд, не имеет и криминологического обоснования. Во-первых, единственное, что объединяет насильственные и неосторожные преступления против жизни и здоровья, это объект (физическая безопасность человека) и последствия (физический вред). Что же касается криминологически значимых признаков (механизм преступного поведения, личность преступника, факторы причинно-следственного комплекса и др.), то здесь различия довольно существенные. Во-вторых, неосторожное причинение физического вреда другому человеку по криминологическим параметрам мало чем отличается от других видов неосторожной преступности, поэтому и рассматривается в структуре последней.

Таким образом, умышленная вина для физического насилия является его имманентным признаком, физическое насилие не может совершаться по неосторожности, а деяния, причинившие физический вред в силу преступного легкомыслия или небрежности (что снижает степень их общественной опасности по сравнению с насилием), не должны причисляться к насильственным преступлениям.

В этой связи актуален вопрос о том, поглощаются ли вредные физические последствия, причиненные по неосторожности, признаком насилия, который указан в основном или квалифицированном составе преступления. В уголовно-правовой литературе высказано мнение, что, если при совершении насильственного преступления

9 3ак 3859

232

Г. шва II

причиняются по неосторожности смерть, тяжкий или средней тяжести вред здоровью потерпевшего, то имеет место единичное преступление, т. е. данные последствия полностью охватываются признаком насилия в конкретном составе преступления без дополнительной квалификации по статьям о неосторожных преступлениях против личности439. Квалификация по совокупности нужна только в том случае, когда санкция за неосторожное преступление против жизни и здоровья превышает санкцию в составе преступления, предусматривающего признак насилия. При обосновании этой точки зрения Ю. И. Ляпунов исходит из «чрезвычайно широкого» понимания насилия, которое, по его мнению, «охватывает весьма значительный круг насильственных действий и их последствий: начиная от ссадин и кровоподтеков и кончая умышленным или

440 а

неосторожным причинением смерти потерпевшему» . Аналогичное положение находим в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге», в п. 13 которого сказано, что неосторожное причинение телесных повреждений или смерти охватывается ч. 2 ст. 171 УК РСФСР441.

С таким решением вопроса согласиться нельзя. Прав С. В. Зем-люков, утверждая, что «эти рекомендации противоречат понятию насилия, неправомерно расширяют его содержание». «Физическое насилие, — пишет С. В. Землюков, — предполагает только умышленное причинение вреда здоровью человека и его телесной непри-

43 Ляпунов Ю Уголовная ответственность за действия, приведшие к неосторожному причинению смерти // Советская юстиция. 1973. № 9. С.14; Питецтй В. В. Соотношение физического насилия с преступлениями против личности // Современное состояние преступности и реформа уголовного законодательства. Тюмень, 1994. С. 108.

440 Ляпунов Ю. Уголовная ответственность... С. 14.

441 Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1995. С.372. Применительно к ч 3 ст. 286 УК РФ данная рекомендация стала верной: неосторожные смерть и тяжкий вред здоровью действительно охватываются указанной нормой, однако не по признаку насилия (п. «а»), а по признаку тяжких последствий (п. «в»), по отношению к которым предусмотрена двойная вина. В ч. 2 ст. 171 УК РСФСР признака тяжких последствий не было.

Понятие фишчески^о паси шя_______________________233

косновенности, поэтому в его содержание неправомерно включать неосторожное убийство»442. Неосторожные физические последствия не соответствуют и функции физического насилия (принуждению), которую оно выполняет, будучи средством преступления. Физический вред, который лицо не предвидит или самонадеянно рассчитывает предотвратить, не может быть использован в качестве средства для облегчения совершения преступления и вообще для достижения любых целей. В равной мере эти замечания относятся и к ситуациям, когда неосторожные физические последствия наступают в результате угрозы применения насилия, в частности, от действий, подтверждающих реальность угрозы (например, демонстративный выстрел из оружия).

Таким образом, в* признак «насилие», независимо от величины санкции за него, не должны включаться неосторожные физические последствия, наступившие в результате его применения либо угрозы применения насилия. В таких случаях необходимо либо вменение указанных последствий по признаку двойной вины, если таковой имеется в квалифицированном составе данного насильственного преступления, либо квалификация должна быть по совокупности с неосторожными преступлениями против личности!" Например, подобным образом был решен вопрос о квалификации по делу Шир-кина, который в процессе хулиганства избил потерпевшего, затем умышленно толкнул его в спину, отчего тот упал и получил менее тяжкие (средней тяжести) телесные повреждения в виде закрытого перелома сустава левой локтевой кости. Поскольку установлено, что по отношению к данным последствиям у Ширкина имелась неосторожная вина, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ изменила приговор суда первой инстанции, переквалифицировав содеянное с ч. 2 ст. 206 УК РСФСР (по признаку особой дерзости) на ч. 1 ст. 206 УК РСФСР (ч. 1 ст. 213 УК РФ) и ч. 2 ст. 114 УК РСФСР (ч. 3 ст. 118 УК РФ)443.

В круг проблем, связанных с исключительно умышленным характером физического насилия, входит еще один дискуссионный вопрос уголовного права. Его рассмотрению предпошлем слова А. В. Наумова: «Так, причинение смерти по неосторожности (ст.

2 Землюков С. В Уголовно-правовые проблемы преступного вреда. С. 126. 443 Законность 1993 №5. С.61-62.

234

Гчава II

109; по терминологии УК РСФСР 1960 г. — неосторожное убийство) может быть результатом умышленных действий, в частности побоев, и следовательно, в этих случаях не относить к насильствен-

ч 444 тч

ным такие неосторожные преступления нет основании» . Речь пойдет о прочно закрепившейся практике квалификации по ст. 109, 118 УК РФ (ст. 106, 114 УК РСФСР) случаев наступления по неосторожности смерти, тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в результате умышленного причинения физической боли, легкого или средней тяжести вреда здоровью.

А. нанес несколько ударов Б. по голове и туловищу, сбил его с ног. Б. упал и, ударившись головой о жесткий грунт, получил перелом костей свода и основания черепа с повреждением головного мозга, от чего скончался. Судебно-медицинский эксперт в своем заключении выделил две группы прижизненных телесных повреждений на теле Б. Первая группа повреждений в виде ссадин и кровоподтеков на туловище и лице потерпевшего относится к легкому вреду здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья. Вторая группа — перелом костей свода и основания черепа с повреждением головного мозга являются тяжким вредом здоровью, опасным для жизни, и непосредственной причиной смерти. Суд установил, что к причинению тяжкого вреда здоровью и смерти потерпевшего у А. имелась неосторожная вина и квалифицировал содеянное по ч. 1 ст. 109 УК РФ. При этом суд пояснил, что несмотря на то, что умышленные действия, повлекшие легкий вред здоровью, сами по себе образуют оконченный состав преступления по ст. 115 УК РФ (именно этой статьей исчерпывалось бы обвинение А. при ненаступлении тяжкого вреда здоровью и смерти), это не влияет на квалификацию действий А. Поскольку «нанесение лицу удара, от которого последовала смерть, без умысла на убийство и на причинение тяжкого телесного повреждения, когда виновный по обстоятельствам дела мог и должен был предвидеть наступившие последствия, квалифицируется как неосторожное

-. и 445^

убийство» .

Приведенный пример является типичной ситуацией тех случаев, когда в результате применения нетяжкого физического насилия

Насильственная преступность. М.( 1997. С.62. 445 Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1965. № 5. С.7.

Понятие фишческого нас и шя______________________235

наступает по неосторожности более опасный физический вред. За последние почти сорок лет уголовные дела данной категории фигурировали в качестве судебных прецедентов в «Бюллетене Верховного Суда РСФСР» (РФ) более тринадцати раз. И всегда квалификация оставалась неизменной — нетяжкое физическое насилие, уже само по себе образующее самостоятельный состав преступления по ст. 112, 115, 116, 117 УК РФ (ст. 109, 112, 113 УК РСФСР), поглощалось ст. 109, 118 УК РФ (ст. 106, 114 УК РСФСР), естественно, если санкции в последних оказывались более строгими по сравнению с санкцией за какое-либо из вышеуказанных умышленных преступлений. В теории уголовного права подобного рода квалификация уже ставилась под сомнение446. Критические замечания ученых-юристов по этому поводу следует признать обоснованными.

Поглощение составов, когда менее опасное деяние охватывается более опасным, в принципе существует в квалификации преступлений. Например, не требуется дополнительной квалификации по ст. 119 УК РФ, когда угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью непосредственно переросла в убийство либо сопровождала действия по лишению жизни потерпевшего. Нет необходимости квалифицировать по ст. 111, 112, 115, 116, 117 УК РФ умышленное причинение вреда здоровью, физической боли или физических страданий при покушении на убийство, ибо все содеянное поглощается ч. 3 ст. 30 - ст. 105 УК РФ447. Если половые преступления, предусмотренные ст. 133, 134, 135 УК РФ, непосредственно предшествовали изнасилованию или совершению насильственных действий сексуального характера, то содеянное в целом квалифицируется только по ст. 131 или ст. 132 УК РФ. А как указывается в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 22 сентября 1989 г. «О применении судами законодательства об ответственности за посягательства на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников, а также военнослужа-

446

Портнов И Неосторожное убийство в сочетании с умышленным причинением Менее тяжких телесных повреждений // Советская юстиция. 1978. № 3. С.7-8.

7 К сожалению, в постановлении Пленума Верховного Суда России от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» в отличие от ранее действовавшего постановления 1992 г. подобного разъяснения нет (Бюллетень Верховного Суда РФ 1999. № 3. С.2-6).

236

Г шва II

щих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка» «если виновным совершен ряд непрерывных и взаимосвязанных действий, каждое из которых образует состав самостоятельного преступления против порядка управления (например, оскорбление и сопротивление, сопротивление и посягательство на жизнь), то все содеянное подлежит квалификации по статье закона, предусматривающей ответственность за наиболее тяжкое преступление»448. Особо отметим, что о поглощении можно говорить лишь применительно к преступлениям, совершаемым при одной и той же форме вины. То есть поглощающее и поглощаемое деяния должны быть только умышленными или только неосторожными. Поглощать умышленное преступление неосторожным, каким бы более опасным оно ни было, и наоборот, неверно. Умысел и неосторожность являются самостоятельными формами вины, из которых умышленная вина независимо от прочих условий представляет большую степень общественной опасности, чем неосторожная. Ситуация умышленного посягательства, повлекшего по неосторожности тяжкие последствия, если не является прямо предусмотренной уголовным законом, то всегда подлежит раздельной уголовно-правовой оценке по совокупности умышленного и неосторожного преступлений.'

Данный вывод обусловлен еще и тем, что в зависимости от умышленного или неосторожного характера преступления уголовный закон предусматривает некоторые различия в уголовно-правовом воздействии на преступника. Так, если условно осужденный в течение испытательного срока причинит по неосторожности смерть потерпевшему в результате умышленного причинения ему средней тяжести вреда здоровью, и при этом содеянное будет квалифицировано только по ст. 109 УК РФ, то вопрос об отмене или сохранении условного осуждения решается судом (ч. 4 ст. 74 УК РФ). Если при тех же условиях смерть не наступила, и содеянное образует состав преступления по ст. 112 УК РФ, то согласно ч. 5 ст. 74 УК РФ условное осуждение отменяется судом в обязательном порядке. Аналогичным образом придется решать вопрос и об отмене либо сохранении условно-досрочного освобождения (п. «б», «в» ч. 7 ст. 79 УК РФ). Квалификация содеянного по совокупности ст. 109 и

448 Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1995. С.360.

Понятие фишческого наси.тя______________________237

112 УК РФ позволит поступить справедливо — условное осуждение и условно-досрочное освобождение благодаря умышленному преступлению (ст. 112 УК РФ) будут отменены.

Отечественному законодателю уже давно известен пример, когда в результате физического насилия причиняется более опасный физический вред по неосторожности — это предусмотренное ч. 4 ст. 1П УК РФ умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. В уголовно-правовой литературе данная норма справедливо считается разно-

449 /-

видностью единичного составного преступления , ибо по существу представляет собой «учтенную законом идеальную совокупность»450 ст. 111 и ст. 109 УК РФ451. Составной характер этого посягательства главным образом обусловлен не относительной самостоятельностью двух взаимосвязанных последствий (тяжкого вреда здоровью и смерти), а различием в психическом отношении к ним со стороны виновного, поскольку при однородной вине к обоим последствиям содеянное оценивается как простое единичное преступление — убийство или причинение смерти по неосторожности. Стало быть, если допустить, что законодатель исключит ч. 4 ст. 111 из Уголовного кодекса, то согласно ч. 2 ст. 17 УК РФ содеянное надлежит

449 Мацнев Н И. Понятие и виды сложного единичного преступления // Правовая реформа и актуальные вопросы борьбы с преступностью. Владивосток, 1994. С.73.

Мешков В П Совокупность преступлений (Вопросы квалификации и назначения наказания). Казань, 1974. С.92.

451 Между прочим, напомним, что по смыслу ст. 111 УК РФ ее ч. 4 предполагает только те случаи, когда смерть является закономерным последствием именно того тяжкого вреда здоровью, который причинен умышленно (Гаухмаи Л. Д. Проблемы уголовно-правовой борьбы с насильственными преступлениями в СССР. С. 105; Клюканова Т. М. Отграничение умышленного тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть потерпевшего, от умышленного и неосторожного убийства // Вестн. СПбГУ. 1992. Вып. 2. С. 112-113; Аделъханян Р. Субъективная сторона особо тяжкого преступления против здоровья (ч. 4 ст. 111 УК РФ) // Уголовное право 2000. № 1. С.4). В ситуации, к примеру, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью путем ножевого ранения бедра, сопряженного с переломом позвонков и Неосторожной смертью потерпевшего при его падении от насильственных действий Виновного, вменение ч. 4 ст. 111 УК РФ исключено ввиду отсутствия прямой причинной связи между умышленно причиненным тяжким вредом здоровью и неосторожной смертью (смерть наступила от другого тяжкого вреда здоровью, — перелома позвонков, допущенного по неосторожности). В таком случае необходима квалификация по совокупности ч. 1, 2 или 3 ст. 111 и ст. 109 УК РФ.

238

'ива {}

оценивать как идеальную совокупность преступлении по ст. 109 111 УК РФ. Сказанное еще раз свидетельствует в пользу того, Чт случаи нетяжкого физического насилия, повлекшего дополнительно физический вред по неосторожности, должны квалифицироваться по совокупности преступлений, поскольку специальной нормы учитывающей эту совокупность, в действующем УК России нет.

Традиционная практика поглощения физического насилия неосторожными преступлениями против жизни и здоровья неприемлема еще и потому, что этим создается неоправданно большой разрыв в наказуемости, главным образом, между ст. 109 и ч. 4 ст. 111 УК Рф которая предусматривает случай, тесно граничащий с причинением смерти по неосторожности в результате менее опасного насилия. Санкция ч. 4 ст. 111 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 15 лет (особо тяжкое преступление), тогда как максимальный предел санкции в ч. 1 ст. 109 УК РФ 3 года лишения свободы (преступление средней тяжести). Квалификация по совокупности со ст. 112, 115, 116 УК РФ сократит этот разрыв, позволит более строго наказывать насильственных преступников, допустивших причинение смерти по неосторожности.

-4S2 • *

менее тяжких и легких телесных повреждении . Между прочим, такого рода нормы существовали в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (ст. 1464, 1490), а также в Уголовном Уложении 1903 г. (ст. 468, 469). Это обоснованно, поскольку подобные деяния не только обладают более высокой степенью общественной опасности по сравнению с иными ситуациями причинения физического вреда по неосторожности (в результате нарушения правил обращения с оружием, неправильной эксплуатацией источников повышенной опасности, несоблюдения предосторожности в быту и пр.), но и довольно распространены при бытовых межличностных конфликтах, сопровождающихся насилием. Верно сказал А. Э. Жалин-ский, что «нужно осознать приоритетность правового противостояния

452 Шорыгин С С Ответственность за телесные повреждения по советскому законодательству. Автореф. капд дис. М., 1975. С 15

фитческого паситя 239

" "453 т т

общественной опасности преступлении . На наш взгляд, реализация указанной идеи в условиях УК РФ 1996 г. устранит противоречие в уголовно-правовой борьбе с физическим насилием и упорядочит дифференциацию уголовной ответственности за насильственные преступления.

При введении в УК РФ специальной уголовно-правовой нормы, а точнее норм, предусматривающих ответственность за причинение по неосторожности смерти, тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в результате применения нетяжкого физического насилия, необходимо учитывать следующие обстоятельства.

Во-первых, это будут самостоятельные умышленные составные преступления с двумя формами вины. В качестве элементов, их образующих, выступят, с одной стороны, умышленное причинение вредных физических последствий, предусмотренные ст. 112, 115, 116, 117 УК РФ, с другой стороны, наступившие по неосторожности смерть, тяжкий или средней тяжести вред здоровью, предусмотренные ст. 109, 118 УК РФ. Таким образом, новые нормы представят собой случай учтенной законодателем идеальной совокупности преступлений и будут являться целым по отношению к указанным статьям, которые составляют их части.

Во-вторых, с учетом того, что при двойной вине «в качестве основного объекта избирается тот, на который совершается умышленное посягательство»454, вводимые составы преступлений целесообразно аккумулировать в отдельной статье Особенной части и поместить ее между ст. 118 и ст. 119 УК РФ.

В-третьих, наказания за новые преступления должны быть более строгими по сравнению с наказаниями за образующие их деяния. Желательно, чтобы санкции исчерпывались лишением свободы на определенный срок, поскольку речь идет о физическом насилии — преступлении умышленном и обладающем повышенной обществен-

Жалинский А. Э Насильственная преступность и уголовная политика // Советское государство и право 1991 №3. С ПО.

Бородин С В. Значение субъективной стороны преступлений против жизни и здоровья для их юридической оценки // Актуальные проблемы уголовного права. М., 1988. С.49.

238

Г.шва II

оценивать как идеальную совокупность преступлений по ст. 109 и 111 УК РФ. Сказанное еще раз свидетельствует в пользу того, что случаи нетяжкого физического насилия, повлекшего дополнительно физический вред по неосторожности, должны квалифицироваться по совокупности преступлений, поскольку специальной нормы, учитывающей эту совокупность, в действующем УК России нет.

Традиционная практика поглощения физического насилия неосторожными преступлениями против жизни и здоровья неприемлема еще и потому, что этим создается неоправданно большой разрыв в наказуемости, главным образом, между ст. 109 и ч. 4 ст. 111 УК РФ, которая предусматривает случай, тесно граничащий с причинением смерти по неосторожности в результате менее опасного насилия. Санкция ч. 4 ст. 111 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 15 лет (особо тяжкое преступление), тогда как максимальный предел санкции в ч. 1 ст. 109 УК РФ 3 года лишения свободы (преступление средней тяжести). Квалификация по совокупности со ст. 112, 115, 116 УК РФ сократит этот разрыв, позволит более строго наказывать насильственных преступников, допустивших причинение смерти по неосторожности.

В свое время в науке уголовного права была высказана весьма рациональная мысль о создании по типу ч. 4 ст. 111 УК РФ специальной уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за неосторожное причинение смерти путем умышленного нанесения менее тяжких и легких телесных повреждений452. Между прочим, такого рода нормы существовали в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (ст. 1464, 1490), а также в Уголовном Уложении 1903 г. (ст. 468, 469). Это обоснованно, поскольку подобные деяния не только обладают более высокой степенью общественной опасности по сравнению с иными ситуациями причинения физического вреда по неосторожности (в результате нарушения правил обращения с оружием, неправильной эксплуатацией источников повышенной опасности, несоблюдения предосторожности в быту и пр.), но и довольно распространены при бытовых межличностных конфликтах, сопровождающихся насилием. Верно сказал А. Э. Жалин-ский, что «нужно осознать приоритетность правового противостояния

452 Шорыгин С С Ответственность за телесные повреждения по советскому законодательству. Автореф канд дис. М., 1975. С.15

Понятие физического ииапия 239

насилию», и недооценка опасности последнего приводит к искажению логики развития законодательства, что проявляется, в частности, в парадоксах наказуемости различных по характеру и степени общественной опасности преступлений453. На наш взгляд, реализация указанной идеи в условиях УК РФ 1996 г. устранит противоречие в уголовно-правовой борьбе с физическим насилием и упорядочит дифференциацию уголовной ответственности за насильственные преступления.

Жалинский А Э Насильственная преступность и уголовная политика // Советское государство и право. 1991 № 3. С 110

Бородин С В. Значение субъективной стороны преступлений против жизни и здоровья для их юридической оценки // Актуальные проблемы уголовного права М., 1988 С.49

240

Глава Ц

ной опасностью. Определение размеров санкций должно опираться на принцип системности, учитывая возможность квалификации данных составов преступлений по совокупности с ч. 2 ст. 112 и ч. 2 ст. 117 УК РФ. Исходя из сказанного, предлагаем гл. 16 УК РФ дополнить статьей следующего содержания:

Статья 1181. Насилие, повлекшее по неосторожности смерть, тяжкий или средней тяжести вред здоровью

1. Насилие, повлекшее по неосторожности тяжкий или средней тяжести вред здоровью потерпевшего, —

наказывается лишением свободы на срок до трех лет.

2. Насилие, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, —

наказывается лишением свободы на срок от двух до шести лет, В случае наступления неосторожных последствий в результате истязания при отягчающих обстоятельствах необходима квалификация по совокупности с ч. 2 ст. 117 УК РФ. Совокупность ч. 1 ст. 1181 и ч. 2 ст. 112 УК РФ, по нашему мнению, вряд ли возможна.

В науке уголовного права характеристика умышленной вины в физическом насилии дается в зависимости от его объективных признаков. Без сомнения, это правильно. Однако напомним, что взгляды ученых-юристов по поводу объективных свойств физического насилия не отличаются единством. Согласно распространенной точке зрения физическое насилие сводится к деянию, способу, представляющему собой противоправное применение физической силы к другому человеку (узкое понимание физического насилия). Исходя из этого, сторонники данной позиции предлагают различать, с одной стороны, психическое отношение виновного к действию, т.е. к самому насилию, с другой стороны, психическое отношение к вредным последствиям, наступившим в результате применения насилия. Психическое отношение первого типа всегда носит «осознанный,

455

целенаправленный характер» , иначе говоря, характеризуется прямым умыслом. Что касается вины по отношению к вредным физическим последствиям, то она может быть как в форме умысла (прямо-

455 Симонов В. И., Шумихин В. Г. Преступное насилие: понятие, характеристика и квалификация насильственных посягательств на собственность С.36.

Понятие физического паси шя______________________241

го или косвенного), так и в форме неосторожности (легкомыслия или небрежности)4^6.

Думается, что вина в физическом насилии не должна ограничиваться прямым умыслом. Известно, что насильственные преступления могут совершаться и с косвенным умыслом, в том числе и тогда, когда в диспозиции статьи имеется прямое указание на мотив Преступления. Пленум Верховного Суда РСФСР применительно к йосягательству на жизнь сотрудника милиции или народного дружинника (ст. 1912 УК РСФСР, сейчас ст. 317 УК РФ) разъяснил, что «убийство указанных лиц совершается как с прямым, так и с косвенным умыслом, а покушение на их убийство — лишь с прямым умыслом»437. В уголовно-правовых исследованиях установлено, что Преступления с косвенным умыслом составляют лишь десятую часть от всего объема умышленных преступлений458. Причем значительная их доля это посягательства на жизнь и здоровье человека. По результатам нашего исследования 92 % убийств было совершено с прямым умыслом, 8 % с косвенным умыслом.

1 Случаи безразличного отношения к вредоносному энергетическому воздействию на организм другого человека или сознательного его допущения при совершении действий, направленных на достижение иной, значимой для субъекта цели, следует считать физическим насилием. Такого рода психическое отношение виновного к йаступлению вредных физических последствий тесно граничит с Йрямым умыслом и отличается от него в основном по волевому моменту, что не является обстоятельством, существенно снижающим Степень общественной опасности причинения физического вреда с косвенным умыслом. Главное, при таких условиях лицо, как и при прямом умысле, осознанно идет на причинение физического вреда

456

Гаухлшн Л. Д. 1) Насилие как средство совершения преступления. С. 123; 2) Проблемы уголовно-правовой борьбы с насильственными преступлениями в СССР. С.30-31, 104; Панов Н. И. Квалификация насильственных преступлений. С.25.

«37,-. , „

О судебной практике по делам о посягательстве на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка. Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 24 сентября 1991 г. // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М, 1995. С.529.

Рарог А И Проблемы субъективной стороны преступления. С.20.

242

Гшьа II

другому человеку вопреки его воле, преднамеренно ставит под угрозу конституционно-правовые отношения физической безопасности человека ради получения иной выгоды. Именно осознанность причинения вреда потерпевшему выступает сущностным субъективным признаком физического насилия, значительно повышающим степень его общественной опасности по сравнению с причинением физического вреда по неосторожности

С учетом того, что, на наш взгляд, физическое насилие с объективной стороны выражается в незаконном причинении физического вреда другому человеку против или помимо его воли, путем энергетического воздействия на органы, ткани и физиологические функции организма потерпевшего, эти признаки и составляют предмет психического отражения у виновного во время совершения им преступления

'Физическое насилие признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало незаконность459 и тем самым общественную опасность осуществляемого им энергетического воздействия на организм другого человека, осознавало, что такое воздействие происходит вопреки воле потерпевшего, предвидело возможность или неизбежность наступления вредных физических последствий для человека и желало их наступления

Физическое насилие признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало незаконность и тем самым общественную опасность осуществляемого им энергетического воздействия на организм другого человека, осознавало, что такое воздействие происходит вопреки воле потерпевшего, предвидело возможность наступления вредных физических последствий для человека, не же-

Речь не идет об осознании формального признака преступления — противоправности, которая еще называется формальной или уголовной противоправностью (т е запрещенность (предусмотренность) деяния уголовным законом под угрозой наказания) Хотя в абсолютном большинстве случаев насильственный преступник понимает, что действует вопреки Уголовному кодексу Осознание незаконности своего деяния означает понимание лицом его неправомерности, того обстоятельства, что действие или бездействие совершаются при отсутствии законных оснований, делающих их правомерными Признак незаконности деяния в тех или иных вариациях (противоправность, неправомерность), прямо закрепленный в ряде статей Особенной части УК РФ (ст 158, п 1 примечания, ст 166, 220, 222 и др ), непосредственно определяв! общественную опасность преступления

Понятие фитчес кого паси шя______________________243

лало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично *

"Насильственные преступления, в которых физическое насилие является основным (главным) деянием, могут совершаться в целом

с прямым, так и с косвенным умыслом460 Исключение составля-

ет физическое насилие в виде лишения человека свободы* (ст 126, 127, 128, 206, 301 УК РФ), которое, исходя из закрепленной в ч 2 ст. 25 УК РФ формулы «лицо, предвидя неизбежность наступления общественно опасных последствий, не может их не желать», совершается всегда с прямым умыслом Как известно, при лишении свободы связь между деянием и результатом носит жесткий причинно-следственный (функциональный) характер, так что утрата потерпевшим физической свободы является автоматическим, неизбежным следствием насильственных действий, сливается с ними Осознание неизбежности наступления общественно опасного последствия есть Признак интеллектуального момента прямого умысла, который, в свою очередь, как сегодня считает законодатель, обусловливает его волевой момент, в данном случае желание утраты потерпевшим физической свободы Нам же представляется верной точка зрения, что предвидение неизбежности наступления последствий не является имманентным признаком прямого умысла и не может определять его волевой момент461 Незаконное лишение человека свободы может быть совершено и с косвенным умыслом (например, произведя намеренный взрыв в помещении, преступник блокировал выход из него, в результате находящиеся там люди на длительное время утратили свободу передвижения, чего виновный не желал, а лишь сознательно допускал)

В насильственных преступлениях, в которых физическое насилие выполняет роль средства их совершения, оно совершается всегда с прямым умыслом'Это составные и примыкающие к ним преступления Исключение, пожалуй, составляет хулиганство (ст 213 УК РФ), при котором грубое нарушение общественного порядка, Выражающее явное неуважение к обществу, может сопровождаться

0 Вопрос о влиянии мотива и цели на вид умысла затрагивается ниже, при рассмотрении данных признаков субъективной стороны физического насилия

1 Питецкий В В Умышленная форма вины в свете УК РФ 1996 года // Уголовное Право и современность Красноярск, 1998 С 114, Милюков С Ф Российское уголовное законодательство СПб, 2000 С 60-61

244

Г шы! I;

,1 I

причинением физического вреда гражданам с косвенным умысло^ В обозначенной группе преступлений физическое насилие обле! чаег совершение основного (главного) деяния, направленного на достижение значимой для субъекта цели (завладеть имуществом, проникнуть в жилище, совершить половое сношение и пр) В уголовном праве давно подмечена закономерность, что если причинение общественно опасного последствия является средством достижения иной конечной цели, то данные последствия желаемы для субъекта и его умысел прямой В то же время в результате применения такого насилия могут наступить более опасные побочные физические последствия, к которым лицо относилось с косвенным умыслом. В этом случае содеянное полностью охватывается признаком насилия, если нет оснований для дополнительной квалификации.

Д и Р с целью хищения чужого имущества напали на Е., сильно избили его, похитили у него деньги, часы и шапку. Уходя с места совершения преступления, виновные оставили Е в бессознательном состоянии на безлюдном ночном дворе при силтном морозе, понимая, что в таких условиях для Е. могут наступить тяжкие последствия, однако относились к этому безразлично. Потерпевший был обнаружен только утром первыми прохожими и доставлен в больницу В результате значительного обморожения лица, Е. был причинен средней тяжести вред здоровью. Д и Р. были признаны виновными по п. «а» ч 2 ст. 162 УК РФ в совершении группового разбоя с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, повлекшего с косвенным умыслом средней тяжести вред здоровью потерпевшего462.

* В тех случаях, когда физическое насилие совершено в целом с косвенным умыслом и является, таким образом, побочным результатом совершения какого-либо преступления, то оно, как представляется, не может признаваться средством совершения данного преступления ' Содеянное следует квалифицировать по совокупности как преступление без применения физического насилия и преступление против жизни или здоровья. Например, преступник в процессе открытого завладения чужим автомобилем или иным транспортным средством допускает наезд на случайного прохожего с причинением

462 Архив Федерального суда Куйбышевского района Санкт-Петербурга за 1998 г Уголовное дело № 1-35

фитчес кого паси пш

245

ему средней тяжести вреда здоровью и безразлично относится к последствию (ч. 1 ст 161 или ч 1 ст 166 и ч. 1 ст 112

(г В большинстве статей Особенной части УК РФ, предусматривающих ответственность за преступления, совершаемые с применением физического насилия, используются словесные конструкции ^применение насилия» и «с применением насилия». С уголовно-||равовой точки зрения «применение» можно охарактеризовать как |ознательное использование средства преступления для достижения результата (цели) Таким образом, «применение» придает насилию Лвно выраженный оттенок прямого умысла и формально исключает §со совершение с косвенным умыслом В принципе проблемы не цозникает в составах, где физическое насилие выполняет роль сред- преступления; наоборот, указанная конструкция подчеркивает иль и прямой умысел насилия, хотя и там, как уже говорилось, мо-наступить дополнительные физические последствия с косвен-умыслом. Отчетливо противоречие проявляется в составах тех Йасильственных преступлений, которые в целом могут быть совершены с косвенным умыслом (ч. 3, 4 ст. 296, ст. 318, ч. 2, 3 ст. 321, 334 УК РФ). По этой причине полагаем, что в перечисленных атьях УК РФ слово «применение» по отношению к физическому силию целесообразно исключить.

Характерной для умышленной вины в физическом насилии яв-яется утвердившаяся в уголовном праве классификация умысла на эеделенный (конкретизированный) и неопределенный (неконкре-зированный)463. Представляется верной точка зрения, что основа-*ем данной классификации умысла является направленность воле-то момента464, а не степень определенности (ясности) интел-юуального момента умысла465. Впрочем, полностью отрицать

«3 г. « л.

. В рамках .этой классификации многие ученые выделяют еще альтернативный i [МЫсел Мы полностью согласны с Г А Злобиным и Б С Никифоровым, что вы-! вление альтернативного умысла является искусственным и он практически ничем

(е отличается от умысла неопределенного (Злобин Г А , Никифоров Б С Умысел и ко формы М, 1972 С 97) ! Курс советского уголовного права В 5 т Л , 1968 Т 1 Часть Общая С 421-422

Самолюк И Д Определенный и неопределенный умысел // Советское государство и право 1966 № 7 С 121, Рарог А И Проблемы субъективной стороны преступления С 29

246

Гюаа Ц

значение последнего нельзя. Как будет показано ниже, две особенности интеллектуального момента (количество предвидимых последствий и характер их предвидения) весьма важны для установления определенного и неопределенного умысла.

Определенность или неопределенность умысла насильственного преступника подчас играет решающую роль при установлении основания уголовной ответственности

По данным нашего исследования, определенный умысел (относительно физических последствий) преобладал в убийствах (95,1 %), грабежах с применением физического насилия (83,7 %), применении насилия, не опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти (85,7 %). Напротив, для физического насилия при разбоях характерен умысел неопределенный (80 %).

Справедливо утверждение, что «умысел определенный и неопределенный не являются самостоятельными «идами умысла, а выступают лишь разновидностями умысла прямого и косвенного»466 Любопытно заметить, что в теории уголовного права данный тезис никем не оспаривается, тем не менее, когда речь заходит об этой классификации, то часто говорят, особенно в учебной литературе, не о подвидах или разновидностях умысла, а о его видах. Классификация умысла на определенный и неопределенный является более дробной и проводится в рамках конкретного вида умысла, прямого или косвенного, каждый из которых законодательно закреплен (ст 25 УК РФ). Практическое значение данного положения в том, что определенный и неопределенный умысел в целом может быть либо прямым, либо косвенным. Не может быть неопределенного умысла, состоящего одновременно из прямого и косвенного. Понимание этого важно для правильного установления объема (пределов) неопределенного умысла, т. е. количества тех общественно опасных последствий, которые лицо в равной мере желало или сознательно допускало (безразлично относилось)467. Например, избивая потерпевшего, преступник безразлично относится к тому, какой степени тяжести физические последствия наступят, а также допускает

466 Фрис Л Конкретизированный и неконкретизированный умыслы при телесных повреждениях//Советская юстиция 1974 № 11 С 13

467

Фрис Л Конкретизированный и неконкретизированный умыслы С 14

Понятие фишчсч кого паси шя 247

смерть, причинения которой, однако, не желает468. Здесь имеет место прямой неопределенный умысел на причинение вреда здоровью и косвенный определенный умысел по отношению к смерти. Включать смерть в круг последствий неопределенного прямого умысла и в случае ее ненаступления квалифицировать содеянное как покушение на убийство было бы ошибкой.

Содержание определенного и неопределенного умысла в физическом насилии может касаться различных объективных признаков, имеющих значение для квалификации или индивидуализации ответственности (беременность потерпевшей, несовершеннолетие потерпевшего и др.). Но особую сложность вопрос приобретает, если предметом неоднозначного психического отношения выступают общественно опасные физические последствия. Поэтому характеристику подвидов умысла в физическом насилии целесообразно дать с точки зрения последствий.

Определенный (конкретизированный) умысел в физическом насилии характеризуется тем, что волевой момент умысла жестко связан с каким-то одним физическим последствием по его виду и размеру (степени тяжести). Другими словами, лицо предвидит, что в результате его деяния должно наступить вполне определенное физическое последствие конкретного вида (смерть, вред здоровью и т. д.) и конкретной степени тяжести (проникающее ранение, перелом носа и т. д.). При таких обстоятельствах виновный четко знает и ^определился с тем, чего он желает, а что сознательно допускает или к чему относится безразлично. Его умысел определен на конкретный >езультат.

Косвенный определенный умысел (когда лицо сознательно допускает какое-то одно физическое последствие или безразлично к тему относится) не имеет самостоятельного юридического значения оценивается по общим правилам квалификации содеянного при сосвенном умысле, т. е. в зависимости от наступления последствий. Если индивидуально определенное физическое последствие насту-тило, то лицо отвечает за умышленное ei о причинение. Если же последствие не наступило, то основание уголовной ответственности за 'него отсутствует.

ш См напр Бюллетень Верховного Суда РСФСР 1986 №10 С 5

ЮЗак 3859

248

Г шва /I

При прямом определенном умысле, когда лицо желает причинения какого-то одного физического последствия, основание уголовной ответственности существует независимо от того, наступило это последствие или нет. В случае наступления желаемого субъектом результата ответственность наступает за умышленное его причинение. Если индивидуально определенное последствие, к которому лицо стремилось, не наступает по независящим от виновного обстоятельствам, то содеянное квалифицируется как покушение на причинение данного физического последствия.

Например, преступник, нанося множественные удары потерпевшему по лицу, стремится причинить ему перелом челюсти, однако не достигает этого результата по объективным причинам, допустим, в силу оказанного жертвой сопротивления.

Насильственные действия независимо от фактического наступления менее опасного вреда для здоровья следует квалифицировать как покушение на причинение средней тяжести вреда здоровью. В том случае, когда желаемое, но не наступившее последствие является квалифицирующим признаком насильственного преступления (ст. 162, 163, ч. 2 ст. 203 и т. д.), лицу вменяется покушение на квалифицированный состав данного насильственного преступления.

Не должно создаваться впечатление, что при прямом определенном умысле лицо всегда предвидит одно единственное индивидуально определенное физическое последствие. Значение прямого определенного умысла как раз и проявляется в ситуациях, когда виновный предвидит наступление нескольких общественно опасных последствий. Суть прямого определенного умысла заключается отнюдь не в количестве предвидимых результатов, как это имеет место при косвенном определенном умысле, для которого характерно предвидение только одного физического последствия. Виновный может предвидеть возможность наступления и других вредных физических последствий, которых может быть два, три, четыре и т. д. При таких обстоятельствах определенность прямого умысла состоит в том, что субъект желает причинения какого-то одного, именно нужного ему вида физического последствия, в своем роде единственного из всей массы предвидимых.

Таким образом, задача сводится «к установлению факта, на наступление какого именно последствия была направлена воля пре-

Понятие физического паси шн______________________249

ступника»469. Ко всем другим последствиям он относится либо с безразличием, либо сознательно их допускает, либо, строя легкомысленный расчет, активно желает, чтобы они не наступили. Например, наемный убийца, стреляя в свою жертву со значительного расстояния, предвидит возможность наступления как смерти потер-девшего, так и вреда его здоровью различной степени тяжести, и кроме того, аналогичные последствия для окружающих его лиц (телохранителей и т. п.). Однако желание убийцы направлено на единственный четко определенный результат — смерть намеченной жертвы. Причинения ей только вреда здоровью, скорее всего, он будет стремиться не допустить, поскольку, если с заказчиком не оговорено иное, это является нарушением преступного контракта. По отношению к физическим последствиям для окружающих может быть проявлен как косвенный умысел, так и неосторожность. Если в круг желаемых последствий входят два или более и возможность наступления каждого из них равновероятна, а лицу безразлично, какое из последствий наступит, то такой прямой умысел определенным назвать нельзя.

Бесспорным свидетельством того, что имел место определенный умысел, является предвидение лицом неизбежности наступления вредного физического последствия. Понимание неотвратимости физического последствия как необходимого свойства совершаемого лицом деяния делает это последствие в сознании виновного индивидуально определенным. Рассмотрим типичную ситуацию. При нане-Сении удара охотничьим или кухонным ножом по туловищу (в грудь или живот) потерпевшего виновный предельно ясно предвидит неизбежное последствие своего действия — проникающее ранение плевральной или брюшной полости, и желает его причинения. Вместе с тем сознанием виновного, как правило, охватывается возможность наступления смерти потерпевшего, которую он либо желает, Либо не желает, т. е. относится к ней с косвенным умыслом или легкомыслием470. Если субъект желает наступления смерти в результате ножевого ранения туловища, то это отнюдь не делает его прямой умысел неопределенным (желание либо смерти либо тяжкого вреда

46Q

Филановский И Г. Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению. Л., 1970. С.133. 0 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1991. № 9. С.5; 1992.№2.С.4; 1997.№8.С.9.

250

Гита 1}

здоровью). Наоборот, умысел четко определен, конкретизирован на достижение смертельного результата, а тяжкий вред здоровью в виде проникающего ранения всего лишь промежуточный этап, необходимый для наступления смерти. И если последняя по независящим от субъекта причинам не наступает, то все содеянное нужно квалифицировать как покушение на убийство.

В теории уголовного права подобные ситуации нанесения проникающего ранения, когда субъект предвидит возможность смертельного исхода, часто приводятся в качестве примеров неопределенного (альтернативного) умысла, с чем категорически нельзя

471 тт

согласиться . Неопределенный умысел здесь исключается различным характером предвидения: с одной стороны, реальной возможности смерти, с другой стороны, неизбежности проникающего ранения. В конечном счете уголовно-правовая оценка зависит от психического отношения к смерти: желает ее преступник (убийство или покушение на убийство) либо не желает (убийство или умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, в том числе повлекшее смерть по неосторожности). Образцом правильного решения этого вопроса может послужить следующее уголовное дело. Е. на почве частых выпивок со своим мужем вступала с ним в ссоры, которые нередко перерастали в драки. После очередного скандала Е. взяла кухонный нож и из личных неприязненных отношений в присутствии 9-летней дочери нанесла этим ножом удар мужу в область спины, причинив проникающее колото-резаное ранение задней поверхности грудной клетки с повреждением по ходу раневого канала нижней доли левого легкого, осложнившееся острой кровопотерей и приведшее к смерти потерпевшего на месте преступления. Нанеся удар, Е. произнесла фразу: «Я тебе говорила — проткну, а ты не верил», но увидев, что муж упал и изо рта у него струится кровь, испугалась и стала вызывать «скорую помощь». Учитывая характер пред- и посткриминального поведения виновной, а также то, что удар ножом, имеющим длину клинка 13 см, был нанесен со значительной силой (длина раневого канала 11 см) в область расположе-

471 Олихейко С, Рубинштейн И. Квалификация умышленных убийств и тяжких телесных повреждений // Социалистическая законность. 1967. № 5. С. 45; Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов / Отв ред. проф. И. Я. Козаченко и проф. 3. А. Незнамова. М., 1997. С.190; Российское уголовное право. Общая часть. Учебник. М., 1997. С.145.

Понятие фитческого пасы шя 251

ния жизненно важных органов, суд обосновано пришел к выводу, что Е. совершила убийство с косвенным умыслом472.

Неопределенный (неконкретизированный) умысел в физическом насилии характеризуется тем, что волевой момент умысла в равной степени связан с двумя или более физическими последствиями, различающимися по виду или размеру (степени тяжести). В сознании виновного отражается реальная возможность наступления любого из нескольких физических последствий, которые он предвидит. Предугадать, какое именно последствие наступит в результате его деяния в данной ситуации, субъект не может, поскольку степень вероятности наступления каждого из последствий одинакова. Но главное, что определяет феномен неконкретизированного умысла, это то, что воля субъекта не направлена на какой-то один конкретный результат, преступник в равной степени желает, безразлично относится или сознательно допускает любое физическое последствие из тех, что охватываются его сознанием, с каждым из них он согласен и поэтому действует по принципу «будь что будет». Таким образом для неопределенного умысла характерны три основные черты: 1) предвидение двух или более общественно опасных последствий; 2) реальная возможность наступления каждого из последствий; 3) связь воли преступника в равной степени с каждым из предвидимых последствий.

Итак, косвенный неопределенный умысел отличается от косвенного определенного лишь по количеству предвидимых последствий, правда, для последнего характерно предвидение только одного последствия. Правила уголовно-правовой оценки содеянного остаются те же — в соответствии с фактически наступившими последствиями.

Отличие прямого неопределенного умысла от прямого определенного выглядит более сложным. При прямом неопределенном умысле наступление каждого из предвидимых последствий характеризуется реальной возможностью. Если какое-либо последствие в сознании виновного представляется неизбежным, то по отношению к нему умысел всегда определенный. Допустим, субъект обманным способом с помощью сильнодействующего наркотического средства Приводит потерпевшего в беспомощное состояние, понимая, что Вводимая им доза наркотика может вызвать побочные последствия в

" Архив Санкт-Петербургского i ородского суда за 1998 г. Уголовное дело № 2212.

252

Г/ава II

виде вреда здоровью различной степени тяжести и даже смерть человека. Беспомощное состояние — неизбежное последствие инъекции значительной дозы наркотического средства, и по отношению к нему субъект проявляет прямой определенный умысел. Смерть и вред здоровью — равно возможные осложнения наркотического отравления, их наступление зависит от индивидуальных особенностей организма. Данных последствий субъект не желает, однако к наступлению любого из них относится безразлично, т. е. проявляет косвенный неопределенный умысел.

Основное различие между подвидами прямого умысла заключается в направленности волевого момента. При неопределенном умысле волевой момент «рассеян» по нескольким общественно опасным последствиям; лицо в одинаковой мере желает наступления любого из них, при этом не зная точно, какое последствие наступит в данной ситуации, ибо, по его мнению, это дело случач. При определенном же умысле желание предметно сконцентрировано на каком-то одном строго индивидуализированном преступном результате, наступления же всех других возможных последствий лицо не желает. Допустим, в описанном выше примере преступник желает как смерти, так и причинения вреда здоровью. В этом случае его умысел не определен, а беспомощное состояние рассматривается им как необходимый промежуточный этап при достижении любого из указанных последствий.

В отечественном уголовном праве прочно закрепился принцип, что при прямом неопределенном умысле уголовно-правовая оценка содеянного осуществляется по реально наступившим последствиям. И это правильно. Уже много лет данное правило никем не ставится под сомнение и приобрело черты аксиомы. Между тем в уголовно-правовой литературе мы не нашли убедительных аргументов в его пользу, кроме, пожалуй, того, что каждого из последствий лицо желало в равной мере, и если умысел «объективизировался в виде одного определенного результата», то «теряет всякое значение умысел подсудимого на другой возможный результат» .

473 Утевский Б. С. Вина в советском уголовном праве. М., 1950. С.208; Устинова Т. Индивидуализация ответственности за неоконченное преступление // Уголовное право. 1997. №4. С.53.

1 тя______________________253

Нельзя упрекнуть в необоснованности противников господствующей позиции, которые выдвинули противоположный взгляд. Согласно ему «совершение преступления с прямым неопределенным или альтернативным умыслом, если наиболее опасные из предвиденных и желаемых виновным последствий не наступили по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного, должно рассматриваться как покушение на причинение именно этих, наиболее опасных последствий, т.к. их достижение входило преступное намерение виновного» . И. Д. Самолюк обосновывал это мнение тем, что «в соответствии с основными положениями советского уголовного права при сочетании в одном и том же деянии признаков различных преступлений никак не может исключаться ответственность за наиболее опасное из этих преступлений»475. Мысль автора состоит в том, что здесь нужно руководствоваться правилом поглощения менее опасного преступления более опасным, т. е. покушение на более тяжкое из желаемых последствий поглощает фактическое причинение менее тяжкого последствия. Если ни одно из предвидимых и в равной мере желаемых последствий не наступило, то инкриминируется также покушение на наиболее опасный результат.

П. С. Дагель и Д. П. Котов полагали, что ответственность по фактически наступившим последствиям наступает за неосторожные преступления, «поэтому конструирование ответственности за преступления с неопределенным умыслом по фактически наступившим последствиям есть не что иное, как перенесение в сферу умышленных преступлений конструкции ответственности за неосторожные

•_, 476

преступления, для чего нет никаких основании» .

Думается, что авторы, выступающие за такое решение вопроса, неверно представляют себе природу прямого неопределенного умысла. Как уже говорилось, при неопределенном умысле виновного устраивает всякое общественно опасное последствие из тех, что он предвидит, но какое из них наступит конкретно, ему безразлично. Исходя из этого прямой неопределенный умысел можно охарактеризовать как своего рода косвенный умысел в прямом -— лицу безраз-

74 Злобин Г. Л , Никифоров Б. С. Умысел и его формы. С 103. 47S

Самолюк И. Д. Определенный и неопределенный умысел С. 124. Дагель П. С, Котов Д ние. Воронеж, 1974. С. 114.

Дагель П. С, Котов Д П. Субъективная сторона преступления и ее установле-

254

Гита П

лично, какое из желаемых им последствий наступит. А коль скоро при косвенном умысле содеянное квалифицируется по реально наступившему результату, то есть основание для применения этого принципа и при прямом неопределенном умысле. Квалифицировать действия лица как покушение на причинение наиболее тяжкого последствия, неверно, поскольку элемент косвенности (безразличия) к конкретному результату, в том числе и к самому тяжкому, исключает всякое основание уголовной ответственности за этот результат, если его нет в действительности.

Более сложным видится решение вопроса в том случае, когда в результате совершения деяния ни одно из последствий, входящих в объем неопределенного умысла, по независящим от субъекта обстоятельствам не наступило. Правильным будет, если содеянное квалифицировать как покушение на причинение наименее тяжкого последствия477. Приведем пример. Преступник пытается нанести потерпевшему множественные удары кастетом, с безразличием относясь к тому, будет ли результат его действий исчерпываться только физической болью или наступит вред здоровью любой степени тяжести. Потерпевший, предположим, будучи боксером, умело уклоняется от ударов, в результате ни один из них не достигает цели. Насильственные действия лица квалифицируются как покушение на побои (ч. 3 ст. 30 — ст. 116 УК РФ). Очевидно, что в ситуациях, подобных этой, имеет место коллизия (конкуренция) между двумя различными по степени опасности покушениями: покушением на менее тяжкое последствие и покушением на более тяжкое последствие. Разрешение коллизии в пользу наиболее опасного результата, т. е. путем поглощения, исключается присутствием в умысле элемента косвенности478. Впрочем, менее опасный результат также отсутствует. Каких-то других специальных правил квалификации преступлений, которые могут разрешить эту коллизию, нет, а ос-

Такой вывод не является новым, однако высказан он был без каких-либо аргументов (Дубовец П А. Ответственность за телесные повреждения по советскому уголовному праву. М , 1964. С.36; Исмаилов И А. Ответственность за причинение тяжких телесных повреждений по советскому уголовному праву Баку, 1969 С.76). 478 Иначе было бы создано противоречие, нарушающее принцип справедливой ответственности: в случае наступления менее тяжкого последствия — вменять это последствие, а при отсутствии любых последствий — вменять покушение на наиболее тяжкое из них.

Понятие физического паси шя 255

нование уголовной ответственности, очевидно, есть — в соответствии со ст. 29 и 30 УК РФ прямой умысел, в том числе неопределенный, не может быть оставлен без уголовно-правовой оценки при недоведении преступления до конца. В итоге налицо сомнение относительно объема обвинения, которое согласно ч. 3 ст. 49 Конституции РФ должно толковаться в пользу субъекта преступления, т. е. надлежит вменять покушение на причинение наименее тяжкого последствия, находящегося в пределах неопределенного умысла.

Неопределенный умысел в насилии может касаться различных видов физических последствий (качественно неопределенный умысел). То есть виновный в равной мере может желать или сознательно допускать (безразлично относиться) смерть, значительный вред здоровью, физическую боль, физические страдания, беспомощное состояние. Однако при незаконном лишении свободы прямой умысел всегда определенный, поскольку утрата потерпевшим физической свободы является неизбежным последствием данного вида физического насилия.

Чаще всего неопределенный умысел в физическом насилии касается последствий одного вида, но различной степени тяжести (количественно неопределенный умысел). Речь идет о физическом насилии в виде причинения значительного вреда здоровью (тяжкого, средней тяжести или легкого). В этой связи хотелось бы сделать одно уточнение, которое обычно опускается в уголовно-правовых исследованиях субъективной стороны преступлений против здоровья. Нужно четко различать: 1) неопределенность умысла относительно объема патологических изменений в организме потерпевшего в результате совершения насильственных действий; 2) неопределенность знания лица относительно судебно-медицинской и уголовно-правовой оценки этих изменений. Собственно неопределенный умысел при причинении вреда здоровью состоит именно в безразличии к фактическому объему вредных изменений, наступающих в результате насильственных действий. Что касается неопределенности в оценке причиняемых последствий, то это по существу вопрос Юридический и отношение к нему виновного никакого правового Значения не имеет. Прокомментируем сказанное на примерах. Причиняя потерпевшему перелом ребра, множественные гематомы и ссадины в результате избиения (прямой неопределенный умысел), виновный рассчитывал, что тем самым наносит потерпевшему тяж-

256

Г шва II

кий вред здоровью, хотя фактически указанные последствия образуют средней тяжести вред здоровью (юридическая ошибка), за что и должна наступать уголовная ответственность. Другой пример. Желая отрубить потерпевшему указательный палец на правой руке (прямой определенный умысел), преступник безразлично относится к уголовно-правовой оценке этого последствия, т. е. будет ли это тяжкий, средней тяжести или легкий вред здоровью. В данном случае лицо отвечает за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности менее чем на одну треть (20 %).

В практике насильственных преступлений могут быть разнообразные комбинации видов и подвидов умысла. Для примера, выталкивая потерпевшего из окна третьего этажа жилого дома, субъект предвидит неизбежность причинения телесного повреждения, но каким оно будет по характеру и степени тяжести, в его сознании не конкретизировано. Вместе с тем предвидением преступника охватывается и реальная возможность наступления смертельного исхода, которого он, однако, не желает. К причинению значительного вреда здоровью лицо относится с прямым определенным умыслом, а к степени его тяжести с неопределенным. Смерть является предметом косвенного определенного умысла.

На степень вины в физическом насилии влияет то, был ли умысел лица заранее обдуманным или внезапно возникшим. Изучение судебной практики по делам об убийствах показало, что в 28 % случаев убийцы действовали с заранее обдуманным умыслом, соответственно в 72 % умысел был внезапно возникшим. Высокий процент внезапно возникшего умысла объясняется традиционным преобладанием доли убийств, совершаемых на бытовой почве. Для «бытового» убийства, которое совершается, как правило, в обстановке ссоры или драки, почти всегда в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, по мотивам мести, ревности, личной неприязни, из хулиганских побуждений, не характерно длительное обдумывание плана совершения преступления, изготовление или приспособление орудий, приискание соучастников. Наоборот, момент возникновения умысла на убийство и момент его реализации совпадают по месту и времени.

Заранее обдуманный умысел во всех случаях обусловливал повышенную опасность убийц, ибо характеризовался устойчивостью и

Понятие фитческого наыиия______________________257

положительным отношением лица к будущему преступлению, был связан с планированием посягательства, способов его сокрытия, другими приготовительными действиями. Характерно, что абсолютное большинство убийств с заранее обдуманным умыслом имели корыстную мотивацию.

Близкая в процентном соотношении ситуация наблюдалась при изучении судебной практики по делам о насильственных грабежах: в 33,5 % умысел на применение физического насилия в процессе хищения был заранее обдуманным, в 67,5 % случаев — внезапно возникшим. Объясняется это тем, что в структуре грабежей велика доля преступлений ситуативного характера, совершаемых по принципу «увидел — отобрал». Кроме того, внезапное возникновение умысла на применение насилия нередко связано с перерастанием ненасиль-'ственных форм хищения в насильственный грабеж, когда виновный, будучи застигнутым при изъятии имущества, применяет насилие с целью довести преступление до конца и избежать задержания.

Любопытно, что анализ уголовных дел о разбоях, совершенных с применением физического насилия, выявил противоположную ситуацию: в 64 % случаев умысел разбойников был заранее обдуманным, в 36 % — внезапно возникшим479. Разбой в виде применения насилия, опасного для жизни или здоровья, является самой опасной формой хищения и обычно совершается преступниками, умысел которых на завладение чужим имуществом носит устойчивый характер, а его реализация заранее планировалась с использованием крайне опасных, но зато эффективных средств. Поэтому подавляющее большинство разбоев совершалось группой лиц по предварительному сговору (80 %), а в 40 % случаев применялись оружие или предметы, используемые в качестве оружия, которые заранее подыскивались для этой цели.

Мотивы и цели физического насилия

По действующему уголовному законодательству в 70 % составов насильственных преступлений мотив и цель имеют значение для квалификации. Разнообразие законодательных форм физического

479

Эти данные подтверждают вывод Е. В Побрызгаевой о том, что доля предумышленных разбоев растет {Побрызгаева Е В Личность преступника и ситуация в механизме разбойного нападения Автореф канд дис М., 1995. СИ).

258

Глава If

насилия, его универсальность в качестве средства достижения любых целей свидетельствуют о красочном спектре в мотивации данного типа преступного посягательства. По этой причине для физического насилия нельзя найти и нормативно закрепить имманентные мотив и цель как, например, для хищения.

Мотив физического насилия — это «обусловленное определенными потребностями осознанное побуждение»480, которым руководствовался субъект, совершая насильственное деяние. Структурный анализ Особенной части УК РФ показывает, что среди мотивов, имеющих значение для квалификации насильственных преступлений, фигурируют:

— месть за осуществление служебной деятельности или выполнение общественного долга— ст. 105, 111, 112, 117, 277, 295, 296, 317,318,321,334;

— корысть — ст. 105, 126,206;

— хулиганские побуждения — ст. 105, 111, 112,213;

— национальная, расовая, религиозная ненависть или вражда — ст. 105, 111, 112, 117;

— кровная месть — ст. 105.

С каждым из этих мотивов уголовный закон связывает усиление ответственности за насильственное преступление, что криминологически обоснованно. Физическое насилие, совершенное по указанным мотивам, обусловливает повышенную общественную опасность преступления и преступника. А такие мотивы, как корысть и хулиганские побуждения весьма распространены при совершении насильственных преступлений. Мотив кровной мести свойствен только физическому насилию.

Среди мотивов, не имеющих значения для квалификации физического насилия, чаще всего встречаются:

— месть за правомерное или противоправное, аморальное поведение;

— личная неприязнь;

— нежелание нести ответственность за совершенный проступок;

— ревность;

5 РарогА. И. Проблемы субъективной стороны преступления. С.40.

fJoHfunue физического иасшия 259

— недовольство служебной или общественной деятельностью потерпевшего;

— сексуальные побуждения;

— интересы личной безопасности;

— зависть.

По результатам изучения нами уголовных дел об убийствах: 27,4 % было совершено из личной неприязни к потерпевшему, 24,2 % ■— из корыстных побуждений, 11,3% — из мести за противоправное или аморальное поведение, 9,7 % — из хулиганских побуждений, 3,2 % — из ревности, 24,2 % — по другим мотивам.

Большим разнообразием отличаются цели физического насилия. Цель физического насилия — это «идеальная (мысленная) модель будущего желаемого результата»481, к достижению которого стремится субъект, совершая насильственное деяние."

Физическое насилие, совершаемое с прямым умыслом, всегда целенаправленно. При этом преступник может ставить перед собой несколько последовательных целей, находящихся между собой в соподчинении. Как пишет Ю. Ф. Лубшев, «насильственное деяние имеет сложное целевое содержание, включающее в себя собственные цели процесса физического воздействия на потерпевшего, цели ненасильственного поведения, цели преступления в целом и более широкие цели, для достижения которых совершается данное противоправное посягательство»482. Все эти цели можно подразделить с точки зрения временной характеристики на ближайшие, отдаленные и перспективные, а с точки зрения завершенности — на начальные, промежуточные и конечные4 3. Начальной (ближайшей) целью физического насилия является его преступный результат в виде общественно опасного физического последствия. Нельзя согласиться с Ю. Ф. Лубшевым, что ближайшей целью насилия выступает «сам процесс совершения определенного комплекса действий в отношении потерпевшего»484. Если речь идет о цели насилия, ею не могут

1 Рарог Л. И. Проблемы субъективной стороны преступления. С. 45.

2 Лубшев Ю. Ф. Установление виновности по делам о насильственных преступлениях//Вестн. МГУ. Сер. 11. 1975. № 1. С.28.

3 Якушин В А Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С.190.

Лубшев Ю. Ф. Установление виновности... С.29.

260

Г шва Ц

быть сами насильственные действия, так как они являются средством достижения цели.

Конечная цель физического насилия может быть какой угодно При этом под конечной целью физического насилия мы понимаем такую цель, которая достигается непосредственно насилием без каких-либо дополнительных, ненасильственных действий субъекта Например, в составных преступлениях конечной целью физического насилия является облегчение совершения основного деяния, которое, в свою очередь, имеет свою цель, нередко выступающую конечной целью преступной деятельности в целом В данной цепочке преступных целей конечная цель физического насилия по существу является промежуточной.

Для характеристики физического насилия, совершаемого с прямым умыслом, существенную роль играет соотношение конечной цели насилия с его преступным результатом (физическим последствием). Исходя из соотношения цели и последствия преступления И. Г. Филановский подразделял все целенаправленные преступления на две группы: «В первой из них цель существует параллельно с результатом и достигается последовательно только после наступления преступного результата, который по существу является средством достижения цели»; «во второй группе таких преступлений цель и последствие как бы едины, они как бы совпадают»485. Аналогичным образом можно подразделить и физическое насилие. От установления того, каково соотношение конечной цели и физического последствия, зависит правильное понимание социально-правовой природы физического насилия, степени опасности личности насильственного преступника, а значит и верная квалификация преступления.

Конечная цель и физическое последствие в насилии могут совпадать в том смысле, что причинение физического последствия является конечной целью насильственных действий лица. Иначе говоря, ближайшая цель физического насилия является одновременно конечной его целью и выражается в физическом последствии, причиненном потерпевшему. При таких обстоятельствах физическое насилие выступает как самоцель, «насилие ради насилия», т. е. «со-

т,

485 Филановский И Г Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению С 106

Понятие фи шческого паси шн______________________261

вершением насильственных действий исчерпываются все желания субъекта»486. Мотивами такого рода физического насилия являются месть, личная неприязнь, хулиганские, сексуальные или садистские побуждения, ненависть, зависть, иногда ревность и некоторые другие. Для их удовлетворения необходимо и достаточно самого факта причинения физического вреда потерпевшему, и других целей субъект не преследует. Подобные насильственные преступления О. Ю. Михайлов объединяет в группу агрессивно-иасильствен-

487

ных .

В физическом насилии, совершаемом из мести, конечную цель можно определить как расправу над потерпевшим (по нашим данным, 43,5 % убийств имели целью именно расправу). С.В.Кудрявцев называет такое насилие карательным, когда оно было реакцией на прошлое поведение другого лица488. Часто физическое насилие рассматриваемого вида — это проявление отклонений в биоло-

489

гических или психических свойствах индивида , — совершается с особой жестокостью в отношении лиц, находящихся в беспомощном состоянии, а также в отношении престарелых, малолетних или психически больных людей.

Физическое насилие как самоцель имеет место в составах, в которых насилие выполняет роль основного (главного) деяния в объективной стороне, и где нет указания на цель преступления (например, ч. 1 ст. 105, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ и т. п.).

Чаще всего конечная цель и физическое последствие в насилии не совпадают. В этом случае ближайшая цель физического насилия (физическое последствие) выступает средством достижения иной значимой для субъекта цели, которая либо прямо указана в составе преступления или вытекает из него, либо безразлична для квалификации. В юридической психологии такого рода насилие называют

490 491

утилитарным или рационально-насильственным преступлением .

Лубшев Ю Ф Установление виновности.. С.29

Михайлов О Ю Проблема жестокости в криминальной психологии Автореф канд. дис. М ,1985 С. 17

Кудрявцеве В Конфликт и насильственное преступление М , 1991 С 106

Василиади А Г Влияние объективного на уголовно-правовую оценку насилия при совершении некоторых преступлений // Биологическое и социальное в личности преступника и проблемы ее ресоциализации Уфа, 1994 С 89.

Кудрявцев С В. Конфликт и насильственное преступление. С. 107

262

Глава Ц

Самостоятельными целями физического насилия (они не всегда могут быть конечными), имеющими значение для квалификации по действующему УК РФ, являются:

— воспрепятствование осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга — ст. 105, 111, 112, 117, 141, 149, 277, 295, ^96, 317, 318, 321, 333, 334;

— стремление скрыть другое преступление или облегчить его совершение — ст. 105;

— использование органов или тканей потерпевшего — ст. 105, 111;

— корысть —ст. 161, 162, 163,227,221,226,229;

— нарушение общественной безопасности, устрашение населения либо оказание воздействия на принятие решений органами власти — ст. 205;

— понуждение (принуждение) государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия — ст. 120, 149, 206, 302, 309, 333;

— возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства — ст. 282;

— воспрепятствование исправлению осужденного — ст. 321;

— полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы — ст. 357;

— вовлечение в преступление или аморальное поведение — ст. 150, 151,230,240;

— провокация войны или осложнения международных отношений— ст. 360;

— облегчение совершения основного деяния — в составных и примыкающих к ним преступлениях (ст. 131, 132, 203, 240).

По своему содержанию все эти цели можно разделить на три группы:

1) Совершение потерпевшим нужных для преступника действий или воздержание от нежелательных для него действий.

2) Создание социально опасного состояния в обществе.

3) Создание возможности для совершения преступником каких-либо последующих действий.

Михайлов О. Ю Проблема жестокости... С. 17.

Понятие физического наситя______________________263

По нашим данным, 24,2 % убийств было совершено с целью завладения чужим имуществом или получения иной материальной выгоды, 11,3 % — с целью скрыть другое преступление, 6,5 % — с целью воспрепятствовать служебной деятельности потерпевшего или выполнению им общественного долга, в 58 % убийств ставились другие цели (среди них в 43,5 % — расправа над потерпевшим).

Физическое насилие как средство достижения иной цели может иметь место в составах, где оно является основным деянием, и всегда выступает таковым в составных и смежных с ними преступлениях, где оно выполняет роль средства совершения преступления.

Для правильной квалификации последней группы преступлений важное значение имеет уяснение конечной цели физического насилия — облегчение совершения основного действия. Как уже говорилось, данная цель является промежуточной в общей цепи преступных целей субъекта и подчинена конечной цели, которая непосредственно достигается ненасильственным основным деянием. Например, конечной целью насильственного грабежа является полное завладение имуществом, распоряжение им как своим собственным. Однако данная цель достигается не непосредственно насилием, а в результате хищения.

' Конечная цель физического насилия — облегчить открытое хищение имущества и тем самым обеспечить достижение конечной цели преступления в целом. Цель облегчить совершение основного действия заключается в том, чтобы устранить препятствие к его совершению, которым является предполагаемое или действительное противодействие потерпевшего! Причем противодействие потерпевшего может быть не только в виде активного физического сопротивления преступнику (например, необходимая оборона), но и выражаться в других действиях (бездействии), направленных к тому, чтобы помешать преступнику довести задуманное до конца (крики о помощи, вызов милиции по телефону, удержание имущества или отказ передать его преступнику, бегство от преступника и т. п.).

Результаты изучения нами уголовных дел о насильственных грабежах и разбоях показали, что в 11,8 % случаев потерпевшие использовали право на необходимую оборону, в 29,4 % случаев иным

264

Глава II

образом противодействовали преступлению, в 58,8 % случаев не

492

оказывали никакого противодействия преступникам .

Таким образом, для квалификации составного преступления с применением физического насилия важно установить, что противодействие потерпевшего было направлено именно на воспрепятствование совершению преступления (объективный критерий), а примененное к потерпевшему физическое насилие имело целью устранить это противодействие для беспрепятственного совершения основного деяния (субъективный критерий). Установление субъективного критерия (цели), который имеет приоритетное значение для квалификации, происходит на основе критерия объективного, который в большинстве случаев очевиден, соответствующее поведение потерпевшего, как правило, говорит само за себя, и главное, оно всегда предпринимается до момента фактического окончания преступления. Отсутствие объективного критерия не влияет на квалификацию физического насилия, однако усложняет установление его цели. Так, если никакого противодействия со стороны потерпевшего оказано не было и он даже не помышлял об этом, а преступник применил физическое насилие, дабы упредить возможность противодействия в процессе посягательства, то насилие безусловно должно оцениваться как средство совершения преступления. Равным образом осуществляется квалификация и в том случае, когда какие-либо действия потерпевшего были восприняты преступником как противодействие преступлению, хотя в действительности они таковым ие являлись (например, попытка потерпевшего покинуть место преступления без намерения помешать его совершению).

Заявление потерпевшего в процессе посягательства о своем намерении в последующем сообщить о случившемся в правоохранительные органы или другим лицам, а также действия, предпринятые

492 По данным Е. В. Побрызгаевой, свыше 70 % потерпевших в разбоях «оказали пассивное ответное действие либо не сопротивлялись вовсе» (Побрызгаева Е. В. Личность преступника и ситуация ... С. 12). Высокий процент непротиводействия потерпевших объясняется несколькими обстоятельствами. Это предшествующие насилию угрозы его применения, что позволяет устрашить жертву, нейтрализовать желание к активному сопротивлению, значительная интенсивность и внезапность применения физического насилия преступником, когда потерпевший не осознает наличной угрозы насильственных действий, испуг жертвы, сопровождающийся иногда состоянием психологического ступора, блокирующего волевые способности лица.

Понятие физического насилия______________________265

им после фактического окончания преступления (задержание преступника, сообщение в милицию и пр.), не являются противодействием преступлению, и применение в связи с ними физического насилия не может быть квалифицировано как средство составного преступления. В этом случае физическое насилие применяется не с целью облегчить совершение основного деяния, а для того, чтобы скрыться с места преступления либо скрыть факт его совершения. О цели скрыть, а не облегчить преступление, может свидетельствовать также немощность, беспомощность, малолетство потерпевшего-очевидца, который в силу данных личных свойств не в состоянии оказать противодействие преступнику, и последний, понимая данное обстоятельство, тем не менее применил физическое насилие, дабы избежать последующего разоблачения. В этом плане показателен пример разбойного нападения, приводимый Е. В. Побрызгаевой. «Л. и К. познакомились с А., который пригласил их в свою квартиру для распития спиртных напитков. По дороге Л. и К. договорились ограбить А. Когда принесенные напитки были выпиты, А. предложил гостям покинуть квартиру. Чувствуя, что настал момент решительных действий, К., согласно договоренности, взял пустую бутылку и, подойдя сзади, несколько раз ударил по голове потерпевшего, который упал от оглушения. Затем преступники завладели часами и перстнем потерпевшего, собрали наиболее ценные вещи. Через некоторое время А. пришел в себя и приподнял голову, тогда один из нападавших, взяв в руки лежащую на полу пудовую гирю, дважды бросил ее на голову потерпевшему. Забрав собранные вещи, преступники, уходя, нанесли несколько ударов кухонными ножами в спину уже почти мертвому, хрипевшему А., после чего подожгли квартиру и скрылись»493. Анализ субъективной стороны насильственных действий преступников с очевидностью показывает, что объективная сторона разбоя, помимо хищения, исчерпывалась физическим насилием в виде ударов бутылкой по голове потерпевшего, а последующее его убийство с помощью пудовой гири и кухонных ножей не являлось средством совершения разбоя, оно имело цель скрыть свою причастность к разбою. Ввиду этого квали-

ДЛ-1

Побрызгаева Е В Характер насилия при разбоях // Человек против человека. Преступное насилие. СПб , 1994. С.72.

266

Г шва

фикация содеянного Л. и К. следующая: п. «ж» и «з» ч. 2 ст. 105; п. «а» и «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ.

' Безусловно, не может квалифицироваться в качестве средства преступления (в виде конститутивного или квалифицирующего признака) физическое насилие-самоцель, несмотря на то, что оно совершается в процессе какого-либо преступного посягательства, т. е. в одном месте и в одно время (например, в процессе хищения один из преступников причиняет потерпевшему тяжкий вред здоровью из мести за то, что тот не показал сразу местонахождение имущества). Физическое насилие-самоцель образует самостоятельный состав преступления, выступает элементом реальной совокупности наряду с другим посягательством. '

Итак, для квалификации физического насилия в качестве средства преступления в составных и примыкающих к ним посягательствах (ст. 131, 132, 203, 240 УК РФ) обязательно установление его цели — облегчить совершение основного деяния, которая заключается в стремлении преступника упредить возможное противодействие потерпевшего в процессе посягательства либо подавить (преодолеть) уже начавшееся противодействие. *

Правильное понимание цели физического насилия в составных преступлениях позволило ученым-юристам найти верное решение носившего долгое время дискуссионный характер вопроса о квалификации грабежа путем так называемого «рывка», когда в результате изъятия имущества причиняется физический вред потерпевшему (срывание сережек, часов, браслета, кольца с повреждением тех частей тела, на которых они носятся, срывание сумки с пояса, плеча, выхватывание ее из рук с причинением физической боли, повреждением пальцев или кисти, либо с последующим падением потерпевшего и т. п.).

В одном из судебных прецедентов по такому делу разъясняется: «Насилие при грабеже служит средством для завладения имуществом и применяется умышленно, чтобы лишить потерпевшего либо возможности, либо желания противодействовать похищению. Поэтому не являются насильственным грабежом случаи похищения имущества так называемым «рывком», когда виновный не применя-

494

ет и не желает применить насилие» . Здесь физическое насилие не

' Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. № 4. С.15.

Понятие фшического паси шя 267

является средством совершения грабежа, а выступает побочным результатом изъятия имущества. На сегодняшний день практически никем не оспаривается наличие в этом случае идеальной совокупности простого грабежа и преступления против здоровья (в зависимости от характера и степени тяжести физических последствий).

К сожалению, различия в целевой характеристике физического насилия еще не до конца осознаются практическими работниками и некоторыми представителями теории уголовного права. Так, основана на смешении целей физического насилия и противоречит действующему закону распространенная практика квалификации по п. «в» ч. 2 ст. 126, 127 или 206 УК РФ случаев совершения в процессе удержания потерпевшего его убийства, умышленного причинения вреда здоровью, истязания, когда эти деяния не были средством похищения человека, незаконного лишения его свободы или захвата заложника, а были либо физическим насилием-самоцелью (по мотивам мести, ревности и т. п.), либо были средством достижения иных целей (скрыть преступление, воспрепятствовать служебной деятельности потерпевшего, облегчить совершение другого преступления и т. д.). М. и другие лица похитили С, отвезли его в лесопарковую зону, где под угрозой убийства стали требовать от потерпевшего передачи им крупной суммы денег. Для подтверждения реальности угроз потерпевшему демонстрировали пистолет, а М. погружал его голову в воду протекающего там канала, т.е. применил насилие, опасное для жизни и здоровья. Суд вместо того, чтобы признать опасное насилие квалифицирующим признаком вымогательства, посчитал его квалифицирующим признаком похищения человека495.

В теории уголовного права критикуемое мнение высказывает Л. А. Андреева, по утверждению которой, «всегда в квалификацию по совокупности должны входить п. «в» ч. 2 ст. 105 и п. «в» ч. 2 ст. 126 или п. «в» ч. 2 ст. 206 УК РФ. Квалификация по п. «в» ч. 2 ст. 126 или п. «в» ч. 2 ст. 206 УК должна иметь место при убийстве, потому что они предусматривают применение опасного для жизни

49S

Архив Санкт-Петербургского городского суда за 1997 г. Уголовное дело № 2-126.

268

Глава [I

или здоровья насилия»496. Действительно, любое убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника, должно квалифицироваться по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, но не любое убийство, сопряженное с указанными преступлениями, обосновывает квалификацию по п. «в» ч. 2 ст.ст. 126 или 206 УК РФ. При убийстве п. «в» ч. 2 ст.ст. 126, 127 или 206 УК РФ может вменяться только в том случае, когда убийство не просто совершалось в процессе указанных посягательств, а было средством похищения человека, незаконного лишения его свободы или захвата заложника, т. е. совершалось с целью облегчить захват или удержание человека. Именно это обстоятельство повышает степень общественной опасности соответствующих преступлений и обусловливает природу квалифицирующего признака насилия. Причем потерпевшими от такого убийства могут быть только посторонние лица, которые противодействуют либо, по мнению виновного, могут оказать противодействие лишению свободы. Убийство самого похищенного, лишенного свободы либо заложника независимо от их противодействия захвату или удержанию, мотивов и целей их убийства не может быть средством преступлений, предусмотренных ст. 126, 127, 206 УК РФ, так как это исключает последующее удержание потерпевшего и означает фактическое прекращение данных преступлений.

К сожалению, следует отметить, что в учебной литературе акцент на целевой характеристике физического насилия как средства преступления делается, как правило, только применительно к насильственным корыстным (п. «г» ч. 2 ст. 161, ст. 162, п. «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ) и половым (ст. 131, 132 УК РФ) преступлениям. По данным категориям преступлений Пленумами Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) даны разъяснения, в которых четко указано, что физическое насилие в соответствующих посягательствах выступает средством, облегчающим их совершение497. Что касается других составных преступлений, то анализ признака насилия обычно исчерпывается объемом физических последствий, охватываемых той или иной уголовно-правовой нормой, а об обязательной цели

496 Андреева Л. А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах. СПб., 1998. С.13.

497 Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1995. С.27, 391, 512, 541.

Понятие физического иаси.шя______________________269

физического насилия ничего не говорится. Между тем в случае, когда физическое насилие выступает средством составного преступления, законодательная формула на этот счет везде одинакова — «совершенное с применением насилия». Исключением является состав хулиганства (ст. 213 УК РФ), в котором насилие может не быть средством, облегчающим совершение грубого нарушения общественного порядка, и чаще всего таковым не является, а лишь совершается в процессе собственно хулиганских действий, сопровождает их. Отсюда и несколько иная формулировка в диспозиции ч. 1 ст.

498

213 УК РФ — «сопровождающееся применением насилия» . Следовательно, отмеченные ошибки в квалификации физического насилия при похищении человека и незаконном лишении свободы, по всей видимости, обусловлены сложившимся стереотипом применения ч. 2 ст. 125' и ч. 2 ст. 126 УК РСФСР 1960 г., которые помимо прочих признаков предусматривали, соответственно, похищение человека, «соединенное с пытками, издевательствами или иными насильственными действиями, опасными для жизни или здоровья потерпевшего», и незаконное лишение свободы, «сопровождавшееся причинением ему физических страданий». Поэтому, если, по мнению практиков и теоретиков уголовного права, п. «в» ч. 2 ст. 126, 127 или 206 УК РФ должен вменяться независимо от мотивов и целей физического насилия, совершенного в процессе удержания потерпевшего, то формулировку данного пункта следовало бы изменить, например, как «сопровождающееся (- щиеся) насилием, опасным для жизни или здоровья». Пока же позиция законодателя по этому вопросу иная, и, стало быть, указанная точка зрения не может быть признана правомерной.

Выше нами была выделена группа целей физического насилия, объединенных по одному общему признаку — совершение потерпевшим нужных для преступника действий или воздержание от не-желаемых им действий. На основе этой целевой характеристики физического насилия в науке уголовного права была выделена его функция — принуждение499. Конкретно данная функция физическо-

498 По причинам, указанным ранее, слово «применение» из состава хулиганства целесообразно исключить.

499 Панов Н. И. Квалификация насильственных преступлений. С.26; Симонов В. И. К вопросу о соотношении понятий принуждения и насилия // Фундаментальные и прикладные проблемы развития юридической науки. Пермь, 1998. С.161-171.

270

Глава II

го насилия состоит в том, что, воздействуя на потерпевшего, преступник стремится подчинить его волю своей и добиться определенного, выгодного для виновного поведения (действия или бездействия). «Принуждение, — пишет А. И. Бойцов, — всегда направлено на подавление воли потерпевшего, на приведение его в такое состояние, при котором потерпевший был бы внутренне готов подчиниться требованиям виновного»500. В УК РФ функция принуждения физического насилия наиболее ярко выражена в ст. 206, которая предусматривает цель понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия. С учетом этого поведение потерпевшего, отвечающее цели физического насилия, Ю. Ф. Лубшев разделяет на «две четко различимые группы — активную и пассивную». «Типичным примером активного результата, — поясняет Ю. Ф. Лубшев, — является передача имущества грабителю. А примером пассивного последствия может служить прекращение сопротивления женщины при изнасиловании»501. Понимание функции принуждения физического насилия важно для квалификации тех насильственных преступлений, в состав которых включен термин «принуждение» или «понуждение» (ст. 120, 149, 206, 302, 309, 333 УК РФ). Хотя, как справедливо указывает В. Ф. Иванов, «сфера криминогенных связей понуждения (принуждения) с преступной деятельностью довольно широка и многообразна и не ограничивается рамками только тех составов преступлений, в обрисовке которых упоминаются эти понятия»502. Независимо от того, предусмотрено слово «принуждение» в диспозиции статьи или не предусмотрено, если физическое насилие является средством преступления, то функция принуждения является для него сущностной. Физическое насилие, осуществляющее функцию принуждения, является обстоятельством, отягчающим наказание (п. «к» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

Физическое насилие, совершаемое с косвенным умыслом, не является целенаправленным, т. е. причиняемое физическое последствие не выступает для субъекта ни в качестве конечной цели, ни в

Бойцов А И Понятие насильственного преступления. С. 148.

501 Лубшев Ю. Ф Установление виновности... С.30.

502 Иванов В. Ф Уголовно-правовая оценка понуждения Автореф канд. дис Саратов, 1986. С.З.

Понятие физического насилия______________________271

качестве средства достижения конечной цели. В этом случае поставленные субъектом цели, в том числе и те, о которых упоминалось выше, достигаются менее опасным физическим насилием, а более опасные физические последствия сознательно допускаются или лицо к ним относится безразлично, либо ненасильственными действиями, создающими, тем не менее, возможность причинения физического вреда человеку. Однако субъективная связь между физическим насилием с косвенным умыслом и целями субъекта, достигаемыми с помощью других средств, имеется. Как писал П. С. Дагель: «Преступное последствие при косвенном умысле — это цена, которую виновный готов заплатить за достижение желаемой цели, которой он добивается ценой причинения вреда обществу, принося таким образом, общественные интересы в жертву ради достижения личных целей»503. Совершая физическое насилие с косвенным умыслом, преступник стремится к достижению определенных целей, однако ради этого не прочь поставить под удар физическую безопасность человека. Достигая поставленной цели менее опасными средствами, лицо не исключает причинения опасного физического последствия, более того, при безразличном отношении к побочному последствию субъект воспринимает его положительно, последствие даже может удовлетворять преступника, если отвечает поставленной им цели, хотя и не является необходимым для ее достижения, а потому и нежелаемым. Сказанное характеризует повышенную общественную опасность физического насилия с косвенным умыслом по сравнению с причинением физического вреда по неосторожности, где субъективная связь между преступным физическим последствием и целями поведения субъекта либо отсутствует вовсе (при небрежности), либо носит отрицательный характер (при легкомыслии)504. Можно также констатировать, что уровни общественной опасности физического насилия с прямым умыслом и физического насилия с косвенным умыслом близки, что отражается в уголовном законодательстве, которое не связывает с каким-либо из этих видов умысла ужесточение ответственности.

503 Дагель П С. Проблемы вины в советском уголовном праве // Учен. зап. ДВГУ. 1968. Вып. 21. Ч. 1.С.88-89.

В. А. Якушин общественно опасное последствие в преступном легкомыслии называет нежелаемой целью, целью со знаком «минус» (Якушин В. А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С. 198).

272

Г. iава Ц

В этой связи небезосновательна точка зрения П. С. Дагеля, что указание в диспозиции статьи на мотив или цель преступления само по себе не предопределяет того, что данное преступление может быть совершено исключительно с прямым умыслом505. Так, физическое насилие с косвенным умыслом возможно при терроризме (ст. 205), состав которого предусматривает цель нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти (например, совершая поджог здания, террорист безразлично относится или сознательно допускает в результате пожара причинение вреда здоровью или гибель людей). Косвенный умысел возможен в преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 318 УК РФ, также содержащей указание на мотив и цель. Н. на автомобиле «Жигули» пытался скрыться от преследовавших его на мотоцикле сотрудников милиции Ш. и К. Догнав автомашину, милиционеры остановили мотоцикл перед ней на расстоянии 1,5-2 м. Тогда Н. «с целью оказания сопротивления работникам милиции умышленно направил свою автомашину на мотоцикл, от чего тот упал на левый бок, Ш. и К. упали на землю, получив при падении менее тяжкие и легкие телесные повреждения». В приговоре отмечалось: «Перед нанесением удара по мотоциклу указанные транспортные средства были неподвижны, расстояние между ними не превышало двух метров, поэтому разогнать автомашину Н. не мог»50 . При таких обстоятельствах у Н. отсутствовало не только желание лишить жизни сотрудников милиции, что было отмечено судом, но и, на наш взгляд, желание причинить им значительный вред здоровью. Суд обосновано квалифицировал действия Н. по ч. 2 ст. 191' УК РСФСР (ч. 2 ст. 318 УК РФ).

Распространенный в уголовно-правовой литературе взгляд, что указание в законе на цель преступления исчерпывает вину прямым умыслом, чреват ослаблением уголовно-правовой борьбы с наиболее опасными насильственными преступлениями (ст. 277, 295, 317 УК РФ). Если последовательно придерживаться критикуемой позиции, то, к примеру, убийство сотрудника милиции с косвенным умыслом в результате его избиения в целью воспрепятствовать пресечению им преступления нельзя квалифицировать не только по ст.

ад5 Дагель П. С. Проблемы вины в советском уголовном праве. С.165, 167. 506 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1992. № 10. С.9.

Понятие физического насилия

273

317 УК РФ, но и по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ507. Любопытно отметить, что в уже упоминавшемся постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР разъяснение о том, что посягательство на жизнь работника милиции, народного дружинника или военнослужащего возможно как с прямым, так и с косвенным умыслом, дано без каких-либо оговорок насчет влияния мотива и цели этого преступления на вид умысла508. В силу описанной выше субъективной связи между причиненным с косвенным умыслом физическим последствием насилия и целями субъекта единая дифференциация уголовной ответственности за физическое насилие с прямым и косвенным умыслом оправданна.

07 Верно различает С. М. Корабельников мотив и цель в преступлении, предусмотренном ст. 317 УК РФ: «Целью совершения рассматриваемого преступления выступает прекращение или изменение деятельности по охране общественного порядка», а конкретными мотивами: стремление избежать ответственности за совершенное преступление или другое правонарушение, месть за осуществление служебной деятельности, хулиганские побуждения, иные мотивы, в том числе недовольство служебной или общественной деятельностью потерпевшего (Корабельников СМ. Особенности субъективной стороны при посягательстве на жизнь работника милиции или народного дружинника // Актуальные проблемы борьбы с преступностью. Свердловск, 1989. С.80).

S08 Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М, 1995. С.529.

Глава III

ПРАВИЛА КВАЛИФИКАЦИИ

ФИЗИЧЕСКОГО НАСИЛИЯ ПО СОВОКУПНОСТИ

НОРМ И ПРИ ИХ КОНКУРЕНЦИИ В СЛОЖНЫХ

НАСИЛЬСТВЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ

Для правильной квалификации посягательств, совершаемых с физическим насилием, важное значение имеет вопрос о случаях идеальной совокупности и конкуренции норм при совершении сложных насильственных преступлений. Речь идет о том, какой объем физических последствий включается без дополнительной квалификации в признак насилия в конкретном составе преступления, а также когда требуется дополнительная квалификация по статьям о преступлениях против жизни, здоровья и физической свободы человека.

Эта задача стала чрезвычайно актуальной и пробрела еще большую сложность в связи с принятием и вступлением в силу с 1 января 1997 г. нового УК России, который предусматривает «насилие», например, в качестве средства преступления в 35 статьях Особенной части, в то время как в УК РСФСР 1960 г. (по состоянию на 31 декабря 1996 г.) данный признак предусматривался в 19 статьях Особенной части. Научно-практические рекомендации по затронутому вопросу, даваемые в новейшей учебной литературе и комментариях к УК РФ, характеризуются поразительным разнобоем в уголовно-правовой оценке одних и тех же преступлений, а также преступлений, подобных друг другу по конструкции уголовно-правовой нормы. Традиционный способ решения указанной задачи путем

Правила кии шфикации фитческпго паси шя. . 275

сравнения строгости санкций за сложное преступление и преступление против личности оказывается не всегда пригодным для нового УК РФ5 9, и его применение порой приводит к парадоксальным выводам.

Например, А. Н. Красиков, анализируя состав незаконного лишения свободы и полагая, что и. «в» ч. 2 ст. 127 УК РФ охватывает собой тяжкий вред здоровью, задается вопросом: «Почему за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека санкция предусмотрена в виде лишения свободы на срок от 2 до 8 лет, а если такое насилие совершается в процессе незаконного лишения свободы, то оно наказуемо лишением свободы на срок от 3 до 5 лет?»510. А. Н. Красиков считает, что санкции в ч. 2 и ч. 3 ст. 127 УК РФ построены неверно еще и потому, что за неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью в результате незаконного лишения свободы предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок от 4 до 8 лет, а за тот же вред, причиненный умышленно — от 3 до 5 лет.

Однако следует сказать, что вопрос останется открытым даже при условии, что законодатель повысит максимальный предел санкции в ч. 2 ст. 127 УК РФ, чтобы она охватывала умышленный тяжкий вред здоровью. Так, в квалифицированном составе похищения

I 50' Н Ф. Кузнецова предлагает сравнивать объекты соответствующих преступле-| ний, категории тяжести (при их совпадении - санкции), характер общественной I опасности Однако автор непоследовательна в своей позиции на конкретном приме-( ре: сопоставляя два преступления - ст. 120 и ч. 1 ст 112 УК РФ, категории тяжести J которых совпадают, Н. Ф. Кузнецова делает неверный вывод, что умышленное при-' чинение средней тяжести вреда здоровью без отягчающих обстоятельств не охва-() тывается признаком насилия в ст. 120, совершенно упуская из поля зрения разницу '• в санкциях данных составов преступлений (Кузнецова Н. Квалификация сложных J составов преступлений // Уголовное право. 2000. № 1 С 26-27, 30) На основании t этого нетрудно заметить, что в конечном итоге решающее значение все же имеет сопоставление строгости конкретных санкций, поскольку и характер общественной i опасности преступления, и степень важности того или иного объекта уголовно-правовой охраны формально отражены в санкции Нельзя не учитывать и того, что отмеченный традиционный способ квалификации сложных насильственных преступлений опирается на максимально формализованные (арифметические) понятия и математически точные сравнения, что делает его довольно простым в применении.

510 Красиков А Н Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. С 125.

276

Г шва Hi

человека санкция ч. 2 ст. 126 УК РФ (от 6 до 15 лет лишения свободы) позволяет включить в объем насилия тяжкий вред здоровью, но это не устраняет противоречия с наказуемостью причинения данного вреда по неосторожности, которое менее общественно опасно (санкция ч. 3 ст. 126 УК РФ — от 8 до 20 лет лишения свободы). Аналог ичное, на первый взгляд, противоречие наблюдается в статьях об изнасиловании, насильственных действиях сексуального характера, захвате заложника, угоне судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава и др.

Для решения данной уголовно-правовой проблемы мы предлагаем обновленный подход, который сводится к следующим правилам.

/ Поскольку насилие — деяние только умышленное, то в признак «насилие», независимо от величины санкции за него, не должны включаться неосторожные физические последствия, наступившие в результате его применения гибо угрозы применения насилия В таких случаях необходимо либо вменение указанных последствий по признаку двойной вины, если таковой имеется в квалифицированном составе данного насильственного преступления, либо квалификация должна быть по совокупности с неосторожными преступлениями против личности

Например, причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью или смерти в результате насилия, примененного следователем или лицом, производящим дознание, в целях принуждения к даче показаний, помимо ч. 2 ст. 302 УК РФ следует оценивать по ч 1 ст. 118 или ст. 109 УК РФ. Напротив, при сопротивлении начальнику, если насилие повлекло по неосторожности тяжкий вред здоровью или смерть потерпевшего, то исходя из ст. 27 УК РФ содеянное квалифицируется только по п. «в» ч. 2 ст 333 УК РФ.

Не исключается такой принцип квалификации и в случае причинения по неосторожности тяжкого вреда здоровью потерпевшего в результате насилия, примененного при вымогательстве или разбое. Законодательная конструкция п. «в» ч. 3 ст. 163 и 162 УК РФ позволяет утверждать, что здесь согласно ст. 27 УК РФ возможны две формы вины по отношению к тяжкому вреду — как умысел, так и неосторожность. Известная квалификация по совокупности п. «в» ч. 3 ст. 162 или 163 УК РФ и ч. 4 ст. 111 УК РФ (умышленное причи-

Прави ш кии шфикации физического наш шя...____________277

{

нение в процессе разбоя или вымогательства тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего), на наш взгляд, также вытекает из сформулированного выше правила, несмотря на то, что санкции в ч 3 ст. 162 и 163 УК РФ дают возможность охватить особо квалифицированный состав, предусмотренный ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Здесь же заметим, что было бы нелогично и несправедливо квалифицировать причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью, допустим, при вымогательстве, только по п. «в» ч. 3 ст. 163 УК РФ (санкция от 7 до 15 лет с конфискацией имущества), а причинение в результате того же насилия неосторожной смерти (речь не идет о ч. 4 ст. 111) — по п. «в» ч. 2 ст. 163 и ст. 109 УК РФ, когда максимально назначенное основное наказание по совокупности преступлений путем полного сложения не превышает 12 лет лишения свободы. В подобных случаях возможно вменение совокупности преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 3 ст. 162 или 163 УК РФ и ст. 109 УК РФ, аналогично тому, как это делается при убийстве в разбое или вымогательстве. Вероятно, такой вывод встретит возражения, тем не менее позиция законодателя его не исключает. Пожалуй, привести ситуацию в норму позволит изменение уголовного закона одним из трех способов: 1) исключить признак «причинение тяжкого вреда здоровью» потерпевшего из особо квалифицированных составов разбоя и вымогательства; 2) прямо указать в п. «в» ч. 3 ст. 162 и 163 УК РФ на умышленную вину по отношению к тяжкому вреду здоровью; 3) дополнить ч. 3 ст. 162 и 163 УК РФ квалифици- рующим признаком «причинение смерти потерпевшему».

2. Признак «насилие» никогда не охватывает собой умышленное причинение смерти. Здесь всегда обязательна квалификация по совокупности со статьями УК об убийстве.

Это ставшее традиционным правило квалификации сложных наильственных преступлений обусловлено двумя обстоятельствами: во-первых, исключительно высокой по сравнению с другими пре- отуплениями общественной опасностью убийств, а во-вторых, исключительно строгой наказуемостью последних (максимально длительные сроки лишения свободы, смертная казнь), что не встречается в санкциях за другие насильственные преступления.

3. Признак «насилие» всегда охватывает без дополнительной квалификации умышленное причинение легкого вреда здоровью

278

Г шва Щ

(ст. 115) — при условии, что нет указания на то, что насилие не опасно для жизни или здоровья, физической боли (ст. 116), а также приведение человека в беспомощное состояние (п «к» ч 1 cm 63 УК РФ)

Это правило распространяется и на составы преступлений, в которых хотя прямо не указывается на «насилие», но предполагается, что применение физического насилия является одним из способов совершения преступления (ст. ПО, 144, 148, 156, 164, 205, ч. 1 ст. 356, ст. 360 УК РФ и др.). Правда, здесь есть два исключения-1) объем насилия, охватываемого ст. 144 УК РФ (воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов), ограничен приведением потерпевшего в беспомощное состояние, а также незначительным ограничением его свободы (захваты, удержание и т. д.). Следовательно, причинение легкого вреда здоровью, физической боли журналисту или его близким требует дополнительной квалификации по ст. 115, 116 УК РФ; 2) аналогично содержание насилия, охватываемого ст. 148 УК РФ (воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий). Причинение легкого вреда здоровью потерпевшего в процессе совершения данного преступления требует дополнительной квалификации по ст. 115 УК РФ. Также нужна дополнительная квалификация по ст 116 УК РФ в случае умышленного причинения физической боли, поскольку вид и диапазоны сроков наиболее строгих наказаний в альтернативных санкциях ст. 148 и ст. 116 УК РФ идентичны (арест на срок до трех месяцев)511.

Как уже стало ясно, сформулированные выше второе и третье правила квалификации основаны на сопоставлении строгости санк-

511 Справедливо считает А В Наумов, что при совпадении пределов санкций в сравниваемых преступлениях необходима квалификация по их совокупности, «так как "дополнительное" деяние приобретает тогда равную общественную опасность с составным преступлением», в то время как степень общественной опасности последнего должна быть всегда более высокой по сравнению с опасностью образующих его частей (Наумов А В. Уголовно-правовое значение насилия // Насильственная преступность. М , 1997 Гл 3 С 63-64) Такую же позицию занимает Н Ф Кузнецова, говоря, что «компоненты не могут быть равными, а тем более выше по тяжести, нежели основное преступление» (Кузнецова Н. Квалификация сложных составов преступлений С 26)

Прави ш ква тфикации физического паси шн 219

ций в статьях сложных насильственных преступлений и ст 105, 115, 116 УК РФ

Во всех других случаях, т.е. когда причинен тяжкий или средней тяжести вред здоровью, физические страдания, лишение человека свободы в форме похищения или удержания, на определение объема физического вреда, охватываемого признаком насилия, влияют два условия.

/. Сравнительная строгость санкции за преступление, совершаемое с применением физического насилия, и санкции в ст. 111, 112, 117, 126, 127 УК РФ, в том числе за квалифицированные составы данных преступлений.

Например, объем вреда, входящего в насилие, не опасное для жизни или здоровья (ч. 1 ст. 318 УК РФ), не охватывает утрату физической свободы представителем власти в результате его похищения в связи с должностной деятельностью. В данном случае содеянное надлежит оценивать по совокупности ч. 1 ст. 318 и ч 1 ст 126 УК РФ А к примеру, сравнение санкции ч. 4 ст. 166 УК РФ (лишение свободы на срок от 6 до 12 лет) и санкций в ст. 111 УК РФ позволяет заключить, что признак насилия, опасного для жизни или здоровья, при неправомерном завладении автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения охватывает собой тяжкий вред здоровью вплоть до ч. 3 ст. 111 включительно. Этого нельзя сказать в отношении п. «в» ч. 2 ст. 127 УК РФ, в котором верхняя граница объема вреда насилия, опасною для жизни или здоровья, соответствует вреду для здоровья средней тяжести.

Определенную сложность при толковании и применении в этой связи вызывает квалифицирующий признак хулиганства, предусмотренный п. «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ — сопротивление представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общест-. венного порядка (максимальный предел санкции — до 5 лет лишения свободы). Функция данного признака в составе хулиганства исчерпывается тем, что он обусловливает более строгую ответственность виновного за противодействие должностным лицам и гражданам в реализации их общественно полезной деятельности по охране общественного порядка, чем нарушается факультативный объект — порядок управления. Объем же насилия при хулиганстве, в том чис-

11 Злу. 3859

280

Г шва III

ле при сопротивлении указанным лицам, определяется основным составом этого преступления и ограничен причинением легкого вреда здоровью. Так, причинение, например, средней тяжести вреда здоровью гражданину, пытающемуся дать отпор хулигану, следует квалифицировать по совокупности п. «б» ч. 2 ст. 213 и п. «б» ч. 2 ст. 112 УК РФ

Однако в случае, когда потерпевшим от хулиганства является представитель власти, вопрос должен решаться несколько иначе и вот почему. По нашему мнению, в этой части уголовный закон существенно снизил уровень уголовно-правовой защиты представителей власти, пресекающих хулиганские действия. В частности, применение к представителю власти насилия, не опасного для жизни или здоровья, (угрозы применения насилия), а равно насилия, создающего реальную угрозу для жизни или здоровья или причинившего ему легкий вред здоровью, в процессе сопротивления при хулиганстве, как может показаться на первый взгляд, требует дополнительной квалификации соответственно по ч. 1 ст. 318 УК РФ (максимальный предел санкции лишение свободы на срок до 5 лет) или по ч. 2 ст. 318 УК РФ, санкция которой от 5 до 10 лет лишения свободы. Но в этом случае квалификация по совокупности является не чем иным, как двойным вменением, что согласно ч. 1 ст. 50 Конституции России и ч. 2 ст. 6 УК РФ недопустимо. В итоге содеянное на основании правила о конкуренции общей и специальной нормы следует оценивать только по п. «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ. Парадокс налицо: хулиган избежит более строгой ответственности за применение насилия в отношении представителя власти, а последний оказывается в менее защищенном положении при исполнении своих должностных обязанностей по охране общественного порядка. Очевидно, баланс между п. «б» ч. 2 ст. 213 и ст. 318 нужно искать в изменении санкций указанных норм.

Иное решение по затронутому вопросу приняла Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Демидова, осужденного Московским городским судом по ч. 3 ст. 213 и ч. 2 ст. 318 УК РФ. Как установлено судом, «Демидов, совершая хулиганские действия, оказал сопротивление представителю власти — работнику милиции В., ударил его молотком по голове, причинив легкий вред его здоровью, т. е. применил насилие, опасное для здоро-

JJpaeinct кви шфикации фитческого паси шя ..

281

вья потерпевшего»312. Государственный обвинитель в кассационном протесте поставил вопрос об исключении осуждения Демидова по ч. 2 ст. 318 УК РФ как излишне вмененного в связи с ошибочной квалификацией одних и тех же действий осужденного и как хулиганство и как применение насилия в отношении представителя власти. Однако Судебная коллегия не согласилась с доводами прокурора, указав, что «по смыслу ст. 213 УК РФ, если при совершении хулиганства, сопряженного с сопротивлением представителю власти, было применено насилие, опасное для здоровья, то оно (в зависимости от конкретных обстоятельств) должно быть дополнительно квалифицировано по ст. 317 или ст. 318 УК РФ»513, и поэтому квалификация содеянного Демидовым по совокупности преступлений является правильной. Таким образом, высшая судебная инстанция допустила двойное вменение, нарушив уголовно-правовой принцип справедливости и норму Конституции РФ.

2. Наличие квалифицированного или особо квалифицированного состава, предполагающего двойную вину по отношению к тяжким физическим последствиям (смерти и тяжкому вреду здоровью) В этом случае признак насилия в основном или квалифицированном составе, несмотря на высокий максимальный предел санкции, может охватывать максимум вред здоровью средней тяжести. Квалификация же физического насилия в виде тяжкого вреда здоровью здесь неоднозначна.

а) Если в диспозиции соответствующей части статьи нет прямого указания на неосторожность в отношении тяжких последствий, то физическое насилие в виде тяжкого вреда здоровью полностью охватывается данной статьей без дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ, в том числе ее квалифицированным составам, когда это позволяет санкция в счожном насильственном преступлении Например, причинение тяжкого вреда здоровью в результате применения насилия руководителем или служащим частной охранной или детективной службы при превышении своих пол-

512 513

По нашим подсчетам, в УК РФ имеется 18 таких составов насильственных преступлений.

Бюллетень Верховного Суда РФ 1999 №1 С 16 Там же

282

Г шва III

номочий оценивается по признаку «тяжкие последствия» в ч. 2 ст. 203 УК РФ.

б) Если в диспозиции имеется прямое указание на неосторожность при наступлении тяжких последствий (таких составов многообъектных насильственных преступлений девять — ч. 3 ст. 126, ч. 3 ст. 127, п. «а», «б» ч.З ст. 131, п. «а», «б» ч. 3 ст. 132, ч. 3 ст. 205, ч. 3 ст. 206, ч. 3 ст. 211, ч. 3 ст. 227, ч. 3 ст. 230), то содеянное всегда образует совокупность преступлений со ст. 111 УК РФ. Такая рекомендация, как будет показано ниже, продиктована необходимостью обеспечения принципа справедливости наказания (ст. 6 УК РФ) уже на стадии квалификации преступления.

Но возникает вопрос, какой вид состава многообъектного насильственного преступления входит в совокупность: состав, предусматривающий признак насилия, или особо квалифицированный состав по признаку двойной вины? Например, что следует вменять насильнику помимо ст. 111 УК РФ, если он умышленно причинил тяжкий вред здоровью своей жертве: ч. 1 ст. 131 или п. «б» ч. 3 ст. 131 УК РФ? Эта же проблема возникает и при убийстве. Думается, что на сегодняшний день дать однозначный ответ на этот вопрос достаточно сложно, потому что позиция законодателя выражена нечетко. Тем не менее, можно выделить два варианта в ее толковании, следовательно, два варианта квалификации, и оба подчинены стремлению обеспечить справедливое наказание.

Первый вариант — совокупность основного или квалифицированного состава по признаку насилия и ст. 105 или ст. 111 УК РФ. Например, размер санкции п. «г» ч. 2 ст. 230 УК РФ — от 3 до 8 лет лишения свободы — в общем-то позволяет охватить данной нормой применение насилия в виде тяжкого вреда здоровью. Однако такое решение было бы несправедливым, поскольку, если субъект причинил тяжкий вред здоровью по неосторожности, то его действия должны быть квалифицированы по ч. 3 ст. 230 УК РФ, где санкция от 6 до 12 лет лишения свободы. Квалифицировать содеянное только по ч. 3 ст. 230 УК РФ также не представляется возможным, так как в диспозиции статьи прямо указано на неосторожную вину в отношении тяжких последствий. В итоге — совокупность преступлений: п. «г» ч. 2 ст. 230 УК РФ и ст. 111 УК РФ, т. е. здесь применены общие правила квалификации преступлений. Таким же обра-

Правч hi кка тфикации фи тческого насилия... 283

зом должна производиться квалификация по всем другим составам преступлений данного типа.

Эту позицию разделяет и Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, которая в определении по делу Угрюмова и Других признала, что нижестоящий суд ошибочно вменил подсудимым квалифицирующий признак п. «в» ч. 3 ст. 126 УК РФ — похищение человека, повлекшее по неосторожности иные тяжкие последствия, поскольку смерть потерпевших была результатом их по-

/— <~> 515

следующего убийства, т. е. преступления умышленного .

Между тем признать вопрос решенным нельзя. При более детальном рассмотрении выясняется, что анализируемый вариант квалификации не обеспечивает в полной мере всех условий для назначения справедливого наказания. Так, причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью в результате склонения к потреблению наркотических средств или психотропных веществ наказуемо лишением свободы сроком не менее чем на 6 лет (ч. 3 ст. 230 УК РФ). Тогда как за указанную выше совокупность преступлений у суда имеется возможность назначить окончательное наказание в меньшем размере (минимальный предел санкции в ч. 2 ст. 230 УК РФ — 3 года лишения свободы, а в ч. 1 ст. 111 — 2 года). Справедливости ради нужно сказать, что у суда есть возможность назначить окончательное наказание в большем размере, чем 6 лет лишения свободы, и даже превысить максимальный 12-летний предел санкции ч. 3 ст. 230 УК РФ. К примеру, окончательное наказание в виде лишения свободы путем полного сложения верхних пределов санкций ч. 2 ст. 230 и ч. 1 ст. 111 УК РФ — 16 лет, а в случае квалифицированных составов ст. 111 еще больше.

А вот например, в случае совокупности ч. 1 ст. 131 и ч. 1 ст. 111 УК РФ существует не только возможность необоснованного назначения окончательного наказания ниже низшего предела ч. 3 ст. 131 УК РФ. Сумма полного сложения верхних пределов санкций в основных составах изнасилования и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (14 лет) даже не достигает максимального 15-летнего предела ч. 3 ст. 131 УК РФ. В полной мере это относится и к насильственным действиям сексуального характера (ст. 132 УК РФ).

Sl5 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 1. С.9.

284

Гшви III

Возможность назначения несправедливого менее строгого наказания возникает и при квалификации других преступлений рассматриваемой группы по совокупности со ст. 111 УК РФ. Это, правда, не является актуальным для ст. 105 УК РФ, которая в таких случаях, как правило, всегда представлена ч. 2-й (п. «б», «в», «е», «з», «к») и наказуемой исключительно строго. Исключение, пожалуй, составляют ст. 205 и 230, которые могут образовать идеальную совокупность с ч. 1 ст. 105 УК РФ.

На наш взгляд, в решении изложенной проблемы возможности строгих общих правил квалификации преступлений исчерпаны и дело за судами и законодателем.

Что можно порекомендовать судам по первому варианту квалификации? Судам нужно более взвешенно подходить к решению вопроса об определении меры окончательного наказания в случаях совокупности сложных насильственных преступлений и преступлений, предусмотренных ст. 105 и 111 УК РФ. Принимать во внимание размеры санкций в составах, где по отношению к тяжким последствиям насилия предусмотрена неосторожная вина, с тем чтобы не допустить необоснованного смягчения наказания лицам, причинившим такие последствия умышленно. При этом следует иметь в виду, что если нет оснований для применения ст. 64 УК РФ, окончательное наказание не может быть более мягким, чем наказание, предусмотренное за преступление с двойной виной. Эти положения должны реализовываться судами в рамках общих начал назначения наказания (ст. 60 УК РФ), а также исходя из принципа справедливости (ст. 6 УК РФ), которым суды руководствуются при определении меры наказания. Данными рекомендациями целесообразно дополнить постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 1999 г. «О практике назначения судами уголовного наказания»5 |б.

Что можно порекомендовать законодателю, дабы однозначно изъявить свою волю по первому варианту квалификации? Очевидно, следует принять закон, который: 1) дополнит ст. 69 УК РФ частью следующего содержания: «Если совокупность преступлений образована одним деянием, содержащим признаки преступления, предусмотренного ч. 1 или 2 ст. 126, ч. 1 или 2 ст. 127, ч. 1 ст. 131, ч. 1

"6 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 8.

Правша квалификации физического /шпиня..._____________285

ст. 132, ч. 1 ст. 205, ч. 1 или 2 ст. 206, ч. 2 ст. 211, ч. 1 ст. 227 или ч. 2 ст. 230, и признаки преступления, предусмотренного ст. 105 или 111 настоящего Кодекса, то окончательное наказание, если нет оснований для применения ст. 64 УК РФ, не может быть менее строгим, чем минимальный срок наказания, предусмотренный указанными статьями за преступление, совершенное с двумя формами вины»; 2) повысит максимальный предел санкции в ч. 1 ст. 131 и 132 УК РФ до 7 лет лишения свободы.

Второй вариант — совокупность особо квалифицированного состава по признаку двойной вины и ст. 105 или ст. 111 УК РФ. Данная позиция уже приводилась в уголовно-правовой литературе. В частности, в одном из комментариев к УК РФ случаи убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть, если они совершены при похищении человека, рекомендовано квалифицировать по ч. 3 ст. 126 и п. «в» ч. 2 ст. 105 или ч. 4 ст. 111 УК РФ соответственно517. В другом комментарии говорится, что умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей в процессе ее изнасилования надлежит квалифицировать по совокупности ч. 3 ст. 131 и ст. 111 УК РФ518. Аналогичная рекомендация дается применительно к склонению к потреблению наркотических средств или психотропных веществ, когда оно повлекло умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего — ч. 3 ст. 230 и ст. 111 УК РФ519.

Выборочное изучение нами уголовных дел, рассмотренных судами Санкт-Петербурга и Тюменской области, показало, что такой вариант квалификации воспринят региональной судебной практикой. Так, Ц. по предварительному сговору с двумя другими лицами похитил В. в целях расправы над ним за то, что В. совершил хищение имущества из квартиры Ц. Потерпевший В. удерживался похитителями в течение трех дней в гараже, где подвергался неоднократ-

517 Комментарий к УК РФ. Особенная часть / Под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. М, 1996. С.64.

18 Уголовный кодекс Российской Федерации. Научно-практический комментарий / Отв. ред. В.М. Лебедев. М., 1998. С.307.

519 Там же. С.488; Комментарий к УК РФ: Особенная часть / Под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. С.310; Российское уголовное право. Особенная часть. Учебник / Под ред. М. П. Журавлева, С. И. Никулина. М., 1998. С.82; Уголовное право: Особенная часть: Учебник / Под ред. А. И. Рарога. М., 1996. С.60.

286

Г шва fff

ным избиениям с их стороны, а на третьи сутки Ц убил его из мести за совершенное хищение Судебной коллегией но уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда действия Ц были квалифицированы по ч. 3 ст. 126 УК РФ (по признаку причинения смерти по неосторожности) и ч. 1 ст. 103 УК РСФСР520.

Аналогичное решение, но уже по другому делу, принял Тюменский областной суд, квалифицировав по совокупности п. «а» ч. 3 ст 131 УК РФ и ч. 4 ст. 111 УК РФ действия подсудимых М. и П., которые совершили групповое изнасилование с применением насилия в виде тяжкого вреда здоровью потерпевшей, приведшего к ее смер-ги спустя двадцать дней после случившеюся5"1.

К сожалению, в литературе мы не нашли аргументов в пользу анализируемой позиции, что еще больше затрудняет толкование воли законодателя в этом направлении.

Во-первых, рассматриваемый вариант квалификации основан на создании юридической фикции — умышленное причинение тяжких последствий оценивается по признаку их неосторожного причинения Обоснование этой фикции видится в следующем. Квалификация по совокупности здесь обусловлена тем, что признак неосторожности не позволяет охватить умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, хотя и при достаточной для этого величине санкции. Функция «неосторожности» по отношению к тяжким последствиям состоит в том, что она исчерпывает объем особо квалифицирующего признака только теми последствиями, которые наступили по легкомыслию или небрежности, но в то же время не исключает вменения этого признака за тяжкое физическое насилие как средство преступления, с обязательной дополнительной квалификацией по ст. 111 УК РФ. Этот аргумент подходит и для обоснования вменения особо квалифицированного состава по признаку «смерть человека по неосторожности» в случае, когда средством преступления было убийство

В принципе прием юридической фикции при квалификации преступлений не является новым К юридическим фикциям в уголовном праве относится сама идеальная совокупность, ч. 3 ст. 16 УК РФ, посредственное исполнение и др. Описанная же выше юридиче-

120 Архив Санкт-Петербургского городского суда за 1997 г Уголовное дело № 2-83 '"' Архив Тюменского областного суда за 1999 г Уголовное дело № 2-18

т,

Прсиш ш ква шфикшши физического паси шя

287

екая фикция является новым, ранее не известным приемом в квалификации преступлений, который вряд ли можно признать оправданным. Получается, что это аналогично тому, как если бы, к примеру, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека в результате нарушения правил дорожного движения квалифицировать по совокупности ч 1 ст 264 и ч. 1 ст. 111 УК РФ.

Во-вторых, желание обеспечить принцип справедливости наказания путем применения юридической фикции приводит к обратному крену — существенному усилению уголовно-правовой репрессии в отношении преступников, умышленно причинивших тяжкий физический вред. Причем не всех, а только той их категории, которые совершили наиболее злободневные тяжкие и особо тяжкие преступления общеуголовного характера (похищение человека, изнасилование, терроризм, захват заложника и т д.). Для примера достаточно сравнить возможности суда при назначении наказания по совокупности в двух вариантах. 1) ч 1 ст 131 и ч. 1 ст. 111 УК РФ, 2) п «б» ч. 3 ст. 131 и ч 1 ст 111 УК РФ. Кроме того, во многих других насильственных преступлениях нет прямого указания на неосторожность в отношении тяжких последствий (например, ст. 203, 333 УК РФ), или вообще предусмотрено максимально насилие, опасное для жизни или здоровья (ст. 166, 221, 226, 229 и др.). Порой это позволяет охватить данным составом не только ч. 1 ст. 111 УК РФ, но и в ряде случаев квалифицированные части этой статьи, чего не скажешь о группе девяти ранее перечисленных составов, где даже для ч. 1 ст. 111 всегда требуется дополнительная квалификация.

Итак, как же оценивать позицию законодателя, указавшего на неосторожность в ряде особо квалифицированных составов насильственных преступлений? Что это. несбалансированное решение, дезориентирующее юристов и судебную практику, или глубоко продуманный законодательный шаг, хотя и попирающий традиционные научные основы квалификации преступлений, но заключающий в себе позитивную волю ужесточить уголовно-карательную политику в отношении наиболее опасных насильственных преступников? Очевидно, что истинный ответ на этот вопрос может дать только сам законодатель. Это может быть сделано либо путем реализации предложенных нами новелл по первому варианту квалификации, либо путем прямого закрепления в уго-

288

Гита III

ловном законе (например, в ст 17) уже известной юридической фикции, либо путем исключения признака «неосторожности» из соответствующих составов.

По нашему мнению, последний способ неприемлем, поскольку повлечет за собой значительное ослабление уголовно-правовою воздействия в отношении особо опасных насильственных преступников (огромный размер санкций за некоторые особо тяжкие насильственные преступления позволит охватить даже простое убийство, не говоря уже о ст. 111 УК РФ).

До тех пор, пока законодательные решения по рассмотренной проблеме не будут приняты, судебно-следственная практика должна идти по первому варианту квалификации, т.е. вменять совокупность основного или квалифицированного состава насильственного преступления и ст. 105 или 111 УК РФ. Законодательной основой для этого являются ст. 6 и ст. 60 УК РФ. Применение юридической фикции незаконно, если ее вообще можно назвать юридической, поскольку в уголовном законе она не предусмотрена. Кроме того, согласно ч. 3 ст. 49 Конституции РФ неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого. Это положение имеет прямое отношение к квалификации преступлений и обязывает правоприменителя руководствоваться первым вариантом уголовно-правовой оценки, последствия которого для преступника менее суровы.

Полагаем, что описанные выше положения должны стать универсальными правилами при квалификации всех преступлений, совершаемых с применением физического насилия, а также всякий раз востребоваться Верховным Судом РФ при подготовке руководящих разъяснений по применению УК РФ к конкретным преступлениям. К сожалению, в этой части уровень научной обоснованности разъяснений Пленума Верховного Суда России оставляет желать лучшего. К примеру, непонятно, чем руководствовался Пленум, давая рекомендацию квалифицировать хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ, совершенных с применением физического насилия в виде тяжкого вреда здоровью, по совокупности преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 3 ст. 229 и ст. 111 УК РФ, зная, что санкция по ч. 3 ст. 229 — лишение свобо-

Правила квалификации физического насилия...____________289

ды на срок от 8 до 15 лет с конфискацией имущества522. В данном случае содеянное полностью охватывается п. «в» ч. 3 ст. 229 УК РФ и не требует дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ за исключением ч. 4 этой статьи. Любопытно, что другой орган Верховного Суда РФ Судебная коллегия по уголовным делам —приняла такое же решение, только применительно к ч. 2 ст. 318 УК РФ, определив, что в случае умышленного причинения тяжкого вреда здоровью представителю власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей дополнительной квалификации по п. «а» ч. 2 ст. 111 УК РФ не требуется, поскольку санкция ч. 2 ст. 318 установлена более строгая523.

522 О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ 1998 г. №7. Сб.

523 Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за IV квартал 1999 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 7. С. 14

«все книги «к разделу «содержание Глав: 12 Главы: < 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12.

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

§ 4. Субъективная сторона физического насилия