1.3. Виды, ресурсы и фазы развития мотивации

Наряду с ответами на такие вопросы, что такое мотивация, какова ее структура, механизм развития, важны ответы на многие другие вопросы политического поведения и его мотивации.

Типология мотивации может быть построена на основании выделения различных видов политического поведения, характера, содержания мотивов и т.д.

Одной из типологий мотивации, имеющей большое значение для анализа политического поведения, является уже упоминавшееся  разделение мотивов на эгоцентрические и социоцентрические. Власть ДЛЯ народа связана, как правило, с социоцентрической ориентацией, власть НАД ним – эгоцентрической. Важнейшая черта личности с демократическим характером, демократической личности – "власть над проблемами и задачами скорее, чем над людьми". Напротив, авторитарная личность использует власть, во-первых, для удовлетворения собственных психологических потребностей, и, во-вторых, когда ей бросают вызов, имеет склонность использовать власть в грубой, жестокой и даже садистской форме.

Длительное насилие подготавливает и формирует тип личности, важнейшая особенность которого – чувство вины и, соответственно, жертвенность как способ самоутверждения. "Чем привычнее насилие, тем сильнее убежденность в его заслуженности и стремление искупить свою вину. И уже хорош тот, кто жертвует, страдает, ибо это очищает его от вины". Чувство вины и неразрывно связаны с ним жертвенность как мотиватор политического поведения могут быть присущи не только индивидам, но и социальным группам. Жертвенность, чувство вины часто используются как средства политического влияния и господства над людьми. Такого рода политическая практика заслуживает осуждения. Мотивационный потенциал политического поведения, основанный на манипуляторных целях и средствах, ограничен. Однако этот потенциал не следует недооценивать.

Вместе с тем, жертвенность, чувство вины могут быть конструктивными, социально, нравственно оправданными средствами пробуждения политической активности. Если мы не извлечем серьезных уроков из того кризиса, в котором оказалось наше общество, если не научимся противодействовать политическим девиациям, особенно тогда, когда они набирают силу, новые кризисы не заставят себя ждать. Перекладывать вину за положение, в котором оказалось наше общество, только на отдельных людей, значит, упрощать проблемы, не использовать мотивационного потенциала, содержащегося в сознательном отношении человека к своим ошибкам, в стремлении отвечать за содеянное. Поэтому проблема покаяния, пробуждения совести и совестливости так актуальна для нашего общества.

Изменение ситуации к лучшему, проведение в стране реформ, вряд ли могут быть безболезненным. Поэтому реформы требуют определенных жертв. Исключительно острой для нашего общества является справедливое распределение тяжести реформ, тех жертв, с которыми они связаны между различными слоями общества.

Поскольку в качестве основных видов политического поведения выделяются конструктивное и деструктивное, вполне оправданно выделить и соответствующие виды мотивации. Думается, глубоко правы те исследователи, которые подчеркивают, что "деструктивность – вторичное или отклоняющееся поведение, а не первичная мотивация". Отклоняющееся поведение – это, в конечном счете, защитное поведение. Любая глубоко гуманная политика должна, на мой взгляд, исходить из этого тезиса, видеть истоки отклоняющегося поведения прежде всего в ее ошибках, неумении использовать конструктивный мотивационный потенциал, заложенный как в отдельных индивидах, так и различных общностях людей.

При всей важности выделения многообразных видов мотивации нельзя забывать об их иерархии. В случае столкновения, борьбы мотивов побеждает, как правило, более сильный. Президентские выборы для многих американцев, как и для многих россиян, более высокий мотиватор, стимул для участия в них, чем выборы на уровне штатов или в местные органы власти. Правильное определение иерархии мотивов и неразрывно связанных с ними предпочтение – одна из самых серьезных проблем политики и политологии.

Конструктивная политическая мотивация неразрывно связана с верой во власть, ее созидательные возможности, с тем, что поддержка власти обернется благом для тех, кто ее поддерживает. В свою очередь, деструктивная мотивация основана на боязни власти, страхе перед ней. Конечно, страх перед властью, как свидетельствует опыт нашей страны и других стран, ограничен в своих возможностях и ресурсах.

В демократическом обществе мотивация политического участия включает как мотивы, связанные с поддержкой власти, лояльным отношением к ней, так и дистанционирования от власти, критического отношения к ней, противодействия власти в тех случаях, когда она не соблюдает закон и законность.

В конкретных исторических условиях те или иные виды мотивации актуализируются, приобретают особую значимость. Для нашего общества, всех групп его огромное значение имеет мотивация, связанная с преодолением тоталитаризма, культа насилия, жестокости, безответственности власти, неразвитости гражданского сознания.

В современных конкретных условиях США ряд американских политологов также подчеркивает значение мотивации, противодействующей как тоталитаризму, так и консерватизму для пробуждения политической активности, например, женщин. "Женское движение должно драматизировать разрыв между риторикой и реальностью, обнажая непра­вильные факты жизни женщин и добиваться мотивации для реализации тех целей, которые женщины избирают". Пробуждение антитоталитарной мотивации – отнюдь не автоматический процесс. Он требует искусства, творческого подхода, не только критичности, но, прежде всего, констуктивности, созидательности. Разрушение старого без созидания нового может быть дорогой только в политический тупик.

Применительно к различным видам политического поведения выделяются и более конкретные его мотивы. Так, ряд исследователей электорального поведения называют такие мотивы участия в голосовании: интерес к проводимой избирательной компании, заинтересованность в результатах выборов, чувство политической эффективности. Последнее неразрывно связано с отношением индивида к политической системе, включенностью в нее. Если последняя отсутствует, трудно рассчитывать на то, что избиратель испытывает чувство политической эффективности.

Особым видом мотивации политического поведения является язык, весь спектр его выразительности, мобилизационных возможностей. В этом аспекте он почти не рассматривается, не анализируется в отечественном обществоведении. В раскрытии мотивационного потенциала языка особая роль принадлежит специалистам гуманитарных областей человеческого знания.

Слово – мотиватор, а точнее, мотиватор мотиваторов. Любой мотив, доведенный до словесного, вербального выражения, получает дополнительную побудительную силу. Если, конечно, слово живое, а не мертворожденное.

Роль точно выраженной мысли, умело найденного слова в пробуждении мотивации политических действий подтверждается прежде всего самой политической практикой. Так, многие следователи – и зарубежные, и отечественные – отмечают, что Ленину и возглавляемой им партии в 1917 г. удалось точно сформулировать лозунги – мир, земля, хлеб, рабочий контроль, "чтобы преобразовать недовольство в революционную энергию". Однако в последующем большевики отказались от реализации тех целей, благодаря провозглашению которых они пришли к власти. Это и явилось важнейшей причиной наступившего кризиса политической мотивации многих слоев российского общества. Чтобы удержаться у власти, правящая партия вынуждена была прибегать к насилию, террору, причем в невиданных ранее масштабах.

Нельзя не отметить, что язык – не зеркальное отражение окружающего нас мира. Он в известной мере вторит ему. Язык может стимулировать политическое поведение, направленное на поддержание статус кво, как "замаскировать то, что ставит его под сомнение", так и, напротив, пробудить возмущение существующим порядком.

Принудительная – и в этом смысле мотивирующая – роль слова общеизвестна. "Если дитя названо, например, Наполеоном, то с детства от него будет ожидаться прямое отрицание его личностью наполеонства". П.А. Флоренский подчеркивает в слове как мотиваторе значение его энергетики. Оно "заряжается от производящих его органов особой энергией, назовем ли ее нервною, одом или астралом".

Роль языка велика на всех этапах, фазах развития мотивационного процесса. Язык не только социологичен, выражает определенные групповые нормы, взаимоотношений между людьми, он политологичен. Чиновника, даже весьма высокого ранга, мы нередко безошибочно узнаем по чрезвычайной любви к канцеляризмам: "отслеживать", "задействовать" и т.п., которые используются там, где они совершенно неуместны. В идеале такого, конечно, не должно быть.

"Чем в сущности определяется принадлежность человека к той группе, к которой добровольно принадлежит он?" – такой вопрос в свое время задавал еще Н.Г. Чернышевский. И отвечал: "Его чувством: "эти люди – мои люди" и чувствами каждого о нем: "он – наш человек". Самое прочное основание этого чувства – одинаковость языка: "мои люди, говорящие моим языком"; "человек, говорящий нашим языком – наш человек".

Тоталитарный язык – это язык приказа, слепого повиновения, преклонения перед вышестоящей властью, вождем ("мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе") и пренебрежения к нижестоящей власти, язык страха и жертвенности, беспощадной эксплуатации чувств и психики человека.

Демократический политический язык и соответствующая мотивация политического поведения основаны на иных принципах. Становление демократического общества и овладение адекватным ему языком – два неразрывно взаимосвязанных процесса. Для успеха реформ в России и других странах СНГ необходимо наряду с решением иных задач "мобилизовать существующие дискурсы, чтобы сказать то, что я хочу сказать ", то что хотят сказать разнообразные группы и слои общества. Новые дискурсы, слова, понятия позволят выразить новые символы, значения, "новые метафоры, новые образы, благодаря которым мы сможем жить нашими собственными жизнями".

На смену образу власти карающей, подавляющей, унижающей и т.п., должен прийти и утвердиться в жизни образ власти понимающей, социально ориентированной, защищающей.

Язык как особый вид мотивации свою мобилизующую роль может в полной мере выполнить, если станет более адекватно отражать реалии и противоречия политического бытия. Сегодня политический язык засорен словами-фикциями, словами, затемняющими или искажающими суть отражаемых ими явлений, выхолащивающими их. "Подобно ласке, высасывающей птичьи яйца и не оставляющей при этом никаких следов, такие слова лишают содержания термин, который они предваряют, оставляя его с виду нетронутым". Хайек провел детальный анализ и нашел, что с термином "социальный" используется более 160 существительных. Среди них – нужды, потребности, интересы, блага, защита и т.п.

Многие из социальных потребностей хрупки, не лежат на поверхности, а таятся в глубинах человеческого существования. Не выразить их, не "перевести" требования этих потребностей на понятный всем, доступный язык – значит обречь их на небытие, а общество заставить расплачиваться за пренебрежение ими.

Наряду с типологией мотивации существенная роль в политическом поведении принадлежит поиску и использованию ресурсов. Важно разграничивать мотивацию как непосредственное побуждение к соответствующим действиям и ее ресурсы. На наш взгляд, – это принципиальное разграничение, проводимое в работах ряда зарубежных политологов. Среди ресурсов мотивации выделяют такие виды, как социоэкономические (например, образование, уровень занятости), психологические (самооценка индивидами и социальными группами самих себя), культурные, политические и некоторые другие. Разграничение собственно мотивации и ее ресурсов позволит углубить и конкретизировать анализ политического поведения. Исследования, проведенные американскими социологами, показывают, что, например, женщины конвертируют социально-политические ресурсы в политическую вовлеченность почти в такой же мере, как и мужчины. Но у женщин социоэкономических и других ресурсов, как правило, значительно меньше, чем у мужчин. "Традиционные женские роли препятствуют развитию одного из наиболее важных психологических ресурсов – чувства уверенности в себе". Этот вывод справедлив в отношении не только женщин, но и многих других групп. Сама вера в успех – стимул, мотив достижения успеха и, напротив, неверие в свои силы, возможности приводит к прямо противоположным результатам. Этот тезис подтверждается многочисленными фактами как мировой, так и отечественной политической истории.

Мотивация процессуальна, проходит определенные стадии, фазы в своем развитии. Мотивация политического поведения в этом смысле не является исключением. Среди фаз мотивации выделяются: 1) осознание побуждения личностью; 2) принятие его; 3) реализация мотива в поведении; 4) закрепление мотива в характере человека и его превращение в свойство личности; 5) актуализация потенциального побуждения. В той или иной мере эти фазы характерны и для группового политического поведения, хотя оно не сводится к индивидуальному и включает ряд дополнительных фаз, в частности, связанных с принятием или непринятием группой индивидуальной мотивации, в тех или иных ее формах.

Для политического поведения индивидов и социальных групп особенно важны такие фазы его мотивации, как артикуляция, осознание его побуждений, всей системы реальных и потенциальных мотиваторов; создание соответствующих технологий, позволяющих потребностям и интересам различных социальных групп быть включенными в политическую систему, представленными в ней; закрепление мотивов, тех требований, которые из них проистекают, в свойствах личностей, особенно политических лидеров, через деятельность которых объективные потребности и интересы различных групп удовлетворяются; собственно реализация уже осознанных индивидуальных предпочтений и ожиданий в политической деятельности и разных ее уровнях – глобальном, региональном, локальном.

Так, дефицит ярких политических лидеров, а то и просто их отсутствие не позволяют многим социальным группам довести их приоритеты, политические предпочтения до сознания других групп, обрести союзников в борьбе за удовлетворение своих целей и т.д. А отсутствие позитивных результатов в политической деятельности, как я уже отмечал, не стимулирует, не мотивирует ее.