§ 3. Квалификация нарушений правил несения пограничной службы и их отграничение от смежных общеуголовных и воинских преступлений

 Под квалификацией преступления обычно понимается "установление соответствия или тождества признаков совершенного общественно опасного деяния признакам предусмотренного уголовным законом преступления" *(91).

 Теорией уголовного права разработаны приемы и способы применения уголовного закона, получившие название правил квалификации преступлений *(92). В настоящем параграфе будут рассмотрены только основные направления квалификации нарушений правил несения пограничной службы.

 Сопоставление признаков конкретного факта нарушения указанных правил производится только с признаками уголовно-правовой нормы (ст. 341 УК РФ). Иные характеристики деяния, не предусмотренные этой нормой, во внимание не принимаются. В целях выявления необходимых для сопоставления (квалифицирующих) признаков следует обратиться к диспозиции этой нормы УК РФ, которая содержит указание законодателя на признаки объекта, объективной стороны, субъекта, субъективной стороны исследуемого деяния, о чем уже шла речь в предыдущем  параграфе. Только установление всех обязательных признаков состава преступления, предусмотренного соответствующей частью ст. 341 УК РФ, при обязательном учете предписаний Общей части УК РФ позволит обоснованно завершить процесс квалификации констатацией наличия в конкретном нарушении правил несения пограничной службы состава данного преступления.

 Таким образом, правила квалификации, непосредственно основанные на УК РФ, имеют обязательный характер. Также обязательными признаются руководящие разъяснения пленумов Верховного Суда СССР и Верховного суда Российской Федерации. Однако в настоящее время нет ни одного действующего постановления пленума указанных судов, в котором бы в прямой постановке давались разъяснения по применению судами ст. 256 УК РСФСР и ст. 341 УК РФ. Частично эти вопросы находят отражение в обзорах судебной практики Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации *(93). В этой связи первоочередное значение для правильной квалификации преступных нарушений правил несения пограничной службы имеют материалы судебного толкования, даваемого при рассмотрении военными судами (преимущественно гарнизонного и окружного звеньев) конкретных уголовных дел. Они применяют данную норму уголовного закона к нарушениям правил, которые имели место в различных ситуациях. Существенное значение имеют и материалы доктринального толкования, которые для правоприменителя не имеют обязательной силы.

 Диспозиция ст. 341 УК РФ, как отмечалось выше, носит бланкетный характер. Поэтому для правильной квалификации нарушения правил несения пограничной службы необходимо, прежде всего, установить, какие именно правила, установленные законами и ведомственными нормативными правовыми актами, были нарушены в данном случае. Эти правила являются составной частью диспозиции ст. 341 УК РФ, применимой к конкретному деянию.

 В процессе квалификации по объекту преступного посягательства устанавливается соответствие (тождество) общественных отношений, на которые направлено это нарушение, отношениям, охраняемым уголовно-правовой нормой, приведенной в ст. 341 УК РФ. Этот важный этап может остаться единственным, если окажется, что нарушенные правила не имеют отношения к пограничной службе.

 Квалификация нарушений правил несения пограничной службы по объекту осуществляется одновременно с квалификацией по объективной стороне путем выяснения наличия в конкретном деянии ее признаков: действия или бездействия, нарушения конкретных правил, времени, места, способа совершения преступления, его последствий, причинной связи между деянием и последствиями, - и сопоставления их с объективными признаками ст. 341 УК РФ.

 Если же будут определены конкретные правила несения именно пограничной службы, которые были нарушены, и будут установлены остальные элементы специфической диспозиции данного конкретного преступления, то квалификация деяния по объекту и объективной стороне будет осуществлена. Это обусловлено наличием в УК РФ единственной нормы (в ст. 341), которая охраняет общественные отношения, возникающие при несении пограничной службы. Например, если вследствие нарушения военнослужащим правил несения пограничной службы через Государственную границу Российской Федерации в пункте пропуска был незаконно перемещен контрабандный груз на сумму свыше 250 тыс. руб., чем интересам безопасности государства причинены тяжкие последствия, то имеются основания рассматривать квалификацию содеянного по ч. 2 или ч. 3 ст. 341 УК РФ. Традиционный путь квалификации по объекту посягательства, заключающийся в определении сначала родовой принадлежности этого преступления (против военной службы), затем групповой (нарушения военнослужащими специальных обязанностей) и, наконец, выделении непосредственного объекта преступления против военной службы (нарушение правил несения пограничной службы лицом, входящим в состав пограничного наряда или исполняющим иные обязанности пограничной службы), не потребуется.

 Следует отметить, что при кажущейся очевидности объекта рассматриваемого преступления его определение иногда представляет некоторую сложность. В практике уголовного преследования имели место деяния, когда военнослужащими допускались нарушения правил несения пограничной службы при исполнении обязанностей по охране границы, однако последствия этих нарушений не выражались в посягательствах на неприкосновенность границы. В таких случаях в действиях лиц также отсутствовал состав преступления, предусмотренного ст. 341 УК РФ. Например, 10 апреля 1999 г. пограничный наряд прибыл на остров Чечень, входящий в административный округ города Махачкалы, для "вскрытия обстановки" и наведения установленного порядка в учете принадлежащих гражданам плавсредств. Старшему пограничного наряда старшему лейтенанту С. предписывалось при задержании на острове браконьеров, орудий лова, рыбы и морепродуктов оформлять документы в соответствии с требованиями Временного устава Пограничных войск Российской Федерации и Закона Российской Федерации "О Государственной границе Российской Федерации". В результате превышения С. своих полномочий произошел конфликт с местными жителями, которые пытались разоружить военнослужащих, и один из пограничников в результате неосторожного выстрела из автомата был убит. Не оценив обстановку и полагая, что имело место нападение, старший пограничного наряда открыл огонь из автомата в сторону людей, причинив тяжкий вред здоровью двум гражданским лицам. С. был привлечен к уголовной ответственности за совершение ряда преступлений, в том числе ему предъявлялось обвинение в нарушении правил несения пограничной службы, повлекшем тяжкие последствия, по ч. 2 ст. 341 УК РФ. В суде было установлено, что С. правила несения пограничной службы не нарушал, от его действий вредные последствия для интересов безопасности государства не наступили и не могли наступить. В этой связи 18 ноября 1999 г. Северо-Кавказским окружным военным судом он по ч. 2 ст. 341 УК РФ был оправдан и осужден за совершение других преступлений.

 Все признаки состава преступления взаимосвязаны, и для правильного определения объекта преступления при нарушении правил несения пограничной службы необходимо рассматривать все элементы состава преступления в совокупности: выяснять последствия, причинную связь с деянием, форму и вид вины, цели и мотивы поведения виновного и т.д. В частности, в вышеприведенном примере ошибка в объекте преступного посягательства старшего лейтенанта С. была обусловлена недостаточной исследованностью в ходе предварительного следствия субъективной стороны содеянного, в частности мотивов и целей действий этого лица.

 На практике квалификация по субъективной стороне может происходить одновременно с квалификацией по объекту и объективной стороне.

 Субъект преступления является обязательным элементом любого состава преступления и также является важным элементом в процессе квалификации деяния. Некоторые субъекты обладает рядом специфических признаков, присущих только одному конкретному составу преступления, что значительно упрощает процесс квалификации. В этом случае тождество лица, совершившего преступление, и субъекта конкретной уголовно-правовой нормы во многом определяет окончательную квалификацию. Как уже отмечалось, в УК РФ существует лишь один состав, предусматривающий в качестве субъекта преступления военнослужащего Пограничной службы ФСБ России. Если будет установлено, что порядок охраны границы нарушен военнослужащим именно этого подразделения ФСБ России, то наиболее вероятной будет уголовно-правовая квалификация деяния по ст. 341 УК РФ. Вероятность такой квалификации существенно возрастет, когда будет выявлено соответствие деяния такому важному признаку объективной стороны данного состава преступления, как "нарушение правил несения пограничной службы". Но окончательной эту квалификацию можно считать только при установлении полного тождества деяния содержащимся в указанной статье остальным признакам объекта, объективной и субъективной сторон.

 Также при квалификации преступных нарушений уставных правил несения пограничной службы необходимо выяснять, нет ли обстоятельств, исключающих преступность деяния (ч. 1 ст. 14, ст.ст. 38-42 УК РФ). При наличии любого из этих обстоятельств состав преступления, предусмотренного ст. 341 УК РФ, отсутствует, и процесс уголовно-правовой квалификации нарушения правил несения пограничной службы на этом завершится.

 При квалификации нарушений правил несения пограничной службы возможны случаи, когда в содеянном обнаруживаются признаки составов, по крайней мере, двух различных преступлений, причем второе может быть общеуголовным. Органы военной прокуратуры и суд в подобных случаях дают различную уголовно-правовую оценку таким правонарушениям военнослужащих, что иногда обусловлено неверным пониманием смысла ч. 3 ст. 17 УК РФ. В то же время УК РФ достаточно четко устанавливает, что если преступления предусмотрены общей и специальной нормами, то их совокупность отсутствует, и уголовная ответственность наступает по специальной норме.

 Как уже отмечалось, нарушение военнослужащим Пограничной службы ФСБ России правил несения пограничной службы создает условия, при которых другое лицо совершает действия, непосредственно причиняющие вред либо тяжкие последствия интересам безопасности государства. Но в судебной практике возникают нетипичные правовые ситуации.

 Как известно, объектом преступления, предусмотренного ст. 322 УК РФ, является установленный законодательством Российской Федерации порядок пересечения Государственной границы Российской Федерации. Ответственность за данное преступление несет любое лицо, которое пересекло Государственную границу Российской Федерации без установленных документов и надлежащего разрешения. Если указанные действия совершает военнослужащий, несущий пограничную службу, то в его действиях также содержится состав преступления, предусмотренного ст. 322 УК РФ.

 В подобных случаях очевидным является также нарушение военнослужащим правил несения пограничной службы, которое выражается в прекращении охраны вверенного участка границы. Виновный осознает, что обязан не допускать незаконного пересечения границы кем бы то ни было. Такой запрет распространяется и на него самого. Если же он незаконно пересекает границу, то в результате этих действий наступают последствия, которые он обязан был предотвратить. Перемещаясь на территорию сопредельного государства, военнослужащий действует с прямым умыслом по отношению как к нарушению правил несения пограничной службы, так и к последствиям, которые выражаются в пересечении им границы. Однако теоретически не исключена возможность неосторожного пересечения границы, когда военнослужащий, не уяснив приказ на охрану границы и потеряв в темное время суток ориентиры, сбивается с маршрута.

 Таким образом, в действиях лица в подобных случаях имеются все элементы состава преступления, предусмотренного ст. 341 УК РФ, которое образует идеальную совокупность с преступлением, квалифицируемым по ст. 322 УК РФ.

 Особенности рассматриваемых деяний заключаются в следующем: а) объективная сторона преступления, квалифицируемого по ст. 341 УК РФ, полностью выполняется действиями военнослужащего, несущего пограничную службу; в причинении вреда либо тяжких последствий интересам безопасности государства другие лица не участвуют; б) незаконное пересечение виновным границы является последствием преступления, предусмотренного ст. 341 УК РФ, и одновременно образует объективную сторону другого преступления, квалифицируемого по ст. 322 УК РФ, а значит, налицо их идеальная совокупность.

 Судебная практика также идет по пути признания в подобных случаях в действиях виновных составов обоих названных преступлений. Нет единого мнения лишь по вопросу о том, что считать последствиями нарушения правил несения пограничной службы. Например, по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 322 и ч. 1 ст. 341 (а также ч. 2 ст. 338) УК РФ, осужден 6 августа 1999 г. военным судом Спасск-Дальнего гарнизона младший сержант Б. Последний дезертировал из пограничного наряда, пересек Государственную границу Российской Федерации и был задержан на территории КНР, откуда вскоре возвращен в Россию *(94).

 По уголовному делу в отношении рядовых Х., Б., К. и П. установлено, что 30 июня, 18 ноября 1997 г., 8 и 15 января 1998 г. эти военнослужащие, находясь в пограничных нарядах, временно прекращали исполнять служебные обязанности, группой лиц и раздельно пересекали Государственную границу Российской Федерации, углублялись на территорию Республики Польши, где в незначительных количествах похищали мед у местных жителей, после чего возвращались в Россию и продолжали исполнять служебные обязанности. 29 июня 1998 г. военным судом - войсковая часть 74039 все четверо осуждены по ч. 1 ст. 341 УК РФ и, кроме того, первые трое - по ч. 2 ст. 322, а четвертый - по чч. 1 и 2 ст. 322 УК РФ *(95).

 По обоим вышеуказанным уголовным делам суды к последствиям нарушений правил несения пограничной службы отнесли только "возможность наступления вредных последствий" в результате временного прекращения осужденными исполнения обязанностей пограничной службы, что является недостаточным. К таким последствиями по обоим делам надлежало отнести также факты пересечения виновными лицами Государственной границы Российской Федерации, которые могли быть расценены как вред (пересечение границы одиночным лицом) либо тяжкие последствия (пересечение границы группой лиц). Следовательно, соответствующие эпизоды преступной деятельности осужденных по уголовному делу в отношении Х., Б., К. и П. подлежали квалификации по ч. 2 ст. 341 УК РФ.

 С учетом изложенного является обоснованной практика осуждения военнослужащих, совершивших незаконное пересечение границы при несении пограничной службы, по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 322 и 341 УК РФ, с признанием факта незаконного пересечения границы как вреда либо тяжких последствий для интересов безопасности государства, наступивших вследствие нарушения этими же лицами правил несения пограничной службы.

 Логика изложения требует здесь же остановиться на разграничении нарушений правил несения пограничной службы и такого преступления, как получение взятки, которое чаще регистрируется в пунктах пропуска через Государственную границу Российской Федерации. Объект взятки - нормальная деятельность и авторитет государственного аппарата. Федеральная служба безопасности Российской Федерации вместе с входящей в ее состав Пограничной службой включена в структуру органов исполнительной власти и является частью государственного аппарата. Полномочия подразделений Пограничной службы ФСБ России определены законами и подзаконными актами. Многие военнослужащие, несущие пограничную службу, начиная со старшего пограничного наряда (ст. 19 части III Временного устава Пограничных войск Российской Федерации) являются должностными лицами.

 Объективная сторона получения взятки в подобных случаях обычно выражается в незаконном пропуске через Государственную границу Российской Федерации должностным лицом Пограничной службы ФСБ России лиц, транспортных средств и товаров за денежное вознаграждение.

 Выше в качестве примера уже приводилось уголовное дело в отношении военнослужащих женского пола прапорщиков Ф. и К., несших службу по охране Государственной границы Российской Федерации в аэропорту Шереметьево-1. Суд обоснованно признал их виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 341 и ч. 4 ст. 290 УК РФ.

 Также виновным в получении взятки (по ч. 2 ст. 290 УК РФ) и нарушении правил несения пограничной службы был признан судом и капитан К., который при содействии других лиц за 1 100 долл. США помог незаконно переместить через Государственную границу Российской Федерации на территорию КНР имущество в нескольких мешках.

 По каждому из двух названных уголовных дел действия виновных посягали на два самостоятельных объекта, составы пересеклись в субъекте, субъективной стороне и частично - в объективной стороне.

 Изучение практики осуждения военнослужащих Пограничной службы ФСБ России по совокупности указанных преступлений показывает, что в результате нарушения виновным правил несения пограничной службы наступают вред либо тяжкие последствия для интересов безопасности государства, которые выражаются в незаконном перемещении через границу лиц, транспортных средств либо товаров. И хотя эти последствия являются результатом действий другого лица (обычно взяткодателя), но военнослужащий (он же взяткополучатель) обеспечивает выполнение взяткодателем указанных незаконных действий, связанных с нарушением неприкосновенности Государственной границы Российской Федерации.

 Таким образом, объективная сторона деяния, квалифицируемого по ст. 341 УК РФ, выступает как часть объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ. Поскольку это должностное преступление считается оконченным с момента получения денег, то в тех случаях, когда передача денег происходит после состоявшегося незаконного перемещения через границу лиц, транспортных средств либо товаров, оба этих преступления образуют идеальную совокупность. Если же после дачи взятки преступная деятельность виновных была пресечена, то преступление - получение взятки признается оконченным, тогда как перемещение людей, транспортных средств либо товаров через границу может и не начаться. Однако осуществление этих незаконных действий охватывалась умыслом военнослужащего при получении взятки. Поэтому если будет доказано покушение виновного на нарушение правил несения пограничной службы, то это неоконченное преступление и взятка также образуют идеальную совокупность.

 Вопрос о квалификации нарушений правил обращения с оружием, допущенных лицом при исполнении обязанностей пограничной службы, в каждом случае требует тщательного анализа фактических обстоятельств дела.

 Судебная практика еще с 1987 г. пошла по пути признания в действиях военнослужащего, допустившего в карауле нарушение правил безопасного обращения с оружием, только состава преступления, предусмотренного ст. 251.1 УК РСФСР *(96).

 Соглашаясь в целом с позицией суда, ученые отмечают некоторые особенности в квалификации содеянного в конкретных случаях.

 Например, А.А. Тер-Акопов, анализируя нарушения правил обращения с оружием, отмечал, что "караульный посягает на особый объект - порядок обращения с оружием, но охрана этого объекта не является специальной обязанностью караула, который призван охранять сдаваемые под охрану объекты". Если нарушение в карауле правил обращения с оружием не повлекло вредных последствий, то содеянное может не образовывать какого-либо преступления; при наличии последствий оно должно квалифицироваться только по ст. 251.1 УК РСФСР (ст. 349 УК РФ). Исключение составляет случай, когда нарушение правил обращения с оружием сопряжено с нарушением правил караульной службы, но не идеально, а реально. Как правило, такая ситуация имеет место, когда, нарушая правила обращения с оружием, часовой одновременно отвлекается от охраны объекта. Но в этом случае в качестве нарушения правил караульной службы следует признать именно отвлечение от службы, а не нарушение правил обращения с оружием *(97).

 Близкую позицию занимает и А.С. Самойлов, который исключает идеальную совокупность нарушений правил несения специальной службы и правил обращения с оружием, считает, что правила обращения с оружием, указанные в правовых актах, регламентирующих порядок несения специальной службы, не являются правилами ее несения, а относятся к общим обязанностям военнослужащих. Соответственно нарушение этих правил не образует преступления, предусмотренного ст.ст. 340-344 УК РФ. Такие деяния подлежат квалификации по ст. 349 УК РФ. Вместе с тем, А.С. Самойлов не исключает возможности реальной совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 340-344 и ст. 349 УК РФ *(98).

 Утверждение А.С. Самойлова о том, что правила обращения с оружием, указанные в правовых актах, регламентирующих порядок несения специальной службы, не являются правилами ее несения, а относятся к общим обязанностям военнослужащих, в настоящее время не может быть признано верным. Кроме того, совокупность преступлений - небрежного обращения с оружием, повлекшего предусмотренные уголовным законом (ст. 349 УК РФ) последствия, и нарушения правил несения пограничной службы может быть не только реальной, но и идеальной.

 Во Временном уставе Пограничных войск Российской Федерации содержится общее положение о том, что все пограничники должны твердо знать устройство закрепленного за ними оружия, в совершенстве владеть приемами и правилами стрельбы из него, при обращении с оружием строго соблюдать порядок его осмотра, заряжания и разряжания и не допускать случайных выстрелов. Сами правила во Временном уставе не приведены, так как они едины для Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований Российской Федерации. Включение общих правил обращения с оружием во Временный устав Пограничных войск Российской Федерации и другие нормативные правовые акты Пограничной службы ФСБ России сделало их частью правил несения пограничной службы. Иное толкование подобного явления заключает в себе внутреннее противоречие: военнослужащий, получив оружие и боеприпасы, несет пограничную службу в порядке, установленном соответствующими нормативными правовыми актами, которые содержат и правила безопасного обращения с оружием; несоблюдение названных актов является нарушением правил несения пограничной службы, но в части несоблюдения правил обращения с оружием лицо порядок несения пограничной службы якобы не нарушает, с чем согласиться нельзя.

 К примеру, в результате небрежного обращения с оружием со стороны военнослужащего пограничного наряда происходят выстрелы из автомата, которыми причиняется смерть, тяжкий или средней тяжести вред здоровью одного либо нескольких военнослужащих из состава того же наряда. Гибель, а во многих случаях и ранение влекут прекращение исполнения лицом (лицами) обязанностей по несению пограничной службы, и до прибытия нового пограничного наряда наступает снижение уровня охраны либо полное прекращение охраны участка Государственной границы Российской Федерации. Это может повлечь причинение вреда интересам безопасности государства, либо такой вред фактически наступает. Таким образом, между неосторожным нарушением правил несения пограничной службы (в виде небрежного обращения с оружием) и наступившими последствиями для интересов безопасности государства имеется причинная связь, что требует квалификации содеянного по ст. 341 УК РФ. Однако смерть физического лица либо его ранение (с причинением тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью) сами по себе являются последствиями небрежного обращения с оружием - преступления, предусмотренного ст. 349 УК РФ. Налицо идеальная совокупность двух названных преступлений, поскольку диспозиция ст. 349 УК РФ является частью диспозиции ст. 341 УК РФ.

 Если же правила несения пограничной службы нарушаются иными действиями, то содеянное может образовать только реальную совокупность преступлений, предусмотренных ст.ст. 341 и 349 УК РФ.

 В качестве примера рассмотрим уголовное дело в отношении рядового М. Суд установил, что 8 ноября 1997 г. М., являясь старшим пограничного наряда по охране границы с Республикой Азербайджан, употреблял спиртные напитки со своими подчиненными, а около 5 часов в результате нарушения соответствующих требований руководства по стрелковому делу для автомата АК-74 произвел неосторожный выстрел, причинив двум военнослужащим вред здоровью средней тяжести, т.е. лишил их возможности нести пограничную службу, что само по себе могло причинить вред интересам безопасности государства. Действия виновного в этой части могли образовать идеальную совокупность рассматриваемых преступлений. Однако эти обстоятельства на досудебной стадии не исследовались, М. вменены не были и в приговоре оценку не получили.

 В дальнейшем, в нарушение требований ст.ст. 2, 18-21 части III Временного устава Пограничных войск Российской Федерации, М., не доложив командованию о случившемся, вместе с ранеными выдвинулся на заставу, что повлекло оставление без охраны до 8 часов участка границы, вверенного данному пограничному наряду, и могло повлечь причинение вреда интересам безопасности государства. Изложенными деяниями виновный посягал на иной объект - военно-служебные отношения в сфере непосредственной охраны Государственной границы Российской Федерации. Следовательно, содеянное им образует реальную совокупность преступлений, предусмотренных ст.ст. 341 и 349 УК РФ. Приговором от 15 мая 1998 г. военный суд - войсковая часть 10791 обоснованно признал М. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 341 и ч. 1 ст. 349 УК РФ *(99). В то же время осуждение 16 июля 2003 г. Сочинским гарнизонным военным судом рядового З. по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 341 и ч. 1 ст. 349 УК РФ, нельзя признать обоснованным: в суде не было установлено, что от действий виновного, выразившихся в ранении потерпевшего, наступили тяжкие последствия для интересов безопасности государства, а возможность причинения этим же интересам вреда по делу не выяснялась *(100).

 Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что деяние, выразившееся в нарушении военнослужащим правил обращения с оружием при несении пограничной службы, в зависимости от конкретных обстоятельств может образовать идеальную либо реальную совокупность преступлений, предусмотренных ст.ст. 341 и 349 УК РФ.

 Совокупность преступлений возможна и в действиях военнослужащего пограничного наряда, если он в целях уклонения от военной службы умышленно причиняет себе телесное повреждение путем выстрела из вверенного огнестрельного оружия (автомата).

 Наличие в содеянном состава преступления, предусмотренного ст. 249 УК РСФСР (ст. 339 УК РФ), не вызывает сомнения, поскольку данные действия виновного направлены на временное либо полное уклонение от исполнения обязанностей военной службы.

 Что касается состава преступления, предусмотренного ст. 341 УК РФ, то вопрос о его наличии либо отсутствии в содеянном следует решать отдельно в каждом конкретном случае. Если лицо, выдавая саморанение за несчастный случай, тут же сообщает на заставу о случившемся и командованием принимаются меры для охраны данного участка границы, то уголовная ответственность за нарушение правил несения пограничной службы может и не наступить ввиду отсутствия последствий.

 В том же случае, когда в результате саморанения военнослужащего участок границы остается без охраны и вредные последствия для интересов безопасности государства наступают или могут наступить, в содеянном содержатся признаки не только членовредительства, но и нарушения правил несения пограничной службы, причем объективная сторона членовредительства (ст. 339 УК РФ) является составной частью объективной стороны нарушения правил несения пограничной службы (ст. 341 УК РФ) и оба преступления образуют идеальную совокупность. Совокупность этих же преступлений может быть и реальной, если они совершаются различными деяниями.

 Военнослужащий, совершающий самовольное оставление части (места службы) или дезертирство во время исполнения обязанностей пограничной службы, посягает одновременно на порядок несения пограничной службы и порядок пребывания на военной службе. Он нарушает и правила несения пограничной службы, и правила пребывания на военной службе, определенные Конституцией Российской Федерации, федеральными законами "О воинской обязанности и военной службе", "О статусе военнослужащих", Временным уставом Пограничных войск Российской Федерации, другими подзаконными нормативными правовыми актами.

 Уклонение лица от военной службы начинается с момента самовольного оставления воинской части (места службы) и в зависимости от продолжительности нахождения вне части, цели виновного и других обстоятельств квалифицируется по соответствующей части ст. 337 либо ст. 338 УК РФ. В первоначальный период уклонения, в течение которого лицо обязано находиться в пограничном наряде либо исполнять иные обязанности пограничной службы, в содеянном также может содержаться и состав преступления, предусмотренного ст. 341 УК РФ.

 В частности, 20 февраля 1997 г. военным судом Краснодарского гарнизона по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 337 и ч. 1 ст. 341 УК РФ, был осужден рядовой А. 11 октября 1996 г. этот военнослужащий, боясь ответственности за сон на посту, выявленный проверяющим, прекратил исполнять обязанности в пограничном наряде "Часовой заставы" и скрылся в городе Адлере. 24 октября 1996 г. он самостоятельно вернулся в свою часть *(101). По совокупности аналогичных преступлений 29 июня 1999 г. военным судом Белогорского гарнизона обоснованно был осужден рядовой Т. *(102)

 Таким образом, в рассмотренных случаях уклонения от военной службы и нарушения правил несения пограничной службы как посягающие на разные объекты и выполняемые: первое преступление - действием, а второе - бездействием образуют реальную совокупность.

 В тех случаях, когда при несении пограничной службы лицо умышленно либо по неосторожности уничтожает военное имущество, утрачивает его либо совершает иное преступление, для правильной квалификации также необходимо выявлять направленность конкретных действий на определенные объекты.

 В период с 1 января 1995 г. по 30 июня 2006 г. по всем зарегистрированным фактам утраты военного имущества во время несения пограничной службы объективная сторона каждого преступления выполнялась самостоятельными деяниями, т.е. имела место их реальная совокупность.

 При несении пограничной службы, наряду с перечисленными преступлениями, совершались противоправные деяния, которые выражались в применении насилия одними военнослужащими по отношению к другим. Изучение вопросов квалификации содеянного в подобных случаях имеет существенное значение для практического применения соответствующих норм УК РФ.

 Военнослужащие Пограничной службы ФСБ России, как и все граждане России, вправе применять насилие к другим людям только в строго определенных случаях, установленных законодательством. Дополнительными правами на это, установленными соответствующими нормативными правовыми актами, они пользуются при несении пограничной службы. Однако квалификация фактов применения насилия при несении пограничной службы представляет определенную сложность. Особенно это касается применения насилия с использованием огнестрельного оружия.

 Правовой основой применения военнослужащими Пограничной службы ФСБ России оружия являются Закон Российской Федерации "О Государственной границе Российской Федерации", Устав внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, Устав гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации и Временный устав Пограничных войск Российской Федерации (гл. 3 части I, ст. 32 гл. 2 части II и ст.ст. 72-77 гл. 1 части III). Кроме того, военнослужащие при несении пограничной службы пользуются правами по применению оружия, предусмотренными постановлением Правительства Российской Федерации "Об утверждении Порядка применения оружия и боевой техники при защите Государственной границы Российской Федерации" от 8 января 1998 г. N 20. В названных нормативных документах сформулированы полномочия по применению оружия, которые носят специфический характер и могут использоваться только в процессе защиты Государственной границы. В этой связи является обоснованным признание правил применения оружия (как и правил безопасного обращения с оружием) составной частью правил несения пограничной службы.

 Изложенное позволяет утверждать, что нарушение правил применения оружия при несении пограничной службы подлежит квалификации по ст. 341 УК РФ, если наступили последствия, предусмотренные этой уголовно-правовой нормой. При отсутствии таких последствий действия начальника при наличии оснований могут быть квалифицированы по статьям о должностных преступлениях, а действия иных лиц - по другим статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за общеуголовные преступления. Однако этот вопрос требует отдельного изучения вне рамок настоящего параграфа.

 В вышеуказанный период имели место и иные факты противоправного применения военнослужащими во время несения пограничной службы к подчиненным либо сослуживцам насилия, не связанного с использованием оружия.

 Например, 21 декабря 1999 г. военным судом Борзинского гарнизона был осужден по п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ сержант Р. Последний, будучи начальником по воинскому званию, в период с 12 по 30 июня 1999 г., превышая свои должностные полномочия, систематически избивал четверых военнослужащих более позднего срока призыва. Два таких эпизода, имевших место в период несения службы в пограничном наряде, военной прокуратурой были квалифицированы и по ч. 1 ст. 341 УК РФ. Исключив эту статью, суд в приговоре указал, что Р., применяя насилие к подчиненным, не прекращал исполнять служебные обязанности и в силу этого его действия не причинили и не могли причинить ущерб интересам безопасности государства *(103).

 Квалификацию содеянного по указанному приговору следует признать верной, однако ее обоснование было неполным. Применяя насилие к подчиненным в пограничном наряде, осужденный нарушал общие обязанности начальника, предусмотренные общевоинскими уставами Вооруженных Сил Российской Федерации, и квалификация его действий в этой части по п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ сомнений не вызывает. Однако в моменты противоправных действий осужденный не выполнял обязанности по охране границы, что ввиду скоротечности отвлечений не образовывало состав преступления, предусмотренного ст. 341 УК РФ. Это следовало конкретизировать в приговоре.

 Для правильной квалификации содеянного в подобных случаях также следует исходить из направленности умысла правонарушителя, учитывать его мотивы и цели, что позволит верно определить непосредственный объект преступления. В ст. 341 УК РФ таким объектом является порядок несения пограничной службы, установленный действующим законодательством для обеспечения безопасности Российской Федерации путем защиты неприкосновенности ее границ. В то же время преступления, предусмотренные ст.ст. 285-286 УК РФ, посягают на отношения в сфере функционирования публичной власти *(104). Несение службы пограничным нарядом либо военнослужащими, исполняющими иные обязанности пограничной службы, - это разновидность нормальной деятельности органов военного управления в системе Пограничной службы ФСБ России, которая, в свою очередь, представляют собой одну из структур органов исполнительной власти.

 При совершении должностных преступлений виновные лица, превышая свои полномочия, посягают на общественные отношения, обеспечивающие надлежащее функционирование подразделения Пограничной службы ФСБ России. Отсюда следует очевидный вывод, что при совершении насильственных действий по отношению к подчиненным во время исполнения обязанностей пограничной службы содеянное подлежит квалификации по ст. 286 УК РФ. Иными действиями (бездействием) лицо может нарушить правила несения пограничной службы и нести уголовную ответственность по ст. 341 УК РФ. Такая ответственность может наступить и в том случае, если в периоды избиения начальником подчиненных, т.е. отвлечения от охраны границы, могли наступить вредные последствия для интересов безопасности государства.

 Насильственные действия, совершенные военнослужащим при исполнении обязанностей пограничной службы, по отношению к потерпевшему, не подчиненному ему по службе, также могут повлечь уголовную ответственность виновного не только, к примеру, по ст. 335 УК РФ, но и по ст. 341 УК РФ, если при этом были нарушены правила несения пограничной службы с наступлением соответствующих последствий.

 Е.М. Самойлов полагал, что военнослужащие могут нести уголовную ответственность за превышение власти или служебных полномочий (ст. 260 УК РСФСР), когда "совершенные ими во время несения специальной службы противоправные деяния явились нарушением их общих должностных обязанностей". В том случае, когда действия должностного лица выразились в нарушении правил несения специальной службы, хотя бы это и было связано со злоупотреблением этим лицом своим положением, содеянное должно квалифицироваться по статье, предусматривающей ответственность за нарушение порядка несения этой службы *(105). Соглашаясь в целом с таким мнением, необходимо отметить, что допущенные должностным лицом при несении пограничной службы факты злоупотреблений своими полномочиями либо их превышения могут охватываться ст. 341 УК РФ, кроме тех случаев, когда они совершены иными деяниями и подлежат самостоятельной квалификации по соответствующей статье УК РФ о должностном преступлении, которое может образовать реальную совокупность с нарушением правил несения пограничной службы.

 Известно достаточно много случаев, когда старший пограничного наряда, являясь начальником, не проявлял своих властных полномочий, а вместе с подчиненными из состава этого же наряда нарушал правила несения пограничной службы. В подавляющем большинстве случаев начальник и подчиненный правомерно несут ответственность по ст. 341 УК РФ как соисполнители, но начальникам, как правило, назначается более строгое наказание, поскольку содеянное ими представляет большую общественную опасность. Например, 27 апреля 2005 г. Псковский гарнизонный военный суд признал сержанта Ц. и ефрейтора Р. виновными в неприбытии к месту несения службы после заступления в пограничный наряд и назначил обоим наказание в виде содержания в дисциплинарной воинской части. Поскольку Ц. был старшим пограничного наряда, срок наказания ему составил один год, а Р. - девять месяцев *(106).

 Однако подчиненный может и не нести ответственность, если он действовал по приказу.

 В исследуемый период имели место факты осуждения военнослужащих за нарушения правил несения пограничной службы и совершение других (помимо вышеперечисленных) преступлений. В основном квалификация содеянного и разграничение совершенных одним лицом нескольких преступлений осуществлялись исходя из вышеизложенных подходов.

 В ряде случаев отношение осужденных к последствиям нарушений правил несения пограничной службы характеризовалось прямым умыслом. Речь идет о незаконном пересечении Государственной границы Российской Федерации военнослужащими, несущими пограничную службу, а также незаконном пропуске через границу должностными лицами Пограничной службы ФСБ России, также исполнявшими обязанности пограничной службы, за денежное вознаграждение (взятку) лиц, транспортных средств и товаров. Попытка нарушить неприкосновенность границы, которая не была реализована по причинам, независящим от воли виновного, должна квалифицироваться как покушение на нарушение правил несения пограничной службы по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 либо ч. 2 ст. 341 УК РФ.

 Такое преступление совершил рядовой П., осужденный 31 декабря 1997 г. военным судом Сочинского гарнизона. 27 августа 1997 г. П., являясь старшим пограничного наряда по охране Государственной границы Российской Федерации с Республикой Абхазией, пролегающей вдоль реки Псоу, на участке "Двойной брод", за вознаграждение разрешил незнакомому гражданину переехать через реку в Абхазию на автомобиле БМВ стоимостью 5,8 млн. руб. У брода автомобиль был задержан, поскольку оказался похищенным у другого гражданина России. Действия виновного в части допущенных нарушений правил несения пограничной службы с учетом значительной стоимости автомобиля и наличия у виновного прямого умысла на незаконное перемещение этого автомобиля через границу были обоснованно квалифицированы по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 341 УК РФ *(107).

 Таким образом, совершение военнослужащим Пограничной службы ФСБ России при несении пограничной службы других преступлений: незаконного пересечения Государственной границы Российской Федерации, получения взятки, нарушения правил обращения с оружием, членовредительства, а также умышленного, неосторожного уничтожения либо утраты военного имущества и т.д. - образует идеальную совокупность с преступлением, предусмотренным ст. 341 УК РФ, когда совершение виновным любого из перечисленных преступлений сопровождается нарушением правил несения пограничной службы, что влечет либо может повлечь причинение вреда или вызывает наступление тяжких последствий для интересов безопасности государства.

 Если нарушение правил несения пограничной службы и любое другое преступление совершаются разными действиями, то они могут образовать только реальную совокупность.

 В изложенных случаях действия виновного подлежат квалификации по ст. 341 и по другой (другим) статьям УК РФ.