§ 5.3. Виды безусловного освобождения от уголовного наказания

1. Освобождение от наказания в связи с болезнью

Статья 81 УК РФ, именуемая «Освобождение от наказания в связи с болезнью», фактически содержит несколько различающихся между собой оснований (видов) освобождения, объединенных лишь одним условием их применения - фактом заболевания лица, совершившего преступление, и конечным результатом. В остальном предусмотренные указанной статьей УК виды освобождения предстают как близкие, но самостоятельные.

При этом, согласно ч. 1 ст. 81 УК РФ, «лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, освобождается от наказания, а лицо, отбывающее наказание, освобождается от дальнейшего его отбывания. Таким лицам суд может назначить принудительные меры медицинского характера». Внимательный анализ этой нормы показывает, что она фактически предусматривает не только освобождение осужденного от отбывания уголовного наказания, как это «анонсировано» в названии ст. 81 УК, но и невозможность возложения уголовной ответственности на указанное в ней лицо. Такое совершившее преступление лицо, у которого психическое расстройство наступило до момента его осуждения обвинительным приговором суда, не может быть привлечено к уголовной ответственности, это было бы бессмысленно. В уголовно-правовой литературе правильно обращается внимание на допущенную неточность ч. 1 ст. 81 УК РФ. (См.: 247, т. 2, с. 232; 375,  с. 344). В связи с этим встает задача дальнейшего совершенствования формулировки содержащейся в ней уголовно-правовой нормы.

Решение вопроса об уголовной ответственности и наказании такого лица должно быть, как минимум, отсрочено до его выздоровления. Собственно, именно такое решение вытекает из смысла ч.ч. 1 и 4 ст. 81 УК: указанное лицо освобождается от уголовной ответственности и наказания, но в случае выздоровления может быть подвергнуто им, если не истекли предусмотренные законом сроки давности.

В литературе была высказана точка зрения, что «если тяжелая душевная болезнь неизлечима, лицо, ею страдающее, безусловно освобождается от уголовной ответственности». (247, т. 2,  с. 232)

На наш взгляд, это суждение является некорректным. На момент принятия судом решения о возможности возложения на указанное лицо уголовной ответственности и (или) наказания, судить о неизлечимости заболевания невозможно. Описанное в указанной норме состояние лица, совершившего преступление, когда оно «не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими», не является перманентным и стабильным. В течении болезни различаются стадии ремиссии и стадии обострения, примером чему является, в частности, тот факт, что это лицо совершило преступление, т.е. было вменяемым в момент его совершения. Поэтому в «начале пути» - при «предварительном» решении вопроса о правовых последствиях совершения преступления лицом, которое впоследствии заболело указанным психическим расстройством – вряд ли хоть один специалист сможет с полной уверенностью утверждать, что данное заболевание является неизлечимым и выздоровление такого лица в перспективе невозможно ни при каких обстоятельствах. При этом речь в данном и подобных ему случаях не идет о тех неизлечимо больных (например, с диагнозом идиотия, и т. п.), которые были таковыми и на момент свершения общественно опасного деяния, эти категории лиц в принципе не подпадают под действие рассматриваемой уголовно-правовой нормы, поскольку они не признаются субъектами преступления.

В случаях, когда указанное в ч. 1 ст. 81 УК психическое расстройство лица, совершившего преступление, возникло (или было обнаружено) сразу после вынесения судом обвинительного приговора или уже в период отбывания назначенного наказания, это лицо освобождается соответственно от назначения наказания или от его отбывания (дальнейшего отбывания).

Непривлечение лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности, как и освобож­дение его от наказания в связи с его психическим расстройством являются обязанностью суда. При этом определяющее значение для принятия соответствующего решения имеет характер заболевания, его тяжесть, и не имеет значения тяжесть совершенного преступления, срок отбытого наказания, поведение осужденного, наличие нарушений режима или какие-либо иные обстоятельства.

Согласно части четвертой рассматриваемой статьи, лица, указанные в ее частях первой и второй, в случае их выздоровления могут подлежать уголовной ответственности и наказанию, если не истекли сроки давности, предусмотренные статьями 78 и 83 УК. На этом основании некоторые авторы относят освобождение в связи с болезнью, предусмотренное частями первой и второй указанной статьи, к числу условных видов освобождения. ( См.: 462, с.437, 455; 247, т. 2, с. 233)

Однако такое мнение, как уже отмечалось выше, является неправильным, поскольку упомянутое положение ч. 4 ст. 81 УК о возможном излечении лица после освобождения нельзя считать условием, относящимся к его поведению. (См.: 181)  Все виды освобождения от отбывания наказания на основании ст. 81 УК следует признавать безусловными.

С учетом же положения о возможности привлечения к уголовной ответственности и наказанию указанных лиц в случае их выздоровления, освобождение при неизлечимости болезни правильнее было бы именовать «необратимым» или «окончательным», а при возможности излечения лица от заболевания – «обратимым», только это деление имеет в своей основе иной критерий, нежели деление на условные и безусловные.

Своеобразие освобождения от отбывания наказания на основании ст. 81 УК заключается, в частности, и в том, что, несмотря на их безусловный характер, можно выделить как «предварительное» или «неполное», так и «окончательное» или «полное» основания освобождения

Условия освобождения лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности и (или) наказания в связи с его психическим расстройством или иной тяжелой болезнью, указанные в ч.ч. 1 и 2 ст. 81 УК РФ, являются «предварительными», составляя «неполное» основание освобождения осужденного, поскольку в случае выздоровления последнего в течение предусмотренных законом сроков давности он может подлежать уголовной ответственности и наказанию.

«Полное» основание освобождения указанного лица включает дополнительно также одно из следующих условий: а) если к моменту истечения сроков давности не наступило выздоровление указанного лица; б) хотя такое выздоровление и наступило, но суд признал нецелесообразным привлекать лицо к уголовной ответственности и (или) наказанию (ч. 4 ст. 81 УК РФ); в) выздоровление наступило, но истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности. Только при наличии и какого-то из этих условий рассматриваемое освобождение становится необратимым.

«Предварительное» условие освобождения на основании ч. 1 ст. 81 УК заключается в наличии у лица, совершившего преступление, психического расстройства, лишающего его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, которое наступило после совершения им преступления. Данное условие основывается на критериях невменяемости, вытекающих из действующего уголовного законодательства: медицинском и юридическом (ст. 21 УК).

«Предварительное» условие освобождения от отбывания наказания на основании ч. 2 ст. 81 УК состоит в том, что лицо, совершившее преступление, заболевает после его совершения иной (то есть не психической) тяжелой болезнью, входящей в установленный перечень, которая, согласно закону, препятствует отбыванию им наказания.

Одним из отличий данного безусловного вида освобождения является то, что законодатель предусматривает не обязанность, а право суда освободить осужденного от отбывания наказания. Поэтому сам факт наличия у осужденного «иной тяжелой болезни», даже указанной в упомянутом выше перечне, не влечет за собой обязательное освобождение лица. Важное значение приобретает указание в законе дополнительных условий, руководствуясь которыми суд более обоснованно мог бы принимать решение о досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания по рассматриваемому основанию.

В теории в качестве таких дополнительных условий предлагается принимать во внимание характер и степень общественной опасности совершенного преступления, поведение осужденного после совершенного преступления и во время отбывания наказания, степень его исправления, физическая возможность совершения им нового преступления и т. д. (375, с. 346-347). На практике учитывается также, какую часть срока отбыл осужденный (чем продолжительнее этот срок, тем более вероятным становится такое освобождение) и дисциплинированность осужденного. Освобождение от наказания в связи с болезнью не должно применяться в тех случаях, когда есть основания опасаться, что освобожденный может совершить новое преступление. Как справедливо указывает И.Я. Козаченко, «суд обязан проявлять осторожность при освобождении лиц, отбывших незначительную часть назначенного судом наказания, совершивших опасные преступления, вызвавшие широкий социальный резонанс, повлекшие особо тяжкие последствия». (Там же, с. 346).

Иначе говоря, и данный вид освобождения должен осуществляться в соответствии с целями и принципами уголовно-правового воздействия. Представляется, что указанные дополнительные условия было бы целесообразно отразить в ч. 2 ст. 81 УК РФ по примеру ч. 2 ст. 81 Модельного уголовного кодекса, где предлагалось учитывать в таких случаях «тяжесть совершенного преступления, личность осужденного, характер заболевания и другие обстоятельства».

При этом «важно иметь в виду то обстоятельство, что иное тяжелое заболевание не должно быть результатом членовредительства и не должно представлять собой симуляцию болезни, к которым осужденные нередко прибегают в надежде добиться досрочного освобождения от наказания». (Там же, с. 346). Также вряд ли обоснованным было бы досрочное освобождение от уголовного наказания лица, которое совершило преступление, уже будучи больным «иной тяжелой болезнью». Как правильно отмечается в литературе, «если лицо, страдающее тяжелой болезнью, совершило преступление (болезнь не помешала этому), то оно не всегда может рассчитывать на досрочное освобождение от наказания в связи с болезнью», (247, т. 2, с. 233)  тем более, что ч. 2 ст. 81 УК РФ указывает лиц, заболевших данной болезнью после совершения преступления.

Следует, по-видимому, согласиться с И.Я. Козаченко в том, что, строго говоря, «болезнь может препятствовать отбыванию только таких наказаний, как обязательные работы и исправительные работы, поскольку их отбывание связано с трудом, а, следовательно, с наличием трудоспособности. Отбыванию лишения свободы, т. е. нахождению в условиях определенной изоляции, не может препятствовать никакая болезнь». (375, с. 345-346). Исходя из этого, автор делает вывод, что в указанной норме «очевидно, законодатель, неясно выразив свою мысль, имел в виду, что отбывание наказания неблаго­приятно сказывается на состоянии здоровья осужденного, что в конечном счете может привести к прогрессированию болезни. (Там же, с. 346). Поэтому правильным было бы, по-видимому, внести соответствующие изменения в формулировку указанной нормы УК.

Статья 81 Уголовного кодекса в своей части третьей предусматривает ещё один вид освобождения от дальнейшего отбывании наказания в связи с болезнью - освобождение военнослужащих, отбывающих арест либо содержание в дисциплинарной воинской части, в случае заболевания, делающего их негодными к военной службе. Неотбытая часть наказания может быть заменена им более мягким видом наказания.

При этом на данный вид освобождения не распространяется положение части четвертой указанной статьи об «обратимости» освобождения в случае выздоровления осужденного. Данный вид освобождения является безусловным и необратимым: каких-либо условий к поведению осужденных при их освобождении не предъявляется и их выздоровление не приводит к реальному исполнению неотбытой части наказания.

Основание освобождения складывается из двух условий: осужденный военнослужащий отбывает арест либо содержание в дисциплинарной воинской части; этот военнослужащий в период отбывания наказания заболевает болезнью, делающей его негодным к военной службе.

Суд решает вопрос об освобождении заболевшего военнослужащего от дальнейшего отбывания наказания на основании заключения военно-врачебной комиссии, которая действует в соответствии с Положением о военно-врачебной экспертизе, утвержденном Постановлением Правительства Российской Федерации от 29 апреля 1995 г. и приказом Министерства обороны России от 22 сентября 1995 года «О порядке проведения военно-врачебной экспертизы».

При наличии заключения, которым военнослужащий признается негодным к военной службе, он подлежит увольнению из армии и, вполне естественно, от отбывания наказаний, связанных с продолжением службы в армии. Уголовный закон называет два вида таких наказаний - арест и содержание в дисциплинарной воинской части. Статья 174 Уголовно-исполнительного кодекса причисляет к ним, на наш взгляд, обоснованно также и наказание в виде ограничения по военной службе. В уголовно-правовой литературе высказано мнение о допустимости освобождения от отбывания и данного вида наказания в порядке расширительного толкования ч. 3 ст. 81 УК. (247, т. 2, с. 234-235)  Однако, по нашему мнению, такое толкование означало бы применение аналогии, правильнее искать решение на пути совершенствования указанной статьи закона.

Важной характеристикой данного вида освобождения является также его обязательность для суда: рассматриваемая уголовно-правовая норма содержит императивное требование об освобождении указанных в ней военнослужащих от отбывания наказания. При этом, однако, суд может полностью освободить осужденного от отбывания назначенного наказания либо заменить неотбытую его часть более мягким видом наказания. «Обусловлено это тем, что указанное в законе заболевание, делая осужденного непригодным к военной службе, не исключает возможности отбывания им наказания». (375, с. 347).

Уголовный закон не опре­деляет критерии избрания судом того или иного варианта решения. В уголовно-правовой литературе правильно указывается, что такими критериями могут быть различные обстоятельства: «степень непригодности осужденного к военной службе, наступившей в результате заболевания, возникшего во время отбывания им наказания; причины возникновения этого заболевания; его поведение, проявленное за период отбывания наказания; тяжесть (характер и степень общественной опасности) совершенного военнослужащим преступления. Однако решающим среди указанных обстоятельств все же является характер заболевания и вывод суда о непригодности в этой связи осуждённого к военной службе». (Там же, с. 323)

В тех случаях, когда соответствующее заболевание делает военнослужащего негодным к военной службе и одновременно препятствует отбыванию не только наказаний, указанных в законе, но и других, более мягких видов наказания, суд обязан освободить его от отбывания необытой части срока назначенного ему наказания. В иных случаях - когда указанного препятствия к отбыванию более мягких видов наказания нет - логично избрать вариант замены отбываемого наказания более мягким.

2. Освобождение от отбывания наказания в связи

с истечением сроков давности обвинительного приговора суда

В соответствии с ч. 1 ст. 83 УК РФ, лицо, осужденное за совершение преступления, освобождается от отбывания наказания, если вступивший в законную силу обвинительный приговор суда не был приведен в исполнение в течение двух, шести, десяти и пятнадцати лет соответственно при осуждении за преступления небольшой, средней тяжести, тяжких и особо тяжких. Согласно ст. 94 УК, применительно к несовершеннолетним эти сроки сокращаются наполовину.

Следует обратить внимание на следующие особенности данного вида освобождения: указанные сроки тождественны срокам давности привлечения к уголовной ответственности и их размеры также определяются категорией совершенного преступления; такое освобождение применимо в отношении любых категорий преступлений; веление закона об освобождении осужденного носит императивный характер (его применение при наличии указанного в законе основания является обязанностью суда, исключение составляют лишь случаи, предусмотренные ч. 3 ст. 83 УК); причины неприведения приговора в исполнение не зависят от поведения осужденного.

Институт давности исполнения наказания имеет безусловный характер, поскольку освобождение осужденного от отбывания наказания в связи с истечением указанных в уголовном законе сроков не связано с возложением на данное лицо каких-либо обязательств и является необратимым независимо от последующего его поведения. В соответствии с ч. 2 ст. 86 УК, такое лицо «считается не судимым», что, как отмечалось выше, является неточным – факт осуждения виновного состоялся и от этого факта не уйти, правильнее бы говорить, что указанное лицо «считается не имеющим судимости с момента истечения сроков давности».

По своему характеру и содержанию, а также размещению в главе 12 УК РФ рассматриваемый уголовно-правовой институт является самостоятельным видом безусловного освобождения лица, осужденного за совершение преступления, от отбывания назначенного ему наказания. Данный институт имеет неточное наименование, правильнее было бы именовать его «Освобождение от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности исполнения наказания». Как справедливо указывает Ю.М. Ткачевский, «исполнение приговора, о котором идет речь в ст. 83 УК РФ, заключается в реализации наказания. Именно давности исполнения - реализации наказания посвящена эта норма. И в заголовке и в ч. 1 ст. 85 УК РФ речь идет не о давности исполнения приговора - категории уголовного процесса, а о давности исполнения наказания». (247, т. 2, с. 196). Приговор, вступивший в законную силу, содержит разные решения (ст.ст. 303, 315, 317 УПК РСФСР), решение о наказании – лишь одно из них. Вовсе не редкость, когда приговор исполняется в остальных частях, но в силу, например, небрежности исполнителей, условного осуждения, отсрочки отбывания наказания беременной женщине, нахождении осужденного в психиатрическом стационаре или т.п., не исполняется в части назначенного наказания. В таких случаях приговор исполняется, но сроки давности текут, поскольку не исполняется наказание. Немаловажно и то, что в ч.ч. 2 и 3 ст. 85 УК сроки давности и иные условия применения данного института соизмеряются со сроками наказания.

В связи с изложенным, начало ч. 1 ст. 83 УК предлагается изложить в следующей редакции: «Лицо, осужденное за совершение преступления, освобождается от отбывания наказания, если назначенное наказание не было исполнено в следующие сроки со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу:…» и далее по тексту.

Основание применения института освобождения от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности составляет совокупность указанных в законе формально-юридических условий, которые, в свою очередь, базируются на соответствующем фактическом (материальном) основании.

Действующий уголовный закон предусматривает три юридических условия: а) истечение с момента вступления в законную силу обвинительного приговора суда установленного законом срока, размер которого зависит от категории совершенного преступления; б) неприведение в течение указанных сроков в исполнение обвинительного приговора суда (или, точнее – назначенного наказания); в) отсутствие обстоятельств, препятствующих течению давностных сроков (осужденный не уклонялся от отбывания наказания).

Вопрос о фактическом (материальном) основании применения данного уголовно-правового института трактуется в теории уголовного права различно. Одной из наиболее распространенных является точка зрения, согласно которой применение давности исполнения обвинительного приговора базируется на отпадении или снижении общественной опасности личности в течение сроков давности. (См., например: 299, с. 196; 442, с. 79)  Некоторые авторы полагают, что в основе данного института лежит утрата общественной опасности деяния и лица, его совершившего. (129, с.25). Большая группа ученых-юристов смысл института давности усматривают в том, что приговор, не исполняемый в течение определенного времени, начинает терять свое воспитательное и предупредительное воздействие и в итоге его исполнение становится нецелесообразным. (466, с. 458; 375, с. 329-330).

Приведенные аргументы в основном совпадают с изложенной выше аргументацией, положенной разными авторами в обоснование своих позиций в вопросе о материальном основании применения освобождения от уголовной ответственности. Известны и наши контраргументы, и наша позиция в этом вопросе, поэтому нет необходимости обстоятельно излагать их здесь вновь.

Как и аналогичный институт освобождения за истечением сроков давности от уголовной ответственности, рассматриваемый институт предусмотрен в уголовном законодательстве в связи с необходимостью реализовать цели уголовно-правового воздействия наиболее приемлемым в социальном отношении путем, то есть в строгом соответствии с принципами уголовно-правового воздействия.

Фактическое основание освобождения, воплощенное в перечисленных выше юридических условиях, заключается в убежденности законодателя, что по истечении определенного времени со дня вступления в силу приговора суда, которым осужденному назначена мера уголовного наказания, под влиянием «здо­ровых условий действительности, с которой тысячами нитей связан человек», (459, с. 462) указанное лицо утрачивает полностью или частично свою опасность для общества, в связи с чем, с позиций целей и принципов уголовно-правового воздействия, отпадает необходимость обращать назначенное наказание к исполнению.

Период времени (порой довольно значительный), истекающий после вступления обвинительного приговора суда в законную силу, когда назначенное осужденному наказание не приводится в исполнение по объективным причинам, не зависящим от воли осужденного, может многое изменить в общественных отношениях и, в частности, в оценке совершенного преступления и лица, виновного в его совершении, что может сделать реализацию назначенного наказания лишенной смысла, излишней. «Главным фактором, погашающим наказуемость преступного деяния, является время, которое, искупляя вред, причиненный преступником обществу, превращает наказание, некогда вынесенное судом и не исполненное, не только в ненужное явление, но иногда и в положительно вредное». (См.: 430, с. 343).

Решающим юридическим условием освобождения осужденного от наказания по рассматриваемому основанию является истечение сроков давности, указанных в ч. 1 ст. 83 УК. Началом течения сроков давности является день вступления обвинительного приговора суда в законную силу:

- по истечении 10-дневного срока, предоставленного законом на кассационное или апелляционное обжалование приговора суда первой инстанции, если он не был обжалован сторонами;

- по истечении 10-дневного срока, предоставленного законом на обжалование в кассационном порядке приговора суда апелляционной инстанции, также если он не был обжалован сторонами;

- в случае подачи жалобы или представления в кассационном порядке, приговор, если он не отменяется судом кассационной инстанции, вступает в законную силу в день вынесения кассационного определения (ст. ст. 356 и 390 УПК РФ).

По мнению С.Г. Келиной, более удачно начальный момент течения давностного срока сформулирован в ст. 133-2 УК Франции, где сказано, что срок давности начинает течь, «когда приговор стал окончательным». (181). На наш взгляд, с точки зрения отечественного законодательства и юридической практики такой критерий является менее определенным, нежели ныне существующий.

Размеры давностных сроков определяются не размером назначенного наказания за конкретное преступление, как это было в УК РСФСР 1960 г., а тем, к какой категории относится совершенное преступление, т.е. в конечном итоге характером и степенью общественной опасности преступлений данного вида, как они определены в статьях Уголовного кодекса.

В теории высказано мнение о «недостаточном совершенстве анализируемого предписания ч. 1 ст. 83 УК РФ», которое выражается в том, что «сроки давности изменяются резкими скачками, что может привести к несоответствию сроков давности исполнения наказания со сроком его исполнения. Допустим, лицо было осуждено к одному году и десяти месяцам лишения свободы за преступление небольшой тяжести - срок давности исполнения наказания равен двум годам. Другое лицо совершило преступление средней тяжести, наказание за которое было назначено судом в виде лишения свободы на два года и два месяца. Срок давности исполнения наказания будет равен шести годам. Судя по наказаниям, общественная опасность пре­ступлений почти одинакова, а продолжительность сроков давности исполнения этих наказаний различается в три раза». (247, т. 2, с. 197) Напомним, что подобного рода проблемы возникают и при определении продолжительности сроков давности привлечения к уголовной ответственности. По нашему мнению, решать ее необходимо посредством совершенствования прежде всего формализованных критериев категоризации преступлений в ст. 15 УК, и только на этой основе – также и рассматриваемых ст.ст. 78 и 83 УК. 

Ю.М. Ткачевский предлагает увеличить максимальный срок давности исполнения наказания, который, если осужденный не уклоняется от его исполнения, равен пятнадцати годам, между тем как наказание в виде лише­ния свободы может быть назначено на срок до тридцати лет. Ссылаясь на более длительные сроки давности, установленные в зарубежном законодательстве (двадцать пять лет в ст. 133 УК Испании и в § 79 УК ФРГ), автор не без оснований указывает, что «логика требует, чтобы срок давности исполнения наказания не был меньше максимального срока наказания». (Там же).

Новый Уголовный кодекс отказался от правила, согласно которому срок давности исполнения обвинительного приговора прерывался в случае уклонения осужденного от отбывания наказания или совершения им до истечения этого срока нового преступления, за которое судом назначалось наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года.

Согласно ч. 2 ст. 83 УК, уклонение осужденного от отбывания наказания влечет приостановление течения сроков давности на период уклонения с зачетом сроков давности, истекших к моменту начала уклонения и возобновлением их течения с момента задержания осужденного или явки его с повинной.

Совершение же нового преступления в течение срока давности исполнения наказания никакого влияния на эти сроки не оказывает, теперь в этих случаях «давность течет за оба преступления одновременно. Только в одном случае - это течет срок давности исполнения обвинительного приговора, а во втором случае (при совершении нового преступления) - начинает исчисляться срок давности привлечения к уголовной ответственности (если лицо не было привлечено к ней). (466, с. 460). Такая ситуация обоснованно рассматривается учеными как пробел закона. Как справедливо указывает И.Я. Козаченко, «лицо, совершившее в период давностного срока новое (причем любое) преступление, представляет повышенную опасность, которая даже больше, чем у лица, уклоняющегося от отбытия наказания, предусмотренного обвинительным приговором суда». (375, с. 334; см. также: 247, т. 2, с. 198).

На наш взгляд, следовало бы согласиться с предложением Ю.М. Ткачевского: «установить в законе, что совершение осужденным нового умышленного преступления прерывает срок давности исполнения наказания, который необходимо было бы исчислять с этого момента» - заново, как это предлагается и в ч. 3 ст. 83 Модельного уголовного кодекса и как это удачно решено в ст. 69 УК Узбекской Республики. (247, т. 2, с. 198-199).

Уголовное законодательство некоторых государств предусматривает возможность продления срока давности исполнения наказания. Так, согласно § 79-Б УК ФРГ, суд может продлить срок давности на половину срока, предусмотренного законом, перед его истечением, по ходатайству органа, исполняющего приговор, если осужденный находится в местности, откуда не может быть осуществлена его выдача или доставка. (Там же, с. 199). Вероятно, в определенных случаях соответствующее правило было бы целесообразным и в отечественном уголовном праве.

3. Амнистия

Согласно ч. 2 ст. 84 УК РФ, актом об амнистии лица, совершившие преступления, могут быть освобождены от уголовной ответственности – этот ее аспект был рассмотрен выше. Акт об амнистии может содержать и иные решения – касающиеся лиц, осужденных за совершение преступлений. Эти лица могут быть освобождены от наказания, либо назначенное им наказание может быть сокращено или заменено более мягким видом наказания, либо они могут быть освобождены от дополнительного вида наказания. С лиц, отбывших наказание, актом амнистии может быть снята судимость.

Юридическим основанием освобождения по амнистии служит издание акта амнистии. Фактическим – совокупность объективных и субъективных обстоятельств, на основании которых законодатель приходит к выводу об отсутствии необходимости в дальнейшем отбывании осужденным наказания, назначенного ему приговором. В каждом случае вынесения акта амнистии такие обстоятельства определяются в самом акте.

Как видно из формулировки упомянутой уголовно-правовой нормы, диапазон решений, предлагаемых для принятия правоприменительным органам в акте амнистии, достаточно широк. В связи с этим законодательно должны быть предусмотрены достаточно надежные критерии избрания того или иного из предлагаемых решений. К сожалению, таких критериев отечественное законодательство не устанавливает. В самом общем виде ориентирами в принятии решения могут и должны служить рассмотренные выше цели и принципы уголовно-правового воздействия, которые в той или иной мере находят свое выражение в постановлении Государственной Думы о применении амнистии. Однако общих положений и абстрактных теоретических рассуждений о гуманизме и роли амнистии в реализации данного принципа для избрания единственно верного решения явно недостаточно. Необходима единая принципиальная правовая основа, определяющая смысл, основания и цели издания актов амнистии, пределы и условия их применения.

Практически решения, принимаемые судом в отношении различных категорий осужденных, основываются на внимательном анализе и учете характера и степени обще­ственной опасности преступления, вида назначенного за него наказа­ния и ряда различных обстоятельств, характеризующих личность виновного (участие в боях при защите Родины, пола, возраста, состоя­ния здоровья, наличия прошлых осуждений к лишению свободы, наличия злостных нарушений правил отбывания наказания и т. п.) и т. д. (247, т. 2, с. 271)

Однако отсутствие соответствующих достаточно точных и конкретных критериев обусловливает значительный элемент случайности в избрании правильного решения. На практике еще велик процент лиц, совершающих повторные преступления после освобождения их по амнистии. В судебной практике нередко встречаются ошибки при применении актов амнистии, когда, например, суды не учитывают, что акт амнистии применяется лишь к осужденным, приговоры в отношении которых вступили в законную силу до вступления этого постановления об амнистии в силу и т.п. (См., напр.: 54, с. 6).

«Акт амнистии (как правоприменительный акт – В. Д.) определяет критерии ее применения, которые в основном не учитывают поведение осужденного в процессе исполнения наказания (за исключением злостных нарушений режима). Поэтому под амнистию подпадают нередко и лица, не вставшие на путь исправления. Такой обезличенный порядок применения амнистии является ее недостатком». (247, т. 2, с. 274).

В связи с изложенным, законодательное установление соответствующих надежных критериев представляется весьма важным.

Особенностью содержащихся в акте амнистии решений, касающихся освобождения от наказания, является то, что эти решения принимаются только судом и лишь в отношении лиц, признанных виновными и осужденных, в связи с чем любой из вышеозначенных вариантов освобождения от наказания является менее «льготным» для субъекта, совершившего преступление, нежели освобождение от уголовной ответственности. Наиболее «льготным» для осужденного является его полное освобождение от наказания. Такое становится возможным лишь в отношении лиц, которым было назначено уголовное наказание, но оно еще не обращено к исполнению. (См.: Бюл. ВС РФ. 1995. № 7. С. 12).

Закон предусматривает и иные – относительно менее льготные варианты освобождения осужденного по акту амнистии. Назначенное лицу наказание может быть сокращено или заменено более мягким видом наказания. Логично предположить, что в данном случае законодатель имеет в виду только меру основного наказания. «Судьба» дополнительного наказания назначенного осужденному, в таких случаях как бы «зависает», остается неопределенной. Законодатель указывает в рассматриваемой уголовно-правовой норме, что осужденный может быть освобожден от дополнительного вида наказания, но лишь в качестве альтернативы сокращению либо замене основного наказания.

В результате редакция ч. 2 ст. 84 УК не предусматривает следующих вариантов возможных решений, которые порой было бы целесообразно проводить актом об амнистии: а) когда лицо освобождается от основного наказания с сохранением дополнительного; б) когда назначенное лицу основное наказание сокращается или заменяется более мягким, при сохранении дополнительного наказания; в) когда назначенное лицу основное наказание сокращается или заменяется более мягким при освобождении от дополнительного наказания.

В юридической литературе сложилось неправильное, на наш взгляд, мнение, что освобождение осужденного от основного наказания по амнистии влечет автоматически за собой и освобождение от дополнительного наказания, если последнее не было исполнено на день вступления в силу акта об амнистии. (См.: 181; 466, с. 464). При этом авторы ссылаются на практику применения амнистии в прошлом. (См., напр.: 64, с.33).

Несколько иное мнение высказал В.А. Якушин, который указывает, что «поскольку в ст. 84 УК РФ в качестве самостоятельного последствия амнистии предусмотрено освобож­дение от дополнительных наказаний, то освобождать от него можно лишь в случае, когда об этом прямо говорит сама амнистия». (375, с. 360). Из этого общего правила, по мнению автора, есть исключение, касающееся «конфискации имущества в тех ситуациях, когда последняя сформулирована в кумулятивной санкции абсолютно определенно (например в ч. 3 ст. 162 УК). В этих случаях, если виновный освобождается по акту амнистии в отношении лишения свободы, автоматически следует и освобождение от конфискации имущества». (Там же).

На наш взгляд, в главном с В.А. Якушиным следует согласиться: дополнительные наказания «достойны» того, чтобы о них указывалось в акте об амнистии. Дополнительные наказания имеют важное значение в уголовном праве, специфические задачи, функции и особенности применения, которые, к сожалению, не находят адекватного отражения в уголовном законодательстве, что не лучшим образом сказывается на практике их использования в уголовно-правовых целях. Применительно к рассматриваемому случаю следует признать неправильным «молчаливое» автоматическое «пристегивание» дополнительного наказания к основному при применении амнистии. На практике, как представляется, возможны различные ситуации: в одних случаях целесообразным будет признано освобождение осужденного одновременно от основного и дополнительного наказаний, в других случаях может оказаться более целесобразными освобождение лица только от основного или только от дополнительного наказания. Уголовный закон не должен исключать ни одну из этих возможных ситуаций, а в акте об амнистии должно быть конкретно указано, от каких видов наказаний освобождается осужденный.

Однако вряд ли можно согласиться с предлагаемым В.А. Якушиным исключением. Такого исключения, по нашему мнению, не должно быть в принципе, и уж тем более нелогично автоматически при освобождении от лишения свободы освобождать осужденного  от обязательного дополнительного наказания. Тот факт, что дополнительное наказание указывается в санкциях как обязательное, указывает как раз о целесообразности применения (сохранения) этого наказания, т. е. более прочной является не связь с основным наказанием, а связь с характером преступления. 

Что касается замечания В.А. Якушина, что «в ст. 84 УК РФ в качестве самостоятельного последствия амнистии предусмотрено освобождение от дополнительных наказаний», то это положение не следует переоценивать – оно не решает проблемы освобождения от дополнительных наказаний, поскольку относится лишь к частному случаю, когда в акте амнистии не содержится никаких решений относительно основного наказания.

В связи с вышеизложенным, представляется целесообразным из ч. 2 ст. 84 УК исключить фразу «либо такие лица могут быть освобождены от дополнительного вида наказания», заменив ее отдельным предложением: «При этом указанные лица могут быть полностью или частично освобождены от дополнительного наказания или его отбывания».

4. Помилование

Специфическим видом освобождения от уголовного наказания является освобождение осужденного актом о помиловании. В отличие от амнистии, помилование применяется в отношении индивидуально определенного лица Президентом Россий­ской Федерации. Это право предоставлено ему п. «в» ст. 89 Конституции РФ. В соответствии с ч. 2 ст. 85 УК, «актом помилования лицо, осужденное за преступление, может быть освобождено от дальнейшего отбывания наказания либо назначенное ему наказание может быть сокращено или заменено более мягким видом наказания. С лица, отбывшего наказание, актом помилования может быть снята судимость».

Акты помилования не носят нормативного характера, они являются актами правоприменения и распространяются только на конкретно указанных в нем лиц. В литературе высказывается мнение, что акты помилования, как и акты амнистии, не являются реализацией уголовного закона, их включение в ст. 85 УК РФ не вводит их в систему Общей части Уголовного кодекса, они являются государственно-правовыми актами, не имеющими отношения к уголовному праву (См. 130,  с.36; 247, т. 2., с. 275). Однако такое мнение разделяется далеко не всеми, многие ученые-юристы считают такое мнение неправильным. (См., напр.: 181).

На наш взгляд, проблема помилования носит междисциплинарный характер, имеет как конституционно-правовой, так и уголовно-правовой и процессуальный аспекты. Основные положения о применении помилования закреплены в Конституции Российской Федерации: в упоминавшемся выше п. «в» ст. 89, а также в ст. 50 Конституции РФ, которой каждому лицу, осужденному за совершение преступления, предоставляется право просить о помиловании. Важная роль в регулировании порядка и условий применения помилования принадлежит ст. 85 УК РФ, а также нормам утвержденного Указом Президента РФ 28 декабря 2001 г. Положения «О порядке рассмотрения ходатайств о помиловании в Российской Федерации». (СЗ РФ. 2002. № 53, ст. 5149). 

По своей юридической природе помилование, как и амнистия, не предполагает реабилитацию осужденного. Помилование применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления и осужденному за его совершение, и представляет собой специфический вид освобождения этого лица от отбывания назначенного ему уголовного наказания. Поэтому, если помилованный после освобождения от наказания совершит новое преступление (в пределах срока судимости), это будет основанием для признания неоднократности и рецидива. Помилование не освобождает лицо от исполнения обязательств по гражданскому иску; актом помилования нельзя вернуть лицу конфискованное имущество или восстановить его в специальном, воинском или почетном звании, если эти дополнительные наказания уже были исполнены. Акт помилования, как и акт амнистии, не устраняет факта совершения преступления, не колеблет приговора суда, вступившего в законную силу, не является его корректировкой. Являясь проявлением гуманизма, помилование представляет собой лишь прощение лица, виновного в совершении преступления, со стороны высших органов государственной власти, что находит выражение в прекращении или ограничении негативных правовых последствий преступного поведения осужденного. (181; 247, т. 2, с. 278)

Основание применения помилования складывается из нескольких формально-юридических и фактических условий.

Согласно п. 2 указанного выше Положения: «В Российской Федерации помилование применяется:

а) в отношении лиц, осужденных судами в Российской Федерации к на­казаниям, предусмотренным уголовным законом, и отбывающих наказание на территории Российской Федерации;

б) в отношении лиц, осужденных судами иностранного государства, отбывающих наказание на территории Российской Федерации в соответствии с международными договорами Российской Федерации;

в) в отношении лиц, отбывших назначенное судами наказание и имею­щих неснятую судимость.

При этом помилование, как правило, не применяется в отношении осуж­денных:

а) совершивших умышленное преступление в период назначенного суда­ми испытательного срока условного осуждения;

б) злостно нарушающих установленный порядок отбывания наказания;

в) ранее освобождавшихся от отбывания наказания условно-досрочно;

г) ранее освобождавшихся от отбывания наказания по амнистии;

д) ранее освобождавшихся от отбывания наказания актом помилования;

е) которым ранее производилась замена назначенного судами наказания более мягким наказанием».

Принятым Положением в значительной степени восполнен пробел, долгое время существовавший в отечественном нормативном регулировании вопросов осуществления помилования. Последовательное и четкое нормативное закрепление условий и порядка осуществления помилования имеет весьма важное значение для обеспечения его обоснованности и эффективности.

Положением установлено, что с письменным ходатайством о помиловании к Президенту Российской Федерации обращается непосредственно сам осужденный (лицо, отбывшее назначенное судом наказание, если речь идет о снятии судимости).

Ходатайство о помиловании регистрируется администрацией учрежде­ния или органа, исполняющих наказание, в специальном журнале, после чего с необходимыми документами (копии приговора и решений вышестоящих судебных инстанций, анкета и справка о состоянии здоровья осужденного, сведения о возмещении им материального ущерба, причиненного пре­ступлением, необходимые справки, представление администрации с характеристикой осуж­денного, содержащей сведения о его поведении, отношении к учебе и труду во время отбывания наказания, отношении к совершенному деянию) направляется в территориальный орган Министерства юстиции Российской Федерации в субъекте Российской Федерации. К ходатайству о помиловании по просьбе осужденного могут прилагаться иные материалы, имеющие существенное значение для решения вопроса о помиловании.

Территориальный орган юстиции представляет ходатайство о помиловании в Комиссию по вопросам помилования на террито­рии субъекта Российской Федерации и в Министерство юстиции Российской Федерации, которое обобщает поступающую информацию и ежемесячно представляет ее Президенту Рос­сийской Федерации. Ходатайство о помиловании в виде снятия судимости направляется зая­вителем самостоятельно в комиссию по вопросам помилования на террито­рии субъекта Российской Федерации по месту жительства заявителя.

Комиссия по вопросам помилования, специально образуемая руководством субъекта Российской Федерации из наиболее достойных граждан, представляет заключение о целесообразности применения акта помилования в отношении осужденного руководителю высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации.

Последний вносит Президенту Россий­ской Федерации представление о целесообразности применения акта поми­лования. К представлению прилагаются ходатайство о помиловании, заключение комиссии, а также все необходимые документы.

Указ Президента Российской Федерации о помиловании направляется соответствующему руководителю высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации, в Министерство внутренних дел Российской Федерации, территориальный орган юстиции и ад­министрацию учреждения.

Об отклонении Президентом ходатайства о помиловании осужденный уведомляется письменно руководителем высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации либо по его поручению председателем Комиссии по вопросам помилования. Повторное рассмотрение обращения осужденного допуска­ется не ранее чем через год, за исключением случаев возникновения новых обстоятельств, имеющих существенное значение для применения акта поми­лования.

Издание специального указа Президента Российской Федерации является решающим юридическим условием освобождения осужденного от наказания по рассматриваемому основанию. Представление администрации учрежде­ния или органа, исполняющих наказание, заключение Комиссии по вопросам помилования, решение руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации о целесообразности помилования данного лица, служат предварительными, но также необходимыми дополнительными формальными условиями помилования осужденного.

Такая многоступенчатая, многоуровневая процедура принятия решения по ходатайству о помиловании, обусловленная сложностью вопроса, на наш взгляд, является оправданной, она направлена на обеспечение максимально обоснованного и целесообразного решения вопроса о помиловании в каждом конкретном случае.

Важной характеристикой установленного Положением порядка рассмотрения ходатайства о помиловании является его обеспеченность соответствующими гарантиями. К числу таких гарантий относятся, в частности, следующие:

а) возложение на администрацию учреждения, исполняющего наказание, обязанности направлять копию представления о помиловании надзирающему прокурору;

б) возложение на администрацию учреждения, исполняющего наказание, обязанности уведомлять осужденного о направлении ходатайства о помиловании в территориальный орган юстиции;

в) установление обязательных к соблюдению сроков принятия решения по ходатайству каждым субъектом и органом, ответственным за его принятие, включая и Президента РФ;

г) ежемесячное представление Министерством юстиции Российской Федерации информации о поступивших ходатайствах Президенту Рос­сийской Федерации;

д) обязательность опубликования в средствах массовой информации соответствующего субъекта Российской Федерации списков лиц, рекомендованных руководителем высшего исполнительного органа го­сударственной власти субъекта Российской Федерации к помилованию;

е) возложение на администрацию учреждений, органов государст­венной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуп­равления обязанности предоставлять все сведения и документы, необходимые для подготов­ки материалов о помиловании осужденного.

Тем не менее, не все вопросы нашли свое решение и в анализируемом Положении. В частности, ни закон, ни Положение не содержат указаний о сроке, по отбытии которого может быть подано ходатайство о помиловании и возможно освобождение осужденного от наказания. В ч. 2 ст. 85 УК имеется указание о том, что лицо «может быть освобождено от дальнейшего отбывания наказания», наличие которого свидетельствует о том, что одним из условий применения помилования является отбытие осужденным некоторой части назначенного наказания. Какой должна быть эта часть – нормативно не определено, между тем установление такого срока в нормативном акте представляется нам весьма важным для более обоснованного применения рассматриваемого вида освобождения.

В статье 6 постановления Президиума Верховного Совета СССР от 3 декабря 1961 г. «О порядке рассмотрения в Президиуме Верховного Совета СССР ходатайств о помиловании» (для служебного пользования), которым регулировались некоторые вопросы применения помилования, предусматривалось, что помилование применяется по отбытии не менее половины назначенного судом срока наказания. Однако такие сроки представляются чрезмерными и излишне категоричными, существенно ограничивающими конституционное право осужденного на помилование. Более гибким является подход, согласно которому признается необходимым, чтобы осужденные «отбыли более или менее значительную часть наказания, как правило, половину назначенного им срока». (См.: 201, с. 243). Целесообразность помилования порой возникает и ранее отбытия осужденным половины назначенного ему наказания. Часть срока наказания, подлежащая обязательному отбытию осужденным, как условие его помилования, должна быть достаточной для того, чтобы это лицо, с одной стороны, хотя бы в минимальной степени испытало на себе негативные последствия совершенного им преступления (во имя справедливости и во избежание возникновения у него и у окружающих чувства безнаказанности), с другой стороны – своим поведением в период отбывания наказания сумело показать, что его помилование возможно и даже является наиболее целесообразным решением в отношении его. Представляется, что указанным минимальным сроком могла бы быть четвертая часть назначенного осужденному срока, или, в порядке исключения, как минимум, отбытие осужденным не менее одного года лишения свободы. Такое решение было бы весьма логичным, учитывая, в особенности, что сам по себе факт отбытия осужденным указанного срока наказания не имеет решающего значения для помилования осужденного.

Главными условиями принятия решения о помиловании являются материальные – фактические обстоятельства дела, которые лежат в основе рассмотренных формально-юридических условий, и которые в конечном счете в совокупности с последними определяют и размеры указанного срока, и конечное решение Президента страны.

Фактические (материальные) условия освобождения не зависят ни от категории совершенного преступления, ни от вида примененного наказания. Помилование применяется и к лицам, виновным в совершении особо тяжких преступлений, и к приговоренным к смертной казни. Последним смертная казнь может быть заменена в порядке помилования пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок 25 лет (ч. 3 ст. 59 УК).

Существует мнение, что помилование целесообразно применять в отношении осужденных, «которые своим примерным поведением, соблюдением требований режима отбывания наказания и честным отношением к труду и обучению доказали, что они твердо встали на путь исправления, и отбыли более или менее значительную часть назначенного им срока наказания, как правило, половину назначенного им срока». См.: 201, с. 242-243).  Представляется, что с данным мнением в целом можно согласиться, однако с допущением такого обращения по отбытии не менее одной трети срока наказания и при всех условиях не менее одного года лишения свободы, а также с оговоркой, что перечисленные обстоятельства составляют основание для обращения за помилованием, но не должны рассматриваться как основание для безусловного помилования осужденного.

Решение о помиловании конкретного осужденного основывается на совокупности перечисленных фактических и формально-юридических условий, о которых шла речь выше, и означает признание Президента РФ, что дальнейшее отбывание наказания данным осужденным не вызывается необходимостью.

В ходатайстве  о помиловании «должны быть указаны характер совершенного преступления и все те данные, на основании которых можно сделать вывод о степени раскаяния этого лица в содеянном, о его поведении во время отбывания наказания, а также о семейном положении, состоянии здоровья и т.д. Вся совокупность этих обстоятельств должна свидетельствовать либо о том, что лицо встало на путь исправления и дальнейшее его пребывание в местах лишения свободы нецелесообразно, либо о том, что по состоянию здоровья, старости и т.п. личным обстоятельствам цели наказания не могут быть достигнуты, поэтому дальнейшее отбывание этим лицом наказания бессмысленно». (181)

Согласно п. 12 Положения, при рассмотрении ходатайства о помиловании должны приниматься во вни­мание:

«а) характер и степень общественной опасности совершенного преступле­ния;

б) поведение осужденного во время отбывания или исполнения наказа­ния;

в) срок отбытого (исполненного) наказания;

г) совершение осужденным преступления в период назначенного судом испытательного срока условного осуждения;

д) применение ранее в отношении осужденного акта амнистии, помило­вания или условно-досрочного освобождения от наказания;

е) возмещение материального ущерба, причиненного преступлением;

ж) данные о личности осужденного: состояние здоровья, количество су­димостей, семейное положение, возраст;

з) другие обстоятельства, если комиссия сочтет их существенными для рассмотрения ходатайства».

К. Мирзажанов указывает на два принципиально важных обстоятельства, лежащих в основании применения института помилования и определяющих его специфику: помилование должно осуществляться в таких наиболее сложных и нетипичных случаях, когда обычные институты досрочного освобождения лица от наказания неприменимы, и при принятии решения о помиловании должно, абстрагируясь от общего положения дел с преступностью в стране, принимать во внимание лишь обстоятельства данного конкретного случая. (См. 289 ).

В связи с изложенным следует признать неправомерным применение помилования лиц, в отношении которых рассмотренные формальные и (или) материальные условия отсутствуют. В частности, помилование американского шпиона Э. Поупа, осужденного Московским городским судом 6 декабря 2000 г., в отношении которого еще до истечения кассационного срока – уже 8 декабря Комиссия по вопросам помилования при Президенте РФ без обязательного внимательного рассмотрения обстоятельств довольно сложного дела в один день единогласно приняла решение рекомендовать Президенту помиловать осужденного, а 14 декабря Президент издал Указ о помиловании шпиона. (См.: Комс. правда за 8 декабря 2000, с. 3; за 9 декабря 2000, с. 3; и за 15 декабря, с. 2). Решение внешне гуманное, принято оно по известным политическим соображениям. Однако это не правовое решение, оно принято с явными нарушениями принципов законности, справедливости, равенства граждан перед законом, что не способствует укреплению авторитета закона и правосудия, эффективности уголовно-правового воздействия. В условиях, когда лица, виновные в совершении менее опасных преступлений, отбывают наказание за их совершение, порой значительные сроки лишения свободы, освобождать от наказания шпиона, нанесшего огромный урон обороноспособности государства, является не только несправедливым, неправильным, но и по большому счету негуманным, ведь гуманизм, согласно ч. 1 ст. 7 УК, это прежде всего надежное обеспечение безопасности каждого человека.

В теории было высказано суждение о недопустимости помилования лиц, ранее судимых за совершение преступления. (152, с.21). На наш взгляд, такое утверждение излишне категорично. Вопрос о помиловании должен решаться в каждом конкретном случае в зависимости от наличия рассмотренных выше фактических и формально-юридических условий. Как справедливо указывает С.Г. Келина, поскольку по действующему УК РФ прежняя судимость не является препятствием  даже для применения условно-досрочного освобождения, правильнее данный вопрос решать «в каждом конкретном случае, с учетом характера и числа ранее совершенных преступлений». (181).

В теории уголовного права продолжается дискуссия по поводу пределов осуществления помилования, устанавливаемых действующим законодательством. Так, по мнению Ю.М. Ткачевского, ст. 89 Конституции РФ предоставляет Президенту страны неограниченное право на осуществление помилования, поэтому в ч. 2 ст. 85 УК воспроизводятся лишь наиболее распространенные варианты актов помилования, а границы акта помилования необоснованно сужаются. Акт помилования, полагает автор, является юридическим основанием для осво­бождения осужденного не только от наказания, но и от уголовной ответственности. (247, т. 2, с. 275-276) Аналогичного мнения придерживаются и некоторые другие юристы. (См., напр.: 201, с. 242).

Однако существует и противоположная точка зрения. С.Г. Келина справедливо утверждает, что статья 50 действующей Конституции предусматривает возможность применения помилования только в отношении осужденных». (181)

Предоставление неограниченного права помилования, даже Президенту страны, на наш взгляд, противоречило бы целям и принципам уголовно-право­вого воздействия, а также демократическому принципу разделения властей, служило бы одним из негативных проявлений нередко практикуемого властями превалирования политических решений над правовыми, в том числе и в сфере правосудия, что нельзя признать ни логичным, ни демократичным, ни правомерным.

Согласно ч. 2 ст. 85 УК, актом помилования осужденный может быть: а) освобожден от дальнейшего отбывания наказания; б) назначенное наказание может быть сокращено или в) заменено более мягким видом наказания. К сожалению, законодатель и в данном случае, как и в ст. 84, и в ряде других статей УК РФ, не определяет «судьбу» дополнительного наказания, «по умолчанию» «привязывая» его к основному, что, как отмечалось выше, является неправильным, снижающим эффективность института дополнительных наказаний и правосудия в целом. «Поле для маневра» при решении вопросов помилования у Президента было бы шире, если бы в рассматриваемой статье закона содержалась и возможность освобождения осужденного от основного наказания (либо его смягчения или замены) при сохранении меры дополнительного наказания. В связи с этим представляется целесообразным предусмотреть такую возможность в ч. 2 ст. 85 УК.

При сокращении срока наказания Президент не связан никакими формальными ограничениями. При осуществлении же замены должны, по нашему мнению, соблюдаться рассмотренные выше правила замены неотбытой части наказания более мягким наказанием. Вопрос о снятии судимости решается только в отношении лиц, отбывших наказание, и лиц, освобожденных от его отбывания досрочно.

В уголовно-правовой литературе предлагается предусмотреть в ст. 85 УК положение о возможности применения помилования  в форме условного освобождения от оставшейся не отбытой части наказания с назначением испытательного срока и возложением обязанностей, характерных для условного осуждения. (См., напр.: 470, с. 201; 271, с. 43-44; 270 ; 181). Нам такое предложение представляется весьма целесобразным: с одной стороны, его принятие способствовало бы расширению возможностей для маневра при применении помилования, с другой стороны, усиливало бы ответственность освобожденных за свое поведение после освобождения их от отбывания наказания. В связи с этим следует поддержать предложение С.Г. Келиной дополнить указанную статью закона частью третьей следующего содержания: «Актом помилования лицо, осужденное за совершение преступления, может быть освобождено от дальнейшего отбывания наказания условно, с испытательным сроком, равным неотбытой части наказания, с возложением обязанностей, указанных в ч. 5 ст. 73 настоящего Кодекса. В случае нарушения этих обязанностей наступают последствия, предусмотренные ст. 74 настоящего Кодекса». (181).

Уголовный кодекс не содержит ответа на вопрос о праве осужденного, которому актом помилования смертная казнь была заменена пожизненным лишением свободы, на повторное помилование. По нашему мнению, такую возможность в принципе не следует исключать. Как и во всех иных случаях, о которых говорилось выше, решать этот вопрос следует в порядке особого исключения в зависимости от наличия соответствующих рассмотренных выше фактических и юридических условий (основания).

Следует однозначно отрицательно высказаться относительно предложений о предоставлении права окончательного решения вопроса о помиловании не только Президенту страны, но и иным должностным лицам, например, главам субъектов федерации, или иным государственным органам. (См., напр.: «Известия» 1998. 30 дек.). Как и носящее общефедеральный характер конституционное и уголовное законодательство, единая для всей страны судебная система и система осуществления правосудия, право применения амнистии и помилования должно быть «централизованным». И в силу важности соответствующего права и его общефедеральной значимости, и в связи с его исключительным характером, это право вряд ли правильно «распылять» по различным субъектам. Следует вести речь о совершенствовании политики государства и правовой базы осуществления помилования и амнистии, а также порядка организации их практического применения, включая совершенствование контроля за поведением соответствующих лиц и реагирования на их противоправное поведение.