§ 5. Интерес и субъективное право

Объективно обусловленный интерес является движущей силой деятельности людей. В праве прежде всего выражены интересы господствующих классов. В какой мере они совпадают с интересами отдельных членов общества и с общественным интересом, зависит от характера строя и этапа его развития. Этот вопрос достаточно выяснен в марксистской литературе. Надо лишь иметь в виду, что само право—объективное и субъ­ективное—не является интересом. Интерес динамичен, право, особенно объективное,— статично. Поэтому законодательство и содержащаяся в нем объективированная воля лишь в прин­ципе совпадают с интересом класса (народа), 'который подвер­гается изменению быстрее, чем на это может реагировать пра­вовая система. К тому же ведь всегда важно, чтобы законода­тель мог и хотел верно понять действительный интерес тех, от им.еяи которых он действует.

/""" Применительно к субъективному праву проблема социаль­ного интереса имеет еще один существенный аспект. Во многих случаях для приобретения субъективного права и во всех слу-

18С

чаях его реализации играет первостепенную роль интерес субъ­екта, в том числе отдельной личности. Личный интерес может не иметь социального значения, и тогда он никак не отражен в субъективном праве. Но личный интерес может иметь и очень часто имеет социальное значение. Такой интерес отражается и закрепляется в субъективном праве, на него оно опирается, и он является стимулом свободного действия управомоченного лица. Наделенное субъективным правом лицо заинтересовано в той или иной мере в использовании предоставленной ему юри­дической возможности. Если этой заинтересованности нет, то оно и не пользуется такой возможностью. В этом смысле мож­но, вероятно, говорить о примате интереса над волей в субъек­тивном праве53. Воля шоетупать так или иначе, пользуясь предо­ставленной свободой действий, определяется интересом.

Однако личный интерес нельзя во всех случаях трактовать как выгоду субъекта, в сугубо эгоистическом плане и с односто­ронне субъективистских позиций—об этом мы уже говорили. Во-первых, социальный интерес личности имеет объективное основание и в этом смысле не так уж зависит от tqto, что данная личность думает о своем интересе. Во-вторых, для ис­пользования субъективного права всегда необходимо, чтобы имело место какое-то совпадение между интересом личности и социальным интересом, отраженным в праве объективом (ин­тересом общеклаосовьгм, общенародным н т. п.). В-третьих, использование   предоставленной   юридической возможности в собственном интересе не 'означает использования к личной выгоде, во всяком случае не всегда означает действительно соб­ственный интерес. Заинтересованность управомоченного может диктоваться интересами другого лица или общественными инте-••• ресами. Сам по себе термин «собственный интерес» является в этом смысле неточным.

В юридической литературе долго шел спор: в чем ценность субъективного права для личности — в том ли, что оно позво­ляет действовать по своей воле, или в том, что позволяет дейст­вовать в своем интересе? По всей видимости, этот спор не имел никогда под собой достаточной научной и практической почвы. Без интереса нет волевых действий; без волевых действий не 'удовлетворить интереса. Социальная ценность субъективного^ 'Права, как мы пытались доказать, заключается в гарантиро­ванной свободе действия личности.

Соотношение между интересом и субъективным правом лако-яично и четко сформулировано С. Н. Братусем: «Субъективное право, опираясь на интерес, само интересом не является, хотя утеря социально значимого интереса и может привести к тому, что субъективное право утратит свое значение и свою

"Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. "•> 1948; Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л., 1959.

187

ценность»54. «Будучи за пределами субъективного права,— пишет Д. М. Чечот,— интерес есть предпосылка и цель субъек­тивного права»55.

При всем антагонизме, непримиримости между частным и общественным интересом в досоциалистических формациях в субъективном праве оказывались формально совмещенными интересы личности, государства (господствующих классов, их властвующей группы) и общества. Объясняется это прежде всего тем, что право и государство никогда не могут полностью пренебрегать общими делами, поддержанием условий сущест­вования данного общества, его сохранением, хотя бы во имя интересов тех, кто осуществляет власть. Социализм создает наи­более благоприятные (для классового и государственно органи­зованного общества) объективные предпосылки гармонического сочетания личных и общественных интересов, что и должно находить выражение, в частности, в системе субъективных прав граждан социалистических государств.

Объективно необходимое совмещение, а при социализме и возможное совпадение общественных и личных интересов в праве создает специфическую и давным-давно подмеченную ситуацию, особо действенную в демократическом обществе. •Отстаивая свои собственные юридические права, гражданин практически выступает 'в защиту действующего законодатель­ства и правопорядка. Участвуя в охране правопорядка, граж­данин борется тем самым и за незыблемость собственных трап.

. Жизнь настолько разнообразна и подвижна, что постоянно возникающие .потребности и интересы в самых различных сфе-/ pax деятельности людей, организаций 'и учреждений не могут полностью охватываться и закрепляться в законодательстве, в субъективных правах и юридических обязанностях. Юридиче­ски закрепляются лишь наиболее социально значимые интере­сы. В тех случаях, когда не закрепленные в объективном и субъ­ективном npaiBe интересы признаются в качестве законных или законом охраняемых интересов, они подлежат защите в той же мере, что и субъективные права. Категория «охраняемые зако­ном интересы» в советской юридической науке разработана слабо. Д. М. Чечот прав, когда замечает: «Нужно либо дока­зать, что никаких защищаемых законом интересов, помимо субъективных прав, не существует, а поэтому использованное во многих актах... понятие «охраняемый законом интерес» оши­бочно, либо, признав правомерность этого понятия, подвергнуть его исследованию как в общетеоретическом плане, так и в сфере отраслевых дисциплин»56.

64 Б р атусь С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1950, с. 20—21. Б5 Ч е ч о т Д. М. Субъективное право и формы его защиты, с. 35. 56 Там же, с. 43.

188

С общетеоретических позиций по поводу категории «закон­ный интерес» можно сказать следующее. Во-первых, она связана с пробельностью материального права. Во-вторых, об охраняемом законом интересе («законном интересе») может идти речь только в случаях, когда объективное и субъективное право данный интерес так или иначе не опосредовало.

Необходимость охраны законных интересов может вместе с этим свидетельствовать о насущной потребности в формиро­вании нового субъективного права и новой общей нормы. Кате­гория законного интереса не должна восприниматься только в плане пробелов, 'подлежащих восполнению. Незначительные пробелы практически трудно восполнять, и к тому же часть из них связана с охраной быстро изменяющихся интересов отдельных субъектов права, интересов, которые не приобретают в данный шериод социальной значимости на уровне общеклассо­вых задач, но и не носят чисто личного характера.

С позиций режима законности важно, чтобы суды не исполь­зовали излишне широко предоставленную им возможность (и обязанность) охраны такого рода интересов, чтобы призна­ние интереса законным не приводило к нарушению прямо преду­смотренных в объективном праве «юридических интересов», т. е. социальных интересов, находящихся под непосредственной защитой правовых норм.

Если отвлечься от некоторых возможных исключений, то можно 'все же считать, что указание в законодательстве об охране законных интересов является признанием пробельности системы субъективных прав, так же как указание на недопусти­мость отказа .в рассмотрении спора за отсутствием закона явля­ется признанием пробельности объективного права. И в этом вопросе, как и в иных, ощущается неразрывная связь между субъективным и объективным правом.

Вот почему систематическое признание судебной практикой данного интереса субъектов права подлежащим охране, т. е. законным интересом, свидетельствует о процессе формирования соответствующего субъективного права в силу того, что этот интерес приобретает достаточно высокий уровень общезначи­мости. В странах, где судебная практика не признана источни­ком 'права, такая систематическая однородная деятельность суда должна привести к принятию нормативного акта органом власти. В иных странах с этой проблемой справляются проще в силу действия прецедентного права.

Пробелы в субъективном праве неизбежны, но когда в систе­ме прав субъектов их оказывается много или они становятся значительными по своему характеру, то возникает опасность сбоя в правовом регулировании, являющаяся следствием того, что законодатель недостаточно следит за изменением общест­венных отношений или не желает по каким-то привходящим

189

соображениям усовершенствовать правовые нормы, закрепить в законе соответствующие притязания. Но социально значимы­ми интересами нельзя пренебрегать в правотворчестве и при отправлении правосудия.

Важно понимать, что социальные интересы являются побу­дительными стимулами деятельности общественных образований (целых регионов обществ), классов и отдельных слоев насе­ления, каждой личности. Именно социальные интересы побуж­дают их принимать участие в сохранении или достижении более благоприятных условий человеческого существования, бороться за коренные изменения в экономическом и политическом строе, устранять обстоятельства, которые тормозят социальное дви­жение, прогресс.

Только своевременное отражение в правовой системе и системе субъективных прав назревших объективных потреб­ностей и социальных интересов (объективной нуждаемости в экономических, политических и культурных благах) в состоя­нии поддерживать действенное правовое регулирование общест­венных отношений, правопорядок 'и законность. Сама жизнь и g первую очередь материальные условия формируют инте­ресы личности и общества, интересы существуют в реальной действительности в качестве 'прежде всего взаимной зависи­мости индивидов, между которыми разделен труд57. В этом смысле интересы не зависят от представлений людей об этих интересах и лежащих в их основе потребностях. С "^угой сто­роны, интерес предполагает осознание объективных потребно­стей и сознательно-волевую деятельность, направленную на достижение целей, выдвигаемых соответственно понятому инте­ресу. Осознавать и своевременно выражать социальные интере­сы в праве не столь просто. Приходится иметь в виду и то, что .политические, экономические, культурно-этические интересы одного и того же класса, одной и той же социальной группы не всегда полностью сочетаются. В силу одного этого обстоя­тельства охраняемые государственным аппаратом политические интересы тех, 'кто осуществляет власть, могут отодвинуть на второй план экономические, а тем более культурно-этические интересы. Разумеется, в 'конечном счете экономические потреб­ности и интересы возобладают и найдут свое концентрирован­ное выражение в государственной политике, но это лишь в ко­нечном итоге, который может 'наступить и через довольно дли­тельный период времени.

У каждой личности также есть самые разнообразные инте­ресы, и нельзя думать, что при любой жизненной ситуации материальный интерес занимает господствующее положение. Во всяком случае всем прекрасно известны исторические факты, когда главнейшим стимулом человеческих поступков оказывают-

67 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 31.

190

ся этические или политические идеалы, ради которых люди могут жертвовать не только материальными интересами, но и самой своей жизнью. Только, если взять социальные общно­сти и историю их развития в целом, выясняется, что в самом последнем счете основой духовных потребностей и интересов оказывались материальные условия жизни и назревшая необхо­димость их изменения.

Одной из задач юридической науки является выяснение, насколько система субъективных прав (юридических обязанно­стей) полно отражает и закрепляет реально существующие инте­ресы граждан (организаций, учреждений) и какие из этих инте­ресов требуют дополнительного юридического признания. По сути проблема та же, что и соотношение между притязаниями и моральными 'правами личности, с одной стороны, и юридиче­ского характера правами—субъективным правом—с другой стороны. Только в данном случае вопрос углубляется до выяс­нения лежащих в основе притязаний личности, классов, соци­альных групп, организаций объективных потребностей и обус­ловленных ими интересов. К тому же не всякого рода интересы могут найти свое выражение в определенных общезначимых притязаниях, моральных требованиях и общественном созна­нии, которое в качестве правосознания будет стимулировать формирование собственно права, охраняемого государством. Прежде всего ясно, что интересы должны носить социально зна­чимый характер и не быть сугубо личными, а тем более асо­циальными. Далее, эти интересы не могут противоречить инте­ресам господствующих классов, господствующей воле. Наконец, это должны быть интересы, которые можно выразить не только в субъективном праве, но и гарантировать юридическими обя­занностями. Если интересы не обеспечить внешне принудитель­ной, 'государством установленной обязанностью—юридической обязанностью, то такие интересы и соответственно притязания не могут стать субъективным правом. Их даже нечего пытаться санкционировать законом и судом.

Надо оговорить, что подобный вопрос не представляет про­блемы, когда речь идет о притязаниях (интересе) в имущест­венных отношениях. Притязание имущественного характера, связанное с отношениями собственности и товарооборотом, если есть на то государственная воля, всегда может быть обес-' печено юридической обязанностью (разумеется, если таковая не противоречит объективным закономерностям данной формации, оправдана материальными условиями). В иных сферах общест­венной жизни, не связанных с фактическим владением вещами и обменом, не любые интересы и притязания могут быть под­держаны обязанностями, а потому и не любые из них даже могут стать правом. Во-первых, моральному притязанию не всегда соответствует моральный долг (обязанность) других счи­таться с этим притязанием. Кроме того, во-вторых, отнюдь не

191

любой моральный долг может быть закреплен как юридическая обязанность.

В свое время специфическая черта субъективного права име­ющего своим коррелятом юридическую обязанность была подме­чена Л. И. Петражицким, хотя и в совершенно неприемлемой для нас интерпретации: с точки зрения «императивно-атрибутив­ных» эмоций индивида.

Ни право, ни притязание, ни даже правосознание нельзя сводить к эмоциям индивида. Однако отличие правового созна­ния от нравственного состоит, в частности, действительно в том, что представления о юридически значимых правах непременно ассоциируются с юридическими обязанностями. Такая ассоциа­ция отражает правовую реальность, связь субъективных прав с юридическими обязанностями.

Вероятно, подобная грань существует и между правосозна­нием 'и политическим сознанием. Политический интерес, притя­зание политического характера могут 'получить выражение в юридических правах только при условии, если им будут соот­ветствовать юридически признанные обязанности. Важно и то, что субъективное право всегда предполагает не только юридиче­ские обязанности других лиц, но и определенные юридические обязанности управомоченного лица. Общественные отношения, предполагающие сосредоточение у одной стороны всех прав, а у другой только одних обязанностей, не опосредуются зако­нодательством, не нуждаются в правовом регулировании. Толь­ко в абстракции можно выделить отношение, у одной стороны которого субъективное право, а у другой юридическая обязан­ность. От 'подобной абстракции, полезной для анализа и часто употребляемой в теории, надо отличать фактическое положение и юридическую практику, да и .историю (например, как отме­чалось, отношения между рабовладельцем и рабом не нужда­лись в правовом опосредовании, 'первый полностью господство­вал над вторым).

Таким образом, к числу необходимых предпосылок, без которых нельзя ожидать преобразования интереса личности, а точнее, ее притязаний, в субъективное право, можно отнести:

приобретение интересом личности социальной значимости, его соотносимость с общественным интересом, возможность обеспе­чения такого интереса юридическими обязанностями иных участ­ников общественных отношений. Когда интерес личности ока­зывается закрепленным в субъективном и объективном праве, последнее приобретает по отношению к породившему его инте­ресу относительную самостоятельность. Интерес может исчез­нуть, измениться, но право в связи с этим автоматически не отменяется. Более того, одно и то же право может часто исполь­зоваться для удовлетворения разных интересов.

Отвергая понимание субъективного права как защищенного интереса, нельзя игнорировать роль социальных интересов лич-

192

ности, господствующих классов, общества в формировании и ре­ализации системы субъективных прав. Изучение проблемы интереса в субъективном праве должно быть продолжено. Подобные исследования особенно полезно осуществлять мето­дами конкретно-социологического анализа. Общетеоретические основы изучения проблемы состоят в следующем: а) признание единства субъективного и объективного 'права; б) понимание того, что субъективное право позволяет развивать самодеятель­ность людей и коллективов58; в) утверждение, что совокупность наличных прав субъектов обеспечивает им определенную сферу «индивидуальной автономии»59; г) наконец, четкое представле­ние о том, что в интересе лица может выражаться как его личный социально значимый интерес, так и интерес иных лиц, а также общественный интерес60. Последнее обстоятельство при исследовании субъективных прав в социалистическом обществе приобретает особое значение.

Интерес субъекта толкает его к приобретению и использо­ванию субъективного права, он же приводит к существенным модификациям этого права, предусмотренным законодательст­вом, 'в котором выражены интересы 'классов или всего народа.