§ 2. ИНТЕРЕСЫ И ПРЕДПРАВОТВОРЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС

Исследование правообразования в буржуазной литературе нередко начинают с формулирования правовой идеи, рассматривая ее как нечто изначально данное («данность»), существующее в готовом виде. Например, В. Кубеш считает, что правовая идея — эта «квинтэссенция правового мышления» — априорна, абсолютна и вечна.60 Такой подход к анализу правовой идеи, конечно, может получить обоснование только    в тех

59  С а б о И.   Основы теории права. М.,  1974, с.  175—176.

60   Kubes V. Grundfragen der Philosophie des Rechts. Wien; New York, 1977, S. 2.

>>>22>>>

«истемах идеалистической философии, которые превращают ее 8 «самостоятельный субъект».61

Марксизм-ленинизм не отрицает роли идей в формировании правовых норм, но дает им диалектико-материалистическое истолкование, концентрирует внимание на выяснении вопроса, «чем является идея и почему в данных условиях она может быть только такой, а не другой?».

Раскрывая понятие идеи, В. И. Ленин указывал, что она представляет собой «отношение для себя сущей (-якобы самостоятельной) субъективности (-человека) к отличной (от этой идеи) объективности.. . Субъективность есть стремление уничтожить это отделение (идеи от объекта)».62 Иначе говоря, хотя на формулировании идеи и отражается субъективное восприятие человеком окружающей его действительности, содержание идеи предопределено ее направленностью на объективный эшр.

Соответственно содержание правовой идеи определяется не «свободной» (ни от чего не зависящей) волей субъекта, а той наличной действительностью, в которой он действует, теми общественными отношениями, в которые он так или иначе включен. Общественные отношения, обусловливая постановку правовых идей, влияют в конечном счете и на их реализацию — сначала в виде юридических норм, а затем и конкретных поступков, поведенческих актов людей.

Правовая идея (или идея нормы права), следовательно,— это не начало правообразовательного процесса, а результат сложной и продолжительной работы по осознанию процессов, происходящих в обществе.63

Вскрывая истоки идей, марксизм-ленинизм связывает их с интересами. К. Маркс и Ф. Энгельс особо подчеркивали, что -«„идея" неизменно посрамляла себя, как только она отделялась ©т „интереса"».6^ Идеалистические учения в некоторых случаях также признают связь идеи права с интересами (Р. Иеринг, С.А.Муромцев, Н. М. Коркунов, Ф.Жени, Р. Паунд, Ф.Хек и др.). Расхождение между марксистско-ленинским и идеалистическим методами анализа правообразования обнаруживается при переходе к исследованию самих интересов, предопределяющих   возникновение   идей.   Поскольку   в   буржуазных   теориях

61 Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 224.

•62 Ленин В. И.  Поли. собр. соч., т. 29, с. 176.

-63 Изучение правовой идеи сопряжено с пониманием ее природы, объективных и субъективных факторов, обусловливающих ее формирование, и т. п. Не утратило своей теоретической ценности высказывание И. Разумовского о том, что «идея права есть не что иное, как переведенное на юридический язык нормальное для данной эпохи материальное общественное отношение» (Разумовский И. Проблемы марксистской теории права, ■с. 49). В данной работе эти вопросы рассматриваются лишь в плане раскрытия основной темы исследования.

64 Маркс К, Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 89; см. также т. 8, с.  148.

>>>23>>>

интересы рассматриваются прежде всего как определенные психологические факты (неосознанные влечения, желания и т. п.), то это исключает возможность выявления действительных причин существования и функционирования права, отражения этих причин в соответствующих правовых представлениях.65 Напротив, марксизм акцентирует внимание на социально-классовой природе интересов, получающих отражение в праве и правовых идеях, что позволяет отыскать истоки правовых идей в самих общественных отношениях.

Исследуя «начало» идеи, естественно обратиться к ее носителю — человеку. Именно человек чувствует, мыслит, переживает, стремится к тем или иным целям. Но «человек — указывал К- Маркс, — не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо. Человек — это мир человека, государство, общество».66

Изучение интересов, получающих отражение в правовых идеях, должно осуществляться одновременно на двух уровнях— микроуровне и макроуровне. Д. А. Керимов подчеркивал ошибочность позиции, которая, обоснованно принимая во внимание роль человеческого фактора в становлении правовой идеи, в то же время оставляла в тени вопрос о социальной природе интересов человека, не связывала их с интересами группы, класса, общества.67

Всякий личный интерес неизбежно восходит к групповым, классовым, общественным интересам, так или иначе затрагивает их. «Частный интерес уже сам есть общественно определенный интерес». Содержание его, равно «как и форма и средства осуществления даны общественными условиями, независимыми ОТ ИНДИВИДОВ».68

Интересы отдельного индивида необходимо рассматривать прежде всего в контексте интересов тех социальных групп, в которые он непосредственно входит. Не учитывая этих интересов, личность не сможет реализовать и свои собственные интересы. Поэтому личные представления индивида о том, какими должны быть правовые нормы, неизбежно вбирают в себя и соответствующие групповые представления. Особенность групповых представлений в том, что они налагают на каждого ограничения, необходимые, чтобы коллектив не распался, чтобы он мог и в дальнейшем осуществлять свои функции.

От групповых интересов надо восходить к той социальной общности,   которая   обусловливает   интересы   всех   социальных

65  См. об этом, напр.: Луковская Д. И. Социологическое направление во французской теории права. Л.,  1972, с. 56—57; Кульчар К. Основы социологии права, с. 58—61.

66  Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 414.

67   Керимов Д. А.   Послесловие. — В кн.: Нашиц А. Правотворчество: Теория и законодательная техника. М., 1974.

68  Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. I, с. 99.

23

>>>24>>>

групп, т. е. к классам. Именно в свете классовых интересов выявляется действительный смысл других социальных интересов. Классовый интерес—это «общий интерес» (К- Маркс), который объединяет данный класс в борьбе за поставленные цели. Формируясь объективно, он отражает совокупность тех связей и отношений, в которые включены социальные группы и индивиды, составляющие данный класс.

Анализируя классовые интересы, необходимо обратить особое внимание на явление, до сих пор не получившее соответствующего его роли отражения в нашей юридической литературе. Речь идет о внутриклассовых отношениях, о противоречиях между различными социальными слоями, составляющими данный класс. Эта проблема имеет весьма существенное значение, когда решается вопрос о судьбе той или иной правовой идеи: получит ли она закрепление в виде юридической нормы или нет.

Известно, что проблеме противоборства различных внутриклассовых сил основоположники марксизма-ленинизма уделяли огромное внимание. С ней они связывали выбор той или иной тактики господствующим классом. В ряде работ, в том числе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», К. Маркс показал, что буржуазия неоднородна по своему составу, что она включает в себя промышленников, финансистов и другие группировки, интересы которых весьма противоречивы.69 Каждая из этих группировок борется за то, чтобы именно ее интересы нашли выражение в общеклассовой политике, а тем самым к в юридических нормах.

Личные, групповые, классовые интересы, несмотря на их особенности, все же не являются различными по своей природе. Отношения между ними — это отношения взаимопроникновения: одни существуют через другие. Конечно, было бы вульгаризмом выводить групповые интересы, а тем более классовые или публично-общественные непосредственно из интересов индивида. Социальное бытие, будучи качественно иным уровнем по сравнению с бытием отдельного человека, вместе с тем формируется и проявляется лищь на фундаменте многочисленных индивидуальных действий и интересов. Групповые интересы — это своеобразный посредник между индивидуальными и классовыми интересами, средостение, через которое классовое проявляется в индивидуальном (более или менее адекватно), а индивидуальное в классовом (более или менее полно). Общественные и личные интересы в большинстве своем связаны не непосредственно, а через групповые интересы.

Следует, однако, подчеркнуть, что ни одна группа, ни один индивид не может пренебречь классовыми интересами, не выводя себя в той или иной мере за пределы этого класса. Ин-

«9 См. там же, т. 8, с.  191—193; см   также т. 7, с. 8—10. 24

>>>25>>>

тересы личности, группы в классовом обществе могут быть обеспечены лишь как интересы личности, группы, принадлежащей к тому или иному классу. Групповые интересы в правовой норме обычно получают выражение лишь в той мере, в какой они согласуются с классовыми интересами. Поэтому политико-правовая жизнь антагонистического общества — не просто соперничество или даже конфликт групп с различными социальными интересами, как утверждают буржуазные идеологи, а прежде всего борьба классов, в рамках которых действуют те или иные социальные группы, составляющие соответствующие классы.

Интересы, конечно, сами собой не отражаются в правовой идее. До тех пор, пока они не осознаны, они выступают лишь в качестве объективной связи между людьми и соответственно не играют роли сознательно-побудительного фактора. Их мотивациопное значение существует только в потенции. «Чтобы защищать интерес, — писал Г. В. Плеханов, — нужно осознавать его».70

Между тем порок целые классы не осознают своих коренных интересов. Так было и с рабочим классом, который долгое время оставался «классом в себе». Вообще эксплуататорские слои населения раньше, чем эксплуатируемые, приходили к пониманию своих жизненно важных интересов. Причем не обязательно это находило свое выражение в какой-то научной концепции. Например, в феодальном обществе именно «сословная гордость и честь были формой классового самосознания, в котором классовое «качество» представителя господствующего класса было заострено против сословия Labaratores, непосредственных производителей».71

В то же время «разрозненная, единичная, мелочная эксплуатация»72 трудящихся в эпоху рабовладения и феодализма, а также на ранних ступенях капитализма разобщала их, не давала возможности понять, что причина угнетения — не та или другая личность, а существующая социально-политическая система. Только пролетариат — впервые в истории существования эксплуатируемых классов — оказался способным осознать свои интересы во всей их полноте и значимости, в результате чего и стало возможным превращение его из «класса в себе» в «класс для себя».

Но это не означало, что в каждом конкретном случае отныне ему автоматически было обеспечено осознание всех своих интересов. Такого рода осознание было и остается одной из важнейших теоретических и практических проблем, в том числе    в

70  Плеханов Г. В. Избр. филос. произв., т. II. М.,  1956, с. 260.

71   С к а з к и н  С.  Д.   Из  истории    социально-политической   и  духовной Жизни Западной Европы в средние века: Материалы научного наследия. М., 1981, с. 37.                                             ,

72   Там же, с. 53.

25

>>>26>>>

сфере правообразования. Не в малой степени это обусловлено /природой самого интереса. То, что последний выступает в абстрактной форме как направленность на удовлетворение потребности, а в конкретной форме как направленность на «усвоение» конкретного предмета удовлетворения потребности, определяет «многовариантность» человеческой деятельности. Если абстрактный интерес основывается на абстрактной возможности, то конкретный интерес своей основой имеет конкретную возможность. Выявить конкретные возможности, осознать весь их комплекс — сложнейшая задача познавательной деятельности.

Следует говорить именно о комплексе, ибо необходимо выявить все конкурирующие возможности, чтобы решить вопрос о приоритете одной из них. Осознание интереса включает не только уяснение направленности действий на овладение конкретным предметом, удовлетворяющим потребность, но также определение последовательности и интенсивности соответствующих действий, положительных или отрицательных последствий реализации интересов и т. д. Переводя эти положения на язык права, можно сказать, что речь идет, в частности, о следующих проблемах:  есть ли  необходимость в  правовом  регулировании

І тех или иных общественных отношений, а тем более в формировании новых общественных отношений, каковы должны быть пути и средства их правового регулирования, каким является комплекс прав и обязанностей участников общественных отношений и т. д.

Проблема уяснения интересов осложняется и тем, что они осознаются в разных формах — на уровне психологин или идеологии.73 В первом случае имеются в виду чувства, настроения, взгляды. Процесс их возникновения еще недостаточно выяснен наукой, тем не менее практическое значение этой проблемы невозможно оспорить. Иногда в юридической литературе явно или в завуалированной форме высказывается мысль, что эмоции и чувства 74 имеют второстепенное отношение к праву, поскольку образуют лишь первичную мотивационную систему человека по сравнению с глубоко интеллектуализированной сферой правовой идеологии. Такие утверждения находятся в русле сложившихся еще во времена античности представлений о том, что все рациональное — хорошо, а эмоциональное плохо. Как известно, именно тогда была сформулирована задача

73  Этот момент в юридической литературе отмечался В. В. Степаняном (С т е п а н я н  В.  В.  Социальные  интересы  и  социалистическое  право.   Ереван, 1980, с. 23).

74  Понятия  чувства  и  эмоции  в  юридической  литературе  нередко  употребляются как однозначные, хотя в психологической литературе проводится различие между ними   (см., напр.:  Ковалев А.  Г.  Психология личности. М.,  1970, с.  149—150). Автор следует словоупотреблению, получившему наибольшее распространение в правоведении.

26

>>>27>>>

использовать когнитивные процессы в целях обеспечения приоритета рационального над эмоциональным и, насколько это возможно, для подавления эмоционального.

В последующие эпохи вновь неоднократно поднимался вопрос о замещении эмоциональных процессов рациональными. Со временем, однако, стало ясно, что это не только невозможно, но, по существу, и не нужно. Эмоциональные переживания составляют тот необходимый фон, на котором складывается и реализуется всякая правовая идея.

Обращает на себя внимание, что в юридической науке обычно говорят лишь о деструктивной роли эмоций. Между тем одни и те же эмоции в разных ситуациях могут иметь и позитивное, и негативное значение. Иногда эмоции и чувства заставляют лицо действовать даже вопреки его взглядам, во всяком случае тем, которые он защищает в обычной обстановке. Любое человеческое действие имеет под собой эмоциональную «подкладку». С другой стороны, и сама эмоция действует как слепая сила, если не сливается в поступке с рациональным освоением действительности. Форма проявления субъектом своих эмоций обусловливает в известной мере и поведение окружающих его людей. Поэтому издавна существует проблема «воспитания чувств», их социализации. Эмоция — это средство невербальной коммуникации, в котором внутренняя оценка лицом того или иного объекта получает четкое внешнее выражение в виде его положительного или отрицательного отношения к этому объекту (радость, страх и т. п.).

На уровне правовой идеологии осознание интереса выражается в намерениях, мотивах и т. д. Но наиболее значительным формирующим элементом сознательных поступков людей, по-видимому, являются цели. Именно через них объективные интересы «вплетаются» в содержание сознательной деятельности. Интересы служат источником целей, в них они получают субъективацию. С другой стороны, чтобы интересы были реализованы, они должны быть осознаны и оценены в форме цели. В обществе, подчеркивал Ф. Энгельс, ничто не делается «без сознательного намерения, без желаемой цели».75 В марксистской литературе мотивационные факторы поведения людей обоснованно рассматриваются через последовательное становление категорий «потребность — интерес — цель».76

Но наличие интереса не ведет автоматически к постановке цели. Это связано прежде всего с тем, что интерес не всегда

75  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, г. 306.

76   Кряжев  П.  В.   Потребность,  интерес, цель. — В  кн.:  Исторический материализм  как наука.    М.,   1974,    с  .117. — С  этой  точки  зрения  нельзя признать правильным  мнение С.  Н.  Сабикенова о том, что «непосредственным  источником  целей  является  потребность»   (С а б и к е н о в  С.  Н.  Интересы в системе  факторов  противоправного поведения. — Советское государство и право, 1980, № 3, с. 28).

27

>>>28>>>

осознается. Кроме того, осознание интереса может выражаться не только в активных действиях субъекта, но и в пассивном ожидании им того, что может наступить без его участия. Например, лицо может быть заинтересовано в наступлении соответствующего результата, но не желает вмешиваться в ход событий. Поэтому следует признать неточным утверждение В. Ви-чева, что «когда потребность порождает интерес, неизбежно появляется цель деятельности».77

Говоря о соотношении интереса и цели, важно также подчеркнуть, что цель лишь приблизительно отражает интересы, никогда не охватывая их полностью. Непосредственным мотивом поведения людей являются желания, устремления, влечения, т. е. то, что иногда именуют «рефлексом цели».76 Сама же цель — это особого рода желание, устремление, намерение. В ней внешняя действительность подвергается оценке с точки зрения того, отвечает ли она потребностям субъекта. Выявление потребностей — начальный момент целеполагания. Если внешняя действительность не отвечает потребностям субъекта, то встает вопрос: при каких'условиях она могла бы удовлетворить эти потребности, с тем чтобы стало возможным овладение соответствующим предметом потребности. Иными словами, речь идет о выяснении действительных интересов субъекта. Предвосхищение им будущих результатов реализации возможностей объективного мира может носить характер предугадывания или предвидения.

Объективный мир по-разному охватывается предвидением. В одном случае его изменения предстают как результат, в который он сам себя без участия данного человека преобразует; в других — изменения являются следствием осуществления именно этим человеком определенной сознательной деятельности. Здесь превращение тех или иных возможностей в объективную действительность стоит в зависимости от конкретного субъекта, который при этом не просто изменяет «форму того, что дано природой; в том, что дано природой, он осуществая-ет вместе с тем и свою сознательную цель.. .»79 Значение сознательной цели может получить только второй из названных результатов, ибо только на его* достижение направлены действия субъекта.

Результаты объективации тех или иных возможностей, предвидимые субъектом, далеко не равнозначны для него. Одни из них вообще не удовлетворяют каких-либо осознанных им потребностей, другие, хотя и удовлетворяют, но на различном уровне. Поэтому одни результаты собственных действий субъекта не желательны для него; другие — желательны в той или

77  В и ч е в В. Мораль и социальная психика. М.,  1978, с.  171.

78  Ропаков Н. М.   Категория цели: проблемы исследования. М., 1980, с.  32.                                                                                                                                   и

79  Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 189.

>>>29>>>

иной степени. Естественно, что субъект стремится к реализации тех возможностей, которые приводят к желательным для него результатам.

Только желательные результаты могут быть целями. Вот почему иногда в юридической литературе желания отождествляются с целями, хотя не всегда желание становится целью: это происходит лишь в том случае, если лицо выступает по отношению к желанию не только в качестве субъекта, но и средства.

Таким образом, цель характеризуется следующими признаками: во-первых, она представляет собой идеальный результат реализации субъектом выбранных им возможностей, предвидимый в начале действия; во-вторых, это желаемый результат; и, в-третьих, этот результат в его опредмеченной форме полностью или частично является следствием действий того, кто его предполагает.

Следовательно, цель — это предвидимый и желаемый результат реализации субъектом выбранных им возможностей, подлежащий практическому осуществлению.80

Необходимость удовлетворения потребностей и интересов ведет к постановке целей лишь тогда, когда они осознаны. В этом смысле прав Н. И. Ропаков, который представляет цель как «форму сознательного выражения потребностей и интересов».81 Цели могут ставиться только сознательно, ибо они — мысленное отражение будущего состояния наличной действительности, а не сама действительность. Цель — это развившаяся в сознании наличная действительность, репродукция, образ того результата, которого еще нет, но который уже в своей идеальной форме побуждает человека (как средство) к действиям, направленным на перенесение идеального в материальную форму.

Но цель не играет роли механического толчка. Будучи мысленно существующим результатом человеческих действий, она вплетается в них, определяет их содержание. Вообще в обществе нигде нет пределов, где бы исчезали причинные связи. Поэтому цели также обусловлены в процессе своего формирования и реализации теми или иными причинами. В идеальной форме они имеют причины в материальном, а в опредмеченной — в идеальном. Существование целевых отношений в рамках причинных связей обусловливает их связанность потребностями и ин-

80  В  философской литературе понятие сознательной цели  определяется неодинаково. В одних случаях речь идет о цели как идеальном образе желаемого будущего результата  человеческой деятельности;  в  других — о самом результате, отраженном    в сознании,    и, наконец, в-третьих, — как об идеальном  образе и результате одновременно.  Критический  разбор  различных определений цели в советской литературе см.: Ропаков Н. И. Категория цели: проблемы исследования, с. 40—41.

81   Ропаков Н.  И.  Категория  цели:  проблемы  исследования, с.  50.

29

>>>30>>>

тересами в конкретно рассматриваемых условиях места и времени, т. е. определяет их конкретно-исторический характер.

Идея нормы права, которую выдвигают социальные группы или классы, непременно включает в себя цель, ибо наличная действительность в данной идее представлена в ее будущей форме. Вместе с тем, поскольку норма права—это всегда единство цели и средства, соответственно и идея правовой нормы может охватывать обе эти стороны или одну из них. Важно обратить внимание на диалектику цели и средства. То, что является целью, может стать средством, а то, что является средством, в прошлом могло выступать в роли цели, ибо человек, как правило, не находит готовыми средства целесообразной деятельности.

Объективные интересы при формулировании правовой идеи остаются как бы на втором плане, но именно они «дирижируют» целями, определяют их жизненность. Формирование правовых норм, таким образом, находится в опосредствованной связи с объективными интересами, которые через правовые цели, правовые идеи влияют на их содержание.

Как известно, первые социальные императивы сложились еще в первобытном обществе. Причем процесс этот происходил стихийно и долгое время не осознавался людьми, оставаясь способом их инстинктивно-рефлекторного приспособления к условиям жизни. В силу низкого уровня развития производительных сил, несложных производственных отношений и ограниченности практики образ жизни людей не изменялся в течение веков и тысячелетий. Скудость впечатлений, склонность к подражанию, слабое развитие самосознания вели к тому, что человек в стандартных ситуациях поступал точно так же, как и его предки. Привыкая к формализованному образу действий, люди считали его обязательным в качестве важнейшего средства сохранения социальной целостности. И поскольку сознание людей заставало уже готовыми соответствующие образцы поведения, постольку они казались им вечно существующими. Не умея объяснить их происхождения, люди видели в нормах установление сверхъестественной силы, олицетворение порядка, независимого от своего желания. Обычаи тяготели над человеком как ничем не ограниченная в своем проявлении необходимость, как саморегулирующаяся судьба.

Первые обычаи были формой коллективного приспособления к природной и социальной среде и в этом смысле выступали как важнейшее средство защиты общих интересов рода (плем'ёни). Их подчас причудливый, с точки зрения будущих поколений, характер отражал особенности сознания эпохи, не всегда доступные для понимания потомками. Исполнены глубоким смыслом слова поэта:

Предрассудок! Он обломок Древней Правды. Храм упал,

30

>>>31>>>

А руин его потомок Языка не разгадал.82

Противоречия между интересом отдельного индивида и общим интересом всех индивидов появляются вместе с разделением труда.83 С этими противоречиями связано возникновение частной собственности и обусловленного ею классового деления общества — новой формы социальных связей. Возникновение частной собственности наложило отпечаток на всю структуру социальных интересов, на характер противоречий между ними. В этих условиях задача господствующего класса — осознанная или неосознанная — заключалась в том, «чтобы на основе выработанной в реальных коллективах нормировки и приобретенного в социальной жизни психического механизма дисциплины и самопринуждения индивида к повиновению заставить реальные коллективы, составляющие класс эксплуатируемых, ввести в сферу своей морали внешнее принуждение, идущее от господствующего класса и направленное к моральному обоснованию его эксплуататорских претензий».84

Возникновение правовых норм, следовательно, было связа* но со всесторонним учетом уже существующих в обществе норм, которые условно могут быть названы доюридическими и в которых зафиксировано то, что необходимо той или иной социальной группе (классу). Было бы, однако, ошибкой сводить проблему доюридических норм лишь к существованию традиционно выделяемых в литературе неюридических социальных норм (обычая, религиозных, моральных и др.). Ныне многими юристами разделяется понимание нормативности не только как общего масштаба поведения, но и как его социальной оправданности, соответствия объективным закономерностям и объективной необходимости, как принципа или порядка обмена социальными ценностями, наконец, как императивного свойства бытия.85

Для лучшего уяснения понятия нормативности принципиальное значение имеет формула, согласно которой «нормативность выступает как характеристика не только того, что должно быть, но и того, что уже есть», как «мера полезного».86 В этом случае нормативность проявляется как фактически сложившийся масштаб поведения людей — участников тех или иных общественных отношений.

82   Баратынский Е. А.   Поли. собр. стихотворений. Л.,  1957, с.  175.

83  См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 31.

84  С к а з к и н С. Д.   Из истории   социально-политической    и    духовной жизни Западной Европы в средние века, с. 106.

85  М а м у т Л. С.   Вопросы государства  и права    в  «Критике  Готской программы» Маркса. — Советское государство и право,   1975,    № 5, с.   111; Алексеев С. С. Право: методологические подходы к его исследованию. — Вопросы философии, 1983, № 3, с. 116; Нерсесянц В. С. Право и закон, с. 342.

86   Кудрявцев  В   Н.   Правовое поведгние:    норма  и  патология. М., 1982, с. 15.

31:

>>>32>>>

Среди доюридических норм следует выделить, во-первых, социальные нормы («должное»), предшествующие правовым (обычай и т. п.), и, во-вторых, нормы, которые проявляются «в самой жизни, в поведении членов общества» («сущее»).87 Вторую группу норм можно условно определить как нормы интереса. Этот термин был предложен академиком С. Д. Сказки-ным для обозначения типичного интереса членов того или иного класса, той или иной социальной группы.88 Норма интереса фиксирует, к чему объективно стремится класс (группа), что ему необходимо для самоутверждения. Норма интереса, далее, показывает, какое поведение является соответствующим объективной необходимости, каков объективно сложившийся порядок обмена социальными ценностями. Конечно, норма интереса так же социальна по своему значению, как и другие названные нормы, но в отличие от них она может быть неосознанной, существуя в виде объективной направленности поведения. Все без исключения социальные нормы («должное») более или менее точно отражают норму интереса.

Можно сделать вывод, что законодатель похож на естествоиспытателя не только тогда, когда выявляет уже существующие социальные нормы, но и тогда, когда открывает норму интереса, которая является отражением фактических отношений, указывает на объективные закономерности развития. Выявив норму интереса, законодатель оказывается в состоянии предвидеть ход событий, определить, какими могут и какими должны стать те или иные явления в результате их правового регулирования.

Предправотворческий процесс — это, таким образом, процесс формирования доправовых норм, которые непосредственно соприкасаются с юридическими нормами, но сами юридическими нормами не являются. Содержание юридических законов — в виде соответствующих норм интереса, — выразившихся или невыразившихся в социальных нормах, существует уже до их издания. Следовательно, процесс правообразования начинается не в кабинетах, не в правотворческих учреждениях, где юридические нормы формулируются, а в недрах общества, где зарождаются и формируются интересы людей, складываются интересы классов.

Законодателю мало заявить, что должен установиться такой-то порядок, чтобы этот порядок установился. К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали, что «право само по себе ничего не дает, а только санкционирует существующие отношения».89 Но поскольку всякое общественное отношение находит свое выражение в интересах людей, предстает как отношение интересов, то это озна-

87  Там же, с. 17.

88   С к а з к и н С.  Д.   Из  истории    социально-политической   и  духовной жизни Западной Европы в средние века, с. 109.

89  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 208.

32

>>>33>>>

чает, что право санкционирует и сложившееся соотношение интересов. Борьба интересов, победа интересов одних классов над интересами других неизбежно отражается и в праве, ведет к соответствующим изменениям его норм.

Правильная трактовка роли интересов в становлении права имеет важное значение для решения ряда научных и практических проблем. Так, критикуя точку зрения, будто социалистическая государственная собственность возникает сначала как юридический факт, как пустая форма без реальности,90 М. Саков обоснованно писал: «Не юриспруденция закладывает основы социализма. Принадлежность средств производства пролетарскому государству — это не просто юридический факт, не статика собственности, это исторически новый способ первичного присвоения пролетариатом условий и средств производства. . .»91

Право, его нормы были бы бессильны, если бы не отражали соответствующих интересов (нормы интереса). Закон вообще не может создать того, что не соответствует той или иной норме интереса. Как указывал Г. В. Плеханов: «Всякая норма положительного права защищает известный интерес».92 Иными словами, дело, за которое обычно берется законодатель, уже в значительной мере подготовлено развитием общественных отношений: они и определяют интересы людей.

Идея правовой нормы, однако, не только более или менее правильно отражает соответствующий общий интерес. Она строится с учетом неправовых социальных норм, регистрирующих характер и уровень требований, предъявляемых к людям теми или иными социальными группами. Эти нормы фиксируют также наличие определенных эмоциональных черт у соответствующих индивидов, сходство их психологических реакций и нравственных установок. Сквозь призму уже сложившихся социальных норм группы и индивидьі воспринимают свои действительные интересы.

Возможны, таким образом, различные варианты становления правовой идеи. В одних случаях она является просто попыткой «перевода» социальных норм на язык права (связывает их реализацию со специфически юридическим средством), в других — непосредственно выступает как трансформация определенных представлений об интересе в правовую форму. Если та или иная нормотворческая идея получила распространение. и принята соответствующими группами, классами в качестве правильной, обоснованной, то она также может рассматриваться как доюридическая норма.

90  Развитие   политической экономии  в  СССР    и  актуальные задачи на современном этапе. М., 1981, с. 21.

91   Саков М.  Проблема собственности    в экономическом  учении Маркса. — Коммунист, 1983, № 4, с, 23.

92  Плеханов Г. В.   Избр. философ, произв., т. 2. М.,  1956, с. 260.

3 Заказ № 192                                                                                                                     33

>>>34>>>

Важно проследить, как складываются те правовые идеи, которые впоследствии становятся основой юридической нормы. Как уже отмечалось, в силу всеобщего характера нормы права лицо может претендовать на то, чтобы его интересы были удовлетворены с помощью права, только в качестве члена той или иной группы или общности. Поэтому, выдвигая идею (проект) нормы, субъект апеллирует к группе, добиваясь поддержки с ее стороны. Таким образом, в предправотворческом процессе индивид принимает участие не как выразитель узколичностных интересов, а как представитель интересов той или иной группы. Когда интерес субъекта настолько специфичен, что не может стать интересом группы, соответствующая инициатива не получает отклика и не имеет никакого социального значения.

Дальнейшее становление юридической нормы связано с тем, приобретают ли данные групповые представления признание господствующего класса в лице прежде всего его наиболее активной части (авангарда) или нет. Если они не получают такой поддержки (или не могут быть навязаны ему), их судьба предрешена. Но если класс оказывает им поддержку, то они становятся классовой нормой.93 Юридическими становятся только те классовые нормы, реализация которых невозможна без использования правовых средств.

Таким образом, не обращаясь к исследованию интересов, «нельзя понять социальную обусловленность правовых норм, которые вырабатываются на... макросоциальном уровне.. .».94 Анализ интересов показывает, что в самом содержании общественных отношений есть нечто, составляющее объективные предпосылки образования права. Именно наличие соответствующих интересов свидетельствует, говоря словами К. Маркса, о правовой природе вещей.95 Существование объективных предпосылок правовых норм означает, что нельзя преувеличивать роль государства в создании права и роль закона в формировании новых общественных отношений.

Следует, однако, отметить, что, поскольку интересы включаются в предметно-мотивационную деятельность человека не непосредственно, а в преобразованной форме, открывается определенный диапазон для альтернативных решений политической власти в связи с одними и теми же социальными фактами. Поэтому сходные объективные интересы могут по-разному отражаться в нормотворческой идее, которую класс (общество) фор-

93  Теория государства и права / Под ред. А. И. Королева, Л. С. Яви-ча. Л., 1982, с. 224—229.

94   Н а ш и ц А. Правотворчество, с. 54.

95  Маркс К., Энгельс Ф.    Соч., т.   1, с.   122. — О диалектико-мате-риалистическом  истолковании  категории  «природа  вещей»  применительно  к праву см., напр.:  Гринберг Л. Г., Новиков А. И.   Критика современных буржуазных концепций справедливости. Л,  1977, с. 85—87.

34

>>>35>>>

мулирует или поддерживает. Но вместе с тем «правовая идея всегда и везде идет рука об руку с экономической необходимостью»,96 выражающейся в тех или иных интересах. Правовая идея, если иметь в виду ее действительный смысл, — это идея о возведении того или иного классового интереса в статус юридической нормы. Она вырастает из интересов, но не совпадает с ними, ибо интересы в идее предстают в субъективно осмысленной форме. Если бы мы учитывали только объективные интересы, игнорируя формы их субъективации, правообра-зование приобрело бы независимый от осознанных форм деятельности людей характер. Конечно, правовые нормы не формируются в абстрагированном от действительности сознании индивида; но и вне сознания появиться они не могут. Невозможно предвосхитить, какая именно норма права вырастет из данных интересов, но зато с уверенностью можно утверждать, что любая правовая норма, детерминантой которой становятся эти интересы, будет направлена на их удовлетворение.