Глава 25. Особенности развития государства  и права в странах средневекового Востока

   Эволюция средневекового восточного общества шла осо-

бым путем, отличающим его от развития феодального Запа-

да.  Господство социально-экономических и социально-по-

литических традиционных структур определяло крайне  за-

медленный  характер этой эволюции,  что делает в значи-

тельной мере условным широко применяемое в учебной  ли-

тературе  понятие  феодализм  к этим обществам наряду с

понятием  рабовладения  к  предшествующему  периоду  их

древней истории.  Рабство на Востоке, никогда не играв-

шее значительной роли в общественном производстве, про-

должало существовать и в средние века,  а некоторые со-

циальные институты европейского феодализма не были чуж-

ды и древнему,  и средневековому Востоку, как правило в

периоды государственной децентрализации,  например ран-

нечжоусскому Китаю с его удельной системой.           

   Представления о  средневековье сформировались в бур-

жуазной историографии вместе с понятием Новая история в

результате  эпохи  Просвещения  и революционных перемен

XVII-XVIII вв.  Новая история Западной Европы при  этом

противопоставлялась ее прошлому,  которое,  в свою оче-

редь,  воспринималось как смена двух предшествующих пе-

риодов:  античной древности и средневековья. Эта трсхэ-

тапная схема получила законченные формы, когда античная

древность  стала связываться с рабовладением,  а феода-

лизм - со средневековьем,  рассматриваемым в буржуазной

историографии  в  основном как особый социально-полити-

ческий строй.  политическая организация  средневекового

общества с характерной децентрализацией и системой вас-

сально-ленных отношений.                              

   Жесткую социально-экономическую  детерминированность

понятие  феодализм приобрело и марксистской литературе,

в учении о формации как особом способе производства.  

   При форма ционпых подходах в качестве основных выде-

ляются производственные отношения,  а каждое конкретное

общество рассматривается как  система,  в  которой  все

иные (кроме производственных) общественные связи счита-

ются производными "надстроечными" над ними. Это и опре-

делило  монистически-материалистический взгляд на исто-

рию, лежащий в основе формационной периодизации истори-

ческого процесса, в котором с закономерной якобы после-

довательностью на смену рабовладению приходит фео-    

дализм, затем  капитализм  и  коммунизм  как  "конечное

светлое будущее всего человечества".                  

   Полная невозможность  уложить  в  эту  схему историю

многих обществ привела самого К.  Маркса в  его  ранних

произведениях  к  учению  об  особом "азиатском способе

производства",  споры о котором велись в нашей  научной

литературе  до  недавнего  времени,  до безоговорочного

признания социально-экономической  и  социально-полити-

ческой специфики и древнего, и средневекового восточных

обществ с их замедленным характером  развития,  стойкой

многоукладностью,  глубоким  влиянием  на  общественное

развитие традиций,  религиозной идеологии и пр. Феномен

этих  обществ свидетельствует о многовариантности самой

общественной эволюции,  зависящей не только от базисных

изменений.                                             

   Так как в Европе средневековье - синоним феодализма,

то столь же условным надо считать и применение  понятия

средневековья  к  восточным  обществам  в  силу крайней

трудности определения его нижних и  верхних  хронологи-

ческих границ. Между тем в чисто методическом плане не-

обходимость определенной периодизации столь длительного

периода в истории человечества очевидна.              

   В учебной  литературе по истории Востока эти границы

(в качестве нижнего  предела  обычно  называются  V-VII

вв.)  связывают  с комплексом исторических факторов:  с

качественными изменениями в политической  структуре,  с

созданием централизованных империй,  с завершением фор-

мирования крупнейших  цивилизованных  центров,  мировых

религий и их мощным влиянием на периферийные зоны и пр.

   Если говорить о средневековом Китае,  то низший хро-

нологический рубеж (V-VII  вв.)  здесь  можно  выделить

достаточно четко. Именно в это время здесь окончательно

утверждается специфическая "азиатская" социально-эконо-

мическая  и социально-политическая структура с традици-

онными формами земельной собственности  и  эксплуатации

крестьян,  укрепляется  централизованное  государство в

форме империи1,  складывается нормативная основа тради-

ционного права2.  Китай как центр конфуцианско-буддийс-

кой цивилизации втягивает в  сферы  своего  культурного

воздействия  раннеклассовое общество и государство Япо-

нии.                                                  

   Труднее выделить  нижние   хронологические   границы

средневековой  Индии.  Если  условно  брать те же V-VII

вв., то их можно, во-первых, связать с определенной пе-

рестройкой традиционной варново-кастовой системы,  про-

исходившей вместе с перераспределением земли,  углубле-

нием процессов разделения труда,  во-вторых, с формиро-

ванием обширной индо-буддийской цивилизацион-         

   ' Формирование китайской конфуцианской империи  Хань

относится  к  III в.,  но период расцвета империи после

временного ее кризиса и раскола наступает в VI в,    

   2 Имеется в виду прежде всего создание  династийного

кодекса  империи  1ан (VII в),  оказавшего значительное

влияние на развитие права всего дальневосточного регио-

на.                                                   

ной зоны. благодаря расширенному влиянию культуры Индии

на  многие  регионы,  прежде всего юго-восточной Азии и

пр.                                                    

   Нижний предел японского  средневековья  определяется

VIVII вв.  в связи с усилившимся социальным расслоением

и формированием государства,  а для  большинства  стран

ближневосточного  региона тот же VII в.  стал вехой ут-

верждения мировой религии ислама,  формирования  нового

образа  жизни для многих народов.  В это время уходят в

прошлое древние ближневосточные государства и возникает

"воинствующая религиозная община", государство Арабский

халифат,  давшее начало будущим крупным арабо-ирано-ту-

рецким исламским государствам-империям.               

   Определенные качественные    социально-экономические

изменения,  связанные с развитием капиталистических от-

ношений,  происходят в странах Востока не одновременно,

что затрудняет определение и верхнего  хронологического

рубежа восточного средневековья.  Для Китая такой вехой

можно считать время революционных перемен начала XX  в.

(революция 1911-1913 гг.), для Японии - середину XIX в.

(революция  Мэйдзи-исин),  для  колониальных  восточных

стран,  и прежде всего Индии, этот предел можно связать

с установлением колониального  господства,  постепенной

ломкой  традиционных  структур,  втягиванием  экономики

этих стран в мировой капиталистический рынок.         

   Выделяя наиболее общие черты сходства социально-эко-

номической эволюции средневековых стран Востока (таких,

как Индия,  Китай,  Арабский халифат,  Япония), следует

отметить, что ни одна из этих стран не достигла в эпоху

средневековья европейского уройня позднего  феодализма,

когда в его недрах начинают развиваться капиталистичес-

кие отношения. Здесь по сравнению с основными средневе-

ковыми  европейскими  странами резко отставало развитие

промышленности, товарно-денежных, рыночных отношений. В

более  схожем  с  европейскими обществами средневековом

обществе Японии (по сравнению с Индией и Китаем) лишь в

XVIII - первой половине XIX в. зарождаются элементы ка-

питализма в форме мануфактурного  производства.  Замед-

ленный  характер развития определил устойчивую многоук-

ладность средневековых  восточных  обществ,  длительное

сосуществование патриархально-родовых, клановых, рабов-

ладельческих, полуфеодальных и прочих укладов.        

   Большое влияние на весь ход  исторического  развития

стран Востока оказало широкое распространение государс-

твенной собственности на землю,  которая  сочеталась  с

другой формой собственности - общинной и с соответству-

ющим ей частным землевладением общинников-крестьян. Го-

сударственная  собственность в ее узком понимании вклю-

чала лишь обширное землевладение  монарха  и  государс-

твенной  казны.  В широком же смысле она не сводилась к

собственности монарха, а охватывала и земельные пожало-

вания,  проистекающие из государственного фонда, лицам,

причастным к власти, обладающим правом сбора и присвое-

ния  ренты-налога с определенной территории.  Владельцы

государственных пожалова-                             

ний могли стать и фактическими частными собственниками,

добившись расширения своих владельческих прав,  превра-

щения их в постоянные, передаваемые по наследству.    

   Но в  средневековых  обществах  Востока  государство

всемерно охраняло государственную собственность на зем-

лю с присущей ей традиционной системой эксплуатации по-

датных крестьян,  сдерживало развитие частной собствен-

ности,  что препятствовало созданию здесь  западноевро-

пейской системы барского хозяйства.                   

   Сочетание различных  форм  земельной  собственности,

особая контрольно-регулирующая роль государства в  эко-

номике  находили выражение прежде всего в особой струк-

туре  господствующего  класса,  во  всех  неевропейских

средневековых обществах.  Если в Западной средневековой

Европе сложившийся класс частных земельных  собственни-

ков,  эксплуатирующих труд зависимых крестьян, опирался

на феодальное государство,  объективно  выражающее  его

волю,  то  господствующий класс в странах Востока - это

само государство в лице сановно-бюрократического  соци-

ального слоя, причастного к власти, который жил за счет

ренты-налога главным образом с формально свободных зем-

ледельцев-крестьян.                                   

   Необходимо при этом учесть, что конкретные средневе-

ковые общества в странах Востока характеризуются разной

степенью совпадения господствующего класса с бюрократи-

ей в соответствии с разной степенью вмешательства госу-

дарства в экономику, с разной степенью развития частно-

го крупного землевладения.  Наибольшую  степень  такого

совпадения демонстрирует средневековый Китай.         

   Для средневековых  обществ  Востока  характерна  (по

сравнению с европейскими странами)  и  меньшая  степень

зависимости  непосредственных  производителей-крестьян,

относительно больший объем их прав,  связанных с распо-

ряжением своим земельным участком.  Отсутствие барского

хозяйства и барщины привело к тому, что здесь крестьяне

не были прикреплены к земле отдельных феодалов. Зависи-

мое положение крестьян в этих странах  определялось  их

связанностью  налоговым бременем,  поддерживаемым с по-

мощью государственного аппарата, чиновничества. Эта за-

висимость,  выражавшаяся  в  сословной  неполноценности

"простолюдина", скреплялась правом, религией, общинными

порядками.                                            

   Специфическое место  занимал и восточный средневеко-

вый город. Низкий уровень общественного разделения тру-

да в странах Востока находил выражение в том, что город

здесь не стал организующей и направляющей силой общест-

венного  прогресса.  Он  жил  за счет перераспределения

ренты-налога, ибо прибавочный продукт, концентрирующий-

ся  в  руках отдельных социальных групп,  не становился

капиталом,  не включался  в  производство.  Ремесленная

продукция шла не на рынок,  а на удовлетворение потреб-

ностей правящих сановно-бюрократических,  в том числе и

военных,  кругов.  Купеческий  же  капитал выполнял при

этом функции своеобразного агента между ними  и  ремес-

ленниками-производителями.                            

            Восточная сельская  община,  представлявшая

собой замкнутый хозяйственный мирок  с  наследственным,

независимым от рын-                                    

ка разделенном ремесла и земледелия, тормозила развитие

двустороннего товарооборота между городом и деревней, а

вместе с тем и формирование сословия горожан, купечест-

ва городского типа.                                   

   Это в  свою очередь определило и порядки,  существо-

вавшие в восточном городе.  Ремесленник здесь находился

под жестким контролем бюрократического государственного

аппарата,  был скован правовыми, религиозными предписа-

ниями, сословными, кастовыми ограничениями. В восточном

средневековом городе не существовало особого городского

права.  Правовой  статус городского жителя не отличался

от деревенского.  В Индии,  например,  административные

границы  города  часто были едва намечены.  Здесь можно

было встретить ремесленные деревни и города  со  значи-

тельным  земледельческим населением.  Городская семья в

Китае считалась таким же двором (ху),  как и  сельская,

которая  вносилась  в общегосударственный налоговый ре-

естр.                                                  

   В отличие от европейского восточный  город  не  стал

ареной политической борьбы, непосредственно влияющей на

смену форм государства.  Он не стал  и  сильной  опорой

центральной власти в ее борьбе с раздробленностью,  как

это имело место в Европе.                              

   Специфические черты социально-политического развития

стран  Востока  определялись  тем обстоятельством,  что

здесь не сложились государственные формы,  свойственные

феодальной Западной Европе. Здесь не было сеньориальной

монархии как своеобразного союза феодалов-сеньоров, об-

ладающих суверенными правами в пределах территорий сво-

их доменов.  Эта форма могла сложиться в обществе,  где

процесс образования классов носил завершенный характер.

Не могла сложиться и сословно-представительная монархия

в  обществе,  в  котором город был лишен какой бы то ни

было самостоятельности,  где не сформировалось сословие

горожан,  выступающее со своими сословными целями и ин-

тересами.                                             

   Распространенной формой  восточного   средневекового

государства  стала  наследственная монархия,  в которой

отсутствовали институционные формы  ограничения  власти

правителя.  Вместе  с  тем эти государственные формы не

были идентичны. Различными были уровень централизации в

этих  государствах,  степень применения военно-деспоти-

ческих средств и методов осуществления  государственной

власти.  Более того, они менялись и на отдельных этапах

развития конкретных восточных средневековых государств.

Всесилие бюрократического аппарата во главе с китайским

императором. централизация, тотальный полицейский конт-

роль над личностью,  широта экономических функций госу-

дарства и прочее дают основания, например, для примене-

ния  термина "восточная деспотия" при определении формы

государства средневекового Китая.  Здесь деспотизм  вы-

растал из тех социально-экономических и политико-право-

вых порядков, которые сложились еще в древности.      

   Бесспорную специфику социально-политической структу-

ре  восточного  общества придавала господствующая в том

или ином обществе религиозная идеология, само отношение

членов общества к религии и власти.  Так, говоря о кон-

фуцианстве как определяю-                             

щем элементе китайского  средневекового  государства  и

права, следует отметить, что конфуцианство лишь условно

можно назвать религией. Это, скорее, этико-политическое

учение,  философская традиция, что объясняется не самой

природой конфуцианства, а сложившимися в глубокой древ-

ности традиционными представлениями китайцев о власти с

ее безусловной сакрализацией в лице правителя  -  "сына

неба".  При  этом  к  религиям они относились (наряду с

конфуцианством здесь были распространены и другие  "ор-

ганизованные" религии:  буддизм, даосизм и иные религи-

озные культы) как к учениям, которые могли быть исполь-

зованы лишь на благо этой власти. Утилитарное отношение

к  религии  как  к  учению  ("цзяо"),  вспомогательному

средству управления,  призванному преображать народ не-

насильственными методами воспитания во  имя  достижения

гармонии (что считалось наивысшей целью и наивысшим со-

держанием прежде всего самого китайского  государства),

определяло  подчиненное  место  церковных  учреждений в

средневековом Китае.                                  

   Конфуцианству с его рациональной моралью удалось за-

нять особое место среди других религий, несмотря на все

сложности борьбы с легизмом, в силу особой практической

ценности этого учения, призванного, по утверждению зна-

менитого конфуцианца VI в.  Вэй Чжэня "выправлять отно-

шения между государством и подданными", "отверзать гла-

за и уши простого народа".                            

   Религиозный плюрализм,  отношение к  религии  как  к

простому  учению,  отсутствие  прямой связи между госу-

дарственной властью и ортодоксальной религиозной систе-

мой определяли и другие специфические черты средневеко-

вого общества и государства Китая. Здесь, например, от-

сутствовал такой институт,  как вероисповедание, что, в

свою очередь,  делало невозможным  существование  судов

инквизиций. Не было сложившегося сословия духовенства и

засилия,  как на Западе,  духовенства в государственном

аппарате в качестве единственного грамотного слоя лиц.

   Полное, неограниченное  господство государства с его

сакральным авторитетом над религиозными организациями в

политическом,  административном, правовом, идеологичес-

ком отношениях было окончательно закреплено в  Китае  в

империи Тан (VII в.),  в которой ни один из религиозных

институтов не имел хотя бы номинальной автономии.     

   Своеобразие государства Арабского халифата и  других

государств  мусульманского  мира  также было непосредс-

твенно связано с их ригидной,  универсальной религией -

исламом,  исходящим  из неделимости духовной и светской

власти,  что было органически связано с  теократической

идеей  о  всемогуществе,  всесилии и неделимости самого

Аллаха,  нашедшей выражение в Коране:  "Нет Бога  кроме

Аллаха, и Мухаммед - пророк его". Ислам определял в му-

сульманском мире и характер социальной структуры, и го-

сударственных учреждений,  и правовых институтов, и мо-

рали - всю духовную  сферу  мусульман.  Так,  религиоз-

но-правовым  основам  мусульманского общества соответс-

твовала особая социальная                             

структура, характеризующаяся   определенной  обезличен-

ностью господствующего класса, отсутствием системы нас-

ледственно  передаваемых титулов и привилегий,  избран-

ности и пр.  Здесь были все равны,  а скорее  в  равной

степени  бесправны  перед  теократическим государством,

его главой - халифом, султаном.                       

   В мусульманском мире духовенство не могло  притязать

на  светскую власть,  не могло здесь возникнуть,  как в

средневековой Европе,  и  конфликта  между  духовной  и

светской властью.  Ислам исключал неверие,  против него

нельзя было выступить ни прямо, ни косвенно, даже споря

по его отдельным положениям,  не потому,  что еретиков,

как в Европе, сжигали на костре, а потому, что это зна-

чило противопоставить, исключить себя из мусульманского

общества.                                              

   Универсализм ислама,  основополагающая идея  мусуль-

манской идеологии и политической теории о слитности ду-

ховного и светского определили и особое место государс-

тва  в  исламском обществе,  его безусловное абсолютное

господство над обществом,  его теократическо-авторитар-

ную форму.                                            

   Ни Индия,  ни  Япония никогда не отличались той сте-

пенью всесилия государства,  которое  было  свойственно

средневековому Китаю и Арабскому халифату. Индия харак-

теризовалась,  например, значительной прочностью общин-

ной,   кастовой  организации,  относительной  слабостью

контроля центрального бюрократического аппарата над ши-

рокими  крестьянскими  массами,  над  саморазвивающейся

системой сельских общин. Не государственный чиновник, а

ученый  брахман,  выполняющий  функцию воспитания своих

учеников в  духе  неукоснительного  следования  дхарме,

кастовым нормам и ритаулу, имел здесь особую социальную

ценность.                                              

   На трансформацию форм средневекового государства Ин-

дии  и Японии огромное влияние оказали и другие факторы

- завоевание Индии в XIII в. чужеземцами мусульманами и

узурпация  власти  императора Японии в XII в.  "великим

полководцем" - сёгуном.                                

   Сёгунат в Японии приобрел ряд черт,  характерных для

абсолютной монархии.  Сумма тех признаков, которые были

свойственны сёгунату, позволяет говорить о своеобразной

автократической  форме  относительно  централизованного

государства,  в котором существовала военная  диктатура

феодальной верхушки.                                  

   Вместе с тем в государственном аппарате всех восточ-

ных обществ можно выявить ряд общих черт:  его громозд-

кость, дублирование функций и пр. Административные, на-

логовые,  судебные функции не были с  достаточной  чет-

костью распределены между отдельными звеньями государс-

твенного аппарата. Не отличались четкостью и сами прин-

ципы создания вооруженных сил.                        

   Значительная часть правящего класса была представле-

на здесь неофициальными звеньями управленческой  струк-

туры. Даже в Китае деятельность официальных звеньев го-

сударственного аппарата не шла дальше уезда.  На  более

низком уровне действовали                              

неофициальные органы местного управления, в которых ог-

ромная роль принадлежала представителям "образованного"

слоя - шенъши,  не имеющего  официальных  должностей  и

рангов. Не вписывались и в Индии в официальную структу-

ру власти органы сельского самоуправления,  общинные  и

кастовые панчаяты во главе со своими старостами.      

   Эти особенности  государственного аппарата восточных

обществ во многом можно объяснить властными полномочия-

ми крайне разнообразных групп эксплуататорского класса,

их стремлением получать свою долю прибавочного  продук-

та, производимого крестьянами. На этот прибавочный про-

дукт претендовала и  родоплеменная  знать,  и  верхушка

сельской  общины,  и  средние  и крупные наследственные

землевладельцы, и представители различных звеньев адми-

нистративного аппарата,  и священнослужители. Соответс-

твенно прибавочный продукт изымался в виде ренты-налога

в пользу государства, в форме дани вождю клана, в форме

поборов местной администрации за выполнение судебных  и

иных  функций,  в  форме штрафов за нарушение кастовых,

религиозных предписаний и пр.                         

   Много общих черт было присуще при всем их разнообра-

зии  и нормативным системам,  праву средневековых стран

Востока.                                               

   Следует отметить прежде всего консерватизм, стабиль-

ность, традиционность норм права и морали. Эта традици-

онность,  являющаяся отражением медленной эволюции эко-

номической структуры,  создавала у людей убежденность в

извечности,  высшей мудрости,  завершенности правил об-

щественного поведения.                                

   В самом  отношении членов восточного общества к тра-

диционным нормам права и морали была заложена  одна  из

важных  причин  их тормозящего обратного воздействия на

экономическую сферу.                                  

   Проявлением консерватизма социальных  норм  права  и

морали  была  и их тесная связь с религией:  индуизмом,

исламом,  конфуцианством, а также внутренняя нерасчлен-

ность религиозных, нравственных и правовых предписаний.

Дхарма в Индии, санкционируемая и обеспечиваемая прину-

дительной  силой государства,  была одновременно нормой

морали, выполнение которой освящалось авторитетом рели-

гии. Индийской дхарме в основном соответствовали японс-

кие гири,  предписывающие индивидам нормы поведения  на

все случаи жизни.                                     

   В Арабском  халифате,  Делийском султанате и Моголь-

ской Индии,  как и во всех мусульманских  государствах,

Коран был основным источником права. Теоретически ислам

исключал законодательные полномочия правителей, которые

могли  лишь толковать предписания Корана,  считаясь при

этом с мнением мусульманских богословов. "Неизменяемым"

считалось и основанное на "священных ведах" право дхар-

машастр у индусов.                                    

   В Китае важными источниками права были закон,  импе-

раторский указ, но основой самого указа являлась конфу-

цианская традиция, отобранные конфуцианскими идеологами

и  возведенные в императив,  в догму образцы поведения,

нормы конфуцианской морали (ли).                      

Все средневековые  правовые  системы  стран Востока ут-

верждали неравенство:  сословное, кастовое, в семье, по

признакам  пола.  мелочно регламентируя поведение людей

во всех сферах общественной жизни.