7

Не допускается и отказ в регистрации брака по медицин­ским показаниям. Это связано с тем, что, если даже запретить вступление в брак лицам, страдающим заболеваниями, переда­ющимися по наследству, это не приведет к решению проблемы. Данные заболевания опасны для потомства, но появление по­томства возможно не только в браке. В цивилизованном демо­кратическом обществе невозможно запретить указанным ли­цам иметь детей, поскольку это приведет к нарушению их важ­нейших прав.

Нравственное чувство и лично-доверительная основа очень важны в семейной жизни, но не играют существенной роли в сфере семейного права. Во-первых, и на это указывалось не­однократно, многие семейные отношения попадают в орбиту правового регулирования именно в связи с их нарушением, когда ни о каком доверии уже не может быть и речи: развод, лишение родительских прав, взыскание алиментов и т. д. Во-вторых, семейное право почти никогда не придает лично-дове­рительному элементу юридического значения. Там, где довери­тельный характер действительно является существенным, на­пример в договоре поручения, трастовых отношениях, утрата доверия служит основанием для их прекращения. Договор по­ручения именно по этой причине может быть расторгнут одной из сторон в любое время. Существование семейных отношений не ставится в зависимость от наличия или отсутствия доверия между их участниками. Поэ­тому доверительный характер в большей степени имеет право­вое значение в некоторых гражданских отношениях, чем в се­мейных.

Этическая оценка своего брака — сугубо личное дело каж­дой супружеской пары, она зависит исключительно от их рели­гиозных, философских и этических представлений. Навязыва­ние таких представлений извне есть не что иное, как посяга­тельство на свободу мировоззрения личности. Католик может считать свой брак нерасторжимым и, даже получив развод в светском учреждении, не допускать для себя возможности вступления в новый брак. Супруги, заключившие брак из чисто материальных побуждений, могут считать, что все их права и обязанности вытекают из заключенной ими сделки, и государство может признать такой брак недействительным лишь в случае признания его фиктивным, то есть таким, при котором регистрация брака происходит без намерения создать семью. Все это небез­различно для религии и морали, но и то и другое может быть у разных людей разным, и признание этого факта является одной из важнейших гарантий человеческой свободы.

Концепция брака как института особого рода была весьма популярна и в прошлом. Ее сторонники признают наличие в брачном правоотношении тех или иных договорных элементов, но отказываются рассматривать его как договорное. И.А. Загоровский, например, указывает, что хотя брак «в происхождении своем заключает элементы договорного соглашения, но в содер­жании своем и в прекращении далек от природы договора; как содержание брака, так и его расторжение не зависят от произво­ла супругов. Поэтому брачный институт вернее причислить не к области договорного права, а к разряду институтов особого рода». Г.Ф. Шершеневич считал, что основанием возникновения и брака, и гражданского обязательства является договор, но брачное правоотношение, по его мнению, не являет­ся гражданским обязательством. Отличия брака от обязатель­ства он видит в том же, что и И. Кант: «Когда договор направлен на исполнение одного или нескольких действий, то последстви­ем его будет обязательственное отношение. Брачное же сожи­тельство не имеет в виду определенных действий, но общение на всю жизнь, оно имеет, по идее, нравственное, а не экономи­ческое содержание». Таким образом, Г.Ф. Шершеневич при­знает юридический факт, порождающий брачное правоотноше­ние, договором, отношение же, возникающее на его основе, он тоже относит к институтам особого рода.