А.В. Мальгин. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТИКИ РОССИИ В ОТНОШЕНИИ КАСПИЙСКИХ ЭНЕРГОРЕСУРСОВ

Геополитические изменения начала 1990-х годов выве

            ли на стратегическую арену ряд регионов, которые до

            того находились в зоне прямого советского контроля. Одним из них является зона Каспия. Земли вокруг этого моря-озера были ареной политических и военных битв. Интересы персидской, российской, оттоманской и британской империй сталкивались на этой территории в течение веков. Новым фактором соперничества в двадцатом веке стала нефть. Основатели нефтяного бизнеса Нобель, Ротшильд, Рокфеллер положили начало нефтяному буму на Каспии столетие назад. Далее Каспий фактически выпал из геополитического расклада. Большую часть нашего века лишь два государства располагались на его берегах - СССР и Иран. При этом руководители двух государств, в принципе, всегда умели находить общий язык, и серьезных трений в их отношениях не возникало. Что касается энергоресурсов, то и у Ирана, и у Советского Союза были значительные запасы в других местах, и ни одна из этих стран не уделяла повышенного внимания запасам Каспия.

С распадом СССР на берегах Каспия появляются новые независимые государства - Азербайджан, Казахстан и Туркменистан. Для них обладание энергоресурсами стало одним из основных политических ресурсов, определяющим их положение в международных отношениях. Значительную роль каспийские энергоресурсы имеют и для других новых государств Закавказья и Средней Азии, которые получают шанс стать транзитными странами и тем самым получить выход к совершенно новым стратегическим рубежам: Черноморскому бассейну и Западной Европе - для государств Закавказья и частично для Казахстана, или странам Южной и Юго-Восточной Азии - для среднеазиатских государств. Обладание энергоресурсами означает, что прикаспийские государства включены в глобальную нефтяную игру, основное действие которой разворачивается на Ближнем и Среднем Востоке. Они вовлечены как через наличие энергоресурсов, т.е. пассивно, так и активно через взаимодействие с Ираном и Турцией. Новые независимые государства прикаспийских регионов ищут (и находят) противововесы российскому влиянию. Такими противовесами являются США, Турция, страны Западной Европы и в некоторой степени, преимущественно для государств Средней Азии - Иран. Однако структура интересов этих государств позволяет России сохранить за собой роль достаточно активного игрока регионального расклада.

Интересы России на Каспии состоят в том, чтобы сохранить доступ к энергоресурсам Каспия и ограничить проникновение иностранного влияния в регион, рассматриваемый как сфера непосредственных интересов и безопасности России. При этом российские действия на Каспии можно рассматривать как акции оборонительного характера, которые в случае неуспеха приведут к весьма ощутимому убытку, измеряемому как конкретными суммами, так и долгосрочными потерями.

Основной помехой в реализации интересов России на Каспии являются США, которые также преследуют свои внешнеполитические цели в регионе.

Каспий для США, в принципе, не является сферой жизненно важных интересов и источником угрожаемых ситуаций. Политико-экономическое освоение данного региона это своеобразное инвестирование, политико-стратегическое, прежде всего, в будущее. При нынешних стратегических преимуществах Соединенные Штаты имеют возможность успешно вести подобное инвестирование, тем более что этот процесс ослабляет традиционного конкурента - Россию. Противодействие активности США на каспийском направлении возможно, прежде всего, через позитивную политическую и экономическую линию России в освоении данного региона, через взаимоувязку каспийских вопросов со всем комплексом российско-американских отношений и отношений Россия - Запад в целом.

Российским соперником "второго эшелона" на Каспии является Турция. Более низкий статус Турции как соперника объясняется ее относительной, по сравнению с США, слабостью и ориентацией в своих действиях на Вашингтон. Основной трудностью во взаимодействии с Турцией является недостаточно конвенциональный характер поведения этого государства на внешней арене, отсутствие комплексных, формализованных отношений Москвы и Анкары и, зачастую, просто отсутствие традиций взаимоучета и согласования интересов. Позиция автономного и своеобразного участника "западного лагеря" позволяет Турции проводить эффективную, в краткосрочном плане, экспансионистскую политику без оглядки на Европейский Союз, но при сохранении "стратегической лояльности" в отношении США, которая, однако, не мешает Турции действовать самостоятельно в сферах для США индифферентных.

Можно сказать, что интересы Турции заключаются в распространении максимального влияния на Азербайджан и Грузию, в получении доступа к Каспийским энергоресурсам путем "оттягивания" маршрутов трубопроводов на свою территорию. Для этого используются методы давления на этнически близкую элиту Азербайджана, канализируется турецкими инициативами общезападное взаимодействие с Грузией, применяются антиправовые акции по одностороннему изменению режима Черноморских проливов. Методами противостояния Турции могут служить как позитивные меры, направленные на переориентацию энергопотоков в направлении России, так и разумное антитурецкое блокирование со странами Западной Европы (потенциальные потребители каспийских энергоресурсов). Подобное блокирование вполне возможно, так как энергопотоки, контролируемые Россией, - конвенциональная реальность для Западной Европы, отказываться от нее вряд ли есть смысл. В то же время энергопотоки контролируемые Турцией и США приведут к нарастанию "политико-энергетической" напряженности. Девяностые годы продемонстрировали, что политическое и военное присутствие (или доминирование) США в другом жизненно важном для Западной Европы регионе - Персидском заливе - усилилось. Именно поэтому Западная Европа, исходя из соображений диверсификации энергопотоков, не склонна допускать американский контроль над новой ресурсной базой. Взаимодействие с Россией в данном вопросе выглядит беспроигрышным, потому что даже самый антизападный режим в России ради своего выживания вынужден будет поставлять энергоресурсы прежде всего в Европу.

Исходя из объективной взаимной заинтересованности российское взаимодействие со странами Западной Европы на Каспийском направлении наиболее перспективно. Оно осуществимо через согласование интересов российских и европейских нефтегазовых компаний.

При анализе ситуации в рассматриваемых регионах необходимо подчеркнуть место и роль Ирана, который благодаря своему геополитическому положению и историко-культурной принадлежности является связующим звеном между Средней Азией, Закавказьем и Средним Востоком. Иран является потенциальным фактором, который может изменить соотношение сил в Каспийском регионе.

После победы на президентских выборах в 1997 году Мохаммеда Хатами, умеренного (по местным стандартам) деятеля, Иран стал проявлять стремление к выходу из международной изоляции, за счет некоторого смягчения внутреннего режима и активной внешней политики. Помимо традиционных отношений с Российской Федерацией, Иран улучшил отношения с Европейским Союзом, прежде всего с его южным флангом - Францией и Италией. Происходит оживление иранской внешней политики в районе Персидского залива, в частности прилагаются значительные усилия для укрепления отношений с Саудовской Аравией (наиболее прозападной и проамериканской страной региона). С тем чтобы не раздражать США, Иран прекратил незаконную торговлю иракской нефтью. В подходах США к Ирану на официальном пропагандистском уровне отношение остается по-прежнему - негативным, однако в Вашингтоне внимательно следят за ситуацией. В обход Госдепартамента американские разведслужбы начали контакты с Ираном, что может в ближайшее время переломить и официальную позицию. Так, в конце апреля 1998 года, после очередного безоговорочного осуждения Ирана Госдепартаментом представители разведслужб встретились с журналистами и изложили более нюансированную и менее резкую оценку Ирана. В своем выступлении в комитете Конгресса директор ЦРУ Дж. Тенет заявил, что "избрание Хатами способно, в конечном счете, привести к коренному изменению внутренней и внешней политики Ирана"1.

Огромное значение имеет возвращение Ирана к активной региональной политике, здесь его несомненным преимуществом является возможность оперировать сразу в двух ресурсобогатых регионах - на Каспии и в Персидском заливе.

С точки зрения России можно найти как положительные, так и отрицательные моменты в нынешней ситуации. С одной стороны, Иран может уравновесить Турцию и, частично, США в "энергетической" игре как государство ресурсобладатель и транзитное государство. Почти всем странам каспийского региона, прежде всего Азербайджану было бы выгоднее экспортировать нефть танкерами через Персидский залив, так как значительные перспективы потребления нефти вырисовываются на рынках Южной Азии. При этом маршрут также был бы короче турецкого, который опекает США. Немаловажно то, что недалеко от границы с Азербайджаном находятся четыре иранских нефтеперегонных завода2.

Следует учитывать, что кроме каспийской нефти в стратегической игре задействован и другой энергоресурс - газ. Эта проблема гораздо менее "раскручена" и обладает рядом самостоятельных характеристик, на которых автор в данной работе не считает возможным останавливаться, однако логика рассуждения требует отметить, что Иран, обладая крупнейшими в мире (после России) запасами природного газа, допустил к разработке этих ресурсов российский "Газпром" в союзе с французской компанией "Тоталь". Кроме того, можно напомнить, что российский и иранский подходы совпадают в вопросе об урегулировании статуса Каспия.

Выше мы отметили позитивные для России аспекты иранского фактора, но в тоже время активизация иранской внешней политики вполне может быть канализирована реакционными кругами с целью поддержать радикальных сторонников ислама в России и СНГ. Подобные опасения исходят из факта сохранения в Иране сильной фундаменталистской оппозиции и определенной неуверенности в необратимости реформ, осторожно начатых нынешним руководством. Но даже если подобные опасения не оправдаются, Иран с его историческим самосознанием и привычкой быть в центре международного внимания (сформировавшийся за последние десятилетия) вряд ли будет оставаться скромным региональным игроком. Стремление Тегерана получить ядерную технологию и современное вооружение говорит об обратном. Стоит отметить еще один момент - отношения в треугольнике Россия - Иран - США. Представляется, что постоянные атаки США на линию Россия - Иран объясняются не столько реально угрожаемой ситуацией, которую создает для Вашингтона взаимодействие Москвы и Тегерана, сколько желанием "зарезервировать" Иран исключительно для своих целей путем оттеснения от Ирана потенциальных западноевропейских партнеров и России. Создавшийся вакуум естественно подтолкнет Иран к поиску новых партнеров - и такие найдутся, это будут Соединенные Штаты Америки или те государства, которым разрешат "дружить" с Ираном, правда, по схемам, предложенным из Вашингтона. Именно поэтому, исходя из перспективной значимости, Ирана России следовало бы поддерживать взаимодействие с этим государством, учитывая, в том числе его роль на Каспии.

Хотя для США каспийская нефть является явно вспомогательным резервом, американская сторона склонна преувеличивать ее значение. "Речь идет об энергетической безопасности Америки, которая зависит от диверсификации наших источников нефти и газа по всему миру", - заявил министр энергетики США Билл Ричардсон, считающий каспийские проблемы приоритетными3. По сути дела, США как один из крупнейших импортеров энергоресурсов стремятся к обеспечению конкуренции в нефтегазовом секторе, которая приведет к снижению цен на энергоносители. Уже сейчас страны ОПЕК - основной экспортер ресурсов в 70-е - начале 80-х гг. контролируют лишь 1/3 часть мирового рынка, что мешает им диктовать цены.

Разработка каспийских ресурсов - это еще один шаг по подрыву рыночных позиций стран ОПЕК, средство снижения цен и диверсификации источников, что позволит США успешнее осуществлять давление на своих нефтедобывающих "партнеров". Помимо этого, участие американских ТНК в разработке ресурсов укрепляет позиции американских компаний на рынке энергоносителей4.

Интерес России как производителя и экспортера нефти и газа состоит в ограничении числа "продавцов" на рынке энергоносителей, что позволяет согласовывать и поддерживать необходимый уровень цен. Появление новых независимых или подконтрольных США участников рынка не выгодно России. Задачей является сохранение российского влияния на Каспии, расширение деятельности российских нефтегазовых компаний и ограничение влияния США и Турции.

Руководители государств, стремящихся осваивать ресурсы Каспия (Азербайджан, Туркменистан, Казахстан), называют огромные цифры запасов - до 60 млрд. тонн. Однако, по мнению российских специалистов, реально извлекаемые запасы нефти и газа на шельфе Каспия в 4-6 раз ниже и составляют не более 10 млрд. тонн. Эти расчеты сделаны на основе комплексного изучения Каспия, проведенного специалистами в советское время. Поскольку дополнительного изучения не проводилось, указанные цифры в 30-60 млрд. тонн можно считать завышенными5. "Оценки разнятся от 20 до 200 млрд. баррелей, - отмечает Пол Миллар, официальный представитель британского правительства, следящий за развитием событий в Каспийском регионе. - Подлинная цифра вероятно где-то посередине, но только смельчак может обратиться к акционерам с предложением о финансировании на основе рыночных оценок, разница в которых составляет плюс-минус 90 процентов"6. Таким образом, можно сказать, что запасы Каспия уступают запасам стран Персидского залива, но в долгосрочной перспективе этот регион может стать одним из серьезных экспортеров нефти, заступив, скорее всего, на место Северного моря.

Однако не следует ожидать, что каспийская нефть сможет оказывать существенное влияние на мировой рынок в ближайшее время. Нынешняя ценовая ситуация не стимулирует крупномасштабное финансирование. Но даже если Каспий обладает лишь половиной предполагаемых запасов, как считают пессимисты, его стратегическая значимость все же велика. Уже упоминавшийся министр энергетики США Ричардсон, отмечает, что вопрос каспийских ресурсов "это также и вопрос о предотвращении стратегических посягательств со стороны тех, кто не разделяет наши (американские - А.М.) ценности". И далее он продолжает: "Мы пытаемся ориентировать эти обретшие независимость государства в сторону Запада. Мы хотели бы, чтобы они полагались на западные коммерческие и политические интересы, а не выбирали другой путь. Мы сделали значительные политические инвестиции на Каспии, и для нас крайне важно, чтобы трубопровод и политика пошли верным путем". Развивая идею Ричардсона, Джулия Нанэй, американский эксперт по вопросам каспийской нефти, поясняет: "На самом деле, речь идет не о нефти. Речь идет об оборонной политике и мировой стратегии. Говорите ли вы о сдерживании российского влияния, или о помощи Турции, или о сдерживании Ирана, или об укреплении новых государств в регионе, нефть - это только политическое прикрытие"7. И действительно, новые запасы найдены в Мексике, Венесуэле, Западной Африке и в других местах, но это не привлекает такого же внимания, потому что там нет столь выраженного стратегического соперничества.

Учитывая стратегические интересы США, можно считать, что в ближайшие 5 лет Вашингтон продолжит незначительное финансовое, но очень активное политико-дипломатическое вмешательство в дела региона. Реальное же поступление энергоресурсов из региона, по прогнозам, следует ожидать к 2012-2015 гг.

Однако окончательно будущее каспийской нефти на мировом рынке определится лишь после того, как станут ясны маршруты ее транспортировки. Существует значительное число вариантов. Наиболее "популярными" на данный момент являются следующие.

Маршрут Баку-Джейхан (Джейхан - турецкий порт на Средиземном море). Предусматривает транспортировку "большой каспийской нефти" и создается под нее, а также под нефть работающих ныне Бакинских нефтепромыслов. Данный маршрут пользуется наибольшей поддержкой Турции и США. Отношение к нему предполагаемых нефтепотребителей - стран Евросоюза остается достаточно прохладным из-за частых обострений отношений с Турцией. Явным недостатком трубопровода Баку-Джейхан является его чрезвычайная дороговизна - около 4 млрд. долл. В случае если надежды на "большую нефть" не оправдаются, то перекачка нефти только нынешних Бакинских месторождений не оправдает затрат на строительство, и это резко повысит ее цену и сделает слабо-конкурентной по сравнению с нефтью Персидского залива.

Строительство трубопровода Баку-Джейхан лишает Россию доступа к "большой каспийской нефти", а также возможности получать плату за нефтетранзит, что реально в случае прокладки маршрута по российской территории. К тому же реализация варианта Баку-Джейхан резко усилит влияние Турции в делах Азербайджана. Маршрут Баку-Джейхан удовлетворяет всем американским условиям. Он проходит только через дружественные США страны и минует Россию и Иран.

Лоббирование данного маршрута активно ведется всеми правительственными органами США, а также по линии НАТО, при этом вопросы военно-технического и военно-политического сотрудничества увязываются с проблемой энергоресурсов. Объектом лоббирования выступают, прежде всего, Азербайджан и Грузия, через территорию которой может пройти этот маршрут.

Давление правительства США в последнее время усилилось и на американские компании, "присматривающиеся" к каспийской нефти. Весьма прямолинейные методы подобного давления - беседы и "инструктажи" в Белом доме и Госдепартаменте вызвали возмущение делового сообщества, так как бизнесмены не имеют уверенности в экономической эффективности данного маршрута. К тому же администрация Клинтона заявила нефтяным компаниям, что по внутриполитическим мотивам не может предоставить им значительных субсидий для постройки трубопровода. Тем не менее власти США продолжают выделять средства на финансирование технических разработок проекта Баку-Джейхан.

Одновременно США продолжают оказывать давление на турецкое правительство, с тем, чтобы оно взяло на себя часть субсидий компаниям. Вряд ли стоит ожидать турецких правительственных субсидий, по крайней мере, до апреля 1999 года, когда в Турции должны состояться парламентские выборы и будет сформировано новое правительство. Ситуация осложняется и снижением темпов экономического развития в 1998 году. Единственное, что может предложить Анкара - это дешевая рабочая сила, которая стала бы фактором снижения издержек по строительству нефтепровода.

Другим маршрутом транспортировки является трубопровод Баку-Супса (грузинский порт на Черном море) и далее на танкерах в страны Западной Европы. Данный маршрут вполне мог бы удовлетворить Россию, так как в регион Каспия и Закавказья ограничивался бы доступ Турции, уменьшались бы возможности ее влияния на Грузию. При этом танкерные перевозки в значительный степени осуществлялись бы российским нефтеналивным флотом.

Наиболее уязвимым местом данного проекта являются трудности, возникающие в последнее время с проходом танкеров через Черноморские проливы. Турция ведет намеренную политику на ограничение прохода нефтеналивных судов, грубо нарушая Конвенцию Монтрё 1936 года, регламентирующую судоходство в зоне Проливов. Анкара намерена и дальше продолжать эту практику, и грозит применением таких мер, как пятикратное повышение пошлин за проход Проливов, введение так называемой "неограниченной страховки", а также разрешения на проход только танкерам с двойной обшивкой. Подобные меры приведут к резкому увеличению стоимости нефти, а требование иметь двойную обшивку исключит из нефтетранзита большинство российских судов, таковой не имеющих. Турция не реагирует на протесты внешнеполитических ведомств ни России, ни стран Евросоюза и вызывающе переименовала проливы Босфор и Дарданеллы в "турецкие проливы". Снятие проблем, связанных с маршрутом Баку-Супса, возможно через изменение схемы танкерной транспортировки.

Помимо Бакинской нефти в последние десятилетия все большее внимание привлекали Тенгизские месторождения в Казахстане. Их промышленной разработке помешал распад Советского Союза. Однако, о них не забыли.

24 ноября 1998 года правительства России, Казахстана и Омана (на уровне премьер-министров) подписали в Москве соглашение о прокладке трубопровода от казахского нефтяного месторождения Тенгиз до Новороссийска (новый трубопровод в обход Чечни). Правительствам трех стран принадлежат 50% акций Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), учрежденного в 1992 году для реализации данного проекта - строительства трубопровода длиной в 1580 км, стоимостью около 2,2 млрд. долларов, который должен принять первую нефть в июле 2001 года.

Помимо указанных правительств участниками консорциума является ряд российских и зарубежных компаний, среди них: "Шеврон" (США), "Лукарко" (совместное предприятие российского "Лукойла" и американской компании "Арко"), "Роснефть-Шелл" (российско-британская), "Мобил" (США), "Agip", "Oryx" (Италия) и др. Изначально в КТК было три участника - Россия (25%), Казахстан (25%) и Оман (50%)8.

Правительства трех стран планировали своими силами построить трубопровод, однако в конце 1995 года недостаток средств поставил проект на грань краха и пришлось пойти на привлечение сторонних инвестиций. Сторонние инвесторы получили 50% акций трубопровода и взяли на себя все затраты по строительству. При этом прибыль от трубопровода будет распределяться пропорционально доле участников. Российская и казахская сторона внесли свою долю участком трубопровода от Тенгиза до Калмыкии, построенным еще в советское время. Именно поэтому акции, уступленные сторонним инвесторам, были вычтены из доли правительства Омана.

Тенгизский проект имеет одно преимущество по сравнению с другими каспийскими проектами. Это преимущество заключается в том, что нефть Тенгизского месторождения выше по качеству нефти предлагаемой на мировом рынке. Таким образом, даже в условиях мирового падения цен на нефть Тенгизское месторождение будет относительно более прибыльным. Политическим преимуществом трубопровода Тенгиз-Новороссийск является то, что он проходит по территории всего двух государств России и Казахстана. При этом он пересекает стабильные российские регионы - Астраханскую область, Калмыкию, Ставропольский и Краснодарский края, минуя неспокойные республики Северного Кавказа. Дополнительная взаимозависимость двух государств СНГ - России и Казахстана, возникающая с реализацией совместного проекта, станет еще одним фактором обеспечения стабильности в российско-казахстанских отношениях.

Следующим вариант это маршрут Баку-Новороссийск. Он является наиболее реалистичным в данный момент альтернативой проекту Баку-Джейхан. Существующая ветка трубопровода, проходящая через Грозный, работает, и ее мощность может быть увеличена. В сочетании с веткой Тенгиз-Новороссийск российский маршрут способен транспортировать объем всей потенциальной нефтедобычи Каспийского региона. На указанных маршрутах возможно максимальное российское присутствие.

Однако, как и в случае с трубопроводом Баку-Супса, возникают сложности танкерной транспортировки из Новороссийска. Кроме того, факторами, негативно сказывающимися на судьбе данного маршрута стал экономический кризис в России, который ухудшает привлекательность российской экономики и варианта Баку-Новороссийск. "Черный шар" при выборе российского маршрута бросает и нестабильность на Северном Кавказе, в том числе ослабление режима А. Масхадова, усилившееся в последние месяцы. Очевидно, что в случае успеха проекта Тенгиз-Новороссийск шансы России возрастут.

Кроме того, возможен еще один "российский" вариант энергопотока. Сырая нефть на баржах может транспортироваться из Каспия до Волгограда, а далее по каналу Волга-Дон (в случае, конечно, значительной реконструкции канала) в Черное море. Такой вариант помимо прочего поддерживает компания "Лукойл", которая имеет свои интересы в реализации данного маршрута, подкрепленные наличием в Волгограде собственного нефтеперерабатывающего завода (крупнейшего в России) и наличием 10% капитала в Азербайджанской Международной Операционной Компании (АМОК). Именно АМОК и должна будет принять решение о прохождении трубопровода.

Рассматриваемый маршрут имеет свое историческое прошлое. Именно так транспортировалась Бакинская нефть в годы нефтяного бума начала столетия, именно в Царицыне располагались предприятия нефтесиндиката Нобеля. В пользу этого проекта - наличие значительного нефтеналивного флота на Волге, который сейчас простаивает.

Строго говоря, Азербайджану должно быть все равно, какой маршрут будет выбран. Однако Азербайджан хотел бы, чтобы этот выбор состоялся как можно скорее, с тем чтобы появилось реальное финансирование. При реализации любого варианта правительство Азербайджана и Азербайджанская Международная Операционная Компания договорятся заранее о сумме отчислений республике из доходов, приносимых проектом. Это отрадный для России факт, так как при разумной политики Азербайджан может склониться к преимущественно российскому варианту транспортировки.

Относительно неожиданно возник еще один - румынский маршрут транспортировки нефти. Под этот маршрут транспортировки уже проведены соответствующие преобразования в структуре управления румынской нефтяной промышленностью. Создан нефтяной холдинг "Конкордия Петрольерэ Ромынэ", объединивший нефтеторговые предприятия, сеть нефтепроводов, нефтеприемник на черноморском побережье, а также нефтезаводы. Румынский вариант транспортировки предусматривает танкерные перевозки нефти из Супсы, Поти или Новороссийска в Констанцу. До начала российского кризиса Румыния больше склонялась к варианту транспортировки из Новороссийска. Из Констанцы нефть по трубопроводу должна поступать в итальянский Триест. Конкретный маршрут прокладки трубопровода (от Триеста) вызывает целый ряд вопросов. В принципе, возможны варианты его прохождения через Венгрию, Словению, Хорватию и Югославию. По подсчетам специалистов, транзитные государства также способны потреблять из будущего триестского нефтепровода до 17 млн. тонн нефти в год, что позволит скорее оправдать затраты на строительство нефтепровода.

Румынский маршрут вызвал повышенный интерес у США и Евросоюза. Взаимодействие с Румынией выглядит гораздо легче осуществимым, чем со своевольной и находящейся в ссоре с Евросоюзом Турцией. Одобрение румынского варианта получило также и финансовую поддержку со стороны США в размере 650 тыс. долларов безвозмездного правительственного кредита и 325 тыс. долларов от заинтересованных фирм. Эти деньги отпущены на предварительное обоснование проекта. Основное преимущество проекта в сравнении со всеми другими вариантами состоит в том, что цена транспортировки по румынскому маршруту составит 12 долл. за тонну, тогда как тариф других маршрутов составит 35-40долларов.

С конца августа 1998 года и Украина приступила к реализации своих амбиций по участию в проектах транспортировки. Вместе с этим появился еще один возможный маршрут. Украинское правительство подписало с Агентством по торговле и развитию США соглашение, в соответствии с которым американская сторона представляет кредит в размере 750 тыс. долларов на разработку технико-экономического обоснования нефтепровода Южный-Броды. Суть проекта состоит в том, чтобы соединить терминал Южный под Одессой с нефтепроводом "Дружба" в местечке Броды. Экспортная схема предусматривает танкерную транспортировку нефти из Супсы (Грузия) в Южный и далее через трубопровод в Венгрию, Словакию, Чехию и Австрию. Продление трубопровода от Брод до Адамовой Заставы позволит прокачивать нефть до Польши и Германии. Транспортные расходы украинского варианта выше, чем у румынского, и составляют около 30 долларов за тонну. Стоит обратить внимание на это маршрут. Он может стать компромиссом между Западной Европой и США. Причем компромиссом весьма нежелательным для России, так как в результате его осуществления подверженная западному влиянию украинская элита получает в свои руки два нефтепотока: российский и каспийский. Вместе с этим у Запада и собственно у Украины появляется возможность перекрывать один (вероятнее всего российский) трубопровод. Кроме того, наличие новой коммуникационной артерии, проходящей через Азербайджан, Грузию и Украину, укрепит этот блок стран (вместе с Молдовой известный как ГУАМ), не отличающихся приверженностью интеграционным процессам в СНГ, тем более к процессам, ведомым Россией.

Возможно, свое воздействие на ситуацию окажет появление проекта танкерно-трубопроводного маршрута, исключающего из схемы транспортировки "турецкие проливы". Этот маршрут должен пройти через Грецию. Его сильной стороной, несмотря на пока еще не достаточную техническую проработку, является явно благожелательное отношение со стороны стран Евросоюза - главных потребителей планируемой нефти и основных потенциальных инвесторов. Строительство параллельной Проливам ветке нефтепровода не составляет в техническом плане какой-либо проблемы. С другой стороны, наблюдается технологическая алогичность проекта: наличие двух нефтеперевалочных терминала на столь коротком транспортном участке. При этом необходим третий (или третьи) разгрузочный терминал в европейской стране-потребителе. Все это, несомненно, вызовет весьма негативную реакцию европейских "зеленых". Турция эту реакцию явно поддержит, так как нефтеперевалочные пункты будут расположены в непосредственной близости от зоны Проливов и любая утечка нефти даст себя знать на турецком побережье9.

Следовало бы обозначить факторы, которые проявились в последнее время и которые необходимо принимать в расчет при анализе ситуации вокруг каспийских ресурсов.

Первым фактором, который уже упоминался, является падение мировых цен на нефть (за 1998 год - 40%), что сказалось на доходах нефтяных компаний и, соответственно, способствовало уменьшению интереса к долгосрочным крупнозатратным проектам. До осени 1997 года цены на нефть держались на предельно высоком уровне (17-20 долларов за баррель в зависимости от сорта), поскольку все последнее десятилетие темпы роста добычи были ниже запланированных. Именно это подталкивало к поиску и освоению новых месторождений, в том числе и Каспия. Однако гораздо более успешно реализовали свои отложенные ранее проекты страны ОПЕК, что в сочетании с усилением эксплуатации старых месторождений позволило избыточно удовлетворить спрос и привело к падению цен на нефть.

Пока не видно каких-либо политических и экономических факторов, которые могли бы остановить падение цен. Падению цен не помешали ни бомбардировки Ирака, ни вялые действия ОПЕК. Между тем на рынке в ближайшие годы не исключено появление новых объемов энергоресурсов. Что может быть связано с улучшением отношений Запада с Ираном или заменой С. Хуссейна на более приемлемого для США деятеля. Не исключено, что трубопровод Тенгиз-Новороссийск будет достроен, и совместно с действующей веткой Баку-Новороссийск на рынок выплеснется возросшая порция каспийской нефти. В такой ситуации сроки и необходимость получения "большой каспийской нефти" (нефть Азербайджана) окажутся под серьезным вопросом. К тому же следовало бы учитывать, что индустриально развитые страны в своем энергопотреблении снижают роль нефтепродуктов за счет увеличения доли природного газа и атомной энергии. Такие тенденции, если не проявятся факторы способные их переломить, несомненно, ведут к радикальному, качественному изменению ценовой ситуации на рынке нефти. Ценовая переоценка ресурса, естественно, приведет к корректировке стратегических экономических и политических приоритетов.

Рассмотрим второй фактор. Его суть состоит в том, что мировой кризис нефтяного рынка совпал с внутренним российским кризисом, и российские нефтяные компании получили от этого определенные преимущества. После 17 августа 1998 г. российские компании получили так называемую "премию нефтяников" - то есть ту прибыль, которая образовалась у добывающих компаний в результате падения рубля. Акциз - фиксированная плата казне за тонну добытой нефти - после 17 августа фактически уменьшился в три раза, так как этот налог взимается в рублях. До девальвации он составлял в среднем 7,5 рублей с барреля, то есть примерно 1,2 доллара, а при сегодняшнем курсе - около 0,3 доллара. К тому же с лета 1998 года правительство дало возможность сэкономить и на плате за прокачку нефти, отменив валютные платежи. Рублевая же часть не возросла так как "Транснефть" (государственная компания монополист по транспортировке углеводородного сырья) пока не повысила свои тарифы. И компании, качающие западносибирскую нефть в Новороссийск, тратят вместо прежних 2,7 доллара за баррель не более 1 доллара.

 Таким образом, чистая прибыль в результате девальвации у нефтяников составила более 5 долларов на баррель10. Парадоксальность ситуации заключается в том, что российские нефтяные компании находятся в преимущественной по сравнению с их зарубежными коллегами ситуации. Вполне возможно, что у разумных руководителей возникнет желание использовать это преимущество для работы по долгосрочным проектам. Определенная угроза этому отраслевому "пиру во время чумы" проистекает от российского правительства, которое руководствуюсь благами намерениями рассматривает планы введения экспортных пошлин на нефть. Цифры этой пошлины варьируются, но известно, что нефтяники со своей стороны согласны пойти на размер пошлины не более 5% от стоимости нефти. В принципе премия российских нефтяников и при этой пошлине будет достаточно высокой.

Третий фактор гораздо менее масштабный, чем предыдущие два, но, тем не менее, весьма позитивный с точки зрения участия России в разработке каспийских ресурсов. Принятие Государственной Думой закона о разделе продукции, несомненно, улучшит инвестиционный климат в России. Этот закон иностранные нефтегазовые компании ожидали с 1995 года, и он в значительной мере был предварительным условием для приходы на российский рынок иностранных инвестиций. Закон позволяет поднять доступ иностранцев к российским природным ресурсам с 10-20% до 30% и дает возможность осуществления среднемасштабных проектов, связанных с энергоресурсами, без утверждения Парламентом.

Принятие этого закона повышает внимание зарубежных нефтяных компаний к России. В частности уже известно, что оживились работы по Сахалинскому нефтегазовому проекту, ведомые Royal Dutch/Shell Group и Exxon Corp. Работы по нескольким затратным проектам в период ценового кризиса проблематичны даже для гигантов нефтегазового рынка. Предложив к разработке свои ресурсы, Россия оттягивает начало освоения каспийских ресурсов до тех пор, когда у нее будут силы конкурировать там на равных.

Нынешняя ситуация, когда в связи с общемировым падением цен на нефть произошло временное снижение активности на Каспийском направлении, дает возможность России сформулировать и начать проводить позитивную политику в отношении этого региона. Несомненно что наличие коммуникационых артерий - Баку-Новороссийск и Тенгиз-Новороссийск представляется значительным вкладом в стратегическое инвестирование в регион Каспия. Вместе с тем, отсутствие четкого плана действий на данном направлении приводит к растрате сил и политических ресурсов. В идеале подобный план должен быть сформулирован с учетом всех факторов, формирующих ситуацию в Закавказье, Средней Азии, на российском Северном Кавказе, а также на Ближнем и Среднем Востоке. Комплексный учет факторов диктуется геополитическим единством данных территорий.