§ 4. ИНТЕРЕСЫ И СУЩНОСТЬ ПРАВА

Нормы права, а равным образом и право в целом, в юридической литературе принято оценивать прежде всего с позиции воплощенной в них государственной воли господствующего класса (воли всего народа — в социалистическом общенародном государстве). Именно в категории государственной воли господствующего класса, пишет А. М. Васильев, «отражается квинтэссенция марксистско-ленинского взгляда на право».140 С ее помощью раскрывается сущность права.

Учитывая такую роль государственной воли с точки зрения рассматриваемых в данной работе вопросов, особенно важно показать характер и уровень ее связей с интересами. Обратимся сначала к анализу воли, которая получает воплощение в праве.

Известно, что в немарксистской юридической науке сложились две ее интерпретации: либо как воли потустороннего, мистического существа, либо как интерсубъективной воли. В первом случае право рассматривается как нечто умонепости-гаемое. Однако и во втором случае оно не представляется более ясным, ибо, говоря об интерсубъективной воле, имеют в виду образование некоей образцовой воли на основе случайного совпадения произвольных воль индивидов. Учитывая эти недостатки волевой теории права, многие буржуазные юристы пытались отказаться от нее. Так, Р. Иеринг заявлял, что самопроизвольная воля ни в коем случае не может лежать в основе права.141

Его позицию разделяли и многие дореволюционные русские правоведы (С. А. Муромцев, Н. М. Коркунов, Е. Н. Трубецкой и др.). В советской юридической науке волевую теорию права критиковал П. И. Стучка. Он считал, что слово «воля» имеет «целый ряд различных значений и от этого превращается в слово либо вовсе непонятное, либо вносящее крайнюю путаницу в  понимание  самых  серьезных  проблем».142 Исключение

I40 Васильев А. М. Правовые категории. М.,  1976, с.   111. Hi J her ing R. Zweck im Recht. Bd. I. Leipzig,  1878,  S. 8. 142 Стучка П. И. Право. — В кн.: Энциклопедия государства и права / Под ред. П. И. Стуши, т. 3. М., 1925—1927, с. 416.

>>>56>>>

воли из области права П. И. Стучка обосновывал необходимостью преодоления «всяких идеалистических пережитков, не исключая и остатков психологического или просто бессодержательного фразеологического характера».143 Формалистическое понимание воли действительно препятствовало широкому использованию этой категории для исследования научных проблем.

К. Маркс и Ф. Энгельс отвергали мысль о существовании воли, оторванной от своей реальной основы. Они говорили о воле в праве как о воле господствующего класса, особо подчеркивая, что она не является чем-то не из мира взятым, а детерминирована материальными условиями жизни этого класса, его интересами. Именно такой метод анализа воли в праве и утвердился в советской юридической науке.

Юрист, интересующийся проблемами воли, не может не обратить внимания на ее трактовку в психологической литературе. Однако по оценке представителей психологической науки уровень разработки в ней вопросов, связанных с пониманием воли, все еще остается невысоким.144 В психологической литературе выдвигались различные определения воли.145 Конечно, следует признать допустимость некоторых вариаций в этих определениях в зависимости от того, на чем требуется акцентировать внимание. Но нужна и «основная» формула, в которой бы наиболее адекватно отразилось содержание данного понятия. Различными авторами в числе свойств воли назывались целеустремленность, борьба с трудностями и препятствиями, влечение, хотение, сознательность, установка, потребности. Но, во-первых, не все эти свойства равноценны по своей значимости для раскрытия содержания воли; во-вторых, некоторые из них не всегда присущи каждому проявлению воли. Если же попытаться определить неизменные отличительные признаки воли, то это прежде всего сознательность и целеустремленность.

Работа сознания характеризует любое проявление воли. Гегель писал, что не надо думать, будто «человек является, с одной стороны, мыслящим, а с другой стороны, волящим, что у него в одном кармане мышление, а в другом воля».146 Но констатация тесной связи воли с познавательными процессами вовсе не означает их полного совпадения. Между ними существует различие, как «между теоретическим и практическим отноше-

143   Там же, с. 507. — Критику такого подхода см.: Чернобель Г. Т. Некоторые  аспекты  взглядов  Энгельса    на  право. — Советское  государство и право, 1980, № 11, с. 32.

144  Селиванов  В.  И.   Определение понятия    воли. — В  кн.:    Тезисы докладов  на  межвузовской научной  конференции по проблемам психологии воли и формирования волевых качеств личности. Рязань,  1964, с. 4.

145   Подробный  анализ  определений  воли  в  психологической  литературе см.: Ойгензихт В   А. Воля и волеизъявление: Очерки теории, философии и психологии права. Душанбе, 1983. с. 9—16.

146   Гегель. Соч., т. VII. М.; Л„ 1934, с. 32—33.

56

>>>57>>>

іием». Гегель подчеркивал, что «воля есть особый способ мышления, она есть мышление, как перемещающее себя в наличное эытие, как влечение сообщить себе наличное бытие».147

Мышление человека — это процесс идеального преобразова-шя им своей предметно-чувственной деятельности, процесс це-леобразования. Поэтому воля, будучи «особым способом мышления», включает в себя цель как заранее мыслимый результат деятельности, как репродукцию в настоящем того, что станет реальностью только в будущем. Прежде чем действовать, субъект решает, что именно и как он должен сделать, какие затруднения и ради чего ему предстоит преодолеть, каковы будут ближайшие и отдаленные результаты его поступков. Иными словами, в каждом отдельном случае выясняются цели действия, его мотивы, а также способы достижения этих целей.

Пецеленаправленная воля, воля без цели невозможна. Цель определяет содержание воли. В цели аккумулируется и оценочный момент воли. Субъект оценивает свои действия, поступки,. и эти оценки находят выражение в целях. Воля, если иметь в виду ее психологический аспект, представляет собой способность управлять поступками, направленными на осуществление поставленных целей. Она выступает, по словам академика А. М. Румянцева, как «страстное, непреодолимое желание, которое обусловливается или условиями жизни, или глубоким знанием и сознанием».148

Соответствует ли такая интерпретация воли сложившемуся в правоведении употреблению данного термина? Если исходить из анализа текста нормативных актов, то, по-видимому, наиболее точно смысл термина «воля», употребляемого в них, передается словом «желание». Например, в ст. 152 ГК РСФСР устанавливается, что собственник вправе истребовать от добросовестного покупателя имущество «лишь в случае, когда оно утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли».

Законодатель, однако, весьма редко употребляет слово «воля», предпочитая пользоваться более точными «имеет право» (ст. 146 ГК РСФСР), «может требовать» (ст. 156 ГК РСФСР), «вправе» (ст. 170 ГК РСФСР) и т. д. Вместе с тем это не значит, что при анализе воли в праве можно пренебречь другими ее значениями, установленными в психологической литературе. Например, рассматривая механизм формирования поступков людей, важно обратить внимание на смысл воли как особого влечения или установки.

1*7 Там же. с. 33.

148 Проблемы разиитня политической системы социализма: Материалы международного симпозиума, ч. 1. М., 1978, с. 96.

57

>>>58>>>

Ряд советских ученых-юристов предложили использовать индивидуально-психологическую трактовку воли и для объяснения такого социального феномена как воля в праве.149 Однако они столкнулись с тем, что государственная воля в их концепции не может быть представлена иначе, как совокупность воль отдельных лиц. И поэтому они должны были анализировать государственную волю, исходя лишь из отношений между индивидами, но никак не между индивидом и той общностью, членом которой он является, а также между соответствующими общностями.

Невозможность объяснения понятия права с помощью индивидуально-психологической воли в свое время привела Н. Г. Александрова к дифференциации категорий «воля, возводимая в закон» и «воля, возведенная в закои».

«Возводимая в закон (и в юридическую норму вообще) воля класса, — писал Н. Г. Александров, — это воля класса в собственном, психологическом смысле, заключающаяся в данном случае в определенных психологических актах воли конкретных представителей класса, предлагающих, обсуждающих и принимающих норму».150 В свою очередь «возведенная в закон воля класса (т. е. юридическая норма)—это уже <не воля в психологическом смысле, т. е. в смысле психологических актов воли конкретных представителей господствующего класса, а продукт, результат этих актов».151

Некоторые авторы вообще исключают психологический момент воли, когда рассматривают процесс создания юридической нормы. Например, С. Н. Братусь пишет, что общая воля — «это не воля в психологическом смысле, ибо психология имеет дело только с волей человека, с индивидуальным сознанием».152 С помощью индивидуальной воли, считает он, невозможно объяснить, как формируется воля при создании норм права. Игнорируя все психическое, она включает в себя потребности и интересы, которые, будучи, однако, рассматриваемы сами по себе, волей не являются. С. Н. Братусь полагает, что право порождает не воля в психологическом смысле, а общественная воля, которая подчиняется не психологическим, а социальным закономерностям.153 Таким образом, в определенной мере сомкнулись позиции тех, кто признавал в праве только психологическую волю и отрицал социальную волю, и тех, кто отрицал психологическую   и   признавал   только  социальную  волю:   и   у  тех   и

149 См., напр.: Шспндлин Б. В. Сущность советского права. Л., 1959, с. ЗЭ:

'50 А л е кса н д ров Н. Г. Сущность права: К вопросу о сущности исторических типов права. М., 1950, с. 27.

151   Там же.

152   Братусь С. Н.   Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947, с. 15.

153   Там же, с. 14.

58

>>>59>>>

других оказалось, что социальной воли как особого социалыга-їсихологического феномена не существует.

Между тем реальный исторический опыт неопровержимо свидетельствует о том, что в коллективе «единая воля не монет быть фразой, символом».154 Она имманентна каждому кол-іективу и последний не может существовать, не обладая ею. Іричем эта воля представляет собой не просто социальную яли психологическую категорию, а именно социально-психологическую. Социальное в общей воле проявляется одновременно как психологическое, а психологическое и как социальное. )бщая воля не существует вне отдельных актов волеизъявления, но и к ним не сводится. Свое выражение она находит в этношениях между коллективом и отдельными лицами, между коллективом и его частью и т. д. Соответствующие лица, груп-ш воспринимают ее как волю некоей целостности. Воля кол-іектива оказывает существенное воздействие на содержание, направленность и интенсивность проявления индивидуальной воли. Поэтому индивидуальная воля, с одной стороны, является областью психического переживания человеком своего отношения к коллективу, другим личностям, а с другой — психическим переживанием потребностей, обусловленных индивидуальностью развития. В свою очередь, общая воля складывается на основе индивидуальных воль и в этом смысле отражает реальности наличных психических переживаний индивидов. Вместе с тем она характеризуется такими закономерностями, которые вовсе не свойственны воле отдельного лица.155

Проблема воли, как подчеркивалось в психологической литературе, — это проблема ее формы и содержания.156 В. И. Селиванов для характеристики данных аспектов воли пользовался терминами «формальная» и «содержательная» воли.157 Формальная воля — это этапы становления воли, волевой процесс. В свою очередь, понятием «содержательная воля» обозначается то, что составляет содержание воли, на что воля направлена.

Следует заметить, что иногда в нашей литературе понятие формальной воли трактуется в том смысле, что она якобы имеет отношение только к индивидуальной воле. Однако такой подход не согласуется с замечанием Ф. Энгельса о существовании формальной воли «все равно, отдельного лица или целого государства».158

'54 Ленин В. И.  Поли. собр. соч., т. 40, с. 307.

155  См.  подробнее    об этом:    Керимов Д. А.   Конституция СССР и развитие  политико-правовой  теории.  М.,   1979,  с.   153—156;     Ойгензнхт В. А.   Воля и волеизъявление, с. 87—88.

156   Рубинштейн С. Л.   Основы общей психологии, с.  511.

157  С е л и в а н о в В.  И.   Воля  и воспитание:    Автореф.  докт.  дис. М., 1952, с. 15.

158  м а р к с К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 310.

59

>>>60>>>

Анализ и формальной, и содержательной сторон воли невозможно осуществить без раскрытия соответствующих целей. Исследовать формальную волю — значит выявить этапы развертывания цели, которой как закону подчиняются действия субъекта. Если же необходимо установить содержание воли, то актуальным становится анализ содержания той цели, которой подчинена воля. В этом случае необходимо изучение также тех потребностей и интересов, которыми обусловлена соответствующая цель.

В еолєвом процессе можно выявить несколько этапов, главные из которых: постановка цели, борьба мотивов, принятие решения, исполнение решения и оценка достигнутых результатов.159

Начальным звеном волевого процесса является формирование цели. Цель в воле существует двояко: как собственно цель и как осознанный мотив. В деятельности субъекта происходит разделение между тем, ради чего она совершается, и тем, на что она направлена как на свой прямой результат. В простых случаях мотив и цель совпадают, в более сложных — различаются. Цель показывает, что именно нужно сделать, а мотив — ради чего это следует сделать. Отличаясь от конкретной цели, "ютив тем не менее по своей природе также является целью, но высшего порядка по отношению к данной цели, характеризует ее, вскрывая подлинный смысл целевых действий, давая им соответствующую оценку.

Существуют и другие интерпретации соотношения мотива с иелью, Ш. Н. Чхарташвили, например, считает, что мотив — не цель, а так называемая «нужность». Исходя из этого, он утверждает, что в сфере воли отсутствует борьба мотивов, так как не существует фактора, который побуждал бы субъекта принять менее «нужное» решение.160 Такое воззрение на понятие волевого мотива вызывает возражения. В самом деле, если в качестве мотива выступает «нужность», то спрашивается, в какой форме она существует в сознании субъекта? Не является ли цель выражением этой «нужности»?

Нельзя безоговорочно согласиться и с мнением Д. А. Кери-мова, подчеркивающего особую роль интересов в формировании мотивов. «Без интереса, — пишет он, — не может быть ни сознательного мотива, ни цели действования и деятельности вообще».161 Само по себе цитируемое положение безусловно правильно. Но оно вряд ли дает основание делать вывод, будто мотивы приобретают «смыслообразующую роль» через интересы,162'а не в результате их прямого сдвига на цель действия,

)59 См. об этом: Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии, с.  513.

160   Чхарташвили Ш. Н.   Проблема мотива волевого поведения. Кутаиси. 1975, с. 15.

161   Керимов Д. А. Философские проблемы права. М., 1972, с.  121.

162   Хам же.

60

>>>61>>>

как это утверждал А. Ы. Леонтьев.163 Интерес проявляется в качестве осознанного мотива не непосредственно, а прежде всего в форме общей, перспективной или главной цели. Не случайно и Д. А. Керимов, хотя и отстаивает взгляд, будто интересы являются категорией объективно-субъективного характера, тем не менее говорит о том, что в мотивационном процессе интересы обретают «целенаправленный характер».164

При совершении действия цель может быть сопряжена с разными мотивами,165 один из которых становится ведущим. В подчинение ему ставятся все другие мотивы. Достигается подчинение в результате так называемой борьбы мотивов, включающей в себя сознательное обсуждение выполняемых действий. Завершается борьба мотивов принятием решения, в котором то, чего еще нет и что еще только должно быть, противопоставляется тому, что есть. Помимо того, в решении уже учтены возможные последствия целевого результата, изучены пути преодоления затруднений, могущих возникнуть при осуществлении цели.

В процессе осуществления решения цель объективируется во внешнем мире, становится его частью. Весь процесс волеизъявления заканчивается для его носителя не достигнутым результатом, а оценкой этого результата, т. е. выяснением его соответствия ранее поставленным целям, а также тем средствам, которые были использованы для достижения этих целей.

Воля государства, аналогично любой иной воле, с формальной стороны представляет собой выбор цели, борьбу за ее осуществление и оценку результатов осуществления цели. Эта схема отражает фактическую деятельность любого государственного органа по осуществлению правотворчества и правореали-зации. В связи с такой ролью цели в определении содержания воли следует считать необоснованным мнение о том, что наряду с волей право должно включать в себя и особый оценочный момент.166 Нет сомнения, что право действительно включает оценочный момент, тем более, что само служит критерием поведения людей. Однако главное заключается в выяснении того, как именно оценочный момент входит в право. По-видимому,

163  Леонтьев А.  Н.   Проблемы развит,ія психики. М.,   1965, с.  290.

164   Керимов Д. А. Философские проблемы права, с.  121.

165   О проблеме соотношения мотива и цели см. подробнее в кн.:  Психологические   мотивы целеобразования /  Под ред.  О.  К.  Тихомирова. М., 1977, с. 9, 21—67.

166   Ладыженский А. М.   Решения XXII съезда  КПСС и определение права. — В  кн.:  Советское государство и право в  период  развернутого строительства  коммунизма.    Харьков,   1963,    с. 39—40.— В последние годы этой проблеме придается более широкий аспект и говорится уже о включении  пенпостпого момента  в  определение  права   (см.  об этом:  О   п о н и м а-11 !! и  советского  права:  Материалы   «Круглого  стола». — Советское  государство ц право,  1979, М> 7, 8).

>>>62>>>

оценка включается в право через выражаемую им государственную волю, а еще-точнее, через содержащуюся в этой воле цель. Предположение о существовании в праве наряду с волей еще и некоего самостоятельного оценочного момента необоснованно, ибо это означало бы искусственное сужение понятия воли, лишение ее той направленности, ориентированности и содержания, которое привносит в нее цель. Воля, если она сформировалась, уже несет в себе оценочный момент.

Теперь можно ответить на вопрос, поставленный в начале раздела — о характере связей между волей и интересом. Как уже отмечалось, воля включает в себя цель, которая более или менее правильно отражает интересы, поэтому и воля, в свою очередь, лишь более или менее адекватно отражает интересы. Изложенный подход согласуется с высказываниями ряда советских юристов по этому вопросу. Например, С. И. Аскназий считал, что интерес лица или класса может стать предметом анализа и независимо от воли.167 С. Н. Братусь полагает, что «есть объективный, не охватываемый сознанием отдельных индивидов интерес класса, нации, народа, но нет объективной... воли».168

Вместе с тем с рассмотренных позиций нельзя согласиться с мнением, что «интерес всегда содержит волевой момент».169 Отношение воли и интереса при такой интерпретации оказывается отношением «равноправных» сторон, чего нет на самом деле.

Нельзя признать правильным и утверждение В. Г. Сокуренко о том, будто «воля снабжает закон формой, а интерес — его содержание».170 В зтом случае оказывается, что интерес может воздействовать на поведение человека, коллектива, класса непосредственно, не отражаясь предварительно в его воле. Фактически же объективный интерес становится побудительной силой лишь тогда, когда он осознается. В целенаправленной деятельности интерес находит свое выражение не иначе, чем через цель, а осуществляющаяся цель — это всегда момент волн.

Анализ воли в праве, таким образом, сопряжен с анализом интересов, лежащих в ее основе. Невозможно говорить о детерминации содержания воли, не обращаясь к исследованию соответствующих интересов, а следовательно, изучение сущности права нельзя ограничивать только волей, необходимо от воли

167  Аскназий С. И. [Рец. на кн.:] С.  Н.  Братуся. Юридические лица в  советском  гражданском  процессе. — Советское  государство  и  право,   1948, № 5, с. 59; см. также: Шейндлин Б. В.   Сущность советского права, с. 45.

168   Братусь С. Н.   Ленинские идеи о советском  праве и социалистической законности. М., 1969, с. 27.

169  С и р е и к о В. Ф.   Проблема интереса в государственном управлении. Киев, 1980, с. 43.

170   Повышение    эффективности     правового   регулирования.     Львов, 1978, с. 24.

62

>>>63>>>

переходить к интересам.  Иными  словами,  возникает вопрос о многоступенчатой,  многоэтажной сущности права.

[ "Подчеркиьая возможность подобного исследования явлений, В. И. Ленин писал, что «мысль человека бесконечно углубляется. .. от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т. д. без конца».171 Принципиально важное значение для исследования сущности права имеет также ленинская мысль о том, что сущности вещей «преходящи, подвижны, текучи, отделены лишь условными гранями».172 Исходя из этого, следует не просто выявлять сущности второго, третьего и т. д. порядков, но н показывать, как они переливаются друг в друга.

Если возведенная в закон воля господствующего класса составляет сущность права первого порядка,173 то интересы этого класса выступают как сущность второго порядка. Многообразие интересов господствующего класса не исключает существования среди них ведущих. Марксизм-ленинизм научно доказал, что таковыми являются экономические интересы, в которых выражено место класса в экономических отношениях и необходимость удовлетворения им своих материальных потребностей. Экономические интересы показывают, что господствующий класс всем строем экономических отношений общества поставлен в такие условия, когда «только строго определенные, объективно целесообразные путн и способы его действий позволяют ему укрепить свое положение как субъекта экономических отношений),.174

Отражая экономические интересы господствующего класса,, буржуазное право, например, закрепляет соответствующие формы частной собственности, гарантирует определенный порядок обмена, создает условия для воспроизводства существующих экономических отношений. Оно выступает как средство обеспечения экономической эксплуатации масс. Социалистическое право, напротив, отражает объективную экономическую заинтересованность рабочего класса и всех трудящихся в экономических отношениях нового типа. Оно закрепляет формы социалистической собственности на орудия и средства производства, регламентирует распределение продуктов «по труду», определяет содержание личной собственности и т. д. Но в основе права лежат не только экономические интересы. Исследуя буржуазное законодательство, осгіОЕОПоложпики марксизма-ленинизма обратили внимание на расстановку классовых сил, внутренние противоречия

171   Ленин В  И.   Поли. собр. соч., т. 29, с. 227.

172  Там же.

173   См. об этом, напр.:  Я в н ч Л. С. Сущность, содержание и форма в праве. — В   кн.:   Методологические  проблемы  советской  юридической   науки.

1980, с. 43.

!74 Лаври н енко В. Н.   Проблема социальных  интересов  в лепиниз-е, с. 88.

63

>>>64>>>

в обществе и т. д. Они показали, что экономические интересы класса не могут быть реализованы, если не осуществляются его политические интересы. Более того, экономические интересы класса отражаются в праве не в «чистом виде», а как преломленные сквозь призму политических интересов. Например, чтобы умерить классовые столкновения,175 господствующий класс ставит определенные пределы осуществлению своих экономических интересов. По определению А. Д. Сказкипа, он «заинтересован в том, чтобы обычную степень эксплуатации рассматривать как закон, а произвольное повышение ее — как нарушение закона (обычая)  и как преступление».176

С точки зрения политических интересов право предстает как мера политическая, как средство обеспечения политического господства данного класса. Оно оформляет принципы осуществления политической власти господствующим классом, утверждает и защищает систему учреждений, выражающих задачи этой политической власти, регулирует систему отношений в рядах господствующего класса в целях реализации его политических целей.

Характер политических и экономических интересов, лежащих в основе права, конечно, фиксирует более сложные формы взаимосвязей между правом и экономикой, чем те, при которых базис всегда активная сила, а надстройка всегда пассивное отражение этого базиса. Марксизм показал, что экономика является объектом обратного воздействия политики, права и других надстроечных явлений. В свою очередь, право является объектом воздействия не только базиса «в его чистом виде», но и базиса как объекта, на котором уже сказалось влияние надстройки (как в целом, так и отдельных его элементов).

В правовых нормах, однако, находят закрепление не только экономические и политические, но и духовные интересы, выражающие стремление субъекта к интеллектуальному освоению действительности, к познанию ценности существования человека и общества. Содержание и характер духовных интересов в конечном счете определяются исторически меняющимся характером общественного производства.

Важно отметить, что эти интересы, подобно экономическим интересам, прежде чем получить отражение в праве, должны «политизироваться», т. е. пройти через фильтр политических интересов. Лишь как политические интересы того или иного класса они отражаются в целях и в такой форме становятся компонентом воли в праве.177

175   Ленин В. И.   Поли. собр. соч., т. 33, с. 7.

176  С к а з к и и  А.  Д.    Из   истории    социально-политической   и   духовной жизни Запаїной Европы в средние века, с. 108.

177   Как справедливо отмечал Н. Неновски, «право охраняет и регулирует общезначимые интересы  постольку,  поскольку это  не  противоречит классовому интересу»  (Неновски Н. Преемственность в праве. М., 1977, с. 66).

64

>>>65>>>

Сказанное, однако, не исключает того, что духовные интересы представляют собой фактор развития права особого рода. Не случайно, К. Маркс писал, что «право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества».178 В нашей литературе внимание обычно обращается на роль «экономического строя» и реже отмечается воздействие на право «культурного развития общества». Между тем К. Маркс, как видим, указывал на важное значение обоих этих факторов. Культурное развитие общества, конечно, предполагает и определенный уровень духовных интересов людей, в которых оно прежде всего и находит свое выражение. Этот уровень в известной мере определяет и механизм действия права, особенности его функционирования. Поскольку духовные интересы не являются зеркальным отражением материальных условий жизни людей, то особое внимание при социализме уделяется их целенаправленному формированию.

Связь и взаимодействие экономических, политических и духовных интересов, воздействующих на формирование воли в праве, со всей очевидностью подтверждают Марксов тезис о том, что «все юридическое... имеет политическую природу».179 Вместе с тем указанное деление интересов позволяет сделать вывод, что хотя право и существует прежде всего для удовлетворения экономических интересов, но исключительно к ним оно не сводится.

Значение интереса как сущностного момента права всегда подчеркивалось марксизмом. Еще в «Немецкой идеологии» (1845—1846 гг.) К. Маркс и Ф. Энгельс писали: «Помимо того что господствующие при данных отношениях индивиды должны конституировать свою силу в виде государства, они должны придать своей воле, обусловленной этими определенными отношениями, всеобщее выражение в виде государственной воли, в виде закона... Выражение этой воли, обусловленной их общими интересами, есть закон».180 К. Маркс и Ф. Энгельс подчеркивали, что воля господствующего класса не есть акт его произвола, она предопределена его объективными интересами. Эта мысль стала ключевой и при анализе права буржуазии в «Манифесте Коммунистической партии» (1848 г.). Основоположники научного социализма говорили не просто о воле господствующего класса, но о воле, «содержание которой определяется материальными условиями жизни» этого класса.181 Материальные условия не могут выразиться в воле иначе, чем через экономические интересы. Следовательно, и в этом высказывании К. Маркса и Ф. Энгельса речь идет о предопределенности возве-

178  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 19.

179   Там же, т   1, с. 635.

18° Там же, т. 3, с. 322—323. 181 Там же, т. 4, с. 443.

5 Заказ № 192                                                                                                                             65

>>>66>>>

денной в закон воли господствующего класса его интересами. Имея в виду сказанное выше, необходимо признать обоснованным положение, выдвинутое в курсе марксистско-ленинской общей теории государства и права о том, что «сущность права раскрывается через классовый интерес, объективируемый в государственной воле».182 Вместе с тем обращает на себя внимание, что авторы рассматривают интерес иначе, чем это сделано в данной работе, а именно как «осознание объективно возникающих потребностей»,183 «как социально-психологическое

явление».

1S4

Попытка разрабатывать право как выражение интересов господствующего класса была предпринята уже на начальном этапе становления юридической науки в нашей стране. «Для понятия права, — подчеркивал П. И. Стучка, — основное значение имеет классовый интерес. Здесь, конечно, имеется в виду не отдельный интерес отдельных членов класса, который нередко противоречит интересам других членов того же класса, также и не совокупность, как простая сумма интересов, но основной его интерес — интерес класса в целом, который может в данный момент вынужденно или добровольно идти даже на известные компромиссы, уступки».185 В «Руководящих началах по уголовному праву» (1919 г.) право по предложению П. И. Стуч-ки определялось как «система (или порядок) общественных отношений, соответствующая интересам господствующего класса и охраняемая организованной силой его (т. е. классовым государством)».186 Очевидно, что речь в этом определении идет о праве не как о масштабе поведения, а как о результате применения такого масштаба. С самого начала, следовательно, в советском праве было закреплено классовое по своему характеру требование, смысл которого состоял в том, что государство должно охранять только те отношения, которые соответствуют интересам господствующего класса.

Н. В. Крыленко обратил особое внимание на «телесную» (нормативную) конструкцию права и показал, что она также подчинена соответствующим интересам. «Право, — писал Н. В. Крыленко, — есть выражение в писаной форме закона и неписаной форме обычного права — выражение тех общественных отношений людей друг с другом, которые сложились на основе производственных отношений данного общества, имеют своим содержанием регулирование этих отношений  в  интересах гос-

182-м а р ксистско-л е н и не к а я общая теория государства и права: Социалистическое право М    1973  с  27

183 Там же.                                        "

'84 Там же, с. 30.

185 Стучка П. И. Право. — В кн.: Энциклопедия государства и права, т. III, с. 421.                                                                                                   V

'86 Там же, с. 416.

66

>>>67>>>

подетвующего в данном обществе экономического класса и охраняется ее принудительной силой».187

Подход к праву с позиции его детерминации объективными факторами стал общепринятым в нашей науке. При этом в качестве детерминанты обычно называют условия материальной жизни господствующего класса. Но если попытаться определить эти условия, то оказывается, что прежде чем они могут повлиять на поведение людей, они должны получить свое выражение в их интересах. Иными словами, говоря о материальных условиях, мы неизбежно должны говорить и об интересах, в которых они выражаются.

От сущности второго порядка познание углубляется к сущности третьего порядка. Применительно к праву это означает, что следует обратиться к истокам экономических, политических, духовных интересов. Основа экономических интересов — в отношениях собственности. Подчеркивая их значение, К. Маркс указывал: «Вопрос о собственности всегда был жизненным вопросом того или другого ...   класса».188

В теоретическом анализе форм собственности марксизм на первый план выдвигает отношения между собственностью и трудом, между собственником и производителями. Вскрывая суть такого подхода, К. Маркс писал: «Непосредственное отношение собственников условий производства к непосредственным производителям — отношение, всякая данная форма которого каждый раз естественно соответствует определенной ступени развития способа труда, а потому и общественной производительной силе последнего, — вот в чем мы всегда раскрываем самую глубокую тайну, скрытую основу всего общественного строя. . .».189

Следовательно, при анализе сущности права нельзя ограничиваться рассмотрением только отношений собственности, от этих отношений нужно переходить к производственным отношениям. Анализ производственных отношений с точки зрения исследования сущности права необходим для выявления противоречий внутри них и выявления того, как эти противоречия воздействуют на становление интересов, которые отражаются иа содержании правовых притязаний класса.190

Объяснение сущности права третьего порядка, таким образом, позволяет вскрыть определяющую тенденцию в его развитии, показать историю права как движение от способа защиты интересов определенного класса к способу защиты интересов всего  народа.   Именно  характер  производственных  отношений

187 Крыленко Н. В.   Беседы о праве и государстве. М.,  1924, с. 33. •88 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 302.

189   Там же, т. 25, ч. II, с. 354.

190   Об анализе сущностных противоречий внутри  производственных  отношений см.:  Семенов В. С.   Проблема  противоречий в условиях социализма. — Вопросы философии, 1982, № 7.

5*                                                                                                                      67

>>>68>>>

определяет необходимость в праве в тот период совершенствования зрелого социализма, когда в основном стираются классовые различия, но общество еще не становится социально однородным. На данном этапе право выполняет роль регулятора меры труда и меры потребления.191

Исследование истоков политических интересов обращает к экономическим основам существования общества, и, далее, анализ социальных явлений, обусловивших существование права, вновь сопряжен с изучением производственных отношений.

Содержание духовных интересов людей определяется множеством разнообразных факторов. Поэтому реконструкция эта-лов их становления представляется исключительно сложным делом. И все же главное, ведущее звено, определяющее содержа-.ние духовных интересов, выявлено марксизмом с научной точностью— это условия жизни людей, и в первую очередь материальные условия.              _^__-------.^

Таким образом, хотя исследование сущности права с позиции интересов можно начинать с выявления их разнообразных форм, рано или поздно анализ всех других интересов подводит к их обусловленности экономическими интересами. Это и понятно, ибо экономические интересы являются формой выражения общественных отношений, образующих базис общества, а все другие интересы — выражение отношений, образующих надстройку общества.

В каждой из выделенных разновидностей интересов следует дифференцировать классовые, личные, групповые и иные интересы. Наличие их свидетельствует о существовании противоречий внутри самой сущности права. К- Маркс отмечал, что государство зиждется на противоречиях между частными и общими интересами.192 Исходя из тесной связи между государством и правом, есть все основания экстраполировать это высказывание и на право.

В эксплуататорском праве получают отражение и такие интересы, которые соединяют в единое целое все общество. Поэтому право, как и государство, характеризуется общесоциальной функцией. Но не она является ведущей для эксплуататорского права, существование которого определяют в первую очередь интересы господствующего класса. Их влияние выражается в том, что право закрепляет прежде всего преимущества и привилегии этого класса, определяет объем и характер вмешательства государства в экономическую, политическую и духовную жизнь общества.

При социализме обособленность интересов, социальных групп, классов наполняется иным, чем при   капитализме,   конкретно-

191   См. об этом: XXVI съезд КПСС и проблемы теории государства и права. М., 1982, с. 85—86.

192  См.: Маркс К.,    Энгельс Ф.    Соч., т.  1, с. 439—440.

>>>69>>>

историческим смыслом. В условиях, когда ликвидирована частная собственность, исключается антагонизм между этими интересами. Более того, их полная реализация сопряжена с реализацией интересов всего общества. Из этого вытекает и задача социалистического государства — так урегулировать формы взаимодействия интересов, чтобы подчинить их требованиям социалистического и коммунистического строительства.

Идею многопорядковой сущности права одним из первых в нашей литературе сформулировал Л. С. Явич. Сущностью перг: вого порядка он назвал возведенную в закон волю господствующего класса, сущностью второго порядка — притязания индивидов и классов на юридическое и политическое признание их интересов, и, наконец, сущностью третьего порядка — отношения собственности в их вещном содержании и волевом опосредовании.193 Впоследствии Л. С. Явич уточнил понимание им сущности второго порядка, рассматривая ее как притязания на обладание собственностью и властью участников общественных отношений, объединенных в соответствующие классы и слои населения.194

Представляется, что при таком подходе сущности разных порядков выводятся друг из друга и определение права предстает не просто как сумма понятий, выстроенных в ряд, а как строгая логическая последовательность. Из того факта, что могут иметь место разнопорядковые сущности права, вытекает возможность существования различных определений права.

Однако в этой схеме есть моменты, которые вызывают сомнение. Прежде всего схема выступает как бы завершенной. Между тем процесс познания сущности права (как и всякого иного явления) неисчерпаем.195 Нуждаются в уточнении и процессы перехода от сущности одного порядка к сущности другого порядка. В. И. Ленин подчеркивал, что в «собственном смысле диалектика есть изучение противоречия в самой сущности предметов.. .».196 Поэтому переход от сущности одного порядка к сущности другого порядка должен быть показан как следствие противоречивости сущности предыдущего порядка. Причем следует отличать порядки познания сущности права и этапов становления этой сущности. Познание сущности явления идет обычно в направлении, обратном реальному процессу формирования сущности: сначала познается та сущность, которая «ближе» к исследователю. Выше речь шла именно о порядках познания сущности. «„Сущность" вещей или „субстанция",—

193  Яви ч Л. С. Общая теория права, с. 88—92.

194   Явич Л. С.  1)  Право развитого социалистического общества: Сущность и принципы. М., 1978, с. 17; 2) Сущность, содержание и форма в праве.— В кн.: Методологические проблемы советской юридической науки, с. 44.

195  См.: Ленин В. И.  Поли. собр. соч., т. 29, с. 227. 19в Там же.

f-9

>>>70>>>

отмечал В. И. Ленин, — тоже относительны; они выражают только углубление человеческого познания объектов».197

Имея в виду сказанное, следует подчеркнуть, что становление сущности первого порядка связано с противоречиями внутри сущности второго порядка и т. д. Применительно к рассматриваемому вопросу это означает, что противоречия в производственных отношениях отражаются на содержании интересов господствующего класса, требующих своей реализации посредством использования правовой формы. Познание сущности драва идет обратным путем.

Л. С. Явич в принципе также исследует сущность права, исходя из его сущности предыдущего порядка. Однако вызывает сомнение его стремление объяснить сущность второго и третьего порядков, основываясь соответственно на анализе противоречий внутри сущности первого и второго порядков. Вряд ли, например, противоречия внутри возведенной в закон воли господствующего класса позволяют обосновать притязания субъектов на -обладание собственностью и властью, а те, в свою очередь, отношения собственности в их вещном содержании и йолевом «опосредовании.

Существование у права «многопорядковой» сущности, конечно, нельзя интерпретировать как наличие у права одновременно нескольких сущностей. В. С. Нерсесянц безусловно прав, подчеркивая это.198 Но речь может и должна идти о различных этапах становления и развертывания сущности права и в связи с этим о различных определениях одной и той же сущности. Не выяснив диалектики сущности права первого порядка, в которой в снятом виде представлены сущности других порядков, мы не сможем объяснить и самого права как исторически необходимого условия функционирования определенных общественных отношений, как специфического способа их регулирования.

В данной работе предложен вариант исследования сущности права несколько иной, чем в работах Л. С. Явича, — от воли господствующего класса к его интересам и, далее, к производственным отношениям. По мнению автора, эта схема конкретизирует отдельные элементы выдвинутой Л. С. Явичем конструкции. Вместе с тем в ней находят отражение и такие проблемы, как нравственная сущность права, его познавательная ценность и другие, которые оказались за пределами названной конструкции. Например, в юридической литературе в последние годы делается особый акцент на том, что право — это мера сво-

•97 Там же, т. 18, с. 277.

198 Нерсесянц В. С.  Право:  многообразие    определений и единство •понятия. — Советское государство и право,  1983, № 10, с. 31.

70

>>>71>>>

боды.199 Отдавая должное определенным преимуществам такого подхода, все же отметим, что вне связи свободы с интересами невозможно уяснить, в чем смысл права как меры свободы. Абстрактная мера свободы не может стать ни масштабом права, ни даже масштабом поведения отдельной личности. Человек использует свободу не только ради того, чтобы быть свободным; он хочет быть свободным, чтобы реализовать свои цели, удовлетворять свои интересы. Человек в классовом обществе вообще в состоянии ощущать свою свободу лишь как член того или иного сословия, социальной группы,200 носитель тех или иных классовых интересов.

Важно подчеркнуть, что действительная свобода — это не просто любая свобода выбора субъектом того или иного образа действий. Марксизм особо акцентирует внимание на том, что субъект свободы познает необходимость и действует в соответствии с познанной необходимостью. Свобода, указывал Ф. Энгельс, «.. .состоит в основанном на познании необходимостей природы... господстве над нами самими и над внешней природой. . .».201 Чем свободнее, например, суждение законодателя (как и вообще всякого лица) по тому или иному вопросу, тем с большей необходимостью определяется содержание этого суждения. Социалистическое право является воплощением свободы, поскольку оно отражает историческую необходимость соответствующего регулирования отношений между людьми и его нормы отвечают требованиям социального прогресса.

Познание сущности права, отражая различные аспекты ее становления и развертывания, в конце концов должно привести к тому, чтобы такие категории, как «возведенная в закон государственная воля», «интерес господствующего класса», «мера свободы» и т. д. нашли столь же определенное место в общей картине сущности, как химические элементы в таблице Менделеева.

199  Нерсесянц В. С.   Логическое и историческое в познании государства  и права. — В  кн.:  Методологические  проблемы  советской  юридической науки, с.  188 и др.; Алексееве   С.   Общая теория права, т. 1. М., 1981, с. 72, 75.

200  Спиридонов Л. И.   Социальное развитие и право. Л., 1973, с. 97.

201  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 116.

>>>72>>>