§ 2. Духовные основы социальной жизни

Итак, общество представляет собой не совокупность отдельно существующих индивидов и не сверхчеловеческую реальность, попадая в которую индивид начинает испытывать неудобства, обусловленные природным происхождением. Общество - это те пределы человеческого существования, в которых индивид осознает свою причастность к

целому и стремится к ней. Природа социального - не в дурно понимаемых нами потребностях и инстинктах человека, а в единстве людей на пути вечно обновляемого бытия.

Человеческое сознание начинается с констатации простого и непреложного факта собственной жизни и смерти. Знаменитое утверждение Декарта "Я мыслю, следовательно, я существую", как это убедительно продемонстрировал Ортега-и-Гассет, своей предпосылкой имеет жизнь, ибо прежде чем мыслить, субъект мыслительной деятельности должен жить, т.е. быть зависимым в своем существовании от каких-либо сил и обстоятельств5. Существовать - значит сосуществовать, иметь под своим боком чужой локоть.

Сущность социальной жизни, как это следует из вышесказанного, можно определить как обретение человеком бытия посредством других. Мужчина обретает свое бытие посредством общения с женщиной, ребенок - со взрослым, вор - с собственником... В конце концов мы должны признать вслед за С.Л.Франком, что основой человеческой личности выступает "Мы", а не "Я"".

"Я" не знает другого, оно изолировано собою от всего остального мира и потому не способно к сосуществованию, а следовательно, и к жизни. Чтобы вступить во взаимодействие с другим человеком, каждый из нас в своей личности необходимо воспроизводит свойства другой личности, т.е. содержит в себе "не-Я". Спрашивая у прохожего сигарету, я должен совместить собственные эгоистические запросы с тем, у кого хочу встретить понимание: знать его язык, ориентироваться на знакомые ему интонации и т.д.

Поскольку "не-Я" - это не мертвый объект, а живой человек, "Ты", единство с ним и образует "Мы". Сущность любой личности нам будет понятна прежде всего из соотнесения ее с другими. И даже тогда, когда приходится констатировать сверхэгоистическое или же человеконенавистническое в отдельной личности, мы безусловно сначала исходим из отождествления себя с осуждаемым нами человеком. Последний убийца, в котором не осталось ничего человеческого, возмущает нас постольку, поскольку мы признаем его равным себе, таким же, как мы сами. В противном случае пафос обвинения был бы неуместен.

Исторически человек стал выделять себя как личность, осознавать собственное "Я" лишь после того, как длительное время всецело отождествлял себя с племенем. Ребенок осознает себя лишь через некоторое время, в котором он не отделяет себя от родителей и семьи. Более того, первичность "Мы" наблюдается и в антагонистических взаимоотношениях: прежде чем кого-то определить как собственного врага и затем уничтожить .сначала утверждают единство ("Мы с ним -враги").

Если сущности человека изначально свойственно единство с другим, общество нельзя мыслить как вынужденную необходимость и довесок к индивидуальному существованию. Общество нельзя также понимать как фактическое взаимодействие людей, в котором это единство было бы чем-то внешним и случайным. Нет никакого единства в том, что подросток подбирает на улице окурки, предварительно брошенные взрослыми мимо урны, хотя с точки зрения экономической теории оно здесь налицо: производство-распределение-общение-потребление. Если мыслить исключительно в категориях причинно-следственных отношений, что свойственно науке, пришлось бы признать, что у нерадивой хозяйки также имеется социальное взаимодействие с тараканами, которые завелись у нее в шкафу.

Социальное взаимодействие есть там, где его участники подчиняют себя идее всеединства, признают взаимную обусловленность и находят в себе духовные силы содействовать единению. Это взаимодействие обозначается терминами с различным эмоциональным содержанием и влечет различные, в том числе негативные, оценки: имперская политика, объединяющая народы под одной деспотической властью, или крестовый поход, в котором единство выражено как месть тем, кто отказывается от христианского мира, оставаясь верным своим религиозным убеждениям. Социальным общением следует признать и акты вандализма, насилия и жестокости, в процессе осуществления которых преступник получает наслаждение и реализует самые низменные потребности, поскольку смысл этих действий сохраняется для него лишь при условии понимания им мучений жертвы или общественной значимости нанесенного ей оскорбления.

Таким образом, общество предстает перед нами как состояние духовной жизни человека, зрелость которой обусловливает меру его (человека) воссоединения с другими, следовательно, как усилие к духовной гармонии в себе самом. Не духовная жизнь обслуживает материальную, а материальная жизнь отражает состояние духовной.

Вследствие того, что материальное не конкурирует с духовным, а служит лишь формой реализации человеческих стремлений, право также не противостоит духовному и нравственному, но служит средством утверждения духовных ценностей, заключенных в социальную оболочку. "Почвой права является вообще духовное"7.

Итак, духовное не определяется гражданским обществом (по Марксу), не привносится в гражданское общество самосознанием человека (по Гегелю). Духовное - имманентное свойство человеческого бытия8.