§ 1. МОРАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ И ПРАВО

Интересы людей предопределяют их оценочное отношение к внешнему миру, лежат в основе того, что они считают ценностями.1 В ценностях отражается положительная значимость явлений (вещей, идей, отношений) для человека. Их роль в предельно широком значении была раскрыта еще в далеком прошлом. Например, Пифагор выделил три категории людей, приходящих ка олимпийские игры: а) это те, кто стремится к славе; б) кто продает и покупает, стремится к наживе; и наконец, в) кто созерцает беспристрастно и в жизни.2

Почему следует остановиться на ценностном подходе к праву в данной работе? Дело в том, что он по-особому оттеняет проблему интересов. Ценности, с одной стороны, отражают разнообразные интересы людей в их сложном переплетении, а с другой стороны, сами накладывают отпечаток на представление об этих интересах.3

Одним из первых советских правоведов, пытавшихся применить теорию ценностей к изучению права, был С. С. Алексеев.4 Однако, как позднее стало ясно (на основе более углубленной философской разработки проблемы), он исследовал преимущественно те свойства права, которые выделяют его из числа иных нормативных регуляторов. Но к ним вопросы соци-

1  О   соотношении   понятий   «оценка»   и   «ценность»   см.:    Марксистско-ленинская   теория  исторического  процесса.  М.,   1981,  с.   160—161.

2   Кессиди  Ф. X.  «Теория»  и «созерцательная» жизнь   в  древнегреческой философии. — Вопросы философии, 1482, № 6.

3   В юридической  литературе  иногда  интересы  и  ценности  отождествляются между собой. См., напр.: Демидов  'О. А.   Социальная  ценность и оценка в  уголовном  праве. М.,   1975,  с.  50. — Обоснованная  критика  такой позиции содержится в кн.: Тугаринов В. П. Теория ценностей в марксизме. Л., 1968, с. !9.

4  Алексеев С. С. Социальная ценность права в советском обществе. ML, 1971.

10 -і

>>>104>>>

альной ценности права не могут быть сведены.5 В последующие годы проблемы социальной ценности права наиболее интенсивно изучались в рамках отраслевых юридических наук. При этом акцент делался в основном на анализе ценностных ориентации личности, отражающихся на качестве реализации правовых норм.6

В данной работе автор ограничился рассмотрением ценностей, относящихся к особой грани отношений людей в обществе— области нравов, т. е. моральных ценностей. В философской литературе эти ценности обычно определяются как «явления морали, в которых выражено обобщенное отношение социального субъекта (класса, группы, коллектива) к разнообразным фактам и процессам общественной жизни».7 Важно подчеркнуть, что о моральных ценностях допустимо говорить лишь тогда, когда один человек рассматривается в качестве цели (но не средства) другим человеком (социальной группой, обществом).

Особое значение этого вида ценностей для права связано со специфической ролью морали как внутреннего регулятора поведения людей. Моральные нормы воплощают высшие идеалы человека, ради которых стоит жить, «изнутри» определяют его поступки, толкают к тому или иному образу действий. Прочность любого нормативного регулирования во многом определяется тем, в какой степени соответствующие нормы стали частицей внутреннего мира человека. Быть сознательным — значит не просто обладать способностью отражать в своем сознании внешний мир, а поступать по велениям совести, чести, долга, разделять и в теории, и на практике моральные ценности общества. Право по-настоящему сильно тогда, когда его нормы реализуются по внутреннему побуждению — сознательно и не нуждаются во внешнем принуждении. В социалистическом обществе мораль приобретает в праве особую форму своего существования. Поэтому соблюдение всех без исключения юридических норм (безотносительно к их содержанию) становится здесь требованием морали. Следовательно, вопрос о соотношении моральных ценностей и права имеет не только теоретическое, но    и практическое значение,    касается гуманистической

5  Ф а т к у л л и н Ф.  Н.  Проблемы общей теории социалистической правовой надстройки, т.  1. Казань, 1980, с. 214; Синякин И. Н. Ценностная характеристика    социальных  норм    советского  права. — В   кн.:   XXVI   съезд КПСС   и  актуальные  проблемы  советской    юридической   науки  и  практики. Саратов, 1982, с. 82.

6  Демидов  Ю.  А.  Обзор  литературы  о  теоретико-ценностных  исследованиях в уголовном праве. — Советское государство и право,  1980, № 5.

7  К а п т о  А.  С.    Нравственные  ценности    рабочего  класса. — Вопросы философии,  1982, №  1, с. 22. — А. С. Капто  не проводит    различия между моральными и  нравственными ценностями. Мы  разделяем  эту позицию.

104

>>>105>>>

направленности права, его целесообразности и эффективности.8

Проблема моральных ценностей неоднократно обсуждалась в буржуазной литературе, особенно после издания широко известной ныне на Западе книги У. Томаса и Ф. Знанецкого «Польский крестьянин в Европе и Америке (1918—1920 гг.).9 Однако, во-первых, роли моральных ценностей в детерминации поведения людей придавалось непомерно большое значение. Во-вторых, проблема решалась, исходя либо из биопсихологической интерпретации потребностей индивида (натуралистический психологизм), либо на основе иных ненаучных подходов.10

Подлинно научный анализ моральных ценностей является заслугой марксизма-ленинизма. Показав, что ценности в той или иной форме присутствуют во всех видах сознательной деятельности людей, марксизм-ленинизм вместе с тем доказал их историчность, относительность на каждом этапе общественного развития. Так, в мире капитала, где отношения людей существуют в форме отношений вещей, а вещь является мерой человека, последний рассматривается лишь как средство для чуждых ему целей. Природа моральных ценностей здесь подчинена задачам обеспечения частнособственнических, эксплуататорских отношений. Не случайно ложь, обман, произвол и другие антиценности возведены буржуазией на уровень социальных норм. Характеризуя эксплуататорские отношения, Ф. Энгельс писал: «...чем дальше идет вперед цивилизация, тем больше она вынуждена набрасывать покров любви на неизбежно порождаемые ею отрицательные явления, прикрашивать их или лживо отрицать, — одним словом, вводить в практику общепринятое лицемерие. . .»."

Вернув моральным ценностям их земное происхождение, марксизм не только не принизил их значения, но, напротив, дал им исключительно высокую оценку, связал с ними перестройку общества на коммунистических началах.12

Буржуазные идеологи приложили немало усилий, чтобы в искаженном виде представить марксистскую теорию ценностей, утверждая, будто она игнорирует ценность личности. Давая отповедь подобным утверждениям, В. И. Ленин подчеркивал, что  игнорировать  личностный   фактор — значило бы    «отверг-

8 В юридической литературе подчеркивается, что юридическая норма не может быть эффективной, если противоречит требованиям морали (Эффективность   правовых норм. М., 1980, а 62).

9Tomas W. I., Znaniecki F. The Polish peasant in Europe and America. Vol. 1—5. Boston, 1918—1920.

10  См. подробнее: Шварцман К- А.   Современная буржуазная этика: иллюзии и реальность. М., 1983; Гринберг Л. Г.. Новиков А. И. Критика современных концепций справедливости. Л., 1977.

11   Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, о. 177.

12  См.- Ленин В. И.   Поли. собр. соч., т. 39, с. 5;    см. также т. 38, с. 197—198.

105

>>>106>>>

путь марксизм целиком, с самого начала, с самых основных его философских посылок».13 Принцип признания человека высшей социальной ценностью нашел выражение в действующей Конституции СССР. «В соответствии с коммунистическим идеалом „.Свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех", — говорится в ст. 20 Конституции, — государство ставит своей целью расширение реальных возможностей для применения гражданами своих творческих сил, способностей и дарований, для всестороннего развития личности». Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что если в буржуазном обществе система моральных ценностей ориентирована на индивидуальную автономию человека, то в социалистическом обществе она воплощает в себе единство личных и общественных интересов.

Систему моральных ценностей образуют провозглашаемые общественной нравственностью установления, принципы, реализующиеся в массовых однотипных поступках, нормы и правила поведения, образцы должной жизни и идеалы.14 Все эти ценности имеют субъективно-объективное содержание. С одной стороны, они всегда связаны с оценкой явления конкретным индивидом или социальным субъектом. Но, с другой стороны, субъект не смог бы переносить свои суждения на тот или иной объект, если бы он сам и соответствующий объект не обладали определенными признаками, свойствами, качествами. Субъективно-объективный статус ценностей следует учитывать и при анализе их соотношения с правом.

В праве моральные ценности выполняют двоякого рода роль. Во-первых, только при условии их учета возможна выработка эффективных юридических норм. Во-вторых, они выступают как критерий оценки реальной практики использования людьми своих прав и свобод, исполнения возложенных на них обязанностей.

Следует оговориться, что право само не создает нравственных ценностей. Они не могут появиться, измениться или исчезнуть вследствие правового регулирования. Единственно, что право может сделать — это содействовать созданию надлежащих условий для их проявления. Такая точка зрения уже высказывалась в советской юридической литературе при анализе некоторых конкретных нравственных ценностей 15 Н. А. Придворов сделал попытку опровергнуть ее, исследуя категорию достоинства личности. Согласившись с тем, что, «если на достоинство

із Тям же, т. 18, с. 337.

14  Марксистская    этика  / Под ред.    А.  И.  Титаренко.    М.,   1976, с.  102;  Капто А. С. Нравственные ценности рабочего класса, с. 22.

15  Братусь С. Н. Предмет и система советского гражданского права. М,  1963, с. 85; Толстой В. С. Отдельные виды обязательств, не известные  ГК союзных республик. — Советское государство и право,   1971, №  10, с. 43—44.

J06

>>>107>>>

смотреть как на внутреннее свойство личности», то «такое свойство бессмысленно регулировать»,16 автор все же считает, что человеческое достоинство «утверждается не через акт самосознания, а в результате создания обществом условий для жизни и развития личности»'7 и потому становится объектом правового регулирования.

Однако Н. А. Придворов ке учитывает, что ценностные категории имеют субъективно-объективное, а не только объектиз-ное содержание. Это означает, что акт самосознания выступает необходимым элементом человеческого достоинства. Достоинство выражается не просто в его признании кем-то со стороны. Как пишет один из исследователей этой проблемы, в этике «достоинство челове: а выражается в его свободной достойности».18

В «Манифесте Коммунистической партии» К- Маркс и Ф. Энгельс показали, что коммунисты не выдумывают какой-то особой морали: они хотят утвердить в общественной жизни простые нормы нравственности, призванные охранять как интересы личности, так и интересы общества в целом. То новое, что коммунисты вносят в мораль, «состоит в неформальной, конкретно-исторической, классово-определенной трактовке ее норм, в указании путей и средств превращения ее в действенную силу социального прогресса».19

Воздействие права на становление и развитие моральных ценностей общества может выражаться в правовом закреплении одних из них и в создании помех для проявления других. Никакой иной роли в отношении регуляции моральных ценностей право выполнить не в состоянии. По существу, оно лишь противопоставляет одни ценности другим, поддерживает одни в ущерб другим.

Эксплуататорское право было первой исторической формой юридической институционализации моральных ценностей. В нем воплощались нормативные требования, соответствовавшие морали господствующего класса. Негативные явления в господствующей морали должны были и действительно отрицательно сказались на характере правовых институтов, что особенно наглядно проявилось при капитализме. Сциентистское безразличие к идеалам гуманизма, апология индивидуализма отразились на процессах и правообразования и правореализации. Традиционные ценности добра, истины и справедливости были превращены в иллюзию. Неудивительно, это в этих условиях некоторые буржуазные идеологи выдвинули идею о том, что человек перестает быть моральным, когда руководствуется со-

16  Придворов Н. А. Достоинство личности и социалистическое право. М., 1977, с. 19.

17  Там же, с. 24.

18  Б а н д зе л а д з е  Г. Д.   О  понятии  человеческого достоинства.  Тбилиси, 1979, с. 44.

19  Ленинская   этика  большевизма. — Коммунист,   1983, № 6, с. 60.

107

>>>108>>>

циальными предписаниями.20 Применительно к праву эту же мысль сформулировал Ю. Данэм. «Многие статусы, — писал он, — принятые в интересах господствующих классов, в моральном отношении равны нулю, более того — большинству людей они несут зло».21

Социализм, порвав с установками и нравами, порожденными частной собственностью, утвердил новые моральные ценности, достойные человека, соответствующие его природе как общественного существа. Это сказалось и на этико-аксиологиче-ской характеристике социалистического права. Пролетариат —■ первый в истории господствующий класс, который использует государственно-правовые институты для упразднения всякой эксплуатации. Из того факта, что пролетариат, будучи господствующим классом, является одновременно и трудящимся классом, вытекает ряд принципиально важных положений.

Во-первых, в социалистическом праве впервые в истории воплощены моральные ценности класса-труженика. Во-вторых, поскольку по своей природе и значению основные моральные ценности всех трудящихся классов и социальных групп не могут не совпадать, социалистическое право становится формой закрепления моральных ценностей подавляющего большинства населення, а в конечном счете и всего народа. В-третьих, поскольку пролетариат ставит задачей упразднение всех форм социального неравенства, моральные ценности, закрепляемые в праве, являются отражением дальнейшего исторического прогресса в морали. В-четвертых, ориентация социалистического государства на построение коммунистического общества означает, что на каждом новом этапе исторического развития моральные ценности получают все более полное отражение в праве. Соответственно возрастает и нравственная ценность самого права. Не случайно нравственные оценки все шире используются ныне в тексте нормативных актов. Например, в Конституции СССР говорится о «справедливом распределении» общественных фондов потребления, о «моральных стимулах» и т. п. В Основном Законе нашей страны зафиксировано также обязательство, которое в силах взять на себя только социализм: «Государство заботится об охране, приумножении и широком использовании духовных ценностей для нравственного и эстетического воспитания советских людей, повышения их культурного уровня» (ст. 27).

Структура моральных ценностей в развитом социалистическом обществе, как уже отмечалось, не является гомогенной. В ней выделяются по значению, удельному весу и влиянию прежде всего ценности коммунистической морали. Но все еще существуют  и такие  ценности,  которые    являются    своеобразно

20  См.  об  этом:   Шварцман  К.  А.   Современная  буржуазная  этика: иллюзии и реальность, с. 69.

21   Dunham В.  Etics dead and alive. New York,  1971,  p.   13.

108

>>>109>>>

трансформировавшимися отголосками морали, сложившейся в условиях частной собственности. По существу их правильнее назвать антпценностями. К таким антиценностям, например, относится признание допустимости личного обогащения посредством использования в этих целях государственного, общественного имущества или злоупотребления служебным положением. Подобные факты были оценены на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС как «подрыв самой сути нашего строя».22

Социалистическое право ставит заслон на пути реализации антиценностей. Вместе с тем опрометчиво требовать от права, чтобы оно закрепило все ценности коммунистической морали. Если моральные регуляторы сами по себе достаточно действенны, то в этом нет никакой необходимости. Однако социалистическое право не может и в принципе не должно противоречить требованиям коммунистической морали. Например, закон не требует от людей проявления геройства, но он предоставляет льготы тем, кто совершил трудовой или боевой подвиг. Создать условия для реализации ценностей коммунистической морали — одно из нравственных требований, предъявляемых к юридическим законам.

Эксплуататорский строй тысячелетиями вырабатывал у трудящихся враждебное отношение к закону. Они привыкали смотреть на него как на зло, как на средство порабощения и угнетения, унижения человеческого достоинства. Закон использовался господствующим классом, во-первых, для отчуждения личности трудящегося человека, вследствие чего он ощущал себя свободным лишь в том бытии, которое не отличало его от животного (раб — «говорящее орудие»).

Во-вторых, с помощью закона осуществлялось отчуждение условий процесса труда от его результатов. В этом случае средства труда (как объект права частной собственности) и результаты его (как реализующееся следствие этого права) обособлялись от работника, что вызывало у него резко негативное отношение к процессу труда. Деятельность человека переставала быть подлинно человеческой, превращалась в предписанную безличным социальным институтом роль.

В-третьих, закон использовался для отчуждения трудящихся от существующих политико-правовых институтов, которые были превращены в сложные бюрократические учреждения. Большинство населения, выступая лишь как объект управления со стороны господствующих классов, обрекалось на политическое бесправие и произвол властвующей элиты. Известно, например, сколь тщательно и всесторонне были разработаны в царской России различные административные установления, которые препятствовали  инфильтрации  низших сословий в  со-

22 М а т е р н а л ы   Пленума   Центрального   Комитета   Коммунистической партші Советского Союза 14—15 нюня 1983 года, с. 16.

109

>>>110>>>

став управленческого аппарата. К- Маркс, характеризуя подобное же положение в Пруссии, писал: ««.. .мы должны почитать такие учреждения, которые нас ставят вне закона и возводят произвол в право».23

В-четвертых, закон использовался в целях разрушения специфической морали трудящихся классов, навязывания им образа мышления и стереотипов поведения, отвечающих интересам господствующих классов. Характеризуя итоги процесса отчуждения, К- Маркс и Ф. Энгельс отмечали, что пролетариат «чувствует себя в этом отчуждении уничтоженным.. .».24

Лишь ликвидация коренных источников отчуждения могла стать основой нового понимания роли юридических законов в обществе. В сознании широких масс социалистический закон представляет благо, рассматривается как прочная основа для борьбы с нарушениями принципов социализма. Социалистический закон — это то, что оберегает наши моральные и иные социальные ценности от разрушительного «узкого» практицизма и не считающегося ни с чем своекорыстного эгоизма. Он — олицетворение одобренного всем народом порядка. Без закона,, этой «юридической арматуры»,25 невозможно избежать анархии и произвола в классовом обществе, подчинения приоритету грубой физической силы. Следовательно, закон — это средство обеспечения социально-психологического единства людей,, их безопасности, личной свободы. Юридическая свобода, указывал К. Маркс, «существует в государстве в форме закона».™

Морально-ценностная характеристика права выражает его соответствие ожиданиям людей. Люди ждут, что право предоставит им необходимые условия для самоутверждения, обеспечит каждому реальность его прав и свобод.

С этой точки зрения нам представляется необоснованным суждение, будто право — это «источник унификации личности».27 Коммунизм не ставит перед собой подобной задачи. Более того, он категорически выступает против этого. Но социалистическое право и не ведет к такой унификации. Оно лишь требует соблюдения определенных правил поведения от каждого, без чего была бы невозможна общественная жизнь. Социалистическое право способствует проявлению всего лучшего в челове :е — творческой целеустремленности, желания служить общему благу и т. д. Поэтому право — это средство защиты индивидуальности личности.

Нельзя не подчеркнуть, что осуществлению этой цели слу-

23  Маркс К., Энгельс Ф.Соч., т. 1, с. 17.

24  Там же, т. 2, с. 39.

23 Battifol H. Problemes de bas de philosophic du droit. Paris,  1979, p. 466—467.

26  Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 62.

27   В ъ л к а н о в   В.    Някон    противоречия    в  правото. — Фптос.   мисъл, кн. 3. София, 1980, с. 55.

ПО

>>>111>>>

жат не только права, но и обязанности. Если права определя-[ют круг возможностей личности, признанных законом, то обязанности в социалистическом обществе устанавливают тот предел, ниже которого ни один человек не может морально опуститься. Обязанности — это средство сохранения и развития человеческого в человеке. Именно в этом качестве они могут быть оценены с позиции нравственных ценностей. Так же, как !и права, обязанности используются для обеспечения всестороннего развития личности, ее способностей,  устремлений.

В праве отражаются принципы и нормы коммунистической морали. Среди принципов морали следует в первую очередь назвать преданность делу коммунизма, патриотизм, интернационализм, гуманизм. В них сконцентрировано содержание основных требований нравственного сознания людей, они являются выражением  нравственной  программы  развития  права.

В категориях и нормах морали воплощены представления о добре, справедливости, долге, чести, достоинстве. Вбирая в себя эти категории и нормы, право «переводит» их на язык юридических прав и обязанностей. Специфика такого «перевода» все больше привлекает внимание советских правоведов.28 Это и понятно, ибо включенные в «правовую сеть» нравственные категории и нормы образуют душу права. Их анализ позволяет ощутить пульс правовой жизни. КПСС нацеливает общественные науки на углубленную разработку не только социологических, но и аксиологических аспектов общественных отношений. В реальной жизни эти аспекты слиты воедино, ориентируя каждого человека, все общество на достижение истины, добра и справедливости, как высших ценностей, которых способен добиться человек в своем духовном развитии.29

Моральные ценности находят отражение не только в праве как органической целостности, но и в его задачах, в присущих ему принципах, а также в нормах права. В социалистической правовой литературе уже оценивались с этико-аксиологи-ческой точки зрения задачи и принципы права.33 Менее разработан вопрос о нравственной ценности юридических норм.

Как уже говорилось, всякую правовую норму можно рассматривать как единство цели и средства. В связи с этим есть основание говорить о ценностях-целях и ценностях-средствах. Морально обоснованными, соответствующими нравственным ценностям социалистического общества должны быть как цели правовых норм, так и средства, используемые для достижения этих целей. Насколько законодатель ограничен моралью в вы-

28  См. об этом: Чхиквадзе В. М. Социалистический гуманизм и права человека. М.,  1978;  Попков  В. Д.    Гуманизм    советского   права. М., 1972-П р и д в о р о в Н. А. Достоинство личности и социалистическое право.

29  Алексеев П. Живая душа  марксизма. — Правда.   1983,   11   авг.

30  См., напр.:  Dahn U., Heue r К.  Die historische Mission  der Arbei-terklasse und das sozialistische Recht. Berlin, 1980.

Ill

>>>112>>>

боре средств, всегда ли цель в моральном отношении оправдывает средства, допустима ли постановка цели, достижение которой предполагается путем применения дурных средств, — подобные вопросы неизбежно возникают на практике. Как законодатель ответит на них, какими средствами правового регулирования он воспользуется, — от этого зависит оценка его деятельности теми или иными слоями общества.

К. Маркс сформулировал идею о том, что «цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель.. .».31 Это принципиальное положение марксизма предопределило его отношение к формам и методам борьбы за социалистическое и коммунистическое преобразование общества. Следует признать неправильной позицию тех ученых, которые связывают ценностные ориентации исключительно с целью и игнорируют проблему средства. Такой подход проявился в рецензии на книгу Н. И. Ветрова «Профилактика правонарушений среди молодежи». Авторы рецензии, опровергая выдвинутые в книге положения, пишут: «В известной мере и сами по себе ценностные ориентации еще не могут служить ключом к объяснению преступного поведения. Ведь часто преступной является не сама по себе цель удовлетворения какой-либо потребности, а способ, избираемый субъектом для ее достижения. В этих рамках люди одних и тех же ценностных ориентации могут избирать разные варианты поведения, в том числе преступные и непреступные. . .».32 Однако ориентации в данном случае совпадают только частично (одинаковые цели), ориентируются же люди на разные средства исполнения этих целей. Между тем цели, если они соединяются с разными средствами, — это разные цели. Этого момента рецензенты как раз и не учитывали. Задача состоит в том, чтобы не нарушать меру между целью и применяемым средством (ценой средства). Выход за пределы этой меры ведет к утрате целесообразности человеческой деятельности. С моральной точки зрения для достижения целей пригодны, таким образом, не любые, а лишь определенные средства.

С другой стороны, тот факт, что право воплощает в себе нравственные ценности, объясняет, почему многие юридические нормы исполняются даже тогда, когда люди о них ничего не знают. В таких случаях имеет место совпадение тех ценностных ориентации, которые нашли отражение в юридических нормах, с теми, которыми руководствуются субъекты, не знающие о существовании соответствующих правовых норм. Например, мораль требует, чтобы человек всеми доступными ему средствами сопротивлялся злу. Субъект, следующий этой норме, не останется безучастным свидетелем преступления.   Совершение пре-

31   Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 65.

32  Керимов Д. А., Ковалев М. И.   [Рец. на  кн.:]   Н.  И. Ветрова. Профилактика   правонарушений  среди  молодежи.  М.,   1980. — Советское  государство и право, 1981, № 3, с. 148.

112

>>>113>>>

ступления, в чем бы оно ни выражалось — в действии или бездействии не только не правомерно, но и сурово осуждается моралью, рассматривается как пренебрежение человеком своим личным достоинством.

По всей видимости, ни один закон в обществе не получает признания, если он не апеллирует прямо или косвенно к моральным ценностям. Не обладая моральными ценностями, люди не могли бы создать право, по крайней мере, в том виде, в каком мы его знаем.33

Моральные ценности, закрепляемые в праве, являются своеобразным показателем уровня развития человеческой цивилизации.34 В свою очередь, усвоение человеком требований цивилизации выражается в его цивилизованности. Цивилизованность — это многогранная категория, отражающая различные аспекты восприятия человеком внешнего мира, способы, приемы и методы определения им своего места в обществе. Как отмечалось на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС, «у нас часто используется формула „повышение уровня жизни". Но ее порой трактуют упрощенно, имея в виду лишь рост доходов населения и производство предметов потребления. В действительности понятие уровня жизни гораздо шире и богаче. Тут и постоянный рост сознательности и культуры людей, включая культуру быта, поведения» и то, что можно назвать «культурой разумного потребления. Тут и образцовый общественный порядок, и здоровое, рациональное питание, тут и высокое качество обслуживания населения (с чем у нас, как известно, еще далеко не все благополучно). Тут и полноценное с нравственно-эстетической точки зрения использование свободного времени. Словом, все то, что в совокупности достойно именоваться социалистической цивилизованностью».35

Содержание категории «социалистическая цивилизованность» свидетельствует о том, что она может быть развернута в виде категорий различных наук, а также межнаучных категорий. В этом плане для правоведения представляется важным исследование категории гражданственности, в которой отражены нравственные, политические и правовые аспекты отношения человека к обществу. Гражданственность в нравственном плане — это понимание прежде всего связи личных интересов с общественными, стремление лично участвовать в решении общих дел. Гражданственность в политическом плане —■ это преданность делу коммунизма, стремление оберегать интересы Советского государства, способствовать укреплению его могуще-

33  Лукич Р. Методология права. М., 1981, с. 99.

34  Керимов  Д. А.  Соотношение теоретической   и   практической  деятельности  в  процессе    познания  права. ■— Советское  государство    и  право, 1980, № 3, с. 19.

35  Материалы   Пленума   Центрального   Комитета   Коммунистической партии Советского Союза 14—15 июня 1983 года, с. 13.

8 Заказ № 192                                                                                                                     114

>>>114>>>

ства и авторитета, активно участвовать в управлении делами государства и общества. Наконец, гражданственность в правовом плане — это готовность добровольно исполнять закон, уважать права других людей, проявлять нетерпимость к правонарушениям.

В категории гражданственности все эти аспекты взаимосвязаны. Поэтому, например, сбои в деятельности органов правопорядка откликаются в сознании людей безразличием к общественным делам, уверенностью, что можно безнаказанно нарушать законы. В общем и целом гражданственность — это выражение государственного образа мышления. Все государственные дела гражданин воспринимает и как значимые для него лично. «Гражданин государства, в качестве того, кто определяет всеобщее, — писал К. Маркс, — есть законодатель; в качестве того, кто выносит решения о единичном, кто действительно проявляет волю, он — государь».36

Процесс воспитания (политического, правового, нравственного) направлен на воспитание именно гражданина. Нельзя выработать у человека политическую и правовую культуру,не воспитывая его одновременно нравственно. В свою очередь, правовое воспитание — это одновременно и политическое, и нравственное воспитание. Невозможно добиться успехов в воспитании, если не учитывать органического единства этих процессов. Воспитание гражданственности — необходимое условие того, чтобы государство не становилось «суррогатом коллективности»,37 но, напротив, было действительной коллективностью. Социалистическое государство предполагает не только физическую общность людей, но и единство взглядов, общность целей, нерасчлененность морального начала.

Рассуждая об этико-аксиологических проблемах права, нельзя не сказать и о тех его чертах, которые болгарский юрист В. Вылканов удачно назвал токсичностью.38 Принося огромную пользу, соответствуя моральным принципам и способствуя их реализации в общем и целом, право тем не менее может вызывать и негативную реакцию людей. Речь здесь идет не о потенциальных или действительных правонарушителях. Имеются в виду только так называемые законопослушные граждане. Например, вынесение незаконного или несправедливого решения способно провоцировать у людей чувство отчужденности к праву. Осуждая практику примерных наказаний, К. Маркс с возмущением писал: «.. .какое право вы имеете наказывать меня для того, чтобы исправлять или устрашать других?».39

Проблема «токсичности» права связана либо с необоснованным, незаконным применением юридической нормы, либо с при-

зе Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 246. з? Там же, т. 3, с. 75.

38   Вълканов В. Някои противоречия з правото, с. 54.

39  Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 8, с. 530.

114

>>>115>>>

"менением нормы права, не соответствующей требованиям морали. Возможен и такой вариант, когда акт применения права неправильно воспринимается вследствие недостаточно высокой политико-правовой и нравственной культуры соответствующих лиц. Но в этом случае можно говорить лишь о мнимой токсичности права.

В то же время нельзя согласиться с авторами, которые говорят о «моральном вреде» норм, применяемых обоснованно и справедливо, соответствующих требованиям морали. Например, Б. Т. Безлепкин пишет, что если к уголовной ответственности привлекается действительно виновный, то «моральный вред, который тем самым причиняется гражданину (виновному.— А. Э.), оправдан, справедлив и всем понятен».40 Если следовать логике автора, то оказывается, что привлечение виновного к уголовной ответственности означает причинение ему морального вреда. Вследствие каких же причин представления о моральном и правовом столь различны? Гегель несомненно был ближе к истине, когда писал, что «поражение, постигающее преступника, не только справедливо в себе... а есть также право, положенное в самом преступнике, т. е. оно положено в его наличное сущей воле, в его поступке».41 По нашему мнению, привлечь к ответственности виновного — это не значит причинить ему моральный вред. О какой-либо токсичности права в данном случае говорить неоправданно.

Подводя итоги рассмотрению связи моральных ценностей и права, можно сказать, что если право находит в моральных ценностях свое оправдание и приобретает поэтому нравственную силу, то моральные ценности находят в праве поддержку государства. Говоря словами К. Маркса, «сохранение жизни нравственных отношений есть не только право законодателя, но и его обязанность, обязанность его самосохранения!».42