§ 3. ИНТЕРЕСЫ И ПРАВОТВОРЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГОСУДАРСТВА

К. Маркс характеризовал отношения между классами антагонистического общества как политические.97 Это означает, что они связаны с борьбой за государственную власть. Причем тот класс, который осуществляет государственную власть, получает возможность издавать нормы права. «Чтобы запрещать или предписывать, — указывал В. И. Ленин, — надо быть властью в государстве».98

Правовые нормы — это элемент государственной жизни и только поэтому элемент общественной жизни. Общества, не знавшие государственной формы организации, не знали и цивилизованной формы права. Следовательно, неприемлемо утверждение А. П. Дудина о том, что в общественных отношениях «складываются принципиально разные, противоречивые (противоположные) правила поведения, нормы права. Не все эти нормы,— пишет автор, — становятся официальным, формальным правом».99 Таким образом, автор допускает существование правовых норм, которые не являются «официальным», т. е. установленным государством правом. Но тогда какова реальная сила этих правовых норм, чем (какими средствами) обеспечивается их реализация, куда и в каком порядке можно обратиться в целях осуществления предоставляемых лицу прав?

Ответы на эти вопросы подводят к выводу, что «неофициальные»   нормы,   не   являясь   выражением   государственной

96   Плеханов Г. В.   Избр. философ, произв., т. 2, с. 200.

97   См: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 63, 353.

98  Ленин В. И.  Поли. собр. соч., т. 32, с. 340.

99  Д у д и н А. П. Диалектика правоотношений. Саратов,  1983', с. 79.

3*

>>>36>>>

воли, не могут основываться на принудительной силе государства. Нет смысла оспаривать регулятивную роль множества социальных норм, действующих в обществе, но нельзя объявлять их юридическими нормами. Совершенно ясно, что даже если кто-нибудь и будет считать такие нормы правовыми, то ссылка на них не возымеет соответствующего воздействия на государственную власть. Более того, если они будут противоречить «официальным» нормам, то нетрудно предсказать, какую позицию в этом случае займут государственные органы. Нельзя забывать также, что государство само вынуждено считаться с официальными нормами, ибо в противном случае уничтожило бы свою собственную правовую основу. Государство и право не существуют друг без друга. Чтобы «взаимно гарантировать свою собственность и свои интересы»,100 индивиды, принадлежащие .к господствующему классу, должны были принять такую «форму организации»101 как государство.

Этим же целям служит и право. «Господствующая часть общества, — писал К. Маркс, — заинтересована в том, чтобы возвести существующее положение в закон и те его ограничения, которые дамы обычаем и традицией, фиксировать как законные ограничения».102 Поэтому правовые нормы, как и государство, с момента своего установления выражают интересы и волю победившего класса.103

Посредством правовых норм господствующий класс придает юридическое значение реализации своих интересов. К. Маркс и Ф. Энгельс писали, что охрана этих интересов в эксплуататорском обществе приобретает форму права.104

Буржуазные правоведы в ряде случаев также связывают •существование права с охраной интересов. Таковой была, например, позиция Р. Иеринга, сформулированная им в книге -«Цель в праве». Своеобразной модификацией учения Р. Иеринга стала теория, выдвинутая дореволюционным русским правоведом Н. М. Коркуновым, который рассматривал право как разграничение интересов.105 Характерно, что обе эти концепции игнорировали проблему антагонистических противоречий в классовом обществе. Поэтому роль права они сводили к охране (или разграничению) интересов абстрактных индивидов. Р. Паунд, Ю. Стоун и другие буржуазные юристы, следуя этой традиции, изображают эксплуататорское право как средство гармонизации индивидуальных и общественных интересов и тем самым также маскируют его действительную сущность.

100 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 62.

lot Там же.

102 Там же, т. 25, ч. II, с. 356.

юз См.: там же. т. 7, с. 40—45.

104 См : там же, т. 3, с. 337.

Ю5 Экимов А. И.  Коркунов. М., 1983.

36

>>>37>>>

Напротив марксистское учение о праве акцентирует свое внимание на антагонизме классовых интересов, присущем эксплуататорскому обществу. Интерес эксплуатируемого класса всегда и везде требует упразднения эксплуатации, а вместе с этим и эксплуататорского класса с его специфическими интересами. Соответственно интерес господствующего класса, нашедший отражение в установленном им праве, заключается в том, чтобы сохранить отношения эксплуатации и угнетения. Поэтому не охрана или разграничение интересов абстрактных индивидов, а охрана интересов господствующего класса, их удовлетворение за счет интересов эксплуатируемых масс составляют действительную основу существования и функционирования эксплуататорского права.

Ликвидация частной собственности >на орудия и средства производства закономерно приводит к устранению классовых антагонизмов. Природа классовых интересов в нашей стране обусловлена прежде всего ведущей ролью государственной социалистической собственности, когда каждый член общества выступает совладельцем основных средств производства, принадлежащих государству. Особенность другой основной формы собственности в СССР — колхозно-кооперативной заключается в том, что участие в распоряжении ею не вызывает для трудящегося принципиально нового отношения к государственной собственности: он по-прежнему остается ее совладельцем; изменяются лишь формы участия в управлении ею. Наконец, личная собственность также носит социалистический характер, поскольку она объективно заключает в себе общественную собственность, как свой источник и как свою основу. В этом и состоит действительная причина единства общественных, коллективных и личных интересов при социализме.108

Еще одна особенность интересов при социализме определяется тем, что в нашем обществе нет и не может быть социальных групп и классов, которые были бы слепым орудием чуждой им политики правящих группировок. Выбор основного направления развития общества осуществляется при социализме согласованно и сознательно всеми классами и слоями населения.

Все это соответствующим образом влияет и на социалистический правотворческий процесс. В центре его находятся интересы всего общества, ибо они совпадают по своему содержанию с общегосударственными интересами.  Государство при  социа-

106 Иногда в литературе утверждают, что принцип единства общественных и личных интересов вытекает из гуманистической сущности социалистического общества (Корельский В. М., Дюрягин И. Я. [Рец. на кн.:] В. В. Копейчиков. Конституция развитого социализма: теоретические основы, сущность и функции. Киев, 1979. — Советское государство и право, 1981, № 1, с. 149). — В таком высказывании отражены лишь «производные», а яе «сущностные» причины указанного единства, ибо сам гуманистический ла-рактер социалистического права обусловлен в конечном счете особенностями социалистического  типа  производства,  социалистической  собственности.

37

>>>38>>>

лизме впервые в истории не только формально, но и фактически становится представителем всего народа.

Имеет свои особенности при социализме и категория интереса личности. В ее структуре нынче яснее, чем когда-либо прежде, выдвигается на передний план общественное содержание. В связи с этим иногда даже говорят о личных и общественных интересах личности.107 Общественные интересы личности отражают ее свойства как члена общества, класса, социальной группы, коллектива. Личные интересы сопряжены с особенностями удовлетворения потребностей данной личности.

Соглашаясь с такой классификацией по существу, все же нельзя не обратить внимание на то, сколь часто «личный интерес» и «интересы личности» отождествляются и как это отрицательно сказывается на уровне научного понимания той или иной проблемы. Традиция в этом отношении столь сильна, что, видимо, остается только признать равнозначный смысл за обоими терминами. Вместе с тем экспликация этих терминов в научной теории требует выделения двух сторон, обозначаемых ими — частных и общих интересов личности.

Для человека все интересы свои: и частные, и общие. Но роль и место этих интересов в поведении человека меняются от общества к обществу. В условиях эксплуатации и угнетения именно частные интересы определяют прежде всего поступки человека. Здесь, как отмечал К. Маркс, «каждый заботится лишь о себе самом»,108 поэтому интересы личности фактически сливаются с частными интересами.

С созданием социалистической собственности коренным образом меняется соотношение частного и общего (общественного) в структуре интересов личности. Успех каждого труженика социалистического общества объективно неотделим от общих результатов работы. Из общего достояния, созданного совместным трудом, каждый получает долю продукта, соразмерную его трудовому вкладу. Интересы личности и общегосударственные, общественные интересы становятся внутренне связанными, взаимообусловленными.

Все это определяющим образом воздействует и на принципы учета интересов в правотворческой деятельности. Социалистическое государство, решая историческую задачу «обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества»,109 стремится к тому, чтобы и личные, и общественные интересы получили максимально благоприятные условия для своего удовлетворения. В юридических нормах это выражается в установлении взаимных прав и обязанностей государства и личности. Например, советское патентное законода-

107  Л а в р и н е н к о В. Н.   Проблема социальных интересов в ленинизме, с. 173.

108  Маркс К., Энгельс Ф.   Соч., т. 23, с. 187. к» Л е н и н В. И.  Поли. собр. соч., т. 6, с. 232.

38

>>>39>>>

тельство направлено на то, чтобы, с одной стороны, содействовать изобретательской деятельности, внедрению изобретений в производство, а с другой — обеспечить за изобретателем определенные привилегии. В этом случае интересы государства и личности рассматриваются как равноценные.

Но иногда субъект противопоставляет свои частные интересы, обусловленные случайными обстоятельствами, общегосударственным. В чем же тогда может заключаться гармоническое сочетание личных и общественных интересов? Поскольку при социализме общегосударственный интерес затрагивает самое существование личности, т. е. является ее коренным (общим) интересом, то гармоническое сочетание интересов в указанном случае выражается в признании приоритета общегосударственных интересов.110

Реализуя принцип приоритета общественных интересов, имеющих жизненно важное значение для личности, советское законодательство утверждает принцип полной и всесторонней реализации политической власти, закрепляет особые условия защиты социалистической собственности, обеспечивает оплату труда каждого по его количеству и качеству.

Требование соблюдения приоритета общегосударственных интересов обращено не только к отдельным гражданам, но и ко всем должностным лицам, государственным и общественным организациям. Так, ст. 146 Конституции СССР устанавливает, что «местные Советы народных депутатов решают все вопросы местного значения, исходя из общегосударственных интересов и интересов граждан, проживающих на территории Совета...».

Проявлением гармонического сочетания различных интересов в правотворческой деятельности являются и те положения законодательства, на основе которых государственные, кооперативные и общественные организации, а также отдельные граждане в целях реализации предоставленных им прав могут опираться на поддержку государственной власти. Например, осуществляя непосредственное руководство колхозами, определяя цены на товары, покупаемые у них и т. д., государство в то же время охраняет интересы колхозов при установлении ими отношений с различными хозяйственными организациями, действующими в сельской местности.

XXVI съезд КПСС выдвинул задачу всестороннего «учета особенностей и интересов каждой группы нашего общества».111 С точки зрения правотворческой деятельности это означает дальнейшее совершенствование системы прав и обязанностей, ■посредством которой осуществляется государственное управление. По тому, какие именно интересы яаходят отражение в зако-

110 о приоритете общественных интересов как выражении их гармонического сочетания с личными интересами см.: Лавриненко В. Н. Пробле-■ма социальных интересов в ленинизме, с. 177.

ні Материалы  XXVI съезда КПСС. М., 1981, с. 54.

39

>>>40>>>

нодательстве, можно судить о его действенности и жизнеспособности.

Социалистическое общество вырабатывает демократический механизм выявления интересов различных социальных групп, коллективов и всего общества, позволяющий учитывать их в правотворческой деятельности, согласовывать между собой. Ядром этого механизма является Коммунистическая партия, соединяющая в единый поток устремления всех советских людей. Под ее руководством работают все государственные и общественные организации, в том числе правотворческие органы. Партия, разумеется, не подменяет эти органы. Смысл ее руководства в том, чтобы обеспечить демократический характер правотворческого процесса, чтобы формы и содержание деятельности правотворческих органов отвечали интересам всего народа. Руководство Коммунистической партии обеспечивает решение всех государственных вопросов с точки зрения общенародных, а не групповых или ведомственных интересов. Осуществляя анализ конкретной ситуации в соответствии с требованиями марксистско-ленинской теории, опираясь на опыт социалистического и коммунистического строительства в нашей стране и братских странах социализма, Коммунистическая партия выдвигает в повестку дня такие задачи, которые соответствуют объективным закономерностям общественного развития и являются выполнимыми с точки зрения наличных средств.

Деятельность правотворческого органа в плане реализации им общественных интересов направлена на выработку соответствующих правовых целей и установление средств, с помощью которых данные цели могут быть реализованы.

В связи с этим остановимся прежде всего на вопросе о классификации правовых целей, тем более, что он не подвергался подробному разбору в юридической литературе. Такая классификация в определенной мере может служить повышению уровня правотворческой работы, создает ориентиры для нее.

Как известно, воздействуя на поведение людей, законодатель в одних случаях преследует только наступление изменений в самом поведении, в других — наступление таких последствий целиком подчиняется им созданию материального предмета. Первые цели являются функциональными, вторые — предметными. Поскольку нормы права непосредственно могут оказывать только идеологическое, а не материальное воздействие, то, включая предметные цели, они тем самым включают и функциональные цели. Последние в реализованном виде приобретают значение средства при осуществлении предметных целей.

Законодатель в предметной цели предвосхищает результат, выражающийся в том или ином предмете, но сам этот результат всегда является следствием определенного поведения тех или иных субъектов. Различение функциональных и предметных целей  имеет  существенное  значение  при   решении  проблеми

40

>>>41>>>

эффективности права.112 Дело не должно сводиться исключительно к конечному результату, который достигается с помощью правовой нормы. Фактически вопрос значительно сложнее — рассматривать ли эффективность правовых норм как достижение исключительно предметных целей, либо следует учитывать и итоги реализации функциональных целей. По-видимому, применительно к различным отраслям права этот вопрос решается неодинаково. Например, в процессуалыном праве на первый план выступают функциональные цели, а в материальных отраслях права — предметные. Кроме того, деление на функциональные и предметные цели приобретает особый смысл для измерения эффективности отдельных правовых норм. Для права важен не любой результат поведения, а лишь тот, который достигнут в результате деятельности, предписываемой или допускаемой им. Недостаточно, например, суду определить правильную меру ответственности; необходимо, чтобы она была установлена при соблюдении законной процедуры.

С другой стороны, неоправданно сводить проблему эффективности лишь к вопросу о функциональных целях. Это означало бы низведение значения итогов деятельности до простого акта случайности (гносеологический аспект проблемы). Но есть еще социальный аспект этой же проблемы. Он заключается в обеспечении социально-классовой направленности правового регулирования. Важно не само по себе правомерное поведение, а лишь то, которое ведет к определенным социально значимым результатам. Сопоставление результатов действия правовых норм с предметными целями способствует выяснению сущности правового воздействия на поведение людей, раскрывает правовое регулирование как классово целесообразное упорядочение поведения людей.

Всякая цель, будучи направленной на удовлетворение конкретной потребности, должна иметь строго определенный объект. Из этого следует, что цели, закрепляемые в нормах права, должны различаться между собой и по объекту, а именно как цели различных сфер деятельности. Можно выделить цели права, цели отраслей и подотраслей права, цели институтов и отдельных групп (совокупностей) норм.

В зависимости от того, охватывают ли цели в нормах права результат, которого добивается законодатель, полностью или частично, или выражают лишь составные части этого результата, они подразделяются на общие и частные. Общий или частный характер цели определяется при сравнении ее с другими целями. Одна и та же цель может выступать в одном случае как общая, в другом — как частная. Соотношение общих и частных целей необходимо рассматривать на основе диалектики ^целого и части. К примеру, цели советского правосудия, сфор-

П2 Эффективность правовых норм. М.,   1980, с. 36—-37.

41

>>>42>>>

мулированные в ст. 2 Основ законодательства о судоустройстве Союза СССР, союзных и автономных республик, могут быть рассмотрены как общие цели (целое частных целей) по отношению к целям советского уголовного судопроизводства, сформулированным в ст. 2 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, и к целям советского гражданского судопроизводства, закрепленным в ст. 2 Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик.

Правотворческая деятельность должна строиться на учете как общих, так и частных целей. Игнорирование частных целей ведет к тому, что нормы теряют свойство конкретности. В результате применение нормы становится фактически невозможным. С другой стороны, общие цели также должны закрепляться в юридических актах, ибо они в идеальной форме показывают тот результат, к которому приводит осуществление различных частных целей и тем самым выявляют действительную цель той или иной частной деятельности. Общие цели, выражаемые в нормативно-правовых актах, должны быть соответствующим образом конкретизированы в частных целях, а для частных целей должны быть указаны общие цели. Смысл включения преамбул в нормативно-правовые акты и заключается в том, чтобы раскрыть общие цели правовых норм, показать, к чему должно привести совокупное осуществление данной группы норм.

С точки зрения значения для удовлетворения тех или иных потребностей, цели в нормах права подразделяются на главные и неглавные. Нахождение главной цели связано с определением важнейших звеньев в социально-исторических процессах. В. И. Ленин писал: «Надо уметь найти в каждый особый момент то особое звено цепи, за которое надо всеми силами ухватиться, чтобы удержать всю цепь и подготовить прочно переход к следующему звену, причем порядок звеньев, их форма, их сцепление, их отличие друг от друга в исторической цепи событий не так просты, и не так глупы, как в обыкновенной, кузнецом сделанной цепи».113

Главные цели закрепляют отдельные основные моменты нормативно-правового регулирования общественных отношений. Будучи сформулированными в нормах права, они становятся руководящим принципом как в деятельности правотворческих, так и правоприменительных органов. В качестве примера можно сослаться на ст. 13 Конституции СССР, которая устанавливает, что «в личной собственности граждан могут находиться предметы обихода, личного потребления, удобства и подсобного домашнего хозяйства, жилой дом и трудовые сбережения... Имущество, находящееся в личной собственности или в пользовании граждан, не должно служить для извлечения нетрудовых дохо-

нз Ленин В. И.  Поли. собр. соч., т. 36, с. 205. 42

>>>43>>>

дов, использоваться в ущерб интересам общества». В соответствии с таким определением целевого 'назначения личного имущества нормами права запрещается спекуляция им (ст. 154 УК РСФСР), сдача внаем за плату, превышающую установленные размеры (ст. 57 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик), использование для занятия запрещенными промыслами (ст.ст. 162, 163, 164 УК РСФСР), частнопредпринимательской деятельности, коммерческого посредничества (ст. 153 УК РСФСР) и других целей, противоречащих ст. 13 Конституции СССР.

Различие между главными и неглавными целями в нормах права не следует понимать как нечто раз и навсегда данное. Интересы вызывают постановку тех или иных целей, они же обусловливают «расстановку акцентов». Например, на нынешнем этапе развития нашего общества особое внимание уделяется упразднению препятствий, мешающих эффективному использованию приусадебных хозяйств для выполнения важнейшей народнохозяйственной задачи — обеспечения наиболее полного удовлетворения потребностей трудящихся в продовольственных товарах. Соответственно и правовые нормы должны быть подчинены осуществлению этой цели.

Содержание ставящихся целей, как уже отмечалось, всегда отражает потребности и интересы людей, но это не зеркальное отражение, ибо в цели репродуцируется не просто наличная действительность, а ее будущее, желаемое и возможное, с точки зрения субъекта, состояние. Следовательно, вполне правомерна и, более того, необходима постановка вопроса о том, в какой мере содержание целей в нормах права соответствует объективным закономерностям социального развития. В зависимости от этого одни цели можно назвать объективно истинными, научно обоснованными, другие — объективно ложными. Определять их как истинные или ложные,114 по нашему мнению, не вполне точно. Всякая цель есть идеально существующий, желаемый результат действий субъекта и уже поэтому является его подлинной, т. е. истинной целью. Субъект не может ставить и преследовать ложные, с его точки зрения, цели. Истинность или ложность целей, в том числе правовых, отражает лишь соот-носимость их с закономерностями объективного развития, с объективными интересами рабочего класса и всех трудящихся.

Чтобы цель в норме права была реализована, недостаточно только ее соответствия объективным закономерностям и объективным интересам. «История, — писал В. И. Ленин, — вовсе не идет таким простым и гладким путем, чтобы всякое исторически назревшее преобразование означало тем самым достаточную зрелость и силу для проведения этого преобразования».115 Для

114 См., напр.: Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975, с. 201—206.

45 Ленин В. И.   Поли. собр. соч., т. 20, с.  152—153.

43

>>>44>>>

осуществления цели необходимо еще, чтобы в наличии имелись все необходимые средства, которыми и определяется ее реальная исполнимость, зрелость. Истинность и реальность цели могут не совпадать друг с другом: истинная цель в некоторых случаях выступает как нереальная, а реальная цель иногда бывает неистинной. С помощью правовых средств можно осуществить преобразование, которое, однако, не будет соответствовать объективным закономерностям общественного развития. И наоборот, невозможность немедленного осуществления цели не снимает вопроса о ее истинности. Из того что цель сформулирована в норме права, она автоматически не приобретает признаков истинности и реальности. Поэтому критический подход необходим и к действующим нормам права.

Убеждение в эффективности ставящихся и преследуемых правовых целей, таким образом, связано с их научным обоснованием, с установлением объективных критериев для такого обоснования. Все эти критерии могут быть подразделены на две группы: качественные и количественные.

В роли качественных критериев выступают объективные общественные законы, открытые марксизмом-ленинизмом. Познание их позволяет проникать в самую суть социальных явлений. Но поскольку законы как выражение необходимости неотделимы от всеобщего,116 то они проявляют свое действие лишь в статистическом множестве явлений, и, стало быть, с их помощью могут исследоваться лишь статистические множества явлений. Отдельное явление не подчиняется детерминирующему воздействию того объективного закона, который определяет процессы во множестве явлений.

Достаточно сосредоточить внимание на отдельном явлении, как место закономерного процесса, ранее установленного для множества явлений, заменяется случайностью. То, что было предсказуемым процессом для большого количества явлений, превращается во взрывные, непредсказуемые изменения изолированной единицы. Объективные законы определяют общее направление человеческой деятельности, общую объективную тенденцию исторического процесса, но не определяют фатально, как нечто неизбежное, каждый в отдельности акт деятельности человека, конкретные поступки людей.117

Методы качественного познания социальной реальности имеют, таким образом, значение лишь при постановке достаточно общих целей, например, цели отрасли, института права.

Л8 «Необходимость, — отмечал В. И. Ленин, — неотделима от всеобщего» (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 72).

117 Разоблачая антимарксистские измышления Каутского, В. И. Ленин писал: «Если бы Каутский хотел серьезно и честно рассуждать, он бы спросил себя: бывают ли исторические законы... не знающие исключений? Ответ был бы: нет, таких законов нет. Такие законы имеют в виду лишь типичное»  (Ленин В. И.   Поли. собр. соч., т. 37, с. 246—247).

>>>45>>>

їо поскольку речь идет о постановке той или иной конкретной непосредственной или ближайшей цели, которой должен руководствоваться субъект,   эти   методы   оказываются   недостаточ-

ІЬІМИ.

Понятно, например, что содержание советских законов долено соответствовать объективным закономерностям развития эбщества. Однако остается вопрос, как на практике определить, соответствует ли содержание конкретной нормы этим закономерностям или нет? В таких случаях и возникает необходимость в количественных критериях.118

В последние годы было сделано немало для того, чтобы установить эти количественные критерии. Но и ныне использование количественных методов в правоведении встречается с рядом трудностей, обусловленных тем, что недостаточно отработана методика этих исследований и не во всех областях правовой жизни могут быть использованы одни и те же приемы количественного анализа.119

Всегда были и будут такие сферы жизни, относительно которых человек не располагает полным знанием. Не раскрыты еще и все социальные законы.120 В этом кроется одна из причин того, что цели, ставящиеся людьми, и результаты, достигаемые ими, никогда полностью не совпадают.

Отсутствие в ряде случаев у законодателя объективных критериев при постановке правовых целей создает возможности для волюнтаризма, субъективизма в правотворчестве. Законодатель может считать, что свободен действовать по своей воле, в то время когда он в действительности такой свободой не обладает. «Расширение» сферы его свободы происходит за счет включения в нее «кажимости» свободы, представлений, являющихся неадекватным отражением действительных общественных отношений.

И наоборот, познание реальных отношений и связей в обществе сужает эту сферу «расширенной» свободы, не допуская в нее «кажимость» свободы. Оно приводит к ограничению числа возможностей, из которых может выбирать субъект, но одновременно может обусловить такое направление его действий, кото-

I'8 Подчеркивая значение этих критериев, И. И. Карпец писал: «Вводиться или отменяться уголовный закон должен только после социологического анализа отношений, которые либо должны браться под защиту закона и влечь наказание, либо, наоборот, выводиться за рамки уголовного законодательства. Введение уголовного закона оправдано лишь тогда, когда количественный анализ тех или иных явлений показывает, что воздействие на эти явления будет обеспечено уголовным законом, наказанием» (К а р-тіец И. И. Наказание. Социальные, правовые и криминологические проблемы. М., 1973, с. 88).

чэ Козлов В. А., Суслов Ю. А. Конкретно-социологические исследования в области права. Л., 1981.

120 Ф е д о с е е в П. Н. Заключительное слово на Третьем Всесоюзном совещании по философским вопросам современного естествознания. — Вопросы философии, 1982, № 2, с. 16.

45

>>>46>>>

рое без соответствующего знания не могло быть избрано, позволяет сделать выбор, единственно правильный в данной ситуации. Субъективизм заключается в принятии решений, постановке целей, которые фактически не соответствуют объективным законам,121 исходит из несозревших возможностей, берется за осуществление задач, для реализации которых еще не созрели условия.

Объективно нереальные или объективно ложные цели, будучи возведены в ранг юридических законов, требуют своего исполнения со стороны людей и тем самым определяют их судьбы. Непродуманный закон не только не достигает цели, ради которой создан, но порой даже активно действует вразрез с намерениями его создателей. При создании законов, при постановке правовых целей нельзя полагаться лишь на обыденные представления, эмоции и интуицию. Закон требует четкого научного обоснования.

XXVI съезд КПСС ориентировал юридическую науку на то, чтобы не удовлетворяться достигнутым, решительнее бороться со схоластическим теоретизированием, глубже и смелее анализировать явления социальной жизни. Например, необходимо до конца выяснить, как нормативные положения, зафиксированные в юридических актах, трансформируются в мотивы конкретного поведения отдельного человека. Важно определить специфику мотивационной роли норм различных отраслей права и норм в пределах одной и той же отрасли. Представляет интерес и вопрос о том, почему одна и та же норма оказывает различное мотивационное воздействие на поведение субъектов, находящихся в сходных социальных условиях. Механизм конформного поведения, его влияние и роль в общей структуре поведения человека также в значительной мере остается нераскрытым. Целенаправленное исследование этих проблем, расширяя горизонты юридической науки, способно принести большую пользу законодателю, всему обществу.

Проблема эффективности правовой нормы не сводится лишь к вопросу о том, реализуются ли ее цели. Важно соотносить полученный результат не только с целью, но и со средством осуществления цели. Тогда, кстати, отпадает и обосновываемая рядом авторов 122 необходимость противопоставления эффективности нормы и ее экономичности. Экономичность — это в такой же мере составной элемент общего понятия эффективности, в какой цель и средство представляют собой компоненты, образующие норму права. При изучении эффективности правовой нормы необходимо рассматривать полученный результат и в связи с той потребностью, удовлетворению которой норма служит. Эта «потребностная эффективность» более полно   раскры-

'2! Федосеев П. Н. Диалектика общественной жизни. — Проблемы мира и социализма, 1981, № 9, с. 28.

122 Эффективность  правовых норм, г 61—67.

46

>>>47>>>

вает смысл правовой нормы, поскольку в ней могла быть неправильно поставлена цель или неправильно выбраны средства. При изучении эффективности нельзя упускать из виду и того, что одна и та же юридическая норма в различном окружении действует по-разному. Оборвать искусственно эти связи — значит исказить действительную картину правовой жизни.

Цели, закрепляемые в нормативно-правовых актах, с точки зрения последовательности во времени, в течение которого они должны быть осуществлены, подразделяются на ближайшие и перспективные. Ближайшие цели выражают задачи правового регулирования в данный конкретный момент и подлежат непосредственному осуществлению; перспективные — выражают результаты, которые могут быть достигнуты посредством реализации ближайших целей. Дифференциация ближайших и перспективных целей отражает учет субъектом тех средств, которые необходимы для реализации цели. Если имеются все необходимые условия для реализации конкретной цели, то она является ближайшей. Если же этих условий еще нет в наличной действительности и они только подлежат созданию, речь идет о перспективной цели.

Законодатель, формулируя ту или иную цель в виде нормы права, имеет в виду осуществление ее именно в данный конкретный момент. Стало быть, эта цель должна быть обеспечена всеми необходимыми средствами для своего осуществления, т. е. быть ближайшей целью. Если бы правовая норма включала в себя и перспективные цели, то эти цели в конкретный отрезок времени не могли бы быть реализованы, выражаясь словами Ф. Энгельса, «по недостатку средств».123 Следовательно, норма права не смогла бы оказать регулирующего воздействия на наличные общественные отношения и оказалась бы бессмысленной в качестве обязательного правила поведения.124

Следует согласиться с высказанной в юридической литературе мыслью, что указание перспективных целей в нормативно-правовых актах «само по себе имеет общеполитическое, а не нормативно-юридическое значение».125 Не случайно, по-видимому, постановка ближайших целей сопряжена с формулиро-

123  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 306.

124  Уместно в этой связи напомнить следующее высказывание М. И. Калинина по поводу проекта Закона о браке, семье и опеке.  «Главная задача, — говорил он, — уловить все то, что есть прогрессивного, и вместе с тем не забежать чересчур далеко вперед, чтобы не сделать закон  абстрактным, не сделать его бестелесным...»  (Калинин М. И. Статьи и речи. М., 1936, с  201).

125  Н е д б а й л о П. Е.   Применение советских правовых норм. М., 1960, с   109. — Таким образом, круг целей, фиксируемых в нормативно-правовых актах, может быть шире, чем круг целей, закрепляемых посредством юридических норм. Не все цели, получающие выражение   в  нормативно-правовых актах, выступают в то же время как цели в нормах. В этом и заключается, на наш взгляд, единственное различие между понятиями «цель в норме» и «Цель в нормативно-правовом акте».

47

>>>48>>>

ванием прав и обязанностей субъектов; перспективные же цели имеют в виду результаты, которые охватывают изменения, осуществляемые не только с помощью права, но и других социальных феноменов.

Во всякой деятельности, в том числе и в правотворческой, важно правильно сочетать ближайшие цели с перспективными. Игнорирование значения ближайших целей отвлекает от насущных задач, превращает юридические нормы в декларации, оторванные от средств, с помощью которых они могли обрести действительность в реальных связях и отношениях. Если ближайшие цели не ставятся, то этим закрывается путь к реализации перспективных целей. С другой стороны, умаление значения перспективных целей в нормотворческой деятельности способствует внесению стихийности в нее, нарушает ее целесообразный характер.

По мере того как реализуются ближайшие цели, перспективная цель постепенно трансформируется в ближайшую, в ту, которой непосредственно руководствуется в своих действиях субъект. Однако движение к осуществлению перспективной цели — не прямолинейный процесс. В ходе его развертывания могут ставиться такие промежуточные (ближайшие) цели, которые, если анализировать их, абстрагируясь от конкретно складывающейся ситуации, в отдельных случаях могут рассматриваться даже как противоречащие перспективной цели.

Основание возникновения всякой цели — не в другой цели, как утверждает идеалистическая философия, а в объективной реальности, в интересах людей. Ставить непосредственные цели без учета конкретной обстановки, конкретных интересов — значит отрывать их от средства, а таким образом, и вовсе лишать качества цели.

Перспективная цель, поставленная субъектом, не определяет «жестко» тех промежуточных ближайших целей, которые в данный момент должны преследоваться.

К примеру, из того факта, что советские социалистические общественные отношения развиваются в направлении их преобразования в коммунистические, при которых не будет существовать правового принуждения, вовсе не следует, что можно уже сейчас не заботиться о дальнейшем укреплении общественного порядка. Недооценка роли органов государственного принуждения могла бы нанести существенный вред интересам нашего общества и в конечном счете делу коммунистического строительства.

В ходе движения к перспективной цели может произойти не только сужение сферы государственного принуждения, потеря некоторыми нормами юридического качества, но и противоположное явление — распространение принуждения на области, в которых оно ранее вовсе не применялось. Так, в последние годы все настойчивее выдвигается требование о необходи-

48

>>>49>>>

мости более четкого урегулирования сферы потребления, с тем чтобы перекрыть скрытую от глаз общества форму перераспределения доходов населения и потребительских товаров. «Нужно,— говорилось на XXVI съезде КПСС, — всеми организационными, финансовыми, юридическими средствами накрепко закрыть всякие щели для тунеядства, взяточничества, спекуляции, для нетрудовых доходов, любых посягательств на социалистическую собственность».12" В числе предложений, выдвинутых на страницах периодической печати, называются, например, совершенствование системы налогов на доходы от личного подсобного хозяйства (с безусловным изъятием в пользу государства дифференциальной ренты, определяемой особо благоприятными природно-климатическими условиями отдельных регионов), создание новых организационных форм для оказания различных услуг населению со стороны «частников» (кооперативы бытовых услуг, работа отдельных групп мастеров по договорам с государством, установление обязательной формы регистрации для репетиторов и т. д.), введение новой системы налогообложения, исходя из конечных семейных доходов (эта система налогообложения поставила бы под контроль доходы лиц, получаемые ими вне социалистических форм организации труда).

Разумеется, проведение такой системы мероприятий потребовало бы предоставления финансовым органам значительно более широких полномочий, чем те, которыми они сейчас располагают, означало бы принятие ряда новых юридических норм, охватывающих те или иные стороны общественной жизни.

Принятие новых юридических норм обычно принято квалифицировать в правовой литературе как расширение сферы правового принуждения. Несколько обособленной в этом отношении представляется позиция А. С. Пиголкина, который считает, что в современных условиях правильнее говорить не о расширении сферы правового принуждения, а об углублении регулирования тех видов общественных отношений, которые уже находятся в сфере воздействия законодателя.127

Прежде всего нужно четко дифференцировать понятия «сфера правового принуждения» и «сфера правового регулирования». Расширение или сужение сферы правового принуждения— это реальное использование санкций юридических норм, либо, по крайней мере, — сфера, охватывающая правомерные поступки, совершаемые под влиянием правовых норм. Иными словами, сфера правового принуждения — это сфера реального действия права. Она может сужаться или расширяться даже при одной и той же массе нормативного материала. В ряде случаев на объеме этой сферы не сказывается принятие новых> в том числе уголовных, законов.

126   Материалы  XXVI съезда КПСС, с. 59.

127   Пиголкин А. С.   Основные черты законодательства  развитого социализма.— Советское государство и право,   1981, №  10, с. 26—27.

4 Заказ № 192                                                                                                                             49

>>>50>>>

Сфера правового регулирования охватывает те общественные отношения, которые являются объектом воздействия действующих норм. Обе названные сферы связаны между собой, и этот факт не может не учитываться законодателем. Например, расширение сферы принуждения может свидетельствовать о недостаточной эффективности используемых средств правового регулирования, о 'необходимости пересмотра соответствующих правовых актов.

К классификации целей на ближайшие и перспективные примыкает их подразделение на своевременные и несвоевременные. Юридические законы должны, конечно, приниматься только тогда, когда для этого созревают условия. Но недопустимы и опоздания. Например, если возникает острая нужда в новом способе правового регулирования и эта нужда не удовлетворяется или удовлетворяется недостаточно, проблема «саморазрешается», т. е. должностные лица, граждане сами «находят» выход из сложившейся ситуации. Несомненно, что подобная самостоятельность в конце концов ведет к рассогласованию социальных процессов, к другим отрицательным последствиям.

Такова в общем и целом классификация целей.128 Один и тот же нормативный акт может включать различные виды целей. Поэтому необходим тщательный учет взаимосвязей между ними. Нельзя упускать из виду, что социально-политическая и духовно-нравственная ценность цели нередко выявляется только при выяснении ее соотношения с другими целями.

Особого исследования требует вопрос о соотношении цели и средства в правотворческой деятельности. Ом имеет две стороны: во-первых, необходимо ставить цели, соответствующие объективным закономерностям общественного развития; во-вторых, избираемое для осуществления цели средство должно быть способно воплотить данную цель в реальные связи и отношения.

Вопрос о постановке целей, соответствующих объективным закономерностям, рассмотрен выше. Здесь же пойдет речь о выборе средства. Хорошо известно, что в практической деятельности избираемое средство не всегда приводит к достижению того, чего хотел добиться действующий субъект.

Говоря о соотношении цели и средства, рассмотрим следующие ситуации: а) когда выбранное средство способно адекватно претворить цель в действительность (в этом случае результат действия средства будет таким, каким он представлялся в намеченной субъектом цели); б) когда выбранное средство не ведет к, осуществлению цели (в этом случае результат действия средства будет иным, чем он представлялся в цели); в) когда

128 Авторы книги «Эффективность правовых норм» допускают существование так называемых «выгодных экономических целей» (с. 64). Однако выгодными или невыгодными могут быть только средства. О цели как «выгодной» или «невыгодной» можно рассуждать, только рассматривая ее как идеально существующее средство.

50

>>>51>>>

выбранное средство ведет к осуществлению цели, но одновременно возникает ряд параллельных нежелательных последствий, т. е. так называемое «перевыполнение цели».

В подавляющем большинстве случаев избираемые советским законодателем средства оказываются достаточно эффективными для достижения ставящихся целей. Теоретически, конечно, можно представить вариант, когда избранное средство вовсе не приводит к реализации поставленной цели. Однако практически не существует и не существовало в нашем законодательстве правовых норм, которые хотя бы в той или иной мере не приводили к достижению поставленной цели. Другое дело, с какими параллельными результатами это было сопряжено.129

Когда параллельные последствия являются желательными, это только укрепляет законодателя в стремлении издать юридическую норму. А если нежелательны? Тогда возможны различные ситуации. Иногда нежелательные последствия могут быть нейтрализованы посредством установления нормой права различных исключений, дополнений и т. п. Так, в соответствии с действующим законодательством администрация не вправе перевести работника на другую работу без его согласия, хотя такой перевод допустим, например, в силу производственной необходимости.

Когда нежелательные последствия неустранимы, законодатель стоит перед альтернативой: либо вовсе отказаться от (проекта) нормы права, либо допустить эти последствия.

Иногда все же законодатель вынужден принять юридическую норму, допуская при этом возможные отрицательные последствия. Например, действующее трудовое законодательство, закрепляя особую роль профсоюзов в защите интересов трудящихся, устанавливает, что администрация вправе уволить работника за нарушение трудовой дисциплины только при наличии предварительного согласия профсоюзного комитета. В противном случае народные суды обязаны восстанавливать работника на прежней работе, не входя в обсуждение фактических причин увольнения. Восстановление нарушителя трудовой дисциплины на прежней работе может быть нецелесообразно с точки зрения интересов производства. Однако законодатель сознательно идет на это, считая, что соблюдение принципа законности важнее, чем отдельные выигрышные моменты, проистекающие из его нарушения.

Сказанное свидетельствует о том, что совершенствование законодательства имеет две стороны — повышение научного уровня   целей,   которым   оно   служит,   и обоснованный выбор

129 Речь идет именно о параллельных, а не о всяких вообще результатах (например, отдаленных). В принципе каждое действие может содержать такие отдаленные последствия, которые невозможно предвидеть. Ныне вопрос об отдаленных последствиях человеческой деятельности вызывает все больший интерес, что, несомненно, связано с возросшими возможностями воздействия человека на различные природные и социальные явления.

4*                                                                                                                                        Ж

>>>52>>>

ер.едств. Средства изменяются законодателем, когда оказываются недейственными или если изменилась ранее преследуемая цель. Изменение указанных целей может быть результатом двух процессов — либо совершенствования представлений об интересах, либо действительным изменением самих интересов. В первом случае законодатель стремится точнее отразить в своих целях сложившиеся интересы, с тем чтобы они не оказались нереализованными.

Однако преобладающей причиной изменений в праве является изменение самих интересов. «Почувствует ли себя завтра своеволие индивида стесненным тем законом, который оно вчера помогло установить, — писали К. Маркс и Ф. Энгельс, — это зависит от того, сложились ли за это время новые обстоятельства, изменились ли интересы индивида настолько, что установленный вчера закон уже не соответствует больше этим изменившимся интересам. Если эти новые обстоятельства затрагивают интересы всего господствующего класса, то этот класс изменит закон; если же они затрагивают только отдельных лиц, то внутреннее сопротивление этих последних не встретит, конечно, со стороны большинства никакого внимания».130 Изменение интересов классов под влиянием потребностей — внутренний источник развития права в антагонистическом обществе. Новые противоположные интересы, писал Ф. Энгельс, выражаются в «новых правовых требованиях».131

Объективной основой права в социалистическом обществе являются социалистические производственные отношения — отношения сотрудничества между всеми классами. «Закон,— писал К. Маркс, — должен основываться на обществе, он должен быть выражением его общих, вытекающих из данного материального способа производства интересов и потребностей, в противоположность произволу отдельного индивидуума».132 Именно таким качеством и обладает закон в развитом социалистическом обществе.

Источник развития права при социализме, в отличие от эксплуататорских формаций, — это прежде всего неантагонистические противоречия между интересами дружественных классов. Причем тенденция развития отношений между этими классами такова, что уже в исторических рамках зрелого социализма произойдет становление бесклассовой структуры общества.133 С построением социализма детерминантой развития права все в большей степени становятся различия, выходящие за пределы отдельных классов. Поэтому по мере совершенствования- развитого социалистического общества все глубже и разностороннее будет раскрываться общенародный характер права.

130 Маркс К.. Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 328. «зі Там же, т. 21, с. 499.

132   Там же, т. 6, с. 259.

133   Материалы  XXVI съезда КПСС, с. 53.

>>>53>>>

Единство коренных интересов всех классов и социальных групп в развитом социалистическом обществе выступает объективной основой непротиворечивого законодательства. Однако далеко не все из этих интересов должны получать непосредственное отражение в праве. В ряде случаев интересы более успешно реализуются с помощью именно неправовых социальных норм. Так, общество не может предписать с помощью права, кого следует любить, какой вид спорта выбирать для занятий, как называть детей и т. д.134 Не могут закрепляться интересы в виде таких правовых норм, исполнение которых не поддается эффективному внешнему контролю. Невозможно осуществление интересов с помощью правовых норм и в тех случаях, когда последние затрагивают процессы, в которых сильно выражен стихийный момент.

Задача законодателя состоит в том, чтобы выявить прежде всего главные общественные интересы, которые имеют существенное значение для общества на данном этапе его развития и не могут быть реализованы иначе, как с помощью права. Решая данную задачу, законодатель стоит перед двоякого рода трудностями: он не должен, с одной стороны, расширять без нужды сферу правового регулирования, а с другой стороны, искусственно ее сужать. Чрезмерное увеличение количества правовых норм (перенасыщение ими)' ведет к тому, что они становятся трудно обозримыми. Это негативно отражается на их эффективности. В. Вылканов (НРБ) в связи с этим считает возможным говорить об абсурдности и парадоксальности права. Абсурдность выражается в том, что право постоянно стремится к своему расширению. Парадоксальность же заключается в снижении эффективности воздействия права на общественные отношения по мере его расширения.135 Безусловно можно дискутировать по поводу убедительности аргументов автора, но нельзя не признать практического смысла выдвинутой им проблемы. Возрастанию правового массива («абсурдности права») правотворческие органы должны противопоставить эффективную деятельность по расчистке его от устаревших и противоречивых нормативных актов, систематизацию (а в конечном счетец-сплошную кодификацию) норм. Что же касается «парадоксальности», то ее нельзя связывать только с возрастанием объема права. Для социалистического общества — это прежде всего вопрос знания права, его престижа, уровня его эффективности. Но если законодатель не закрепляет те или иные интересы в правовой форме, в то время когда они этого требуют, интересы получают неправовую форму выражения. И. Ф. Казьмин и А.  С. Пиголкин, например, отмечали действие обычаев в той

134 Пеньков Е. М. Социальные нормы — регулятор поведения личности. М., 1972, с. 45.

•35 См. об этом: Вълканов В. Някои противоречия в правото. — Фн-лос. мисъл, кн. 3. София, 1980, с. 46—58.

>>>54>>>

сфере общественных отношений, которая впоследствии была урегулирована Законом о Совете Министров СССР.136 Может случиться так, что главные интересы не вполне адекватно или не полностью выявляются законодателем. Это накладывает отпечаток на весь правотворческий процесс, ведет к колебаниям в законодательной политике, к частым изменениям правовых норм.

Нельзя упускать из виду, что в процессе познания интересов законодателю важно энать не только то, каковы в действи-- тельности интересы того или иного субъекта, но и то, какими он себе их представляет. В. И. Ленин неоднократно предостерегал от нелепых попыток форсировать декретами социальные преобразования, к которым массы еще не подготовлены. Он требовал «ни в коем случае не обганять развитие масс, а дожидаться, пока из собственного опыта этих масс, из их собственной борьбы вырастет движение вперед».137

Суммируя сказанное, необходимо отметить, что для идеальной правовой нормы характерны: во-первых, ясная, четкая цель, адекватно отражающая объективные закономерности общественного развития; во-вторых, соответствие целей нормы и используемых ею средств господствующему в обществе правосознанию (правовым идеям, идеалам и правовой психологии);103 в-третьих, соответствие нормы требованиям нормативных актов, обладающих равной или более высокой юридической силой; в-четвертых, соответствие требований нормы тем возможностям, которыми обладает субъект (исполнимость нормы); в-пятых, отсутствие нежелательных побочных эффектов при реализации нормы.139

Таким образом, процесс правообразования предстает прежде всего как процесс складывания нормы интереса, вытекающей из характера существующих общественных отношений и осознаваемой затем в форме должного. Только то требование должного становится юридической нормой, которое получает официальное одобрение господствующего класса (всего народа — в социалистическом общенародном государстве). В целом функции нормативно-правовых актов в отношении нормы интереса заключаются в том, что через них осуществляется: во-первых, легитимация интересов всего советского народа (в антагонистическом обществе речь может идти только об интересах господ-

136 Казьмин И. Ф., Пиголкин А. С. Развитие советского законодательства на современном этапе. — Советское государство и право, 1979, №5, е.   18.

13? Ленин В. И.  Поли. собр. соч., т. 37, с. 141.

138  «Наказание, — подчеркивал     К.   Маркс, — должно   явиться   в   глазах преступника  необходимым   результатом  его собственного деяния» (М а р к с К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с.  124; см. также с.  127—128,  158—159).

139  О требованиях, предъязляг^'мх к идеальной норме, см., напр.: Въл-к а н о в В.   За съответствията  в  конто трябва    да се намира    законът. — Правда .мысль, кн. 2. София, 1980, с. 5—15.

54

>>>55>>>

ствующего класса); во-вторых, координация интересов, включающая признание первостепенной роли общенародного интереса (в антагонистическом обществе речь может идти только о подчинении интересам господствующего класса всех других интересов); в-третьих, информация всего населения о наиболее важных, принятых под защиту государства, интересах и способах их реализации; в-четвертых, устанавливаются рамки реализации интересов теми или иными группами субъектов в зависимости от специфики их деятельности.