5

Среди общих признаков и черт, сближающих российское и белорусское право с правом романо-германским, в научной литературе выделяется доктринальный характер исследуемых правовых систем.

Разница в существе доктрин и их применении в России и Белоруссии и в романо-германских странах заключалась, по мнению исследователей, лишь в том, что в советский период в России и в Белоруссии в качестве юридически значимых выступали не только правовые, но и политические доктрины (решения съездов КПСС, партийных пленумов), тогда как в западноевропейских странах подобной практики не было и нет.

Отстаивая мнение, согласно которому российская и белорусская правовые системы «продолжают оставаться в рамках континентально-европейской (романо-германской) правовой семьи», некоторые отечественные ученые особенно пристальное внимание уделяют тому, что «в рамках континентальных правовых систем (в силу их типологических особенностей, закономерностей их формирования и развития и т.д.) отсутствует судебное правотворчество (судебный прецедент и т.д.) как источник права».

Р. Давид и К. Жоффре-Спинози замечают, что существует сходство в этом плане между советским правом, с одной стороны, и романо-германской правовой семьей — с другой. Однако, подчеркивают авторы, при более близком рассмотрении «это сходство оказывается формальным».

Что же касается такого сходства правовых систем Белоруссии и России с романо-германской правовой семьей, как приоритет закона перед прецедентом, то оно так же, как и в названном выше случае, существует, но носит не только внешний, но и весьма условный характер. Дело в том, что в настоящее время и в романо-германской правовой семье прецедент начинает применяться как источник права. При этом процесс признания прецедента в качестве источника права проходит в рамках указанного приоритета закона, причем приоритета, осуществляемого не иначе, как в рамках закона.