1.2. Детерминация и мотивация политического поведения, важнейшие слагаемые мотивации, их специфика и роль

Детерминация поведения, в том числе и политического, складывается из многих слагаемых. А. Маслоу – известный американский психолог и социолог – выделяет такие ее элементы:

1) внутренняя мотивация;

2) внешнее культурное воздействие;

3) непосредственная ситуация, в которой действуют тот или иной индивид.

"Мотивация – только один вид детерминант поведения. Поведение почти всегда мотивируемо и в то же время почти всегда биологически культурно, структурно детерминировано".

В. Рэндол – английский политолог – выделяет также три группы факторов: половые стереотипы, ситуационные, структурные. То есть он исходит по существу из той схемы, что и Маслоу, конкретизируя ее применительно к целям и задачам своего исследования.

Мотивация выступает, таким образом, в роли одного из важнейших слагаемых политического поведения индивидов и социальных групп. Она выражение внутренней готовности личности и социальных групп действовать по собственному волеизъявлению, а не по принуждению, давлению извне. Становление демократического общества неразрывно связано с заменой одних, внешне ориентированных стимулов политического поведения на другие, внутренне ориентированные побуждения, то есть мотивы.

Мотив – "реальная субъективная основа поведения". Такая точка зрения разделяется многими отечественными и зарубежными исследованиями этих проблем. Мотивация трудно уловима в силу ее ярко выраженного субъективного характера, хотя и имеющего объективные основания. Тем не менее, без разгадок проблем мотивации, во всяком случае, без" стремления к этому политология резко снижает свой потенциал.

Чтобы получить более конкретное представление о содержании мотивации, необходимо проанализировать структуру мотивации, ее важнейшие элементы, мотиваторы как непосредственные побудители человеческого поведения. Важно различать непосредственные побудители и то, что благоприятствует их действию. Чистое, светлое, хорошо оборудованное помещение для учебных занятий, конечно, благоприятствует изучению политологии или какой-то другой науки. Но утверждать, что оно мотиватор ее изучения было бы все-таки непростительной ошибкой с точки зрения мотивационной теории.

Во второй половине 50-х годов Ф. Герцерберг провел разделение мотивирующих и гигиенических факторов: "Наличие гигиенических факторов всего лишь не дает развиться неудовлетворительности работой". Для того, чтобы добиться мотивации, руководитель должен обеспечить наличие не только гигиенических, но и мотивирующих факторов. Таких тонкостей немало в современной теории мотивации. Но наша первоочередная задача – не упустить главное.

Структура мотивации – дискуссионная, недостаточно изученная в современном обществоведении проблема. Остановимся на таких важнейших элементах мотивации политического поведения индивидов и социальных групп как потребности, ожидания, социально, нравственно, политически оправданные средства их осуществления, и некоторых других.

На наш взгляд, следует поддержать тех ученых, которые в качестве основного структурного элемента мотивации выделяют потребности, а точнее, их систему. "Всякое мотивационное поведение имеет тенденцию быть обусловленным несколькими или всеми базисными потребностями скорее, чем только одно из них". К потребностям непосредственно примыкают, прямо взаимодействуют с ними такие мотиваторы, как предпочтение, интересы, ценности, ценностные ориентации, диспозиции. Они – в известном смысле трансформированные, модифицированные потребности, составляют потребностный уровень мотивации. Так, политические предпочтения (policy preferances) – это потребности, но уже трансформированные в "отчетливо выраженные требования к политическим курсам". Их роль в мотивации политического поведения исключительно велика, так как политические предпочтения – это выбор, они конкретно предписывают тем, кто его сделал, соответствующие действия и т.д.

Политические диспозиции, аттитьюты – это потребности, соотнесенные с ситуацией их удовлетворения, реализации. Они – установка, готовность к определенным действиям.

С политическими предпочтениями органично связаны и адекватные им интересы. В них потребности соотносятся со средствами их реализации. Интересы, чтобы выполнить свою мотивирующую, побуждающую функцию, не должны быть оторванными от реальных потребностей индивидов и социальных групп. Слишком трудно осуществимые цели могут только отпугнуть индивидов и социальные группы. Сложнейшая задача политического управления – трансформировать потребности в адекватные им интересы.

При раскрытии мотивационного потенциала системы потребностей, в том числе в детерминации политического поведения, следует обратить первостепенное внимание на их иерархию, верно определить приоритеты, то есть первоочередные по своей значимости потребности.

Приоритеты носят ценностный характер. Их выбор определяется не только сугубо объективными экономическими, политическими, и другими причинами, но и культурными, психологическими, мировоззренческими установками участников политического процесса.

Принцип иерархичности потребностей обоснован и разработан А. Маслоу. Этот принцип является одним из базисных элементов современной теории мотивации. Маслоу выделил пять уровней иерархии потребностей: 1) физиологические потребности в еде, одежде, жилище; 2) потребность в безопасности; 3) потребность в любви, принадлежности и т.п., их нередко называют социальными потребностями; 4) потребность в оценке и самооценке, реализация которой ведет к чувству уважения к себе, ощущению собственной значимости и т.д., ее обобщенно называют потребностью в уважении; 5) потребность в самоактуализации. Маслоу выделял еще шестой уровень иерархии потребностей – "желание знать и понимать" и эстетические потребности. Но в более сжатом виде его концепция иерархии потребностей излагается как пятиуровневая. Наиболее высокий уровень иерархии – уровень самоактуализации. Самоактуализированные индивиды видят мир таким, каков он есть, а не таким, как они хотели бы его видеть. Они в большей мере сконцентрированы "на проблемах, чем на самих себе" и т.п.

Образно говоря, не пройдя первый этап иерархии, нельзя подняться на второй и т.п. Конечно, предложенную Маслоу модель не следует упрощать. Возможны исключения из нее. Но основная тенденция, если говорить о массовом поведении, схвачена верно.

Политика, различные структуры власти должны стремиться к возвышению политической мотивации людей, их различных групп, подъему на более высокий уровень иерархии потребностей. Очень важно для возвышения мотивации изменить характер фрустрации, неудовлетворенности потребностей. Неудовлетворенность, по возможности, должна быть перенесена с нижних этажей иерархии потребностей на более высокие. Неудовлетворенность физиологических потребностей, потребности в безопасности, являющихся фундаментом человеческого существования, социально, политически наиболее опасна. Наше общество в его нынешнем состоянии может служить подтверждением этой истины.

Забегание вперед, экономический и политический романтизм, когда речь идет о человеческих потребностях, чреваты самыми негативными последствиями. Вместе с тем, Маслоу ни в коем случае нельзя отнести к тем, кто недооценивает роль высших потребностей. Они субъективно воспринимаются, считает он, как менее насущные, но развивают личность, часто приносят счастье, внутренне обогащают человека.

Первые четыре уровня иерархии потребностей – это потребности дефицита, недостатка. Лишь пятый уровень – это уровень избытка, полноты проявления заложенных в человеке возможностей. Мотивируемый дефицитом, недостатком индивид "слишком погружен в себя, чтобы понять потребности и желания других''. Политические процессы не могут слишком далеко уходить от экономических. Неудовлетворенность первичных, базисных потребностей тормозит процесс превращения людей из объектов в субъекты, в том числе и в сфере политики.

Для политики исключительно важны поиск и использование оптимального сочетания тех или иных элементов системы потребностей как мотиваторов. Одна из крайностей в решении этой проблемы – "стремление все свести к низким мотивам". Этим недостатком, по мнению Б.В. Вышеславцева, грешат и марксизм и фрейдизм. Первый, считает он, все сводит к "интересам", второй – к сексуальным влечениям. Однако "спекуляция на понижение" ничем не лучше спекуляции на возвышение, фальшивую идеализацию человека и его потребностей.

Поскольку потребности – основа основ мотивации политического поведения индивидов и социальных групп, раскрытие их мотивационного потенциала – важнейшая задача политики на всех ее уровнях. Каковы возможные направления решения этой проблемы?

Во-первых, это своевременное осознание различными политическими субъектами уже назревших или назревающих потребностей, всего спектра, и использование их мотивационного потенциала в политике, реальных политических курсах. Потребностями, объединяющими общество в единое целое, являются социальные потребности. Они надстраиваются над индивидуальными, но полностью не покрываются последними. На смену тоталитарной социальности, основанной на насилии, неуважении к человеку, грубо уравнительном понимании равенства должна прийти новая социальность. Так, сталинский политический режим вынужден был осуществлять модернизацию общества и естественно нуждался в социально-политической поддержке со стороны наиболее многочисленной части общества – со стороны женщин. Но он извратил идею социального равенства мобилизованных возможностей мужчин и женщин. На женщин была взвалена огромная ноша семейных и производственных обязанностей. До сих пор мы не можем в силу различных причин преодолеть отрицательные последствия такой практики.

Осознание и утверждение в жизни нашего общества новой социальности, нового содержания социальных потребностей ограничено связано с осознание и утверждением значимости многих других потребностей, например, потребности в достижениях.

Американский специалист по теории управления Р. Ходжест отмечает, что основными характеристиками лиц, обладающих потребностью в достижениях, являются способность к умеренному разумному риску, личная ответственность, умение доводить дело до конца, увлеченность поставленной задачей. Человек, способный к высоким достижениям, "одержим поставленной целью до тех пор, пока она не осуществится". Реальные политические курсы должны содействовать развитию этих качеств у всех групп населения, особенно у тех, для которых они имеют первостепенное значение, например, у предпринимателей, менеджеров, творческой интеллигенции. Востребованность этих качеств в сфере экономики, культуры расширяет возможности и стимулы для участия в политической деятельности.

Второе направление – это разблокирование уже сложившихся, прежде всего базисных, потребностей, которые прежняя политическая система зачастую подавляла, выражаясь языком З. Фрейда, вытесняла в "андеграунд", подполье, подземелье человеческой психики и культуры. Глубоко укоренившаяся нереализованность базисных потребностей индивидов и социальных групп – основа деформации их социального и политического статуса, общепризнанной роли в обществе. Поэтому совершенно обоснованно, на наш взгляд, некоторые ученые и публицисты сегодня пытаются привлечь внимание к таким явлениям в жизни нашего общества, как маргинальная интеллигенция ("маргиленция"), женская маргинальность, люмпенское сознание, люмпенизированное предпринимательство и т.д. Дело не только в том, как обозначить эти явления, хотя и это важно. Дело в самой сути: нереализованность базисных потребностей порождает серьезные политические проблемы. Напротив, "любое удовлетворение истинной потребности имеет тенденцию улучшения, усиления и оздоровления развития индивида", а значить, и общества. Так, ограничение доступа к информации – это серьезная социологическая, политологическая проблема. Ее нерешенность формирует ограниченного, социально, политически неразвитого человека. Если исходить из интересов тоталитарной системы, то такой человек удобен, но он перестает быть гражданином и, зачастую, полноценным специалистом. Политические и экономические реформы сегодня наполняются "андеграундовским" содержанием не только из-за ошибок в их проведении, но и потому, что необходимо время для выхода "андеграунда" на поверхность, чтобы он изжил себя, а культура стала удовлетворяющей потребности, ибо она "создается не только ради человеческих потребностей, но именно ими".

Необходимо разблокировать многие потребности, в частности, преодолеть лицемерно-ханжеское отношение к некоторым из них. Возьмем потребность во власти, являющуюся одной из ключевых в структуре, системе мотивации политического поведения. Политические партии и многие другие участники политического процесса борются прежде всего за власть, соответствующее ее использование, распределение и перераспределение. Это реальность политической жизни. Потребность во власти – в принципе, нормальная человеческая потребность. Если здесь есть проблемы, то они связаны с тем, каким содержанием наполняется рассматриваемая потребность. Необходимо преодолевать фетишизацию этой потребности, искажение ее реального смысла. "В людях с большей или меньшей интенсивностью живет внутренняя потребность во власти. Поэтому тот, (или те), кто в большей или меньшей степени лишен власти или над ним кто-то другой осуществляет свою власть, стремится достичь равновесия власти, увеличить собственную власть и снизить власть другой стороны" – отмечает венгерский политолог Я. Рудаш. Если исходить из того, что потребность во власти – важнейшая экзистенциальная потребность, то пробуждение мотивов, связанных с ее завоеванием, удержанием или более справедливым распределением – одна из ключевых политологических проблем. Причем власть не дается раз и навсегда. Властные отношения постоянно воспроизводятся во многом в зависимости от того, какова конкретная мотивация участников политического процесса, ее направленность и т.п.

Таким образом, потребность во власти обуславливает соответствующую мотивацию – желание обладать властью, испытывать чувство удовлетворения от этого, стремление к лидерству, влиянию, престижу и т.д. Вместе с тем, потребность во власти может реализоваться в социально негативных формах и соответствующей им мотивации – в злоупотреблении властью, пренебрежении интересами управляемых и т.д.

Мотив власти – "интерес в целях влияния на других людей, вызывающий сильные эмоции в отношении людей, связанные с поддержанием собственной репутации или престижа". Схожие с данной точкой зрения суждения высказываются и другими авторами. Мотив власти – "желание власти или чувств, связанные с ее обладанием".

Первый шаг в реализации потребности во власти – стать видимым, заметным для других. Многообразны пути и средства этого в современном обществе: трибуна, телекамера, неординарный поступок, привлекающий внимание общественности и т.д. Исследования, проведенные американскими психологами среди студенток колледжей, показали, что те из них, кто имеет высокий уровень потребности власти, стремятся выделиться двумя путями: писать письма в газету колледжа и фиксировать свои фамилии и имена на дверях комнат, в которых они проживают.

Потребность во власти связана не только со стремлением выделиться, произвести впечатление, но и завоеванием престижа. Эта потребность и соответственно характер мотивации политического поведения существенно зависят от таких факторов, как пол, возраст, групповая принадлежность, политический менталитет и т.д.

Мотив власти может быть наполнен различным содержанием. Один вид властной мотивации – эгоистическое доминирование. Другой "responsiblе nurturence", ответственное выравнивание тех, на кого направлена власть. Второй вид мотивации включает социальную направленность, предоставление другим людям помощи, поддержки, контакты с ними. В тоталитарном обществе доминирует первый вид властной и, более широко, политической мотивации, в демократическом – второй ее вид. Так, многие американки – представительницы среднего класса предпочитают помогать другим, и это рассматривается ими как удовлетворение потребности во власти. В тоталитарном обществе удовлетворение потребности во власти, сама власть отождествляется прежде всего с господством над другими людьми, диктатурой. И это, может быть, самое, тяжелое наследие тоталитаризма.

Огромная роль в решении этих проблем принадлежит социализа­ции, воспитанию, в том числе и семье. На формирование эгоистической либо альтруистической мотивации поведения детей существенное влияние оказывает состав семьи, например, наличие в ней младших сестер или братьев. Они выступают в роли облагораживающего фактора, гуманизирующего властную мотивацию старших сестер и братьев. Наличие или отсутствие детей сказывается и на характере властной мотивации у супругов. Дети делают их мотивацию более социально ориентированной, связанной с будущим.

Названные два вида властной мотивации – эгоистической и альтруистической – это "идеальные" типы. В действительности они зачастую взаимопереплетаются, образуя сложное, противоречивое единство.

Разблокирование, реализация многих других потребностей, воздействующих на мотивацию политического поведения, также актуальны, заслуживают внимания. Возьмем такую имеющуюся яркую политическую окрашенность потребность, как потребность в присоединении (affillative needs). Те, у кого она развита, в большей мере вовлекаются в соответствующее поведение, менее деструктивны или асоциальны и проводят меньше времени в одиночестве.

К потребности в присоединении близка потребность в социальной и политической идентификации, групповой принадлежности. Потребность во власти, политическая мотивация во многом детерминируется наличием или отсутствием этой потребности, ибо "страх слабости", стремление преодолеть одиночество – важные мотиваторы человеческого поведения. Разблокирование потребностей это также преодоление социально, экономически, политически неоправданных, отживших форм их удовлетворения. Одна из замечательных английских пословиц гласит: "Люди, живущие в стеклянных домах, не должны бросаться камнями". Человеческая цивилизация при все ее мощи хрупка, уязвима. Ставка на силовое решение политических и иных проблем сегодня чревата все более и более непредсказуемыми последствиями.

Процесс мотивации противоречив. Те или иные мотиваторы могут исчерпать себя. Своевременно выявить эту тенденцию, найти новые формы реализации потребностей, которые окажутся привлекательными для людей, также весьма важно.

Чтобы потребности, различные формы удовлетворения могли реализовать заложенный в них потенциал, они не должны быть насильственно внедряемыми. Процесс их социализации и по форме, и по содержанию должен опираться на волеизъявление, предпочтения и весь мир субъективности участников политического процесса.

Если потребности – основа основ мотивации политического поведения, то в самих потребностях ключевая мотивирующая роль принадлежит механизму их удовлетворения. Если люди не получают тех вещей, которые они хотят иметь и чувствуют, что должны их иметь, то как отдельные индивиды, так и социальные группы становятся неудовлетворен, отмечает английский политолог А. Марш. Неудовлетворенность порождает требования, которые, если они не реализуются, ведут к возмущению и агрессии, а затем к акциям политического протеста.

В самом механизме их удовлетворения исключительно велика роль, считает Марш, относительной лишенности (депривации) того, как она воспринимается. Относительная депривация обязательно предполагает соотношение своих бед, утрат с бедами, утратами, лишениями других людей, признание непривлекательности, ущербности своего положения в сравнении с положением других. Важно не только то, чем люди не удовлетворены объективно, но и то, как они эту неудовлетворенность воспринимают субъективно. Мотивация, как мы уже отмечали, оценивает свою неудовлетворенность, самым непосредственным образом влияет на поведение.

В структуру политической мотивации в качестве одного из основных слагаемых входят и ожидания людей, различных социальных групп, общества в целом. Так, пол может быть правильно понят и как ожидания в отношении самого себя, так и в отношении других. В равной степени ожидания важны не только для полов, но и для других общностей людей. Несбыточность ожиданий ведет к отказу от них, поиску новых, более реалистических. Если потребности в большей мере отражают настоящее, то ожидание – будущее. Не стоит говорить о том, что для пробуждения человеческой активности важны мотиваторы, связанные как с настоящим, так и с будущим. Мифология "светлого" будущего скомпрометирована если не всегда, то надолго. В этой мифологии много ложного, будущее противопоставляется настоящему, последнее постоянно приносится в жертву первому, вследствие чего столь желанное будущее так и не может прийти. Но мотиваторы, связанные с будущим, реальны. Люди жили и будут всегда жить не только ради самих себя, но и ради будущего, ради своих детей, других поколений. Преодоление кризиса мотивации – это во многом преодоление кризиса ожиданий, неуверенности в будущем, которая сегодня в той или иной мере присуща многим людям нашего общества. Причина – реальные сложности, трудности проводимых в стране реформ. В этих условиях только достижение политической стабильности, предсказуемость политики, ее соответствие интересам большинства людей позволит им обрести уверенность в будущем, реалистические ожидания, связанные с будущим, – один из самых сильных мотиваторов человеческого поведения.

К ожиданиям людей примыкает и такой мотиватор, как представления индивидов и социальных групп о самих себе. "Мотивация имеет отношение к формированию представления о себе и связанных с этим ожиданий. Тоталитаризм формирует завышенные ожидания, исключительные притязания на власть, обладание материальными и духовными благами у одних и заниженные оценки и самооценки, комплексы, ориентацию на минимум – у других. Обретение реалистических ожиданий, оценок и самооценок – исключительно сложная проблема и в политическом, и в психологическом, и в культурном аспектах. Но видеть и остро чувствовать ее сегодня – значит сделать эту проблему менее острой завтра. В частности, "когда высоко оценивающим себя субъектам угрожает опасность принадлежать к группам с низким статусом, они прибегают к внутригрупповому фаворитизму''. Внутригрупповой фаворитизм – это защита объективных интересов тех или иных групп. Вместе с тем, он может приобретать крайне опасные для политической стабильности общества формы амбициозности, субъективизма и т.п.

Наконец, в структуру мотивации политического поведения входят и средства реализации поставленных целей. Мотивация любой ценой, любыми средствами ради достижения поставленных целей не раз уже заводила наше общество в политический тупик. Такая мотивация позволяла в иных случаях добиваться кратковременного успеха. Но в конечном счете, ставка на нее оборачивается поражением, а то и политической катастрофой. Как ни оцениваешь того или иного политического деятеля, нельзя снимать ответственности с политиков и политических партий за такого рода действия. В частности, ряд исследователей обращает внимание на то, что В.И. Ленин "не стремился представить последствия для России и будущего социализма тех методов, которые насаждал в процессе осуществления самой революции''. Так, разгон Учредительного собрания был мотивирован верностью интересам пролетариата. Но в итоге "дело" пролетариата только пострадало. Для него и других слоев российского общества реальностью стала трагедия взаимоуничтожения в гражданской войне.

Названными элементами, которые относятся к числу ключевых, система мотиваторов не может быть исчерпана. В нее входят и такие недостаточно изученные элементы, как предрассудки, иллюзии, мифы и некоторые другие. Исключение их из мотивационного поля не позволяет в полной мере выявить структуру мотивации, ее движущие силы – "движители". Предрассудки, мифы, иллюзии – превращенные, а порой извращенные формы выражения, проявления потребностей. Политические иллюзии возникают прежде всего на основе неудовлетворенности самых насущных, жгучих потребностей в свободе, равенстве, социальной справедливости и им может быть присуща большая мобилизующая, мотивирующая сила. То же самое можно сказать и о мифах. "Мифу присуща своя особенная достоверность, которая опира­ется не на доказательства, но на силу и убедительность непосредственного переживания". Такой выдающийся мыслитель как С.Н. Булгаков, подчеркивает роль слова в мифе. Благодаря выраженности в слове в полной мере раскрывается мотивационный потенциал мифа, ибо душа не может удовлетвориться "духовной недошенностью чувств".

Ремифологизация, возрождение различного рода мифов и мифоло-гемгерта культуры XX в. Возьмем знаменитый платоновский роман "Чевенгур". В нем хорошо показано, как благодаря мифам о строительстве коммунизма расстрел буржуазии у чевенгурцев – не месть, не убийство, а способ приспособления к пролетарскому миру.

Роль мифов, иллюзий, различного рода призраков в политическом и ином поведении людей велика. Так, то, что происходило в гражданскую войну в нашей стране, один из героев повести В. Набокова "Подвиг" выразил такими словами: "Одни бьются за призрак прошлого, другие – за призрак будущего".

Другой пример – уже из истории Германии. Как известно, в ней был в свое время создан миф о Гитлере, его реальных и мнимых выдающихся качествах как вождя немецкого народа. Однако иллюзорный образ "фюрера" обернулся против него самого как только последний поверил в то, что образ этот и есть реальность, а он сам уже не подвластен действию объективных законов человеческой истории. Миф как побудитель, мотиватор человеческого поведения хотя и реален, но его подъемную силу все-таки нельзя преувеличивать, а тем более фетишизировать. Таким образом, система мотивов как бы концентрирует в себе и потребности, и ожидания людей, и социально, нравственно, политически приемлемые средства осуществления желанных целей, и представления индивидов и социальных групп о самих себе, о ситуации, в которой их потребности и интересы могут быть реализованы. Сама система мотивов состоит из множества разнородных элементов, которые приводятся в действие в зависимости от конкретной ситуации и наиболее полно проявляются благодаря этой ситуации. "Надежда – хороший завтрак, но плохой ужин", – писал Ф. Бэкон. В структуре полноценно действующей мотивации должно найтись место, выражаясь образно, и завтраку, и ужину, настоящему и будущему, реальному и воображаемому. "Я убежден, что почти все людские поступки совершаются под натиском воображения. Ибо самый ясный разум в конце концов сдается и следует, словно своим собственным, тем правилам, которые оно своевольно и повсеместно вводит".

Но мотивы и мотивация не только детерминированы, они самодетерминированы. Самообусловленность, самодетерминированность, иррациональность мотивации политического поведения остается одной из самых больших его загадок, которые наука будет стремиться разгадывать пока существует сложный, противоречивый мир политики и политического бытия.